Антон Грановский. Конец пути

   – Не бойся, сестренка, я хороший водитель.
   – Все так говорят, пока во что-нибудь не врежутся, – проворчала Ника. – И дернул же меня черт сесть с тобой в машину. Нужно было добраться до дома на такси.
   – Нэт проблэм, дарагая! В следующий раз поедешь на такси. И мне будет лучше. Мой салон уже провонял твоими дешевыми духами!
   Ника сдвинула брови и посмотрела на сестру недовольным взглядом. Она была полной противоположностью Илоны: темные волосы, остриженные в каре, бледное, сосредоточенное, чуть полноватое лицо, не лишенное, впрочем, особой неяркой красоты, которая требует времени, чтобы ее разглядели.
   – Слушай, Илон, – сердито проговорила она, – зачем ты хочешь казаться хуже, чем есть?
   Белокурая Илона стряхнула с сигареты пепел и насмешливо произнесла:
   – Ошибаешься, мамочка. На самом деле я гораздо хуже, чем хочу казаться.
   – И это странно. В детстве ты была хорошей девочкой.
   – Когда я в пятом классе украла у тебя из кошелька деньги, ты говорила иначе.
   – Да… Тогда я подумала, что это случайность, не зная: воровство и подлость станут твоими постоянными спутниками.
   Илона засмеялась чистым, звонким смехом, и тут в разговор вступила третья сестра – пятнадцатилетняя Аня. До сих пор она сидела сзади молча, слушая музыку и меланхолично поглядывая в окно, но сейчас вынула из уха наушник и насмешливо проговорила:
   – Ты ведь только что говорила, что Илонка кажется хуже, чем на самом деле! А теперь выходит, что она – законченная тварь? Где же логика, сестра?
   – А ты помалкивай, мелкая, – обронила через плечо Ника. – Ты обещала, что будешь себя вести тише воды ниже травы.
   – Я передумала, – заявила Аня. – Я слишком яркая личность, чтобы быть ниже травы!
   – Вот дам тебе ремня, тогда и узнаем, какая ты личность, – проворчала Ника.
   Аня криво ухмыльнулась:
   – Хотела бы я на это посмотреть. У тебя и ремня-то нет.
   – Выйду замуж – появится.
   – Не выйдешь, – отрезала Аня.
   – Почему?
   – Ты – закоренелая холостячка и не захочешь менять устоявшийся уклад жизни. Ты привыкла быть одна, тебе так нравится.
   – Ты что, мелкая, заделалась психологом?
   – Психолог – это тот, кто анализирует человека, чтобы докопаться до первопричин его поведения и настроения, – назидательно проговорила Аня. – А в тебе копаться не надо, ты вся на виду.
   – Не слишком-то лестная характеристика, – заметила с водительского кресла белокурая Илона.
   – Зато правдивая, – сказала на это Аня.
   Ника вздохнула:
   – Когда мама рожала тебя, она не знала, что рожает чудовище. Нужно было удавить тебя в колыбели, пока я могла это сделать.
   – Ты упустила свой шанс, – невозмутимо сказала Аня. – Теперь мучайся.
   Она снова сунула в ухо пуговку наушника, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
   – Придумали тоже – «ознакомительное проживание», – иронично проговорила Илона. И констатировала с усмешкой: – «Умный дом», набитый глупыми и ненастоящими жильцами.
   – И к чему ты это сказала? – осведомилась Ника.
   – Ни к чему. Просто каламбур.
   Ника вздохнула, с сожалением глядя на белокурую «пустышку» Илону:
   – Не знаю, как насчет всех жильцов, а одна идиотка в нем сегодня появится точно.
   – Это, конечно, я?
   – Конечно.
   Илона выбросила в окно окурок и покосилась на сестру.
   – Слушай, Ника, за что ты меня так ненавидишь?
   – За что? Ты дурочка или притворяешься?
   – Дурочка. Ты же сама только что сказала. Так за что конкретно ты меня ненавидишь?
   – Ты увела у меня двух парней. И, между прочим, за одного из них я собиралась замуж.
   Илона скривилась:
   – Глупости. Это не причина. Во-первых, это было давно. А во-вторых, я тебя спасла.
   – От чего?
   – От разочарования. Что это за жених, который волочится за каждой юбкой?
   Ника нахмурилась еще больше.
   – Слушай, ты можешь помолчать? – хмуро сказала она. – У меня от тебя уже голова начинает болеть.
   – Прости, я забыла, что у вас были целомудренные отношения.
   – Я собиралась за него замуж и берегла себя до свадьбы!
   Илона кивнула:
   – Да, я помню. Зато после ссоры с ним ты быстро наверстала упущенное. И знаешь что… Была бы ты податливее – он бы от тебя не убежал.
   Ника посмотрела на сестру долгим, пристальным взглядом, а затем произнесла – холодно и спокойно, словно озвучивала всем известную истину:
   – Ты циничная мразь.
   Илона улыбнулась:
   – Спасибо за комплимент. Кстати, мы подъезжаем. Вон он – твой «Умный дом»!
   Ника взглянула на двадцатидвухэтажное серое здание, возвышающееся среди пустырей. Издалека оно походило на средневековый замок, не хватало только башенок.
   – Спасибо, что согласилась меня приютить, – сказала вдруг Илона.
   – Кушай с булочкой, – отозвалась Ника.
   Илона сбавила скорость и свернула на автостоянку.

2

   Едва они вошли в холл, как прямо у них перед лицами повис в воздухе голографический экран, и на нем появилась объемная женская голова. Женщина, по-журнальному гладкая и красивая, моргнула длинными ресницами, ослепительно улыбнулась и пропела приветливым, хорошо поставленным голосом:
   – Здравствуйте! Мы рады приветствовать вас в «Умном доме»! Наш «Умный дом» умеет управлять системами вентиляции, кондиционирования и отопления, которые создают благоприятный климат в вашем жилище. Атмосфера в «Умном доме» всегда отвечает вашим требованиям! Если вы захотите выслушать полную информацию…
   – Не хотим, – отрезала Ника, которая первой пришла в себя. – Мы хотим пройти.
   – Мы будем рады помочь вам освоиться в «Умном доме»! – виртуальная женщина снова одарила сестер улыбкой и исчезла. А вслед за ней исчез и повисший в воздухе голографичесий экран.
   – Ох, ты! – выдохнула Аня. – Классно, правда?
   – Правда, – сказала Илона. – Как в фантастическом кино.
   – Ничего фантастического, – сухо произнесла Ника. – Всего лишь низкокачественная голограмма. Такие еще в Советском Союзе умели проецировать.
   Илона и Аня переглянулись и фыркнули.
   – Идемте! – повысила голос Ника.
   И первая покатила свою сумку на колесиках к стойке охраны. Возле нее уже были люди. На мягком диванчике сидел небритый темноволосый мужчина лет тридцати пяти на вид, одетый недешево, но небрежно. В руке он держал серебристую фляжку. Рядом с ним сидел парень лет двадцати с раскосыми глазами азиата. Прямо перед диванчиком стояли, держась за руки, молодые парень и девушка – оба светловолосые, с чистыми лицами и сияющими глазами.
   – Мы молодожены! – сказал блондин мужчине, сидевшему в кресле. – Два дня как вернулись из свадебного путешествия!
   Тот разомкнул губы и осведомился насмешливым тоном:
   – Счастливые розовые поросята?
   – Что? – не понял парень.
   – Я говорю – поздравляю!
   Он отсалютовал им своей фляжкой и сделал большой глоток. Блондин чуть покраснел.
   – Спасибо, – сказал он, сделав вид, что пропустил хамство мимо ушей.
   – А где вы проводили свой медовый месяц? – спросил у молодоженов узкоглазый парень.
   – В Таиланде! – ответила девушка.
   Молодожены переглянулись и, расплывшись в улыбках, проговорили хором:
   – Сават ди кхрап!
   И засмеялись.
   – Что это значит? – спросил мужчина с фляжкой.
   – Это значит – здравствуйте! – ответила девушка.
   – Ясно, – с мрачной усмешкой проговорил небритый брюнет. – Сават ди кхрап! – Он снова отсалютовал молодоженам фляжкой. – Желаю, чтобы вы всю жизнь прожили вместе!
   – Это было бы здорово! – улыбнулся блондин.
   – Чтобы вы вместе состарились, превратились в дряхлых, беззубых, больных стариков и умерли в один день на соседних кроватях. Ура!
   Брюнет отхлебнул из бутылки. Девушка и парень все еще улыбались, но улыбки у них стали какими-то неуверенными и кислыми.
   – И чтобы нарожали кучу здоровых детей, а они вам – целую армию замечательных внуков! – исправил ситуацию парень-азиат.
   – Спасибо! – улыбнулась ему девушка. – Мы как раз сегодня говорили об этом! Сашенька хочет двух мальчиков и девочку, а я…
   – А Шурочка – пятерых детей! – сообщил парень. – И при этом ей все равно, какого пола. Даже если пять девочек подряд!
   – Пять девочек… – задумчиво проговорил мрачный брюнет. – Придется все свое время тратить на то, чтобы провожать их в школу с кастетом в руке, а потом вести обратно домой, также не снимая кастет с кулака.
   – Все не так грустно, – возразила ему девушка. – К тому времени, когда наши дети вырастут, мир изменится. Мы думаем, что войн уже не будет. Люди придумают, как добывать энергию из земли, света и воздуха в любом количестве, и воевать больше будет не из-за чего. Да ведь, Сашенька?
   – Да, зая! Все так и будет!
   Он поцеловал юную жену в щеку.
   – Ладно, мы поедем! – сказала она мрачному брюнету и его приятелю-азиату. – Просто валимся с ног от усталости!
   И они покатили свои чемоданы мимо вахты по направлению к лифтам.
   Илона, Ника и Аня подошли к стойке. Перед ними вдруг возник темноволосый вертлявый мужчина в белоснежной рубашке и галстуке-бабочке какого-то странного мерцающе-радужного цвета.
   – Добрый день! – поприветствовал он сестер. – Вы на ознакомительное проживание?
   – Да, – ответила за всех Ника.
   – Могу я взглянуть на ваши паспорта? – с улыбкой произнес охранник. И тут же с виноватым видом добавил: – Это единоразовая мера. Как только я их отсканирую, вас занесут в базу жильцов дома и наш «Умный дом» будет сам открывать перед вами все двери!
   – Да нет проблем, – сказала Ника. – Девчонки, давайте сюда ксивы!
   Она взяла у Илоны и Ани паспорта, добавила к ним свой и вручила охраннику. Он склонился над сканером.
   – Эй, цербер! – хрипло окликнул его мрачный брюнет. – Может, займешься наконец нами?
   – Простите, ваши данные еще обрабатываются, – не поднимая головы, отозвался охранник.
   Аня насмешливо посмотрела на мрачного брюнета, потом перевела взгляд на парня-азиата и весело осведомилась:
   – Что, не пускают домой?
   Тот улыбнулся и вежливо ответил:
   – Мой спутник потерял паспорт. Из-за этого вся морока.
   – Ясно, – сказала Аня. И вдруг спросила: – Вы геи?
   – Что? – опешил азиат.
   – Ну, вы голубые?
   – Нет, что вы! – Он стушевался. – Я…
   – Не разочаровывай девочку, – с кривой усмешкой проговорил брюнет. – Если она хочет считать нас педиками, пусть считает. За голубков!
   И, подняв фляжку, он запил тост новым глотком.
   Тем временем охранник отсканировал паспорта сестер и вернул их обратно.
   Илона и Аня без промедления направились дальше, а Ника задержалась, взглянула на мрачного брюнета и спросила:
   – Зачем вы с ними так?
   Брюнет окинул ее равнодушным взглядом и ответил:
   – Не терплю дураков. А молодых дураков – вдвойне. А эти щенята вообще вредны. Если их кто-нибудь не убьет, они нарожают целую кучу таких же идиотов и еще ближе подтолкнут человечество к вырождению и гибели.
   – Значит, они дураки? – уточнила Ника.
   – В точку! – усмехнулся брюнет.
   Он сузила глаза:
   – А вы?
   – Что я?
   – Вы – умный?
   – Я здравомыслящий, – ответил брюнет.
   Ника усмехнулась и уточнила:
   – А разве не бывает на свете здравомыслящих болванов?
   Мужчина покачал головой:
   – Нет. Болван и здравомыслящий человек – две противоположные вещи.
   – Ясно. Коньяком не подавитесь, Оскар Уайльд недоделанный.
   Ника отвернулась и покатила свою сумку-тележку к лифтам.
   Когда сестры оказались в кабине, экран на стене осветился и знакомая им уже виртуальная красотка поведала:
   – Мы приветствуем вас в нашем «Умном доме»! Современные системы безопасности жилья включают защиту от пожара, вторжения, видеонаблюдение. А также автоматический контроль исправности инженерного оборудования, включая защиту от протечек – техническая сигнализация!..
   – Хватит рекламы! – строго сказала Ника.
   – Добро пожаловать домой! – пропела виртуальная девушка.
   Экран потух, и дальше сестры ехали в тишине.

3

   – …Системы «мультирум» – распределение аудио– и видеосигналов из единого центра по комнатам! – вещала виртуальная девица с телеэкрана на стене. – Встроенная акустика, встроенные телевизоры…
   – Ань, выключи ее! – сказала Ника, копаясь в сумках.
   – К вашим услугам – компьютерная сеть Wi-Fi, сетевые хранилища, web-серверы… – продолжала свой перечень голограмма.
   – Бла-бла-бла! – сказала Илона, вынула пульт из пальцев Ани и щелкнула кнопкой.
   Затем швырнула пульт на столик и, устроившись в кресле, блаженно вытянула ноги.
   – Ну? – с восторгом обратилась к ней Аня. – Что скажешь, Илонка?
   – О чем? – не поняла та.
   – Об этой «умной квартире»!
   – Пока я особого ума не заметила.
   – А как тебе это?
   Аня хлопнула в ладоши, и свет в гостиной потух. Она снова хлопнула в ладоши, только уже два раза, и свет зажегся.
   – Здорово, правда?! – восхищенно проговорила она.
   Илона посмотрела на младшую сестру с сожалением:
   – Нюша, ты серьезно? На дворе двадцать первый век. Эта несчастная люстра должна читать твои мысли, а ты ей в ладоши хлопаешь. Нашла кому аплодировать.
   – Ты слишком требовательна.
   – А ты – обыкновенный восторженный ребенок.
   – Лучше быть восторженным ребенком, чем разочарованной старухой, – отрезала Аня.
   – На меня намекаешь? – поинтересовалась Ника, не отрываясь от разбора вещей.
   – Да нет. Это я так, абстрактно.
   Аня развалилась на диване и надела наушники. Ника строго посмотрела на сестер.
   – Что-то я не поняла… – снова заговорила она. – Я что, одна должна вещи доставать?
   – А мы с Нюшей никуда не торопимся, – со сладкой улыбкой ответила ей Илона.
   Она встала с кресла, прошла по комнате и уселась в другое кресло – перед туалетным столиком. Скептически оглядела свое лицо, а затем достала из сумочки губную помаду.
   Ника посмотрела, как она подводит губы. Ей неприятно было признавать, что сестра настоящая красавица.
   Между старшими сестрами было четыре года разницы. Ника росла болезненной девочкой, и из-за воспаления легких, подкосившего ее на пару месяцев, ей пришлось отучиться в выпускном классе два года подряд. Пока она валялась в больнице, Илона соблазнила ее парня, хотя маленькой мерзавке было всего четырнадцать. С тех пор белокурая и дерзкая Илона не упускала случая заполучить очередного парня своей менее яркой старшей сестры.
   На вид Илона была типичной «блондинкой из анекдотов», однако она была гораздо умнее, чем хотела казаться.
   Ника вздохнула и отвела взгляд. Она оглядела комнату. Дом будущего… Говорят, в ближайшие пять лет в Москве построят семь таких домов, но пока есть только этот.
   – Знаешь, что мне напоминает этот дом? – произнесла Ника после паузы.
   – Нет, – отозвалась Илона. Она убрала помаду и пошевелила губами, распределяя помаду. – И что же?
   – «Титаник», – ответила Ника.
   – Корабль?
   – Трансконтинентальный океанский лайнер.
   – Да, я помню. Я смотрела фильм с Ди Каприо. Лео там – просто душка! – Илона развернулась к Нике на вертящемся стуле и, озабоченно сдвинув брови, сообщила: – Слушай, я тут недавно смотрела с ним какой-то новый фильм. Как он постарел! Просто жуть!
   – Все стареют. И ты, кстати, тоже.
   – Знаю. У меня осталось всего года четыре. Через четыре года я стану такой же старой мымрой, как ты.
   – Не смешно.
   – Кому как!
   На столе зазвонил телефон. Ника взяла трубку и прижала к уху:
   – Слушаю!
   Вместо голоса собеседника или гудков она услышала какие-то отдаленные, жуткие звуки – не то стон, не то глухой скрежет.
   – Странно, – сказала Ника.
   – Что? – отозвалась Илона с другого конца комнаты.
   – Телефон не работает.
   – Набери два ноля! Это номер администрации!
   Ника отключила контакт и набрала два ноля.
   – Добрый день! – услышала она доброжелательный голос. – Мы рады приветствовать вас в «Умном доме»!
   – Я бы хотела…
   – …К сожалению, стационарные телефоны еще не подключены к сети. Если у вас есть вопросы…
   Ника отключила трубку и швырнула ее на стол:
   – Бред какой-то. Говорят, телефоны не подключены.
   – Значит, сбой.
   – Мне это не нравится. И даже почему-то тревожит.
   – Расслабься. К твоему «окончательному заселению» они все починят.
   – Ты слишком легко ко всему относишься.
   – Правильно. – Илона пожала плечами. – Я ведь блондинка.
   – Ты не настоящая блондинка. Ты перекрашенная шатенка.
   – И что с того?
   – С того, что ты лиса в овечьей шкуре. Перекраситься в блондинку – тактический ход.
   – Тактический ход? Никуся, я ни с кем не воюю.
   – Мне-то не заливай.
   Илона засмеялась.
   – Знаешь, Никуся, если когда-нибудь мне придется исповедоваться, я попрошу, чтобы ты это сделала за меня. Ты знаешь обо мне больше, чем я сама.
   – Если я расскажу о тебе все, что знаю, ты попадешь в ад. Хотя… – Ника усмехнулась и пожала плечами: – Мне кажется, ты и там неплохо устроишься.
   – Ты невыносима.
   Илона встала с кресла, взяла из сумочки пачку сигарет и направилась к двери.
   – Ты куда? – спросила Ника.
   – Пойду покурю в подъезде.
   – Зачем? В квартире куча вытяжек.
   – А вдруг они еще не работают.
   – Подожди секунду… Илон, тут внизу есть кафе. Вообще-то постоянно оно будет работать, когда заселится как минимум половина квартир, но сегодня, по случаю первого дня въезда, оно тоже открыто и будет работать допоздна.
   – И что? – прищурилась Илона.
   – Можешь сходить на разведку. Хоть какой-то будет от тебя толк.
   – Ладно, посмотрим.
   Илона вышла из комнаты.
   – Смотри не заблудись! – громко сказала ей вслед старшая сестра.
   – Не дождешься, – не оборачиваясь, отозвалась та.
   – Стерва, – неслышно пробормотала Ника.
   – Неудачница, – так же беззвучно прошептала Илона.

Глава 3
Треугольник

1

   Ирина закончила наносить на лицо крем, поставила баночку на полку и взглянула на свое отражение. И тут в дверь позвонили.
   – Широков, кто-то звонит! – крикнула она мужу. – Открой дверь!
   – Сама открой! – отозвался тот.
   – Не могу! Я переодеваюсь!
   Ирина услышала мощные шаги мужа. «Будто слон шагает», – неприязненно подумала она.
   Тем временем бурильщик Широков, двухметровый мужик с русой щетиной на обветренном грубоватом лице, открыл дверь. На пороге стоял долговязый худощавый парень в очках. Парень вежливо улыбнулся.
   – Здравствуйте! – сказал он. – У вас есть соль?
   – Соль? – Широков поскреб лапой волосатую грудь, едва прикрытую майкой. – Зачем тебе соль, парень? Внизу есть кафе, там тебе и посолят, и на язык положат!
   – Ладно. Тогда я…
   – Стой, стой, стой. – Широков оглядел «интеллигентика» с ног до головы. Рубашка, пиджак, джинсики, очки… – Ты откуда такой?
   – Я ваш сосед, – вежливо сказал парень. – Слева.
   – Слева, говоришь? Хм. И как тебя зовут, «сосед слева»?
   – Алексей.
   – Леха, значит. Ну, давай, заходи, дернем по полтиннику за знакомство.
   – Да я вообще-то не пью…
   – Так ведь это за знакомство. Давай, заходи, не обижай!
   – Ну, ладно, – не совсем уверенно проговорил парень.
   Бурильщик посторонился, давая гостю войти в прихожую. Тот вошел, поправил пальцем очки, огляделся.
   Из ванной на звук голосов вышла Ирина. Она была одета в изящный восточный халатик. Широков ощерил в улыбке крупные щербатые зубы и пробасил:
   – Иришка, познакомься – это Леха, наш сосед из… Так из какой, ты говоришь, квартиры?
   – Из соседней. Слева.
   – Из соседней квартиры, – договорил Широков.
   – Очень приятно! – Ирина посмотрела на гостя сквозь стекла изящных модных очков и протянула ему руку.
   Парень осторожно пожал ее пальцы. Широков вдруг хихикнул. Ирина тут же отдернула руку и посмотрела на мужа вопросительным взглядом.
   – Ты чего? – спросила она.
   – Одним очкариком в нашей квартире стало больше! – пробасил бурильщик и снова гоготнул. – Слушай, Иришка, ты нам накрой по-быстрому стол – водочка там, закуски…
   – Но я еще не ходила в магазин.
   – У тебя там были какие-то консервы. Икорка, рыбка… Мечи их на стол, нам сгодится.
   Ирина посмотрела на мужа недовольным взглядом, вздохнула и пошла на кухню. Широков посмотрел ей вслед, хмыкнул и снова обратился к парню:
   – Сейчас накроет. Она у меня золотце! А ты пока скидывай ботинки и мой грабли! Гигиена – превыше всего, понял?
   – Понял.
 
   Спустя десять минут вся троица – Широков, его жена Ирина и сосед Алексей – сидела за столом в кухне-гостиной, выполненной в самом современном стиле – нечто среднее между минимализмом, классикой и хай-теком. Выпили по первой, потом по второй. Широков снова взялся за бутылку.
   – Ты кем работаешь-то? – спросил бурильщик у соседа.
   – Я аспирант, – ответил тот вежливо. – То есть… уже молодой специалист. Со следующего месяца буду преподавать в вузе.
   – И что преподаешь?
   – Математику.
   – О! Царица наук! Уважаю! Слушай, Леха, я что думаю, – заговорил бурильщик, разливая водку по рюмкам. – Мы можем две наши квартиры отделить от площадки и сделать там общий предбанник. Как ты на это смотришь?
   – А зачем? – растерянно спросил тот.
   – Как зачем! Поставим там ящики – под овощи, картошку. Опять же можно будет хранить громоздкие вещи – велосипеды, коляски. Ты, кстати, женат?
   – Нет. А у вас… есть ребенок?
   – Нет. – Широков самодовольно усмехнулся и обнял жену правой лапищей. – Но мы над этим работаем. Усиленно, каждую ночь, да не по одному разу.
   – Коля, перестань! – осадила его Ирина.
   – А что тут такого? Я ж, Леха, тружусь вахтенным методом. Месяц на Севере, месяц – здесь. За месяц так изголодаешься, что готов залезть на все, что движется. Не говоря уж про собственную жену.
   – Коля!
   – А чего – мы тут все взрослые люди. Но ты, Леха, смотри – к жене моей, пока меня не будет, не приставай. У меня рука тяжелая. Вот, глянь-ка… – Бурильщик сжал кулак. – Удар – пятьсот килограмм! Я тебе без шуток говорю. Бычка-двухлетку с ног валю! Веришь?
   – Верю, – пробормотал Алексей.
   – Ну, вот давай за это и выпьем.
   – За что? За бычка?
   – За силу нашу мужскую!
   – Коля, тебе хватит.
   – Короче – за «лося»! – не обращая внимания на ропот жены, уточнил бурильщик. – Чтоб хорошо жилося, чтоб хорошо спалося и чтоб хорошо еб… ся!
   Они выпили.
   Широков обнял жену за плечи.
   – Моя Иришка – страшная шалунья! – сообщил он соседу игривым тоном. – Такое в постели вытворяет, что мама не горюй!
   Бурильщик наклонился к уху аспиранта и громко зашептал:
   – Скажу тебе по секрету, Леха, у нее там все выбрито! Все до последней волосинки, представляешь?
   – Широков! – гневно осадила его Ирина.
   Ее муж заржал и выпрямился.
   – А что, он уже взрослый парень! Пусть завидует! А, аспирант? Завидуешь?!
   Он весело хлопнул парня лапой по худому плечу.
   – Ладно, я в туалет. Как говорят у нас на Севере, брошу «кирпич», пока окончательно не смерзся! А заодно проверю, достаточно ли этот дом «умный», чтобы подтереть мне задницу!
   Он захохотал, поднялся из-за стола и удалился из гостиной. Ирина тоже встала и подошла к холодильнику.
   Аспирант поднялся вслед за ней, подошел сзади почти вплотную – и вдруг обхватил рукой за талию и поцеловал в шею.

2

   Ирина обернулась, и они слились в страстном поцелуе. Она положила ему палец на губы.
   – Не надо. Он сейчас вернется.
   – Я его ненавижу, – процедил аспирант сквозь зубы.
   – Я тоже, – тихо сказала Ирина.
   – Когда мы это сделаем?
   – Скоро. Может быть, сегодня.
   Алексей запустил ей руку под халат. Женщина тихо застонала и закусила губу.
   – Сумасшедший, – пробормотала она.
   Где-то хлопнула дверь.
   – Он возвращается! – тихо воскликнула Ирина и оттолкнула от себя Алексея. – Быстро за стол!
   Когда Широков вошел на кухню, они снова сидели со спокойными лицами, поблескивая интеллигентскими очками.
   – А вы чего такие кислые? – громко спросил Широков, брякнувшись на стул. – Эх, вижу, студент, не умеешь ты дам развлекать. Ну, ничего, еще научишься, какие твои годы!
   Он нагнулся и поцеловал Ирину в губы. Та отшатнулась, он засмеялся.
   – Хорошая у меня жена, правда? А уж любит меня: как сучка – хозяина! Пока я дома – ни на шаг не отходит. Все силы забирает, все соки из меня выпивает. Понимаешь, о чем я? – Широков подмигнул парню, не замечая, как тот побледнел. – Страстная бабенка! Ну, давай – за баб!
   Алексей резко поднялся из-за стола.
   – Мне пора, – сказал он. Поправил очки и добавил: – Приятно было познакомиться.
   – Ну, пора так пора. Где выход – знаешь, так что провожать не буду. Ты заходи, если что!
   – Зайду, – пообещал аспирант. – До свидания.
   Он повернулся и вышел из кухни. Ирина встала было следом, чтобы проводить гостя, но Широков удержал ее:
   – Да сиди. Он же сосед! Почти как член семьи.
   – Да, – промямлила Ирина и снова села на стул.
   Николай внимательно вгляделся в ее лицо.
   – Чего это с тобой?
   – А что?
   – Как-то побледнела. Менструация, что ли?
   – Отстань.
   Из прихожей донесся щелчок закрываемой двери. Ирина повернулась к мужу и сердито заговорила:
   – Дурак ты, Широков! Дурак и скотина! Наплел невесть что при чужом человеке!