Твой отецъ».
 
   Что мы имеем? Доносчика, директора гимназии, социалиста с двумя отчествами… А теперь еще и неизвестно откуда взявшегося папу! Но если речь здесь идет о том Рогожине, с чьей родственницей Люба не так давно общалась, то этого никак не может быть, поскольку у того отец скончался до рождения сына! А муж Евлампии – Ф.П., а не Ф.А. Кто тогда был Ф.А., почти что в точности повторявший его биографию?
   С такими мыслями уставшая, голодная, запутавшаяся Багрянцева шла к выходу из библиотеки.
   Она уже тянулась к ручке двери, когда та сама собою с силой распахнулась. Из коридора с шумом ворвались Иза и Женя.
   – Уф! Ну, оторвались! – сказала первая.
   – Здесь нас искать никто не будет, точно, – выдохнула вторая.
   Их взгляды встретились с Любиным. Она подумала было спросить, в чем дело. Девчонки тоже, кажется, хотели что-то сказать Любе.
   Но тут из коридора зазвучал сердитый голос физички, Ирины Валерьевны.
   – Тигрина! – возбужденно зашептала Женя.
   – Вареньевна! – подтвердила Иза, тоже раскрасневшаяся от волнения. – Быстро! Берем книгу побольше – и за последний стол!
   Хулиганки бросились сейчас же исполнять свое намерение, а Люба, поглядев на них немного и недоумевая, что могло случиться, вышла в коридор.
   По коридору шла возмущенная физичка с белой прокладкой в руках.
   – Докатились! Школа называется! Куда их родители только смотрят?! – шумела она.
   Потом открыла дверь учительской, вошла туда… и на всю школу разнеслось:
   – Нет, вы представьте, вы представьте! Забежали в кабинет, пока меня не было, и повесили вот эту гадость прямо перед доской! На ниточке!!! Тюрьма, тюрьма по ним плачет! Да я такого в жизни… Что? Урок, урок у меня был в 11-м «А»!..

Глава 8
Родословное древо

   – Кто там?
   – Это я… Люба!.. Мы сегодня договаривались…
   – Ах, да, да.
   Багрянцева снова увидела женщину лет сорока с простым, скучным лицом, которая в недавнем прошлом разочаровала ее и родителей и у которой Люба хотела получить новые сведения.
   – Сейчас поставлю чайник… А родители где?
   – Я одна в этот раз.
   – А-а. Ну, вешай пальто.
   Люба разделась и прошла на кухню. В тот раз их принимали в большой комнате. Сейчас было проще и интимней. Располагающий к беседе антураж: традиционный радиоприемник над столом, хотя его никто не слушает, выцветшая клеенка, свисающая с потолка косичка луковиц, голубая подставка для ложки около плиты.
   – Что ж, слушаю, – сказала женщина, когда на стол было накрыто.
   Люба кратко изложила ей противоречия своих новых открытий.
   – Видите ли, тот «Ф.П.», которого мы искали, обнаружился под новым отчеством – «Ф.А.». То есть, возможно, это и Федор Аркадьевич. Ведь маловероятно, чтоб в одном городе в одно время жили два социалиста-учителя с одной фамилией и одним доносом на двоих!
   – Так, значит, вы искали именно моего двоюродного деда?
   – И тут неясность! Мне в четверг ужасно повезло, нашла записку. – Тут Люба вытащила из кармана улику, тайно унесенную из библиотеки: – Посмотрите.
   Хозяйка изучила документ.
   – Отец? Но у него ведь не было отца!
   – В том-то и дело.
   – Значит, это другой человек.
   – Какой – другой? Вы сами посудите! Сколько в маленьком городишке может быть людей с одинаковыми фамилией и инициалами?!
   Женщина задумалась.
   – А знают твои родители, что ты здесь? – спросила она в конце концов, вместо того чтобы выдать нечто путное.
   – Знают.
   Это не было обманом, так как вопрос прозвучал в обтекаемой форме. Люба сказал родителям, что она будет в гостях у Алисы. Делать там, конечно, было нечего, но местожительство поклонницы журнала «Вог» являлось максимально близким к местожительству г-жи Рогожиной. Так что обман был минимальным. «Здесь», – «Где – здесь?» – «На улице Агрономов». – «Да, они знают, что я здесь». Все честно. А зачем Багрянцева скрывала от родителей невиннейший поход за информацией? Просто в последнее время они не разделяли ее увлечения поисками родственников. Думали, что это дело бесполезное и мешает учебе. Хотя с учебой-то у Любы было все в порядке.
   – Ну, что же, – продолжала женщина. – Я даже и не знаю, чем тебе помочь… Мне, честно, и в голову не приходило, что можно докопаться до таких вещей. А дай-ка записку еще раз!
   Люба дала.
   – Хм… Похоже, настоящая.
   «Она еще и сомневалась!» – возмутилась Люба про себя.
   – Может, у вас сохранились какие-нибудь старые документы? Фотографии? Не знаю… Открытки, письма какие-нибудь? Что-нибудь о предках или от них?
   – Письма? Да зачем она, эта макулатура?.. Все же умерли. А документы… Стой! Вспомнила. У меня ведь было древо. Да-да, древо родословное. Его нарисовал отец мой – царство ему небесное. Сейчас попробую отыскать.
   Хозяйка ушла. Люба, чтобы не скучать, взяла два куска сахара и три конфеты: пока шли поиски древа, она успела их съесть. А после еще и подумать: «Как так можно – выкидывать старые письма просто потому, что все их адресаты умерли?!»
   Наконец женщина вернулась с листом ватмана.
   Весь он был заполнен синими, ручкой вычерченными прямоугольниками. Прямоугольники соединялись линиями – вертикальными, горизонтальными, прямыми и кривыми – там, где прямые не могли пройти, – одинарными, двойными и прерывистыми. Прерывистыми обозначались неродные дети, двойными – брачные союзы. Внутри каждого прямоугольника значились имя, фамилия, отчество и даты жизни и смерти человека.
   – Ну вот, это я, – сказала хозяйка, ткнув пальцем в один из нижних прямоугольников.
   Потом добавила, будто сама для себя:
   – Надо у папы вписать дату смерти. Уже пятнадцать лет, как его нет, а я с тех пор этот рисунок и не доставала. Много чего здесь теперь не хватает. Сестра давно замужем, дочь у нее большая.
   Люба с интересом принялась разглядывать ту часть родового древа, где расположился загадочный Федор Аркадьевич.
   Жена у Федора значилась под вопросительным знаком. По-видимому, составитель таблицы знал только факт наличия таковой, имени же ее так и не смог отыскать.
   «Как интересно все-таки, – подумала Багрянцева. – И почему у нас дома нет такой штуки? Надо сделать сегодня же».
   И вдруг обратила внимание:
   – Фаина Георгиевна! А почему Федор родился через десять месяцев после смерти отца? Ведь… это… ну… ребенка ждут… Вы понимаете?
   Женщина смутилась.
   – Не знаю. Я не замечала этого…
   – Выходит, он никак не мог быть сыном этого Аркадия Иваныча?!
   Тут женщина смутилась еще больше.
   – Лучше б ты уроки… – начала бубнить она.
   Но Люба уже не слышала. В ее голове все уже сошлось:
   – Конечно, у него на самом деле был другой отец! Но мать записала его для приличия как сына умершего мужа – Федором Аркадьевичем. Между тем настоящий отец не только был жив, но и общался с Федором, помогал ему в подпольной деятельности! А тот знал все! То есть по паспорту Аркадьевич, но звал себя другим, настоящим отчеством – на букву «П.»! И книги свои подписал им!
   Хозяйка не могла вымолвить ни слова.
   – Кстати, вы не знаете, к кому в прислуги пошла Аглая Серафимовна, когда ее муж умер? Может быть, к какому-то красавцу? – деловито спросила Багрянцева.
   – Да что это такое?! – возмутилась женщина. – По какому праву… Как тебе не стыдно задавать такие неприличные вопросы о моей родне?!
   – Ну, – улыбнулась Люба, удовлетворенная своим открытием, – теперь-то точно ясно, что родня эта не только ваша, но и моя тоже.

Глава 9
На турбазе

   К концу первой четверти Люба убедилась, что новая школа и новые учителя на самом деле не так уж плохи. Она даже удивилась немного, получив дневник без троек. Вообще не то чтобы Люба была троечницей раньше, но такие проколы – то по физике, то по геометрии, то по русскому языку – с ней случались. А в этот раз по русскому вышло даже «пять»! Как, кстати, и по истории, литературе, музыке, изо, биологии и географии.
   Кроме того, была еще одна приятная новость. В каникулы Татьяна Яковлевна решила на два дня вывезти своих ребят на турбазу.
   Поехали все девочки, за исключением Оли с Ирой, и многие ребята. В промозглое утро одного из последних дней октября все они собрались перед школой с огромными сумками, полными шоколадных батончиков, яблок, нарядов, лосьонов, кассет, журналов, дисков, гадательных карт и других необходимых в путешествии вещей. Ребят уже ждал автобус.
   По дороге Люба думала о том, что, может быть, эта поездка поможет ей подружиться с кем-нибудь из одноклассников: к сожалению, в их глазах она все так же оставалась белой вороной. К тому же приходили мысли о том, что в неучебной обстановке больше шансов отыскать товарища для продолжения расследования. Ибо теперь, когда с именем-отчеством Рогожина почти все было ясно, в перспективе оставался самый смелый, самый важный шаг – узнать, что находится под крышкой люка в кабинете французского. Любу не оставляло подозрение, что эта тайна связана с намёком из записки насчёт «средства, о коем побеспокоились загодя».
   В автобусе было весело. Женя с Изольдой опять громко дразнили кого-то из мальчиков. Те деловито обсуждали свои мужские дела.
   – Никак не могу замочить босса на восьмом уровне, – жаловался Макар.
   – А ты используй код бессмертия. Не знаешь? Нажимаешь Alt+Ctrl+Shift, вылезает консоль, там большими буквами вводишь QZSOL– HYTEHWBGTYXS, – сообщил Олег, известный неспособностью запомнить какую бы то ни было алгебраическую формулу.
   Место возле Любы занимала ее соседка по парте Аня. В синей шляпе с полями, длинной юбке в клеточку, понизу уже замызганной октябрьской грязью, и в устрашающих черных ботинках а-ля боевик, она слушала музыку в плеере, покачивая головой.
   – Что это за наряд у тебя? Где черная помада? – спросила Багрянцева, когда ей сделалось скучно.
   – А? Что?
   – ЧТО ЗА НАРЯД, ГОВОРЮ!
   Аня выключила плеер.
   – Что говоришь?
   – Тьфу ты! Что за наряд, спрашиваю, у тебя? Ты ведь говорила, готы только в черном ходят.
   – А, – махнула рукой Аня. – Я уже не гот. Я толкинист!
   – Господи!
   – А что? Я поняла, что готы – это не мое. У меня ранимая и творческая душа, я не люблю смерть! Мой удел – бессмертие! В общем, я эльфея. Скрытая. И шляпа у меня эльфийская.
   – Все ж таки эльфея или толкинист?
   – Одно включает другое! – авторитетно заявила Аня. – Кстати, у тебя нет дома Толкина?
   – Это который «Хоббит»?
   – Ага.
   – Нет. А зачем тебе? Изъять хочешь?
   – Нет, почитать только. Конечно, толкинистом я и так могу быть. Но все-таки любопытно, что там написано, отчего люди так балдеют!
 
   Турбаза представляла собой кирпичный двухэтажный домик в русском стиле со вкопанными во дворе качелями, турниками, длинным столом и скамейками для принятия пищи на свежем воздухе. Правда, есть тут в октябре месяце вряд ли кому-то захотелось бы.
   Что до самого здания, то на первом этаже располагались кухня, столовая, бильярд и небольшой зал с пианино, где вечером планировалась дискотека. На втором этаже имелись холл со старым телевизором, туалет, душ и комнаты для гостей. Ребята наперегонки кинулись занимать их.
   Алина, Алиса и Алена, конечно, устроились вместе. В трехместный номер с Женей и Изольдой поселилась Аня. Диана, положив голову на плечо учительнице, протянула: «Ах, Татьяна Яковлевна, я бы так хотела жить с вами, а не с этими противными девчонками!» Люба поселилась в комнате вместе с Леной и Катей – не лучший вариант, но выбирать не приходилось.
   Делать на турбазе было абсолютно нечего. Ребята знали это, так как приезжали сюда уже в третий раз: первые два – в седьмом классе, еще без Любы. Однако что-то непреодолимое снова и снова тянуло 8-й «В» на турбазу: похоже, они скучали здесь не без удовольствия.
   Разложив вещи, Лена и Катя первым делом бросились на кровати и заговорили:
   – Скучно!
 
   – Ой, скучно!
   – Ты как, на дискотеку идешь?
   – Да ну… Чего там делать?..
   – И я не иду.
   Вскоре состоялся обед. Кормили очень вкусно.
   Затем парни пошли играть в бильярд. Люба сначала в комнате написала две страницы в путевой дневник, который решила вести по обычаю людей прошлых веков. Потом пошла на поиски своих соседок.
   Лена, Катя, Алена, Алина, Алиса и Аня обнаружились на диване в холле. Перед ними высилась куча разной косметики и дезодорантов: все привезенные сокровища. Один глаз у Лены был намазан синей тушью и голубыми тенями, другой – черной тушью и розовыми тенями, а губы блистали яркой зеленью. Примерно так же выглядели и остальные участницы косметического пира. Катя докрашивала губы Аниной помадой, остальные уже взялись за новое занятие: штудирование прошлогодних и позапрошлогодних журналов «Cool girl». «Вот не лень кому-то было их тащить!» – подумалось Багрянцевой. Но любопытство, как всегда, взяло верх, и она присоединилась к компании.
   – Так! Тест! – провозгласила Катя. – «Подходит ли тебе твой парень?» Вопрос первый…
   Парня у Любы не было, но все девчонки принялись вслух или про себя отвечать на вопросы, и она решила тоже мысленно выполнить тест. Своим парнем без раздумий сделала Сашу Яблокова.
   На седьмом вопросе он появился собственной персоной. «Ты предлагаешь ему пойти на концерт любимой поп-звезды. Что он отве…» – не успела дочитать Катя. Из коридора с визгом выскочила Женя в длинной майке, с полным подолом костяных шаров. Она пронеслась в сторону туалета. Следом выбежали Саша с Пашей:
   – Держи ее! Держи!
   – Вот вам, будете знать, как отказываться играть с нами! – победно выкрикнула появившаяся Иза с кием в руке.
 
   Ближе к вечеру Катя и Лена занялись чтением проспекта, где предлагались всякие примочки для мобильных телефонов. «Твой гид по SMS-развлечениям», – значилось на цветной обложке. Дело в том, что Лена получила право бесплатно разжиться парочкой картинок и мелодий. Теперь требовалось сделать выбор, чтоб не упустить выгоду.
   – Может, армейский прикол заказать? Смотри: «Просто отправь Armia на номер 12345!»
   – А как насчет своего имени иероглифами?
   – Не-е-е… Лучше реалтон «Колорадские жуки»!
   – Ой, смотри, фотка Димы Билана! Хочу!
   Когда Любе наскучило следить за этим действом, она решила, что пора уже пойти поговорить с кем-нибудь о совместном проникновении в люк в кабинете французского.
   – Ты куда, Любка?
   – Схожу к кому-нибудь в гости.
   – А на дискотеку пойдешь вечером?
   – Да.
   – Хм… Пойти, что ли, тоже? Как думаешь, Лен?
   – Ну, можно… Сходим, так и быть.
   Люба покинула комнату, прошла мимо холла, где сидели перед телевизором Диана и Татьяна Яковлевна, и остановилась у двери, из-за которой звучали голоса Жени и Изы.
   Багрянцева уже простила им ту обиду с прокладкой и библиотекой. С кем не бывает… Хоть они и злостные хулиганки, курильщицы, а смелости не занимать обеим. Может, не откажутся от приключения спуститься в люк?
   И, постучав, Люба вошла.
   Девочки лежали на кроватях и листали все те же журналы «Cool girl».
   – «…потом Вася снова попросил меня об этом. Но мне даже страшно представить. Что делать, дорогая редакция?» – громко читала Женя. – А, Багрянцева! Что, тоже хочешь почитать?
   – Не, у меня, девчонки, деловое предложение к вам, – ответила Люба, присаживаясь.
   – Ну-ка, ну-ка!
   – Видели люк в полу в кабинете французского? Есть мысль проникнуть туда.
   – Ого! А что там?
   – Думаю, подземный ход.
   Женя с Изольдой переглянулись.
   – Ты… это… серьезно?
   – Ага.
   Женя с Изольдой переглянулись еще раз.
   – Как там на шпильках-то ходить? – забеспокоилась Изольда.
   – А нас не заловят? – спросила бывалая Женя.
   – Ну, не знаю…
   – А тебе зачем туда?
   – Я думаю, это поможет мне ответить на многие вопросы о прошлом нашей школы и моей семьи, – гордо отвечала Люба.
   Девчонки как-то даже выдохнули с облегчением:
   – А-а-а! У-у-у! Не-е-е! Мы не ботаники, нам это все неинтересно! Сама лезь!
   «Ну вот, и эти тоже трусят», – решила Багрянцева.
   – Да ну вас, – сказала Люба.
   И пошла вниз, к бильярду, туда, где сейчас парни.
   С девчонками каши не сваришь.
 
   Внизу Саша с Пашей, как и ожидалось, играли в бильярд. Попутно обсуждали вопрос – кто победит, если на ринге сойдутся боксер и каратист. Паша поддерживал первого, Саша второго. Оба сыпали фамилиями чемпионов, названиями разных заковыристых ударов и прочими словечками, недоступными женскому полу.
   Люба немного постояла, посмотрела на игру. Зрелище это оказалось прескучнейшее. Если бы не Саша Яблоков с его широкими плечами и гордой улыбкой, смотреть было бы вообще не на что.
   – Ну что, – спросил Паша не очень приветливо, – тоже играть хочешь? Шары у нас таскать явилась?
   – Это не женская игра, – добавил Саша. – Иди лучше журнальчик почитай.
   – Какие хамы вы оба! – обиделась Люба. – Я-то думала, вы умные и смелые ребята, хотела дело предложить!
   – Да какое у тебя там дело…
   – А такое! Не хотите – не узнаете! Найду кого получше!
   С этими мальчишками нет никаких сил общаться! Как только другие умудряются влюбляться, гулять с ними?..
   – Ой-ей-ей. Ладно, рассказывай, что там у тебя?
   – «Ладно»!
   – Ну, извини. Мы просто после Женькино-Изольдиного нашествия немного опасаемся.
   Парни прервали игру, и Люба кратко изложила свой проект, как уже делала это для Ани и для Жени с Изой.
   Тут случилось что-то удивительное. Лица парней вытянулись, словно им сообщили, что оба схватили по двойке за четверть. Сперва они не верили, что Люба в самом деле собирается проверить, что под крышкой люка. Потом как будто испугались.
   – Не вздумай туда лазить! – сказал Паша. – Тебе там делать нечего…
   – Тихо ты! – Саша пихнул его в бок. – Люба, там ничего интересного нет. Точно.
   – Откуда вы знаете?
   – Мм… Мы там были.
   – Были?!
   – Да.
   – И что там?!
   – Что?! Да так… Нет ничего… Пусто, – отвечал Паша.
   – Просто яма с крысами, – добавил его друг. – А в ней ничего нету. Кроме крыс.
   – Ну да! – не поверила Люба. – Хоть что-то там должно быть!
   – Нет… Ничего нет…
   – Зачем тогда яма?!
   – А в ней хранили… раньше… вещи всякие… А теперь ничего нет. Кроме крыс! Больших, жирных!
   – Хм… у меня как-то была крыса, – сказала Люба. – Такая милая… С такой мордочкой, такими лапками, таким хвостиком!
   – Да? Круто, – сказал Саша. – Кстати, в этой яме мы еще и пауков видели.
   – Брр…
   – Вот так!
   Парни важно покивали головами и вернулись к игре.
   «Как-то все это странно», – подумала Люба, а потом сказала:
   – Мне кажется, что каратист победит.
   – Почему? – спросили парни.
   – Боксер только руками дерется, а каратист и ногами тоже. То есть больше инструментов у него.
   – Логично, – удивился Саша.
   Он не ожидал от девочки такого хода мысли.
 
   А Багрянцева подумала, что, может, раз она так проявила себя и поддержала в споре Сашу, тот будет побольше внимания на нее обращать.
 
   Когда Люба вернулась к себе, две ее соседки уже примеряли наряды. Между делом выяснилось, что одна из них взяла с собой четыре платья, а вторая – два, но зато в комплекте с мини-утюгом, феном и лаком для волос.
   – Чего это вы? – улыбнулась Багрянцева. – Дискотека-то еще не скоро!
   – Да мы так, – сказала Лена. – Для развлечения просто.
   А Катя добавила:
   – Мы, может быть, еще и не пойдем!
   Но Люба почему-то в это не поверила.
   – Кстати, ты не знаешь, правда ли, что у Алины на мобильнике стоит… – Катя назвала популярную песню.
   – Вроде да, – сказала Люба.
   Катя разволновалась:
   – Блин! Ну а мы-то что, хуже, что ли?
   – Кстати, у ее дружка Щипачева в виде заставки стоит сердце с надписью «Любовь», – добавила всезнающая Лена.
   – Ну, все ясно с ними! – услышала Люба и про себя отметила, что, в общем-то, ей это почти все равно.
   А тут и в столовую позвали.
   За ужином 8-й «В» ел курицу с рисом и спорил, какую музыку поставить на дискотеке.
   А потом началось… Несколько парней еще толклись возле бильярда, двое играли, остальные – в том числе Саша и Паша – спорили о том, есть ли жизнь на Марсе. Зато наверху, в комнатах девчонок, царила радостная суматоха:
   – Девочки, где фен? Кому я отдала свой фен?
   – Алена, дай мне ту подводку!
   – Алина, дай мне эту тушь!
   – Эту или эту кофту? А? Эту? Или эту? Скажи! Эту? Нет, я лучше другую.
   – Ой, какой дезик! Как он клево пахнет! Ну, ты ведь дашь мне побрызгаться? Ну пожалуйста! Ну Катя! Ну! А-а-а-а! Не-е-е-ет! Все, я побрызгалась, можешь забирать.
   – Ну, это моя помада, вообще-то…
   – У тебя есть мусс? О, у тебя есть мусс! Почему же ты мне не сказала?!
   – Прикинь, а я снова в этих джинсах…
   – Любины туфли мне малы. Жень, дай твои!
   – Нормально так? Нет, посмотри! Нормально так? Нет, я ужасно выгляжу, ужасно…
   – У тебя мелирование? Где делала?
   – А я, Татьяна Яковлевна, не пойду на дискотеку! Там так музыка гремит, кошмар! Я лучше тут посижу, с вами.
   В десять часов вечера надушенные, напомаженные девицы были уже готовы танцевать и собрались в зале на первом этаже. Но танцевать было не с кем. Несколько мальчишеских физиономий просунулись в дверь, оглядели зал, хихикнули и вновь исчезли. Женя уселась на место диджея. Завели песню любимой большинством девочек класса группы, немножко покривлялись под нее. Но было скучно.
   Вместе с Татьяной Яковлевной девочки пошли вылавливать ребят из их комнат, бильярдной, двора и холла.
   Через полчаса какая-никакая мужская компания появилась. Семеро парней пришли в зал, сели и начали смотреть, как девочки танцуют. Свои отказы присоединиться они мотивировали то так, то сяк, пока наконец не сошлись на том, что музыка – дрянная. «Ну, ставьте тогда сами, раз такие умные!» – возмутилась Женя. Ее место занял Олег, бодро врубивший рэп, под который ребята сейчас же пошли отрываться. «Фу-у-у!» – сказали девчонки и расселись, как сидели только что их кавалеры. Через пять минут Олег был изгнан, и на его место водворилась Иза Тарасюк, поставившая старую песню группы «Армия»:
 
Мужчины – слезы без причины,
Мужчины, вам нас не понять,
Мужчинам не нужны причины,
Мужчины любят побеждать.
 
   Парни поднялись и покинули в полном составе помещение.
   В общем, дискотека проходила как обычно – весело.
   К одиннадцати все-таки народ более-менее подтянулся. Свет выключили: в темноте плясать приятнее, никто не смотрит. Когда ставили медленные танцы, зажигали цветную гирлянду под потолком, оставшуюся с прошлых или позапрошлых новогодних праздников: надо же все-таки видеть, кого приглашаешь!
   Люба не ждала, когда ее позовут, а сама подходила к ребятам. Кого пригласить – выбирала по росту. Половина мальчиков из класса были ниже Любы и для танцев не годились. Впрочем, ей еще повезло. Длинным Кате и Изольде подходили лишь один-два парня.
   Увы, танцев всегда бывает мало. Полпервого ночи в зале появились классная руководительница и Диана.
   – Пора дискотеку сворачивать! – сказала Татьяна Яковлевна.
   – Спать уже надо, – недовольно вставила Диана. – У нас глаза слипаются, а вы тут врубили эту жуть.
   «Жуть» сделали потише. Включили последний танец. Потом еще один. Потом еще. Потом самый последний. Потом снова пришла Татьяна Яковлевна и разогнала всех.
   Но спать никому не хотелось.
   Придя в свою комнату и почистив зубы, Люба обнаружила своих соседок, вовсе не планирующими отходить ко сну. Катя с Леной оживленно обсуждали, кто, чего и с кем.
   – Анька весь день смотрела на Удинцева!
   – Дианка весь день не отводила глаз от Яблокова!
   – А Алина-то, Алина! Видела?
   – Да, у них со Щипачевым точно все уже готово! Интересно, поцеловаться успели?
   – Ну, само собой! Ты что, не видела, как они куда-то вместе бегали?
   – Когда?
   – Между пятым и шестым танцем.
   – Да они всего-то станцевали вместе раз пять!
   – Нет, шесть! Ты плохо смотрела, Катя! – гордо заявила Лена. – А вот Любка танцевала по разу с Коровиным, Тильком, Удинцевым, Дымовым и два раза – с Яблоковым!
   – Ваше-то какое дело? – смущенно буркнула Люба, плюхаясь попой на кровать.
   – Куда садишься?! – закричала Ухина. – Там же карты! Мы с Ленкой в подкидного собирались!
   Люба встала.
   Катька начала было бранить ее за бестолковость, но тут Лене в голову пришла интересная мысль:
   – Ты целовалась, Любка? – спросила она.
   – В смысле?
   – Ну, с парнями? В губы?
   Люба еще больше засмущалась, подумала: «Чего им надо от меня?» – но не смогла со-врать:
   – Нет, ни разу.
   – Отлично! – заявила Лена. – Значит, наши карты обрели способность видеть будущее! Вы не знаете? Есть поверие такое: если нецелованная девушка посидит на картах, они станут гадательными!
   Мысль о гадании была воспринята на ура. Катя побежала собирать девчонок. Пока она отсутствовала, Лена показала новую заставку на мобильном телефоне и сообщила Любе, хотя та и не просила, статистику медленных танцев по всем девчонкам, а также свои выкладки в плане того, кто в кого влюблен. И как назло, насчет увлечения самой Багрянцевой не ошиблась! Но Любе и в этот раз повезло. Появление Кати вместе с желающими погадать Аней, Алисой, Алёной, Алиной и Изой избавило от обсуждения факта двух танцев с Сашей и необходимости оправдываться.
   Гадание оказалось делом более веселым, чем танцы. Минут через двадцать появилась Женя, а потом даже Диана, так активно призывавшая всех спать. Еще через полчаса две девочки уснули на кровати Любы, три – усиленно клевали носом. Но гадание продолжалось, никто не сдавался.