Страница:
Анна и Сергей Литвиновы
Дар экстрасенса (сборник)
© Литвинова А. В., Литвинов С. В., 2013
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
Пыль на ветру
– Да в жизни я это не подпишу! Я вам что – идиот? – Заказчик отшвырнул договор.
А Вика весело подумала: «Ты не идиот, а купчина. Новоявленный миллионер. Нувориш. Денег много – ума мало. А дальновидности – вообще ноль. Мне еще бабушка говорила: «Держись от таких подальше».
Но что остается делать, если этот провинциальный купчина, дрожащий над своими скороспелыми миллионами, – их потенциальный клиент?
Вика Кулакова служила менеджером в крупной пиаровской фирме. Фирма считалась лучшей в столице. Принимали сюда по конкурсу, платили много, а над входом в офис висел нахальный мраморный плакат, точнее, доска: «Создадим имидж. Какой хотите».
И действительно – создавали. Серый чиновник превращался во влиятельного законодателя, плохо стриженный директор завода – в вальяжного бизнесмена. А теперь вот и новороссы-провинциалы потянулись. Из глубинки. Намыл у себя деньжат – и в Москву. Инвестировать. А чтоб инвестировать – ему имя нужно. И репутация. Ведь кому попало в столице ни участок под застройку не дадут, ни лицензию на игровой бизнес не выделят…
Такие вот провинциальные купчишки считались сложными заказчиками. И на переговоры с ними агентство отправляло опытных сотрудников. Таких, как Вика. У нее хорошо получалось уламывать даже самых строптивых клиентов. И этого – Антона Смолякова по кличке Смола – она тоже уломает. Это только вопрос времени. И нервов.
– Можно подумать, вы не имидж мне создаете, а памятник из чистого золота! – продолжал кипятиться Смола.
Вика спокойно возразила:
– Памятники ставят покойникам. А живым – монументы… Что же касается договора – я не настаиваю. У нас, как вы, наверно, слышали, клиентов хватает. Если у вас сложности с деньгами – можете найти агентство попроще. Сэкономите, конечно, только, извините, так и останетесь провинциальным «новым русским».
Она хладнокровно выдержала взгляд, призванный превращать «шестерок» в соляные столбы. И добавила:
– Вы, кажется, планировали в правительственном тендере участвовать. Так вот, у меня есть опасения, что вашу фигуру даже к основному конкурсу не допустят. Отметут на предварительном этапе.
– Волчица ты, Вичка, – простонал Смола.
«А ты засранец!» – быстро подумала она. И очаровательно улыбнулась:
– Во-первых, не Вичка, а Виктория Андреевна. А во-вторых, вы правы. Конечно, я волчица.
Демонстрируем превосходные зубы и игриво добавляем:
– Вот сейчас, например, когда полная луна, меня так и тянет в лес…
– Ладно, острячка… черт с тобой, – устало вздохнул Смоляков. – Подпишусь. Говорят, ваше агентство и правда чудеса творит.
Он тоскливо взглянул на графу сумма, скривился и чиркнул подпись – ручкой из чистого золота. «Надо будет заставить, чтоб поменял ее – хотя бы на «Монте Граппу», – тут же решила Вика.
Она быстро швырнула договор в сумочку. И продемонстрировала очередную белоснежную улыбку:
– О’кей. Вплотную работать мы начнем завтра. А сегодня – предварительный урок. Попрошу вас забыть это дурацкое прозвище – Смола. Нет больше Смолы, а есть – Антон Иванович. Серьезный, дальновидный, благородный человек. Филантроп. Меценат.
Бывший Смола оскалился:
– А ты мне нравишься, киска. Давай я тебя в клуб свожу. Какой тут у вас в Москве самый крутой?
– Спасибо, но вечер у меня занят, – отказалась Вика. И не удержалась, добавила: – Да и желания нет куда-то ходить со Смолой. Вот станете Антоном Ивановичем – тогда посмотрим.
…Никаких планов на вечер у Вики не было. Да, признаться, ничего и не хотелось. Вот бы действительно уйти в лес – и завыть. Или хотя бы побыстрее добраться до дому и зареветь. От усталости, от постоянного нервного напряжения, от бесконечных надменных клиентов…
Эх, стать бы снова маленькой девочкой – беззаботной и беспроблемной, и чтоб любимая бабуля была жива, и можно было положить голову ей на колени и чувствовать, как добрые старые руки стирают слезы со щек…
Квартира встретила ее тишиной и призрачным светом: в окна ломилась полная луна. «Толстенная! Не луна, а лунища! – оценила Вика. – Как рожа у этой… как ее… Ну, певички, что мы недавно раскручивали».
Переодеваться она не стала. Плеснула себе коньяку. Распахнула окна. Упала в кресло. Со двора несся одуряющий запах сирени, в гаражах по соседству подвывали собаки.
«Было бы так всегда. Просто ночь и луна, и пахнет сиренью, и тихо. И никаких Смол, из которых надо делать благородных Антон-Иванычей».
Коньяк согрел горло, но усталости не снял. Вика, не раздумывая, плеснула еще. «Многовато я пью… Впрочем, с такой-то работой…»
Ей вдруг захотелось сделать что-нибудь глупое. Например, выйти во двор и наломать букетище сирени. (Ох, как в детстве они воевали за эту самую сирень со злыми соседками!) Или взять из гаража машину и поехать извозничать. И всю ночь просидеть за рулем, слушая нудные или трогательные истории пассажиров.
«Оставь, мать, – вяло осадила она себя. – Лучше еще коньячку, и все пройдет».
Была бы жива бабушка – о третьей рюмке речи бы не зашло. Не потому, что бабуля запрещала ей пить. Просто рядом с ней проходила любая тоска. Прижмешься к ней, вглядишься в любимые морщинки, уткнешься носом в халатик, от которого всегда пахнет милой «Красной Москвой»… Интересно, что бы сказала бабушка по поводу ее нового заказчика?.. Наверно, вот что: «Как ни закрашивай пятна у леопарда – все равно он хищник. А значит, извини за грубое слово, – негодяй».
– Да нет, бабуля. Какой он негодяй? Обычный деляга. Начальный капитал наворовал, а теперь хочет стать вроде как честным. И респектабельным. – Вика поймала себя на том, что отвечает вслух. Разговаривает с человеком, которого уже год как нет в живых…
«Так и с ума сойти недолго, – подумала Вика и попросила: – Отпусти уж меня, бабуля!»
Но ее так и подмывало пройти мимо бабушкиной комнаты. И вздрогнуть от счастья – потому что из-под двери пробивается полоска света. И ворваться в комнату, и увидеть в кресле знакомую сухонькую фигурку, и услышать ласковое: «Заходи, Викуля! Поболтаем…»
«Умерла бабушка – и болтать стало не с кем, – вздохнула Вика. – Кругом одни понты и деляги. Ох и сложно мне с этим Смолой придется!»
Да что ж ей так жаль-то себя сегодня? От коньяка, что ли? Или от усталости? Ей плясать надо, что противного заказчика уломала на полную сумму, а она, дура, куксится.
Луна за окном, кажется, раздулась еще больше. Значит, сейчас совсем поздно. По крайней мере, кому-то звонить – точно неприлично. Может, электронную почту просмотреть – раз уж вечер свободный выдался?
Вика включила свой лэп-топчик. Странная картина: синий экран компьютера, темная комната, а за окном таращится огромная луна…
Пока устанавливалось соединение, она пыталась вспомнить, когда в последний раз открывала свой личный почтовый ящик. Да, наверно, уже месяц прошел. Все не до того. Едва успеваешь деловые письма просмотреть – а они приходят на корпоративный адрес.
«Вот я бестолочь! – укорила себя Вика. – Мы же переписывались – с учителем из Карелии, с программистом из Сан-Франциско, со студентом из Болоньи… Просто так переписывались, для души. А я про них всех просто забыла!»
Вика запустила почтовую программу. Наверно, ее ящик от писем лопается… Но нет. В графе «Входящие» светится хиленькая единичка. Единственное письмо.
«Забыли. Все про меня забыли», – с досадой подумала она. Кликнула по жалкой единичке… и луна будто рассыпалась в миллионы осколков.
В графе «Отправитель» значилось: бабушка.
«Виктория! Возьми себя в руки. Это рекламная рассылка. Сейчас откроешь письмо и убедишься – обычная лабуда. Кто угодно мог бабушкой назваться. Пансионат «Бабушка» – где уютно, как дома. Школа вязания под названием «Бабушка». Или кафе с домашними пирогами…»
Позвольте, а обратный адрес какой? Info@totsvet.net. Ну надо же – «totsvet»! Совсем уж глупо. Она такую дрянь и читать не будет – не иначе какой-то шутник вирус прислал. Вика уже потянулась кликнуть мышкой на «Стереть», как вдруг в уголке экрана замигало: У вас ровно минута, чтобы открыть письмо. Иначе оно будет уничтожено.
Да что за бред такой? Вика поймала себя на том, что считает секунды. Двадцать пять, двадцать, пятнадцать… А луна, кажется, уже заходит – по крайней мере, в комнате стало куда темнее. И от клавиш компьютера идет такой жар, будто изнутри он напоен огнем.
«Ладно, пусть вирус. Пусть компьютер сдохнет – подумаешь, велика беда. Я девушка предусмотрительная, все нужные файлы скопированы на дискетах. А компьютерная начинка… да и пес с ней, с начинкой. Но каковы эти ребята, кто занимается рекламной рассылкой, а! Вот раздразнили! Надо этот метод запомнить – авось в работе пригодится…»
И Вика щелкнула по иконке «Открыть».
«Связь прервана», – сообщает лэп-топчик.
Вика без сил откидывается в кресле, и тупо смотрит на пустую коньячную рюмку, и в ужасе думает: «Все. Допилась».
…Проснулась она на рассвете. Спалось на удивление хорошо. И сон снился приятный – про девушку, такую же, как она сама: умную, красивую и успешную. Только живет эта девушка не сейчас, не на изломе тысячелетий, а пятьдесят лет назад. В совсем другой Москве – с пузатыми троллейбусами и редкими «Победами». С Большим театром, в котором блистает Галина Уланова. С разговорами о том, что, может быть, в космос скоро полетит беспилотный корабль, а потом и человек… И однажды весенним вечером эта девушка узнает, что… Впрочем, такой сон даже записать не грех – в нем и сюжет есть, и характеры, и драйв… Просто не сон, а настоящее начало романа. Самое настоящее!
Может быть, это ночное видение и есть та помощь, которую обещала ей бабушка?
Вдруг завтра продолжение приснится, а послезавтра – следующая часть? А потом она и целый роман напишет?!
«Да ну, Виктория, ерунда, – осадила она себя. – Ты что, правда, что ли, веришь в письмо с того света? Привиделась вчера с усталости да с коньяка какая-то глупость…»
Но все-таки не удержалась и, даже не попив кофе, кинулась к компьютеру. Подключилась к Интернету, вышла в свой почтовый ящик… «Здравствуйте, Вика Кулакова»… Ящик забит почтой, семнадцать входящих. И никаких следов вчерашнего письма. Как обычно, море глупой рекламы и несколько весточек от сетевых друзей: «Куда ты пропала? Почему не пишешь?»
Вика быстренько состряпала типовые ответы: огромное сорри, работы выше головы, но как только разгребусь, так сразу… И отключилась от Интернета. «Значит, вчера у меня все-таки был глюк… Фу, дурочка, а ты что, сомневалась, что ли? Но сон я все-таки запишу. Будем считать, что записать его – утренняя зарядка. Зарядка для мозгов».
…На работе все шло как обычно. Ее шумно поздравили с удачным контрактом, шеф сказал, что он ею гордится. Антон Иванович, новый клиент, вчерашний Смола, звонил целых четыре раза, горел желанием приступить к работе. Говорить при этом желал непосредственно с госпожой Кулаковой, и секретарши тут же начали шептаться, что Вика с ним переспала… В общем, обычная жизнь крупного пиаровского агентства. Колготная, суетная работа по превращению дерьма в конфетки. А сейчас, когда на носу выборы в Госдуму, спрос дерьма на превращение в конфеты существенно увеличился…
Викины телефоны разрывались – одни проблемы кругом.
Газетчики, которым заплатили за хвалебную статью, материал благополучно напечатали. Но сопроводили его собственным, совсем не лестным, комментарием. Клиент, разумеется, рвет и мечет…
Потенциальный депутат засветился в гей-клубе и попал под прицел ушлых фотографов из желтой прессы. «А негативы стоят дорого, – издеваются желтопрессные. – Пять косых минимум».
Ведущий прикормленного ток-шоу повел себя и вовсе нахально: «Я тут машину разбил. На хорошие деньги попал. Так что вашего гаврика из передачи придется выкинуть. Поищу тех, кто больше платит».
Так что приходилось и льстить, и упрашивать, и угрожать…
А попутно еще и концепцию разрабатывала – как превратить недалекого провинциального нувориша в комильфо и образец респекта. Смола от ее планов явно взовьется, а Антону Ивановичу должно понравиться.
Вечер тоже занят – уже договорились со стилистом. Вместе поедут к Смоле и будут внушать, что черный костюм с серыми носками не носят. И галстук с крокодилами годится только для приватных вечеринок. И перстень с брюликом в два карата на переговоры лучше не надевать…
В общем, вернулась Вика поздно. А встала опять на рассвете. Потому что ей снова приснился сон про ту же девушку. Продолжение сна.
«Ты, кажется, хочешь прославиться? Ты хочешь, чтобы Большой театр рукоплескал тебе? Может быть, ты и о правительственном концерте мечтаешь? Чтобы Политбюро тебе аплодировало стоя? Так вот, морковка. Боюсь, что о славе тебе мечтать рановато. Лучше думай, как в живых остаться…»
На самом интересном месте Вика проснулась. Выскочила из постели, заварила кофию и засела за компьютер…
Прошло три месяца.
Смола уверенно откликался на Антона Ивановича, заменил смазливую секретаршу на опытную грымзу, все увереннее употреблял слово «генезис» и даже однажды посетил концерт Спивакова.
А Вика закончила свой роман.
Дело происходит в Москве. Пятьдесят пятый год. Любовь, студенты, балерины, молодые непричесанные поэты, убийство, бриллиантовое колье, тайна… Другая жизнь, другой мир. А герои – такие же, как мы. С такими же мечтами и стремлениями…
Она перечитала роман залпом – будто не сама писала, а Джеки Коллинз или Сидни Шелдон. И заключила: «Бабушке бы понравилось. Нужно мне его печатать».
Только как, интересно, это делается?
Вика, привычная к тому, чтобы ногой распахивать дверь в любой кабинет, вдруг ощутила непривычную робость. «Ну, отправлю я его по издательствам. А вдруг это полная чушь? И надо мной просто посмеются и сочувственно скажут, что я зря полезла не в свое дело?»
На ее взгляд – взгляд дилетанта – роман был хорош. В нем были и интрига, и эмоции, и любовь, и месть. Главная героиня получилась чертовски симпатичной… А бэкграунд – столица полвека назад – вообще вышел сверх всяких похвал.
«Но ведь это только мне роман нравится, – рассуждала Вика. – А у издателей, наверно, таких же рукописей полные шкафы, и они их в макулатуру сдают…»
Но отступать – то бишь укладывать роман в стол – это не в ее правилах. «Пошлют меня – и ладно. Работа, слава богу, есть. С голоду не пухну. А самолюбие, гордость, тщеславие… Да кто сейчас может себе позволить быть гордым? Только миллионеры», – постановила она.
И разослала копии романа во все известные ей издательства. Бабушка бы одобрила ее решение…
Из трех издательств пришли вежливые отказы. В одном – предложили опубликоваться под псевдонимом. Вика с удивлением узнала, что, оказывается, многих людей с раскрученными писательскими именами попросту не существует. Это всего лишь ширма, под которой прячется целая плантация литературных негров.
Еще одно издательство милостиво пригласило ее в так называемую «романную группу»: «Один роман у нас пишут пять человек. Должности такие: автор сюжета, автор диалогов, автор описаний, консультант по женским характерам, консультант по мужским характерам. Зарплата маленькая, но стабильная. Пойдете к нам сюжетником? Будем платить по двести долларов за сюжет».
Вика отказалась.
Похоже, что затея с романом потерпела полный крах… «Ну что ж. Не повезло! – утешала она себя. – Зато я время интересно провела. И многому, кажется, научилась. По крайней мере, свои мысли теперь формулирую лучше. И интригу для газетных статей придумываю закрученней».
…Но последнее из издательств (самое крупное в стране!) ее роман все-таки приняло.
Сумму гонорара назвали смехотворную – сто пятьдесят долларов. Первый тираж пообещали и вовсе мизерный – пять тысяч экземпляров в мягкой обложке. Зато долго говорили о том, что при упорной работе и «потоке романов» (шесть штук в год!) у нее может получиться когда-нибудь – лет через пять! – раскрутиться и стать звездой.
Вика была согласна на все. Ее роман – который и придумывать-то не пришлось, сам приснился! – скоро увидит свет. И будет лежать на прилавках всех магазинов! И его станут читать в метро и трамваях, обсуждать на работе и дома, брать в библиотеках и у друзей!
– Мы работаем оперативно, – сообщили ей в издательстве. – И очень скоро ваша книга появится в продаже. А ваше дело – быстренько писать продолжение. Мы от вас ждем потока, потока таких же романов, понятно?
Вскоре ей действительно позвонила редакторша. Равнодушным голосом сказала:
– Ваша книжечка уже в продаже.
И Вика, наплевав на встречу с клиентом, пулей понеслась в ближайший книжный магазин. По улице шла с приятной опаской: а вдруг ее кто-нибудь узнает? Ведь на книге-то – ее фотография!
Она с важным видом спросила у продавщицы:
– Где у вас Кулакова?
– Кулакова? – нахмурилась тетка. – Та, что ли, что кулинарные книги пишет?
– Нет, это детектив, – радости сразу поубавилось.
– А-а… – протянула продавщица. – Не знаю такую. Сейчас детективы кто только не пишет. Посмотрите вон на тех полках, на букву К. Вон, видите – где Кирюшина, Кучаева и Колокольникова…
Вика на дрожащих ногах подошла к полке на букву К. Кирюшина, Кучаева и Колокольникова там действительно имелись. А ее романа не было.
Сначала Вика чуть не заплакала. Потом присмотрелась повнимательнее и поняла, что книги на полке стоят в два ряда. В первом помещались относительно раскрученные имена. Их даже Вика слышала. А во втором ряду стоял «второй эшелон». Там, в дальнем уголке, Вика обнаружила свою книгу…
«Но ее же здесь никто не найдет! – Кажется, на глазах выступили слезы. – Может быть, она стоит еще и на той полке, где новинки?»
Но и там своего романа Вика не нашла. Зато видела книги с табличками «Новая Кучаева» и «Новая Колокольникова». И поймала себя на мысли, что чертовски завидует этим неведомым кучаевым-колокольниковым…
Вика украдкой переставила свой роман на видное место. Поехала в еще один магазин – и снова переставила… И опять, и опять… Целую неделю занималась глупостями, чуть не все городские магазины объехала… Но только ей ни разу не довелось увидеть, чтобы ее роман кто-нибудь покупал. Или хотя бы просматривал. Не говоря уже о пассажирах метро. А ведь ей мечталось: все как один сидят, уткнувшись в ее книгу…
Даже на работе никто ни о чем не узнал. Не восхитился, не поздравил. Хотя многие девочки хвастались, что «читают практически все детективы».
«Значит, все было зря? – терзала себя Вика. – Зря я вскакивала ни свет ни заря? Зря описывала свою героиню? Зря вместе с ней любила, мечтала, боролась… Зря надеялась, что вместе с ней мы прославимся?!»
Домашний лэп-топчик покрылся пылью – Вика к нему даже не подходила. Отчего-то она возненавидела верный безотказный компьютер. «Пишешь вместе со мной роман, который никто не покупает!»
Позвонили из издательства. Вежливо напомнили, что ждут от нее новых произведений.
Вика рявкнула:
– Вы сначала этот роман продайте.
– Он продается, – сухо ответили ей. – Впрочем, не хотите писать – дело ваше. У нас авторы в очереди стоят.
И больше не звонили.
А Вика с новыми силами – теперь она хоть высыпалась! – окунулась в работу. Новые идеи, нестандартные ходы, свежие решения… В результате оба ее клиента, оплатившие депутатство, стали народными избранниками. Провинциальный купчина Антон Иванович (бывш. Смола) тоже делал успехи: посещал детские дома, жертвовал круглые суммы художественным галереям, избавился от слова-паразита «в натуре» и выиграл свой первый правительственный тендер.
В качестве благодарности за успешную работу последовали ощутимая премия и лестное предложение – занять должность исполнительного директора.
– Соглашайся! – хором запели коллеги.
«Конечно, я соглашусь», – не сомневалась Вика и неуверенно улыбалась:
– Нет, мне надо подумать. Это же большая ответственность… Вдруг я не справлюсь?
Она думала весь вечер и всю ночь. Позеленела от кофе и сигарет – бабушка была бы ею недовольна… А утром первым делом отправилась к шефу.
– Ты, конечно, согласна, – констатировал он.
– Да… то есть нет. Я вообще-то к вам по другому вопросу.
– В чем дело? – Голос начальника сразу заледенел.
– Я… я добыла агентству новый контракт.
Босс сразу подобрел:
– Так-так… Ну, садись, рассказывай.
И Вика кинулась словно в омут:
– Сумма договора там небольшая, но клиент интересный. Это писатель. Правда, у него пока вышла только одна книга.
– Хорошая книга? – поинтересовался начальник.
– Нормальная, – пожала плечами Вика. – Но дело в том, что этот писатель утверждает интересную вещь. Говорит, книгу ему прислали с того света.
– Он псих? – брезгливо усмехнулся шеф.
– Нет, – твердо сказала Вика. – Абсолютно дееспособный. И вы знаете… похоже, он правда не врет про контакт с «тем светом». По крайней мере, рассказывает очень убедительно. И письмо мне показывал, которое ему оттуда пришло. Я с парапсихологами консультировалась – те готовы подтвердить, что письмишко это непростое. Какую-то, говорят, особую энергию излучает… Так что… На мой взгляд, прекрасный информационный повод…
– Да, что-то в этом есть, – задумчиво сказал хозяин. – А какой суммой он располагает?
– Пятьдесят тысяч долларов (все, что Вика скопила за семь лет работы в агентстве).
– Негусто, – вздохнул шеф. – Хотя тоже на дороге не валяется. А как его звать?
Вика вздохнула:
– Кулакова. Виктория Кулакова.
Шеф вскинул брови.
– Да. Этот писатель – я.
На удивление, смеяться над ней никто не стал. Наоборот – посматривали с уважением, а кто и с откровенным пиететом. А языкастая секретарша Лидка сказала:
– Роман, может, и дрянь. Но если уж сама великая Вика берется за его раскрутку…
План мероприятий получился, в общем-то, стандартным. Для начала – небольшие информашки в массовых газетах: «Писательница контактирует с потусторонним миром».
«Письмо с того света: независимая экспертиза подтвердила подлинность».
«Роман написал покойник».
Далее следовали более подробные газетные материалы – интервью, корреспонденции, очерки. В них Вика рассказывала о том, как она любила свою бабушку. «И вы знаете – я ведь совершенно нормальный человек, специально консультировалась у психиатров, – но только я всегда чувствовала: душа моей бабушки по-прежнему присутствует где-то неподалеку. И я даже могла входить с ней в контакт. Например, если я не могла решить какую-то проблему, то просто шла в ее комнату, смотрела на ее фотографию и задавала вопрос. И ночью мне обязательно снился сон, из которого было ясно, как поступить… А однажды… однажды я получила от нее письмо. Она писала, что с сегодняшней ночи мне начнет сниться роман. И моя задача – его записать и донести до читателей».
Присутствовало в Викином плане и телевидение – спасибо со многими ток-шоу и новостными программами были давно налаженные связи. Она выступала на тему спиритизма в ток-шоу «Постирушка», рассказывала о потустороннем мире в программе «Замочная скважина» и даже победила в интеллектуальной игре «Тонкая нить» (ответы на вопросы ей заранее предоставил прикормленный редактор).
А остаток Викиных сбережений пошел на наклейки в вагонах метро: «Событие года. Роман с того света. Виктория Кулакова. Спешите купить».
Далее бюджет истощался, но Вика надеялась: поднимется такой шум, что дальше о ней и ее романе будут писать уже бесплатно.
И она, как всегда, не ошиблась.
А Вика весело подумала: «Ты не идиот, а купчина. Новоявленный миллионер. Нувориш. Денег много – ума мало. А дальновидности – вообще ноль. Мне еще бабушка говорила: «Держись от таких подальше».
Но что остается делать, если этот провинциальный купчина, дрожащий над своими скороспелыми миллионами, – их потенциальный клиент?
Вика Кулакова служила менеджером в крупной пиаровской фирме. Фирма считалась лучшей в столице. Принимали сюда по конкурсу, платили много, а над входом в офис висел нахальный мраморный плакат, точнее, доска: «Создадим имидж. Какой хотите».
И действительно – создавали. Серый чиновник превращался во влиятельного законодателя, плохо стриженный директор завода – в вальяжного бизнесмена. А теперь вот и новороссы-провинциалы потянулись. Из глубинки. Намыл у себя деньжат – и в Москву. Инвестировать. А чтоб инвестировать – ему имя нужно. И репутация. Ведь кому попало в столице ни участок под застройку не дадут, ни лицензию на игровой бизнес не выделят…
Такие вот провинциальные купчишки считались сложными заказчиками. И на переговоры с ними агентство отправляло опытных сотрудников. Таких, как Вика. У нее хорошо получалось уламывать даже самых строптивых клиентов. И этого – Антона Смолякова по кличке Смола – она тоже уломает. Это только вопрос времени. И нервов.
– Можно подумать, вы не имидж мне создаете, а памятник из чистого золота! – продолжал кипятиться Смола.
Вика спокойно возразила:
– Памятники ставят покойникам. А живым – монументы… Что же касается договора – я не настаиваю. У нас, как вы, наверно, слышали, клиентов хватает. Если у вас сложности с деньгами – можете найти агентство попроще. Сэкономите, конечно, только, извините, так и останетесь провинциальным «новым русским».
Она хладнокровно выдержала взгляд, призванный превращать «шестерок» в соляные столбы. И добавила:
– Вы, кажется, планировали в правительственном тендере участвовать. Так вот, у меня есть опасения, что вашу фигуру даже к основному конкурсу не допустят. Отметут на предварительном этапе.
– Волчица ты, Вичка, – простонал Смола.
«А ты засранец!» – быстро подумала она. И очаровательно улыбнулась:
– Во-первых, не Вичка, а Виктория Андреевна. А во-вторых, вы правы. Конечно, я волчица.
Демонстрируем превосходные зубы и игриво добавляем:
– Вот сейчас, например, когда полная луна, меня так и тянет в лес…
– Ладно, острячка… черт с тобой, – устало вздохнул Смоляков. – Подпишусь. Говорят, ваше агентство и правда чудеса творит.
Он тоскливо взглянул на графу сумма, скривился и чиркнул подпись – ручкой из чистого золота. «Надо будет заставить, чтоб поменял ее – хотя бы на «Монте Граппу», – тут же решила Вика.
Она быстро швырнула договор в сумочку. И продемонстрировала очередную белоснежную улыбку:
– О’кей. Вплотную работать мы начнем завтра. А сегодня – предварительный урок. Попрошу вас забыть это дурацкое прозвище – Смола. Нет больше Смолы, а есть – Антон Иванович. Серьезный, дальновидный, благородный человек. Филантроп. Меценат.
Бывший Смола оскалился:
– А ты мне нравишься, киска. Давай я тебя в клуб свожу. Какой тут у вас в Москве самый крутой?
– Спасибо, но вечер у меня занят, – отказалась Вика. И не удержалась, добавила: – Да и желания нет куда-то ходить со Смолой. Вот станете Антоном Ивановичем – тогда посмотрим.
…Никаких планов на вечер у Вики не было. Да, признаться, ничего и не хотелось. Вот бы действительно уйти в лес – и завыть. Или хотя бы побыстрее добраться до дому и зареветь. От усталости, от постоянного нервного напряжения, от бесконечных надменных клиентов…
Эх, стать бы снова маленькой девочкой – беззаботной и беспроблемной, и чтоб любимая бабуля была жива, и можно было положить голову ей на колени и чувствовать, как добрые старые руки стирают слезы со щек…
Квартира встретила ее тишиной и призрачным светом: в окна ломилась полная луна. «Толстенная! Не луна, а лунища! – оценила Вика. – Как рожа у этой… как ее… Ну, певички, что мы недавно раскручивали».
Переодеваться она не стала. Плеснула себе коньяку. Распахнула окна. Упала в кресло. Со двора несся одуряющий запах сирени, в гаражах по соседству подвывали собаки.
«Было бы так всегда. Просто ночь и луна, и пахнет сиренью, и тихо. И никаких Смол, из которых надо делать благородных Антон-Иванычей».
Коньяк согрел горло, но усталости не снял. Вика, не раздумывая, плеснула еще. «Многовато я пью… Впрочем, с такой-то работой…»
Ей вдруг захотелось сделать что-нибудь глупое. Например, выйти во двор и наломать букетище сирени. (Ох, как в детстве они воевали за эту самую сирень со злыми соседками!) Или взять из гаража машину и поехать извозничать. И всю ночь просидеть за рулем, слушая нудные или трогательные истории пассажиров.
«Оставь, мать, – вяло осадила она себя. – Лучше еще коньячку, и все пройдет».
Была бы жива бабушка – о третьей рюмке речи бы не зашло. Не потому, что бабуля запрещала ей пить. Просто рядом с ней проходила любая тоска. Прижмешься к ней, вглядишься в любимые морщинки, уткнешься носом в халатик, от которого всегда пахнет милой «Красной Москвой»… Интересно, что бы сказала бабушка по поводу ее нового заказчика?.. Наверно, вот что: «Как ни закрашивай пятна у леопарда – все равно он хищник. А значит, извини за грубое слово, – негодяй».
– Да нет, бабуля. Какой он негодяй? Обычный деляга. Начальный капитал наворовал, а теперь хочет стать вроде как честным. И респектабельным. – Вика поймала себя на том, что отвечает вслух. Разговаривает с человеком, которого уже год как нет в живых…
«Так и с ума сойти недолго, – подумала Вика и попросила: – Отпусти уж меня, бабуля!»
Но ее так и подмывало пройти мимо бабушкиной комнаты. И вздрогнуть от счастья – потому что из-под двери пробивается полоска света. И ворваться в комнату, и увидеть в кресле знакомую сухонькую фигурку, и услышать ласковое: «Заходи, Викуля! Поболтаем…»
«Умерла бабушка – и болтать стало не с кем, – вздохнула Вика. – Кругом одни понты и деляги. Ох и сложно мне с этим Смолой придется!»
Да что ж ей так жаль-то себя сегодня? От коньяка, что ли? Или от усталости? Ей плясать надо, что противного заказчика уломала на полную сумму, а она, дура, куксится.
Луна за окном, кажется, раздулась еще больше. Значит, сейчас совсем поздно. По крайней мере, кому-то звонить – точно неприлично. Может, электронную почту просмотреть – раз уж вечер свободный выдался?
Вика включила свой лэп-топчик. Странная картина: синий экран компьютера, темная комната, а за окном таращится огромная луна…
Пока устанавливалось соединение, она пыталась вспомнить, когда в последний раз открывала свой личный почтовый ящик. Да, наверно, уже месяц прошел. Все не до того. Едва успеваешь деловые письма просмотреть – а они приходят на корпоративный адрес.
«Вот я бестолочь! – укорила себя Вика. – Мы же переписывались – с учителем из Карелии, с программистом из Сан-Франциско, со студентом из Болоньи… Просто так переписывались, для души. А я про них всех просто забыла!»
Вика запустила почтовую программу. Наверно, ее ящик от писем лопается… Но нет. В графе «Входящие» светится хиленькая единичка. Единственное письмо.
«Забыли. Все про меня забыли», – с досадой подумала она. Кликнула по жалкой единичке… и луна будто рассыпалась в миллионы осколков.
В графе «Отправитель» значилось: бабушка.
«Виктория! Возьми себя в руки. Это рекламная рассылка. Сейчас откроешь письмо и убедишься – обычная лабуда. Кто угодно мог бабушкой назваться. Пансионат «Бабушка» – где уютно, как дома. Школа вязания под названием «Бабушка». Или кафе с домашними пирогами…»
Позвольте, а обратный адрес какой? Info@totsvet.net. Ну надо же – «totsvet»! Совсем уж глупо. Она такую дрянь и читать не будет – не иначе какой-то шутник вирус прислал. Вика уже потянулась кликнуть мышкой на «Стереть», как вдруг в уголке экрана замигало: У вас ровно минута, чтобы открыть письмо. Иначе оно будет уничтожено.
Да что за бред такой? Вика поймала себя на том, что считает секунды. Двадцать пять, двадцать, пятнадцать… А луна, кажется, уже заходит – по крайней мере, в комнате стало куда темнее. И от клавиш компьютера идет такой жар, будто изнутри он напоен огнем.
«Ладно, пусть вирус. Пусть компьютер сдохнет – подумаешь, велика беда. Я девушка предусмотрительная, все нужные файлы скопированы на дискетах. А компьютерная начинка… да и пес с ней, с начинкой. Но каковы эти ребята, кто занимается рекламной рассылкой, а! Вот раздразнили! Надо этот метод запомнить – авось в работе пригодится…»
И Вика щелкнула по иконке «Открыть».
Дорогая внученька! Если бы ты знала, как я по тебе скучаю… Тут хорошо, большего сказать не могу. Огорчает одно: мы знаем то, что будет завтра, и через месяц, и через год… А живущие на земле ходят к гадалкам и не верят, что это горько, когда тебе ИЗВЕСТНО ВСЕ. Я так и слышу, как ты кричишь: «Бабуля, глупости! Ну расскажи же мне!» Нет, Вика. Не могу и не в силах. И так нарушаю все возможные правила. Но все-таки… Викушенька, родная моя! Ты – на неправильном пути, извини за глупые красивые слова. Сверни с него, если сумеешь! А я постараюсь тебе помочь, чем могу.В окно раздался стук – противный, скребущий. Вика вскрикнула – нет, ничего страшного. Просто в квартиру просятся ветки сирени. И собаки на улице воют все громче. И луна, перезрелый апельсин, кажется, сейчас ввалится в дом. А экран компьютера медленно заплывает красным – словно наливается кровью…
Целую тебя крепко-крепко.
Люблю, тоскую.
Твоя бабушка.
«Связь прервана», – сообщает лэп-топчик.
Вика без сил откидывается в кресле, и тупо смотрит на пустую коньячную рюмку, и в ужасе думает: «Все. Допилась».
…Проснулась она на рассвете. Спалось на удивление хорошо. И сон снился приятный – про девушку, такую же, как она сама: умную, красивую и успешную. Только живет эта девушка не сейчас, не на изломе тысячелетий, а пятьдесят лет назад. В совсем другой Москве – с пузатыми троллейбусами и редкими «Победами». С Большим театром, в котором блистает Галина Уланова. С разговорами о том, что, может быть, в космос скоро полетит беспилотный корабль, а потом и человек… И однажды весенним вечером эта девушка узнает, что… Впрочем, такой сон даже записать не грех – в нем и сюжет есть, и характеры, и драйв… Просто не сон, а настоящее начало романа. Самое настоящее!
Может быть, это ночное видение и есть та помощь, которую обещала ей бабушка?
Вдруг завтра продолжение приснится, а послезавтра – следующая часть? А потом она и целый роман напишет?!
«Да ну, Виктория, ерунда, – осадила она себя. – Ты что, правда, что ли, веришь в письмо с того света? Привиделась вчера с усталости да с коньяка какая-то глупость…»
Но все-таки не удержалась и, даже не попив кофе, кинулась к компьютеру. Подключилась к Интернету, вышла в свой почтовый ящик… «Здравствуйте, Вика Кулакова»… Ящик забит почтой, семнадцать входящих. И никаких следов вчерашнего письма. Как обычно, море глупой рекламы и несколько весточек от сетевых друзей: «Куда ты пропала? Почему не пишешь?»
Вика быстренько состряпала типовые ответы: огромное сорри, работы выше головы, но как только разгребусь, так сразу… И отключилась от Интернета. «Значит, вчера у меня все-таки был глюк… Фу, дурочка, а ты что, сомневалась, что ли? Но сон я все-таки запишу. Будем считать, что записать его – утренняя зарядка. Зарядка для мозгов».
…На работе все шло как обычно. Ее шумно поздравили с удачным контрактом, шеф сказал, что он ею гордится. Антон Иванович, новый клиент, вчерашний Смола, звонил целых четыре раза, горел желанием приступить к работе. Говорить при этом желал непосредственно с госпожой Кулаковой, и секретарши тут же начали шептаться, что Вика с ним переспала… В общем, обычная жизнь крупного пиаровского агентства. Колготная, суетная работа по превращению дерьма в конфетки. А сейчас, когда на носу выборы в Госдуму, спрос дерьма на превращение в конфеты существенно увеличился…
Викины телефоны разрывались – одни проблемы кругом.
Газетчики, которым заплатили за хвалебную статью, материал благополучно напечатали. Но сопроводили его собственным, совсем не лестным, комментарием. Клиент, разумеется, рвет и мечет…
Потенциальный депутат засветился в гей-клубе и попал под прицел ушлых фотографов из желтой прессы. «А негативы стоят дорого, – издеваются желтопрессные. – Пять косых минимум».
Ведущий прикормленного ток-шоу повел себя и вовсе нахально: «Я тут машину разбил. На хорошие деньги попал. Так что вашего гаврика из передачи придется выкинуть. Поищу тех, кто больше платит».
Так что приходилось и льстить, и упрашивать, и угрожать…
А попутно еще и концепцию разрабатывала – как превратить недалекого провинциального нувориша в комильфо и образец респекта. Смола от ее планов явно взовьется, а Антону Ивановичу должно понравиться.
Вечер тоже занят – уже договорились со стилистом. Вместе поедут к Смоле и будут внушать, что черный костюм с серыми носками не носят. И галстук с крокодилами годится только для приватных вечеринок. И перстень с брюликом в два карата на переговоры лучше не надевать…
В общем, вернулась Вика поздно. А встала опять на рассвете. Потому что ей снова приснился сон про ту же девушку. Продолжение сна.
«Ты, кажется, хочешь прославиться? Ты хочешь, чтобы Большой театр рукоплескал тебе? Может быть, ты и о правительственном концерте мечтаешь? Чтобы Политбюро тебе аплодировало стоя? Так вот, морковка. Боюсь, что о славе тебе мечтать рановато. Лучше думай, как в живых остаться…»
На самом интересном месте Вика проснулась. Выскочила из постели, заварила кофию и засела за компьютер…
Прошло три месяца.
Смола уверенно откликался на Антона Ивановича, заменил смазливую секретаршу на опытную грымзу, все увереннее употреблял слово «генезис» и даже однажды посетил концерт Спивакова.
А Вика закончила свой роман.
Дело происходит в Москве. Пятьдесят пятый год. Любовь, студенты, балерины, молодые непричесанные поэты, убийство, бриллиантовое колье, тайна… Другая жизнь, другой мир. А герои – такие же, как мы. С такими же мечтами и стремлениями…
Она перечитала роман залпом – будто не сама писала, а Джеки Коллинз или Сидни Шелдон. И заключила: «Бабушке бы понравилось. Нужно мне его печатать».
Только как, интересно, это делается?
Вика, привычная к тому, чтобы ногой распахивать дверь в любой кабинет, вдруг ощутила непривычную робость. «Ну, отправлю я его по издательствам. А вдруг это полная чушь? И надо мной просто посмеются и сочувственно скажут, что я зря полезла не в свое дело?»
На ее взгляд – взгляд дилетанта – роман был хорош. В нем были и интрига, и эмоции, и любовь, и месть. Главная героиня получилась чертовски симпатичной… А бэкграунд – столица полвека назад – вообще вышел сверх всяких похвал.
«Но ведь это только мне роман нравится, – рассуждала Вика. – А у издателей, наверно, таких же рукописей полные шкафы, и они их в макулатуру сдают…»
Но отступать – то бишь укладывать роман в стол – это не в ее правилах. «Пошлют меня – и ладно. Работа, слава богу, есть. С голоду не пухну. А самолюбие, гордость, тщеславие… Да кто сейчас может себе позволить быть гордым? Только миллионеры», – постановила она.
И разослала копии романа во все известные ей издательства. Бабушка бы одобрила ее решение…
Из трех издательств пришли вежливые отказы. В одном – предложили опубликоваться под псевдонимом. Вика с удивлением узнала, что, оказывается, многих людей с раскрученными писательскими именами попросту не существует. Это всего лишь ширма, под которой прячется целая плантация литературных негров.
Еще одно издательство милостиво пригласило ее в так называемую «романную группу»: «Один роман у нас пишут пять человек. Должности такие: автор сюжета, автор диалогов, автор описаний, консультант по женским характерам, консультант по мужским характерам. Зарплата маленькая, но стабильная. Пойдете к нам сюжетником? Будем платить по двести долларов за сюжет».
Вика отказалась.
Похоже, что затея с романом потерпела полный крах… «Ну что ж. Не повезло! – утешала она себя. – Зато я время интересно провела. И многому, кажется, научилась. По крайней мере, свои мысли теперь формулирую лучше. И интригу для газетных статей придумываю закрученней».
…Но последнее из издательств (самое крупное в стране!) ее роман все-таки приняло.
Сумму гонорара назвали смехотворную – сто пятьдесят долларов. Первый тираж пообещали и вовсе мизерный – пять тысяч экземпляров в мягкой обложке. Зато долго говорили о том, что при упорной работе и «потоке романов» (шесть штук в год!) у нее может получиться когда-нибудь – лет через пять! – раскрутиться и стать звездой.
Вика была согласна на все. Ее роман – который и придумывать-то не пришлось, сам приснился! – скоро увидит свет. И будет лежать на прилавках всех магазинов! И его станут читать в метро и трамваях, обсуждать на работе и дома, брать в библиотеках и у друзей!
– Мы работаем оперативно, – сообщили ей в издательстве. – И очень скоро ваша книга появится в продаже. А ваше дело – быстренько писать продолжение. Мы от вас ждем потока, потока таких же романов, понятно?
Вскоре ей действительно позвонила редакторша. Равнодушным голосом сказала:
– Ваша книжечка уже в продаже.
И Вика, наплевав на встречу с клиентом, пулей понеслась в ближайший книжный магазин. По улице шла с приятной опаской: а вдруг ее кто-нибудь узнает? Ведь на книге-то – ее фотография!
Она с важным видом спросила у продавщицы:
– Где у вас Кулакова?
– Кулакова? – нахмурилась тетка. – Та, что ли, что кулинарные книги пишет?
– Нет, это детектив, – радости сразу поубавилось.
– А-а… – протянула продавщица. – Не знаю такую. Сейчас детективы кто только не пишет. Посмотрите вон на тех полках, на букву К. Вон, видите – где Кирюшина, Кучаева и Колокольникова…
Вика на дрожащих ногах подошла к полке на букву К. Кирюшина, Кучаева и Колокольникова там действительно имелись. А ее романа не было.
Сначала Вика чуть не заплакала. Потом присмотрелась повнимательнее и поняла, что книги на полке стоят в два ряда. В первом помещались относительно раскрученные имена. Их даже Вика слышала. А во втором ряду стоял «второй эшелон». Там, в дальнем уголке, Вика обнаружила свою книгу…
«Но ее же здесь никто не найдет! – Кажется, на глазах выступили слезы. – Может быть, она стоит еще и на той полке, где новинки?»
Но и там своего романа Вика не нашла. Зато видела книги с табличками «Новая Кучаева» и «Новая Колокольникова». И поймала себя на мысли, что чертовски завидует этим неведомым кучаевым-колокольниковым…
Вика украдкой переставила свой роман на видное место. Поехала в еще один магазин – и снова переставила… И опять, и опять… Целую неделю занималась глупостями, чуть не все городские магазины объехала… Но только ей ни разу не довелось увидеть, чтобы ее роман кто-нибудь покупал. Или хотя бы просматривал. Не говоря уже о пассажирах метро. А ведь ей мечталось: все как один сидят, уткнувшись в ее книгу…
Даже на работе никто ни о чем не узнал. Не восхитился, не поздравил. Хотя многие девочки хвастались, что «читают практически все детективы».
«Значит, все было зря? – терзала себя Вика. – Зря я вскакивала ни свет ни заря? Зря описывала свою героиню? Зря вместе с ней любила, мечтала, боролась… Зря надеялась, что вместе с ней мы прославимся?!»
Домашний лэп-топчик покрылся пылью – Вика к нему даже не подходила. Отчего-то она возненавидела верный безотказный компьютер. «Пишешь вместе со мной роман, который никто не покупает!»
Позвонили из издательства. Вежливо напомнили, что ждут от нее новых произведений.
Вика рявкнула:
– Вы сначала этот роман продайте.
– Он продается, – сухо ответили ей. – Впрочем, не хотите писать – дело ваше. У нас авторы в очереди стоят.
И больше не звонили.
А Вика с новыми силами – теперь она хоть высыпалась! – окунулась в работу. Новые идеи, нестандартные ходы, свежие решения… В результате оба ее клиента, оплатившие депутатство, стали народными избранниками. Провинциальный купчина Антон Иванович (бывш. Смола) тоже делал успехи: посещал детские дома, жертвовал круглые суммы художественным галереям, избавился от слова-паразита «в натуре» и выиграл свой первый правительственный тендер.
В качестве благодарности за успешную работу последовали ощутимая премия и лестное предложение – занять должность исполнительного директора.
– Соглашайся! – хором запели коллеги.
«Конечно, я соглашусь», – не сомневалась Вика и неуверенно улыбалась:
– Нет, мне надо подумать. Это же большая ответственность… Вдруг я не справлюсь?
Она думала весь вечер и всю ночь. Позеленела от кофе и сигарет – бабушка была бы ею недовольна… А утром первым делом отправилась к шефу.
– Ты, конечно, согласна, – констатировал он.
– Да… то есть нет. Я вообще-то к вам по другому вопросу.
– В чем дело? – Голос начальника сразу заледенел.
– Я… я добыла агентству новый контракт.
Босс сразу подобрел:
– Так-так… Ну, садись, рассказывай.
И Вика кинулась словно в омут:
– Сумма договора там небольшая, но клиент интересный. Это писатель. Правда, у него пока вышла только одна книга.
– Хорошая книга? – поинтересовался начальник.
– Нормальная, – пожала плечами Вика. – Но дело в том, что этот писатель утверждает интересную вещь. Говорит, книгу ему прислали с того света.
– Он псих? – брезгливо усмехнулся шеф.
– Нет, – твердо сказала Вика. – Абсолютно дееспособный. И вы знаете… похоже, он правда не врет про контакт с «тем светом». По крайней мере, рассказывает очень убедительно. И письмо мне показывал, которое ему оттуда пришло. Я с парапсихологами консультировалась – те готовы подтвердить, что письмишко это непростое. Какую-то, говорят, особую энергию излучает… Так что… На мой взгляд, прекрасный информационный повод…
– Да, что-то в этом есть, – задумчиво сказал хозяин. – А какой суммой он располагает?
– Пятьдесят тысяч долларов (все, что Вика скопила за семь лет работы в агентстве).
– Негусто, – вздохнул шеф. – Хотя тоже на дороге не валяется. А как его звать?
Вика вздохнула:
– Кулакова. Виктория Кулакова.
Шеф вскинул брови.
– Да. Этот писатель – я.
* * *
Концепцию пиар-кампании Вика составляла втайне – не хотелось раньше времени слушать насмешки коллег. Но когда план работы был готов, пришлось демаскироваться.На удивление, смеяться над ней никто не стал. Наоборот – посматривали с уважением, а кто и с откровенным пиететом. А языкастая секретарша Лидка сказала:
– Роман, может, и дрянь. Но если уж сама великая Вика берется за его раскрутку…
План мероприятий получился, в общем-то, стандартным. Для начала – небольшие информашки в массовых газетах: «Писательница контактирует с потусторонним миром».
«Письмо с того света: независимая экспертиза подтвердила подлинность».
«Роман написал покойник».
Далее следовали более подробные газетные материалы – интервью, корреспонденции, очерки. В них Вика рассказывала о том, как она любила свою бабушку. «И вы знаете – я ведь совершенно нормальный человек, специально консультировалась у психиатров, – но только я всегда чувствовала: душа моей бабушки по-прежнему присутствует где-то неподалеку. И я даже могла входить с ней в контакт. Например, если я не могла решить какую-то проблему, то просто шла в ее комнату, смотрела на ее фотографию и задавала вопрос. И ночью мне обязательно снился сон, из которого было ясно, как поступить… А однажды… однажды я получила от нее письмо. Она писала, что с сегодняшней ночи мне начнет сниться роман. И моя задача – его записать и донести до читателей».
Присутствовало в Викином плане и телевидение – спасибо со многими ток-шоу и новостными программами были давно налаженные связи. Она выступала на тему спиритизма в ток-шоу «Постирушка», рассказывала о потустороннем мире в программе «Замочная скважина» и даже победила в интеллектуальной игре «Тонкая нить» (ответы на вопросы ей заранее предоставил прикормленный редактор).
А остаток Викиных сбережений пошел на наклейки в вагонах метро: «Событие года. Роман с того света. Виктория Кулакова. Спешите купить».
Далее бюджет истощался, но Вика надеялась: поднимется такой шум, что дальше о ней и ее романе будут писать уже бесплатно.
И она, как всегда, не ошиблась.