– Интересно, он никогда не помогал детскому дому? – задумчиво проговорила я.
– Что? – удивился Кряжимский. – Э-э… К сожалению, подробности мне неизвестны… А почему вас это интересует?
– Просто мне хочется призвать нашу редакцию вспомнить о детском доме, – сказала я. – Кто-нибудь из вас бывал там? Двести детей без родительской заботы! Это что-нибудь вам говорит? Раз уж судьба свела нас, мне будет стыдно, если мы не порадуем этих детишек хоть какой-то мелочью! Предлагаю всем скинуться и сделать детскому дому подарок!
– Это мысль! – лаконично отозвался Виктор.
Меня поддержали и остальные, но Кряжимский, как всегда, внес уточнения.
– Безусловно, я тоже – «за», – сказал он. – Но предлагаю пока не отвлекаться и закончить наше расследование. Никаких реальных нитей у нас в руках пока нет, и мы не знаем, миновала ли опасность.
– Вы правы, Сергей Иванович, – согласилась я. – Просто эта мысль постоянно беспокоит меня, и я решила наконец изложить ее. Прошу вас, продолжайте!
Кряжимский опять заглянул в свою книжечку.
– Работают с ним те же люди, что и год назад, – сказал он. – Как мне намекнули, коллектив у Коровина весьма своеобразный. Головорезы не головорезы, но многие из них в свое время имели неприятности с правоохранительными органами. Обычный набор – рэкет, ношение оружия, мелкое хулиганство. Правда, до суда дело не доходило, так что формально все чисты перед законом… Ну, вот, пожалуй, и все…
– Любопытно, откуда этот Коровин приехал в наш город? – поинтересовалась я. – Случайно не из Нижнего Новгорода?
Кряжимский развел руками.
– Увы, на этот счет у меня никаких сведений не имеется, Ольга Юрьевна! – сказал он.
– Ну что ж, тем не менее, вы узнали гораздо больше меня, – сказала я. – Мое посещение казино закончилось практически ничем. Меня выставили быстрее, чем карточного шулера. И мне ровным счетом ничего не сказали. Единственная положительная сторона – теперь я еще больше убедилась, что с казино что-то нечисто. Уж слишком старательно они подчеркивали свое нежелание разговаривать со мной. Виктор, а у тебя все готово?
Утвердительный ответ фотографа-телохранителя был выражен, как всегда, без слов.
– Тогда сегодня вечером приступай. А я, пожалуй, сажусь за руль своей «Лады» и отправляюсь в Нижний Новгород, – ошарашила я всех. – Если Чижова будет под присмотром Виктора, я постараюсь разработать версию с мужем. Пока я этого не сделаю, покоя мне не будет. Нужно окончательно убедиться, что за этой историей десятилетней давности ничего не стоит. Тогда мы сможем полностью сосредоточиться на казино… Я надеюсь обернуться за сутки. К тому времени наверняка что-то прояснится с убитым, да снимки будут у нас в руках… Только сначала было бы неплохо представить тебя Чижовой, – сказала я Виктору. – Меня она знает лучше. Сейчас я отправляюсь домой, потом заскочу на станцию техобслуживания, чтобы проверить машину, а часам к пяти заеду за тобой и отвезу к Чижовой. На время моего отсутствия за главного остается, естественно, Сергей Иванович.
Далее я, не теряя времени, поехала домой и занялась машиной. Вообще-то я была спокойна за свою «Ладу», но, так как пробег предстоял все-таки немалый, стоило обратиться к специалистам. На станции техобслуживания у меня был знакомый механик, которому я полностью доверяла.
Проверив машину, он заверил меня, что я могу рискнуть поехать теперь не только в Нижний, но и в Великий Новгород, если, конечно, залью в бак хотя бы немного бензина. Я выполнила его совет на ближайшей автозаправке и снова поехала в редакцию.
Виктор погрузил в машину аппаратуру, я дала последнее распоряжение Кряжимскому, и мы отбыли на Перспективную улицу. По моим расчетам, Чижова уже должна была вернуться домой.
Возле казино машин заметно прибавилось – видимо, там уже начиналось веселье. Было бы любопытно взглянуть на лица хозяев, если бы они узнали о наших планах. Кстати, не следовало исключать этой возможности, поэтому, когда мы въехали во двор, я попросила Виктора внимательно присмотреться – не маячит ли поблизости преемник покойного киллера.
Не выходя из машины, мы понаблюдали за тем, что происходит во дворе. Несколько мирных старушек беседовали на скамеечке около подъездов. По дорожкам носились чумазые ребятишки. Никаких подозрительных личностей в поле зрения не обнаруживалось. Зато в глубине двора я заметила троих юношей, двое из которых были мне несомненно знакомы.
Один из них, плотный парнишка в белой футболке, с повязкой на правой руке, был, конечно, Игорь Чижов. Второй, высокий, большеносый, в синем спортивном костюме и бейсболке, был мне не знаком. Зато третьим был не кто иной, как наш курьер Ромка!
Строго говоря, как несовершеннолетний, Ромка имел право на сокращенный рабочий день, и по этой причине давно уже исчез из редакции. Но кто мог подумать, что направится он туда, куда ему появляться было не рекомендовано? С этим следовало немедленно разобраться.
– Посиди пока в машине, – попросила я Виктора. – Совсем необязательно, чтобы тебя все здесь видели.
Сама же я вышла и решительным шагом приблизилась к подросткам. Они не сразу меня заметили, увлеченные разговором. Мне пришлось громко поздороваться, чтобы обратить на себя внимание.
Отреагировали они по-разному. Игорь узнал меня сразу, но посмотрел враждебно и на приветствие не ответил. Кажется, для него сейчас главным было подчеркнуто демонстрировать независимость. Его долговязый приятель, изображая из себя взрослого, окинул мою фигуру оценивающим взглядом и юношеским баском сказал: «Здравствуйте!»
Ни тот ни другой меня пока не интересовали. Мне было любопытно, как объяснит свое появление здесь Ромка, и я испытующе уставилась на него.
Ромка смутился, но в присутствии ровесников ему не хотелось ударить в грязь лицом, поэтому он сунул руки в карманы и отважно посмотрел мне в лицо.
– Добрый вечер, Ольга Юрьевна! – сказал он, стараясь держаться не менее независимо, чем его новые приятели.
– Может быть, ты объяснишь, что ты тут делаешь? – с вызовом спросила я.
Ромка пожал плечами и ответил дрогнувшим голосом:
– Ничего особенного, вот с ребятами познакомился. Между прочим, в свое личное время, работа тут ни при чем.
– Я понимаю, что ни при чем, – сказала я. – И очень хотела бы надеяться, что она и дальше останется ни при чем. Не забывай, что тебя никто не уполномачивал заниматься служебными делами.
– А я вовсе ими и не занимаюсь, – фальшиво произнес Ромка.
Игорь и парень в бейсболке с любопытством посмотрели на меня.
– Ну-ну, – сказала я и повернулась к Игорю. – Твоя мама дома?
– Дома, – процедил он сквозь зубы.
– А ты не мог бы сейчас подняться с нами? – спросила я. – Нужно поговорить.
– Хорошо, через пять минут приду, – ответил он, глядя в сторону.
Я еще раз взглянула на Ромку – очень выразительно – и пошла обратно к машине. Заметив меня, Виктор выбрался наружу, прихватив с собой сумки. Мы быстро вошли в подъезд и поднялись на пятый этаж.
Чижова, кажется, не ждала нас. Во всяком случае, она немного растерялась. Но, быстро справившись с собой, предложила проходить, с любопытством поглядывая на сумки в руках Виктора.
– Как настроение, Татьяна Петровна? – поинтересовалась я.
– Да какое настроение? – неопределенно ответила Чижова. – Игорь все-таки выписался, настоял на своем. Конечно, я его понимаю – тяжело мальчишке на больничной койке валяться. Как приехали, так он сразу во двор убежал, к друзьям…
– Мы его видели, – сообщила я. – А это вот, знакомьтесь, фотограф наш – Виктор. Помните, я обещала вам что-нибудь придумать? Вот ничего лучшего не придумали, как определить Виктора к вам…
– К нам? – растерялась Чижова. – Понимаете, какое дело…
– Не беспокойтесь, Татьяна Петровна, – деловито вмешалась я. – Виктор вас не стеснит. Даже слова от него не услышите. А вот скажите, соседи ваши – с ними можно договориться?
– Я не понимаю… – нерешительно проговорила Чижова.
– Ну, нормальный мужик какой-нибудь есть, с которым Виктору можно было бы столковаться? Он должен дело одно провернуть, да, кстати, и настороже будет, если к вам кто-то опять ломиться начнет. Вы его только представьте…
Чижова настороженно посмотрела на меня и пожала плечами.
– Я, право, не знаю. Столько беспокойства я вам доставляю. А теперь еще и соседи. Ну, Виктор, пойдемте, я поговорю с соседом, он, наверное, не откажет. – Она обернулась ко мне и сказала: – Вы пока располагайтесь, я скоро.
Вместе с Виктором они вышли на лестничную площадку. Я услышала, как они звонят в какую-то квартиру. Потом хлопнула чужая дверь, и все стихло. А еще через несколько минут явился Игорь. Он вошел в комнату, недоуменно оглядываясь.
– А где мать? – спросил он с обычной грубоватостью.
– Сейчас она придет, – сказала я и попросила: – Будь добр, Игорь, взгляни на эту фотографию. Ты узнаешь этого человека? – Я достала из сумочки фотографию убитого.
Игорь недоверчиво протянул руку и поднес снимок к глазам. В следующую секунду он нахмурился и требовательно посмотрел на меня.
– Откуда у вас эта фотография?
– Ты узнаешь этого человека?! – сердито прикрикнула я. Постоянное желание этого мальчишки демонстрировать свою независимость уже начинало меня раздражать.
Игорь сверкнул глазами.
– Это тот гад, который напал на мою мать! – раздраженно ответил он. – Это же ясно! Лучше скажите – вы его здесь видели?
Я отобрала у него фотографию и спрятала в сумочку. Игорь обиженно засопел и посмотрел на меня почти с ненавистью.
– Да, здесь, – спокойно сказала я. – Но ты уверен, что это тот человек?
– Я убью его! – заявил Игорь, выпятив угрожающе нижнюю челюсть.
– Ты опоздал, дружок, – заметила я. – Его уже убили.
Игорь открыл рот и ошеломленно уставился на меня. – Убили? – недоверчиво повторил он. – Кто?!
– Наверное, те люди, которые его сюда прислали, – сказала я.
– Что-то я вас не понимаю, – угрюмо проговорил Игорь. – Кто такие эти люди?
– В этом мы и пытаемся разобраться, дружок, – ответила я. – Поэтому тебе прямой резон помогать нам, а не изображать из себя трудного подростка. Тебе никто не говорил, что с тобой невозможно найти общий язык?
Он не ответил, а только глядел на меня исподлобья не слишком обнадеживающим взглядом.
– Ты парнишка физически сильный, – продолжала я. – И, насколько я понимаю, достаточно смелый. Но, боюсь, этих двух качеств будет недостаточно. Те, кому понадобилась смерть твоей матери, тоже не слабаки. А кроме того, они держатся в тени и не торопятся себя обнаруживать…
– Кому может понадобиться смерть моей матери? – хмуро спросил Игорь, и в глубине его глаз мелькнула почти детская обида.
– Пока у нас нет ни одной ясной версии, – сказала я. – Поскольку ты в этом деле не посторонний, я скажу тебе, в каком направлении мы работаем. Только ты должен дать слово, что не будешь ни во что вмешиваться.
– Я не буду вмешиваться в ваши дела, – поправил меня Игорь. – Но если меня будут брать за глотку, я обязательно буду вмешиваться!
– Я говорю не об этом! У всех мальчишек появляется искушение поиграть в сыщиков, и это меня беспокоит… Что здесь, например, делает наш курьер Ромка?
– Ваш курьер? – переспросил Игорь. – Ах, этот! Откуда я знаю, что он здесь делает? Спросите у него сами!
– Мне даже и спрашивать ничего не нужно, – сказала я. – Он наверняка разыгрывает из себя Шерлока Холмса. У меня большая просьба – не идите у него на поводу!
Игорь высокомерно усмехнулся, но ничего не сказал.
– Расцениваю твое молчание как знак согласия, – заключила я. – И прошу тебя ответить на один вопрос, который, может быть, тебе неприятен. Но я задаю его не из праздного любопытства – что ты помнишь о своем отце?
Взгляд Игоря опять сделался враждебным. Он хотел сказать что-то резкое, но сдержался.
– Да ничего я не помню! – буркнул он. – А что вы хотите, чтобы я помнил? У матери с отцом были свои разборки, меня в них не посвящали.
– Я понимаю, – мягко сказала я. – Просто мне хотелось узнать, каким ты запомнил отца. Он был злым человеком, вспыльчивым, может быть, сильно пил? Что-то ты должен был запомнить…
Игорь отвернулся в сторону и нехотя произнес:
– Да не был он никаким злым. Наоборот, он, по-моему, был очень мягким и нерешительным человеком… И пьяным я его не помню… А вообще, не знаю, все это было очень давно, как будто во сне, – я могу и ошибаться.
– А как расстались мать с отцом, это ты помнишь? – спросила я.
– Тихо расстались, – сказал Игорь. – Мы просто уехали. Сели на поезд и уехали. Кажется, первое время я скучал по отцу, спрашивал… А потом тут школа началась, то-се, я и привык… А вы что – вообразили, что это отец строит козни? – он криво усмехнулся. – Это чепуха! Я вообще-то думал, что мать просто ограбить хотели… Но раз этот гад здесь опять появлялся, значит, все не так просто. Только насчет отца – это глупость!
– У нас есть и другая версия, – хладнокровно заметила я. – Правда, такая же расплывчатая. Что ты знаешь про казино, которое находится напротив вашего дома?
Лицо Игоря сделалось изумленным.
– Ну и заявочки у вас! – сказал он уничтожающим тоном. – Казино-то при чем? Для этих типов, которые там собираются, мы вообще – так, мусор! Они нас и не замечают! Если хотите знать, мать к ним на работу устраивалась, уборщицей, – один день проработала, и они ее выставили! Не подошла она им! А вы хотите сказать, что они киллеров наняли, чтобы нас угрохать? Ботва это!
– Во-первых, не вас, – строго заметила я. – Нападали на твою мать. В чем дело, я и сама не понимаю. Поэтому прошу тебя: если заметишь что-то, связанное с казино, сразу сообщи нам в редакцию! Договорились?
– В казино меня никто не пустит, – возразил Игорь. – А сквозь стену я видеть не умею. Выходит, и сообщать мне будет не о чем. Вы это хотели сказать?
– Ты не совсем прав, – сказала я. – У тебя сейчас много свободного времени. В казино тебе ходить, конечно, не надо, а вот что происходит рядом, ты вполне можешь наблюдать… Только, пожалуйста, не предпринимай никаких действий!
Игорь скептически хмыкнул и пожал плечами.
– Ладно, разберемся, – сказал он. – А куда мать-то ушла?
– К соседям, – ответила я. – Мы хотим оставить здесь на ночь нашего сотрудника. Есть одна задумка – хотим сделать несколько фотографий… Но вот, кстати, и твоя мама, кажется…
Мы услышали, как хлопнула входная дверь. В комнату вошли Татьяна Петровна и Виктор. Вид у него был довольный.
Татьяна Петровна кивнула сыну и доложила:
– Все в порядке, Ольга Юрьевна! С соседом договорились. Мужик компанейский, возражать не стал. Тем более что ваш Виктор молодец, все предусмотрел. Как говорит Жванецкий, «у нас с собой было»…
– Вот и славно, – сказала я Виктору. – Тогда забирай аппаратуру и передислоцируйся к нему… А вы, Татьяна Петровна, если, не дай бог, ночью вас кто потревожит – стучите в стену, не стесняйтесь – Виктор тут же будет!
Фотограф-телохранитель молча собрал свои сумки и двинулся к выходу.
– Ну что ж, я, пожалуй, тоже пойду, – сказала я. – Спокойной вам ночи.
Хозяйка попрощалась со мной несколько машинально – на ее усталом лице ничего не отражалось, – по-моему, ей сейчас хотелось одного: как следует выспаться. Игорь смотрел с большим любопытством на Виктора, – кажется, наш фотограф произвел на него впечатление. У меня создалось ощущение, что ему хочется о чем-то спросить Виктора, но он сдержался и только вежливо проводил нас до дверей.
На лестничной площадке мы с Виктором расстались, пожелав друг другу удачи. Он скрылся за соседней дверью, причем, как мне показалось, хозяин квартиры принял его с большим энтузиазмом, а я спустилась во двор.
Ни нашего Ромки, ни долговязого парнишки в бейсболке во дворе уже не было. Разошлись они или просто пережидали где-то, пока я исчезну, выяснять было некогда. Я села в машину и отправилась в дальний путь.
Глава 7
– Что? – удивился Кряжимский. – Э-э… К сожалению, подробности мне неизвестны… А почему вас это интересует?
– Просто мне хочется призвать нашу редакцию вспомнить о детском доме, – сказала я. – Кто-нибудь из вас бывал там? Двести детей без родительской заботы! Это что-нибудь вам говорит? Раз уж судьба свела нас, мне будет стыдно, если мы не порадуем этих детишек хоть какой-то мелочью! Предлагаю всем скинуться и сделать детскому дому подарок!
– Это мысль! – лаконично отозвался Виктор.
Меня поддержали и остальные, но Кряжимский, как всегда, внес уточнения.
– Безусловно, я тоже – «за», – сказал он. – Но предлагаю пока не отвлекаться и закончить наше расследование. Никаких реальных нитей у нас в руках пока нет, и мы не знаем, миновала ли опасность.
– Вы правы, Сергей Иванович, – согласилась я. – Просто эта мысль постоянно беспокоит меня, и я решила наконец изложить ее. Прошу вас, продолжайте!
Кряжимский опять заглянул в свою книжечку.
– Работают с ним те же люди, что и год назад, – сказал он. – Как мне намекнули, коллектив у Коровина весьма своеобразный. Головорезы не головорезы, но многие из них в свое время имели неприятности с правоохранительными органами. Обычный набор – рэкет, ношение оружия, мелкое хулиганство. Правда, до суда дело не доходило, так что формально все чисты перед законом… Ну, вот, пожалуй, и все…
– Любопытно, откуда этот Коровин приехал в наш город? – поинтересовалась я. – Случайно не из Нижнего Новгорода?
Кряжимский развел руками.
– Увы, на этот счет у меня никаких сведений не имеется, Ольга Юрьевна! – сказал он.
– Ну что ж, тем не менее, вы узнали гораздо больше меня, – сказала я. – Мое посещение казино закончилось практически ничем. Меня выставили быстрее, чем карточного шулера. И мне ровным счетом ничего не сказали. Единственная положительная сторона – теперь я еще больше убедилась, что с казино что-то нечисто. Уж слишком старательно они подчеркивали свое нежелание разговаривать со мной. Виктор, а у тебя все готово?
Утвердительный ответ фотографа-телохранителя был выражен, как всегда, без слов.
– Тогда сегодня вечером приступай. А я, пожалуй, сажусь за руль своей «Лады» и отправляюсь в Нижний Новгород, – ошарашила я всех. – Если Чижова будет под присмотром Виктора, я постараюсь разработать версию с мужем. Пока я этого не сделаю, покоя мне не будет. Нужно окончательно убедиться, что за этой историей десятилетней давности ничего не стоит. Тогда мы сможем полностью сосредоточиться на казино… Я надеюсь обернуться за сутки. К тому времени наверняка что-то прояснится с убитым, да снимки будут у нас в руках… Только сначала было бы неплохо представить тебя Чижовой, – сказала я Виктору. – Меня она знает лучше. Сейчас я отправляюсь домой, потом заскочу на станцию техобслуживания, чтобы проверить машину, а часам к пяти заеду за тобой и отвезу к Чижовой. На время моего отсутствия за главного остается, естественно, Сергей Иванович.
Далее я, не теряя времени, поехала домой и занялась машиной. Вообще-то я была спокойна за свою «Ладу», но, так как пробег предстоял все-таки немалый, стоило обратиться к специалистам. На станции техобслуживания у меня был знакомый механик, которому я полностью доверяла.
Проверив машину, он заверил меня, что я могу рискнуть поехать теперь не только в Нижний, но и в Великий Новгород, если, конечно, залью в бак хотя бы немного бензина. Я выполнила его совет на ближайшей автозаправке и снова поехала в редакцию.
Виктор погрузил в машину аппаратуру, я дала последнее распоряжение Кряжимскому, и мы отбыли на Перспективную улицу. По моим расчетам, Чижова уже должна была вернуться домой.
Возле казино машин заметно прибавилось – видимо, там уже начиналось веселье. Было бы любопытно взглянуть на лица хозяев, если бы они узнали о наших планах. Кстати, не следовало исключать этой возможности, поэтому, когда мы въехали во двор, я попросила Виктора внимательно присмотреться – не маячит ли поблизости преемник покойного киллера.
Не выходя из машины, мы понаблюдали за тем, что происходит во дворе. Несколько мирных старушек беседовали на скамеечке около подъездов. По дорожкам носились чумазые ребятишки. Никаких подозрительных личностей в поле зрения не обнаруживалось. Зато в глубине двора я заметила троих юношей, двое из которых были мне несомненно знакомы.
Один из них, плотный парнишка в белой футболке, с повязкой на правой руке, был, конечно, Игорь Чижов. Второй, высокий, большеносый, в синем спортивном костюме и бейсболке, был мне не знаком. Зато третьим был не кто иной, как наш курьер Ромка!
Строго говоря, как несовершеннолетний, Ромка имел право на сокращенный рабочий день, и по этой причине давно уже исчез из редакции. Но кто мог подумать, что направится он туда, куда ему появляться было не рекомендовано? С этим следовало немедленно разобраться.
– Посиди пока в машине, – попросила я Виктора. – Совсем необязательно, чтобы тебя все здесь видели.
Сама же я вышла и решительным шагом приблизилась к подросткам. Они не сразу меня заметили, увлеченные разговором. Мне пришлось громко поздороваться, чтобы обратить на себя внимание.
Отреагировали они по-разному. Игорь узнал меня сразу, но посмотрел враждебно и на приветствие не ответил. Кажется, для него сейчас главным было подчеркнуто демонстрировать независимость. Его долговязый приятель, изображая из себя взрослого, окинул мою фигуру оценивающим взглядом и юношеским баском сказал: «Здравствуйте!»
Ни тот ни другой меня пока не интересовали. Мне было любопытно, как объяснит свое появление здесь Ромка, и я испытующе уставилась на него.
Ромка смутился, но в присутствии ровесников ему не хотелось ударить в грязь лицом, поэтому он сунул руки в карманы и отважно посмотрел мне в лицо.
– Добрый вечер, Ольга Юрьевна! – сказал он, стараясь держаться не менее независимо, чем его новые приятели.
– Может быть, ты объяснишь, что ты тут делаешь? – с вызовом спросила я.
Ромка пожал плечами и ответил дрогнувшим голосом:
– Ничего особенного, вот с ребятами познакомился. Между прочим, в свое личное время, работа тут ни при чем.
– Я понимаю, что ни при чем, – сказала я. – И очень хотела бы надеяться, что она и дальше останется ни при чем. Не забывай, что тебя никто не уполномачивал заниматься служебными делами.
– А я вовсе ими и не занимаюсь, – фальшиво произнес Ромка.
Игорь и парень в бейсболке с любопытством посмотрели на меня.
– Ну-ну, – сказала я и повернулась к Игорю. – Твоя мама дома?
– Дома, – процедил он сквозь зубы.
– А ты не мог бы сейчас подняться с нами? – спросила я. – Нужно поговорить.
– Хорошо, через пять минут приду, – ответил он, глядя в сторону.
Я еще раз взглянула на Ромку – очень выразительно – и пошла обратно к машине. Заметив меня, Виктор выбрался наружу, прихватив с собой сумки. Мы быстро вошли в подъезд и поднялись на пятый этаж.
Чижова, кажется, не ждала нас. Во всяком случае, она немного растерялась. Но, быстро справившись с собой, предложила проходить, с любопытством поглядывая на сумки в руках Виктора.
– Как настроение, Татьяна Петровна? – поинтересовалась я.
– Да какое настроение? – неопределенно ответила Чижова. – Игорь все-таки выписался, настоял на своем. Конечно, я его понимаю – тяжело мальчишке на больничной койке валяться. Как приехали, так он сразу во двор убежал, к друзьям…
– Мы его видели, – сообщила я. – А это вот, знакомьтесь, фотограф наш – Виктор. Помните, я обещала вам что-нибудь придумать? Вот ничего лучшего не придумали, как определить Виктора к вам…
– К нам? – растерялась Чижова. – Понимаете, какое дело…
– Не беспокойтесь, Татьяна Петровна, – деловито вмешалась я. – Виктор вас не стеснит. Даже слова от него не услышите. А вот скажите, соседи ваши – с ними можно договориться?
– Я не понимаю… – нерешительно проговорила Чижова.
– Ну, нормальный мужик какой-нибудь есть, с которым Виктору можно было бы столковаться? Он должен дело одно провернуть, да, кстати, и настороже будет, если к вам кто-то опять ломиться начнет. Вы его только представьте…
Чижова настороженно посмотрела на меня и пожала плечами.
– Я, право, не знаю. Столько беспокойства я вам доставляю. А теперь еще и соседи. Ну, Виктор, пойдемте, я поговорю с соседом, он, наверное, не откажет. – Она обернулась ко мне и сказала: – Вы пока располагайтесь, я скоро.
Вместе с Виктором они вышли на лестничную площадку. Я услышала, как они звонят в какую-то квартиру. Потом хлопнула чужая дверь, и все стихло. А еще через несколько минут явился Игорь. Он вошел в комнату, недоуменно оглядываясь.
– А где мать? – спросил он с обычной грубоватостью.
– Сейчас она придет, – сказала я и попросила: – Будь добр, Игорь, взгляни на эту фотографию. Ты узнаешь этого человека? – Я достала из сумочки фотографию убитого.
Игорь недоверчиво протянул руку и поднес снимок к глазам. В следующую секунду он нахмурился и требовательно посмотрел на меня.
– Откуда у вас эта фотография?
– Ты узнаешь этого человека?! – сердито прикрикнула я. Постоянное желание этого мальчишки демонстрировать свою независимость уже начинало меня раздражать.
Игорь сверкнул глазами.
– Это тот гад, который напал на мою мать! – раздраженно ответил он. – Это же ясно! Лучше скажите – вы его здесь видели?
Я отобрала у него фотографию и спрятала в сумочку. Игорь обиженно засопел и посмотрел на меня почти с ненавистью.
– Да, здесь, – спокойно сказала я. – Но ты уверен, что это тот человек?
– Я убью его! – заявил Игорь, выпятив угрожающе нижнюю челюсть.
– Ты опоздал, дружок, – заметила я. – Его уже убили.
Игорь открыл рот и ошеломленно уставился на меня. – Убили? – недоверчиво повторил он. – Кто?!
– Наверное, те люди, которые его сюда прислали, – сказала я.
– Что-то я вас не понимаю, – угрюмо проговорил Игорь. – Кто такие эти люди?
– В этом мы и пытаемся разобраться, дружок, – ответила я. – Поэтому тебе прямой резон помогать нам, а не изображать из себя трудного подростка. Тебе никто не говорил, что с тобой невозможно найти общий язык?
Он не ответил, а только глядел на меня исподлобья не слишком обнадеживающим взглядом.
– Ты парнишка физически сильный, – продолжала я. – И, насколько я понимаю, достаточно смелый. Но, боюсь, этих двух качеств будет недостаточно. Те, кому понадобилась смерть твоей матери, тоже не слабаки. А кроме того, они держатся в тени и не торопятся себя обнаруживать…
– Кому может понадобиться смерть моей матери? – хмуро спросил Игорь, и в глубине его глаз мелькнула почти детская обида.
– Пока у нас нет ни одной ясной версии, – сказала я. – Поскольку ты в этом деле не посторонний, я скажу тебе, в каком направлении мы работаем. Только ты должен дать слово, что не будешь ни во что вмешиваться.
– Я не буду вмешиваться в ваши дела, – поправил меня Игорь. – Но если меня будут брать за глотку, я обязательно буду вмешиваться!
– Я говорю не об этом! У всех мальчишек появляется искушение поиграть в сыщиков, и это меня беспокоит… Что здесь, например, делает наш курьер Ромка?
– Ваш курьер? – переспросил Игорь. – Ах, этот! Откуда я знаю, что он здесь делает? Спросите у него сами!
– Мне даже и спрашивать ничего не нужно, – сказала я. – Он наверняка разыгрывает из себя Шерлока Холмса. У меня большая просьба – не идите у него на поводу!
Игорь высокомерно усмехнулся, но ничего не сказал.
– Расцениваю твое молчание как знак согласия, – заключила я. – И прошу тебя ответить на один вопрос, который, может быть, тебе неприятен. Но я задаю его не из праздного любопытства – что ты помнишь о своем отце?
Взгляд Игоря опять сделался враждебным. Он хотел сказать что-то резкое, но сдержался.
– Да ничего я не помню! – буркнул он. – А что вы хотите, чтобы я помнил? У матери с отцом были свои разборки, меня в них не посвящали.
– Я понимаю, – мягко сказала я. – Просто мне хотелось узнать, каким ты запомнил отца. Он был злым человеком, вспыльчивым, может быть, сильно пил? Что-то ты должен был запомнить…
Игорь отвернулся в сторону и нехотя произнес:
– Да не был он никаким злым. Наоборот, он, по-моему, был очень мягким и нерешительным человеком… И пьяным я его не помню… А вообще, не знаю, все это было очень давно, как будто во сне, – я могу и ошибаться.
– А как расстались мать с отцом, это ты помнишь? – спросила я.
– Тихо расстались, – сказал Игорь. – Мы просто уехали. Сели на поезд и уехали. Кажется, первое время я скучал по отцу, спрашивал… А потом тут школа началась, то-се, я и привык… А вы что – вообразили, что это отец строит козни? – он криво усмехнулся. – Это чепуха! Я вообще-то думал, что мать просто ограбить хотели… Но раз этот гад здесь опять появлялся, значит, все не так просто. Только насчет отца – это глупость!
– У нас есть и другая версия, – хладнокровно заметила я. – Правда, такая же расплывчатая. Что ты знаешь про казино, которое находится напротив вашего дома?
Лицо Игоря сделалось изумленным.
– Ну и заявочки у вас! – сказал он уничтожающим тоном. – Казино-то при чем? Для этих типов, которые там собираются, мы вообще – так, мусор! Они нас и не замечают! Если хотите знать, мать к ним на работу устраивалась, уборщицей, – один день проработала, и они ее выставили! Не подошла она им! А вы хотите сказать, что они киллеров наняли, чтобы нас угрохать? Ботва это!
– Во-первых, не вас, – строго заметила я. – Нападали на твою мать. В чем дело, я и сама не понимаю. Поэтому прошу тебя: если заметишь что-то, связанное с казино, сразу сообщи нам в редакцию! Договорились?
– В казино меня никто не пустит, – возразил Игорь. – А сквозь стену я видеть не умею. Выходит, и сообщать мне будет не о чем. Вы это хотели сказать?
– Ты не совсем прав, – сказала я. – У тебя сейчас много свободного времени. В казино тебе ходить, конечно, не надо, а вот что происходит рядом, ты вполне можешь наблюдать… Только, пожалуйста, не предпринимай никаких действий!
Игорь скептически хмыкнул и пожал плечами.
– Ладно, разберемся, – сказал он. – А куда мать-то ушла?
– К соседям, – ответила я. – Мы хотим оставить здесь на ночь нашего сотрудника. Есть одна задумка – хотим сделать несколько фотографий… Но вот, кстати, и твоя мама, кажется…
Мы услышали, как хлопнула входная дверь. В комнату вошли Татьяна Петровна и Виктор. Вид у него был довольный.
Татьяна Петровна кивнула сыну и доложила:
– Все в порядке, Ольга Юрьевна! С соседом договорились. Мужик компанейский, возражать не стал. Тем более что ваш Виктор молодец, все предусмотрел. Как говорит Жванецкий, «у нас с собой было»…
– Вот и славно, – сказала я Виктору. – Тогда забирай аппаратуру и передислоцируйся к нему… А вы, Татьяна Петровна, если, не дай бог, ночью вас кто потревожит – стучите в стену, не стесняйтесь – Виктор тут же будет!
Фотограф-телохранитель молча собрал свои сумки и двинулся к выходу.
– Ну что ж, я, пожалуй, тоже пойду, – сказала я. – Спокойной вам ночи.
Хозяйка попрощалась со мной несколько машинально – на ее усталом лице ничего не отражалось, – по-моему, ей сейчас хотелось одного: как следует выспаться. Игорь смотрел с большим любопытством на Виктора, – кажется, наш фотограф произвел на него впечатление. У меня создалось ощущение, что ему хочется о чем-то спросить Виктора, но он сдержался и только вежливо проводил нас до дверей.
На лестничной площадке мы с Виктором расстались, пожелав друг другу удачи. Он скрылся за соседней дверью, причем, как мне показалось, хозяин квартиры принял его с большим энтузиазмом, а я спустилась во двор.
Ни нашего Ромки, ни долговязого парнишки в бейсболке во дворе уже не было. Разошлись они или просто пережидали где-то, пока я исчезну, выяснять было некогда. Я села в машину и отправилась в дальний путь.
Глава 7
Механик меня не обманул: ранним утром я была уже в Нижнем Новгороде. «Лада» выдержала экзамен на отлично, чего нельзя было сказать обо мне. Усталость давала себя знать. Мне требовался или хороший отдых, или чашка хорошего кофе. Но, увы, Марина была далеко, а кофе, которым меня угостили в местной кофейне, был весьма далек от идеала.
Однако выбирать не приходилось. В мои планы не входило задерживаться здесь дольше одного дня, поэтому, позавтракав, я немедленно взялась за дело.
Я потратила уйму времени, довольно приличную сумму в адресном столе и в конечном счете добилась своего. У меня в руках был адрес Чижова Петра Алексеевича, шестьдесят первого года рождения. Полной уверенности, что время и деньги не выброшены на ветер, у меня, конечно, не было. Это мог оказаться совсем другой Чижов. Он мог быть в отъезде – в командировке или, например, в отпуске. Он мог просто не захотеть со мной разговаривать. Я решила проверить это немедленно.
Жил Чижов на улице Горького, совсем недалеко от центра города, и найти его дом не составило труда. Это была довольно новая девятиэтажка, по-видимому, с квартирами улучшенной планировки. Я оставила машину возле тротуара и пошла разыскивать Чижова.
Квартира, указанная в справке, находилась на четвертом этаже. Поднявшись на лифте, я позвонила в дверь. Никакого специального плана предстоящего разговора у меня не было. Я решила целиком положиться на женскую интуицию. Если этот Чижов действительно тот Чижов и если он на самом деле такое ничтожество, как говорит Татьяна Петровна, мне будет несложно заставить его ответить на личные вопросы.
По крайней мере, квартира не пустовала – из-за двери явственно доносилась музыка. Это было что-то жизнерадостно однообразное, громкое и бессмысленное, что-то вроде «ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже». Вряд ли сам Петр Алексеевич стал бы слушать такую музыку, но кто-то живой в квартире несомненно был.
После моих настойчивых звонков музыка внезапно смолкла, и послышался приближающийся звук торопливых шагов. Дверь распахнулась, и на пороге возникла совсем юная девушка лет четырнадцати – с короткими светлыми волосами, в маечке, открывающей идеально розовый пупок, и в белых лоснящихся брючках, обтягивающих еще неокрепшие ягодицы. Девушка что-то жевала, глядя на меня безмятежными голубыми глазами. Пожалуй, если дать волю фантазии, в ее чертах можно было обнаружить отдаленное сходство с Игорем Чижовым.
– Здравствуйте! – сказала я.
Девушка кивнула, убрала жвачку за щеку и доверительно сказала:
– Классно! А я думала – это Танька пришла!
– Нет, скорее Ольга, – невозмутимо ответила я. – Скажи, пожалуйста, Чижов Петр Алексеевич здесь живет?
– Ага, здесь. Вам он нужен? Так его нет дома. Он на работе, придет в шесть.
– Вот как? – озадаченно произнесла я. – А где он работает, милая?
– А там, в кремле, – махнула рукой девчушка. – Забыла, как это называется. Короче, в комитете по какой-то фигне…
– В кремле? – растерялась я. Правда, тут же вспомнив, что в Нижнем Новгороде есть свой кремль, я успокоилась и спросила. – Ты, наверное, его дочь?
– Ага, дочь, – подтвердила девушка. – Старшая.
– Ну, вот, старшая, а где работает отец – не знаешь, – укоризненно сказала я. Девушка упрямо взмахнула светлой челкой.
– Подумаешь! – сказала она беспечно. – Больно мне надо! Да он там и работает недавно – не успела запомнить…
Неожиданно мне в голову пришла удачная мысль.
– А у тебя случайно нет его служебного телефона? – спросила я дочку.
– Ага, есть, – все так же беспечно сказала она. – Правда, отец не велел звонить ему без крайней необходимости… Да на фиг кому нужно ему звонить!
– Вот мне нужно, – серьезно произнесла я.
– Звоните, – просто сказала девушка, приглашая меня в прихожую. – Вот телефон, а вот тут, – она открыла телефонный справочник, лежавший на тумбочке, – номер записан.
Я набрала ряд цифр, записанных карандашом на внутренней стороне обложки, и приготовилась говорить. В трубке щелкнуло, и мужской, крайне сердитый голос произнес с раздражением:
– …за первый квартал, за первый, а не за второй! Сколько можно объяснять? И скажи Дубинкину, чтобы немедленно подготовил выборку! Что? Какая командировка? Вот он пускай сначала представит мне, что положено… Алло, комитет по сельскому строительству!
До меня дошло, что последняя фраза предназначена уже мне, и я после некоторой запинки попросила:
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста, к телефону Чижова Петра Алексеевича!
– Чижова? – недоуменно повторил сердитый голос и тут же провозгласил в пустоту невидимого мне помещения. – Кто видел Чижова? Где он вообще? – Не получив, видимо, вразумительного ответа, голос опять обратился ко мне: – Не могу я позвать Чижова! А кто его вообще спрашивает?
– Его спрашивает Бойкова, – строго сказала я. – Ольга Юрьевна.
– Бойкова… Бойкова… – озадаченно закуковал мой собеседник, напрягая память. – Из архива, что ли? Ну, нет его, вашего Чижова!.. А, вот он появился! Ты где вообще ходишь, Чижов?! Тут тебя из архива спрашивают, весь телефон уже оборвали! А ты где-то ходишь! Нужно объяснять, что такое рабочая дисциплина?
Мне было слышно, как Чижов что-то сконфуженно бормочет, пытаясь объяснить свое отсутствие. Настроение у меня ушло – кажется, в этом комитете были совсем строгие порядки, – вряд ли в таких условиях мне удастся побеседовать с Чижовым спокойно.
Однако суровый начальник все же допустил Петра Алексеевича к трубке. Через минуту я услышала его осторожное дыхание и преувеличенно бодрый голос:
– Алло, Чижов слушает!
– Здравствуйте, Петр Алексеевич! – сказала я. – Меня зовут Ольга Юрьевна. Вы меня не знаете, но мне крайне необходимо с вами побеседовать.
– Побеседовать? – деловито переспросил Чижов. – А по какому вопросу?
– По личному, – ответила я.
Чижов, кажется, растерялся. Он немного помолчал, потом спросил недоверчиво:
– Простите, это из архива звонят?
– Нет, Петр Алексеевич, не из архива, – сказала я. – Строго говоря, я вообще из другого города…
– Что-то я ничего не пойму, – начал потихоньку кипятиться Чижов, видимо, чувствуя себя неуютно под испепеляющим взглядом шефа. – Объясните все толком, я очень занят!
– Мне нужно обсудить один важный вопрос, – монотонно проговорила я. – Он касается вашей личной жизни. Когда мы сможем увидеться? – Мне не хотелось объяснять всего при дочери Чижова, которая вовсю таращила на меня голубые глаза и слушала в оба уха.
– Повторите, как вас зовут… – вдруг беспомощным голосом произнес Чижов. – Я не совсем понял…
– Меня зовут Бойкова Ольга Юрьевна, – сказала я терпеливо. – Но, повторяю, меня вы не знаете. Я из города Тарасова. А вот имя Татьяна Петровна вам что-нибудь говорит?
Пауза в трубке теперь сделалась невыносимо долгой. Потом послышалось совершенно смятенное беканье и меканье, из которого с трудом удалось выхватить несколько более-менее осмысленных слов:
– Да… конечно… только сейчас я не могу… Может быть, вы подойдете в обед?..
– Хорошо! – решительно перебила я. – В обед – это когда? И куда мне подойти?
– Обед? Э-э… В час! В час я буду ждать вас в садике напротив ворот… Это на площади Минина и Пожарского…
– Как я вас узнаю? – спросила я.
– Меня? Э-э… Ну, допустим, у меня будет газета… «Футбол», ладно? – тут он вдруг сказал преданно-виноватым голосом: – Заканчиваю, Иван Тимофеевич! Какая-то дальняя родственница, хе-хе…
– Ладно, в час я вас найду! – пришла я ему на помощь и повесила трубку.
Голубоглазая девица безмятежно пялилась на меня, перекатывая во рту жвачку.
– Твой папа, похоже, очень добрый человек? – спросила я.
– Когда как, – пожала она плечами. – Ну вообще-то обычно – да, добрый… А вы, значит, из Тарасова приехали? Ну, и как там?
– Жарко, – сказала я и распрощалась.
До часу у меня еще оставалось время, и я покаталась по городу. Какими-то особенностями архитектуры, близостью Волги он слегка напоминал Тарасов, но, пожалуй, различий было гораздо больше. Иначе располагались улицы, иными были достопримечательности, и вообще облик города казался более торжественным и строгим – возможно, за счет древних стен кремля или обрывистых неприступных берегов, на которых располагалась верхняя часть города. Однако здесь тоже вовсю сверкало солнце, зеленела листва вдоль тротуаров и синела бескрайняя Волга под обрывом. Пожалуй, оживленнее было на воде: я заметила паруса небольших яхт вдалеке от берега, несколько грузовых суденышек и два белоснежных красавца теплохода, бороздящие фарватер. На набережной у причала стояло еще три речных лайнера – туристический сезон был в разгаре.
Обедать мне совсем не хотелось. Я съела порцию мороженого в уличном кафе и наконец поехала на место встречи.
Припарковав машину в маленьком переулке, я пешком дошла до площади и направилась в сквер, расположенный напротив красных стен Нижегородского кремля.
В сквере было довольно много народу, и мне пришлось быть очень внимательной, чтобы не пропустить того, кого я искала. Невольно я ориентировалась на тот гипотетический образ, который описала Татьяна Петровна, – толстый, лысый и апатичный. И еще в руках у него должна быть футбольная газета – Чижова, помнится, тоже упоминала о футболе.
Совершив круг по садику, я увидела одинокого мужчину с газетой в руках, который маялся, то и дело поглядывая на часы, в конце аллеи. Пожалуй, он соответствовал описанию – правда, был не лыс, а скорее лысоват и не слишком уж толст, но вот под определение «апатичный» он никак не подходил. Мужчина заметно нервничал и ни минуты не мог постоять спокойно.
У меня уже не было никаких сомнений, что Чижов – тот самый. Его черты лица напомнили мне Игоря; даже несмотря на разницу в годах, сходство было несомненным.
Я подошла ближе и поздоровалась. Чижов встрепенулся и с некоторым облегчением посмотрел на меня – ожидание мучило его, и мое появление прекратило эти муки.
– Я вам звонила, – сказала я. – Спасибо, что пришли.
Он продолжал нервничать, но при взгляде на меня его глаза заметно умаслились – кажется, Петр Алексеевич был весьма неравнодушен к слабому полу. Не думаю, что в этом плане ему последнее время везло, – уж слишком невыразительно он смотрелся: обрюзгший, в мешковатой одежде, влажный от пота, с круглым распаренным лицом, на котором словно застыла жалковатая улыбка.
– Да-да, я пришел! – подтвердил он, суетливо жестикулируя. – Никак не мог раньше, понимаете. У нас очень строго насчет дисциплины! А сейчас каждый держится за свое место… Суровые времена, что поделаешь! Однако вы меня сильно удивили… Я, простите, ничего не понимаю. Вы упомянули по телефону имя моей бывшей жены… Что-то случилось? Мы ведь давно расстались, и как-то так вышло, что совсем не поддерживаем отношений… Она не оставила мне даже адреса и даже никогда не требовала алиментов… Наверное, теперь она передумала, да? Вы, наверное, ее адвокат?
Однако выбирать не приходилось. В мои планы не входило задерживаться здесь дольше одного дня, поэтому, позавтракав, я немедленно взялась за дело.
Я потратила уйму времени, довольно приличную сумму в адресном столе и в конечном счете добилась своего. У меня в руках был адрес Чижова Петра Алексеевича, шестьдесят первого года рождения. Полной уверенности, что время и деньги не выброшены на ветер, у меня, конечно, не было. Это мог оказаться совсем другой Чижов. Он мог быть в отъезде – в командировке или, например, в отпуске. Он мог просто не захотеть со мной разговаривать. Я решила проверить это немедленно.
Жил Чижов на улице Горького, совсем недалеко от центра города, и найти его дом не составило труда. Это была довольно новая девятиэтажка, по-видимому, с квартирами улучшенной планировки. Я оставила машину возле тротуара и пошла разыскивать Чижова.
Квартира, указанная в справке, находилась на четвертом этаже. Поднявшись на лифте, я позвонила в дверь. Никакого специального плана предстоящего разговора у меня не было. Я решила целиком положиться на женскую интуицию. Если этот Чижов действительно тот Чижов и если он на самом деле такое ничтожество, как говорит Татьяна Петровна, мне будет несложно заставить его ответить на личные вопросы.
По крайней мере, квартира не пустовала – из-за двери явственно доносилась музыка. Это было что-то жизнерадостно однообразное, громкое и бессмысленное, что-то вроде «ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже». Вряд ли сам Петр Алексеевич стал бы слушать такую музыку, но кто-то живой в квартире несомненно был.
После моих настойчивых звонков музыка внезапно смолкла, и послышался приближающийся звук торопливых шагов. Дверь распахнулась, и на пороге возникла совсем юная девушка лет четырнадцати – с короткими светлыми волосами, в маечке, открывающей идеально розовый пупок, и в белых лоснящихся брючках, обтягивающих еще неокрепшие ягодицы. Девушка что-то жевала, глядя на меня безмятежными голубыми глазами. Пожалуй, если дать волю фантазии, в ее чертах можно было обнаружить отдаленное сходство с Игорем Чижовым.
– Здравствуйте! – сказала я.
Девушка кивнула, убрала жвачку за щеку и доверительно сказала:
– Классно! А я думала – это Танька пришла!
– Нет, скорее Ольга, – невозмутимо ответила я. – Скажи, пожалуйста, Чижов Петр Алексеевич здесь живет?
– Ага, здесь. Вам он нужен? Так его нет дома. Он на работе, придет в шесть.
– Вот как? – озадаченно произнесла я. – А где он работает, милая?
– А там, в кремле, – махнула рукой девчушка. – Забыла, как это называется. Короче, в комитете по какой-то фигне…
– В кремле? – растерялась я. Правда, тут же вспомнив, что в Нижнем Новгороде есть свой кремль, я успокоилась и спросила. – Ты, наверное, его дочь?
– Ага, дочь, – подтвердила девушка. – Старшая.
– Ну, вот, старшая, а где работает отец – не знаешь, – укоризненно сказала я. Девушка упрямо взмахнула светлой челкой.
– Подумаешь! – сказала она беспечно. – Больно мне надо! Да он там и работает недавно – не успела запомнить…
Неожиданно мне в голову пришла удачная мысль.
– А у тебя случайно нет его служебного телефона? – спросила я дочку.
– Ага, есть, – все так же беспечно сказала она. – Правда, отец не велел звонить ему без крайней необходимости… Да на фиг кому нужно ему звонить!
– Вот мне нужно, – серьезно произнесла я.
– Звоните, – просто сказала девушка, приглашая меня в прихожую. – Вот телефон, а вот тут, – она открыла телефонный справочник, лежавший на тумбочке, – номер записан.
Я набрала ряд цифр, записанных карандашом на внутренней стороне обложки, и приготовилась говорить. В трубке щелкнуло, и мужской, крайне сердитый голос произнес с раздражением:
– …за первый квартал, за первый, а не за второй! Сколько можно объяснять? И скажи Дубинкину, чтобы немедленно подготовил выборку! Что? Какая командировка? Вот он пускай сначала представит мне, что положено… Алло, комитет по сельскому строительству!
До меня дошло, что последняя фраза предназначена уже мне, и я после некоторой запинки попросила:
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста, к телефону Чижова Петра Алексеевича!
– Чижова? – недоуменно повторил сердитый голос и тут же провозгласил в пустоту невидимого мне помещения. – Кто видел Чижова? Где он вообще? – Не получив, видимо, вразумительного ответа, голос опять обратился ко мне: – Не могу я позвать Чижова! А кто его вообще спрашивает?
– Его спрашивает Бойкова, – строго сказала я. – Ольга Юрьевна.
– Бойкова… Бойкова… – озадаченно закуковал мой собеседник, напрягая память. – Из архива, что ли? Ну, нет его, вашего Чижова!.. А, вот он появился! Ты где вообще ходишь, Чижов?! Тут тебя из архива спрашивают, весь телефон уже оборвали! А ты где-то ходишь! Нужно объяснять, что такое рабочая дисциплина?
Мне было слышно, как Чижов что-то сконфуженно бормочет, пытаясь объяснить свое отсутствие. Настроение у меня ушло – кажется, в этом комитете были совсем строгие порядки, – вряд ли в таких условиях мне удастся побеседовать с Чижовым спокойно.
Однако суровый начальник все же допустил Петра Алексеевича к трубке. Через минуту я услышала его осторожное дыхание и преувеличенно бодрый голос:
– Алло, Чижов слушает!
– Здравствуйте, Петр Алексеевич! – сказала я. – Меня зовут Ольга Юрьевна. Вы меня не знаете, но мне крайне необходимо с вами побеседовать.
– Побеседовать? – деловито переспросил Чижов. – А по какому вопросу?
– По личному, – ответила я.
Чижов, кажется, растерялся. Он немного помолчал, потом спросил недоверчиво:
– Простите, это из архива звонят?
– Нет, Петр Алексеевич, не из архива, – сказала я. – Строго говоря, я вообще из другого города…
– Что-то я ничего не пойму, – начал потихоньку кипятиться Чижов, видимо, чувствуя себя неуютно под испепеляющим взглядом шефа. – Объясните все толком, я очень занят!
– Мне нужно обсудить один важный вопрос, – монотонно проговорила я. – Он касается вашей личной жизни. Когда мы сможем увидеться? – Мне не хотелось объяснять всего при дочери Чижова, которая вовсю таращила на меня голубые глаза и слушала в оба уха.
– Повторите, как вас зовут… – вдруг беспомощным голосом произнес Чижов. – Я не совсем понял…
– Меня зовут Бойкова Ольга Юрьевна, – сказала я терпеливо. – Но, повторяю, меня вы не знаете. Я из города Тарасова. А вот имя Татьяна Петровна вам что-нибудь говорит?
Пауза в трубке теперь сделалась невыносимо долгой. Потом послышалось совершенно смятенное беканье и меканье, из которого с трудом удалось выхватить несколько более-менее осмысленных слов:
– Да… конечно… только сейчас я не могу… Может быть, вы подойдете в обед?..
– Хорошо! – решительно перебила я. – В обед – это когда? И куда мне подойти?
– Обед? Э-э… В час! В час я буду ждать вас в садике напротив ворот… Это на площади Минина и Пожарского…
– Как я вас узнаю? – спросила я.
– Меня? Э-э… Ну, допустим, у меня будет газета… «Футбол», ладно? – тут он вдруг сказал преданно-виноватым голосом: – Заканчиваю, Иван Тимофеевич! Какая-то дальняя родственница, хе-хе…
– Ладно, в час я вас найду! – пришла я ему на помощь и повесила трубку.
Голубоглазая девица безмятежно пялилась на меня, перекатывая во рту жвачку.
– Твой папа, похоже, очень добрый человек? – спросила я.
– Когда как, – пожала она плечами. – Ну вообще-то обычно – да, добрый… А вы, значит, из Тарасова приехали? Ну, и как там?
– Жарко, – сказала я и распрощалась.
До часу у меня еще оставалось время, и я покаталась по городу. Какими-то особенностями архитектуры, близостью Волги он слегка напоминал Тарасов, но, пожалуй, различий было гораздо больше. Иначе располагались улицы, иными были достопримечательности, и вообще облик города казался более торжественным и строгим – возможно, за счет древних стен кремля или обрывистых неприступных берегов, на которых располагалась верхняя часть города. Однако здесь тоже вовсю сверкало солнце, зеленела листва вдоль тротуаров и синела бескрайняя Волга под обрывом. Пожалуй, оживленнее было на воде: я заметила паруса небольших яхт вдалеке от берега, несколько грузовых суденышек и два белоснежных красавца теплохода, бороздящие фарватер. На набережной у причала стояло еще три речных лайнера – туристический сезон был в разгаре.
Обедать мне совсем не хотелось. Я съела порцию мороженого в уличном кафе и наконец поехала на место встречи.
Припарковав машину в маленьком переулке, я пешком дошла до площади и направилась в сквер, расположенный напротив красных стен Нижегородского кремля.
В сквере было довольно много народу, и мне пришлось быть очень внимательной, чтобы не пропустить того, кого я искала. Невольно я ориентировалась на тот гипотетический образ, который описала Татьяна Петровна, – толстый, лысый и апатичный. И еще в руках у него должна быть футбольная газета – Чижова, помнится, тоже упоминала о футболе.
Совершив круг по садику, я увидела одинокого мужчину с газетой в руках, который маялся, то и дело поглядывая на часы, в конце аллеи. Пожалуй, он соответствовал описанию – правда, был не лыс, а скорее лысоват и не слишком уж толст, но вот под определение «апатичный» он никак не подходил. Мужчина заметно нервничал и ни минуты не мог постоять спокойно.
У меня уже не было никаких сомнений, что Чижов – тот самый. Его черты лица напомнили мне Игоря; даже несмотря на разницу в годах, сходство было несомненным.
Я подошла ближе и поздоровалась. Чижов встрепенулся и с некоторым облегчением посмотрел на меня – ожидание мучило его, и мое появление прекратило эти муки.
– Я вам звонила, – сказала я. – Спасибо, что пришли.
Он продолжал нервничать, но при взгляде на меня его глаза заметно умаслились – кажется, Петр Алексеевич был весьма неравнодушен к слабому полу. Не думаю, что в этом плане ему последнее время везло, – уж слишком невыразительно он смотрелся: обрюзгший, в мешковатой одежде, влажный от пота, с круглым распаренным лицом, на котором словно застыла жалковатая улыбка.
– Да-да, я пришел! – подтвердил он, суетливо жестикулируя. – Никак не мог раньше, понимаете. У нас очень строго насчет дисциплины! А сейчас каждый держится за свое место… Суровые времена, что поделаешь! Однако вы меня сильно удивили… Я, простите, ничего не понимаю. Вы упомянули по телефону имя моей бывшей жены… Что-то случилось? Мы ведь давно расстались, и как-то так вышло, что совсем не поддерживаем отношений… Она не оставила мне даже адреса и даже никогда не требовала алиментов… Наверное, теперь она передумала, да? Вы, наверное, ее адвокат?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента