Алешина Светлана. Завещание бедной красавицы

   Я взяла в руки кассетник – из него тут же прямо мне на ноги вылилась вода. Магнитофончик был маленьким – обычная однокассетная магнитола, но не настолько маленьким, чтобы уместиться на краешке ванны. Я осторожно поставила его на уголок джакузи, дав Павлику знак, чтобы он снял все это. Павлик послушно принялся крутить камеру так и сяк, чтобы снять все в разных ракурсах.
   Магнитофон никак не хотел устанавливаться на краешке джакузи, но наконец я пристроила его в очень неловкой позе. Он почти что полулежал. И как только я отпустила руку, магнитофон тут же медленно сполз в джакузи. Я попробовала еще раз – тот же результат. Магнитола никак не хотела оставаться на краю ванны. Как же так? Получается, что водрузить магнитофон на край джакузи – дело невыполнимое? Тем более что розетка тут совсем рядом и ни в какое другое место магнитофон включить было бы нельзя – провода не хватило. Почему же тогда никто из сотрудников милиции не додумался проверить, так ли было на самом деле, как говорят родственники и друзья погибшей?.. Я задумалась, Павлик выключил камеру.
   Что же, получается, что родители Эллы правы и их дочь на самом деле убили? И выбрали для этого такой момент, когда в доме будет много гостей, чтобы труднее было найти виновного. Тем более что вечером накануне все выпили и вряд ли кто-то мог что-то помнить и видеть.
   Анатолий Степанович молча смотрел на меня, ожидая ответа. Я взглянула на него и проговорила:
   – Я согласна с вами, Анатолий Степанович, магнитофон здесь никак не умещается… – И тут я подумала, а вдруг ошибаюсь? – А вы уверены, что именно этот магнитофон слушала Элла вчера вечером?
   – Не знаю, меня ведь здесь не было… Но Коля сказал, что этот. По крайней мере, другого у них нет.
   – Ясно… – проговорила я, понимая, что ничего не ясно. Как говорится, дело ясное, что дело темное…
   Я повернулась к Павлику, он стоял и с недоумением смотрел то на ванну, то на магнитофон.
   – А может, она его в руках держала? – спросил он.
   – Зачем? – удивилась я. – Разве так расслабляются? Анатолий Степанович, пока ничего не хочу говорить, никого не могу винить, но мне кажется, что магнитофон кто-то бросил в ванну, сам он упасть никак не мог. Если Элла действительно слушала музыку, то единственным местом, куда она могла поставить магнитофон, – было вот это. – Я кивнула на пол ванной около джакузи. – Только здесь. На краю ванны он не стоит, а от столика слишком далеко, не хватило бы провода от наушников. А кстати, где наушники?
   – Не знаю, убрали, наверное… – проговорил Анатолий Степанович, и губы его снова задрожали. Он отвернулся, чтобы не видеть место, где совсем недавно погибла его дочь.
   Я поторопилась выйти из ванной, чтобы лишний раз не травмировать человека, и без того ему плохо. Павлик последовал за нами, налаживая что-то в камере.
   Когда мы спустились вниз, в гостиную, где находились остальные участники нашей группы, я увидела, что кроме них там сидит и мать Эллы – Екатерина Юрьевна. Она подняла на нас красные заплаканные глаза и спросила у Анатолия Степановича:
   – А где все? Где Коля? Надо же, наверное, решить все с похоронами?..
   – Успокойся, – проворчал муж. – Все нормально, все разъехались, не вечно же им тут сидеть. А Коля поехал вместе… с Эллочкой… Он сам все вопросы решит…
   – Надо было мне самой, – всполошилась Екатерина Юрьевна. – Разве он что-то решит? Разве ему что-нибудь надо, кроме Эллочкиных денег? – Она снова зарыдала. Анатолий Степанович вздохнул, подошел к жене, присел рядом и обнял ее за плечи.
   Я решила, что больше нам тут делать пока нечего, надо оставить супругов наедине, оплакивать свою дочь. Я сделала знак нашим, чтобы шли на улицу, а сама подошла к безутешным родителям Эллы и тихо проговорила:
   – Екатерина Юрьевна, Анатолий Степанович, мы поедем, вот мой телефон. – Я положила на стол свою визитку. – Позвоните мне попозже, когда все немного утрясется.
   Анатолий Степанович поднял на меня глаз, полные слез.
   – Спасибо вам, Ирина Анатольевна. Я обязательно позвоню вам. Сегодня вечером или завтра.
   – До свидания. – Я вышла на улицу, где меня уже ждали коллеги.
   Мы молча погрузились в машину, и Костя порулил по направлению к Тарасову. Всю дорогу до города мы ехали молча, даже Павлик не хохмил, как обычно. Каждый думал о гибели Эллы, я была в этом уверена, и еще, наверное, о том, что все мы не вечны на этой земле…

Глава 2

   Мы приехали на студию и прямиком направились в свой кабинет вместе с Костей. Он часто принимал участие в наших делах, хотя не являлся приписанным именно к нашей команде. Павлик, как обычно, тут же занял свое любимое кресло – единственное удобное красивое кожаное кресло в нашем кабинете. Он уселся в нем и прикрыл глаза, зная, что сейчас мы начнем обсуждать случившееся. Лера пристроилась на стуле, Галина Сергеевна принялась извлекать из шкафа стаканчики и бутылку коньяку, чтобы «снять напряжение». Костя пристроился на краю стола, а я расположилась на своем рабочем месте.
   Все молчали. Галина Сергеевна откупорила коньяк и разлила понемногу каждому, за исключением Кости, – он за рулем. Мы выпили, и я, обведя всех присутствующих долгим внимательным взглядом, спросила:
   – Ну что? Есть какие-то мысли на сей счет?
   Первой заговорила Галина Сергеевна.
   – Думаю, что девушку действительно убили… – глубокомысленно произнесла она.
   – Почему? – удивилась я. Ведь Галины Сергеевны не было все время рядом со мной, и она не могла видеть того, что видела я. Но тем не менее ей в голову пришла та же мысль, что и мне и Анатолию Степановичу.
   – Да потому, Ирочка, что она богатая. А разбогатеть в нашей стране, сами знаете, можно только криминальным способом.
   – И что с того? – Лера недоумевающе взглянула на нашего режиссера.
   – А то, что наверняка у этой Эллы была «крыша», с которой она что-то не поделила… – Галина Сергеевна на мгновение запнулась и задумалась. Мы с интересом уставились на нее. Потом она посмотрела на меня страшными глазами и проговорила: – А знаете что?.. Я думаю, это даже не «крыша»… Это, наверное…
   – Инопланетяне! – лукаво подсказал Павлик.
   – И зря вы, между прочим, смеетесь! – обиделась Галина Сергеевна. – Я вот недавно передачу смотрела. Так там одну женщину в Америке изнасиловали инопланетяне и сожгли ее тело. Все сначала подумали, что тоже электрическим током, но потом все же выяснили, что это у них такие устройства есть… специальные…
   – Ох, Галина Сергеевна, я вас умоляю… Ну какие инопланетяне?! Тем более что тело Эллы было не сожжено, а просто она погибла от мощного разряда электричества. Вот и все. При чем тут инопланетяне?
   – Вот увидите, так все и было. Не хотите меня слушать, потом пожалеете! Нет, я, конечно, не настаиваю, чтобы эту версию приняли как рабочую, но все же не следует сбрасывать со счетов и этих… – Галина Сергеевна подняла глаза к потолку и выразительно сдвинула брови. Потом замолчала и отошла к окну, видимо обдумывая и развивая далее выдвинутую версию. Следом за ней высказалась Лера, девушка сообразительная, и я бы даже сказала, не по годам, поэтому к ее мнению я всегда прислушиваюсь. Лера обвела всех своими выразительными серыми глазищами и изрекла:
   – А я думаю, что все правильно. Эллу убили. Если вы, Ирина, считаете, что это так, то я присоединяюсь к вам.
   Странно, сегодня Лера не высказала здравой мысли, а лишь разделила мое мнение. На нее это не похоже. Тогда я решила выступить тоже. Ведь надо же было разъяснить собравшимся, в чем там, собственно, суть дела, чтобы не возникали такие вот бредовые идеи относительно инопланетян.
   – Давайте я расскажу вам, как все было. Вы ведь не знаете подробностей происшествия. Значит, так. Когда я… когда мы с Павликом поднялись наверх в ванную, чтобы осмотреть место происшествия, я заметила, что магнитофон, который и стал виновником смерти Эллы, никак не умещается на краешке ванны, как утверждал муж покойной.
   – То есть как не умещается? – подал голос Костя.
   – А вот так, не умещается. Я попробовала поставить его на край джакузи, так ни боком и никак иначе не стоит он там, все время соскальзывает в ванну: места там мало для магнитофона.
   – А может, она его рядом на пол ставила? – спросил Павлик, не открывая глаз.
   – Тогда как он мог упасть в ванну? Самостоятельно запрыгнул?
   – А может… – начала было Галина Сергеевна, но замолчала. Наверное, снова решила выдвинуть какую-нибудь бредовую идею.
   – Скорее всего произошло так, как сказал Павлик. Магнитофон стоял на полу возле ванны, там как раз и розетка есть поблизости. А потом в ванну вошел тот, кто хотел убить Эллу, и просто взял и бросил магнитолу в воду. Вот и все.
   – Дешево и сердито, – проговорил Костя. – Да, похоже на правду. А что на этот счет думают родители Эллы?
   – Родители, особенно отец, считают, что у их дочери было много недоброжелателей, что ее все ненавидели, поэтому хотели убить.
   – А может, они просто никак не могут смириться со смертью дочери? Так бывает, когда слишком сильно потрясение, – подала голос Лера. – Вот они и ищут виновных, чтобы было на ком выместить отчаяние…
   – Да нет, думаю, что Анатолий Степанович прав. Он ведь сразу обратил внимание на то, что магнитофон на ванне некуда поставить, а сам туда свалиться он не мог. Значит, кто-то помог ему это сделать.
   – А что ты его подробно не расспросила обо всем? – спросила Галина Сергеевна, которая к тому времени уже закончила обдумывать идею относительно инопланетян и вернулась к общему разговору.
   – Я оставила ему свою визитку, он обещал позвонить сегодня или завтра утром. Думаю, мне стоит поговорить с ним подробнее по поводу всех присутствующих. Кстати, ее муж – помните, тот взлохмаченный молодой человек? – он вполне мог иметь мотив, чтобы убить жену.
   – Почему? – поинтересовалась Лера.
   – Да потому что кто, как не он, мог лучше всех знать привычки своей супруги? И потом, именно он мог обнаружить ее пропажу раньше других, но почему-то не сделал этого. И кроме того, он моложе ее, а такие браки далеко не всегда бывают счастливыми. Тем более что в данном случае было что делить: Элла довольно состоятельная дама.
   – Значит, первым делом нужно узнать, не осталось ли после нее завещания и кому оставлено все имущество. Ищи того, кому выгодно, – многозначительно изрек Костя.
   – Я считаю, Костя совершенно прав. И начать надо именно с этого. – Галина Сергеевна посмотрела на меня, ища поддержки.
   – Начну с того, что перво-наперво поговорю с Анатолием Степановичем. Узнаю у него все, что можно, а уж потом начну выяснять все про завещание и прочее.
   Анатолий Степанович позвонил мне в тот же день вечером на работу, когда я уже и не ждала звонка. Он представился и спросил, не могу ли я поговорить с ним сегодня вечером, прямо сейчас.
   Я согласилась, и мы договорились, что встретимся у нас в студии и он мне все расскажет. Все наши – Галина Сергеевна, Павлик, Лера, – собравшиеся было уходить домой, сразу передумали и тоже решили остаться. Я не возражала – пусть поприсутствуют, послушают, о чем пойдет речь, может, кому в голову придет задать какой-нибудь важный вопрос.
   Анатолий Степанович приехал через полчаса, я встретила его внизу на проходной. Провела через вахту, и мы поднялись на наш этаж. Он вошел в кабинет и смущенно поздоровался со всеми присутствующими: наверное, надеялся, что мы будем только вдвоем, и не ожидал встретить здесь столько народа, да еще и в такой час.
   Я спросила, не против ли он, если мои коллеги останутся и тоже поучаствуют в разговоре, Анатолий Степанович ответил согласием. Согнав Павлика с кресла, я усадила в него отца Осиповой и спросила:
   – Анатолий Степанович, вот вы сказали, что Эллу могли убить? Вы подозреваете кого-то конкретно?
   Мужчина был явно смущен, теребил в руках кепку, которую снял, когда вошел, смотрел в пол и долго медлил с ответом. Наконец произнес:
   – Я не могу, конечно, обвинять никого конкретно, у меня нет доказательств, но те люди… которые там были тогда, в тот вечер… я ни о ком из них не могу сказать ничего хорошего… Они относились к Эллочке… плохо…
   – Та-ак. А поподробнее, – попросила я и заметила, как у всех сразу напряглись лица.
   А Анатолий Степанович между тем продолжал:
   – Ну вот взять хотя бы Колю, этого мужа Эллочки. – Анатолий Степанович обвел взглядом присутствующих, как бы поясняя, кто это. – Он намного моложе ее. Почти вдвое.
   Я удивленно подняла брови. Элла, конечно, была не девочкой, но и не дамой бальзаковского возраста. Да и муж ее никак не тянул на несовершеннолетнего подростка.
   – Да что вы говорите? Сколько же тогда им, извините, обоим было лет? – Я не сдержала своего изумления.
   – Эллочке уже сорок, а Коле двадцать четыре.
   Я мысленно присвистнула. Ничего себе! Хотела бы я так, как Осипова, выглядеть не то что в сорок, а хотя бы в тридцать пять! Элла выглядела великолепно. Она совершенно не походила на сорокалетнюю женщину. Максимум, сколько ей можно бы дать, – это лет тридцать пять, да и то с натяжкой. Она смотрелась примерно как моя ровесница, потому я и заинтересовалась ею как героиней своей передачи: весьма молодая особа, нет еще и тридцати, а уже так поднялась в бизнесе и все такое… А тут, оказывается, вон какое дело…
   – Дочь следила за собой, – объяснил Анатолий Степанович. – Она ведь хозяйка салона красоты, маски там всякие, массажи и прочее… В общем, она выглядела моложе своих лет. А Коля, он… он не любил ее никогда. Это она когда-то влюбилась в него, они поженились. Убежден, он женился на ней только из-за денег. Нам с матерью это с самого начала было ясно, только вот Эллочка никак не хотела в это верить…
   – А что остальные? – направила я Анатолия Степановича на нужный путь, желая услышать и о других.
   – Остальные… – Анатолий Степанович растерянно обвел взглядом всех присутствующих.
   – А давайте поставим кассету, которую я сделал дома у Осиповой, – предложил Павлик.
   Я одобрительно кивнула и подготовила видик. Павлик достал из шкафа кассету с записью и вставил в магнитофон. Перемотав ее на начало, он включил воспроизведение. Все затихли и уставились на экран.
   Я увидела, как на кассете замелькали незнакомые физиономии. Вот Павлик снимает ванную комнату, магнитофон, который якобы послужил причиной смерти Эллы Осиповой… А вот гостиная крупным планом, несколько человек в ней.
   – Вот это Коля, – указал Анатолий Степанович на молодого взъерошенного мужчину, устроившегося в гостиной на подоконнике.
   – По-моему, он убит горем, – осторожно вставила Галина Сергеевна.
   Анатолий Степанович бросил негодующий взгляд на нашего режиссера, но промолчал.
   – Вот посмотрите. – Отец Осиповой указал на женщину, ту самую, что встретилась нам внизу, когда мы только пришли. Кажется, ее звали Наташа. – Это Наташа, давняя подруга Эллочки.
   – Ну вот, а говорите, что все ее ненавидели. Ведь не могла же ненавидеть вашу дочь и ее давняя подруга?
   – Могла, – глухим голосом возразил Анатолий Степанович. – Дружба у них странная какая-то была. Знаете, что-то вроде соперничества… Они все время соревновались, кто лучше, богаче, ну и все такое… – Он сокрушенно вздохнул.
   – А чем эта Наташа занимается? – спросила я.
   – Наташа-то? Да чем-то вроде Эллочки, у нее салоны тоже, по-моему. Или что-то в этом роде. В общем, бизнес свой.
   – И вы считаете, что у Наташи могла быть причина ненавидеть до такой степени вашу дочь, чтобы желать ей смерти? Ведь соперничество – это еще далеко не ненависть.
   – Да не знаю я! – в сердцах проговорил Анатолий Степанович. – Они то дружили, то не дружили. А один раз даже так рассорились, что подрались. Давно это было, еще только начинали они в бизнесе. Подрались, а потом не общались много лет. Но вот года два назад вроде бы как помирились, начали опять встречаться, но только я заметил, что дружбы былой уже между ними нет. Как-то все не так стало…
   – Понятно, а что насчет остальных? Вот эти мужчина с женщиной за столом – это кто? – указала я на сидевшую за столом пару с поникшим видом. Мужчина – лет за сорок, с волевыми чертами лица и женщина лет сорока, но выглядевшая на свои годы в отличие от Эллы Осиповой.
   – Это? А это Эллочкина компаньонша, партнерша, так сказать, по бизнесу, Кравчук Мария Львовна. Они вместе владеют салонами красоты. Не знаю уж, как там это у них называется.
   – Вероятно, они действительно партнерши, – подсказала Лера, до этого момента прислушивавшаяся к нашему разговору.
   – Может быть. А это, – Анатолий Степанович кивнул на соседа Кравчука по столу, – это начальник ихней охраны. Как бишь его? Пантелеев Олег, так, кажется. Он у них там заведует всей охраной…
   Кассета тихонько поскрипывала в магнитофоне, пленка перематывалась, и теперь мы увидели, как Павлик крупным планом взял еще одного присутствующего, высокого симпатичного мужчину с восточными чертами лица. На вид ему было немногим более сорока лет, но во всей его внешности видна была ухоженность. Он был в роскошном дорогом костюме, волосы тщательно уложены, даже Павлик не удержался и сделал крупный план этого красавца-брюнета.
   – А это кто? – спросила Лера, явно заинтересовавшись мужчиной.
   – Это? – Анатолий Степанович подошел поближе к телевизору и пригляделся повнимательнее. – Этого я не знаю, может, знакомый чей. Он с ними не работает, это точно.
   – Анатолий Степанович, а что, совладелицу Эллы вы тоже в чем-то подозреваете?
   – А ее больше всех прочих. У нее с Эллочкой постоянно разногласия возникали на почве дележа долей в деле. Эллочка со мной-то не делилась, матери все больше рассказывала. А Катерина уж мне… Да и вообще, в последнее время Эллочка замкнутая стала, нервная, раздражительная, перестала в гости к нам приезжать… – Анатолий Степанович замолчал.
   – У нее были проблемы? – осведомилась я. Мне показалось, что состояние Эллы в последнее время могло быть как-то связано с ее смертью. Мне захотелось побольше узнать об этом. – Анатолий Степанович, а вы не в курсе, какие проблемы были у вашей дочери в последнее время? Может быть, именно с ними связана ее смерть? – спросила я.
   – Не знаю. Она мне не рассказывала ничего. Вот Катерина, та может знать что-нибудь… Но только с ней пока лучше не говорить об этом, – поспешно предупредил отец Осиповой. – Она сейчас в таком состоянии…
   – Да-да, конечно, я понимаю. Но, может быть, позднее мне удастся с ней побеседовать об этом.
   – Может быть…
   – Скажите, а Пантелеев, начальник охраны, у него могли быть мотивы для убийства? – осторожно спросила я.
   – Да бог его знает. Вроде нет, по крайней мере, я ничего такого не знаю. Но скользкий он какой-то. Никогда мне не нравился. Подробностей не знаю. Вам бы надо с Катериной поговорить.
   – Да, хотелось бы… – протянула я. Я поняла, что от Анатолия Степановича не так уж много проку. Дочь, видимо, не особенно делилась с ним. А вот с матерью поговорить действительно стоило бы. – Анатолий Степанович, а вы не спросите Екатерину Юрьевну, не смогла бы она встретиться со мной и рассказать о делах дочери?
   – Я спрошу, конечно, но ничего не обещаю… – начал он. – Хотя, знаете, давайте я вам завтра с утра позвоню… Может, и сумею уговорить Катерину встретиться с вами.
   – Хорошо. Давайте так и договоримся.
   Мы попрощались с Анатолием Степановичем, он встал и вышел. Я попросила Павлика проводить гостя, и, как только мужчины удалились, наша компания принялась шумно обсуждать состоявшийся разговор.
   – Ну как, появились какие-нибудь мысли? – Я обвела всех внимательным взглядом.
   Первой решила высказаться Галина Сергеевна:
   – Я считаю, что они все вступили в сговор. Ведь отец Осиповой сказал, что практически у каждого был мотив для убийства. Я так поняла, что каждый по-своему ненавидел Осипову. Значит, они договорились и дружно помогли ей отправиться на тот свет. Вы читали «Восточный экспресс» Агаты Кристи? Там примерно такая же ситуация… – вдохновенно начала Галина Сергеевна, но я не дала ей развить свою версию.
   – Галина Сергеевна, я думаю, что эта версия не самая убедительная. Мне, например, так не кажется.
   – Мне тоже, – поддержала меня Лера. – Я считаю, что убийца кто-то из присутствующих там.
   – Интересно было бы узнать, кто именно? Ты подозреваешь кого-то конкретно?
   – Не знаю, – неуверенно протянула Лера. В этот момент вошел Павлик и с ходу заявил:
   – А мне кажется, даже нет, не кажется, я почти уверен, что убийца – этот молодой жиголо, ее муженек.
   Все разом обернулись на Павлика.
   – Почему? – спросила Галина Сергеевна.
   – А потому. – Павлик хитро прищурился и уселся в пустующее пока кресло, которое до этого занимал Анатолий Степанович. – Вот вы еще не узнали, а я уже спросил. Знаете, кто получит все после смерти Осиповой?
   Вот дьявол! И ведь действительно, я хотела еще утром спросить у отца Эллы, кто же станет наследником Осиповой, и забыла.
   – И кто же? – с нетерпением поинтересовалась я.
   – Ближайшие родственники, – с достоинством ответил наш оператор.
   – В каком смысле? – не поняла Лера.
   – А в самом прямом, – пояснил Павлик. – Осипова не оставила завещания. А значит, все ее имущество достанется… мужу.
   – И когда же ты успел это выяснить? – ядовито спросила я. Мне было неприятно, что я упустила такую немаловажную деталь. Попросту забыла спросить об этом у Анатолия Степановича, а Павлик вовремя исправил мою ошибку.
   – Да вот, только что, когда провожал его вниз. Мне вдруг пришло в голову, что преступника надо искать среди тех, кому это выгодно. А выгоднее всех, как выяснилось, это мужу.
   – А ты думаешь, что убийство было совершено не с целью личной наживы, а по какой-то другой причине? – Я понимала, что Павлик ни в чем не виноват, но не могла удержаться от того, чтобы лишний раз не уколоть его.
   – Нет, не думаю, – безапелляционно заявил он. – Я уверен, что этот жидкий типчик Коля успокоил свою женушку, чтобы прибрать к рукам ее денежки. А тетка она была небедная…
   – Вы знаете, Ирина, мне почему-то тоже так кажется, – извиняющимся тоном проговорила Лера и уставилась восхищенными глазами на Павлика.
   – Согласна, – подтвердила и Галина Сергеевна.
   – Ну что ж, – подытожила я. – Примем пока эту версию как рабочую. Но нельзя оставлять без внимания и другие.
   – Какие? – удивилась Галина Сергеевна.
   – Ну, скажем, ту, что ее могла убить и компаньонша. Ведь Анатолий Степанович сказал, что между ними были какие-то трения… Да и Наташа эта…
   – А что Наташа? – беспечно произнес Павлик. Он решил, что выполнил свой долг, предложив версию, и теперь сидел расслабившись и позволяя себе критиковать все прочие высказывания. – Она-то тут при чем?
   – Возможно, что тот конфликт, о котором говорил отец Осиповой, не прошел бесследно. Когда люди не общаются по нескольку лет, а потом вдруг встречаются, вступают в какие-то связи, это настораживает… – Да ничего не настораживает! Что тут особенного? Ну, поссорились, помирились, дружили. Теперь вот опять дружат… – Павлик никак не хотел, чтобы его версии предпочли другие.
   – Нет, Павлик, – поддержала меня Галина Сергеевна. – Ирина права. Мне кажется, версия Павла имеет право на существование. Ведь если подумать, то Наташа занимается каким-то подобным бизнесом, тем же, что и Осипова. И вполне возможно, что их конфликт носил чисто деловой характер.
   – Ну, не знаю, – пожал плечами Павлик. Он был явно недоволен и теперь сидел, прикрыв глаза и положив руки на подлокотники.
   – В общем, так. Подытожим. Пока у нас в работе имеются три версии. Одна – муж Осиповой убил ее с целью прибрать к рукам ее деньги. Вторая – Наташа что-то не поделила давно с Эллой и теперь свела счеты. И третья – партнерша по бизнесу Кравчук решила таким способом избавиться от компаньонши.
   – А тот неизвестный, ну, который весь из себя такой красавец?.. – Галина Сергеевна пощелкала пальцами. – С восточной внешностью. Может, он тоже замешан во всем этом? Мы ведь не знаем, кто он и что.
   – Да, эту версию нельзя сбрасывать со счетов, – проговорил Костя. Он все время молчал, не принимая участия в нашей дискуссии. – Первым делом надо выяснить, кто он такой, и проработать вариант с ним.
   – Согласна, – кивнула я. – Но сделать это мы сможем только тогда, когда узнаем, кто он.
   – А как это узнать? – подала голос Лера.
   – Надо спросить у кого-нибудь, – посоветовал Павлик.
   – Гениально! – Я улыбнулась. – Может, подскажешь, у кого?
   – Ну не знаю, может, у матери Осиповой.
   – Ладно, оставим пока обсуждение данной темы, все равно ни к каким результатам не придем, пока не проясним ситуацию, – проговорила я. – Подождем до завтра – надеюсь, Екатерина Юрьевна согласится поговорить со мной.
   На том и порешили. Костя ушел от нас, а Галина Сергеевна с Лерой уселись за стол и принялись горячо обсуждать какие-то текущие проблемы. Вот за что я их и люблю – всегда есть на кого оставить «дом», когда мне нужно заняться чем-нибудь иным.
   Павлик задремал в кресле, по крайней мере, внешне он выглядел именно дремлющим. А я решила воспользоваться ситуацией и выскользнула из кабинета, отправившись к своему коллеге Валере Гурьеву, репортеру криминальной хроники. Он занимал помещение в нашем же здании, только этажом ниже. Валера – мой давний знакомый и хороший друг – имел связи как в криминальном, так и в милицейском мире. Среди его знакомых были и бандитские авторитеты, и авторитеты в погонах. Именно у Валерки Гурьева всегда можно было добыть самую свежую и самую порой пикантную информацию относительно того, что происходит в криминальном мире.