Страница:
Изложенную точку зрения уточняет М. А. Викут, в свою очередь, указывая, что понятие сторон в гражданском процессе шире понятия стороны в гражданском правоотношении. Вопрос о том, существует ли между сторонами процесса спорное гражданское правоотношение, нарушено (оспорено) ли право истца, является ли нарушителем лицо, привлеченное к ответу, решается судом в результате рассмотрения дела и устанавливается судебным решением.[37]
Действительно, как отмечала М. С. Шакарян, из заявления лица, обращающегося в суд, можно лишь предположительно установить, кто является субъектом спорного правоотношения.[38] При этом ответ на вопрос о том, действительно ли существует спорное право, нарушено (или оспорено) оно ответчиком, определенным истцом, дает суд, разрешающий спор по существу. Следовательно, истец и ответчик – это изначально предполагаемые участники спорного материального правоотношения.[39]
Так подводя итого анализу первой группы точек зрения, следует сказать, что в понятие сторон необходимо включать такой критерий как предположительность спорного материального правоотношения и говорить о наличии или отсутствии последнего категорично нельзя до вынесения решения судом.
Возможно выделить также еще одну, наиболее часто встречающуюся в литературе точку зрения, которая имеет в своей основе процессуальный аспект – стороны есть лица, спор которых разрешает суд.
В соответствии с эти положением Т. Е. Абова пишет, что сторонами в гражданском процессе являются участвующие в деле лица, спор о материальных правах и охраняемых законом интересах которых рассматривается и разрешается судом. Автор считает, что в определении понятия стороны необходимо сочетать следующие моменты: стороны – это основные лица, участвующие в деле; они находятся в состоянии спора о материальных правах и охраняемых законом интересах, а потому имеют противоположные материально – правовые интересы; спор о праве и охраняемых интересах является предметом судебного рассмотрения и разрешения.[40]
В свою очередь М. С. Шакарян подчеркивала, что стороны в гражданском процессе – это лица, спор которых о субъективном праве или охраняемом законом личном интересе суд должен разрешить.[41]
Дополняя точку зрения М. С. Шакарян, Д. М. Чечот отмечает, что сторонами в гражданском процессе называются лица, от имени которых ведется процесс и материально-правовой спор, которых должен разрешить суд.[42]
В соответствии с позицией В. В. Комарова, стороны в гражданском процессе – это лица, правовой спор которых разрешается в суде, они имеют юридическую заинтересованность в исходе дела, наделены комплексом гражданских процессуальных прав и обязанностей, необходимых для защиты своих прав и охраняемых законом интересов.[43]
Существует и точка зрения Д. Б. Абушенко, в соответствии с которой стороны в гражданском судопроизводстве – это лица, материально-правовой спор которых становится предметом судебного разбирательства.[44]
Относительно позиции авторов, дающих определение сторон, основываясь на процессуальных аспектах, критически высказывался А. А. Мельников. Он отмечал, что спор о праве или охраняемом интересе который должен разрешить суд, не является признаком, присущим только сторонам, так как он характеризует не только стороны, но и третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет иска.[45]
Анализируя указанные точки зрения, следует согласиться с точкой зрения Н. В. Ченцова о том, стороны – это институт материального и процессуального права,[46] в связи с чем, как процессуальный аспект в понятии сторон, так и материальный необходимо учитывать. Без участия в судебном процессе стороны так и остаются сторонами спорного материального правоотношения.
В ГПК РФ отсутствует указание относительно того момента, когда возникают истец и ответчик. Лицо, обращающееся в суд, именуется в статье 3 ГПК РФ как заинтересованное лицо потому, что неизвестен характер досудебных правоотношений. Данным заинтересованным лицом могут быть и истец, и заявитель по делам, возникающим из публичных правоотношений и особого производства.
Именно заинтересованное лицо (в широком смысле), а не истец, обращается в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод и законных интересов. Однако одной подачи искового заявления недостаточно. В соответствии со статьей 133 ГПК РФ судья в течение пяти дней со дня поступления искового заявления в суд обязан рассмотреть вопрос о его принятии к производству суда, о чем судья выносит определение, на основании которого возбуждается гражданское судопроизводство в суде первой инстанции. С данного момента и возникают стороны в гражданско-процессуальном смысле. Нельзя отождествлять заинтересованное лицо и истца до тех пор пока не будет возбуждено гражданское судопроизводство. До возбуждения гражданского судопроизводства отсутствуют гражданские процессуальные правоотношения, в которых обязательным субъектом является суд.
Как отмечалось выше, заинтересованное лицо может обратиться в суд. При соблюдении необходимых требований закона суд обязан принять дело к своему производству и возбудить производство по нему. Здесь, по сути, и появляются истец и ответчик, однако этого недостаточно. Необходимо выяснить, существовало или существует между указанными субъектами спорное материальное правоотношение, так как от этого зависит содержание судебного решения. Если материальное правоотношение не имеет места, но истец настаивает на рассмотрении дела, то это не будет “безрезультативное” производство. Конечно, в данном случае отсутствует защита прав и законных интересов истца, но присутствует охрана интересов ответчика.
Помимо вышеперечисленных определений сторон имеется еще ряд мнений, заслуживающих внимания. Так, в литературе встречаются точки зрения относительно понятия сторон, содержащие признаки данного института. Например, В. И. Тертышников, указывает, что стороны – это основные лица искового производства, лично заинтересованные в благоприятном судебном решении, от имени и в интересах которых ведется дело и на которых распространяется материально – правовая сила решения и возлагаются судебные расходы.[47]
Интересной представляется позиция С. В. Курылева, считающего, что истцом может быть не всякое лицо, заявившее о нарушении его права, а только лицо, добросовестно полагающее, что его права нарушены.[48]
Давая понятие сторон, некоторые авторы не учитывают, что истец и ответчик являются субъектами права на иск. Как отмечает Г. Л. Осокина, право на иск, как элемент охранительного правоотношения, означает, что при наличии предусмотренных нормами процессуального и материального права обстоятельств лицо, имеющее это право, может требовать от конкретного суда вынесения решения о применении одного из способов защиты нарушенного или оспоренного права или охраняемого законом интереса, а суд обязан вынести решение соответствующего содержания.[49] Таким образом, стороны в процессе разбирательства дела являются субъектами права на иск и прекращение данного права будет вызвано вынесением судебного постановления.
Анализируя и учитывая вышеизложенные мнения, возможно характеризовать стороны как лица, в отношении спора о праве которых возбуждено судопроизводство и принято к производству судом дело, обладающие комплексом процессуальных прав для защиты своих прав и законных интересов, в связи с чем на них и возложены процессуальные обязанности.
Рассматривая аспекты определения понятия сторон, нельзя обойти вниманием, высказанные в литературе мнения, относительно допустимости существования института сторон в делах особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений (по ГПК РСФСР именующиеся как административные).
М. С. Шакарян, предлагая подробнее рассмотреть проблему понятия “стороны”, указывала, что распространение законом прав и обязанностей сторон на лиц, участвующих в делах, возникающих из публичных (по ГПК РСФСР – административных) правоотношений, и в делах особого производства, требует определения правового положения этих лиц.[50] Она придерживалась мнения, что едва ли можно пользоваться какими-либо правами, не будучи носителем этих прав, ибо пользование всегда связано с обладанием. По ее мнению, к этому приходит по существу и М. А. Викут, когда говорит о том, что закон, употребив выражение “пользоваться правами и обязанностями сторон” в отношении лиц, участвующих в делах, возникающих из публичных правоотношений, и в делах особого производства, “наделил их правами и обязанностями сторон”. Таким образом, М. С. Шакарян делала вывод, что если тот или иной субъект наделен правами сторон, то это еще не основание считать его последними.[51]
Н. Л. Гребенюк отмечает, что в особом производстве, основным видом лиц, участвующих в деле, являются заявители и заинтересованные лица. Если их интересы противоречивы, они выступают как стороны.[52]
Лица, участвующие в делах особого производства не имеют прав, связанных с распоряжением объектом спора, так как такового нет в особом производстве.
Следует привести мнение М. А. Викут, которая отмечает, что в делах особого производства нет спора о праве и поэтому не может быть спорящих сторон. В делах же, возникающих из публичных правоотношений, заявитель и орган государственного управления состоят друг с другом в административно-правовых отношениях, а не в гражданских, и то обстоятельство, что участвующие в деле лица состоят в спорных правоотношениях, не служит основанием именовать их сторонами.[53]
С данным утверждением следует согласиться, в отличие от последующего, когда в более поздней работе М. А. Викут отмечает, что широкое определение понятия сторон позволяет проще и точнее назвать их в разных видах производства. Для искового производства это истец и ответчик. Для производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, лицо, обращающееся в суд за защитой, следует назвать заявителем или жалобщиком; того же, кому адресовано заявление или на кого подается жалоба, можно, назвать ответчиком. По мнению автора, этот участник судопроизводства по сути своего участия отвечает по поводу заявления (жалобы) в свой адрес. Такую же терминологию, считает М. А. Викут, можно было бы применять и для некоторых дел особого производства.[54] Данное высказывание является спорным.
Приведенная выше дискуссия существует в связи с терминологической путаницей имеющей место в ГПК РФ. Понятие “заинтересованное лицо” законодатель использует и в широком смысле (ст. ст. 3, 13, 48, 98, 150, 223 ГПК РФ и др.) и в узком (ст. ст. 34, 247, 263 ГПК РФ и др.).
В соответствии с действующим законодательством, стороны существуют только в исковом производстве – это истец и ответчик. Вопрос же обозначения лиц участвующих в таких производствах как особое, по делам, возникающим из публичных правоотношений, следует разрешить, обозначив таких их специальным термином, который будет наиболее точно отвечать характеру указанных производств.
Таким образом возможно сделать вывод, что стороны – это предполагаемые субъекты спорных материально-правовых правоотношений, участвующие в гражданском судопроизводстве по делам искового характера, спор которых о субъективном праве или охраняемом законом личном интересе суд должен разрешить.
Глава 2. Понятие о субъективном гражданском процессуальном праве
§ 2.1. Общие положения теории субъективного права
Действительно, как отмечала М. С. Шакарян, из заявления лица, обращающегося в суд, можно лишь предположительно установить, кто является субъектом спорного правоотношения.[38] При этом ответ на вопрос о том, действительно ли существует спорное право, нарушено (или оспорено) оно ответчиком, определенным истцом, дает суд, разрешающий спор по существу. Следовательно, истец и ответчик – это изначально предполагаемые участники спорного материального правоотношения.[39]
Так подводя итого анализу первой группы точек зрения, следует сказать, что в понятие сторон необходимо включать такой критерий как предположительность спорного материального правоотношения и говорить о наличии или отсутствии последнего категорично нельзя до вынесения решения судом.
Возможно выделить также еще одну, наиболее часто встречающуюся в литературе точку зрения, которая имеет в своей основе процессуальный аспект – стороны есть лица, спор которых разрешает суд.
В соответствии с эти положением Т. Е. Абова пишет, что сторонами в гражданском процессе являются участвующие в деле лица, спор о материальных правах и охраняемых законом интересах которых рассматривается и разрешается судом. Автор считает, что в определении понятия стороны необходимо сочетать следующие моменты: стороны – это основные лица, участвующие в деле; они находятся в состоянии спора о материальных правах и охраняемых законом интересах, а потому имеют противоположные материально – правовые интересы; спор о праве и охраняемых интересах является предметом судебного рассмотрения и разрешения.[40]
В свою очередь М. С. Шакарян подчеркивала, что стороны в гражданском процессе – это лица, спор которых о субъективном праве или охраняемом законом личном интересе суд должен разрешить.[41]
Дополняя точку зрения М. С. Шакарян, Д. М. Чечот отмечает, что сторонами в гражданском процессе называются лица, от имени которых ведется процесс и материально-правовой спор, которых должен разрешить суд.[42]
В соответствии с позицией В. В. Комарова, стороны в гражданском процессе – это лица, правовой спор которых разрешается в суде, они имеют юридическую заинтересованность в исходе дела, наделены комплексом гражданских процессуальных прав и обязанностей, необходимых для защиты своих прав и охраняемых законом интересов.[43]
Существует и точка зрения Д. Б. Абушенко, в соответствии с которой стороны в гражданском судопроизводстве – это лица, материально-правовой спор которых становится предметом судебного разбирательства.[44]
Относительно позиции авторов, дающих определение сторон, основываясь на процессуальных аспектах, критически высказывался А. А. Мельников. Он отмечал, что спор о праве или охраняемом интересе который должен разрешить суд, не является признаком, присущим только сторонам, так как он характеризует не только стороны, но и третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет иска.[45]
Анализируя указанные точки зрения, следует согласиться с точкой зрения Н. В. Ченцова о том, стороны – это институт материального и процессуального права,[46] в связи с чем, как процессуальный аспект в понятии сторон, так и материальный необходимо учитывать. Без участия в судебном процессе стороны так и остаются сторонами спорного материального правоотношения.
В ГПК РФ отсутствует указание относительно того момента, когда возникают истец и ответчик. Лицо, обращающееся в суд, именуется в статье 3 ГПК РФ как заинтересованное лицо потому, что неизвестен характер досудебных правоотношений. Данным заинтересованным лицом могут быть и истец, и заявитель по делам, возникающим из публичных правоотношений и особого производства.
Именно заинтересованное лицо (в широком смысле), а не истец, обращается в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод и законных интересов. Однако одной подачи искового заявления недостаточно. В соответствии со статьей 133 ГПК РФ судья в течение пяти дней со дня поступления искового заявления в суд обязан рассмотреть вопрос о его принятии к производству суда, о чем судья выносит определение, на основании которого возбуждается гражданское судопроизводство в суде первой инстанции. С данного момента и возникают стороны в гражданско-процессуальном смысле. Нельзя отождествлять заинтересованное лицо и истца до тех пор пока не будет возбуждено гражданское судопроизводство. До возбуждения гражданского судопроизводства отсутствуют гражданские процессуальные правоотношения, в которых обязательным субъектом является суд.
Как отмечалось выше, заинтересованное лицо может обратиться в суд. При соблюдении необходимых требований закона суд обязан принять дело к своему производству и возбудить производство по нему. Здесь, по сути, и появляются истец и ответчик, однако этого недостаточно. Необходимо выяснить, существовало или существует между указанными субъектами спорное материальное правоотношение, так как от этого зависит содержание судебного решения. Если материальное правоотношение не имеет места, но истец настаивает на рассмотрении дела, то это не будет “безрезультативное” производство. Конечно, в данном случае отсутствует защита прав и законных интересов истца, но присутствует охрана интересов ответчика.
Помимо вышеперечисленных определений сторон имеется еще ряд мнений, заслуживающих внимания. Так, в литературе встречаются точки зрения относительно понятия сторон, содержащие признаки данного института. Например, В. И. Тертышников, указывает, что стороны – это основные лица искового производства, лично заинтересованные в благоприятном судебном решении, от имени и в интересах которых ведется дело и на которых распространяется материально – правовая сила решения и возлагаются судебные расходы.[47]
Интересной представляется позиция С. В. Курылева, считающего, что истцом может быть не всякое лицо, заявившее о нарушении его права, а только лицо, добросовестно полагающее, что его права нарушены.[48]
Давая понятие сторон, некоторые авторы не учитывают, что истец и ответчик являются субъектами права на иск. Как отмечает Г. Л. Осокина, право на иск, как элемент охранительного правоотношения, означает, что при наличии предусмотренных нормами процессуального и материального права обстоятельств лицо, имеющее это право, может требовать от конкретного суда вынесения решения о применении одного из способов защиты нарушенного или оспоренного права или охраняемого законом интереса, а суд обязан вынести решение соответствующего содержания.[49] Таким образом, стороны в процессе разбирательства дела являются субъектами права на иск и прекращение данного права будет вызвано вынесением судебного постановления.
Анализируя и учитывая вышеизложенные мнения, возможно характеризовать стороны как лица, в отношении спора о праве которых возбуждено судопроизводство и принято к производству судом дело, обладающие комплексом процессуальных прав для защиты своих прав и законных интересов, в связи с чем на них и возложены процессуальные обязанности.
Рассматривая аспекты определения понятия сторон, нельзя обойти вниманием, высказанные в литературе мнения, относительно допустимости существования института сторон в делах особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений (по ГПК РСФСР именующиеся как административные).
М. С. Шакарян, предлагая подробнее рассмотреть проблему понятия “стороны”, указывала, что распространение законом прав и обязанностей сторон на лиц, участвующих в делах, возникающих из публичных (по ГПК РСФСР – административных) правоотношений, и в делах особого производства, требует определения правового положения этих лиц.[50] Она придерживалась мнения, что едва ли можно пользоваться какими-либо правами, не будучи носителем этих прав, ибо пользование всегда связано с обладанием. По ее мнению, к этому приходит по существу и М. А. Викут, когда говорит о том, что закон, употребив выражение “пользоваться правами и обязанностями сторон” в отношении лиц, участвующих в делах, возникающих из публичных правоотношений, и в делах особого производства, “наделил их правами и обязанностями сторон”. Таким образом, М. С. Шакарян делала вывод, что если тот или иной субъект наделен правами сторон, то это еще не основание считать его последними.[51]
Н. Л. Гребенюк отмечает, что в особом производстве, основным видом лиц, участвующих в деле, являются заявители и заинтересованные лица. Если их интересы противоречивы, они выступают как стороны.[52]
Лица, участвующие в делах особого производства не имеют прав, связанных с распоряжением объектом спора, так как такового нет в особом производстве.
Следует привести мнение М. А. Викут, которая отмечает, что в делах особого производства нет спора о праве и поэтому не может быть спорящих сторон. В делах же, возникающих из публичных правоотношений, заявитель и орган государственного управления состоят друг с другом в административно-правовых отношениях, а не в гражданских, и то обстоятельство, что участвующие в деле лица состоят в спорных правоотношениях, не служит основанием именовать их сторонами.[53]
С данным утверждением следует согласиться, в отличие от последующего, когда в более поздней работе М. А. Викут отмечает, что широкое определение понятия сторон позволяет проще и точнее назвать их в разных видах производства. Для искового производства это истец и ответчик. Для производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, лицо, обращающееся в суд за защитой, следует назвать заявителем или жалобщиком; того же, кому адресовано заявление или на кого подается жалоба, можно, назвать ответчиком. По мнению автора, этот участник судопроизводства по сути своего участия отвечает по поводу заявления (жалобы) в свой адрес. Такую же терминологию, считает М. А. Викут, можно было бы применять и для некоторых дел особого производства.[54] Данное высказывание является спорным.
Приведенная выше дискуссия существует в связи с терминологической путаницей имеющей место в ГПК РФ. Понятие “заинтересованное лицо” законодатель использует и в широком смысле (ст. ст. 3, 13, 48, 98, 150, 223 ГПК РФ и др.) и в узком (ст. ст. 34, 247, 263 ГПК РФ и др.).
В соответствии с действующим законодательством, стороны существуют только в исковом производстве – это истец и ответчик. Вопрос же обозначения лиц участвующих в таких производствах как особое, по делам, возникающим из публичных правоотношений, следует разрешить, обозначив таких их специальным термином, который будет наиболее точно отвечать характеру указанных производств.
Таким образом возможно сделать вывод, что стороны – это предполагаемые субъекты спорных материально-правовых правоотношений, участвующие в гражданском судопроизводстве по делам искового характера, спор которых о субъективном праве или охраняемом законом личном интересе суд должен разрешить.
Глава 2. Понятие о субъективном гражданском процессуальном праве
§ 2.1. Общие положения теории субъективного права
Субъекты гражданского сообщества, обладающие различными интересами, стремятся достигать определенные цели, удовлетворять свои жизненно необходимые потребности. Интересы, к которым стремятся члены общества, могут совпадать, а могут и не совпадать, тогда и происходит конфликт. Каждый считает, что именно он вправе удовлетворить свои потребности, что именно он обладает правами, только ему они присущи.
“Цивилизация выработала различные юридические средства обеспечения потребностей и запросов личности. Среди таких средств особое место занимают субъективные права и законные интересы, которые “напрямую работают” на удовлетворение нужд и стремлений граждан, социальных групп, общества в целом”.[55]
Субъективные права возникают и существуют неразрывно от субъекта гражданских процессуальных правоотношений по той причине, что право само по себе должно кому-либо принадлежать, а субъект без такого права теряет свой статус и правое положение, переходит в другую категорию. Право именуется в правоотношениях субъективным, потому что адресовано конкретному субъекту.
Вопрос осуществления субъективных прав уполномоченными субъектами является одним из центральных в правоведении, в связи с чем исследованию его уделяется достаточное внимание как в общей теории права, так и в отраслевой науке – гражданском процессуальном праве. Данное обстоятельство, в свою очередь, подтверждает актуальность и необходимость исследования этой проблемы и в настоящее время.
Говоря об определении понятия права в общем, следует согласиться с точкой зрения М. И. Байтина, который указывает, что право – это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, ее общечеловеческий и классовый характер; издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений.[56]
Понятие “право” можно рассматривать как в объективном, так и в субъективном смысле, ибо, как отмечает Н. И. Матузов, личность тесно связана с обоими из названных феноменов, но связана по-разному. В первом случае, по его мнению, эта связь состоит в том, что нормы объективного права регулируют поведение личности, во втором – личность использует те возможности, которые открывают перед ней субъективные права и свободы.[57]
В правоотношении происходит переход общих установленных правовых норм, объективного права, в конкретные субъективные права участников общественных отношений. Право, считает В. А. Тархов, в объективном смысле есть совокупность правовых норм, в субъективном смысле – право, принадлежащее субъекту права. Римляне не проводили этого различия.[58]
Субъективное право можно представить как субъективизацию объективного права. Если последнее – норма свободы как общий масштаб поведения, то субъективное право – норма свободы конкретного субъекта, находящегося в правоотношении с другими субъектами.
Словари определяют “субъективное” как “личный, относящийся к лицу, предмету, себе самому”,[59] а право как “данная кем либо или признанная обычаем власть, сила, воля, свобода действий; власть и воля в условных пределах”,[60] как “охраняемая государством, узаконенная возможность что-нибудь делать, осуществлять”.[61]
Таким образом, если использовать имеющиеся в словарях определения, можно сказать, что субъективное право есть предоставленная возможность определенному лицу действовать, но в ограниченных пределах. Для полной картины понятия субъективного права, безусловно, это мало, в связи с чем следует обратиться разработкам имеющим место в общей теории права.
К настоящему времени в общей теории права по вопросу понятия “субъективное право” выделяется несколько точек зрения.
Так такие ученые как Ю. Н. Толстой и С. Н. Братусь определяют субъективное право как меру возможного поведения управомоченного лица и требование должного поведения от обязанного лица, обеспеченная нормой права.[62] А. Ф. Черданцев указывает, что субъективное право есть мера дозволенного поведения, обеспечиваемая государством.
Помимо указанных точек зрения, в научной литературе имеются и иные определения субъективного права, более объемного содержания.
Н. И. Матузов предлагает рассматривать субъективное право как создаваемую и гарантируемую государством через нормы объективного права особую юридическую возможность действовать, что позволяет субъекту, как носителю этой возможности, вести себя определенным образом, требовать соответствующего поведения от других лиц, пользоваться определенным социальным благом, обращаться в случае необходимости к компетентным органам государства за защитой в целях удовлетворения личных интересов и потребностей, не противоречащих общественным.[63] Таким образом, из вышесказанного следует, что именно возможность действовать является, по сути, субъективным правом.
Однако существует мнение, что не может существовать субъективного права без обеспечения его соответствующей обязанностью. Так, определяя субъективное право, А. В. Малько пишет, что не возможность действовать, а особая дозволенность, обеспеченная конкретной юридической необходимостью других лиц есть субъективное право. В случае, если правовая дозволенность не нуждается в юридически необходимом поведении других лиц, как средстве своего обеспечения, то она и не возводится законодателем в ранг субъективного права.[64]
Можно привести и точку зрения, принадлежащую О. Ю. Селивановой, в соответствии с которой субъективное право – это принадлежащая управомоченному субъекту в целях удовлетворения его интересов индивидуально-конкретная властная мера дозволенного (возможного) поведения, обеспеченная соответствующими юридическими обязанностями других участников правоотношений, а также средствами и методами экономического, политического, организационного, идеологического, нравственного, юридического и технического государственного и негосударственного воздействия.[65]
Субъективное право представляет собой поведение возможное, его реализация целиком зависит от усмотрения управомоченного лица, от его желания и воли. Рамки реализуемого интереса определяются нормами объективного права, поэтому для характеристик субъективного права употребляют термин «мера возможного поведения», это мера свободы человека.[66]
Вызывает определенные возражения точка зрения, в соответствии с которой понятие субъективного права рассматривается как равноценное правомочию субъекта, где в свою очередь под термином ”правомочие” понимается возможность действовать определенным образом, так, как это установлено в диспозиции правовой нормы и возможность требовать соответствующего поведения от обязанного лица.[67] Возражая относительно данной позиции, следует сказать, что правомочие есть составляющее содержания субъективного права и признать более обоснованной точку зрения Л. А. Пустобаевой, которая отмечает, что субъективное право не сводится к правомочию, поскольку, помимо активного права требования в потенции, оно содержит также правопритязание. Правопритязание – лишь возможный этап в осуществлении субъективного права, когда управомоченный оказывается ущемленным в использовании своего права на собственные активные действия и на активные действия обязанного лица. Поэтому субъективное право всегда состоит из нескольких, по крайней мере, из двух правомочий. Правомочие выступает формой выражения субъективного права, его структурным элементом.[68]
В связи с наличием многообразия понятий субъективного права вызывает особый интерес вопрос относительно его структуры. Структура субъективного права – это его строение, содержащее основные элементы в совокупности для обеспечения необходимых качеств и свойств при поведении управомоченного субъекта в правоотношения.
Как отмечает Н. Г. Александров, субъективное право по своей структуре состоит из трех возможностей: 1) вид и мера возможного поведения для самого обладателя субъективного права; 2) возможность требовать от других лиц известного поведения, обеспечивающего реализацию первой возможности; 3) возможность прибегнуть в необходимых случаях к содействию принудительной силы государственного аппарата для осуществления второй возможности.[69]
По мнению Н. И. Матузова, в структуре субъективного права, как средства удовлетворения субъективных интересов, следует выделять четыре элемента: 1) возможность положительного поведения обладателя субъективного права в целях удовлетворения своих интересов; 2) возможность управомоченного лица требовать определенного поведения от обязанных лиц в целях удовлетворения своих законных интересов, т. е. право на чужие действия; 3) возможность управомоченного лица на самозащиту своих прав и (или) обращение к компетентным государственным органам в случае нарушения законных интересов; 4) возможность пользоваться на основе данного права определенным социальным благом, ценностью.[70]
Таким образом, Н. И. Матузов указывает, что субъективное право может выступать как право-поведение, право-требование, право-пользование, право-притязание что в единстве составляет содержание и структуру субъективного права.[71]
Во многом беря за основу позицию Н. И. Матузова, Л. А. Морозова пишет, что субъективное право включает в себя полномочия: а) на собственные фактические действия, например использование вещи, находящейся в собственности данного лица; б) на принятие юридического решения продать, обменять подарить, защищать определенное имущество; в) право требовать от другой стороны правоотношения исполнения обязанности, например, возвратить долг, возвратить деньги за проданную некачественную вещь; г) правопритязание, т. е. принудительное исполнение обязанностей другой стороной правоотношения.[72]
“Цивилизация выработала различные юридические средства обеспечения потребностей и запросов личности. Среди таких средств особое место занимают субъективные права и законные интересы, которые “напрямую работают” на удовлетворение нужд и стремлений граждан, социальных групп, общества в целом”.[55]
Субъективные права возникают и существуют неразрывно от субъекта гражданских процессуальных правоотношений по той причине, что право само по себе должно кому-либо принадлежать, а субъект без такого права теряет свой статус и правое положение, переходит в другую категорию. Право именуется в правоотношениях субъективным, потому что адресовано конкретному субъекту.
Вопрос осуществления субъективных прав уполномоченными субъектами является одним из центральных в правоведении, в связи с чем исследованию его уделяется достаточное внимание как в общей теории права, так и в отраслевой науке – гражданском процессуальном праве. Данное обстоятельство, в свою очередь, подтверждает актуальность и необходимость исследования этой проблемы и в настоящее время.
Говоря об определении понятия права в общем, следует согласиться с точкой зрения М. И. Байтина, который указывает, что право – это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, ее общечеловеческий и классовый характер; издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений.[56]
Понятие “право” можно рассматривать как в объективном, так и в субъективном смысле, ибо, как отмечает Н. И. Матузов, личность тесно связана с обоими из названных феноменов, но связана по-разному. В первом случае, по его мнению, эта связь состоит в том, что нормы объективного права регулируют поведение личности, во втором – личность использует те возможности, которые открывают перед ней субъективные права и свободы.[57]
В правоотношении происходит переход общих установленных правовых норм, объективного права, в конкретные субъективные права участников общественных отношений. Право, считает В. А. Тархов, в объективном смысле есть совокупность правовых норм, в субъективном смысле – право, принадлежащее субъекту права. Римляне не проводили этого различия.[58]
Субъективное право можно представить как субъективизацию объективного права. Если последнее – норма свободы как общий масштаб поведения, то субъективное право – норма свободы конкретного субъекта, находящегося в правоотношении с другими субъектами.
Словари определяют “субъективное” как “личный, относящийся к лицу, предмету, себе самому”,[59] а право как “данная кем либо или признанная обычаем власть, сила, воля, свобода действий; власть и воля в условных пределах”,[60] как “охраняемая государством, узаконенная возможность что-нибудь делать, осуществлять”.[61]
Таким образом, если использовать имеющиеся в словарях определения, можно сказать, что субъективное право есть предоставленная возможность определенному лицу действовать, но в ограниченных пределах. Для полной картины понятия субъективного права, безусловно, это мало, в связи с чем следует обратиться разработкам имеющим место в общей теории права.
К настоящему времени в общей теории права по вопросу понятия “субъективное право” выделяется несколько точек зрения.
Так такие ученые как Ю. Н. Толстой и С. Н. Братусь определяют субъективное право как меру возможного поведения управомоченного лица и требование должного поведения от обязанного лица, обеспеченная нормой права.[62] А. Ф. Черданцев указывает, что субъективное право есть мера дозволенного поведения, обеспечиваемая государством.
Помимо указанных точек зрения, в научной литературе имеются и иные определения субъективного права, более объемного содержания.
Н. И. Матузов предлагает рассматривать субъективное право как создаваемую и гарантируемую государством через нормы объективного права особую юридическую возможность действовать, что позволяет субъекту, как носителю этой возможности, вести себя определенным образом, требовать соответствующего поведения от других лиц, пользоваться определенным социальным благом, обращаться в случае необходимости к компетентным органам государства за защитой в целях удовлетворения личных интересов и потребностей, не противоречащих общественным.[63] Таким образом, из вышесказанного следует, что именно возможность действовать является, по сути, субъективным правом.
Однако существует мнение, что не может существовать субъективного права без обеспечения его соответствующей обязанностью. Так, определяя субъективное право, А. В. Малько пишет, что не возможность действовать, а особая дозволенность, обеспеченная конкретной юридической необходимостью других лиц есть субъективное право. В случае, если правовая дозволенность не нуждается в юридически необходимом поведении других лиц, как средстве своего обеспечения, то она и не возводится законодателем в ранг субъективного права.[64]
Можно привести и точку зрения, принадлежащую О. Ю. Селивановой, в соответствии с которой субъективное право – это принадлежащая управомоченному субъекту в целях удовлетворения его интересов индивидуально-конкретная властная мера дозволенного (возможного) поведения, обеспеченная соответствующими юридическими обязанностями других участников правоотношений, а также средствами и методами экономического, политического, организационного, идеологического, нравственного, юридического и технического государственного и негосударственного воздействия.[65]
Субъективное право представляет собой поведение возможное, его реализация целиком зависит от усмотрения управомоченного лица, от его желания и воли. Рамки реализуемого интереса определяются нормами объективного права, поэтому для характеристик субъективного права употребляют термин «мера возможного поведения», это мера свободы человека.[66]
Вызывает определенные возражения точка зрения, в соответствии с которой понятие субъективного права рассматривается как равноценное правомочию субъекта, где в свою очередь под термином ”правомочие” понимается возможность действовать определенным образом, так, как это установлено в диспозиции правовой нормы и возможность требовать соответствующего поведения от обязанного лица.[67] Возражая относительно данной позиции, следует сказать, что правомочие есть составляющее содержания субъективного права и признать более обоснованной точку зрения Л. А. Пустобаевой, которая отмечает, что субъективное право не сводится к правомочию, поскольку, помимо активного права требования в потенции, оно содержит также правопритязание. Правопритязание – лишь возможный этап в осуществлении субъективного права, когда управомоченный оказывается ущемленным в использовании своего права на собственные активные действия и на активные действия обязанного лица. Поэтому субъективное право всегда состоит из нескольких, по крайней мере, из двух правомочий. Правомочие выступает формой выражения субъективного права, его структурным элементом.[68]
В связи с наличием многообразия понятий субъективного права вызывает особый интерес вопрос относительно его структуры. Структура субъективного права – это его строение, содержащее основные элементы в совокупности для обеспечения необходимых качеств и свойств при поведении управомоченного субъекта в правоотношения.
Как отмечает Н. Г. Александров, субъективное право по своей структуре состоит из трех возможностей: 1) вид и мера возможного поведения для самого обладателя субъективного права; 2) возможность требовать от других лиц известного поведения, обеспечивающего реализацию первой возможности; 3) возможность прибегнуть в необходимых случаях к содействию принудительной силы государственного аппарата для осуществления второй возможности.[69]
По мнению Н. И. Матузова, в структуре субъективного права, как средства удовлетворения субъективных интересов, следует выделять четыре элемента: 1) возможность положительного поведения обладателя субъективного права в целях удовлетворения своих интересов; 2) возможность управомоченного лица требовать определенного поведения от обязанных лиц в целях удовлетворения своих законных интересов, т. е. право на чужие действия; 3) возможность управомоченного лица на самозащиту своих прав и (или) обращение к компетентным государственным органам в случае нарушения законных интересов; 4) возможность пользоваться на основе данного права определенным социальным благом, ценностью.[70]
Таким образом, Н. И. Матузов указывает, что субъективное право может выступать как право-поведение, право-требование, право-пользование, право-притязание что в единстве составляет содержание и структуру субъективного права.[71]
Во многом беря за основу позицию Н. И. Матузова, Л. А. Морозова пишет, что субъективное право включает в себя полномочия: а) на собственные фактические действия, например использование вещи, находящейся в собственности данного лица; б) на принятие юридического решения продать, обменять подарить, защищать определенное имущество; в) право требовать от другой стороны правоотношения исполнения обязанности, например, возвратить долг, возвратить деньги за проданную некачественную вещь; г) правопритязание, т. е. принудительное исполнение обязанностей другой стороной правоотношения.[72]