Страница:
– Просмотри, пока я ужин разогрею, – пробормотал он, выходя на кухню.
Дронго с интересом развернул газеты, обратив внимание на даты. Два года назад. Читать старые газеты было по-своему занимательно и поучительно. Словно из будущего попадаешь в прошлое, но уже более мудрым, более умным. Он сразу обратил внимание на громкие заголовки центральных газет. Множество материалов, посвященных убийству известного московского тележурналиста Алексея Миронова. Преступление вызвало целый шквал публикаций на страницах центральных газет. Была создана специальная комиссия по расследованию обстоятельств убийства. Два года назад…
Он отложил газеты. За это время следствие не продвинулось ни на шаг. Несмотря на все усилия, предпринимаемые прокуратурой, ФСБ и милицией, так и не удалось установить, кто именно и почему оказался заинтересованным в смерти Алексея Миронова. И хотя расследование формально не было завершено, юридически оно «повисло», считаясь почти «тухлым» и наверняка не перспективным.
Владимир Владимирович принес две тарелки с разогретыми домашними котлетами, которые привозила ему его дочь. Он жил один, жена умерла много лет назад, во время его очередного пребывания за рубежом, а он так никогда и не смог простить себе, что не сумел приехать на ее похороны.
– Можешь съесть одну котлету, – строго буркнул старик, – но только одну. Тебя ведь наверняка кормили в самолете? Ты у нас буржуй, летаешь только первым классом.
– Поэтому и успеваю повсюду, – пробормотал, соглашаясь, Дронго и подвинул к себе тарелку.
– Прочитал? – спросил его Владимир Владимирович, доставая из стоявшего за его спиной серванта большой хрустальный графин с темно-красной жидкостью. В этом доме еще хранились традиции старого московского уклада – алкогольные напитки подавали исключительно в хрустальных графинах. Разлив настойку по рюмкам, Владимир Владимирович привычно зажмурился, поднял рюмку и, быстро пробормотав: – За твое здоровье, – выпил. Дронго тоже поднял свою рюмку. Здесь не было принято чокаться. Он кивнул старику и чуть пригубил напиток. Настойка была вкусной, но он не любил алкоголя.
– Позвали из-за журналиста? – спросил Дронго.
– Как это ты догадался? – съязвил старик. – Конечно, из-за него. Расследование практически застряло. За два года они ничего не смогли найти. А несколько дней назад Президент вызвал Генерального прокурора и устроил ему публичную порку за плохое расследование «громких» преступлений. Досталось и директору ФСБ.
– И они решили сразу обратиться ко мне? – угрюмо поинтересовался Дронго.
– Нет, конечно. Просто в ФСБ недавно назначен новый заместитель директора, который наслышан о твоих «подвигах». Он и предложил использовать тебя в качестве источника получения информации. Иначе говоря, они решили предложить тебе самостоятельно провести новое расследование.
Дронго аккуратно отложил вилку. Поднял голову.
– И вы считаете, что я могу добиться успеха там, где его не добились лучшие следователи страны? Вам не кажется, что они несколько переоценивают мои возможности?
– Нет, не кажется. Человек, который с тобой встретится, новый заместитель директора ФСБ, просто убежден, что расследование зашло в тупик не потому, что там были плохие следователи. А из-за постоянного давления, которое на них оказывают со всех сторон. В том числе и со стороны руководства правоохранительных органов. С одной стороны, им нужен результат, и они подгоняют расследование. С другой, им важно не допустить шумного скандала вокруг расследования, максимально ограничив число подозреваемых. И все это при нынешней нестабильной ситуации в России они сделать просто не могут. Значит, выход только один – пригласить независимого эксперта, который проведет независимое расследование, не опасаясь давления со стороны. Поэтому они и решили обратиться именно к тебе.
– И вы сами верите, что «независимый эксперт» может сделать больше, чем следователи, имеющие в своем распоряжении целый аппарат? – с явной иронией уточнил Дронго. – По-моему, это наивно.
– А по-моему, нет, – упрямо возразил старик. – На его месте я бы поступил точно так же. Когда нет никаких шансов на успешное расследование, нужно использовать любую возможность. Вот ты и стал такой возможностью.
– Спустя два года, – напомнил Дронго. – Если даже поверить в чудо, что я смогу вычислить, кто именно это сделал, то где гарантия, что киллера уже давно не закопали где-нибудь за городом? Преступление было громким, убийство Миронова наделало много шума. Вы же сами говорили, что о нем знал даже Президент. И если преступление до сих пор не раскрыто, то дело тухлое.
– Ты отказываешься? – спросил Владимир Владимирович.
Дронго помолчал. Потом снова взял вилку.
– Конечно, нет. Вы же знаете, чем сложнее расследование, тем интереснее. Умом я понимаю, что обязан отказаться. Дело наверняка будет грязное, скандальное и очень неприятное. Но раз вы меня позвали, то должно быть еще какое-то обстоятельство, которое вы пока мне не сообщили. Должен быть еще один аргумент, который перевесит мои сомнения и возражения.
Владимир Владимирович улыбнулся. Дронго был неподражаем. Он умел просчитывать почти все возможные варианты и по праву считался лучшим аналитиком среди экспертов СНГ.
– Ты, как всегда, прав, – кивнул старик, – есть еще одно обстоятельство, о котором я не хотел говорить тебе сразу, но раз ты так ставишь вопрос… – Он разлил содержимое графина в рюмки, наполняя свою и чуть доливая собеседнику. После чего поднял рюмку.
– За твой успех. Я всегда в тебя верил.
Дронго угрюмо кивнул.
– Спасибо, – пробормотал он.
Старик аккуратно выпил до дна. Дронго на этот раз отпил почти половину.
– Я всегда в тебя верил, – повторил Владимир Владимирович. – Все дело в том, что в ФСБ произошли за эти два года существенные перемены. Как, впрочем, и в МВД. Новые люди хотят точно знать, кто и почему отдал приказ о ликвидации Миронова. Меняются приоритеты, меняются ориентиры, и в подобных условиях людям, чтобы выжить, нужна правда. А убийство Алексея Миронова – это как раз тот случай, который больно задел руководителей правоохранительных служб. В общем, если хочешь знать, это далеко не личная инициатива заместителя директора ФСБ. За ним стоят солидные люди, которым просто надоел дикий беспредел и которые стремятся хоть как-то упорядочить нынешнюю жизнь в России.
– Красиво, но бессодержательно, – прокомментировал Дронго. – Просто одна группа политиков, дорвавшаяся теперь до власти, хочет доказать свою правоту другой группе политиков. Как это бывало много раз. И как это случается теперь.
– Можешь считать и так, – согласился Владимир Владимирович, – тем не менее завтра мы поедем на конспиративную квартиру для встречи с нашим клиентом.
– Какие условия?
– Никаких условий, никаких ограничений. Им важно знать, кто и почему это сделал. Конкретный исполнитель даже не столь важен, как конкретный заказчик. Ты меня понимаешь?
– Приятная перспектива. Сроки?
– От силы два-три месяца.
– Вы можете объяснить, почему именно такой срок? Впрочем, не надо. Я, кажется, догадываюсь. Грядет кампания очередных выборов?
– Да, – кивнул Владимир Владимирович.
– Все ясно, – выдохнул Дронго. – Кажется, меня снова затянули в очередную авантюру. И самое поразительное, что я снова соглашусь.
– Ты не спросил про гонорар, – напомнил Владимир Владимирович.
– А наш клиент готов даже оплачивать мои услуги? – улыбнулся Дронго. – И на какую сумму я могу рассчитывать?
Его собеседник не стал выжидать эффектной паузы. Просто сухо произнес:
– Миллион долларов.
Дронго не ахнул. Он отодвинул тарелку, допил содержимое рюмки и только после этого сказал:
– Кажется, действительно очень серьезное дело. Я могу узнать, откуда у заместителя директора ФСБ лишний миллион долларов?
– Деньги заплатит крупный банк, который поддержит на выборах политиков, входящих в один блок с нашим клиентом, – пояснил Владимир Владимирович.
– Весьма неопределенно, но достаточно ясно.
– Ты согласен?
– Конечно. Но я бы хотел получить и материалы официального расследования. Материалы, которые есть у следователей…
– Пожалуйста, – согласно кивнул Владимир Владимирович. – У меня есть полная копия всех материалов расследования. Ты будешь читать прямо сейчас?
– Вам дали копии всех документов? – не поверил услышанному Дронго.
– Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Да, действительно, глупый вопрос. Признаюсь, что вы меня довольно серьезно раззадорили. В котором часу у нас завтра встреча?
– Утром я заеду за тобой. Часов в десять, тебя устраивает?
– Договорились, – поднялся Дронго, – спасибо за ужин.
Он направился к двери.
– Ты больше ничего не хочешь спросить?
Дронго обернулся, но ничего не сказал.
– Например, фамилию заместителя директора ФСБ, с которым ты завтра должен встретиться, – выразительно сказал Владимир Владимирович.
– Не хочу. Я уже знаю – Потапов, – пожал плечами Дронго, выходя из комнаты.
Владимир Владимирович покачал головой, не скрывая своего изумления. Он по-настоящему любил Дронго и восхищался талантами своего молодого друга. Потом подошел к телефону, набрал известный ему номер и сказал только два слова:
– Он согласен.
– Встречаемся как договорились, – ответил ему невидимый собеседник.
Владимир Владимирович положил трубку и осторожно вздохнул. Если даже заместитель директора ФСБ не доверяет собственному телефону, то в какой стране они все живут. И в какой же стране будет действовать Дронго, проводя, возможно, самое сложное и самое опасное расследование в его жизни.
Глава 3
Глава 4
Дронго с интересом развернул газеты, обратив внимание на даты. Два года назад. Читать старые газеты было по-своему занимательно и поучительно. Словно из будущего попадаешь в прошлое, но уже более мудрым, более умным. Он сразу обратил внимание на громкие заголовки центральных газет. Множество материалов, посвященных убийству известного московского тележурналиста Алексея Миронова. Преступление вызвало целый шквал публикаций на страницах центральных газет. Была создана специальная комиссия по расследованию обстоятельств убийства. Два года назад…
Он отложил газеты. За это время следствие не продвинулось ни на шаг. Несмотря на все усилия, предпринимаемые прокуратурой, ФСБ и милицией, так и не удалось установить, кто именно и почему оказался заинтересованным в смерти Алексея Миронова. И хотя расследование формально не было завершено, юридически оно «повисло», считаясь почти «тухлым» и наверняка не перспективным.
Владимир Владимирович принес две тарелки с разогретыми домашними котлетами, которые привозила ему его дочь. Он жил один, жена умерла много лет назад, во время его очередного пребывания за рубежом, а он так никогда и не смог простить себе, что не сумел приехать на ее похороны.
– Можешь съесть одну котлету, – строго буркнул старик, – но только одну. Тебя ведь наверняка кормили в самолете? Ты у нас буржуй, летаешь только первым классом.
– Поэтому и успеваю повсюду, – пробормотал, соглашаясь, Дронго и подвинул к себе тарелку.
– Прочитал? – спросил его Владимир Владимирович, доставая из стоявшего за его спиной серванта большой хрустальный графин с темно-красной жидкостью. В этом доме еще хранились традиции старого московского уклада – алкогольные напитки подавали исключительно в хрустальных графинах. Разлив настойку по рюмкам, Владимир Владимирович привычно зажмурился, поднял рюмку и, быстро пробормотав: – За твое здоровье, – выпил. Дронго тоже поднял свою рюмку. Здесь не было принято чокаться. Он кивнул старику и чуть пригубил напиток. Настойка была вкусной, но он не любил алкоголя.
– Позвали из-за журналиста? – спросил Дронго.
– Как это ты догадался? – съязвил старик. – Конечно, из-за него. Расследование практически застряло. За два года они ничего не смогли найти. А несколько дней назад Президент вызвал Генерального прокурора и устроил ему публичную порку за плохое расследование «громких» преступлений. Досталось и директору ФСБ.
– И они решили сразу обратиться ко мне? – угрюмо поинтересовался Дронго.
– Нет, конечно. Просто в ФСБ недавно назначен новый заместитель директора, который наслышан о твоих «подвигах». Он и предложил использовать тебя в качестве источника получения информации. Иначе говоря, они решили предложить тебе самостоятельно провести новое расследование.
Дронго аккуратно отложил вилку. Поднял голову.
– И вы считаете, что я могу добиться успеха там, где его не добились лучшие следователи страны? Вам не кажется, что они несколько переоценивают мои возможности?
– Нет, не кажется. Человек, который с тобой встретится, новый заместитель директора ФСБ, просто убежден, что расследование зашло в тупик не потому, что там были плохие следователи. А из-за постоянного давления, которое на них оказывают со всех сторон. В том числе и со стороны руководства правоохранительных органов. С одной стороны, им нужен результат, и они подгоняют расследование. С другой, им важно не допустить шумного скандала вокруг расследования, максимально ограничив число подозреваемых. И все это при нынешней нестабильной ситуации в России они сделать просто не могут. Значит, выход только один – пригласить независимого эксперта, который проведет независимое расследование, не опасаясь давления со стороны. Поэтому они и решили обратиться именно к тебе.
– И вы сами верите, что «независимый эксперт» может сделать больше, чем следователи, имеющие в своем распоряжении целый аппарат? – с явной иронией уточнил Дронго. – По-моему, это наивно.
– А по-моему, нет, – упрямо возразил старик. – На его месте я бы поступил точно так же. Когда нет никаких шансов на успешное расследование, нужно использовать любую возможность. Вот ты и стал такой возможностью.
– Спустя два года, – напомнил Дронго. – Если даже поверить в чудо, что я смогу вычислить, кто именно это сделал, то где гарантия, что киллера уже давно не закопали где-нибудь за городом? Преступление было громким, убийство Миронова наделало много шума. Вы же сами говорили, что о нем знал даже Президент. И если преступление до сих пор не раскрыто, то дело тухлое.
– Ты отказываешься? – спросил Владимир Владимирович.
Дронго помолчал. Потом снова взял вилку.
– Конечно, нет. Вы же знаете, чем сложнее расследование, тем интереснее. Умом я понимаю, что обязан отказаться. Дело наверняка будет грязное, скандальное и очень неприятное. Но раз вы меня позвали, то должно быть еще какое-то обстоятельство, которое вы пока мне не сообщили. Должен быть еще один аргумент, который перевесит мои сомнения и возражения.
Владимир Владимирович улыбнулся. Дронго был неподражаем. Он умел просчитывать почти все возможные варианты и по праву считался лучшим аналитиком среди экспертов СНГ.
– Ты, как всегда, прав, – кивнул старик, – есть еще одно обстоятельство, о котором я не хотел говорить тебе сразу, но раз ты так ставишь вопрос… – Он разлил содержимое графина в рюмки, наполняя свою и чуть доливая собеседнику. После чего поднял рюмку.
– За твой успех. Я всегда в тебя верил.
Дронго угрюмо кивнул.
– Спасибо, – пробормотал он.
Старик аккуратно выпил до дна. Дронго на этот раз отпил почти половину.
– Я всегда в тебя верил, – повторил Владимир Владимирович. – Все дело в том, что в ФСБ произошли за эти два года существенные перемены. Как, впрочем, и в МВД. Новые люди хотят точно знать, кто и почему отдал приказ о ликвидации Миронова. Меняются приоритеты, меняются ориентиры, и в подобных условиях людям, чтобы выжить, нужна правда. А убийство Алексея Миронова – это как раз тот случай, который больно задел руководителей правоохранительных служб. В общем, если хочешь знать, это далеко не личная инициатива заместителя директора ФСБ. За ним стоят солидные люди, которым просто надоел дикий беспредел и которые стремятся хоть как-то упорядочить нынешнюю жизнь в России.
– Красиво, но бессодержательно, – прокомментировал Дронго. – Просто одна группа политиков, дорвавшаяся теперь до власти, хочет доказать свою правоту другой группе политиков. Как это бывало много раз. И как это случается теперь.
– Можешь считать и так, – согласился Владимир Владимирович, – тем не менее завтра мы поедем на конспиративную квартиру для встречи с нашим клиентом.
– Какие условия?
– Никаких условий, никаких ограничений. Им важно знать, кто и почему это сделал. Конкретный исполнитель даже не столь важен, как конкретный заказчик. Ты меня понимаешь?
– Приятная перспектива. Сроки?
– От силы два-три месяца.
– Вы можете объяснить, почему именно такой срок? Впрочем, не надо. Я, кажется, догадываюсь. Грядет кампания очередных выборов?
– Да, – кивнул Владимир Владимирович.
– Все ясно, – выдохнул Дронго. – Кажется, меня снова затянули в очередную авантюру. И самое поразительное, что я снова соглашусь.
– Ты не спросил про гонорар, – напомнил Владимир Владимирович.
– А наш клиент готов даже оплачивать мои услуги? – улыбнулся Дронго. – И на какую сумму я могу рассчитывать?
Его собеседник не стал выжидать эффектной паузы. Просто сухо произнес:
– Миллион долларов.
Дронго не ахнул. Он отодвинул тарелку, допил содержимое рюмки и только после этого сказал:
– Кажется, действительно очень серьезное дело. Я могу узнать, откуда у заместителя директора ФСБ лишний миллион долларов?
– Деньги заплатит крупный банк, который поддержит на выборах политиков, входящих в один блок с нашим клиентом, – пояснил Владимир Владимирович.
– Весьма неопределенно, но достаточно ясно.
– Ты согласен?
– Конечно. Но я бы хотел получить и материалы официального расследования. Материалы, которые есть у следователей…
– Пожалуйста, – согласно кивнул Владимир Владимирович. – У меня есть полная копия всех материалов расследования. Ты будешь читать прямо сейчас?
– Вам дали копии всех документов? – не поверил услышанному Дронго.
– Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Да, действительно, глупый вопрос. Признаюсь, что вы меня довольно серьезно раззадорили. В котором часу у нас завтра встреча?
– Утром я заеду за тобой. Часов в десять, тебя устраивает?
– Договорились, – поднялся Дронго, – спасибо за ужин.
Он направился к двери.
– Ты больше ничего не хочешь спросить?
Дронго обернулся, но ничего не сказал.
– Например, фамилию заместителя директора ФСБ, с которым ты завтра должен встретиться, – выразительно сказал Владимир Владимирович.
– Не хочу. Я уже знаю – Потапов, – пожал плечами Дронго, выходя из комнаты.
Владимир Владимирович покачал головой, не скрывая своего изумления. Он по-настоящему любил Дронго и восхищался талантами своего молодого друга. Потом подошел к телефону, набрал известный ему номер и сказал только два слова:
– Он согласен.
– Встречаемся как договорились, – ответил ему невидимый собеседник.
Владимир Владимирович положил трубку и осторожно вздохнул. Если даже заместитель директора ФСБ не доверяет собственному телефону, то в какой стране они все живут. И в какой же стране будет действовать Дронго, проводя, возможно, самое сложное и самое опасное расследование в его жизни.
Глава 3
Ровно в десять часов Владимир Владимирович подъехал к дому Дронго на такси. Через несколько минут они уже направлялись в центр города. Им пришлось выполнить рутинный, но необходимый ритуал: менять машины и направления, ждать и снова двигаться. Наконец, выйдя из машины и пройдя мимо нужного дома, они убедились в том, что слежки нет. И только после этого вошли в дом. Оба профессионала очень хорошо представляли себе, как подобные «мелочи» влияют на течение операции.
Квартира, куда они направлялись, находилась на четвертом этаже. Дверь им открыли почти сразу, очевидно, охранник сидел у двери, так как рядом с вешалкой стоял стул. Они прошли по коридору, вошли в комнату. У окна стоял лысеющий, сравнительно молодой человек невысокого роста. Услышав шаги гостей, он отвернулся от окна.
– Здравствуйте, – строго сказал он, не протягивая руки. – Садитесь, пожалуйста.
Дронго кивнул ему в знак приветствия и прошел к столу. Владимир Владимирович тоже кивнул и, опираясь на свою палку, вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь. Хозяин конспиративной квартиры прошел к столу, сел напротив Дронго. От того не ускользнуло, с каким интересом он на него смотрит.
– Вы Дронго, – утвердительно сказал хозяин.
– А вы генерал Потапов, – также утвердительно произнес Дронго.
– Откуда вы меня знаете? – быстро спросил генерал. – Разве мы раньше встречались? Или вам рассказал обо мне Владимир Владимирович?
– Да нет, просто я читал о вашем назначении. Вас считают ставленником крупного банковского объединения. Новым человеком в ФСБ, призванным усилить роль этой организации в стране. Кажется, там именно так было написано.
– Журналисты вечно что-нибудь напридумывают, – нахмурился Потапов. – Без скандалов и дня прожить не могут. Ну, будем считать, что мы познакомились.
У него было блеклое, невыразительное лицо с немного выпученными большими глазами. Он смотрел на своего собеседника не мигая. Но на Дронго трудно было подействовать даже таким взглядом. Он улыбнулся:
– Кажется, вы не очень любите журналистов.
– С чего вы взяли?
– Вы же сами сказали, что они не могут жить без скандалов.
– Это еще ничего не значит, – возразил Потапов. – Вы знаете, зачем мы вас пригласили?
– Вы действуете по чьему-либо поручению или проявляете личную инициативу? – ответил вопросом на вопрос Дронго.
– Это моя личная инициатива, – нахмурился Потапов.
– В таком случае мне нужно знать, кто скрывается за словом «мы». Или вы говорите о себе во множественном числе?
Генерал ФСБ вспыхнул, дернулся, но сдержался и процедил сквозь зубы:
– Меня предупреждали, что вы необычный собеседник. Кажется, вам удалось вывести меня из состояния привычного равновесия. Это ваш типичный прием, к которому вы обычно прибегаете?
– Не всегда. В данном случае по вашей реакции я могу понять, насколько сильно я вам нужен.
– И что вы поняли? – спросил, криво усмехнувшись, генерал.
– Что я вам нужен, очень нужен. Настолько нужен, что вы даже согласны терпеть мои хамские выходки. Значит, вы не совсем точны, когда говорите о вашей личной инициативе. Я думаю, что лично вы больше не позволили бы мне находиться в этой комнате ни одной секунды. Получается, что вы все-таки действуете от имени и по поручению какой-то неизвестной мне группы лиц.
Генерал взглянул ему в глаза. Но первым отвел взгляд и, презрительно кривя губы, процедил:
– С такими аналитическими способностями вам нужно выступать в цирке. Вам еще никто не советовал туда обратиться?
– Пока нет.
– Значит, это мое рационализаторское предложение, – грубо сказал генерал. – Держите свои выводы при себе, пока про них не спрашивают. Иначе мы действительно расстанемся, даже не начав разговаривать. И впредь постарайтесь воздерживаться от комментариев.
– Это совет?
– Это условие нашей работы, – желчно заметил генерал. – Вам уже сообщили о нашем предложении?
– Расследовать убийство журналиста Миронова?
– Я не об этом. Я говорю об оплате.
– Миллион долларов, – усмехнулся Дронго, – приличная сумма.
– Нам нужно знать имя убийцы и его заказчиков. Имя и мотивы преступления. Разумеется, если вы найдете киллера, то должны будете представить веские доказательства, что именно он убил Алексея Миронова. И почему убил. Мы будем вам очень признательны, если вы доставите киллера к нам живым. Вам понятны наши условия?
– Вполне. Сколько у меня времени?
– Максимальный срок – два месяца. Но постарайтесь уложиться в полтора. Как видите, времени совсем немного.
– У меня будут помощники?
Генерал удивленно посмотрел на него. Потом медленно сказал:
– Это ваше личное дело. Если хотите, можете нанять себе хоть сотню подручных. За такие деньги можно найти добровольцев. Мы согласны выплатить часть суммы авансом.
– Спасибо. Я привык брать деньги за уже сделанную работу. Но мне нужно знать, кто именно от вас будет работать со мной. Мне нужен человек от вашей организации, с которым я мог бы поддерживать оперативную связь.
– Чем вас не устраивает Владимир Владимирович?
– Именно потому, что он меня очень устраивает, я бы не хотел подставлять его в таком сложном деле. Он давно на пенсии, несколько утратил реакцию и навыки профессионала. И самое главное – не сможет оперативно со мной связываться, – вдохновенно врал Дронго.
Но сидевший перед ним генерал был не просто карьерным чиновником, присланным в ФСБ. Это был профессиональный контрразведчик, несмотря на свой относительно молодой возраст, прошедший все ступени служебной лестницы. Он понимающе улыбнулся.
– Не хотите подставлять своего связного. Жалеете старика.
– И жалею тоже, – невозмутимо ответил Дронго. – Не стоит просто так подставлять Владимира Владимировича. Он свое уже отдал. Ему поздновато влезать в такие дела.
– Хорошо, – согласился генерал. – Мы дадим вам нашего офицера для связи. Я пришлю его вечером к Владимиру Владимировичу, чтобы вы могли познакомиться. В восемь вечера.
– Спасибо. Вы меня очень обяжете. Но лучше не там. Лучше, если мы познакомимся на этой конспиративной квартире.
– Все-таки не доверяете нам, – криво усмехнулся Потапов. – Ладно, пусть будет по-вашему. Я пришлю нашего офицера в восемь часов вечера прямо сюда. Надеюсь, без своего напарника вы найдете этот дом?
– Обязательно найду, – кивнул Дронго, – я неплохо знаю Москву.
– В этом я как раз не сомневаюсь, – согласился Потапов. – Вам понятно ваше задание?
– По-моему, да.
– Ваша задача найти убийцу Алексея Миронова и, конечно, того, кто заказал и оплатил это убийство. По-моему, миллион долларов очень приличный гонорар за подобную работу.
– По-моему, тоже, – вежливо согласился Дронго. – Я постараюсь найти и исполнителя этой гнусной акции, и его заказчиков. Ничего заранее обещать не могу, но постараюсь найти. Тем более что убитого знала вся страна. Он был достаточно самобытный и симпатичный журналист.
– Спасибо и за это, – пробормотал Потапов, – это уже лучше. Но у нас есть еще несколько условий.
– Каких же?
– Прежде всего вы действуете исключительно по собственной инициативе и желанию. Если даже вы совершите ошибку и вами заинтересуются следователи ФСБ или МВД, то и тогда вы должны твердо стоять на этом. Мы не сможем вам помочь. Официально расследование ведет группа сотрудников республиканской прокуратуры и ФСБ. Мы просто от вас откажемся, заявив, что вы обычный авантюрист. Вам понятно?
– Вполне. Вы хотите съесть яичницу, не разбив яйца. Что еще?
– Забыть о нашей встрече и забыть мою фамилию. Забыть как можно быстрее. Это и в ваших собственных интересах.
– Все ясно. Я уже забыл и то, и другое. Еще что-нибудь?
– Если вы сумеете выйти на заказчиков преступления, то и в этом случае все сведения передаются исключительно мне. Никаких журналистов, никаких пресс-конференций, никаких сенсаций, кто бы там ни был. Только при соблюдении этого условия вы получаете свой гонорар. И сразу уедете из Москвы, забыв обо всем. Если, конечно, вы добьетесь успеха. Но если даже не добьетесь, то и в этом случае я не рекомендую вам распространяться на тему, кто и почему просил вас найти заказчиков убийства Алексея Миронова. Надеюсь, вы правильно меня понимаете?
– Эпоха гласности в КГБ закончилась, не успев начаться, – пошутил Дронго. – Я все понял. Собственно, ничего необычного вы мне не сказали. Я с самого начала был уверен, что за такой гонорар обязан буду передать именно вам всю полученную информацию. И, конечно, вы не станете мне помогать ни при каких условиях. Я к этому привык. Иначе незачем приглашать независимого эксперта. У вас достаточно собственных следователей и офицеров, чтобы расследовать любое преступление, не прибегая к моим скромным услугам. Но вам нужна абсолютная анонимность и секретность, которую может обеспечить только человек, приглашенный со стороны. Я согласен на ваши условия.
– Вы уже ознакомились с материалами дела?
– Да.
– Тогда можете приступать. Я прикажу подготовить для вас некоторую сумму в качестве аванса. На первоочередные расходы. Получите сегодня вечером.
– Но вы еще не выслушали мои условия, – напомнил Дронго.
– Что? – изумился генерал, не скрывая своего возмущения. – У вас тоже есть условия?
– А вы считаете, что обладаете на них монопольным правом?
– Какие у вас условия? – не стал ввязываться в спор генерал. – Что вы еще хотите? Вас не устраивает сумма?
– Вполне устраивает. Меня не устраивает ваша реакция на мои слова. Во-первых, я буду работать так, как хочу. И давать вам информации ровно столько, сколько будет нужно, пока не выйду на настоящих исполнителей и заказчиков преступления. Во-вторых, мне нужна более конкретная помощь вашего офицера, которого вы пришлете ко мне для связи. Или ваша лично, мне все равно.
– В чем должна выражаться такая помощь? Заниматься расследованием вместо вас? – желчно осведомился генерал ФСБ.
– Конечно, нет. Но мне нужно поговорить с женой, вернее, вдовой покойного. С его друзьями и коллегами.
– Говорите, – не понял генерал.
– Боюсь, что без вашей рекомендации мои попытки завязать с ними разговор могут окончиться безрезультатно. А вас, как я понял, очень сильно поджимает время.
Генерал задумался. Он понимал, что его собеседник прав. Расследование не должно затягиваться, но, с другой стороны, они не могут ждать, пока этот нахальный одиночка сумеет познакомиться со всеми свидетелями, которые ему нужны. Значит, нужно немного подтолкнуть свидетелей к разговору с Дронго. Но сделать это таким образом, чтобы никто ничего не понял.
– Вы можете составить список тех, с кем именно вы хотите встретиться? – спросил наконец Потапов.
– Я передам вам его сегодня вечером, – кивнул Дронго.
– Думаю, мы сможем вам помочь, – довольно неопределенно произнес генерал, – но вы не должны злоупотреблять нашим согласием.
– Разумеется, – согласился Дронго, – больше никаких условий у меня нет.
– До свидания, – произнес Потапов, не двигаясь с места. Он не встал, не пожал гостю руку, ничего не сказал на прощание. Просто сидел и смотрел, как тот поднимается со стула и идет к двери. Дронго, не оборачиваясь, вышел, плотно закрыв дверь. Прошел по длинному коридору, подошел к охраннику, вскочившему при его приближении. Тот открыл дверь, и Дронго, подмигнув ему на прощание, вышел на лестничную площадку.
– А где мой напарник? – спросил он у закрывающего двери охранника. Тот неопределенно пожал плечами.
– Ты еще и глухонемой, – сказал Дронго, – как вас хорошо муштруют. – Охранник закрыл дверь, и Дронго начал спускаться по лестнице. Он уже давно решил, с кем именно будет беседовать, начиная это расследование. И первой в его списке значилась вдова покойного.
Квартира, куда они направлялись, находилась на четвертом этаже. Дверь им открыли почти сразу, очевидно, охранник сидел у двери, так как рядом с вешалкой стоял стул. Они прошли по коридору, вошли в комнату. У окна стоял лысеющий, сравнительно молодой человек невысокого роста. Услышав шаги гостей, он отвернулся от окна.
– Здравствуйте, – строго сказал он, не протягивая руки. – Садитесь, пожалуйста.
Дронго кивнул ему в знак приветствия и прошел к столу. Владимир Владимирович тоже кивнул и, опираясь на свою палку, вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь. Хозяин конспиративной квартиры прошел к столу, сел напротив Дронго. От того не ускользнуло, с каким интересом он на него смотрит.
– Вы Дронго, – утвердительно сказал хозяин.
– А вы генерал Потапов, – также утвердительно произнес Дронго.
– Откуда вы меня знаете? – быстро спросил генерал. – Разве мы раньше встречались? Или вам рассказал обо мне Владимир Владимирович?
– Да нет, просто я читал о вашем назначении. Вас считают ставленником крупного банковского объединения. Новым человеком в ФСБ, призванным усилить роль этой организации в стране. Кажется, там именно так было написано.
– Журналисты вечно что-нибудь напридумывают, – нахмурился Потапов. – Без скандалов и дня прожить не могут. Ну, будем считать, что мы познакомились.
У него было блеклое, невыразительное лицо с немного выпученными большими глазами. Он смотрел на своего собеседника не мигая. Но на Дронго трудно было подействовать даже таким взглядом. Он улыбнулся:
– Кажется, вы не очень любите журналистов.
– С чего вы взяли?
– Вы же сами сказали, что они не могут жить без скандалов.
– Это еще ничего не значит, – возразил Потапов. – Вы знаете, зачем мы вас пригласили?
– Вы действуете по чьему-либо поручению или проявляете личную инициативу? – ответил вопросом на вопрос Дронго.
– Это моя личная инициатива, – нахмурился Потапов.
– В таком случае мне нужно знать, кто скрывается за словом «мы». Или вы говорите о себе во множественном числе?
Генерал ФСБ вспыхнул, дернулся, но сдержался и процедил сквозь зубы:
– Меня предупреждали, что вы необычный собеседник. Кажется, вам удалось вывести меня из состояния привычного равновесия. Это ваш типичный прием, к которому вы обычно прибегаете?
– Не всегда. В данном случае по вашей реакции я могу понять, насколько сильно я вам нужен.
– И что вы поняли? – спросил, криво усмехнувшись, генерал.
– Что я вам нужен, очень нужен. Настолько нужен, что вы даже согласны терпеть мои хамские выходки. Значит, вы не совсем точны, когда говорите о вашей личной инициативе. Я думаю, что лично вы больше не позволили бы мне находиться в этой комнате ни одной секунды. Получается, что вы все-таки действуете от имени и по поручению какой-то неизвестной мне группы лиц.
Генерал взглянул ему в глаза. Но первым отвел взгляд и, презрительно кривя губы, процедил:
– С такими аналитическими способностями вам нужно выступать в цирке. Вам еще никто не советовал туда обратиться?
– Пока нет.
– Значит, это мое рационализаторское предложение, – грубо сказал генерал. – Держите свои выводы при себе, пока про них не спрашивают. Иначе мы действительно расстанемся, даже не начав разговаривать. И впредь постарайтесь воздерживаться от комментариев.
– Это совет?
– Это условие нашей работы, – желчно заметил генерал. – Вам уже сообщили о нашем предложении?
– Расследовать убийство журналиста Миронова?
– Я не об этом. Я говорю об оплате.
– Миллион долларов, – усмехнулся Дронго, – приличная сумма.
– Нам нужно знать имя убийцы и его заказчиков. Имя и мотивы преступления. Разумеется, если вы найдете киллера, то должны будете представить веские доказательства, что именно он убил Алексея Миронова. И почему убил. Мы будем вам очень признательны, если вы доставите киллера к нам живым. Вам понятны наши условия?
– Вполне. Сколько у меня времени?
– Максимальный срок – два месяца. Но постарайтесь уложиться в полтора. Как видите, времени совсем немного.
– У меня будут помощники?
Генерал удивленно посмотрел на него. Потом медленно сказал:
– Это ваше личное дело. Если хотите, можете нанять себе хоть сотню подручных. За такие деньги можно найти добровольцев. Мы согласны выплатить часть суммы авансом.
– Спасибо. Я привык брать деньги за уже сделанную работу. Но мне нужно знать, кто именно от вас будет работать со мной. Мне нужен человек от вашей организации, с которым я мог бы поддерживать оперативную связь.
– Чем вас не устраивает Владимир Владимирович?
– Именно потому, что он меня очень устраивает, я бы не хотел подставлять его в таком сложном деле. Он давно на пенсии, несколько утратил реакцию и навыки профессионала. И самое главное – не сможет оперативно со мной связываться, – вдохновенно врал Дронго.
Но сидевший перед ним генерал был не просто карьерным чиновником, присланным в ФСБ. Это был профессиональный контрразведчик, несмотря на свой относительно молодой возраст, прошедший все ступени служебной лестницы. Он понимающе улыбнулся.
– Не хотите подставлять своего связного. Жалеете старика.
– И жалею тоже, – невозмутимо ответил Дронго. – Не стоит просто так подставлять Владимира Владимировича. Он свое уже отдал. Ему поздновато влезать в такие дела.
– Хорошо, – согласился генерал. – Мы дадим вам нашего офицера для связи. Я пришлю его вечером к Владимиру Владимировичу, чтобы вы могли познакомиться. В восемь вечера.
– Спасибо. Вы меня очень обяжете. Но лучше не там. Лучше, если мы познакомимся на этой конспиративной квартире.
– Все-таки не доверяете нам, – криво усмехнулся Потапов. – Ладно, пусть будет по-вашему. Я пришлю нашего офицера в восемь часов вечера прямо сюда. Надеюсь, без своего напарника вы найдете этот дом?
– Обязательно найду, – кивнул Дронго, – я неплохо знаю Москву.
– В этом я как раз не сомневаюсь, – согласился Потапов. – Вам понятно ваше задание?
– По-моему, да.
– Ваша задача найти убийцу Алексея Миронова и, конечно, того, кто заказал и оплатил это убийство. По-моему, миллион долларов очень приличный гонорар за подобную работу.
– По-моему, тоже, – вежливо согласился Дронго. – Я постараюсь найти и исполнителя этой гнусной акции, и его заказчиков. Ничего заранее обещать не могу, но постараюсь найти. Тем более что убитого знала вся страна. Он был достаточно самобытный и симпатичный журналист.
– Спасибо и за это, – пробормотал Потапов, – это уже лучше. Но у нас есть еще несколько условий.
– Каких же?
– Прежде всего вы действуете исключительно по собственной инициативе и желанию. Если даже вы совершите ошибку и вами заинтересуются следователи ФСБ или МВД, то и тогда вы должны твердо стоять на этом. Мы не сможем вам помочь. Официально расследование ведет группа сотрудников республиканской прокуратуры и ФСБ. Мы просто от вас откажемся, заявив, что вы обычный авантюрист. Вам понятно?
– Вполне. Вы хотите съесть яичницу, не разбив яйца. Что еще?
– Забыть о нашей встрече и забыть мою фамилию. Забыть как можно быстрее. Это и в ваших собственных интересах.
– Все ясно. Я уже забыл и то, и другое. Еще что-нибудь?
– Если вы сумеете выйти на заказчиков преступления, то и в этом случае все сведения передаются исключительно мне. Никаких журналистов, никаких пресс-конференций, никаких сенсаций, кто бы там ни был. Только при соблюдении этого условия вы получаете свой гонорар. И сразу уедете из Москвы, забыв обо всем. Если, конечно, вы добьетесь успеха. Но если даже не добьетесь, то и в этом случае я не рекомендую вам распространяться на тему, кто и почему просил вас найти заказчиков убийства Алексея Миронова. Надеюсь, вы правильно меня понимаете?
– Эпоха гласности в КГБ закончилась, не успев начаться, – пошутил Дронго. – Я все понял. Собственно, ничего необычного вы мне не сказали. Я с самого начала был уверен, что за такой гонорар обязан буду передать именно вам всю полученную информацию. И, конечно, вы не станете мне помогать ни при каких условиях. Я к этому привык. Иначе незачем приглашать независимого эксперта. У вас достаточно собственных следователей и офицеров, чтобы расследовать любое преступление, не прибегая к моим скромным услугам. Но вам нужна абсолютная анонимность и секретность, которую может обеспечить только человек, приглашенный со стороны. Я согласен на ваши условия.
– Вы уже ознакомились с материалами дела?
– Да.
– Тогда можете приступать. Я прикажу подготовить для вас некоторую сумму в качестве аванса. На первоочередные расходы. Получите сегодня вечером.
– Но вы еще не выслушали мои условия, – напомнил Дронго.
– Что? – изумился генерал, не скрывая своего возмущения. – У вас тоже есть условия?
– А вы считаете, что обладаете на них монопольным правом?
– Какие у вас условия? – не стал ввязываться в спор генерал. – Что вы еще хотите? Вас не устраивает сумма?
– Вполне устраивает. Меня не устраивает ваша реакция на мои слова. Во-первых, я буду работать так, как хочу. И давать вам информации ровно столько, сколько будет нужно, пока не выйду на настоящих исполнителей и заказчиков преступления. Во-вторых, мне нужна более конкретная помощь вашего офицера, которого вы пришлете ко мне для связи. Или ваша лично, мне все равно.
– В чем должна выражаться такая помощь? Заниматься расследованием вместо вас? – желчно осведомился генерал ФСБ.
– Конечно, нет. Но мне нужно поговорить с женой, вернее, вдовой покойного. С его друзьями и коллегами.
– Говорите, – не понял генерал.
– Боюсь, что без вашей рекомендации мои попытки завязать с ними разговор могут окончиться безрезультатно. А вас, как я понял, очень сильно поджимает время.
Генерал задумался. Он понимал, что его собеседник прав. Расследование не должно затягиваться, но, с другой стороны, они не могут ждать, пока этот нахальный одиночка сумеет познакомиться со всеми свидетелями, которые ему нужны. Значит, нужно немного подтолкнуть свидетелей к разговору с Дронго. Но сделать это таким образом, чтобы никто ничего не понял.
– Вы можете составить список тех, с кем именно вы хотите встретиться? – спросил наконец Потапов.
– Я передам вам его сегодня вечером, – кивнул Дронго.
– Думаю, мы сможем вам помочь, – довольно неопределенно произнес генерал, – но вы не должны злоупотреблять нашим согласием.
– Разумеется, – согласился Дронго, – больше никаких условий у меня нет.
– До свидания, – произнес Потапов, не двигаясь с места. Он не встал, не пожал гостю руку, ничего не сказал на прощание. Просто сидел и смотрел, как тот поднимается со стула и идет к двери. Дронго, не оборачиваясь, вышел, плотно закрыв дверь. Прошел по длинному коридору, подошел к охраннику, вскочившему при его приближении. Тот открыл дверь, и Дронго, подмигнув ему на прощание, вышел на лестничную площадку.
– А где мой напарник? – спросил он у закрывающего двери охранника. Тот неопределенно пожал плечами.
– Ты еще и глухонемой, – сказал Дронго, – как вас хорошо муштруют. – Охранник закрыл дверь, и Дронго начал спускаться по лестнице. Он уже давно решил, с кем именно будет беседовать, начиная это расследование. И первой в его списке значилась вдова покойного.
Глава 4
Утром привычно зазвонил будильник, и Павел открыл глаза. Вчерашняя норма спиртного оказалась слишком большой, и он тяжело потряс головой. Голова была тяжелой и неподвижной. Он с трудом поднялся с постели. Если бы не важная встреча, он ни за что не вылез бы из-под одеяла. Но свидание слишком важное, чтобы позволить себе так просто пропустить его.
Он сел на кровати, с отвращением оглядываясь вокруг. С тех пор как он переехал в эту четырехкомнатную квартиру, у него все еще не хватало времени как следует привести здесь все в порядок. И хотя мебель была давно расставлена, все еще чувствовался скользкий холод нежилого помещения, словно сам дом отторгал своего владельца, бывавшего в нем лишь урывками.
Павел Капустин был популярным ведущим на телевидении. Более того, он был одним из основных акционеров того самого канала, на котором теперь вел одну из самых популярных программ «Судьба человека». В ней выступали известные политики, бизнесмены, деятели культуры и искусства. Шоу было не просто популярным, по рейтингам популярности оно неизменно входило в тройку самых «смотрибельных» передач.
За два года, прошедших после смерти Алексея Миронова, бывший оператор Павел Капустин прошел стремительный путь от никому не известного новичка до популярного телеведущего. Симпатичный, ладно скроенный, к тому же обладающий некоторой развязностью в сочетании с крестьянским говором, который невозможно было истребить, Капустин быстро стал одним из самых популярных телеведущих. Зрители сразу признали в нем «своего» человека. Им импонировали его нарочитая развязность, его пренебрежение к церемониям и наглые вопросы, которыми он часто ошарашивал своих собеседников.
Капустин довольно быстро нашел свой «пунктик», выражавшийся в предельном цинизме по отношению к собеседникам и умении задеть их за самое больное место. Для своей передачи он держал целый штат сотрудников, которые добросовестно выискивали самые неприятные и самые уязвимые моменты биографии людей, с которыми он собирался беседовать. В результате получалось настоящее «полоскание грязного белья» на глазах у миллионов людей, что в конечном счете вызывало еще больший интерес к скандальной передаче. Собеседники, не ожидавшие столь яростного напора ведущего, довольно быстро сдавались и покорно подставлялись под его язвительные вопросы.
«Срабатывала» и его фронтовая биография. Все знали, что он воевал в Афганистане. Само отношение к Афганистану в стране прошло три разных этапа. Во времена Советского Союза и вторжения в Афганистан это была почетная и трудная «интернациональная» миссия. В период распада единой страны и полного отрицания прежней истории служба в Афганистане и вообще война в этой стране рассматривались как результат позорной политики бывшего руководства КПСС и Советского государства, а люди, служившие в Афганистане, считались захватчиками и подлецами. Все изменилось в середине девяностых годов, когда целый ряд военных конфликтов в бывших республиках некогда единой страны заставил людей еще раз пересмотреть свои взгляды. Особенно показательно разделились взгляды на военные действия на Северном Кавказе, когда ветераны Афганистана снова стали героями и патриотами, честно выполнявшими свой долг и не отвечавшими за действия «преступного правительства».
Биография Капустина работала на него. Он был настоящим кумиром молодежи, видевшей в его развязности и наглости свой идеал. Его передача становилась все более популярной, а он – обеспеченным человеком, давно переехавшим из коммуналки в другую квартиру. Сначала это была своя однокомнатная квартира в Мытищах, затем двухкомнатная поближе к центру и, наконец, четырехкомнатная в центре.
С прежней девушкой он тоже расстался. Теперь у него была масса новых знакомых, и он даже позволял себе иногда оставаться у Светланы, той самой артистки, с которой его познакомил в последний день своей жизни Алексей Миронов. Света особенно не возражала, и его устраивали их отношения. Это были дружеские отношения двух деловых партнеров, если не считать мимолетных интимных встреч, которые больше походили на короткую и обязательную гимнастику, чем на настоящие чувства. Он поддерживал похожие отношения еще с несколькими молодыми женщинами, не торопясь вступать в брак.
Он сел на кровати, с отвращением оглядываясь вокруг. С тех пор как он переехал в эту четырехкомнатную квартиру, у него все еще не хватало времени как следует привести здесь все в порядок. И хотя мебель была давно расставлена, все еще чувствовался скользкий холод нежилого помещения, словно сам дом отторгал своего владельца, бывавшего в нем лишь урывками.
Павел Капустин был популярным ведущим на телевидении. Более того, он был одним из основных акционеров того самого канала, на котором теперь вел одну из самых популярных программ «Судьба человека». В ней выступали известные политики, бизнесмены, деятели культуры и искусства. Шоу было не просто популярным, по рейтингам популярности оно неизменно входило в тройку самых «смотрибельных» передач.
За два года, прошедших после смерти Алексея Миронова, бывший оператор Павел Капустин прошел стремительный путь от никому не известного новичка до популярного телеведущего. Симпатичный, ладно скроенный, к тому же обладающий некоторой развязностью в сочетании с крестьянским говором, который невозможно было истребить, Капустин быстро стал одним из самых популярных телеведущих. Зрители сразу признали в нем «своего» человека. Им импонировали его нарочитая развязность, его пренебрежение к церемониям и наглые вопросы, которыми он часто ошарашивал своих собеседников.
Капустин довольно быстро нашел свой «пунктик», выражавшийся в предельном цинизме по отношению к собеседникам и умении задеть их за самое больное место. Для своей передачи он держал целый штат сотрудников, которые добросовестно выискивали самые неприятные и самые уязвимые моменты биографии людей, с которыми он собирался беседовать. В результате получалось настоящее «полоскание грязного белья» на глазах у миллионов людей, что в конечном счете вызывало еще больший интерес к скандальной передаче. Собеседники, не ожидавшие столь яростного напора ведущего, довольно быстро сдавались и покорно подставлялись под его язвительные вопросы.
«Срабатывала» и его фронтовая биография. Все знали, что он воевал в Афганистане. Само отношение к Афганистану в стране прошло три разных этапа. Во времена Советского Союза и вторжения в Афганистан это была почетная и трудная «интернациональная» миссия. В период распада единой страны и полного отрицания прежней истории служба в Афганистане и вообще война в этой стране рассматривались как результат позорной политики бывшего руководства КПСС и Советского государства, а люди, служившие в Афганистане, считались захватчиками и подлецами. Все изменилось в середине девяностых годов, когда целый ряд военных конфликтов в бывших республиках некогда единой страны заставил людей еще раз пересмотреть свои взгляды. Особенно показательно разделились взгляды на военные действия на Северном Кавказе, когда ветераны Афганистана снова стали героями и патриотами, честно выполнявшими свой долг и не отвечавшими за действия «преступного правительства».
Биография Капустина работала на него. Он был настоящим кумиром молодежи, видевшей в его развязности и наглости свой идеал. Его передача становилась все более популярной, а он – обеспеченным человеком, давно переехавшим из коммуналки в другую квартиру. Сначала это была своя однокомнатная квартира в Мытищах, затем двухкомнатная поближе к центру и, наконец, четырехкомнатная в центре.
С прежней девушкой он тоже расстался. Теперь у него была масса новых знакомых, и он даже позволял себе иногда оставаться у Светланы, той самой артистки, с которой его познакомил в последний день своей жизни Алексей Миронов. Света особенно не возражала, и его устраивали их отношения. Это были дружеские отношения двух деловых партнеров, если не считать мимолетных интимных встреч, которые больше походили на короткую и обязательную гимнастику, чем на настоящие чувства. Он поддерживал похожие отношения еще с несколькими молодыми женщинами, не торопясь вступать в брак.