Страница:
В общем, я ведь до этого, — инвалид показал на свои безжизненные ноги, — я до этого много лет шоферил, до аварии-то, столько километров на баранку намотал... И скажу честно, баб за рулем не люблю..., но классного водителя от законченного чайника отличу уже по тому, как он в машину садится, как ключ в зажигание вставляет.
— Значит, говоришь, отец, синий «опель-омега»? А номер случайно не заметил?
— Ну уж вы слишком многого от меня хотите! Я «опель» только сбоку видел, вы в окно-то взгляните, номер отсюда никак не разглядеть. Вон там «опель» стоял, где сейчас бежевая «Нива» припаркована.
— Ну что ж, отец, тысячу свою ты отработал. Спасибо тебе.
— Ладно, раз вы по-хорошему, то и я тоже. Номера машины я не помню, но... — мужичок хитро прищурился, — «опель» — то битый был.
— Битый? И сильно?
— Да нет, правое крыло немного помято, и видно, недавно совсем: не стала бы она долго в таком виде ездить, хотя бы подкрасила.
— Отлично, вот это уже ниточка. Ну будь здоров, папаша!
— И то дело, а то сижу здесь как сыч, один совсем...
Полищук, выслушав сообщение, даже в лице переменился.
— Ах ты, черт! Вот же сволочь, Черкасов, заранее подготовил операцию. Женщина — его сообщница, отрезала его от группы наблюдения, тем самым дала ему время спрятать деньги. Единственное, чего он не ожидал, — это того, что похитители, получив «пустышку», тут же его расстреляют. У них все было предусмотрено, специальные люди стояли с другой стороны моста, чтобы перехватить Черкасова, если что не так пойдет. Те, внизу, открыли чемодан, увидели газеты и сразу дали команду по телефону. Значит, теперь нам нужно срочно выяснить, где Черкасов был, пока не было наблюдения, и куда спрятал деньги.
— А почему вы думаете, что он не передал деньги той самой бабе, своей сообщнице?
И теперь она может быть уже с деньгами на Мартинике или на Сейшелах?
Полищук посмотрел на Гришу с легкой усмешкой:
— Ты бы отдал бабе миллион зеленых? Вот просто так — взял бы и отдал?
Гриша пожал плечами:
— Это зависит от того, насколько я ей доверяю...
— Ох, Гриша, вряд ли ты удержишься на посту директора по безопасности... А Черкасов на этой работе четыре года продержался.
И все почему? Потому что никому не доверял, все и всех проверял по десять раз. И деньги такие большие из рук ни за что не выпустил бы. Я уверен — он их где-то спрятал, в надежном месте.
— Тогда можно с деньгами попрощаться:
Андрей их спрятал, Андрей мертв, кроме него ни одна живая душа не знала, где миллион.
— А вот тут ты, Гриша, скорее всего, не прав. Та самая таинственная женщина кое-что может знать. Ну хоть не полностью, но частично он ее в свой план посвятил. Судя по рассказам, баба эта — тертая штучка, вслепую работать не будет. Так что какая-то информация у нее точно есть. Значит, как ни крути, а бабу эту ты мне должен найти, и как можно скорее. Скажи спасибо наблюдательному инвалиду — какой-никакой след в виде синего битого «опеля» у тебя есть.
Капитан взял тайм-аут на два дня, но позвонил назавтра. Голос у гаишника был удавленный.
— Григорий, ведь Черкасов Андрей Николаевич — это твой бывший шеф?
— Конечно, это его расстреляли на Володарском мосту.
— Так ты представляешь, нашел я ДТП в прошлом месяце, действительно, столкнулся джип «чероки» с синей «омегой» на углу Среднеохтинского и шоссе Революции. И можешь себе представить, «опель-омега» зарегистрирован на Черкасова.
Воскресенский присвистнул:
— Мать моя, а мы его только на «тойоте» видели, про «опель» он никогда и не упоминал.
Полищук, узнав новость, приободрился.
— Теперь доказано, что женщина на «опеле» была сообщницей Черкасова! Нельзя верить людям, совершенно никому нельзя верить! Уж насколько Андрей был проверенный человек, а как коснулось дело больших денег — словно переродился! Слушай, Григорий, ищите «опель». Гаишнику мы платим, пусть деньги отрабатывает!
Гаишник действительно деньги получал не зря, и уже через сорок восемь часов один из дежурных ГАИ, чью память освежили шуршанием стодолларовой бумажки, вспомнил, что синий «опель-омега» с нужным номером в день перестрелки на мосту ехал по набережной в сторону моста Александра Невского, а другой дежурный в тот же день видел, как синий «опель» свернул с Приморского шоссе в сторону оздоровительного центра «Ольгино».
Долго находиться на одном месте ей было страшно. В каждом незнакомом человеке ей мерещился преследователь. Вот и сейчас двое аккуратных подтянутых молодых людей у стойки дежурного администратора показались ей подозрительными. Нет, не показались, она увидела, как один из них сунул дежурной купюру, и та, воровато оглянувшись по сторонам, стала перелистывать книгу регистрации приезжающих. Нет сомнений: они ищут ее!
Надо удирать, но перед этим она должна кое-что забрать из номера...
Пока двое у стойки, наклонившись, изучали записи в книге, шатенка, крадучись, пересекла холл, взлетела по лестнице на третий этаж, вбежала в номер..., и ахнула. Ее соседки по комнате съехали в ее отсутствие, забрав, естественно, все свои вещи. Мало этого, зловредные бабы прихватили и ту вещь, где она спрятала ключ, ключ от денег. Это был крах.
Что делать?
В коридоре раздались приближающиеся мужские шаги. Времени на раздумья и переживания не оставалось. Шатенка выскользнула на балкон, плотно затворив за собой дверь, перелезла на соседний балкон, затем на следующий. Здесь дверь оказалась только слегка притворена. Стараясь не шуметь, она открыла дверь и вошла в номер. Увидев, что в нем происходит, она усмехнулась: две подруги, которых она постоянно встречала в столовой, были так увлечены друг другом на широкой двуспальной кровати, что не заметили ее появления. Проскользнув к двери, шатенка выглянула в коридор. Дверь ее номера была приоткрыта, но в коридоре не было ни души. Она добежала до служебной лестницы, сбежала по ней вниз и выскочила прямо на автостоянку.
Посторонних не было видно. Открыв дверцу синего «опеля», она трясущейся от волнения рукой вставила ключ в зажигание. К счастью, мотор завелся с пол-оборота.
В холле дорогу им преградили двое дюжих молодцев спортивного вида и хорошо одетый мужчина средних лет.
— Молодые люди, — процедил мужчина сквозь зубы, — я полагаю, вы не из правоохранительных органов?
— А в чем дело? — насторожились парни.
— Дело в том, что вы находитесь на территории частного оздоровительного центра, в котором я отвечаю за покой и безопасность клиентов. Вы здесь бегаете, как у себя дома, задаете нашему персоналу массу вопросов, отрывая его от работы и, самое главное, беспокоя наших гостей. Сегодня три наших посетительницы покинули оздоровительный центр, не закончив курса лечения. Возможно, это случилось из-за ваших дурацких расспросов. Конечно, они уже оплатили свое пребывание, так что мы не внакладе, но они могли остаться недовольны и не приедут к нам в следующий раз.
Кроме того, они могут плохо отозваться о нашем центре и не порекомендуют его своим знакомым. Вы видите — по-моему, я вам все наглядно объяснил, — что вы причинили нашему центру заметный моральный и материальный урон. Так что валите отсюда, козлы вонючие, пока мы вам ребра не переломали.
— За козлов ответишь... — начал было более молодой и вспыльчивый из оперативников, но второй придержал его за плечо: бравые молодцы, стоявшие рядом с шефом безопасности, произвели на него впечатление, кроме того, он успел обратить внимание на то, что у них неприятно оттопыриваются пиджаки в том месте, где настоящий джентльмен обычно носит пистолет.
Они и сами уже собирались покинуть гостеприимные стены оздоровительного центра, поэтому он, подняв руку в успокаивающем жесте, сказал:
— Все, все, шеф. Мы удаляемся. Мы были не правы, это ваша территория, нас уже нету.
— И чтобы я больше ваших морд здесь не видел! — прошипел им вслед мужчина. — И всех ребят я предупрежу, чтобы вас близко сюда не подпускали.
Оперативники выскочили из здания центра, бросились к автостоянке, но уже издали поняли, что опоздали, — синего «опеля» и след простыл.
— Вот козел! — оглянувшись назад, крикнул более молодой и вспыльчивый. — Если бы он нас не задержал, мы бы ее перехватили.
— Остынь, — успокоил его напарник, — ничего бы мы ее не перехватили. Я думаю, она нас еще внизу засекла. Помнишь, там баба какая-то промелькнула?
— Нет, я не заметил.
— А надо замечать, такая у нас работа.
— Что же ты, если такой наблюдательный, дал ей уйти?
— Согласен, я тоже прокололся. Тут этих баб шляется чертова прорва, все оздоравливаются, а она описанию не соответствовала: та была брюнетка, а эта вроде рыжая.
— Сам знаешь, женщине перекраситься или парик надеть — плевое дело...
— Оба мы были не на высоте, но начальству не обязательно знать про это. Ушла фигурантка — и все. Без подробностей.
— Но мы теперь знаем, кто она такая, — промямлил один из оперативников, — теперь найти ее не составит труда...
— Да? — саркастически усмехнулся Полищук. — Очень интересно! Сидорова Ольга Ивановна — вы что, считаете, что это ее настоящее имя? Единственное, во что я могу поверить, — это в то, что ее действительно зовут Ольга. Имя она назвала настоящее, чтобы не путаться и отзываться вовремя, если ее окликнут, а уж фамилия и отчество — не говорите мне, что вы сами в это верите! Это не то что вымысел, а просто чистой воды издевательство! Короче, благодаря вашей тупости, мы пришли к тому, с чего начали: у нас есть только «опель». Снова вся надежда на ГАИ.
Я чувствую, придется вас всех уволить и взять капитана, раз он за вас всю работу делает. Все, выметайтесь и ищите синий «опель» и вашу «Ольгу Ивановну».
Синий «опель» нашли на следующее утро.
Он был брошен на проселочной дороге неподалеку от Белоострова. Следы «Ольги Ивановны» окончательно затерялись.
— Я слушаю, — произнес он спокойным твердым голосом уверенного в себе делового человека.
— Куда ты дел деньги? — Голос в трубке был неживой — сухой, металлический, с искусственными механическими модуляциями.
— Какие деньги? — переспросил деловой мужчина с вежливым интересом.
— Прекрасно знаешь, какие. Миллион зеленых.
— О чем вы говорите? Я вас не понимаю.
На самом деле он прекрасно все понял.
Ладони его вспотели, горло резко пересохло.
Сзади послышались гудки рассерженных водителей: оказывается, давно уже горел зеленый, а он так разволновался, что пропустил переключение светофора и сейчас задерживает движение. Тронувшись с места, прижимая трубку плечом, он произнес:
— Вы, наверное, меня с кем-то перепутали.
— Ни с кем я тебя не перепутал, погань толстомордая! Голос-то вон как у тебя задрожал!
— Все нормально с моим голосом, — огрызнулся бизнесмен, — о каких к черту деньгах идет речь, если вы убили заложника! Деньги вам были приготовлены. — Сам не зная, почему, он начал говорить вполголоса, как будто был в машине не один.
— Мы его убили, козел жирный, когда ты нам пустышку подсунул! И нечего передо мной идиота изображать!
— Ладно, вы тоже не придуривайтесь. Прекрасно знаете, что деньги пропали, что Черкасов успел их спрятать, а если бы вы, идиоты, не поторопились его убить, то деньги были бы у нас.
— Не у нас, а у меня! — проскрипел голос.
— Вот как! — холодно проговорил бизнесмен. — Но теперь, когда делом интересуется милиция, когда деньги пропали, а Рубен убит, говорить нам не о чем.
— Слушай, если будешь дальше ваньку валять, я твоим компаньонам прибабахнутым — или они тебе хозяева? — дам пленочку послушать, на которой наш разговор записан, как ты со мной договаривался своих кинуть, за Рубена выкуп получить и поделить... Что, валидольчик ищешь? Ищи, ищи, дорогой, ты мне живой нужен.
— Какая..., какая пленка? Это блеф. Не может быть никакой пленки... Это на набережной было, рядом никого и ничего.
Ответом ему был сухой металлический смех.
— Ты наивный, как целлулоидный пупс!
Что, не знаешь, как далеко техника зашла?
Короче, тебе на выбор: или находишь деньги — только теперь уже делим их не на твоих условиях, а на моих: мне — сто процентов, тебе за моральный ущерб — ноль без палочки.
Если такой вариант тебя не устраивает — опять-таки, как в анекдоте, возможны два варианта: или я тебя сам на кусочки нашинкую, или открою глаза твоим дорогим коллегам, и они эту процедуру произведут вместо меня.
Я лично склоняюсь ко второму варианту: удовольствие такое же, а возни меньше. Особенно китаец у вас суров: деловой мужчина, спокойный, но если его кто подставил или кинуть попытался — страшнее его никого нет.
Мужчина за рулем побледнел как полотно.
Потеряв контроль над собой, он проскочил перекресток на красный свет и чуть не врезался в чей-то «мерседес». С трудом справившись с управлением, он свернул к тротуару, остановил машину и перевел дыхание. Затем нажал кнопку отключения мобильника.
Вот они и наступили, настоящие неприятности, а он-то по наивности думал, что все обойдется. Тогда, полтора месяца назад, он думал, что в голове у него созрела вполне приемлемая идея. Похитить Рубена, запросить выкуп, концерн вынужден будет заплатить, никуда не денется. Деньги поделить с похитителями и быстро переправить свою часть за границу, пока есть надежный канал. А то тут, в России, становится трудно существовать, пора уже переезжать в спокойную страну. Он никогда бы не решился на подобное, но уж очень достал его Рубен, а потом он нашел надежных, как ему казалось, людей совершенно со стороны. Это были гастролеры, приехали ненадолго, сделали свое дело и отбыли в неизвестном направлении. Долго тут гулять им не позволили бы, местные бандиты замучили бы разборками. И все бы удалось, если бы сволочь Черкасов не спутал все карты.
Черкасова эти кретины сгоряча убили, баба его смылась, в концерне все смирились с тем, что деньги пропали, и он сам почти смирился, утешая себя тем, что избавился от Рубена, хотя без Рубена дела в концерне действительно пошли плоховато. И вот теперь, через полтора месяца, вдруг прорезались похитители и требуют, видите ли, денег. Он понимал, почему они так долго ждали — их не было в городе, удрали и отсиживались где-то после того, как устроили такой шум в городе. И чем ему это грозит? Могут расстрелять его в машину, как Черкасова, но еще больше его беспокоило то, что дело может дойти до Ли Фана. С китайцем действительно шутки плохи. Значит, надо действовать. Лежат где-то проклятые деньги, спрятанные Черкасовым, и он должен их найти. Конечно, никому отдавать их он не собирался, искать надо лично для себя, а потом бросить тут все и линять.
Раздался звонок.
— Что замолчал? — послышалось в трубке. — Перевариваешь информацию?
— Да, перевариваю. Дайте мне хотя бы месяц. Ничего не предпринимайте. — Мужчина постарался, чтобы в голосе у него прозвучал страх.
— У тебя времени почти два месяца было, а ты еще просишь!
— Я искал деньги, все это время искал...
— Плохо искал!
— Как умел, — огрызнулся мужчина. — Появилась ниточка...
— Почему я должен тебе верить? — тянул похититель.
— А что еще тебе остается? — спросил мужчина. — Ну сдашь ты меня китайцу, а тебе-то с этого какая корысть? У китайца денег точно не получишь. Так что жди месяц.
«Дожидайся!» — подумал он про себя.
— Ладно, но не думай, что от меня сможешь уйти. За тобой мои ребята постоянно следить будут. Так что за рулем будь осторожен, еще врежешься в джип какой-нибудь, платить придется, а у тебя сейчас с деньгами туго будет.
В трубке раздался сигнал отбоя.
«Как же, следить ты будешь, — зло подумал мужчина, — у тебя самого сейчас земля под ногами горит».
Однако ему было страшно. Больше всего он боялся спокойного сдержанного китайского бизнесмена господина Ли Фана. "Он знал, какие слухи ходят по городу о том, как господин Фан расправляется с теми, кто пытался его обмануть. Эти люди пропадали бесследно, а если потом случайно находили то, что от них осталось, — даже у бывалых людей волосы вставали дыбом от увиденного.
Придя в себя, отдышавшись и обдумав сложившуюся ситуацию, мужчина выработал первоначальный план действий. Первым делом он отправится в оздоровительный центр «Ольгино».
— Здравствуйте, — смущению посетителя не было границ, — вы понимаете, у вас здесь несколько недель назад..., отдыхала моя жена, Ольга Ивановна Сидорова...
Дама— администратор заинтересовалась.
Мужчина производил приятное впечатление, во всяком случае сразу видно, что человек небедный. Что-то уже было у них с этой Сидоровой... В голове смутно бродили какие-то воспоминания.
— Ну и что вы хотели бы? — поощрила она робкого посетителя.
— Понимаете, — он смущался и прятал глаза, — я хотел бы спросить вас, с кем она здесь встречалась, с кем общалась, с кем проводила время... Честно говоря, я подозреваю, что она здесь встречалась..., ну, сами пони; маете...
На стойке что-то приятно зашуршало. Администраторша сделала неуловимое глазом движение рукой, и купюра исчезла, как исчезает легкомысленная муха, засидевшаяся на солнышке и не заметившая в опасной близости изумрудно-зеленую лягушку.
— Ах, вот что вас интересует, — протянула администраторша потеплевшим голосом.
Ситуация стала ей понятна: она вспомнила Ольгу Сидорову, это была молодая интересная женщина, младше ее собеседника лет на пятнадцать, что само по себе ни о чем не говорило. Просто муж слишком ревнив. Администраторша была не та, которую в свое время расспрашивали ребята из концерна. Той страшно попало, ее чуть не уволили с работы. Она бы не поверила в историю с ревнивым мужем, потому что помнила, как серьезно парни расспрашивали ее про Ольгу Сидорову. Но эта, нынешняя, ни о чем не подозревала, она посчитала, что дело вполне житейское.
— Голубчик, — заворковала она, — да вы представляете себе, что у нас тут происходит?
Да ведь у нас оздоровительный центр! Дамы приезжают сюда поправить здоровье и внешность, так что ни о каких любовных свиданиях не может быть и речи. Какая женщина потерпит, чтобы любимый человек видел ее в разобранном, так сказать, состоянии! А уж потом, когда пройдут курс процедур и похорошеют, тогда уж, во всеоружии... Но это не у нас, смею вас заверить, не у нас.
Администраторша успокаивала ревнивого мужа как могла, но он не очень-то ей верил.
Есть же такие зануды! Наверное, очень богат, раз Ольга Сидорова его до сих пор не бросила!...
— А с кем же она жила в одном номере?
— В номере? Так они как приехали вчетвером с подругами, так и поселились. И уехали все в один день, не дождавшись окончания срока, мы даже забеспокоились, что им у нас не понравилось, но ничего, никаких претензий не высказали. Кстати, я сейчас вспоминаю, жена ваша какие-то вещи не забрала. Так это надо к сестре-хозяйке...
— Что вы, что вы, — замахал руками мужчина, — я этим заниматься не буду.
— Так я вам с уверенностью скажу, что никаких мужчин возле вашей..., гм..., жены и не мелькало. Она и с подругами своими не очень-то общалась, все одна да одна.
— А что за подруги с ней были? Одна такая полная брюнетка — Нина.
— Нет, полная — это рыженькая. И не Нина...
Взгляд администраторши стал печально-задумчивым, в нем отразилась мучительная борьба с ускользавшими воспоминаниями. Мужчина оказался понятливым, и на стойке снова что-то приятно зашуршало. Администраторша молниеносно смахнула купюру. Лицо ее озарилось внутренним светом, и она, оглядевшись по сторонам, открыла перед симпатичным посетителем нужную страницу книги записи приезжающих.
— Вот, они все подряд записаны. Вот полненькая — Дронова Екатерина. А вот эта — Ташьян Жанна, такая худая брюнетка, южного типа. Вот ваша — гм! — жена, а за ней Снегирева Ирина, светленькая такая, симпатичная.
Мужчина очень внимательно просмотрел записи, стараясь запомнить как следует подруг своей жены. Сами по себе имена и фамилии производили впечатление подлинных, не то что «Сидорова Ольга Ивановна».
— А не скажете ли вы мне, — снова обратился он к женщине за стойкой, — с кем из персонала мне стоило бы поговорить? Кто может подробнее рассказать мне, что делала здесь Ольга?
До администраторши давно уже дошло, что дело тут вовсе не в ревнивом муже, посетитель явно переходил всякие границы. Она нахмурилась и отчеканила:
— Вот этого я вам делать очень не советую, гражданин. Будете болтаться по этажам, вас могут заметить ребята из охраны центра, как бы неприятностей у вас не было. Так что ступайте-ка по-хорошему. — Она убрала подальше в карман зеленые купюры.
«Сука», — подумал мужчина и вышел.
Девушка за стойкой улыбнулась посетителю:
— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?
— Я хотел бы поговорить с вашим шефом.
Девушка нажала клавишу переговорного устройства:
— Юрий Васильевич, клиент хочет говорить с вами..., да, хорошо... — и тут же обратилась к посетителю:
— Юрий Васильевич сейчас вас примет. Вот в эту дверь, пожалуйста.
Кабинет шефа тоже оставлял желать лучшего: он не поражал своими размерами, не был устлан пушистым ковром, а стол, за которым с важным и занятым видом сидел хозяин кабинета, хранил следы множества пролитых чашек кофе и еще большего количества небрежно затушенных сигарет.
— Я вас слушаю. — Человек за столом оторвался от своих бумаг, среди которых посетитель наблюдательным взглядом успел заметить краешек кроссворда.
— Я хотел бы поручить вашему агентству небольшое расследование.
— Это понятно, — слегка улыбнулся Юрий Васильевич, — никаких иных работ мы не выполняем. Если бы вы хотели починить телевизор, вы открыли бы другую дверь. Но продолжайте, прошу вас.
— Это расследование должно быть сугубо конфиденциально.
— Опять-таки в этом нет ничего необычного. Того же самого хотят все наши клиенты.
«Этот парень слишком разговорчив, — подумал посетитель, — хороший специалист его профиля должен слушать и молчать, а этот не может не высказаться по любому поводу».
— Я слушаю вас, — поощрил его Юрий Васильевич, — конфиденциальность мы, естественно, гарантируем.
— Очень хорошо. Но я хотел бы, чтобы вы, прежде чем поручить мое дело кому-либо из своих сотрудников, кратко охарактеризовали бы мне возможных кандидатов, чтобы я сам смог выбрать среди них того, кто, по моему мнению, больше всего мне подходит.
Юрий Васильевич взглянул на клиента с удивлением:
— Обычно мы так не делаем. Заказчик излагает мне суть дела, и я сам, исходя из особенностей работы, подбираю исполнителя. Заказчик с исполнителем обычно не встречается.
И даже не знает его, вся информация поступает через меня. Кстати, именно такой подход к делу обеспечивает максимальную конфиденциальность.
— Но в моем случае я хочу, чтобы вы отошли от ваших правил. Я лично хочу ознакомиться с послужным списком ваших людей и выбрать того из них, — кто мне больше подходит.
Юрий Васильевич пожал плечами.
— Клиент всегда прав. Конечно, я не буду называть вам имена своих людей и показывать их фотографии — пока вы не остановите свой выбор на одном из них. Что ж, выбирайте.
Он достал из ящика стола папку и держа ее перед собой так, чтобы клиенту не была видна ее обложка с именем, начал читать:
— "Образование высшее юридическое, закончил юрфак с красным дипломом. Поступил на работу в городское управление внутренних дел. Успешно продвигался по службе.
К тридцати годам — майор, сотрудник отдела по расследованию особо тяжких преступлений. На его счету целый ряд успешно расследованных дел. Хороший спортсмен, кандидат в мастера спорта по самбо и дзюдо, первый разряд по стрельбе. Блестящие показатели по тестам Айзенка. Интеллект значительно выше среднего". Честно вам скажу, — Юрий Васильевич поднял глаза от папки, — это наш лучший сотрудник. Я рекомендовал бы вам его, не задумываясь.
— Значит, говоришь, отец, синий «опель-омега»? А номер случайно не заметил?
— Ну уж вы слишком многого от меня хотите! Я «опель» только сбоку видел, вы в окно-то взгляните, номер отсюда никак не разглядеть. Вон там «опель» стоял, где сейчас бежевая «Нива» припаркована.
— Ну что ж, отец, тысячу свою ты отработал. Спасибо тебе.
— Ладно, раз вы по-хорошему, то и я тоже. Номера машины я не помню, но... — мужичок хитро прищурился, — «опель» — то битый был.
— Битый? И сильно?
— Да нет, правое крыло немного помято, и видно, недавно совсем: не стала бы она долго в таком виде ездить, хотя бы подкрасила.
— Отлично, вот это уже ниточка. Ну будь здоров, папаша!
— И то дело, а то сижу здесь как сыч, один совсем...
Полищук, выслушав сообщение, даже в лице переменился.
— Ах ты, черт! Вот же сволочь, Черкасов, заранее подготовил операцию. Женщина — его сообщница, отрезала его от группы наблюдения, тем самым дала ему время спрятать деньги. Единственное, чего он не ожидал, — это того, что похитители, получив «пустышку», тут же его расстреляют. У них все было предусмотрено, специальные люди стояли с другой стороны моста, чтобы перехватить Черкасова, если что не так пойдет. Те, внизу, открыли чемодан, увидели газеты и сразу дали команду по телефону. Значит, теперь нам нужно срочно выяснить, где Черкасов был, пока не было наблюдения, и куда спрятал деньги.
— А почему вы думаете, что он не передал деньги той самой бабе, своей сообщнице?
И теперь она может быть уже с деньгами на Мартинике или на Сейшелах?
Полищук посмотрел на Гришу с легкой усмешкой:
— Ты бы отдал бабе миллион зеленых? Вот просто так — взял бы и отдал?
Гриша пожал плечами:
— Это зависит от того, насколько я ей доверяю...
— Ох, Гриша, вряд ли ты удержишься на посту директора по безопасности... А Черкасов на этой работе четыре года продержался.
И все почему? Потому что никому не доверял, все и всех проверял по десять раз. И деньги такие большие из рук ни за что не выпустил бы. Я уверен — он их где-то спрятал, в надежном месте.
— Тогда можно с деньгами попрощаться:
Андрей их спрятал, Андрей мертв, кроме него ни одна живая душа не знала, где миллион.
— А вот тут ты, Гриша, скорее всего, не прав. Та самая таинственная женщина кое-что может знать. Ну хоть не полностью, но частично он ее в свой план посвятил. Судя по рассказам, баба эта — тертая штучка, вслепую работать не будет. Так что какая-то информация у нее точно есть. Значит, как ни крути, а бабу эту ты мне должен найти, и как можно скорее. Скажи спасибо наблюдательному инвалиду — какой-никакой след в виде синего битого «опеля» у тебя есть.
* * *
Гриша Воскресенский пошел по проторенной дорожке. Он снова связался со знакомым гаишником и попросил его выяснить по своим каналам, не было ли в последнее время зарегистрировано дорожно-транспортное происшествие с участием синего «опеля-омега».Капитан взял тайм-аут на два дня, но позвонил назавтра. Голос у гаишника был удавленный.
— Григорий, ведь Черкасов Андрей Николаевич — это твой бывший шеф?
— Конечно, это его расстреляли на Володарском мосту.
— Так ты представляешь, нашел я ДТП в прошлом месяце, действительно, столкнулся джип «чероки» с синей «омегой» на углу Среднеохтинского и шоссе Революции. И можешь себе представить, «опель-омега» зарегистрирован на Черкасова.
Воскресенский присвистнул:
— Мать моя, а мы его только на «тойоте» видели, про «опель» он никогда и не упоминал.
Полищук, узнав новость, приободрился.
— Теперь доказано, что женщина на «опеле» была сообщницей Черкасова! Нельзя верить людям, совершенно никому нельзя верить! Уж насколько Андрей был проверенный человек, а как коснулось дело больших денег — словно переродился! Слушай, Григорий, ищите «опель». Гаишнику мы платим, пусть деньги отрабатывает!
Гаишник действительно деньги получал не зря, и уже через сорок восемь часов один из дежурных ГАИ, чью память освежили шуршанием стодолларовой бумажки, вспомнил, что синий «опель-омега» с нужным номером в день перестрелки на мосту ехал по набережной в сторону моста Александра Невского, а другой дежурный в тот же день видел, как синий «опель» свернул с Приморского шоссе в сторону оздоровительного центра «Ольгино».
* * *
Стройная интересная шатенка вошла в холл оздоровительного центра. Человек, которого она ждала, и сегодня не появился. А она чувствовала кожей приближение опасности.Долго находиться на одном месте ей было страшно. В каждом незнакомом человеке ей мерещился преследователь. Вот и сейчас двое аккуратных подтянутых молодых людей у стойки дежурного администратора показались ей подозрительными. Нет, не показались, она увидела, как один из них сунул дежурной купюру, и та, воровато оглянувшись по сторонам, стала перелистывать книгу регистрации приезжающих. Нет сомнений: они ищут ее!
Надо удирать, но перед этим она должна кое-что забрать из номера...
Пока двое у стойки, наклонившись, изучали записи в книге, шатенка, крадучись, пересекла холл, взлетела по лестнице на третий этаж, вбежала в номер..., и ахнула. Ее соседки по комнате съехали в ее отсутствие, забрав, естественно, все свои вещи. Мало этого, зловредные бабы прихватили и ту вещь, где она спрятала ключ, ключ от денег. Это был крах.
Что делать?
В коридоре раздались приближающиеся мужские шаги. Времени на раздумья и переживания не оставалось. Шатенка выскользнула на балкон, плотно затворив за собой дверь, перелезла на соседний балкон, затем на следующий. Здесь дверь оказалась только слегка притворена. Стараясь не шуметь, она открыла дверь и вошла в номер. Увидев, что в нем происходит, она усмехнулась: две подруги, которых она постоянно встречала в столовой, были так увлечены друг другом на широкой двуспальной кровати, что не заметили ее появления. Проскользнув к двери, шатенка выглянула в коридор. Дверь ее номера была приоткрыта, но в коридоре не было ни души. Она добежала до служебной лестницы, сбежала по ней вниз и выскочила прямо на автостоянку.
Посторонних не было видно. Открыв дверцу синего «опеля», она трясущейся от волнения рукой вставила ключ в зажигание. К счастью, мотор завелся с пол-оборота.
* * *
— Убедившись, что в номере никого нет, оперативники бросились вниз по лестнице: их фигурантка могла уехать из «Ольгино» только на своем «опеле», поэтому ее нужно было перехватить на стоянке.В холле дорогу им преградили двое дюжих молодцев спортивного вида и хорошо одетый мужчина средних лет.
— Молодые люди, — процедил мужчина сквозь зубы, — я полагаю, вы не из правоохранительных органов?
— А в чем дело? — насторожились парни.
— Дело в том, что вы находитесь на территории частного оздоровительного центра, в котором я отвечаю за покой и безопасность клиентов. Вы здесь бегаете, как у себя дома, задаете нашему персоналу массу вопросов, отрывая его от работы и, самое главное, беспокоя наших гостей. Сегодня три наших посетительницы покинули оздоровительный центр, не закончив курса лечения. Возможно, это случилось из-за ваших дурацких расспросов. Конечно, они уже оплатили свое пребывание, так что мы не внакладе, но они могли остаться недовольны и не приедут к нам в следующий раз.
Кроме того, они могут плохо отозваться о нашем центре и не порекомендуют его своим знакомым. Вы видите — по-моему, я вам все наглядно объяснил, — что вы причинили нашему центру заметный моральный и материальный урон. Так что валите отсюда, козлы вонючие, пока мы вам ребра не переломали.
— За козлов ответишь... — начал было более молодой и вспыльчивый из оперативников, но второй придержал его за плечо: бравые молодцы, стоявшие рядом с шефом безопасности, произвели на него впечатление, кроме того, он успел обратить внимание на то, что у них неприятно оттопыриваются пиджаки в том месте, где настоящий джентльмен обычно носит пистолет.
Они и сами уже собирались покинуть гостеприимные стены оздоровительного центра, поэтому он, подняв руку в успокаивающем жесте, сказал:
— Все, все, шеф. Мы удаляемся. Мы были не правы, это ваша территория, нас уже нету.
— И чтобы я больше ваших морд здесь не видел! — прошипел им вслед мужчина. — И всех ребят я предупрежу, чтобы вас близко сюда не подпускали.
Оперативники выскочили из здания центра, бросились к автостоянке, но уже издали поняли, что опоздали, — синего «опеля» и след простыл.
— Вот козел! — оглянувшись назад, крикнул более молодой и вспыльчивый. — Если бы он нас не задержал, мы бы ее перехватили.
— Остынь, — успокоил его напарник, — ничего бы мы ее не перехватили. Я думаю, она нас еще внизу засекла. Помнишь, там баба какая-то промелькнула?
— Нет, я не заметил.
— А надо замечать, такая у нас работа.
— Что же ты, если такой наблюдательный, дал ей уйти?
— Согласен, я тоже прокололся. Тут этих баб шляется чертова прорва, все оздоравливаются, а она описанию не соответствовала: та была брюнетка, а эта вроде рыжая.
— Сам знаешь, женщине перекраситься или парик надеть — плевое дело...
— Оба мы были не на высоте, но начальству не обязательно знать про это. Ушла фигурантка — и все. Без подробностей.
* * *
— Идиоты! — Полищук брызгал слюной и стучал кулаком по столу. — Вам все, можно сказать, поднесли на блюдечке, а вы умудрились ее упустить. Прямо из-под носа у вас ушла! За что я вам деньги плачу!— Но мы теперь знаем, кто она такая, — промямлил один из оперативников, — теперь найти ее не составит труда...
— Да? — саркастически усмехнулся Полищук. — Очень интересно! Сидорова Ольга Ивановна — вы что, считаете, что это ее настоящее имя? Единственное, во что я могу поверить, — это в то, что ее действительно зовут Ольга. Имя она назвала настоящее, чтобы не путаться и отзываться вовремя, если ее окликнут, а уж фамилия и отчество — не говорите мне, что вы сами в это верите! Это не то что вымысел, а просто чистой воды издевательство! Короче, благодаря вашей тупости, мы пришли к тому, с чего начали: у нас есть только «опель». Снова вся надежда на ГАИ.
Я чувствую, придется вас всех уволить и взять капитана, раз он за вас всю работу делает. Все, выметайтесь и ищите синий «опель» и вашу «Ольгу Ивановну».
Синий «опель» нашли на следующее утро.
Он был брошен на проселочной дороге неподалеку от Белоострова. Следы «Ольги Ивановны» окончательно затерялись.
* * *
Мобильный телефон зазвонил у него в кармане, когда машина остановилась на красный свет.— Я слушаю, — произнес он спокойным твердым голосом уверенного в себе делового человека.
— Куда ты дел деньги? — Голос в трубке был неживой — сухой, металлический, с искусственными механическими модуляциями.
— Какие деньги? — переспросил деловой мужчина с вежливым интересом.
— Прекрасно знаешь, какие. Миллион зеленых.
— О чем вы говорите? Я вас не понимаю.
На самом деле он прекрасно все понял.
Ладони его вспотели, горло резко пересохло.
Сзади послышались гудки рассерженных водителей: оказывается, давно уже горел зеленый, а он так разволновался, что пропустил переключение светофора и сейчас задерживает движение. Тронувшись с места, прижимая трубку плечом, он произнес:
— Вы, наверное, меня с кем-то перепутали.
— Ни с кем я тебя не перепутал, погань толстомордая! Голос-то вон как у тебя задрожал!
— Все нормально с моим голосом, — огрызнулся бизнесмен, — о каких к черту деньгах идет речь, если вы убили заложника! Деньги вам были приготовлены. — Сам не зная, почему, он начал говорить вполголоса, как будто был в машине не один.
— Мы его убили, козел жирный, когда ты нам пустышку подсунул! И нечего передо мной идиота изображать!
— Ладно, вы тоже не придуривайтесь. Прекрасно знаете, что деньги пропали, что Черкасов успел их спрятать, а если бы вы, идиоты, не поторопились его убить, то деньги были бы у нас.
— Не у нас, а у меня! — проскрипел голос.
— Вот как! — холодно проговорил бизнесмен. — Но теперь, когда делом интересуется милиция, когда деньги пропали, а Рубен убит, говорить нам не о чем.
— Слушай, если будешь дальше ваньку валять, я твоим компаньонам прибабахнутым — или они тебе хозяева? — дам пленочку послушать, на которой наш разговор записан, как ты со мной договаривался своих кинуть, за Рубена выкуп получить и поделить... Что, валидольчик ищешь? Ищи, ищи, дорогой, ты мне живой нужен.
— Какая..., какая пленка? Это блеф. Не может быть никакой пленки... Это на набережной было, рядом никого и ничего.
Ответом ему был сухой металлический смех.
— Ты наивный, как целлулоидный пупс!
Что, не знаешь, как далеко техника зашла?
Короче, тебе на выбор: или находишь деньги — только теперь уже делим их не на твоих условиях, а на моих: мне — сто процентов, тебе за моральный ущерб — ноль без палочки.
Если такой вариант тебя не устраивает — опять-таки, как в анекдоте, возможны два варианта: или я тебя сам на кусочки нашинкую, или открою глаза твоим дорогим коллегам, и они эту процедуру произведут вместо меня.
Я лично склоняюсь ко второму варианту: удовольствие такое же, а возни меньше. Особенно китаец у вас суров: деловой мужчина, спокойный, но если его кто подставил или кинуть попытался — страшнее его никого нет.
Мужчина за рулем побледнел как полотно.
Потеряв контроль над собой, он проскочил перекресток на красный свет и чуть не врезался в чей-то «мерседес». С трудом справившись с управлением, он свернул к тротуару, остановил машину и перевел дыхание. Затем нажал кнопку отключения мобильника.
Вот они и наступили, настоящие неприятности, а он-то по наивности думал, что все обойдется. Тогда, полтора месяца назад, он думал, что в голове у него созрела вполне приемлемая идея. Похитить Рубена, запросить выкуп, концерн вынужден будет заплатить, никуда не денется. Деньги поделить с похитителями и быстро переправить свою часть за границу, пока есть надежный канал. А то тут, в России, становится трудно существовать, пора уже переезжать в спокойную страну. Он никогда бы не решился на подобное, но уж очень достал его Рубен, а потом он нашел надежных, как ему казалось, людей совершенно со стороны. Это были гастролеры, приехали ненадолго, сделали свое дело и отбыли в неизвестном направлении. Долго тут гулять им не позволили бы, местные бандиты замучили бы разборками. И все бы удалось, если бы сволочь Черкасов не спутал все карты.
Черкасова эти кретины сгоряча убили, баба его смылась, в концерне все смирились с тем, что деньги пропали, и он сам почти смирился, утешая себя тем, что избавился от Рубена, хотя без Рубена дела в концерне действительно пошли плоховато. И вот теперь, через полтора месяца, вдруг прорезались похитители и требуют, видите ли, денег. Он понимал, почему они так долго ждали — их не было в городе, удрали и отсиживались где-то после того, как устроили такой шум в городе. И чем ему это грозит? Могут расстрелять его в машину, как Черкасова, но еще больше его беспокоило то, что дело может дойти до Ли Фана. С китайцем действительно шутки плохи. Значит, надо действовать. Лежат где-то проклятые деньги, спрятанные Черкасовым, и он должен их найти. Конечно, никому отдавать их он не собирался, искать надо лично для себя, а потом бросить тут все и линять.
Раздался звонок.
— Что замолчал? — послышалось в трубке. — Перевариваешь информацию?
— Да, перевариваю. Дайте мне хотя бы месяц. Ничего не предпринимайте. — Мужчина постарался, чтобы в голосе у него прозвучал страх.
— У тебя времени почти два месяца было, а ты еще просишь!
— Я искал деньги, все это время искал...
— Плохо искал!
— Как умел, — огрызнулся мужчина. — Появилась ниточка...
— Почему я должен тебе верить? — тянул похититель.
— А что еще тебе остается? — спросил мужчина. — Ну сдашь ты меня китайцу, а тебе-то с этого какая корысть? У китайца денег точно не получишь. Так что жди месяц.
«Дожидайся!» — подумал он про себя.
— Ладно, но не думай, что от меня сможешь уйти. За тобой мои ребята постоянно следить будут. Так что за рулем будь осторожен, еще врежешься в джип какой-нибудь, платить придется, а у тебя сейчас с деньгами туго будет.
В трубке раздался сигнал отбоя.
«Как же, следить ты будешь, — зло подумал мужчина, — у тебя самого сейчас земля под ногами горит».
Однако ему было страшно. Больше всего он боялся спокойного сдержанного китайского бизнесмена господина Ли Фана. "Он знал, какие слухи ходят по городу о том, как господин Фан расправляется с теми, кто пытался его обмануть. Эти люди пропадали бесследно, а если потом случайно находили то, что от них осталось, — даже у бывалых людей волосы вставали дыбом от увиденного.
Придя в себя, отдышавшись и обдумав сложившуюся ситуацию, мужчина выработал первоначальный план действий. Первым делом он отправится в оздоровительный центр «Ольгино».
* * *
К стойке администратора подошел полноватый, хорошо одетый мужчина и робко кашлянул. Женщина за стойкой отложила любовный роман и подняла на него вопросительный взгляд.— Здравствуйте, — смущению посетителя не было границ, — вы понимаете, у вас здесь несколько недель назад..., отдыхала моя жена, Ольга Ивановна Сидорова...
Дама— администратор заинтересовалась.
Мужчина производил приятное впечатление, во всяком случае сразу видно, что человек небедный. Что-то уже было у них с этой Сидоровой... В голове смутно бродили какие-то воспоминания.
— Ну и что вы хотели бы? — поощрила она робкого посетителя.
— Понимаете, — он смущался и прятал глаза, — я хотел бы спросить вас, с кем она здесь встречалась, с кем общалась, с кем проводила время... Честно говоря, я подозреваю, что она здесь встречалась..., ну, сами пони; маете...
На стойке что-то приятно зашуршало. Администраторша сделала неуловимое глазом движение рукой, и купюра исчезла, как исчезает легкомысленная муха, засидевшаяся на солнышке и не заметившая в опасной близости изумрудно-зеленую лягушку.
— Ах, вот что вас интересует, — протянула администраторша потеплевшим голосом.
Ситуация стала ей понятна: она вспомнила Ольгу Сидорову, это была молодая интересная женщина, младше ее собеседника лет на пятнадцать, что само по себе ни о чем не говорило. Просто муж слишком ревнив. Администраторша была не та, которую в свое время расспрашивали ребята из концерна. Той страшно попало, ее чуть не уволили с работы. Она бы не поверила в историю с ревнивым мужем, потому что помнила, как серьезно парни расспрашивали ее про Ольгу Сидорову. Но эта, нынешняя, ни о чем не подозревала, она посчитала, что дело вполне житейское.
— Голубчик, — заворковала она, — да вы представляете себе, что у нас тут происходит?
Да ведь у нас оздоровительный центр! Дамы приезжают сюда поправить здоровье и внешность, так что ни о каких любовных свиданиях не может быть и речи. Какая женщина потерпит, чтобы любимый человек видел ее в разобранном, так сказать, состоянии! А уж потом, когда пройдут курс процедур и похорошеют, тогда уж, во всеоружии... Но это не у нас, смею вас заверить, не у нас.
Администраторша успокаивала ревнивого мужа как могла, но он не очень-то ей верил.
Есть же такие зануды! Наверное, очень богат, раз Ольга Сидорова его до сих пор не бросила!...
— А с кем же она жила в одном номере?
— В номере? Так они как приехали вчетвером с подругами, так и поселились. И уехали все в один день, не дождавшись окончания срока, мы даже забеспокоились, что им у нас не понравилось, но ничего, никаких претензий не высказали. Кстати, я сейчас вспоминаю, жена ваша какие-то вещи не забрала. Так это надо к сестре-хозяйке...
— Что вы, что вы, — замахал руками мужчина, — я этим заниматься не буду.
— Так я вам с уверенностью скажу, что никаких мужчин возле вашей..., гм..., жены и не мелькало. Она и с подругами своими не очень-то общалась, все одна да одна.
— А что за подруги с ней были? Одна такая полная брюнетка — Нина.
— Нет, полная — это рыженькая. И не Нина...
Взгляд администраторши стал печально-задумчивым, в нем отразилась мучительная борьба с ускользавшими воспоминаниями. Мужчина оказался понятливым, и на стойке снова что-то приятно зашуршало. Администраторша молниеносно смахнула купюру. Лицо ее озарилось внутренним светом, и она, оглядевшись по сторонам, открыла перед симпатичным посетителем нужную страницу книги записи приезжающих.
— Вот, они все подряд записаны. Вот полненькая — Дронова Екатерина. А вот эта — Ташьян Жанна, такая худая брюнетка, южного типа. Вот ваша — гм! — жена, а за ней Снегирева Ирина, светленькая такая, симпатичная.
Мужчина очень внимательно просмотрел записи, стараясь запомнить как следует подруг своей жены. Сами по себе имена и фамилии производили впечатление подлинных, не то что «Сидорова Ольга Ивановна».
— А не скажете ли вы мне, — снова обратился он к женщине за стойкой, — с кем из персонала мне стоило бы поговорить? Кто может подробнее рассказать мне, что делала здесь Ольга?
До администраторши давно уже дошло, что дело тут вовсе не в ревнивом муже, посетитель явно переходил всякие границы. Она нахмурилась и отчеканила:
— Вот этого я вам делать очень не советую, гражданин. Будете болтаться по этажам, вас могут заметить ребята из охраны центра, как бы неприятностей у вас не было. Так что ступайте-ка по-хорошему. — Она убрала подальше в карман зеленые купюры.
«Сука», — подумал мужчина и вышел.
* * *
Агентство не производило впечатление процветающего: хотя приемная была недавно отремонтирована, но мебель в ней стояла разномастная, что называется «с бору по сосенке»: несколько современных офисных стульев из гнутой хромированной трубки, но один из них уже нуждался в починке, несколько стульев советского делового стиля семидесятых годов — деревянных, с обтянутыми гобеленом сиденьями; диванчик, обитый потертым кожзаменителем...Девушка за стойкой улыбнулась посетителю:
— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?
— Я хотел бы поговорить с вашим шефом.
Девушка нажала клавишу переговорного устройства:
— Юрий Васильевич, клиент хочет говорить с вами..., да, хорошо... — и тут же обратилась к посетителю:
— Юрий Васильевич сейчас вас примет. Вот в эту дверь, пожалуйста.
Кабинет шефа тоже оставлял желать лучшего: он не поражал своими размерами, не был устлан пушистым ковром, а стол, за которым с важным и занятым видом сидел хозяин кабинета, хранил следы множества пролитых чашек кофе и еще большего количества небрежно затушенных сигарет.
— Я вас слушаю. — Человек за столом оторвался от своих бумаг, среди которых посетитель наблюдательным взглядом успел заметить краешек кроссворда.
— Я хотел бы поручить вашему агентству небольшое расследование.
— Это понятно, — слегка улыбнулся Юрий Васильевич, — никаких иных работ мы не выполняем. Если бы вы хотели починить телевизор, вы открыли бы другую дверь. Но продолжайте, прошу вас.
— Это расследование должно быть сугубо конфиденциально.
— Опять-таки в этом нет ничего необычного. Того же самого хотят все наши клиенты.
«Этот парень слишком разговорчив, — подумал посетитель, — хороший специалист его профиля должен слушать и молчать, а этот не может не высказаться по любому поводу».
— Я слушаю вас, — поощрил его Юрий Васильевич, — конфиденциальность мы, естественно, гарантируем.
— Очень хорошо. Но я хотел бы, чтобы вы, прежде чем поручить мое дело кому-либо из своих сотрудников, кратко охарактеризовали бы мне возможных кандидатов, чтобы я сам смог выбрать среди них того, кто, по моему мнению, больше всего мне подходит.
Юрий Васильевич взглянул на клиента с удивлением:
— Обычно мы так не делаем. Заказчик излагает мне суть дела, и я сам, исходя из особенностей работы, подбираю исполнителя. Заказчик с исполнителем обычно не встречается.
И даже не знает его, вся информация поступает через меня. Кстати, именно такой подход к делу обеспечивает максимальную конфиденциальность.
— Но в моем случае я хочу, чтобы вы отошли от ваших правил. Я лично хочу ознакомиться с послужным списком ваших людей и выбрать того из них, — кто мне больше подходит.
Юрий Васильевич пожал плечами.
— Клиент всегда прав. Конечно, я не буду называть вам имена своих людей и показывать их фотографии — пока вы не остановите свой выбор на одном из них. Что ж, выбирайте.
Он достал из ящика стола папку и держа ее перед собой так, чтобы клиенту не была видна ее обложка с именем, начал читать:
— "Образование высшее юридическое, закончил юрфак с красным дипломом. Поступил на работу в городское управление внутренних дел. Успешно продвигался по службе.
К тридцати годам — майор, сотрудник отдела по расследованию особо тяжких преступлений. На его счету целый ряд успешно расследованных дел. Хороший спортсмен, кандидат в мастера спорта по самбо и дзюдо, первый разряд по стрельбе. Блестящие показатели по тестам Айзенка. Интеллект значительно выше среднего". Честно вам скажу, — Юрий Васильевич поднял глаза от папки, — это наш лучший сотрудник. Я рекомендовал бы вам его, не задумываясь.