Страница:
«Наверняка идет бляд…!» – подумала Татьяна.
Еще год назад подобная мысль привела бы ее в бешенство, но сегодня она совершенно спокойно восприняла это как данность.
– Нет, я скорее всего схожу к подруге.
– К Ольге? – спросил Василий.
– К Милене, ты ее не знаешь, мы познакомились только в этом рейсе. Там надо обсудить дела, она обещала поделиться со мной одним каналом для сбыта шмотья.
– Отлично, – констатировал Василий, изобразив улыбку, которую скорее можно было назвать вежливой, чем теплой и искренней.
Татьянины коммерческие дела ему, так же как и его поэтические ей, были абсолютно «по барабану». А имя новой подруги его заинтересовало.
– Интересное имя – Милена… – проговорил он.
– Только имя? – насмешливо спросила Татьяна и, выдержав паузу, отрезала: – Она не в твоем вкусе. Да и ты, откровенно говоря, тоже не в ее.
Василий равнодушно пожал плечами и спросил:
– Во сколько придешь?
– Могу задержаться допоздна, – неопределенно ответила Татьяна. – Машину брать не буду, меня довезет обратно ее супруг. Он, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, сам водит машину.
Она бросила на мужа слегка презрительный взгляд и исчезла в своей кухне.
Впрочем, Василий и не подумал расстраиваться по поводу этой внезапно возникшей напряженности в их отношениях. Он лишь поиграл бровями, скорчил скептическую физиономию и, бросив последний взгляд на удаляющуюся фигуру жены, вышел на кухню, а потом проследовал к входной двери.
Татьяна же, проводив мужа, принялась за маникюр. Тщательно обрабатывая ногти, она вдруг задумалась над тем, что связало ее в свое время с Василием. Брак этот был рожден не только страстной любовью двух молодых людей, но и сложившимися обстоятельствами.
Впрочем, нет, об этом сегодня вспоминать не стоит. Сегодня у нее совершенно другое намерение, не имеющее ничего общего с тем, что было много лет назад. Многое изменилось в ее жизни, и, возможно, только сейчас она начинает жить по-настоящему.
На сборы у Татьяны ушло где-то около часа. Она надела розовую кофточку, кожаную юбку, набросила поверх новое серое пальто и вышла из дому. Спокойно дойдя до магистральной улицы, она довольно скоро поймала машину и поехала к месту встречи.
Поднявшись на третий этаж девятиэтажки, позвонила. Ей быстро открыли. Это был он, еще не лишенный привлекательности высокий брюнет с чуть посеребренными сединой висками.
– Гена, привет! – Татьяна игриво чмокнула мужчину в губы.
– Танечка, я очень рад, что у тебя все нормально, – ответил тот.
– Да, я сегодня приехала и сразу поспешила к тебе.
– Очень хорошо. Проходи, располагайся.
Татьяна прошла в комнату и тут же опустилась в мягкое кресло.
– Мартини, – коротко сказал ей хозяин квартиры, наливая в бокал вино.
– Отлично, – ответила она и начала медленно цедить напиток. – Как у тебя дела?
– Если не считать того, что ко мне пришла ты, в остальном дела прескверные. На работе – застой, дома – злобная жена.
– Что же она злобствует? – поинтересовалась Татьяна.
– Мы с ней давно чужие люди. Только ребенок и связывает.
– Прямо как у меня, – усмехнулась Державина. – Только ребенка нет. Пока…
Она вздохнула, поставила бокал на стол и с какой-то нежностью посмотрела на своего собеседника. Было видно, что она желает сейчас ласки и тепла, которые не может получить ни от кого другого. Он почувствовал это настроение и приблизился к ней. Сначала он начал ее целовать ласково, едва касаясь губами щек и шеи, потом все более страстно, опускаясь все ниже. Расстегнув кофточку, он начал ласкать ее грудь.
– Пойдем туда, – шепнула Татьяна, указывая на кровать.
– Пойдем, – согласился Гена. – Только я сейчас включу видик, чтобы было интереснее.
Он подошел к видеомагнитофону и включил его. На экране тотчас же возникли голые мужчина и женщина, которые извивались в страсти совокупления.
– Тебя это возбуждает? – спросила Татьяна.
– Да, мне что-то в последнее время стали необходимы дополнительные стимуляторы, – смущенно признался Гена. – Возраст, видимо…
– Может быть, – согласилась Татьяна, в свою очередь покосившись на пустые бутылки из-под джина и мартини, которые стояли на подоконнике.
Она знала, что ее любовник крепко выпивает, и была уверена, что в значительной степени в этом причина его несостоятельности в интимной сфере. Но она не стала говорить об этом вслух. Тем более что сегодня вроде бы у него все в порядке. По телу Татьяны пробежала дрожь. Она находилась в предчувствии наслаждения…
…Когда все закончилось, она заснула безмятежным сном. И проснулась, когда зазвенел будильник, который она поставила специально на девять часов вечера. Пленка на видеомагнитофоне давно уже кончилась, и на экране была только рябь. Любовник Татьяны тоже спал, его не разбудил даже звонок будильника.
Она встала и, слегка позевывая, оделась. Наложив на себя макияж, она разбудила хозяина квартиры.
– Геночка, мне, к сожалению, пора, – сказала она.
– Что? – тот спросонья не понял, о чем идет речь.
– Мне пора к мужу, – вздохнув, сказала Татьяна.
– А, я тебя п-провожу, – нетвердым голосом ответил Гена.
– Не надо, я доеду сама.
– Но у меня там стоит джип, я вполне в состоянии довезти тебя.
– Не надо, – мягко остановила она его и поцеловала.
И, не желая больше ничего слышать, стремительно направилась к выходу. Быстро спустившись по лестнице вниз, она вышла из подъезда и повернула налево, в арку. Сейчас она должна будет поймать машину и через полчаса окажется дома.
Однако, выйдя из арки, она обратила внимание на автомобиль, который стоял на противоположной стороне улицы. Она прищурила глаза, повнимательнее вгляделась и… сердце ее похолодело. Татьяна узнала того, кого совершенно не ожидала здесь увидеть. И поняла, что сегодняшний вечер закончится для нее не самым лучшим образом.
Глава 4
Глава 5
Еще год назад подобная мысль привела бы ее в бешенство, но сегодня она совершенно спокойно восприняла это как данность.
– Нет, я скорее всего схожу к подруге.
– К Ольге? – спросил Василий.
– К Милене, ты ее не знаешь, мы познакомились только в этом рейсе. Там надо обсудить дела, она обещала поделиться со мной одним каналом для сбыта шмотья.
– Отлично, – констатировал Василий, изобразив улыбку, которую скорее можно было назвать вежливой, чем теплой и искренней.
Татьянины коммерческие дела ему, так же как и его поэтические ей, были абсолютно «по барабану». А имя новой подруги его заинтересовало.
– Интересное имя – Милена… – проговорил он.
– Только имя? – насмешливо спросила Татьяна и, выдержав паузу, отрезала: – Она не в твоем вкусе. Да и ты, откровенно говоря, тоже не в ее.
Василий равнодушно пожал плечами и спросил:
– Во сколько придешь?
– Могу задержаться допоздна, – неопределенно ответила Татьяна. – Машину брать не буду, меня довезет обратно ее супруг. Он, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, сам водит машину.
Она бросила на мужа слегка презрительный взгляд и исчезла в своей кухне.
Впрочем, Василий и не подумал расстраиваться по поводу этой внезапно возникшей напряженности в их отношениях. Он лишь поиграл бровями, скорчил скептическую физиономию и, бросив последний взгляд на удаляющуюся фигуру жены, вышел на кухню, а потом проследовал к входной двери.
Татьяна же, проводив мужа, принялась за маникюр. Тщательно обрабатывая ногти, она вдруг задумалась над тем, что связало ее в свое время с Василием. Брак этот был рожден не только страстной любовью двух молодых людей, но и сложившимися обстоятельствами.
Впрочем, нет, об этом сегодня вспоминать не стоит. Сегодня у нее совершенно другое намерение, не имеющее ничего общего с тем, что было много лет назад. Многое изменилось в ее жизни, и, возможно, только сейчас она начинает жить по-настоящему.
На сборы у Татьяны ушло где-то около часа. Она надела розовую кофточку, кожаную юбку, набросила поверх новое серое пальто и вышла из дому. Спокойно дойдя до магистральной улицы, она довольно скоро поймала машину и поехала к месту встречи.
Поднявшись на третий этаж девятиэтажки, позвонила. Ей быстро открыли. Это был он, еще не лишенный привлекательности высокий брюнет с чуть посеребренными сединой висками.
– Гена, привет! – Татьяна игриво чмокнула мужчину в губы.
– Танечка, я очень рад, что у тебя все нормально, – ответил тот.
– Да, я сегодня приехала и сразу поспешила к тебе.
– Очень хорошо. Проходи, располагайся.
Татьяна прошла в комнату и тут же опустилась в мягкое кресло.
– Мартини, – коротко сказал ей хозяин квартиры, наливая в бокал вино.
– Отлично, – ответила она и начала медленно цедить напиток. – Как у тебя дела?
– Если не считать того, что ко мне пришла ты, в остальном дела прескверные. На работе – застой, дома – злобная жена.
– Что же она злобствует? – поинтересовалась Татьяна.
– Мы с ней давно чужие люди. Только ребенок и связывает.
– Прямо как у меня, – усмехнулась Державина. – Только ребенка нет. Пока…
Она вздохнула, поставила бокал на стол и с какой-то нежностью посмотрела на своего собеседника. Было видно, что она желает сейчас ласки и тепла, которые не может получить ни от кого другого. Он почувствовал это настроение и приблизился к ней. Сначала он начал ее целовать ласково, едва касаясь губами щек и шеи, потом все более страстно, опускаясь все ниже. Расстегнув кофточку, он начал ласкать ее грудь.
– Пойдем туда, – шепнула Татьяна, указывая на кровать.
– Пойдем, – согласился Гена. – Только я сейчас включу видик, чтобы было интереснее.
Он подошел к видеомагнитофону и включил его. На экране тотчас же возникли голые мужчина и женщина, которые извивались в страсти совокупления.
– Тебя это возбуждает? – спросила Татьяна.
– Да, мне что-то в последнее время стали необходимы дополнительные стимуляторы, – смущенно признался Гена. – Возраст, видимо…
– Может быть, – согласилась Татьяна, в свою очередь покосившись на пустые бутылки из-под джина и мартини, которые стояли на подоконнике.
Она знала, что ее любовник крепко выпивает, и была уверена, что в значительной степени в этом причина его несостоятельности в интимной сфере. Но она не стала говорить об этом вслух. Тем более что сегодня вроде бы у него все в порядке. По телу Татьяны пробежала дрожь. Она находилась в предчувствии наслаждения…
…Когда все закончилось, она заснула безмятежным сном. И проснулась, когда зазвенел будильник, который она поставила специально на девять часов вечера. Пленка на видеомагнитофоне давно уже кончилась, и на экране была только рябь. Любовник Татьяны тоже спал, его не разбудил даже звонок будильника.
Она встала и, слегка позевывая, оделась. Наложив на себя макияж, она разбудила хозяина квартиры.
– Геночка, мне, к сожалению, пора, – сказала она.
– Что? – тот спросонья не понял, о чем идет речь.
– Мне пора к мужу, – вздохнув, сказала Татьяна.
– А, я тебя п-провожу, – нетвердым голосом ответил Гена.
– Не надо, я доеду сама.
– Но у меня там стоит джип, я вполне в состоянии довезти тебя.
– Не надо, – мягко остановила она его и поцеловала.
И, не желая больше ничего слышать, стремительно направилась к выходу. Быстро спустившись по лестнице вниз, она вышла из подъезда и повернула налево, в арку. Сейчас она должна будет поймать машину и через полчаса окажется дома.
Однако, выйдя из арки, она обратила внимание на автомобиль, который стоял на противоположной стороне улицы. Она прищурила глаза, повнимательнее вгляделась и… сердце ее похолодело. Татьяна узнала того, кого совершенно не ожидала здесь увидеть. И поняла, что сегодняшний вечер закончится для нее не самым лучшим образом.
Глава 4
До приезда Державина Лариса успела высушить голову, но переодеваться не стала – очень уж комфортно чувствовала она себя в свободных домашних брюках и футболке. Она даже макияж не стала накладывать.
Державин приехал ровно через час с букетом роз. Подивившись в душе их довольно редкому оттенку, Лариса подумала, что Василию пришлось потратить немало усилий, чтобы найти такой букет.
– Спасибо, я приятно удивлена, – с улыбкой сказала она.
Однако от нее не укрылось мрачное выражение лица Василия.
– Переживаешь из-за письма? – спросила она, проведя его в гостиную. – Кстати, ты не взял его?
– Да, оно у меня с собой, – сказал Державин, доставая из кармана светло-серого пиджака белый конверт и протягивая его Ларисе.
Та взяла письмо и развернула. Оно оказалось совсем коротким.
«Мой час скоро пробьет, – прочитала Лариса первую строчку и почувствовала, как по спине пробежали мурашки. – Ждать осталось совсем недолго. Я и так слишком долго ждала… А теперь жди ты, жди и содрогайся каждую минуту, потому что то, что ты испытываешь сейчас, эти конвульсии твоего холеного лица – это все ничто в сравнении с теми муками, которые будут терзать тебя после. НОЧНАЯ КОБРА».
– Господи, она же ненормальная! – вырвалось у Ларисы. Она сложила письмо и отдала его Василию. – Возьми, мне даже в руках его держать неприятно…
– А ты думаешь, я испытываю положительные эмоции? – усмехнулся тот. – Я просто места себе не нахожу! И она еще пишет, что это ничто! До чего же она хочет меня довести, до самоубийства, что ли?
– Ну, не надо впадать в пессимизм, – возразила Лариса. – Ты должен составить план действий, принять конкретные меры. Почему бы тебе не подумать об охране своей жены? У нее же, по-моему, достаточно средств для этого.
– Да, а как я ей все объясню? – поднял глаза Василий. – Не могу же я сказать – ты знаешь, дорогая, одна сумасшедшая, с которой у меня когда-то была связь, теперь собирается тебя убить!
– Но ты понимаешь, что обстановка накаляется! Что ситуация стала критической. И в данном случае, на мой взгляд, совершенно неразумно играть в молчанку.
– Ох, не знаю… – сокрушенно покачал головой Державин. – Я не могу и не хочу портить свои семейные отношения еще и этим. А вдруг это все просто бред и ничто на самом деле не угрожает Татьяне? А я сейчас влезу с этим дурацким разговором и все испорчу?
Они с Ларисой сидели за столом и ели курицу с абрикосами, запивая ее белым вином.
Василий молча ковырял вилкой в тарелке. Взгляд его был сосредоточенным, на лбу пролегли морщины. Казалось, он мучительно что-то обдумывает.
– Хорошо, – вдруг сказал он, откидываясь на спинку стула. – Я подумаю над твоими словами насчет охраны. Наверное, это все-таки необходимо сделать. Вот только мотивировать надо как-то по-другому, тебе ничего не приходит в голову?
– Нет, – решительно покачала головой Лариса. – Прости, но я не совсем понимаю отношения, которые сложились в твоей семье.
Ларису начало раздражать какое-то неуверенное поведение Державина, и она не старалась выбирать выражения помягче. Василий почувствовал ее настроение и нахмурился. Потом он вдруг встал, подошел к Ларисе и положил руку ей на плечо.
– Извини, – мягко произнес он. – Я загрузил тебя своими проблемами. Я же говорил, что в моей семье не все гладко.
Василий начал гладить ее волосы. Она некоторое время молчала, потом убрала его руку.
– Не надо, – сказала она. – У меня Настя дома, в любой момент может войти, я не хочу разборок с дочерью!
– Хорошо… – обиженно произнес Державин, возвращаясь на свое место. – Давай не будем сегодня больше говорить об этом. Это действительно мои проблемы, и я должен решить их сам.
Державин подлил себе в бокал вина и задумался. И тут вдруг раздался звонок в дверь, который прозвучал как-то очень настойчиво.
Лариса невольно вздрогнула и встала. «Неужели Котов вернулся? – направляясь к домофону, подумала она. – Что, уже и в замочную скважину ключом попасть не может?» Для гостей время было уже позднее.
Она нажала на кнопку, и на дисплее увидела изображение совершенно незнакомой женщины. Это была полная широкоплечая дама лет сорока. Выглядела она достаточно грубовато, можно даже сказать, мужеподобно. Она была в мужской кепке-»жириновке», потертой кожаной куртке мужского фасона. Единственное, что выдавало в ней женщину, – ярко накрашенные губы на ее скуластом монголоидного типа лице. В руках она держала зажженную сигарету. По ее лицу было видно, что она чем-то обеспокоена.
– Кто это? – спросил Василий.
– Не знаю. Какая-то женщина, мне она незнакома.
Лариса нажала еще на одну кнопку и спросила в динамик:
– Вам кого?
– Василий здесь? – коротко спросила незнакомка.
Голос у нее был также грубоват и походил на мужской.
– Да, – несколько удивленно ответила Лариса. – Позвать его?
– Да, пожалуйста, – попросила женщина. – Скажите, Валентина пришла.
– Сейчас, одну минутку… Василий, это к тебе, какая-то Валентина, – бросила Лариса, недоумевая, что может связывать Державина с этой особой.
– Что? – Державин вдруг резко вскочил с места. – Ах, да, – произнес он торопливо, взглянув на наручные часы.
Он подошел к Ларисе и спросил в динамик:
– Валентина, что случилось? Почему так рано?
– Разрешите мне войти, – грубо отреагировала Валентина. – Я все объясню.
– Черт-те что, – буркнул себе под нос Василий.
По его виду было ясно, что он крайне недоволен появлением этой женщины.
– Это моя шоферша, я велел ей заехать за мной в двенадцать, а сейчас только десять, – объяснил он по ходу Ларисе, когда они вместе спускались по лестнице на первый этаж, чтобы впустить Валентину в дом.
Когда дверь открылась, та сразу же бросилась к Державину.
– Василий Александрович, случилось нехорошее…
– Что? – бледнея, выкрикнул Василий, хватая женщину за плечи. – Да говорите же!
– Татьяну Андреевну нашли мертвую, – ответила та.
Василий резко отпустил ее и шагнул назад. Лариса, стоявшая в проходе, подошла к нему и взяла за руку.
– Там милиция приехала, – продолжала тем временем Валентина. – Вас спрашивают. Я сказала, не знаю, где вы. Они меня поспрашивали и отпустили, ждать вас там остались. А я вот приехала сказать. От знакомого человека все-таки легче узнать…
Лариса подумала, что такое горестное известие одинаково страшно узнать от любого человека. Она посмотрела Василию в лицо. На нем читалось выражение какой-то растерянности и одновременно тоски.
– Господи, что я наделал… – машинально сжав Ларисину руку так, что ей стало больно, прошептал он. – Это я во всем виноват…
– Успокойтесь, – как можно мягче произнесла Лариса, умышленно называя Державина на вы, чтобы ситуация не выглядела двусмысленной в глазах Валентины.
– Я немедленно должен ехать! – сказал Василий, и глаза его загорелись каким-то бешеным огнем.
– Конечно, – согласилась Лариса, отстраняясь.
– Поедешь со мной? – в упор посмотрел он на нее.
– Я? – несколько растерялась Лариса и перевела взгляд на Валентину.
Та угрюмо стояла у двери, не зная, куда деть свои большие руки.
– Но с какой стати я поеду? Это будет выглядеть как-то странно, – ответила она.
– Нет, я прошу тебя, мне сейчас просто необходима поддержка, – нервно бросил Василий и порывисто прошел к вешалке, где висел его плащ.
Он, безусловно, узнал ее и даже не удивился, увидев рядом с человеком, у которого только что убили жену. Он лишь пробормотал:
– Опять вы лезете поперек батьки…
– Ну, просто так получилось, капитан, – извиняющимся тоном ответила Лариса.
– Просто так ничего не бывает, – изрек он свою любимую фразу.
Потом, поморщившись от приступа боли, он схватился за щеку и сквозь зубы произнес:
– Татьяна Державина была найдена мертвой час назад на пустыре в районе городского парка. Перед смертью женщина подверглась садистским истязаниям. Тело Татьяны было изрезано лезвием и исколото ножом – всего, кажется, около тридцати ран. Голова погибшей была подвергнута удару каким-то металлическим предметом. Следов изнасилования по первым признакам нет…
– Черт, но кто мог предполагать! – завертелся ужом на месте Василий, выслушав протокольную речь Карташова.
– Мне кажется, необходимо рассказать о письмах, – вставила Лариса. – Судя по всему, если было так много ран, ее убивал не вполне психически нормальный человек.
– Что за письма? – спросил Карташов, и Ларисе показалось, что капитан был бы рад, если бы никаких писем не было, а Татьяна бы непостижимым образом воскресла.
Тогда он бы отправился к зубному врачу, и ему бы немного полегчало.
– В течение двух недель к ним приходили письма с угрозами в адрес убитой, – пояснила Лариса, не обращая внимания на страдания милиционера.
– И почему же вы молчали? – поднял тот глаза на Державина.
Василий на мгновение замешкался, но потом четко и, как показалось Ларисе, даже агрессивно ответил:
– Да потому, что я и предполагать не мог, что эта маньячка способна на такое!
– Что за маньячка? Кого вы подозреваете?
– Какая-то «ночная кобра». – Державин бросился к себе в кабинет и принес капитану письма.
Тот, постоянно морщась от боли, прочел письма и презрительно откинул их на край стола.
– Занятно, занятно… – пробурчал он. – «Ночная кобра», значит… Н-да…
– Что «н-да»? – с вызовом спросил Василий, который, казалось, начал осознавать случившееся, и ему явно не понравилось то, как равнодушно капитан относится к его личному горю.
Карташов поднял на него глаза, внимательно посмотрел и жестом подозвал одного из своих подчиненных. Тот, ни слова не говоря, подал капитану какую-то книжку в мягкой обложке.
Карташов бросил книгу на стол. Лариса тут же прочла название и фамилию автора: «Марина Николаева. Ночная кобра».
– Эта книга лежала прямо на трупе, – пояснил он. – Убийца, по всей видимости, засунул эту книгу ей под кофточку.
Василий потянулся за книгой, и выражение его глаз было каким-то бешеным.
– Марина Николаева? – спросил он как бы сам себя.
– Да, а что, вы ее знаете? – Карташов, несмотря на зубную боль, не потерял способности быстро реагировать.
– Нет, – протянул Василий. – Но…
– Что «но»?
– Но дело в том, что это, похоже, производство нашего тарасовского издательства «Аквариус». – Державин открыл книгу на странице, где были указаны выходные данные.
– Значит, писательница местная, что ли?
– Наверняка. Вы можете мне поверить, я тоже литератор, филолог. Только Марина Николаева – скорее всего, псевдоним. Такое чтиво, – Державин презрительно окинул взглядом детектив, – издается под псевдонимами. Некоторые литераторы у нас так подрабатывают на кусок хлеба.
– Так вы не знаете такую писательницу?
– Нет, – твердо сказал Державин.
– Впрочем, может быть, она здесь абсолютно ни при чем, – встряла в разговор Лариса. – Мало ли кто любит какие символы! Женщины – они народ такой, что могут съехать на какой-нибудь ерунде, придумать себе звучное прозвище – например, Ночная Кобра. Начитаются детективов, а потом выходят на большую дорогу.
– Ладно, разбираться будем, кто выходит и почему, – бросил Карташов. – Нам скорее всего пора. Мы свою миссию выполнили. А вам, конечно, мы выражаем соболезнования. – Он пожал руку Державину. – Ко мне в кабинет для беседы я прошу вас пожаловать в час дня.
Он выдал Державину повестку, на которой размашисто написал: «13.00».
– А почему вы так быстро ее опознали? – поинтересовалась Лариса.
– В кармане у нее мы обнаружили лицензию на право торговли, выписанную на имя Державиной Татьяны Анатольевны, – неохотно ответил Карташов. – Лариса Викторовна, если не ошибаюсь…
– Да, вы абсолютно правы, – подтвердила Лариса.
– Так вот, Лариса Викторовна, – капитан на секунду остановился. – У меня очень болят зубы. Если я не смогу найти преступника, то вы, надеюсь, мне снова в этом поможете?
– Ну уж нет, – запротестовала она. – На этот раз вы будете действовать сами. А то еще обвините меня в том, что я во всем виновата.
– Бросьте вы! – выдавил из себя улыбку Карташов. – Мне же понятно, что это у вас получается непроизвольно, влезать туда, где вроде бы вам делать нечего.
– Вот именно, что «вроде бы», – поддела его Лариса. – На самом деле все оказывается совсем по-другому.
Карташов не стал отвечать на последнюю ее фразу, а решительно направился к выходу.
Когда милиционеры покинули квартиру Державиных, Лариса засобиралась и сама. Она взяла свою сумку и двинулась было к выходу. Василий в это время сидел, закрыв лицо руками. Через некоторое время он поднялся с места, подошел к бару и достал из него початую бутылку коньяка. Налив прямо в стакан граммов сто, он одним махом опрокинул их в рот. Потом постоял немного и налил еще.
Лариса неодобрительно следила за его действиями. Затем повесила сумку на вешалку, подошла и, положив руку Василию на плечо, мягко сказала:
– Не надо. От этого станет только хуже.
– Это я во всем виноват… – пробормотал он и выпил коньяк.
Он тяжело опустился на стул и свесил голову на грудь. Лариса придвинула себе второй стул и села рядом, положив свою ладонь ему на плечо.
– Послушай, – стараясь быть убедительной, сказала Лариса. – Какой смысл терзать себя угрызениями совести, если ничего уже исправить нельзя? Не лучше ли сейчас направить свою энергию на то, чтобы найти преступника? От этого будет гораздо больше пользы.
Василий будто и не слышал, о чем говорит Лариса. Потом он поднял голову и тупо уставился в угол.
Она вздохнула и попыталась продолжить:
– Если ты начнешь пить, то лучше тебе от этого не станет.
– Это я во всем виноват… – как заведенный повторял Василий.
Потом он перевел взгляд на стакан, который вертел в руках, как-то удивленно посмотрел на него и вдруг с размаху швырнул им об стену.
Зазвенели осколки, из кухни выглянула испуганная Валентина. Лариса сделала ей знак, чтобы та ушла, и она исчезла.
Лариса решительно пошла к вешалке, взяла свою сумку и спокойно и четко сказала:
– Если тебе нравится сидеть здесь, ныть и закатывать истерики, то можешь продолжать в том же духе. А я тебе в таких делах не союзник.
С этими словами она направилась к двери.
– Лариса… – голос Василия был глухим и напряженным. – Не уходи.
– А что мне здесь делать? Смотреть на твои пьяные выходки?
Василий поморщился, потом взял бутылку и выпил остатки прямо из горлышка.
– А ты, конечно, всегда поступаешь правильно? – пьяно ухмыляясь, спросил он. – Тебя ничто не может вывести из себя, да?
Та обратила внимание на то, что он уже нетвердо держится на ногах и язык его заплетается. Решив, что в подобном состоянии дискутировать с ним бессмысленно, она лишь вздохнула про себя, собираясь уйти.
Но Василий потащился за ней в прихожую.
– Нет, подожди! – Он схватил Ларису за руку. – Выслушай, что я хочу сказать.
– Я выслушаю, когда ты будешь в состоянии контролировать свои слова.
– А я, значит, не в состоянии? – не унимался Василий.
«Господи, какие мужчины все одинаковые, когда выпьют!» – подивилась про себя Лариса, вспоминая Котова, и вырвала руку.
Василий покачнулся и чуть было не упал, но успел ухватиться за дверную ручку. Постояв так некоторое время, он махнул рукой и вернулся в гостиную. Заглянув туда спустя некоторое время, Лариса увидела, что он спит прямо за столом, а рядом валяется пустая бутылка.
В этот момент появилась Валентина. Посмотрев на хозяина, она нахмурилась.
– Побудьте с ним, его нельзя сейчас оставлять одного, – попросила ее Лариса.
– Да, конечно, – глухо пробасила в ответ та. – У меня вообще-то утром личные дела, но ничего, я позвоню его матери, она приедет.
– Очень хорошо, – сказала на прощание Лариса, вышла во двор и умчалась на своем «Вольво».
Приехав домой и направившись прямиком в ванную, она отметила два факта, актуальных на данный момент. Первый заключался в том, что Евгения нет и, следовательно, он в очередной раз загулял. А второй – что она вляпалась в очередную криминальную историю.
Собственно, и то и другое уже становилось привычным для нее.
Державин приехал ровно через час с букетом роз. Подивившись в душе их довольно редкому оттенку, Лариса подумала, что Василию пришлось потратить немало усилий, чтобы найти такой букет.
– Спасибо, я приятно удивлена, – с улыбкой сказала она.
Однако от нее не укрылось мрачное выражение лица Василия.
– Переживаешь из-за письма? – спросила она, проведя его в гостиную. – Кстати, ты не взял его?
– Да, оно у меня с собой, – сказал Державин, доставая из кармана светло-серого пиджака белый конверт и протягивая его Ларисе.
Та взяла письмо и развернула. Оно оказалось совсем коротким.
«Мой час скоро пробьет, – прочитала Лариса первую строчку и почувствовала, как по спине пробежали мурашки. – Ждать осталось совсем недолго. Я и так слишком долго ждала… А теперь жди ты, жди и содрогайся каждую минуту, потому что то, что ты испытываешь сейчас, эти конвульсии твоего холеного лица – это все ничто в сравнении с теми муками, которые будут терзать тебя после. НОЧНАЯ КОБРА».
– Господи, она же ненормальная! – вырвалось у Ларисы. Она сложила письмо и отдала его Василию. – Возьми, мне даже в руках его держать неприятно…
– А ты думаешь, я испытываю положительные эмоции? – усмехнулся тот. – Я просто места себе не нахожу! И она еще пишет, что это ничто! До чего же она хочет меня довести, до самоубийства, что ли?
– Ну, не надо впадать в пессимизм, – возразила Лариса. – Ты должен составить план действий, принять конкретные меры. Почему бы тебе не подумать об охране своей жены? У нее же, по-моему, достаточно средств для этого.
– Да, а как я ей все объясню? – поднял глаза Василий. – Не могу же я сказать – ты знаешь, дорогая, одна сумасшедшая, с которой у меня когда-то была связь, теперь собирается тебя убить!
– Но ты понимаешь, что обстановка накаляется! Что ситуация стала критической. И в данном случае, на мой взгляд, совершенно неразумно играть в молчанку.
– Ох, не знаю… – сокрушенно покачал головой Державин. – Я не могу и не хочу портить свои семейные отношения еще и этим. А вдруг это все просто бред и ничто на самом деле не угрожает Татьяне? А я сейчас влезу с этим дурацким разговором и все испорчу?
Они с Ларисой сидели за столом и ели курицу с абрикосами, запивая ее белым вином.
Василий молча ковырял вилкой в тарелке. Взгляд его был сосредоточенным, на лбу пролегли морщины. Казалось, он мучительно что-то обдумывает.
– Хорошо, – вдруг сказал он, откидываясь на спинку стула. – Я подумаю над твоими словами насчет охраны. Наверное, это все-таки необходимо сделать. Вот только мотивировать надо как-то по-другому, тебе ничего не приходит в голову?
– Нет, – решительно покачала головой Лариса. – Прости, но я не совсем понимаю отношения, которые сложились в твоей семье.
Ларису начало раздражать какое-то неуверенное поведение Державина, и она не старалась выбирать выражения помягче. Василий почувствовал ее настроение и нахмурился. Потом он вдруг встал, подошел к Ларисе и положил руку ей на плечо.
– Извини, – мягко произнес он. – Я загрузил тебя своими проблемами. Я же говорил, что в моей семье не все гладко.
Василий начал гладить ее волосы. Она некоторое время молчала, потом убрала его руку.
– Не надо, – сказала она. – У меня Настя дома, в любой момент может войти, я не хочу разборок с дочерью!
– Хорошо… – обиженно произнес Державин, возвращаясь на свое место. – Давай не будем сегодня больше говорить об этом. Это действительно мои проблемы, и я должен решить их сам.
Державин подлил себе в бокал вина и задумался. И тут вдруг раздался звонок в дверь, который прозвучал как-то очень настойчиво.
Лариса невольно вздрогнула и встала. «Неужели Котов вернулся? – направляясь к домофону, подумала она. – Что, уже и в замочную скважину ключом попасть не может?» Для гостей время было уже позднее.
Она нажала на кнопку, и на дисплее увидела изображение совершенно незнакомой женщины. Это была полная широкоплечая дама лет сорока. Выглядела она достаточно грубовато, можно даже сказать, мужеподобно. Она была в мужской кепке-»жириновке», потертой кожаной куртке мужского фасона. Единственное, что выдавало в ней женщину, – ярко накрашенные губы на ее скуластом монголоидного типа лице. В руках она держала зажженную сигарету. По ее лицу было видно, что она чем-то обеспокоена.
– Кто это? – спросил Василий.
– Не знаю. Какая-то женщина, мне она незнакома.
Лариса нажала еще на одну кнопку и спросила в динамик:
– Вам кого?
– Василий здесь? – коротко спросила незнакомка.
Голос у нее был также грубоват и походил на мужской.
– Да, – несколько удивленно ответила Лариса. – Позвать его?
– Да, пожалуйста, – попросила женщина. – Скажите, Валентина пришла.
– Сейчас, одну минутку… Василий, это к тебе, какая-то Валентина, – бросила Лариса, недоумевая, что может связывать Державина с этой особой.
– Что? – Державин вдруг резко вскочил с места. – Ах, да, – произнес он торопливо, взглянув на наручные часы.
Он подошел к Ларисе и спросил в динамик:
– Валентина, что случилось? Почему так рано?
– Разрешите мне войти, – грубо отреагировала Валентина. – Я все объясню.
– Черт-те что, – буркнул себе под нос Василий.
По его виду было ясно, что он крайне недоволен появлением этой женщины.
– Это моя шоферша, я велел ей заехать за мной в двенадцать, а сейчас только десять, – объяснил он по ходу Ларисе, когда они вместе спускались по лестнице на первый этаж, чтобы впустить Валентину в дом.
Когда дверь открылась, та сразу же бросилась к Державину.
– Василий Александрович, случилось нехорошее…
– Что? – бледнея, выкрикнул Василий, хватая женщину за плечи. – Да говорите же!
– Татьяну Андреевну нашли мертвую, – ответила та.
Василий резко отпустил ее и шагнул назад. Лариса, стоявшая в проходе, подошла к нему и взяла за руку.
– Там милиция приехала, – продолжала тем временем Валентина. – Вас спрашивают. Я сказала, не знаю, где вы. Они меня поспрашивали и отпустили, ждать вас там остались. А я вот приехала сказать. От знакомого человека все-таки легче узнать…
Лариса подумала, что такое горестное известие одинаково страшно узнать от любого человека. Она посмотрела Василию в лицо. На нем читалось выражение какой-то растерянности и одновременно тоски.
– Господи, что я наделал… – машинально сжав Ларисину руку так, что ей стало больно, прошептал он. – Это я во всем виноват…
– Успокойтесь, – как можно мягче произнесла Лариса, умышленно называя Державина на вы, чтобы ситуация не выглядела двусмысленной в глазах Валентины.
– Я немедленно должен ехать! – сказал Василий, и глаза его загорелись каким-то бешеным огнем.
– Конечно, – согласилась Лариса, отстраняясь.
– Поедешь со мной? – в упор посмотрел он на нее.
– Я? – несколько растерялась Лариса и перевела взгляд на Валентину.
Та угрюмо стояла у двери, не зная, куда деть свои большие руки.
– Но с какой стати я поеду? Это будет выглядеть как-то странно, – ответила она.
– Нет, я прошу тебя, мне сейчас просто необходима поддержка, – нервно бросил Василий и порывисто прошел к вешалке, где висел его плащ.
* * *
Милиция в лице знакомого Ларисе по прошлым ее приключениям капитана Карташова встретила Державина сухо. У самого Карташова, который был за старшего, болели зубы, и он не смог любезничать даже с Ларисой, которой был обязан раскрытием одного очень запутанного дела.Он, безусловно, узнал ее и даже не удивился, увидев рядом с человеком, у которого только что убили жену. Он лишь пробормотал:
– Опять вы лезете поперек батьки…
– Ну, просто так получилось, капитан, – извиняющимся тоном ответила Лариса.
– Просто так ничего не бывает, – изрек он свою любимую фразу.
Потом, поморщившись от приступа боли, он схватился за щеку и сквозь зубы произнес:
– Татьяна Державина была найдена мертвой час назад на пустыре в районе городского парка. Перед смертью женщина подверглась садистским истязаниям. Тело Татьяны было изрезано лезвием и исколото ножом – всего, кажется, около тридцати ран. Голова погибшей была подвергнута удару каким-то металлическим предметом. Следов изнасилования по первым признакам нет…
– Черт, но кто мог предполагать! – завертелся ужом на месте Василий, выслушав протокольную речь Карташова.
– Мне кажется, необходимо рассказать о письмах, – вставила Лариса. – Судя по всему, если было так много ран, ее убивал не вполне психически нормальный человек.
– Что за письма? – спросил Карташов, и Ларисе показалось, что капитан был бы рад, если бы никаких писем не было, а Татьяна бы непостижимым образом воскресла.
Тогда он бы отправился к зубному врачу, и ему бы немного полегчало.
– В течение двух недель к ним приходили письма с угрозами в адрес убитой, – пояснила Лариса, не обращая внимания на страдания милиционера.
– И почему же вы молчали? – поднял тот глаза на Державина.
Василий на мгновение замешкался, но потом четко и, как показалось Ларисе, даже агрессивно ответил:
– Да потому, что я и предполагать не мог, что эта маньячка способна на такое!
– Что за маньячка? Кого вы подозреваете?
– Какая-то «ночная кобра». – Державин бросился к себе в кабинет и принес капитану письма.
Тот, постоянно морщась от боли, прочел письма и презрительно откинул их на край стола.
– Занятно, занятно… – пробурчал он. – «Ночная кобра», значит… Н-да…
– Что «н-да»? – с вызовом спросил Василий, который, казалось, начал осознавать случившееся, и ему явно не понравилось то, как равнодушно капитан относится к его личному горю.
Карташов поднял на него глаза, внимательно посмотрел и жестом подозвал одного из своих подчиненных. Тот, ни слова не говоря, подал капитану какую-то книжку в мягкой обложке.
Карташов бросил книгу на стол. Лариса тут же прочла название и фамилию автора: «Марина Николаева. Ночная кобра».
– Эта книга лежала прямо на трупе, – пояснил он. – Убийца, по всей видимости, засунул эту книгу ей под кофточку.
Василий потянулся за книгой, и выражение его глаз было каким-то бешеным.
– Марина Николаева? – спросил он как бы сам себя.
– Да, а что, вы ее знаете? – Карташов, несмотря на зубную боль, не потерял способности быстро реагировать.
– Нет, – протянул Василий. – Но…
– Что «но»?
– Но дело в том, что это, похоже, производство нашего тарасовского издательства «Аквариус». – Державин открыл книгу на странице, где были указаны выходные данные.
– Значит, писательница местная, что ли?
– Наверняка. Вы можете мне поверить, я тоже литератор, филолог. Только Марина Николаева – скорее всего, псевдоним. Такое чтиво, – Державин презрительно окинул взглядом детектив, – издается под псевдонимами. Некоторые литераторы у нас так подрабатывают на кусок хлеба.
– Так вы не знаете такую писательницу?
– Нет, – твердо сказал Державин.
– Впрочем, может быть, она здесь абсолютно ни при чем, – встряла в разговор Лариса. – Мало ли кто любит какие символы! Женщины – они народ такой, что могут съехать на какой-нибудь ерунде, придумать себе звучное прозвище – например, Ночная Кобра. Начитаются детективов, а потом выходят на большую дорогу.
– Ладно, разбираться будем, кто выходит и почему, – бросил Карташов. – Нам скорее всего пора. Мы свою миссию выполнили. А вам, конечно, мы выражаем соболезнования. – Он пожал руку Державину. – Ко мне в кабинет для беседы я прошу вас пожаловать в час дня.
Он выдал Державину повестку, на которой размашисто написал: «13.00».
– А почему вы так быстро ее опознали? – поинтересовалась Лариса.
– В кармане у нее мы обнаружили лицензию на право торговли, выписанную на имя Державиной Татьяны Анатольевны, – неохотно ответил Карташов. – Лариса Викторовна, если не ошибаюсь…
– Да, вы абсолютно правы, – подтвердила Лариса.
– Так вот, Лариса Викторовна, – капитан на секунду остановился. – У меня очень болят зубы. Если я не смогу найти преступника, то вы, надеюсь, мне снова в этом поможете?
– Ну уж нет, – запротестовала она. – На этот раз вы будете действовать сами. А то еще обвините меня в том, что я во всем виновата.
– Бросьте вы! – выдавил из себя улыбку Карташов. – Мне же понятно, что это у вас получается непроизвольно, влезать туда, где вроде бы вам делать нечего.
– Вот именно, что «вроде бы», – поддела его Лариса. – На самом деле все оказывается совсем по-другому.
Карташов не стал отвечать на последнюю ее фразу, а решительно направился к выходу.
Когда милиционеры покинули квартиру Державиных, Лариса засобиралась и сама. Она взяла свою сумку и двинулась было к выходу. Василий в это время сидел, закрыв лицо руками. Через некоторое время он поднялся с места, подошел к бару и достал из него початую бутылку коньяка. Налив прямо в стакан граммов сто, он одним махом опрокинул их в рот. Потом постоял немного и налил еще.
Лариса неодобрительно следила за его действиями. Затем повесила сумку на вешалку, подошла и, положив руку Василию на плечо, мягко сказала:
– Не надо. От этого станет только хуже.
– Это я во всем виноват… – пробормотал он и выпил коньяк.
Он тяжело опустился на стул и свесил голову на грудь. Лариса придвинула себе второй стул и села рядом, положив свою ладонь ему на плечо.
– Послушай, – стараясь быть убедительной, сказала Лариса. – Какой смысл терзать себя угрызениями совести, если ничего уже исправить нельзя? Не лучше ли сейчас направить свою энергию на то, чтобы найти преступника? От этого будет гораздо больше пользы.
Василий будто и не слышал, о чем говорит Лариса. Потом он поднял голову и тупо уставился в угол.
Она вздохнула и попыталась продолжить:
– Если ты начнешь пить, то лучше тебе от этого не станет.
– Это я во всем виноват… – как заведенный повторял Василий.
Потом он перевел взгляд на стакан, который вертел в руках, как-то удивленно посмотрел на него и вдруг с размаху швырнул им об стену.
Зазвенели осколки, из кухни выглянула испуганная Валентина. Лариса сделала ей знак, чтобы та ушла, и она исчезла.
Лариса решительно пошла к вешалке, взяла свою сумку и спокойно и четко сказала:
– Если тебе нравится сидеть здесь, ныть и закатывать истерики, то можешь продолжать в том же духе. А я тебе в таких делах не союзник.
С этими словами она направилась к двери.
– Лариса… – голос Василия был глухим и напряженным. – Не уходи.
– А что мне здесь делать? Смотреть на твои пьяные выходки?
Василий поморщился, потом взял бутылку и выпил остатки прямо из горлышка.
– А ты, конечно, всегда поступаешь правильно? – пьяно ухмыляясь, спросил он. – Тебя ничто не может вывести из себя, да?
Та обратила внимание на то, что он уже нетвердо держится на ногах и язык его заплетается. Решив, что в подобном состоянии дискутировать с ним бессмысленно, она лишь вздохнула про себя, собираясь уйти.
Но Василий потащился за ней в прихожую.
– Нет, подожди! – Он схватил Ларису за руку. – Выслушай, что я хочу сказать.
– Я выслушаю, когда ты будешь в состоянии контролировать свои слова.
– А я, значит, не в состоянии? – не унимался Василий.
«Господи, какие мужчины все одинаковые, когда выпьют!» – подивилась про себя Лариса, вспоминая Котова, и вырвала руку.
Василий покачнулся и чуть было не упал, но успел ухватиться за дверную ручку. Постояв так некоторое время, он махнул рукой и вернулся в гостиную. Заглянув туда спустя некоторое время, Лариса увидела, что он спит прямо за столом, а рядом валяется пустая бутылка.
В этот момент появилась Валентина. Посмотрев на хозяина, она нахмурилась.
– Побудьте с ним, его нельзя сейчас оставлять одного, – попросила ее Лариса.
– Да, конечно, – глухо пробасила в ответ та. – У меня вообще-то утром личные дела, но ничего, я позвоню его матери, она приедет.
– Очень хорошо, – сказала на прощание Лариса, вышла во двор и умчалась на своем «Вольво».
Приехав домой и направившись прямиком в ванную, она отметила два факта, актуальных на данный момент. Первый заключался в том, что Евгения нет и, следовательно, он в очередной раз загулял. А второй – что она вляпалась в очередную криминальную историю.
Собственно, и то и другое уже становилось привычным для нее.
Глава 5
Лариса встретилась с Державиным утром следующего дня. Она перед работой заехала к нему домой.
Василий выглядел, конечно, мрачно и подавленно, однако держался вполне достойно. Он сразу провел ее в комнату, упреждая вопросы приехавшей к нему матери о том, кто эта женщина. Он принес гостье кофе и уселся рядом с ней.
– Мне, конечно, сейчас сложно, сама понимаешь, – сказал он. – Но я стараюсь не распускать себя.
– Молодец, – похвалила его Лариса. – Я ночью думала об этом деле…
– А это правда, что у тебя было несколько приключений криминального жанра? – перебил ее Василий. – Во всяком случае, я сделал такой вывод из слов капитана Карташова.
– Да, – призналась Лариса. – Если ты не против, я могу принять участие и в этом деле.
Василий нахмурился, долго смотрел на полированную поверхность стола, потом поднял глаза и произнес:
– Конечно, не буду против. Только зачем тебе это все надо?
– Я не задаю себе таких вопросов, – отрезала Лариса. – Просто так получается… Я, кстати, подумала, что если принять на веру утверждение о том, что книга некоей Марины Николаевой не случайно оказалась рядом с телом, то следует направить свои усилия на поиски этой самой авторши.
– Сама же говорила, что она может и не иметь отношения к убийству.
– Но может и иметь, – возразила Лариса. – Кстати, твоя давнишняя любовь, как ее…
– Юля Костикова?
– Да. Она не могла скрываться под именем Марины Николаевой?
– Вряд ли… Иначе я бы знал ее по литтусовке нашего города, – ответил Василий. – К тому же, насколько я помню, Юля никогда не испытывала особой тяги к литературе.
– Так, значит, ты вполне можешь знать эту самую Марину Николаеву?
– Могу и знать, – согласился Державин. – Но чисто визуально. Так или иначе, даже в миллионном городе литературная общественность ограниченна. Все знают про всех. Только непонятно, кто скрывается за этим псевдонимом.
– А это точно, что детективы пишутся в нашем городе?
– Абсолютно точно. Я лично этим не занимаюсь, но… Значительное число выпускников нашего филфака подключены к созданию произведений этого жанра. Естественно, под псевдонимами.
– Так, может быть, кого-то из них знаю и я – по воскресному сборищу в театре оперы.
– Да, вполне. Кстати, главный редактор издательства «Аквариус», которое, собственно, и издает всю эту муру, – Державин показал глазами на книжку Николаевой, – Александр Владимирович Лихоимцев там присутствовал. Помнишь такого седовласого высокого мужчину в очках?
– Да-да, припоминаю, – сказала Лариса. – Он, кажется, очень любит выпить.
– Кто из литераторов не любит! – воскликнул Державин. – Теперь и мне только и останется, что запить…
Лариса ничего не сказала, лишь в знак сочувствия к его горю крепко пожала ему руку.
Василий выглядел, конечно, мрачно и подавленно, однако держался вполне достойно. Он сразу провел ее в комнату, упреждая вопросы приехавшей к нему матери о том, кто эта женщина. Он принес гостье кофе и уселся рядом с ней.
– Мне, конечно, сейчас сложно, сама понимаешь, – сказал он. – Но я стараюсь не распускать себя.
– Молодец, – похвалила его Лариса. – Я ночью думала об этом деле…
– А это правда, что у тебя было несколько приключений криминального жанра? – перебил ее Василий. – Во всяком случае, я сделал такой вывод из слов капитана Карташова.
– Да, – призналась Лариса. – Если ты не против, я могу принять участие и в этом деле.
Василий нахмурился, долго смотрел на полированную поверхность стола, потом поднял глаза и произнес:
– Конечно, не буду против. Только зачем тебе это все надо?
– Я не задаю себе таких вопросов, – отрезала Лариса. – Просто так получается… Я, кстати, подумала, что если принять на веру утверждение о том, что книга некоей Марины Николаевой не случайно оказалась рядом с телом, то следует направить свои усилия на поиски этой самой авторши.
– Сама же говорила, что она может и не иметь отношения к убийству.
– Но может и иметь, – возразила Лариса. – Кстати, твоя давнишняя любовь, как ее…
– Юля Костикова?
– Да. Она не могла скрываться под именем Марины Николаевой?
– Вряд ли… Иначе я бы знал ее по литтусовке нашего города, – ответил Василий. – К тому же, насколько я помню, Юля никогда не испытывала особой тяги к литературе.
– Так, значит, ты вполне можешь знать эту самую Марину Николаеву?
– Могу и знать, – согласился Державин. – Но чисто визуально. Так или иначе, даже в миллионном городе литературная общественность ограниченна. Все знают про всех. Только непонятно, кто скрывается за этим псевдонимом.
– А это точно, что детективы пишутся в нашем городе?
– Абсолютно точно. Я лично этим не занимаюсь, но… Значительное число выпускников нашего филфака подключены к созданию произведений этого жанра. Естественно, под псевдонимами.
– Так, может быть, кого-то из них знаю и я – по воскресному сборищу в театре оперы.
– Да, вполне. Кстати, главный редактор издательства «Аквариус», которое, собственно, и издает всю эту муру, – Державин показал глазами на книжку Николаевой, – Александр Владимирович Лихоимцев там присутствовал. Помнишь такого седовласого высокого мужчину в очках?
– Да-да, припоминаю, – сказала Лариса. – Он, кажется, очень любит выпить.
– Кто из литераторов не любит! – воскликнул Державин. – Теперь и мне только и останется, что запить…
Лариса ничего не сказала, лишь в знак сочувствия к его горю крепко пожала ему руку.