Обострение социально-экономической, а отчасти и политической ситуации в 1946–1947 гг. поставило Сталина перед дилеммой: либо реформы, либо возвращение к довоенному сверхжесткому курсу. Он выбрал последнее. Сыграл свою роль его прошлый опыт и имперские амбиции, подтолкнувшие развертывание «холодной войны».
Оформившаяся в начале 1942 г. антигитлеровская коалиция стала одним из ключевых факторов победы во Второй мировой войне. Но после победы основная ее цель исчезла, противоречия между союзниками вышли наружу. Толчком к ожесточенной военно-политической конфронтации, балансирующей на грани третьей мировой войны, послужила борьба за передел послевоенной Европы. В результате весь мир оказался расколот на систему социализма, капитализма, а также колониальные страны. По мере обретения независимости последние все более становились ареной борьбы двух противоборствующих сторон.
Репрессии после Великой Отечественной войны вспыхнули с новой силой. Они обрушились не только на вооруженное подполье в западных районах СССР, но и на советских военнопленных, сумевших выжить в фашистских концлагерях. По официальным данным, из 1,8 млн вернувшихся из плена около 1 млн было направлено на службу в Красную армию, а 600 тыс. – в «рабочие батальоны» на стройки и в промышленность, до 340 тыс. – в лагеря НКВД. В 1946 г. прошли процессы по делам молодежных групп, обвиненных в «антисоветизме» и «терроризме», а всего было вскрыто более 3,5 тыс. «антисоветских организаций», в которых насчитывалось 20,6 тыс. человек. Развернулись репрессии и в армии, в том числе против ряда военачальников и генералов. Уже в 1945–1946 гг. за «контрреволюционные» преступления было осуждено около 250 тыс. человек. Росло число репрессий и по уголовным делам. По приговорам гражданских судов в 1945 г. было осуждено 0,84 млн человек, в 1946 – 1,1 млн, в 1947 – 1,3 млн, в 1948 г. – 1,1 млн человек. Причем жесткость наказаний нарастала. Если в 1940 г. народные суды приговорили на срок более 5 лет лишения свободы 2,1 % осужденных, то в 1946 – 4 %, а в 1948 г. – 29,2 %.
С 1946 г. разгромной критике стали подвергаться некоторые представители творческой интеллигенции. В ходе развернутых властями погромных «дискуссий» по философии, биологии, языкознанию, политэкономии происходила травля ряда ученых. Некоторые науки и научные направления (генетика, кибернетика, психоанализ) вообще были осуждены как буржуазные. С конца 1948 г. началась кампания «по борьбе с космополитизмом», призванная вытравить из массового сознания интерес и симпатии к Западу, возникшие в военные годы, усилить идеологическую изоляцию страны, разжечь шовинистические и антисемитские чувства (под «безродными космополитами», как правило, подразумевались евреи), воссоздать образ внутреннего и внешнего врага. В 1949 г. были арестованы члены Еврейского антифашистского комитета, в который входили видные деятели советской науки и культуры.
Выбор политического курса и развертывание репрессий были тесно связаны с борьбой за власть, которую подтолкнула болезнь дряхлеющего вождя. В сталинском окружении старое поколение руководителей оттиралось на второй план, а в новом выделялись группировки Л. П. Берии – Г. М. Маленкова и «ленинградцев» (секретари ЦК А. А. Жданов и А. А. Кузнецов, председатель Госплана Н. А. Вознесенский и др.). Сталин искусно разжигал противоречия в высшей элите и манипулировал ею. В первые послевоенные годы он всячески выдвигал «ленинградцев». В то же время Берия был лишен поста наркома внутренних дел, а Маленков, член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, отправлен в Среднюю Азию. Но после смерти Жданова в 1948 г. настроение вождя изменилось. В 1949 г. руководители ленинградской партийной организации были обвинены в «противопоставлении» центральным органам и в «антипартийности». В итоге «ленинградского дела» более 200 человек, в том числе Кузнецов и Вознесенский, были расстреляны. Объективно победе Берии и Маленкова способствовало то, что они возглавили ключевые сектора военно-промышленного комплекса, отвечая соответственно за атомный проект и реактивную технику (спецкомитеты № 1 и 2), и были больше нужны Сталину в условиях, когда «холодная война» грозила перерасти в «горячую» фазу. Но и их торжество оказалось мимолетным.
В противовес тандему Берии – Маленкова Сталин выдвинул Н. С. Хрущева (с 1949 г. секретарь ЦК и руководитель московской парторганизации) и Н. А. Булганина (заместитель Председателя Совета Министров). В 1951 г. началась чистка Министерства госбезопасности. По заданию Сталина подбирался компромат и готовилось устранение Берии, а также представителей старого поколения руководителей: В. М. Молотова, А. М. Микояна, Л. М. Кагановича, К. Е. Ворошилова и др. В 1952 г. началось «дело врачей». Большую группу медиков, включая руководство Кремлевской больницы, обвинили в заговоре с целью убийства – путем заведомо неправильного лечения – высших партийных руководителей. По всей стране были организованы митинги с требованиями смертной казни для «врачей-убийц». Публичный процесс над ними должен был стать началом масштабного витка массового террора в духе 1937 г. Смерть Сталина помешала этим планам. Но и за 1945–1953 гг. число заключенных только в лагерях и колониях ГУЛАГа (без тюрем) выросло с 1,5 до 2,5 млн человек. Кроме того, на спецпоселении в конце 1940-х гг. находилось 2,3 млн человек.
Сталинский тоталитарный режим, его идеология и атрибутика к концу 1940-х гг. претерпели заметную эволюцию. Вместо идей мировой революции, «пролетарского интернационализма» на первый план все более выходила идея русской, фактически имперской государственности. В 1946 г. Рабоче-крестьянская красная армия стала называться Советской армией. Наркоматы переименовали в министерства, ряду городов, названных в честь советских деятелей, были возвращены прежние названия (Орджоникидзе вновь стал Владикавказом, Ворошиловск – Уссурийском и т. д.). Возродилась форма для чиновничества, учащихся школ. Численность центральных ведомств (без силовых) по сравнению с 1940 г. выросла в 1950 г. на 17 %. Продолжился курс на негласную реабилитацию церкви, росло число действующих храмов.
В СССР все более проступали черты всепроникающего бюрократического режима с едва ли не абсолютным контролем партийно-государственного аппарата и лично Сталина над страной и ее гражданами. Культ вождя достиг своего апогея. Тяжелая, мертвящая все живое атмосфера парализовывала любую живую мысль и была нестерпима даже для высшей большевистской элиты.
«Оттепель». 5 марта 1953 г. умер Сталин. Отсутствие механизмов передачи власти, в течение трех десятилетий сосредоточенной не столько в партии и органах госбезопасности, сколько лично в руках диктатора, с его уходом вызвало длительный период политической нестабильности. Выбор путей дальнейшего развития страны определялся в результате ожесточенной борьбы за власть, развернувшейся в высшем руководстве, в партийно-государственной элите. Но общее направление – к некоторой демократизации режима, устранению «крайностей» сталинизма – было задано с самого начала.
Причины начавшейся «оттепели» коренились в явном перенапряжении советского общества, длительное время находившегося в состоянии постоянной мобилизации, борьбы с внутренними и внешними врагами. Результатом явилось невиданное разорение деревни, нищета подавляющей части населения, а также колоссальная по своим масштабам и неэффективная ГУЛАГовская экономика. Все эти факторы не только сдерживали дальнейшее развитие страны, но и грозили социальными потрясениями. Однако решающую роль в отходе от сталинского курса сыграло стремление партийно-государственной элиты обезопасить себя от возобновления массовых репрессий.
После смерти Сталина власть перешла к так называемому коллективному руководству. Ключевую роль в нем играли Маленков – председатель Совета Министров СССР, Берия – первый заместитель председателя СМ СССР и министр внутренних дел и Хрущев – секретарь ЦК КПСС (с сентября 1953 г. – первый секретарь ЦК КПСС). Баланс сил внутри «коллективного руководства» был неустойчивым.
Маленков, который унаследовал от Сталина принципиально важный пост главы правительства и председательствовал на заседаниях Президиума ЦК, выступал в союзе с Берией. Они располагали самыми мощными рычагами власти и предлагали (причем главным образом Берия) радикальные меры по реформированию страны. Они высказались против культа Сталина, и уже вскоре его пропаганда стала свертываться. По инициативе Берии 27 марта 1953 г. была объявлена небывалая амнистия, в ходе которой было освобождено около 1 млн человек – до 40 % заключенных (главным образом уголовных), прекращено «дело врачей» и ряд других политических дел, ограничены права Особого совещания при МВД СССР и запрещены пытки арестованных. Берия предлагал резко расширить права союзных республик, передать часть полномочий партии государственным органам, а также отказаться от насаждения колхозов в Восточной Европе и от строительства социализма в Восточной Германии, объединив ее с Западной Германией в нейтральное государство.
Столь радикальный, неожиданный реформизм Берии был вызван прежде всего его информированностью о реальных проблемах советского общества. (Всепроникающая система МВД предоставляла ее руководителю разносторонние сведения.) Сказывались ум и энергия Берии, привыкшего быстро приспосабливаться к обстановке, новым задачам. Но главное, он, по-видимому, стремился «подчистить» свой кровавый имидж и утвердить себя в роли пусть пока и «неформального», но лидера страны.
Партийно-государственная элита ненавидела Берию и боялась его. Своей активностью, напористостью, радикализмом и пересмотром некоторых политических дел конца 1940 – начала 1950-х гг. (к которым он не имел прямого отношения, но в которых были замешаны Маленков и другие видные фигуры) он еще больше насторожил остальных членов «коллективного руководства» и вызвал подозрения в претензиях на единоличную власть.
Все это позволило Хрущеву и Маленкову объединить высшее руководство страны. 26 июня 1953 г. с помощью ряда высших военачальников Берия был арестован на заседании Президиума Совета Министров СССР (превращенного по ходу дела в заседание Президиума ЦК). Июльский (1953) пленум ЦК КПСС, используя традиционные клише, предъявил ему богатейший набор обвинений вплоть до подготовки государственного переворота и «шпионской деятельности» в интересах «мирового капитала». После непродолжительного для такого дела и во многом формального следствия в декабре 1953 г. Берия и ряд других руководителей НКВД—МГБ– МВД были приговорены к расстрелу.
Лидером «коллективного руководства» на время оказался Маленков. Хотя разоблачение Берии привело к дискредитации многих его реформаторских предложений, линия на некоторую демократизацию советского общества продолжилась. Была проведена чистка руководства и существенно ограничены полномочия МВД, ликвидированы чрезвычайные внесудебные органы: Особое совещание при МВД СССР, «тройки» и др. Верховный суд по протестам прокуратуры получил право пересматривать решения коллегий ОГПУ, «троек» и особых совещаний при НКВД, МГБ и МВД. В 1954 г. последовал пересмотр «ленинградского дела» (косвенно это был удар по причастному к нему Маленкову) и был создан Комитет государственной безопасности (КГБ). В ходе чисток личного состава к 1963 г. из него было уволено более 46 тыс. офицеров. Началась постепенная реабилитация осужденных на политических процессах 1930-х и начала 1950-х гг. С 1954 по 1962 г., по имеющимся данным, было реабилитировано 258 тыс. человек. Прекращение массовых репрессий и начало реабилитации привели к резкому уменьшению числа заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления: в 1954 г. их было 468 тыс. человек, в начале 1956 г. – 114 тыс., а в апреле 1959 г. – лишь 11 тыс. человек.
В августе 1953 г. Маленков сформулировал курс на социальную переориентацию экономики и возрождение разоренной деревни, который был с энтузиазмом воспринят населением. Однако властные позиции Маленкова после разоблачения Берии и пересмотра «ленинградского дела» оказались ослабленными. Карательные органы были поставлены под контроль партии, а фактически – первого секретаря ЦК КПСС. Власть все более перемещалась из правительства в Секретариат ЦК, т. е. к Хрущеву. Маленков оказался не силен в аппаратных играх, допустил ряд просчетов. Социально-экономическими новациями и жесткой критикой бюрократизма он восстановил против себя подавляющую часть правящей элиты, аппарата. В январе 1955 г. на пленуме ЦК Хрущев обвинил Маленкова в многочисленных ошибках и стремлении к «дешевой популярности» у народа. Тот почти не сопротивлялся и покаялся в «ошибках». В феврале 1955 г. Маленков был освобожден с поста председателя правительства по «собственной просьбе».
Лидером «коллективного руководства» стал Хрущев. Невзирая на то, что сам он, как и все сталинское руководство, был причастен к репрессиям, борьба за укрепление своих позиций, а отчасти и определенный нравственный импульс, стремление освободиться от тяжкого сталинского наследия побудили его разоблачить перед партийной общественностью некоторые преступления и ошибки Сталина. 25 февраля 1956 г. на закрытом заседании XX съезда КПСС Хрущев неожиданно для делегатов выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». (В нем были использованы некоторые материалы специальной комиссии Президиума ЦК, но в существенно переработанном и дополненном виде.) Раскрыв, пусть даже частично, правду о преступлениях вождя, Хрущев поверг в шоковое состояние партийную элиту, а затем и все советское общество, узнавшее вскоре о содержании доклада. Хотя в речи Хрущева, а тем более в последующем постановлении ЦК негативные явления в жизни советского общества были обозначены избирательно и объяснены трудными условиями социалистического строительства и отрицательными чертами личности Сталина, доклад произвел такое воздействие на умы, что возвращение к сталинскому режиму стало уже невозможным.
После этого процесс реабилитации жертв политических репрессий приобрел невиданный масштаб. В 1957 г. было реабилитировано большинство народов, пострадавших от сталинского произвола: возвращены из ссылки и вновь получили автономию чеченцы, ингуши, калмыки, балкарцы, карачаевцы. (Права поволжских немцев и крымских татар восстановлены не были.) Потянувшиеся из лагерей и ссылок миллионы людей несли обществу страшную правду об «изнанке» сталинского режима. Развенчание Сталина, прекращение массовых репрессий и широкая (хотя и не завершенная) реабилитация жертв политических репрессий явились крупнейшим историческим достижением правления Хрущева.
Был сделан ряд шагов в направлении демократизации советского общества: отменены некоторые откровенно репрессивные статьи сталинского законодательства; расширены права союзных республик; предприняты попытки оживить местные Советы. Возникли новые общественные организации, многообразные формы общественного самоуправления (работавшие под партийно-государственным контролем). Начались масштабные экономические и социальные реформы.
Вместе с тем хрущевская эпоха сопровождалась повышением роли коммунистической партии. Если при Сталине она фактически не контролировала высшие правительственные, а тем более силовые структуры, которыми лично распоряжался вождь, то теперь этот контроль приобрел всеохватывающий характер. В 1953–1964 гг. число коммунистов выросло с 6,9 до 11,8 млн человек. Доля рабочих в КПСС в середине 1960-х гг. составляла 37 %, а служащих – более 46 %.
Значительная, если не подавляющая часть партийно-государственной номенклатуры и рядовых граждан не смогла примириться с низвержением фигуры Сталина, олицетворявшей для них все успехи и победы СССР (как реальные, так и мнимые). Десятки миллионов людей, привыкших верить Сталину едва ли не больше, чем самим себе, были дезориентированы, не хотели признавать страшную правду, ставившую под сомнение всю их прожитую жизнь. Острые дискуссии развернулись и за рубежом. В результате развенчание «культа личности Сталина» раскололо партийную элиту, все советское общество и даже международное коммунистическое движение и левую общественность на Западе.
Низвергнув Сталина и развернув радикальные реформы, Хрущев еще более восстановил против себя часть партийно-государственной элиты. Ее объединяло не столько неприятие резкой критики Сталина, сколько недовольство сосредоточением власти в руках Хрущева. 18 июня 1957 г. на заседании Президиума ЦК КПСС Маленков, Каганович и Молотов поставили вопрос о смещении Хрущева с поста первого секретаря. По некоторым данным, семью голосами против четырех это решение было принято. Но на стороне Хрущева выступила значительная часть обновленного ЦК, его аппарата, а главное – армия, возглавляемая Г. К. Жуковым, и КГБ, руководимый И. А. Серовым. На созванном с их помощью 22–29 июня пленуме ЦК КПСС противники Хрущева были разгромлены, выведены из состава ЦК, а их группа названа антипартийной.
В октябре 1957 г. был снят министр обороны Жуков, формально за «нарушения партийных принципов руководства Вооруженными силами», а на деле из-за своей самостоятельности и популярности. Новым министром обороны стал хорошо знакомый Хрущеву и куда более покладистый Р. Я. Малиновский. В марте 1958 г. Хрущев, оставаясь первым секретарем ЦК, занял пост председателя правительства.
Огромная концентрация власти не пошла на пользу стране. Используя общественный подъем и стремясь решить обострявшиеся экономические проблемы, Хрущев взял курс на строительство коммунизма. В 1961 г. на XXII съезде КПСС была принята новая (третья по счету) Программа КПСС, предусматривавшая построение в СССР материально-технической базы коммунизма за два десятилетия. Несмотря на очевидный утопизм, гигантские задачи вызвали заметный (хотя и кратковременный) всплеск энтузиазма. Этому способствовал и провозглашенный в Программе курс на повышение уровня жизни, демократизацию советского общества, замену государственного управления общественным самоуправлением. Идейно-теоретическую основу курса на демократизацию составляло положение о том, что государство диктатуры пролетариата в СССР переросло в общенародное государство.
Вместе с тем советский режим отнюдь не отказался от репрессий против тех, кто шел дальше того, что было «разрешено свыше», а уж тем более тех, кто осмеливался открыто протестовать. Протесты в те годы носили главным образом экономический характер. В октябре 1959 г. было подавлено массовое выступление рабочих «казахстанской Магнитки», возникшее на почве бытовой неустроенности. Продовольственные трудности и повышение цен на мясо и молоко в июне 1962 г. вызвали рабочие демонстрации и волнения в ряде городов Донбасса, Кузбасса и Центральной России. В основном дело ограничивалось стычками с милицией и переговорами. Но массовая демонстрация в Новочеркасске была расстреляна: 24 человека погибли, 30 – ранены, 105 участников демонстрации были осуждены, семеро из них приговорены к расстрелу.
Хрущевское руководство, взявшее курс на строительство коммунизма, не могло смириться с наметившимся в годы войны ростом влияния церкви. Хотя многие репрессированные священники были реабилитированы, а партийные деятели неоднократно встречались с высшими церковными иерархами, пытаясь использовать их для укрепления внешнеполитических позиций СССР, тем не менее с конца 1950-х гг. вновь резко активизировалась антирелигиозная пропаганда, ужесточился административно-репрессивный нажим на церковь, верующих, началось массовое закрытие храмов. Однако уничтожить церковь не удалось. С середины 1960-хгг. давление на нее начало ослабевать. Количество приходов стабилизировалось, с конца 1960-х гг., несмотря на все препоны и ухищрения властей, интерес народа к религии вновь стал расти.
Одним из следствий «оттепели» явилось зарождение в советском обществе «духовной оппозиции», поначалу малочисленной и сравнительно умеренной, но уже осмеливавшейся подавать свой голос публично. Во второй половине 1950-х гг. в СССР возник феномен «самиздата». Появились машинописные журналы, в которых публиковались литературные, исторические произведения, казавшиеся официальной цензуре слишком смелыми. Несмотря на периодические аресты «издателей», авторов и читателей, выпуск «самиздата» продолжался и дал импульс зарождению в СССР в 1960-х гг. диссидентского движения. Власть, видя, что «оттепель» приводит к нежелательным последствиям, периодически прибегала к «закручиванию гаек», «проработкам» и другим привычным политико-административным методам подавления.
В середине 1960-х гг. в элите и широких массах наблюдалось недовольство Хрущевым. Народ был озлоблен нехваткой продовольствия (перебои возникали даже с хлебом), курсом на ликвидацию личного подворья в деревнях и повышением розничных цен в 1962 г. (на следующий год после принятия Программы КПСС, провозгласившей курс на снижение цен). В армии Хрущеву не могли простить резкого, не всегда продуманного сокращения численности личного состава и обычных вооружений. Интеллигенция была разочарована непоследовательностью хрущевской политики, грубыми, бесцеремонными «разносами» ряда писателей и художников. Партийная элита, избавленная Хрущевым от страха репрессий, тем не менее была недовольна бесчисленными реорганизациями, порождавшими частую смену кадров и нестабильность ее положения, а также попытками Хрущева урезать ее привилегии и полномочия (ограничить срок пребывания на руководящих должностях, развернуть общественное самоуправление и т. д.). Значительная часть элиты и общества не смогла простить ему разоблачений Сталина. Хрущева дискредитировала явная непродуманность многих решений (разделение партийных, советских органов на промышленные и сельские, кампания по едва ли не повсеместному насаждению кукурузы и т. д.), а также противоречие его «приземленной», активной, импульсивной натуры с укоренившимся в массовом сознании традиционным стереотипом всезнающего, строгого и мудрого вождя – «небожителя».
Группа высших партийных и государственных деятелей, в основном выдвиженцев самого Хрущева, организовала заговор, в который вовлекла широкий круг номенклатуры. Они созвали расширенное заседание Президиума, а затем и пленум ЦК. 13 октября 1964 г. отдыхавшего в Сочи Хрущева срочно вызвали в Москву, ему предъявили ряд обвинений, и он был смещен со своих постов. В обществе отставку первого секретаря встретили с одобрением, и лишь немногие сознавали, что это конец «оттепели».
«Оттепель» нанесла мощный удар по сталинскому тоталитаризму, подорвала некоторые его основы. С прекращением массовых репрессий и развенчанием Сталина тоталитарный режим начал постепенно разрушаться. Однако реформаторский потенциал советского общества оказался недостаточным не только для продолжения реформ, но даже для сохранения завоеваний «оттепели».
От стабильности к разложению. На октябрьском (1964) пленуме ЦК КПСС первым секретарем ЦК (с 1966 г. – генеральным секретарем) был избран Л. И. Брежнев. Он, по сути, стал выразителем интересов партийно-государственной номенклатуры. Господствующими в ее среде настроениями были неприятие хрущевских реформ, стремление к стабильности и комфортным для себя условиям. Несмотря на ностальгию по сталинским временам, большинство элиты понимало, что возвращение тех порядков создало бы для нее угрозу и вызвало неблагоприятный международный резонанс. Поэтому брежневское руководство, подготовив два проекта постановления о реабилитации Сталина (частичной и полной), не решилось их принять и ограничилось тихой, негласной реабилитацией «вождя народов». Восторжествовал сравнительно умеренный консервативный курс.
Причем в экономике поначалу еще сказывался новаторский импульс «оттепели». В 1965 г. по инициативе нового Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина были начаты экономические реформы. Однако уже к концу 1960-х гг. они стали свертываться, а внутриполитический режим – ужесточаться. Причиной послужили трудности в реализации реформ, дальнейшее укрепление властных позиций Брежнева, но особенно так называемая Пражская весна 1968 г.: экономические, а затем политические преобразования, проводившиеся чехословацкими коммунистами под лозунгом «социализма с человеческим лицом». Они вызвали рост антисоветских, антикоммунистических настроений и в итоге подтолкнули советское руководство к оккупации Чехословакии.
Основные усилия Брежнева были сосредоточены на укреплении собственной власти и постепенном устранении конкурентов из числа сподвижников по ниспровержению Хрущева. Отказ от реформ, стремление к стабильности, отмена норм обновления руководящих кадров и прежнего курса на развитие общественного самоуправления – все это вело к росту всевластия и бесконтрольности номенклатуры в центре и на местах.
Быстро свертывалась критика Сталина, процесс реабилитации жертв политических репрессий практически сошел на нет, ужесточалась цензура. Многие писатели, публицисты были лишены возможности публиковаться, ряд кинофильмов запрещался к показу. Стали подвергаться гонениям ученые – представители гуманитарных наук, чьи концепции расходились с официальными установками. Уже в 1965–1966 гг. состоялся первый после 1953 г. громкий политический процесс над писателями Ю. М. Даниэлем и А. Д. Синявским. В дальнейшем политические процессы проходили как в Москве, так и в других городах. В Уголовный кодекс была внесена статья, предусматривавшая уголовную ответственность за распространение слухов и информации, «порочащих» советский строй, которая стала важнейшим средством борьбы против инакомыслия. Неугодные режиму люди не только подвергались судебным преследованиям, но и принудительно помещались в психиатрические лечебницы, а некоторых высылали за границу.
Оформившаяся в начале 1942 г. антигитлеровская коалиция стала одним из ключевых факторов победы во Второй мировой войне. Но после победы основная ее цель исчезла, противоречия между союзниками вышли наружу. Толчком к ожесточенной военно-политической конфронтации, балансирующей на грани третьей мировой войны, послужила борьба за передел послевоенной Европы. В результате весь мир оказался расколот на систему социализма, капитализма, а также колониальные страны. По мере обретения независимости последние все более становились ареной борьбы двух противоборствующих сторон.
Репрессии после Великой Отечественной войны вспыхнули с новой силой. Они обрушились не только на вооруженное подполье в западных районах СССР, но и на советских военнопленных, сумевших выжить в фашистских концлагерях. По официальным данным, из 1,8 млн вернувшихся из плена около 1 млн было направлено на службу в Красную армию, а 600 тыс. – в «рабочие батальоны» на стройки и в промышленность, до 340 тыс. – в лагеря НКВД. В 1946 г. прошли процессы по делам молодежных групп, обвиненных в «антисоветизме» и «терроризме», а всего было вскрыто более 3,5 тыс. «антисоветских организаций», в которых насчитывалось 20,6 тыс. человек. Развернулись репрессии и в армии, в том числе против ряда военачальников и генералов. Уже в 1945–1946 гг. за «контрреволюционные» преступления было осуждено около 250 тыс. человек. Росло число репрессий и по уголовным делам. По приговорам гражданских судов в 1945 г. было осуждено 0,84 млн человек, в 1946 – 1,1 млн, в 1947 – 1,3 млн, в 1948 г. – 1,1 млн человек. Причем жесткость наказаний нарастала. Если в 1940 г. народные суды приговорили на срок более 5 лет лишения свободы 2,1 % осужденных, то в 1946 – 4 %, а в 1948 г. – 29,2 %.
С 1946 г. разгромной критике стали подвергаться некоторые представители творческой интеллигенции. В ходе развернутых властями погромных «дискуссий» по философии, биологии, языкознанию, политэкономии происходила травля ряда ученых. Некоторые науки и научные направления (генетика, кибернетика, психоанализ) вообще были осуждены как буржуазные. С конца 1948 г. началась кампания «по борьбе с космополитизмом», призванная вытравить из массового сознания интерес и симпатии к Западу, возникшие в военные годы, усилить идеологическую изоляцию страны, разжечь шовинистические и антисемитские чувства (под «безродными космополитами», как правило, подразумевались евреи), воссоздать образ внутреннего и внешнего врага. В 1949 г. были арестованы члены Еврейского антифашистского комитета, в который входили видные деятели советской науки и культуры.
Выбор политического курса и развертывание репрессий были тесно связаны с борьбой за власть, которую подтолкнула болезнь дряхлеющего вождя. В сталинском окружении старое поколение руководителей оттиралось на второй план, а в новом выделялись группировки Л. П. Берии – Г. М. Маленкова и «ленинградцев» (секретари ЦК А. А. Жданов и А. А. Кузнецов, председатель Госплана Н. А. Вознесенский и др.). Сталин искусно разжигал противоречия в высшей элите и манипулировал ею. В первые послевоенные годы он всячески выдвигал «ленинградцев». В то же время Берия был лишен поста наркома внутренних дел, а Маленков, член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, отправлен в Среднюю Азию. Но после смерти Жданова в 1948 г. настроение вождя изменилось. В 1949 г. руководители ленинградской партийной организации были обвинены в «противопоставлении» центральным органам и в «антипартийности». В итоге «ленинградского дела» более 200 человек, в том числе Кузнецов и Вознесенский, были расстреляны. Объективно победе Берии и Маленкова способствовало то, что они возглавили ключевые сектора военно-промышленного комплекса, отвечая соответственно за атомный проект и реактивную технику (спецкомитеты № 1 и 2), и были больше нужны Сталину в условиях, когда «холодная война» грозила перерасти в «горячую» фазу. Но и их торжество оказалось мимолетным.
В противовес тандему Берии – Маленкова Сталин выдвинул Н. С. Хрущева (с 1949 г. секретарь ЦК и руководитель московской парторганизации) и Н. А. Булганина (заместитель Председателя Совета Министров). В 1951 г. началась чистка Министерства госбезопасности. По заданию Сталина подбирался компромат и готовилось устранение Берии, а также представителей старого поколения руководителей: В. М. Молотова, А. М. Микояна, Л. М. Кагановича, К. Е. Ворошилова и др. В 1952 г. началось «дело врачей». Большую группу медиков, включая руководство Кремлевской больницы, обвинили в заговоре с целью убийства – путем заведомо неправильного лечения – высших партийных руководителей. По всей стране были организованы митинги с требованиями смертной казни для «врачей-убийц». Публичный процесс над ними должен был стать началом масштабного витка массового террора в духе 1937 г. Смерть Сталина помешала этим планам. Но и за 1945–1953 гг. число заключенных только в лагерях и колониях ГУЛАГа (без тюрем) выросло с 1,5 до 2,5 млн человек. Кроме того, на спецпоселении в конце 1940-х гг. находилось 2,3 млн человек.
Сталинский тоталитарный режим, его идеология и атрибутика к концу 1940-х гг. претерпели заметную эволюцию. Вместо идей мировой революции, «пролетарского интернационализма» на первый план все более выходила идея русской, фактически имперской государственности. В 1946 г. Рабоче-крестьянская красная армия стала называться Советской армией. Наркоматы переименовали в министерства, ряду городов, названных в честь советских деятелей, были возвращены прежние названия (Орджоникидзе вновь стал Владикавказом, Ворошиловск – Уссурийском и т. д.). Возродилась форма для чиновничества, учащихся школ. Численность центральных ведомств (без силовых) по сравнению с 1940 г. выросла в 1950 г. на 17 %. Продолжился курс на негласную реабилитацию церкви, росло число действующих храмов.
В СССР все более проступали черты всепроникающего бюрократического режима с едва ли не абсолютным контролем партийно-государственного аппарата и лично Сталина над страной и ее гражданами. Культ вождя достиг своего апогея. Тяжелая, мертвящая все живое атмосфера парализовывала любую живую мысль и была нестерпима даже для высшей большевистской элиты.
«Оттепель». 5 марта 1953 г. умер Сталин. Отсутствие механизмов передачи власти, в течение трех десятилетий сосредоточенной не столько в партии и органах госбезопасности, сколько лично в руках диктатора, с его уходом вызвало длительный период политической нестабильности. Выбор путей дальнейшего развития страны определялся в результате ожесточенной борьбы за власть, развернувшейся в высшем руководстве, в партийно-государственной элите. Но общее направление – к некоторой демократизации режима, устранению «крайностей» сталинизма – было задано с самого начала.
Причины начавшейся «оттепели» коренились в явном перенапряжении советского общества, длительное время находившегося в состоянии постоянной мобилизации, борьбы с внутренними и внешними врагами. Результатом явилось невиданное разорение деревни, нищета подавляющей части населения, а также колоссальная по своим масштабам и неэффективная ГУЛАГовская экономика. Все эти факторы не только сдерживали дальнейшее развитие страны, но и грозили социальными потрясениями. Однако решающую роль в отходе от сталинского курса сыграло стремление партийно-государственной элиты обезопасить себя от возобновления массовых репрессий.
После смерти Сталина власть перешла к так называемому коллективному руководству. Ключевую роль в нем играли Маленков – председатель Совета Министров СССР, Берия – первый заместитель председателя СМ СССР и министр внутренних дел и Хрущев – секретарь ЦК КПСС (с сентября 1953 г. – первый секретарь ЦК КПСС). Баланс сил внутри «коллективного руководства» был неустойчивым.
Маленков, который унаследовал от Сталина принципиально важный пост главы правительства и председательствовал на заседаниях Президиума ЦК, выступал в союзе с Берией. Они располагали самыми мощными рычагами власти и предлагали (причем главным образом Берия) радикальные меры по реформированию страны. Они высказались против культа Сталина, и уже вскоре его пропаганда стала свертываться. По инициативе Берии 27 марта 1953 г. была объявлена небывалая амнистия, в ходе которой было освобождено около 1 млн человек – до 40 % заключенных (главным образом уголовных), прекращено «дело врачей» и ряд других политических дел, ограничены права Особого совещания при МВД СССР и запрещены пытки арестованных. Берия предлагал резко расширить права союзных республик, передать часть полномочий партии государственным органам, а также отказаться от насаждения колхозов в Восточной Европе и от строительства социализма в Восточной Германии, объединив ее с Западной Германией в нейтральное государство.
Столь радикальный, неожиданный реформизм Берии был вызван прежде всего его информированностью о реальных проблемах советского общества. (Всепроникающая система МВД предоставляла ее руководителю разносторонние сведения.) Сказывались ум и энергия Берии, привыкшего быстро приспосабливаться к обстановке, новым задачам. Но главное, он, по-видимому, стремился «подчистить» свой кровавый имидж и утвердить себя в роли пусть пока и «неформального», но лидера страны.
Партийно-государственная элита ненавидела Берию и боялась его. Своей активностью, напористостью, радикализмом и пересмотром некоторых политических дел конца 1940 – начала 1950-х гг. (к которым он не имел прямого отношения, но в которых были замешаны Маленков и другие видные фигуры) он еще больше насторожил остальных членов «коллективного руководства» и вызвал подозрения в претензиях на единоличную власть.
Все это позволило Хрущеву и Маленкову объединить высшее руководство страны. 26 июня 1953 г. с помощью ряда высших военачальников Берия был арестован на заседании Президиума Совета Министров СССР (превращенного по ходу дела в заседание Президиума ЦК). Июльский (1953) пленум ЦК КПСС, используя традиционные клише, предъявил ему богатейший набор обвинений вплоть до подготовки государственного переворота и «шпионской деятельности» в интересах «мирового капитала». После непродолжительного для такого дела и во многом формального следствия в декабре 1953 г. Берия и ряд других руководителей НКВД—МГБ– МВД были приговорены к расстрелу.
Лидером «коллективного руководства» на время оказался Маленков. Хотя разоблачение Берии привело к дискредитации многих его реформаторских предложений, линия на некоторую демократизацию советского общества продолжилась. Была проведена чистка руководства и существенно ограничены полномочия МВД, ликвидированы чрезвычайные внесудебные органы: Особое совещание при МВД СССР, «тройки» и др. Верховный суд по протестам прокуратуры получил право пересматривать решения коллегий ОГПУ, «троек» и особых совещаний при НКВД, МГБ и МВД. В 1954 г. последовал пересмотр «ленинградского дела» (косвенно это был удар по причастному к нему Маленкову) и был создан Комитет государственной безопасности (КГБ). В ходе чисток личного состава к 1963 г. из него было уволено более 46 тыс. офицеров. Началась постепенная реабилитация осужденных на политических процессах 1930-х и начала 1950-х гг. С 1954 по 1962 г., по имеющимся данным, было реабилитировано 258 тыс. человек. Прекращение массовых репрессий и начало реабилитации привели к резкому уменьшению числа заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления: в 1954 г. их было 468 тыс. человек, в начале 1956 г. – 114 тыс., а в апреле 1959 г. – лишь 11 тыс. человек.
В августе 1953 г. Маленков сформулировал курс на социальную переориентацию экономики и возрождение разоренной деревни, который был с энтузиазмом воспринят населением. Однако властные позиции Маленкова после разоблачения Берии и пересмотра «ленинградского дела» оказались ослабленными. Карательные органы были поставлены под контроль партии, а фактически – первого секретаря ЦК КПСС. Власть все более перемещалась из правительства в Секретариат ЦК, т. е. к Хрущеву. Маленков оказался не силен в аппаратных играх, допустил ряд просчетов. Социально-экономическими новациями и жесткой критикой бюрократизма он восстановил против себя подавляющую часть правящей элиты, аппарата. В январе 1955 г. на пленуме ЦК Хрущев обвинил Маленкова в многочисленных ошибках и стремлении к «дешевой популярности» у народа. Тот почти не сопротивлялся и покаялся в «ошибках». В феврале 1955 г. Маленков был освобожден с поста председателя правительства по «собственной просьбе».
Лидером «коллективного руководства» стал Хрущев. Невзирая на то, что сам он, как и все сталинское руководство, был причастен к репрессиям, борьба за укрепление своих позиций, а отчасти и определенный нравственный импульс, стремление освободиться от тяжкого сталинского наследия побудили его разоблачить перед партийной общественностью некоторые преступления и ошибки Сталина. 25 февраля 1956 г. на закрытом заседании XX съезда КПСС Хрущев неожиданно для делегатов выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». (В нем были использованы некоторые материалы специальной комиссии Президиума ЦК, но в существенно переработанном и дополненном виде.) Раскрыв, пусть даже частично, правду о преступлениях вождя, Хрущев поверг в шоковое состояние партийную элиту, а затем и все советское общество, узнавшее вскоре о содержании доклада. Хотя в речи Хрущева, а тем более в последующем постановлении ЦК негативные явления в жизни советского общества были обозначены избирательно и объяснены трудными условиями социалистического строительства и отрицательными чертами личности Сталина, доклад произвел такое воздействие на умы, что возвращение к сталинскому режиму стало уже невозможным.
После этого процесс реабилитации жертв политических репрессий приобрел невиданный масштаб. В 1957 г. было реабилитировано большинство народов, пострадавших от сталинского произвола: возвращены из ссылки и вновь получили автономию чеченцы, ингуши, калмыки, балкарцы, карачаевцы. (Права поволжских немцев и крымских татар восстановлены не были.) Потянувшиеся из лагерей и ссылок миллионы людей несли обществу страшную правду об «изнанке» сталинского режима. Развенчание Сталина, прекращение массовых репрессий и широкая (хотя и не завершенная) реабилитация жертв политических репрессий явились крупнейшим историческим достижением правления Хрущева.
Был сделан ряд шагов в направлении демократизации советского общества: отменены некоторые откровенно репрессивные статьи сталинского законодательства; расширены права союзных республик; предприняты попытки оживить местные Советы. Возникли новые общественные организации, многообразные формы общественного самоуправления (работавшие под партийно-государственным контролем). Начались масштабные экономические и социальные реформы.
Вместе с тем хрущевская эпоха сопровождалась повышением роли коммунистической партии. Если при Сталине она фактически не контролировала высшие правительственные, а тем более силовые структуры, которыми лично распоряжался вождь, то теперь этот контроль приобрел всеохватывающий характер. В 1953–1964 гг. число коммунистов выросло с 6,9 до 11,8 млн человек. Доля рабочих в КПСС в середине 1960-х гг. составляла 37 %, а служащих – более 46 %.
Значительная, если не подавляющая часть партийно-государственной номенклатуры и рядовых граждан не смогла примириться с низвержением фигуры Сталина, олицетворявшей для них все успехи и победы СССР (как реальные, так и мнимые). Десятки миллионов людей, привыкших верить Сталину едва ли не больше, чем самим себе, были дезориентированы, не хотели признавать страшную правду, ставившую под сомнение всю их прожитую жизнь. Острые дискуссии развернулись и за рубежом. В результате развенчание «культа личности Сталина» раскололо партийную элиту, все советское общество и даже международное коммунистическое движение и левую общественность на Западе.
Низвергнув Сталина и развернув радикальные реформы, Хрущев еще более восстановил против себя часть партийно-государственной элиты. Ее объединяло не столько неприятие резкой критики Сталина, сколько недовольство сосредоточением власти в руках Хрущева. 18 июня 1957 г. на заседании Президиума ЦК КПСС Маленков, Каганович и Молотов поставили вопрос о смещении Хрущева с поста первого секретаря. По некоторым данным, семью голосами против четырех это решение было принято. Но на стороне Хрущева выступила значительная часть обновленного ЦК, его аппарата, а главное – армия, возглавляемая Г. К. Жуковым, и КГБ, руководимый И. А. Серовым. На созванном с их помощью 22–29 июня пленуме ЦК КПСС противники Хрущева были разгромлены, выведены из состава ЦК, а их группа названа антипартийной.
В октябре 1957 г. был снят министр обороны Жуков, формально за «нарушения партийных принципов руководства Вооруженными силами», а на деле из-за своей самостоятельности и популярности. Новым министром обороны стал хорошо знакомый Хрущеву и куда более покладистый Р. Я. Малиновский. В марте 1958 г. Хрущев, оставаясь первым секретарем ЦК, занял пост председателя правительства.
Огромная концентрация власти не пошла на пользу стране. Используя общественный подъем и стремясь решить обострявшиеся экономические проблемы, Хрущев взял курс на строительство коммунизма. В 1961 г. на XXII съезде КПСС была принята новая (третья по счету) Программа КПСС, предусматривавшая построение в СССР материально-технической базы коммунизма за два десятилетия. Несмотря на очевидный утопизм, гигантские задачи вызвали заметный (хотя и кратковременный) всплеск энтузиазма. Этому способствовал и провозглашенный в Программе курс на повышение уровня жизни, демократизацию советского общества, замену государственного управления общественным самоуправлением. Идейно-теоретическую основу курса на демократизацию составляло положение о том, что государство диктатуры пролетариата в СССР переросло в общенародное государство.
Вместе с тем советский режим отнюдь не отказался от репрессий против тех, кто шел дальше того, что было «разрешено свыше», а уж тем более тех, кто осмеливался открыто протестовать. Протесты в те годы носили главным образом экономический характер. В октябре 1959 г. было подавлено массовое выступление рабочих «казахстанской Магнитки», возникшее на почве бытовой неустроенности. Продовольственные трудности и повышение цен на мясо и молоко в июне 1962 г. вызвали рабочие демонстрации и волнения в ряде городов Донбасса, Кузбасса и Центральной России. В основном дело ограничивалось стычками с милицией и переговорами. Но массовая демонстрация в Новочеркасске была расстреляна: 24 человека погибли, 30 – ранены, 105 участников демонстрации были осуждены, семеро из них приговорены к расстрелу.
Хрущевское руководство, взявшее курс на строительство коммунизма, не могло смириться с наметившимся в годы войны ростом влияния церкви. Хотя многие репрессированные священники были реабилитированы, а партийные деятели неоднократно встречались с высшими церковными иерархами, пытаясь использовать их для укрепления внешнеполитических позиций СССР, тем не менее с конца 1950-х гг. вновь резко активизировалась антирелигиозная пропаганда, ужесточился административно-репрессивный нажим на церковь, верующих, началось массовое закрытие храмов. Однако уничтожить церковь не удалось. С середины 1960-хгг. давление на нее начало ослабевать. Количество приходов стабилизировалось, с конца 1960-х гг., несмотря на все препоны и ухищрения властей, интерес народа к религии вновь стал расти.
Одним из следствий «оттепели» явилось зарождение в советском обществе «духовной оппозиции», поначалу малочисленной и сравнительно умеренной, но уже осмеливавшейся подавать свой голос публично. Во второй половине 1950-х гг. в СССР возник феномен «самиздата». Появились машинописные журналы, в которых публиковались литературные, исторические произведения, казавшиеся официальной цензуре слишком смелыми. Несмотря на периодические аресты «издателей», авторов и читателей, выпуск «самиздата» продолжался и дал импульс зарождению в СССР в 1960-х гг. диссидентского движения. Власть, видя, что «оттепель» приводит к нежелательным последствиям, периодически прибегала к «закручиванию гаек», «проработкам» и другим привычным политико-административным методам подавления.
В середине 1960-х гг. в элите и широких массах наблюдалось недовольство Хрущевым. Народ был озлоблен нехваткой продовольствия (перебои возникали даже с хлебом), курсом на ликвидацию личного подворья в деревнях и повышением розничных цен в 1962 г. (на следующий год после принятия Программы КПСС, провозгласившей курс на снижение цен). В армии Хрущеву не могли простить резкого, не всегда продуманного сокращения численности личного состава и обычных вооружений. Интеллигенция была разочарована непоследовательностью хрущевской политики, грубыми, бесцеремонными «разносами» ряда писателей и художников. Партийная элита, избавленная Хрущевым от страха репрессий, тем не менее была недовольна бесчисленными реорганизациями, порождавшими частую смену кадров и нестабильность ее положения, а также попытками Хрущева урезать ее привилегии и полномочия (ограничить срок пребывания на руководящих должностях, развернуть общественное самоуправление и т. д.). Значительная часть элиты и общества не смогла простить ему разоблачений Сталина. Хрущева дискредитировала явная непродуманность многих решений (разделение партийных, советских органов на промышленные и сельские, кампания по едва ли не повсеместному насаждению кукурузы и т. д.), а также противоречие его «приземленной», активной, импульсивной натуры с укоренившимся в массовом сознании традиционным стереотипом всезнающего, строгого и мудрого вождя – «небожителя».
Группа высших партийных и государственных деятелей, в основном выдвиженцев самого Хрущева, организовала заговор, в который вовлекла широкий круг номенклатуры. Они созвали расширенное заседание Президиума, а затем и пленум ЦК. 13 октября 1964 г. отдыхавшего в Сочи Хрущева срочно вызвали в Москву, ему предъявили ряд обвинений, и он был смещен со своих постов. В обществе отставку первого секретаря встретили с одобрением, и лишь немногие сознавали, что это конец «оттепели».
«Оттепель» нанесла мощный удар по сталинскому тоталитаризму, подорвала некоторые его основы. С прекращением массовых репрессий и развенчанием Сталина тоталитарный режим начал постепенно разрушаться. Однако реформаторский потенциал советского общества оказался недостаточным не только для продолжения реформ, но даже для сохранения завоеваний «оттепели».
От стабильности к разложению. На октябрьском (1964) пленуме ЦК КПСС первым секретарем ЦК (с 1966 г. – генеральным секретарем) был избран Л. И. Брежнев. Он, по сути, стал выразителем интересов партийно-государственной номенклатуры. Господствующими в ее среде настроениями были неприятие хрущевских реформ, стремление к стабильности и комфортным для себя условиям. Несмотря на ностальгию по сталинским временам, большинство элиты понимало, что возвращение тех порядков создало бы для нее угрозу и вызвало неблагоприятный международный резонанс. Поэтому брежневское руководство, подготовив два проекта постановления о реабилитации Сталина (частичной и полной), не решилось их принять и ограничилось тихой, негласной реабилитацией «вождя народов». Восторжествовал сравнительно умеренный консервативный курс.
Причем в экономике поначалу еще сказывался новаторский импульс «оттепели». В 1965 г. по инициативе нового Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина были начаты экономические реформы. Однако уже к концу 1960-х гг. они стали свертываться, а внутриполитический режим – ужесточаться. Причиной послужили трудности в реализации реформ, дальнейшее укрепление властных позиций Брежнева, но особенно так называемая Пражская весна 1968 г.: экономические, а затем политические преобразования, проводившиеся чехословацкими коммунистами под лозунгом «социализма с человеческим лицом». Они вызвали рост антисоветских, антикоммунистических настроений и в итоге подтолкнули советское руководство к оккупации Чехословакии.
Основные усилия Брежнева были сосредоточены на укреплении собственной власти и постепенном устранении конкурентов из числа сподвижников по ниспровержению Хрущева. Отказ от реформ, стремление к стабильности, отмена норм обновления руководящих кадров и прежнего курса на развитие общественного самоуправления – все это вело к росту всевластия и бесконтрольности номенклатуры в центре и на местах.
Быстро свертывалась критика Сталина, процесс реабилитации жертв политических репрессий практически сошел на нет, ужесточалась цензура. Многие писатели, публицисты были лишены возможности публиковаться, ряд кинофильмов запрещался к показу. Стали подвергаться гонениям ученые – представители гуманитарных наук, чьи концепции расходились с официальными установками. Уже в 1965–1966 гг. состоялся первый после 1953 г. громкий политический процесс над писателями Ю. М. Даниэлем и А. Д. Синявским. В дальнейшем политические процессы проходили как в Москве, так и в других городах. В Уголовный кодекс была внесена статья, предусматривавшая уголовную ответственность за распространение слухов и информации, «порочащих» советский строй, которая стала важнейшим средством борьбы против инакомыслия. Неугодные режиму люди не только подвергались судебным преследованиям, но и принудительно помещались в психиатрические лечебницы, а некоторых высылали за границу.