Страница:
ГЛАВА 6
Деятельность церкви и государства по реорганизации труда и восстановлению экономики и общественной жизни Западной Европы в Темные века
В течение тех столетий, которые последовали за вторжением варваров и их расселением в захваченных землях, христианский Запад тяжелым и подчас незаметным трудом восстанавливал свои общество и экономику. Это была долгая работа, на пути которой было множество трудностей, и успех ее был только частичным, но она подготовила великий расцвет западной цивилизации в середине Средневековья.
Попытки восстановления осуществлялись иногда новыми правительствами, но в большинстве случаев церковью и различными слоями западного общества. Идея государства, почти забытая во время вторжений, снова возникла в странах Запада. Германские королевства, после того как их правители необдуманно позволили разрушиться государственной системе Римской империи, сами начали изучать сохраненные церковью и частью аристократии римские традиции, чтобы создать прочный каркас для будущего нового общества, которое можно было бы постепенно создать впоследствии. Неистребимая склонность народов раннего Средневековья к делению на части и предпочтению местных интересов интересам всей страны была, таким образом, уравновешена минимумом власти и единства. Западные государства, как могли, переплавили в одно целое германские учреждения и римские принципы иерархии и администрации, чтобы установить для своих подданных порядок, необходимый для восстановления производительных сил. Эти усилия были непоследовательными, непостоянными и чередовались с периодами анархии, но оказались достаточно действенными и привели к частичной реорганизации христианского Запада с VII до середины IX в. Этот труд, который старались довести до конца самые умные из варварских королей, спас их имена от забвения. Его начали Эврих (Эйрих) Вестготский в Аквитании и Испании и Гундобад в Бургундии в V в.; франкские правители Хлодвиг, Брунгильда и Дагоберт в VI и VII вв. и в первую очередь Теодорих Великий и его остготы в Италии в начале VI в. Недавно принявшие христианство лангобардские короли Аутари (Автарис), Ротари и Лиутпранд с большим успехом продолжили их дело в VII и VIII вв., и вестготские короли Испании пытали сделать то же самое после своего перехода в христианство в конце VI в. Но династия Каролингов, и в первую очередь Карл Великий, распространили результаты этого труда на весь Запад. И наконец, в Англии своей деятельностью в этом направлении заслужили себе добрую славу некоторые преемники первых христианских королей – например, Эгберт и, в первую очередь, Альфред Великий. Из всех христианских стран Запада только Ирландии не хватило сил для шага вперед от политического господства кланов и родовых союзов к идее государства, и эта слабость системы правления позже стала одной из причин угасания блестящей цивилизации этой страны. Во всех остальных странах были образованы наследственные монархии с тенденцией к централизации власти, которые пытались вернуть общество в состояние покоя и упорядоченности, при котором труд только и может приносить хорошие результаты. Необходимость иметь власть в 800 г. привела к восстановлению Западной Римской империи (во всяком случае, название франкский король Карл Великий, захвативший и Италию, восстановил, короновавшись в Риме. – Ред.), и это пошло на пользу Карлу Великому и Каролингам, главным распространителям идеи государства. В определенном смысле восстановление Западной империи освятило труд, совершенный западными правителями в течение двух веков ради стабильности общества.
Западные правительства были вынуждены дать полную волю влиянию аристократии и пережиткам германских общественных учреждений, но все же, вдохновленные римскими и христианскими принципами, они совершенствовали свое правосудие, добивались единообразия законов и вносили улучшения в законодательство, реорганизовывали свою полицию и пытались заменить семейную или личную кровную месть действиями властей, карающих за преступление. Они старались установить в обществе мир, поощряя слияние различных групп, из которых состояли народы Запада. Они стремились везде возродить интеллектуальную культуру. Варварские короли, наследники Рима и служители идеи римской церкви, оказывали поддержку завоеванию языческих стран, повторному освоению земель Запада переселенцами и восстановлению численности его населения. Они всеми находившимися в их распоряжении силами поощряли труд в своих имениях, пытались спасти свободное землевладение, защищали колонов и крепостных. Некоторые из этих правителей – Каролинги и англосаксонские короли – даже очертили что-то вроде контуров системы помощи неимущим. Их заботливое поощрение распространялось на все стороны производства. Они старались вновь сделать государство богатым, возвращая людей на сельские земли и поддерживая работы по улучшению сельского хозяйства и превращению бесплодных земель в плодородные. Свои имения они превращали в образцовые поместья – такими были, например, виллы Карла Великого. Они принимали предупредительные меры против расточительной вырубки лесов. Развитие промышленного производства они также поощряли и пытались – как делал тот же Карл Великий – добиться, чтобы в их имениях были самые лучшие мастерские. Но самое большое внимание они уделяли восстановлению коммерческой деятельности, так как считали ее самым надежным способом обогащения своих государств. Вот почему Теодорих, Ротари, Лиутпранд, вестготские и англосаксонские короли, Каролинги (и в первую очередь Карл Великий) так заботились о восстановлении и обеспечении безопасности дорог, реорганизации сухопутного и морского транспорта, восстановлении рынков, ярмарок и портов, защите как продавцов, так и потребителей товара, возобновлении чеканки денег, защите коммерсантов своей страны от чрезмерной конкуренции со стороны иноземцев, о развитии как внутренней, так и внешней торговли. Западным государствам не хватило только последовательности и твердости в выполнении решений, чтобы римская традиция одержала новую триумфальную победу в области труда. Но их короли смогли лишь наметить контуры той работы, которую другие люди продолжили через 300 лет после них.
Деятельность западной церкви оставила более глубокий след, поскольку была методичнее и реже прерывалась. Церковь – наследница римской традиции власти и воплощение античной цивилизации в ее преобразованном христианской религией виде – предложила Западу единственную упорядоченную и стабильную государственную систему, в которой власть сочеталась со свободой, единственное объединяющее начало, которое действительно жило в душах людей, – общность верований и христианские принципы общественной жизни. Под непрерывным, методичным и дальновидным – особенно со времени Григория Великого – руководством римских пап, при поддержке государства Меровингов и Каролингов и в сотрудничестве с целой армией монахов и миссионеров – аквитанцев, ирландцев, англосаксов и франков – церковь в течение 400 лет обратила в свою веру, один за другим, множество народов – вестготов и бургундов, которые были христианами арианского толка, кельтов Ирландии и Уэльса, салических франков, англосаксов и германцев-язычников. Так она основала провинции новой, христианской латинской империи и придала Западной Европе тот облик, который она сохраняла до конца Средних веков. Церковь не только расширила границы возрожденной цивилизации до Эльбы и Горной Шотландии, но и оказала решающее влияние на восстановление экономики и общественной жизни Запада. Священники и монахи, которые занимали видное место среди хозяев земельных владений, стали и сами привлекать сельских жителей на свои земли и удерживать их там, давая свободу большому числу рабов и делая более прочным положение крепостных. Церковь, трудясь для поддержания мира в обществе, установила право убежища для святых мест и ограничила право христиан на кровную месть. Она поддерживала усилия королей по уничтожению анархии, разбоя и вражды между семьями. Церковь увеличила количество благотворительных учреждений – больниц, лазаретов и богаделен. Она облагородила семейную жизнь и подняла женщин на более высокое место в обществе, запретив языческое многоженство, выступая против нарушений морали и обеспечивая признание законных прав женщин при дележе наследства. И наконец, она стала приобщать варварское общество Запада к цивилизации, реорганизовав школы и систему образования.
В области экономики действия церкви дали еще больший результат. С первых дней своего существования она не переставала провозглашать, что обязанность трудиться – это закон, данный людям Богом. В уставах монашеских орденов эта обязанность была записана как одно из основных положений, и ее должны были исполнять все члены ордена. Кроме того, жизненные потребности и необходимость вести хозяйство в принадлежавших ей больших имениях заставили церковь взять на себя руководство освоением сельскохозяйственных земель, в котором она сыграла важную роль. И мистические идеалы, и практика жизни привели руководителей церкви к необходимости осваивать пустующие земли, возделывать уже освоенные и проявлять инициативу в применении усовершенствованных способов обработки земли. Ради всеобщих и классовых интересов епископы и монахи поддерживали возрождение промышленных центров, реорганизовывали производство продукции в своих мастерских, стремились оживить торговлю и способствовать ее развитию, даже непосредственно участвовали в ее организации. Пример церкви и правителей государства служил стимулом для светской аристократии и свободных простолюдинов. Никто не оставался на месте, и это всеобщее движение уносило Запад по новым путям и подталкивало к полному восстановлению той экономической деятельности, которую уничтожили вторжения варваров. Под руководством, а иногда и при непосредственном участии тех классов, которые были элитой общества в странах Запада, массы рядовых людей стали скромными орудиями этой восстановительной работы.
Попытки восстановления осуществлялись иногда новыми правительствами, но в большинстве случаев церковью и различными слоями западного общества. Идея государства, почти забытая во время вторжений, снова возникла в странах Запада. Германские королевства, после того как их правители необдуманно позволили разрушиться государственной системе Римской империи, сами начали изучать сохраненные церковью и частью аристократии римские традиции, чтобы создать прочный каркас для будущего нового общества, которое можно было бы постепенно создать впоследствии. Неистребимая склонность народов раннего Средневековья к делению на части и предпочтению местных интересов интересам всей страны была, таким образом, уравновешена минимумом власти и единства. Западные государства, как могли, переплавили в одно целое германские учреждения и римские принципы иерархии и администрации, чтобы установить для своих подданных порядок, необходимый для восстановления производительных сил. Эти усилия были непоследовательными, непостоянными и чередовались с периодами анархии, но оказались достаточно действенными и привели к частичной реорганизации христианского Запада с VII до середины IX в. Этот труд, который старались довести до конца самые умные из варварских королей, спас их имена от забвения. Его начали Эврих (Эйрих) Вестготский в Аквитании и Испании и Гундобад в Бургундии в V в.; франкские правители Хлодвиг, Брунгильда и Дагоберт в VI и VII вв. и в первую очередь Теодорих Великий и его остготы в Италии в начале VI в. Недавно принявшие христианство лангобардские короли Аутари (Автарис), Ротари и Лиутпранд с большим успехом продолжили их дело в VII и VIII вв., и вестготские короли Испании пытали сделать то же самое после своего перехода в христианство в конце VI в. Но династия Каролингов, и в первую очередь Карл Великий, распространили результаты этого труда на весь Запад. И наконец, в Англии своей деятельностью в этом направлении заслужили себе добрую славу некоторые преемники первых христианских королей – например, Эгберт и, в первую очередь, Альфред Великий. Из всех христианских стран Запада только Ирландии не хватило сил для шага вперед от политического господства кланов и родовых союзов к идее государства, и эта слабость системы правления позже стала одной из причин угасания блестящей цивилизации этой страны. Во всех остальных странах были образованы наследственные монархии с тенденцией к централизации власти, которые пытались вернуть общество в состояние покоя и упорядоченности, при котором труд только и может приносить хорошие результаты. Необходимость иметь власть в 800 г. привела к восстановлению Западной Римской империи (во всяком случае, название франкский король Карл Великий, захвативший и Италию, восстановил, короновавшись в Риме. – Ред.), и это пошло на пользу Карлу Великому и Каролингам, главным распространителям идеи государства. В определенном смысле восстановление Западной империи освятило труд, совершенный западными правителями в течение двух веков ради стабильности общества.
Западные правительства были вынуждены дать полную волю влиянию аристократии и пережиткам германских общественных учреждений, но все же, вдохновленные римскими и христианскими принципами, они совершенствовали свое правосудие, добивались единообразия законов и вносили улучшения в законодательство, реорганизовывали свою полицию и пытались заменить семейную или личную кровную месть действиями властей, карающих за преступление. Они старались установить в обществе мир, поощряя слияние различных групп, из которых состояли народы Запада. Они стремились везде возродить интеллектуальную культуру. Варварские короли, наследники Рима и служители идеи римской церкви, оказывали поддержку завоеванию языческих стран, повторному освоению земель Запада переселенцами и восстановлению численности его населения. Они всеми находившимися в их распоряжении силами поощряли труд в своих имениях, пытались спасти свободное землевладение, защищали колонов и крепостных. Некоторые из этих правителей – Каролинги и англосаксонские короли – даже очертили что-то вроде контуров системы помощи неимущим. Их заботливое поощрение распространялось на все стороны производства. Они старались вновь сделать государство богатым, возвращая людей на сельские земли и поддерживая работы по улучшению сельского хозяйства и превращению бесплодных земель в плодородные. Свои имения они превращали в образцовые поместья – такими были, например, виллы Карла Великого. Они принимали предупредительные меры против расточительной вырубки лесов. Развитие промышленного производства они также поощряли и пытались – как делал тот же Карл Великий – добиться, чтобы в их имениях были самые лучшие мастерские. Но самое большое внимание они уделяли восстановлению коммерческой деятельности, так как считали ее самым надежным способом обогащения своих государств. Вот почему Теодорих, Ротари, Лиутпранд, вестготские и англосаксонские короли, Каролинги (и в первую очередь Карл Великий) так заботились о восстановлении и обеспечении безопасности дорог, реорганизации сухопутного и морского транспорта, восстановлении рынков, ярмарок и портов, защите как продавцов, так и потребителей товара, возобновлении чеканки денег, защите коммерсантов своей страны от чрезмерной конкуренции со стороны иноземцев, о развитии как внутренней, так и внешней торговли. Западным государствам не хватило только последовательности и твердости в выполнении решений, чтобы римская традиция одержала новую триумфальную победу в области труда. Но их короли смогли лишь наметить контуры той работы, которую другие люди продолжили через 300 лет после них.
Деятельность западной церкви оставила более глубокий след, поскольку была методичнее и реже прерывалась. Церковь – наследница римской традиции власти и воплощение античной цивилизации в ее преобразованном христианской религией виде – предложила Западу единственную упорядоченную и стабильную государственную систему, в которой власть сочеталась со свободой, единственное объединяющее начало, которое действительно жило в душах людей, – общность верований и христианские принципы общественной жизни. Под непрерывным, методичным и дальновидным – особенно со времени Григория Великого – руководством римских пап, при поддержке государства Меровингов и Каролингов и в сотрудничестве с целой армией монахов и миссионеров – аквитанцев, ирландцев, англосаксов и франков – церковь в течение 400 лет обратила в свою веру, один за другим, множество народов – вестготов и бургундов, которые были христианами арианского толка, кельтов Ирландии и Уэльса, салических франков, англосаксов и германцев-язычников. Так она основала провинции новой, христианской латинской империи и придала Западной Европе тот облик, который она сохраняла до конца Средних веков. Церковь не только расширила границы возрожденной цивилизации до Эльбы и Горной Шотландии, но и оказала решающее влияние на восстановление экономики и общественной жизни Запада. Священники и монахи, которые занимали видное место среди хозяев земельных владений, стали и сами привлекать сельских жителей на свои земли и удерживать их там, давая свободу большому числу рабов и делая более прочным положение крепостных. Церковь, трудясь для поддержания мира в обществе, установила право убежища для святых мест и ограничила право христиан на кровную месть. Она поддерживала усилия королей по уничтожению анархии, разбоя и вражды между семьями. Церковь увеличила количество благотворительных учреждений – больниц, лазаретов и богаделен. Она облагородила семейную жизнь и подняла женщин на более высокое место в обществе, запретив языческое многоженство, выступая против нарушений морали и обеспечивая признание законных прав женщин при дележе наследства. И наконец, она стала приобщать варварское общество Запада к цивилизации, реорганизовав школы и систему образования.
В области экономики действия церкви дали еще больший результат. С первых дней своего существования она не переставала провозглашать, что обязанность трудиться – это закон, данный людям Богом. В уставах монашеских орденов эта обязанность была записана как одно из основных положений, и ее должны были исполнять все члены ордена. Кроме того, жизненные потребности и необходимость вести хозяйство в принадлежавших ей больших имениях заставили церковь взять на себя руководство освоением сельскохозяйственных земель, в котором она сыграла важную роль. И мистические идеалы, и практика жизни привели руководителей церкви к необходимости осваивать пустующие земли, возделывать уже освоенные и проявлять инициативу в применении усовершенствованных способов обработки земли. Ради всеобщих и классовых интересов епископы и монахи поддерживали возрождение промышленных центров, реорганизовывали производство продукции в своих мастерских, стремились оживить торговлю и способствовать ее развитию, даже непосредственно участвовали в ее организации. Пример церкви и правителей государства служил стимулом для светской аристократии и свободных простолюдинов. Никто не оставался на месте, и это всеобщее движение уносило Запад по новым путям и подталкивало к полному восстановлению той экономической деятельности, которую уничтожили вторжения варваров. Под руководством, а иногда и при непосредственном участии тех классов, которые были элитой общества в странах Запада, массы рядовых людей стали скромными орудиями этой восстановительной работы.
ГЛАВА 7
Аграрный характер экономики западных христианских стран. – Первая попытка заселения пустующих земель. – Сельскохозяйственное производство и новое заселение земель с VII по X в.
Основная часть восстановительной работы была связана с землей, которая стала почти единственным источником капитала в обществе, где преобладало натуральное хозяйство. Центром всего цикла производства и потребления была земля, поскольку люди той эпохи почти все необходимое для жизни получали от нее. Земля обеспечивала товарами торговлю, которая велась только между маленькими разрозненными группами людей. А от ее развития зависели уже начинавшиеся тогда прогресс экономики и эволюция общества. Освоение земель было великим делом тех столетий, которые последовали за вторжением и расселением варваров. И если бы события экономической жизни занимали в истории положенное им место, это освоение считалось бы одним из важнейших фактов истории последних четырех Темных веков, поскольку оно определило направление эволюции средневекового общества.
В конце VII в. снова возникла необходимость в той цивилизаторской работе, которую когда-то выполняли римляне, и новые государства, вобравшие в себя дух Рима, возобновили ее. Эту политику вели Теодорих Великий в Италии, лангобардские короли VII и VIII вв., короли Уэссекса и Альфред Великий, Каролинги (особенно Карл Великий). Они, как говорил Орозий (ок. 380 – ок. 420; римский историк, священник, автор труда «История против язычников» в 7 книгах, доказывающего, что христианство явилось спасением для человечества. – Ред.) о короле остготов, стремились «повернуть варваров лицом к плугу» и научить их «ненавидеть меч». Они звали землевладельцев обратно в их поместья и сами подавали пример заботы о земледелии. Они старались удержать народ на селе. Они поощряли освоение пустующих земель тем, что освобождали их от налогов и предоставляли тем, кто осваивал такие земли, право собственности или постоянного пользования на эти земли. Они поселяли на пустующих землях колонов и привозили на новые места целые общины и племена для освоения земель, заброшенных после прежнего опустошения, или целинных земель варварских стран. Так, в IX в. переселенцы-готы из Испании (очевидно, бежавшие от арабов. – Ред.) заселили Септиманию (Нижний Лангедок), а в X в. колонисты из Галлии заселили Каталонию (отвоеванную Карлом Великим у мусульман). Галло-римские и франкские иммигранты начали осваивать всю Германию, расселившись от Рейна до Эльбы и от Альп до Дуная, тысячи колонистов германского происхождения стали заселять Алеманнию, Западную Нейстрию, Австрию и Штирию, а в Гессене и Тюрингии селились славяне (помогавшие Карлу Великому в его войне с саксами. – Ред.). Военная колонизация в пограничных районах – марках облегчала развитие гражданской колонизации: войска помогали переселенцам заново осваивать опустевшие земли. И та и другая разновидность колонизации были велением времени, особенно в эпоху Каролингов, и обе внесли большой вклад в преобразование Запада.
Еще больший результат дала колонизация земель церковью, и в первую очередь монашескими орденами. Епископы часто первыми применяли нововведения, улучшающие сельское хозяйство: Герман Парижский сажал виноградные лозы, а Елевферий, епископ города Лизье, жил вместе со своими полевыми работниками. В VII в. духовенство Реймса, желая, чтобы церковные земли были обработаны, позвало на них поселенцев. Западное монашество не следовало созданному в Восточной Римской империи идеалу монаха-созерцателя (автор преувеличивает. Православное монашество в большинстве, помимо молитв и пр., много трудилось. – Ред.), и большинство людей, из которых оно состояло, не желали жить в городах. Поэтому отшельникам, которые расселились по сельским местностям, была поставлена задача возделывать землю. Это движение одержало решающую победу, когда два великих реформатора монашества, итальянец Бенедикт Нурсийский (VI в.) и ирландец Колумбан (VII–VIII вв.), объединили монахов, своих последователей, в мощные сообщества, собрали их в больших монастырях и предписали им как правило ручной труд в ограниченном или неограниченном размере как обязанность, данную Самим Богом, и как средство для умерщвления плоти. Чтобы изгнать праздность, «врага души», Бенедикт Нурсийский назначал своим монахам шесть или семь часов ручной работы в день, и с тех пор они стали известны всей Европе под названием «монахи-труженики» (monachi laborantes). Колумбан требовал, чтобы его монахи работали, пока окончательно не выбьются из сил, и заявлял: «Пусть они уходят отдыхать, раздавленные усталостью, и спят стоя». Кроме того, этот аскетический идеал хорошо соответствовал потребностям экономики. Монахи, поселившиеся в лесу или на пустоши, чтобы жить общиной, по необходимости должны были распахивать там землю. Поэтому бенедиктинцы носили за поясом кривой садовый нож для обрезки деревьев – знак своего обычного занятия. Колумбана, когда он шел куда-нибудь, всегда сопровождал отряд лесорубов. Возле Реймса монах Теодульф 22 года постоянно пахал землю плугом, и после его смерти этот плуг хранился как предмет поклонения в церкви Святого Тьерри. Знаменитый монах-реформатор VIII–IX вв., Бенедикт Аньянский, обрабатывал землю и жал хлеб вместе со своими монахами. Широкие просторы вересковых пустошей, заброшенных земель и лесов, которые знатные и благочестивые дарители жертвовали церкви, эти святые первопроходцы сразу же начинали окультуривать, и в этом им помогали отряды крестьян, знавших, что в тени монастыря они и сами найдут себе более легкую и безопасную жизнь. На лесных полянах, на островках твердой земли среди болот и вокруг родников монахи строили сперва хижины из ветвей, потом деревянные или каменные здания. Они осушали земли, срубали деревья, выкорчевывали пни и создавали на месте леса луга и поля, иногда даже виноградники и плодовые сады. В течение 800 лет монахи упорно и со строгой последовательностью осуществляли первое сельскохозяйственное освоение земель Запада.
Даже с учетом того, что жития святых содержат много преувеличений, бесспорно, что роль монашества была очень важной. В Испании монашеская колонизация была слабо развита из-за того, что этому помешало вторжение арабов, но в остальных христианских странах Запада она дала великолепные результаты. В Италии – где-то на опустевших или заболоченных равнинах, а где-то в горах – возникли аббатства Монте-Кассино, Субиако, Фарфа, Сан-Винченцо в Вольтурно, Полироне, Новалезе, Лено, Помпоза и главное из них – Боббио, каждое из которых стало маленьким центром культуры. Монахи из Ирландии, Острова святых, которые создали последний из этого списка итальянских монастырей, галл о-романская Аквитания и Англия, которая была полна усердных новообращенных христиан, наперегонки одна с другой засевали земли Запада поселениями своих трудолюбивых монахов и этим оказали цивилизации такую услугу, которая никогда не будет забыта. Ирландия, острова Шотландии и берега Уэльса были освоены насельниками крупных монастырей, таких как Бангор и Айона. В англосаксонских королевствах расчистка и обработка земель в больших масштабах была впервые предпринята монастырями в Джарроу, Кроуленде, Рамси, Эвешеме и Гластонбери. В Галлии начиная с VI в. монахи построили 80 монастырей в долинах Соны и Роны, 94 между Пиренеями и Луарой и 54 между Луарой и Вогезами. Количество этих святых учреждений увеличилось за 400 лет с 228 в начале VII в. до 1108 в конце X в. И с каждым из этих монастырей связаны воспоминания о расчищенных землях и основанных деревнях, названия которых до сих пор свидетельствуют об их происхождении. Великое множество центров сельского хозяйства было создано вокруг крупнейших аббатств, таких как Монте-Маджоре и Аньян, Сен-Гилем в Пустыне и Муассак, Солиньяк и Шарру, Сен-Мексан и Анисон, Сен-Бенуа-на-Луаре и Сен-Месмен, Сен-Вандрий и Жюмьеж, Сен-Рикье и Корби, Люксей и Ремиремон. Северная Галлия и Бургундия, Алеманния, Франкония и Швабия были колонизированы под управлением благочестивых миссионеров – Амандуса, Элигия, Колумбана, Галла, Эммерана. Монастыри Сент-Омер, Сен-Бертен, Сен-Пьер-де-Ган, Эльнон, Сен-Трон, Ставело, Мальмеди, Прюм, Эхтернах, Сен-Юбер, Мурбах, Виссенбург, Хагенау, Рейхенау, Сен-Галл, Кемптен, Эберсберг, Эриссен, Святого Петра в Зальцбурге и многие другие были первыми центрами аграрной колонизации в своих округах. В бывшей языческой Германии, которую обратили в христианство Винфрид (святой Бонифаций) и его ученики, роль монахов была еще активнее. Именно там, вокруг Фульды, Фрицлара, Гамельна, Эрфурта, Марбурга, Корвея и других монастырей была всерьез организована работа по освоению и улучшению земель Германии. Монашеская колонизация совместно с официальной гражданской и военной колонизацией раздвинула границы цивилизации до Эльбы, Дуная и Северного моря (у Эльбы и Дуная это сопровождалось истреблением и онемечиванием живших здесь славян – этот процесс «продвижения цивилизации» длился с переменным успехом сотни лет. – Ред.).
Такая деятельность получала сильную поддержку также от крупных землевладельцев, которые, особенно в эпоху Каролингов, стремились с помощью освоения новых земель повысить стоимость и доходность своих имений. Еще более плодотворным был труд малоизвестных, но очень целеустремленных и решительных участников этой работы – целой армии мелких свободных землевладельцев и крестьян-первопроходцев, роль которых очень долго получала неверное толкование и лишь недавно получила правильное освещение. Под защитой королей, епископов и крупных землевладельцев, а часто даже по собственной инициативе эти скромные труженики отправлялись на поиски никем не занятых и не обрабатываемых земель или участков леса, которые им было разрешено взять себе, чтобы работать на них. Еще чаще они пользовались существовавшим тогда законом, по которому каждый, кто начинал возделывать землю, принадлежащую деревенским общинам и другим коллективным владельцам, становился собственником этой земли (aprisio bifang). Они вырубали в лесу топорами просеки (roden, assarts) начинали обрабатывать землю на этих вырубках. Чтобы удобрить землю, они собирали пни, стволы деревьев, ветви кустарников в огромные кучи и сжигали их. Плугом и лопатой они уничтожали молодые побеги от оставшихся в земле корней. Они делали насыпи и проводили по ним дороги через болота, осушали болота с помощью канав. Иногда эти люди даже, как было во времена Карла Великого, с помощью государства укрепляли берега рек, например Луары; так были наполовину укрощены буйные водные потоки в Италии, Галлии и Фландрии. Возможно, в отдельности это были сравнительно малые труды, но о том, как интенсивно они велись, свидетельствует огромное количество существующих на Западе географических названий, возникших в то время и сохраняющих память об этих вырубках, осушительных канавах и укрепленных берегах, с помощью которых короли, монахи, крупные и мелкие землевладельцы, свободные, полусвободные и подневольные первопроходцы впервые с начала Средних веков стремились вернуть плодородные земли Европы из бесплодия и одичания в культурное состояние.
Результаты, правда, не всегда соответствовали усилиям, и сельскохозяйственное производство росло далеко не с той же скоростью, что усердие и пыл поселенцев. Вторжения врагов в IX и X вв. (прежде всего венгров и арабов. – Ред.) были одной из причин, уменьшивших эффект от всех перечисленных здесь работ. Но главной причиной их недостаточной эффективности следует считать само господство в экономике натурального хозяйства. Такая система слабо стимулировала активность тружеников, поскольку при ней было достаточно самых простых способов обработки земли, и не могла создать условий для роста производства из-за малого размера потребительских рынков.
Традиции примитивной аграрной экономики в западном обществе были по-прежнему сильны: люди надеялись по-старому собирать с земли то, что производит природа, использовать леса, вести хозяйство старыми способами пастушеской экономики, ничего в них не меняя. Значительная часть земель Европы – в Ирландии, на побережье Англии, в Нидерландах и Нижней Германии, а также вдоль побережий Пикардии, Нижнего Пуату и Ломбардии, представляла собой болота. Равнины были полны болот, и по-прежнему существовали огромные вересковые пустоши – пустынные равнинные земли, поросшие кустарником дроком и вереском, которые в разных странах назывались по-разному – commons, velds, boschen, houten, loos, hermes, gastinnes, ranсerates, e'pinaies. Эти пустоши занимали значительную часть Ирландии, Уэльса и Шотландии, треть Англии (вместе с болотами), большие участки территории Нидерландов, Северной и Южной Германии, часть Швейцарии, центральную (расположенную на плоскогорье) часть Франции, Арморику, Южную Аквитанию и Центральную Италию. В грамотах того времени постоянно упоминаются эти невозделанные земли, которые составляли значительную часть территории в крупных поместьях.
Все христианские народы Запада добывали важную часть средств к существованию, ловя рыбу в реках или в прибрежных водах морей. Они умели использовать плотины и запруды для ловли рыбы, а во времена Каролингов землевладельцы – монахи и сеньоры – устраивали в своих имениях рыбные пруды и садки. Короли и знатнейшие аристократы могли продавать рыбу со своих вилл. Жители берегов Ла-Манша, Северного моря и Атлантики ловили сельдь, лосося, омаров и бельдюгу и даже отваживались охотиться на тюленей, морских свиней (морское животное подотряда зубатых китов, длина тела 1,8 метра, вес до 80 килограммов. – Пер.) и китов. Рыбаки Средиземноморья продолжали ловить тунца и других рыб, характерных для их моря. Повсюду рыба была важной составной частью пищи.
Несмотря на вырубку лесов, они покрывали, словно плащ, большую часть земель Запада. Ирландия, Уэльс, Корнуолл и Горная Шотландия, теперь не имеющие этого покрова, в то время были покрыты густыми лесами из дуба, бука, сосны и ели. В этих краях в болотах до сих пор можно найти стволы деревьев. Кельтская поэзия полна очарованием этого изначального древнего леса. Почти вся Арморика (Бретань) была огромной чащей, и память об этом увековечена в освященных временем сказаниях о лесе Броселианд (Броселиан). Треть Англии была покрыта огромными лесами, которые доходили до Суссекса и Дорсета и захватывали даже нижнюю часть долины Темзы, полностью окружая эту реку. Из этих лесов выходили стаи волков, которые еще в IX в. нападали на деревни. Равнины Фландрии и Нидерландов сейчас выглядят совершенно голыми, но до XI в. значительную их часть занимали леса – houtlands, которые доходили до огромных лесных массивов – Арденнского леса и лесов плато Эйфель (знаменитого Леса угольщиков (forêt Charbonnière) из легенды. Вогезы, Хардт и Центральная Германия тоже были покрыты лесами, в которых колонизация расчистила лишь маленькие участки, а великий Герцинский лес простирался даже за границу Богемии (Чехии), и вряд ли в нем вообще велись хоть какие-то вырубки деревьев под поля. В Галлии, судя по всему, две трети территории еще были покрыты лесом во времена Карла Великого, и похоже, что даже в округах с большим количеством возделанных земель леса занимали от трети до половины территории округа. От гряды Аргонн до Альп и Пиренеев и от океана до Юры были одни леса, среди которых лишь изредка встречались возделанные поля. Лес вернул себе отвоеванные у него ранее земли в Северной и Восточной Испании, на значительной части территорий Северной, Центральной и Южной Италии. Охранные законы уже защищали леса от огня и от опустошения пользователями. Карл Великий пытался перейти к рациональному ведению лесного хозяйства: начал регулировать рубку леса и давал указания по поводу обрезки деревьев. Лес поистине играл важнейшую роль в экономике той эпохи. Он давал людям дерево для построек и дрова, смолу, большинство вещей, необходимых для освещения домов, и плоды своих деревьев и подлеска. Под его тенистыми кронами огромные стада свиней рылись на земле, отыскивая желуди. Охота, которая вначале была правом всех свободных людей, но которую знати обычно удавалось присвоить только себе, в изобилии поставляла к столу крупную и мелкую дичь. В лесах было множество медведей, кабанов, оленей и таких животных, которые сегодня исчезли, – например, туров и зубров, а под покровом леса в речках жили бобры. Часть продовольствия для крупных имений в те дни добывалась путем охоты.
В конце VII в. снова возникла необходимость в той цивилизаторской работе, которую когда-то выполняли римляне, и новые государства, вобравшие в себя дух Рима, возобновили ее. Эту политику вели Теодорих Великий в Италии, лангобардские короли VII и VIII вв., короли Уэссекса и Альфред Великий, Каролинги (особенно Карл Великий). Они, как говорил Орозий (ок. 380 – ок. 420; римский историк, священник, автор труда «История против язычников» в 7 книгах, доказывающего, что христианство явилось спасением для человечества. – Ред.) о короле остготов, стремились «повернуть варваров лицом к плугу» и научить их «ненавидеть меч». Они звали землевладельцев обратно в их поместья и сами подавали пример заботы о земледелии. Они старались удержать народ на селе. Они поощряли освоение пустующих земель тем, что освобождали их от налогов и предоставляли тем, кто осваивал такие земли, право собственности или постоянного пользования на эти земли. Они поселяли на пустующих землях колонов и привозили на новые места целые общины и племена для освоения земель, заброшенных после прежнего опустошения, или целинных земель варварских стран. Так, в IX в. переселенцы-готы из Испании (очевидно, бежавшие от арабов. – Ред.) заселили Септиманию (Нижний Лангедок), а в X в. колонисты из Галлии заселили Каталонию (отвоеванную Карлом Великим у мусульман). Галло-римские и франкские иммигранты начали осваивать всю Германию, расселившись от Рейна до Эльбы и от Альп до Дуная, тысячи колонистов германского происхождения стали заселять Алеманнию, Западную Нейстрию, Австрию и Штирию, а в Гессене и Тюрингии селились славяне (помогавшие Карлу Великому в его войне с саксами. – Ред.). Военная колонизация в пограничных районах – марках облегчала развитие гражданской колонизации: войска помогали переселенцам заново осваивать опустевшие земли. И та и другая разновидность колонизации были велением времени, особенно в эпоху Каролингов, и обе внесли большой вклад в преобразование Запада.
Еще больший результат дала колонизация земель церковью, и в первую очередь монашескими орденами. Епископы часто первыми применяли нововведения, улучшающие сельское хозяйство: Герман Парижский сажал виноградные лозы, а Елевферий, епископ города Лизье, жил вместе со своими полевыми работниками. В VII в. духовенство Реймса, желая, чтобы церковные земли были обработаны, позвало на них поселенцев. Западное монашество не следовало созданному в Восточной Римской империи идеалу монаха-созерцателя (автор преувеличивает. Православное монашество в большинстве, помимо молитв и пр., много трудилось. – Ред.), и большинство людей, из которых оно состояло, не желали жить в городах. Поэтому отшельникам, которые расселились по сельским местностям, была поставлена задача возделывать землю. Это движение одержало решающую победу, когда два великих реформатора монашества, итальянец Бенедикт Нурсийский (VI в.) и ирландец Колумбан (VII–VIII вв.), объединили монахов, своих последователей, в мощные сообщества, собрали их в больших монастырях и предписали им как правило ручной труд в ограниченном или неограниченном размере как обязанность, данную Самим Богом, и как средство для умерщвления плоти. Чтобы изгнать праздность, «врага души», Бенедикт Нурсийский назначал своим монахам шесть или семь часов ручной работы в день, и с тех пор они стали известны всей Европе под названием «монахи-труженики» (monachi laborantes). Колумбан требовал, чтобы его монахи работали, пока окончательно не выбьются из сил, и заявлял: «Пусть они уходят отдыхать, раздавленные усталостью, и спят стоя». Кроме того, этот аскетический идеал хорошо соответствовал потребностям экономики. Монахи, поселившиеся в лесу или на пустоши, чтобы жить общиной, по необходимости должны были распахивать там землю. Поэтому бенедиктинцы носили за поясом кривой садовый нож для обрезки деревьев – знак своего обычного занятия. Колумбана, когда он шел куда-нибудь, всегда сопровождал отряд лесорубов. Возле Реймса монах Теодульф 22 года постоянно пахал землю плугом, и после его смерти этот плуг хранился как предмет поклонения в церкви Святого Тьерри. Знаменитый монах-реформатор VIII–IX вв., Бенедикт Аньянский, обрабатывал землю и жал хлеб вместе со своими монахами. Широкие просторы вересковых пустошей, заброшенных земель и лесов, которые знатные и благочестивые дарители жертвовали церкви, эти святые первопроходцы сразу же начинали окультуривать, и в этом им помогали отряды крестьян, знавших, что в тени монастыря они и сами найдут себе более легкую и безопасную жизнь. На лесных полянах, на островках твердой земли среди болот и вокруг родников монахи строили сперва хижины из ветвей, потом деревянные или каменные здания. Они осушали земли, срубали деревья, выкорчевывали пни и создавали на месте леса луга и поля, иногда даже виноградники и плодовые сады. В течение 800 лет монахи упорно и со строгой последовательностью осуществляли первое сельскохозяйственное освоение земель Запада.
Даже с учетом того, что жития святых содержат много преувеличений, бесспорно, что роль монашества была очень важной. В Испании монашеская колонизация была слабо развита из-за того, что этому помешало вторжение арабов, но в остальных христианских странах Запада она дала великолепные результаты. В Италии – где-то на опустевших или заболоченных равнинах, а где-то в горах – возникли аббатства Монте-Кассино, Субиако, Фарфа, Сан-Винченцо в Вольтурно, Полироне, Новалезе, Лено, Помпоза и главное из них – Боббио, каждое из которых стало маленьким центром культуры. Монахи из Ирландии, Острова святых, которые создали последний из этого списка итальянских монастырей, галл о-романская Аквитания и Англия, которая была полна усердных новообращенных христиан, наперегонки одна с другой засевали земли Запада поселениями своих трудолюбивых монахов и этим оказали цивилизации такую услугу, которая никогда не будет забыта. Ирландия, острова Шотландии и берега Уэльса были освоены насельниками крупных монастырей, таких как Бангор и Айона. В англосаксонских королевствах расчистка и обработка земель в больших масштабах была впервые предпринята монастырями в Джарроу, Кроуленде, Рамси, Эвешеме и Гластонбери. В Галлии начиная с VI в. монахи построили 80 монастырей в долинах Соны и Роны, 94 между Пиренеями и Луарой и 54 между Луарой и Вогезами. Количество этих святых учреждений увеличилось за 400 лет с 228 в начале VII в. до 1108 в конце X в. И с каждым из этих монастырей связаны воспоминания о расчищенных землях и основанных деревнях, названия которых до сих пор свидетельствуют об их происхождении. Великое множество центров сельского хозяйства было создано вокруг крупнейших аббатств, таких как Монте-Маджоре и Аньян, Сен-Гилем в Пустыне и Муассак, Солиньяк и Шарру, Сен-Мексан и Анисон, Сен-Бенуа-на-Луаре и Сен-Месмен, Сен-Вандрий и Жюмьеж, Сен-Рикье и Корби, Люксей и Ремиремон. Северная Галлия и Бургундия, Алеманния, Франкония и Швабия были колонизированы под управлением благочестивых миссионеров – Амандуса, Элигия, Колумбана, Галла, Эммерана. Монастыри Сент-Омер, Сен-Бертен, Сен-Пьер-де-Ган, Эльнон, Сен-Трон, Ставело, Мальмеди, Прюм, Эхтернах, Сен-Юбер, Мурбах, Виссенбург, Хагенау, Рейхенау, Сен-Галл, Кемптен, Эберсберг, Эриссен, Святого Петра в Зальцбурге и многие другие были первыми центрами аграрной колонизации в своих округах. В бывшей языческой Германии, которую обратили в христианство Винфрид (святой Бонифаций) и его ученики, роль монахов была еще активнее. Именно там, вокруг Фульды, Фрицлара, Гамельна, Эрфурта, Марбурга, Корвея и других монастырей была всерьез организована работа по освоению и улучшению земель Германии. Монашеская колонизация совместно с официальной гражданской и военной колонизацией раздвинула границы цивилизации до Эльбы, Дуная и Северного моря (у Эльбы и Дуная это сопровождалось истреблением и онемечиванием живших здесь славян – этот процесс «продвижения цивилизации» длился с переменным успехом сотни лет. – Ред.).
Такая деятельность получала сильную поддержку также от крупных землевладельцев, которые, особенно в эпоху Каролингов, стремились с помощью освоения новых земель повысить стоимость и доходность своих имений. Еще более плодотворным был труд малоизвестных, но очень целеустремленных и решительных участников этой работы – целой армии мелких свободных землевладельцев и крестьян-первопроходцев, роль которых очень долго получала неверное толкование и лишь недавно получила правильное освещение. Под защитой королей, епископов и крупных землевладельцев, а часто даже по собственной инициативе эти скромные труженики отправлялись на поиски никем не занятых и не обрабатываемых земель или участков леса, которые им было разрешено взять себе, чтобы работать на них. Еще чаще они пользовались существовавшим тогда законом, по которому каждый, кто начинал возделывать землю, принадлежащую деревенским общинам и другим коллективным владельцам, становился собственником этой земли (aprisio bifang). Они вырубали в лесу топорами просеки (roden, assarts) начинали обрабатывать землю на этих вырубках. Чтобы удобрить землю, они собирали пни, стволы деревьев, ветви кустарников в огромные кучи и сжигали их. Плугом и лопатой они уничтожали молодые побеги от оставшихся в земле корней. Они делали насыпи и проводили по ним дороги через болота, осушали болота с помощью канав. Иногда эти люди даже, как было во времена Карла Великого, с помощью государства укрепляли берега рек, например Луары; так были наполовину укрощены буйные водные потоки в Италии, Галлии и Фландрии. Возможно, в отдельности это были сравнительно малые труды, но о том, как интенсивно они велись, свидетельствует огромное количество существующих на Западе географических названий, возникших в то время и сохраняющих память об этих вырубках, осушительных канавах и укрепленных берегах, с помощью которых короли, монахи, крупные и мелкие землевладельцы, свободные, полусвободные и подневольные первопроходцы впервые с начала Средних веков стремились вернуть плодородные земли Европы из бесплодия и одичания в культурное состояние.
Результаты, правда, не всегда соответствовали усилиям, и сельскохозяйственное производство росло далеко не с той же скоростью, что усердие и пыл поселенцев. Вторжения врагов в IX и X вв. (прежде всего венгров и арабов. – Ред.) были одной из причин, уменьшивших эффект от всех перечисленных здесь работ. Но главной причиной их недостаточной эффективности следует считать само господство в экономике натурального хозяйства. Такая система слабо стимулировала активность тружеников, поскольку при ней было достаточно самых простых способов обработки земли, и не могла создать условий для роста производства из-за малого размера потребительских рынков.
Традиции примитивной аграрной экономики в западном обществе были по-прежнему сильны: люди надеялись по-старому собирать с земли то, что производит природа, использовать леса, вести хозяйство старыми способами пастушеской экономики, ничего в них не меняя. Значительная часть земель Европы – в Ирландии, на побережье Англии, в Нидерландах и Нижней Германии, а также вдоль побережий Пикардии, Нижнего Пуату и Ломбардии, представляла собой болота. Равнины были полны болот, и по-прежнему существовали огромные вересковые пустоши – пустынные равнинные земли, поросшие кустарником дроком и вереском, которые в разных странах назывались по-разному – commons, velds, boschen, houten, loos, hermes, gastinnes, ranсerates, e'pinaies. Эти пустоши занимали значительную часть Ирландии, Уэльса и Шотландии, треть Англии (вместе с болотами), большие участки территории Нидерландов, Северной и Южной Германии, часть Швейцарии, центральную (расположенную на плоскогорье) часть Франции, Арморику, Южную Аквитанию и Центральную Италию. В грамотах того времени постоянно упоминаются эти невозделанные земли, которые составляли значительную часть территории в крупных поместьях.
Все христианские народы Запада добывали важную часть средств к существованию, ловя рыбу в реках или в прибрежных водах морей. Они умели использовать плотины и запруды для ловли рыбы, а во времена Каролингов землевладельцы – монахи и сеньоры – устраивали в своих имениях рыбные пруды и садки. Короли и знатнейшие аристократы могли продавать рыбу со своих вилл. Жители берегов Ла-Манша, Северного моря и Атлантики ловили сельдь, лосося, омаров и бельдюгу и даже отваживались охотиться на тюленей, морских свиней (морское животное подотряда зубатых китов, длина тела 1,8 метра, вес до 80 килограммов. – Пер.) и китов. Рыбаки Средиземноморья продолжали ловить тунца и других рыб, характерных для их моря. Повсюду рыба была важной составной частью пищи.
Несмотря на вырубку лесов, они покрывали, словно плащ, большую часть земель Запада. Ирландия, Уэльс, Корнуолл и Горная Шотландия, теперь не имеющие этого покрова, в то время были покрыты густыми лесами из дуба, бука, сосны и ели. В этих краях в болотах до сих пор можно найти стволы деревьев. Кельтская поэзия полна очарованием этого изначального древнего леса. Почти вся Арморика (Бретань) была огромной чащей, и память об этом увековечена в освященных временем сказаниях о лесе Броселианд (Броселиан). Треть Англии была покрыта огромными лесами, которые доходили до Суссекса и Дорсета и захватывали даже нижнюю часть долины Темзы, полностью окружая эту реку. Из этих лесов выходили стаи волков, которые еще в IX в. нападали на деревни. Равнины Фландрии и Нидерландов сейчас выглядят совершенно голыми, но до XI в. значительную их часть занимали леса – houtlands, которые доходили до огромных лесных массивов – Арденнского леса и лесов плато Эйфель (знаменитого Леса угольщиков (forêt Charbonnière) из легенды. Вогезы, Хардт и Центральная Германия тоже были покрыты лесами, в которых колонизация расчистила лишь маленькие участки, а великий Герцинский лес простирался даже за границу Богемии (Чехии), и вряд ли в нем вообще велись хоть какие-то вырубки деревьев под поля. В Галлии, судя по всему, две трети территории еще были покрыты лесом во времена Карла Великого, и похоже, что даже в округах с большим количеством возделанных земель леса занимали от трети до половины территории округа. От гряды Аргонн до Альп и Пиренеев и от океана до Юры были одни леса, среди которых лишь изредка встречались возделанные поля. Лес вернул себе отвоеванные у него ранее земли в Северной и Восточной Испании, на значительной части территорий Северной, Центральной и Южной Италии. Охранные законы уже защищали леса от огня и от опустошения пользователями. Карл Великий пытался перейти к рациональному ведению лесного хозяйства: начал регулировать рубку леса и давал указания по поводу обрезки деревьев. Лес поистине играл важнейшую роль в экономике той эпохи. Он давал людям дерево для построек и дрова, смолу, большинство вещей, необходимых для освещения домов, и плоды своих деревьев и подлеска. Под его тенистыми кронами огромные стада свиней рылись на земле, отыскивая желуди. Охота, которая вначале была правом всех свободных людей, но которую знати обычно удавалось присвоить только себе, в изобилии поставляла к столу крупную и мелкую дичь. В лесах было множество медведей, кабанов, оленей и таких животных, которые сегодня исчезли, – например, туров и зубров, а под покровом леса в речках жили бобры. Часть продовольствия для крупных имений в те дни добывалась путем охоты.