Страница:
Евгений Связов
Отчет 3. Иди туда, сам знаешь куда, получи то, сам знаешь что.
(отчеты агента достал – 6)
Департамент Неприсоединенных
Планет форма 12/8 (Отчет операции)
(заполняется от руки на бумагу в единственном экземпляре)
«Ошеломите стойкостью, а потом переходите в наступление и проникайте в расположение противника». Б
оевой Устав КВР, стр. 465, абзац 48.
– Ну а теперь пара слов о серьезном. – мрачно сказал Касда, ставя на стол пятую пустую бутылочку.
Длинноногий белый вихрь, подрабатывающий в баро-ресторано-кафе Второй Базы официанткой, пролетел мимо, сменив пустую бутылочку на полную.
Столь резкий перепад внешнего вида комроты, еще секунду назад ржавшего над художественными описаниями миссии «Мир Магов», изливаемыми Заразой, заставил отделение сделать серьезные лица и поставить литровые кружки на свободное от тарелок и бочонков пространство стола.
– Да, сэр? – очень внимательно сказал я, уже без сожаления отрываясь от густого черного пива. Первые два литра я отрываться было жаль и я заглотил их не разжевывая.
– У меня есть совершенно секретное сообщение из Спец. Депа. – хмуро буркнул он и метнул в меня взгляд исподлобья. – Такого я ни разу не видивал. Оно о тебе, Трокли.
– Ой! – взволнованно среагировал я, вспомнив, что спецдеп обещал меня не забывать.
Касда, проигнорировав мои попытки закосить под маленького, продолжил, продолжая буровить меня взглядом.
– И, вкратце, речь идет о том, что «в связи с А) поступлением в департамент экономической эффективности населения шестнадцати отчетов формы 12А и 12Б»… это, Трокли, отчет об операции и отчет об наблюдении операции… «а так же двух разных контрактных форм, рекрутерская без даты от компьютера ДНП и наемный без придания гражданства»… это, Трокли, просто запрещает разкаркасить по-граждански… «данные каковых отчетов и контрактов противоречат друг другу и Б) отсутствии, за отсутствием административной локализации, отчетов от самого Тивсола Харша Трокли. ГыТэ-183, а так же В) отсутствии данных по зондировке сознания и банков памяти, опровергающих или подтверждающих высокие показатели Индекса Уникальности Банка Данных рекомендовано»… Уф!
Касда всосал могучий – в пол-бутылки, – глоток облегчения и вернул взгляд в мои напряженно выпученные глаза:
… «а) временно снять Тивсола Харша Трокли со всех опасных для жизни операций и действий б) обязать ТХТ изложить в форме 12А все события с момента вступления в контакт с рекрутером, в) по завершении заполнения отчетов направить ТХТ на зондирование сознания и банков памяти и, по результатам, на коррекцию энергокаркаса.»
Там еще г), д) и е), но они просто о том, что мешать тебе, пока ты делаешь а), б) и в), никто не будет.
Касда перевел взгляд с меня, хлопаньем ресниц заталкивающего глаза на место, на пригорюнившихся Хама, Заразу, Шнырк и Хвата.
– Кроме того, – еще мрачнее продолжил он, – из Штаба ВКС поступило два приказа. Первый, сопровождающий рекомендацию и второй, касающийся операции Мир Магов, выполненную 223 отделением полка 142.
Отделение замерло, ожидая приговора.
Касда, сделав лицо настолько мрачное, что уже хотелось лезть под стол, прорычал:
– За проявленную смекалку, мужество и похер-профессионализм присвоить участниками операции внеочередные воинские звания с повышением по должности.
Подождав, пока затихнет звон тарелок, на всякий случай задрожавших от его рыка, Касда тихонько буркнул, вываливая на стол горку лычек:
– Ну, наливай и обмывай. Трокли, тебя это тоже касается. Твоя эта. Где три. Хам – тоже три, а остальным – по две.
– Сэр, ну нельзя же так пугать. – улыбаясь, упрекнула Зараза.
– Нужно. – буркнул Касда, наблюдая, как мы роняем лычки в кружки.
Сгрохнув кружки и подождав, пока Касда освятит их донышком бутылки, мы дружно забулькали.
Опустив свою, я замер с железякой в зубах, глядя на удивленные лица окружающих.
– Трокли, выплюнь, это несьедобно. – посоветовал Касда. – Желудок и тело еще пригодятся тебе для выполнения другого приказа.
– Какого? – осторожно спросил я, предчувствуя, что меня все-таки засунут в самую пыльную задницу, да еще и заполнять какую-то форму 12А.
– Такого. Честно сказу, я такого еще не видел. Если коротко, штаб ВКС, как всегда, мягко решил жестко намекнуть спецдепу о своей нежной и устойчивой любви. Но отдуваться, как ты понял, тебе.
Зара и Шнырк тихо захихикали. Хват культурно улыбался. Хам был спокоен, как удав.
– Сэр, вы меня пугаете. Скажите же, скажите же мне, что не я буду символом этой устойчивой любви или хотя бы что данная любовь имеет побочным эффектом замолкание спецдепа, а не прекращение выдачи им продуктов своей жизнедеятельности.
Хам поднял бровь. Зара и Шнырк хрюкали в кружки. Хват относительно прилично скалился. Касда опустил взгляд на бутылку, тяжело вздохнул, и допил ее содержимое.
– Увы, Трокли. Тебя отправляют в Публичный Дом.
– Куда? – навзрыд спросил я. – Кем? Скажите же, что не работать.
– Работать. – отрезал Касда и выждав паузу, чтобы я успел нафантазироваться, добавил: – Спецкурьером.
Хам улыбался. Хвать хрюкал в кружку. Описать состояние Зары и Шнырк иначе, как болезненное было нельзя.
– Это как? – ошарашено спросил я, нашаривая бутерброд.
– Узнаешь. – ласково пообещал Касда. – Одно я тебе обещаю сразу: будет настолько скучно, что в 12А ты напишешь даже предполагаемую оценку изменения частоты пульса от встречи с тобой у всех встреченных тараканов.
Я наконец-то нашарил бутерброд и заткнулся им, чтобы не заорать.
Длинноногий белый вихрь, подрабатывающий в баро-ресторано-кафе Второй Базы официанткой, пролетел мимо, сменив пустую бутылочку на полную.
Столь резкий перепад внешнего вида комроты, еще секунду назад ржавшего над художественными описаниями миссии «Мир Магов», изливаемыми Заразой, заставил отделение сделать серьезные лица и поставить литровые кружки на свободное от тарелок и бочонков пространство стола.
– Да, сэр? – очень внимательно сказал я, уже без сожаления отрываясь от густого черного пива. Первые два литра я отрываться было жаль и я заглотил их не разжевывая.
– У меня есть совершенно секретное сообщение из Спец. Депа. – хмуро буркнул он и метнул в меня взгляд исподлобья. – Такого я ни разу не видивал. Оно о тебе, Трокли.
– Ой! – взволнованно среагировал я, вспомнив, что спецдеп обещал меня не забывать.
Касда, проигнорировав мои попытки закосить под маленького, продолжил, продолжая буровить меня взглядом.
– И, вкратце, речь идет о том, что «в связи с А) поступлением в департамент экономической эффективности населения шестнадцати отчетов формы 12А и 12Б»… это, Трокли, отчет об операции и отчет об наблюдении операции… «а так же двух разных контрактных форм, рекрутерская без даты от компьютера ДНП и наемный без придания гражданства»… это, Трокли, просто запрещает разкаркасить по-граждански… «данные каковых отчетов и контрактов противоречат друг другу и Б) отсутствии, за отсутствием административной локализации, отчетов от самого Тивсола Харша Трокли. ГыТэ-183, а так же В) отсутствии данных по зондировке сознания и банков памяти, опровергающих или подтверждающих высокие показатели Индекса Уникальности Банка Данных рекомендовано»… Уф!
Касда всосал могучий – в пол-бутылки, – глоток облегчения и вернул взгляд в мои напряженно выпученные глаза:
… «а) временно снять Тивсола Харша Трокли со всех опасных для жизни операций и действий б) обязать ТХТ изложить в форме 12А все события с момента вступления в контакт с рекрутером, в) по завершении заполнения отчетов направить ТХТ на зондирование сознания и банков памяти и, по результатам, на коррекцию энергокаркаса.»
Там еще г), д) и е), но они просто о том, что мешать тебе, пока ты делаешь а), б) и в), никто не будет.
Касда перевел взгляд с меня, хлопаньем ресниц заталкивающего глаза на место, на пригорюнившихся Хама, Заразу, Шнырк и Хвата.
– Кроме того, – еще мрачнее продолжил он, – из Штаба ВКС поступило два приказа. Первый, сопровождающий рекомендацию и второй, касающийся операции Мир Магов, выполненную 223 отделением полка 142.
Отделение замерло, ожидая приговора.
Касда, сделав лицо настолько мрачное, что уже хотелось лезть под стол, прорычал:
– За проявленную смекалку, мужество и похер-профессионализм присвоить участниками операции внеочередные воинские звания с повышением по должности.
Подождав, пока затихнет звон тарелок, на всякий случай задрожавших от его рыка, Касда тихонько буркнул, вываливая на стол горку лычек:
– Ну, наливай и обмывай. Трокли, тебя это тоже касается. Твоя эта. Где три. Хам – тоже три, а остальным – по две.
– Сэр, ну нельзя же так пугать. – улыбаясь, упрекнула Зараза.
– Нужно. – буркнул Касда, наблюдая, как мы роняем лычки в кружки.
Сгрохнув кружки и подождав, пока Касда освятит их донышком бутылки, мы дружно забулькали.
Опустив свою, я замер с железякой в зубах, глядя на удивленные лица окружающих.
– Трокли, выплюнь, это несьедобно. – посоветовал Касда. – Желудок и тело еще пригодятся тебе для выполнения другого приказа.
– Какого? – осторожно спросил я, предчувствуя, что меня все-таки засунут в самую пыльную задницу, да еще и заполнять какую-то форму 12А.
– Такого. Честно сказу, я такого еще не видел. Если коротко, штаб ВКС, как всегда, мягко решил жестко намекнуть спецдепу о своей нежной и устойчивой любви. Но отдуваться, как ты понял, тебе.
Зара и Шнырк тихо захихикали. Хват культурно улыбался. Хам был спокоен, как удав.
– Сэр, вы меня пугаете. Скажите же, скажите же мне, что не я буду символом этой устойчивой любви или хотя бы что данная любовь имеет побочным эффектом замолкание спецдепа, а не прекращение выдачи им продуктов своей жизнедеятельности.
Хам поднял бровь. Зара и Шнырк хрюкали в кружки. Хват относительно прилично скалился. Касда опустил взгляд на бутылку, тяжело вздохнул, и допил ее содержимое.
– Увы, Трокли. Тебя отправляют в Публичный Дом.
– Куда? – навзрыд спросил я. – Кем? Скажите же, что не работать.
– Работать. – отрезал Касда и выждав паузу, чтобы я успел нафантазироваться, добавил: – Спецкурьером.
Хам улыбался. Хвать хрюкал в кружку. Описать состояние Зары и Шнырк иначе, как болезненное было нельзя.
– Это как? – ошарашено спросил я, нашаривая бутерброд.
– Узнаешь. – ласково пообещал Касда. – Одно я тебе обещаю сразу: будет настолько скучно, что в 12А ты напишешь даже предполагаемую оценку изменения частоты пульса от встречи с тобой у всех встреченных тараканов.
Я наконец-то нашарил бутерброд и заткнулся им, чтобы не заорать.
«Войдя в близкое соприкосновение с тылами противника, не отрывайтесь от него до приведения его в состояние полного ошеломления..» Оттуда же, стр 345
– В общем, ничего сложного. Там тебе вручают мешок или ящик и говорят, как и куда везти. – успокоил капитан транспортного департамента, выбираясь из-за стола с компьютером. – Пойдем, я выдам тебе немножко оборудования.
– Бумажку и писало? – поинтересовался я, наблюдая, как этот гибрид колобка с ежиком лавирует между столами с компьютерами, мониторами, ящиками и шкафами, захламлявшими штаб транспортной службы Второй базы.
– А это-то тебе зачем – самолетики стряпать и в ухе ковырять? – капитан выбрался из-за баррикад и пошел к бронированной двери, почти сливавшейся со стеной на куске свободного пространства каморки офиса.
– Не. Мне выписывать все отчеты, накопившиеся с момента вступления в контакт с рекрутером по форме 12А. Кстати, сэр не подскажете, что это за форма такая?
Кэп покосился на скромные стальные лычки, украшавшие плечи скромной серой рубашки и сделал сочувствующее лицо.
– Что, переписывать припахали? – пропыхтел он, отодвигая в сторону дверь склада.
– Да нет, просто написать. Только не знаю, как. У вас нет бланка с описанием, где там надо поставить крестик, и где кого подчеркнуть а ненужное – замазать?
Кэп, уже зашедший внутрь комнатки, застыл посреди обнаружившейся в ней свалки оборудования, а потом расхохотался.
– Крестики… ха-ха-ха… замазать… старшсерж, где вы этого нахватались?
Я терпеливо подождал, пока из него вытекут последние капли смеха, и грустно пробубнил себе под нос:
– Дома, сэр. Еще не успел отвыкнуть… А все-таки можно инструкцию по написанию 12А? Я честно ни разу ни писал.
– Ладно-ладно. Счас выдам тебе все, что положено… – машинально пробурчал он, закапываясь в кучу барахла. Затем он начал откапывать среди кучки, и складывать передо мной: спецконтецнер с лямками, жилет с кармашками, каску со встроенной рацией, контейнер поменьше, но тоже с лямками. Закончив раскопки, он открыл шкафчик с оружием и, смерив меня задумчивым взглядом, углубился в изучение его содержимого.
– Сэр, – окликнул я.
– А?
– Мне, если можно, что-нибудь попроще. Огнестрельное, например.
– Огне… что? – Кэп покосился на меня через плече так, будто я попросил у него погремушку, причем из его, кэповских, яиц. – Старшсерж, вы, вообще, сколько там прохлаждались, на своей планете?
– Десять ресурстных. – честно сказал я.
Капитан лишил шкаф своего внимания и поворотился кругом.
– Ты че, новенький? – наконец-то сообразил он.
– Ага, сэр. – уныло кивнул я.
– И уже старшенький?
– Так получилось, сэр. Комроты-13 очень был нужен комод.
Глаза кэпа округлились.
– И че? Он тебя прямо из рекрутов двинул сразу в старшсержи?
Я полсекунды подумал и решил поднять имидж Касды:
– Ага.
– Ни хрена себе! – воскликнул кэп и тихонько похихикивая, повернулся к шкафу. – Значит, огнестрельное. Ты бы еще арбалет попросил.
Пошарив рукой на верхней полке, он вытащил небольшой грязный пластиковый мешок и кинулся им в меня.
Успев прижать мешок к ушибленному животу, я простонал:
– Пасибо. А… где-нибудь расписаться надо?
Кэп, закрыл шкафчик, повернул ко мне удивленный взгляд.
– Расписаться где? И зачем?
– Ну, что я все это получил.
Кэп смерил меня взглядом и истерично захихикал.
– Ты че, подкалываешь?
– Никак нет, сэр. – сделав тупую рожу, сознался я.
Кэп перестал смеяться и посмотрел на меня очень серьезно.
– Старшсерж, если у кого-то почему-то возникнут вопросы, а получали ли вы, скажем, спецконтейнер крупногабаритный транспортируемый заплечный и записи в компьютере, сделанные мной, будут расходиться с вашими словами, то вас и меня прогонят чрез проверку на безопасность по форме «кража и разбазаривание оборудования» и того, кто, скажем, забыл, просто оштрафуют, а того, кто умудрился найти покупателя на стороне на этот контейнер – или наградят за проявленную хитрожопость, или немножко, на пару-тройку тысяч, или миллионов, если это рецидив, понизят ИЭЭ.
– Спасибо за лекцию, сэр. – поблагодарил я задницу капитана, повернувшегося, чтобы закрыть дверь кладовки.
– На здоровье, сынок. – пробурчал он через плече. – Оно тебе потребуется, когда будешь пыхтеть с рюкзаками уж не знаю там чего тебе навалят. Кстати, тебя куда?
– В Публичный Дом! – гордо выпалил я.
– Куда? – взвизгнул кэп, подпрыгивая. Приземлился он лицом ко мне.
– В Публичный Дом, сэр, по большому одолжению, которое штаб ВКС сделал спецдепу.
Кэп выдал длинную, непонятную, но эмоциональную фразу, и посмотрел на кучу спецоборудования сбоку от двери. Вздохнув, он начал открывать дверь.
– Что-то не так, сэр? – Осторожно спросил я, наблюдая, как он закидывает контейнеры обратно в каптерку.
– Не, все в порядке. – буркнул он, направляясь к шкафчику. – Просто, если тебя загнали таскать всякую всячину по ПД, то рюкзак тебе не потребуется точно, разве что в качестве гробика, да и то вряд ли.
Кэп подошел к оружейному шкафчику и открыв его, наклонился и стал рыться в нижнем углу.
– Старшсерж, а ты уверен, что тебя не послали туда, чтобы ты просто по тихому исчез, чтобы не мозолил глаза? – спросил он, старательно демонстрируя мне задницу и грохоча пакетами.
– Уверен, сэр. – буркнул я. Потом понял, что он меня не понял, и добавил:
– В смысле, уверен, что меня послали в такое место, где максимальные шансы пропасть без вести, хотя специально исчезать не будут. И это хорошо.
Кэп распрямился, повернулся и вопросительно поднял брови, покачивая грязнущим пакетиком.
– Чем?
– Потому что если бы меня попытались исчезнуть специально, то тогда все производимые мною неприятности обрушились на какой-то департамент, который просто пытается выполнить свою работу. А так они будут доставаться тем, кто это заслужил, причем, поскольку предсказать, кто же на меня нарвется, я не берусь, то так гораздо интереснее.
Кэп хмыкнул и аккуратно кинул в меня пакетик.
– Зайдешь сдавать – расскажешь. – буркнул он и повернулся закрыть шкафчик.
– Ладно. – согласился я, чувствуя себя с двумя авоськами в руках дурак дураком.
– Ну вот и ладненько. – обреченно сказал кэп, закрывая каморку.
Подвесив ключи на запястье и хлопнув ладонью по пластине рядом с замком, он стал пробираться обратно к продавленному креслу.
– Так. – сказал он сам себе, щелкнув клавиатурой. – Значит, старшсерж Трокли в транспортную службу по прикомандированию прибыл, оборудование выдано, инструктаж… Сынок, по базе со стволами в открытую не шляться. Обвешаешься на борту… Инструктаж проведен. Дальнейшее направление… Так, что тут у нас с транспортами на ПД… Так. Ага. Значит, через два часа с квадрата 1126-2318 взлетает грузовоз с… короче, грузовоз до Банка-3, а из Банка-3 через семь минут и через полдня – два судна на ПД. Через семь – минисейф и через полдня – грузопасаажир. Настоятельно рекомендую успеть на минисейф – осмотришь новое место работы и мимо офиса на ПД не промахнешься. Запомнил?
– Ага, сэр, а где я могу получить форму 12А?
Кэп прострелил меня взглядом, вздохнул, потрещал по клавиатуре и полез в ящик стола.
Вынув оттуда стопочку листиков и палочку, он выдернул из принтера лист бумаги и уронил все это на стол передо мной.
– Спасибо, сэр. А… – я сделал огорченно-удивленное лицо, посмотрел на пакет в правой руке, пакет в левой руке и уставился на бумажки очень испуганно.
– Не хрена мне тут рожи корчить. – буркнул Кэп, вынимая из того же ящика большой пластиковый пакет и кидаясь им в меня.
– Спасибо, сэр, не знаю, что бы я без вас делал.
– Был бы похож на идиота с двумя авоськами в руках, стопкой бумаги в зубах и писалом за ухом. А так будешь похож на идиота с одной авоськой в руке.
– Спасибо за наблюдение. Сэр. Разрешите так и представляться, сэр? Или штатная должность «с пакетом в руке» среди транспортников отсутствует?
Кэп вздохнул, обреченно махнул рукой на дверь и буркнул:
– Все, катись отсюда, только стволы не просри.
– Хорошо, сэр, я немедленно залеплю жопу. А проссать можно?
– Старшсерж! – рявкнул кэп. – Смирна! Кругом!… На полоборота, идиот…
– Благодарю за комплимент, сэр.
– Все, достал. Исчезни из зоны видимости.
– Есть, сэр, Спасибо, что вспомнили, как меня зовут, сэр. Разрешите идти, сэр?
– Идите. – устало вздохнул кэп.
– Есть, сэр.
Я развернулся и со всей дури бухая ногами в пол, пошел к двери. В шаге от нее я застыл с поднятой ногой, постоял с секунду, повернулся и медленно опустил ногу.
– Разрешите вопрос, сэр?
– Валяй. – устало вздохнул кэп.
– А как мне попасть в квадрат 1126-2318, сэр?
– Просто. – сказал кэп. – Выходишь, наконец, за эту дверь, сворачиваешь налево, двадцать шагов, налево, выходишь на транспортную стоянку, ждешь рядового или капрала и на нем едешь в нужный квадрат.
– Понял, сэр. Спасибо, сэр. Рад был с вами познакомиться, сэр. Честно, сэр. До свиданья, сэр.
Не дожидаясь ответной реакции, я повернулся и выскочил на улицу, под яркие лучи полуденного солнца.
– Бумажку и писало? – поинтересовался я, наблюдая, как этот гибрид колобка с ежиком лавирует между столами с компьютерами, мониторами, ящиками и шкафами, захламлявшими штаб транспортной службы Второй базы.
– А это-то тебе зачем – самолетики стряпать и в ухе ковырять? – капитан выбрался из-за баррикад и пошел к бронированной двери, почти сливавшейся со стеной на куске свободного пространства каморки офиса.
– Не. Мне выписывать все отчеты, накопившиеся с момента вступления в контакт с рекрутером по форме 12А. Кстати, сэр не подскажете, что это за форма такая?
Кэп покосился на скромные стальные лычки, украшавшие плечи скромной серой рубашки и сделал сочувствующее лицо.
– Что, переписывать припахали? – пропыхтел он, отодвигая в сторону дверь склада.
– Да нет, просто написать. Только не знаю, как. У вас нет бланка с описанием, где там надо поставить крестик, и где кого подчеркнуть а ненужное – замазать?
Кэп, уже зашедший внутрь комнатки, застыл посреди обнаружившейся в ней свалки оборудования, а потом расхохотался.
– Крестики… ха-ха-ха… замазать… старшсерж, где вы этого нахватались?
Я терпеливо подождал, пока из него вытекут последние капли смеха, и грустно пробубнил себе под нос:
– Дома, сэр. Еще не успел отвыкнуть… А все-таки можно инструкцию по написанию 12А? Я честно ни разу ни писал.
– Ладно-ладно. Счас выдам тебе все, что положено… – машинально пробурчал он, закапываясь в кучу барахла. Затем он начал откапывать среди кучки, и складывать передо мной: спецконтецнер с лямками, жилет с кармашками, каску со встроенной рацией, контейнер поменьше, но тоже с лямками. Закончив раскопки, он открыл шкафчик с оружием и, смерив меня задумчивым взглядом, углубился в изучение его содержимого.
– Сэр, – окликнул я.
– А?
– Мне, если можно, что-нибудь попроще. Огнестрельное, например.
– Огне… что? – Кэп покосился на меня через плече так, будто я попросил у него погремушку, причем из его, кэповских, яиц. – Старшсерж, вы, вообще, сколько там прохлаждались, на своей планете?
– Десять ресурстных. – честно сказал я.
Капитан лишил шкаф своего внимания и поворотился кругом.
– Ты че, новенький? – наконец-то сообразил он.
– Ага, сэр. – уныло кивнул я.
– И уже старшенький?
– Так получилось, сэр. Комроты-13 очень был нужен комод.
Глаза кэпа округлились.
– И че? Он тебя прямо из рекрутов двинул сразу в старшсержи?
Я полсекунды подумал и решил поднять имидж Касды:
– Ага.
– Ни хрена себе! – воскликнул кэп и тихонько похихикивая, повернулся к шкафу. – Значит, огнестрельное. Ты бы еще арбалет попросил.
Пошарив рукой на верхней полке, он вытащил небольшой грязный пластиковый мешок и кинулся им в меня.
Успев прижать мешок к ушибленному животу, я простонал:
– Пасибо. А… где-нибудь расписаться надо?
Кэп, закрыл шкафчик, повернул ко мне удивленный взгляд.
– Расписаться где? И зачем?
– Ну, что я все это получил.
Кэп смерил меня взглядом и истерично захихикал.
– Ты че, подкалываешь?
– Никак нет, сэр. – сделав тупую рожу, сознался я.
Кэп перестал смеяться и посмотрел на меня очень серьезно.
– Старшсерж, если у кого-то почему-то возникнут вопросы, а получали ли вы, скажем, спецконтейнер крупногабаритный транспортируемый заплечный и записи в компьютере, сделанные мной, будут расходиться с вашими словами, то вас и меня прогонят чрез проверку на безопасность по форме «кража и разбазаривание оборудования» и того, кто, скажем, забыл, просто оштрафуют, а того, кто умудрился найти покупателя на стороне на этот контейнер – или наградят за проявленную хитрожопость, или немножко, на пару-тройку тысяч, или миллионов, если это рецидив, понизят ИЭЭ.
– Спасибо за лекцию, сэр. – поблагодарил я задницу капитана, повернувшегося, чтобы закрыть дверь кладовки.
– На здоровье, сынок. – пробурчал он через плече. – Оно тебе потребуется, когда будешь пыхтеть с рюкзаками уж не знаю там чего тебе навалят. Кстати, тебя куда?
– В Публичный Дом! – гордо выпалил я.
– Куда? – взвизгнул кэп, подпрыгивая. Приземлился он лицом ко мне.
– В Публичный Дом, сэр, по большому одолжению, которое штаб ВКС сделал спецдепу.
Кэп выдал длинную, непонятную, но эмоциональную фразу, и посмотрел на кучу спецоборудования сбоку от двери. Вздохнув, он начал открывать дверь.
– Что-то не так, сэр? – Осторожно спросил я, наблюдая, как он закидывает контейнеры обратно в каптерку.
– Не, все в порядке. – буркнул он, направляясь к шкафчику. – Просто, если тебя загнали таскать всякую всячину по ПД, то рюкзак тебе не потребуется точно, разве что в качестве гробика, да и то вряд ли.
Кэп подошел к оружейному шкафчику и открыв его, наклонился и стал рыться в нижнем углу.
– Старшсерж, а ты уверен, что тебя не послали туда, чтобы ты просто по тихому исчез, чтобы не мозолил глаза? – спросил он, старательно демонстрируя мне задницу и грохоча пакетами.
– Уверен, сэр. – буркнул я. Потом понял, что он меня не понял, и добавил:
– В смысле, уверен, что меня послали в такое место, где максимальные шансы пропасть без вести, хотя специально исчезать не будут. И это хорошо.
Кэп распрямился, повернулся и вопросительно поднял брови, покачивая грязнущим пакетиком.
– Чем?
– Потому что если бы меня попытались исчезнуть специально, то тогда все производимые мною неприятности обрушились на какой-то департамент, который просто пытается выполнить свою работу. А так они будут доставаться тем, кто это заслужил, причем, поскольку предсказать, кто же на меня нарвется, я не берусь, то так гораздо интереснее.
Кэп хмыкнул и аккуратно кинул в меня пакетик.
– Зайдешь сдавать – расскажешь. – буркнул он и повернулся закрыть шкафчик.
– Ладно. – согласился я, чувствуя себя с двумя авоськами в руках дурак дураком.
– Ну вот и ладненько. – обреченно сказал кэп, закрывая каморку.
Подвесив ключи на запястье и хлопнув ладонью по пластине рядом с замком, он стал пробираться обратно к продавленному креслу.
– Так. – сказал он сам себе, щелкнув клавиатурой. – Значит, старшсерж Трокли в транспортную службу по прикомандированию прибыл, оборудование выдано, инструктаж… Сынок, по базе со стволами в открытую не шляться. Обвешаешься на борту… Инструктаж проведен. Дальнейшее направление… Так, что тут у нас с транспортами на ПД… Так. Ага. Значит, через два часа с квадрата 1126-2318 взлетает грузовоз с… короче, грузовоз до Банка-3, а из Банка-3 через семь минут и через полдня – два судна на ПД. Через семь – минисейф и через полдня – грузопасаажир. Настоятельно рекомендую успеть на минисейф – осмотришь новое место работы и мимо офиса на ПД не промахнешься. Запомнил?
– Ага, сэр, а где я могу получить форму 12А?
Кэп прострелил меня взглядом, вздохнул, потрещал по клавиатуре и полез в ящик стола.
Вынув оттуда стопочку листиков и палочку, он выдернул из принтера лист бумаги и уронил все это на стол передо мной.
– Спасибо, сэр. А… – я сделал огорченно-удивленное лицо, посмотрел на пакет в правой руке, пакет в левой руке и уставился на бумажки очень испуганно.
– Не хрена мне тут рожи корчить. – буркнул Кэп, вынимая из того же ящика большой пластиковый пакет и кидаясь им в меня.
– Спасибо, сэр, не знаю, что бы я без вас делал.
– Был бы похож на идиота с двумя авоськами в руках, стопкой бумаги в зубах и писалом за ухом. А так будешь похож на идиота с одной авоськой в руке.
– Спасибо за наблюдение. Сэр. Разрешите так и представляться, сэр? Или штатная должность «с пакетом в руке» среди транспортников отсутствует?
Кэп вздохнул, обреченно махнул рукой на дверь и буркнул:
– Все, катись отсюда, только стволы не просри.
– Хорошо, сэр, я немедленно залеплю жопу. А проссать можно?
– Старшсерж! – рявкнул кэп. – Смирна! Кругом!… На полоборота, идиот…
– Благодарю за комплимент, сэр.
– Все, достал. Исчезни из зоны видимости.
– Есть, сэр, Спасибо, что вспомнили, как меня зовут, сэр. Разрешите идти, сэр?
– Идите. – устало вздохнул кэп.
– Есть, сэр.
Я развернулся и со всей дури бухая ногами в пол, пошел к двери. В шаге от нее я застыл с поднятой ногой, постоял с секунду, повернулся и медленно опустил ногу.
– Разрешите вопрос, сэр?
– Валяй. – устало вздохнул кэп.
– А как мне попасть в квадрат 1126-2318, сэр?
– Просто. – сказал кэп. – Выходишь, наконец, за эту дверь, сворачиваешь налево, двадцать шагов, налево, выходишь на транспортную стоянку, ждешь рядового или капрала и на нем едешь в нужный квадрат.
– Понял, сэр. Спасибо, сэр. Рад был с вами познакомиться, сэр. Честно, сэр. До свиданья, сэр.
Не дожидаясь ответной реакции, я повернулся и выскочил на улицу, под яркие лучи полуденного солнца.
«Вне зависимости от состояния вашего вооружения, будьте готовы оказать содействие товарищам.» Оттуда же, стр 24.
Посмотрев напра– налево и увидев однообразные унылые ряды административных построек, я свернул налево, прошел двадцать шагов, еще раз свернул налево и оказался перед постройкой, испуганно отступившей на шаг назад из общего строя зданий. У постройки были все основания прятаться – ее украшала вывеска «столово-бар №3».
Облизав пересохшие губы, я глянул на пару десятков легких двухместных ярко раскрашенных летательных аппаратов, запаркованных у толстой стеклянной двери. Отпугивающие расцветки аппаратов – детской неожиданности и взрослой предсказуемости, добили насмерть желание куда-либо лететь и я помаршировал к двери.
Дверь от моего приближения не стала раскрываться, а прощебетала:
– Пожалуйста, приложите левую ладонь к идентификационной пластине для определения кредитоспособности.
Я перекинул пакет в правую руку и приложил левую ладошку к черной пластине слева от замка.
– Добро пожаловать, старший сержант Трокли. Состояние вашего счета – тысяча пятьдесят кредиток. – Радостно сказала дверь, раздвигая створки. Последние слова вместе со мной прошли внутрь, и стоявшие у входа рядовой с капралом вытаращили глаза и открыли рты. Их откормленные круглые морды окончательно превратились в подобие детского рисунка циркулем.
– Старшсерж, сэр! – хором гаркнули они, выпрямляясь в стойки «смирна». – Куда Вас подкинуть, сэр?!
– Пока никуда, вольно, отставить. – Прогудел я и прошел дальше, в полумрачную комнату с тускло светящимися столиками, стуликами и стойкой бара, спрятанной за бронестеклом. Бронестекло, отделявшее бутылки с жидкостями от помещения, было снабжено окошечком, в которое был врезан лоток.
Обменявшись изучающими взглядами с десятком сидевших по углам людей, чьи знаки различия в темноте не просматривались, я встроился в булькающий под потолком ритм и протанцевал строевым шагом к окошечку. Рядом с лотком для обмена виртуальной валюты на жидкую в стойку была врезана еще одна пластина финансовой идентификации.
Взгромоздясь на табурет, я приложил к пластине ладошку. На пластине вспыхнуло 1050. Я посмотрел на изменения в лице лысого горбоносого дяденьки без знаков различия, нависавшего над стойкой по ту сторону стекла.
Горбоносый приподнял бровь и картинно наклонил ухо к динамику, врезанному в стекло над лотком.
Я понадеялся, что двое у входа не прикололись и что 1050 у.е. хватит хотя бы на один раз упиться пивом. Вдоволь насладясь надеждой, я тихо спросил:
– Мне с литровую бутылку чего-нибудь холодненького, совершенно безвредного для мозгов, но очень полезного для тела в целом.
– Понял. – Рыкнул горбоносый, изгибая тонкие маленькие губы в ехидной усмешке. – Стаканчик надо?
Я огляделся по сторонам и увидел, что все присутствующие сидят без стаканов.
– Нет, спасибо, не поймут.
Ехидная улыбка бармена расширилась до злостно дружелюбной усмешки.
– Да и так не поймут. Кто в здравом уме и твердой памяти в полдень пьет лимонад, да еще который дороже вина? – хмуро сказал он, занося руку с пластиковой черной бутылкой над лотком.
– Я пью. – Холодно сказал я и потянулся за трубочкой.
Лоток проехал в глубине стойки, а цифра 1050 моргнула и сменилась на 1049,5. Я выудил из лотка бутылку и установил на стойку. Продолжив забивание трубочки, я углубился в раздумья, что же имеет место быть – то ли неизвестно за что свалившаяся сумма денег, то ли дико дешевые цены.
– Ого! Богатенький какой! – ответили мне из-за спины. – Уж не премиальные ли получил? – Голос был низкий и чуть гнусявый. Из-за спины веяло эдаким восковым весельем, прикрывающим внутреннюю гнильцу. – Тогда надо проставляться. – Резюмировал голос и его поддержали два дружных «Ага!».
Я чиркнул зажигалкой и начал распыхивать трубку, окружая себя вонючей завесой. Дождавшись, когда за спиной раздадуться три громких чиха, я подхватил бутылку, и отвалив от стойки, отправился на ближайший к двери столик, на который падало немножко света и на котором сохранилась нетронутая стопка салфеток.
Гигантских размеров белобрысо-рыжий сержант и двое от входа проводили меня взглядами, насколько хватило повернуть шеи.
Прошествовав сквозь их тупые злобные взгляды, я плюхнулся на табуреточку спиной к залу, лицом к двери, с грохотом уронил пакет на пол и установил бутылку на стол.
Через пару секунд троица, проигнорировав грохот пакета, выплыла из-за спины и перекрыла падающий из двери свет.
– А употребление наркотиков в общественных местах запрещено уставом, старшенький, – прогнусил сержант, усаживаясь напротив меня и устремляя куда-то в лоб взгляд стеклянно-зеленых глазок.
Я посмотрел, как капрал, взяв мою бутылку, читает этикетку, поднял с пола и уронил на стол свой баул и рассеяно ответил:
– А это религиозный ритуал, или, в переводе на понятный вам язык, рапорт Творцу с просьбой уберечь ваши жизни.
Рядовой опасливо покосился на металлически грохнувший пакет и настороженно поднял взгляд на меня. Я деловито распутывал завязки.
Капрал поставил на стол бутылку одновременно с доставанием мной одного из маленьких пакетиков. Нащупав его содержимое, я все с тем же деловитым лицом быстро развязал тесемки, достал пистолет и обойму и с лязгом воткнул обойму в рукоять. Большой палец стронул рычажок на боку. Пистолет тихо пискнул и зажег на боку красную лампочку. Я поднял и направил пистолет на сержанта и холодно отцедил, вытаскивая из баула пачку бумаги:
– Сержант, освободите мой стол.
Троица пару секунд изучала, как я деловито достаю из баула бумагу и стило. Затем они, грохоча табуретами, вскочили и переместились к двери.
– Я тебя с патрулем познакомлю! – прошипел сержант, выпрыгивая сквозь закрывающиеся створки.
– Извини, подружка, у меня другая ориентация. – Буркнул я в закрывающиеся двери. Поставив пистолет на предохранитель, я кинул его обратно в пакет и посмотрел на свою бутылку. Ощущение было, будто капрал обмазал ее дерьмом.
Вздохнув, я поднялся, перекинул авоськи на соседний столик, и в гробовом молчании, замаскированном бульканьем музыки под потолком, сходил к стойке за второй бутылкой.
Усевшись, я еще раз вздохнул, свинтил пробку и хлебнул.
Жидкость на вкус напоминала сок, но вкусовые рецепторы, быстро распробовав состав, сообщили, что это гораздо полезнее. Охотно хлебнув еще, я выдвинул стопку бумаги на свет, падающий через входную дверь. Лист с текстом, отпечатанный капитаном, лежал наверху. Я пыхнул дымком и углубился в чтение.
"Форма 12А, Отчет об операции, заполняется от руки на бумагу в единственном экземпляре лицом, осуществлявшим действия, приведшие к изменениям стратегической обстановки на планетах, пригодных для обитания или в целом в КВР. (Форма 12Б, отчет о наблюдении операции, заполняется лицом, не осуществлявшим такого действия, но присутствовавшими при совершении таковых. Далее применимо к обеим формам).
В отчете указывается:
1) Место или места, в которых поводились действия;
2) временные интервалы совершения действий;
3) примерная ориентация внешних объектов, на которые обращалось внимание отчитывающегося;
4) субъективные мысли, идеи и т.д., генерированные отчитывающимся при совершении действий.
5) субъективная оценка результата сделанных действий (по желанию).
Отчеты напрямую, или через курьеров, или по командному каналу и далее напрямую подаются в ближайший офис Секции данных, Департамента, в котором служил или работал отчитывающийся на момент выполнения действий. (В случае, если перевод произведен в процессе действия, отчет отправляется в СД департамента, где отчитывающийся находился на момент окончания действия).
СД сохраняет оригинал отчета и предоставляет копии всем заинтересованным лицам (по запросу).
Никаких дополнительных требований (кроме вышеуказанных) к написанию и направлению форм 12А и 12Б нет.
Ни один служащий ни одного департамента не имеет права перехватывать отчеты, направленные в СД, а так же осознанно мешать их целостной доставке (включая искажение содержимого)".
Когда я дочитал, у меня появилась потрясшая меня самого по гнусности замысла своего мысль.
Перечитав инструкцию и убедившись, что в ней нет запретов на написание отчетов по-русски, я злобно захихикал.
– Хорошая получиться шутка! – просмеялся я себе под нос.
– Извините, старшсерж, – осторожно спросил кто-то из темного угла стола.
Оторвавшись от собственных гнусных замыслов, я увидел низкого плотного рядового с усталыми умными глазами. От него исходило доброе-доброе желание помочь, даже если это будет невыгодно самому.
– А? – состороил я дружелюбную морду.
– Старшсерж, извините, что высказываюсь. Просто эти… пьянчуги сволочные, которых вы отшили, на самом деле могут пойти за патрулем. А вы, гляжу, куда-то летите. Вот я и подумал – может, вас подбросить?
– Пасибо, рядовой. Только я хотел бы допить это. – я кивнул на литру. – Кстати, если вы сгоняете до стойки за стаканом и поможете мне быстрей с ней справиться, мы уберемся отсюда скорее.
Глаза рядового удивленно округлились. Пару секунд он стоял с глупым лицом переваривая мое предложение, а потом неуверенно улыбнулся и сорвался к стойке.
Вернувшись со стаканом, он сел напротив, скромно поставил стакан на стол и уставился в мой подбородок.
– Че стесняешься, наливай. – кивнул я ему на бутылку. Он покосился на соседний столик, где гордо стояла первая, не вскрытая бутылка и осторожно спросил:
– А вы не из этих… не помню… не тронь мое… в смысле, мне не придется допивать ее всю? Тогда мы здесь точно просидим долго.
– А что, он в тебя не лезет? – хихикнул я.
– Нет, лезет, но я не могу, точней, не хочу настолько, что не могу, пить это залпом. Только по глоточку. – тихо уронил он в основание бутылки.
– Вот и я так же, поэтому и позвал тебя на помощь. – жизнерадостно воскликнул я. – А эту – я кивнул на соседний столик. – трогали они и мне из нее не вкусно. А эту будешь трогать ты и из нее мне будет вкусно. Ты никогда не замечал, что некоторые что-нибудь потрогают – и как дерьмом обмажет. А некоторые, ты, например, – наоборот, как… как жизни плеснут?
– Замечал, сэр. Спасибо, сэр, Вы тоже, сэр. – задумчиво сказал он, наливая стакан. Сделав два глотка, он поднял взгляд, в котором были боль напополам со сменяющей его неуверенностью, и тихо сказал:
– Только я думал, что я ненормальный, больной, что я это вижу.
Облизав пересохшие губы, я глянул на пару десятков легких двухместных ярко раскрашенных летательных аппаратов, запаркованных у толстой стеклянной двери. Отпугивающие расцветки аппаратов – детской неожиданности и взрослой предсказуемости, добили насмерть желание куда-либо лететь и я помаршировал к двери.
Дверь от моего приближения не стала раскрываться, а прощебетала:
– Пожалуйста, приложите левую ладонь к идентификационной пластине для определения кредитоспособности.
Я перекинул пакет в правую руку и приложил левую ладошку к черной пластине слева от замка.
– Добро пожаловать, старший сержант Трокли. Состояние вашего счета – тысяча пятьдесят кредиток. – Радостно сказала дверь, раздвигая створки. Последние слова вместе со мной прошли внутрь, и стоявшие у входа рядовой с капралом вытаращили глаза и открыли рты. Их откормленные круглые морды окончательно превратились в подобие детского рисунка циркулем.
– Старшсерж, сэр! – хором гаркнули они, выпрямляясь в стойки «смирна». – Куда Вас подкинуть, сэр?!
– Пока никуда, вольно, отставить. – Прогудел я и прошел дальше, в полумрачную комнату с тускло светящимися столиками, стуликами и стойкой бара, спрятанной за бронестеклом. Бронестекло, отделявшее бутылки с жидкостями от помещения, было снабжено окошечком, в которое был врезан лоток.
Обменявшись изучающими взглядами с десятком сидевших по углам людей, чьи знаки различия в темноте не просматривались, я встроился в булькающий под потолком ритм и протанцевал строевым шагом к окошечку. Рядом с лотком для обмена виртуальной валюты на жидкую в стойку была врезана еще одна пластина финансовой идентификации.
Взгромоздясь на табурет, я приложил к пластине ладошку. На пластине вспыхнуло 1050. Я посмотрел на изменения в лице лысого горбоносого дяденьки без знаков различия, нависавшего над стойкой по ту сторону стекла.
Горбоносый приподнял бровь и картинно наклонил ухо к динамику, врезанному в стекло над лотком.
Я понадеялся, что двое у входа не прикололись и что 1050 у.е. хватит хотя бы на один раз упиться пивом. Вдоволь насладясь надеждой, я тихо спросил:
– Мне с литровую бутылку чего-нибудь холодненького, совершенно безвредного для мозгов, но очень полезного для тела в целом.
– Понял. – Рыкнул горбоносый, изгибая тонкие маленькие губы в ехидной усмешке. – Стаканчик надо?
Я огляделся по сторонам и увидел, что все присутствующие сидят без стаканов.
– Нет, спасибо, не поймут.
Ехидная улыбка бармена расширилась до злостно дружелюбной усмешки.
– Да и так не поймут. Кто в здравом уме и твердой памяти в полдень пьет лимонад, да еще который дороже вина? – хмуро сказал он, занося руку с пластиковой черной бутылкой над лотком.
– Я пью. – Холодно сказал я и потянулся за трубочкой.
Лоток проехал в глубине стойки, а цифра 1050 моргнула и сменилась на 1049,5. Я выудил из лотка бутылку и установил на стойку. Продолжив забивание трубочки, я углубился в раздумья, что же имеет место быть – то ли неизвестно за что свалившаяся сумма денег, то ли дико дешевые цены.
– Ого! Богатенький какой! – ответили мне из-за спины. – Уж не премиальные ли получил? – Голос был низкий и чуть гнусявый. Из-за спины веяло эдаким восковым весельем, прикрывающим внутреннюю гнильцу. – Тогда надо проставляться. – Резюмировал голос и его поддержали два дружных «Ага!».
Я чиркнул зажигалкой и начал распыхивать трубку, окружая себя вонючей завесой. Дождавшись, когда за спиной раздадуться три громких чиха, я подхватил бутылку, и отвалив от стойки, отправился на ближайший к двери столик, на который падало немножко света и на котором сохранилась нетронутая стопка салфеток.
Гигантских размеров белобрысо-рыжий сержант и двое от входа проводили меня взглядами, насколько хватило повернуть шеи.
Прошествовав сквозь их тупые злобные взгляды, я плюхнулся на табуреточку спиной к залу, лицом к двери, с грохотом уронил пакет на пол и установил бутылку на стол.
Через пару секунд троица, проигнорировав грохот пакета, выплыла из-за спины и перекрыла падающий из двери свет.
– А употребление наркотиков в общественных местах запрещено уставом, старшенький, – прогнусил сержант, усаживаясь напротив меня и устремляя куда-то в лоб взгляд стеклянно-зеленых глазок.
Я посмотрел, как капрал, взяв мою бутылку, читает этикетку, поднял с пола и уронил на стол свой баул и рассеяно ответил:
– А это религиозный ритуал, или, в переводе на понятный вам язык, рапорт Творцу с просьбой уберечь ваши жизни.
Рядовой опасливо покосился на металлически грохнувший пакет и настороженно поднял взгляд на меня. Я деловито распутывал завязки.
Капрал поставил на стол бутылку одновременно с доставанием мной одного из маленьких пакетиков. Нащупав его содержимое, я все с тем же деловитым лицом быстро развязал тесемки, достал пистолет и обойму и с лязгом воткнул обойму в рукоять. Большой палец стронул рычажок на боку. Пистолет тихо пискнул и зажег на боку красную лампочку. Я поднял и направил пистолет на сержанта и холодно отцедил, вытаскивая из баула пачку бумаги:
– Сержант, освободите мой стол.
Троица пару секунд изучала, как я деловито достаю из баула бумагу и стило. Затем они, грохоча табуретами, вскочили и переместились к двери.
– Я тебя с патрулем познакомлю! – прошипел сержант, выпрыгивая сквозь закрывающиеся створки.
– Извини, подружка, у меня другая ориентация. – Буркнул я в закрывающиеся двери. Поставив пистолет на предохранитель, я кинул его обратно в пакет и посмотрел на свою бутылку. Ощущение было, будто капрал обмазал ее дерьмом.
Вздохнув, я поднялся, перекинул авоськи на соседний столик, и в гробовом молчании, замаскированном бульканьем музыки под потолком, сходил к стойке за второй бутылкой.
Усевшись, я еще раз вздохнул, свинтил пробку и хлебнул.
Жидкость на вкус напоминала сок, но вкусовые рецепторы, быстро распробовав состав, сообщили, что это гораздо полезнее. Охотно хлебнув еще, я выдвинул стопку бумаги на свет, падающий через входную дверь. Лист с текстом, отпечатанный капитаном, лежал наверху. Я пыхнул дымком и углубился в чтение.
"Форма 12А, Отчет об операции, заполняется от руки на бумагу в единственном экземпляре лицом, осуществлявшим действия, приведшие к изменениям стратегической обстановки на планетах, пригодных для обитания или в целом в КВР. (Форма 12Б, отчет о наблюдении операции, заполняется лицом, не осуществлявшим такого действия, но присутствовавшими при совершении таковых. Далее применимо к обеим формам).
В отчете указывается:
1) Место или места, в которых поводились действия;
2) временные интервалы совершения действий;
3) примерная ориентация внешних объектов, на которые обращалось внимание отчитывающегося;
4) субъективные мысли, идеи и т.д., генерированные отчитывающимся при совершении действий.
5) субъективная оценка результата сделанных действий (по желанию).
Отчеты напрямую, или через курьеров, или по командному каналу и далее напрямую подаются в ближайший офис Секции данных, Департамента, в котором служил или работал отчитывающийся на момент выполнения действий. (В случае, если перевод произведен в процессе действия, отчет отправляется в СД департамента, где отчитывающийся находился на момент окончания действия).
СД сохраняет оригинал отчета и предоставляет копии всем заинтересованным лицам (по запросу).
Никаких дополнительных требований (кроме вышеуказанных) к написанию и направлению форм 12А и 12Б нет.
Ни один служащий ни одного департамента не имеет права перехватывать отчеты, направленные в СД, а так же осознанно мешать их целостной доставке (включая искажение содержимого)".
Когда я дочитал, у меня появилась потрясшая меня самого по гнусности замысла своего мысль.
Перечитав инструкцию и убедившись, что в ней нет запретов на написание отчетов по-русски, я злобно захихикал.
– Хорошая получиться шутка! – просмеялся я себе под нос.
– Извините, старшсерж, – осторожно спросил кто-то из темного угла стола.
Оторвавшись от собственных гнусных замыслов, я увидел низкого плотного рядового с усталыми умными глазами. От него исходило доброе-доброе желание помочь, даже если это будет невыгодно самому.
– А? – состороил я дружелюбную морду.
– Старшсерж, извините, что высказываюсь. Просто эти… пьянчуги сволочные, которых вы отшили, на самом деле могут пойти за патрулем. А вы, гляжу, куда-то летите. Вот я и подумал – может, вас подбросить?
– Пасибо, рядовой. Только я хотел бы допить это. – я кивнул на литру. – Кстати, если вы сгоняете до стойки за стаканом и поможете мне быстрей с ней справиться, мы уберемся отсюда скорее.
Глаза рядового удивленно округлились. Пару секунд он стоял с глупым лицом переваривая мое предложение, а потом неуверенно улыбнулся и сорвался к стойке.
Вернувшись со стаканом, он сел напротив, скромно поставил стакан на стол и уставился в мой подбородок.
– Че стесняешься, наливай. – кивнул я ему на бутылку. Он покосился на соседний столик, где гордо стояла первая, не вскрытая бутылка и осторожно спросил:
– А вы не из этих… не помню… не тронь мое… в смысле, мне не придется допивать ее всю? Тогда мы здесь точно просидим долго.
– А что, он в тебя не лезет? – хихикнул я.
– Нет, лезет, но я не могу, точней, не хочу настолько, что не могу, пить это залпом. Только по глоточку. – тихо уронил он в основание бутылки.
– Вот и я так же, поэтому и позвал тебя на помощь. – жизнерадостно воскликнул я. – А эту – я кивнул на соседний столик. – трогали они и мне из нее не вкусно. А эту будешь трогать ты и из нее мне будет вкусно. Ты никогда не замечал, что некоторые что-нибудь потрогают – и как дерьмом обмажет. А некоторые, ты, например, – наоборот, как… как жизни плеснут?
– Замечал, сэр. Спасибо, сэр, Вы тоже, сэр. – задумчиво сказал он, наливая стакан. Сделав два глотка, он поднял взгляд, в котором были боль напополам со сменяющей его неуверенностью, и тихо сказал:
– Только я думал, что я ненормальный, больной, что я это вижу.