Страница:
– Пап, мам, мы пойдём. Ребята зовут…
– Иди, идите, родные! – неуклюже смахнув с ресниц крохотную слезинку, зачастила мать. – Идите…. Алечка, как управитесь с этими пожарами, так сразу же приезжайте к нам. Обязательно приезжайте! Мы вас будем очень ждать! Присматривай, пожалуйста, там за Игорьком, не пускай его в самое пекло…
У автобуса волонтёров встретил упитанный и неповоротливый дядечка в мятом пиджаке, на лацкане которого красовался депутатский значок.
– Меня зовут Василием Васильевичем, – важно сообщил дядечка. – Областной штаб поручил мне встретить ваши отряды, сопроводить к месту постоянной дислокации, произвести подробный инструктаж по технике безопасности, обеспечить инструментом для тушения пожаров, выдать запасы продовольствия и познакомить с бригадиром…. Добро пожаловать, дорогие товарищи! То есть, господа и дамы…. Я искренне рад приветствовать на многострадальной рязанской земле представителей сознательной молодёжи Питера и Москвы! Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович могут гордиться вами! Людских рук нам катастрофически не хватает…, – замолчал, явно выговорившись, и, громко высморкавшись в клетчатый носовой платок, будничным голосом предложил: – Проходите в автобус, рассаживайтесь. Вещи и удочки бросьте на заднее сиденье и на пол рядом с ним. Окна советую держать открытыми, день обещает быть очень жарким. Будет немного пыльно, зато живыми останетесь…
– Людских рук не хватает? – тихонько хмыкнув, пробормотал Глеб. – Позвольте вам, господин депутат, не поверить. Весь вокзал – под самую завязку – набит всяким сбродом: бомжи, бродяги, цыгане, карманники, панкующая молодёжь, всякие разные узбеки и молдаване, приехавшие на заработки. Загребай всех, то есть, мобилизуй. Пусть бездельники и тунеядцы поработают немного на благо русского народа…
– Нельзя так, молодой человек! – возразил Василий Васильевич, обладавший, как выяснилось, отменным слухом. – Не наш метод, как любит выражаться уважаемый Владимир Владимирович Путин. Сейчас в России наступил период либеральной демократии, поэтому любое насилие недопустимо. Всё должно происходить – сугубо на добровольных началах…
Автобус был стареньким, обшарпанным и неказистым.
– Интересно, а какой он марки? – спросила Аля, с недоверием и любопытством рассматривая непривычное транспортное средство. – В Москве таких не увидишь.
– Наверное, ПАЗик. А может, какой-нибудь ЛУАЗ, – предположил Гарик. – Одно могу сказать точно – он гораздо старше нас с тобой, – слегка стушевался и спросил, отводя глаза в сторону: – Мы же сядем вместе? В смысле, на одно сидение?
– На одно, – непонятно вздохнула девушка. – Если, конечно, ты этого хочешь всерьёз…
Мотор раритетного авто-монстра пыхтел, рычал, чихал и надсадно кашлял. Причём, делал он всё это очень громко и почти без перерывов, так что, разговаривать было практически невозможно. Впрочем, Гарику и Алевтине было и так хорошо. Они сидели, держась за руки и временами понимающе переглядываясь, на продавленном сиденье и с интересом наблюдали за пейзажами, мелькавшими за автобусными окошками. Бескрайние поля и заливные луга сменялись пыльным кустарником и ольхово-ракитовыми перелесками, переходящими в смешанные леса, заросшие густой и высокой травой. Иногда среди деревьев мелькали водные поверхности речек, ручьёв и крошечных озёр. На востоке, угрожающе покачиваясь и мелко-мелко дрожа, стояло плотное дымное марево. Волонтёры, тревожно вздыхая и морщась, старались не смотреть в ту сторону…
В автобусе было пыльно и, не смотря на опущенные стёкла окошек, нестерпимо жарко. По лицам и спинам пассажиров струился обильный пот, в носах нестерпимо чесалось, время от времени кто-нибудь принимался отчаянно чихать.
«Следуем строго на юго-запад, значит, совсем скоро доедем до городка Михайлов», – подумал Гарик. – «Ничего себе такой городишко, только больно, уж, запущенный и неухоженный. А температура воздуха, судя по всему, вплотную приблизилась к сорокоградусной отметке. То есть, это она снаружи к ней приблизилась, а внутри автобуса – давно уже перевалила, создав некое подобие финской сауны…».
Зазвонил – мелодией «Владимирский централ» незабвенного Михаила Круга – чей-то мобильный телефон.
– Останови! – строго велел водителю Василий Васильевич и, поднеся к уху громоздкую чёрную трубку, пафосно известил: – Депутат Музыка слушает! Что такое? Не понял, повторите…. Да, вы с ума сошли! Безобразие, я буду жаловаться! Прессу поставлю в известность о таком потрясающем головотяпстве…. Личное указание губернатора? Ладно, вас понял…. Без вопросов. Всё выполню в лучшем виде! – запихав мобильник в карман мятого пиджака, громко объявил: – Пришло указание – срочно поменять маршрут! Вернее, разворачиваться на сто восемьдесят градусов и следовать – через Рязань – на северо-восток, в Клепиковский район. Говорят, что с воздуха обнаружено сразу несколько очагов возгораний в районе Уржинского озера. Доедем до Требухино, остановимся, перекусим и закупим продовольствия на несколько суток. На такой экстренный случай у меня с собой имеется полторы тысячи казённых рублей.
– Полторы тысячи – на восемнадцать человек? – возмутился Глеб, откровенно красуясь перед Екатериной. – Мы, что же, будем тушить лесные пожары, находясь в полуголодном состоянии? Потрясающее разгильдяйство и бесхозяйственность! Даже к встрече столичных волонтёров вы не удосужились приготовиться достойно! Чёрт знает, что такое…
– Отставить гнилой базар! Молчать! – неожиданно – голосом матёрого прапорщика – гаркнул народный избранник. – Выступать они ещё будут, молокососы городские…. Вы, что, на модный курорт приехали? Рыбку собрались половить? Разносолов захотели? Омаров и жульенов вам подавай на завтрак? А на обед – шашлык из седла молодого барашка и по бутылочке сухого красного винца на брата? Ничего, и перловка с «Бычками в томате» – вещь очень калорийная. Любимое блюдо местных пожарных и лесников…. Здесь, орлы и орлицы столичные, всё очень и очень серьёзно! Отдельные сбои в повседневном рабочем процессе? Не буду спорить, наблюдаются. Кто нынче без греха? Даже у МЧС всесильного Шойгу имеют место быть…э-э-э, некоторые шероховатости…. Объявляю десятиминутный перерыв! Перекуривайте, писайте. Мальчики – направо, девочки, соответственно, налево…
Глава вторая
– Иди, идите, родные! – неуклюже смахнув с ресниц крохотную слезинку, зачастила мать. – Идите…. Алечка, как управитесь с этими пожарами, так сразу же приезжайте к нам. Обязательно приезжайте! Мы вас будем очень ждать! Присматривай, пожалуйста, там за Игорьком, не пускай его в самое пекло…
У автобуса волонтёров встретил упитанный и неповоротливый дядечка в мятом пиджаке, на лацкане которого красовался депутатский значок.
– Меня зовут Василием Васильевичем, – важно сообщил дядечка. – Областной штаб поручил мне встретить ваши отряды, сопроводить к месту постоянной дислокации, произвести подробный инструктаж по технике безопасности, обеспечить инструментом для тушения пожаров, выдать запасы продовольствия и познакомить с бригадиром…. Добро пожаловать, дорогие товарищи! То есть, господа и дамы…. Я искренне рад приветствовать на многострадальной рязанской земле представителей сознательной молодёжи Питера и Москвы! Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович могут гордиться вами! Людских рук нам катастрофически не хватает…, – замолчал, явно выговорившись, и, громко высморкавшись в клетчатый носовой платок, будничным голосом предложил: – Проходите в автобус, рассаживайтесь. Вещи и удочки бросьте на заднее сиденье и на пол рядом с ним. Окна советую держать открытыми, день обещает быть очень жарким. Будет немного пыльно, зато живыми останетесь…
– Людских рук не хватает? – тихонько хмыкнув, пробормотал Глеб. – Позвольте вам, господин депутат, не поверить. Весь вокзал – под самую завязку – набит всяким сбродом: бомжи, бродяги, цыгане, карманники, панкующая молодёжь, всякие разные узбеки и молдаване, приехавшие на заработки. Загребай всех, то есть, мобилизуй. Пусть бездельники и тунеядцы поработают немного на благо русского народа…
– Нельзя так, молодой человек! – возразил Василий Васильевич, обладавший, как выяснилось, отменным слухом. – Не наш метод, как любит выражаться уважаемый Владимир Владимирович Путин. Сейчас в России наступил период либеральной демократии, поэтому любое насилие недопустимо. Всё должно происходить – сугубо на добровольных началах…
Автобус был стареньким, обшарпанным и неказистым.
– Интересно, а какой он марки? – спросила Аля, с недоверием и любопытством рассматривая непривычное транспортное средство. – В Москве таких не увидишь.
– Наверное, ПАЗик. А может, какой-нибудь ЛУАЗ, – предположил Гарик. – Одно могу сказать точно – он гораздо старше нас с тобой, – слегка стушевался и спросил, отводя глаза в сторону: – Мы же сядем вместе? В смысле, на одно сидение?
– На одно, – непонятно вздохнула девушка. – Если, конечно, ты этого хочешь всерьёз…
Мотор раритетного авто-монстра пыхтел, рычал, чихал и надсадно кашлял. Причём, делал он всё это очень громко и почти без перерывов, так что, разговаривать было практически невозможно. Впрочем, Гарику и Алевтине было и так хорошо. Они сидели, держась за руки и временами понимающе переглядываясь, на продавленном сиденье и с интересом наблюдали за пейзажами, мелькавшими за автобусными окошками. Бескрайние поля и заливные луга сменялись пыльным кустарником и ольхово-ракитовыми перелесками, переходящими в смешанные леса, заросшие густой и высокой травой. Иногда среди деревьев мелькали водные поверхности речек, ручьёв и крошечных озёр. На востоке, угрожающе покачиваясь и мелко-мелко дрожа, стояло плотное дымное марево. Волонтёры, тревожно вздыхая и морщась, старались не смотреть в ту сторону…
В автобусе было пыльно и, не смотря на опущенные стёкла окошек, нестерпимо жарко. По лицам и спинам пассажиров струился обильный пот, в носах нестерпимо чесалось, время от времени кто-нибудь принимался отчаянно чихать.
«Следуем строго на юго-запад, значит, совсем скоро доедем до городка Михайлов», – подумал Гарик. – «Ничего себе такой городишко, только больно, уж, запущенный и неухоженный. А температура воздуха, судя по всему, вплотную приблизилась к сорокоградусной отметке. То есть, это она снаружи к ней приблизилась, а внутри автобуса – давно уже перевалила, создав некое подобие финской сауны…».
Зазвонил – мелодией «Владимирский централ» незабвенного Михаила Круга – чей-то мобильный телефон.
– Останови! – строго велел водителю Василий Васильевич и, поднеся к уху громоздкую чёрную трубку, пафосно известил: – Депутат Музыка слушает! Что такое? Не понял, повторите…. Да, вы с ума сошли! Безобразие, я буду жаловаться! Прессу поставлю в известность о таком потрясающем головотяпстве…. Личное указание губернатора? Ладно, вас понял…. Без вопросов. Всё выполню в лучшем виде! – запихав мобильник в карман мятого пиджака, громко объявил: – Пришло указание – срочно поменять маршрут! Вернее, разворачиваться на сто восемьдесят градусов и следовать – через Рязань – на северо-восток, в Клепиковский район. Говорят, что с воздуха обнаружено сразу несколько очагов возгораний в районе Уржинского озера. Доедем до Требухино, остановимся, перекусим и закупим продовольствия на несколько суток. На такой экстренный случай у меня с собой имеется полторы тысячи казённых рублей.
– Полторы тысячи – на восемнадцать человек? – возмутился Глеб, откровенно красуясь перед Екатериной. – Мы, что же, будем тушить лесные пожары, находясь в полуголодном состоянии? Потрясающее разгильдяйство и бесхозяйственность! Даже к встрече столичных волонтёров вы не удосужились приготовиться достойно! Чёрт знает, что такое…
– Отставить гнилой базар! Молчать! – неожиданно – голосом матёрого прапорщика – гаркнул народный избранник. – Выступать они ещё будут, молокососы городские…. Вы, что, на модный курорт приехали? Рыбку собрались половить? Разносолов захотели? Омаров и жульенов вам подавай на завтрак? А на обед – шашлык из седла молодого барашка и по бутылочке сухого красного винца на брата? Ничего, и перловка с «Бычками в томате» – вещь очень калорийная. Любимое блюдо местных пожарных и лесников…. Здесь, орлы и орлицы столичные, всё очень и очень серьёзно! Отдельные сбои в повседневном рабочем процессе? Не буду спорить, наблюдаются. Кто нынче без греха? Даже у МЧС всесильного Шойгу имеют место быть…э-э-э, некоторые шероховатости…. Объявляю десятиминутный перерыв! Перекуривайте, писайте. Мальчики – направо, девочки, соответственно, налево…
Глава вторая
На берегу тихой реки
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, автобус оглушительно чихнул и тронулся в обратный путь. Через сорок-пятьдесят минут за окошками вновь замелькали улицы и проспекты Рязани.
– Вон в той, ничем непримечательной и облезлой пятиэтажке я и провёл детство-юность, – громко, сквозь ленивое рычание старенького автобусного мотора, сообщил Гарик, слегка приобнимая (мол, из-за сильной тряски) Алевтину за худенькие плечи. – Наша квартира расположена на третьем этаже. Видишь, светло-голубые занавески на окнах?
– Вижу! – не отстраняясь, ответила Аля. – Очень приятный цвет…
Миновав город, автобус, надсадно пыхтя и утробно икая, выехал на мост через Оку.
– Какая широкая! – удивилась Алевтина. – Пожалуй, будет даже пошире, чем наша Москва-река.
– А какие в Оке ловятся язи и голавли! Это – что-то! Конечно, желательно отплыть от Рязани – вверх или вниз по течению реки – километров на двадцать-тридцать…. Ты как, кстати, относишься к рыбалке? К летней? К зимней?
– Я обязательно научусь! – засмущавшись, пообещала девушка. – Если тебе нравится это занятие, то и я его – непременно – полюблю…
Ближе к обеденному времени автобус, испустив жалобный стон, остановился в посёлке Требухино.
– Стоянка продлится минут сорок, – оповестил Василий Васильевич. – Здесь имеется парочка приличных кафешек и неплохая чебуречная. Командиры же отрядов составят мне компанию – будем закупать продовольствие. Пусть подчинённые приобретут на вашу долю всяких пирожков и бубликов. Ничего не поделаешь, такова суровая командирская доля…. Деньги на обед? Побойтесь Бога, уважаемые добровольцы! Вы же – по местам вербовки – уже получали суточные? Вот, и тратьте…. Деньги, как всем хорошо известно, для того и существуют, чтобы их тратить. Даже наш Владимир Владимирович регулярно вещает с телеэкрана, мол: – «В текущем году мы истратим – по данной статье государственного бюджета – на тридцать пять процентов больше, чем в году предыдущем…»…. Что там ещё? Какие возникли проблемы?
– Дорогой и уважаемый товарищ депутат! – раздался проникновенный голос Глеба. – А можно, я тоже приму участие в продовольственной компании?
– Зачем это?
– Видите ли, я только что назначен отрядным поваром. Так что, сами, наверное, понимаете.
– Ну-ну, повар он…, – подозрительно и недоверчиво прищурился Василий Васильевич. – Шустёр ты, чёрнявый. Ох, и шустёр! От таких кадров, как мне подсказывает долгий жизненный опыт, морока одна да ранний кровавый геморрой. Ладно, так и быть, принимай участие, худорба…
Большинство волонтёров решили посетить местную чебуречную, благо автобус остановился всего в десяти-двенадцати метрах от её бетонного крылечка. А Гарик и Аля, не сговариваясь и взявшись за руки, отправились на ознакомительную прогулку по центральной поселковой улице.
Рядом с двухэтажной длинной избой, над входной дверью которой красовалась цветная табличка – «Кафе «Подкова», внутри имеется мощный вентилятор» – стояли-отдыхали две ядовито-красные пожарные машины.
– Вот, мы здесь не одни! И пожарные команды подтянулись, – обрадовалась Гарик. – Следовательно, и Власти не дремлют – вопреки общественному мнению. Зайдём?
Внутренний интерьер кафешки полностью соответствовал её названию, то есть, все стены и простенки заведения были густо завешаны разномастными – большими и маленькими – подковами.
– Красота-то какая, Игорёк! – восхитилась Аля. – Сколько же их здесь? Наверняка, больше двух-трёх сотен…
– Девонька ласковая, а ты за наш столик присаживайся, – предложил чей-то масляный и, определённо, пьяненький голос. – Вместе и посчитаем: у кого – что – имеется в наличии. Сосочки там всякие, другие – насквозь торчащие предметы…. Хи-хи-хи! Присаживайся, молодка, не пожалеешь…
Гарик резко обернулся. За угловым просторным столом расположилась бравая пятёрка по пояс обнажённых мужичков. Столешница была плотно заставлена тарелками, блюдечками, стаканами и пивными банками, уважительно обступившими литровую – на две трети пустую – водочную бутылку, украшенную портретом Владимира Вольфовича Жириновского.
– Как я понимаю, доблестная пожарная охрана слегка расслабляется, отдыхая от трудов праведных? – мрачно, гоняя по скулам каменные желваки, поинтересовался Гарик. – Это, ведь, ваши машины припаркованы возле крыльца?
– Наши, паренёк, наши, – душевно заверил рыжеусый верзила. – И про доблесть пожарную ты, земеля, насквозь прав. Сразу видно, что наш человек, типа – с правильными понятиями…. Так как, девицей-то поделишься с братвой усталой? Стройная такая девочка, шустрая и вертлявая. Этакие крали, они на многое способны…. С ближними, родной, делиться надо! Чтобы всё было по-божески, так сказать, по справедливости демократической…. Гы-гы-гы!
Дождавшись, когда дружный и сальный гогот стихнет, Гарик вразвалочку подошёл к одной из стен кабачка и стал поочерёдно снимать с неё подковы. Снимал, одним-двумя движениями разгибал-разрывал на две половинки и отбрасывал их в разные стороны. Снимал, разрывал и отбрасывал – причём, так отбрасывал, чтобы половина (как минимум!) кусков железа летела в сторону загулявших пожарных.
– Ой, блин! Прекращай! Больно же! Ой! – раздались дружные и болезненные вскрики-вопли.
Наконец, оставив подковы в покое, Гарик правой ладонью ловко подхватил тяжёлый дубовый табурет и, высоко подняв его над головой, вежливо предложил – скучающе-серым голосом:
– Даю вам ровно две с половиной минуты. Оставили на столе деньги. Встали и вышли вон. Расселись по машинам, завели моторы и уехали. Поймаю – убью. Время пошло…
– Уходим, Ржавый! Быстрее! – испуганно всхрапнул-выдохнул один из мужичков. – Уходим! У него же глаза – совершенно-белые! Такой убьёт, и не поморщится…
Уже через полторы минуты громко хлопнула входная дверь, вскоре донёсся шум спешно отъезжавших пожарных машин.
– А ты, оказывается, бешеный, – задумчиво подытожила Алевтина. – То бишь, без внутреннего ограничителя-якоря…
– Есть такое дело, не спорю, – согласился Гарик и тут же, спохватившись, уточнил: – Это со мной очень редко случается, только когда сталкиваюсь с откровенным свинством и скотством. А так-то я совершенно нормальный. То есть, спокойный, сонный и немного медлительный…. Веришь?
– Верю, конечно же, – по-доброму улыбнулась девушка. – Кстати, а почему ты дал этим полупьяным уродам именно две с половиной минуты?
– За две, бедолаги, могли и не успеть…. Кушать-то будем? Присаживайся за этот столик. Я же пойду – сделаю заказ. Хозяева забегаловки – после недавнего инцидента с подковами и табуреткой – наверняка, попрятались по чуланам и подсобкам. Были уже, знаешь ли, аналогичные прецеденты…
Вскоре он вернулся с двумя большими тарелками в руках и, поставив их на стол, сообщил:
– У нас очень туго со временем, поэтому я не стал особо привередничать. Две свиные отбивные, а на гарнир – жареная картошка и салат из помидоров-огурцов со сметаной. Как оно тебе?
– Пойдёт! – одобрила Аля. – И порции – в самый раз. Я, хоть, мелкая и худая, но покушать люблю. Тем более – отбивная…. А где какие-нибудь напитки? Сок, например?
– Сейчас всё будет, не беспокойся. Принесут, никуда не денутся…
Появился хозяин заведения – сутулый и болезненный тип. Насторожённо косясь на посетителей, выставил на столешницу – рядом с тарелками – фужеры, четыре пивные бутылки и пузатый двухлитровый кувшин с апельсиновым соком.
– А ты, случайно, не хронический алкоголик? – сделав «большие» глаза, с наигранным испугом поинтересовалась Аля. – Два литра пива за обедом – не много ли будет?
– Я крепкие алкогольные напитки – водка там, коньяк, виски, текила – терпеть не могу, – принялся оправдываться Гарик. – А, вот, пиво…. Извини…. Напиток Богов, образно выражаясь. Люблю, грешен. Не могу удержаться. Особенно – под футбол, когда наш питерский «Зенит» играет с кем-нибудь…. А ты совсем пива не пьёшь? А за какую футбольную команду болеешь? Часом, не за московский ли «Спартак»?
– Похоже, что «Спартак» – причём, любой – навсегда остался в призрачном и сером прошлом. Теперь лишь «Зенит» – команда моей завтрашней мечты…. Пиво? Ладно, и мне налей. Судя по всему, теперь это и мой любимый напиток. Хотя, ещё не пробовала его – ни разу в жизни.
В самый разгар трапезы девушка неожиданно загрустила-задумалась.
– Что-то случилось? – забеспокоился Гарик. – Картошка пересолённая? Или же пиво не нравится? Давай, допью…
– Нравится! – мягко улыбнулась Аля. – И картошка отменная, и отбивная отличная, и пиво. Просто…. Понимаешь, у меня есть одна…м-м-м, безобидная особенность. Подмечаю всякие странности и нелогичности, а потом упорно и настойчиво пытаюсь их – самой себе – объяснить. Мол, почему, зачем и как…
– То есть, любишь разгадывать всякие загадки, ребусы, шарады и кроссворды?
– Можно и так трактовать, не ошибёшься.
– И над чем ты сейчас ломаешь голову? Что показалось странным?
– Да, как сказать…
– Говори, как есть, – посоветовал Гарик. – Я постараюсь понять и, чем смогу, помочь в разгадке.
– Во-первых, ваш Глеб и наша Катя…. Мне показалось – по их глазам и отдельным фразам – что они уже давно знакомы. Но почему-то упорно притворяются, что увидели друг друга – на рязанском перроне – в первый раз. Зачем, спрашивается?
– Знаешь, я тоже почувствовал что-то этакое…. Глеб, кстати, родился в какой-то крохотной поволжской деревушке. А Екатерина, наверное, судя по общему впечатлению, коренная москвичка?
– В том-то и дело, что и она родом с Поволжья! – оживилась Аля. – Может, они земляки? Родом из соседних деревень? Учились в одной школе? Но зачем же это скрывать? Не вижу никакого смысла…
– Не скажи, – важно и многозначительно усмехнулся Гарик. – Вполне возможно, что тут замешаны дела сердечные…. Например, имела место быть безумная школьная любовь. Потом наши голубки – по классической схеме – поссорились в дым и, порвав все отношения, разъехались по разным городам и весям. Но в глубине души – у каждого из них – жила надежда на примирение. И, вдруг, такая судьбоносная встреча…. Глеб, похоже, что-то такое предчувствовал. Или же знал наверняка. Он у нас, понимаешь, очень невозмутимый и спокойный, ничем толком его не пронять. Все ехидные подколы – как с гуся вода. А тут Саша Никоненко отпустил совершенно безобидную шутку, но связанную с прибывающим московским поездом, а Глеб неожиданно занервничал и – даже – попытался обидеться…. Так, что у нас – во-вторых?
– Во-вторых, мне не нравится депутат Василий Васильевич…
– А кому нравятся российские депутаты? Назови!
– Ты меня не так понял, – вновь улыбнулась Аля. – Какой-то он ненастоящий и показушный…. Создаётся устойчивое впечатление, что мы имеем дело с очень плохим актёром. Ну, не удалось ему успешно войти в образ, обозначенный в сценарии. Бывает…. Ладно, проехали. Кушай, пока мясо с картошкой окончательно не остыли.
Перекусив, они расплатились и, беззаботно болтая о всякой всячине, направились к автобусу. На полдороги им навстречу попался растрёпанный и потный депутат Василий Васильевич – с мятым пиджаком, переброшенным через левое плечо.
– Не видали, ребятки, часом, где припарковались две красные пожарные машины? – спросил, с трудом переводя дыхание, представитель рязанского депутатского корпуса. – Нигде не могу найти…
– Видали, – созналась честная Алевтина. – Они стояли-отдыхали возле «Подковы», а потом неожиданно завелись и очень быстро уехали, – махнула рукой вдоль дороги. – Наверное, получили соответствующую команду – от очень авторитетного сюзерена, облачённого нешуточной властью. Причём, от сюзерена – с весьма и однозначно-яркой харизмой…
– Чёрт знает что! – от души возмутился Василий Васильевич. – Они должны были следовать вместе с нами, на опорную точку…. Бардак сплошной и безалаберный! Безобразие форменное! Я этого так не оставлю!
– Так, позвоните им, – посоветовал слегка смущённый Гарик. – Разъясните, куда надо ехать. Может, послушаются и вернутся.
– Умный какой! Казённых мобильных телефонов рядовым пожарным не полагается. У меня же, наоборот, рация отсутствует. Да и условных волн-позывных я не знаю…. Ладно, поехали на точку. Вам же ещё к ночёвке надо готовиться. А с исчезнувшими машинами я потом разберусь. Пока, ведь, не горит…
«Пожалуй, он, действительно, слегка переигрывает», – мысленно отметил Гарик. – «Аля, безусловно, права…. И, что из того? Пока, собственно, ничего. Но есть стойкое ощущение – неправильности происходящего…».
Народ – под руководством Глеба – занимался погрузкой в автобус разнокалиберных картонных коробок.
– Как дела? – подойдя, поинтересовался у приятеля Гарик.
– Дела? Вроде, нормально. Даже, более чем…. С Катериной, определённо, всё сладится…. Ты спрашиваешь про продовольствие? А что, по-твоему, можно закупить на две тысячи рублей? Полторы тысячи – депутатских, ещё пятьсот рублей добавил – от щедрот аспирантских – Саша Никоненко. Макароны, рис, тушёнка, рыбные консервы, обычная и блинная мука, подсолнечное масло, сгущёнка, чай. А, вот, сахара в магазине не оказалось…. Василий Васильевич говорит, что там, где мы встанем стационарным лагерем, холодильники отсутствуют – как класс. Так что, о свежем мясе, сливочном масле, шоколадных конфетах, да и о пирожных с заварным кремом придётся на время забыть…
Когда волонтёры расселись по местам, Василий Васильевич – голосом матёрого и строгого прокурора – скомандовал водителю:
– Едем до деревни Ласково, потом сворачиваем на Деулино. Примерно через пятнадцать километров останавливаемся.
– Это около заброшенного хутора? – уточнил шофёр.
– Ага, рядом с мостом через безымянную речку…
В шестнадцать тридцать автобус, над капотом которого поднимались белёсые струйки пара, остановился около двух старых, слегка покосившихся изб-пятистенок.
– Вылезайте, господа и дамы! – радушно предложил Василий Васильевич. – Выгружайте ваши вещички, удочки и коробки с продовольствием…. Торопимся, торопимся, молодые люди! Молодцы…. Ага, вон, как раз, и Кузьмич-пасечник идёт. Он тоже – идейный и сознательный волонтёр. Будет у вас за бригадира.
Вокруг было очень тихо, только негромко шелестели-перекатывались по мелким камушкам тёмные речные воды. Жара по-прежнему не спадала. А по высокому берегу неторопливо вышагивал….
– Антон Павлович Чехов – собственной персоной, – потерянно пробормотала Алевтина. – Бородка, пенсне, старомодная шляпа, тросточка, общий облик.… Только одет в какую-то длинную серую хламиду, перетянутую широким армейским ремнём, из-под которой – при активной ходьбе – высовываются грязнущие босые ноги.
– Всех благ, уважаемые студенты, студентки и аспиранты! – неожиданно заторопился Василий Васильевич. – Мне уже пора, завтра утром в Рязани состоится важное совещание. Сам господин губернатор будет озвучивать планы на ближайшее, весьма пожароопасное время…. Устраивайтесь, обживайтесь, завтра я вам обязательно позвоню. Если связь – из-за аномальной жары – будет барахлить, то я свяжусь с Кузьмичём, у него имеется старенький коротковолновый приёмник-передатчик…. Эх, не успел рассказать вам о правилах безопасности, которые необходимо соблюдать при тушении лесных пожаров! Ничего, с этим важным делом мы разберёмся в следующий раз, – залез в автобус и велел водителю: – Трогай, Ваня! Какая ещё вода – в радиатор? Зальёшь через два с половиной километра, у следующего ручья…. Поехали!
«Чехов», выбравшись на горбатый мостик, печально посмотрел вслед удалявшемуся автобусу, после чего обернулся к вновьприбывшим и, рассеянно поправив старомодное пенсне, уточнил:
– Получается, опять Василич удрал, а?
– Судя по всему, удрал, – откликнулся разговорчивый Глеб. – А он, что же, прячется-скрывается от вас?
– Похоже, что прячется…. Молодёжь, что вы привезли с собой?
– Тушёнку, подсолнечное масло, обычную и блинную муку….
– Я спрашивал не про продовольствие. А где обещанные помпы – ручная и с электрическим приводом? А где шанцевый инструмент?
– Чего нет, того нет. Извините…
– Куда подевались две пожарные машины? Потерялись-заблудились по дороге? Вместе с профессиональными, хорошо-обученными пожарными?
– Хрен его знает, – честно признался Гарик. – Наверное, пьянствуют где-то. В смысле, их людской контингент. Те ещё ухари.
– Тьфу! – смачно сплюнул Кузьмич. – И зачем вы сюда, молодые люди, приехали? Если, конечно, не секрет?
– Как это – зачем? – удивился Саша Никоненко. – Чтобы старательно и планомерно тушить лесные пожары! То бишь, вносить в героический процесс свой скромный вклад…
– А чем тушить-то собираетесь? Ась? – скорчил ехидную гримасу пасечник-бригадир. – Почему не слышу ответа? У меня в наличии имеется: четыре ранца-пшикалки, три топора, две лопаты и одна двуручная пила. Больше нет ничего, не обессудьте, любезные…
– Как же так? – опешила Екатерина. – Я же ещё в июне месяце предлагала по телефону, мол: – «Давайте, мы из Москвы приедем на собственном автотранспорте, захватив всё необходимое оборудование – шведские помпы, бензопилы, прочее всякое…». Ерунда ерундовая…
– И что вам, милая девушка, ответили?
– То и ответили, мол: – «Ничего не надо, у нас всё есть. Приезжайте поездом, встретим, всем необходимым обеспечим на месте. Главное – людские ресурсы…». Как это прикажете понимать?
– Кто же наших креативных начальников поймёт? – надменно и презрительно поморщился Кузьмич. – У них же, родных, семь пятниц на неделе. Бывает, и все восемь…. Вполне возможно, что на тот конкретный момент губернатором Рязанской области был отдан негласный приказ, мол: – «Дармовое оборудование, технику и инструменты не принимать! Мы сейчас деньги выбиваем из Кремля. Узнают, не дай Бог, что область регулярно получает техническую помощь, враз урежут финансовую составляющую. Вот, когда мы денежку – в полном объёме – получим и определим её по назначению, тогда и собирайте, крохоборы, с миру по нитке…». Хотя, можно сделать и более приземлённое предположение. Вы, мадмуазель, с самого раннего утра беседовали по телефонной связи с тем чиновником? Тогда всё сходится…. Скорее всего, сей государственный муж был со страшного бодуна. С похмелья представители российской бизнес-политической элиты все ужасно гордые из себя – и за всю страну в целом, и за родимый край в частности…. Никчемные людишки, доложу я вам. Пустые и жадные. Красивых слов много, реальных дел, как правило, ноль. Зато разворовывать бюджетные деньги – большие и непревзойденные мастера. Наворовали, и сразу же на высокую трибуну – рассказывать о последних демократических достижениях и завоеваниях. Это они так, видимо, грехи по-современному замаливают…. Чем больше чиновник-депутат рассказывает о своей трепетной любви к Родине, тем больше он наворовал. Очень верный тест. Меня иногда даже посещает лёгкая ностальгия – по сталинским кровавым временам…. Вот, к примеру, позавчера я был в деревне Ужищево. Так, тамошние нищие мужики, понимая, что до Власти не достучаться, скинулись последними копейками и – за свой счёт – купили пожарную помпу. Поможет им это отстоять деревню? Сомневаюсь…. Может, хватит лирики на сегодня? Давайте-ка, молодёжь, займёмся реальными делами. Пойдёмте, я наглядно продемонстрирую – ваши шикарные апартаменты…
– Вон в той, ничем непримечательной и облезлой пятиэтажке я и провёл детство-юность, – громко, сквозь ленивое рычание старенького автобусного мотора, сообщил Гарик, слегка приобнимая (мол, из-за сильной тряски) Алевтину за худенькие плечи. – Наша квартира расположена на третьем этаже. Видишь, светло-голубые занавески на окнах?
– Вижу! – не отстраняясь, ответила Аля. – Очень приятный цвет…
Миновав город, автобус, надсадно пыхтя и утробно икая, выехал на мост через Оку.
– Какая широкая! – удивилась Алевтина. – Пожалуй, будет даже пошире, чем наша Москва-река.
– А какие в Оке ловятся язи и голавли! Это – что-то! Конечно, желательно отплыть от Рязани – вверх или вниз по течению реки – километров на двадцать-тридцать…. Ты как, кстати, относишься к рыбалке? К летней? К зимней?
– Я обязательно научусь! – засмущавшись, пообещала девушка. – Если тебе нравится это занятие, то и я его – непременно – полюблю…
Ближе к обеденному времени автобус, испустив жалобный стон, остановился в посёлке Требухино.
– Стоянка продлится минут сорок, – оповестил Василий Васильевич. – Здесь имеется парочка приличных кафешек и неплохая чебуречная. Командиры же отрядов составят мне компанию – будем закупать продовольствие. Пусть подчинённые приобретут на вашу долю всяких пирожков и бубликов. Ничего не поделаешь, такова суровая командирская доля…. Деньги на обед? Побойтесь Бога, уважаемые добровольцы! Вы же – по местам вербовки – уже получали суточные? Вот, и тратьте…. Деньги, как всем хорошо известно, для того и существуют, чтобы их тратить. Даже наш Владимир Владимирович регулярно вещает с телеэкрана, мол: – «В текущем году мы истратим – по данной статье государственного бюджета – на тридцать пять процентов больше, чем в году предыдущем…»…. Что там ещё? Какие возникли проблемы?
– Дорогой и уважаемый товарищ депутат! – раздался проникновенный голос Глеба. – А можно, я тоже приму участие в продовольственной компании?
– Зачем это?
– Видите ли, я только что назначен отрядным поваром. Так что, сами, наверное, понимаете.
– Ну-ну, повар он…, – подозрительно и недоверчиво прищурился Василий Васильевич. – Шустёр ты, чёрнявый. Ох, и шустёр! От таких кадров, как мне подсказывает долгий жизненный опыт, морока одна да ранний кровавый геморрой. Ладно, так и быть, принимай участие, худорба…
Большинство волонтёров решили посетить местную чебуречную, благо автобус остановился всего в десяти-двенадцати метрах от её бетонного крылечка. А Гарик и Аля, не сговариваясь и взявшись за руки, отправились на ознакомительную прогулку по центральной поселковой улице.
Рядом с двухэтажной длинной избой, над входной дверью которой красовалась цветная табличка – «Кафе «Подкова», внутри имеется мощный вентилятор» – стояли-отдыхали две ядовито-красные пожарные машины.
– Вот, мы здесь не одни! И пожарные команды подтянулись, – обрадовалась Гарик. – Следовательно, и Власти не дремлют – вопреки общественному мнению. Зайдём?
Внутренний интерьер кафешки полностью соответствовал её названию, то есть, все стены и простенки заведения были густо завешаны разномастными – большими и маленькими – подковами.
– Красота-то какая, Игорёк! – восхитилась Аля. – Сколько же их здесь? Наверняка, больше двух-трёх сотен…
– Девонька ласковая, а ты за наш столик присаживайся, – предложил чей-то масляный и, определённо, пьяненький голос. – Вместе и посчитаем: у кого – что – имеется в наличии. Сосочки там всякие, другие – насквозь торчащие предметы…. Хи-хи-хи! Присаживайся, молодка, не пожалеешь…
Гарик резко обернулся. За угловым просторным столом расположилась бравая пятёрка по пояс обнажённых мужичков. Столешница была плотно заставлена тарелками, блюдечками, стаканами и пивными банками, уважительно обступившими литровую – на две трети пустую – водочную бутылку, украшенную портретом Владимира Вольфовича Жириновского.
– Как я понимаю, доблестная пожарная охрана слегка расслабляется, отдыхая от трудов праведных? – мрачно, гоняя по скулам каменные желваки, поинтересовался Гарик. – Это, ведь, ваши машины припаркованы возле крыльца?
– Наши, паренёк, наши, – душевно заверил рыжеусый верзила. – И про доблесть пожарную ты, земеля, насквозь прав. Сразу видно, что наш человек, типа – с правильными понятиями…. Так как, девицей-то поделишься с братвой усталой? Стройная такая девочка, шустрая и вертлявая. Этакие крали, они на многое способны…. С ближними, родной, делиться надо! Чтобы всё было по-божески, так сказать, по справедливости демократической…. Гы-гы-гы!
Дождавшись, когда дружный и сальный гогот стихнет, Гарик вразвалочку подошёл к одной из стен кабачка и стал поочерёдно снимать с неё подковы. Снимал, одним-двумя движениями разгибал-разрывал на две половинки и отбрасывал их в разные стороны. Снимал, разрывал и отбрасывал – причём, так отбрасывал, чтобы половина (как минимум!) кусков железа летела в сторону загулявших пожарных.
– Ой, блин! Прекращай! Больно же! Ой! – раздались дружные и болезненные вскрики-вопли.
Наконец, оставив подковы в покое, Гарик правой ладонью ловко подхватил тяжёлый дубовый табурет и, высоко подняв его над головой, вежливо предложил – скучающе-серым голосом:
– Даю вам ровно две с половиной минуты. Оставили на столе деньги. Встали и вышли вон. Расселись по машинам, завели моторы и уехали. Поймаю – убью. Время пошло…
– Уходим, Ржавый! Быстрее! – испуганно всхрапнул-выдохнул один из мужичков. – Уходим! У него же глаза – совершенно-белые! Такой убьёт, и не поморщится…
Уже через полторы минуты громко хлопнула входная дверь, вскоре донёсся шум спешно отъезжавших пожарных машин.
– А ты, оказывается, бешеный, – задумчиво подытожила Алевтина. – То бишь, без внутреннего ограничителя-якоря…
– Есть такое дело, не спорю, – согласился Гарик и тут же, спохватившись, уточнил: – Это со мной очень редко случается, только когда сталкиваюсь с откровенным свинством и скотством. А так-то я совершенно нормальный. То есть, спокойный, сонный и немного медлительный…. Веришь?
– Верю, конечно же, – по-доброму улыбнулась девушка. – Кстати, а почему ты дал этим полупьяным уродам именно две с половиной минуты?
– За две, бедолаги, могли и не успеть…. Кушать-то будем? Присаживайся за этот столик. Я же пойду – сделаю заказ. Хозяева забегаловки – после недавнего инцидента с подковами и табуреткой – наверняка, попрятались по чуланам и подсобкам. Были уже, знаешь ли, аналогичные прецеденты…
Вскоре он вернулся с двумя большими тарелками в руках и, поставив их на стол, сообщил:
– У нас очень туго со временем, поэтому я не стал особо привередничать. Две свиные отбивные, а на гарнир – жареная картошка и салат из помидоров-огурцов со сметаной. Как оно тебе?
– Пойдёт! – одобрила Аля. – И порции – в самый раз. Я, хоть, мелкая и худая, но покушать люблю. Тем более – отбивная…. А где какие-нибудь напитки? Сок, например?
– Сейчас всё будет, не беспокойся. Принесут, никуда не денутся…
Появился хозяин заведения – сутулый и болезненный тип. Насторожённо косясь на посетителей, выставил на столешницу – рядом с тарелками – фужеры, четыре пивные бутылки и пузатый двухлитровый кувшин с апельсиновым соком.
– А ты, случайно, не хронический алкоголик? – сделав «большие» глаза, с наигранным испугом поинтересовалась Аля. – Два литра пива за обедом – не много ли будет?
– Я крепкие алкогольные напитки – водка там, коньяк, виски, текила – терпеть не могу, – принялся оправдываться Гарик. – А, вот, пиво…. Извини…. Напиток Богов, образно выражаясь. Люблю, грешен. Не могу удержаться. Особенно – под футбол, когда наш питерский «Зенит» играет с кем-нибудь…. А ты совсем пива не пьёшь? А за какую футбольную команду болеешь? Часом, не за московский ли «Спартак»?
– Похоже, что «Спартак» – причём, любой – навсегда остался в призрачном и сером прошлом. Теперь лишь «Зенит» – команда моей завтрашней мечты…. Пиво? Ладно, и мне налей. Судя по всему, теперь это и мой любимый напиток. Хотя, ещё не пробовала его – ни разу в жизни.
В самый разгар трапезы девушка неожиданно загрустила-задумалась.
– Что-то случилось? – забеспокоился Гарик. – Картошка пересолённая? Или же пиво не нравится? Давай, допью…
– Нравится! – мягко улыбнулась Аля. – И картошка отменная, и отбивная отличная, и пиво. Просто…. Понимаешь, у меня есть одна…м-м-м, безобидная особенность. Подмечаю всякие странности и нелогичности, а потом упорно и настойчиво пытаюсь их – самой себе – объяснить. Мол, почему, зачем и как…
– То есть, любишь разгадывать всякие загадки, ребусы, шарады и кроссворды?
– Можно и так трактовать, не ошибёшься.
– И над чем ты сейчас ломаешь голову? Что показалось странным?
– Да, как сказать…
– Говори, как есть, – посоветовал Гарик. – Я постараюсь понять и, чем смогу, помочь в разгадке.
– Во-первых, ваш Глеб и наша Катя…. Мне показалось – по их глазам и отдельным фразам – что они уже давно знакомы. Но почему-то упорно притворяются, что увидели друг друга – на рязанском перроне – в первый раз. Зачем, спрашивается?
– Знаешь, я тоже почувствовал что-то этакое…. Глеб, кстати, родился в какой-то крохотной поволжской деревушке. А Екатерина, наверное, судя по общему впечатлению, коренная москвичка?
– В том-то и дело, что и она родом с Поволжья! – оживилась Аля. – Может, они земляки? Родом из соседних деревень? Учились в одной школе? Но зачем же это скрывать? Не вижу никакого смысла…
– Не скажи, – важно и многозначительно усмехнулся Гарик. – Вполне возможно, что тут замешаны дела сердечные…. Например, имела место быть безумная школьная любовь. Потом наши голубки – по классической схеме – поссорились в дым и, порвав все отношения, разъехались по разным городам и весям. Но в глубине души – у каждого из них – жила надежда на примирение. И, вдруг, такая судьбоносная встреча…. Глеб, похоже, что-то такое предчувствовал. Или же знал наверняка. Он у нас, понимаешь, очень невозмутимый и спокойный, ничем толком его не пронять. Все ехидные подколы – как с гуся вода. А тут Саша Никоненко отпустил совершенно безобидную шутку, но связанную с прибывающим московским поездом, а Глеб неожиданно занервничал и – даже – попытался обидеться…. Так, что у нас – во-вторых?
– Во-вторых, мне не нравится депутат Василий Васильевич…
– А кому нравятся российские депутаты? Назови!
– Ты меня не так понял, – вновь улыбнулась Аля. – Какой-то он ненастоящий и показушный…. Создаётся устойчивое впечатление, что мы имеем дело с очень плохим актёром. Ну, не удалось ему успешно войти в образ, обозначенный в сценарии. Бывает…. Ладно, проехали. Кушай, пока мясо с картошкой окончательно не остыли.
Перекусив, они расплатились и, беззаботно болтая о всякой всячине, направились к автобусу. На полдороги им навстречу попался растрёпанный и потный депутат Василий Васильевич – с мятым пиджаком, переброшенным через левое плечо.
– Не видали, ребятки, часом, где припарковались две красные пожарные машины? – спросил, с трудом переводя дыхание, представитель рязанского депутатского корпуса. – Нигде не могу найти…
– Видали, – созналась честная Алевтина. – Они стояли-отдыхали возле «Подковы», а потом неожиданно завелись и очень быстро уехали, – махнула рукой вдоль дороги. – Наверное, получили соответствующую команду – от очень авторитетного сюзерена, облачённого нешуточной властью. Причём, от сюзерена – с весьма и однозначно-яркой харизмой…
– Чёрт знает что! – от души возмутился Василий Васильевич. – Они должны были следовать вместе с нами, на опорную точку…. Бардак сплошной и безалаберный! Безобразие форменное! Я этого так не оставлю!
– Так, позвоните им, – посоветовал слегка смущённый Гарик. – Разъясните, куда надо ехать. Может, послушаются и вернутся.
– Умный какой! Казённых мобильных телефонов рядовым пожарным не полагается. У меня же, наоборот, рация отсутствует. Да и условных волн-позывных я не знаю…. Ладно, поехали на точку. Вам же ещё к ночёвке надо готовиться. А с исчезнувшими машинами я потом разберусь. Пока, ведь, не горит…
«Пожалуй, он, действительно, слегка переигрывает», – мысленно отметил Гарик. – «Аля, безусловно, права…. И, что из того? Пока, собственно, ничего. Но есть стойкое ощущение – неправильности происходящего…».
Народ – под руководством Глеба – занимался погрузкой в автобус разнокалиберных картонных коробок.
– Как дела? – подойдя, поинтересовался у приятеля Гарик.
– Дела? Вроде, нормально. Даже, более чем…. С Катериной, определённо, всё сладится…. Ты спрашиваешь про продовольствие? А что, по-твоему, можно закупить на две тысячи рублей? Полторы тысячи – депутатских, ещё пятьсот рублей добавил – от щедрот аспирантских – Саша Никоненко. Макароны, рис, тушёнка, рыбные консервы, обычная и блинная мука, подсолнечное масло, сгущёнка, чай. А, вот, сахара в магазине не оказалось…. Василий Васильевич говорит, что там, где мы встанем стационарным лагерем, холодильники отсутствуют – как класс. Так что, о свежем мясе, сливочном масле, шоколадных конфетах, да и о пирожных с заварным кремом придётся на время забыть…
Когда волонтёры расселись по местам, Василий Васильевич – голосом матёрого и строгого прокурора – скомандовал водителю:
– Едем до деревни Ласково, потом сворачиваем на Деулино. Примерно через пятнадцать километров останавливаемся.
– Это около заброшенного хутора? – уточнил шофёр.
– Ага, рядом с мостом через безымянную речку…
В шестнадцать тридцать автобус, над капотом которого поднимались белёсые струйки пара, остановился около двух старых, слегка покосившихся изб-пятистенок.
– Вылезайте, господа и дамы! – радушно предложил Василий Васильевич. – Выгружайте ваши вещички, удочки и коробки с продовольствием…. Торопимся, торопимся, молодые люди! Молодцы…. Ага, вон, как раз, и Кузьмич-пасечник идёт. Он тоже – идейный и сознательный волонтёр. Будет у вас за бригадира.
Вокруг было очень тихо, только негромко шелестели-перекатывались по мелким камушкам тёмные речные воды. Жара по-прежнему не спадала. А по высокому берегу неторопливо вышагивал….
– Антон Павлович Чехов – собственной персоной, – потерянно пробормотала Алевтина. – Бородка, пенсне, старомодная шляпа, тросточка, общий облик.… Только одет в какую-то длинную серую хламиду, перетянутую широким армейским ремнём, из-под которой – при активной ходьбе – высовываются грязнущие босые ноги.
– Всех благ, уважаемые студенты, студентки и аспиранты! – неожиданно заторопился Василий Васильевич. – Мне уже пора, завтра утром в Рязани состоится важное совещание. Сам господин губернатор будет озвучивать планы на ближайшее, весьма пожароопасное время…. Устраивайтесь, обживайтесь, завтра я вам обязательно позвоню. Если связь – из-за аномальной жары – будет барахлить, то я свяжусь с Кузьмичём, у него имеется старенький коротковолновый приёмник-передатчик…. Эх, не успел рассказать вам о правилах безопасности, которые необходимо соблюдать при тушении лесных пожаров! Ничего, с этим важным делом мы разберёмся в следующий раз, – залез в автобус и велел водителю: – Трогай, Ваня! Какая ещё вода – в радиатор? Зальёшь через два с половиной километра, у следующего ручья…. Поехали!
«Чехов», выбравшись на горбатый мостик, печально посмотрел вслед удалявшемуся автобусу, после чего обернулся к вновьприбывшим и, рассеянно поправив старомодное пенсне, уточнил:
– Получается, опять Василич удрал, а?
– Судя по всему, удрал, – откликнулся разговорчивый Глеб. – А он, что же, прячется-скрывается от вас?
– Похоже, что прячется…. Молодёжь, что вы привезли с собой?
– Тушёнку, подсолнечное масло, обычную и блинную муку….
– Я спрашивал не про продовольствие. А где обещанные помпы – ручная и с электрическим приводом? А где шанцевый инструмент?
– Чего нет, того нет. Извините…
– Куда подевались две пожарные машины? Потерялись-заблудились по дороге? Вместе с профессиональными, хорошо-обученными пожарными?
– Хрен его знает, – честно признался Гарик. – Наверное, пьянствуют где-то. В смысле, их людской контингент. Те ещё ухари.
– Тьфу! – смачно сплюнул Кузьмич. – И зачем вы сюда, молодые люди, приехали? Если, конечно, не секрет?
– Как это – зачем? – удивился Саша Никоненко. – Чтобы старательно и планомерно тушить лесные пожары! То бишь, вносить в героический процесс свой скромный вклад…
– А чем тушить-то собираетесь? Ась? – скорчил ехидную гримасу пасечник-бригадир. – Почему не слышу ответа? У меня в наличии имеется: четыре ранца-пшикалки, три топора, две лопаты и одна двуручная пила. Больше нет ничего, не обессудьте, любезные…
– Как же так? – опешила Екатерина. – Я же ещё в июне месяце предлагала по телефону, мол: – «Давайте, мы из Москвы приедем на собственном автотранспорте, захватив всё необходимое оборудование – шведские помпы, бензопилы, прочее всякое…». Ерунда ерундовая…
– И что вам, милая девушка, ответили?
– То и ответили, мол: – «Ничего не надо, у нас всё есть. Приезжайте поездом, встретим, всем необходимым обеспечим на месте. Главное – людские ресурсы…». Как это прикажете понимать?
– Кто же наших креативных начальников поймёт? – надменно и презрительно поморщился Кузьмич. – У них же, родных, семь пятниц на неделе. Бывает, и все восемь…. Вполне возможно, что на тот конкретный момент губернатором Рязанской области был отдан негласный приказ, мол: – «Дармовое оборудование, технику и инструменты не принимать! Мы сейчас деньги выбиваем из Кремля. Узнают, не дай Бог, что область регулярно получает техническую помощь, враз урежут финансовую составляющую. Вот, когда мы денежку – в полном объёме – получим и определим её по назначению, тогда и собирайте, крохоборы, с миру по нитке…». Хотя, можно сделать и более приземлённое предположение. Вы, мадмуазель, с самого раннего утра беседовали по телефонной связи с тем чиновником? Тогда всё сходится…. Скорее всего, сей государственный муж был со страшного бодуна. С похмелья представители российской бизнес-политической элиты все ужасно гордые из себя – и за всю страну в целом, и за родимый край в частности…. Никчемные людишки, доложу я вам. Пустые и жадные. Красивых слов много, реальных дел, как правило, ноль. Зато разворовывать бюджетные деньги – большие и непревзойденные мастера. Наворовали, и сразу же на высокую трибуну – рассказывать о последних демократических достижениях и завоеваниях. Это они так, видимо, грехи по-современному замаливают…. Чем больше чиновник-депутат рассказывает о своей трепетной любви к Родине, тем больше он наворовал. Очень верный тест. Меня иногда даже посещает лёгкая ностальгия – по сталинским кровавым временам…. Вот, к примеру, позавчера я был в деревне Ужищево. Так, тамошние нищие мужики, понимая, что до Власти не достучаться, скинулись последними копейками и – за свой счёт – купили пожарную помпу. Поможет им это отстоять деревню? Сомневаюсь…. Может, хватит лирики на сегодня? Давайте-ка, молодёжь, займёмся реальными делами. Пойдёмте, я наглядно продемонстрирую – ваши шикарные апартаменты…