Страница:
А тут они примчались заполночь, да еще на нескольких параболоидах. И не какие-то тупые каратели, а спецназ - по повадке видно.
Среди карателей даже один из десяти не спустился бы с высоты в сорок метров по тросу. А эти слетали вниз со свистом и не морщились, даже когда в них попадали стрелы.
Сами зондеры почему-то не стреляли, но зато дрались отчаянно и умело.
В воздухе свистели ножи, и несколько партизан, атаковавших десант первыми, сразу упали замертво с ножевыми ранами.
Это тоже было в высшей степени необычно. Как правило, зондеры старались никого не убивать. Их основным оружием были деактиваторы с голубым градом, парализующим жертву, и антропоксены не уставали повторять им, что каждый живой человек представляет собой ценность для истинной цивилизации, тогда как труп не годится ни на что.
А эти головорезы запросто косили людей направо и налево. С противным вжиканьем воздух вспарывали "звездочки", и очередная жертва падала, захлебнувшись собственной кровью.
Но продолжалось это недолго. Головорезы в несколько секунд отбились от самых смелых партизан и тотчас же растворились во тьме.
Партизаны, которые как раз уже начали впадать в панику, сильно поразились этому обстоятельству, но тут на небе словно включили свет.
Это параболоиды подвесили над стойбищем "светильники", которые осветили лес мертвенным белым сиянием, похожим на вспышку молнии, которая почему-то забыла погаснуть.
И по тому, как были расположены эти "светильники" в пространстве, опытные партизаны легко могли заключить, что зондеры окружают стойбище широким кольцом.
Один параболоид зашел от реки и сбросил десантный модуль на воду у берега. Другой завис над болотом у заводи и зондеры посыпались из него на опушку леса.
Еще два параболоида подлетели к реке уже пустые и сбросили на воду десантные модули, которые были разгружены где-то еще.
Один параболоид сразу же поднялся повыше и стал корректировать действия пеших зондеров, которые бегом устремились к стойбищу, разворачиваясь в кольцо.
Но бежать было довольно далеко. Лесные люди специально ставили свои землянки подальше от открытых мест. Так что параболоид-корректировщик с мощным биосканером на борту был нужен для того, чтобы обнаружить и перекрыть пути отхода лесных людей.
Женщины и дети разбегались от стойбища во все стороны, и зондеры не везде успевали на перехват, так что группы беглецов приходилось атаковать с воздуха.
Параболоиды сбрасывали на них голубые шары, и усыпляющий туман расползался по лесу, поражая лесных людей.
Он рассеивался быстро и в малой концентрации не представлял угрозы для набегающих зондеров, которым перед высадкой вкатили профилактическую дозу антидота. Но головорезы сэнсея Хасимото гнались за детьми так стремительно, что некоторые попали вместе с ними в облако высокой концентрации.
Профилактика помогла и здесь. Бойцы спецгруппы не уснули. Но их боеспособность на время упала почти до нуля. Непослушными руками трудно было даже достать инъектор, чтобы вкатить себе дополнительную дозу антидота.
Шатаясь, как пьяные, и то и дело запутываясь в собственных ногах, зондеры несколько минут приводили друг друга в чувство, а в эфире тем временем сцепились координаторы двух операций.
Бойцов "отряда очищения", разумеется, тоже инструктировали перед операцией, что в детей из деактиваторов на этот раз лучше не стрелять, а главное - не надо мешать действиям тех, кто прилетел в пятом параболоиде. Но они, как водится, напрочь об этом забыли - и не только зондеры, но и пилоты боевых машин.
Пилоты были антропоксенами, обращенными в прах, и эта ситуация как нельзя более наглядно показывала, насколько вредно не иметь Хозяина в голове.
Думать своими мозгами у пилотов получалось не очень хорошо.
Координатор и переводчица, летевшие в том параболоиде, который вез спецгруппу, подняли кипеж сразу же, как только первый голубой шар упал на лес. Их операция срывалась самым очевидным образом - и не только из-за того, что под обстрел голубыми шарами угодили бойцы спецгруппы.
Проблема была в детях, за которыми эта спецгруппа охотилась.
Неважно, каким оружием поражен ребенок - голубым градом или синим туманом, в который превращаются эти чертовы шары. В любом случае для целей операции этот ребенок уже непригоден.
Какова конечная цель операции, координатор и переводчица сами толком не знали, но критерии пригодности усвоили твердо.
Но старшим по команде был координатор основной операции. Он вообще был недоволен, что к его акции пристегнули эту спецгруппу, а когда пристегнутые начали еще и рыпаться, вообще вышел из себя. Вернее, вышла, потому что координатором была инопланетянка, обращенная в прах.
- У меня приказ - никого не выпускать из зоны сосредоточения, - сказала она и раздельно повторила: - Ни-ко-го. И мне плевать, в какие игры играет ваша спецгруппа. У меня своя задача и я обязана ее выполнить. Потому что за невыполнение меня просто расстреляют.
- За срыв секретной операции особой важности тебя расстреляют еще быстрее, - услышала она в ответ, и это подействовало.
На инструктаже офицерам "отряда очищения" говорили, что под их прикрытием будет выполняться операция для нужд Службы исследований. Вот они и отнеслись к ней соответственно. Но ведь черт его знает - вдруг это тоже прикрытие, и на самом деле операция выполняется совсем для других нужд.
Во всяком случае, голубыми шарами параболоиды зондеркоманды плеваться перестали. И тут же стало очевидно, что без них вся основная операция идет прахом.
Зондеры не сумели замкнуть кольцо, и сквозь прорехи прорвались главные силы партизан.
8
Воевода Вадим уходил со стойбища среди последних, когда зондеры уже и не знали, что им делать, пытаться замкнуть кольцо, как велит боевое задание, или же гоняться за разбежавшимися партизанами по всему лесу.
Разумеется, из окружения вышли не все. Многие остались лежать между землянками и на сотни метров вокруг, парализованные голубым градом и туманом из синих шаров.
Но с другой стороны, зондеры легко могли убедиться, что живых и дееспособных людей в кольце, которое они с грехом пополам все-таки замкнули, не осталось вообще. То есть приказ никого не выпускать и никого не упускать не выполнен.
О том, чтобы исполнить его на все сто процентов, теперь можно было забыть. Но зондеры хотели по меньшей мере оправдаться перед командованием. И потому рассыпав строй, группами по четыре человека и меньше устремились в погоню за беглецами.
Однако разыскивать лесных людей в их родных дебрях - занятие неблагодарное. В этом деле плохо помогали даже боевые биосканеры. Они удобны, когда надо разглядеть противника сквозь стену - а в лесу, полном живности, эти приборы уже на расстоянии в сто метров с трудом отличают человека от собаки.
А обитатели стойбища успели разбежаться уже на много сотен метров.
Зондеры тыкались вслепую, а тем временем воевода Вадим то и дело встречал своих людей.
Затаившиеся дети сами выбегали ему навстречу. Женщины бесшумно появлялись из-за кустов, осторожно ступая по лесной подстилке босыми ногами - не то что зондеры в их десантных ботинках, топот которых слышно за километр.
А в довершение всего Вадим встретил на краю болота собственную сестру Василису, которая вылетела откуда-то разгоряченная и нагая, как в первый день творения, и сразу огорошила брата вопросом:
- Ты Гамлета не видел?
Вопрос этот мог показаться странным только непосвященному. А лесные люди не только в общине воеводы Вадима но и на сотни километров вокруг отлично знали, что Гамлетом зовут единственного ребенка Василисы.
Двенадцать лет назад, когда он родился, Василиса чуть не умерла, и пока ее лечили по методу пришельцев - погружением в анабиоз с последующим оживлением - новоиспеченный дедушка Владимир Ярославич и иеромонах Арсений чуть не подрались по поводу того, крестить младенца или нет.
Старейшина Владимир хотел дать ребенку языческое имя Неждан, но иеромонах воспротивился этому категорически, и спорщики зашли в тупик.
Неплохо было бы спросить отца ребенка, но проблема заключалась в том, что ни один человек в общине понятия не имел, кто, собственно, его отец.
В те времена под влиянием стресса от вторжения инопланетян и связанных с оным приключений юная Василиса ударилась во все тяжкие, и на отцовство могла претендовать половина общинников.
В результате пришлось ждать, пока все у Василисы заживет и ее можно будет оживить.
Как показали дальнейшие события, зажило у нее далеко не все. То ли оживили слишком рано, то ли травмы были слишком серьезные. Так или иначе, застарелые повреждения внутренних органов привели к тому, что после первых родов она потеряла возможность иметь детей.
Происхождение застарелых повреждений объяснялось тем, что в первый день вторжения Василису избила до полусмерти обезумевшая толпа, приняв девушку за инопланетную шпионку.
Она ведь уже тогда была предводительницей тех, кто свалился с луны, и имела совершенно неземной вид.
Но так или иначе, после родов Василису погрузила в анабиоз ее родная мать, главный медик партизанской армии. А через несколько дней благополучно оживила ее трофейным инъектором с антидотом.
И тут Василиса в очередной раз утвердила окружающих в мысли, что у нее не все дома.
Она возжелала назвать новорожденного сына Гамлетом, аргументировав это тем, что ему на роду написано стать королем освобожденной земли.
Тут на роженицу набросились сразу все. Христиане корили ее за то, что имя неправославное, язычники - за то, что оно нерусское, а партизаны из военных со свойственным этой категории людей прагматизмом, намекали на то, что над мальчишкой будут смеяться сверстники.
Те же, кто читал Шекспира или хотя бы смотрел фильм со Смоктуновским в мирные времена, выдвигали особый аргумент. Они напоминали Василисе, что Гамлет плохо кончил. А ведь известно еще со времен капитана Врунгеля, что как вы яхту назовете - так она и поплывет.
И человеческих имен это тоже касается.
Но Василиса с детства была упряма, как сто китайцев. Она не захотела назвать сына Нежданом, аргументируя это тем, что кто-то, может, этого ребенка и не ждал, а она-то уж точно ждала и даже очень.
Но и Александром, как предлагал преподобный Арсений, Василиса окрестить сына не пожелала. И даже имя Ярослав, на котором сошлись в конце концов старейшина и иеромонах, ее не устроило.
Она назвала сына Гамлетом, но окружающие предпочитали звать его принцем. Что было вполне резонно, ибо внук старейшины и племянник верховного воеводы имел на этот титул все права.
И вот теперь его босоногое высочество в суматохе подевался неизвестно куда, что - принимая во внимание его характер - могло привести к весьма неприятным последствиям.
Дети в двенадцать лет у лесных людей считались почти взрослыми и претендовали на полную самостоятельность. Но у других женщин этих детей было столько, что за всеми не уследишь, а у Василисы Гамлет - один-единственный.
Между тем, самостоятельность он проявлял, пожалуй, даже несколько чрезмерную. А поскольку Василиса жила своей жизнью, ему в этом никто не мешал.
Когда поднялась тревога, Василиса пребывала вне стойбища. Она занималась любовью где-то в чаще у озера, плавно переходящего в болото.
Подробности событий Василиса элегантно опустила, так что воевода Вадим даже не понял, с кем она занималась любовью. В данный момент ее сопровождала только миловидная девушка в костюме нимфы - то есть в одном венке из полевых цветов.
Никаких мужчин с ними не было, но может быть, они отстали по дороге или попали ненароком под голубой град.
Уточнять эти детали воевода не стал. Во-первых, не было времени, а во-вторых, меньше знаешь - лучше спишь. Его сестра была способна на любые эскапады, в том числе и такие, к которым большинство лесных людей относилось крайне неодобрительно.
Василиса и так слыла среди лесных людей девушкой с начисто съехавшей крышей. И от крупных неприятностей ее спасало только то, что у русских принято относиться к убогим и юродивым с изрядной долей благосклонности.
Однако всякому терпению положен предел. А Василиса, между прочим, не только сама вела себя неадекватно, но и других сводила с ума.
В общине ее обычно звали лунной ведьмой - за то, что она превращает нормальных людей в лунатиков и верховодит в компании тех, кто свалился с луны. И если бы не отец-старейшина и брат-воевода, то неизвестно, как долго общинники согласились бы терпеть ее художества.
Очень может быть, что ее не спасло бы от людского гнева даже незаурядное обаяние, благодаря которому люди тянулись к ней, как железо к магниту.
Воевода Вадим неоднократно предупреждал ее, что пора бы ей остепениться и перестать провоцировать лесных обывателей. Все-таки тридцать лет скоро, и сын уже взрослый почти - а она все как девчонка.
Но сейчас у Вадима просто времени не было говорить с сестрой на интимные темы.
Его гораздо больше волновал параболоид, который завис над болотом как раз в районе заводи. И на этот счет он получил от Василисы исчерпывающую информацию.
Как он понял, любовная идиллия имела место на одной стороне заводи, а скудная одежда любвеобильных нимф сушилась на ветках после стирки на другом берегу.
Параболоид, с грохотом возникший неизвестно откуда, вклинился как раз посередине, и только феноменальное везение (которое многие тоже приписывали ведьминым чарам), спасло Василису и ее подругу Ладу от поражения голубым градом.
Бегали легконогие девушки гораздо быстрее зондеров, и без одежды им было даже легче. И все бы ничего, да вот только Гамлет запропастился куда-то, и Василиса сердцем чуяла, что с ним случилась беда.
Вообще-то после любой облавы матери еще несколько дней собирали по лесу уцелевших детей. Во время облавы главное - убежать поскорее и подальше, чтобы зондеры не могли догнать и отыскать. А все остальное не имеет значения.
Потерявшийся ребенок мог прибиться к любой общине и лесной обычай требовал, чтобы чужая община приняла его, накормила и обогрела, а затем предприняла все возможное для розыска его родителей и прояснения их судьбы.
Но с Гамлетом был особый случай. Если Василиса сердцем чует беду - значит, дело серьезное.
Звание ведьмы предполагает развитые экстрасенсорные способности, и лунная ведьма обладала ими в полной мере. Кое в чем ей завидовали даже те колдуны, которым помогала в их нелегком труде заговоренная личинка-мунгара.
А тут еще масла в огонь подлили пацаны из ватаги принца, которые сказали, что Гамлет вроде бы вернулся к стойбищу, чтобы вывести из окружения своего побратима.
Вопрос, почему они его отпустили, ватажникам можно было не задавать. Спасение побратима - это дело святое и глубоко личное.
Но оставался другой вопрос - что теперь делать его матери, у которой Гамлет был один, и другого не будет никогда.
9
Внешне юный принц Ведьминых болот нисколько не походил на шекспировского героя. Скорее он был похож на Маугли.
Дочерна загорелый двенадцатилетний пацан в набедренной повязке, необычно высокий и мускулистый для своего возраста и не расстающийся с кинжалом, который висел у него на поясе, как у Маугли "железный зуб".
Дружил он, правда, больше не с волками, а с собаками. И еще - с людьми, которых принц умел притягивать не хуже своей матери.
Дети тех, кто свалился с луны, составляли его личную гвардию, а другие ребятишки отчаянно им завидовали и, пренебрегая запретами родителей, тоже старались вписаться в компанию.
Родители были очень недовольны. И не только в силу уверенности, что в компании лунной ведьмы и ее сына их отпрысков научат плохому.
Главное заключалось в том, что принц со своей ватагой отвлекал детей от полезной деятельности.
Чтобы выжить в дебрях, надо было забыть об отдыхе. Ведь даже летом прокормиться в лесу трудно. Лесных людей было много и с каждым годом стараниями женщин, нацеленных на деторождение, становилось все больше.
Великая мечта лесных людей, которая поддерживала их стремление к жизни и продолжению рода, была озвучена старейшиной Владимиром Ярославичем еще до инопланетного нашествия - в те мирные и трижды благословенные времена, когда он призывал людей уходить в леса не от врагов, а от цивилизации, склонной к саморазрушению и осквернению природы.
Бывший профессор университета и доктор исторических наук призывал единомышленников жить по законам предков в языческих общинах, которые не борются с природой, а стремятся к слиянию с ней.
Он говорил тогда, что если язычницы посвятят себя рождению детей, то со временем лесных людей станет так много, что они смогут диктовать свою волю сторонникам цивилизации, и это позволит им спасти мир от самоуничтожения.
А после того, как пришли антропоксены, этот лозунг трансформировался в мечту о грядущей победе, которую старательно поддерживали старейшины и проповедники всех вер и учений лесного круга.
Они говорили, что если женщины свободных общин посвятят себя рождению детей, то со временем лесных людей станет так много, что они попросту задавят инопланетных врагов своей массой. Это будет такая сила, против которой ничто не устоит.
И вот после нескольких лет непрерывного кошмара, голодного мора и взаимоистребления лесных людей, которое завершилось установлением вечного мира среди уцелевших, многим показалось, что пророчество начинает сбываться.
Численность лесных людей, упав до минимума, снова стала расти. Она увеличивалась год от года, и это было видно невооруженным глазом - хотя бы по тому, насколько детей в общинах больше, чем взрослых.
Облавы, болезни, младенческая смертность, раны в бою и травмы на охоте не могли выкосить лесные общины настолько, чтобы потери нельзя было восполнить за счет рождения новых детей.
- Небо на нашей стороне, - говорили по этому поводу люди, склонные видеть во всем происходящем вмешательство высших сил.
Вот только накормить лесных людей досыта небо никак не могло.
Чтобы прокормиться летом и не умереть с голоду зимой, им надо было трудиться самим. И не только ходить за грибами, охотиться и рыбачить.
Приходилось копать и сажать огороды на полянах и опушках, а это было опасно, потому что надо было выходить на открытые места, где людей могли засечь чуть ли не из космоса.
А чтобы этого не случилось, посадки обрабатывали по ночам. Или устраивали их особым образом - корчевали деревья по одному на несколько десятков и на месте вырванных корней устраивали грядочку.
Можно себе представить, сколько таких грядочек требовалось, чтобы прокормить хотя бы одну семью с полудюжиной детей.
А при угрозе облавы, при пожаре или при полном истощении окрестных лесов насиженное место приходилось бросать.
Понятно, что со всей этой работой взрослые одни бы не справились. Тем более, что их было заметно меньше, чем детей.
Ребятишки начинали помогать родителям уже лет с пяти, а к десяти работали со взрослыми на равных. И даже больше, потому что у мужчин была особая забота - охранять стойбища. И когда отцы и старшие братья были в караулах и патрулях или уходили на боевую операцию вроде разграбления эшелона с продовольствием для базы вспомогательных войск, мужскую работу за них выполняли дети и подростки.
А у юного Гамлета была своя линия. Из всех доступных занятий он признавал достойными только охоту и войну. Бить дичь и патрулировать лес - это было ему по душе, рыбалка быстро надоедала, а собирать грибы и копаться в земле он считал занятием для девчонок.
Но ему-то было хорошо. Он был один у матери, а лунная ведьма неплохо кормилась при своей родне. Когда отец - великий старейшина, а мать - знаменитый лекарь, голод этому семейству не грозит.
Однако принц отвлекал от работы других детей. Своей охотой и рыбалкой они снабжали не собственные семьи, а банду тех, кто свалился с луны. То есть, своим, конечно, тоже кое-что перепадало, но ведь сказано уже - ради пропитания надо копаться в земле с утра до вечера и с весны до осени.
А ватага принца вместо этого готовилась к войне.
Юный Гамлет всерьез задумал создать армию, которая вернет людям землю и сделает его королем.
Но когда впервые с тех пор, как принц начал осознавать себя, враг оказался совсем близко, Гамлета грубо отстранили от серьезного дела.
Князь Игорь - побратим воеводы и его правая рука, увидев Гамлета, крикнул ему: "Уводи мелких!" - и принц, который при всем его своеволии хорошо понимал, что приказы в бою не обсуждаются, тотчас же бросил свою ватагу на эвакуацию ребятишек.
Они успели вырваться из стойбища раньше, чем зондеры посыпались прямо на голову с неба. А когда нарвались на другую группу зондеров у болота, Гамлет засек врагов раньше, чем они его.
Ватага бросилась врассыпную. Старшие увлекали за собой маленьких и растворялись вместе с ними в лесу.
Это было искусство, которому лесные дети учились с тех пор, как начинали ходить. Под кустом, на дереве, в траве и даже в воде они умели сидеть так тихо, что их нельзя было заметить даже с трех шагов.
Но самому Гамлету не повезло.
У него тоже был побратим, а у того - верный пес Бурундай. И когда принц услышал знакомый лай, оборвавшийся на высокой ноте, нервы у него не выдержали.
Он бросился спасать побратима.
Даже в этот момент Гамлет не потерял головы и передвигался совершенно бесшумно. Босые ноги мягко ступали по перепрелой хвое и листве, а гибкое тело уклонялось от веток - и зондеры не заметили его.
Их было всего двое и вдобавок один бинтовал другому раны. Бурундай набросился на них сзади и успел изрядно порвать ближнего зондера, прежде чем второй всадил в пса струю из деактиватора.
Теперь пес лежал, как мертвый, и трудно было сказать, жив он или нет. Боеприпасы антропоксенов были рассчитаны на гуманоидов, а на животных могли действовать непредсказуемо.
Побратим Гамлета Сережка тоже лежал, как мертвый, но он-то наверняка был жив. Антропоксены не убивали людей без крайней необходимости и требовали того же от зондеров. И уж во всяком случае смерть ребенка зондерам не простили бы.
Это считалось преступлением, за которое положена смертная казнь не только самому виновнику, но и его непосредственному начальнику, а возможно, и двум другим членам четверки - минимальной боевой единицы зондеркоманды.
А Гамлет, похоже, забыл, что зондеры всегда ходят четверками. И если на месте только двое - значит, двое других где-то рядом. Может, погнались за кем-то или еще что-нибудь. Но они обязательно вернутся, чтобы продолжить путь вместе.
Принц не принял это в расчет, когда сорвал с плеча лук и пустил стрелу в здорового зондера.
Никогда раньше Гамлет не стрелял в людей - зато зверей перебил без счета. Даже лосей валил не один раз, не говоря об одичавших коровах и козах.
Так что бить из лука крупного зверя ему было не впервой. А сентиментальность на тему убийства и вовсе была ему чужда. Как писал автор "Молодой гвардии", мальчишки ничего не чувствуют.
Он целился в шею, туда, где проходят сосуды, питающие мозг, - и попал так удачно, что кровь, хлынув фонтаном, залила лицо раненому. Мало того, что он не владел правой рукой, искусанной Бурундаем - так теперь он еще ничего не видел.
Прыжок на крупного зверя с ножом - это тоже был прием, давно освоенный Гамлетом. Не всегда выстрел из лука был точен, и зверей часто приходилось добивать.
Принц всадил нож в горло раненому, пытавшемуся протереть глаза левой рукой, и ловко уклонился от кровавой волны. Хотя беспокоиться было не о чем. С голой кожи кровь отмывается без труда.
Вот только вся одежда обоих зондеров теперь была в крови, и Гамлет об этом пожалел. Ее бы надо было снять и унести с собой, а то друзьям-партизанам ходить не в чем. Да и себе на новые набедренные повязки можно порезать - тут ткани на полватаги хватит.
Но сейчас Гамлета больше занимала другая проблема - как вытащить в безопасное место парализованного побратима.
Если бы найти у убитых зондеров инъектор с антидотом, то затруднение решалось просто. Оживить побратима - и дело с концом. Но беда в том, что с некоторых пор антропоксены стали экономить и обеспечивать инъекторами только командиров четверок. А иногда и хуже того, только командиров вышестоящих подразделений - "квадратов" из шестнадцати человек.
Так или иначе, в карманах и на поясе убитых инъектора не оказалось. А тащить бесчувственного друга на себе - работа не из легких, особенно когда в любую секунду из-за деревьев могут показаться другие зондеры.
И только Гамлет успел об этом подумать, как за его спиной послышался топот тяжелых десантных ботинок.
10
Вступая в бой с зондеркомандой во время облавы, лесные люди редко рассчитывали победить. Целью боя было прикрыть бегство женщин и детей, а затем отойти самим с наименьшими потерями.
Тех, кого настигли парализующие крупинки голубого града, оставляли на поле боя, как мертвых. Вытаскивать их и тем более отбивать у зондеров было чистым самоубийством - даже с поправкой на то, что зондеры старались никого не убивать.
Для общины человек, попавший в плен, был все равно что убитый. Их и оплакивали, как убитых - и уж во всяком случае, старались не рисковать, чтобы в плен не попали те, кто мог спастись.
Матерей всеми силами удерживали от поиска потерянных детей. Убеждали, что с ними все в порядке, что они затаились в лесу и найдутся потом, что в крайнем случае они прибьются к чужой общине, где их приютят и накормят, а позже по первому слову отдадут.
Среди карателей даже один из десяти не спустился бы с высоты в сорок метров по тросу. А эти слетали вниз со свистом и не морщились, даже когда в них попадали стрелы.
Сами зондеры почему-то не стреляли, но зато дрались отчаянно и умело.
В воздухе свистели ножи, и несколько партизан, атаковавших десант первыми, сразу упали замертво с ножевыми ранами.
Это тоже было в высшей степени необычно. Как правило, зондеры старались никого не убивать. Их основным оружием были деактиваторы с голубым градом, парализующим жертву, и антропоксены не уставали повторять им, что каждый живой человек представляет собой ценность для истинной цивилизации, тогда как труп не годится ни на что.
А эти головорезы запросто косили людей направо и налево. С противным вжиканьем воздух вспарывали "звездочки", и очередная жертва падала, захлебнувшись собственной кровью.
Но продолжалось это недолго. Головорезы в несколько секунд отбились от самых смелых партизан и тотчас же растворились во тьме.
Партизаны, которые как раз уже начали впадать в панику, сильно поразились этому обстоятельству, но тут на небе словно включили свет.
Это параболоиды подвесили над стойбищем "светильники", которые осветили лес мертвенным белым сиянием, похожим на вспышку молнии, которая почему-то забыла погаснуть.
И по тому, как были расположены эти "светильники" в пространстве, опытные партизаны легко могли заключить, что зондеры окружают стойбище широким кольцом.
Один параболоид зашел от реки и сбросил десантный модуль на воду у берега. Другой завис над болотом у заводи и зондеры посыпались из него на опушку леса.
Еще два параболоида подлетели к реке уже пустые и сбросили на воду десантные модули, которые были разгружены где-то еще.
Один параболоид сразу же поднялся повыше и стал корректировать действия пеших зондеров, которые бегом устремились к стойбищу, разворачиваясь в кольцо.
Но бежать было довольно далеко. Лесные люди специально ставили свои землянки подальше от открытых мест. Так что параболоид-корректировщик с мощным биосканером на борту был нужен для того, чтобы обнаружить и перекрыть пути отхода лесных людей.
Женщины и дети разбегались от стойбища во все стороны, и зондеры не везде успевали на перехват, так что группы беглецов приходилось атаковать с воздуха.
Параболоиды сбрасывали на них голубые шары, и усыпляющий туман расползался по лесу, поражая лесных людей.
Он рассеивался быстро и в малой концентрации не представлял угрозы для набегающих зондеров, которым перед высадкой вкатили профилактическую дозу антидота. Но головорезы сэнсея Хасимото гнались за детьми так стремительно, что некоторые попали вместе с ними в облако высокой концентрации.
Профилактика помогла и здесь. Бойцы спецгруппы не уснули. Но их боеспособность на время упала почти до нуля. Непослушными руками трудно было даже достать инъектор, чтобы вкатить себе дополнительную дозу антидота.
Шатаясь, как пьяные, и то и дело запутываясь в собственных ногах, зондеры несколько минут приводили друг друга в чувство, а в эфире тем временем сцепились координаторы двух операций.
Бойцов "отряда очищения", разумеется, тоже инструктировали перед операцией, что в детей из деактиваторов на этот раз лучше не стрелять, а главное - не надо мешать действиям тех, кто прилетел в пятом параболоиде. Но они, как водится, напрочь об этом забыли - и не только зондеры, но и пилоты боевых машин.
Пилоты были антропоксенами, обращенными в прах, и эта ситуация как нельзя более наглядно показывала, насколько вредно не иметь Хозяина в голове.
Думать своими мозгами у пилотов получалось не очень хорошо.
Координатор и переводчица, летевшие в том параболоиде, который вез спецгруппу, подняли кипеж сразу же, как только первый голубой шар упал на лес. Их операция срывалась самым очевидным образом - и не только из-за того, что под обстрел голубыми шарами угодили бойцы спецгруппы.
Проблема была в детях, за которыми эта спецгруппа охотилась.
Неважно, каким оружием поражен ребенок - голубым градом или синим туманом, в который превращаются эти чертовы шары. В любом случае для целей операции этот ребенок уже непригоден.
Какова конечная цель операции, координатор и переводчица сами толком не знали, но критерии пригодности усвоили твердо.
Но старшим по команде был координатор основной операции. Он вообще был недоволен, что к его акции пристегнули эту спецгруппу, а когда пристегнутые начали еще и рыпаться, вообще вышел из себя. Вернее, вышла, потому что координатором была инопланетянка, обращенная в прах.
- У меня приказ - никого не выпускать из зоны сосредоточения, - сказала она и раздельно повторила: - Ни-ко-го. И мне плевать, в какие игры играет ваша спецгруппа. У меня своя задача и я обязана ее выполнить. Потому что за невыполнение меня просто расстреляют.
- За срыв секретной операции особой важности тебя расстреляют еще быстрее, - услышала она в ответ, и это подействовало.
На инструктаже офицерам "отряда очищения" говорили, что под их прикрытием будет выполняться операция для нужд Службы исследований. Вот они и отнеслись к ней соответственно. Но ведь черт его знает - вдруг это тоже прикрытие, и на самом деле операция выполняется совсем для других нужд.
Во всяком случае, голубыми шарами параболоиды зондеркоманды плеваться перестали. И тут же стало очевидно, что без них вся основная операция идет прахом.
Зондеры не сумели замкнуть кольцо, и сквозь прорехи прорвались главные силы партизан.
8
Воевода Вадим уходил со стойбища среди последних, когда зондеры уже и не знали, что им делать, пытаться замкнуть кольцо, как велит боевое задание, или же гоняться за разбежавшимися партизанами по всему лесу.
Разумеется, из окружения вышли не все. Многие остались лежать между землянками и на сотни метров вокруг, парализованные голубым градом и туманом из синих шаров.
Но с другой стороны, зондеры легко могли убедиться, что живых и дееспособных людей в кольце, которое они с грехом пополам все-таки замкнули, не осталось вообще. То есть приказ никого не выпускать и никого не упускать не выполнен.
О том, чтобы исполнить его на все сто процентов, теперь можно было забыть. Но зондеры хотели по меньшей мере оправдаться перед командованием. И потому рассыпав строй, группами по четыре человека и меньше устремились в погоню за беглецами.
Однако разыскивать лесных людей в их родных дебрях - занятие неблагодарное. В этом деле плохо помогали даже боевые биосканеры. Они удобны, когда надо разглядеть противника сквозь стену - а в лесу, полном живности, эти приборы уже на расстоянии в сто метров с трудом отличают человека от собаки.
А обитатели стойбища успели разбежаться уже на много сотен метров.
Зондеры тыкались вслепую, а тем временем воевода Вадим то и дело встречал своих людей.
Затаившиеся дети сами выбегали ему навстречу. Женщины бесшумно появлялись из-за кустов, осторожно ступая по лесной подстилке босыми ногами - не то что зондеры в их десантных ботинках, топот которых слышно за километр.
А в довершение всего Вадим встретил на краю болота собственную сестру Василису, которая вылетела откуда-то разгоряченная и нагая, как в первый день творения, и сразу огорошила брата вопросом:
- Ты Гамлета не видел?
Вопрос этот мог показаться странным только непосвященному. А лесные люди не только в общине воеводы Вадима но и на сотни километров вокруг отлично знали, что Гамлетом зовут единственного ребенка Василисы.
Двенадцать лет назад, когда он родился, Василиса чуть не умерла, и пока ее лечили по методу пришельцев - погружением в анабиоз с последующим оживлением - новоиспеченный дедушка Владимир Ярославич и иеромонах Арсений чуть не подрались по поводу того, крестить младенца или нет.
Старейшина Владимир хотел дать ребенку языческое имя Неждан, но иеромонах воспротивился этому категорически, и спорщики зашли в тупик.
Неплохо было бы спросить отца ребенка, но проблема заключалась в том, что ни один человек в общине понятия не имел, кто, собственно, его отец.
В те времена под влиянием стресса от вторжения инопланетян и связанных с оным приключений юная Василиса ударилась во все тяжкие, и на отцовство могла претендовать половина общинников.
В результате пришлось ждать, пока все у Василисы заживет и ее можно будет оживить.
Как показали дальнейшие события, зажило у нее далеко не все. То ли оживили слишком рано, то ли травмы были слишком серьезные. Так или иначе, застарелые повреждения внутренних органов привели к тому, что после первых родов она потеряла возможность иметь детей.
Происхождение застарелых повреждений объяснялось тем, что в первый день вторжения Василису избила до полусмерти обезумевшая толпа, приняв девушку за инопланетную шпионку.
Она ведь уже тогда была предводительницей тех, кто свалился с луны, и имела совершенно неземной вид.
Но так или иначе, после родов Василису погрузила в анабиоз ее родная мать, главный медик партизанской армии. А через несколько дней благополучно оживила ее трофейным инъектором с антидотом.
И тут Василиса в очередной раз утвердила окружающих в мысли, что у нее не все дома.
Она возжелала назвать новорожденного сына Гамлетом, аргументировав это тем, что ему на роду написано стать королем освобожденной земли.
Тут на роженицу набросились сразу все. Христиане корили ее за то, что имя неправославное, язычники - за то, что оно нерусское, а партизаны из военных со свойственным этой категории людей прагматизмом, намекали на то, что над мальчишкой будут смеяться сверстники.
Те же, кто читал Шекспира или хотя бы смотрел фильм со Смоктуновским в мирные времена, выдвигали особый аргумент. Они напоминали Василисе, что Гамлет плохо кончил. А ведь известно еще со времен капитана Врунгеля, что как вы яхту назовете - так она и поплывет.
И человеческих имен это тоже касается.
Но Василиса с детства была упряма, как сто китайцев. Она не захотела назвать сына Нежданом, аргументируя это тем, что кто-то, может, этого ребенка и не ждал, а она-то уж точно ждала и даже очень.
Но и Александром, как предлагал преподобный Арсений, Василиса окрестить сына не пожелала. И даже имя Ярослав, на котором сошлись в конце концов старейшина и иеромонах, ее не устроило.
Она назвала сына Гамлетом, но окружающие предпочитали звать его принцем. Что было вполне резонно, ибо внук старейшины и племянник верховного воеводы имел на этот титул все права.
И вот теперь его босоногое высочество в суматохе подевался неизвестно куда, что - принимая во внимание его характер - могло привести к весьма неприятным последствиям.
Дети в двенадцать лет у лесных людей считались почти взрослыми и претендовали на полную самостоятельность. Но у других женщин этих детей было столько, что за всеми не уследишь, а у Василисы Гамлет - один-единственный.
Между тем, самостоятельность он проявлял, пожалуй, даже несколько чрезмерную. А поскольку Василиса жила своей жизнью, ему в этом никто не мешал.
Когда поднялась тревога, Василиса пребывала вне стойбища. Она занималась любовью где-то в чаще у озера, плавно переходящего в болото.
Подробности событий Василиса элегантно опустила, так что воевода Вадим даже не понял, с кем она занималась любовью. В данный момент ее сопровождала только миловидная девушка в костюме нимфы - то есть в одном венке из полевых цветов.
Никаких мужчин с ними не было, но может быть, они отстали по дороге или попали ненароком под голубой град.
Уточнять эти детали воевода не стал. Во-первых, не было времени, а во-вторых, меньше знаешь - лучше спишь. Его сестра была способна на любые эскапады, в том числе и такие, к которым большинство лесных людей относилось крайне неодобрительно.
Василиса и так слыла среди лесных людей девушкой с начисто съехавшей крышей. И от крупных неприятностей ее спасало только то, что у русских принято относиться к убогим и юродивым с изрядной долей благосклонности.
Однако всякому терпению положен предел. А Василиса, между прочим, не только сама вела себя неадекватно, но и других сводила с ума.
В общине ее обычно звали лунной ведьмой - за то, что она превращает нормальных людей в лунатиков и верховодит в компании тех, кто свалился с луны. И если бы не отец-старейшина и брат-воевода, то неизвестно, как долго общинники согласились бы терпеть ее художества.
Очень может быть, что ее не спасло бы от людского гнева даже незаурядное обаяние, благодаря которому люди тянулись к ней, как железо к магниту.
Воевода Вадим неоднократно предупреждал ее, что пора бы ей остепениться и перестать провоцировать лесных обывателей. Все-таки тридцать лет скоро, и сын уже взрослый почти - а она все как девчонка.
Но сейчас у Вадима просто времени не было говорить с сестрой на интимные темы.
Его гораздо больше волновал параболоид, который завис над болотом как раз в районе заводи. И на этот счет он получил от Василисы исчерпывающую информацию.
Как он понял, любовная идиллия имела место на одной стороне заводи, а скудная одежда любвеобильных нимф сушилась на ветках после стирки на другом берегу.
Параболоид, с грохотом возникший неизвестно откуда, вклинился как раз посередине, и только феноменальное везение (которое многие тоже приписывали ведьминым чарам), спасло Василису и ее подругу Ладу от поражения голубым градом.
Бегали легконогие девушки гораздо быстрее зондеров, и без одежды им было даже легче. И все бы ничего, да вот только Гамлет запропастился куда-то, и Василиса сердцем чуяла, что с ним случилась беда.
Вообще-то после любой облавы матери еще несколько дней собирали по лесу уцелевших детей. Во время облавы главное - убежать поскорее и подальше, чтобы зондеры не могли догнать и отыскать. А все остальное не имеет значения.
Потерявшийся ребенок мог прибиться к любой общине и лесной обычай требовал, чтобы чужая община приняла его, накормила и обогрела, а затем предприняла все возможное для розыска его родителей и прояснения их судьбы.
Но с Гамлетом был особый случай. Если Василиса сердцем чует беду - значит, дело серьезное.
Звание ведьмы предполагает развитые экстрасенсорные способности, и лунная ведьма обладала ими в полной мере. Кое в чем ей завидовали даже те колдуны, которым помогала в их нелегком труде заговоренная личинка-мунгара.
А тут еще масла в огонь подлили пацаны из ватаги принца, которые сказали, что Гамлет вроде бы вернулся к стойбищу, чтобы вывести из окружения своего побратима.
Вопрос, почему они его отпустили, ватажникам можно было не задавать. Спасение побратима - это дело святое и глубоко личное.
Но оставался другой вопрос - что теперь делать его матери, у которой Гамлет был один, и другого не будет никогда.
9
Внешне юный принц Ведьминых болот нисколько не походил на шекспировского героя. Скорее он был похож на Маугли.
Дочерна загорелый двенадцатилетний пацан в набедренной повязке, необычно высокий и мускулистый для своего возраста и не расстающийся с кинжалом, который висел у него на поясе, как у Маугли "железный зуб".
Дружил он, правда, больше не с волками, а с собаками. И еще - с людьми, которых принц умел притягивать не хуже своей матери.
Дети тех, кто свалился с луны, составляли его личную гвардию, а другие ребятишки отчаянно им завидовали и, пренебрегая запретами родителей, тоже старались вписаться в компанию.
Родители были очень недовольны. И не только в силу уверенности, что в компании лунной ведьмы и ее сына их отпрысков научат плохому.
Главное заключалось в том, что принц со своей ватагой отвлекал детей от полезной деятельности.
Чтобы выжить в дебрях, надо было забыть об отдыхе. Ведь даже летом прокормиться в лесу трудно. Лесных людей было много и с каждым годом стараниями женщин, нацеленных на деторождение, становилось все больше.
Великая мечта лесных людей, которая поддерживала их стремление к жизни и продолжению рода, была озвучена старейшиной Владимиром Ярославичем еще до инопланетного нашествия - в те мирные и трижды благословенные времена, когда он призывал людей уходить в леса не от врагов, а от цивилизации, склонной к саморазрушению и осквернению природы.
Бывший профессор университета и доктор исторических наук призывал единомышленников жить по законам предков в языческих общинах, которые не борются с природой, а стремятся к слиянию с ней.
Он говорил тогда, что если язычницы посвятят себя рождению детей, то со временем лесных людей станет так много, что они смогут диктовать свою волю сторонникам цивилизации, и это позволит им спасти мир от самоуничтожения.
А после того, как пришли антропоксены, этот лозунг трансформировался в мечту о грядущей победе, которую старательно поддерживали старейшины и проповедники всех вер и учений лесного круга.
Они говорили, что если женщины свободных общин посвятят себя рождению детей, то со временем лесных людей станет так много, что они попросту задавят инопланетных врагов своей массой. Это будет такая сила, против которой ничто не устоит.
И вот после нескольких лет непрерывного кошмара, голодного мора и взаимоистребления лесных людей, которое завершилось установлением вечного мира среди уцелевших, многим показалось, что пророчество начинает сбываться.
Численность лесных людей, упав до минимума, снова стала расти. Она увеличивалась год от года, и это было видно невооруженным глазом - хотя бы по тому, насколько детей в общинах больше, чем взрослых.
Облавы, болезни, младенческая смертность, раны в бою и травмы на охоте не могли выкосить лесные общины настолько, чтобы потери нельзя было восполнить за счет рождения новых детей.
- Небо на нашей стороне, - говорили по этому поводу люди, склонные видеть во всем происходящем вмешательство высших сил.
Вот только накормить лесных людей досыта небо никак не могло.
Чтобы прокормиться летом и не умереть с голоду зимой, им надо было трудиться самим. И не только ходить за грибами, охотиться и рыбачить.
Приходилось копать и сажать огороды на полянах и опушках, а это было опасно, потому что надо было выходить на открытые места, где людей могли засечь чуть ли не из космоса.
А чтобы этого не случилось, посадки обрабатывали по ночам. Или устраивали их особым образом - корчевали деревья по одному на несколько десятков и на месте вырванных корней устраивали грядочку.
Можно себе представить, сколько таких грядочек требовалось, чтобы прокормить хотя бы одну семью с полудюжиной детей.
А при угрозе облавы, при пожаре или при полном истощении окрестных лесов насиженное место приходилось бросать.
Понятно, что со всей этой работой взрослые одни бы не справились. Тем более, что их было заметно меньше, чем детей.
Ребятишки начинали помогать родителям уже лет с пяти, а к десяти работали со взрослыми на равных. И даже больше, потому что у мужчин была особая забота - охранять стойбища. И когда отцы и старшие братья были в караулах и патрулях или уходили на боевую операцию вроде разграбления эшелона с продовольствием для базы вспомогательных войск, мужскую работу за них выполняли дети и подростки.
А у юного Гамлета была своя линия. Из всех доступных занятий он признавал достойными только охоту и войну. Бить дичь и патрулировать лес - это было ему по душе, рыбалка быстро надоедала, а собирать грибы и копаться в земле он считал занятием для девчонок.
Но ему-то было хорошо. Он был один у матери, а лунная ведьма неплохо кормилась при своей родне. Когда отец - великий старейшина, а мать - знаменитый лекарь, голод этому семейству не грозит.
Однако принц отвлекал от работы других детей. Своей охотой и рыбалкой они снабжали не собственные семьи, а банду тех, кто свалился с луны. То есть, своим, конечно, тоже кое-что перепадало, но ведь сказано уже - ради пропитания надо копаться в земле с утра до вечера и с весны до осени.
А ватага принца вместо этого готовилась к войне.
Юный Гамлет всерьез задумал создать армию, которая вернет людям землю и сделает его королем.
Но когда впервые с тех пор, как принц начал осознавать себя, враг оказался совсем близко, Гамлета грубо отстранили от серьезного дела.
Князь Игорь - побратим воеводы и его правая рука, увидев Гамлета, крикнул ему: "Уводи мелких!" - и принц, который при всем его своеволии хорошо понимал, что приказы в бою не обсуждаются, тотчас же бросил свою ватагу на эвакуацию ребятишек.
Они успели вырваться из стойбища раньше, чем зондеры посыпались прямо на голову с неба. А когда нарвались на другую группу зондеров у болота, Гамлет засек врагов раньше, чем они его.
Ватага бросилась врассыпную. Старшие увлекали за собой маленьких и растворялись вместе с ними в лесу.
Это было искусство, которому лесные дети учились с тех пор, как начинали ходить. Под кустом, на дереве, в траве и даже в воде они умели сидеть так тихо, что их нельзя было заметить даже с трех шагов.
Но самому Гамлету не повезло.
У него тоже был побратим, а у того - верный пес Бурундай. И когда принц услышал знакомый лай, оборвавшийся на высокой ноте, нервы у него не выдержали.
Он бросился спасать побратима.
Даже в этот момент Гамлет не потерял головы и передвигался совершенно бесшумно. Босые ноги мягко ступали по перепрелой хвое и листве, а гибкое тело уклонялось от веток - и зондеры не заметили его.
Их было всего двое и вдобавок один бинтовал другому раны. Бурундай набросился на них сзади и успел изрядно порвать ближнего зондера, прежде чем второй всадил в пса струю из деактиватора.
Теперь пес лежал, как мертвый, и трудно было сказать, жив он или нет. Боеприпасы антропоксенов были рассчитаны на гуманоидов, а на животных могли действовать непредсказуемо.
Побратим Гамлета Сережка тоже лежал, как мертвый, но он-то наверняка был жив. Антропоксены не убивали людей без крайней необходимости и требовали того же от зондеров. И уж во всяком случае смерть ребенка зондерам не простили бы.
Это считалось преступлением, за которое положена смертная казнь не только самому виновнику, но и его непосредственному начальнику, а возможно, и двум другим членам четверки - минимальной боевой единицы зондеркоманды.
А Гамлет, похоже, забыл, что зондеры всегда ходят четверками. И если на месте только двое - значит, двое других где-то рядом. Может, погнались за кем-то или еще что-нибудь. Но они обязательно вернутся, чтобы продолжить путь вместе.
Принц не принял это в расчет, когда сорвал с плеча лук и пустил стрелу в здорового зондера.
Никогда раньше Гамлет не стрелял в людей - зато зверей перебил без счета. Даже лосей валил не один раз, не говоря об одичавших коровах и козах.
Так что бить из лука крупного зверя ему было не впервой. А сентиментальность на тему убийства и вовсе была ему чужда. Как писал автор "Молодой гвардии", мальчишки ничего не чувствуют.
Он целился в шею, туда, где проходят сосуды, питающие мозг, - и попал так удачно, что кровь, хлынув фонтаном, залила лицо раненому. Мало того, что он не владел правой рукой, искусанной Бурундаем - так теперь он еще ничего не видел.
Прыжок на крупного зверя с ножом - это тоже был прием, давно освоенный Гамлетом. Не всегда выстрел из лука был точен, и зверей часто приходилось добивать.
Принц всадил нож в горло раненому, пытавшемуся протереть глаза левой рукой, и ловко уклонился от кровавой волны. Хотя беспокоиться было не о чем. С голой кожи кровь отмывается без труда.
Вот только вся одежда обоих зондеров теперь была в крови, и Гамлет об этом пожалел. Ее бы надо было снять и унести с собой, а то друзьям-партизанам ходить не в чем. Да и себе на новые набедренные повязки можно порезать - тут ткани на полватаги хватит.
Но сейчас Гамлета больше занимала другая проблема - как вытащить в безопасное место парализованного побратима.
Если бы найти у убитых зондеров инъектор с антидотом, то затруднение решалось просто. Оживить побратима - и дело с концом. Но беда в том, что с некоторых пор антропоксены стали экономить и обеспечивать инъекторами только командиров четверок. А иногда и хуже того, только командиров вышестоящих подразделений - "квадратов" из шестнадцати человек.
Так или иначе, в карманах и на поясе убитых инъектора не оказалось. А тащить бесчувственного друга на себе - работа не из легких, особенно когда в любую секунду из-за деревьев могут показаться другие зондеры.
И только Гамлет успел об этом подумать, как за его спиной послышался топот тяжелых десантных ботинок.
10
Вступая в бой с зондеркомандой во время облавы, лесные люди редко рассчитывали победить. Целью боя было прикрыть бегство женщин и детей, а затем отойти самим с наименьшими потерями.
Тех, кого настигли парализующие крупинки голубого града, оставляли на поле боя, как мертвых. Вытаскивать их и тем более отбивать у зондеров было чистым самоубийством - даже с поправкой на то, что зондеры старались никого не убивать.
Для общины человек, попавший в плен, был все равно что убитый. Их и оплакивали, как убитых - и уж во всяком случае, старались не рисковать, чтобы в плен не попали те, кто мог спастись.
Матерей всеми силами удерживали от поиска потерянных детей. Убеждали, что с ними все в порядке, что они затаились в лесу и найдутся потом, что в крайнем случае они прибьются к чужой общине, где их приютят и накормят, а позже по первому слову отдадут.