Страница:
Вы, надеюсь, сами видите какой деревенькой на границе Испании и Франции был Арагон в 9 веке нашей эры. Потом он стал расти как на дрожжах, и, наконец, дорос до нижней картинки, приткнувшись вплотную к Папской области. И стал королевством, как будто никаких испанских Габсбургов отродясь не было. Причем, заметьте, между папской областью и Венецией с ее
сугубо аристократической республикой и мелочным контролем над дожем, появилась граница. Но не в этом главное.
Обратите внимание на город Картахену, по–английски ныне пишется как Cartagena, но ранее по латыни писалась и как Carthago, и как Carthigian. Буквосочетание же «th» читается как русское «ф», например, в слове catholic – кафолик (католик). И даже Пушкин еще bibliothica писал как «вивлиофика», хотя можно было уже читать и как «библиофика». То есть, это стопроцентно город Карфаген(а), каковой должен быть разрушен, но так и не найден до сего дня. Или вы забыли римскую историю, каковой по–моему вообще не было, она целиком высосана из пальца в «Платоновской» академии имени Козимо Медичи.
Кроме того, наши 26 исторических «комиссаров» нарисовали Картахену за пределами границ Арагона, тогда как «Британника» прямым английским текстом сообщает, что Картахену в 1262 году (карта, заметьте, 1476 года) взял какой–то из шишек Арагона по фамилии Арагон.
Что же все это значит? А значить это может только то, что в «Платоновской» академии компилировали «римскую» историю до новой эрыиз всем известных фактов 15 и даже 16 века. Только не забывайте, что ее размножили на станке Гуттенберга, и она с тех пор стала «общепринятой».
Теперь сравните карты эту и предыдущую. Первая датируется самым началом 16 века, а вторая 1476 годом, самым концом века 15. Их разделяет не больше 30 лет. Причем папа по имени Александр VI, а фактически типичный кондотьер на папском престолепо фамилии Борджиа, как раз и царствует в католическом мире.
А сейчас уж можно взглянуть и на соседнее с Арагоном королевство Кастилия, которое и есть вотчина испанских Габсбурговсогласно предыдущей карте. Так кто же здесь главнее? Я, например, думаю, что Арагон, а вовсе не Кастильское королевство, которое одновременно и королевство Габсбургов испанских, так как Борджиа все–таки папа римский, а Габсбурги испанские просто кастильцы почти что рядовые.
Не кажется л вам в связи с этим, что в традиционной истории нет ни капли смысла, и это просто набор фантастических рассказов не очень хорошего автора.
Перейдем к семантике слова Арагон. По–гречески gone – порождающий, но я давно знаю, что греки – это евреи Моисеева колена, то есть это слово еврейское. Поэтому оно пригодно не только в Византии, но и на Пиренеях. Слово «ар» чисто по–еврейски – земля, хотя некоторые лингвисты и говорят, что земля по–еврейски – арс. Вспомните хотя бы слово Самара, где первый слог «сам» – небо. То есть Самара – горизонт, где земля сходится с небом и обозначает также далеко, отдаленно. Поэтому Арагон по–еврейски – «порождающий земли». И если вы теперь снова взглянете на вторую карту, то согласитесь, что лучшего названия для королевства, растущего как на дрожжах, названия не придумаешь.
Как евреи попали на Гибралтар, у меня полно других работ, поэтому остановлюсь на эпохе великих географических открытий, особенно на открытии Америки. Колумб – генуэзец, но всю жизнь прожил в Испании и Португалии, соблазняя кастильских королей «коротким путем в Индию». Америго Веспуччи, которого надо все–таки считать мозгом экспедиции, а не приблудшим к экспедиции матросом, родился во Флоренции, километрах в ста от моря, на берегу ручейка. Ибо никто иной, как тоже флорентиец Паоло Тосканелли еще в 1480 году шибко забеспокоился в своих трудах о западном пути в Индию. Видите, сколько тут флорентийцев разом? Может быть, поэтому Магеллан назван простенько и со вкусом «проживающим в Испании», без указания корней? А тут еще папа Борджия VI – типичный кондотьер на папском престоле, причем сел на папский трон в 1592 году, а это ведь год открытия Америки. Недаром Колумб с этого года совершил аж пять путешествий в Америку. То есть плавал туда, как в командировку, пока Борджиа сидел за папским престолом. В чем же тут дело?
Я думаю, дело тут в том, что Козимо Медичи Старший создал неиссякаемый по тому времени источник богатств – продажу индульгенций, весь доход от которых шел с севера, из империи Карла V. И на эти сумасшедшиеденьги не только можно было «Возрождение» организовать в отдельно взятом городе, столице « отца государства» Флоренции (Да Винчи, Микельанджело, Кардано и т.д.), но искать путь в Индию для дальнейшего обогащения католического престола. Именно поэтому потомки Козимо Старшего еще долго не могли вновь сесть на папский престол, он был прочно занят Борджиа.
А теперь подумайте, разве можно обо всем этом писать в истории, особенно о папах–кондотьерах? Тем более авторах «Возрождения».
Итак, пришла пора осваивать никому не нужную раньше Италию. Или у вас есть другая причина для образования Рима в самом закоулке Земли. Найдите тогда мне еще такой большой имперский город мирового значения на любом континенте, который бы не был на перекрестке больших дорог. От которого весь остальной мир казался бы совсем рядом. Вы мне укажете, я думаю, Мекку. Тогда я вам скажу, что она именно на таком же принципе основана, как и Рим. Только Мекка основана лет на 600 раньше Рима, как бы от этого вам, измученным хронологией римских императоров и выучившим ее назубок, не было неприятно.
Продолжу цитировать упомянутую книгу. Стр. 357: «В Италии элементы раннекапиталистических отношений появились уже в 14–15 веках, то есть значительно раньше, чем в других странах Западной Европы». Стр. 358: «В первой половине 16 века Флоренция открыла широкий рынок своих сукон в Турции. <…> Они занимали ключевые позиции в экономике Испании и финансовом мире Франции. Более трети импорта английской шерсти находилась в их руках. <…> Флорентийское сукноделие, используя кастильскую шерсть, в первые десятилетия 16 века процветало».
Все это – откровенное вранье, хотя в нем и есть доля истины, к Флоренции никакого отношения не имеющей. Истина состоит в том, что Венеция имела такое значение и отчасти Равенна, ибо они были прямыми наследниками византийских «греков», то есть евреев Моисеева колена. А Флоренция, в ста километрах от моря, в небольшом закутке, торгового и промышленного значения не могла иметь по своему местоположению. Тогда ведь торговыми дорогами почти не пользовались, притом на пересеченной местности, тогда в основном – плавали. Но денег от индульгенций во Флоренции было столько, что торговая Венеция и промышленный Милан ей только завидовали. Это во–первых.
Во–вторых, представьте себе, чтобы, например Австралия и Новая Зеландия начали бы возить сегодня всю свою шерсть куда–нибудь в Гренландию. Именно такой «Гренландией» была Флоренция для Кастилии, Англии и Франции. В самой же Флоренции овечек по пальцам и сегодня можно пересчитать. Я не говорю, что во Флоренции не было сукноделия, оно есть по всей Земле. Только слишком «жаркие» сукна Флоренции так же нужны по определению, как бикини эскимосам. Притом, надо свести всю шерсть во Флоренцию, а потом везти сукна в Турцию. Это же чушь собачья. Много вы видите сегодня турок в сукнах?
Вы должны понять простую истину. Денег во Флоренции благодаря стараниям Медичи – необъятные горы. Но нельзя же вам знать, что они от продажи индульгенций. Вот историки из «Платоновской» академии и воспользовались славой Венеции, чтобы распространить ее без всякого на то основания на Флоренцию. И получилась очень приятная для всех история. И деньги тут – от сукон, а из них уже проглядывает «Возрождение». Медичи же – благодетели всей Земли. Так как якобы без Возрождения не было бы протестации, лютеранства, кальвинизма и, само собой, – просвещения. Ловкие ребята, скажу я вам.
Продолжаю цитировать (стр.363): «В 80–90 годы 16 века начали проявляться экономические трудности, возросшие в первое десятилетие 17 века. В первую очередь пострадало сукноделие. Во Флоренции число сукнодельных предприятий с 1586 по 1646 год упало с 114 до 41 и продолжало уменьшаться. <…> К началу 17 века итальянский рынок уже был наводнен шерстяными тканями заальпийского производства(выделено – мной). Несколько позже начался упадок шелковой промышленности. К концу 17 века производство шелковых тканей в Генуе, Милане и Венеции резко сократилось, а в Комо, Кремоне, Павии фактически исчезло. В первой половине 17 века сокращалось металлургическое производство в Ломбардии, кораблестроение в Венеции, разработка на серебряных рудниках Пьетрасанты (Санта Пьетро? Святой Петр?), уменьшилась выработка железа, печатание книг, производство бумаги. На исходе 16 – в начале 17 века итальянцы полностью утратили свою роль на мировом рынке. <…> Испанская шерсть и сицилийское зерно перевозились в северо–итальянские порты на голландских и английских кораблях».
Вся эта цитата – чистейшее иезуитство. Печатные станки стали достоянием не только клана Медичи (читайте мою статью ««Возрождение» как торжество мракобесия»). Можно обратиться и на стр. 495 упомянутой книги: «К концу 15 века в Германии действовало несколько десятков типографий». (Впервые Библия была напечатана в 1450 году). Поэтому стало невозможно скрывать существующее положение дел. Пришлось приводить Италию, особенно Флоренцию, в позицию, каковую она занимала всегда. Вот что в действительности означают приведенные «страдания».
Но «26 разбойников» не согласны со мной. Они пишут на стр. 364: «Самой существенной причиной упадка было то, что экономические успехи Италии достигались отдельными городами в условиях политической раздробленности, преобладания торгово–финансового капитала и ориентации на внешний рынок. Конкурентами Италии стали крупные централизованные государства, где успешно шло первоначальное накопление капитала, что давало возможность пользоваться дешевой рабочей силой». <…> Стр. 369: «В голодный 1555 год в небольшом местечке Сан–Миниато близ Флоренции из 1300 жителей 400 человек ежедневно получали хлеб в виде милостыни».
Мне, конечно, жаль треть населения местечка близ Флоренции, но истина, как говорят, дороже. Во–первых, успехов Венеция достигла не от условий политической раздробленности, а потому, что как наследник Византии занималась внешней торговлей, каковая не может существовать без оборотного капитала ( торгово–финансового). а что касается политической раздробленности, то Италия всю свою жизнь раздроблена, фактически она совсем недавно стала единым государством, и вновь, кажется, готова раздробитьсяв наши уже дни. И Северная Европа достигла скачка научно–технического прогресса в раздробленном виде, только в едином, нынешнем виде ей все равно стало лучше. То есть, дело не в этом, а в том, что Италия всегда была самой отсталой страной в Европе в области научно–технического прогресса, такой же, как и Испания. И только после второй мировой войны, с помощью американцев, она стала нынешним развитым государством. Главное, что в Венеции было, кому заниматься внешней торговлей со знанием дела. Этим занимались византийские греки, то есть евреи. Но именно их–то и выжил Козимо Медичи из Италии вместе с их Второзаконием (церковь и суд отдельно), и они вынуждены были поехать на Север Европы. (См. упомянутую статью о том, как дело Моисея чуть не погибло).
Конечно, меня тут же ткнут носом в мной уже упомянутых корифеев Возрождения, все как один – флорентийцы. И все как один – во временах Медичи, а потом почти мгновенно корифеи там перестали рождаться, их гены прямиком улетели на Север Европы. И назад уже не возвращались. Поэтому я тут же обращу ваше внимание на Советский Союз, и вообще на Россию. Это во все времена – самая отсталая страна в Европе по жизни людей и научном прогрессе, несмотря на все потуги наших властей не показывать и вида, как мы отстали. И только в последние 50 лет, потратив все силы народа на атомную бомбу и военный космос, мы вроде бы стали мировой державой по прогрессу. Только он не имеет никакого отношения к жизни народа. Оно ведь и фигушка Северная Корея бомбу и пару ракет сделала, заставив весь свой народ есть одну траву. Я прямо хочу сказать, что все идиотское итальянское «Возрождение» не что иное как хвастовство, и даже не меценатство. Просто вырученные от продажи индульгенций деньги некуда девать. Это точная копия русского барина, у которого на дворе целая куча всяких там странников, пилигримов и приживальщиков, ласкающая хозяина и потребляющая объедки с его стола. Ну, конечно, и роскошь, характерная для любого восточного богатого эмира. Но, в основном, – пустой звон, как с выкупкой каким–то русским банкиром «Черного квадрата» Малевича.
Хорошие слова говорили коммунисты – искусство принадлежит народу. Только кто же выполняет эти красивые слова в только что описанной ситуации.
Так что «26 Бакинских комиссаров» не нашли ни вразумительной причины большого скачкаФлоренции, ни вразумительной причины обвала итальянской науки, искусства и технологий вплоть до американцев в 1945 году.
Макиавелли глазами «26–ти»
О сочинениях Макиавелли много толков до сего дня, но ни одно из этих толкований не удовлетворяет меня. Меня удовлетворяет собственная концепция. Состоит она в том, что я ставлю сочинение Макиавелли и «Маллеус» на одну доску, или на две чашки весов, которые находятся в завидном равновесии. Я глубоко убежден, что и «Маллеус», и «труд» Макиавелли, оба – коллективное творчество. Оба – инструкции для людоедских правителей любого ранга, и составлены не в один день и час и не за одним пюпитром, а набирались годами, многими людьми, в основном из спецслужб, а потом – обобщались.
В связи с этим частично процитирую, частично перескажу мнение «26–ти» о Макиавелли и его «трудах». Стр.370–371: «В 1497 г. – Макиавелли секретарь Совета десяти во Флоренции. Вроде бы участвует в заговоре против Медичи. В то же время папа Климент VII (Джулио Медичи – мое), вроде бы находясь в Риме, призывает его ко двору».
Для меня, например, ясно, что Макиавелли нечто вроде обиженных гэбэшника Литвиненко, телевизионщика Малашенко или самого Березовского, рассказывающих всю подноготную власти, «кинувшей» их. Например, о взрыве домов и покушенияна Березовского.
Теперь о самой сути учения.
«Вмешиваться в людские дела с целью действовать на них с помощью точного знания их вкусов, желаний, наклонностей, господствовать над людьми благодаря умению отгадывать сокровенные движения человеческой души». Так это же технологии «диссидента» Глеба Павловского. Не больше и не меньше.
«Рассмотрение государства с точки зрения его процветания и благополучия. При достижении намеченных целей правительство может смело прибегать ко лжи, обману, жестокости, измене». Господи! И вы верите, что все это Макиавелли написал в тиши кабинета? Притом придумав тут же. А за каким тогда чертом он служил столько лет секретарем Совета десяти во Флоренции? Он же каждый божий день все это наблюдал собственными глазами, и слушал в разное время эти самые слова от всех Десяти, особенно от их главы Медичи. Ему же только надо было крадучись записывать крылатые слова, впрочем, он это был обязан делать по своей должности, а для себя – крадучись.
«Религия – только орудие политики. Церковь должна подчиняться государству». Ах ты, боже мой! Какая глубина мысли! Так ведь только дурак не знает этого. И оглушенные на век пропагандой и чудесами Христа бабушки. А то Алексей Михайлович Романов «Тишайший», батюшка «великого» Петра, не делал то же самое, причем практически одновременно с Макиавелли.
«Заботиться о том, чтобы обеспечить себе любовь и преданность подданных, совершенно излишне для правителя. Население должно лишь бояться правителя, слепо повиноваться ему, вести себя смирно и поставлять нужное количество солдат. Счастлив при этом народ или нет – безразлично».
Самое смешное то, что все цари без исключения делают то же самое и до Макиавелли, и после. А если только лет пять не станут этого делать, то тут же государство рассыпается на составные части. А нам выдают откровения Макиавелли чуть ли не за три закона Ньютона. Или за теорию относительности Эйнштейна. Спросили бы лучше народ во все прошедшие века, включая нынешний: сильно ли они любят своих правителей? Для этого ведь надо только постоять в очереди, поездить на метро или в автобусе. А потом не врать. И не более того.
«Государь должен обращать внимание преимущественно на развитие военной силы государства, охранять его от внешней опасности». Кстати, – и от внутренней, зачем тогда инквизиция, КГБ и прочие голубые мундиры. А что касается внешней опасности, так Россия и до Макиавелли все силы народа употребляла на развитие военной силы государства. И не только Россия, а все государства вообще, каковые сегодня все еще существуют на карте. Если сами не догадываетесь, почитайте мои работы.
«Цель каждого правительства заключается в поддержании беззакония и связано с сохранением существующего общественного строя. Государь должен беспощадно истреблять всех врагов, аристократия должна избивать представителей всех свергнутых династий, а демократия – всех аристократов. Негативная реакция населения – безразлична, потому что все новое, приходящее на смену старому, будет столь же плохим».
Тут только есть одна особенность, проглянувшая только в наши дни. Людоедские правители делают и поныне это совершенно открыто у себя на родине, и только немного стесняются Запада, мухлюют мелко, как шулеры в подземных переходах. Нынешним демократическим правителям тоже охота так поступать, именно так им править народом легче. А только дурак создает себе трудности. Однако Второзаконие, внедрившееся в сознание людей в демократических краях, не позволяет им этого делать не только перед лицом «чужих», но и своих собственных граждан. Тем не менее, они то и дело срываются. Например, маккартизм в Америке, да и нынешняя борьба с терроризмомскатывает демократические власти в ту же сторону. Это же не столько из–за терроризма происходит, сколько для облегчения своих усилий. И другого не дано.
А вот самая смешная цитата: «Сикст V, Карл V, Екатерина Медичи и Генрих III не расставались с книгой Макиавелли. Мурад IV и Мустафа IV велели перевести ее на турецкий язык». Это ж надо же? Да у этих всех правителей столько у трона болтается прихлебателей, готовых мать родную продать, что уже никаких книжек не надо. Вы только посмотрите на путинских прихлебателей, начиная с Починка и Зурабова. Неужели не виден их макиавеллизм невооруженным глазом, да такой, что постоянно перебарщивают в своих проектах порабощения, и президент их то и дело поправляет. Любвеобильный такой.
Короче, перевести книгу Макиавелли мог попросить какой–нибудь пятиклассник, не столько вознамерившийся с детства стать царем, сколько заинтересовавшись, как же они царствуют? В крайнем случае – комсомольский активист, прицелившийся в ту же сторону. Состоявшимся же уже царям это совершенно ни к чему. Им только глазом повести надо по сторонам. И ткнуть пальцем в персоналию.
Впрочем, может быть и такой вариант. Приболел что–то старик. И загрустил. А молодой сынок где–то, как всегда, в театре или у гетер болтается, больного отца не навещает. А секретарь Десятитоже как всегда, у ног больного расположился, причитает: «Да на кого же ты нас покидаешь, отче страны?» Тут старик и смекнул, что пока молодой сынок его прохлаждается с девкам, этот секретарь на кресло его прицелился. Примеров тому – тьма. Осерчал, конечно, и говорит: «Слушай ты, щелкопер! Напиши–ка кратко и по возможности ясно, что мы тут в Совете десятиделали, о чем мечтали, что выполнили, а что – не удалось. Я думаю, недельки две тебе хватит. Напишешь, сыну отдай, а я прослежу, пока дышу».
В дальнейшем, естественно, суть книжки этой назвали макиавеллизмом. И именно этим постарались прикрыть искони известные всем правителям вещи. И «26 гавриков» именно так его и характеризуют: «Макиавеллизм – полное отсутствие честности и справедливости, только – успех. Только создание единого централизованного государства сможет предотвратить междоусобицу. Единственным средством уничтожения раздробленности является установление сильной неограниченной власти государя. В его распоряжении должна находиться постоянная армия, организованная на основе всеобщей воинской повинности, так как в наемных войсках правителя в военное время ждет не помощь, а гибель, в мирное же время они занимаются лишь грабежами».
И Макиавелли прославился, хотя и написал банальнейшую вещь, для молокососов.
Второзаконие и католицизм на Севере Европы
Вообще–то это все описано у меня в упомянутой статье «Как дело Моисея чуть не погибло» и других работах. Здесь же я хотел все свои прежние тезисы еще раз подтвердить цитатами из «26–ти», которые надо понимать отныне несколько не так как они повествуют о тех временах. При этом сразу же говорю, предваряя дальнейшие объяснения, что все то, что я буду цитировать из упомянутых авторов, надо первоначально отнести к Венеции и другим свободным городам Юга Европы, куда перебрались «греки» из Византии. Затем, когда их выжили Медичи оттуда, они же сделали из Севера Европы чуть ли не рай земной, каковой им и обещал их бог Яхве еще в Египте. А Юг Европы без них вновь захирел, хотя историки и врут по этому поводу, не обнажая главные пружины.
Итак, стр.415–416 из той же книги: «Первое место среди высших имперских чинов занимали курфюрсты (князья–избиратели), обладавшие правом избрания и смещения королей, – архиепископыТрирский (эрцканцлер королевской Бургундии), Майнцкий (эрццканцлер Германии), Кельнский(эрцканцлер Италии) и светские князья – пфальцграф Рейнский (императорский казначей), король Чешский (императорский виночерпий). Другой важный политический фактор – города: императорские, подчиненные императору как синьору (например, Нюрнберг, Франкфурт–на–Майне), и «вольные» ( Кельн, Вормс, Майнц, Аугсбург, Регенсбург и др.), завоевавшие автономию. В 16 веке различиямежду имперскими и «вольными» городами по существу стерлись. И те и другие обладали автономией и включали обширные территории, где городские магистраты, подобно князьям, имели всю полноту власти. Города проводили собственную политику, заключали союзы друг с другом, с имперскими князьями и низшей знатью. Согласно матрикулу 1521 года в Германии находилось 85 «вольных» городов».
Во–первых, отметим, что Священная римская империя германской нации не имела ни общего управления, ни единого центра, ни столицы. Во–вторых, обратим внимание на то, что главные шишки этой «империи» – курфюрсты(князья–избиратели) были ничем иным как католическими епископами, которым в делах чисто католических подчинялись огромные территории. В третьих, отметим, что в каждом таком епископатесуществовало не менее десяти–пятнадцати территорий (всего их 85) во главе с вольными городами, и эти вольные города–территории управлялись светской властью – магистратами, имевшими всю полноту власти. Согласно этой вольностиэти территории не только заключали союзы друг с другом, но и с самим императором. Кстати, а где сам император? Во Флоренции, – отвечаю я.
Отсюда я делаю неоспоримый вывод, что никакой светской империи не существовало. Все земли жили сами по себе, что и положено в демократии. Только вот откуда она взялась? Так как в официальной истории кроме темных намеков на этот счет не существует никакого мнения, предлагаю свою концепцию, которая с более или менее значительными подробностями изложена в упомянутой моей работе «Как дело Моисея чуть не погибло».
Напомню, что ни одному народу на заре развития абсолютно не нужны города, чем шире рассредоточено первобытное население, тем легче ему прокормиться. Города нужны только торговому племени, выработавшему кроме торговли и непосредственно из нее кредит и товарное производство. А Моисей, отделив церковь от суда и провозгласив в неявном виде свободу вероисповедания (подробности в других работах), создал предпосылки к самоуправлению, так как торговое племя не могло подчиняться местным, безграмотным абригенским царькам. И именно это мы видим на примере небольшой цитаты.
Только у свободы вероисповедания есть один существенный недостаток: церкви, как и государства, борются между собой, и побеждает сильнейший, наглейший и подлейший. (См. «макиавеллизм»). Придумать прощение грехов за деньги – высокое искусство. Это примерно то же самое как Сталин «добровольно» заставлял весь народ покупать облигации, не собираясь их погашать никогда. Именно на эти деньги Медичи и Борджиа создали курфюрстов (князей–избирателей)по всей Европе. Другими словами на Север Европы существовали две параллельные власти – демократическая, созданная торговым племенем Моисеева колена, и – церковная, обиравшая народ. Именно это записано в приведенной цитате, если ее растолковать ее суть. Две власти разом долго быть не может, между ними начинается борьба. Чем она закончилась, вы и без меня знаете. Моисеево колено победило. И не могло не победить, что бы историки не врали, ибо у них в руках был научно–технический прогресс и Второзаконие – основа демократии.
Обратите внимание на город Картахену, по–английски ныне пишется как Cartagena, но ранее по латыни писалась и как Carthago, и как Carthigian. Буквосочетание же «th» читается как русское «ф», например, в слове catholic – кафолик (католик). И даже Пушкин еще bibliothica писал как «вивлиофика», хотя можно было уже читать и как «библиофика». То есть, это стопроцентно город Карфаген(а), каковой должен быть разрушен, но так и не найден до сего дня. Или вы забыли римскую историю, каковой по–моему вообще не было, она целиком высосана из пальца в «Платоновской» академии имени Козимо Медичи.
Кроме того, наши 26 исторических «комиссаров» нарисовали Картахену за пределами границ Арагона, тогда как «Британника» прямым английским текстом сообщает, что Картахену в 1262 году (карта, заметьте, 1476 года) взял какой–то из шишек Арагона по фамилии Арагон.
Что же все это значит? А значить это может только то, что в «Платоновской» академии компилировали «римскую» историю до новой эрыиз всем известных фактов 15 и даже 16 века. Только не забывайте, что ее размножили на станке Гуттенберга, и она с тех пор стала «общепринятой».
Теперь сравните карты эту и предыдущую. Первая датируется самым началом 16 века, а вторая 1476 годом, самым концом века 15. Их разделяет не больше 30 лет. Причем папа по имени Александр VI, а фактически типичный кондотьер на папском престолепо фамилии Борджиа, как раз и царствует в католическом мире.
А сейчас уж можно взглянуть и на соседнее с Арагоном королевство Кастилия, которое и есть вотчина испанских Габсбурговсогласно предыдущей карте. Так кто же здесь главнее? Я, например, думаю, что Арагон, а вовсе не Кастильское королевство, которое одновременно и королевство Габсбургов испанских, так как Борджиа все–таки папа римский, а Габсбурги испанские просто кастильцы почти что рядовые.
Не кажется л вам в связи с этим, что в традиционной истории нет ни капли смысла, и это просто набор фантастических рассказов не очень хорошего автора.
Перейдем к семантике слова Арагон. По–гречески gone – порождающий, но я давно знаю, что греки – это евреи Моисеева колена, то есть это слово еврейское. Поэтому оно пригодно не только в Византии, но и на Пиренеях. Слово «ар» чисто по–еврейски – земля, хотя некоторые лингвисты и говорят, что земля по–еврейски – арс. Вспомните хотя бы слово Самара, где первый слог «сам» – небо. То есть Самара – горизонт, где земля сходится с небом и обозначает также далеко, отдаленно. Поэтому Арагон по–еврейски – «порождающий земли». И если вы теперь снова взглянете на вторую карту, то согласитесь, что лучшего названия для королевства, растущего как на дрожжах, названия не придумаешь.
Как евреи попали на Гибралтар, у меня полно других работ, поэтому остановлюсь на эпохе великих географических открытий, особенно на открытии Америки. Колумб – генуэзец, но всю жизнь прожил в Испании и Португалии, соблазняя кастильских королей «коротким путем в Индию». Америго Веспуччи, которого надо все–таки считать мозгом экспедиции, а не приблудшим к экспедиции матросом, родился во Флоренции, километрах в ста от моря, на берегу ручейка. Ибо никто иной, как тоже флорентиец Паоло Тосканелли еще в 1480 году шибко забеспокоился в своих трудах о западном пути в Индию. Видите, сколько тут флорентийцев разом? Может быть, поэтому Магеллан назван простенько и со вкусом «проживающим в Испании», без указания корней? А тут еще папа Борджия VI – типичный кондотьер на папском престоле, причем сел на папский трон в 1592 году, а это ведь год открытия Америки. Недаром Колумб с этого года совершил аж пять путешествий в Америку. То есть плавал туда, как в командировку, пока Борджиа сидел за папским престолом. В чем же тут дело?
Я думаю, дело тут в том, что Козимо Медичи Старший создал неиссякаемый по тому времени источник богатств – продажу индульгенций, весь доход от которых шел с севера, из империи Карла V. И на эти сумасшедшиеденьги не только можно было «Возрождение» организовать в отдельно взятом городе, столице « отца государства» Флоренции (Да Винчи, Микельанджело, Кардано и т.д.), но искать путь в Индию для дальнейшего обогащения католического престола. Именно поэтому потомки Козимо Старшего еще долго не могли вновь сесть на папский престол, он был прочно занят Борджиа.
А теперь подумайте, разве можно обо всем этом писать в истории, особенно о папах–кондотьерах? Тем более авторах «Возрождения».
Итак, пришла пора осваивать никому не нужную раньше Италию. Или у вас есть другая причина для образования Рима в самом закоулке Земли. Найдите тогда мне еще такой большой имперский город мирового значения на любом континенте, который бы не был на перекрестке больших дорог. От которого весь остальной мир казался бы совсем рядом. Вы мне укажете, я думаю, Мекку. Тогда я вам скажу, что она именно на таком же принципе основана, как и Рим. Только Мекка основана лет на 600 раньше Рима, как бы от этого вам, измученным хронологией римских императоров и выучившим ее назубок, не было неприятно.
Продолжу цитировать упомянутую книгу. Стр. 357: «В Италии элементы раннекапиталистических отношений появились уже в 14–15 веках, то есть значительно раньше, чем в других странах Западной Европы». Стр. 358: «В первой половине 16 века Флоренция открыла широкий рынок своих сукон в Турции. <…> Они занимали ключевые позиции в экономике Испании и финансовом мире Франции. Более трети импорта английской шерсти находилась в их руках. <…> Флорентийское сукноделие, используя кастильскую шерсть, в первые десятилетия 16 века процветало».
Все это – откровенное вранье, хотя в нем и есть доля истины, к Флоренции никакого отношения не имеющей. Истина состоит в том, что Венеция имела такое значение и отчасти Равенна, ибо они были прямыми наследниками византийских «греков», то есть евреев Моисеева колена. А Флоренция, в ста километрах от моря, в небольшом закутке, торгового и промышленного значения не могла иметь по своему местоположению. Тогда ведь торговыми дорогами почти не пользовались, притом на пересеченной местности, тогда в основном – плавали. Но денег от индульгенций во Флоренции было столько, что торговая Венеция и промышленный Милан ей только завидовали. Это во–первых.
Во–вторых, представьте себе, чтобы, например Австралия и Новая Зеландия начали бы возить сегодня всю свою шерсть куда–нибудь в Гренландию. Именно такой «Гренландией» была Флоренция для Кастилии, Англии и Франции. В самой же Флоренции овечек по пальцам и сегодня можно пересчитать. Я не говорю, что во Флоренции не было сукноделия, оно есть по всей Земле. Только слишком «жаркие» сукна Флоренции так же нужны по определению, как бикини эскимосам. Притом, надо свести всю шерсть во Флоренцию, а потом везти сукна в Турцию. Это же чушь собачья. Много вы видите сегодня турок в сукнах?
Вы должны понять простую истину. Денег во Флоренции благодаря стараниям Медичи – необъятные горы. Но нельзя же вам знать, что они от продажи индульгенций. Вот историки из «Платоновской» академии и воспользовались славой Венеции, чтобы распространить ее без всякого на то основания на Флоренцию. И получилась очень приятная для всех история. И деньги тут – от сукон, а из них уже проглядывает «Возрождение». Медичи же – благодетели всей Земли. Так как якобы без Возрождения не было бы протестации, лютеранства, кальвинизма и, само собой, – просвещения. Ловкие ребята, скажу я вам.
Продолжаю цитировать (стр.363): «В 80–90 годы 16 века начали проявляться экономические трудности, возросшие в первое десятилетие 17 века. В первую очередь пострадало сукноделие. Во Флоренции число сукнодельных предприятий с 1586 по 1646 год упало с 114 до 41 и продолжало уменьшаться. <…> К началу 17 века итальянский рынок уже был наводнен шерстяными тканями заальпийского производства(выделено – мной). Несколько позже начался упадок шелковой промышленности. К концу 17 века производство шелковых тканей в Генуе, Милане и Венеции резко сократилось, а в Комо, Кремоне, Павии фактически исчезло. В первой половине 17 века сокращалось металлургическое производство в Ломбардии, кораблестроение в Венеции, разработка на серебряных рудниках Пьетрасанты (Санта Пьетро? Святой Петр?), уменьшилась выработка железа, печатание книг, производство бумаги. На исходе 16 – в начале 17 века итальянцы полностью утратили свою роль на мировом рынке. <…> Испанская шерсть и сицилийское зерно перевозились в северо–итальянские порты на голландских и английских кораблях».
Вся эта цитата – чистейшее иезуитство. Печатные станки стали достоянием не только клана Медичи (читайте мою статью ««Возрождение» как торжество мракобесия»). Можно обратиться и на стр. 495 упомянутой книги: «К концу 15 века в Германии действовало несколько десятков типографий». (Впервые Библия была напечатана в 1450 году). Поэтому стало невозможно скрывать существующее положение дел. Пришлось приводить Италию, особенно Флоренцию, в позицию, каковую она занимала всегда. Вот что в действительности означают приведенные «страдания».
Но «26 разбойников» не согласны со мной. Они пишут на стр. 364: «Самой существенной причиной упадка было то, что экономические успехи Италии достигались отдельными городами в условиях политической раздробленности, преобладания торгово–финансового капитала и ориентации на внешний рынок. Конкурентами Италии стали крупные централизованные государства, где успешно шло первоначальное накопление капитала, что давало возможность пользоваться дешевой рабочей силой». <…> Стр. 369: «В голодный 1555 год в небольшом местечке Сан–Миниато близ Флоренции из 1300 жителей 400 человек ежедневно получали хлеб в виде милостыни».
Мне, конечно, жаль треть населения местечка близ Флоренции, но истина, как говорят, дороже. Во–первых, успехов Венеция достигла не от условий политической раздробленности, а потому, что как наследник Византии занималась внешней торговлей, каковая не может существовать без оборотного капитала ( торгово–финансового). а что касается политической раздробленности, то Италия всю свою жизнь раздроблена, фактически она совсем недавно стала единым государством, и вновь, кажется, готова раздробитьсяв наши уже дни. И Северная Европа достигла скачка научно–технического прогресса в раздробленном виде, только в едином, нынешнем виде ей все равно стало лучше. То есть, дело не в этом, а в том, что Италия всегда была самой отсталой страной в Европе в области научно–технического прогресса, такой же, как и Испания. И только после второй мировой войны, с помощью американцев, она стала нынешним развитым государством. Главное, что в Венеции было, кому заниматься внешней торговлей со знанием дела. Этим занимались византийские греки, то есть евреи. Но именно их–то и выжил Козимо Медичи из Италии вместе с их Второзаконием (церковь и суд отдельно), и они вынуждены были поехать на Север Европы. (См. упомянутую статью о том, как дело Моисея чуть не погибло).
Конечно, меня тут же ткнут носом в мной уже упомянутых корифеев Возрождения, все как один – флорентийцы. И все как один – во временах Медичи, а потом почти мгновенно корифеи там перестали рождаться, их гены прямиком улетели на Север Европы. И назад уже не возвращались. Поэтому я тут же обращу ваше внимание на Советский Союз, и вообще на Россию. Это во все времена – самая отсталая страна в Европе по жизни людей и научном прогрессе, несмотря на все потуги наших властей не показывать и вида, как мы отстали. И только в последние 50 лет, потратив все силы народа на атомную бомбу и военный космос, мы вроде бы стали мировой державой по прогрессу. Только он не имеет никакого отношения к жизни народа. Оно ведь и фигушка Северная Корея бомбу и пару ракет сделала, заставив весь свой народ есть одну траву. Я прямо хочу сказать, что все идиотское итальянское «Возрождение» не что иное как хвастовство, и даже не меценатство. Просто вырученные от продажи индульгенций деньги некуда девать. Это точная копия русского барина, у которого на дворе целая куча всяких там странников, пилигримов и приживальщиков, ласкающая хозяина и потребляющая объедки с его стола. Ну, конечно, и роскошь, характерная для любого восточного богатого эмира. Но, в основном, – пустой звон, как с выкупкой каким–то русским банкиром «Черного квадрата» Малевича.
Хорошие слова говорили коммунисты – искусство принадлежит народу. Только кто же выполняет эти красивые слова в только что описанной ситуации.
Так что «26 Бакинских комиссаров» не нашли ни вразумительной причины большого скачкаФлоренции, ни вразумительной причины обвала итальянской науки, искусства и технологий вплоть до американцев в 1945 году.
Макиавелли глазами «26–ти»
О сочинениях Макиавелли много толков до сего дня, но ни одно из этих толкований не удовлетворяет меня. Меня удовлетворяет собственная концепция. Состоит она в том, что я ставлю сочинение Макиавелли и «Маллеус» на одну доску, или на две чашки весов, которые находятся в завидном равновесии. Я глубоко убежден, что и «Маллеус», и «труд» Макиавелли, оба – коллективное творчество. Оба – инструкции для людоедских правителей любого ранга, и составлены не в один день и час и не за одним пюпитром, а набирались годами, многими людьми, в основном из спецслужб, а потом – обобщались.
В связи с этим частично процитирую, частично перескажу мнение «26–ти» о Макиавелли и его «трудах». Стр.370–371: «В 1497 г. – Макиавелли секретарь Совета десяти во Флоренции. Вроде бы участвует в заговоре против Медичи. В то же время папа Климент VII (Джулио Медичи – мое), вроде бы находясь в Риме, призывает его ко двору».
Для меня, например, ясно, что Макиавелли нечто вроде обиженных гэбэшника Литвиненко, телевизионщика Малашенко или самого Березовского, рассказывающих всю подноготную власти, «кинувшей» их. Например, о взрыве домов и покушенияна Березовского.
Теперь о самой сути учения.
«Вмешиваться в людские дела с целью действовать на них с помощью точного знания их вкусов, желаний, наклонностей, господствовать над людьми благодаря умению отгадывать сокровенные движения человеческой души». Так это же технологии «диссидента» Глеба Павловского. Не больше и не меньше.
«Рассмотрение государства с точки зрения его процветания и благополучия. При достижении намеченных целей правительство может смело прибегать ко лжи, обману, жестокости, измене». Господи! И вы верите, что все это Макиавелли написал в тиши кабинета? Притом придумав тут же. А за каким тогда чертом он служил столько лет секретарем Совета десяти во Флоренции? Он же каждый божий день все это наблюдал собственными глазами, и слушал в разное время эти самые слова от всех Десяти, особенно от их главы Медичи. Ему же только надо было крадучись записывать крылатые слова, впрочем, он это был обязан делать по своей должности, а для себя – крадучись.
«Религия – только орудие политики. Церковь должна подчиняться государству». Ах ты, боже мой! Какая глубина мысли! Так ведь только дурак не знает этого. И оглушенные на век пропагандой и чудесами Христа бабушки. А то Алексей Михайлович Романов «Тишайший», батюшка «великого» Петра, не делал то же самое, причем практически одновременно с Макиавелли.
«Заботиться о том, чтобы обеспечить себе любовь и преданность подданных, совершенно излишне для правителя. Население должно лишь бояться правителя, слепо повиноваться ему, вести себя смирно и поставлять нужное количество солдат. Счастлив при этом народ или нет – безразлично».
Самое смешное то, что все цари без исключения делают то же самое и до Макиавелли, и после. А если только лет пять не станут этого делать, то тут же государство рассыпается на составные части. А нам выдают откровения Макиавелли чуть ли не за три закона Ньютона. Или за теорию относительности Эйнштейна. Спросили бы лучше народ во все прошедшие века, включая нынешний: сильно ли они любят своих правителей? Для этого ведь надо только постоять в очереди, поездить на метро или в автобусе. А потом не врать. И не более того.
«Государь должен обращать внимание преимущественно на развитие военной силы государства, охранять его от внешней опасности». Кстати, – и от внутренней, зачем тогда инквизиция, КГБ и прочие голубые мундиры. А что касается внешней опасности, так Россия и до Макиавелли все силы народа употребляла на развитие военной силы государства. И не только Россия, а все государства вообще, каковые сегодня все еще существуют на карте. Если сами не догадываетесь, почитайте мои работы.
«Цель каждого правительства заключается в поддержании беззакония и связано с сохранением существующего общественного строя. Государь должен беспощадно истреблять всех врагов, аристократия должна избивать представителей всех свергнутых династий, а демократия – всех аристократов. Негативная реакция населения – безразлична, потому что все новое, приходящее на смену старому, будет столь же плохим».
Тут только есть одна особенность, проглянувшая только в наши дни. Людоедские правители делают и поныне это совершенно открыто у себя на родине, и только немного стесняются Запада, мухлюют мелко, как шулеры в подземных переходах. Нынешним демократическим правителям тоже охота так поступать, именно так им править народом легче. А только дурак создает себе трудности. Однако Второзаконие, внедрившееся в сознание людей в демократических краях, не позволяет им этого делать не только перед лицом «чужих», но и своих собственных граждан. Тем не менее, они то и дело срываются. Например, маккартизм в Америке, да и нынешняя борьба с терроризмомскатывает демократические власти в ту же сторону. Это же не столько из–за терроризма происходит, сколько для облегчения своих усилий. И другого не дано.
А вот самая смешная цитата: «Сикст V, Карл V, Екатерина Медичи и Генрих III не расставались с книгой Макиавелли. Мурад IV и Мустафа IV велели перевести ее на турецкий язык». Это ж надо же? Да у этих всех правителей столько у трона болтается прихлебателей, готовых мать родную продать, что уже никаких книжек не надо. Вы только посмотрите на путинских прихлебателей, начиная с Починка и Зурабова. Неужели не виден их макиавеллизм невооруженным глазом, да такой, что постоянно перебарщивают в своих проектах порабощения, и президент их то и дело поправляет. Любвеобильный такой.
Короче, перевести книгу Макиавелли мог попросить какой–нибудь пятиклассник, не столько вознамерившийся с детства стать царем, сколько заинтересовавшись, как же они царствуют? В крайнем случае – комсомольский активист, прицелившийся в ту же сторону. Состоявшимся же уже царям это совершенно ни к чему. Им только глазом повести надо по сторонам. И ткнуть пальцем в персоналию.
Впрочем, может быть и такой вариант. Приболел что–то старик. И загрустил. А молодой сынок где–то, как всегда, в театре или у гетер болтается, больного отца не навещает. А секретарь Десятитоже как всегда, у ног больного расположился, причитает: «Да на кого же ты нас покидаешь, отче страны?» Тут старик и смекнул, что пока молодой сынок его прохлаждается с девкам, этот секретарь на кресло его прицелился. Примеров тому – тьма. Осерчал, конечно, и говорит: «Слушай ты, щелкопер! Напиши–ка кратко и по возможности ясно, что мы тут в Совете десятиделали, о чем мечтали, что выполнили, а что – не удалось. Я думаю, недельки две тебе хватит. Напишешь, сыну отдай, а я прослежу, пока дышу».
В дальнейшем, естественно, суть книжки этой назвали макиавеллизмом. И именно этим постарались прикрыть искони известные всем правителям вещи. И «26 гавриков» именно так его и характеризуют: «Макиавеллизм – полное отсутствие честности и справедливости, только – успех. Только создание единого централизованного государства сможет предотвратить междоусобицу. Единственным средством уничтожения раздробленности является установление сильной неограниченной власти государя. В его распоряжении должна находиться постоянная армия, организованная на основе всеобщей воинской повинности, так как в наемных войсках правителя в военное время ждет не помощь, а гибель, в мирное же время они занимаются лишь грабежами».
И Макиавелли прославился, хотя и написал банальнейшую вещь, для молокососов.
Второзаконие и католицизм на Севере Европы
Вообще–то это все описано у меня в упомянутой статье «Как дело Моисея чуть не погибло» и других работах. Здесь же я хотел все свои прежние тезисы еще раз подтвердить цитатами из «26–ти», которые надо понимать отныне несколько не так как они повествуют о тех временах. При этом сразу же говорю, предваряя дальнейшие объяснения, что все то, что я буду цитировать из упомянутых авторов, надо первоначально отнести к Венеции и другим свободным городам Юга Европы, куда перебрались «греки» из Византии. Затем, когда их выжили Медичи оттуда, они же сделали из Севера Европы чуть ли не рай земной, каковой им и обещал их бог Яхве еще в Египте. А Юг Европы без них вновь захирел, хотя историки и врут по этому поводу, не обнажая главные пружины.
Итак, стр.415–416 из той же книги: «Первое место среди высших имперских чинов занимали курфюрсты (князья–избиратели), обладавшие правом избрания и смещения королей, – архиепископыТрирский (эрцканцлер королевской Бургундии), Майнцкий (эрццканцлер Германии), Кельнский(эрцканцлер Италии) и светские князья – пфальцграф Рейнский (императорский казначей), король Чешский (императорский виночерпий). Другой важный политический фактор – города: императорские, подчиненные императору как синьору (например, Нюрнберг, Франкфурт–на–Майне), и «вольные» ( Кельн, Вормс, Майнц, Аугсбург, Регенсбург и др.), завоевавшие автономию. В 16 веке различиямежду имперскими и «вольными» городами по существу стерлись. И те и другие обладали автономией и включали обширные территории, где городские магистраты, подобно князьям, имели всю полноту власти. Города проводили собственную политику, заключали союзы друг с другом, с имперскими князьями и низшей знатью. Согласно матрикулу 1521 года в Германии находилось 85 «вольных» городов».
Во–первых, отметим, что Священная римская империя германской нации не имела ни общего управления, ни единого центра, ни столицы. Во–вторых, обратим внимание на то, что главные шишки этой «империи» – курфюрсты(князья–избиратели) были ничем иным как католическими епископами, которым в делах чисто католических подчинялись огромные территории. В третьих, отметим, что в каждом таком епископатесуществовало не менее десяти–пятнадцати территорий (всего их 85) во главе с вольными городами, и эти вольные города–территории управлялись светской властью – магистратами, имевшими всю полноту власти. Согласно этой вольностиэти территории не только заключали союзы друг с другом, но и с самим императором. Кстати, а где сам император? Во Флоренции, – отвечаю я.
Отсюда я делаю неоспоримый вывод, что никакой светской империи не существовало. Все земли жили сами по себе, что и положено в демократии. Только вот откуда она взялась? Так как в официальной истории кроме темных намеков на этот счет не существует никакого мнения, предлагаю свою концепцию, которая с более или менее значительными подробностями изложена в упомянутой моей работе «Как дело Моисея чуть не погибло».
Напомню, что ни одному народу на заре развития абсолютно не нужны города, чем шире рассредоточено первобытное население, тем легче ему прокормиться. Города нужны только торговому племени, выработавшему кроме торговли и непосредственно из нее кредит и товарное производство. А Моисей, отделив церковь от суда и провозгласив в неявном виде свободу вероисповедания (подробности в других работах), создал предпосылки к самоуправлению, так как торговое племя не могло подчиняться местным, безграмотным абригенским царькам. И именно это мы видим на примере небольшой цитаты.
Только у свободы вероисповедания есть один существенный недостаток: церкви, как и государства, борются между собой, и побеждает сильнейший, наглейший и подлейший. (См. «макиавеллизм»). Придумать прощение грехов за деньги – высокое искусство. Это примерно то же самое как Сталин «добровольно» заставлял весь народ покупать облигации, не собираясь их погашать никогда. Именно на эти деньги Медичи и Борджиа создали курфюрстов (князей–избирателей)по всей Европе. Другими словами на Север Европы существовали две параллельные власти – демократическая, созданная торговым племенем Моисеева колена, и – церковная, обиравшая народ. Именно это записано в приведенной цитате, если ее растолковать ее суть. Две власти разом долго быть не может, между ними начинается борьба. Чем она закончилась, вы и без меня знаете. Моисеево колено победило. И не могло не победить, что бы историки не врали, ибо у них в руках был научно–технический прогресс и Второзаконие – основа демократии.