Анисов Михаил. Превратности судьбы. Часть II

   – Спасибо тебе, Алеша. И так все наше семейство сидит на твоей шее, а мне хотелось достичь какого-нибудь положения своими силами.
   – Но мне не в тягость помогать близким, – возразил брат.
   – Я же уже сказала, что дело не в тебе, а во мне самой. Раз я на что-то настроилась, то будь уверен – не передумаю и не отступлю! Недаром мать говорит, что характером я в старшего брата.
   Последняя фраза льстила самолюбию мужчины, но он все равно счел необходимым предупредить сестру:
   – Убить человека легко. И страшно только по первому разу. – Он задел самый больной вопрос. – Но стоит ли переступать эту черту?
   – Я хочу иметь своего ребенка и чтоб он был обеспечен всем необходимым, – оправдывалась Люба. – Она бросила подозрительный взгляд на брата. – А тебе откуда известно: легко или нет лишить человека жизни?
   – В книжках читал, – вывернулся Алексей. – А если серьезно: через многое мне пришлось пройти и богатство свое не за станком заработал. Но такова моя доля, выбирать не приходилось. Говорят, что люди, занимающиеся моим ремеслом, живут хорошо, но недолго или попадают в места не столь отдаленные. Что случилось, то случилось и я не жалею. По крайней мере, без меня жена и дочь голодать не станут.
   – Вот видишь, – заострила Люба внимание на последних словах брата. – И у меня возраст уходит, а детей все нет. Нищету же плодить не хочу.
   – Ладно, – сдался Атаман. – Со своей колокольни лучше видно. В конце концов, ты взрослая и самостоятельная женщина.
   – Вот именно, – кивнула Люба. Она понимала, что ступает на опасный и скользкий путь и что возможно ее ждет впереди самое страшное. Но она уже настроилась и отступать не собиралась. О донорах она старалась лишний раз не задумываться и придумала себе оправдание: – Лишая жизни одних, я продлеваю ее другим. Все в мире относительно!
   – Насколько я осведомлен, Сутулый сейчас сидит на бобах и может принять участие в твоей затее, к тому же, он прикроет, если возникнут разногласия в криминальных кругах. Я дам тебе его адрес.
   – А если он все же откажется?
   – Тогда подыщет тебе подходящего парня. Я черкну ему несколько строк, но главное ты передашь на словах. Еще что-нибудь от меня требуется? Может быть начальный капитал?
   – Нет! – категорично отказалась сестра. – Остальное я сама.
   – Теперь у меня к тебе просьба: больше к этой теме не возвращаемся. Ты просто сестренка, которая приехала к брату в гости и по которой я ужасно соскучился! – Алексей смотрел на нее такими любящими глазами, словно между ними и не было всего лишь минуту назад неприятного разговора. Люба улыбнулась и ее огромные голубые глаза заблестели.
   Глядя на это милое создание, можно было подумать, что природа создала ее для любви, нежности и добра. Но внешность часто бывает обманчивой. Да и соблазн больших денег – вещь великая и многим не под силу преодолеть его.
   – Не скучаете здесь без нас? – поинтересовалась Светлана. Они только что вернулись.
   – С моей сестренкой такое понятие, как скука, не вяжется, – не очень весело отозвался Алексей.
   – Вы тут случайно не разругались в наше отсутствие, – насторожилась хозяйка дома.
   – Что ты, мама, – вмешалась в беседу Ксюша. – Да они выточены из одного камня, только в разное время. Так что у них полная гармония во всех отношения.
   – Ценное наблюдение, – заметил Алексей. – Просто мы вместе взгрустнули.
   – Сдаюсь! – Светлана подняла руки вверх и рассмеялась. – Так не честно – все на одного.
   – Я на твоей стороне, – заступилась Люба за сноху.
   – А как же понятие полной гармонии? – развеселился хозяин дома.
   – С твоей женой у нас этого тоже хватает, – улыбнулась и гостья.
   – Ладно, – махнула рукой Светлана. – Надеюсь, ты предупредил сестру, что вечером у нас праздничный ужин. Ожидается гость, – и она с заговорщическим видом посмотрела на мужа.
   – Не успел предупредить. – Алексей развел руками.
   – Все друг друга понимают, только я одна не в курсе. Это похоже на заговор. – Люба догадалась, что от нее что-то скрывают. – Ксюша намекала на какой-то сюрприз. Кто этот загадочный человек, который ожидается вечером в гости?
   – Мой жених, – ответила за всех племянница.
   – Я его знаю? – не отставала Казакова.
   – Нет, – заверил брат. И добавил: – Но складывается такое впечатление, что ты знакома с ним с самого рождения.
   – Достаточно загадок. Объясните! – потребовала Люба у родственников.
   – Потерпи до вечера, – сказал Алексей.
   – Издеваются над бедной женщиной, – деланно надула губы Люба.
   – Уж не разжалобить ли ты нас собралась? – Ксюша сделала вид, что сочувствует родственнице.
   – Я на кухню, – объявила Светлана.
   – Я помогу тебе, – сказала младшая Кожевникова.
   – И я, – вызвалась Люба.
   – Ни в коем случае! Гостям не место на кухне, – возразила хозяйка.
   – Вот именно, – поддержал ее муж.
   В течение дня Люба пыталась разгадать тайну и делала несколько неудачных попыток. Женщины отшучивались, а Алексей вообще пропускал ее вопросы и просьбы мимо ушей.
   Хозяйка накрывала на стол, Алексей уткнулся в телевизор, Ксюша куда-то ушла, а Люба сидела в кресле, занятая собственными думами.
   До Алексея долетел скрип тормозов остановившейся у дома машины.
   Он выглянул в окно и сказал: – Приехали.
   Казакова, заинтригованная предстоящей загадочной встречей, как-то вся подобралась и смотрела на входную дверь. Все, что угодно ожидала она увидеть, то только не лицо человека, похожего на нее, как две капли воды.
   – Познакомься, – сказала Ксюша растерявшемуся гостю. – Это и есть моя престарелая тетка. – Люба встала, но не произнесла ни единого слова. Близнецы, лишившись дара речи, уставились друг на друга. Теперь они оба понимали, какой сюрприз им приготовили. Александр уже видел Любину фотографию, но воочию сходство поражало еще больше. Они были буквально на одно лицо, только у мужчины черты были более жесткими и волевыми. Отличал лишь цвет глаз: у женщины светло-голубые, у мужчины темно-карие.
   – Казакова Люба, – пришла в себя и представилась гостья Кожевниковых.
   – Вершков Александр, – машинально ответил мужчина.
   Последняя реплика гостя сразила женщину сильнее, чем сходство. Она поняла, что перед ней родной брат и сердце готово было выскочить из груди.
   – Братишка! – невольно воскликнула она.
   – Что? – не смог разобраться в происходящем Александр. Люба вспомнила, какие усилия прилагала мать в поисках сына и подумала, что только она имеет право открыть правду.
   – Я хотела сказать, что Алеша, мой брат, приготовил настоящий сюрприз, – пошла она на попятную.
   – Не каждому дано увидеть свое отражение без зеркала. Они стояли напротив друг друга, не замечая присутствия остальных членов семьи. Женщину подмывало спросить его про серебряную цепочку с подковкой, но она не нашла подходящего предлога.
   – Долго вы еще будете любоваться друг другом? – спросил Алексей. – Ужин стынет.
   – Извините, – и Вершков первым прошел к столу. За ужином завязалась непринужденная беседа на отвлеченные темы. Мысленно следователь вновь вернулся к своим подозрениям относительно главы семейства Кожевниковых. По дороге он задал Ксюше вопрос, знает ли ее отец Панина Григория Игнатьевича. Она ответила, что он однажды был у них в доме, если она не ошибается. Теперь Александр ждал удобного момента, чтобы задать тот же самый вопрос Алексею. И такую возможность ему предоставил сам хозяин.
   – Как твоя служебная командировка? – как бы между прочим спросил он. Алексей разговаривал с Вершковым на «ты», как бы на правах будущего тестя.
   – Бесполезно летал, – махнул рукой следователь.
   – Да и свидетельница уже отказалась от своих прежних показаний. – Он ничего не скрывал, разыгрывая простачка. – Придется закрыть дело. Кстати, вы не знакомы с начальником холодильного цеха мясокомбината Паниным? – Складывалось впечатление, что он задал вопрос лишь для поддержания беседы и отвечать на него было не обязательно. Но Алексея эта тема интересовала, поэтому он ответил:
   – Я занимаюсь другим бизнесом и мои пути с мясокомбинатом не пересекаются, – и он располагающе улыбнулся.
   – Странно! – Брови у Вершкова поползли верх от удивления. – А Ксюша говорила, что Панин бывал у вас дома.
   – Разве ты не помнишь Григория Игнатьевича? – Дочь с виноватым видом посмотрела на отца. – Он как-то заходил к нам.
   – А-а-а! – воскликнул хозяин дома, будто только теперь понял, о ком говорят. – Так речь идет о Григории Игнатьевиче? Но я отродясь не знал его фамилии. – Атаман понял, что попал в ловушку следователя и что тот лишь прикидывается простачком.
   – И что он работает на мясокомбинате, вам конечно неизвестно? – Александр не смотрел на собеседника, словно не ему задавал вопросы. Это давало ему определенное преимущество.
   – Ты меня в чем-нибудь подозреваешь? – обиженно поинтересовался хозяин.
   – Что вы! Просто дурная привычка следователя – задавать вопросы.
   – Григорий Игнатьевич что-то говорил на счет своей должности, но я не обратил на это внимания, – решил все-таки оправдаться Атаман. – У нас с ним шапочное знакомство, но он произвел на меня впечатление честного и порядочного человека. Наверняка его оговорили, поэтому факты и не подтвердились. – Таким образом Алексей вроде бы вышел из щекотливого положения, но как умный человек он не мог не понимать, что сомнения закрались в голову следователя.
   – Черт меня дернул пригласить его! – выругался он про себя.
   Вершков был в форме и застегнутая на все пуговицы рубашка, да еще галстук скрывали серебряную цепочку, с которой он до сих пор не расставался. Но Люба, не отрываясь, смотрела ему на грудь, словно пуговицы на рубашке должны были расстегнуться под воздействием ее гипноза.
   Александр заметил пристальное наблюдение за ним и испытывал неудобство. Он подумал, что по неосторожности чем-нибудь капнул на рубашку и придирчиво осмотрел ее, но пятен не обнаружил. Если бы женщина изучала его лицо, то ее любопытству нетрудно было найти объяснение, но чем заинтересовала ее грудь следователя, он никак не мог сообразить.
   Ксюша, которая чувствовала себя виноватой перед отцом, чтобы прервать неприятную для Алексея беседу, включила магнитофон. И громкая, но мелодичная музыка заполнила комнату.
   – По-моему, мужчины совсем забыли, что с ними за одним столом сидят дамы. – Произнесла она с некоторой обидой.
   Мужчины посмотрели на нее с извиняющими улыбками. – Я рассчитываю, что кто-нибудь пригласит меня на танец!
   Вершков поднялся из-за стола с намерением исполнить пожелание Ксюши, но его опередил Алексей, ему не терпелось побранить дочь за длинный язык. Растерявшийся Александр так и замер посреди комнаты.
   – Что это вы к одной кинулись? – не упустила своего шанса Казакова. – В этом доме есть еще две женщины. Следователю ничего не оставалось, как пригласить на танец Любу.
   – А я пока кофе приготовлю, – поднялась из-за стола и Светлана.
   Александр и Люба танцевали молча. Мужчина был почти на целую голову выше ее, хоть она и не была маленького роста. Она прислонилась щекой к груди партнера и сквозь тонкую ткань летней рубашки ощутила цепочку. Тогда она решила пойти на хитрость. Она умышленно подвернула правую ногу и упала на одно колено. Для мужчины ее маневр оказался неожиданным и он не успел придержать ее. Но партнерша сама о себе позаботилась, зацепившись за его рубашку. Две верхние пуговицы отлетели, застежка форменного галстука лопнула, а на всеобщее обозрение выступила цепочка с подковкой.
   – Извини! – поднимаясь, сказала Люба. Но ее взгляд оставался прикованным к талисману.
   – Ничего страшного. С кем не бывает? – И потом все же спросил: – Что интересного ты нашла у меня на груди?
   – Забавная вещица. – Люба бережно взяла в руку подковку и перевернула ее обратной стороной. – Здесь кажется что-то написано?
   – Вершков хотел сказать ей, но она опередила: – «Моей Анюте, от Прохора». Она не прочитала, но хорошо знала надпись.
   – Глазастая! – удивился партнер. – Надпись очень мелкая и не всякий способен разглядеть ее даже через лупу.
   – У Казаковых зрение стопроцентное! – широко улыбнулась женщина и вновь прижалась к партнеру. Внутри у нее все ликовало. Наконец-то она нашла родного брата.
   – Где ты приобрел такую оригинальную вещицу? – спросила она, чтобы хоть как-то оправдать свое чрезмерное любопытство.
   – Она висит у меня на шее столько, сколько себя помню и, вероятно, тут кроется какая-то тайна, но родители не успели ее мне раскрыть.
   – Может быть эта подковка хранит тайну твоего рождения? – намекнула собеседница.
   – Глупости! – уверенно возразил Вершков. – Мои родители погибли в автомобильной катастрофе.
   – Затем детдом, армия, мореходка, загранплавание и вот теперь работа в органах? – Она кивнула на погоны.
   – Ксюша рассказала? – предположил мужчина.
   – Она, – Люба от души рассмеялась. Поведение Любы казалось Александру странным. Мелодия стихла и Александр проводил партнершу к столу. Но прежде, чем отойти от нее, он поинтересовался:
   – Ты сказала, что у всех Казаковых стопроцентное зрение?
   – Можешь не сомневаться! – подтвердила собеседница.
   – Разве у тебя не фамилия мужа?
   – Нет, я оставила свою. Мы так решили! – Она явно бравировала и гордилась.
   – Тогда почему у вас с родным братом разные фамилии? – Люба перестала улыбаться и отвела глаза в сторону. А Алексей второй раз за вечер попал в сложную ситуацию по вине женщин.
   – У нас разные отцы, – пришел он сестре на помощь.
   – Не вечер отдыха, а сплошное выяснение личностей! – вмешалась а разговор хозяйка.
   – Вот именно! – поддержала дочь. – Если ты хочешь что-нибудь выяснить, вызывай повесткой и допрашивай, – и она демонстративно отвернулась от Вершкова.
   – У всех прошу прощения! – Александр даже встал. – Сам не знаю, что на меня нашло.
   В дальнейшем вечер протекал спокойно. Инициативу перехватила хозяйка и сама подбирала темы для беседы. Остальные охотно поддерживали ее. Незаметно наступило время прощаться и Александр, надев на голову форменную фуражку, поблагодарил хозяев за гостеприимство и прекрасный ужин.
   – Я отвезу тебя на машине, – сказала Ксюша.
   – На улицах города бдительные гаишники, а ты выпила шампанского, – отказался Вершков.
   – С тобой не страшно, ты сам милиционер, – возразила молодая женщина.
   – Нет! – Собеседник твердо стоял на своем. – К тому же, на обратной дороге меня не будет рядом с тобой.
   – Ну и ходи пешком, раз тебе так нравится!
   – Давайте такси вызовем, – предложила Светлана.
   – Да тут пешком – рукой подать. Я благодарен за заботу, но право, не стоит так беспокоиться. До свидания, – и он направился к выходу.
   – Провожу его до калитки! – Ксюша выскочила следом.
   – Вот стрекоза, – улыбнулась мать.
   – У них серьезные отношения? – спросила Люба.
   – Да какие там отношения, – отмахнулся Атаман, недовольный сегодняшним вечером.
   – А по-моему, девочка влюблена, – высказала свое мнение Светлана. – Просто отец недолюбливает парня, поэтому и не задумывается серьезно о чувствах дочери.
   – Только ментов в нашем роду не хватало, – буркнул Алексей. – Он сегодня что-то вынюхивал, задавал каверзные вопросы. Что у него на уме? Кто знает? – Он бросил недобрый взгляд на жену. – А вдруг ему взбредет в голову покопаться в моем прошлом? Что тогда? Или уже забыла, что я в розыске и успокоилась? – Его раздражение скользило в каждой фразе, в каждом слове.
   – Не причинит он тебе зла! – уверенно произнесла Люба.
   – Вот это номер! Тебе-то откуда известны такие подробности о намерении малознакомого человека? – Алексей распечатал новую пачку сигарет и закурил. Он очень редко курил в доме, только когда находился в скверном расположении духа.
   – Думаю, что я не ошибаюсь, – без всяких объяснений заверила гостья.
   – Можно подумать, что ты знала его раньше. Иначе невозможно всерьез относиться к твоим заверениям. – Мужчина выпустил тонкую струйку дыма. Он заметил в себе такую особенность: когда наблюдаешь за медленным полетом дыма, то нервы постепенно успокаиваются.
   – Не исключено, – продолжала Люба интриговать хозяев своими ответами.
   – В твоих словах много загадок, – не могла не вмешаться в разговор брата и сестры Светлана. – Мы хотим услышать на них ответы.
   – К сожалению, я не могу. Это право принадлежит другому. Но ручаюсь, что ждать осталось недолго.
   – Всем добрый вечер! – В комнату буквально влетел обычно медлительный Диксон.
   – Ну и разнесло тебя, – невольно вырвалось у Казаковой. Он пропустил ее реплику мимо ушей и после приветствия обратился к Алексею:
   – Какого дьявола около твоего двора крутится следователь?
   – Я же тебе говорил, что моя дочь встречается с ним. Я запретил ей, но она не слушает. – Алексей почувствовал неладное.
   – Зачем приглашать его к себе в дом? – продолжал наседать поздний визитер. – Он узнал меня.
   – С чего ты взял? Он тебе что-нибудь сказал? – Они вели диалог, понятный только им двоим.
   – Нет! Но одарил таким подозрительным взглядом!
   – Не вовремя ты заявился. Этому парню палец в рот не клади. До меня он тоже весь вечер докапывался. – Алексей затушил сигарету и поднялся.
   В этот момент вернулась дочь.
   – Твой ушел? – спросил он ее.
   – Ушел, – коротко ответила Ксюша.
   – Он тебя о чем-нибудь спрашивал?
   – Маратом Рафкатовичем интересовался.
   – И что? – Отец с трудом сдерживал себя, чтобы не накричать на дочь.
   – Сказала, что он твой старый друг.
   – Вот видишь! – сказал Диксон. – Я оказался прав.
   – Пошли в мой кабинет. Там и поговорим, – и хозяин дома направился к двери.
   – Что будем делать? – Марат даже не пытался скрыть своего волнения.
   – А что собственно страшного произошло? Дело Панина закрыто. А на нас у него ничего нет, кроме разве подозрений.
   – Дай-то Бог, чтобы ему не взбрело в голову проявить личную инициативу. – Марат не мог сидеть на месте и носился по кабинету. Его медлительность и леность мгновенно исчезли – это был почти прежний Диксон.
   – Я одного боюсь, – задумчиво произнес Алексей.
   – Чего? – Собеседник остановился, он, словно предчувствовал очередную неприятность.
   – Он может сделать запрос на меня в родной город.
   – Какой смысл, если мы приехали сюда с севера? Даже если и сделает, то на Кожевникова он не найдет компромата. – Друг закурил и наконец-то опустил свое грузное тело в кресло, выпуская дым двумя струйками через нос.
   – Он сделает два запроса: на Кожевникова и на Казакова.
   – Ему известна твоя старая фамилия? – Диксон поперхнулся дымом и закашлялся.
   – Сестра проболталась. – Атаман похлопал друга по спине. – Я, правда, вывернулся, сказал, что у нас разные отцы. Но мне показалось, что он только сделал вид, что поверил.
   – Но это означает, что запахло жареным! – Марат протянул руку к столу и затушил сигарету в пепельнице.
   – А может быть мы преждевременно нагоняем на себя страха? – Складки на лбу Алексея проявились особенно отчетливо. – Во-первых, для официального запроса у него нет оснований, во-вторых, он ухлестывает за моей дочерью и вряд ли решится открыто проявить недоверие.
   – Все равно мы должны быть начеку, – несколько успокоился Диксон.
   – Непременно. И вот еще что: ты ко мне пока не ходи, будем встречаться у Нины.
   – Добро! – Гость поднялся.
   – Ты зачем пришел? – спросил Алексей.
   – Да Панина видел, он просил отсрочку с выплатой.
   – Из-за него заварилась такая каша, а у него еще хватает наглости просить отсрочку!?
   – В общем-то я его предупредил, чтоб особо не надеялся на послабление, а теперь, разумеется, вопрос отпал сам собой. – Марат протянул руку и они распрощались. Алексей вернулся злым и накинулся на дочь:
   – О чем еще спрашивал тебя мусор?
   – Если будешь кричать, то я не стану тебе отвечать. – Ксюша проявила характер. – Будь добр отзываться о моем знакомом почтительнее. У него между прочим имя есть.
   – Я сам буду решать: когда, с кем и как разговаривать. Отец задал тебе вопрос и ты должна на него ответить, а не пререкаться.
   – Можешь командовать своими шестерками, я не одна из них. И в таком тоне не намерена продолжать разговор!
   Светлана сочла нужным вмешаться:
   – Сегодня все уже достаточно взвинчены. Давайте перенесем все вопросы и ответы на завтра.
   – Ты слышала, как она отцу отвечает? – перекинулся Алексей на жену. – Заступается за какого-то проходимца! Если не нравится родительский дом, так пусть убирается к своему менту, – разошелся он не на шутку.
   – И уйду! – Ксюша демонстративно вышла из комнаты, бросив на ходу: – Вот только соберу вещи!
   – Скатертью дорожка! – выкрикнул отец. – Смотри! Как бы возвращаться не пришлось.
   – Уже завтра ты пожалеешь о сегодняшнем поступке, – укорила его жена.
   – Сама напросилась! – и Алексей тоже вышел из комнаты.
   Люба же предпочитала в семейную ссору не вмешиваться.
   – Ты к нам надолго? – поинтересовалась Кожевникова у Казаковой, когда они остались одни.
   – Завтра уезжаю, вечерним поездом.
   – Жаль. Но все равно, уже поздно. Твоя комната ждет тебя.
   – Хорошо, – кивнула Люба. Но потом добавила: – Ты сильно не переживай, уверена, что все образуется.
   – Спасибо, – обернувшись, уже на ходу вымученно улыбнулась Светлана. Она сначала зашла в комнату к дочери, чтобы уговорить ее не принимать поспешных решений.
   – Нет, мама! Даже не уговаривай! – Дочь кидала в чемодан вещи без разбора.
   – Ты не хуже меня знаешь, что последнее время наш отец раздражен, у него что-то не клеится в делах. Он вспылит, накричит, а потом сам жалеет.
   – В любом случае сегодняшнюю обиду я ему не прощу!
   – В тебе в данную минуту бушуют страсти. А ведь тебе не хуже меня известно, что отец любит нас и все делает для нашего же блага.
   – Но раньше он таким не был. – Ксюша хлопнула крышкой чемодана и присела на край кровати.
   – Твои слова только подтверждают, что у него неприятности. – Светлана говорила спокойным и ровным голосом, и постепенно он начал оказывать благоприятное воздействие на дочь. – Я очень тебя прошу: разложи вещи по местам и ложись спать. Обещаю, что утром отец отойдет и извинится перед тобой.
   – Нужны мне его извинения. – У нее выступили слезы обиды и она уткнулась в плечо матери.
   – Поплачь дочка, поплачь. Сразу и полегчает. – Мать прижала ее голову к своей груди.
   – Ты прости меня, мама, но я все равно не могу остаться. – Она осторожно высвободила голову из объятий матери и вытерла слезы.
   – Я и не настаиваю, только такое важное решение лучше принимать утром, на свежую голову. – Светлана поняла, что между отцом и дочерью пробежала черная кошка, но старалась сгладить конфликт.
   Она понимала, что убедить дочь не удастся и старалась хотя бы оттянуть время, дать ей возможность успокоиться. После разговора с Ксюшей, которая согласилась остаться до утра и все хорошенько обдумать, Светлана отправилась в спальню. Но мужа там не было. Она прошла в его кабинет. Алексей сидел на стуле, облокотившись о письменный стол и обхватив голову руками.
   – Алеша, – тихонько позвала его жена. Он очнулся и посмотрел на Светлану затуманенным взором.
   – Ты звала меня? – спросил Алексей, очнувшись. – Звала. – Светлана подошла к мужу и положила руки ему на плечи. – Тебе не кажется, что нам есть, что обсудить.
   – Кажется, – уже осмысленно ответил Алексей.
   – Поверь! Я не горю желанием касаться больной темы, но ты незаслуженно оскорбил дочь и должен перед ней утром извиниться.
   – Но она не может встречаться с этим ментом. С тех пор, как он появился, я чувствую, как надо мной сгущаются тучи.
   – Но ты сам просил ее пригласить к нам сегодня Вершкова. – Светлана недоуменно пожала плечами.
   – Потому что идиот! Не подумал. Любопытство, видишь ли, обуяло!
   – Какое любопытство?
   – Послушай, Светик, мы много лет прожили вместе и смею надеяться, что довольно счастливо. – Она не возражала. – Ты никогда не лезла в мои дела, пусть и теперь все останется по-прежнему. Нас обоих такое положение устраивает. Договорились?
   – У меня и в мыслях не было, – оправдывалась Света. – Я и понятия не имела, что у тебя какие-то дела со следователем.
   – Нет у меня с ним никаких дел! Нет! – вспылил Алексей. – Но все равно тебя это не касается!
   – Хорошо, только не нужно кричать.
   – Извини. – Он извлек из пачки сигарету и прикурил. – Этот человек очень опасен. Но он умен и умеет расположить к себе людей. Ксюша в него влюбилась, а сестра его сегодня первый раз увидела и уже уверяет, что он не способен причинить нам зло.
   – Я не могу знать, что между вами произошло, но мы не имеем права не считаться с чувствами дочери.
   – Светлана произнесла это таким тоном, словно предъявила ультиматум.
   – Или моя дочь выбросит Вершкова из головы, или… – Он так и не решился сказать резких слов. – В общем – это мое последнее слово!
   – Я не хочу продолжать разговор, – заявила жена.
   – Поговорим лучше утром.
   – Ничего не изменится. – Алексей затушил сигарету и вышел из кабинета. Светлана задержалась на какую-то долю секунды и последовала за мужем…
   Люба лежала в постели с открытыми глазами. Сон не шел, глаза уже привыкли к темноте и хорошо различали все предметы, но обстановка ее не интересовала. Казакова думала: правильно ли она поступила, что не раскрыла родственникам правды. Ей и самой этого хотелось. Но еще раз проанализировав свой поступок, она в очередной раз пришла к выводу, что будет правильнее, если это сделает мать. Но она видела, что вокруг Вершкова идет какая-то игра, которая может вылиться в драму. Люба была уверена, что он преодолеет любые трудности, но вот Ксюшина любовь… Над этим она мучилась и не знала, как поступить.