Виктория Александер
Женщина его мечты

Пролог

   Январь 1820 года
   Могли он в самом деле изменить свою жизнь?
   Он вглядывался в темную ночь и в мрачные морские воды, настороженно прислушиваясь к каждому звуку и улавливая малейшие движения в отдаленной части пристаней Дувра. В сегодняшний вечер, как и всегда, его жизнь зависела от бдительности, и любая небрежность была чревата провалом со смертельным исходом. Он прислонился к сложенным в штабеля ящикам, прячась в ночном мраке. Он привык к ожиданию чего-то неизвестного и испытывал даже некое странное удовольствие, стоя здесь в одиночестве в непроглядной тьме. В такие моменты ему никто не мешал предаваться своим мыслям.
   Или она уже изменила ее?
   Даже сейчас, когда он не мог позволить себе расслабиться, подобный вопрос занимал его. Он не думал, что она вторгнется в его жизнь, считая, что никогда не сможет использовать ее для получения необходимой информации. Тем более у него не возникало намерения жениться на ней.
   Однако женщина оказалась просто потрясающей! Она пробудила в нем чувства, которые, как он полагал, давно умерли и похоронены в его душе. Она распознала в нем нечто отличное от сложившегося образа распутного негодяя и волокиты, которого общество терпело только благодаря его происхождению и титулу. Она увидела в нем благородного человека, каким он считался когда-то. И может быть, сумеет снова стать таким.
   Нет. Он так или иначе обязательно должен измениться в лучшую сторону.
   Многое зависело от сегодняшнего вечера. Он никогда прежде не задумывался, о том, чтобы оставить работу, которой занимался более десяти лет. Не так-то просто порвать отношения с секретной службой, тайно созданной после войны. Однако кто еще среди бравых безумцев, с которыми он работал, смог бы сделать такой удачный ход, какой сделал он? Может быть, только Сент-Стивенс.
   — Полагаю, ты принес деньги.
   Из темноты, словно призрак, сотканный из тумана, неожиданно возникла женщина. Он с трудом скрыл потрясение, увидев ее. Конечно, он мог бы давно разобраться в ее истинной сущности. И оттого что не разобрался, почувствовал раздражение. К тому же сейчас он не заметил ее приближения, занятый другими мыслями, что представляло для человека его профессии большую опасность, как и женщина, стоящая перед ним.
   — Мне следовало бы догадаться о твоем участии в деле, — произнес он небрежным тоном, как будто они встретились во время дневной прогулки в парке, а не на пристани Дувра поздно ночью.
   — Я удивлена, что ты не догадался раньше, — ответила женщина таким же тоном. Даже при слабом свете он смог увидеть ее слабую улыбку. — Не сомневаюсь, что последнее время твоя голова занята мыслями о новобрачной.
   Он пожал плечами.
   — Меня удивило также, что ты отважился на такой шаг. — В ее голосе звучало искреннее любопытство. — Не думала, что ты из тех, кто способен на брак.
   — Возможно, потому, что ты не знала меня достаточно хорошо.
   — Возможно. — Она немного помолчала. — Я не предполагала, что ты, чтобы согревать свою постель, выберешь в жены женщину именно такого типа.
   Он с трудом сдержал удовлетворенную улыбку. Внутренний голос велел ему следить за своими словами, однако он проигнорировал его.
   — Женщину, которую выбирают согревать постель, редко берут в жены.
   Он услышал, как она резко втянула воздух, и почувствовал угрозу. С его стороны глупо насмехаться над ней. Впрочем, она не хуже его знала, что их прежние встречи — не что иное, как приятное времяпрепровождение, и ее реакция на его женитьбу выглядела довольно странно.
   — Полагаю, у тебя есть кое-что для меня. — Ее голос оживился и сделался деловитым, однако в нем чувствовались резкие нотки, не предвещавшие ничего хорошего.
   Он снова постарался скрыть свое удивление. Если она знала, какой информацией он владел, встреча становилась еще более опасной, чем он ожидал.
   — Я принес деньги, — осторожно сказал он.
   — Прекрасно. А я готова передать документы. Но прежде хочу получить находящуюся у тебя тетрадь с информацией.
   Ему следовало бы уделить больше внимания содержанию тетради, но он не успел. Лишь мельком заглянув в нес, он спрятал тетрадь в надежное место.
   Он опять пожал плечами:
   — Не понимаю, о чем ты говоришь.
   — Я не верю тебе.
   Ее взгляд скользнул мимо него, и он тотчас понял, что она здесь не одна. Он почувствовал, как сильные руки обхватили его с обеих сторон, и понял, что в такой ситуации сопротивляться бессмысленно. Надо что-то придумать!
   — Я здесь для того, чтобы получить документы, и не для чего более. — Он посмотрел на вооруженных и явно превосходящих его по росту и силе мужчин. Возможность бежать казалась весьма сомнительной. Тем не менее надо попытаться. — Если джентльмены отпустят меня, я принесу деньги, лежащие в моей карете. Она внимательно посмотрела на него:
   — Я тебе не верю.
   Затем кивнула мужчине справа, который оставил его и направился к карете. Другой заломил ему руки за спину и продолжал крепко держать их. По крайней мере теперь шансы на освобождение возросли. Карета его находилась в отдалении, и ее сообщнику потребовалось время, чтобы дойти туда и вернуться обратно. Конечно, женщина имела основание не доверять ему. Деньги находились при нем.
   — Итак, мне нужна тетрадь.
   — Я не представляю… — Мужчина позади него рванул его руки назад, и он сморщился отболи. — Не очень вежливо с твоей стороны.
   — У меня нет настроения миндальничать с тобой. — Она подошла ближе, и при лунном свете в ее руке блеснул нож. Он не удивился. Она всегда умела хорошо владеть ножом.
   — Я не могу дать тебе то, чего не имею, — резко ответил он. Посмотрев на нее, он подумал, что верный способ избежать опасности — найти с ней общий язык, и смягчил тон: — Но мы всегда могли доставить друг другу удовольствие. Нам ведь было хорошо вместе. Неужели ты забыла?
   — Я ничего не забыла.
   — И наши отношения не должны измениться только потому, что я теперь женат.
   — А как же твоя жена?
   — Она всего лишь необходимость. — Он придал своему голосу небрежный тон. — Мужчина с моим положением должен иметь богатую респектабельную жену и наследника. Моя женитьба не означает ничего более.
   Женщина придвинулась к нему ближе — настолько близко, что он мог ее поцеловать.
   — Я опять не верю тебе.
   Однако по тону ее голоса он понял, что ей очень хотелось бы поверить ему. Признак одновременно и хороший, и грозящий еще большей опасностью, поскольку эмоции всегда увеличивают риск.
   — Поверь мне, дорогая. Ты для меня единственная женщина на свете. — Он потянулся к ее губам.
   — Ты любишь ее? — прошептала она, касаясь его губ. Он колебался не более секунды, которая оказалась для него роковой.
   — Нет, — произнес он в тот момент, когда нож глубоко вонзился ему в живот; от острой боли у него перехватило дыхание и подогнулись колени.
   — Избавьтесь от него, — приказала она холодным твердым голосом.
   — Но ведь при нем деньги… — напомнил ее помощник.
   — Они меня не волнуют, — резко заявила она. Мужчина отпустил его, и он подумал, что его уловка, рассчитанная на освобождение, сработала. Даже когда он упал в холодную воду и начал терять сознание, его не покидала уверенность в своей неуязвимости и в своих способностях выкручиваться из самых трудных положений.
   Он не должен умереть таким образом. Не здесь и не сегодня. Ему удавалось выжить прежде, и он снова выживет. Теперь у него появилось то, ради чего стоило жить.
   Теперь у него была жена.

Глава 1

   Июнь 1820 года
 
   «Дорогая Кэсси!
   Я наконец вернулась в Лондон, чтобы обосноваться в доме моего мужа. Я знаю, что мама пока еще не простила мои прегрешения и продолжает запрещать тебе даже разговаривать со мной, но если все-таки у тебя есть возможность, не могла бы ты навестить меня сегодня днем? Я ужасно соскучилась по тебе, дорогая сестричка. Я прибыла сюда три дня назад, и мне не с кем поговорить, кроме слуг, а они, разумеется, не очень подходящая компания…»
 
   — Как ты думаешь, неужели мама наконец заговорит со мной, ведь прошло столько времени? — спросила леди Филадельфия Уилмонт, стараясь придать голосу оттенок спокойствия.
   Полгода назад, до вступления в брак, она носила фамилию Эффингтон, ближайшие друзья звали ее просто Делия. Сейчас она сидела в гостиной городского дома своего бывшего мужа, непроизвольно теребя выбившуюся нитку на подлокотнике старого дивана.
   — Думаю, еще нет. Она продолжает игнорировать тебя гораздо дольше, чем я ожидала. — Кассандра Эффингтон, младшая сестра Делии, родившаяся на две минуты позже, задумчиво сдвинула брови. — Ты знаешь нашу мать. Она воспринимает все как оскорбление, нанесенное звездам, неповиновение судьбе и тому подобное.
   — Да, она остается все такой же, не правда ли? — Делия тяжело вздохнула.
   — В конце концов ее отношение к тебе изменится к лучшему. — Кэсси придвинулась ближе к сестре-близнецу и похлопала ее по руке. — По правде говоря, я думаю, что теперь, когда ты вернулась из ссылки…
   — Какая ссылка, Кэсси! Я находилась всего лишь в Озерном краю.
   Кэсси усмехнулась:
   — Для меня Озерный край зимой — все равно что ссылка.
   — Вовсе нет. Меня навещали наши братья, а папа присылал письма.
   — И все-таки большую часть времени ты жила так далеко от своих родственников, что мы почти ничего не слышали о тебе.
   — Наша двоюродная бабушка Сесили любезно приняла меня, хотя почти не разговаривала со мной. Впрочем, меня ее отношение вполне устраивало, так как я хотела какое-то время побыть одна, подальше от Лондона с его сплетнями и скандалами.
   — Может быть, нам следует отправить маму в Озерный край? Ей потребуется немало времени, чтобы справиться со своим…
   — Гневом? Возмущением? Замешательством?
   — Да, конечно. — Кэсси махнула рукой. — Думаю, мама переживет и гнев, и возмущение, и замешательство, и унижение, и позор, и бесчестье…
   — Кажется, я не говорила об унижении, позоре и бесчестье, — пробормотала Делия.
   — Говорила или нет, они тем не менее присутствуют, — твердо заявила Кэсси. — Однако, по-моему, мама сумеет совладать со всеми трудностями. Она носит фамилию Эффингтон, а Эффингтоны привыкли иметь дело с различными мелкими проблемами и пустячными скандалами.
   — Значит, ты считаешь случившееся пустячным скандалом? — Делия распрямила спину.
   — О Боже, нет. — Кэсси энергично покачала головой. — Нет, когда девушка из семьи Эффингтон сбегает с таким негодяем, как лорд Уилмонт, известным своей ужасной репутацией, она нарывается на грандиознейший скандал года.
   — Я тоже так думаю. — Делия опустила плечи, невольно приняв прежнюю позу. Мисс Филадельфия Эффингтон никогда не сутулилась, зато леди Уилмонт могла позволить себе такое.
   — Пожалуй, скандал вышел за последние несколько лет самый большой, — добавила Кэсси. — Я не припомню ничего подобного прежде. Хотя полагаю…
   — Ну хватит. — Делия опять вздохнула и, сгорбившись еще больше, погрузилась в подушки дивана. Хорошо воспитанная молодая двадцатидвухлетняя женщина уже не имела моральных сил сохранять безупречную осанку.
   — О, дорогая, похоже, я не очень-то способна утешить тебя? Что ж, возможно, я преувеличиваю, и скандал только казался грандиозным, поскольку произошел в декабре и в обществе другого предмета обсуждения не нашлось. — Кэсси сочувственно посмотрела на сестру. — Прошу прощения, дорогая, просто мне трудно представить, как можно оказаться в таком положении. Откровенно говоря, я думаю, и маме тоже. Она, как и все, считала, что ни с одной из нас не может случиться что-то предосудительное…
   — Могло произойти и хуже. Я все-таки вышла замуж за него, — заметила Делия.
   — Смею сказать, подобное обстоятельство только больше навредило тебе, — возразила Кэсси. — До сих пор не понимаю, зачем ты так сделала.
   — Я тоже не понимаю, — еле слышно произнесла Делия. Она не знала, как можно объяснить то безумие, которое охватило ее в течение нескольких недель до и после Рождества, приведшее в конечном счете к скандалу и к нынешнему странному положению вдовы почти сразу после замужества.
   С тех пор прошло шесть месяцев. Казалось, не такой уж большой срок, чтобы жизнь могла так существенно измениться. Шесть месяцев назад она совершенно беззаботно занималась лишь вопросами, касающимися погоды и вероятности найти ей или ее сестре подходящего жениха в текущем году.
   — Твои письма не сообщали ничего существенного. И мы с тобой не имели возможности поговорить, с тех пор как ты уехала. — Кэсси пожала плечами. — Ты исчезла так быстро…
   — Я не исчезла.. Я… — Делия сморщила нос, — просто сбежала. Знаю, что проявила банальную трусость, но я находилась в то время в подавленном состоянии от сознания, что своим поступком окончательно разрушила свою жизнь.
   — Твоя жизнь не совсем разрушена. Ведь ты вышла замуж за него.
   — Но ты сказала, что замужество еще больше навредило мне.
   — Я так сказала, неужели? Ну, значит, я ошиблась. Делия пренебрежительно фыркнула, что совсем не шло мисс Филадельфии Эффингтон, но было вполне допустимо для вдовствующей леди Уилмонт.
   Кэсси внимательно посмотрела на сестру:
   — Я до сих пор очень терпеливо ждала твоего рассказа. Теперь пришло время рассказать мне обо всем.
   — Обо всем? Кэсси кивнула:
   — Абсолютно. Со всеми подробностями. Не упуская ни одной детали. Твой рассказ будет самое меньшое, чем ты можешь загладить свою вину передо мной. — Она скрестила руки на груди, откинулась на спинку кресла и уставилась на сестру. — Ты не представляешь, какие чувства возникают, когда однажды утром обнаруживаешь, что твоя сестра-близнец сбежала с каким-то мужчиной…
   — С Чарлзом, — тихо вставила Делия. Кэсси не обратила внимание на ее замечание.
   — …а ты ничего не знаешь. Тебе даже не намекнули на побег. Скажу прямо, я очень огорчилась. К тому же никто в доме не верил, что я не имела никакого отношения к твоему поступку и даже не подозревала о твоих намерениях.
   Делия поморщилась:
   — Я сожалею.
   — Отец и мать допрашивали меня, как будто я сама подговорила тебя к измене.
   — Могу представить.
   — Нет, Делия, думаю, не можешь. Ты никогда не находилась в таком положении, потому что между нами никогда не существовало секретов. По крайней мере я ничего не скрывала от тебя.
   — Я тоже, — быстро проговорила Делия. — До того момента.
   Кэсси фыркнула:
   — Я до сих пор не уверена, что когда-нибудь прощу тебя.
   — Но я же извинилась. — Делия не могла упрекать сестру за ее отношение к ней.
   — Ты можешь начать исправлять свою ошибку, поведав мне обо всем. Правда, у меня нет достаточно времени, чтобы выслушать тебя. Мама не знает, что я здесь.
   — Ужасно нелепо. Мама считает нас еще детьми. — Делия посмотрела на сестру. — Должна сказать, твоя готовность следовать ее строгим указаниям удивляет меня.
   Кэсси рассмеялась, и на ее левой щеке обозначилась ямочка, которая была будто зеркальным отражением такой же ямочки на правой щеке Делии.
   — Я сама удивляюсь, поскольку мое поведение всегда граничило с непослушанием, а ты являла собой пример хорошего поведения и ходила в любимчиках…
   — Теперь все в прошлом!
   — Наверное. — Кэсси пожала плечами. — Тем не менее мне доставляло удовольствие выступать в роли добродетельной сестры в твое отсутствие, хотя я поступала не совсем честно. Я всегда утверждала, что различия между нами минимальны. — Она улыбнулась. — И я ценю то, что ты признаешь подобный факт.
   — Рада, что хоть чем-то могу угодить, — усмехнулась Делия.
   Возможно, Кэсси действительно права, хотя Делия не думала о таком вопросе до настоящего времени.
   Внешне сестры походили друг на друга, как две горошины в стручке, за исключением того, что Делия — правша, а Кэсси — левша. Кэсси утверждала, что они также схожи по характеру, а различия между ними незначительны. Лишь в отдельных нюансах, если хотите. Она считала себя чуть-чуть более импульсивной, более откровенной и смелой, чем ее сестра, но только чуть-чуть. Делия редко не соглашалась с ее утверждением вслух, но про себя думала, что различий у них гораздо больше, чем чуть-чуть. Ей казалось, что она намного спокойнее, сдержаннее и осмотрительнее своей сестры.
   — Итак, можешь начать с того момента, когда ты познакомилась с Уилмонтом, — подбодрила Кэсси, откинувшись на спинку своего кресла. — Ну, давай.
   — Хорошо. — Делия покорно вздохнула. — Ты помнишь рождественский бал у леди Стенли? Ужасное количество народу и духота…
   — На всех балах бывает примерно то же самое.
   — В тот вечер зал был особенно переполнен. Мне захотелось подышать свежим воздухом, и я вышла на террасу.
   Делия до сих пор помнила ту чудесную зимнюю ночь. Казалось, в холодном воздухе в свете звезд и в перспективе приближающейся весны таилось что-то необыкновенное. Нечто новое, неизведанное и волнующее. Какое-то магическое обаяние или, может быть, то, чего она давно жаждала, но не осознавала до настоящего момента.
   — И тогда ты встретилась с Уилмонтом?
   — Да. — С лордом Уилмонтом. Бароном Уилмонтом. Чарлзом.
   — И?
   — И… мы обменялись любезностями. — Он появился из тени, как будто ожидал ее.
   — Любезностями?
   — Полагаю, его поведение можно назвать чем-то вроде флирта.
   Уилмонт вел себя довольно решительно, пренебрегая приличиями, однако казался очень близким и дружелюбным. Он снял свой фрак и накинул ей на плечи, что выглядело ужасно скандально, но в то же время очень и очень приятно.
   Кэсси удивленно приподняла бровь:
   — О? И ты отвечала на его ухаживания?
   — Должно быть. — Делия небрежно пожала плечами. В тот вечер она вела себя весьма уверенно и раскрепощенно, хотя обычно отличалась сдержанностью. В глубине души она удивлялась, что, черт побери, на нее нашло, но тем не менее испытывала удовольствие от происходящего. — Кажется, немного.
   — Понятно. — Кэсси изучающе посмотрела на сестру, и Делия с трудом удержалась от того, чтобы не съежиться под ее взглядом. — И что потом?
   — Потом?
   — Да, потом. Если ты не решила в тот же момент на террасе леди Стенли сбежать с ним, то вполне очевидно, что такое желание возникло после встречи. Когда ты увиделась с ним еще раз?
   — На следующий день. У торговца книгами Хетчарда. — Войдя, Уилмонт едва обозначил их знакомство, слегка приподняв шляпу в знак приветствия. Затем он вежливо рекомендовал ей книгу со стихами и протянул ее, когда уходил. Внутри она обнаружила клочок бумаги со словами «До встречи» и его подписью. — А потом на званом вечере у леди Конкорд-Смайт… — Там он снова передал ей книгу.
   Чарлз, лорд Уилмонт, не относился к тому типу мужчины, который мог всецело увлечься мисс Филадельфией Эффингтон, и, как она теперь поняла, подобное обстоятельство делало его более привлекательным для нее, хотя его репутация безответственного мота и азартного игрока сопровождалась репутацией отъявленного волокиты. Ходили слухи, что он разрушил жизнь не одной молодой женщины. В результате теперь ни одна респектабельная леди не оказывает ему внимания, игнорируя даже приглашение на танец. Его частые отъезды из Лондона на длительный период в течение последних десяти лет еще больше подпитывали сплетни о нем.
   И все же, когда Уилмонт появлялся в свете, его принадлежность к безупречной семье позволяла ему входить в тесный круг лондонского высшего общества. Конечно, леди не могли не замечать, что он очень красив: с золотистыми волосами, порочным блеском в глазах и улыбкой, которая, казалось, предназначалась каждой женщине, и только ей одной. Джентльменам довольно было того, что он, несмотря на все разговоры о нем, всегда исправно расплачивался по долгам. К тому же лорд Уилмонт обладал значительным состоянием и древним почетным титулом, который, возможно, немного потускнел из-за его поведения.
   Что касается его репутации, Делия относила ее только к досужим сплетням, слухам и инсинуациям. Она почему-то ни разу никого не встречала, кто пострадал бы от него. Истории, которые рассказывали о нем, могли относиться к выдумкам тех, кто завидовал его внешности, богатству и знатности.
   Отсутствие достоверной информации о личности лорда Уилмонта делало его еще более таинственным, опасным и волнующим.
   И такой мужчина желал ее. С момента их первой встречи сознание его чувства к ней вселило в Делию некое безрассудство и смелость, не присущие прежде ее натуре. Она испытывала удовольствие от перемены, которая происходила с ним при встрече, а также от мысли, что опасный повеса желал ее не потому, что она подходящая пара для брака, а потому, что он видел в ней настоящую женщину, сам являясь истинным мужчиной. В ней пробудилось пьянящее непреодолимое чувство, какого она прежде никогда не переживала.
   — Потом мы встретились на новогоднем балу у леди Брэдборн и… — Делия слабо улыбнулась, — еще несколько раз.
   — Боже милостивый! — Кэсси всплеснула руками, с изумлением глядя на сестру. — Не могу поверить, чтобы никто ничего не заметил.
   — Ты бы удивилась, узнав, как легко можно незаметно ускользнуть из переполненного зала в библиотеку или пустую гостиную. — Делия взволнованно забарабанила пальцами по подлокотнику дивана. Она поделилась с сестрой секретом, который скрывала долгое время от всех, и сейчас, раскрыв его, она чувствовала себя крайне неловко даже перед Кэсси — единственным человеком, от которого никогда ничего не утаивала.
   — Я подозреваю, ты могла бы многому научить меня, дорогая сестричка. — В глазах Кэсси отражались зависть и восхищение.
   — О сокровенном очень трудно говорить. — Делия встала и зашагала по комнате, рассеянно сжимая руки. — Я думала, по прошествии значительного времени мне будет легче рассказать тебе обо всем, однако чувствую, что совсем не готова к исповеди.
   — Говорят, признание облегчает душу, — назидательно напомнила Кэсси.
   — Сомневаюсь. На душе у меня не становится лучше. Я чувствую себя ужасно глупой.
   — Ерунда. Здесь нет ничего глупого, — парировала Кэсси. — Просто ты ничего не могла поделать с собой, влюбившись в этого человека.
   Делия остановилась и посмотрела на сестру. Затем слова помимо воли сорвались с ее губ:
   — Видишь ли, я совсем не влюбилась в него. В голосе Кэсси послышалось замешательство:
   — А я думала…
   — О, я знаю. — Делия жестом прервала сестру. — Я тоже подумала бы, что поступить так, как я, может только безумно влюбленная девушка, потерявшая представление о надлежащем поведении. Однако все не так.
   — Я даже боюсь спрашивать, чем же тогда объяснить твой поступок.
   — Дело в том, что… — Делия сцепила руки, набираясь храбрости. — Произошло необычайно волнующее событие в моей однообразной жизни. Рискованное приключение, о каком я всегда мечтала.
   — Приключение?
   — Я не знаю, как еще объяснить. — Делия пыталась найти подходящие слова. — Возникшее у меня тогда ощущение можно сравнить с быстрой скачкой. Ты знаешь, что опасно и может плохо кончиться, но на тебя она действует так опьяняюще, что забываешь об опасности.
   Делия вернулась к дивану и присела на краешек.
   — Знаю, мой поступок безумен, но Чарлз совсем не походил на других мужчин, которые обычно интересовались мной. Ты должна признать, что моими поклонниками всегда оказывались, как правило, угрюмые, не в меру серьезные, требовательные, озабоченные поисками подходящей жены мужчины. И все как один ужасно скучные.
   — Да, пожалуй…
   — А вот джентльмены, которые ищут твоей благосклонности, почему-то обычно отличаются завидной лихостью и часто окружены ореолом таящейся опасности.
   — Я сама ничего не понимаю, — Кэсси покачала головой, — ведь мы внешне очень похожи друг на друга.
   — Да, но, по-видимому, в тебе есть что-то такое, что привлекает именно таких мужчин. — Делия внимательно посмотрела на сестру, пытаясь выразить словами свои наблюдения. — Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что я смотрю в зеркало, однако есть какое-то отличие. Может, во взгляде или в улыбке. Нечто едва уловимое, таящее чуть заметный вызов и говорящее о том, что ты можешь вести себя ужасно предосудительно. — Она вздохнула и откинулась на спинку дивана. — Очевидно, я выгляжу так, будто бы даже подумать не могу о чем-то недостойном.
   — Внешность бывает обманчивой. Я, например, никогда не совершала ничего предосудительного, а ты умудрилась стать центром большого скандала.
   — Но я вышла замуж за него.
   — И все недоумевали почему. Боже милостивый, Делия, люди задавали себе вопрос: Уилмонт женился на тебе из-за респектабельности твоей семьи или из-за денег…
   — Что касается денег, то его адвокат сообщил мне о предназначающемся мне наследстве. Теперь я, по-видимому, хорошо обеспечена, — тихо вставила Делия.
   — …или чтобы спасти твою честь? Конечно, последнее характеризовало бы его с положительной стороны, о которой никто не подозревал…
   Делия густо покраснела.
   — Делия!
   Делия вскочила и устремилась в противоположный конец комнаты в тщетной попытке избежать неизбежного.
   — Филадельфия Эффингтон! — Кэсси была потрясена. — Не могу поверить…
   Делия повернулась лицом к сестре:
   — Кажется, я говорила тебе о том возбуждении, которое вызывает быстрая скачка?
   — Сейчас речь идет о чувствах, а раньше, черт побери, ты говорила о лошади! По крайней мере я думала, что ты имеешь в виду лошадь. — Кэсси потрясенно смотрела на сестру широко раскрытыми глазами. — Не может быть, Делия. Ведь я знаю тебя. Ты не могла…