Алферова Марианна Владимировна. Беловодье (След на воде - 2)

   - Думай про Васю Зотова. Ничего конкретного - просто о нем. Идет? велел колдун дяде Грише.
   - Странное у тебя хулиганство, - ухмыльнулся тот.
   - Тсс...
   Роман взял его за руку и опустил ладонь на водное зеркало. Замутилась вода и как будто отвердела. Только ничего почти не изменилось. Роман видел все тот же погреб - только с другой точки. Полки оказались ближе. Вон там прежде лежало Надино тело. Видимо, дядя Гриша сбил настрой. Или сам Роман недавними воспоминаниями исказил колдовство.
   Пришлось выплеснуть воду и наполнить тарелку вновь. И опять ничего. То есть опять вода колыхнулась... поплыла, изменилась картинка.
   И тут до колдуна дошло. Он кинулся к полкам, раздвинул банки с солеными огурцами. У самой стены лежало что-то, замотанное в одеяло. Роман рванул его к себе, зубами перегрыз веревки, откинул край одеяла. Перед ним было застывшее, будто замерзшее, лицо База. Роман приложил ладонь к шее. Пульс едва прощупывался. Баз был погружен в глубокий колдовской транс.
   - Васька?! - изумился дядя Гриша. - Я, оно, конечно, люблю, когда народ хулиганит. Но чтобы вот так... Кто его так приложил?
   - Женишок Машин, неужели не ясно?
   - Вадька? Это зачем? - изумленно хлопнул глазами Григорий Иванович.
   - Зачем - не знаю. Надеюсь, Баз объяснит. А вот что женишок нахулиганил - это точно.
   Роман сорвал с База веревки и одеяло, плеснул тому в лицо пустосвятовской водой и произнес заклинание. У околдованного дрогнули веки. После нового обливания Баз застонал, заметался и даже попытался встать. Движения плохо координировались, как у больного, который только-только начал отходить от наркоза.
   - Вадим Федорович! - внезапно выкрикнул Баз и рванулся к двери. Ноги у него подкосились, он стал валиться набок, прямо на полки, где рядком выстроились банки с огурцами.
   На счастье, дядя Гриша успел подхватить племянника, и припасы уцелели.
   - Что с Васькой делать будем? В баню, может, его? У меня как раз баня топится.
   - Баня - это хорошо... Понесли его в баню!
   Выходило, что Баз знал Машиного жениха, хотя Роман не помнил, чтобы их представляли. Колдуну казалось даже, что Вадим Федорович с Базом не встречался. Или все-таки встречались?.. Ну, то есть встретились, конечно, когда женишок с База личину содрал и на себя напялил. Неужели в такой момент Вадим Федорович представился? Странно... А еще странно, что Роман возмущения колдовской силы не почувствовал. Когда личину с человека сдергивают, за километр почувствовать можно, хоть во сне, хоть наяву. Разве что... Да, разве что самогоновка проклятая так на водяного колдуна подействовала, что он только поутру глаза продрал да искажение колдовской силы учуял. Недаром в то утро его из стороны в сторону качало и кожу жгло, будто огнем.
   Учуял, да, но в чем дело, дурак самонадеянный, не сообразил.
   Парили Василия долго. Два веника об него исхлестали. Особенно дядя Гриша старался. Пар поддавал, и хлестал, и хлестал. Наконец решили, что вся колдовская ядовитость, что оставалась в теле Зотова, вышла с потом.
   Дома уже чаек был готов, только что заваренный, душистый. Ну, и что покрепче. Впрочем, крепкие напитки дядя Гриша употреблял единолично, а Роман с Базом предпочли чай. Баз сидел разморенный, красный, пот с него так и катился. Даже после бани глаза у доброго доктора были круглые, сумасшедшие. И руки дрожали.
   - Васятка, ты налегай на пирожки с капустой. У Танечки пирожки с капустой замечательно удаются, - уговаривал племянника дядя Гриша. - А ты там, в погребе, небось оголодал, лежа за банками с огурцами.
   - Я его во дворе встретил, - после третьей чашки принялся рассказывать Баз. - Проснулся. Вышел посетить удобства. И тут, смотрю, стоит он, во дворе... Я, признаться, оторопел от неожиданности. Думал поначалу, совпадение, сходство... потрясающее сходство. Всмотрелся. И вижу - точно Сазонов!
   - Какой Сазонов? - прервал База колдун.
   - Сазонов, Вадим Федорович. Отец-основатель, как мы его называли за глаза. Его и Гамаюнова. Колодин тоже участвовал, но как-то сбоку. Колодин торгаш. А Сазонов - шишка.
   - А при чем тут Машенькин жених? - удивился дядя Гриша. - Его же фамилия Микольчук.
   - Фамилию поменять можно, - предположил Роман. - Имя-отчество для удобства сохранил, фамилия другая.
   - Что? - настал черед База изумиться.
   - Если в самом деле женишок Вадим Федорович нахулиганил, то он мужик солидный, красавец к тому же. Годков сорок на вид, - пояснил дядя Гриша.
   - Загорелый, с усиками, - подсказал Роман.
   - Ну да, - кивнул Баз. - Только на самом деле Сазонову должно быть уже пятьдесят. Или больше?.. - Баз вытер полотенцем лицо. - Ну да, да, при встрече он показался мне помолодевшим. Ночь, правда, но лампочка на крыльце яркая, я его хорошо разглядел. Он выглядел куда моложе, чем в девяносто третьем, когда я его в последний раз видел. Теперь он будто с рекламы бизнес-журнала. Немного располнел. Одет хорошо, щеголевато. Я его сразу узнал. "Вадим Федорович!" - воскликнул. Он не отпирался. "Баз! Какое счастье! Ты живой!" Обнялись. И тут у меня горло сдавило, да с такой силой, что я не то что крикнуть - сказать ничего не мог. И сразу в темноту провалился. Очнулся, вижу, лежу в погребе на полу. И меня в одеяло заворачивают, как куклой вертят. А кожа вся горит, как кипятком ошпарили. Хочу вырваться - пальцем не шевельнуть. Закричать пробую - рта не открыть. Наконец меня перевернули на спину. И я вижу, что смотрит на меня не Вадим Федорович, а человек с моим лицом. Мой двойник... И опять меня за горло кто-то ледяной рукой взял. Во второй раз я пришел в сознание, только когда Роман меня из кокона этого дурацкого вытащил.
   Сазонов! Вот почему по дороге в Беловодье лже-Баз заговорил о Сазонове. Вот откуда эти рассуждения о временах перестройки. Еще тогда Роману показалось, что молод слишком Вася Зотов, чтобы так говорить. А Сазонов как раз оттуда, его молодость на начало семидесятых пришлась. Пока другие воспаряли, он дела свои и чужие делал. Деловой, очень деловой - этого не отнимешь.
   - Но Стен рассказывал, что Сазонова убили в Германии! - воскликнул Роман. - Вместе с остальными участниками проекта. А уцелели лишь те, кого Меснер и Гамаюнов вывезли из особняка...
   - Да, мы так считали.
   - Ах, сволочь! - взревел дядя Гриша. - Я всегда был против того, чтобы он за Машенькой ухаживал. Танюш! Говорил я такое или нет?
   Татьяна в эту минуту как раз ставила перед гостями новую тарелку с пирожками.
   - Ты говорил, что Вадим Федорович - хулиган ненастоящий, - осторожно уточнила хозяйка.
   - Что?! - взревел дядя Гриша и вскочил. - Да я сейчас ему объясню, что к чему. Его долбаный "мерс" "КамАЗом" перееду.
   - Не выйдет, - коротко бросил Роман, будто плеснул воды в костер.
   - Как так? Что, думаешь, не перееду? Забоюсь? Забыл, что я хулиганом работаю?! - Дядя Гриша был уже в дверях, натягивал куртку.
   - Нет Сазонова сейчас в Суетеловске. Чтоб его достать, хулиганство не поможет.
   - Где же он? - Дядя Гриша поскреб пятерней макушку, сбросил куртку и вернулся на кухню. Уперся ладонями в стол. - Так где этот хулиган?
   - В Беловодье.
   - Ну и что? Я его и там перееду. Роман отрицательно покачал головой:
   - Чтобы этого типа взять, особое хулиганство нужно. - И мысленно одернул себя: "Вот же привязалось!" - Тут подумать надо. Расскажите мне лучше о женихе подробнее.
   - Да что рассказывать! - Дядя Гриша плюхнулся на свое место, набулькал себе полный стакан. - Обдурил он нас, как наперсточник на вокзале. Я ж видел, что он фальшивый насквозь, что душонка у него как изо льда. А вот нате же! Тянуло меня к нему, и все. Будто он меня... - Дядя Гриша запнулся.
   - Околдовал, - подсказал господин Вернон.
   - Ну, вроде того.
   - Зачем он меня спеленал? - Баз налил себе чаю и запихал пирожок в рот целиком. - Неужели нельзя было по-человечески себя вести? Я бы его сам в Беловодье отвез.
   - Точно? - Колдун прищурился. - Точно? Да нет же, Баз. Первым делом ты бы с Гамаюновым связался. А я не уверен, что Иван Кириллович так уж мечтал об этой встрече. И потом, зачем Сазонову Беловодье? Просто поглядеть, что получилось? Нет, у него какие-то свои планы, возможно, отличные от планов Гамаюнова. Так что лучше проникнуть внутрь под твоей личиной. Никто его не распознал. Ничего не заподозрил.
   - И ты? - Баз, кажется, не поверил.
   - И я! - вскинулся Роман. - Даже я не почуял в нем силу. То есть он подошел совершенно закрытый, сжатый в кулак. Вся колдовская сила внутри, наружу ни единого выплеска. Издали ловушки расставил, все рассчитал. А потом уж явился. Знал он не только про вас, но и про меня от кого-то. Осторожно шел. Нигде не засветился, колдовскую суть свою не выказал. И потом за руль ни разу не сел - сказал, что плохо ему, сердце шалит. Тахикардия. Стен все время за рулем сидел.
   - Иван Кириллович должен был догадаться, что приехал кто-то другой, никак не мог успокоиться Баз.
   - С Гамаюновым я эту тему не обсуждал. Может, он и догадался, но нам не сообщил. Но подожди! - Романа только сейчас осенило. - Как же Сазонов в Беловодье проник без ожерелья? Из-за разломов в стене?
   Но как раз это База не удивило:
   - У него есть ожерелье. Врожденное.
   - Что?
   - Ну, бывает, что человек с ожерельем рождается. Очень редко, правда. Для этого отец и мать должны особым даром обладать. Так Гамаюнов говорил.
   - Сазонов что, Гамаюнову родня?
   - Нет, по-моему. Сазонов вообще о своей родне не распространялся.
   - Тогда откуда знаешь?
   - Иван Кириллович мечтал, что Надя родит ему сына. И как-то обмолвился, что сын у них непременно родится с врожденным ожерельем.
   Чай в чашке колдуна вмиг обернулся облачком пара, а чашка треснула и распалась на сотни осколков.
   - Ну что за хулиганство! - возмутился дядя Гриша. - Любимая Танина чашка. Я тебе в следующий раз эмалированную кружку поставлю.
   - Надя родила? - Голос у Романа сделался чужой, хриплый. - Когда? Где ее ребенок?
   - У нее с Иваном Кирилловичем не было детей.
   - Почему?
   - Это не моя тайна, - отрезал Баз.
   - Но ты знаешь?
   - Это тебя не касается. И не вздумай применять ко мне свои штучки, колдун!
   Роман сдавил руками голову, пытаясь привести мысли в порядок. "Нет, нет, о Наде сейчас не думать!" - запретил он себе. О Наде потом. Сейчас главное - этот воскресший Сазонов, то бишь Машенькин жених и один из создателей проекта "Беловодье". Теперь у Романа совершенно новый противник. Не спятивший на райской почве Баз, а расчетливый, хитрый, предусмотрительный политик, способный притвориться кем угодно. Перед каждым он предстает в том обличье, в каком его хотят увидеть. Стен и его друзья узрели мечтателя-идеалиста, хотя Вадим Федорович всегда был расчетлив и хитер. Потом Сазонов явился перед дядей Гришей и его семьей в виде немолодого, но прекрасного принца, и все поверили, что он без памяти влюблен в Машеньку. Он не произносил лишних слов, значительно молчал, улыбался, бросал двусмысленные фразы. И девчонка кинулась ему на шею. Теперь Сазонов принимал новую позу - изображал демиурга. Ну что ж, окружающие поверят, и поверят с жаром, что он - тот, о ком они столько лет мечтали! В этом не было ничего загадочного: магический дар его ожерелья - врожденного ожерелья - мог воздействовать на людей совершенно по-разному. Но итог был один: каждый видел того, кого хотел видеть.
   Это относилось ко всем, кроме Романа. На колдуна подобные чары не действовали.
   "Ладно, своими способностями в следующий раз будешь гордиться!" одернул сам себя господин Вернон.
   Сейчас надо решить, как вернуться в Беловодье.
   Чем дольше Алексей лежит там, в центре озера, отдавая силы на поддержание ограды, тем больше шансов, что Стен разрушит свое ожерелье и начнет отбирать силы у Лены и Юла. Скорее всего, Вадим Федорович уверен, что Роман уже мчится назад. Но возвратиться немедленно - значит, заведомо проиграть. На то и рассчитывает Сазонов.
   А на что может рассчитывать Роман? Лишь на свою догадливость и свое колдовское искусство, которое в этот момент показалось господину Вернону жалким, ничтожным и наивным. Да еще на то можно рассчитывать, что Стен куда сильнее, чем кажется.
   - Что дает врожденное ожерелье? Честно говоря, даже не знал, что такое может существовать.
   - Связь со всеми стихиями. Правда, с каждой из них человек, обладающий врожденным ожерельем, связан не так сильно, как ты, к примеру, с водой, но зато ему и огонь, и вода, и земля с воздухом служат.
   - Откуда ты знаешь?
   - Иван Кириллович рассказывал.
   Роман не стал уточнять, почему так подробно Гамаюнов и Баз обсуждали особенности врожденного ожерелья.
   - А что еще?
   - Ну, не помню точно. Кажется, такой человек может регулировать свою ауру.
   - Что?!. - Колдун вскочил. - Так вот почему я не догадался! Он же ауру подделал! Ну и ну... Клянусь водой, не устаю удивляться. Но почему вы меня не предупредили?!
   - Кто же знал? Мы все были уверены, что Сазонов погиб. А у Гамаюнова и у нас ожерелья иные. Дареные.
   - А Сазонов никому ожерелий не дарил? Баз задумался.
   - Знаешь, я только сейчас понял - ничего конкретного я про Вадима Федоровича рассказать не могу. Что любил? Что ненавидел? Бог его знает... Он очень закрытый человек. Энергичный, не спорю. Но никогда не знаешь, что он скажет в следующую минуту и что сделает. Мне кажется, Иван Кириллович его всегда опасался. А Стен... Тот вообще избегал. Говорил, что Сазонову не доверяет. Но я Лешкины заявления... как бы это сказать... пропускал мимо ушей. Сазонов был из прежней элиты, причем из элиты потомственной. У Сазонова свои люди наверху имелись. Без него Иван Кириллович ничего сделать не мог. Алексей к подобным людям относился с предубеждением и никогда этого не скрывал. Говорил: никому из них не верю.
   - А цели? Зачем Сазонов помогал Ивану Кирилловичу?
   - Ну, цель... Создать Беловодье.
   - Зачем? Ивану Кирилловичу нужна была .Шамбала. А Сазонову что нужно было?
   - Похулиганить, - подал голос дядя Гриша. - Он же хулиган, каких поискать. Пусть он только здесь появится, я ему такое хулиганство устрою, что он все свои хулиганства позабудет.
   - Дядя Гриша, я ведь зачем еще приехал... - Роман уже давно хотел задать этот вопрос, но искал нужный момент. Сейчас таковой, кажется, имел место. - Вы знали, что он колдун?
   - Я двух колдунов знаю - того, с которым на рыбалку хожу, да теперь тебя. А Сазонов... Очаровывать он умел, подчинять. Все в нем видели сверхличность. Это теперь харизмой называют. Может, это, конечно, колдовство.
   - А в чем он уязвим? Слабость имеется?
   - А что ты выспрашиваешь? - хитро прищурился дядя Гриша. - Ты же колдун. Ты должен слабости его замечать - не мы.
   - О Сазонове, как я погляжу, вы знаете меньше моего. А он сейчас в Беловодье творит неизвестно что. Странно, что он тебя, Баз, не убил. С меня он попытался срезать ожерелье, а когда не удалось, решил пристрелить.
   - Ты для него чужой, - заметил Баз. - А мы все свои. Полагаю, что никого он не тронет. Напротив, постарается заручиться поддержкой Грега и Стена.
   - А Лена и Юл для него чужие. - Роман вдруг стал злиться на доброго доктора за то, что он ко всем относился индифферентно. Все для него хороши. И Сазонов - полезен, и Гамаюнов - умница. От всех Баз ожидал лишь доброго, не злого.
   - Стен свой. Они в безопасности.
   - В безопасности? Неужели? Старый друг Сазонов? Хороший Сазонов? Все ему рады? А он-то как рад! - Роман добавил в голос уже не насмешку - яд. Тогда почему Сазонов сжег мальчишке лицо?! - Роман даже подался вперед. А?!
   Баз нахмурился. Заявление колдуна вносило диссонанс в стройную систему его объяснений.
   - Ну, не знаю... Возможно, он посчитал, что Юл слишком опасен.
   - Да, и если Сазонов решит, что кто-то еще опасен, тут же нанесет удар? Так? Тогда кто следующий? От кого Сазонов захочет себя обезопасить? От тебя? От дяди Гриши?
   Баз поморщился: все не так представлялось прежде доброму доктору.
   - Не надо быть столь категоричным.
   - Так кто для Сазонова опасен? - не отступал Роман.
   - Меснер, - предположил Баз. - Меснер точно чужак. И предан Гамаюнову.
   - Меснер уже, наверное, в Беловодье. То есть в лапах Сазонова. Хотя чем черт не шутит. Если бы можно было с ним связаться. Но как? Тарелка у меня есть. А вот у Меснера - нет.
   - Зачем тарелка? Если он не в Беловодье, по телефону можно позвонить.
   Роман пару мгновений осмысливал сказанное. Потом расхохотался. Дядя Гриша - тоже. Да так, что едва не подавился пирожком с капустой.
   - И знаешь номер?
   - Конечно.
   - Ну так звони! - закричали хором Роман и дядя Гриша.
   Баз набрал номер. Меснер почти сразу отозвался.
   - Эд, ты где? - Баз выслушал ответ. - Почему я не в Беловодье? Там вместо меня Сазонов. Что? Да, именно тот самый. Мы к тебе приедем. Сразу... Да... Сейчас прямо отправляемся. Мы у дяди моего... Долго рассказывать. Когда?.. Ну, не знаю. К рассвету будем.
   - Где он?
   - В бывшей усадьбе Марьи Гавриловны Гамаюновой.
   - Поехали! - воскликнул Роман. - Одевайся, и погнали. - Баз, однако, остался сидеть. - Как ты себя чувствуешь?
   - Качает слегка.
   - Ничего, скоро пройдет. В крайнем случае, проблюешься по дороге. Такое после колдовской комы бывает. Рассуждать времени у нас нет. Действовать надо. Я машину поведу.
   - А ты не уснешь за рулем? - поинтересовался дядя Гриша с ехидцей. - Ты же предыдущую ночь тоже не спал.
   - Не волнуйся, я заговоренной воды выпью - трое суток спать не буду. Дядя Гриша, одежду Базу дайте какую-нибудь свою, и мы - в дорогу,
   - Я с вами! - объявил дядя Гриша. - Хулиганы из вас никакие, вмиг Машенькин женишок вас на лопатки положит да зенки вынет. Одних не пущу! Чтоб с таким хулиганом справиться, сурьезный хулиган нужен. Я сяду за руль. Потому что вижу - сейчас из тебя, Ромка, водила хреновый. И не спорь! С дядей Гришей ни один хулиган не имеет права спорить.
   Глава 11
   УСАДЬБА
   Перед отъездом Роман вновь попробовал связаться с Юлом, но мальчишка не откликался. Поверхность воды в тарелке мутилась, рябила, будто кто-то дул на нее. Но Юла Роман не слышал и не видел. Эта была уже седьмая неудачная попытка с той поры, как мальчишка осмелился коснуться Сазонова. По-прежнему. Юл был без сознания, или отцы-основатели блокировали Романа и не давали говорить с Юлом? А что, если колдовской ожог вызвал колдовскую кому? Разумеется, мальчишка в Беловодье не умрет, но все равно надо скорее возвращаться. Как можно скорее. Хотя являться в Беловодье беззащитным будет не просто глупо, а преступно глупо.
   Из того, что рассказал Баз о Сазонове, складывалось впечатление, что Вадим Федорович противник очень серьезный. И действовать он будет твердо, не стесняясь в средствах, но очень осторожно. Напролом не пойдет. Не та манера. Исподтишка только. Тщательно подготовившись. Проникнув под видом База в Беловодье, он наверняка рассчитывал на чью-то помощь. Чью именно? Стен, Надя, Баз и сам Роман исключались из списка. Оставались Грег и... Иван Кириллович. Но Грег - всего лишь охранник. Он может подсобить, но помощи от него чуть. Другое дело Гамаюнов. Значит, каким-то образом Сазонов надеялся заставить Ивана Кирилловича действовать в своих интересах. И прежде Гамаюнов был слишком зависим от своего связанного с властями приятеля-покровителя. То, что Сазонов хотел срезать ожерелье с Романа, а потом убить колдуна, косвенно подтверждало мысль, что Иван Кириллович обещал Сазонову помощь. Почему-то Гамаюнов сам не мог восстановить ограду. Но если ограда восстановлена, Роман больше не нужен. Итак, Иван Кириллович и Грег на стороне Сазонова. Против - Меснер, Баз, сам Роман, дядя Гриша. И, как только удастся починить ограду, еще Стен. Не так уж плохо. Учитывая, что ограда по-прежнему разломана и на нее необходимо поставить заплатки. То есть Роман по-прежнему своим врагам нужен.
   Итак, составим план атаки. Прежде всего, внезапность. Второе - оружие. Не огнестрельное - колдовское.
   Что можно заиметь? Водную плеть сделать заранее. С отлетающими ледяными пульками. Страшная вещь, если уметь ею пользоваться. Пользоваться, правда, умеет только Роман, да и то не в совершенстве - лень было тренироваться. Учтем на будущее, а сейчас забудем о собственных недостатках. Лучше считать, что владеем оружием хорошо. Тем более что никто не владеет им вовсе. Теперь парочка водных наручников. Нет, лучше три - по количеству предполагаемых противников. В отличие от настоящих, их не снять ни с помощью ключа, ни с помощью проволочки - только заклинание может открыть.
   - Чего ты там водой сиденье обливаешь? - спросил дядя Гриша, не оборачиваясь. - Купаешься?
   - Готовлюсь хулиганить.
   - Хулиганить надо не готовясь, а по зову души, иначе это бандитизм получается.
   Все предусмотрел? Почти. Жаль, у дяди Гриши оружия нет. Ну ничего, Меснер возьмет с собой обожаемую "беретту".
   - Дядя Гриша, стрелять умеешь?
   - Да. А что? Так сильно надо хулиганить?
   - А ты что намерен делать? - спросил Роман доброго доктора.
   Баз, однако, не спешил с ответом. Лишь на повторный вопрос врач ответил неопределенно:
   - Пока не знаю. То, что ты рассказал, мне очень не нравится. Но я должен сам посмотреть, понять, решить.
   - Неужели, Баз, ты еще веришь в какие-то добрые намерения Сазонова?
   - Я почти уверен, что на самом деле всему должны найтись разумные объяснения. Ведь не может человек просто так заниматься садизмом ради садизма. Не параноик он, не шизофреник. Вменяем. Значит, должна быть четкая, понятная и благая цель. А мы не владеем полной картиной...
   - Того, чем я владею, мне вполне хватает, - проворчал Роман. И невольно потрогал ожерелье - тот миг, когда лезвие водного ножа полоснуло по шее, чтобы разъять водную нить, еще долго будет сниться ему по ночам.
   - Я не говорил, что у него добрые намерения. Но это человек целеустремленный. Это важно. И цель у него высокая.
   - А мне плевать на его устремленность! - взъярился колдун. - Но только учти, если этот гад убьет кого-нибудь из наших или помешает мне спасти Надю, я недолго буду рассуждать, прежде чем его прикончить. Клянусь водою!
   - Надя? Что с ней?
   - Да, я ведь не рассказал тебе. - При мысли о Наде Роман улыбнулся. Она жива. Но только в плену прошлого.
   - Как это?
   - Это что-то вроде мертвой воды... - Роман не закончил. Догадка сверкнула молнией.
   - Вода? При чем... - Но колдун не дал Базу договорить - схватил за руку, и мгновенно добрый доктор онемел.
   Что же получается? Время - вода... Живая вода - это всего лишь время... Прошлое - аморфно. Там все живы. Но аморфность времени не выпускает пленников из своих когтей. То есть надо сначала упорядочить время, потом найти момент... Ну да, как воду - из жидкого состояния обратить в лед. Создать жесткую кристаллическую решетку, где в каждом узле - нужное мгновение. Тогда время распухнет, и... Нет, мысли заносит куда-то не туда. Думай, колдун! Время - не вода, хотя и течет так же неостановимо. Роман как наяву увидел свою реку. Живую, сверкающую серебром. Отражающую солнечный свет. Дарующую силы и исцеление. Мысли мелькали. Он мчался по бесконечной анфиладе залитых светом комнат, и двери перед ним открывались сами собой. Время, текущее как вода. Прошлое аморфно. Но структура прошлое-настоящее-будущее подобна кристаллу. Кристаллу льда... Хорошо! Хорошо! - сам себе выкрикивал Роман и мчался дальше. Если аморфное прошлое структурировать вновь, но не так, как случилось в первый раз, если в новом кристалле Надя не погибнет и пуля пролетит мимо, это и будет живой водой. Таких вариантов тысячи, десятки тысяч, и надо заставить каплю времени протечь так, чтобы не задеть ничего в настоящем, не исказить его, не превратить в хаос, но лишь для Нади, для любимой, ненаглядной Нади - сердце на миг замерло - проторить тропинку к настоящему. Мертвой водой оказалось аморфное прошлое. Живой водой станет измененное настоящее. А время? Стен сказал, что в Беловодье можно управлять временем. С помощью... Вода? Клепсидра?.. Ну да, водяные часы." Капли капают быстрее или медленнее, и время замедляется или несется вскачь... А если из нижней чаши в верхнюю, то течет назад? Как просто... Почему сам Гамаюнов не сделал этого? Не знал как? Или силы не хватило? Да, силы и догадливости... Но как раз сил у господина Вернона достаточно. Даже более чем. Роман Вернон сделает это. Он сможет.
   - Все в порядке. - Роман отпустил руку База. - Так... одна мысль пришла в голову.
   Колдун прикрыл глаза. Ему привиделось Беловодье - его совершенно невозможная, призрачная, ошеломляющая красота. Машина катилась, Роман сделал вид, что дремлет.
   А мысли продолжались нестись, одна за другой, будто давно уже копились в мозгу и лишь ждали, когда догадка наконец осенит колдуна. Первое дело это ограда. Без ограды, без замкнутого круга невозможно структурировать время. Своей водой Роман за полчаса все починит, в Беловодье войдет, и Стена из церкви выведет, и... Надя! Надя! - она - главное. Вот ради кого он торопится и всю воду до капли готов отдать. Да, тут вопросов нет. Потому что ответ Роману Воробьеву известен сразу, без всяких вопросов, А разве относительно кого-то другого вопросы есть? Нет, конечно... Когда речь идет о друзьях, тут какие вопросы... А вот с Беловодьем все не ясно. Роман чувствовал - это что-то грандиозное, замысленное и начатое, но так и не завершенное. Недострой, как и все нынче на Земле. Как весь наш суетный и склочный мир. В Беловодье возможно все, лишь бы замыслы были, лишь бы хотелось что-то задумать и исполнить, да еще упорство надобно в достижении цели. Но откуда такая энергия в этом озере? Невероятная энергия...
   Машина неслась... Скорее! Скорее! - мысленно подгонял ее колдун.
   Пошел снег. Летел, закручиваясь в спирали, не с неба падал, а возникал из небытия и, возникнув, мчался, вихрясь от радости рождения, навстречу. Роман любил эту снежную круговерть, это мельтешение, хаотическое, но всегда строго направленное - от неба к земле.