– Ты всегда была дьявольским отродьем. Я знала это с той самой минуты, как впервые взяла тебя на руки.
Она откинулась на спинку стула, посмотрела на меня в упор.
– Тебя выдали глаза. Нечеловеческие глаза. В них не было ни доброты, ни ласки.
– Тогда почему ты сразу меня не убила?!
– Ты же была… ребенком.
У нее затряслись руки, я видела, как дрожат губы. Высокомерие и надменность покинули ее.
– Вернее, я считала тебя ребенком!
– Но что изменилось? Почему ты решилась, когда мне исполнилось шесть? В день рождения. Что тогда произошло?
– Ты не моя. Я знала, что ты не моя. – Она смахнула слезы с ресниц. – Всегда знала. Но в тот день я все пыталась представить, что было бы, если бы мой муж и мой сын были живы. Это Майклу должно было исполниться шесть, а не тебе. Ты была ужасным, отвратительным ребенком. И ты была живой. А они умерли. Я просто… Все это вдруг стало невыносимо.
Она сделала глубокий вдох и устало покачала головой:
– И невыносимо до сих пор.
– Мне было всего шесть!
Я сама удивилась, сколь сильно задели меня ее слова. Вот уж не думала, что меня сможет так взволновать ее отношение.
Я еле сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.
– Всего. Шесть. Лет. Понимаешь? Я была ребенком, а ты должна была быть мне матерью!
И неважно, родная она мне или нет. Я была ребенком, и она несла за меня ответственность.
– Я никогда ничего плохого никому не сделала! За всю жизнь! И Майкла я в глаза не видела!
– Не лги! – прошипела Ким. – Я тебя насквозь вижу! Чудовище! Я знаю, что ты что-то вытворяешь с Мэтью! Оставь его в покое! Он хороший мальчик, не смей над ним издеваться!
Она перегнулась через стол и до боли сжала мне руку. У нее за спиной тут же вырос санитар.
– Забирай что хочешь! Что угодно бери! Только отстань от Мэтью!
Санитар ухватил ее за предплечье, и она попыталась отстраниться.
– Кимберли, прекрати. Кимберли!
– Оставь его в покое! – закричала она.
Санитар поднял ее на ноги. Сопротивляясь, она продолжала орать:
– Ты меня поняла, Венди?! Меня не вечно будут здесь держать! Если хоть пальцем его тронешь, я закончу начатое!
– Хватит! – проревел санитар и поволок ее к двери.
– Ты не человек, Венди! Не человек!
Это были ее последние слова.
Я еще долго сидела одна, пытаясь хоть немного успокоиться. Меня била дрожь. Весь этот ужас упорно не желал укладываться в голове. Показаться Мэтту в таком виде я не могла.
Итак, все правда. Я подменыш. Я не человек. Я тролль. Она мне не мать. Она просто Ким, несчастная женщина, осознавшая, что вместо сына ей подсунули монстра. Который, возможно, и убил ее дитя. Неужели это я его убила? Или кто-то другой? Кто-то вроде Финна?
Ким убеждена, что я чудовище, и у меня нет доказательств обратного. Напротив, сплошные подозрения. Всю жизнь я приносила окружающим одни лишь страдания. Я практически разрушила жизнь Мэтта. Мало того, что из-за меня он постоянно вынужден срываться с места и переезжать, бросая начавшую налаживаться жизнь. Мало того, что я вечно заставляю его волноваться за меня. Так я еще манипулирую им. Играю как марионеткой. Использую. И как давно я этим занимаюсь? Может, он так остервенело меня защищает лишь потому, что я промыла ему мозги? Лучше бы Ким меня тогда убила. А еще лучше – сразу после рождения. Тогда бы я точно никого не мучила.
Когда я наконец заставила себя вернуться в приемную, Мэтт нежно обнял меня, а я стояла истуканом, уронив руки-плети. Он осмотрел меня, дабы убедиться, что я цела и невредима.
– Все хорошо? Она не тронула тебя?
Я лишь покачала головой и поспешила убраться прочь из этого места, подальше от женщины, которая всегда видела мою темную суть.
Пять
Она откинулась на спинку стула, посмотрела на меня в упор.
– Тебя выдали глаза. Нечеловеческие глаза. В них не было ни доброты, ни ласки.
– Тогда почему ты сразу меня не убила?!
– Ты же была… ребенком.
У нее затряслись руки, я видела, как дрожат губы. Высокомерие и надменность покинули ее.
– Вернее, я считала тебя ребенком!
– Но что изменилось? Почему ты решилась, когда мне исполнилось шесть? В день рождения. Что тогда произошло?
– Ты не моя. Я знала, что ты не моя. – Она смахнула слезы с ресниц. – Всегда знала. Но в тот день я все пыталась представить, что было бы, если бы мой муж и мой сын были живы. Это Майклу должно было исполниться шесть, а не тебе. Ты была ужасным, отвратительным ребенком. И ты была живой. А они умерли. Я просто… Все это вдруг стало невыносимо.
Она сделала глубокий вдох и устало покачала головой:
– И невыносимо до сих пор.
– Мне было всего шесть!
Я сама удивилась, сколь сильно задели меня ее слова. Вот уж не думала, что меня сможет так взволновать ее отношение.
Я еле сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.
– Всего. Шесть. Лет. Понимаешь? Я была ребенком, а ты должна была быть мне матерью!
И неважно, родная она мне или нет. Я была ребенком, и она несла за меня ответственность.
– Я никогда ничего плохого никому не сделала! За всю жизнь! И Майкла я в глаза не видела!
– Не лги! – прошипела Ким. – Я тебя насквозь вижу! Чудовище! Я знаю, что ты что-то вытворяешь с Мэтью! Оставь его в покое! Он хороший мальчик, не смей над ним издеваться!
Она перегнулась через стол и до боли сжала мне руку. У нее за спиной тут же вырос санитар.
– Забирай что хочешь! Что угодно бери! Только отстань от Мэтью!
Санитар ухватил ее за предплечье, и она попыталась отстраниться.
– Кимберли, прекрати. Кимберли!
– Оставь его в покое! – закричала она.
Санитар поднял ее на ноги. Сопротивляясь, она продолжала орать:
– Ты меня поняла, Венди?! Меня не вечно будут здесь держать! Если хоть пальцем его тронешь, я закончу начатое!
– Хватит! – проревел санитар и поволок ее к двери.
– Ты не человек, Венди! Не человек!
Это были ее последние слова.
Я еще долго сидела одна, пытаясь хоть немного успокоиться. Меня била дрожь. Весь этот ужас упорно не желал укладываться в голове. Показаться Мэтту в таком виде я не могла.
Итак, все правда. Я подменыш. Я не человек. Я тролль. Она мне не мать. Она просто Ким, несчастная женщина, осознавшая, что вместо сына ей подсунули монстра. Который, возможно, и убил ее дитя. Неужели это я его убила? Или кто-то другой? Кто-то вроде Финна?
Ким убеждена, что я чудовище, и у меня нет доказательств обратного. Напротив, сплошные подозрения. Всю жизнь я приносила окружающим одни лишь страдания. Я практически разрушила жизнь Мэтта. Мало того, что из-за меня он постоянно вынужден срываться с места и переезжать, бросая начавшую налаживаться жизнь. Мало того, что я вечно заставляю его волноваться за меня. Так я еще манипулирую им. Играю как марионеткой. Использую. И как давно я этим занимаюсь? Может, он так остервенело меня защищает лишь потому, что я промыла ему мозги? Лучше бы Ким меня тогда убила. А еще лучше – сразу после рождения. Тогда бы я точно никого не мучила.
Когда я наконец заставила себя вернуться в приемную, Мэтт нежно обнял меня, а я стояла истуканом, уронив руки-плети. Он осмотрел меня, дабы убедиться, что я цела и невредима.
– Все хорошо? Она не тронула тебя?
Я лишь покачала головой и поспешила убраться прочь из этого места, подальше от женщины, которая всегда видела мою темную суть.
Пять
Безумие
– Ну, рассказывай!
Мы ехали домой. Я прижалась лбом к прохладному стеклу и боялась даже взглянуть на него. После встречи с матерью я не проронила ни слова.
Мэтт не отставал:
– Что у вас там произошло?
– Ничего особенного, – прошептала я.
– И все же. Я ведь вижу, что-то случилось. Ты сама не своя. Рассказывай!
Я вздохнула:
– Да нечего рассказывать. Я попыталась поговорить, а она взбесилась. Кричала, что я чудовище. Все как раньше, ничего нового.
– Не понимаю, зачем тебя вообще к ней понесло. Думала, эта дрянь кинется обнимать тебя?
– Она не дрянь, напрасно ты. – От дыхания запотело окно, и я стала выводить пальцем на стекле звездочки. – Она твоя мать. И очень переживает за тебя. Боится, я тебя обижу.
– Ух ты! – Мэтт нервно рассмеялся. – Совсем спятила! То есть это и так понятно, она не выходит из дурдома и все такое, но это даже для психопатки слишком. Венди, не бери ты в голову. Только не говори, что ты поверила в ее бредни и теперь тоже считаешь себя виноватой.
– Нет, не считаю, – соврала я.
Рукавом я протерла стекло и откинулась на сиденье.
– А ты уверен?
– В чем?
– Что она сумасшедшая. Что… что я не чудовище?
Мэтт помотал головой, не отрывая глаз от дороги.
– Нет, ну серьезно. А вдруг я правда такая, как она говорит?
Мэтт резко сбросил скорость, включил поворотник и съехал на обочину. Капли дождя барабанили в окна, мимо проносились машины. Брат повернулся ко мне, взял мою руку:
– Венди Луэлла Эверли, немедленно выбрось эту чушь из головы. Ты нормальный человек, а эта женщина – сумасшедшая. И, видимо, давно. Она с самого твоего рождения относилась к тебе странно. Нечего ее слушать. Она не понимает, что несет.
– Ну посуди сам, Мэтт. Я вылетала из всех школ, где училась. Я недисциплинированная, вредная, неуправляемая, избалованная и капризная. Я знаю, как вы с Мэгги со мной намучились. Я не человек, а недоразумение какое-то.
– Да ладно тебе! В твоем возрасте все такие, кроме самых занудливых зубрил. К тому же тебя пыталась убить собственная мать, а это серьезная травма. Да, тебе по сей день приходится нелегко, но это не делает тебя злодейкой. Ты просто упрямый подросток, вот и все.
– Нельзя же все оправдывать детской травмой! Это было много лет назад, давно пора самой отвечать за свои поступки!
– Но ты же так и делаешь! – Мэтт ободряюще улыбнулся. – С того времени как мы сюда переехали, ты ведешь себя почти как взрослая. С учебой все в порядке. Вон и друзья начали появляться. Поубивал бы их… – Брат усмехнулся. – Шучу. Я понимаю, что тебе это только во благо. Ты взрослеешь, Венди. Все у тебя будет хорошо.
– Да, хорошо, – унылым эхом отозвалась я.
– Милая моя сестренка, я не часто это говорю, но я горжусь тобой и люблю тебя, – Мэтт наклонился и чмокнул меня в макушку.
Он не делал этого с тех пор, как я была совсем маленькой, и поцелуй брата меня добил. Я закрыла глаза и постаралась сдержать слезы. Как может он так трогательно любить ту, от которой одни неприятности?
Откинувшись на сиденье, Мэтт наблюдал за мной.
– Ну? Успокоилась?
– Да, успокоилась, – вымучила я улыбку.
– Вот и прекрасно.
Мы снова вывернули на шоссе и поехали домой. Дом. Мэтт и Мэгги мечтают о доме, в котором мы наконец-то спокойно заживем. Если сбегу, я разобью им сердце. Заманчиво, конечно, исчезнуть, отправиться куда-нибудь в неизвестность вместе с Финном, но по отношению к ним это слишком жестоко. Если сбегу, значит, плевала я и на брата, и на тетушку. Просто использовала единственных близких людей. Лучший способ доказать, что я не чудовище, – остаться и быть нормальным человеком. Решено, пусть все тролли, ведьмы и прочая нечисть катятся куда подальше. А я человек. Нормальный человек.
Дома я поспешно юркнула к себе в комнату, пока еще и Мэгги не начала меня допрашивать. Тишина в комнате была невыносима. Надо было чем-то заглушить мысли. Я откопала в бардаке на столе айпод и стала беспорядочно рыться в плейлисте. В паузе между песнями до меня через наушники добрался приглушенный стук.
Финн!
Я подошла к окну, отодвинула штору. Так и есть, он. Сидит, скрючившись на козырьке. Я хотела было демонстративно задернуть штору, но темные глаза завораживали и не отпускали. Опять же, надо ведь попрощаться по-человечески, а то в прошлый раз разговора не получилось.
– Где ты была? – с порога, точнее, с крыши выпалил Финн, как только я открыла окно.
– И тебе привет. Я что, должна отчитываться?
Вот сейчас расставлю все точки, скажу, чтобы убирался из моей жизни. Навсегда.
– Прости… Привет. Конечно, не должна. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
– А что, должно быть не в порядке?
– Разумеется, нет. Просто было плохое предчувствие.
Финн оглянулся; по улице брел человек с собачкой на поводке. Потом, словно вспомнив, зачем пришел, повернулся ко мне:
– Может, мне лучше войти, чтобы мы продолжили разговор?
– Как хочешь.
Я посторонилась, пропуская его. Когда он проскользнул мимо меня, сердце заколотилось как сумасшедшее. Финн спрыгнул с подоконника и оказался почти вплотную ко мне. Его взгляд приковал меня, все вокруг будто исчезло. Я потрясла головой и отступила, освобождаясь от чар.
– А почему опять через окно? – Ничего умнее придумать не получилось.
– Потому что в дверь мне нельзя. Тот парень никогда меня к тебе не пустит, – объяснил Финн и, пожалуй, был прав. Мэтт был зол на Финна еще с бала. Подозревал, что из-за него я так расстроилась. И верно, в общем-то, подозревал.
– Между прочим, у того парня имя есть. Он мой брат, и его зовут Мэтт.
– Он тебе не брат. Отвыкай так его называть.
Финн окинул мою комнату презрительным взглядом:
– Так вот что тебя здесь держит? Привыкла к приемной семье?
– Тебе не понять.
Я прошла к кровати и села.
– Что сегодня случилось? – спросил Финн, не обращая внимания на мой тон.
– А с чего ты взял, будто что-то случилось?
– Ты уезжала, – сказал он, нимало не заботясь, что меня может напугать чрезмерная осведомленность о моей жизни.
– Я виделась с матерью. То есть… с женщиной, которая считается моей матерью. – Я недовольно тряхнула головой.
Сначала хотела что-нибудь соврать, но Финн и так уже знал гораздо больше, чем кто-либо, так что я просто спросила:
– Как вы называете таких женщин? Есть для них какое-то особое слово?
– Как правило, имени бывает достаточно, – снисходительно ответил Финн, и я почувствовала себя идиоткой.
– А, ну да. Конечно.
Я набрала побольше воздуха и посмотрела Финну прямо в глаза.
– В общем, я ездила повидаться с Ким. Ты в курсе, что она сделала? То есть… ты вообще много обо мне знаешь?
– Не так много, если честно.
Финн выглядел смущенным. Казалось, ему стыдно за пробел в своем всеведении.
– Ты же неуловимая, все время переезжаешь. Откровенно говоря, это очень мешает работе.
– Так ты не…
Я умолкла, с испугом осознав, что вот-вот разрыдаюсь. Эта больная тема слишком часто стала всплывать в последнее время.
– Она знала, что я ей не дочь. Когда мне было шесть лет, она пыталась меня убить. Она всегда мне говорила, что я чудовище, порождение зла. И кажется, я всегда ей немножечко верила.
– Нет, ты не порождение зла, – без выражения произнес Финн. – Венди, тебе нельзя здесь оставаться!
– Но сейчас все не так! Она с нами больше не живет, а брат с тетей любят меня. Ну не могу я так просто взять да бросить их. Я никуда не уеду.
Финн молча смотрел на меня, видимо пытаясь понять, насколько я серьезна. Как же он был хорош в этот момент. Нет, ну что ж это такое? У меня жизнь рушится, а я точно влюбленная дурочка из дешевой мыльной оперы. Думаю только о нем. Это уже нездоровая одержимость, знаете ли.
– Боюсь, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Среди людей у тебя нет будущего, а дома тебя ждет масса возможностей. Больше, чем может обеспечить тебе эта семья. Если бы Мэтт узнал, что тебя ждет, он бы не задумываясь отправил тебя со мной.
– Ты прав. Мэтт так и поступил бы, будь он уверен, что это лучше для меня. Вот еще одна причина остаться.
– Я разыскал тебя, чтобы помочь. И именно поэтому прошу уехать со мной.
Финн говорил с таким чувством, что мне стало жарко.
– Ты действительно считаешь, что я стал бы тебя уговаривать, если бы это хоть чем-то могло тебе навредить?
– Нет, я так не считаю. Просто не могу разобраться, что для меня лучше, а что нет.
Он меня совсем обезоружил, дав понять, что я ему небезразлична. Пришлось напомнить себе, что он просто манипулирует мной. У него есть задача, вот он ее и выполняет. И забота обо мне тут вовсе ни при чем.
– Уверена, что хочешь остаться с ними? – мягко спросил Финн.
– На сто процентов.
Хотя в душе моей уверенности было ровно вдвое меньше. Я разрывалась пополам. Так было бы здорово умчаться в неведомое с Финном, туда, где, возможно, я почувствую себя наконец дома. И так не хотелось причинять боль Мэтту и тетушке Мэгги.
– Хотел бы сказать, что я тебя понимаю, но не могу, – вздохнул Финн. – Я скорее разочарован.
– Извини.
– Тебе не за что извиняться.
Он пригладил взъерошенные волосы, помолчал, потом сказал:
– В школу я больше не приду. Нет нужды, да и не стоит отвлекать тебя от занятий. Надо же тебе хотя бы образование получить.
– Что?! А как же ты… Тебе же тоже…
– Венди! – Финн усмехнулся. – Прости, я думал, ты догадалась. Мне двадцать. И я уже давно закончил школу.
– А зачем тогда…
– Я искал тебя. И нашел. – Финн вздохнул. – Что ж. Если передумаешь… Когда ты передумаешь, я найду тебя снова.
– А сейчас? Уезжаешь?
– Уезжаю, но не сейчас. Еще немного присмотрю за тобой.
– Долго?
– Как получится. С тобой все не так, как с другими. Трудно сказать наверняка.
– Ты все время повторяешь, что со мной все иначе. Что-то ты недоговариваешь.
– Обычно мы ждем, пока подкидыши повзрослеют. Когда окончательно поймут, что они не люди и среди людей им делать нечего. Вот тогда-то и появляется искатель. И подкидыш с радостью идет за ним.
– Тогда почему за мной ты прибыл раньше обычного?
– Ты постоянно переезжаешь. Мы боялись, что у тебя неприятности. Поэтому я уже какое-то время был рядом с тобой, наблюдал. Ждал, когда ты будешь готова. И в какой-то момент решил, что время настало… – Финн снова вздохнул. – Похоже, ошибся.
– А ты не можешь включить убеждение и заставить меня сбежать? – спросила я с затаенной надеждой.
– Нет, не могу, – покачал головой Финн. – Нельзя тебя заставлять. Ты сама должна принять решение.
Итого, что мы имеем? Я разом отказалась от последней возможности узнать, кто же я такая, и познакомиться с теми, кто, наверное, и вправду является моими настоящими родителями, а заодно упустила шанс сблизиться с Финном. Да и от паранормальных способностей вроде силы убеждения, по сути, тоже отказалась. Финн ведь сказал, что я могу развить их с годами. Но без посторонней помощи это вряд ли удастся.
Мы смотрели друг на друга, и мне так не хотелось его отпускать. Я даже задумалась, уместно ли будет его обнять под предлогом прощания, но тут внезапно распахнулась дверь.
Это был Мэтт. Увидев Финна, он остолбенел. Не мешкая ни секунды, я встала между ними. Не хватало только, чтобы они сцепились друг с другом.
– Мэтт! – крикнула я. – Все хорошо!
– Ничего хорошего! – прорычал брат, переступая через порог. – Что это за тип?
– Мэтт, пожалуйста!
Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь не подпустить к Финну, но с тем же успехом могла бы противостоять бульдозеру. Мэтт оттолкнул меня в сторону.
Я оглянулась на Финна. Стоит как ни в чем не бывало и смотрит на Мэтта.
– Слушай, ты! – заорал Мэтт, подступая к нему. – Я тебе башку откручу, если ты ее хоть пальцем тронул! Ей всего семнадцать, козел!
– Мэтт, хватит, пожалуйста! Он просто зашел поболтать!
– Тебе стоит к ней прислушаться, – спокойно произнес Финн.
Вот это было уже лишнее. Его хладнокровие окончательно взбесило Мэтта. У брата и без того день выдался неудачный: сначала против воли отвез меня в психушку, затем утешал. И вот теперь неведомый гость в моей комнате…
Я снова подскочила к Мэтту, а он снова отшвырнул меня, да так, что я упала. Глаза Финна недобро блеснули. Мэтт приблизился к нему вплотную, они стояли лицом к лицу и молчали. Я поняла, что драка неизбежна и пострадавшей стороной наверняка окажется мой брат.
– Мэтт! – крикнула я в отчаянии. – Мэтт!!!
А в голове уже стучало заклинание: «Выйди из комнаты, выйди из комнаты, выйди из комнаты». Я не знала, насколько эффективно убеждение, если не смотреть человеку в глаза, поэтому схватила Мэтта за руку и развернула лицом к себе.
Он попытался вырваться, отвести взгляд, но я вцепилась в него мертвой хваткой. Смотрела и смотрела в упор, твердя про себя одно и то же. И постепенно лицо его обмякло, гримаса ярости разгладилась, глаза затуманились.
– Мне надо выйти из комнаты, – безжизненно произнес Мэтт.
И к моему облегчению, и впрямь развернулся и медленно вышел, прикрыв за собой дверь.
Я быстро повернулась к Финну:
– Быстрее, уходи!
– И часто он так? – хладнокровно спросил он.
– О чем ты?
– Он толкнул тебя. Он явно опасен. Он неуправляем. Тебе нельзя с ним оставаться.
– А вам надо тщательнее выбирать, кому подкидывать детишек, – проворчала я. – Понятия не имею, сколько он будет в таком состоянии, так что лучше уходи.
– Венди, я не хочу тебя с ним оставлять.
– А я не хочу, чтобы ты мне указывал! Мэтт обычно не такой. Он ни за что не обидит меня. Просто у него сегодня был тяжелый день. И он уверен, что все это из-за тебя. Между прочим, он не слишком далек от истины.
Паника отступила, и до меня дошло, что же я натворила. Я снова применила к Мэтту свой странный дар. Какая же я дрянь! Самой от себя тошно.
– Ненавижу манипулировать им. Подло это.
– Прости, это моя вина, – сказал Финн искренне. – Мне следовало сразу уйти, но, когда он тебя оттолкнул… включился инстинкт.
– Он не собирался делать мне больно, он меня защищал.
– Вижу, у тебя сплошные проблемы. И все из-за меня.
Финну явно не хотелось оставлять меня одну, и он не отводил напряженного взгляда от двери. Господи, эти двое глотки перегрызут друг дружке, защитники!
Наконец Финн обернулся ко мне и тяжело вздохнул. Казалось, он отчаянно борется с желанием закинуть меня на плечо и утащить с собой. Но нет. Он шагнул к окну и уже через пару мгновений спрыгнул с дерева на землю. А еще через миг, не сказав ни слова, не оглянувшись, исчез за высокой живой изгородью. Я долго стояла у окна и смотрела в ту сторону, куда он скрылся. Увижу ли его еще когда-нибудь?
В конце концов я все-таки закрыла окно, задернула шторы, решительно тряхнула головой и отправилась искать Мэтта. Брат сидел на лестнице, обхватив колени руками, лицо было злое и растерянное. Он никак не мог взять в толк, что же произошло и как он оказался за дверью моей комнаты. Оглянувшись на меня, он пробормотал, что если еще раз увидит Финна со мной, то переломает ему все кости. Я, разумеется, возражать не стала.
Мы ехали домой. Я прижалась лбом к прохладному стеклу и боялась даже взглянуть на него. После встречи с матерью я не проронила ни слова.
Мэтт не отставал:
– Что у вас там произошло?
– Ничего особенного, – прошептала я.
– И все же. Я ведь вижу, что-то случилось. Ты сама не своя. Рассказывай!
Я вздохнула:
– Да нечего рассказывать. Я попыталась поговорить, а она взбесилась. Кричала, что я чудовище. Все как раньше, ничего нового.
– Не понимаю, зачем тебя вообще к ней понесло. Думала, эта дрянь кинется обнимать тебя?
– Она не дрянь, напрасно ты. – От дыхания запотело окно, и я стала выводить пальцем на стекле звездочки. – Она твоя мать. И очень переживает за тебя. Боится, я тебя обижу.
– Ух ты! – Мэтт нервно рассмеялся. – Совсем спятила! То есть это и так понятно, она не выходит из дурдома и все такое, но это даже для психопатки слишком. Венди, не бери ты в голову. Только не говори, что ты поверила в ее бредни и теперь тоже считаешь себя виноватой.
– Нет, не считаю, – соврала я.
Рукавом я протерла стекло и откинулась на сиденье.
– А ты уверен?
– В чем?
– Что она сумасшедшая. Что… что я не чудовище?
Мэтт помотал головой, не отрывая глаз от дороги.
– Нет, ну серьезно. А вдруг я правда такая, как она говорит?
Мэтт резко сбросил скорость, включил поворотник и съехал на обочину. Капли дождя барабанили в окна, мимо проносились машины. Брат повернулся ко мне, взял мою руку:
– Венди Луэлла Эверли, немедленно выбрось эту чушь из головы. Ты нормальный человек, а эта женщина – сумасшедшая. И, видимо, давно. Она с самого твоего рождения относилась к тебе странно. Нечего ее слушать. Она не понимает, что несет.
– Ну посуди сам, Мэтт. Я вылетала из всех школ, где училась. Я недисциплинированная, вредная, неуправляемая, избалованная и капризная. Я знаю, как вы с Мэгги со мной намучились. Я не человек, а недоразумение какое-то.
– Да ладно тебе! В твоем возрасте все такие, кроме самых занудливых зубрил. К тому же тебя пыталась убить собственная мать, а это серьезная травма. Да, тебе по сей день приходится нелегко, но это не делает тебя злодейкой. Ты просто упрямый подросток, вот и все.
– Нельзя же все оправдывать детской травмой! Это было много лет назад, давно пора самой отвечать за свои поступки!
– Но ты же так и делаешь! – Мэтт ободряюще улыбнулся. – С того времени как мы сюда переехали, ты ведешь себя почти как взрослая. С учебой все в порядке. Вон и друзья начали появляться. Поубивал бы их… – Брат усмехнулся. – Шучу. Я понимаю, что тебе это только во благо. Ты взрослеешь, Венди. Все у тебя будет хорошо.
– Да, хорошо, – унылым эхом отозвалась я.
– Милая моя сестренка, я не часто это говорю, но я горжусь тобой и люблю тебя, – Мэтт наклонился и чмокнул меня в макушку.
Он не делал этого с тех пор, как я была совсем маленькой, и поцелуй брата меня добил. Я закрыла глаза и постаралась сдержать слезы. Как может он так трогательно любить ту, от которой одни неприятности?
Откинувшись на сиденье, Мэтт наблюдал за мной.
– Ну? Успокоилась?
– Да, успокоилась, – вымучила я улыбку.
– Вот и прекрасно.
Мы снова вывернули на шоссе и поехали домой. Дом. Мэтт и Мэгги мечтают о доме, в котором мы наконец-то спокойно заживем. Если сбегу, я разобью им сердце. Заманчиво, конечно, исчезнуть, отправиться куда-нибудь в неизвестность вместе с Финном, но по отношению к ним это слишком жестоко. Если сбегу, значит, плевала я и на брата, и на тетушку. Просто использовала единственных близких людей. Лучший способ доказать, что я не чудовище, – остаться и быть нормальным человеком. Решено, пусть все тролли, ведьмы и прочая нечисть катятся куда подальше. А я человек. Нормальный человек.
Дома я поспешно юркнула к себе в комнату, пока еще и Мэгги не начала меня допрашивать. Тишина в комнате была невыносима. Надо было чем-то заглушить мысли. Я откопала в бардаке на столе айпод и стала беспорядочно рыться в плейлисте. В паузе между песнями до меня через наушники добрался приглушенный стук.
Финн!
Я подошла к окну, отодвинула штору. Так и есть, он. Сидит, скрючившись на козырьке. Я хотела было демонстративно задернуть штору, но темные глаза завораживали и не отпускали. Опять же, надо ведь попрощаться по-человечески, а то в прошлый раз разговора не получилось.
– Где ты была? – с порога, точнее, с крыши выпалил Финн, как только я открыла окно.
– И тебе привет. Я что, должна отчитываться?
Вот сейчас расставлю все точки, скажу, чтобы убирался из моей жизни. Навсегда.
– Прости… Привет. Конечно, не должна. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
– А что, должно быть не в порядке?
– Разумеется, нет. Просто было плохое предчувствие.
Финн оглянулся; по улице брел человек с собачкой на поводке. Потом, словно вспомнив, зачем пришел, повернулся ко мне:
– Может, мне лучше войти, чтобы мы продолжили разговор?
– Как хочешь.
Я посторонилась, пропуская его. Когда он проскользнул мимо меня, сердце заколотилось как сумасшедшее. Финн спрыгнул с подоконника и оказался почти вплотную ко мне. Его взгляд приковал меня, все вокруг будто исчезло. Я потрясла головой и отступила, освобождаясь от чар.
– А почему опять через окно? – Ничего умнее придумать не получилось.
– Потому что в дверь мне нельзя. Тот парень никогда меня к тебе не пустит, – объяснил Финн и, пожалуй, был прав. Мэтт был зол на Финна еще с бала. Подозревал, что из-за него я так расстроилась. И верно, в общем-то, подозревал.
– Между прочим, у того парня имя есть. Он мой брат, и его зовут Мэтт.
– Он тебе не брат. Отвыкай так его называть.
Финн окинул мою комнату презрительным взглядом:
– Так вот что тебя здесь держит? Привыкла к приемной семье?
– Тебе не понять.
Я прошла к кровати и села.
– Что сегодня случилось? – спросил Финн, не обращая внимания на мой тон.
– А с чего ты взял, будто что-то случилось?
– Ты уезжала, – сказал он, нимало не заботясь, что меня может напугать чрезмерная осведомленность о моей жизни.
– Я виделась с матерью. То есть… с женщиной, которая считается моей матерью. – Я недовольно тряхнула головой.
Сначала хотела что-нибудь соврать, но Финн и так уже знал гораздо больше, чем кто-либо, так что я просто спросила:
– Как вы называете таких женщин? Есть для них какое-то особое слово?
– Как правило, имени бывает достаточно, – снисходительно ответил Финн, и я почувствовала себя идиоткой.
– А, ну да. Конечно.
Я набрала побольше воздуха и посмотрела Финну прямо в глаза.
– В общем, я ездила повидаться с Ким. Ты в курсе, что она сделала? То есть… ты вообще много обо мне знаешь?
– Не так много, если честно.
Финн выглядел смущенным. Казалось, ему стыдно за пробел в своем всеведении.
– Ты же неуловимая, все время переезжаешь. Откровенно говоря, это очень мешает работе.
– Так ты не…
Я умолкла, с испугом осознав, что вот-вот разрыдаюсь. Эта больная тема слишком часто стала всплывать в последнее время.
– Она знала, что я ей не дочь. Когда мне было шесть лет, она пыталась меня убить. Она всегда мне говорила, что я чудовище, порождение зла. И кажется, я всегда ей немножечко верила.
– Нет, ты не порождение зла, – без выражения произнес Финн. – Венди, тебе нельзя здесь оставаться!
– Но сейчас все не так! Она с нами больше не живет, а брат с тетей любят меня. Ну не могу я так просто взять да бросить их. Я никуда не уеду.
Финн молча смотрел на меня, видимо пытаясь понять, насколько я серьезна. Как же он был хорош в этот момент. Нет, ну что ж это такое? У меня жизнь рушится, а я точно влюбленная дурочка из дешевой мыльной оперы. Думаю только о нем. Это уже нездоровая одержимость, знаете ли.
– Боюсь, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Среди людей у тебя нет будущего, а дома тебя ждет масса возможностей. Больше, чем может обеспечить тебе эта семья. Если бы Мэтт узнал, что тебя ждет, он бы не задумываясь отправил тебя со мной.
– Ты прав. Мэтт так и поступил бы, будь он уверен, что это лучше для меня. Вот еще одна причина остаться.
– Я разыскал тебя, чтобы помочь. И именно поэтому прошу уехать со мной.
Финн говорил с таким чувством, что мне стало жарко.
– Ты действительно считаешь, что я стал бы тебя уговаривать, если бы это хоть чем-то могло тебе навредить?
– Нет, я так не считаю. Просто не могу разобраться, что для меня лучше, а что нет.
Он меня совсем обезоружил, дав понять, что я ему небезразлична. Пришлось напомнить себе, что он просто манипулирует мной. У него есть задача, вот он ее и выполняет. И забота обо мне тут вовсе ни при чем.
– Уверена, что хочешь остаться с ними? – мягко спросил Финн.
– На сто процентов.
Хотя в душе моей уверенности было ровно вдвое меньше. Я разрывалась пополам. Так было бы здорово умчаться в неведомое с Финном, туда, где, возможно, я почувствую себя наконец дома. И так не хотелось причинять боль Мэтту и тетушке Мэгги.
– Хотел бы сказать, что я тебя понимаю, но не могу, – вздохнул Финн. – Я скорее разочарован.
– Извини.
– Тебе не за что извиняться.
Он пригладил взъерошенные волосы, помолчал, потом сказал:
– В школу я больше не приду. Нет нужды, да и не стоит отвлекать тебя от занятий. Надо же тебе хотя бы образование получить.
– Что?! А как же ты… Тебе же тоже…
– Венди! – Финн усмехнулся. – Прости, я думал, ты догадалась. Мне двадцать. И я уже давно закончил школу.
– А зачем тогда…
– Я искал тебя. И нашел. – Финн вздохнул. – Что ж. Если передумаешь… Когда ты передумаешь, я найду тебя снова.
– А сейчас? Уезжаешь?
– Уезжаю, но не сейчас. Еще немного присмотрю за тобой.
– Долго?
– Как получится. С тобой все не так, как с другими. Трудно сказать наверняка.
– Ты все время повторяешь, что со мной все иначе. Что-то ты недоговариваешь.
– Обычно мы ждем, пока подкидыши повзрослеют. Когда окончательно поймут, что они не люди и среди людей им делать нечего. Вот тогда-то и появляется искатель. И подкидыш с радостью идет за ним.
– Тогда почему за мной ты прибыл раньше обычного?
– Ты постоянно переезжаешь. Мы боялись, что у тебя неприятности. Поэтому я уже какое-то время был рядом с тобой, наблюдал. Ждал, когда ты будешь готова. И в какой-то момент решил, что время настало… – Финн снова вздохнул. – Похоже, ошибся.
– А ты не можешь включить убеждение и заставить меня сбежать? – спросила я с затаенной надеждой.
– Нет, не могу, – покачал головой Финн. – Нельзя тебя заставлять. Ты сама должна принять решение.
Итого, что мы имеем? Я разом отказалась от последней возможности узнать, кто же я такая, и познакомиться с теми, кто, наверное, и вправду является моими настоящими родителями, а заодно упустила шанс сблизиться с Финном. Да и от паранормальных способностей вроде силы убеждения, по сути, тоже отказалась. Финн ведь сказал, что я могу развить их с годами. Но без посторонней помощи это вряд ли удастся.
Мы смотрели друг на друга, и мне так не хотелось его отпускать. Я даже задумалась, уместно ли будет его обнять под предлогом прощания, но тут внезапно распахнулась дверь.
Это был Мэтт. Увидев Финна, он остолбенел. Не мешкая ни секунды, я встала между ними. Не хватало только, чтобы они сцепились друг с другом.
– Мэтт! – крикнула я. – Все хорошо!
– Ничего хорошего! – прорычал брат, переступая через порог. – Что это за тип?
– Мэтт, пожалуйста!
Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь не подпустить к Финну, но с тем же успехом могла бы противостоять бульдозеру. Мэтт оттолкнул меня в сторону.
Я оглянулась на Финна. Стоит как ни в чем не бывало и смотрит на Мэтта.
– Слушай, ты! – заорал Мэтт, подступая к нему. – Я тебе башку откручу, если ты ее хоть пальцем тронул! Ей всего семнадцать, козел!
– Мэтт, хватит, пожалуйста! Он просто зашел поболтать!
– Тебе стоит к ней прислушаться, – спокойно произнес Финн.
Вот это было уже лишнее. Его хладнокровие окончательно взбесило Мэтта. У брата и без того день выдался неудачный: сначала против воли отвез меня в психушку, затем утешал. И вот теперь неведомый гость в моей комнате…
Я снова подскочила к Мэтту, а он снова отшвырнул меня, да так, что я упала. Глаза Финна недобро блеснули. Мэтт приблизился к нему вплотную, они стояли лицом к лицу и молчали. Я поняла, что драка неизбежна и пострадавшей стороной наверняка окажется мой брат.
– Мэтт! – крикнула я в отчаянии. – Мэтт!!!
А в голове уже стучало заклинание: «Выйди из комнаты, выйди из комнаты, выйди из комнаты». Я не знала, насколько эффективно убеждение, если не смотреть человеку в глаза, поэтому схватила Мэтта за руку и развернула лицом к себе.
Он попытался вырваться, отвести взгляд, но я вцепилась в него мертвой хваткой. Смотрела и смотрела в упор, твердя про себя одно и то же. И постепенно лицо его обмякло, гримаса ярости разгладилась, глаза затуманились.
– Мне надо выйти из комнаты, – безжизненно произнес Мэтт.
И к моему облегчению, и впрямь развернулся и медленно вышел, прикрыв за собой дверь.
Я быстро повернулась к Финну:
– Быстрее, уходи!
– И часто он так? – хладнокровно спросил он.
– О чем ты?
– Он толкнул тебя. Он явно опасен. Он неуправляем. Тебе нельзя с ним оставаться.
– А вам надо тщательнее выбирать, кому подкидывать детишек, – проворчала я. – Понятия не имею, сколько он будет в таком состоянии, так что лучше уходи.
– Венди, я не хочу тебя с ним оставлять.
– А я не хочу, чтобы ты мне указывал! Мэтт обычно не такой. Он ни за что не обидит меня. Просто у него сегодня был тяжелый день. И он уверен, что все это из-за тебя. Между прочим, он не слишком далек от истины.
Паника отступила, и до меня дошло, что же я натворила. Я снова применила к Мэтту свой странный дар. Какая же я дрянь! Самой от себя тошно.
– Ненавижу манипулировать им. Подло это.
– Прости, это моя вина, – сказал Финн искренне. – Мне следовало сразу уйти, но, когда он тебя оттолкнул… включился инстинкт.
– Он не собирался делать мне больно, он меня защищал.
– Вижу, у тебя сплошные проблемы. И все из-за меня.
Финну явно не хотелось оставлять меня одну, и он не отводил напряженного взгляда от двери. Господи, эти двое глотки перегрызут друг дружке, защитники!
Наконец Финн обернулся ко мне и тяжело вздохнул. Казалось, он отчаянно борется с желанием закинуть меня на плечо и утащить с собой. Но нет. Он шагнул к окну и уже через пару мгновений спрыгнул с дерева на землю. А еще через миг, не сказав ни слова, не оглянувшись, исчез за высокой живой изгородью. Я долго стояла у окна и смотрела в ту сторону, куда он скрылся. Увижу ли его еще когда-нибудь?
В конце концов я все-таки закрыла окно, задернула шторы, решительно тряхнула головой и отправилась искать Мэтта. Брат сидел на лестнице, обхватив колени руками, лицо было злое и растерянное. Он никак не мог взять в толк, что же произошло и как он оказался за дверью моей комнаты. Оглянувшись на меня, он пробормотал, что если еще раз увидит Финна со мной, то переломает ему все кости. Я, разумеется, возражать не стала.
* * *
Следующий день в школе тянулся целую вечность. Я то и дело ловила себя на том, что ищу взглядом Финна, хоть и понимала, что только зря себя извожу. Но так хотелось верить, что вчерашние события – просто страшный сон и Финн по-прежнему где-то рядом, наблюдает за мной, как ангел-хранитель.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента