Анненский Иннокентий. Фамира-Кифарэд

   У женщины, как я...
   Нимфа
   Ты полагаешь?
   Вакханка
   А кто же ты, жена, коль не такая ж?
   Нимфа
   Я - нимфа гор!
   Вакханка
   Небесная, прости!
   И, как сейчас, всегда тебе цвести!
   Но объясни нам, если только смеем
   Мы, нимфа, знать, какой же бог лелеем
   Тобою здесь? И если сын, ему
   Ты молишься зачем же, не пойму.
   Нимфа
   Ты не поймешь меня, безумной, точно.
   Ты бросила ребенка - я нашла,
   Ты факел свой затеплишь полуночный
   Я свой сожгла, менада, весь сожгла...
   Вакханка
   Ребенка ты нашла? Да где ж ребенок?
   Нимфа
   Он рос один - печален, прям и тонок,
   И звал меня, а я была в бреду,
   И сердце спрятал он, - я сердца не найду.
   Вакханка
   Хоть назови его.
   Нимфа
   Его Фамира
   Зовут, меня зовут Аргиопэ.
   Вакханка
   (склоняясь перед Нимфой)
   О нимфа гор! Фамире надо мира:
   Он сердцем чужд и играм, и толпе...
   Нимфа
   Ты видела Фамиру?
   Вакханка
   Я слыхала,
   Как он играл, я слушала, таясь
   За перьями резного опахала,
   И за слезой вослед слеза лилась,
   Так сладостно лилась и неустанно,
   Но медленно и из закрытых глаз,
   Как в забытьи в полночный час
   Вода разбитого фонтана.
   СЦЕНА ШЕСТАЯ
   Как-то незаметно среди вакханок появляется мужчина странного вида. Это старый сатир с очень румяным лицом, полный, почти тучный, седой и с начесами курчавых волос на небольших рожках, которые сатир, видимо, прячет. Вид у него очень скромный - существа давно и безвозвратно остепенившегося. Смятение вакхического хора скоро сменяется любопытством при виде смущенных улыбок старика в козлиной шкуре и с узловато-косматыми, но вовсе не воинственными руками.
   Силен
   (раскланиваясь)
   Простите мне, сестрицы.
   Ваш наряд
   Нас несколько роднит. Я был бы очень рад
   Попасть в ваш нежный плен,
   Но, к сожаленью, - для менад
   Давно я только добрый брат.
   Меня зовут - Папа-Силен.
   (Увидев Аргиопэ и приглядываясь удивленно.)
   Ба... ба... Кого я вижу?.. Мы знакомы...
   (Хору.)
   Не правда ли, роскошные хоромы?
   Нимфа
   (с движением к нему)
   Папа-Силен... Вот счастье... Боже мой...
   Силен
   Перед тобой, как лист перед травой.
   (Вполголоса.)
   Но Вакховых сперва устроим нянек...
   (Ударяет в ладоши.)
   По его знаку из лесу быстро выбегают два молоденьких сатира, как две капли воды похожих один на другого. Но только у одного голубая, у другого розовая ленточки в волосах. Малые не особенно внушающего вида, хотя при Силене стараются держать себя с достоинством. Они становятся так, что один загораживает другого.
   СЦЕНА СЕДЬМАЯ
   Те же и два Сатира.
   Силен
   (громко к вакханкам)
   Позвольте вам представить - мой племянник.
   Немножко ветрен, а давно жених.
   Вакханка
   Который же жених? Здесь двое их...
   Силен
   Козлятки, как же вы?..
   (Протирает глаза.)
   И точно - двое,
   Но лишнего не вижу ничего я...
   Веселые малютки... И в фиас
   Они гостей доставят в тот же час...
   Пауза.
   Сатир с голубой ленточкой
   (с поклоном к вакханкам)
   Позвольте мне за доброго папашу
   Вам тут же объяснить двоякость нашу.
   Товарищ мой - заика...
   О, слегка!
   Начните спор, и он сейчас спасует:
   Так у меня - язык, а у него - рука,
   Я спичи говорю, а он ворует...
   Так и живем... мы, пары не дробя...
   Но влюбимся... так каждый за себя.
   Сатир в розовой ленточке
   Д-д-а, в-в-лю-убимся...
   так каждый за себя...
   Смех. Хор и сатиры уходят.
   СЦЕНА ВОСЬМАЯ
   БЕЛЫХ ОБЛАКОВ
   Силен и Нимфа.
   Нимфа
   (подходит к Силену и доверчиво кладет ему голову на плечо)
   Папа-Силен - ты должен мне помочь...
   Иль дай травы такой мне, чтоб безумной
   Проснулась я опять. Я погибаю.
   Силен (с шуточным испугом, не отпуская, однако, от себя Нимфу и в тон ей)
   Чур, чур меня! Безумья не пророчь;
   Рукой подать - фиас, и очень шумный,
   В фиасе же и сам я угораю.
   Нимфа
   Силен, я - мать, которую не любят.
   Силен
   Не верят ей - я думаю - скорей.
   Нимфа
   Я не нужна ему. Пойми: никто
   Ему не нужен. Вот, Силен, что страшно.
   Живет в мечтах он. Сердцем горд и сух...
   И музыкой он болен.
   (Склоняясь на землю к ногам Силена.)
   О целитель
   Души моей безумной!.. Для чего ж
   Я так люблю Фамиру? И желанья
   Скопилися в такой густой туман,
   В такой густой туман, что умерла
   За ними и лазурь? На бурю даже
   Надежды нет...
   Пауза. Нимфа закрыла лицо.
   Силен
   Все понял я - молчи...
   Приходится в фиас вернуться, нимфа,
   И не хотел, а надо... Что ж? Идем!
   Ох, эти струны - холоду напустят,
   Да, как туман, отравят вас мечтой
   Несбыточной... Нет, право, флейта лучше
   Для женщины... И лжет она легко
   Как ветреный любовник...
   Нимфа
   Я останусь
   С Фамирою, Силен.
   Силен
   Пока тебя
   Он не прогнал... Как женщины упрямы!
   Что ж доказать ты хочешь?..
   Нимфа
   Здесь алтарь,
   И дом мой здесь...
   Силен
   Не новые прикрасы
   Не нового желанья.
   Что-нибудь
   Задумала, должно быть, ты... И, ластясь
   К косматой оболочке моего
   Чувствительного сердца...
   Нимфа
   Посулила
   Фамире муз я... Ты, Силен, не мог бы
   Его свести послушать? И зачем
   Ты возвращал меня рассудку только?
   Силен
   Ну, этим-то, положим, ты покуда
   Не очень стеснена.
   Кого ж из муз
   Хотел бы он заставить петь?
   Нимфа
   Евтерпу.
   Силен
   Холодная богиня. Здесь коса
   Найдет на камень, нимфа. Обмануть,
   Конечно, всех возможно, и Евтерпа,
   Хоть муза, все же женщина. Да только
   Фамиру ведь не спрячешь. Он упрям:
   Не усидит и в бочке...
   Нимфа
   Он мечтает,
   Что для него Евтерпа будет петь...
   Силен
   Тогда турнир предложим пиериде.
   Нимфа
   О сатир, а расплата?.. Разве с богом
   Бороться им под силу? Сколько нас,
   Взлелеянных Кронидом, приносили
   Героям сыновей, все были славны
   Ахилл, Мемнон и Рее, но между них
   Счастливого ты знал ли?
   Силен
   Так покуда ж
   Условия у нас в руках, а спесь
   Посбить ему, пожалуй, и недурно.
   Нимфа
   Папа-Силен, я - женщина, и мой
   Не видит ум далеко. Но, как лань,
   Мое трепещет сердце. Там не луг,
   Болото там бездонное - цветами
   Прикрытое, о сатир...
   Силен
   Может быть,
   Ты и права.
   Пауза.
   Ну что ж? Тогда мы в горы;
   Такие есть там уголки - луной
   И страстью залитые: губы алы,
   Подпухшие от флейты, но зато
   Как плечи белы там... и страстны пляски.
   Пусть легкое похмелье обовьет,
   Как дымкою, тебя.
   Нимфа
   А завтра что?
   Силен
   О, завтра так далеко...
   Нимфа
   Что скажу я?
   Что я скажу? Мутится ум... Старик,
   Слыхал ли ты Фамиру?.. Если мы
   Устроим состязанье, кто же будет
   Судьею?.. Ты, быть может...
   Силен
   Не надейся.
   Нимфа
   Доволен ты игрой Фамиры был?
   Силен
   Да, он артист, конечно.
   Нимфа
   Ну, а муза?
   Силен
   Той не слыхал. Но видел, и не раз.
   Надменная - когда меж нас проходит,
   Рукою подбирает платье. Пальцы
   И кольца хороши на розовых у ней
   И тонких пальцах - только, верно, руки
   Холодные - и все глядит на них
   С улыбкою она - уж так довольна.
   Нимфа
   И никого она не любит?
   Силен
   Нет,
   О женихах не слышно. Твои Фамира,
   Но в пеплосе. Но вот и он. Скорей
   Решайся. Что ж? Устраивать ли дело?
   Нимфа
   (шепотом)
   Да, да, Силен. Надеюсь на тебя.
   А я могу подслушать вас, не правда ль?
   Силен
   Пожалуйста, дружок: ведь я монах.
   СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
   ЧЕРЕПАХОВЫХ ОБЛАКОВ
   Силен и Фамира. Нимфа, не замечаемая Фамирой, слушает.
   Силен
   Почтеннейший хозяин! Поздравленье
   Прими от нас с последнею твоей
   Победою...
   (Будто спохватившись.)
   Последнею - покуда.
   Фамира
   Благодарю. Увы - я не Орфей...
   Силен
   Ты оживлять хотел бы камни также?
   Фамира
   О нет. Силен. Когда б имел я дар
   Великого Орфея, я своих
   Товарищей седых не стал бы мучить.
   (Ласково гладит камень.)
   Движенье белым камням? А зачем
   Движенье им? Иная, лучше нашей
   У камней жизнь. Они живут, Силен,
   Глубоким созерцаньем. Только месяц
   Скользящими тенями иногда
   До вековых морщин их прикоснется,
   И прочь бегут лучи его. Молчат
   И никого смущать не ходят камни,
   И никого не любят, и любви
   У них никто не просит.
   Оживлять
   Мои седые камни? И кому же?
   Мешку с нагретой кровью - миг один
   Прорежь его, где хочешь, и несите
   Подальше ваш мешок, чтоб не смердел...
   Был полубог Орфей, но бессердечен.
   Силен
   Минутами живем мы - не пойму
   Я счастья минералов. Ты ж кентавра
   Наслушался, должно быть, эфемер.
   Надменные умы боятся счастья,
   Которое летает, и плодов,
   Когда их надо есть, не размышляя.
   Вот, скажем: ты не любишь славы. Что же?
   Хороший вкус... И точно, слава - тлен...
   Но разве взял, Фамира, ты всю радость
   От струн, тебе покорных? Слаще есть
   Для кифарэда приз, чем эти пальмы,
   Иль тучный бык, иль бронзовый котел,
   Иль даже глаз посул лукаво-синих...
   Когда-нибудь, скажи, ты слушал муз?
   Фамира
   (Несколько смущенно)
   Тут женщина была, что выдавала
   Себя за мать мою, и мне она
   Сулила муз.
   Силен
   Сулила муз. Скажите...
   Ха-ха-ха-ха...
   (Хохочет.)
   Фамира
   Смеешься ты, Силен?
   Силен
   О, больше нет... Но из благоразумья,
   А не затем, чтобы твои слова
   Казалися мне менее смешными...
   Ты матери не понял, кифарэд:
   Услышать муз не так легко и богу.
   Фамира
   Силен, за что ж ее я целовал?
   Силен
   Он целовал, а я - скажи за что!
   За красоту и милые заботы,
   За то, что ты, почтеннейший, не только
   Мудрец, но и малютка, кифарэд
   И бабочка - подай ей, видишь, пламя
   От факела.
   Фамира
   Скажи, какой ценой
   Евтерпу я достану...
   Силен
   Факел ярок,
   А бабочка нелепа, и сгорит...
   Фамира
   Оставь огни и мотыльков - я мог бы
   Ей говорить любезности. Я ей
   За сатира служить готов.
   Силен
   Сложеньем
   Не подойдешь, мой сын. И кифарэд,
   И сатиры приятны музам, только
   На разный лад и в разные часы.
   С Евтерпой петь - нельзя, но состязаться
   И с музами возможно. Об заклад
   Побейся с ней...
   Фамира
   О, сладкое безумье!
   Где ж я найду ее, Силен? Идем!
   Силен
   Тэ... тэ... тэ... тэ... мой милый... А условья?
   Про Марсия ты слышал? Иногда
   Заглядывать полезно... в Геродота.
   Фамира
   Я подпишусь заранее, коль ты
   Согласен быть посредником: вручаю
   Тебе всего Фамиру - лиру мне
   И кисть руки для струн, да разве сердце,
   Все остальное вам.
   Силен
   Не торопись.
   Подумаем. Кто должен начинать?
   Фамира
   Кто начинать? Она, конечно, - муза.
   Силен
   А время?
   Фамира
   Хоть сейчас.
   Силен
   А судьи кто?
   Фамира
   Коль выбор мой, так ты.
   Силен
   И ошибешься...
   Телесный вред вобще недопустим
   Условие зараньше.
   Ну, а приз?
   Фамира
   Пускай, Силен, сама назначит муза...
   Силен
   А если ты с победой будешь, что?
   Фамира
   Силен, ее ты видел; расскажи мне:
   Высокая и тонкая, - бледна,
   И темных кос завязан туго узел...
   Силен
   Прибавь: браслет у белого плеча,
   И яхонт в нем горит, а пальцы длинны
   И розовы...
   Фамира
   Довольно - я на ней
   Женюсь, старик, и мы родим Орфея.
   Силен
   Не уходи далеко, жди меня.
   (Уходит.)
   СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
   ТЕМНО-ЗОЛОТОГО СОЛНЦА
   Фамира. Вдали хор. Его строфы чередуются со строфами Фамиры.
   Хор
   Скоро пляска в лунном морс
   Ноги белые обымет;
   Усыпят нас только зори,
   Только полдень нас поднимет.
   Фамира
   Темные розы осыпали куст,
   Осыпали куст...
   О, бред!
   Появись, кифарэд!
   Улыбнись, златоуст!
   О, бред!
   И в сердце желанье вложи ей,
   Твоей беловыей...
   Хор
   Там, покорные желанью,
   Лань убив над водопоем,
   Мы оставленного ланью
   Грудью белою напоим...
   Фамира
   Долго хранил ты Адмету стада,
   Адмету стада,
   О, бред!
   Ты ль друзей, кифарэд,
   Покидаешь когда?
   О бред!
   Цевницу настроив, вручи ей,
   Твоей беловыей...
   Хор
   Бубна тяжкому гуденью
   Вторить будет лес, волнуем:
   Дни там будут таять тенью,
   Ночи - сладким поцелуем.
   Фамира
   В травах таяся, залоснился щит,
   Залоснился щит...
   О, бред!
   И моей, кифарэд,
   Он тоскою звучит,
   О, бред!
   Но песни угодны ль мои ей,
   Твоей беловыей?..
   Хор
   Бубна, бубна не жалейте!
   Надоест и дома ложе.
   А изменит сердце флейте,
   Кифарэдом стань, о боже!
   Фамира
   Темные розы унес Дионис,
   Унес Дионис...
   О, бред!
   Но до струн, кифарэд,
   Лишь смычком прикоснись.
   О, бред!
   И розы тогда не нужны ей,
   Твоей беловыей...
   Хор
   Стань, о Вакх, обманно-лунный,
   Золотисто-синеглазый
   Тиховейный, дальнеструйный,
   И по фаросу алмазы.
   Фамира
   Черные косы, - бела и строга,
   Бела и строга,
   О, бред!
   Лишь твои, кифарэд,
   Ей желанны луга...
   О, бред!
   На что и желанья мои ей,
   Твоей беловыей?
   (Во время пения уходит.)
   СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ
   СУХОЙ ГРОЗЫ
   Покуда звучат последние строфы, Нимфа, которая слушала разговор сына с Силеном и его песни, идет к дому медленными шагами. Некоторое время она молчит, опустив голову, и только перебирает угол фаты. Потом выпрямляется.
   Нимфа
   Душа его смутилась. И трепещут
   От непривычной бури струны.
   Роз
   Мечта его полна, он кличет, ищет...
   Горячими губами белый стебель
   Тех музыку таящих роз - двух роз...
   Зачем ему Евтерпа? Я ошиблась.
   Сирены он соперник этой. Он
   Унизить бы хотел ее...
   Унизить?
   Но как, но как?
   Целуя, может быть,
   Ей белый стебель шеи?
   Он, Фамира?
   И я отдам? Я уступлю его
   Кому-нибудь на свете?
   Но со мной
   Он девять лун провел...
   (Тихо.)
   - да, без медовой...
   О, страшный сон, уйди... молю, уйди,
   Освободи мне волю...
   (Закрывает лицо руками.)
   Я забыла,
   Как молятся.
   О царь мой, я, Кронид,
   От молнии твоей терплю, но пламя
   Без радости уж гаснет - только слез
   Соленый ключ в пустынном сердце выжгло.
   Филаммон был таким же точно... да...
   Но двадцать лет - я не хочу следов
   В его кудрях - серебряных, и синих
   Налитых жил, и загрубелой кожи
   Остывшего объятья.
   Замолчи,
   Проклятое безумье! Эти тирсы,
   И запахи небрид, и мускус...
   Мать,
   Опомнись, что ты делаешь! Толкаешь
   Дитя в преступный бой и сумасшедший,
   Как ты сама? Как все здесь, даже он,
   Не загрязнен еще, но уж осилен
   Раскаяньем любовным?
   Да... о чем же
   Молиться мне?.. О славе кифарэда,
   Чтобы пришла к нему Евтерпа... так?
   Или позор Фамиры сердцу слаще?
   Да, да - позор Фамиры...
   Про себя
   Собрать слова такие страшно... Я же
   Их отдаю эфиру...
   (Поднимая руки.)
   О Кронид,
   Коли твоею волей это пламя
   Во мне горит безумья и тоски,
   Пускай мой сын Фамира...
   (Руки падают; громче.)
   Нету силы
   Произнести заклятье - молоко
   Кормилицы мутится от соседства
   С отравою лозы...
   (С пробужденною энергией.)
   Я их солью...
   Раскаты ближе и сильнее.
   Царь заглушить меня задумал - нет,
   Желание мое сильнее страха.
   Оставь Фамиру жить... Но не давай,
   Кронид, ему победы... Заклинаю
   Тебя твоим вертепом критским, царь...
   Тучи расходятся - видимо, что где-то вдали идет дождик, блестящий и парный. В одном из просветлевших облаков вырисовывается абрис улыбающегося Зевсова лица.
   СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
   С той стороны, куда ушел Фамира, слышны голоса и показывается кифарэд. За ним, причитая, идет Кормилица. Фамира, Нимфа, Кормилица.
   Фамира
   (еще не замечая Нимфы)
   Да перестань же, право. Если б даже
   Она лгала. А для чего, скажи,
   Выдумывать ей, няня? Разве сказка
   Уж так плоха и очутиться в ней
   С таким родством обидно?
   Кормилица
   Ох, малютка!
   Ох, обойдут тебя! Беги от них,
   Пока живым не съели.
   (Видит Нимфу и отступает.)
   Фамира
   (тоже видя Нимфу, но спокойно)
   Нимфа, слышишь?
   Умоляющие жесты старухи.
   Ты напугала няню. Посмотри же,
   Кормилица, в глаза ее... иль там
   Найдешь обман и злобу?
   (Подавая Нимфе руку.)
   Если в детстве
   Ты не дала мне ласки, мать, зато
   Я счастием теперь обязан Нимфе
   Единственным. Я буду как титан,
   Похитивший с небес огонь, но людям
   Я дам огонь и чище, и нежней...
   Когда ж потом мой сын...
   Нимфа
   (нетерпеливо и отстраняясь)
   О нет, Фамира,
   Загадывать не надо. И зачем
   Ты принял бой так спешно?
   Фамира
   (привлекая к себе Нимфу)
   Иль иначе
   Небесный луч мелодии ее
   Дойти бы мог до сердца?
   Улыбнись же!
   Не надо туч - я так тебя люблю,
   И всех люблю, и все люблю, что сердцу
   И грудь тесна, а звезды жили там,
   Эфирные горели выси.
   Нимфа, закрывшись, плачет.
   (Лаская ее волосы.)
   Знаю,
   О чем ты плачешь. Что же делать? Волю
   Судьба таит до время. Но тебя
   Не упрекну, не думай, дорогая,
   За жребий мой - куда бы ни повлек
   Дрожащей чаши он. Довольно... Сатир.
   СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
   СКВОЗЬ ОБЛАКА ПРОБИВШЕГОСЯ СОЛНЦА
   Те же и Силен. Он несет за спиной мех с вином, и к поясу привешены чаши. Увидев его, старуха с криком убегает в дом.
   Силен, Фамира, Нимфа.
   Силен молча садится на землю и медленно начинает распутывать один за другим завязки меха. По лицу его струится пот.
   Нимфа
   Силен! Ну что ж тебе сказали?
   Фамира
   Папа-Силен, когда ж мы к ней?..
   Силен
   (продолжая работу)
   Мешка еще не развязали,
   А он уж молит: "Пополней!"
   Фамира
   Минут так мало. Ради вышних,
   Ее ответ! Я столько ждал.
   Силен
   (продолжая возиться с узлом)
   У нас и много их. Но лишних
   Силен на тени не видал.
   Для вас и радость - только бред,
   Коль не зарница ночи мрачной,
   А для силенов, кифарэд...
   А для силенов, кифарэд...
   (Наконец справляется с завязками, отвязывает чашу и наливает.)
   Она - в узлах одежды брачной...
   Что счастье людям? Тень листа
   На зыбкой пыли вертограда?
   Гляди - и чаша налита,
   А губы сухи - вот отрада.
   Фамира
   Я жду, Силен...
   Силен
   (выпивает, потом отвязывает еще две чаши и медленно их наполняет, все три, любуясь струёй. Потом с поклоном подает одну из трех)
   Здоровье ваше...
   Прикажете, друзья мои, по чаше?
   (Предлагает Фамире, потом Нимфе.)
   Фамира
   Не пью.
   Силен пьет с поклоном.
   Нимфа
   (с улыбкой)
   Зараз уж выпей и мою.
   Силен выпивает и целует кончики пальцев.
   Силен
   (кифарэду)
   И жаль, но солнце не без пятен...
   А впрочем, ваш отказ понятен.
   Вы отвечали: "Я не пью",
   Как я сказал бы: "Не пою".
   Дельфийский бог кифару предложи мне,
   Чтобы ему подтягивал я в гимне.
   (Пьет чаши быстро, но не торопясь и со смаком.)
   Ну, а теперь, любимые мои,
   Какой-нибудь кусок.
   Нимфа дает ему хлеба. Силен ест и пьет.
   Дадим покой и чашам.
   (Перемывает их.)
   Поцеловать одну еще разок,
   Один разок.
   (Наливает и пьет.)
   и я к услугам вашим.
   (Встает и стряхивает крошки.)
   Фамира, ты готов?
   Мы живо вспашем
   Обратный путь.
   (Смотрит на небо.)
   О, Феб еще высок...
   Фамира
   Папа-Силен, ты шутишь?
   Силен
   Вот так раз...
   А давеча-то кто ж: "Сейчас, сейчас!"
   Условье принято. Пан будет за судью.
   Состав суда - из нас и Терпсихоры.
   Ну, дети, я свалил вестей такие горы,
   Что вам оставлю мех...
   Аккуратно складывает мех на землю, Фамира хочет ему помочь.
   Постой... Сперва допью.
   Пьет, вытирает губы и уходит с Фамирой.
   СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   РОЗОВОГО ЗАКАТА
   На орхестру сбегают группы сатиров. Немая сцена - они ищут в траве и кустах вакханок. Флейта. Кастаньеты. Пляски. Солнце близко к закату. Облака на западе уже огненны и розовы последними лучами.
   Один голос
   Я искал тебя день,
   Целый день голубой,
   Но вина мне не пень:
   Утолюсь я - тобой.
   Сатиры
   (пляска)
   Любам ночи, флейте час,
   Флейте час,
   Зазнобил я губы...
   Нимфы, прилелейте нас,
   Нимфы, пожалейте нас!
   Поцелуйте, любы...
   Голос
   Я - усталая лань,
   Ты - родник ледяной,
   О, блесни, только глянь
   И сольешься со мной.
   Сатиры
   Скучны выси-дали нам,
   Дали нам,
   Голубые дали...
   Но когда б ужаленным,
   О, когда б вы дали нам,
   Только губы дали.
   Другой голос
   Только глаз не таи:
   Ты - обида, я - нож,
   И в объятья мои,
   Как в огонь, упадешь...
   Ариозо томного Сатира
   В закатном небе,
   Где взор мой тонет,
   Ужель мой жребий
   Богов не тронет?..
   Всегда к борьбе я
   Атлет готовый,
   И по тебе я
   Тоскую, вдовый.
   Ты уж не пламя ль,
   И в высях дыма
   Не жемчугами ль
   Живешь, таима?
   О нет, не пламя,
   Нет там, не в звездах,
   И, не колдуя,
   В поспевших гроздах
   Между цветами
   Тебя найду я...
   И на леваде
   Душисторосой
   Пушистокосой
   Шепну менаде,
   Что в синей дали
   Все вижу лань я,
   Что крепче стали
   Мои желанья;
   Что худ я страшно,
   А голодаю,
   Что слаще брашна
   Я ожидаю:
   Чтоб Амимона
   Дала мне спелых
   Два лунно-белых
   Своих лимона.
   При этом зное
   Ночами зябнуть,
   Немудрено и
   Вконец ослабнуть.
   О злая Парка!
   Довольно мести
   Твоей воочью,
   О злая Парка!
   Сегодня ночью
   Мы будем вместе,
   Сегодня ночью
   Нам будет жарко.
   СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ
   ЛУННО-ГОЛУБАЯ
   Близка ночь. Сатиры мало-помалу прекращают игры и музыку и ложатся спать в траву. С востока показывается луна. Сумрак заменяется синеватым светом. Только деревья еще черней, сплошные и тяжелые. На сцену выходит Нимфа, убранная в большие и пышные цветы, белые и желтые. Она с голыми руками.
   Нимфа
   "Их только две таких у нас бывает".
   О нимфа, так ли это? А цветы?..
   Твои цветы? И эта ночь? Была ли
   Когда-нибудь менада беспокойней,
   Что тень небес все медлит... все нельзя
   В рассеянном уме запечатлеть
   Позорно-сладкой тайны? Те - Гекаты
   Бескровные колдуньи в волоса
   И черные и душные своей
   Владычицы старались ли упрятать
   Поспешнее и глубже змей своих
   И желтые яды... чем это сердце
   Через глаза горящие глядеть
   В невидные глаза, и на свободе
   С другим сливаться сердцем, и его
   Тревогою безвольной заражать?
   Голос Сатира
   (тихо)
   Братцы... женщина...
   Другой, погуще
   Не наша?
   Тонкий голос
   Плохо вижу я, папаша.
   Густой голос
   Проберитесь по кустам,
   Да узнайте там, не наша ль.
   Но смотрите: если кашель
   Или насморк, я задам.
   Шелест в траве, потом:
   Тонкий голос
   Не менада...
   Ореада...
   На свиданье собралась,
   Вся цветами убралась.
   Другой тонкий голос
   С кифарэдом, с кифарэдом...
   Вот и он из рощи следом...
   СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ
   ПЫЛЬНО-ЛУННАЯ
   Фамира и Нимфа. Хор невидимый и рассыпанный по траве и кустам. Фамира хочет подойти к Нимфе, но, смущенный ее нарядом, отступает, потом, справившись с собою, подходит к ней и хочет обнять ее. Но Нимфа стоит неподвижна. Она вся ушла в глаза.
   Фамира
   Родимая... Простила ль ты Фамиру?
   На исповедь тяжелую твою
   Он отвечал холодным недоверьем...
   О, мне не надо знаков.
   Только мать
   Без зависти дает такое счастье
   И слез своих не помнит...
   Пауза.
   Нимфа
   (чуть слышно, с хрипотой в голосе)
   Я делю
   Твою удачу, сын мой. Победитель...
   Фамира
   Удачу, ты сказала? Но с какой
   Победою меня ты поздравляешь?
   Нимфа
   (глаже)
   Ты шел на бой.
   Фамира
   Да, в самом деле, шел
   Бороться я, как на песке, и потный
   Тебе доспех доставить.
   Но турнир
   Не состоялся, Нимфа.
   Нимфа
   (с движением и совсем ожившим голосом)
   Отступил ты?
   Фамира
   Я отступил.
   Из травы, тихо:
   Вот тебе раз...
   Ай да Фампрас!
   Нимфа
   (опять несколько хрипло)
   Ты ж вызывал ее
   И говорил, что счастлив...
   Фамира
   Бесконечно...
   Нимфа
   Ты женишься на музе?
   Фамира
   Нет, зачем?
   Нимфа
   (саркастически)
   А песни, а мечты твои... Когда
   Мерещились и розовые пальцы,
   И яхонты тебе...
   Фамира
   О, я стыжусь
   Минутного похмелья. Поцелуи
   Волнуют кровь, и сладко, но от них
   Гармония бледнеет, и в досаде
   Она ломает руки и бежит
   В дремучие леса - к косматым корням
   И филинам глухим... Я не женюсь...
   Тихий разговор в траве
   - Скрипач-то холостой?
   - А как красноречив... Ума палата.
   - Послушаем еще - постой!
   - Палата-то палата,
   Войдешь - так сразу озарит.
   - Великолепно говорит...
   - Да, хорошо, хоть больше для луны:
   Все будто ей рассказывает сны
   Витиевато, темновато,
   Вобще - цветок без аромата.
   Нимфа
   О кифарэд! Скажи мне, в чем же это
   Особенное счастье! И меня
   Красивее ли муза?
   Фамира
   Не заметил.
   Я на закат смотрел, как розы там
   Небесный путь засыпали, а ноты
   Со струн ее кифары на стезю
   Вздымались и дымились... Это были
   Не вы и вы - не знаю, но грубей
   Была б и тень. Иль это души были,
   Не жившие еще? Иль формы их,
   Слепив, разбил ваятель, чтоб потом
   В отчаяньи зарезаться? Они,