Страница:
— Все это так и было бы. Но с каждым годом мы все меньше и меньше работаем. Идеалы пурпуризма призывали нас работать по необходимости, но чем больше мы богатели, тем меньше видели эту необходимость. Наконец мы стали покупать предметы роскоши, еду и оборудование для ремонта воздушных шлюзов. Мы наняли людей со стороны, чтобы они работали за нас, и кончилось тем, что покупали у них воздух, потому что разучились сами управлять воздушной установкой. Когда я заступил на свой пост, я положил конец хотя бы этому. Я купил новую воздушную установку и обучил кое-кого работать на ней. Но это стоит денег. Грязных земных денег. Мы зависим от Земли. Мы должны покупать у Земли продовольствие или голодать. Теперь, когда погибло столько кораблей, доставлять нам пищу будет гораздо труднее. А в худшем случае и вообще невозможно. Радиоизлучатель вот-вот накроет «Святого Антония», и кто после этого рискнет привезти нам еду? Возможно, нас нужно будет эвакуировать отсюда, но как? Вот незадача, у нас нет собственных кораблей. Видимо, нам придется просить Землю, чтобы она прислала сюда аварийные запасы, поддержала нас, пока мы не начнем трудиться в полную силу и не сможем сами себя обеспечить. Так или иначе нам потребуется помощь Земли. И если люди Земли посчитают нас виновниками или пособниками гибели Солнечной системы… черт возьми, Солнечной системы! — эту помощь мы никогда не получим, — Огайо вдруг пронзило страстное желание называть вещи своими именами. — Нам нужно, чтобы Земля проявила добрую волю.
Огайо Шаблон Пустозвон обвел взглядом обшарпанную комнату и лица сидящих в ней, вызывающе чудных, но милых его сердцу людей. Эти лица выражали странную печаль. Она появилась на них не сейчас, она была всегда.
— Игра окончена, — сказал Огайо.
С внезапной горечью он вспомнил свое допурпуристское прошлое, свою учительскую работу в школе, вспомнил, какими расстроенными становились ребячьи лица, когда во время перемены начинался дождь.
Особенно страдали отверженные сверстниками дети, с которыми никто не хотел играть. Казалось, они больше всех наслаждались свободой в школьном дворе, больше всех любили это место, где они могли быть самими собой и, не боясь, что их кто-нибудь прервет, забавляться своими тайными, только им понятными играми.
Но неожиданно синее небо серело, на землю шлепались крупные капли, сверкали молнии, гремел гром, и тайный детский мир словно смывало водой.
— Пошел дождь, забавам конец, — прошептал Огайо, видя перед собой грустные детские лица. — Пора идти под крышу, — спокойно продолжал он. — Вернемся под крышу и снова начнем работать.
В комнате стояла тишина. Даже Шикарной Ленивой Конфетке было нечего сказать.
Огайо понял это как сигнал. Он нажал на кнопку внутренней связи, вызывая Великого Клешневидного Оглушителя.
— Фрэнк, — тихо сказал Огайо. — Я думаю, мы все тут пришли к согласию. Почему бы тебе не включить этот перехватчик?
У Сферы было навалом работы, и самой большой наградой за нее бывала новая живая планета. Риск требовал огромных затрат, но и добытое сокровище не имело цены, хотя, конечно, в нынешних условиях Сфера сама ни за что не выступила бы инициатором этой операции. Но мышление Сферы обладало гибкостью, и потому она решила обратить сложившееся положение себе во благо.
Игра стоила свеч, очень уж хороша была похищенная планета. Чтобы подготовить для нее место, потребовались большие усилия. Обычно создание Держащего Кольца и червоточины шло не спеша, но на этот раз Сфере пришлось сделать все за считанные секунды. Подобрать место, столь близко соответствующее прежней окружающей среде новой планеты, ее тепловым и приливно-отливным характеристикам, за такое короткое время — этим можно гордиться.
Самая большая трудность заключалась в установке Держащего Кольца. Его вырастили давным-давно, и с тех пор, необученное, оно пребывало в состоянии спячки. Оно было резервом на случай появления новой планеты, нуждающейся в попечении.
Когда поступило сообщение от Дирижера, Сфера быстро нашла черную дыру, отвечавшую приливно-отливным параметрам планеты, и разбудила Держащее Кольцо. Рискованным способом самоперемещения она установила их в нужное место.
Все время, пока планета проходила через целый ряд промежуточных пунктов. Сфера ловко удерживала ее. Наконец, новый Сторож был готов, и под непосредственным руководством Сферы вывел планету на безопасную и устойчивую орбиту.
Рискованная и трудная работа продолжалась — слишком много дел приходилось делать одновременно: и управлять Держащим Кольцом, и переправлять Пожирателей миров нового образца в звездную систему приобретенной планеты, и непрерывно давать наставления несколько устаревшему Дирижеру, который руководил разборкой планет в этой системе, и, наконец, нацеливать Пастуха на перехват большого обломка, падающего в сторону новой планеты.
Между тем она не забывала понемногу обучать Сторожа, бесконечно разъясняя ему его важнейшие функции и закладывая в него необходимые знания: изображения, дающие представление о происхождении и истории Сферы; картинки, демонстрирующие применение тех или иных приемов; примеры команд и результатов их выполнения.
Сторож оказался способным учеником, он охотно впитывал информацию Сферы и, жадно поглощая предлагаемые знания, на глазах пробуждался ото сна. Он просто упивался своим новым положением.
Ни Сторож, ни Сфера никогда бы не подумали, что их слушает кто-то третий. Сама мысль об этом была для них недоступна. Никто из них не был способен представить себе существо, подобное Фрэнку Барлоу, не говоря уже о действиях такого существа.
Но это не помешало Фрэнку Барлоу великолепно сделать свое дело.
Разогнавшись до нужной скорости после старта с Земли, «Терра Нова» перешла в режим свободного падения, Точка торможения находилась в нескольких сотнях тысяч километров от Цели № 1.
Может, во Вселенной за стенами «Терра Нова» и царила неразбериха, но жизнь на борту огромного корабля протекала спокойно, по заведенному распорядку.
Диана Стайгер сидела на своем капитанском месте, все внимание ее было приковано к экрану, где вот-вот должны были пересечься две траектории — «Святого Антония» и радиоизлучателя. Все произошло очень буднично — траектории наконец пересеклись, и на экране остался один-единственный объект. Он величественно поплыл дальше. Все. «Святой Антоний» погиб.
Диана вынула сигарету и задумчиво прикурила — одной левой рукой, чтобы потренироваться. Она глубоко затянулась и подчеркнуто не обратила внимания на тут же одолевший Джеральда Макдугала приступ кашля. Задержала дым в легких и удовлетворенно улыбнулась. У капитана межзвездного корабля есть свои привилегии. Построенной по последнему слову техники системе вентиляции не страшен дым одной сигареты, а поскольку Диана была капитаном, никто не мог ей запретить курить.
Одна небольшая тайна раскрыта: ОРИ преследовали выбранный объект при помощи радара — грубого и мощного. На корабле высказывалось множество предположений относительно того, каким образом радиоизлучатель уничтожит «Святого Антония». Наибольшей популярностью пользовалось мнение, что орудием уничтожения будет лазер или реактивный снаряд класса «корабль — корабль», однако радиоизлучатель просто врезался в зонд. Непосредственное динамическое воздействие, говоря по-научному.
Диану это не удивило. Методы харонцев не отличались тонкостью. Они были мастера прямого действия, основанного на грубой силе. Они нагло брали, что хотели, и делали то, что им было надо, никогда и не помышляя о возможном отпоре.
Диана повернула голову к Джеральду:
— Ладно, Джеральд. Скажи-ка мне, почему они так долго позволяли «Святому Антонию» действовать и не стали глушить его передачи? Почему не попытались поймать его, вместо того чтобы уничтожить?
Джеральд пожал плечами.
— Потому что радиоизлучателям неизвестны такие понятия. Я думаю, они неизвестны и главнейшему составителю всех харонских программ. А это, вероятнее всего, Сфера Дайсона.
«Конечно, Сфера Дайсона», — подумал Джеральд. Каким-то чудом Марсия и эта Сондра Бергхофф получили его сообщение о машинах фон Неймана и, основываясь на его идее, блистательно разгадали все загадки харонцев. «Это благословение Божье», — говорил себе Джеральд, он был бесконечно благодарен Богу за все. Но в особенности за то, что Марсия жива.
— Но было ясно, что «Святой Антоний» послан, чтобы собрать и передать информацию, — продолжала Диана. — Неужели разумные существа не могли сообразить, что он представляет для них опасность?
— Харонцы не разумные существа в том смысле, как мы это понимаем, — ответил Джеральд. — Они — машины, программируемые машинами. Нас смущает то, что некоторые машины напоминают живые существа. Но это иллюзия. Принцип-то одинаков: все они искусственные, все действуют строго по заложенным в них программам.
— Но какой во всем этом смысл? Зачем они все это делают?
Джеральд грустно улыбнулся.
— Вы сейчас как будто спросили: «В чем смысл жизни?». Этот вопрос очень важен и одновременно совершенно не важен. Харонцы живут, чтобы жить, и в этом ничем не отличаются от нас. И добавлю, они живут с размахом. Мы думаем о Мультисистеме, как о сети машин. Возможно, правильнее считать все эти машины частями одного большого существа.
Капитан Диана Стайгер надолго задумалась.
— Вы хотите сказать, что вся Мультисистема: Сфера, Кольца, ОРИ, искусственные животные и роботы, похищенные планеты и звезды — все они представляют собой единый организм?
— Возможно. Или единый организм, или тесно связанную общность родственных существ. Или что-то среднее. Но чем бы они ни были, нам придется попотеть, прежде чем мы поймем, откуда харонцы черпают силы для своей грандиозной деятельности.
— Ладно, но, если все они единое существо, тогда ОРИ всего лишь его подсистема. Они, подобно белым кровяным тельцам, нападают на пришельца… — Диана откинулась в кресле, задымила сигаретой и уставилась в пространство. Вдруг глаза ее чуть не вылезли из орбит. Она выпрямилась и вынула изо рта сигарету. — Они нападают на пришельца, как только он начинает угрожать!
Джеральд нахмурился, а потом подхватил ее мысль.
— Например, планете.
— Им было наплевать на «Святого Антония», их не интересуют зонды-шпионы. Они не понимают такие тонкости, — Диана погасила окурок в пепельнице. — Они увидели, что камень падает на Землю, и тут же ближайший «телохранитель» ринулся наперехват. Вот что такое ОРИ — это метеоры-перехватчики, которые защищают свои планеты от неприятных случайностей.
Джеральд побледнел.
— Если мы включим двигатели, чтобы задержаться у Цели № 1, они решат, что наш корабль угрожает ей. И тогда нам не поздоровится. Они просто обратят нас в пыль.
Диана Стайгер кивнула и постаралась держаться спокойно, хотя чувствовала, как волосы у нее на голове встают дыбом.
— Думаю, вы правы, однако теорию надо проверить. Будем надеяться, что путь «Терра Нова» пролегает на безопасном расстоянии от планеты. Но если наша догадка верна, мы никогда не сумеем приблизиться ни к одной из этих планет.
«Летучий Голландец», — снова подумала Диана. Слова всплыли у нее в мозгу, и она никак не могла от них отделаться. Что там с ним было, с этим «Голландцем»? Ага, он был обречен на вечные скитания!
Диана крепко зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
— Запустить ложные цели, запустить их двигатели! — скомандовала она.
Голос не дрожит? Никогда не приставать к берегу… Была ведь какая-то подлинная история, послужившая источником для легенды о «Летучем Голландце». А какие легенды сложат о ее бесконечном путешествии? Будущее пугало ее.
Диана видела, как вылетела первая ложная цель. Очень простые штуки. В механическом цехе их смонтировали за пару часов. Огромные квадратные радиоотражатели, прикрепленные к маленьким ракетным двигателям. Если направить на рефлектор луч радара, он обеспечит прекрасное эхо. ОРИ легко обнаружат их.
Всего было восемь ложных целей, на их запуск требовалось несколько минут. Из сопла двигателя первого лжеметеора вырвался сноп пламени от загоревшегося ракетного топлива, и приманка полетела к Цели № 1. Две приманки были нацелены прямо на планету, остальные должны были пройти рядом с ней на разном расстоянии — от нескольких сотен до почти полумиллиона километров.
Вот уже все восемь объектов на пути к безымянной планете.
Летящие на немыслимой скорости приманки ползли по экрану дисплея, как ленивые мухи. Диана Стайгер устроилась в капитанском кресле и приготовилась к долгому ожиданию.
Ожидания не получилось. Всего через несколько минут после старта шесть радиоизлучателей ринулись со своих орбит к приманкам. Навигационные компьютеры быстро вычислили их траектории и точки встречи с шестью ложными целями. Две, самые дальние, перехватчиков не заинтересовали. Таким образом, минимальное безопасное расстояние до планеты — около трехсот тысяч километров. Чуть ближе, и от корабля останутся рожки да ножки.
Диана невесело усмехнулась. Первоначальный приказ обязывал ее обследовать Сферу Дайсона, и она отвергла его как слишком рискованный. Она настояла на более безопасном первом полете. А оказалось, она не может под лететь даже к ближней планете.
— Мэм, — тихо обратился к ней штурман. — Надо принять решение. Согласно вашему приказу, я рассчитал в качестве запасных вариантов траектории свободного обращения вокруг Солнечной звезды, движения по дальней орбите Цели № 1 и обратного пути на Землю. Что мы выберем?
Диана безотчетно оглянулась, думая об оставленной позади Земле. Все планеты в этой Мультисистеме, разумеется, краденые. Точно так же, как и Земля. И, подобно им. Земля скоро будет прикрыта. Вероятно, вылетать с планеты будет можно, хотя Диана и в этом не уверена. Но вот возвратиться — никогда, это уж точно. «Боже правый, а дело-то дрянь и даже хуже», — сообразила она. ОРИ ведь уже сейчас кинутся на любой летательный аппарат, который подойдет близко к Земле. Скажем, на спутник или космический дом. Необходимо всех срочно эвакуировать. Всех разнесут в щепки, только покажись.
ОРИ окружат Землю, и «Терра Нова» не сумеет вернуться домой. Никогда. Может быть, с Земли, боясь быть уничтоженным, тоже не взлетит ни один корабль. Никогда. Космическим полетам придет конец. Даже связь между Землей и кораблем прервется, потому что ОРИ своими радарами заглушат любую передачу. Но если ни один корабль больше не поднимется с Земли, то связь — это проблема одной «Терра Нова». А может быть, они успеют вернуться? Вряд ли.
Так-так. Правда, «Терра Нова» рассчитана чуть ли не на тысячелетнее межзвездное путешествие. Если никогда не подлетать к этим планетам, огромный корабль выдержит в рабочем состоянии еще много лет после того, как последний член нынешнего экипажа умрет естественной смертью.
Или все-таки рвануть назад, к Земле?
«Нет, не годится», — решила Диана. Кто знает, вдруг настанет день, когда люди победят ОРИ? Тогда понадобится корабль для работы в космосе. Или, скажем, жизнь людей будет зависеть от важного открытия, которое можно сделать, только находясь на удаленном от Земли корабле? Кто знает, какие двери могут захлопнуться, если «Терра Нова» пойдет сейчас на попятный? И какой судьбы заслуживают люди, какого будущего достойны, если малодушно отступят перед первой же опасностью?
Штурман терпеливо ждал ответа.
Диана расправила плечи и спокойно сказала:
— Приказываю движение вперед прекратить. Движемся по свободной орбите вокруг Солнечной звезды, главные двигатели на холостом ходу. Остаемся здесь. Мы не можем поступить иначе.
24. Как стать Шивой
Огайо Шаблон Пустозвон обвел взглядом обшарпанную комнату и лица сидящих в ней, вызывающе чудных, но милых его сердцу людей. Эти лица выражали странную печаль. Она появилась на них не сейчас, она была всегда.
— Игра окончена, — сказал Огайо.
С внезапной горечью он вспомнил свое допурпуристское прошлое, свою учительскую работу в школе, вспомнил, какими расстроенными становились ребячьи лица, когда во время перемены начинался дождь.
Особенно страдали отверженные сверстниками дети, с которыми никто не хотел играть. Казалось, они больше всех наслаждались свободой в школьном дворе, больше всех любили это место, где они могли быть самими собой и, не боясь, что их кто-нибудь прервет, забавляться своими тайными, только им понятными играми.
Но неожиданно синее небо серело, на землю шлепались крупные капли, сверкали молнии, гремел гром, и тайный детский мир словно смывало водой.
— Пошел дождь, забавам конец, — прошептал Огайо, видя перед собой грустные детские лица. — Пора идти под крышу, — спокойно продолжал он. — Вернемся под крышу и снова начнем работать.
В комнате стояла тишина. Даже Шикарной Ленивой Конфетке было нечего сказать.
Огайо понял это как сигнал. Он нажал на кнопку внутренней связи, вызывая Великого Клешневидного Оглушителя.
— Фрэнк, — тихо сказал Огайо. — Я думаю, мы все тут пришли к согласию. Почему бы тебе не включить этот перехватчик?
У Сферы было навалом работы, и самой большой наградой за нее бывала новая живая планета. Риск требовал огромных затрат, но и добытое сокровище не имело цены, хотя, конечно, в нынешних условиях Сфера сама ни за что не выступила бы инициатором этой операции. Но мышление Сферы обладало гибкостью, и потому она решила обратить сложившееся положение себе во благо.
Игра стоила свеч, очень уж хороша была похищенная планета. Чтобы подготовить для нее место, потребовались большие усилия. Обычно создание Держащего Кольца и червоточины шло не спеша, но на этот раз Сфере пришлось сделать все за считанные секунды. Подобрать место, столь близко соответствующее прежней окружающей среде новой планеты, ее тепловым и приливно-отливным характеристикам, за такое короткое время — этим можно гордиться.
Самая большая трудность заключалась в установке Держащего Кольца. Его вырастили давным-давно, и с тех пор, необученное, оно пребывало в состоянии спячки. Оно было резервом на случай появления новой планеты, нуждающейся в попечении.
Когда поступило сообщение от Дирижера, Сфера быстро нашла черную дыру, отвечавшую приливно-отливным параметрам планеты, и разбудила Держащее Кольцо. Рискованным способом самоперемещения она установила их в нужное место.
Все время, пока планета проходила через целый ряд промежуточных пунктов. Сфера ловко удерживала ее. Наконец, новый Сторож был готов, и под непосредственным руководством Сферы вывел планету на безопасную и устойчивую орбиту.
Рискованная и трудная работа продолжалась — слишком много дел приходилось делать одновременно: и управлять Держащим Кольцом, и переправлять Пожирателей миров нового образца в звездную систему приобретенной планеты, и непрерывно давать наставления несколько устаревшему Дирижеру, который руководил разборкой планет в этой системе, и, наконец, нацеливать Пастуха на перехват большого обломка, падающего в сторону новой планеты.
Между тем она не забывала понемногу обучать Сторожа, бесконечно разъясняя ему его важнейшие функции и закладывая в него необходимые знания: изображения, дающие представление о происхождении и истории Сферы; картинки, демонстрирующие применение тех или иных приемов; примеры команд и результатов их выполнения.
Сторож оказался способным учеником, он охотно впитывал информацию Сферы и, жадно поглощая предлагаемые знания, на глазах пробуждался ото сна. Он просто упивался своим новым положением.
Ни Сторож, ни Сфера никогда бы не подумали, что их слушает кто-то третий. Сама мысль об этом была для них недоступна. Никто из них не был способен представить себе существо, подобное Фрэнку Барлоу, не говоря уже о действиях такого существа.
Но это не помешало Фрэнку Барлоу великолепно сделать свое дело.
Разогнавшись до нужной скорости после старта с Земли, «Терра Нова» перешла в режим свободного падения, Точка торможения находилась в нескольких сотнях тысяч километров от Цели № 1.
Может, во Вселенной за стенами «Терра Нова» и царила неразбериха, но жизнь на борту огромного корабля протекала спокойно, по заведенному распорядку.
Диана Стайгер сидела на своем капитанском месте, все внимание ее было приковано к экрану, где вот-вот должны были пересечься две траектории — «Святого Антония» и радиоизлучателя. Все произошло очень буднично — траектории наконец пересеклись, и на экране остался один-единственный объект. Он величественно поплыл дальше. Все. «Святой Антоний» погиб.
Диана вынула сигарету и задумчиво прикурила — одной левой рукой, чтобы потренироваться. Она глубоко затянулась и подчеркнуто не обратила внимания на тут же одолевший Джеральда Макдугала приступ кашля. Задержала дым в легких и удовлетворенно улыбнулась. У капитана межзвездного корабля есть свои привилегии. Построенной по последнему слову техники системе вентиляции не страшен дым одной сигареты, а поскольку Диана была капитаном, никто не мог ей запретить курить.
Одна небольшая тайна раскрыта: ОРИ преследовали выбранный объект при помощи радара — грубого и мощного. На корабле высказывалось множество предположений относительно того, каким образом радиоизлучатель уничтожит «Святого Антония». Наибольшей популярностью пользовалось мнение, что орудием уничтожения будет лазер или реактивный снаряд класса «корабль — корабль», однако радиоизлучатель просто врезался в зонд. Непосредственное динамическое воздействие, говоря по-научному.
Диану это не удивило. Методы харонцев не отличались тонкостью. Они были мастера прямого действия, основанного на грубой силе. Они нагло брали, что хотели, и делали то, что им было надо, никогда и не помышляя о возможном отпоре.
Диана повернула голову к Джеральду:
— Ладно, Джеральд. Скажи-ка мне, почему они так долго позволяли «Святому Антонию» действовать и не стали глушить его передачи? Почему не попытались поймать его, вместо того чтобы уничтожить?
Джеральд пожал плечами.
— Потому что радиоизлучателям неизвестны такие понятия. Я думаю, они неизвестны и главнейшему составителю всех харонских программ. А это, вероятнее всего, Сфера Дайсона.
«Конечно, Сфера Дайсона», — подумал Джеральд. Каким-то чудом Марсия и эта Сондра Бергхофф получили его сообщение о машинах фон Неймана и, основываясь на его идее, блистательно разгадали все загадки харонцев. «Это благословение Божье», — говорил себе Джеральд, он был бесконечно благодарен Богу за все. Но в особенности за то, что Марсия жива.
— Но было ясно, что «Святой Антоний» послан, чтобы собрать и передать информацию, — продолжала Диана. — Неужели разумные существа не могли сообразить, что он представляет для них опасность?
— Харонцы не разумные существа в том смысле, как мы это понимаем, — ответил Джеральд. — Они — машины, программируемые машинами. Нас смущает то, что некоторые машины напоминают живые существа. Но это иллюзия. Принцип-то одинаков: все они искусственные, все действуют строго по заложенным в них программам.
— Но какой во всем этом смысл? Зачем они все это делают?
Джеральд грустно улыбнулся.
— Вы сейчас как будто спросили: «В чем смысл жизни?». Этот вопрос очень важен и одновременно совершенно не важен. Харонцы живут, чтобы жить, и в этом ничем не отличаются от нас. И добавлю, они живут с размахом. Мы думаем о Мультисистеме, как о сети машин. Возможно, правильнее считать все эти машины частями одного большого существа.
Капитан Диана Стайгер надолго задумалась.
— Вы хотите сказать, что вся Мультисистема: Сфера, Кольца, ОРИ, искусственные животные и роботы, похищенные планеты и звезды — все они представляют собой единый организм?
— Возможно. Или единый организм, или тесно связанную общность родственных существ. Или что-то среднее. Но чем бы они ни были, нам придется попотеть, прежде чем мы поймем, откуда харонцы черпают силы для своей грандиозной деятельности.
— Ладно, но, если все они единое существо, тогда ОРИ всего лишь его подсистема. Они, подобно белым кровяным тельцам, нападают на пришельца… — Диана откинулась в кресле, задымила сигаретой и уставилась в пространство. Вдруг глаза ее чуть не вылезли из орбит. Она выпрямилась и вынула изо рта сигарету. — Они нападают на пришельца, как только он начинает угрожать!
Джеральд нахмурился, а потом подхватил ее мысль.
— Например, планете.
— Им было наплевать на «Святого Антония», их не интересуют зонды-шпионы. Они не понимают такие тонкости, — Диана погасила окурок в пепельнице. — Они увидели, что камень падает на Землю, и тут же ближайший «телохранитель» ринулся наперехват. Вот что такое ОРИ — это метеоры-перехватчики, которые защищают свои планеты от неприятных случайностей.
Джеральд побледнел.
— Если мы включим двигатели, чтобы задержаться у Цели № 1, они решат, что наш корабль угрожает ей. И тогда нам не поздоровится. Они просто обратят нас в пыль.
Диана Стайгер кивнула и постаралась держаться спокойно, хотя чувствовала, как волосы у нее на голове встают дыбом.
— Думаю, вы правы, однако теорию надо проверить. Будем надеяться, что путь «Терра Нова» пролегает на безопасном расстоянии от планеты. Но если наша догадка верна, мы никогда не сумеем приблизиться ни к одной из этих планет.
«Летучий Голландец», — снова подумала Диана. Слова всплыли у нее в мозгу, и она никак не могла от них отделаться. Что там с ним было, с этим «Голландцем»? Ага, он был обречен на вечные скитания!
Диана крепко зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
— Запустить ложные цели, запустить их двигатели! — скомандовала она.
Голос не дрожит? Никогда не приставать к берегу… Была ведь какая-то подлинная история, послужившая источником для легенды о «Летучем Голландце». А какие легенды сложат о ее бесконечном путешествии? Будущее пугало ее.
Диана видела, как вылетела первая ложная цель. Очень простые штуки. В механическом цехе их смонтировали за пару часов. Огромные квадратные радиоотражатели, прикрепленные к маленьким ракетным двигателям. Если направить на рефлектор луч радара, он обеспечит прекрасное эхо. ОРИ легко обнаружат их.
Всего было восемь ложных целей, на их запуск требовалось несколько минут. Из сопла двигателя первого лжеметеора вырвался сноп пламени от загоревшегося ракетного топлива, и приманка полетела к Цели № 1. Две приманки были нацелены прямо на планету, остальные должны были пройти рядом с ней на разном расстоянии — от нескольких сотен до почти полумиллиона километров.
Вот уже все восемь объектов на пути к безымянной планете.
Летящие на немыслимой скорости приманки ползли по экрану дисплея, как ленивые мухи. Диана Стайгер устроилась в капитанском кресле и приготовилась к долгому ожиданию.
Ожидания не получилось. Всего через несколько минут после старта шесть радиоизлучателей ринулись со своих орбит к приманкам. Навигационные компьютеры быстро вычислили их траектории и точки встречи с шестью ложными целями. Две, самые дальние, перехватчиков не заинтересовали. Таким образом, минимальное безопасное расстояние до планеты — около трехсот тысяч километров. Чуть ближе, и от корабля останутся рожки да ножки.
Диана невесело усмехнулась. Первоначальный приказ обязывал ее обследовать Сферу Дайсона, и она отвергла его как слишком рискованный. Она настояла на более безопасном первом полете. А оказалось, она не может под лететь даже к ближней планете.
— Мэм, — тихо обратился к ней штурман. — Надо принять решение. Согласно вашему приказу, я рассчитал в качестве запасных вариантов траектории свободного обращения вокруг Солнечной звезды, движения по дальней орбите Цели № 1 и обратного пути на Землю. Что мы выберем?
Диана безотчетно оглянулась, думая об оставленной позади Земле. Все планеты в этой Мультисистеме, разумеется, краденые. Точно так же, как и Земля. И, подобно им. Земля скоро будет прикрыта. Вероятно, вылетать с планеты будет можно, хотя Диана и в этом не уверена. Но вот возвратиться — никогда, это уж точно. «Боже правый, а дело-то дрянь и даже хуже», — сообразила она. ОРИ ведь уже сейчас кинутся на любой летательный аппарат, который подойдет близко к Земле. Скажем, на спутник или космический дом. Необходимо всех срочно эвакуировать. Всех разнесут в щепки, только покажись.
ОРИ окружат Землю, и «Терра Нова» не сумеет вернуться домой. Никогда. Может быть, с Земли, боясь быть уничтоженным, тоже не взлетит ни один корабль. Никогда. Космическим полетам придет конец. Даже связь между Землей и кораблем прервется, потому что ОРИ своими радарами заглушат любую передачу. Но если ни один корабль больше не поднимется с Земли, то связь — это проблема одной «Терра Нова». А может быть, они успеют вернуться? Вряд ли.
Так-так. Правда, «Терра Нова» рассчитана чуть ли не на тысячелетнее межзвездное путешествие. Если никогда не подлетать к этим планетам, огромный корабль выдержит в рабочем состоянии еще много лет после того, как последний член нынешнего экипажа умрет естественной смертью.
Или все-таки рвануть назад, к Земле?
«Нет, не годится», — решила Диана. Кто знает, вдруг настанет день, когда люди победят ОРИ? Тогда понадобится корабль для работы в космосе. Или, скажем, жизнь людей будет зависеть от важного открытия, которое можно сделать, только находясь на удаленном от Земли корабле? Кто знает, какие двери могут захлопнуться, если «Терра Нова» пойдет сейчас на попятный? И какой судьбы заслуживают люди, какого будущего достойны, если малодушно отступят перед первой же опасностью?
Штурман терпеливо ждал ответа.
Диана расправила плечи и спокойно сказала:
— Приказываю движение вперед прекратить. Движемся по свободной орбите вокруг Солнечной звезды, главные двигатели на холостом ходу. Остаемся здесь. Мы не можем поступить иначе.
24. Как стать Шивой
Тучи пыли и обломков вздымались грязными клубами над Венерой. Бури, вызванные харонскими машинами-чудовищами, проносились одна за другой, пейзаж после них делался неузнаваемым, от этого становилось жутко. Среди сверкающих облаков появилось темное пятно, заметное с орбиты. Впервые за всю историю человечества из космоса можно было наблюдать часть венерианской поверхности.
Это была гора; невероятно огромная, она вырастала из облаков, с каждой секундой становясь все выше и выше, пик уже находился в космосе, за пределами атмосферы. Гора имела форму удлиненного конуса и напоминала вулкан.
Вдруг вулкан изверг дым и пламя, выплюнул в пространство столб огня, и в разные стороны полетели расплавленные камни.
Ядро. При помощи все той же гравитации харонцы пробили кору планеты, вытянули расплавленную магму и выбросили ее в космос.
Это был не вулкан. Это был сигнал о том, что планета вот-вот перестанет существовать.
Марсия Макдугал и Сондра Бергхофф сидели в темноте марсианской ночи и страшно мерзли. Опять перебои с электричеством. В бездействии Марсией овладевали тревожные мысли. Ей хотелось двигаться, выйти в город. Но это было невозможно. В куполе появилось слишком много опасных трещин, и инженеры, спасая воздух, понизили давление до минимума. Все жители Порт-Викинга, как мышки, забились в свои норки.
Марсия поплотнее завернулась в одеяло. Возможно, энергию все-таки дадут. Но потом какой-нибудь случайный булыжник с неба снова долбанет по генератору, и все повторится. И в конце концов настанет минута, когда опоры купола не выдержат ударов и рухнут. И тогда уж точно люди ничего не смогут поправить.
Не сейчас, так позже. Все равно гибель. Все равно эту дьявольскую силу им не сдержать.
Как долго это продолжается? Сколько времени минуло с тех пор, как погиб «Святой Антоний», унеся с собой надежду? На Земле, где бы планета сейчас ни находилась, прошло четверо суток. Луна неторопливо преодолела шестую часть месячного кругового пути. Там время текло почти как всегда, потому что харонцы не тронули Землю и Луну.
Но на Марсе, Венере и всех остальных планетах оно уже не измерялось по-старому, там все смешалось. На задыхающемся от пыли Марсе не было ни дня, ни ночи; в пыльной мгле, накрывшей планету, на людей обрушивались бедствия одно страшнее другого.
И время словно остановилось.
«Ненья» на полной скорости мчалась к Плутону, двигатели ревели, развивая запредельную мощность. Сейчас было не до техники безопасности. Веспасиан гнал корабль, не думая о возвращении. Если он благополучно доберется до Плутона, экипаж как-нибудь успеет подготовиться к обратному перелету. В худшем же случае они там и погибнут, тогда-то уж точно корабль не понадобится. Так что не стоит его беречь. Ларри с мрачным видом взирал на экран дисплея, намереваясь заняться обработкой данных. Ребята на Станции гравитационных исследований славно потрудились, молодчины. Без помощи коллег Ларри не получил бы столь впечатляющих результатов. Но самым большим подспорьем стал неожиданный подарок с далекой Земли.
Пурпуристы, Бог знает почему, все-таки пришли на выручку. Прежде чем погибнуть, «Святой Антоний» передал от них данные перехвата. Это был в прямом смысле голос Сферы.
Язык, на котором она обменивалась информацией с прочими харонцами, нельзя было назвать языком в обычном, людском, понимании. То был набор образов, больше всего похожий на язык программирования. Компьютеры «Неньи» не очень приспособлены для анализа подобных систем, но какие уж есть. И Ларри почти расшифровал язык Сферы.
Связь с планетами по-прежнему оставалась неустойчивой, но инженеры без устали отыскивали частоты, на которых новости пробивались к адресату. Новости были ужасные.
С Венеры сообщали, что огромное сооружение выкачивало магму из планеты. С Ганимеда докладывали, что Ио расползается на части. Крошечная планета таяла, образуя облако серы и сложных углеводородов. Харонцы каким-то, образом усилили воздействие приливов и отливов, которые всегда были бурными на этой большой Луне, сосредоточили напряжение в уязвимых точках и начали нагнетать внутреннее давление, так что спутник просто разорвало на куски. Несколько более мелких ледяных спутников Юпитера и Сатурна просто исчезли, их сожрали высадившиеся на них чудовища.
Ларри взглянул на часы. Четырнадцать дней назад они покинули Луну, до Плутона еще два дня лета. Если, конечно, корабль тоже не развалится.
Два дня. За два дня он едва успеет все подготовить.
Осуществимо ли то, что он задумал? Получится ли?
Черт возьми, получится! Гравитация сработает, в этом Ларри не сомневался. Он учился у харонцев, он внимательно наблюдал, как они заставляют гравитацию в два счета выполнять их требования. Теперь он знал все возможные варианты преобразования Кольца, знал до мельчайших подробностей.
Ларри отрешенно таращился на экран, потом заглянул в лежащие на столе заметки, повернулся и посмотрел в зеркало. Но ничего там не увидел. Его взгляд был направлен внутрь, в потайные уголки его души. Он опустил плечи, уперся локтями в колени и обхватил голову, запустив пальцы в шевелюру. Сколько планет он сейчас пытается спасти?
А сколько уже помог разрушить?
Ларри поднял голову и уставился на свои руки, словно никогда их не видел. Вот эти руки сделали все: они регулировали, они настраивали Кольцо, они вдавили проклятую пусковую кнопку. Эти руки отдали Землю врагу, завертели в Солнечной системе страшную круговерть, разбудили от миллионнолетнего сна жестоких чудовищ.
Он принялся перебирать в памяти прошлое и вспомнил, что намеренно совершил пуск гравитационного луча вручную. Но зачем? Разумом он знал: затем, что ткнуть пальцем в эту кнопку означало восстать против Рафаэля, но сейчас двигавшее Ларри чувство казалось глупым и ничтожным. Неужели несчастье произошло только из-за него? Из-за ребяческого желания Ларри О'Шонесси Чао показать, что он умнее всех? Сколько уничтожено планет, сколько погибло людей, и все потому, что он нажал на эту кнопку! Господи! Какой урон нанесен человечеству!
Неужели он — главный виновник катастрофы? Но ведь он выпустил джинна из бутылки по незнанию. Не он, так кто-нибудь другой рано или поздно сделал бы то же самое…
Нет. Ларри снова поднял голову, поймал свой взгляд в зеркале и посмотрел в глаза своему отражению. Сейчас не время устраивать показательные судилища. Сначала надо спастись. Потом-то люди, конечно, выяснят, кто прав, кто виноват. Взвесят улики, учтут смягчающие обстоятельства…
Ларри опять со страхом взглянул на свои руки. Во имя искупления он совершит еще одно страшное преступление. Никто не знает, что он задумал, а когда узнает, будет уже слишком поздно. Это преступление, эту вину, этот грех он понесет на своих плечах один с полным сознанием содеянного.
Но он не должен ошибиться.
На Плутоне изнывали от ожидания и одиночества. Сто двадцать человек на окраине Солнечной системы должны были завершить дело, затеянное гениями почти в ее центре. Научные сотрудники сутками не вылезали из диспетчерских, пытаясь справиться с потоком данных по гравитации. Они многое узнали, в сущности, знаний оказалось даже слишком много. У них не было времени на усвоение и обдумывание информации. Как только делалось очередное открытие, возникал десяток новых загадок, требующих срочного изучения и объяснения.
А теперь Чао и Рафаэль возвращаются. Легче с ними точно не станет.
Вот они! Яркая вспышка посередине между Кольцом и Хароном. Джейн Уэблинг увидела, как на «Ненье» включили маневровый двигатель.
Уэблинг нахмурилась. Что-то ей не понравилось. Она вытащила карманный компьютер. И правда, странный маневр. «Ненья» встала на рейд не на обычной своей орбите, а в барицентре системы Плутон — Харон. Неужто они хотят управлять Кольцом с корабля?
А если так, то почему не поставили в известность о своих намерениях сотрудников Станции? Джейн Уэблинг добралась до кресла и села. Чего же Ларри Чао добивается? Официальное сообщение гласило, что Ларри попытается использовать Кольцо для управления Лунным колесом. Другими словами, он посредством Колеса пошлет приказ харонцам прекратить атаку на Солнечную систему.
По иронии судьбы Гости с неба поджидали «Ненью» в ее собственном доме. Первые из них прибыли несколько дней назад. Теперь на поверхности Плутона и Харона шевелились десятки огромных чудовищ.
После отъезда Ларри, доктора Рафаэля и Сондры Бергхофф Джейн Уэблинг оказалась единственным научным сотрудником Станции изучения гравитации, который в тонкостях понимал работу Ларри. Чтобы перехватить управление Колесом, Кольцо должно будет послать ему сигнал мощнее того, что идет от Сферы Дайсона. Одолеть Сферу силой. Но это ведь абсурд. Кольцо Харона по сравнению со Сферой беспомощно.
Значит, если Ларри и не лжет откровенно, то вводит всех в заблуждение. Значит, он тайком что-то задумал.
Но что и зачем? Это важный вопрос. В конце концов Ларри однажды уже натворил дел своим самоуправством, и в результате Солнечная система растерзана. Она, Уэблинг, докажет, что план действий Ларри лишь прикрытие какого-то другого, тайного плана. Так, через несколько часов вернется Рафаэль. Посвящен ли он в замыслы Ларри? Если да, не должна ли она, как исполняющая обязанности директора Станции, арестовать их обоих?
И все-таки, что задумал Ларри?
Джейн Уэблинг была с ним едва знакома, но в первые суматошные дни после исчезновения Земли неплохо изучила его характер. Он производил впечатление очень открытого и порядочного человека. И, кажется, совершенно бескорыстного.
Это была гора; невероятно огромная, она вырастала из облаков, с каждой секундой становясь все выше и выше, пик уже находился в космосе, за пределами атмосферы. Гора имела форму удлиненного конуса и напоминала вулкан.
Вдруг вулкан изверг дым и пламя, выплюнул в пространство столб огня, и в разные стороны полетели расплавленные камни.
Ядро. При помощи все той же гравитации харонцы пробили кору планеты, вытянули расплавленную магму и выбросили ее в космос.
Это был не вулкан. Это был сигнал о том, что планета вот-вот перестанет существовать.
Марсия Макдугал и Сондра Бергхофф сидели в темноте марсианской ночи и страшно мерзли. Опять перебои с электричеством. В бездействии Марсией овладевали тревожные мысли. Ей хотелось двигаться, выйти в город. Но это было невозможно. В куполе появилось слишком много опасных трещин, и инженеры, спасая воздух, понизили давление до минимума. Все жители Порт-Викинга, как мышки, забились в свои норки.
Марсия поплотнее завернулась в одеяло. Возможно, энергию все-таки дадут. Но потом какой-нибудь случайный булыжник с неба снова долбанет по генератору, и все повторится. И в конце концов настанет минута, когда опоры купола не выдержат ударов и рухнут. И тогда уж точно люди ничего не смогут поправить.
Не сейчас, так позже. Все равно гибель. Все равно эту дьявольскую силу им не сдержать.
Как долго это продолжается? Сколько времени минуло с тех пор, как погиб «Святой Антоний», унеся с собой надежду? На Земле, где бы планета сейчас ни находилась, прошло четверо суток. Луна неторопливо преодолела шестую часть месячного кругового пути. Там время текло почти как всегда, потому что харонцы не тронули Землю и Луну.
Но на Марсе, Венере и всех остальных планетах оно уже не измерялось по-старому, там все смешалось. На задыхающемся от пыли Марсе не было ни дня, ни ночи; в пыльной мгле, накрывшей планету, на людей обрушивались бедствия одно страшнее другого.
И время словно остановилось.
«Ненья» на полной скорости мчалась к Плутону, двигатели ревели, развивая запредельную мощность. Сейчас было не до техники безопасности. Веспасиан гнал корабль, не думая о возвращении. Если он благополучно доберется до Плутона, экипаж как-нибудь успеет подготовиться к обратному перелету. В худшем же случае они там и погибнут, тогда-то уж точно корабль не понадобится. Так что не стоит его беречь. Ларри с мрачным видом взирал на экран дисплея, намереваясь заняться обработкой данных. Ребята на Станции гравитационных исследований славно потрудились, молодчины. Без помощи коллег Ларри не получил бы столь впечатляющих результатов. Но самым большим подспорьем стал неожиданный подарок с далекой Земли.
Пурпуристы, Бог знает почему, все-таки пришли на выручку. Прежде чем погибнуть, «Святой Антоний» передал от них данные перехвата. Это был в прямом смысле голос Сферы.
Язык, на котором она обменивалась информацией с прочими харонцами, нельзя было назвать языком в обычном, людском, понимании. То был набор образов, больше всего похожий на язык программирования. Компьютеры «Неньи» не очень приспособлены для анализа подобных систем, но какие уж есть. И Ларри почти расшифровал язык Сферы.
Связь с планетами по-прежнему оставалась неустойчивой, но инженеры без устали отыскивали частоты, на которых новости пробивались к адресату. Новости были ужасные.
С Венеры сообщали, что огромное сооружение выкачивало магму из планеты. С Ганимеда докладывали, что Ио расползается на части. Крошечная планета таяла, образуя облако серы и сложных углеводородов. Харонцы каким-то, образом усилили воздействие приливов и отливов, которые всегда были бурными на этой большой Луне, сосредоточили напряжение в уязвимых точках и начали нагнетать внутреннее давление, так что спутник просто разорвало на куски. Несколько более мелких ледяных спутников Юпитера и Сатурна просто исчезли, их сожрали высадившиеся на них чудовища.
Ларри взглянул на часы. Четырнадцать дней назад они покинули Луну, до Плутона еще два дня лета. Если, конечно, корабль тоже не развалится.
Два дня. За два дня он едва успеет все подготовить.
Осуществимо ли то, что он задумал? Получится ли?
Черт возьми, получится! Гравитация сработает, в этом Ларри не сомневался. Он учился у харонцев, он внимательно наблюдал, как они заставляют гравитацию в два счета выполнять их требования. Теперь он знал все возможные варианты преобразования Кольца, знал до мельчайших подробностей.
Ларри отрешенно таращился на экран, потом заглянул в лежащие на столе заметки, повернулся и посмотрел в зеркало. Но ничего там не увидел. Его взгляд был направлен внутрь, в потайные уголки его души. Он опустил плечи, уперся локтями в колени и обхватил голову, запустив пальцы в шевелюру. Сколько планет он сейчас пытается спасти?
А сколько уже помог разрушить?
Ларри поднял голову и уставился на свои руки, словно никогда их не видел. Вот эти руки сделали все: они регулировали, они настраивали Кольцо, они вдавили проклятую пусковую кнопку. Эти руки отдали Землю врагу, завертели в Солнечной системе страшную круговерть, разбудили от миллионнолетнего сна жестоких чудовищ.
Он принялся перебирать в памяти прошлое и вспомнил, что намеренно совершил пуск гравитационного луча вручную. Но зачем? Разумом он знал: затем, что ткнуть пальцем в эту кнопку означало восстать против Рафаэля, но сейчас двигавшее Ларри чувство казалось глупым и ничтожным. Неужели несчастье произошло только из-за него? Из-за ребяческого желания Ларри О'Шонесси Чао показать, что он умнее всех? Сколько уничтожено планет, сколько погибло людей, и все потому, что он нажал на эту кнопку! Господи! Какой урон нанесен человечеству!
Неужели он — главный виновник катастрофы? Но ведь он выпустил джинна из бутылки по незнанию. Не он, так кто-нибудь другой рано или поздно сделал бы то же самое…
Нет. Ларри снова поднял голову, поймал свой взгляд в зеркале и посмотрел в глаза своему отражению. Сейчас не время устраивать показательные судилища. Сначала надо спастись. Потом-то люди, конечно, выяснят, кто прав, кто виноват. Взвесят улики, учтут смягчающие обстоятельства…
Ларри опять со страхом взглянул на свои руки. Во имя искупления он совершит еще одно страшное преступление. Никто не знает, что он задумал, а когда узнает, будет уже слишком поздно. Это преступление, эту вину, этот грех он понесет на своих плечах один с полным сознанием содеянного.
Но он не должен ошибиться.
На Плутоне изнывали от ожидания и одиночества. Сто двадцать человек на окраине Солнечной системы должны были завершить дело, затеянное гениями почти в ее центре. Научные сотрудники сутками не вылезали из диспетчерских, пытаясь справиться с потоком данных по гравитации. Они многое узнали, в сущности, знаний оказалось даже слишком много. У них не было времени на усвоение и обдумывание информации. Как только делалось очередное открытие, возникал десяток новых загадок, требующих срочного изучения и объяснения.
А теперь Чао и Рафаэль возвращаются. Легче с ними точно не станет.
Вот они! Яркая вспышка посередине между Кольцом и Хароном. Джейн Уэблинг увидела, как на «Ненье» включили маневровый двигатель.
Уэблинг нахмурилась. Что-то ей не понравилось. Она вытащила карманный компьютер. И правда, странный маневр. «Ненья» встала на рейд не на обычной своей орбите, а в барицентре системы Плутон — Харон. Неужто они хотят управлять Кольцом с корабля?
А если так, то почему не поставили в известность о своих намерениях сотрудников Станции? Джейн Уэблинг добралась до кресла и села. Чего же Ларри Чао добивается? Официальное сообщение гласило, что Ларри попытается использовать Кольцо для управления Лунным колесом. Другими словами, он посредством Колеса пошлет приказ харонцам прекратить атаку на Солнечную систему.
По иронии судьбы Гости с неба поджидали «Ненью» в ее собственном доме. Первые из них прибыли несколько дней назад. Теперь на поверхности Плутона и Харона шевелились десятки огромных чудовищ.
После отъезда Ларри, доктора Рафаэля и Сондры Бергхофф Джейн Уэблинг оказалась единственным научным сотрудником Станции изучения гравитации, который в тонкостях понимал работу Ларри. Чтобы перехватить управление Колесом, Кольцо должно будет послать ему сигнал мощнее того, что идет от Сферы Дайсона. Одолеть Сферу силой. Но это ведь абсурд. Кольцо Харона по сравнению со Сферой беспомощно.
Значит, если Ларри и не лжет откровенно, то вводит всех в заблуждение. Значит, он тайком что-то задумал.
Но что и зачем? Это важный вопрос. В конце концов Ларри однажды уже натворил дел своим самоуправством, и в результате Солнечная система растерзана. Она, Уэблинг, докажет, что план действий Ларри лишь прикрытие какого-то другого, тайного плана. Так, через несколько часов вернется Рафаэль. Посвящен ли он в замыслы Ларри? Если да, не должна ли она, как исполняющая обязанности директора Станции, арестовать их обоих?
И все-таки, что задумал Ларри?
Джейн Уэблинг была с ним едва знакома, но в первые суматошные дни после исчезновения Земли неплохо изучила его характер. Он производил впечатление очень открытого и порядочного человека. И, кажется, совершенно бескорыстного.