Алексей Пехов. Ветер и искры (сборник)

   – Еще он видел Тиф.
   – Она мертва.
   – Не уверен. Кажется, наша общая знакомая оказалась живучей тварью и умудрилась вернуться из Бездны.
   Я рассказал о встрече с тем, кто раньше был Порком. С каждой уной ее лицо становилось все мрачнее. Повисло напряженное молчание. Лаэн, прикрыв глаза, лежала без движения.
   – Такое возможно? – наконец не выдержал я.
   – Ты хочешь услышать правду? Я не знаю. С Проклятыми все возможно. Они сильны, как никто другой в нашем мире. Их оболочку разрушить очень непросто, не говоря уже о духе. Вполне возможно, чтобы уничтожить последний, требуется нечто большее, чем обычная сталь. Нужно разорвать саму суть, основу, сжечь «искру». Помнишь ту стрелу?
   Я вяло кивнул, понимая, о чем она говорит. Прекрасно помню. Странный костяной наконечник, теплое древко и лиловое сияние перед выстрелом в Ходящую.
   – Если Тиф жива, у нас неприятности.
   – Тонко подмечено, – усмехнулась она и начала одеваться. – Я бы сказала, что у нас большие неприятности. Если тебе она хочет всего лишь свернуть шею, то со мной и Целителем разговор будет иным. Возможно, это всего лишь желание отомстить. Возможно. Но я не исключаю, что мы нужны ей для чего-то другого.
   – Например?
   – Например, обрести более подходящее тело, чем то, что у нее есть сейчас. Или же вернуть Дар. Гис точно говорил, что она была очень слаба?
   – Да. Во всяком случае, ему так показалось. Кто знает, что на уме у заклинателя?
   – Значит, наш общий друг-гонец – Алый? Хм… – Она приподняла подол цветастой, купленной совсем недавно юбки и прикрепила к правой голени ножны с длинным узким кинжалом. – Тебе повезло, что он оказался рядом.
   – А ему повезло, что рядом был я.
   Неожиданно она рассмеялась:
   – Многое бы я дала, чтобы посмотреть на лицо Проклятой, когда она поняла, с кем столкнулась! Вряд ли Тиф брала в расчет, что на нее выйдет заклинатель демонов! Против него она особенно уязвима. Представь себе, я начинаю жалеть, что Гис не с нами. Где ты его оставил?
   – В одном придорожном заведении. В двух днях пути от Альсгары. Смылся в середине ночи, пока он спал. Мне не нравятся такие попутчики. При всем моем спокойном отношении к демонологам, по возможности предпочитаю держаться от них как можно дальше. На душе спокойнее.
   – Мальчишка остался с ним? – Она спрятала в левом рукаве еще один кинжал.
   – Парень потерялся в Плеши. Мы ушли без него. Выжил он или нет – я не знаю.
   Услышав эту новость, она огорчилась:
   – Жаль, если Целитель погиб. У него были неплохие задатки.
   – В особенности наглость и упрямство.
   – Не без этого, – согласилась мое солнце. Она уже полностью оделась. – Но, возможно, мир потерял нового Скульптора.
   – Ты далеко собралась? Может, подождем, пока стемнеет? С утра пришлось утихомиривать одного охотника за наградой.
   Я рассказал ей о том, что произошло в Голубином городе.
   – Так быстро? – удивилась она. – Порой я начинаю удивляться твоему умению влипать в неприятности. Не прошло и дня, а тебя уже опознали. На кого он работал?
   – На себя. У Молса он подкармливался от случая к случаю. Так куда ты собралась, и не лучше ли нам дождаться темноты? – вновь спросил я.
   – Еще не знаешь, что с наступлением темноты в Альсгаре объявлен комендантский нар? На улицу выходить не рекомендуется. Военные патрули, стража и гвардейцы Наместника вместе с Ходящими и Огоньками. Последним лучше не попадаться. Так что я предпочитаю рисковать днем, а ночью сидеть дома. Следует навестить Молса. Не кажется ли тебе, что пора проведать старого друга, который был столь любезен, что прислал Кнута с товарищами, чтобы предупредить нас о нехорошем поступке Йоха?
   Я ухмыльнулся:
   – Пожалуй, ты права. Нас будут рады видеть.
   Мы рассмеялись, и я начал одеваться.
   – Что-нибудь о Йохе узнала? – спросил я мимоходом.
   – Сама я на улицу носу не казала. Так что моими ушами и глазами были Ктатак и Йуола. Судя по тому, что удалось узнать – задача будет трудной. Йох ждет нас во всеоружии.
   Я пожал плечами:
   – Рано или поздно все отправляются в Бездну. К сожалению, времени у нас не так много. К концу недели следует сесть на корабль. А может, и раньше.
   – Знаю. Слышала, что Перешейки Лины взяты. Скоро запахнет жареным.
   Я кивнул, взял со стула топорик:
   – Как насчет твоего Дара?
   Лаэн разом помрачнела:
   – Не так хорошо, как я надеялась.
   – И все-таки? – продолжал настаивать я. – Могу я рассчитывать на твою помощь?
   – В таком смысле – нет. Во всяком случае, сейчас. «Искра» разгорается, но очень медленно. Пока я мало что могу. Давай подождем несколько дней, ладно?
   Я кивнул, стараясь не показывать своего разочарования. Проклятая! Это она во всем виновата! Не встреть мы ее на своем пути, и охота на Йоха получилась бы в несколько раз проще.
   – Ладно, не переживай, солнце. Справимся своими силами. Нам ведь не впервой, правда?
   Лаэн благодарно улыбнулась:
   – Пойдем. По дороге расскажу о нашей цели.
   – Постой. А что с деньгами? – Я не увидел у нее мешка.
   – Оставила на хранение Йоуле.
   – Вот теперь я и в самом деле заволновался, – кисло пошутил я. – Как бы старушка не улетела вместе с нашими соренами.
   – Она, конечно, своего не упустит, но в этом вопросе я ей доверяю.
   – Как и в гадании, – еще мрачнее сказал я.
   – Как и в гадании, – подхватила Лаэн. – Кстати, что сказали тебе карты?
   – Ничего. Наша прорицательница осталась в недоумении. Сказала, что ошиблась. Расклад неправильный.
   «Ошиблась»? «Неправильный расклад»? – эхом повторила мое солнце. – Мы говорим об одной и той же Йуоле?
   – А теперь представь, как удивился Ктатак. Я думал, он заквакает от счастья.
   Она звонко рассмеялась:
   – Было бы интересно глянуть.
   – Я бы тоже не упустил возможности увидеть это повторно. Крылатая с досады чуть себе все перья из крыльев не выщипала. Пойдем. Надо с ними попрощаться. Надеюсь, в городе еще не запретили ходить с оружием?
   – Нет. С этим, слава Мелоту, пока все в порядке.
   Мы спустились вниз. В зале лавки все так же горели два фонаря. Йуола, не обращая на нас внимания и бормоча под нос ругательства, в сотый раз за день раскладывала на столе гадальные карты. А вот блазг был занят делом – вытаскивал здоровеннейший тесак из спины какого-то покойника. Еще один мертвец лежал под столом йе-арре. Насколько я мог разглядеть в полумраке – он был разрублен одним мощным ударом от ключицы до середины грудной клетки. Крови натекло целое озеро.
   – Гости? – вежливо поинтересовался я.
   Йуола разразилась визгливыми воплями, делая основной упор на матерей, родивших ублюдков, посмевших напасть на ее лавку.
   – Эти были по ваши души или по наши? – Лаэн посмотрела, как блазг вытирает тесак об одежду лежащего у двери покойника.
   – Не волнуйся, Ласква. Вы здесь совершенно ни при чем, – рассмеялся Ктатак. – Пара детей рыб решила пощеквакотать перышкваки моего партнера. Ну, заодно и барахлишкваком поживиться.
   – Проклятые сволочи! – подтвердила йе-арре, не отрывая взгляда от карт. – Чтобы небеса обрушились на их тухлые семьи! Чтобы глаза высохли у их детей! Чтобы черви живьем ели их презренные потроха!
   – Очень правильный подход, – не скрывая иронии, поддакнул житель болот. – Квак ты не догадалась высквазать это им в лицо, поква они были живы?
   – За тобой угонишься, пиявка! – раздраженно фыркнула Йуола и, наконец, отложила карты в сторону. – Я и рта раскрыть не успела, как ты прихлопнул их, точно комаров с болота!
   Ктатак утробно захохотал.
   – Тихо сработал, – негромко произнес я. – Хватка, как я погляжу, у тебя все та же, старый пень.
   – Горжусь похвалой мастера. – Он растянул губы в улыбке.
   Я в принципе представлял, что здесь произошло. Двое субчиков были явно не из ближайших районов и точно не принадлежали к людям преследуемых законом ремесел, иначе бы нашли себе другие, более дружелюбные жертвы. Парни жаждали поквитаться с кем-нибудь из народа йе-арре. Если они не ослепли от висящего у лестницы фонаря и увидели крылатую, то прятавшегося в полумраке Ктатака заметить вряд ли успели. Вот и нарвались. Интересно, они хотя бы поняли, что на них выпрыгнуло?
   Лаэн, стараясь не наступать на растекшуюся по полу кровь, прошла к двери и опустила засов.
   – Правильно, девочка, – одобрила Йуола. – А то припрется еще с десяток, и я пол в жизни не отмою.
   – Квагда это ты мыла полы, птаха?! Это всегда делаю я, – возмутился Ктатак.
   – Отстань, пиявка, – поморщилась та.
   – Что будете делать с телами? – поинтересовалась Лаэн.
   – Наша забота. Не забивай себе голову. Вы уходите?
   – Хотелось бы.
   – Тогда проваливайте через черный ход. – Летунья вновь уткнулась носом в карты. – Ктатак, проводи их. Потом покойниками займешься. Никуда не денутся.
   Лаэн чмокнула йе-арре в щеку:
   – Спасибо тебе за все.
   – Не за что, Ласка. Не за что. Была рада помочь. – С начала нашего разговора Йуола впервые улыбнулась. – Берегите себя. И удачи.
   Блазг вынес из темноты колчан, полный стрел, и лук – точную копию того, что был у меня прежде. Четыре изгиба, композитный, черный. Хорошее оружие.
   – Как раз по руке. То, что надо, – одобрил я его выбор, внимательно изучив покупку.
   Ктатак довольно крякнул, затем поспешно произнес:
   – Тольква со стрелами извиняй. Не умею выбирать правильные.
   – Ничего, – утешил я его. – Справлюсь.
   – Забирайте ваши сорены. – Он протянул мешок Лаэн. – Мы не можем отвечать за их сохранность. Свалим в любую минку.
   – Прощай, Йуола.
   – До встречи, Серый, до встречи. – Она даже не подняла головы от карт.
   Мы пошли за блазгом. Череда полутемных комнат, заваленных какими-то тюками и ящиками. Сложно поверить, что ребята вывезли весь товар. По мне, так здесь еще есть чем поживиться. Кругом царил беспорядок, и никто не спешил с ним бороться. В одном месте на полу были разбросаны катушки с дорогими сдисскими разноцветными нитями. Пыль в комнате сияла в лучах вечернего солнца, заглядывающего в одно из окон.
   Наконец Ктатак остановился у двери, снял засов, вставил в замочную скважину красивый ключ, отпер замок и выглянул наружу.
   – Чисто. Пойдете через задний двор, направо от свинарниква. Там квалитквак. Квалюч под плитквакой, на кваторой лягух нарисован. Не забудьте положить на место. Потом по переулкваку попадете прямо в Гавань. Надеюсь, судьба еще сведет нас вместе. Да поможет вам Квагун.
   – Бог блазгов вряд ли обратит внимание на людей.
   Житель болот улыбнулся:
   – Если бог йе-арре выпадает тебе в гадальных квартах, то отчего бог блазгов не может присмотреть за моим другом?
   – Кстати! Окажи услугу!
   Я рассказал ему о Жеребце. Мне конь сейчас был без надобности, а оставлять его трактирщику не хотелось.
   – Хорошо. Пристрою твою кванягу в хорошие рукваки. Прощайте.
   Мы вышли на улицу, и дверь за нами захлопнулась.
   – Тебе выпал «Вор»? – с интересом спросила Лаэн.
   – Да, – ответил я, изучая задний двор. – Это важно?
   – Нет. Просто любопытно. Насколько я помню рассказы Йуолы, эта карта очень редка, и даже если попадается, то не действует в раскладе.
   – В том, что сегодня разложила йе-арре – она действовала.
   – Вот потому и любопытно. Жаль, что я не поговорила с ней на этот счет.
   – Смысл? – пожал я плечами. – Летунья сказала, что расклад неправильный. Ты же знаешь. Она ошиблась.
   На самом деле я так не думал. Меня очень настораживал «Безумец» и пять «Смертей», сложившихся в круг. Не надо быть большим умником, чтобы увидеть шестерку Проклятых, одна из которых каким-то чудом выжила и захватила тело деревенского дурака.
 
   Западный район города, расположившийся сразу за поселениями йе-арре и примыкающий к морю, назывался Гаванью. Он растянулся вдоль берега огромной бухты, разросся в ширину и подмял под себя более мелкие кварталы Белоручек и город Скопцов. Сейчас своими размерами Гавань могла поспорить с другим самым большим районом города – Средним. Мы находились севернее порта, в кварталах вполне зажиточных ремесленников. Улицы здесь были достаточно широки и чисты, чтобы не морщиться каждую минку и не ждать, что сверху окатят помоями. Опрятные невысокие домики с белеными стенами навевали тоску. Они были столь однообразны, что в самую пору вешаться. Ни за что бы не захотел жить в подобном месте. Мне куда больше по душе разудалые переулки города Скопцов, веселый кавардак Портовой сторонки или тихое спокойствие Садов.
   По сравнению с Птичьим городом, в Гавани бурлила жизнь. Ни один из служителей закона не обратил внимания на мой новый лук. В вольной Альсгаре в отличие от столицы Империи – Корунна – не существовало запрета на оружие. Во всяком случае, в Гавани. Так что у многих мужчин на поясах были кинжалы.
   – Надо бы в порт заглянуть, – протянул я, бросив взгляд в сторону ведущей к Портовой сторонке улицы.
   – Не успеем, – покачала головой Лаэн. – Скоро стемнеет.
   – Твоя правда. Тогда на сегодня у нас Молс. Всем остальным займемся завтра.
   Мое солнце улыбнулась и взяла меня под руку:
   – Как насчет сдобной булки?
   Я улыбнулся ей в ответ:
   – Не откажусь.
   Запах хлеба мы ощутили задолго до того, как увидели лавку пекаря. Умопомрачительный аромат свежей сдобы разносился по всему Старомонетному переулку. Думаю, даже вывеска в виде кренделя здесь была лишней. И слепой поймет, где торгуют хлебом. Лотки были полны товара, но посетителей мало – время позднее, все, кто хотел, уже сделали покупки. Дураки. Я бы на их месте запасался сухарями. Когда начнется осада, цены улетят высоко вверх, а товар исчезнет в считаные дни. Вот тогда кто-то очень пожалеет, что не увеличил запасы продовольствия, когда была такая возможность.
   Торговлю вели двое. Вид у них был лихой, таких только на пиратский корабль бери, а не за прилавок ставь. Их я не знал.
   – Чего изволите?
   – Бублик и рогалик с корицей.
   Я расплатился мелкой монетой, передал бублик Лаэн, которая тут же вонзила в него зубы.
   – Еще чего-нибудь?
   – Позовите Молса.
   Они тут же насторожились:
   – Не знаем таких.
   – Напрягите память. – Мои грубые слова никак не вязались с вежливой улыбкой.
   Лаэн была занята бубликом и, казалось, вообще не следила за разговором.
   – Ты ошибся, – глухо произнес один из пекарей. – Здесь нет никаких Молсов.
   – Конечно, – я не собирался спорить. – Его настоящее имя звучит совсем по-иному.
   – Лучше бы вам уйти. – Теперь взгляд у ближайшего к нам громилы лучился «добротой».
   Его товарищ достал из-под прилавка корд:
   – Проваливайте. У нас работы по горло.
   Я огорченно вздохнул, вытащил у-так, увидел, что эти дурни уже готовы кинуться на нас, и с обезоруживающей улыбкой бросил топорик им на прилавок.
   – И что это должно означать? – нахмурился тот, что с кордом. – Ты решил сдаться?
   – Нет, он всего лишь не хочет проламывать ваши пустые черепушки, – ответила за меня Лаэн, наконец-то покончив с бубликом. Уже без всякого спроса она взяла с ближайшего лотка рогалик. – Кто из вас тут самый умный? Возьмите то, что вам дали, и сходите, поищите Молса. Как найдете, покажите ему оружие. Мы подождем.
   – Нет здесь никакого Молса! Пошли вон, иначе стражу позовем! – не сдавался булочник с клинком.
   – Тебя как зовут? – мягко поинтересовался я, не спеша уходить.
   – Это еще зачем?! – рявкнул он.
   – Ну, если меня потом Молс спросит, почему я не пришел на встречу, должен же я ему что-то сказать.
   Это заставило их призадуматься. Если я говорю правду, их за такое по головке не погладят.
   – Хорошо, – наконец решился здоровяк и взял у-так. – Ждите. Если соврали, я вас в бараний рог согну.
   – Не ершись раньше времени, малыш, – улыбнулась Лаэн. – Просто сделай то, для чего тебя здесь поставили.
   Он бросил на нее злой, многообещающий взгляд и, буркнув товарищу, чтобы тот не спускал с нас глаз, скрылся в глубине лавки. У меня появилась свободная минка, и я стрескал купленную выпечку. Лаэн меня в этом опередила и сцапала с лотка очередную плюшку. Как я понял, чтобы просто позлить парня.
   – Кто платить будет?! – не выдержал тот.
   – Не думаю, что старина Молс пожалеет крошек. Его лучшие друзья не умирают с голоду, – ухмыльнулась она.
   – Прямо так и лучшие? – пробормотал громила, но больше о плате не заикался, разумно решив, что следует дождаться товарища, который прояснит обстановку.
   Вошел покупатель, и парень поспешно спрятал оружие под прилавок. Он заметно нервничал, пока обслуживал клиента, хотя мы и вели себя смирно. В этот момент пришел второй продавец. Без у-така, но зато с кислой мордой. Поймал вопросительный взгляд напарника, едва заметно покачал головой.
   – Идемте за мной. Вас ждут, – неохотно сказал он нам.
   Мы последовали за ним и оказались в длинном коридоре.
   – Вот видишь, малыш, все разрешилось наилучшим образом, – поддела его Лаэн.
   Тот дернулся, зашипел:
   – Не знаю, кто ты такая, но не стоит меня злить.
   – Учту, малыш. Учту. – Лаэн обернулась ко мне и весело подмигнула. Я сделал страшное лицо, чтобы она перестала дразнить дурака. Что за детская забава? Она в ответ показала мне язык.
   Мы вышли во внутренний двор, который нисколько не изменился за прошедшие годы. Разве что деревья стали куда выше, чем прежде. Пекарня осталась слева, мы протопали по аккуратно подметенной дорожке через небольшой сад и оказались у хорошего трехэтажного дома. С улицы его видно не было, так что многие жители этой части Альсгары очень бы удивились, если бы знали, как живут некоторые булочники.
   У входа, возле которого уже зажгли факелы, торчали четверо. Их я тоже видел впервые. Кажется, за последние семь лет здесь произошли некоторые перестановки. Новые люди сплошь и рядом. Один из них, высокий и плечистый, встал с травы, подошел к нам:
   – Эти, что ль? – спросил он.
   – Угу.
   – Ну что? – улыбнулся плечистый. – Лук сымай. Мне с друзьями придется вас обыскать. Чтобы между нами было полное взаимопонимание и никаких недоразумений.
   Оставшаяся на траве троица как по команде очутилась на ногах.
   – Я проверю бабу, – поспешно сказал приведший нас «малыш».
   – И она тут же оторвет тебе руки, Луга, – раздался насмешливый голос.
   У двери стоял красномордый, кряжистый мужик. У него были огромные лохматые баки, переходящие в неопрятную, изрядно поседевшую бороду. На голый и, несмотря на преклонный возраст, мускулистый торс был наброшен кожаный жилет. Короткие штаны до колен, широкий пояс с серебряной бляшкой в виде оскаленной волчьей морды, кривой сдисский кинжал в дорогих ножнах. В левой руке он небрежно держал мой топорик. Толстые губы улыбались, а вот карие глаза насторожены. Он в любой момент ожидал от нас подвоха. Причем основное внимание уделял Лаэн.
   – Привет, Пень. – Мое солнце поздоровалась первой.
   – Привет, привет. Как добрались?
   – Удачно.
   – Не вижу ваших провожатых. Где их потеряли?
   – Им не повезло, – ответил я.
   Больше наш собеседник не улыбался.
   – Пень, – влез в разговор плечистый. – Нам их обыскивать?
   – Заткнись, – бросил красномордый, и этот приказ подействовал на людей Молса как удар хлыста. – Не повезло, – словно смакуя эти слова, произнес Пень. – Всем и сразу?
   – Да.
   – Неужели Кнут зарвался? – В его голосе проскользнули нехорошие нотки. Пень был дружен с моим старым знакомцем. Проще говоря, они были как братья.
   – Нет. Ему и вправду не повезло. Нарвался на ловкого набаторца.
   – Жаль. – Было непонятно, поверил он мне или нет. – Гнус и Бамут тоже?
   – Не совсем. – Лаэн посмотрела ему в глаза. – Они зарвались.
   – О, – протянул тот. – Обидно. Хорошие были люди.
   – Вне всякого сомнения. – Я был необычайно серьезен.
   – Забери меня Бездна! – внезапно воскликнул тот, кого называли Лугой. – Серый!
   Эта новость произвела на окружавших нас громил очень большое впечатление. До них наконец-то дошла связь между загадочной поездкой Кнута, Гнуса и Бамута, у-таком в руках Пня и приездом мужчины и женщины.
   Теперь на нас смотрели во все глаза, а Луга отошел от Лаэн как можно дальше. Было заметно, что он воспринимает слова Пня про отрывание конечностей в самом буквальном смысле. У Ласки за время ее работы в Альсгаре сложилась не самая лучшая репутация.
   – Ты слишком догадлив, – обманчиво тихо сказал Пень. – До добра это не доведет, понимаешь меня?
   «Малыш» побледнел пуще прежнего:
   – Да.
   – Знаю, что соблазн растрепать об этом на каждом углу будет очень велик, как и желание заработать немного соренов, но, прежде чем ты раскроешь рот, подумай вот о чем. Деньги еще надо получить, Йох далеко, а я рядом. И твоя семья тоже. Ты ведь умный малый, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался краснолицый гийян.
   – Я не собираюсь болтать.
   – Вот и славно. Ступай. Занимайся делом. Вас мое предупреждение тоже касается. Надеюсь, никто здесь не думает, что десять тысяч соренов гораздо лучше, чем мое недовольство и… семейные неприятности? Вот и чудесно. Гелл, ты за своих ребят отвечаешь головой.
   – Мы не будем трепаться. Знаешь же, – обиженно сказал плечистый.
   – Знаю. Серый, Ласка, прошу в дом.
   – Круто ты с ними, – сказал я, когда мы оказались внутри.
   – Иначе нельзя.
   – Не думаешь, что подобное обращение не пойдет на пользу?
   – Глупости! – фыркнул Пень. – Они знают, что я часто лаю, но кусаю только по делу.
   – Ты не кусаешь. Ты рвешь.
   Он негромко хохотнул, вернул мне у-так, предупредив на всякий случай:
   – Не балуй.
   На улице уже порядком стемнело, и в доме зажгли свечи. Лежащий на полу дорогой бордовый ковер глушил наши шаги. Пень остановился у двустворчатых дверей, толкнул их:
   – Вваливайтесь.
   Комната оказалась велика, ярко освещена свечами, стоящими на большом, накрытом белой скатертью столе.
   Раздалось три негромких хлопка в ладоши. Аплодировала высокая пожилая женщина. У нее было приятное лицо, большой рот, волевой подбородок. Поседевшие волосы убраны под белый накрахмаленный чепчик. Одежда простая, если не сказать скромная. Глядя на нее, милую и добрую хозяйку пекарни, никогда не скажешь, что перед тобой глава гильдии гийянов юга и один из самых влиятельных людей в преступном мире Альсгары. Та, что взяла себе имя Молс. Ее видели лишь избранные, которых можно пересчитать по пальцам на обеих руках. Она всегда предпочитала оставаться в тени, общаясь со всеми, кто на нее работает, через Пня. А тот уж постарался, чтобы все считали, что Молс мужчина. Даже знающие люди во время разговоров друг с другом предпочитали о Молсе говорить «он». Так привычней и… безопасней.
   – Браво, мои хорошие. Браво. – Она встала из-за стола. – Вам почти удалось всех надуть.
   «Почти» не считается, Молс, – сказал я.
   Она была спокойна, улыбчива и всем видом показывала, как рада нас видеть. Добрая тетушка, встретившая племянников после долгой разлуки.
   – Как сказать. Тем пожаром вам на время удалось обмануть даже меня.
   – Но не Ходящих.
   – О да. Они были подозрительны, но годика через два успокоились. Во всяком случае, мне так стало казаться. Присаживайтесь, не стойте, словно чужие. Сейчас будем ужинать. Пень, распорядись. Рада, что вы все еще вместе. Я всегда говорила, что Серый и Ласка красивая пара. И работу выполняете – загляденье! Помните те времена? Не времена, а золото!
   Мы умели понимать намеки. Лаэн достала из заплечного мешка заранее приготовленный кошелек и положила его на стол. Пятнадцать монет по сто соренов каждая – доля Молса за наше последнее дело. Пускай мы и действовали не через гильдию и в принципе могли не платить десятую часть гонорара, но жадничать не стоило. Проще выдать причитающееся и сохранить хорошие отношения. Полторы тысячи соренов – некоторые не смогли бы заработать подобной суммы даже за пять жизней. И, что самое смешное, – мне было их не жаль.
   Молс взяла кошелек, ослабила завязки, заглянула внутрь:
   – Так вот сколько стоила жизнь той Ходящей. Когда я узнала о случившемся, посчитала вас глупыми. Но, как вижу, это стоило того. Кстати говоря, хорошо сработал. И ушел красиво. Огоньки разнесли соседние дома, но через четыре дня нашли лук, и оказалось, что ты стрелял не из самой удобной позиции. Кое-кто ради интереса пытался повторить твой трюк, но у него ничего не вышло.
   Она положила деньги на край стола и, казалось, забыла о них, увлеченная разговором. Пока накрывали на стол и шел ужин, Молс болтала без умолку на разнообразные темы, начиная от погоды и заканчивая ценами на муку. Порой нам удавалось вставить какую-нибудь реплику. Пень часто хмурился и больше пил, чем ел. И только после того как со стола убрали приборы, мы перешли к делу.
   – Вы надолго в городе? – спросила Молс.
   – Как получится, – уклончиво ответил я. – А ты не собираешься уходить?
   – Куда же я пойду? Вся жизнь прошла в Альсгаре, теперь уже поздно сниматься с насиженных мест. Слишком старая.
   – Осада тебя не волнует?
   – Ты о голоде? У меня хватит запасов, чтобы прокормить и себя и мальчиков. К тому же до осады далеко. Набатору придется пройти через нашу армию.
   – Отчего-то я не сомневаюсь, что пройдут. Если начнется голод, то пекарню первым делом почистят.
   – Пусть только попробуют, – прорычал Пень, вливая себе в глотку очередной бокал вина. Он, как всегда, не пьянел.
   – Нисколько не сомневаюсь, что ты передушишь всех мародеров, – промурлыкала Лаэн. – Но как быть, если придут солдаты? Гвардейцы? Против них, при всем моем уважении к твоим ребятам, вы долго не продержитесь.