Аллан Жанна. Преодолей себя

   — Я уже неоднократно говорил вам, что вы можете взять все, что принадлежало вашей дочери. В конце концов, я могу положить на ваш счет в банк некоторую сумму. — Зейн старался не повышать голос, но Элли чувствовала, что он еле сдерживает себя.
   — Не так уж и много для девушки, вышедшей замуж за одного из богатейших владельцев ранчо в округе, — криво ухмыльнулся Верн. — Немного одежды, несколько лошадей да пара тысяч долларов.
   — Ким не желала ничего оставлять на черный день.
   — Просто ты не давал ей такой возможности. Она говорила, что ты очень скупой. Мы столько раз твердили нашей девочке, чтобы она бросила тебя! Суд заставил бы тебя заплатить. К счастью для тебя, она умерла, — язвительно сказала Эди, и ее глаза злобно сверкнули. — Мы с Верном могли бы нанять хорошего детектива и еще раз расследовать этот так называемый несчастный случай.
   До Элли никогда не доходили никакие подозрительные слухи о смерти Ким. Жена Зейна погибла в автокатастрофе, когда, не обратив внимания на запрещающий знак, не снизила скорости и ее пикап на полном ходу врезался в грузовик. Если бы она пристегнулась ремнями безопасности, у нее был бы шанс выжить.
   — Вы думаете только о деньгах. Да будь они прокляты! — презрительно сказал Зейн.
   — Адвокат сказал, что мы можем оформить опекунство над ребенком. — Эди Тэйлор победно улыбнулась. — Ким была права — тебе нельзя доверять девочку. Мы словно чувствовали, что что-то случится. И пожалуйста — Ханна сломала руку.
   — Я ее отец, и Ханна останется со мной.
   — Не будь идиотом, Питере, — жестко произнес Верн. — Девочке нужна полноценная семья. Не похоже, чтобы ты собирался жениться и обзавестись новой матерью для Ханны.
   Элли пристально посмотрела на Тэйлора.
   Мэри Лэсситер столько раз твердила о том, что иногда решение проблемы лежит на поверхности, нужно просто быть повнимательнее. Несколькими словами она могла сейчас искупить за все свои ужасные слова и мысли в отношении девочки. Она не переходила дорогу Зейну, но невольно навредила его дочери. Ханна не должна потерять отца.
   Подойдя к Зейну, Элли накрыла ладонью его руку.
   — Я думаю, пришла пора сказать Тэйлорам нашу новость. Поскольку это дедушка и бабушка Ханны, они должны знать.
   Зейн напряженно взглянул на нее и выдавил улыбку.
   — Что ж, скажи им сама.
   — Хорошо. — Элли смущенно опустила глаза. — Мы с Зейном собираемся пожениться. — Она почувствовала, как он вздрогнул.
   — Пожениться? — одновременно воскликнули Тэйлоры. — Зейн, ты никогда не упоминал о женитьбе.
   — А мы решили это только сегодня по дороге домой из больницы, — мягко ответила Элли. — Как вы верно заметили, миссис Тэйлор, Ханна действительно нуждается в матери.
   — А ты говорил мне, что так много работаешь, недоверчиво обратилась Эди к Зейну. — Как это у тебя нашлось время встречаться с женщиной?
   — Наши семьи были дружны много лет, — быстро ответила Элли. — Мы с Зейном давно не виделись, а когда случайно встретились на свадьбе моей сестры, то… — Она бросила на мужчину влюбленный взгляд.
   Уголок его рта дернулся вниз, но он ничего не сказал, а лишь задумчиво посмотрел на девушку.
   — Когда же вы поженитесь? — не унималась Эди.
   — Мы еще не наметили дату, но думаю, скоро. Зейн криво усмехнулся.
   — Элли, — протянул он, — Эди и Верну мы можем сказать. Свадьба будет в понедельник.
   Элли испуганно подняла на него глаза. Неужели он не понял, что она решила дать ему время поразмыслить, как избежать вмешательства Тэйлоров в его жизнь и жизнь Ханны?! На самом деле у нее не было ни малейшего желания выходить замуж за Зейна.
   — Почему вы так торопитесь? — раздраженно спросила Эди. — Она что, тоже беременна?
   — Мы безумно любим друг друга и не хотим откладывать нашу свадьбу.
   Элли открыла рот — этими словами Зейн просто убивал ее.
   — Моя невеста не хочет пышных торжеств, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Ведь только что вышла замуж ее сестра. Поэтому мы хотим устроить все в узком кругу. Вы, разумеется, приглашены. Когда мы обговорим детали, я позвоню и сообщу.
   Кровь прилила к щекам Элли. Что случилось с Зейном? В своем ли он уме? Ей безумно захотелось дать ему молотком по голове, чтобы привести в чувство. Если они не поженятся в понедельник, Тэйлоры сразу поймут, что это блеф, и тогда уже наверняка не успокоятся, пока не отнимут Ханну.
   — Нам некогда, — недовольно проговорила Эди, идем, Верн.
   — Минутку, — холодно остановил ее Зейн. — Элли не беременна, но, даже если бы и была, это не ваше дело. Только посмейте распускать слухи о нас — и двери этого дома навсегда будут для вас закрыты. Я не посмотрю на то, что для Ханны вы бабушка и дедушка.
   Дверь за Тэйлорами с шумом закрылась. Элли моментально забыла про все свои обиды.
   — Что же это за люди? Они даже не попрощались с внучкой! Ни один судья, находясь в здравом уме, не разрешит им опекунство над девочкой. — Затем она хмуро посмотрела на Зейна. — Что за чепуху ты говорил насчет свадьбы? Ты же знаешь, что мы никогда…
   — Давай сначала поужинаем, — спокойно перебил ее Зейн. — Рут приготовила столько вкусного. А после того, как я уложу мою бедную больную крошку, мы сможем поговорить.
   Внезапно подступившая тошнота заглушила чувство голода, но Элли послушно последовала за ним на кухню.
   После ужина она пошла вниз, оставив Зейна с дочерью наедине.
   Сидя на софе и машинально поглаживая Муни, который с готовностью положил ей морду на колени, Элли с любопытством огляделась. Она не была в этом доме пять лет, но с тех пор ничего не изменилось. Ким Тэйлор вторглась в их жизнь, родила Зейну дочку, но не оставила никакого следа в доме. Та же мебель, знакомые картины на стенах. Элли и не предполагала, что снова может оказаться здесь, да еще в роли жены.
   — Спасибо, что побыла с нами. — Зейн устало опустился в старое кожаное кресло. — Обычно Ханна очень послушна и вовсе не капризна. Я стараюсь не баловать ее, но в то же время не ограничиваю ее свободу. Эди права только в одном — девочке нужна мать.
   — Не только ей. Любой ребенок нуждается в матери. Ты сказал, что после ужина мы обсудим сложившуюся ситуацию.
   — Мы и обсуждаем. Помнишь того черного Лабрадора? Забыл, как его звали. По-моему, Тень. Он был кожа да кости, когда ты уговаривала Уорта оставить его у вас.
   — Он и сейчас живет в «Дабл Никл», только стал совсем старым. Плохо видит, плохо слышит, но еще шустрый. Целыми днями лежит и греется на солнышке. Если ты больше ничего не хочешь сказать, я отправляюсь домой. И конечно, замуж за тебя я не собираюсь, будь у тебя хоть дюжина детей.
   Зейн немного наклонил голову и прикрыл глаза.
   — Я готов поклясться, что, когда Тэйлоры были здесь, ты хотела это сделать.
   — Единственной причиной, заставившей меня сказать это, было желание расстроить планы твоих родственников и помочь тебе. Да ты сам все прекрасно понимаешь, Зейн.
   — Ты когда-нибудь отказывала в помощи животному, попавшему в беду? — Он наклонился и ласково погладил Муни по голове. — Тень, Эмбер, моя лошадь. Бесчисленное множество других беспомощных существ. Таких, как Ханна.
   Не обращая внимания на его просящий тон, Элли решительно возразила:
   — Ханна вовсе не беспомощна — у нее есть ты.
   — Но я должен каким-то образом защитить ее от домогательства Тэйлоров. — Зейн говорил тихим и спокойным голосом, но Элли не сомневалась, что это действительно мучит его.
   — Почему они так хотят забрать у тебя дочь? Мне даже не показалось, что они любят ее.
   Зейн открыл глаза и насмешливо посмотрел на Элли.
   — Просто они ненавидят меня так же сильно, как и ты.
   — Но почему? Неужели ты их тоже предал?
   — Не в этом дело. Они считали, что им крупно повезло, когда Ким вышла за меня замуж. Они постоянно просили у нее деньги, вещи. После ее смерти кран был перекрыт. Врожденная жадность и беспринципность заставляли их обращаться ко мне, но у меня больше не было причин что-либо давать им.
   — Но какое отношение это имеет к Ханне? — недоуменно спросила девушка.
   — Денежное обеспечение. Тогда они смогли бы получать от меня довольно круглую сумму, но никто не докажет, будут ли эти деньги потрачены на девочку.
   — Уверена, что нет, — убежденно ответила Элли. Как учитель, она знала, что подобные вещи иногда случаются, но никогда не могла понять, как можно использовать ребенка в корыстных целях.
   — Ты жила в достатке и комфорте, у тебя была любящая и нежная мать, красивая одежда, вкусная еда. А Ким жила с родителями, которым было на нее наплевать. Они совершенно не интересовались, ходила ли она в школу, как училась, что ела на завтрак и есть ли у нее платье для танцев. Я знаю одно: с Ханной не должно случиться подобное.
   Взглянув Зейну в глаза, девушка почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце.
   — Никто не посмеет отнять у тебя дочь.
   — Только в том случае, если мы поженимся.
   — Не будь смешным, Зейн. Даже если я открыла рот и сморозила глупость, кто тянул тебя за язык, будто свадьба будет в понедельник? Мы могли бы растянуть нашу мифическую помолвку на долгие годы, а затем сказать, что передумали.
   — Ты не знаешь Эди. Если мы упомянули о свадьбе, то должны будем рано или поздно пожениться, иначе она очень ловко использует это обстоятельство против нас.
   — Зейн, у тебя нет никакого права просить меня о помощи.
   — Я и не прошу тебя помогать мне. Помоги Ханне. Или все твои слова были пустой болтовней, а истина заключается в том, что ты ненавидишь девочку только потому, что она наша с Ким дочь?
   — Папа! — Малышка стояла в дверях, и по ее лицу текли крупные слезы. — У меня очень болит рука. Мне не понравилось падать с качелей.

Глава 4

   Если бы Зейну удалось получить разрешение на брак, он женился бы уже сегодня, но, к сожалению, раньше понедельника это было невозможно. Женитьба на Элли. Он вдруг вспомнил, какое выражение лица было у девушки, когда в комнату вошла его дочь.
   Ханна появилась очень кстати. Даже если бы он попросил ее об этом, девочка не могла бы выбрать более удачный момент. Элли объяснила, что хотела дать ему время поразмыслить над ситуацией, но, как ни странно, Тэйлоры нисколько не волновали Зейна. А тем более их беспочвенные обвинения в плохом обращении с ребенком. Ложь этих людей не причиняла ему боли. А что касается вины, то к этому чувству он давно привык. Он старался быть хорошим мужем для Ким и относиться к ней с уважением, но для нее этого было недостаточно. Интересно, как бы Элли отреагировала, расскажи он ей, как сильно Ким ненавидела ее. Он ни разу в разговорах с женой не упомянул об Элли, но Ким слышала об их помолвке и всегда знала и чувствовала, как он любил свою бывшую невесту.
   Да и Зейн не мог заставить себя разлюбить Элли, как никто не властен остановить восход и заход солнца.
   Он поднял глаза и посмотрел в потолок. Какое счастье, что здесь не было зеркал! Горе-любовник. Он занимался сексом с одной женщиной, а разрушил три жизни. Даже четыре, если считать Ханну. Да поможет ему Бог, если Тэйлоры не откажутся от идеи заполучить его дочь! Он знал, что Эди способна на любую подлость и готова использовать против него все возможные средства.
   С тех пор как Ким умерла, Тэйлоры постоянно находились рядом, следили за ним, ища возможность вытянуть деньги. Сейчас у Зейна появился шанс жениться на Элли и тем самым уберечь Ханну от их посягательств. Но главным, конечно, было его чувство к ней, которое не только не ослабло, а, наоборот, расцветало, как пересаженный в теплицу цветок.
   Мысль заняться любовью с Элли превратилась в наваждение. Зейна очень волновало, что девушка, поразмыслив на досуге, возьмет назад свое слово, и он назначил день свадьбы с таким расчетом, чтобы у Элли не оставалось времени на раздумья. Честно говоря, он просто боялся. Для сказок со счастливым концом он был слишком стар. Одно дело — жениться на Элли, приняв как жертву ее желание помочь, другое просыпаться рядом с ней каждое утро, ласкать и целовать ее.
   Даже спустя пять лет он помнил те ее слова — жестокие, хлесткие, оскорбительные, — которые она бросила ему в лицо, узнав о предстоящей женитьбе на Ким. Это решение было очень мучительным для Зейна, хотя он с самого начала знал, как ему следует поступить. Из-за его слабости и безрассудства на свет появится ребенок, его ребенок. И он, как настоящий мужчина, не должен был бежать от ответственности. Конечно, он совершил непростительные вещи, но в глубине души надеялся, что Элли, фактически выросшая без отца, поймет, что бросать своих детей — подло.
   Даже в ночных кошмарах Зейн не мог представить, что она может возненавидеть Ханну, но судьба распорядилась по-своему. Как бы он хотел не слышать тех слов, которые в сердцах бросила Элли своей сестре в больнице! Потом она извинилась, объяснив, что сказала эти слова сгоряча. Ему очень хотелось ей верить, ведь Ханна — лучшее, что у него есть. Если бы только Элли могла полюбить девочку так же, как он! Но это были лишь мечты. Зейн понимал, что в жизни так не бывает. Женщина привязывается к ребенку с момента рождения. Как же можно ожидать, что Элли примет и полюбит девочку, рожденную от другой женщины!
   Да, убеждать ее выйти за него замуж было сумасшествием. Человеку не дано изменить прошлое, и он не вправе ожидать счастливого конца. Зейн не знал, существует ли та, прежняя Элли. Может быть, он убил и ее. Он вдруг вспомнил ее руки, ласково гладившие коня. И страстно пожелал, чтобы эти руки нежно и трепетно прикоснулись к нему.
   Нет, она не могла сильно измениться. Ханна с первой же встречи потянулась к Элли, а доверие его дочери нужно заслужить. Девушка была добра с ней. И только. И все же Зейну казалось, что, находясь рядом с малышкой, ее нельзя было не полюбить. Элли могла заменить ей мать, в которой девочка так нуждалась. А ему хотелось иметь жену, любимую и желанную.
   Внезапно Зейн почувствовал себя счастливым. Он приведет Элли в свой дом. Он любит ее и нуждается в ней. Этот брак осуществится. Он не вынесет, если вновь потеряет ее. Зейн провел рукой по простыне она была гладкая и прохладная, как грудь Элли. Кровь забурлила у него в жилах, его жгло и мучило невыносимое желание. Он мечтал схватить ее в свои объятия и закружиться вместе с ней в диком вихре сладостного восторга.
   — Мама просила передать, что все ждут тебя внизу. — С этими словами Грили заглянула в комнату сестры.
   — Я не готова выходить замуж.
   Грили недоуменно перевела взгляд с висевшего на дверце шкафа подвенечного платья на небрежно валяющиеся на полу чулки и белые туфли.
   — Хорошо, я передам маме. — И тихо закрыла за собой дверь.
   Элли привстала с кровати и обвела взглядом спальню, как будто впервые находилась здесь. Как будто не провела здесь множество бессонных ночей, мечтая о Зейне. Девичьи мечты в девичьей комнате с кремовыми обоями, лилово-фиолетовым покрывалом на кровати и маленькими легкими занавесками, трепетавшими от легкого ветра.
   Чуть раньше девушка увидела из окна, как машина Зейна въехала через большую деревянную арку и остановилась у главного входа на ранчо. На воротах была крепко прибита табличка с чуть стертой надписью: «Долина надежды». Да, именно так Анна Николе, прабабушка Элли, назвала это место, где она вышла замуж и начала свою счастливую жизнь, но для себя Элли не видела столь радужных перспектив. Зейн использовал Ханну, чтобы манипулировать ею, спорил, убеждал, доказывал. Они проговорили всю ночь, и Элли в конце концов сдалась. Суета и подготовка к свадьбе в течение последних дней занимали почти все ее мысли, и только сегодня она в ужасе задумалась о том, что ее ожидает. Разве сама идея о браке не была нелепа изначально?
   Сестра Зейна приехать не смогла, но с утра она позвонила и поздравила жениха и невесту. Его родители прилетели из Техаса и сейчас сидели в гостиной. Мать Элли телеграфировала Дженни и Томасу, проводившим свой медовый месяц на каких-то экзотических островах. В планы Элли и Зейна медовый месяц не входил. Не было и никакой свадебной репетиции и торжественного обеда, предшествующих самой церемонии. Венчаться в церкви Элли отказалась наотрез. Она не хотела выходить замуж за Зейна Питерса.
   Раздался тихий стук в дверь, и Мэри Лэсситер осторожно вошла в комнату.
   — По-моему, ты собиралась переодеться полчаса назад. Что случилось? Почему ты еще не готова?
   — Я решила не выходить замуж, вот и все, — раздраженно ответила Элли и перевернулась на живот. Ничего не случилось, просто она пришла в себя. — Передай, пожалуйста, всем, что можно расходиться.
   — Включая жениха? — спокойно спросила мать.
   — Жениха в первую очередь.
   — Когда ты позвонила мне в тот вечер и сообщила о своем решении, я не задавала никаких вопросов. Ты заявила, что не хочешь пышной церемонии и много гостей, я и с этим согласилась. Но я не могу позволить моей дочери выходить замуж без свадебного торта. Вставай, дорогая, и приведи себя в порядок. Не очень вежливо заставлять людей так долго ждать. Элли ничего не ответила и не двинулась с места. Тогда Мэри присела на краешек постели.
   — Твой дедушка Йене обычно обвинял меня в том, что я всегда слепа, когда дело касается любви. И я опять верна себе.
   Элли зарылась головой в подушку, чтобы скрыть от матери глаза, полные слез. Хотя плакать у нее не было причин. Может быть, это обычное волнение невесты, даже если она и не собиралась быть ею?
   Мэри ласково погладила дочь по голове.
   — Хочешь поговорить об этом?
   Но девушка молча покачала головой.
   — Можно? — раздался из коридора голос Уорта. И, не дожидаясь разрешения, он вошел в комнату. — Грили сказала, что ты передумала.
   — Я полагаю, ты пришел напомнить мне, что, раз Долли и Бак уже здесь, а мама приготовила свадебный торт, менять что-либо слишком поздно.
   — Ошибаешься. Вообще-то я хотел узнать, можно ли мне прямо сейчас съесть кусочек торта, ведь шоколадный торт — мой любимый.
   — Уорт! — смеясь, запротестовала Мэри, а Элли подняла голову и подозрительно посмотрела на брата.
   Она ожидала насмешки, но увидела в его лице лишь любовь и понимание.
   — Я считаю, что мы должны еще раз поговорить и решить все окончательно.
   Элли уловила вопросительный взгляд, брошенный Уортом на мать.
   — Я уже все сказала раньше, если ты об этом.
   — Как хочешь, никто не будет принуждать тебя, сказал брат, присаживаясь на постель с другой стороны.
   — Ну что ж, хорошо. — Мэри встала. — Я спущусь вниз и сообщу о твоем решении.
   Она вышла, и в комнате воцарилось молчание.
   — Ну, начинай, — наконец сказала Элли, — облегчи душу. Скажи, что я хочу, чтобы мама сделала за меня всю грязную работу.
   — Не беспокойся об этом, я думаю, гостям сейчас не до тебя. Долли и Бак заняты Ханной, а судья вертится вокруг мамы. Мне кажется, он претендует на роль кавалера. — Уорт горько усмехнулся. — А мама меньше всего нуждается в новом Боу.
   Элли наклонила голову.
   — Да, он был никудышным отцом. Я понимаю, что детям нужны отец и мать, но нам было вполне достаточно одной мамы.
   Уорт мрачно взглянул на нее.
   — Поэтому ты решила так неожиданно выйти замуж? Из-за Ханны? Я так и думал, Дженни перед свадьбой только и твердила о том, как она любит Томаса. А вы с Зейном ни разу не упомянули о любви.
   Элли пожала плечами — ей не хотелось сейчас говорить об этом с братом.
   — Ханна похожа на маленькую куклу в своем пышном розовом платьице. Она принесла с собой цветные маркеры, и теперь ее гипс сразу бросается в глаза. Дэйви безумно злится, что не сломал руку.
   — А как… — Девушка опять зарылась в подушку.
   — Зейн? — договорил Уорт. — Его уже ветром сдуло. Подумать только, он надеялся, что сможет жениться на тебе!
   — Не говори глупости. — Элли подняла голову. — Что-то я не слышала, чтобы уезжала какая-нибудь машина.
   — Ну, или значит, мама уговорила всех остаться на обед.
   Элли недоверчиво посмотрела на брата.
   — Неужели ты и впрямь думаешь, что сейчас кто-то в состоянии есть?
   — Ты же знаешь маму. Она никого не отпустит голодным, даже несмотря на то, что ее дочь передумала выходить замуж.
   — Я не смогу смотреть Зейну в глаза! Неужели я обречена навсегда остаться здесь?
   — Не знаю, дорогая сестра. А разве ты скрываешься?
   — Уорт, ты не можешь не читать проповедей. «Исполняй свои обязанности, Алберта». «Твое поведение может расстроить маму, Алберта». «Мама хочет как лучше, Алберта». «Поступая таким образом, ты плохо выглядишь в глазах окружающих, Алберта».
   — Что-то не припомню, чтобы говорил тебе подобные вещи.
   — Ты думаешь так, и этого достаточно. Уорт положил руку ей на плечо.
   — Замужество очень ответственный шаг. Мы все хотим, чтобы ты была счастлива.
   — Я уже все решила: не будет никакой свадьбы.
   — О'кей. — Он встал. — Если не хочешь видеть Зейна, я принесу тебе обед на подносе.
   Элли повернулась и резко села на кровати.
   — Я ненавижу тебя, Уорт Боугарт Лэсситер. Ты такой милый и внимательный, что предлагаешь принести мне еду, заставляя меня чувствовать себя трусихой! Ты, конечно, считаешь, что я сама должна поговорить с Зейном.
   — Он в гостиной. Хочешь, я позову его? Бросив на брата уничижительный взгляд, девушка кивнула, а затем схватила подушку и прижала ее к себе.
   Уорт вышел, тихо закрыв за собой дверь, и вдруг увидел Зейна. Тот стоял в коридоре, прижавшись щекой к стене.
   — Ты что-нибудь слышал? Зейн кивнул.
   — Первое, что я должен был сделать сегодня утром, — это привести ее в здание суда.
   Он так и собирался сделать, но его родители очень хотели попасть на свадьбу и просили не начинать без них. Из Сан-Антонио они прибыли только днем, так что у Элли было время обо всем подумать. Все вышло именно так, как он и предполагал.
   — Моя сестра уверена, что ты женишься на ней из-за Ханны, но ведь это не правда? Во всяком случае, для тебя?
   — А как ты думаешь?
   — Я думаю, что ты поставил перед собой непосильную задачу. Если у Лэсситеров есть что-то общее, так это упрямство. Мама сильная и несгибаемая женщина, но даже она не бывает такой воинствующе упрямой, как ее дочери. Эту черту она унаследовала от Йенса. — Уорт немного помедлил. — Что бы Элли ни решила, Лэсситеры безоговорочно поддержат ее. — Он кивнул Зейну и стал спускаться в гостиную.
   Зейн вошел в спальню. Лицо у Элли было безучастным, но глаза выражали целую гамму чувств: смятение, осторожность и враждебность. Зейну захотелось схватить ее, взвалить себе на плечо, отнести вниз, поставить перед судьей и не отпускать до тех пор, пока она не произнесет клятву. Счастье было так близко. Будь все проклято!
   — Ханна очень возбуждена по поводу нашей свадьбы, — сказал он. — Она настаивает, чтобы я переодел ее в вечернее платье.
   — Ты не можешь заставить меня чувствовать себя виноватой. Вспомни, как ты пришел ко мне за неделю до нашего венчания и сказал, что женишься на другой.
   Зейн расстегнул пиджак и сунул руки в карманы.
   — Должен ли я сейчас кричать и плакать, как ты?
   — А как я должна была, по-твоему, реагировать? Поздравить тебя? Пожелать счастья? Ни одна женщина не сделала бы этого. А я уже заказала цветы, платье, торт, разослала приглашения.
   — Ты повторяешься, Элли. Я сломал наши жизни, а ты думаешь только о том, что я разрушил твои планы.
   — Ты не оставил мне выбора. У всех был выбор, кроме меня. Ты спал с Ким, и вы решили пожениться. Никого не заботило, что по этому поводу думаю я. Неужели ты действительно думал, что женишься на мне и я стану матерью для дочери Ким? Неужели ты мог представить, что я смогу простить тебя?
   — Разве это невозможно?
   — Нет. И сейчас выбирать буду я, — тихо и твердо произнесла девушка.
   — Почему? Отвергая меня, ты чувствуешь себя лучше?
   Элли подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.
   — По крайней мере я буду удовлетворена, если скажу, что не выйду за тебя замуж, даже если бы ты остался последним мужчиной на земле.
   — И ты не будешь жалеть об этом? Элли решительно покачала головой.
   — Это не ошибка, Зейн. Сейчас у меня есть возможность самой определить свою судьбу. Я не хочу быть твоей женой.
   Зейн подошел к окну и распахнул его.
   — У меня и тогда не было выбора. Когда Ким пришла ко мне и сказала, что беременна, меня охватил ужас, потом паника и отчаяние. Я хотел послать все к черту и повернуть время вспять. В тот момент я думал, что, если она уйдет, если не будет этого ребенка, мне удастся сделать так, что ты ничего не узнаешь. Я даже хотел откупиться от нее деньгами, лишь бы она оставила меня в покое. Ким рыдала, пыталась что-то сказать, и вдруг я осознал, что она говорит о моем ребенке. Моем. Подумать только! Я хотел избавиться от собственного ребенка!
   Элли молчала. Зейн заставил себя продолжать:
   — Я никогда не считал себя идеалом, но должен признать, что тогда повел себя как законченный подлец. Самым страшным для меня было признаться во всем тебе, Элли. Видеть твое лицо, разочарование, боль, презрение. Но я взял себя в руки и ценою нашего счастья отказался от тебя. — Он глубоко вздохнул. — У меня нет слов, чтобы выразить, как я сожалею о случившемся.
   Но Зейн знал, что его извинения ничего не изменят. Глупо верить, что можно избежать плена прошлого, стоит лишь назвать пароль. Повернувшись, он прислонился к подоконнику.
   — Я почти уговорил тебя выйти за меня замуж ради Ханны, и ты согласилась. — Он заметил, как Элли вздрогнула. — Мы надеялись, что сможем вынести церемонию, жить в одном доме, есть за одним столом и спать в разных постелях. Я был готов жениться на тебе на любых условиях, но мы постоянно возвращаемся к прошлому, играем друг у друга на нервах, пытаясь уколоть побольнее. Ты права — ничего не получится.