- Меня это заинтересовало.
- Я понимаю, но с какой стати? Кто вас нанял?
- Никто, - сказал Мейсон и добавил: - По крайней мере, на данный момент.
- Ну тогда, - сказал Хардвик, - в связи с этим есть одно заманчивое предложение. При сложившихся обстоятельствах, я полагаю, мистер Эддикс наймет вас помогать мне в том процессе, который должен состояться послезавтра. Процессе, в котором, возможно, удастся... Однако, я думаю, мы обсудим с вами юридические аспекты после того, как будет заключен контракт.
- Сожалею, - сказал Мейсон, - но я не приму подобное предложение со стороны мистера Эддикса.
- Вы намекаете, что вас наняла миссис Кемптон?
- Не совсем так, - сказал Мейсон. - Мне довелось узнать кое-что об этом деле, и я беседовал с ее адвокатом.
- Отлично, - сказал Хардвик. - Давайте будем откровенны, мистер Мейсон. Не говорите ничего миссис Кемптон или ее юристам до того, как нам удастся достичь с ней соглашения.
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
- Вы хотите сказать, что собираетесь поделиться с ними информацией?
- Я хочу сказать, что собираюсь сообщить Джеймсу Этне из фирмы "Этна, Этна и Дуглас" о записи в дневнике и о нашей находке.
- Это ни к чему хорошему не приведет, - сказал Хардвик. - От этого будет только вред.
Мейсон пожал плечами.
- Давайте непредвзято рассмотрим проблему с точки зрения закона, продолжал Хардвик. - Есть только два случая, когда человек, обвинивший другое лицо в совершении преступления, не несет никакой ответственности. Первый случай - это если данное лицо действительно виновно в совершении преступления. Закон о клевете в нашей стране отличается от аналогичных законов многих других стран. У нас соответствие истине является бесспорным оправданием для заявлений, которые иначе могли бы квалифицироваться как клеветнические или оскорбительные.
- Благодарю вас за юридическую консультацию, - сказал Мейсон.
Хардвик улыбнулся:
- Я не собираюсь вас консультировать. Я обращаю ваше внимание на сложившуюся ситуацию - как она выглядит с точки зрения закона. И второй тип случая, мистер Мейсон, - это добросовестное заблуждение. Теперь предположим, что мистер Эддикс обвиняет Джозефину Кемптон в совершении преступления. У него может быть два оправдания. В том случае, если она виновна в совершении преступления, он может доказать Суду свою правоту и это будет для него исчерпывающим оправданием. В том случае, если она не виновна в совершении преступления, а он утверждал, что виновна, ему требуется лишь доказать, что его заблуждение было добросовестным. Другими словами, что он был искренне убежден в своей правоте, давая подобную информацию третьему лицу, проявившему законный интерес к этому делу. Это полностью снимает обвинение в диффамации.
Мейсон потянулся, зевнул и сказал:
- Я не имею ни малейшего желания обсуждать юридические вопросы, пока мне за это не заплатили. Меня ведь еще никто не нанял, и мне почему-то кажется, что и не наймет.
- Конечно, мистер Мейсон, - сказал Хардвик, - обстоятельства сложились так, что вы попали в довольно странную ситуацию. Если я правильно вас понял - вы впервые заподозрили, что упомянутые предметы могут находиться в каменной урне, когда прочитали записи в дневнике Элен Кэдмас?
- Совершенно верно.
- Записи были сделаны ее собственной рукой?
- Честно говоря, господин адвокат, я не знаю.
- Само собой разумеется, что такого рода записи не могут быть серьезным доказательством, - сказал Хардвик. - Суд не сможет всерьез их рассматривать. Это просто слова, написанные рукой Элен Кэдмас. Они могут оказаться заранее подготовленным самооправданием.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил Мейсон.
- Она ведь могла сама взять эти вещи и спрятать их в урне, а затем специально сделать запись в дневнике - чтобы в случае, если попадет под подозрение, она могла бы сослаться на свой дневник. Запись должна была бы подтвердить ее заявление о том, что вещи прятала обезьяна. Ну, Мейсон, ведь совершенно ясно, что мне не нужно вам объяснять, как она могла подготовить для себя оправдание.
- Я не думаю, что вам вообще нужно что бы то ни было мне объяснять, сказал Мейсон.
Хардвик повернулся к Натану Фэллону:
- Я полагаю, нам лучше обсудить этот вопрос с мистером Эддиксом.
- Он просил передать вам, что не сможет вас принять, - непреклонно заявил Фэллон. - Он ранен. Вчера его чуть не убила горилла, которую он дрессировал. Все это произошло на моих глазах.
Хардвик нахмурился.
- Ну что ж, Натан, я думаю, что нет никакой необходимости задерживать мистера Мейсона и мисс Стрит. Насколько я понял, они собираются уходить.
- Да, верно.
- Спокойной ночи, - отрывисто сказал Хардвик, пожиная руку Мейсону и поклонившись еще раз Делле Стрит.
- Я позвоню привратнику, - сказал Фэллон, - чтобы он вас выпустил, мистер Мейсон. Полагаю, нелишним будет предупредить вас, чтобы вы ехали прямо по дороге к воротам. Не останавливайтесь и, упаси боже, не выходите из машины. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал Мейсон.
5
Машина Мейсона проехала сквозь большие железные ворота. Поглядывавший с подозрением охранник стоял наготове. Едва машина миновала каменные колонны, массивные ворота тяжело повернулись на шарнирах и со скрежетом захлопнулись. Лязгнул железный засов.
Мейсон прибавил газ.
- Да, ну и дела, - сказала Делла Стрит.
- Многовато хлопот для одного вечера, - согласился Мейсон.
- А сейчас чем мы займемся?..
- Сейчас нам предстоит сделать несколько важных дел, - ответил Мейсон. - И самое первое - нужно попробовать связаться с Джеймсом Этной. Будем надеяться, что он еще не спит. Здесь должна быть аптека с телефонной будкой... Примерно через полмили, насколько я припоминаю.
Мейсон прибавил скорость.
- Ты не обратил внимание на какой-то специфический затхлый запах в этом доме? - спросила Делла Стрит. - Что-то напоминающее... Я не могу понять, что имение, и все же у меня до сих пор мурашки по коже от этого.
- Аромат зоопарка, - пояснил Мейсон. - Это запах животных, которых держат в клетках.
- У меня до сих пор от этого гусиная кожа, - сказала она со смехом.
- От одного вида этого дома мурашки по коже побегут, - усмехнулся Мейсон. - Хотел бы я знать побольше о Бенджамине Эддиксе, но, в конце концов, нас это не касается, Делла. Мы окажем добрую услугу Джеймсу Этне, и с нас довольно.
Он подрулил к аптеке. Делла Стрит набрала номер домашнего телефона Джеймса Этны, поговорила с минуту, затем кивнула Мейсону и сообщила:
- Все в порядке, они еще не легли спать. Я говорила с его женой. Он только что приехал из офиса. - Услышав в трубке ответ, она сказала: Мистер Этна, это секретарша мистера Мейсона. Подождите секундочку, пожалуйста.
Она встала и уступила место Мейсону. Тот устроился в телефонной будке поудобнее.
- Прошу прощения, что беспокою вас так поздно, мистер Этна, но причиной тому некоторые довольно необычные обстоятельства. Речь идет о том, что адвокаты Эддикса должны связаться с вами и попытаться прийти к компромиссу. Я подумал, что, принимая во внимание любезность, оказанную вами некоторое время назад, я должен поставить вас в известность о том, что произошло.
- Эддикс не пойдет на компромисс, - сказал Этна, и по его голосу слышно было, что он утомлен долгой ночной работой в офисе. - Он из тех твердолобых людей, которые всегда дерутся до последнего, лишь бы было с кем драться, и это может затянуться надолго. Он уверяет, что до сих пор и пятицентовика не уплатил по судебным искам и не собирается платить и в дальнейшем.
- А сейчас он выложит пятицентовик, никуда не денется, - сказал Мейсон. - Имеется в виду, что, скорее всего, Сидней Хардвик свяжется с вами в ближайшие пять минут или, по крайней мере, как только вы откроете свою контору завтра утром - и предложит вам пойти на компромисс.
- Что случилось?
- Они нашли платиновые часы и перстень с большим бриллиантом, которые, как считал Эддикс, были украдены миссис Кемптон.
- Черт побери, да неужели?! - торжествующе воскликнул Этна.
- Это точно.
- Где они были и как им удалось их найти?
- Собственно говоря, - сказал Мейсон, - это я их нашел.
- Вы?
- Ну да. Я пролистывал дневники Элен Кэдмас и обратил внимание, что она упомянула место, куда одна из самых озорных обезьян имела обыкновение прятать всякие безделушки, особенно если эти безделушки, по ее мнению, нравились Элен Кэдмас. И когда я приехал к Эддиксу по его приглашению, я сказал ему, что неплохо было бы взглянуть в это укромное местечко.
- И что это за место?
- Каменная греческая урна в холле.
- Так, так! - воскликнул Этна. - Это же совершенно меняет ситуацию. Собственно говоря, Мейсон, именно это меня больше всего и беспокоило. Я не мог быть абсолютно уверен в моем клиенте. Я, конечно, верил, что она невиновна, но, в конце концов, все улики, я имею в виду улики, свидетельствующие о том, что она могла в принципе взять эти вещи, были в полном распоряжении противной стороны. Вы знаете, как оно бывает. Они могли представить любое количество косвенных улик, доказывающих, что у Эддикса были, по меньшей мере, серьезные основания полагать, что вещи взяла она. Тогда мне пришлось бы защищаться в течение всего процесса.
- Конечно, - заметил Мейсон, - здесь есть еще одно юридическое затруднение. Как пытался убедить меня Хардвик, ситуация не изменилась в юридическом смысле. Тот факт, что вещи были найдены, не влияет на его аргументы - ведь речь идет о добросовестном заблуждении, и...
Этна ликующе засмеялся.
- Пусть он попытается углубиться во все эти технические подробности, - сказал он. - Если мне не нужно обороняться, то я уж сумею пробиться сквозь их оборону. Я сведу весь случай к простейшей ситуации, Мейсон. Женщина, работающая в поте лица, из кожи вон лезет, чтобы удовлетворить все прихоти миллионера. Миллионер выгоняет ее неожиданно и без какой бы то ни было причины. Впоследствии он обвиняет ее в нечестности, чернит ее репутацию и не дает ей зарабатывать на существование, заявляя, что она украла очень ценное кольцо с бриллиантом и платиновые часы. Затем он находит платиновые часы и кольцо с бриллиантом в своем собственном доме, где они и находились все это время. У моей клиентки нет сбережений, ей не на что жить, и она не может устроиться на работу, а Эддикс мультимиллионер. Ну а теперь прикиньте, как это будет выглядеть перед Судом Присяжных. И мне плевать, черт побери, какие еще технические подробности они выдвинут в свое оправдание. Они попались, и крепко попались.
- Ну, я подумал, что все-таки лучше вас предупредить, - сказал Мейсон.
- Послушайте, мистер Мейсон, это чрезвычайно любезно с вашей стороны. Само собой разумеется, теперь, я полагаю, вы хотите стать моим партнером в процессе. Я еще не подготовил конкретный договор относительно размера гонорара, но, разумеется, та информация, которую вы предоставили...
- Постойте, постойте, - сказал ему Мейсон, - поймите меня правильно. Я не собираюсь быть вашим партнером в деле. Я просто дал вам эту информацию в порядке дружеской услуг.
- Хм... Ну, в таком случае, хоть что-нибудь вам от меня нужно?
- Ничего, - ответил Мейсон, - единственное, чего бы мне хотелось, это чтобы после подписания договора миссис Джозефина Кемптон заглянула ко мне в офис с визитом.
- С визитом?
- Ну да, - сказал Мейсон, - меня заинтересовали обстоятельства таинственной смерти Элен Кэдмас. Мне просто хотелось бы узнать некоторые подробности.
- Миссис Кемптон придет к вам в офис в любое удобное для вас время, торжественно заверил Этна.
- Ну, например, завтра в десять утра?
- Она будет у вас, и я приду вместе с ней. Хочу пожать вам руку и сказать, насколько высоко я ценю полученную от вас информацию, мистер Мейсон. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал Мейсон.
6
В кабинет вошла Делла Стрит и сообщила:
- Шеф, клиент, которому ты назначил встречу на десять часов, уже здесь.
Мейсон оторвался от бумаг, разложенных у него на столе:
- Миссис Кемптон?
- Совершенно верно. Миссис Джозефина Кемптон и ее адвокат, Джеймс Этна.
- И какое у тебя впечатление о них, Делла?
- В миссис Кемптон есть что-то загадочное. Она худощава, лет примерно пятидесяти и с совершенно непроницаемым лицом - как у игрока в покер. Можно сделать вывод, что жизнь не слишком ее баловала и она привыкла смотреть на все философски.
- А Этна?
- Он просто хороший, энергичный молодой юрист. Он ваш почитатель и не скрывает, что возможность встретиться с вами привела его в сильное волнение.
- Ну что ж, давайте пригласим их, - сказал Мейсон, - и посмотрим, что они смогут нам рассказать.
Делла Стрит вышла в приемную и вернулась вместе с посетителями.
Джеймс Этна, мужчина лет тридцати пяти, стремительно бросился вперед и схватил Мейсона за руку.
- Мистер Мейсон, я просто не в состоянии выразить, как много это для меня значит. Должен вам сказать, что, по моему мнению, прошлой ночью вы поступили просто замечательно, просто чудесно. После нашего разговора я осознал это в полной мере.
- Ну что ж, я рад, что смог хоть чем-то помочь, - сказал Мейсон. - А это, как я понимаю, миссис Кемптон?
Миссис Кемптон улыбнулась - улыбка у нее была усталой и мягкой:
- Здравствуйте, мистер Мейсон.
- Вы знаете, что произошло? - продолжал Этна, пуская пузыри от восторга. - Не успели вы повесить трубку, как позвонил Хардвик. Он сказал мне, что хотел бы извиниться за столь поздний звонок, но утром он будет очень занят, а информация, по его мнению, настолько важна, что, несомненно, вызовет у меня интерес.
- Ну, разумеется, - кивнул Мейсон.
- Совершенно верно, а затем он предложил мне пять тысяч долларов, чтобы замять дело, - пять тысяч долларов!
- Вы согласились? - спросил Мейсон, понизив голос, поскольку разговор происходил в присутствии клиентки Этны.
- Неужели я похож на дурака? - воскликнул Этна. - Вчера днем я бы замял дело и за полторы тысячи. Собственно говоря, я бы даже согласился замять дело, взяв с него обещание больше не писать писем, обвиняющих мою клиентку в воровстве, но вчера ночью, зная то, что я знал, я ни за что не принял бы первое же их предложение, даже если бы речь шла о пятистах тысячах долларов.
- Молодец, - одобрил Мейсон. - И что потом?
- Ну, потом он долго запинался и мямлил, пока не увеличил сумму до семи с половиной тысяч.
- А вы?
- Я отказался.
- И что дальше?
- Дальше он прямо спросил, не получил ли я от вас каких-нибудь сведений.
- И что вы ему ответили?
- Я сказал ему правду. Я ответил, что да, действительно, я получил определенные сведения от мистера Мейсона и что мистер Мейсон обещал дать мне знать, если обнаружит что-нибудь еще, представляющее для меня интерес в связи с этим делом.
- И что потом?
- Потом Хардвик сказал: "Отлично. Я, правда, считаю, что у мистера Мейсона нет никакого права вмешиваться в это дело. Я думаю, что все случившееся, если говорить прямо, вовсе его, черт побери, не касалось, но, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства и тот факт, что он уже вмешался, и поскольку мой клиент хочет поступить справедливо, я предлагаю вам двадцать тысяч долларов. Это максимум того, что мы можем вам предложить. В противном случае мы будем до последнего отстаивать тот факт, что речь идет о добросовестном заблуждении и мистер Эддикс искренне полагал, что сведения, сообщенные им, соответствуют действительности".
- И как вы поступили? - спросил Мейсон.
- Я ухватился обеими руками за это предложение, - сказал Этна. - Я ответил, что мы принимаем его.
- Разумно, - одобрил Мейсон. - Я думаю, что Хардвик скорее всего говорил вам правду и это было действительно их окончательное решение.
- Я тоже так прикинул. Ведь с точки зрения закона здесь действительно еще долго нужно разбираться. Возникает множество вопросов - о его искренности, отсутствии или наличии злого умысла, о том, является ли это добросовестным заблуждением, и много еще чего.
- Да, но как вы сами мне сказали прошлой ночью, раскрыв передо мной все карты, - возразил Мейсон, - когда мультимиллионер, купающийся в деньгах и имеющий возможность удовлетворить любую свою прихоть, опускается до того, чтобы лично преследовать женщину, зарабатывающую свой хлеб трудом и пытающуюся найти хоть какое-то место... Ну, вы же сами знаете, как на это посмотрят присяжные.
- Я, конечно, знаю, а главное, что и Хардвик знает. Я полагаю, что мог бы добиться большей компенсации по приговору Суда, но они вполне могли подать апелляцию, дело передали бы в новый Суд и... в конце концов, нас удовлетворили двадцать тысяч долларов. Верно, Джозефина?
Миссис Кемптон улыбнулась своей терпеливой усталой улыбкой, но смотрела она при этом на Мейсона, а не на своего адвоката.
- Вполне, вполне удовлетворили, - согласилась она.
- Я полагаю, вам нужно знать, - сказал Этна, - что я выставил Джозефине счет на пять тысяч долларов, а пятнадцать остались ей.
- Отлично, - одобрил Мейсон.
- И из этих пятнадцати тысяч некоторую сумму я хочу выплатить вам, сказала миссис Кемптон. - По-моему, я просто должна это сделать. Если бы не вы, мистер Мейсон...
Мейсон покачал головой.
- Но вы ведь много работали, занимаясь этим делом. Вы копались в дневниках, и благодаря вашей догадке...
- Нет, нет, садитесь, пожалуйста, - сказал ей Мейсон. - Давайте-ка сразу перейдем на неофициальный и дружеский тон. Мне не нужно ни цента ни от кого из вас. Я рад, что вам удалось заключить выгодное соглашение. Я полагаю, что это заслуга вашего юриста. Я согласен с мистером Этной, что хотя вы и могли рассчитывать на большее по вердикту присяжных, но если уж вы привлекли бы Эддикса к суду, он сражался бы до последнего - вплоть до самых высших судебных инстанций. В конце концов, он больше всего боялся оказаться высмеянным в прессе - как богач, не дающий зарабатывать на жизнь простой женщине.
- Я тоже так подумал, - сказал Этна.
- А теперь, - продолжал Мейсон, - и вы можете кое-что сделать для меня, миссис Кемптон.
- Все, что угодно.
- Мне нужно узнать все, что только возможно, об Элен Кэдмас.
- Ну, в общем, она была немного... я не знаю, как это выразить словами...
- Ничего, рассказывайте, как сумеете. Если я правильно понял, она была немного странной?
- В ее жизни была какая-то страшная сердечная драма, я в этом уверена.
- Вы долго работали с ней вместе?
- По-моему, около двух лет.
- И вас уволили довольно скоро после того, как она исчезла?
- Через два дня.
- Было ли ваше увольнение хоть каким-то образом связано с Элен Кздмас или ее исчезновением?
Миссис Кемптон покачала головой:
- Он выгнал меня за воровство.
- Постарайтесь хорошенько вспомнить, - сказал Мейсон, - давайте-ка попробуем пояснить этот вопрос. В конце концов, было ли случайным стечением обстоятельств то, что...
- Нет, - сказала она, - мистер Эддикс был просто ужасно потрясен тем, что произошло с Элен. Мне кажется, он был влюблен в нее. И еще мне кажется, что...
- Подождите-ка, - перебил ее Мейсон, - вы сказали, он был влюблен в Элен. Вы полагаете, между ними что-то было?
- Ну... я не знаю. У них были в первую очередь отношения хозяина и служащей, а уж потом дружеские отношения. Но я не думаю... Бенджамин Эддикс не такой человек, чтобы откровенно проявлять свои эмоции.
- Что ж, тогда давайте сначала поговорим об Элен.
- Элен была очень красива и знала это. Она очень, очень гордилась своей фигурой. Она любила фотографироваться и любоваться на себя в зеркало. Уж я-то знаю. В ее комнате было зеркало в полный рост, и несколько раз я замечала, что она... ну, в общем, она гордилась своей фигурой.
- А что вы там сказали насчет зеркала? - переспросил Мейсон.
- Она довольно часто стояла перед ним и любовалась собой.
- А вы откуда знаете?
- Ну, мне доводилось иногда открывать дверь и входить в ее комнату, и я заставала ее перед ним.
- Вы хотите сказать, что она любила наряжаться и любовалась в зеркале собой и своими туалетами?
- Вся ее одежда была размером не больше почтовой марки, - улыбнулась миссис Кемптон.
- Она была обнаженной? - спросил Мейсон.
- Нет, не обнаженной. Но эти ее купальники... Ей нравилось взять два или три квадратика ткани и так их закрепить на себе, что они превращались в миленький купальник. Конечно, не особенно-то в нем станешь купаться, да и носить долго не сможешь.
- А на яхте она их надевала?
- Иногда.
- И при посторонних?
- Ну, во всяком случае, при тех, с кем она была знакома. Она не была... нет, скорее я бы выразилась так - для Элен не была характерна чрезвычайная скромность. Она была девушка без предрассудков и очень любила загорать. У нее было прекрасное тело - мне не доводилось видеть ничего подобного. Она загорала до тех пор, пока не покрывалась ровным бронзовым загаром.
- Если не считать, разумеется, следа от купальника? - спросил Мейсон.
- Это как раз беспокоило ее больше всего: чтобы у нее не осталось белых полосок на теле. Нет, мистер Мейсон, на крыше у нее было место, где она обычно загорала, и загорала она совсем обнаженной. Она хотела, чтобы у нее был равномерный загар по всему телу. Я думаю даже, что она больше гордилась своим загаром, чем своими... ну, в общем, своими формами. А формы у нее были в полном порядке - все как полагается.
- Не находите ли вы весьма странным, что такая девушка покончила жизнь самоубийством?
- Это в высшей степени странно.
- Где находились вы, когда произошло самоубийство?
- Я была на борту яхты.
- На той самой яхте?
- Да.
- Я хотел бы знать об этом подробнее. Что вы можете мне рассказать?
- Я расскажу вам все, что вспомню. Мистер Эддикс решил отправиться на Каталину. Он всегда брал с собой в путешествия Элен и очень часто меня.
- Кто следил за домом, пока вас не было?
- У нас был целый штат прислуги, приходившей днем. Я осуществляла общий надзор и руководила ими. Кроме того, я следила за порядком на яхте, и поверьте, мистер Мейсон, это работенка не из легких. Пусть на вашей яхте даже все моряки мира надраивают все до блеска снаружи, но вот внутри, в каютах, и в... Ну, короче говоря, приборка, вытряхивание пепельниц, выметание мусора, который остается в кают-компании после круиза. Окурки, рюмки, пустые бутылки из-под виски и все такое. Это была тяжелая работа.
- Вам кто-нибудь помогал?
- Нет. Я управлялась с этим сама. Вы, разумеется, понимаете, что даже на большой яхте не так уж много места и нет возможности брать на борт большой штат прислуги, особенно женщин. Мужчины могут спать все вместе в одном помещении, но с женщинами по-другому. У каждой из нас должна быть отдельная каюта.
- Ну хорошо, давайте вернемся к событиям того дня.
- Мистер Эддикс решил отправиться на Каталину. Он отдал по телефону необходимые распоряжения, и яхта была наготове. Он собирался отплыть в два часа дня, но его задержали какие-то неожиданно возникшие дела, и он не смог прибыть на яхту раньше пяти часов. Но в это время разразился один из этих ужасных ураганов и для небольших судов вывесили штормовое предупреждение. Мистер Эддикс тем не менее приказал выйти в море.
- Что случилось потом?
- Ну, начался настоящий шторм. Мы в конце концов вынуждены были лечь в дрейф и переждать его. Мы не смогли добраться до Каталины раньше следующего утра.
- Теперь вот какой вопрос: вы добрались до яхты на машинах?
- Да.
- Вы приехали туда с мистером Эддиксом?
- Да.
- И Элен приехала вместе с вами?
- Нет, она выехала... О, ну я не знаю точно, примерно на час раньше. Она отправилась туда на спортивной машине с откидным верхом и поднялась на борт одна. Ей нужно было что-то напечатать. Именно этим в первую очередь и была вызвана задержка. Возникли какие-то неотложные проблемы, и мистер Эддикс надиктовал ей целую кучу бумаг - мне кажется, речь шла о каких-то соглашениях и конфиденциальных письмах к ним.
- Продолжайте.
- Ну, она отправилась на яхту. Мистер Эддикс задержался, чтобы подготовить еще какие-то документы, затем мы отправились вместе с ним.
- На борту были посторонние?
- Нет. Мы собирались взять на борт несколько человек на Каталине, но при отплытии на яхте была только команда, Элен и я.
- Когда вы видели Элен в последний раз?
- В тот день... подождите-ка минуточку... я ее не видела. По пути туда мистер Эддикс решил внести какие-то изменения в письмо или договор, или что там он ей дал, - в общем, как только мы поднялись на борт, он прошел прямо в ее каюту. Он диктовал ей там в течение... ну, я не знаю точно... примерно с полчаса.
- Откуда вы знаете, что он диктовал что-то?
- Я слышала его голос. Каюта Элен находилась рядом с моей. Они были соединены общей душевой. Я припоминаю, что пошла умыться, и слышала, как мистер Эддикс диктует. И, очевидно, он не полагался на стенографическую запись, а диктовал прямо на пишущую машинку, потому что я слышала, как он диктовал, а Элен стучала на машинке.
- Что произошло потом?
- Там есть гавань и внешний рейд. Мы отплыли, но на море ужасно штормило, и мистер Эддикс приказал переждать на внешнем рейде, пока не стихнет ветер и море не успокоится. Но оно не успокоилось. Мистер Эддикс позвонил своим друзьям на Каталину. Те не могли больше ждать. Яхта мистера Эддикса - это большое морское судно, на котором можно отправиться даже в кругосветное путешествие, так что он решил выйти в море и идти средним ходом.
- Сколько времени он диктовал?
- Я полагаю, до тех пор, пока качка позволила Элен печатать. Это было ужасно.
- Вы слышали, чтобы он диктовал уже после того, как яхта вышла в море?
- Я понимаю, но с какой стати? Кто вас нанял?
- Никто, - сказал Мейсон и добавил: - По крайней мере, на данный момент.
- Ну тогда, - сказал Хардвик, - в связи с этим есть одно заманчивое предложение. При сложившихся обстоятельствах, я полагаю, мистер Эддикс наймет вас помогать мне в том процессе, который должен состояться послезавтра. Процессе, в котором, возможно, удастся... Однако, я думаю, мы обсудим с вами юридические аспекты после того, как будет заключен контракт.
- Сожалею, - сказал Мейсон, - но я не приму подобное предложение со стороны мистера Эддикса.
- Вы намекаете, что вас наняла миссис Кемптон?
- Не совсем так, - сказал Мейсон. - Мне довелось узнать кое-что об этом деле, и я беседовал с ее адвокатом.
- Отлично, - сказал Хардвик. - Давайте будем откровенны, мистер Мейсон. Не говорите ничего миссис Кемптон или ее юристам до того, как нам удастся достичь с ней соглашения.
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
- Вы хотите сказать, что собираетесь поделиться с ними информацией?
- Я хочу сказать, что собираюсь сообщить Джеймсу Этне из фирмы "Этна, Этна и Дуглас" о записи в дневнике и о нашей находке.
- Это ни к чему хорошему не приведет, - сказал Хардвик. - От этого будет только вред.
Мейсон пожал плечами.
- Давайте непредвзято рассмотрим проблему с точки зрения закона, продолжал Хардвик. - Есть только два случая, когда человек, обвинивший другое лицо в совершении преступления, не несет никакой ответственности. Первый случай - это если данное лицо действительно виновно в совершении преступления. Закон о клевете в нашей стране отличается от аналогичных законов многих других стран. У нас соответствие истине является бесспорным оправданием для заявлений, которые иначе могли бы квалифицироваться как клеветнические или оскорбительные.
- Благодарю вас за юридическую консультацию, - сказал Мейсон.
Хардвик улыбнулся:
- Я не собираюсь вас консультировать. Я обращаю ваше внимание на сложившуюся ситуацию - как она выглядит с точки зрения закона. И второй тип случая, мистер Мейсон, - это добросовестное заблуждение. Теперь предположим, что мистер Эддикс обвиняет Джозефину Кемптон в совершении преступления. У него может быть два оправдания. В том случае, если она виновна в совершении преступления, он может доказать Суду свою правоту и это будет для него исчерпывающим оправданием. В том случае, если она не виновна в совершении преступления, а он утверждал, что виновна, ему требуется лишь доказать, что его заблуждение было добросовестным. Другими словами, что он был искренне убежден в своей правоте, давая подобную информацию третьему лицу, проявившему законный интерес к этому делу. Это полностью снимает обвинение в диффамации.
Мейсон потянулся, зевнул и сказал:
- Я не имею ни малейшего желания обсуждать юридические вопросы, пока мне за это не заплатили. Меня ведь еще никто не нанял, и мне почему-то кажется, что и не наймет.
- Конечно, мистер Мейсон, - сказал Хардвик, - обстоятельства сложились так, что вы попали в довольно странную ситуацию. Если я правильно вас понял - вы впервые заподозрили, что упомянутые предметы могут находиться в каменной урне, когда прочитали записи в дневнике Элен Кэдмас?
- Совершенно верно.
- Записи были сделаны ее собственной рукой?
- Честно говоря, господин адвокат, я не знаю.
- Само собой разумеется, что такого рода записи не могут быть серьезным доказательством, - сказал Хардвик. - Суд не сможет всерьез их рассматривать. Это просто слова, написанные рукой Элен Кэдмас. Они могут оказаться заранее подготовленным самооправданием.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил Мейсон.
- Она ведь могла сама взять эти вещи и спрятать их в урне, а затем специально сделать запись в дневнике - чтобы в случае, если попадет под подозрение, она могла бы сослаться на свой дневник. Запись должна была бы подтвердить ее заявление о том, что вещи прятала обезьяна. Ну, Мейсон, ведь совершенно ясно, что мне не нужно вам объяснять, как она могла подготовить для себя оправдание.
- Я не думаю, что вам вообще нужно что бы то ни было мне объяснять, сказал Мейсон.
Хардвик повернулся к Натану Фэллону:
- Я полагаю, нам лучше обсудить этот вопрос с мистером Эддиксом.
- Он просил передать вам, что не сможет вас принять, - непреклонно заявил Фэллон. - Он ранен. Вчера его чуть не убила горилла, которую он дрессировал. Все это произошло на моих глазах.
Хардвик нахмурился.
- Ну что ж, Натан, я думаю, что нет никакой необходимости задерживать мистера Мейсона и мисс Стрит. Насколько я понял, они собираются уходить.
- Да, верно.
- Спокойной ночи, - отрывисто сказал Хардвик, пожиная руку Мейсону и поклонившись еще раз Делле Стрит.
- Я позвоню привратнику, - сказал Фэллон, - чтобы он вас выпустил, мистер Мейсон. Полагаю, нелишним будет предупредить вас, чтобы вы ехали прямо по дороге к воротам. Не останавливайтесь и, упаси боже, не выходите из машины. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал Мейсон.
5
Машина Мейсона проехала сквозь большие железные ворота. Поглядывавший с подозрением охранник стоял наготове. Едва машина миновала каменные колонны, массивные ворота тяжело повернулись на шарнирах и со скрежетом захлопнулись. Лязгнул железный засов.
Мейсон прибавил газ.
- Да, ну и дела, - сказала Делла Стрит.
- Многовато хлопот для одного вечера, - согласился Мейсон.
- А сейчас чем мы займемся?..
- Сейчас нам предстоит сделать несколько важных дел, - ответил Мейсон. - И самое первое - нужно попробовать связаться с Джеймсом Этной. Будем надеяться, что он еще не спит. Здесь должна быть аптека с телефонной будкой... Примерно через полмили, насколько я припоминаю.
Мейсон прибавил скорость.
- Ты не обратил внимание на какой-то специфический затхлый запах в этом доме? - спросила Делла Стрит. - Что-то напоминающее... Я не могу понять, что имение, и все же у меня до сих пор мурашки по коже от этого.
- Аромат зоопарка, - пояснил Мейсон. - Это запах животных, которых держат в клетках.
- У меня до сих пор от этого гусиная кожа, - сказала она со смехом.
- От одного вида этого дома мурашки по коже побегут, - усмехнулся Мейсон. - Хотел бы я знать побольше о Бенджамине Эддиксе, но, в конце концов, нас это не касается, Делла. Мы окажем добрую услугу Джеймсу Этне, и с нас довольно.
Он подрулил к аптеке. Делла Стрит набрала номер домашнего телефона Джеймса Этны, поговорила с минуту, затем кивнула Мейсону и сообщила:
- Все в порядке, они еще не легли спать. Я говорила с его женой. Он только что приехал из офиса. - Услышав в трубке ответ, она сказала: Мистер Этна, это секретарша мистера Мейсона. Подождите секундочку, пожалуйста.
Она встала и уступила место Мейсону. Тот устроился в телефонной будке поудобнее.
- Прошу прощения, что беспокою вас так поздно, мистер Этна, но причиной тому некоторые довольно необычные обстоятельства. Речь идет о том, что адвокаты Эддикса должны связаться с вами и попытаться прийти к компромиссу. Я подумал, что, принимая во внимание любезность, оказанную вами некоторое время назад, я должен поставить вас в известность о том, что произошло.
- Эддикс не пойдет на компромисс, - сказал Этна, и по его голосу слышно было, что он утомлен долгой ночной работой в офисе. - Он из тех твердолобых людей, которые всегда дерутся до последнего, лишь бы было с кем драться, и это может затянуться надолго. Он уверяет, что до сих пор и пятицентовика не уплатил по судебным искам и не собирается платить и в дальнейшем.
- А сейчас он выложит пятицентовик, никуда не денется, - сказал Мейсон. - Имеется в виду, что, скорее всего, Сидней Хардвик свяжется с вами в ближайшие пять минут или, по крайней мере, как только вы откроете свою контору завтра утром - и предложит вам пойти на компромисс.
- Что случилось?
- Они нашли платиновые часы и перстень с большим бриллиантом, которые, как считал Эддикс, были украдены миссис Кемптон.
- Черт побери, да неужели?! - торжествующе воскликнул Этна.
- Это точно.
- Где они были и как им удалось их найти?
- Собственно говоря, - сказал Мейсон, - это я их нашел.
- Вы?
- Ну да. Я пролистывал дневники Элен Кэдмас и обратил внимание, что она упомянула место, куда одна из самых озорных обезьян имела обыкновение прятать всякие безделушки, особенно если эти безделушки, по ее мнению, нравились Элен Кэдмас. И когда я приехал к Эддиксу по его приглашению, я сказал ему, что неплохо было бы взглянуть в это укромное местечко.
- И что это за место?
- Каменная греческая урна в холле.
- Так, так! - воскликнул Этна. - Это же совершенно меняет ситуацию. Собственно говоря, Мейсон, именно это меня больше всего и беспокоило. Я не мог быть абсолютно уверен в моем клиенте. Я, конечно, верил, что она невиновна, но, в конце концов, все улики, я имею в виду улики, свидетельствующие о том, что она могла в принципе взять эти вещи, были в полном распоряжении противной стороны. Вы знаете, как оно бывает. Они могли представить любое количество косвенных улик, доказывающих, что у Эддикса были, по меньшей мере, серьезные основания полагать, что вещи взяла она. Тогда мне пришлось бы защищаться в течение всего процесса.
- Конечно, - заметил Мейсон, - здесь есть еще одно юридическое затруднение. Как пытался убедить меня Хардвик, ситуация не изменилась в юридическом смысле. Тот факт, что вещи были найдены, не влияет на его аргументы - ведь речь идет о добросовестном заблуждении, и...
Этна ликующе засмеялся.
- Пусть он попытается углубиться во все эти технические подробности, - сказал он. - Если мне не нужно обороняться, то я уж сумею пробиться сквозь их оборону. Я сведу весь случай к простейшей ситуации, Мейсон. Женщина, работающая в поте лица, из кожи вон лезет, чтобы удовлетворить все прихоти миллионера. Миллионер выгоняет ее неожиданно и без какой бы то ни было причины. Впоследствии он обвиняет ее в нечестности, чернит ее репутацию и не дает ей зарабатывать на существование, заявляя, что она украла очень ценное кольцо с бриллиантом и платиновые часы. Затем он находит платиновые часы и кольцо с бриллиантом в своем собственном доме, где они и находились все это время. У моей клиентки нет сбережений, ей не на что жить, и она не может устроиться на работу, а Эддикс мультимиллионер. Ну а теперь прикиньте, как это будет выглядеть перед Судом Присяжных. И мне плевать, черт побери, какие еще технические подробности они выдвинут в свое оправдание. Они попались, и крепко попались.
- Ну, я подумал, что все-таки лучше вас предупредить, - сказал Мейсон.
- Послушайте, мистер Мейсон, это чрезвычайно любезно с вашей стороны. Само собой разумеется, теперь, я полагаю, вы хотите стать моим партнером в процессе. Я еще не подготовил конкретный договор относительно размера гонорара, но, разумеется, та информация, которую вы предоставили...
- Постойте, постойте, - сказал ему Мейсон, - поймите меня правильно. Я не собираюсь быть вашим партнером в деле. Я просто дал вам эту информацию в порядке дружеской услуг.
- Хм... Ну, в таком случае, хоть что-нибудь вам от меня нужно?
- Ничего, - ответил Мейсон, - единственное, чего бы мне хотелось, это чтобы после подписания договора миссис Джозефина Кемптон заглянула ко мне в офис с визитом.
- С визитом?
- Ну да, - сказал Мейсон, - меня заинтересовали обстоятельства таинственной смерти Элен Кэдмас. Мне просто хотелось бы узнать некоторые подробности.
- Миссис Кемптон придет к вам в офис в любое удобное для вас время, торжественно заверил Этна.
- Ну, например, завтра в десять утра?
- Она будет у вас, и я приду вместе с ней. Хочу пожать вам руку и сказать, насколько высоко я ценю полученную от вас информацию, мистер Мейсон. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал Мейсон.
6
В кабинет вошла Делла Стрит и сообщила:
- Шеф, клиент, которому ты назначил встречу на десять часов, уже здесь.
Мейсон оторвался от бумаг, разложенных у него на столе:
- Миссис Кемптон?
- Совершенно верно. Миссис Джозефина Кемптон и ее адвокат, Джеймс Этна.
- И какое у тебя впечатление о них, Делла?
- В миссис Кемптон есть что-то загадочное. Она худощава, лет примерно пятидесяти и с совершенно непроницаемым лицом - как у игрока в покер. Можно сделать вывод, что жизнь не слишком ее баловала и она привыкла смотреть на все философски.
- А Этна?
- Он просто хороший, энергичный молодой юрист. Он ваш почитатель и не скрывает, что возможность встретиться с вами привела его в сильное волнение.
- Ну что ж, давайте пригласим их, - сказал Мейсон, - и посмотрим, что они смогут нам рассказать.
Делла Стрит вышла в приемную и вернулась вместе с посетителями.
Джеймс Этна, мужчина лет тридцати пяти, стремительно бросился вперед и схватил Мейсона за руку.
- Мистер Мейсон, я просто не в состоянии выразить, как много это для меня значит. Должен вам сказать, что, по моему мнению, прошлой ночью вы поступили просто замечательно, просто чудесно. После нашего разговора я осознал это в полной мере.
- Ну что ж, я рад, что смог хоть чем-то помочь, - сказал Мейсон. - А это, как я понимаю, миссис Кемптон?
Миссис Кемптон улыбнулась - улыбка у нее была усталой и мягкой:
- Здравствуйте, мистер Мейсон.
- Вы знаете, что произошло? - продолжал Этна, пуская пузыри от восторга. - Не успели вы повесить трубку, как позвонил Хардвик. Он сказал мне, что хотел бы извиниться за столь поздний звонок, но утром он будет очень занят, а информация, по его мнению, настолько важна, что, несомненно, вызовет у меня интерес.
- Ну, разумеется, - кивнул Мейсон.
- Совершенно верно, а затем он предложил мне пять тысяч долларов, чтобы замять дело, - пять тысяч долларов!
- Вы согласились? - спросил Мейсон, понизив голос, поскольку разговор происходил в присутствии клиентки Этны.
- Неужели я похож на дурака? - воскликнул Этна. - Вчера днем я бы замял дело и за полторы тысячи. Собственно говоря, я бы даже согласился замять дело, взяв с него обещание больше не писать писем, обвиняющих мою клиентку в воровстве, но вчера ночью, зная то, что я знал, я ни за что не принял бы первое же их предложение, даже если бы речь шла о пятистах тысячах долларов.
- Молодец, - одобрил Мейсон. - И что потом?
- Ну, потом он долго запинался и мямлил, пока не увеличил сумму до семи с половиной тысяч.
- А вы?
- Я отказался.
- И что дальше?
- Дальше он прямо спросил, не получил ли я от вас каких-нибудь сведений.
- И что вы ему ответили?
- Я сказал ему правду. Я ответил, что да, действительно, я получил определенные сведения от мистера Мейсона и что мистер Мейсон обещал дать мне знать, если обнаружит что-нибудь еще, представляющее для меня интерес в связи с этим делом.
- И что потом?
- Потом Хардвик сказал: "Отлично. Я, правда, считаю, что у мистера Мейсона нет никакого права вмешиваться в это дело. Я думаю, что все случившееся, если говорить прямо, вовсе его, черт побери, не касалось, но, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства и тот факт, что он уже вмешался, и поскольку мой клиент хочет поступить справедливо, я предлагаю вам двадцать тысяч долларов. Это максимум того, что мы можем вам предложить. В противном случае мы будем до последнего отстаивать тот факт, что речь идет о добросовестном заблуждении и мистер Эддикс искренне полагал, что сведения, сообщенные им, соответствуют действительности".
- И как вы поступили? - спросил Мейсон.
- Я ухватился обеими руками за это предложение, - сказал Этна. - Я ответил, что мы принимаем его.
- Разумно, - одобрил Мейсон. - Я думаю, что Хардвик скорее всего говорил вам правду и это было действительно их окончательное решение.
- Я тоже так прикинул. Ведь с точки зрения закона здесь действительно еще долго нужно разбираться. Возникает множество вопросов - о его искренности, отсутствии или наличии злого умысла, о том, является ли это добросовестным заблуждением, и много еще чего.
- Да, но как вы сами мне сказали прошлой ночью, раскрыв передо мной все карты, - возразил Мейсон, - когда мультимиллионер, купающийся в деньгах и имеющий возможность удовлетворить любую свою прихоть, опускается до того, чтобы лично преследовать женщину, зарабатывающую свой хлеб трудом и пытающуюся найти хоть какое-то место... Ну, вы же сами знаете, как на это посмотрят присяжные.
- Я, конечно, знаю, а главное, что и Хардвик знает. Я полагаю, что мог бы добиться большей компенсации по приговору Суда, но они вполне могли подать апелляцию, дело передали бы в новый Суд и... в конце концов, нас удовлетворили двадцать тысяч долларов. Верно, Джозефина?
Миссис Кемптон улыбнулась своей терпеливой усталой улыбкой, но смотрела она при этом на Мейсона, а не на своего адвоката.
- Вполне, вполне удовлетворили, - согласилась она.
- Я полагаю, вам нужно знать, - сказал Этна, - что я выставил Джозефине счет на пять тысяч долларов, а пятнадцать остались ей.
- Отлично, - одобрил Мейсон.
- И из этих пятнадцати тысяч некоторую сумму я хочу выплатить вам, сказала миссис Кемптон. - По-моему, я просто должна это сделать. Если бы не вы, мистер Мейсон...
Мейсон покачал головой.
- Но вы ведь много работали, занимаясь этим делом. Вы копались в дневниках, и благодаря вашей догадке...
- Нет, нет, садитесь, пожалуйста, - сказал ей Мейсон. - Давайте-ка сразу перейдем на неофициальный и дружеский тон. Мне не нужно ни цента ни от кого из вас. Я рад, что вам удалось заключить выгодное соглашение. Я полагаю, что это заслуга вашего юриста. Я согласен с мистером Этной, что хотя вы и могли рассчитывать на большее по вердикту присяжных, но если уж вы привлекли бы Эддикса к суду, он сражался бы до последнего - вплоть до самых высших судебных инстанций. В конце концов, он больше всего боялся оказаться высмеянным в прессе - как богач, не дающий зарабатывать на жизнь простой женщине.
- Я тоже так подумал, - сказал Этна.
- А теперь, - продолжал Мейсон, - и вы можете кое-что сделать для меня, миссис Кемптон.
- Все, что угодно.
- Мне нужно узнать все, что только возможно, об Элен Кэдмас.
- Ну, в общем, она была немного... я не знаю, как это выразить словами...
- Ничего, рассказывайте, как сумеете. Если я правильно понял, она была немного странной?
- В ее жизни была какая-то страшная сердечная драма, я в этом уверена.
- Вы долго работали с ней вместе?
- По-моему, около двух лет.
- И вас уволили довольно скоро после того, как она исчезла?
- Через два дня.
- Было ли ваше увольнение хоть каким-то образом связано с Элен Кздмас или ее исчезновением?
Миссис Кемптон покачала головой:
- Он выгнал меня за воровство.
- Постарайтесь хорошенько вспомнить, - сказал Мейсон, - давайте-ка попробуем пояснить этот вопрос. В конце концов, было ли случайным стечением обстоятельств то, что...
- Нет, - сказала она, - мистер Эддикс был просто ужасно потрясен тем, что произошло с Элен. Мне кажется, он был влюблен в нее. И еще мне кажется, что...
- Подождите-ка, - перебил ее Мейсон, - вы сказали, он был влюблен в Элен. Вы полагаете, между ними что-то было?
- Ну... я не знаю. У них были в первую очередь отношения хозяина и служащей, а уж потом дружеские отношения. Но я не думаю... Бенджамин Эддикс не такой человек, чтобы откровенно проявлять свои эмоции.
- Что ж, тогда давайте сначала поговорим об Элен.
- Элен была очень красива и знала это. Она очень, очень гордилась своей фигурой. Она любила фотографироваться и любоваться на себя в зеркало. Уж я-то знаю. В ее комнате было зеркало в полный рост, и несколько раз я замечала, что она... ну, в общем, она гордилась своей фигурой.
- А что вы там сказали насчет зеркала? - переспросил Мейсон.
- Она довольно часто стояла перед ним и любовалась собой.
- А вы откуда знаете?
- Ну, мне доводилось иногда открывать дверь и входить в ее комнату, и я заставала ее перед ним.
- Вы хотите сказать, что она любила наряжаться и любовалась в зеркале собой и своими туалетами?
- Вся ее одежда была размером не больше почтовой марки, - улыбнулась миссис Кемптон.
- Она была обнаженной? - спросил Мейсон.
- Нет, не обнаженной. Но эти ее купальники... Ей нравилось взять два или три квадратика ткани и так их закрепить на себе, что они превращались в миленький купальник. Конечно, не особенно-то в нем станешь купаться, да и носить долго не сможешь.
- А на яхте она их надевала?
- Иногда.
- И при посторонних?
- Ну, во всяком случае, при тех, с кем она была знакома. Она не была... нет, скорее я бы выразилась так - для Элен не была характерна чрезвычайная скромность. Она была девушка без предрассудков и очень любила загорать. У нее было прекрасное тело - мне не доводилось видеть ничего подобного. Она загорала до тех пор, пока не покрывалась ровным бронзовым загаром.
- Если не считать, разумеется, следа от купальника? - спросил Мейсон.
- Это как раз беспокоило ее больше всего: чтобы у нее не осталось белых полосок на теле. Нет, мистер Мейсон, на крыше у нее было место, где она обычно загорала, и загорала она совсем обнаженной. Она хотела, чтобы у нее был равномерный загар по всему телу. Я думаю даже, что она больше гордилась своим загаром, чем своими... ну, в общем, своими формами. А формы у нее были в полном порядке - все как полагается.
- Не находите ли вы весьма странным, что такая девушка покончила жизнь самоубийством?
- Это в высшей степени странно.
- Где находились вы, когда произошло самоубийство?
- Я была на борту яхты.
- На той самой яхте?
- Да.
- Я хотел бы знать об этом подробнее. Что вы можете мне рассказать?
- Я расскажу вам все, что вспомню. Мистер Эддикс решил отправиться на Каталину. Он всегда брал с собой в путешествия Элен и очень часто меня.
- Кто следил за домом, пока вас не было?
- У нас был целый штат прислуги, приходившей днем. Я осуществляла общий надзор и руководила ими. Кроме того, я следила за порядком на яхте, и поверьте, мистер Мейсон, это работенка не из легких. Пусть на вашей яхте даже все моряки мира надраивают все до блеска снаружи, но вот внутри, в каютах, и в... Ну, короче говоря, приборка, вытряхивание пепельниц, выметание мусора, который остается в кают-компании после круиза. Окурки, рюмки, пустые бутылки из-под виски и все такое. Это была тяжелая работа.
- Вам кто-нибудь помогал?
- Нет. Я управлялась с этим сама. Вы, разумеется, понимаете, что даже на большой яхте не так уж много места и нет возможности брать на борт большой штат прислуги, особенно женщин. Мужчины могут спать все вместе в одном помещении, но с женщинами по-другому. У каждой из нас должна быть отдельная каюта.
- Ну хорошо, давайте вернемся к событиям того дня.
- Мистер Эддикс решил отправиться на Каталину. Он отдал по телефону необходимые распоряжения, и яхта была наготове. Он собирался отплыть в два часа дня, но его задержали какие-то неожиданно возникшие дела, и он не смог прибыть на яхту раньше пяти часов. Но в это время разразился один из этих ужасных ураганов и для небольших судов вывесили штормовое предупреждение. Мистер Эддикс тем не менее приказал выйти в море.
- Что случилось потом?
- Ну, начался настоящий шторм. Мы в конце концов вынуждены были лечь в дрейф и переждать его. Мы не смогли добраться до Каталины раньше следующего утра.
- Теперь вот какой вопрос: вы добрались до яхты на машинах?
- Да.
- Вы приехали туда с мистером Эддиксом?
- Да.
- И Элен приехала вместе с вами?
- Нет, она выехала... О, ну я не знаю точно, примерно на час раньше. Она отправилась туда на спортивной машине с откидным верхом и поднялась на борт одна. Ей нужно было что-то напечатать. Именно этим в первую очередь и была вызвана задержка. Возникли какие-то неотложные проблемы, и мистер Эддикс надиктовал ей целую кучу бумаг - мне кажется, речь шла о каких-то соглашениях и конфиденциальных письмах к ним.
- Продолжайте.
- Ну, она отправилась на яхту. Мистер Эддикс задержался, чтобы подготовить еще какие-то документы, затем мы отправились вместе с ним.
- На борту были посторонние?
- Нет. Мы собирались взять на борт несколько человек на Каталине, но при отплытии на яхте была только команда, Элен и я.
- Когда вы видели Элен в последний раз?
- В тот день... подождите-ка минуточку... я ее не видела. По пути туда мистер Эддикс решил внести какие-то изменения в письмо или договор, или что там он ей дал, - в общем, как только мы поднялись на борт, он прошел прямо в ее каюту. Он диктовал ей там в течение... ну, я не знаю точно... примерно с полчаса.
- Откуда вы знаете, что он диктовал что-то?
- Я слышала его голос. Каюта Элен находилась рядом с моей. Они были соединены общей душевой. Я припоминаю, что пошла умыться, и слышала, как мистер Эддикс диктует. И, очевидно, он не полагался на стенографическую запись, а диктовал прямо на пишущую машинку, потому что я слышала, как он диктовал, а Элен стучала на машинке.
- Что произошло потом?
- Там есть гавань и внешний рейд. Мы отплыли, но на море ужасно штормило, и мистер Эддикс приказал переждать на внешнем рейде, пока не стихнет ветер и море не успокоится. Но оно не успокоилось. Мистер Эддикс позвонил своим друзьям на Каталину. Те не могли больше ждать. Яхта мистера Эддикса - это большое морское судно, на котором можно отправиться даже в кругосветное путешествие, так что он решил выйти в море и идти средним ходом.
- Сколько времени он диктовал?
- Я полагаю, до тех пор, пока качка позволила Элен печатать. Это было ужасно.
- Вы слышали, чтобы он диктовал уже после того, как яхта вышла в море?