Люди, вот тут-то именно вы и должны возвыситься над землею, чтобы понять, что добро часто бывает там, где вы видите зло, мудрое предвидение там, где вам кажется слепая фатальность судьбы. Зачем же измерять Божественное правосудие своей мерой? Можете ли вы думать, что Господь миров желает причинять вам жестокие муки из-за простого каприза? Ничего не делается без разумной цели, и все, что бы ни случилось, имеет свое основание. Если бы вы вникли лучше во все страдания, которые вас постигают, вы всегда нашли бы Божественную причину, преобразовательную причину; ваши ничтожные интересы получили бы второстепенное значение, и вы их отставили бы на задний план.
Верьте мне, смерть предпочтительнее, чем жизнь двадцатилетнего воплощенного, постыдное беспутство которого приводит в отчаяние честную семью, разбивает сердце матери и заставляет раньше времени седеть родителей. Преждевременная смерть часто бывает благодеянием, даруемым Богом, умирающему, так как она избавляет его от жизненных бедствий или от соблазнов, которые могли бы повлечь его к гибели. Умирающий во цвете лет вовсе не жертва фатальности; Бог судил, что ему полезно не оставаться больше на земле.
Это ужасное несчастье, говорите вы, чтобы жизнь, полная надежд, было сломана! О каких надеждах говорите вы? о надеждах земли, где тот, который уходит, мог бы блистать, делать карьеру и устраивать свое счастье? Всегда этот узкий взгляд, не могущий подняться над материей! Знаете ли вы, какова была бы судьба этой жизни, по-вашему, полной надежд? Кто вам сказал, что она не была бы переполнена горестями? Вы, значит, ни во что не ставите надежду на будущую жизнь, если вы предпочитаете ей надежды жизни эфемерной, которую вы сами влачите на земле? Вы, стало быть, думаете, что лучше занимать определенное положение между людьми, чем между счастливыми духами?
Радуйтесь, вместо того, чтобы сожалеть, когда Богу угодно бывает прибрать одного из Его детей из этой долины слез. Разве не эгоистично желать, чтобы оно тут осталось страдать вместе с вами? Ах! Это страдание понятно у того, кто не имеет веры и кто видит в смерти вечную разлуку, но вы, спириты, вы знаете, что душа живет лучше, освободившись от своей телесной оболочки; матери, вы знаете, что ваши любимые дети возле вас; да, они видят вас; их флюидическое тело окружает вас; их мысли вами руководят, ваша память опьяняет их радостью, но ваши неблагоразумные страдания их огорчают, так как указывают на недостаток веры и возмущение против воли Бога.
Вы, понимающие жизнь духовную, слушайте биение вашего сердца, призывая эти дорогие, любимые существа, и если попросите благословения у Бога, то почувствуете в себе могущественное утешение, осушающее слезы, и то стремление, которое покажет вам будущее, обещанное Господом! (Сансон, бывший член спиритического общества в Париже, 1863 г.)
Если бы он был хороший человек, он бы погиб
Добровольные мучения
Действительное несчастье
Меланхолия
Испытания добровольные. Истинная власяница
Верьте мне, смерть предпочтительнее, чем жизнь двадцатилетнего воплощенного, постыдное беспутство которого приводит в отчаяние честную семью, разбивает сердце матери и заставляет раньше времени седеть родителей. Преждевременная смерть часто бывает благодеянием, даруемым Богом, умирающему, так как она избавляет его от жизненных бедствий или от соблазнов, которые могли бы повлечь его к гибели. Умирающий во цвете лет вовсе не жертва фатальности; Бог судил, что ему полезно не оставаться больше на земле.
Это ужасное несчастье, говорите вы, чтобы жизнь, полная надежд, было сломана! О каких надеждах говорите вы? о надеждах земли, где тот, который уходит, мог бы блистать, делать карьеру и устраивать свое счастье? Всегда этот узкий взгляд, не могущий подняться над материей! Знаете ли вы, какова была бы судьба этой жизни, по-вашему, полной надежд? Кто вам сказал, что она не была бы переполнена горестями? Вы, значит, ни во что не ставите надежду на будущую жизнь, если вы предпочитаете ей надежды жизни эфемерной, которую вы сами влачите на земле? Вы, стало быть, думаете, что лучше занимать определенное положение между людьми, чем между счастливыми духами?
Радуйтесь, вместо того, чтобы сожалеть, когда Богу угодно бывает прибрать одного из Его детей из этой долины слез. Разве не эгоистично желать, чтобы оно тут осталось страдать вместе с вами? Ах! Это страдание понятно у того, кто не имеет веры и кто видит в смерти вечную разлуку, но вы, спириты, вы знаете, что душа живет лучше, освободившись от своей телесной оболочки; матери, вы знаете, что ваши любимые дети возле вас; да, они видят вас; их флюидическое тело окружает вас; их мысли вами руководят, ваша память опьяняет их радостью, но ваши неблагоразумные страдания их огорчают, так как указывают на недостаток веры и возмущение против воли Бога.
Вы, понимающие жизнь духовную, слушайте биение вашего сердца, призывая эти дорогие, любимые существа, и если попросите благословения у Бога, то почувствуете в себе могущественное утешение, осушающее слезы, и то стремление, которое покажет вам будущее, обещанное Господом! (Сансон, бывший член спиритического общества в Париже, 1863 г.)
Если бы он был хороший человек, он бы погиб
22. Говоря о дурном человеке, избежавшем опасности, нередко вы скажете: «Если бы это был хороший человек, он погиб бы». Говоря так, вы правы в том отношении, что Бог действительно часто дает духу, совсем мало еще прошедшему по пути прогресса, более продолжительное испытание, чем доброму, который получит в награду за свою заслугу то преимущество, что его испытание будет возможно короче. Произнося эту аксиому, вы богохульствуете, сами того не подозревая.
Если умирает хороший человек, дом которого находится рядом с домом дурного человека, вы спешите сказать: «Было бы гораздо лучше, если бы это случилось со вторым». Вы сильно ошибаетесь, так как ушедший завершил уже свою задачу, а оставшийся, может быть, не начинал ее еще. Зачем вам желать, чтобы этот последний не имел времени ее окончить, а первый оставался привязанным к земному шару? Что сказали бы вы, если бы узника, отбывшего срок своего наказания, удерживали в тюрьме, тогда как другому, не имеющему на это права, дали бы свободу? Знайте же, что истинная свобода заключается в освобождении от телесных уз и что, пока вы на земле, вы в плену.
Приучитесь не порицать того, что вы не понимаете, и верьте, что Бог справедлив во всем; часто то, что вам представляется злом, есть добро, но ваши способности так ограниченны, что совокупность всего великого ускользает от ваших притупленных чувств. Постарайтесь выйти мысленно из узкого круга вашей жизни, и по мере того как вы будете подниматься, значение материальной жизни будет уменьшаться в ваших глазах; она вам представится только как приключение в бесконечной вашей духовной жизни, единственно истинном существовании. (Фенелон. Сенс, 1861 г.)
Если умирает хороший человек, дом которого находится рядом с домом дурного человека, вы спешите сказать: «Было бы гораздо лучше, если бы это случилось со вторым». Вы сильно ошибаетесь, так как ушедший завершил уже свою задачу, а оставшийся, может быть, не начинал ее еще. Зачем вам желать, чтобы этот последний не имел времени ее окончить, а первый оставался привязанным к земному шару? Что сказали бы вы, если бы узника, отбывшего срок своего наказания, удерживали в тюрьме, тогда как другому, не имеющему на это права, дали бы свободу? Знайте же, что истинная свобода заключается в освобождении от телесных уз и что, пока вы на земле, вы в плену.
Приучитесь не порицать того, что вы не понимаете, и верьте, что Бог справедлив во всем; часто то, что вам представляется злом, есть добро, но ваши способности так ограниченны, что совокупность всего великого ускользает от ваших притупленных чувств. Постарайтесь выйти мысленно из узкого круга вашей жизни, и по мере того как вы будете подниматься, значение материальной жизни будет уменьшаться в ваших глазах; она вам представится только как приключение в бесконечной вашей духовной жизни, единственно истинном существовании. (Фенелон. Сенс, 1861 г.)
Добровольные мучения
23. Человек находится в беспрерывной погоне за счастьем, ускользающим от него постоянно, так как безоблачного счастья не существует на земле. Между тем, несмотря на превратности судьбы, являющиеся неизбежными спутниками жизни, он мог бы пользоваться относительным счастьем, но он его ищет в предметах преходящих и подверженных тем же превратностям, т. е. в материальных радостях, вместо того, чтобы искать его в радостях духовных, служащих предвкушением нетленных радостей небесных; вместо того, чтобы искать спокойствия сердечного – единственного реального счастья тут, на земле, он жаждет всего, что волнует и беспокоит его, и, что замечательно, он сам создает себе мучения, избежать которые зависело бы только от него.
А разве есть большие мучения, чем те, которые создаются завистью и ревностью? Для ревнивых и завистливых нет никогда покоя: они постоянно в лихорадке; сознание, что у них нет того, чем пользуются другие, причиняет им бессонницу; успех врагов доводит их до головокружения; они стремятся только к тому, чтобы превзойти своих соседей; вся их радость заключается в том, чтобы возбудить в безумцах, подобных им, бешенство ревности, которое ими завладело. Бедные безумцы, они действительно не представляют себе, что завтра, быть может, им придется оставить все эти побрякушки, жадность к которым отравляет их жизнь! Не к ним, конечно, относятся слова «блаженны страждущие, ибо они утешатся», так как их заботы не относятся к тем, которые награждаются на небе.
Скольких мучений, наоборот, избегает тот, кто умеет довольствоваться тем, что имеет, кто смотрит без зависти на то, чего у него нет, кто не старается казаться большим, чем он есть. Он всегда богат, так как если он посмотрит ниже себя, вместо того, чтобы смотреть выше, то всегда найдет людей, которые имеют гораздо меньше, чем он; он хладнокровен, так как не создает себе химерических потребностей, а хладнокровие среди житейских бурь не есть ли счастье? (Фенелон. Лион, 1860 г.)
А разве есть большие мучения, чем те, которые создаются завистью и ревностью? Для ревнивых и завистливых нет никогда покоя: они постоянно в лихорадке; сознание, что у них нет того, чем пользуются другие, причиняет им бессонницу; успех врагов доводит их до головокружения; они стремятся только к тому, чтобы превзойти своих соседей; вся их радость заключается в том, чтобы возбудить в безумцах, подобных им, бешенство ревности, которое ими завладело. Бедные безумцы, они действительно не представляют себе, что завтра, быть может, им придется оставить все эти побрякушки, жадность к которым отравляет их жизнь! Не к ним, конечно, относятся слова «блаженны страждущие, ибо они утешатся», так как их заботы не относятся к тем, которые награждаются на небе.
Скольких мучений, наоборот, избегает тот, кто умеет довольствоваться тем, что имеет, кто смотрит без зависти на то, чего у него нет, кто не старается казаться большим, чем он есть. Он всегда богат, так как если он посмотрит ниже себя, вместо того, чтобы смотреть выше, то всегда найдет людей, которые имеют гораздо меньше, чем он; он хладнокровен, так как не создает себе химерических потребностей, а хладнокровие среди житейских бурь не есть ли счастье? (Фенелон. Лион, 1860 г.)
Действительное несчастье
24. Все говорят о несчастье, все его чувствуют и все думают, что понимают его сложный характер. Я же говорю вам, что почти все ошибаются и что действительное несчастье вовсе не таково, каким считают его люди, признающие себя несчастными. Они видят его в нищете, в очаге без огня, в угрожающем кредиторе, в пустой колыбели, где мог бы быть улыбающийся ангел, в горечи измены, в гордости, лишенной возможности облекаться в пурпур и едва скрывающей свою наготу под лохмотьями тщеславия, в слезах, в гробе, за которым следуют с открытой головой и разбитым сердцем – все это и многое другое называется несчастьем на человеческом языке. Да, это несчастье для видящих только настоящее, но действительное несчастье заключается в последствиях, а не в самой вещи или явлении. Скажите мне, разве событие самое счастливое для настоящего момента, но имеющее очень печальные последствия, не есть в действительности более несчастное, чем то, которое сначала причиняет неудовольствие, а кончается тем, что приносит благо. Скажите мне, разве буря, ломающая ваши деревья, но очищающая воздух от зловредных миазмов, могущих причинить смерть, не есть скорее счастье, чем несчастье? Для того чтобы судить о чем-нибудь, надо иметь в виду последствия; таким образом, для того, чтобы оценить, что действительно для человека составляет счастье или несчастье, нужно перенестись за пределы этой жизни, так как только там дают о себе знать последствия; все то, что человек зовет несчастьем со своей близорукой точки зрения, прекращается с жизнью, но отражается на жизни будущей.
Я хочу показать вам несчастье с иной точки зрения, прекрасным и ярким – таким, каким вы его принимаете и желаете всеми силами ваших обманутых душ. Это несчастье – радость, удовольствие, шум, пустое волнение, безумное удовлетворение тщеславия – все то, что заставляет молчать совесть, притупляет деятельность мысли, затемняет будущее; несчастье – это опиум забвения, которое вы призываете всеми помыслами.
Надейтесь, вы, плачущие, трепещите, вы, смеющиеся, так как ваше тело удовлетворено! Бога не обманешь, судьбы не избежишь; и испытания – это кредиторы более неумолимые, чем стая собак, сорвавшаяся с цепи от голода и сторожащая ваш обманчивый покой, чтобы вдруг повергнуть вас в агонию истинного несчастья, того несчастья, что захватывает душу, расслабленную равнодушием и эгоизмом.
Пусть же спиритизм вас просветит и покажет в настоящем свете истину и заблуждение, так необычайно перепутанные вашей слепотой. Тогда вы будете поступать, как храбрые солдаты, которые, не избегая опасности, предпочитают борьбу решительного сражения миру, не дающему ни славы, ни повышения. Что значит солдату потерять оружие, багаж и одежду, лишь бы он вышел победителем и со славой! Что значит тому, кто имеет веру в будущее, оставить на поле жизненной битвы свое благосостояние и телесную одежду, лишь бы его душа вошла сияющей в Царство Небесное? (Дельфин. Париж, 1861 г.)
Я хочу показать вам несчастье с иной точки зрения, прекрасным и ярким – таким, каким вы его принимаете и желаете всеми силами ваших обманутых душ. Это несчастье – радость, удовольствие, шум, пустое волнение, безумное удовлетворение тщеславия – все то, что заставляет молчать совесть, притупляет деятельность мысли, затемняет будущее; несчастье – это опиум забвения, которое вы призываете всеми помыслами.
Надейтесь, вы, плачущие, трепещите, вы, смеющиеся, так как ваше тело удовлетворено! Бога не обманешь, судьбы не избежишь; и испытания – это кредиторы более неумолимые, чем стая собак, сорвавшаяся с цепи от голода и сторожащая ваш обманчивый покой, чтобы вдруг повергнуть вас в агонию истинного несчастья, того несчастья, что захватывает душу, расслабленную равнодушием и эгоизмом.
Пусть же спиритизм вас просветит и покажет в настоящем свете истину и заблуждение, так необычайно перепутанные вашей слепотой. Тогда вы будете поступать, как храбрые солдаты, которые, не избегая опасности, предпочитают борьбу решительного сражения миру, не дающему ни славы, ни повышения. Что значит солдату потерять оружие, багаж и одежду, лишь бы он вышел победителем и со славой! Что значит тому, кто имеет веру в будущее, оставить на поле жизненной битвы свое благосостояние и телесную одежду, лишь бы его душа вошла сияющей в Царство Небесное? (Дельфин. Париж, 1861 г.)
Меланхолия
25. Знаете ли вы, почему иногда смутная тоска овладевает вашими серыми и заставляет вас находить жизнь горькой? Это ваш дух, стремящийся к счастью и свободе, но привязанный к телу, служащему ему темницей, изнывает в напрасных попытках выйти. Но видя, что они напрасны, он обескуражен, а тело подвергается его влиянию; томление, подавленность и апатия овладевают вами, и вы считаете себя несчастными.
Верьте мне и энергично боритесь с этими впечатлениями, ослабляющими в вас волю. Стремление к лучшей жизни свойственно всем людям, но не ищите удовлетворения ему тут же, на земле; теперь, когда Бог посылает своих духов учить вас счастью, которое он вам готовит, ожидайте терпеливо ангела освобождения, который должен помочь вам разорвать узы, удерживающие ваш дух в плену. Думайте о том, что вы должны исполнить во время вашего земного испытания миссию, о которой вы и не подозреваете: будет ли она заключаться в том, чтобы отдаваться своей семье или в том, чтобы исполнять различные обязанности, порученные вам Богом. И если в течение этого испытания при исполнении вашей задачи заботы, беспокойства, огорчения будут обрушиваться на вас, будьте сильны и мужественны, чтобы их перенести. Бравируйте ими открыто; они непродолжительны и должны привести вас к друзьям, которых вы оплакиваете и которые будут радоваться вашему прибытию к ним и протянут вам руки, чтобы провести туда, куда земные огорчения не имеют доступа. (Франциск из Женевы. Бордо.)
Верьте мне и энергично боритесь с этими впечатлениями, ослабляющими в вас волю. Стремление к лучшей жизни свойственно всем людям, но не ищите удовлетворения ему тут же, на земле; теперь, когда Бог посылает своих духов учить вас счастью, которое он вам готовит, ожидайте терпеливо ангела освобождения, который должен помочь вам разорвать узы, удерживающие ваш дух в плену. Думайте о том, что вы должны исполнить во время вашего земного испытания миссию, о которой вы и не подозреваете: будет ли она заключаться в том, чтобы отдаваться своей семье или в том, чтобы исполнять различные обязанности, порученные вам Богом. И если в течение этого испытания при исполнении вашей задачи заботы, беспокойства, огорчения будут обрушиваться на вас, будьте сильны и мужественны, чтобы их перенести. Бравируйте ими открыто; они непродолжительны и должны привести вас к друзьям, которых вы оплакиваете и которые будут радоваться вашему прибытию к ним и протянут вам руки, чтобы провести туда, куда земные огорчения не имеют доступа. (Франциск из Женевы. Бордо.)
Испытания добровольные. Истинная власяница
26. Вы спрашиваете, позволительно ли смягчить свои собственные испытания; это имеет такой же смысл, как если бы вы спросили, позволительно ли тонущему искать спасения? занозившему руку вынуть занозу? больному звать врача? Испытания имеют целью упражнять ум так же, как терпение и покорность. Человек может быть рожден в тяжелом и затруднительном положении главным образом, для того, чтобы учиться искать средства побеждать затруднения. Заслуга заключается в том, чтобы переносить без ропота последствия бед, которых нельзя избежать, быть настойчивым в борьбе, не отчаиваться, если нет успеха; но не в том, чтобы опустить руки: это будет леностью, а не добродетелью.
Этот вопрос, естественно, вызывает другой. Так как Иисус сказал: «Блаженны страждущие», то будет ли заслуга в том, чтобы увеличивать испытания добровольными страданиями? На это я отвечу совершенно точно: да! большая заслуга, если страдания и лишения имеют целью благо ближнего, так как это жертва милосердия; нет! если целью служит своя особа, так как это – фанатический эгоизм.
Тут нужно уметь различать; для себя лично – довольствуйтесь испытаниями, которые Бог вам посылает, и прибавляйте лишнее к тяжести, уже достаточно большой подчас; принимайте их без ропота и с верой – это все, что Он от вас требует. Не ослабляйте вашего тела бесполезными лишениями и бичеваниями без цели, так как вы нуждаетесь во всех ваших силах, чтобы исполнить вашу миссию труда на земле. Истязать и мучить добровольно свое тело – это значит идти против закона Бога, дающего вам возможность поддерживать и укреплять его; ослаблять же его без надобности – это настоящее самоубийство. Потребляйте, но не злоупотребляйте – вот закон; наказание за злоупотребление даже лучшими вещами заключается в неизбежных последствиях. Другое дело – страдания, возлагаемые на себя для облегчения участи своего ближнего. Если вы терпите голод и холод, чтобы накормить и обогреть нуждающегося, и если ваше тело от этого страдает, то это является жертвой, угодной Богу. Вы, которые оставляете ваши надушенные будуары, чтобы идти в зараженные мансарды с утешением; вы, которые грязните свои нежные руки, чтобы перевязывать раны; вы, которые лишаете себя сна, чтобы бодрствовать у изголовья больного, который для вас – только брат в Боге; вы, наконец, которые тратите свое здоровье на добрые дела – вот вы-то и носите истинную власяницу, так как удовольствия жизни не иссушили вашего сердца; вы не уснули среди опьяняющей роскоши благосостояния, но стали ангелами-утешителями бедных и обездоленных.
Вы же, ушедшие от света, чтобы избежать его соблазнов и жить в одиночестве, какая польза от вас на земле? Где ваше мужество в испытаниях, если бежите от борьбы и отказываетесь от сражения? Если вы желаете власяницы, примените ее к своей душе, а не к телу; мучьте свой дух, а не тело; бичуйте свою гордость; получайте оскорбления, не жалуясь; убивайте свое самолюбие; будьте непоколебимы при боли от несправедливости и клеветы, более острой, чем боль тела. Вот истинная власяница, раны от которой вам будут зачтены, так как они закалят ваше мужество и ваше подчинение воле Бога. (Ангел-Хранитель. Париж, 1863 г.)
27. Должно ли прекратить страдания своего ближнего, если это возможно, или нужно предоставить их собственному течению из уважения к предначертаниям Бога?
Мы говорили и повторяем снова, что вы находитесь на этой земле искупления, чтобы окончить ваши испытания, и что все, что с вами случается, является следствием ваших предыдущих существований, процентами за долги, которые вы должны платить. Но эта мысль вызывает у некоторых вопросы, которые нужно разъяснить, так как они могли бы иметь печальные последствия.
Некоторые думают, что раз мы находимся на земле для искупления, то значит надо, чтобы испытания шли своим путем. Заходят даже так далеко, что считают не только ненужным их ослаблять, но, напротив, делать их более острыми, чтобы способствовать их плодотворности. Это большое заблуждение. Ваши испытания должны идти тем путем, что предначертан Богом, но знаете ли вы этот путь? Знаете ли вы, до какой точки они должны дойти; знаете ли, что ваш милосердный Отец не сказал уже одному из ваших братьев: «Ты дальше не пойдешь». Знаете ли вы, что Его Провидение избрало вас не как орудие мучения, чтобы увеличить страдания виновного, но как бальзам утешения, который должен заживить раны, открытые Его правосудием? Не говорите же, если видите одного из братьев пораженным: «Это Божеское правосудие, нужно, чтобы оно шло своим путем»; но скажите наоборот: «Посмотрим, какое средство наш милосердный Отец дал мне, чтобы смягчить страдания моего брата; посмотрим, не смогут ли мои нравственные утешения, моя материальная поддержка, мои советы помочь ему справиться с этим испытанием и не придадут ли ему больше сил, терпения и покорности, посмотрим, не дал ли мне Бог средства прекратить эти страдания; не дана ли мне самому, тоже как испытание или, быть может, как искупление, возможность остановить зло и заменить его добром».
Помогайте же всегда друг другу в ваших испытаниях и никогда не смотрите на себя как на орудие мучения; эта мысль должна возмущать каждого человека с сердцем, особенно каждого спирита потому, что спирит лучше, чем кто-либо другой должен понимать безграничную доброту Бога. Спирит обязан считать, что вся жизнь его должна быть делом любви и преданности, что правосудие Господа будет идти своим путем независимо от его поступков. Он может, следовательно, без опасения употреблять все свои усилия, чтобы смягчить горечь искупления, но только один Бог может приостановить или продолжить испытания, в зависимости от того, как Он находит нужным. Не было ли бы большой самоуверенностью со стороны человека считать себя вправе повернуть нож в ране? увеличить дозу яда страдающему под тем предлогом, что в этом его искупление? О! смотрите на себя всегда как на орудие прекращения страдания.
Этот вопрос, естественно, вызывает другой. Так как Иисус сказал: «Блаженны страждущие», то будет ли заслуга в том, чтобы увеличивать испытания добровольными страданиями? На это я отвечу совершенно точно: да! большая заслуга, если страдания и лишения имеют целью благо ближнего, так как это жертва милосердия; нет! если целью служит своя особа, так как это – фанатический эгоизм.
Тут нужно уметь различать; для себя лично – довольствуйтесь испытаниями, которые Бог вам посылает, и прибавляйте лишнее к тяжести, уже достаточно большой подчас; принимайте их без ропота и с верой – это все, что Он от вас требует. Не ослабляйте вашего тела бесполезными лишениями и бичеваниями без цели, так как вы нуждаетесь во всех ваших силах, чтобы исполнить вашу миссию труда на земле. Истязать и мучить добровольно свое тело – это значит идти против закона Бога, дающего вам возможность поддерживать и укреплять его; ослаблять же его без надобности – это настоящее самоубийство. Потребляйте, но не злоупотребляйте – вот закон; наказание за злоупотребление даже лучшими вещами заключается в неизбежных последствиях. Другое дело – страдания, возлагаемые на себя для облегчения участи своего ближнего. Если вы терпите голод и холод, чтобы накормить и обогреть нуждающегося, и если ваше тело от этого страдает, то это является жертвой, угодной Богу. Вы, которые оставляете ваши надушенные будуары, чтобы идти в зараженные мансарды с утешением; вы, которые грязните свои нежные руки, чтобы перевязывать раны; вы, которые лишаете себя сна, чтобы бодрствовать у изголовья больного, который для вас – только брат в Боге; вы, наконец, которые тратите свое здоровье на добрые дела – вот вы-то и носите истинную власяницу, так как удовольствия жизни не иссушили вашего сердца; вы не уснули среди опьяняющей роскоши благосостояния, но стали ангелами-утешителями бедных и обездоленных.
Вы же, ушедшие от света, чтобы избежать его соблазнов и жить в одиночестве, какая польза от вас на земле? Где ваше мужество в испытаниях, если бежите от борьбы и отказываетесь от сражения? Если вы желаете власяницы, примените ее к своей душе, а не к телу; мучьте свой дух, а не тело; бичуйте свою гордость; получайте оскорбления, не жалуясь; убивайте свое самолюбие; будьте непоколебимы при боли от несправедливости и клеветы, более острой, чем боль тела. Вот истинная власяница, раны от которой вам будут зачтены, так как они закалят ваше мужество и ваше подчинение воле Бога. (Ангел-Хранитель. Париж, 1863 г.)
27. Должно ли прекратить страдания своего ближнего, если это возможно, или нужно предоставить их собственному течению из уважения к предначертаниям Бога?
Мы говорили и повторяем снова, что вы находитесь на этой земле искупления, чтобы окончить ваши испытания, и что все, что с вами случается, является следствием ваших предыдущих существований, процентами за долги, которые вы должны платить. Но эта мысль вызывает у некоторых вопросы, которые нужно разъяснить, так как они могли бы иметь печальные последствия.
Некоторые думают, что раз мы находимся на земле для искупления, то значит надо, чтобы испытания шли своим путем. Заходят даже так далеко, что считают не только ненужным их ослаблять, но, напротив, делать их более острыми, чтобы способствовать их плодотворности. Это большое заблуждение. Ваши испытания должны идти тем путем, что предначертан Богом, но знаете ли вы этот путь? Знаете ли вы, до какой точки они должны дойти; знаете ли, что ваш милосердный Отец не сказал уже одному из ваших братьев: «Ты дальше не пойдешь». Знаете ли вы, что Его Провидение избрало вас не как орудие мучения, чтобы увеличить страдания виновного, но как бальзам утешения, который должен заживить раны, открытые Его правосудием? Не говорите же, если видите одного из братьев пораженным: «Это Божеское правосудие, нужно, чтобы оно шло своим путем»; но скажите наоборот: «Посмотрим, какое средство наш милосердный Отец дал мне, чтобы смягчить страдания моего брата; посмотрим, не смогут ли мои нравственные утешения, моя материальная поддержка, мои советы помочь ему справиться с этим испытанием и не придадут ли ему больше сил, терпения и покорности, посмотрим, не дал ли мне Бог средства прекратить эти страдания; не дана ли мне самому, тоже как испытание или, быть может, как искупление, возможность остановить зло и заменить его добром».
Помогайте же всегда друг другу в ваших испытаниях и никогда не смотрите на себя как на орудие мучения; эта мысль должна возмущать каждого человека с сердцем, особенно каждого спирита потому, что спирит лучше, чем кто-либо другой должен понимать безграничную доброту Бога. Спирит обязан считать, что вся жизнь его должна быть делом любви и преданности, что правосудие Господа будет идти своим путем независимо от его поступков. Он может, следовательно, без опасения употреблять все свои усилия, чтобы смягчить горечь искупления, но только один Бог может приостановить или продолжить испытания, в зависимости от того, как Он находит нужным. Не было ли бы большой самоуверенностью со стороны человека считать себя вправе повернуть нож в ране? увеличить дозу яда страдающему под тем предлогом, что в этом его искупление? О! смотрите на себя всегда как на орудие прекращения страдания.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента