Страница:
Следует отметить, что указанные курсанты, в процессе обучения и стажировки, показывали стабильно более высокие результаты, нежели курсанты других учебных групп, комплектование которых производилось по прежней системе подготовки личного состава.
Полагаю, что методика предварительного отбора курсантов, примененная в данном конкретном случае, заслуживает самого пристального внимания и может быть рекомендована для применения в системе подготовки оперсостава спецподразделений государственной безопасности.
Начальник отдела обеспечения учебного процесса
Управления «В» НКВД СССР
1943 г.
Некоторое время спустя
Объект «Тишина»
Полтора месяца спустя
Полагаю, что методика предварительного отбора курсантов, примененная в данном конкретном случае, заслуживает самого пристального внимания и может быть рекомендована для применения в системе подготовки оперсостава спецподразделений государственной безопасности.
Начальник отдела обеспечения учебного процесса
Управления «В» НКВД СССР
Доцент Благов П.Ф.
Выписка из приказа
Совершенно секретно
… Присвоить звание «старший лейтенант госбезопасности» начальнику отдела обеспечения учебного процесса управления «В» НКВД СССР – Благову Петру Федоровичу…
… Присвоить звание «капитан госбезопасности» начальнику отделения оперативной маскировки управления «В» НКВД СССР – Мольнару Петру Степановичу.
1943 г.
Пригород Берлина.
Этот особняк некогда принадлежал процветающему еврейскому коммерсанту. Но, в связи с некоторыми обстоятельствами, он и его семья спешно покинули уютное жилище, стремясь сохранить свою голову, а также накопленное годами добро. Быстро погрузив самые ценные вещи, семейство уселось в автомобиль и удалилось без особой помпы. Удалось ли им скрыться или нет – неизвестно. Нигде более о них не слышали, писем от уехавших никто не получал, а в опустевшем особняке вскоре появились новые жители. Немолодой господин вполне ученого вида и его ассистенты – подтянутые молодые люди. Новые обитатели были людьми приветливыми, но не особенно общительными, и подолгу отсутствовали дома. Даже местный лавочник – старина Везель, не мог похвастаться близким знакомством с ними – они почти ничего не покупали в его лавке. Всё потребное, надо полагать, привозили к ним прямо домой. А приезжали в особняк частенько… Не раз и не два замечали окрестные жители автомобили и автобусы, заезжающие в приветливо распахнутые ворота. Впрочем, новые люди достаточно быстро примелькались и стали вполне обыденным явлением. И как следствие – выпали из области интересов своих соседей. Что толку обсуждать непонятные поступки неразговорчивых обитателей особняка? Да и помимо этого, у жителей окрестных домов хватало и своих забот – не менее важных и первоочередных.
Вот и сегодня, они только проводили взглядами блестящий лаком «опель-адмирал» и, увидев, что он заезжает в ворота особняка, моментально утратили к нему всякий интерес.
Въехав в ворота, автомобиль описал полукруг, объезжая клумбу, на которой, по случаю зимы расстилался белоснежный покров, и остановился прямо у ступеней лестницы.
Предупрежденный звонком, у распахнутой двери уже ожидал новый хозяин дома – ему успели доложить о визите важного гостя. Привратник хорошо знал – чья эта машина…
– Эрвин, друг мой, вы – прямо как с неба свалились! Не ожидал вас сегодня… – встречавший был благообразным пожилым мужчиной. Называя его профессором, соседи и не подозревали, насколько близко к истине оказывались их суждения. Иоахим фон Хойдлер действительно иногда читал лекции в ряде высших учебных заведений, где каждый студент считал своим долгом на них попасть. Обладавший колоссальной эрудицией и громадным научным багажом, профессор умел в нескольких предложениях раскрывать суть самых заковыристых проблем. Немало серьезных научных учреждений сочло бы за честь пригласить его к себе. Фон Хойдлеру не раз предлагали кафедру в Оксфорде, Йеле – да и в любом другом университете его встретили бы с распростертыми объятиями. Но – профессор выбрал Германию. И этот его патриотический шаг не остался незамеченным…
И сегодняшний визит высокого гостя являлся очередным подтверждением этому.
Ибо навестил особняк никто иной как начальник «Абвера – 2», полковник Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт – персона более чем значимая…
– Что поделать, Иоахим – дела! Увы, но эта война отнимает у нас столько времени и сил… – полковник не лукавил, с профессором его связывала давняя дружба, и он не имел никаких оснований для того, чтобы придумывать какие-то иные объяснения.
– Кофе?
– Да хорошо бы и рюмочку коньяку…
– И вы ещё спрашиваете?! – искренне удивился хозяин дома, хорошо знавший вкусы своего гостя. – Лоренц, прошу вас…
Худощавый ассистент, тенью следовавший за профессором, кивнул и бесшумно исчез.
Оставив в прихожей шинель, фон Лахузен проследовал в каминный зал, где для него уже успели пододвинуть поближе к огню тяжелое удобное кресло.
Усевшись в него, полковник протянул к пламени руки.
– Хорошо! В вашем присутствии, мой друг, как-то забываешь обо всём, что творится за стенами этого уютного дома.
– Так приезжайте чаще, Эрвин! – искренне ответил профессор. – Уж вас-то я всегда рад видеть!
– Взаимно, Иоахим! Не поверите, но я, приезжая к вам, как-то отдыхаю душой!
– Отчего же? – пожал плечами фон Хойдлер. – Чего тогда стоили бы все мои научные изыскания, не умей я устраивать своим друзьям такие маленькие приятные мелочи? Всякая наука без практического применения – деградирует…
– Кстати… вот именно о практическом применении я и хотел с вами поговорить!
Разговор прервался на некоторое время – принесли кофе и коньяк. Уж чего-чего, а это в гостеприимном доме всегда было самого отменного качества! С сожалением отставив в сторону пустую чашку, гость удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Блаженно прикрыл глаза и некоторое время просидел, собираясь с мыслями.
– Так вот, друг мой… Говоря откровенно, даже как-то теряюсь… не знаю, с чего и начинать…
– Наверное, с того, что ваша служба столкнулась с такими явлениями, истинные масштабы которых постичь пока никто не в состоянии…
Полковник покачал головой и налил себе ещё коньяку.
– И в самом деле, Иоахим, не знай я вас столько времени, можно было бы задать себе бог весть какие вопросы. Например – про вашу потрясающую осведомленность в наших делах! Вы же не касались этой темы вообще никогда!
– А что же вы хотели, Эрвин? Обращаясь к «колдуну» – так, кажется, прозвали меня некоторые недалекие болтуны, надо быть готовым ко всякого рода неожиданностям! – улыбнулся одними губами профессор.
– Ну, уж я-то не относился к их числу! – фыркнул полковник. – И мы никогда не разделяли мнения этих досужих болтунов!
– И всё же?
– Проблема, действительно, имеет место быть! Да, мой друг… здесь вы абсолютно правы.
– Как и всегда, между прочим! – наклонил голову в знак согласия со словами гостя фон Хойдлер. – Хотите, я припомню некоторые мои слова, сказанные ещё пару лет назад?
– Э-э-э?
– «Наша школа, хоть и является в настоящий момент одной из наиболее эффективных, не должна, тем не менее, затормозить в своем неуклонном развитии, в соответствии с реалиями окружающей обстановки». Так? Именно этими словами я намекнул вашему руководству на грядущие проблемы и сложности. Ещё два года назад! Впрочем, не думаю, что только эти вопросы привели вас сегодня в мой дом…
– И здесь я вынужден признать вашу правоту! – развел руками полковник.
Он чуть прикусил губу, собираясь с мыслями. А сидевший напротив него хозяин дома неуловимым движением свел пальцы рук, сложив из них какую-то сложную фигуру. Чуть сдвинул руки в сторону, снова изменил положение пальцев…
– Да! – словно очнувшись ото сна, энергично встряхнул головою фон Лахузен. – Пожалуй, вы правы и здесь…
Он снова плеснул себе коньяку.
– Дело в том, Иоахим, что в последнее время произошли некоторые события, при тщательном анализе которых возникает мысль о том, что все мы стали участниками какой-то грандиозной игры…
Полковник протянул руки и открыл свой портфель, стоявший около кресла.
– Вот, мой друг, просмотрите эти записи. Помимо официальных бумаг, здесь присутствуют также и мои заметки, которые я делал по ходу развития событий. Внешне – все абсолютно логично и объяснимо, но складывая вместе все кусочки этой мозаики, я не раз убеждался в том, что некоторые её фрагменты совершенно не вписываются в общую картину.
Вот и сегодня, они только проводили взглядами блестящий лаком «опель-адмирал» и, увидев, что он заезжает в ворота особняка, моментально утратили к нему всякий интерес.
Въехав в ворота, автомобиль описал полукруг, объезжая клумбу, на которой, по случаю зимы расстилался белоснежный покров, и остановился прямо у ступеней лестницы.
Предупрежденный звонком, у распахнутой двери уже ожидал новый хозяин дома – ему успели доложить о визите важного гостя. Привратник хорошо знал – чья эта машина…
– Эрвин, друг мой, вы – прямо как с неба свалились! Не ожидал вас сегодня… – встречавший был благообразным пожилым мужчиной. Называя его профессором, соседи и не подозревали, насколько близко к истине оказывались их суждения. Иоахим фон Хойдлер действительно иногда читал лекции в ряде высших учебных заведений, где каждый студент считал своим долгом на них попасть. Обладавший колоссальной эрудицией и громадным научным багажом, профессор умел в нескольких предложениях раскрывать суть самых заковыристых проблем. Немало серьезных научных учреждений сочло бы за честь пригласить его к себе. Фон Хойдлеру не раз предлагали кафедру в Оксфорде, Йеле – да и в любом другом университете его встретили бы с распростертыми объятиями. Но – профессор выбрал Германию. И этот его патриотический шаг не остался незамеченным…
И сегодняшний визит высокого гостя являлся очередным подтверждением этому.
Ибо навестил особняк никто иной как начальник «Абвера – 2», полковник Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт – персона более чем значимая…
– Что поделать, Иоахим – дела! Увы, но эта война отнимает у нас столько времени и сил… – полковник не лукавил, с профессором его связывала давняя дружба, и он не имел никаких оснований для того, чтобы придумывать какие-то иные объяснения.
– Кофе?
– Да хорошо бы и рюмочку коньяку…
– И вы ещё спрашиваете?! – искренне удивился хозяин дома, хорошо знавший вкусы своего гостя. – Лоренц, прошу вас…
Худощавый ассистент, тенью следовавший за профессором, кивнул и бесшумно исчез.
Оставив в прихожей шинель, фон Лахузен проследовал в каминный зал, где для него уже успели пододвинуть поближе к огню тяжелое удобное кресло.
Усевшись в него, полковник протянул к пламени руки.
– Хорошо! В вашем присутствии, мой друг, как-то забываешь обо всём, что творится за стенами этого уютного дома.
– Так приезжайте чаще, Эрвин! – искренне ответил профессор. – Уж вас-то я всегда рад видеть!
– Взаимно, Иоахим! Не поверите, но я, приезжая к вам, как-то отдыхаю душой!
– Отчего же? – пожал плечами фон Хойдлер. – Чего тогда стоили бы все мои научные изыскания, не умей я устраивать своим друзьям такие маленькие приятные мелочи? Всякая наука без практического применения – деградирует…
– Кстати… вот именно о практическом применении я и хотел с вами поговорить!
Разговор прервался на некоторое время – принесли кофе и коньяк. Уж чего-чего, а это в гостеприимном доме всегда было самого отменного качества! С сожалением отставив в сторону пустую чашку, гость удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Блаженно прикрыл глаза и некоторое время просидел, собираясь с мыслями.
– Так вот, друг мой… Говоря откровенно, даже как-то теряюсь… не знаю, с чего и начинать…
– Наверное, с того, что ваша служба столкнулась с такими явлениями, истинные масштабы которых постичь пока никто не в состоянии…
Полковник покачал головой и налил себе ещё коньяку.
– И в самом деле, Иоахим, не знай я вас столько времени, можно было бы задать себе бог весть какие вопросы. Например – про вашу потрясающую осведомленность в наших делах! Вы же не касались этой темы вообще никогда!
– А что же вы хотели, Эрвин? Обращаясь к «колдуну» – так, кажется, прозвали меня некоторые недалекие болтуны, надо быть готовым ко всякого рода неожиданностям! – улыбнулся одними губами профессор.
– Ну, уж я-то не относился к их числу! – фыркнул полковник. – И мы никогда не разделяли мнения этих досужих болтунов!
– И всё же?
– Проблема, действительно, имеет место быть! Да, мой друг… здесь вы абсолютно правы.
– Как и всегда, между прочим! – наклонил голову в знак согласия со словами гостя фон Хойдлер. – Хотите, я припомню некоторые мои слова, сказанные ещё пару лет назад?
– Э-э-э?
– «Наша школа, хоть и является в настоящий момент одной из наиболее эффективных, не должна, тем не менее, затормозить в своем неуклонном развитии, в соответствии с реалиями окружающей обстановки». Так? Именно этими словами я намекнул вашему руководству на грядущие проблемы и сложности. Ещё два года назад! Впрочем, не думаю, что только эти вопросы привели вас сегодня в мой дом…
– И здесь я вынужден признать вашу правоту! – развел руками полковник.
Он чуть прикусил губу, собираясь с мыслями. А сидевший напротив него хозяин дома неуловимым движением свел пальцы рук, сложив из них какую-то сложную фигуру. Чуть сдвинул руки в сторону, снова изменил положение пальцев…
– Да! – словно очнувшись ото сна, энергично встряхнул головою фон Лахузен. – Пожалуй, вы правы и здесь…
Он снова плеснул себе коньяку.
– Дело в том, Иоахим, что в последнее время произошли некоторые события, при тщательном анализе которых возникает мысль о том, что все мы стали участниками какой-то грандиозной игры…
Полковник протянул руки и открыл свой портфель, стоявший около кресла.
– Вот, мой друг, просмотрите эти записи. Помимо официальных бумаг, здесь присутствуют также и мои заметки, которые я делал по ходу развития событий. Внешне – все абсолютно логично и объяснимо, но складывая вместе все кусочки этой мозаики, я не раз убеждался в том, что некоторые её фрагменты совершенно не вписываются в общую картину.
Некоторое время спустя
Москва
Управление «В» НКВД СССР
– Присаживайтесь, Александр Иванович! – протянул руку в сторону кресла полковник Чернов. – Мы тут с Петром Федоровичем голову ломаем над одной задачкой…
Поздоровавшись с Благовым, Гальченко опустился в кресло по другую сторону стола.
– Для начала, – Чернов протянул ему тонкую папку, – ознакомьтесь… А я пока чаю попрошу нам всем организовать. Чует мое сердце, что на ужин мы нынче опоздаем.
Поздоровавшись с Благовым, Гальченко опустился в кресло по другую сторону стола.
– Для начала, – Чернов протянул ему тонкую папку, – ознакомьтесь… А я пока чаю попрошу нам всем организовать. Чует мое сердце, что на ужин мы нынче опоздаем.
«Совершенно секретно»
Агентурное сообщение
«В личной беседе источник пожаловался на предстоящие трудности, связанные с внезапной командировкой своего шефа в Россию. Дословно это выглядело следующим образом: „Там даже дорог нормальных нет! И машина профессора дважды застревала на этих немыслимых ухабах, которые называют дорогой только по незнанию! И мы катаемся в это проклятое место постоянно! Хорошо ему, сиди себе в теплом салоне, а толкать машину должны мы!“
По словам источника, что-то, находящееся в этом месте, чрезвычайно заинтересовало профессора. Источник связывает этот интерес с личностью какого-то странного человека, которого исследует там профессор.
По каким-то непонятным причинам, вывезти исследуемого человека в рейх не представляется возможным, и фон Хойдлер вынужден приезжать туда сам».
«Совершенно секретно»
Разведсводка по объекту «Тишина».
В течение последнего месяца охрана объекта существенно усилена. В дополнение к ранее присутствовавшему здесь взводу 2 батальона 4 полицейского полка, на место прибыло ещё два взвода солдат, которые оборудовали отдельный периметр охраны внутри собственно объекта. Выставлены дополнительные посты на входах в здания и, вероятно, внутри помещений. Введены специальные пропуска, форма которых еженедельно меняется. В категорической форме запрещено использование труда местных жителей – в любом виде и проявлении, а те, кто работал здесь ранее – уволены. Все хозяйственные работы по объекту выполняются силами солдат подразделения охраны.
Охрана осуществляется:
Внешнее кольцо – на удалении до километра от зданий и сооружений выставлено шесть постов солдат полицейского полка. Посты одиночные, оборудованные телефонной связью. Промежутки между постами патрулируются парными патрулями – всего два патруля. В ночное время патруль не ходит, выставляются дополнительно два поста – у дороги и около ручья (отметки на карте № 9 и № 11).
Внутреннее кольцо охраны – пост у въезда на территорию, около ворот (ранее занимался солдатами полицейского полка). Парный, телефонизирован.
Пост в котельной – на крыше (два человека и станковый пулемет).
Пост около хозяйственных ворот – парный, телефонизирован.
Пост во дворе – парный.
По территории постоянно, в любое время дня и ночи передвигается патруль – четыре человека.
О наличии постов внутри зданий можно сделать вывод из того, что там постоянно несут службу не менее шести человек, сменяющихся каждые четыре часа. Момент смены был неоднократно зафиксирован наблюдением.
Постоянно, в режиме минутной готовности, находятся под ружьем не менее шести человек дежурной группы.
Личный состав служащих объекта составляет не менее десяти-пятнадцати человек, периодически заменяемых. С местным населением не контактируют, расположения объекта не покидают.
Иногда на объект прибывают крытые автомашины-фургоны, которые в пути усиленно охраняются. Характер перевозимого груза и пассажиров установить пока не удалось.
На территории оборудовано небольшое кладбище, ранее отсутствовавшее. В настоящий момент на нем имеется девять мест захоронения. Одно место – могила солдата охраны, подорвавшегося на своей же гранате во время учений – и восемь могил, не имеющих никаких пояснительных табличек.
Судя по количеству завозимого продовольствия, на объекте присутствует еще не менее десяти человек. Что это за люди – установить пока не представилось возможным.
«Совершенно секретно»
Аналитическая записка.
По имеющимся сведениям, руководством немецкой военной разведки и высшими руководителями нацистского государства санкционировано начало операции «Дальний зов». Указанной операции присвоен высший гриф секретности. Какое-либо упоминание этого названия запрещено использовать в повседневной переписке и телефонных переговорах по всем линиям связи. Для её обозначения предложено использовать специальные кодовые символы, согласно прилагаемому списку.
Все требования лиц, причастных к операции, являются строго обязательными для всех партийных и государственных чиновников и военнослужащих, независимо от их звания и занимаемой должности.
Непосредственное руководство осуществляют:
От немецкой военной разведки – начальник Абвер-2, полковник Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт.
От НСДАП – бефельсляйтер Лангерахт.
По некоторым сведениям, задействованы также и представители Аненербе – кто именно, узнать пока не представилось возможным.
Просмотрев прочие документы, Гальченко уважительно покивал.
– Серьёзно! Кто такой Лахузен – представляю неплохо, надо думать, что и все прочие ему под стать. А вот Аненербе… эти-то тут что потеряли?
Полковник пододвинул к себе другую папку.
– А вот это – получено уже прямо сейчас, перед началом совещания, я и сам-то просмотреть пока толком не успел. Так что совместными усилиями и поглядим…
– Фон Хойдлер… – повертел в руках карандаш Благов. – Если это т о т фон Хойдлер… а ни о каком другом я и не слыхивал никогда… то это… словом, невесело!
– Отчего? – вопросительно приподнял бровь Чернов.
– Я и сам по его трудам учился! Это фигура в научном мире – пресерьёзнейшая! Мне с ним бодаться – все едино, что в танк снежками бросать!
– Снежок – он тоже разный бывает, – пожал плечами Гальченко. – Я вот пока что ни одного такого серьезного деятеля, чтобы пули от него отскакивали, не встречал… Думаю, что и этот случай не станет исключением.
– Так! – подвел итог препирательству полковник. – Иоахим Вернер Макс фон Хойдлер. Профессор Берлинского университета, доктор наук… почетный член разных научных обществ… многочисленный лауреат… этот?
– Он самый, – кивнул доцент. – Берлинский университет, кафедра психологии.
– Даже так? – удивился Чернов. – А вот тут – кое-что другое имеется… Один из научных консультантов Аненербе, занимает серьезный пост в данной организации. Привлекался абвером – в особо исключительных случаях, для проведения допросов лиц, владеющих особо важной информацией. Это такая у него психология теперь?
– Хороший психолог… – развёл руками Благов. – Такой специалист может вытащить из памяти очень многое. Даже и то, что сам допрашиваемый давно уже позабыл либо особого внимания тогда на это не обратил. Но в памяти – данное событие отложилось! Вот только как все это оттуда извлечь? Надо полагать, фон Хойдлер научился делать такие вещи. Неудивительно – он всегда отличался неординарностью суждений и нетривиальными решениями. Его многие не любят – именно за такие методы разрешения научных споров. Он необычен, странен даже… но – мастер! Крайне серьезный – и на многое способный!
– Ладно… – проворчал полковник, переворачивая лист бумаги. – А тут у нас кто? Хм?! Гауптман Норберт Фосс?
– Специалист по негласному силовому задержанию. Проще говоря – по похищению людей. Мастер своего дела! – прищелкнул языком Гальченко. – Его натаскивал сам Вернер Обердорф – старик знал свое дело! Приходилось мне с ними сталкиваться – те ещё волки! Хорошо, что старик Вернер уже отошёл в мир иной – этот деятель мог серьезно попортить нам кровь! Впрочем, и Фосс – тоже далеко не подарок. Он уже работал у нас в стране – ухитрился выкрасть и вывезти – аж из-под Перми (!) нужного для немцев человека. Это, знаете ли, звоночек… Стало быть немцам нужен кто-то, находящийся у нас!
Объект «Тишина»
Практически в то же время
– Присаживайтесь, гауптман! – профессор указал гостю на удобное кресло около стола. – Кофе?
– Буду вам весьма признателен, герр профессор! – вошедший наклонил голову в коротком полупоклоне. Быстрым, почти незаметным движением он оказался около кресла, куда и опустился. Наблюдавший за ним хозяин кабинета удовлетворённо кивнул.
– Я прочитал ваше личное дело…
– Всё, герр профессор? – вежливо поинтересовался гость.
– В с ё ! От меня – у вашего руководства тайн нет. Я изучил все ваши операции… и нашел их красивыми!
Гауптман удивленно поднял бровь. Чашечка кофе в его руке на секунду замерла в воздухе.
– Не удивляйтесь! Истинное произведение искусства – оно всегда красиво, ведь так?
– Не смею с вами спорить, герр профессор.
– В истинном произведении искусства – нет ничего лишнего! Как и в ваших операциях! Здесь вы тоже не станете со мною спорить?
– Не стану.
– Далеко пойдете, молодой человек! – поднял указательный палец фон Хойдлер. – Впоследствии, уже выйдя в отставку, вы вспомните мои слова! Я редко ошибаюсь…
Фосс кивнул, соглашаясь.
– Теперь, молодой человек, я вам поясню, зачем мне нужна была личная встреча. Не сомневаюсь, что вы исполнили бы и это задание также красиво и изящно, как и предыдущие. Так! Но! – профессор поднял палец. – Это задание – особое! Тот человек, которого вам надлежит доставить сюда – нужен мне не только целым и невредимым!
– Простите? – чуть наклонил голову вбок гауптман.
– Мне н у ж н о ! О ч е н ь нужно! Чтобы его психика не была травмирована и надломлена.
– Но сам факт плена…
– Это – уже другое дело! Мое – если хотите. Для этой цели я тут кое-что набросал… прочитайте! – фон Хойдлер протянул своему собеседнику папку.
– Старший лейтенант Демин, Олег Павлович… сотрудник Особого отдела?
– Именно так, молодой человек! Вот этот-то русский мне и нужен! И желательно – поскорее!
– Буду вам весьма признателен, герр профессор! – вошедший наклонил голову в коротком полупоклоне. Быстрым, почти незаметным движением он оказался около кресла, куда и опустился. Наблюдавший за ним хозяин кабинета удовлетворённо кивнул.
– Я прочитал ваше личное дело…
– Всё, герр профессор? – вежливо поинтересовался гость.
– В с ё ! От меня – у вашего руководства тайн нет. Я изучил все ваши операции… и нашел их красивыми!
Гауптман удивленно поднял бровь. Чашечка кофе в его руке на секунду замерла в воздухе.
– Не удивляйтесь! Истинное произведение искусства – оно всегда красиво, ведь так?
– Не смею с вами спорить, герр профессор.
– В истинном произведении искусства – нет ничего лишнего! Как и в ваших операциях! Здесь вы тоже не станете со мною спорить?
– Не стану.
– Далеко пойдете, молодой человек! – поднял указательный палец фон Хойдлер. – Впоследствии, уже выйдя в отставку, вы вспомните мои слова! Я редко ошибаюсь…
Фосс кивнул, соглашаясь.
– Теперь, молодой человек, я вам поясню, зачем мне нужна была личная встреча. Не сомневаюсь, что вы исполнили бы и это задание также красиво и изящно, как и предыдущие. Так! Но! – профессор поднял палец. – Это задание – особое! Тот человек, которого вам надлежит доставить сюда – нужен мне не только целым и невредимым!
– Простите? – чуть наклонил голову вбок гауптман.
– Мне н у ж н о ! О ч е н ь нужно! Чтобы его психика не была травмирована и надломлена.
– Но сам факт плена…
– Это – уже другое дело! Мое – если хотите. Для этой цели я тут кое-что набросал… прочитайте! – фон Хойдлер протянул своему собеседнику папку.
– Старший лейтенант Демин, Олег Павлович… сотрудник Особого отдела?
– Именно так, молодой человек! Вот этот-то русский мне и нужен! И желательно – поскорее!
Полтора месяца спустя
Свердловск
Заводоуправление завода «Уралэлектроаппарат»
В дверь решительно постучали.
«Конец рабочего дня – и нате вам! – мелькнула в голове Демина мысль. – А ведь собирался сегодня с Настей встретиться пораньше… Наверняка, опять какую-то кляузу разбирать! И никуда не денешься…»
– Войдите!
Но похоже, что кляузами тут и не пахло – порог переступил высокий человек в военной форме.
– Оперуполномоченный Особого отдела старший лейтенант Демин?
– Это я! – приподнялся навстречу хозяин кабинета.
– Старший оперуполномоченный Озолинь, – протянул раскрытое удостоверение вошедший. – Мое командировочное предписание.
На стол легла внушительная бумага.
Демин внимательно прочитал оба документа – всё было правильно. Командировка – именно сюда, в Свердловск. Конкретно – в Особый отдел Уральского военного округа. Цель командировки – стандартная, как и у всех. «Выполнение задания командования» – всё как всегда.
– Слушаю вас, товарищ капитан.
– Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Николай удивился, но документ все-таки достал. Капитан уселся на стул и раскрыл удостоверение особиста.
– Угу… так… да, все сходится.
А вот после этого он сделал нечто странное! Раскрыл свою полевую сумку… и убрал туда документ Демина! Достал из сумки плотный пакет из серой бумаги и положил его на стол. Пакет (скорее даже – почтовая бандероль) ощутимо бухнул о дерево – надо думать, содержимое там было увесистым.
– Распишитесь на пакете, поставьте дату и время прочтения. Сейчас, – он приподнял рукав гимнастерки, – семнадцать часов сорок восемь минут.
Пожав плечами, Олег расписался на конверте и надорвал плотную бумагу.
Удостоверение личности?
«Старший лейтенант Григорьев? Олег Павлович – ну хоть имя-отчество своё оставили… Оперуполномоченный… тут тоже все понятно… Но зачем? Чем вызваны эти странные фокусы? А карточку-то – из личного дела взяли, я именно так тогда и выглядел! Причём, скорее всего, просто пересняли – то-то она такая нечеткая…»
Следом за документами из конверта выскользнул «ТТ» и маленький карманный «Вальтер», похожего калибра.
«7,65-мм – у немцев данный пистолет именно на этот патрон рассчитан».
– Да, – словно отвечая на невысказанный вслух вопрос, сказал Озолинь, – ваше фото в удостоверении переснято из личного дела – не было времени добывать новое. Оттого и знаки различия ещё старые.
– Я так и подумал…
– Проверьте оружие, – гость выложил на стол запасные магазины и несколько пачек патронов. – «Вальтер» в карман уберите, так незаметнее будет. Он небольшой и в работе удобный. Ваше оружие попрошу сдать.
– Простите, товарищ капитан, но я обязан доложить о вашем визите! – протянул руку к телефонному аппарату Демин.
– Через пять минут, товарищ старший лейтенант, хорошо? Сначала я попрошу вас меня выслушать, ведь у вас, наверняка, возникло множество вопросов, так?
– Да!
– Я так и предполагал… Фамилия генерал-лейтенанта Рогова… вам говорит что-нибудь?
– Допустим.
– Разумеется. И ваш с ним разговор, полагаю, вы ещё не позабыли…
– Возможно. Но на дальнейшие вопросы я вам ответить не имею права, товарищ капитан!
– А их и не будет. Тем более, что я даже и не предполагаю, что именно должен у вас спросить. Все гораздо проще – я должен вас доставить именно к нему. Обстоятельства сложились таким образом, что вашей жизни угрожает прямая и непосредственная опасность. Моя задача – охранять вас! И именно с этой целью вам сменили фамилию и должность. Ваше место займет наш сотрудник.
– Но меня тут многие знают! В лицо!
– И что, кто-то из служащих станет задавать вопросы – почему сменился наш особист? И требовать у него предъявления удостоверения? Неделя – и вы вернетесь на свое место, никто ничего и понять-то не успеет.
– Но я ежедневно докладываю обстановку на заводе!
– Лично?
– Нет… сводку составляю… Но ведь могут позвонить! Или с проверкой приехать!
– На звонок – ответим. Насчет проверки – это тоже наша забота. Ещё вопросы есть?
– Хорошо… тут вы меня убедили… А дальше что?
– Дальше – в Москву. Потом назад. Впрочем, это уже вне моей компетенции, решать, как вы понимаете, будем не мы с вами. Всё ещё хотите позвонить? – кивнул гость на телефонный аппарат. – Пожалуйста, но этим можно настолько усложнить нашу работу… собственно говоря, тогда и менять вам личность не стоило. Проще уж на лбу мишень нарисовать…
«Спокоен и невозмутим. Устал, надо думать, давно не спал… Сколько же у него таких вот случаев было, как со мной? Не я первый, надо полагать, капитан словно повторяет заученный текст, видать часто это объяснял кому-то. Акцент легкий – ну да, он же из Прибалтики!»
Рука опустилась на стол, так и не подняв телефонной трубки.
Заперев и опечатав сейф, Демин с капитаном вышли в коридор. Подпирая могучими плечами стены, там находились ещё двое офицеров – молодой лейтенант и мрачного вида старший лейтенант. Увидев выходящих, последний быстро переместился вперед, пройдя по коридору несколько метров. А его товарищ занял позицию позади.
– Все настолько серьезно? – Олег покосился на своего спутника.
– А вы всё ещё сомневаетесь? – пожал плечами тот.
Сдав на выходе вахтеру ключи и расписавшись в журнале, Демин со спутниками вышли во двор заводоуправления. Здесь уже находилась неприметная «Эмка» с работающим двигателем.
– Прошу! – указал на заднее сиденье капитан.
Фыркнув выхлопной трубой, машина выехала за ворота.
«Конец рабочего дня – и нате вам! – мелькнула в голове Демина мысль. – А ведь собирался сегодня с Настей встретиться пораньше… Наверняка, опять какую-то кляузу разбирать! И никуда не денешься…»
– Войдите!
Но похоже, что кляузами тут и не пахло – порог переступил высокий человек в военной форме.
– Оперуполномоченный Особого отдела старший лейтенант Демин?
– Это я! – приподнялся навстречу хозяин кабинета.
– Старший оперуполномоченный Озолинь, – протянул раскрытое удостоверение вошедший. – Мое командировочное предписание.
На стол легла внушительная бумага.
Демин внимательно прочитал оба документа – всё было правильно. Командировка – именно сюда, в Свердловск. Конкретно – в Особый отдел Уральского военного округа. Цель командировки – стандартная, как и у всех. «Выполнение задания командования» – всё как всегда.
– Слушаю вас, товарищ капитан.
– Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Николай удивился, но документ все-таки достал. Капитан уселся на стул и раскрыл удостоверение особиста.
– Угу… так… да, все сходится.
А вот после этого он сделал нечто странное! Раскрыл свою полевую сумку… и убрал туда документ Демина! Достал из сумки плотный пакет из серой бумаги и положил его на стол. Пакет (скорее даже – почтовая бандероль) ощутимо бухнул о дерево – надо думать, содержимое там было увесистым.
– Распишитесь на пакете, поставьте дату и время прочтения. Сейчас, – он приподнял рукав гимнастерки, – семнадцать часов сорок восемь минут.
Пожав плечами, Олег расписался на конверте и надорвал плотную бумагу.
Удостоверение личности?
«Старший лейтенант Григорьев? Олег Павлович – ну хоть имя-отчество своё оставили… Оперуполномоченный… тут тоже все понятно… Но зачем? Чем вызваны эти странные фокусы? А карточку-то – из личного дела взяли, я именно так тогда и выглядел! Причём, скорее всего, просто пересняли – то-то она такая нечеткая…»
Следом за документами из конверта выскользнул «ТТ» и маленький карманный «Вальтер», похожего калибра.
«7,65-мм – у немцев данный пистолет именно на этот патрон рассчитан».
– Да, – словно отвечая на невысказанный вслух вопрос, сказал Озолинь, – ваше фото в удостоверении переснято из личного дела – не было времени добывать новое. Оттого и знаки различия ещё старые.
– Я так и подумал…
– Проверьте оружие, – гость выложил на стол запасные магазины и несколько пачек патронов. – «Вальтер» в карман уберите, так незаметнее будет. Он небольшой и в работе удобный. Ваше оружие попрошу сдать.
– Простите, товарищ капитан, но я обязан доложить о вашем визите! – протянул руку к телефонному аппарату Демин.
– Через пять минут, товарищ старший лейтенант, хорошо? Сначала я попрошу вас меня выслушать, ведь у вас, наверняка, возникло множество вопросов, так?
– Да!
– Я так и предполагал… Фамилия генерал-лейтенанта Рогова… вам говорит что-нибудь?
– Допустим.
– Разумеется. И ваш с ним разговор, полагаю, вы ещё не позабыли…
– Возможно. Но на дальнейшие вопросы я вам ответить не имею права, товарищ капитан!
– А их и не будет. Тем более, что я даже и не предполагаю, что именно должен у вас спросить. Все гораздо проще – я должен вас доставить именно к нему. Обстоятельства сложились таким образом, что вашей жизни угрожает прямая и непосредственная опасность. Моя задача – охранять вас! И именно с этой целью вам сменили фамилию и должность. Ваше место займет наш сотрудник.
– Но меня тут многие знают! В лицо!
– И что, кто-то из служащих станет задавать вопросы – почему сменился наш особист? И требовать у него предъявления удостоверения? Неделя – и вы вернетесь на свое место, никто ничего и понять-то не успеет.
– Но я ежедневно докладываю обстановку на заводе!
– Лично?
– Нет… сводку составляю… Но ведь могут позвонить! Или с проверкой приехать!
– На звонок – ответим. Насчет проверки – это тоже наша забота. Ещё вопросы есть?
– Хорошо… тут вы меня убедили… А дальше что?
– Дальше – в Москву. Потом назад. Впрочем, это уже вне моей компетенции, решать, как вы понимаете, будем не мы с вами. Всё ещё хотите позвонить? – кивнул гость на телефонный аппарат. – Пожалуйста, но этим можно настолько усложнить нашу работу… собственно говоря, тогда и менять вам личность не стоило. Проще уж на лбу мишень нарисовать…
«Спокоен и невозмутим. Устал, надо думать, давно не спал… Сколько же у него таких вот случаев было, как со мной? Не я первый, надо полагать, капитан словно повторяет заученный текст, видать часто это объяснял кому-то. Акцент легкий – ну да, он же из Прибалтики!»
Рука опустилась на стол, так и не подняв телефонной трубки.
Заперев и опечатав сейф, Демин с капитаном вышли в коридор. Подпирая могучими плечами стены, там находились ещё двое офицеров – молодой лейтенант и мрачного вида старший лейтенант. Увидев выходящих, последний быстро переместился вперед, пройдя по коридору несколько метров. А его товарищ занял позицию позади.
– Все настолько серьезно? – Олег покосился на своего спутника.
– А вы всё ещё сомневаетесь? – пожал плечами тот.
Сдав на выходе вахтеру ключи и расписавшись в журнале, Демин со спутниками вышли во двор заводоуправления. Здесь уже находилась неприметная «Эмка» с работающим двигателем.
– Прошу! – указал на заднее сиденье капитан.
Фыркнув выхлопной трубой, машина выехала за ворота.
Спецсообщение
23 марта 1943 года в 11.36 при проверке подъездных путей станции Аппаратная, обходчиком Емельяновым А.С. была обнаружена обгоревшая автомашина, стоявшая неподалеку от станционных путей. О находке он, не приближаясь к машине, немедленно сообщил в отделение милиции Транспортного отдела НКВД железной дороги им. Л.М.Кагановича.
Прибывший на место в 12.27 мл. оперуполномоченный Таращенко П.Р. произвел первичный осмотр автомобиля.
Осмотром обнаружено:
1) Автомобиль марки М-1 гос. номерной знак – 23–17 МА – в сильно обгоревшем состоянии.
2) На переднем сидении – тело водителя. Мужчина, на вид 30 лет, одет в форму бойца РККА, с погонами старшего сержанта. В кармане найдены обгоревшие документы на имя Никодимова Павла Васильевича, военнослужащего в/ч 34211.
Предположительная причина смерти – пулевое ранение в голову.
3) На заднем сидении – тело мужчины, одетого в военную форму с погонами старшего лейтенанта. На вид – 25 лет. Предположительная причина смерти – огнестрельное ранение в левую часть груди.
При осмотре тела обнаружено удостоверение личности оперуполномоченного Особого отдела Уральского военного округа старшего лейтенанта Демина Олега Павловича. Около тела, на полу обнаружен пистолет «ТТ» № ВК 432, с тремя патронами в магазине. При дальнейшем осмотре салона обнаружены пять стреляных гильз от пистолета «ТТ».
Указанный номер пистолета соответствует вписанному в удостоверение личности номеру личного оружия старшего лейтенанта Демина.