Страница:
Компромисс заключался в следующем: Филипп Арридей должен был остаться номинальным монархом до рождения и взросления законного наследника. Пердикка становился регентом, который должен заниматься делами армии и заботиться об имперских интересах. Разные высокие должности были отданы его друзьям и соперникам, причем самые талантливые из них были посланы управлять провинциями империи в качестве сатрапов, обладающих полной военной властью. Человеком, который настоял на этой мере и выполнил ее, был Птолемей, сын Лага, чрезвычайно деятельный и доверенный военачальник Александра, впоследствии его историк. Он предпочел покинуть центр событий и быть высланным в провинцию с перспективой солидного дохода и создания собственного царства. Он немедленно выехал в Египет, из которого создал процветающее царство.
В краткой истории нет возможности рассказать о распределении всех провинций, тем более что в течение следующих нескольких лет ситуация неоднократно менялась. Лишь немногие назначения, например Птолемея, оказались более постоянными. Македония была отдана Антипатру, старому регенту этой провинции, и он оставался в ней до конца своих дней. Он был убежденным и преданным сторонником царской семьи, ее верным защитником и даже лишил наследства своего сына Кассандра, злейшего врага Александра и его семьи. Позже этот принц вернул то, что считал своим наследством, но его слабые и никчемные дети были свергнуты Деметрием, и потомки Деметрия и Филы, дочери Антипатра и сестры Кассандра (начиная с Антигона II Гоната, основателя династии Антигонидов, правившей в Македонии в 277–168 гг. до н. э., в 166 г. до н. э. в римской тюрьме умер последний представитель династии Персей. – Ред.), владели троном Македонии до тех пор, пока страну не поглотила Римская империя.
Стабильным оказалось и государство Селевкидов. Оно еще не появилось, хотя сам Селевк уже был отличившимся военачальником, и Пердикка сделал его вторым человеком в армии после главнокомандующего. Но тогда Селевку было всего 30 лет, и ему сильно мешали старые ветераны, оттеснявшие его в сторону. Двое самых популярных и важных – Кратер и Леоннат – были убиты. Причем последний погиб в сражении с греками, в тот самый момент, когда он и Клеопатра, сестра Александра и вдова царя Эпира, собирались вступить в брак и заявить о своих правах на империю. Третий – Лисимах – скрылся в своей сатрапии Фракии, где годами вел с переменным успехом военные действия с варварами, и однажды даже был взят в плен, но к концу жизни добился огромного могущества и управлял не только Фракией, но и значительной территорией на западе Малой Азии. Позже (с 283 по 133 гг. до н. э.) на западе Малой Азии правили Атталиды, основавшие Пергамское царство. Четвертый ветеран – Антигон, – который еще при Александре в течение десяти лет был сатрапом Фригии и стал там очень популярным, получил приказ от регента Пердикки покинуть свою провинцию и вести армию на помощь Эвмену в Пафлагонии, стране, которая протягивалась от Синопа до Трабзона и Кавказа. (Пафлагония на севере Малой Азии протягивалась от Гераклеи (совр. Эрегли) через Синоп до реки Галис (совр. Кызылирмак). Восточнее был Понт. – Ред.)
Теперь мы познакомимся с двумя людьми, которые в течение нескольких лет будут властвовать в Азии. Это Эвмен, личный секретарь Александра Великого, умный молодой человек из Кардии, который сам устроил свою судьбу, получил повышение через головы многих благородных македонцев, которые, естественно, его ненавидели, и Антигон, самый талантливый из военачальников Александра, сделавший самую успешную (или самую опасную, как посмотреть) попытку взять в свои руки всю империю. Эвмен был предан царской семье. В качестве министра и сторонника он был велик, а в качестве независимого правителя его никогда бы не признала македонская армия. Поэтому он оставался пассивным, когда Пердикка был регентом, и оказался единственным сатрапом, так поступившим. Все остальные старались создать, по крайней мере, независимые государства, а самые честолюбивые – захватить всю империю. Одни делали это с помощью брачных уз с царской семьей, другие рассчитывали только на силу оружия.
Так началась борьба, которая длилась сорок пять лет. Большинство соратников и последователей Александра в ней сгинули. Мы не можем в этой книге уделить внимание всем деталям этой борьбы. Остановимся только на кампаниях, которые нашли отражение в литературе, и на главных идеях, лежащих в основе противоборства. Из войн, имевших место сразу после смерти Александра, упомянем о трех. Первая – это нападение регента Пердикки на Египет. После того как он собрал непокорных сатрапов и Антигон бежал в Европу, Пердикка напал на Птолемея с намерением сокрушить его. Поводом для войны стало то, что Птолемей перехватил в Сирии великолепный погребальный кортеж Александра, направляющийся к месту захоронения, указанному регентом (вероятно, это святилище Зевса Амона (на полуострове Халкидики. – Ред.), мавзолей македонцев), и перевез его в Мемфис, а впоследствии в Александрию. Люди считали, что легендарный герой, даже мертвый, не принесет мира и благословления тому городу, где упокоится его прах. А учитывая, что несколькими годами позже Эвмен сумел благодаря выдумке о царском шатре и духовном присутствии монарха успокоить македонцев, можно утверждать, что Александр Великий постепенно становился своего рода фетишем, который присутствовал в самых разных романтических преданиях, веками передававшихся из уст в уста.
Птолемей встретил неприятельскую армию, нанеся ей потери при попытке переправы через Нил. В начавшейся неразберихе обозленные солдаты убили Пердикку. Стоит указать на необычайную трудность вторжения в Египет, если нет крупного и сильного флота, но, даже если он есть, это задача не из легких, поскольку флоту приходится следовать вдоль побережья, где на несколько сот километров нет удобных гаваней. Антигон, достигнув зенита могущества, попробовал это сделать и потерпел неудачу. В этом и заключался секрет дальнейших успехов Птолемеев. Даже римляне опасались особенностей географического положения Египта и власти, которую имеет ее правитель, поэтому они, подчинив эту страну, старались не допустить, чтобы неограниченную власть здесь получил честолюбивый и способный человек.
Тем временем Антипатр вел с греками военную кампанию, получившую название Ламийская война, в которой греки пытались отстоять свою свободу. Под командованием Леосфена они нанесли Антипатру поражение и осадили военачальника ветерана в Ламии (Малида). Он находился в бедственном положении даже после смерти Леосфена, который был убит в стычке[5]. С помощью войск из Азии и отряда Леонната, который, однако, погиб в бою, но в еще большей степени с помощью времени, которое разрушило все конфедерации, столкнувшиеся с деспотическим врагом, Антипатр в конце концов одержал победу при Кранноне (322 до н. э.) и навязал свои условия грекам. Будучи решительнее и, возможно, практичнее, чем Филипп после битвы при Херонее (338 до н. э.) и Александр после разрушения Фив (335 до н. э.), он настоял на казни политических лидеров, возглавивших республиканскую оппозицию. Демосфен и Гиперид встретили свою судьбу (Демосфен покончил жизнь самоубийством, Гиперид погиб от руки македонян), и уже только это сделало войну Антипатра известной. В остальном его действия по наведению порядка в Греции не были суровыми. Он установил некоторые привилегии, лишил бедняков политических прав и с помощью македонских гарнизонов обеспечил порядок в стране.
О Демосфене и Эвмене писал Плутарх, создавший «Жизнеописание Демосфена» и «Жизнеописание Эвмена». Когда преемники-диадохи собрались в Трипарадейсе в Сирии, чтобы договориться о новом распределении, Антипатр и Птолемей утвердились в своих правах, так же как Антигон во Фригии, а Селевк получил Вавилон. Но Эвмен, который был союзником Пердикки, убил в бою Кратера, самого популярного из всех военачальников, и Неоптолема и поэтому был объявлен македонцами государственным преступником. Его способности и доказанная верность царскому дому дали ему такую власть в своей провинции, что покорить ее оказалось не так просто. И следующие годы были полны продолжительными кампаниями, осадами, победами и поражениями обеих сторон. Шла большая война между Антигоном и Эвменом. Они временами даже встречались и пытались договориться, однако их интересы всегда были слишком разными. Оба были слишком честолюбивы, чтобы согласиться на роль второго плана, и слишком подозрительны, чтобы сложить оружие. В конце концов выиграл Антигон, благодаря предательству македонских ветеранов Эвмена, и тот в 316 г. до н. э. был убит. Это было в Персии, и Антигон получил в свое распоряжение восточные провинции с их огромными богатствами. Коалиция, образованная против него Эвменом, распалась, и Антигон стал организовывать жизнь в Азии сообразно своим желаниям.
Единственным серьезным препятствием оказался Селевк, популярный в народе сатрап Вавилона. Антигон попытался вызвать его на суд, в исходе которого можно было не сомневаться, но Селевку с большим трудом удалось скрыться в Египте, где он решил дождаться лучших времен. А пока хозяином в Азии стал Антигон, явно не являвшийся ярым сторонником царского дома. Он стремился к полному суверенитету для себя лично, а затем и для своего сына Деметрия, который казался вероятным кандидатом на место Александра.
Тем временем в европейских провинциях продолжались волнения. Пока был жив Антипатр, он поддерживал некое подобие мира. Но после его смерти и, тем более, когда стало известно, что он оставил доверенное ему регентство Полисперхонту, одному из своих товарищей по оружию, а вовсе не своему сыну Кассандру, в землю были брошены семена будущих войн. Кассандр, с самого начала отвергавший возможность подчинения детям Александра, выступил против Полисперхонта. Последний, столкнувшись с трудностями, выпустил одну из многих абсурдных прокламаций, дающих свободу всем грекам, которые впоследствии выпускались всеми правителями, ищущими их поддержки, – Антигоном и его сыном, Птолемеем и другими. Но целью всегда было обеспечение более прочного господства над Грецией.
Эта борьба между разными группировками нас в данный момент не интересует. В целом Кассандр был успешным: он вернул мир и порядок в Афины – и это после позорных обещаний Полисперхонта и глупой пародии на монарха – Филиппа Арридея. Плутарх оставил нам описание этих времен, которое никто из прочитавших его не сможет забыть. В последних сценах «Жизнеописания Фокиона» мы видим, как афинский сброд может использовать свою так называемую свободу. Все это было остановлено Кассандром – во всяком случае, он сделал все, что было в его силах. В Афинах ученик Аристотеля Деметрий Фалерский (Деметрий из Фалерона), литератор и сибарит, поддерживал спокойствие с помощью македонского гарнизона, расположенного рядом – в Пирее.
Кассандр никогда не был полновластным хозяином Греции. Ему всегда приходилось противостоять представителям царской семьи, и только благодаря их внутренним распрям он мог вынашивать далекоидущие планы. Олимпиада, мать Александра, преданная своему сыну и его наследнику, какое-то время держала в руках Македонию и приказала убить Филиппа Арридея и его супругу Эвридику, внучку Филиппа II, чисто мужское честолюбие которой делало ее опасной. Она вполне могла пойти на устранение законного наследника, пока еще маленького ребенка. Но Олимпиада в своем мстительном порыве не ограничилась только этими претендентами. Она открыто свирепствовала, казнив многих сторонников Кассандра, и снискала такую сильную ненависть, что только ее большой авторитет заставил посланных к ней убийц сомневаться. Олимпиада умерла, как и жила, несломленной. Она использовала все свои силы и энергию для защиты внука, но столкнулась с таким множеством трудностей, которые ни одна женщина не смогла бы преодолеть.
Благодаря соглашению, заключенному соперничавшими сатрапами в 311 г. до н. э., после четырехлетней борьбы, в которой коалиция старалась одолеть Антигона, а Антигон – разгромить коалицию, Кассандр стал правителем Македонии, а Роксана и ее сын, которых смерть Олимпиады сделала пленниками, остались под его опекой, пока не повзрослеет наследник. Никто не осмеливался подвергать сомнению права мальчика, и каждый честолюбивый лидер делал вид, что отстаивает их, защищает от посягательств противников. Но Кассандр был единственным из диадохов, принявшим жестокое и хладнокровное решение уничтожить все семейство Александра и стать полновластным царем Македонии. Он женился на дочери Филиппа II (отца Александра) и снова завоевал авторитет, который имел Антипатр, прежде чем завещал власть Полисперхонту. Кассандр решил держать наследника и его мать под стражей в Амфиполисе. А когда в народе стали раздаваться голоса, сочувствовавшие несчастному царству, и его, и Роксану по приказу Кассандра тайно умертвили в 309 г. до н. э.
Монета Деметрия I
В истории мало найдется примеров столь трагических судеб, как та, что постигла этого тринадцатилетнего мальчика, взросления которого с тревожным нетерпением ждал весь мир. Он родился, не имея отца, который мог бы его защитить, и с раннего младенчества его перевозили из лагеря в лагерь, из провинции в провинцию. Он был лозунгом для разных группировок, покровом для амбиций, оправданием для убийств. Его растили две женщины, готовые ради него на все, – мать и бабушка. Постепенно им стали пренебрегать, ограничили его свободу, поместили в заточение. Будучи номинальным главой всего восточного мира, он стал пленником жестокого и безжалостного деспота. В конце концов он исчез, как исчезали некоторые английские принцы в Тауэре, его судьба так же печальна, как судьба Людовика XVII и Roi de Rome (Наполеона II, p. 1811 – ум. 1832, сына Наполеона Бонапарта от дочери австрийского императора Франца I Марии Луизы. – Ред.), с той разницей, что в истории не осталось никаких сведений о его личности, его характере. Его облик есть на монетах, на них он помпезно назван царем Александром, великим господином, благословенным, живущим вечно. Но для нас, впрочем, как и для людей, сделавших надпись, высокородный ребенок был не более чем именем. Но его фигура столь трагична во всех отношениях, что даже величайшие страдальцы, чьи героические муки известны всему миру, едва ли могут претендовать на более высокое место в иерархии мучеников.
После смерти царевича и его матери, последовавших вскоре после смерти Олимпиады и ее противников Филиппа Арридея и Эвридики, все претензии на поддержание и защиту династии Александра были отброшены. Его сестра Клеопатра жила вдовой в Сардах, и ее расположения добивались многие. Но те, кого она могла бы выбрать, Леоннат и Пердикка, погибли раньше, а других кандидатов она отвергала, как недостойных. Антигон держал ее при себе, а когда она в конце концов согласилась выйти замуж за Птолемея, чтобы избавиться от контроля, Антигон приказал ее убить, чтобы не дать правителю Египта возможность получить превосходство. Так приказал долго жить последний законный претендент на имперскую корону. На какое-то время выдвинулся незаконнорожденный сын Александра от Барсины Геракл, ставший обычной марионеткой, способной укрепить позицию всевозможных авантюристов, стремящихся к власти, но в 309 г. до н. э. и он был убит, как и все остальные.
Глава 6
Такую ситуацию следует объяснить. Она, несомненно, в первую очередь, была вызвана грандиозностью влияния фигуры Александра на весь мир. Он наглядно показал, что абсолютный монарх – а он, по сути, таковым и являлся – может защитить и обогатить своих друзей, а также одолеть врагов, что не удавалось до того времени ни одной республике. Его нация, правящий класс которой взял бразды правления империей из его рук, сформировалась под влиянием монархических принципов. Итальянская республика еще оставалась в безвестности, греческие философы, ставшие важным элементом формирования общественного мнения, в своих трудах рекомендовали монархию. Они утверждали, что большинство людей, составляющих нацию, глупы и правление нескольких избранных или одной выдающейся личности – единственно возможная форма государственного управления для цивилизованных людей. Вряд ли этому стоит удивляться. В те времена никто не видел конца войнам между разными правителями, и в безопасности себя можно было чувствовать только под защитой могущественного и победоносного монарха. Нейтралитет означал уверенность в том, что ты будешь покорен одной из воюющих сторон или ограблен обеими сторонами по очереди. Более того, воюющие правители были слишком заняты и слишком непостоянны, чтобы оказывать тяжелое давление на местные свободы маленьких городов-государств. В целом все, что требовалось, – это вклад в войну людьми и средствами, и они щедро объявляли об освобождении греческих городов именно в этом смысле, об общественной автономии или праве вести свои местные дела по собственному усмотрению. Случающееся время от времени нарушение этих привилегий вооруженным вмешательством, отнюдь не редкое при упомянутых суверенах, считалось меньшим злом, чем постоянная тирания нуждающихся классов, которые в случае избирательного права для всех взрослых мужчин превращали свою политическую власть в источник ежедневного грабежа.
Был на самом деле один прием, который придет в голову каждому американскому читателю. С его помощью маленькие независимые государства могли обеспечить свою независимость, не подчиняясь иностранному монарху – я имею в виду принцип федерации. И, как и можно было ожидать, этот принцип применялся как средство уклонения от монархии. И небезуспешно. Кризис, случившийся около 306 г. до н. э., когда по всей территории империи Александра появились цари, показывает нам возникновение и развитие первой федерации, куда вошли приморские и островные города Леванта от Гераклеи Понтийской (совр. Эрегли. – Ред.) и Византия (позже Константинополь, ныне Стамбул. – Ред.) до Родоса, главного организатора системы. Эти города обладали преимуществом – были так хорошо защищены и снабжались морем, что их захват был практически невозможен, если противник не располагал сильным флотом, а этот род вооруженных сил был настолько силен у самой федерации, что вполне мог сдержать правителей, располагавших крупными сухопутными армиями. Итак, эта федерация свободных прибрежных и островных городов обеспечила себе уважение и внимание правителей соседних государств и занималась охраной торгового судоходства, обеспечивая свободу от пиратов и надежную систему морского права. Принятый на Родосе кодекс использовался вплоть до дней Римской империи.
Приведенные выше замечания поясняют ситуацию, сложившуюся в мире в 311–310 гг. до н. э., когда второстепенные претенденты на империю отпали, а пятеро стали хозяевами положения. Это Селевк, вернувшийся из Египта и ставший очень популярным в Вавилоне, и имевший власть, хотя и не абсолютную, в восточных провинциях. Далее следовал Антигон, во владения которого входила основная часть Малой Азии, Сирия и северная часть Месопотамии, но которому этого было мало, и он рассчитывал подчинить себе владения Селевка на Востоке. Он уже завоевывал восточные провинции в предшествующие годы и утратил их лишь потому, что его голова была забита проблемами, вызванными войной с Птолемеем за владение Сирией и, если возможно, Египтом, а также прибрежными городами Азии, которым Птолемей помогал флотом и средствами. Честолюбивые планы Антигона на северо-западе сдерживал Лисимах, чья власть, пока еще не твердая во Фракии, быстро становилась сильнее и после основания на Мраморном море новой столицы – Лисимахии распространилась и в Малую Азию. Коалиция Селевка, Птолемея и Лисимаха была усилена в Европе Кассандром, который неуклонно следовал политике отдельных царств, в то время как Антигон стремился единолично править всей империей Александра. Его власть была так велика, что он вполне мог считаться равным по силе всей коалиции, особенно с помощью его сына Деметрия, блестящего командующего, которого он отправил отобрать Грецию у Кассандра и произвести ложную атаку на своих противников на западе. О войнах Деметрия нам поведал Плутарх в «Жизнеописании Деметрия Полиоркета», и его рассказ не менее интересен, чем популярные произведения художественной литературы, и его меньше читают лишь потому, что исторический период, когда имели место все эти события, слишком сложен и недостаточно понимаем, и деяния этого военачальника не укладываются в привычные рамки. Мы хотим познакомить с ними читателей ближе.
Монета Деметрия I
Деметрий добился блестящих успехов в Афинах и по всей Греции. В Афинах его почитали, как защитника и освободителя. Его славили в храме богини-девственницы Афины в Парфеноне, хотя его привычки были свойственны скорее Дон Жуану. Парализовав Кассандра, Деметрий решил подчинить Родос и заставить его сильный флот присоединиться к силам Антигона. Если бы он добился успеха, Птолемей был бы сокрушен, потому что более сильный флот позволил бы Антигону высадить свои превосходящие сухопутные силы в Египте, избежав проблем, связанных с нападением на эту страну через Палестину и пустыню Синайского полуострова.
Так что внимание всего мира было приковано к великой осаде Родоса (305–304 до н. э.), где Деметрий использовал все имевшиеся в его распоряжении средства осады, а жители Родоса, получавшие активную помощь от Птолемея людьми, припасами и средствами, проявляли ничуть не меньшее упорство в обороне. К счастью, он не смог полностью блокировать город, и осада напоминала осаду Севастополя, который нападавшие пытались сломить обстрелом и атакой, а защитники постоянно получали помощь извне. Деметрий вел активный обстрел города. После Александра осадные машины получили значительное усовершенствование и не только могли метать камни и другие снаряды на расстояние 300 и более метров, но также могли разрушать стены, при этом, в отличие от обычных таранов, находились от них на значительном удалении. Действие большой осадной машины, которая использовалась Деметрием и называлась «захватчик города», можно сравнить с бортовым залпом старого линейного корабля, у которого снаряды вылетали из орудийных портов на нескольких палубах. Она имела несколько этажей, защищалась невыделанными шкурами и навесами от вражеских снарядов и имела внутри много людей, а также метательных машин меньшего размера, то есть имела возможность и обстреливать укрепления, сметая с них защитников, и ломать стены. Но все это оказалось бесполезным против Родоса, жители которого поддерживали постоянную связь с Египтом по морю, систематически перехватывали снабженческие грузы Деметрия и проявляли отчаянную храбрость при защите своих домов. (Родос понес тяжелейшие потери и едва держался, но и Деметрий устал. Кроме того, его силы потребовались в других местах. – Ред.)
В краткой истории нет возможности рассказать о распределении всех провинций, тем более что в течение следующих нескольких лет ситуация неоднократно менялась. Лишь немногие назначения, например Птолемея, оказались более постоянными. Македония была отдана Антипатру, старому регенту этой провинции, и он оставался в ней до конца своих дней. Он был убежденным и преданным сторонником царской семьи, ее верным защитником и даже лишил наследства своего сына Кассандра, злейшего врага Александра и его семьи. Позже этот принц вернул то, что считал своим наследством, но его слабые и никчемные дети были свергнуты Деметрием, и потомки Деметрия и Филы, дочери Антипатра и сестры Кассандра (начиная с Антигона II Гоната, основателя династии Антигонидов, правившей в Македонии в 277–168 гг. до н. э., в 166 г. до н. э. в римской тюрьме умер последний представитель династии Персей. – Ред.), владели троном Македонии до тех пор, пока страну не поглотила Римская империя.
Стабильным оказалось и государство Селевкидов. Оно еще не появилось, хотя сам Селевк уже был отличившимся военачальником, и Пердикка сделал его вторым человеком в армии после главнокомандующего. Но тогда Селевку было всего 30 лет, и ему сильно мешали старые ветераны, оттеснявшие его в сторону. Двое самых популярных и важных – Кратер и Леоннат – были убиты. Причем последний погиб в сражении с греками, в тот самый момент, когда он и Клеопатра, сестра Александра и вдова царя Эпира, собирались вступить в брак и заявить о своих правах на империю. Третий – Лисимах – скрылся в своей сатрапии Фракии, где годами вел с переменным успехом военные действия с варварами, и однажды даже был взят в плен, но к концу жизни добился огромного могущества и управлял не только Фракией, но и значительной территорией на западе Малой Азии. Позже (с 283 по 133 гг. до н. э.) на западе Малой Азии правили Атталиды, основавшие Пергамское царство. Четвертый ветеран – Антигон, – который еще при Александре в течение десяти лет был сатрапом Фригии и стал там очень популярным, получил приказ от регента Пердикки покинуть свою провинцию и вести армию на помощь Эвмену в Пафлагонии, стране, которая протягивалась от Синопа до Трабзона и Кавказа. (Пафлагония на севере Малой Азии протягивалась от Гераклеи (совр. Эрегли) через Синоп до реки Галис (совр. Кызылирмак). Восточнее был Понт. – Ред.)
Теперь мы познакомимся с двумя людьми, которые в течение нескольких лет будут властвовать в Азии. Это Эвмен, личный секретарь Александра Великого, умный молодой человек из Кардии, который сам устроил свою судьбу, получил повышение через головы многих благородных македонцев, которые, естественно, его ненавидели, и Антигон, самый талантливый из военачальников Александра, сделавший самую успешную (или самую опасную, как посмотреть) попытку взять в свои руки всю империю. Эвмен был предан царской семье. В качестве министра и сторонника он был велик, а в качестве независимого правителя его никогда бы не признала македонская армия. Поэтому он оставался пассивным, когда Пердикка был регентом, и оказался единственным сатрапом, так поступившим. Все остальные старались создать, по крайней мере, независимые государства, а самые честолюбивые – захватить всю империю. Одни делали это с помощью брачных уз с царской семьей, другие рассчитывали только на силу оружия.
Так началась борьба, которая длилась сорок пять лет. Большинство соратников и последователей Александра в ней сгинули. Мы не можем в этой книге уделить внимание всем деталям этой борьбы. Остановимся только на кампаниях, которые нашли отражение в литературе, и на главных идеях, лежащих в основе противоборства. Из войн, имевших место сразу после смерти Александра, упомянем о трех. Первая – это нападение регента Пердикки на Египет. После того как он собрал непокорных сатрапов и Антигон бежал в Европу, Пердикка напал на Птолемея с намерением сокрушить его. Поводом для войны стало то, что Птолемей перехватил в Сирии великолепный погребальный кортеж Александра, направляющийся к месту захоронения, указанному регентом (вероятно, это святилище Зевса Амона (на полуострове Халкидики. – Ред.), мавзолей македонцев), и перевез его в Мемфис, а впоследствии в Александрию. Люди считали, что легендарный герой, даже мертвый, не принесет мира и благословления тому городу, где упокоится его прах. А учитывая, что несколькими годами позже Эвмен сумел благодаря выдумке о царском шатре и духовном присутствии монарха успокоить македонцев, можно утверждать, что Александр Великий постепенно становился своего рода фетишем, который присутствовал в самых разных романтических преданиях, веками передававшихся из уст в уста.
Птолемей встретил неприятельскую армию, нанеся ей потери при попытке переправы через Нил. В начавшейся неразберихе обозленные солдаты убили Пердикку. Стоит указать на необычайную трудность вторжения в Египет, если нет крупного и сильного флота, но, даже если он есть, это задача не из легких, поскольку флоту приходится следовать вдоль побережья, где на несколько сот километров нет удобных гаваней. Антигон, достигнув зенита могущества, попробовал это сделать и потерпел неудачу. В этом и заключался секрет дальнейших успехов Птолемеев. Даже римляне опасались особенностей географического положения Египта и власти, которую имеет ее правитель, поэтому они, подчинив эту страну, старались не допустить, чтобы неограниченную власть здесь получил честолюбивый и способный человек.
Тем временем Антипатр вел с греками военную кампанию, получившую название Ламийская война, в которой греки пытались отстоять свою свободу. Под командованием Леосфена они нанесли Антипатру поражение и осадили военачальника ветерана в Ламии (Малида). Он находился в бедственном положении даже после смерти Леосфена, который был убит в стычке[5]. С помощью войск из Азии и отряда Леонната, который, однако, погиб в бою, но в еще большей степени с помощью времени, которое разрушило все конфедерации, столкнувшиеся с деспотическим врагом, Антипатр в конце концов одержал победу при Кранноне (322 до н. э.) и навязал свои условия грекам. Будучи решительнее и, возможно, практичнее, чем Филипп после битвы при Херонее (338 до н. э.) и Александр после разрушения Фив (335 до н. э.), он настоял на казни политических лидеров, возглавивших республиканскую оппозицию. Демосфен и Гиперид встретили свою судьбу (Демосфен покончил жизнь самоубийством, Гиперид погиб от руки македонян), и уже только это сделало войну Антипатра известной. В остальном его действия по наведению порядка в Греции не были суровыми. Он установил некоторые привилегии, лишил бедняков политических прав и с помощью македонских гарнизонов обеспечил порядок в стране.
О Демосфене и Эвмене писал Плутарх, создавший «Жизнеописание Демосфена» и «Жизнеописание Эвмена». Когда преемники-диадохи собрались в Трипарадейсе в Сирии, чтобы договориться о новом распределении, Антипатр и Птолемей утвердились в своих правах, так же как Антигон во Фригии, а Селевк получил Вавилон. Но Эвмен, который был союзником Пердикки, убил в бою Кратера, самого популярного из всех военачальников, и Неоптолема и поэтому был объявлен македонцами государственным преступником. Его способности и доказанная верность царскому дому дали ему такую власть в своей провинции, что покорить ее оказалось не так просто. И следующие годы были полны продолжительными кампаниями, осадами, победами и поражениями обеих сторон. Шла большая война между Антигоном и Эвменом. Они временами даже встречались и пытались договориться, однако их интересы всегда были слишком разными. Оба были слишком честолюбивы, чтобы согласиться на роль второго плана, и слишком подозрительны, чтобы сложить оружие. В конце концов выиграл Антигон, благодаря предательству македонских ветеранов Эвмена, и тот в 316 г. до н. э. был убит. Это было в Персии, и Антигон получил в свое распоряжение восточные провинции с их огромными богатствами. Коалиция, образованная против него Эвменом, распалась, и Антигон стал организовывать жизнь в Азии сообразно своим желаниям.
Единственным серьезным препятствием оказался Селевк, популярный в народе сатрап Вавилона. Антигон попытался вызвать его на суд, в исходе которого можно было не сомневаться, но Селевку с большим трудом удалось скрыться в Египте, где он решил дождаться лучших времен. А пока хозяином в Азии стал Антигон, явно не являвшийся ярым сторонником царского дома. Он стремился к полному суверенитету для себя лично, а затем и для своего сына Деметрия, который казался вероятным кандидатом на место Александра.
Тем временем в европейских провинциях продолжались волнения. Пока был жив Антипатр, он поддерживал некое подобие мира. Но после его смерти и, тем более, когда стало известно, что он оставил доверенное ему регентство Полисперхонту, одному из своих товарищей по оружию, а вовсе не своему сыну Кассандру, в землю были брошены семена будущих войн. Кассандр, с самого начала отвергавший возможность подчинения детям Александра, выступил против Полисперхонта. Последний, столкнувшись с трудностями, выпустил одну из многих абсурдных прокламаций, дающих свободу всем грекам, которые впоследствии выпускались всеми правителями, ищущими их поддержки, – Антигоном и его сыном, Птолемеем и другими. Но целью всегда было обеспечение более прочного господства над Грецией.
Эта борьба между разными группировками нас в данный момент не интересует. В целом Кассандр был успешным: он вернул мир и порядок в Афины – и это после позорных обещаний Полисперхонта и глупой пародии на монарха – Филиппа Арридея. Плутарх оставил нам описание этих времен, которое никто из прочитавших его не сможет забыть. В последних сценах «Жизнеописания Фокиона» мы видим, как афинский сброд может использовать свою так называемую свободу. Все это было остановлено Кассандром – во всяком случае, он сделал все, что было в его силах. В Афинах ученик Аристотеля Деметрий Фалерский (Деметрий из Фалерона), литератор и сибарит, поддерживал спокойствие с помощью македонского гарнизона, расположенного рядом – в Пирее.
Кассандр никогда не был полновластным хозяином Греции. Ему всегда приходилось противостоять представителям царской семьи, и только благодаря их внутренним распрям он мог вынашивать далекоидущие планы. Олимпиада, мать Александра, преданная своему сыну и его наследнику, какое-то время держала в руках Македонию и приказала убить Филиппа Арридея и его супругу Эвридику, внучку Филиппа II, чисто мужское честолюбие которой делало ее опасной. Она вполне могла пойти на устранение законного наследника, пока еще маленького ребенка. Но Олимпиада в своем мстительном порыве не ограничилась только этими претендентами. Она открыто свирепствовала, казнив многих сторонников Кассандра, и снискала такую сильную ненависть, что только ее большой авторитет заставил посланных к ней убийц сомневаться. Олимпиада умерла, как и жила, несломленной. Она использовала все свои силы и энергию для защиты внука, но столкнулась с таким множеством трудностей, которые ни одна женщина не смогла бы преодолеть.
Благодаря соглашению, заключенному соперничавшими сатрапами в 311 г. до н. э., после четырехлетней борьбы, в которой коалиция старалась одолеть Антигона, а Антигон – разгромить коалицию, Кассандр стал правителем Македонии, а Роксана и ее сын, которых смерть Олимпиады сделала пленниками, остались под его опекой, пока не повзрослеет наследник. Никто не осмеливался подвергать сомнению права мальчика, и каждый честолюбивый лидер делал вид, что отстаивает их, защищает от посягательств противников. Но Кассандр был единственным из диадохов, принявшим жестокое и хладнокровное решение уничтожить все семейство Александра и стать полновластным царем Македонии. Он женился на дочери Филиппа II (отца Александра) и снова завоевал авторитет, который имел Антипатр, прежде чем завещал власть Полисперхонту. Кассандр решил держать наследника и его мать под стражей в Амфиполисе. А когда в народе стали раздаваться голоса, сочувствовавшие несчастному царству, и его, и Роксану по приказу Кассандра тайно умертвили в 309 г. до н. э.
Монета Деметрия I
В истории мало найдется примеров столь трагических судеб, как та, что постигла этого тринадцатилетнего мальчика, взросления которого с тревожным нетерпением ждал весь мир. Он родился, не имея отца, который мог бы его защитить, и с раннего младенчества его перевозили из лагеря в лагерь, из провинции в провинцию. Он был лозунгом для разных группировок, покровом для амбиций, оправданием для убийств. Его растили две женщины, готовые ради него на все, – мать и бабушка. Постепенно им стали пренебрегать, ограничили его свободу, поместили в заточение. Будучи номинальным главой всего восточного мира, он стал пленником жестокого и безжалостного деспота. В конце концов он исчез, как исчезали некоторые английские принцы в Тауэре, его судьба так же печальна, как судьба Людовика XVII и Roi de Rome (Наполеона II, p. 1811 – ум. 1832, сына Наполеона Бонапарта от дочери австрийского императора Франца I Марии Луизы. – Ред.), с той разницей, что в истории не осталось никаких сведений о его личности, его характере. Его облик есть на монетах, на них он помпезно назван царем Александром, великим господином, благословенным, живущим вечно. Но для нас, впрочем, как и для людей, сделавших надпись, высокородный ребенок был не более чем именем. Но его фигура столь трагична во всех отношениях, что даже величайшие страдальцы, чьи героические муки известны всему миру, едва ли могут претендовать на более высокое место в иерархии мучеников.
После смерти царевича и его матери, последовавших вскоре после смерти Олимпиады и ее противников Филиппа Арридея и Эвридики, все претензии на поддержание и защиту династии Александра были отброшены. Его сестра Клеопатра жила вдовой в Сардах, и ее расположения добивались многие. Но те, кого она могла бы выбрать, Леоннат и Пердикка, погибли раньше, а других кандидатов она отвергала, как недостойных. Антигон держал ее при себе, а когда она в конце концов согласилась выйти замуж за Птолемея, чтобы избавиться от контроля, Антигон приказал ее убить, чтобы не дать правителю Египта возможность получить превосходство. Так приказал долго жить последний законный претендент на имперскую корону. На какое-то время выдвинулся незаконнорожденный сын Александра от Барсины Геракл, ставший обычной марионеткой, способной укрепить позицию всевозможных авантюристов, стремящихся к власти, но в 309 г. до н. э. и он был убит, как и все остальные.
Глава 6
ПОСЛЕДУЮЩИЕ ВОЙНЫ ДИАДОХОВ – ДО БИТВЫ ПРИ ИПСЕ (313–301 гг. до н. э.)
КАРЬЕРА ДЕМЕТРИЯ
Теперь мы подошли к моменту, когда все сатрапы, которые делали вид, что используют свое влияние в интересах царской семьи, стали независимыми правителями – царями. Начиная с 306 г. до н. э. монархия стала распространенной формой государственного управления во всей великой империи Александра. Титулы монархов не были переданы по наследству. Повторим, чтобы подчеркнуть: никто не выдвигал никаких претензий до смерти Александра Великого. Все считали, что он вел завоевания правомерно и владел своей империей по непреложному праву. Все последующие монархии пошли от него – в эллинской и восточной истории началась новая эпоха. Ее назвали эпохой эллинизма. Такие старомодные государства, как Спарта, больше не считались примерами для подражания. Отметим, что никто из сатрапов, каким бы могущественным он ни был, не осмелился назвать себя царем до тех пор, пока был жив хотя бы один член царской семьи. Зато потом они все стали царями практически одновременно: сначала Антигон и Птолемей, потом Кассандр и Лисимах; одним из последних бы Деметрий, получивший прозвище Полиоркет («Градоосаждающий»). Не было возражений и со стороны народов, чьим лозунгом была не только свобода, но и демократия. Афиняне первыми провозгласили Деметрия своим правителем (восстановившим здесь в 307 г. до н. э. демократический строй. – Ред.).Такую ситуацию следует объяснить. Она, несомненно, в первую очередь, была вызвана грандиозностью влияния фигуры Александра на весь мир. Он наглядно показал, что абсолютный монарх – а он, по сути, таковым и являлся – может защитить и обогатить своих друзей, а также одолеть врагов, что не удавалось до того времени ни одной республике. Его нация, правящий класс которой взял бразды правления империей из его рук, сформировалась под влиянием монархических принципов. Итальянская республика еще оставалась в безвестности, греческие философы, ставшие важным элементом формирования общественного мнения, в своих трудах рекомендовали монархию. Они утверждали, что большинство людей, составляющих нацию, глупы и правление нескольких избранных или одной выдающейся личности – единственно возможная форма государственного управления для цивилизованных людей. Вряд ли этому стоит удивляться. В те времена никто не видел конца войнам между разными правителями, и в безопасности себя можно было чувствовать только под защитой могущественного и победоносного монарха. Нейтралитет означал уверенность в том, что ты будешь покорен одной из воюющих сторон или ограблен обеими сторонами по очереди. Более того, воюющие правители были слишком заняты и слишком непостоянны, чтобы оказывать тяжелое давление на местные свободы маленьких городов-государств. В целом все, что требовалось, – это вклад в войну людьми и средствами, и они щедро объявляли об освобождении греческих городов именно в этом смысле, об общественной автономии или праве вести свои местные дела по собственному усмотрению. Случающееся время от времени нарушение этих привилегий вооруженным вмешательством, отнюдь не редкое при упомянутых суверенах, считалось меньшим злом, чем постоянная тирания нуждающихся классов, которые в случае избирательного права для всех взрослых мужчин превращали свою политическую власть в источник ежедневного грабежа.
Был на самом деле один прием, который придет в голову каждому американскому читателю. С его помощью маленькие независимые государства могли обеспечить свою независимость, не подчиняясь иностранному монарху – я имею в виду принцип федерации. И, как и можно было ожидать, этот принцип применялся как средство уклонения от монархии. И небезуспешно. Кризис, случившийся около 306 г. до н. э., когда по всей территории империи Александра появились цари, показывает нам возникновение и развитие первой федерации, куда вошли приморские и островные города Леванта от Гераклеи Понтийской (совр. Эрегли. – Ред.) и Византия (позже Константинополь, ныне Стамбул. – Ред.) до Родоса, главного организатора системы. Эти города обладали преимуществом – были так хорошо защищены и снабжались морем, что их захват был практически невозможен, если противник не располагал сильным флотом, а этот род вооруженных сил был настолько силен у самой федерации, что вполне мог сдержать правителей, располагавших крупными сухопутными армиями. Итак, эта федерация свободных прибрежных и островных городов обеспечила себе уважение и внимание правителей соседних государств и занималась охраной торгового судоходства, обеспечивая свободу от пиратов и надежную систему морского права. Принятый на Родосе кодекс использовался вплоть до дней Римской империи.
Приведенные выше замечания поясняют ситуацию, сложившуюся в мире в 311–310 гг. до н. э., когда второстепенные претенденты на империю отпали, а пятеро стали хозяевами положения. Это Селевк, вернувшийся из Египта и ставший очень популярным в Вавилоне, и имевший власть, хотя и не абсолютную, в восточных провинциях. Далее следовал Антигон, во владения которого входила основная часть Малой Азии, Сирия и северная часть Месопотамии, но которому этого было мало, и он рассчитывал подчинить себе владения Селевка на Востоке. Он уже завоевывал восточные провинции в предшествующие годы и утратил их лишь потому, что его голова была забита проблемами, вызванными войной с Птолемеем за владение Сирией и, если возможно, Египтом, а также прибрежными городами Азии, которым Птолемей помогал флотом и средствами. Честолюбивые планы Антигона на северо-западе сдерживал Лисимах, чья власть, пока еще не твердая во Фракии, быстро становилась сильнее и после основания на Мраморном море новой столицы – Лисимахии распространилась и в Малую Азию. Коалиция Селевка, Птолемея и Лисимаха была усилена в Европе Кассандром, который неуклонно следовал политике отдельных царств, в то время как Антигон стремился единолично править всей империей Александра. Его власть была так велика, что он вполне мог считаться равным по силе всей коалиции, особенно с помощью его сына Деметрия, блестящего командующего, которого он отправил отобрать Грецию у Кассандра и произвести ложную атаку на своих противников на западе. О войнах Деметрия нам поведал Плутарх в «Жизнеописании Деметрия Полиоркета», и его рассказ не менее интересен, чем популярные произведения художественной литературы, и его меньше читают лишь потому, что исторический период, когда имели место все эти события, слишком сложен и недостаточно понимаем, и деяния этого военачальника не укладываются в привычные рамки. Мы хотим познакомить с ними читателей ближе.
Монета Деметрия I
Деметрий добился блестящих успехов в Афинах и по всей Греции. В Афинах его почитали, как защитника и освободителя. Его славили в храме богини-девственницы Афины в Парфеноне, хотя его привычки были свойственны скорее Дон Жуану. Парализовав Кассандра, Деметрий решил подчинить Родос и заставить его сильный флот присоединиться к силам Антигона. Если бы он добился успеха, Птолемей был бы сокрушен, потому что более сильный флот позволил бы Антигону высадить свои превосходящие сухопутные силы в Египте, избежав проблем, связанных с нападением на эту страну через Палестину и пустыню Синайского полуострова.
Так что внимание всего мира было приковано к великой осаде Родоса (305–304 до н. э.), где Деметрий использовал все имевшиеся в его распоряжении средства осады, а жители Родоса, получавшие активную помощь от Птолемея людьми, припасами и средствами, проявляли ничуть не меньшее упорство в обороне. К счастью, он не смог полностью блокировать город, и осада напоминала осаду Севастополя, который нападавшие пытались сломить обстрелом и атакой, а защитники постоянно получали помощь извне. Деметрий вел активный обстрел города. После Александра осадные машины получили значительное усовершенствование и не только могли метать камни и другие снаряды на расстояние 300 и более метров, но также могли разрушать стены, при этом, в отличие от обычных таранов, находились от них на значительном удалении. Действие большой осадной машины, которая использовалась Деметрием и называлась «захватчик города», можно сравнить с бортовым залпом старого линейного корабля, у которого снаряды вылетали из орудийных портов на нескольких палубах. Она имела несколько этажей, защищалась невыделанными шкурами и навесами от вражеских снарядов и имела внутри много людей, а также метательных машин меньшего размера, то есть имела возможность и обстреливать укрепления, сметая с них защитников, и ломать стены. Но все это оказалось бесполезным против Родоса, жители которого поддерживали постоянную связь с Египтом по морю, систематически перехватывали снабженческие грузы Деметрия и проявляли отчаянную храбрость при защите своих домов. (Родос понес тяжелейшие потери и едва держался, но и Деметрий устал. Кроме того, его силы потребовались в других местах. – Ред.)