Страница:
Боль чуток унялась. Эту неделю я, в большинстве, лежала с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни. Сегодня вообще, первый раз заговорила. Глаза открывала крайне редко, только для того, чтоб узнать, кто выздоровел и покушать. А еще я обнаружила, что сломала правую руку и крыло при падении. Так что мне лежать и лежать. Чуть развернув голову так, чтобы шея не болела, я выпустила когти на руке. Спустив руку с койки, я царапнула деревянный пол, который был относительно близко. Мне нечем было заняться: а что еще прикажите делать целый день, когда у тебя в голове стучит мерзкий убойный молоточек и по всему телу бродит подлая слабость. Потом я поднесла руку к глазам, и внимательно осмотрела ее, думая, что я еще легко отделалась. Могла при падении и позвоночник сломать. А тут правая рука рабочая, что еще для полного счастья надо? Повернув голову еще на немного, я глянула на Ямика. Круги под глазами, внушительная повязка поперек лба, левая рука аналогично перебинтована. На меня он даже не смотрит, постоянно пялясь в потолок. Почувствовав на себе мой далеко не добрый взгляд, он резко сел, я же перевела взор на стену. Где-то минуту стояла тишина, затем Ямик беззвучно выскользнул из постели и исчез за дверью.
А я заставила себя скатиться с постели. Постояв на коленях перед постелью, я нерешительно оглядела комнату. Все равно никого нет. Ейларуса забрали друзья, пообещав вернуть до полуночи. Лекари им свято поверили, на последок пригрозив пальцем, отпустили. Ямик только что удалился, не пожелав оставаться со мной наедине. Я скоро вообще по полу растекусь живописной лужицей… Надо приводить себя в порядок, переставать валяться и страдать. Не вставая с колен, я примерилась к полу, приняв нужное положение попыталась отжаться пару раз на правой руке. Левая бездействовала, она окончательно заживет примерно через недельку. Отжималась я неуклюже, перед глазами плыли многочисленные звездочки и кругляшки различных оттенков, но я упорно продолжала мучить организм. После сего издевательства, я поднялась на ноги и по-идиотски попрыгала на здоровой ноге. Спина протестующее заныла, я заткнула ее с помощью эффективного «мостика». Наверняка все мышцы напряглись, да и стоять, опираясь на одну руку крайне неудобно и неустойчиво… После того, что я с ними сделала-то… На этой торжественной и одновременно убогой ноте вернулся из своего короткого похода Ямик.
Не сумев разогнуться с первой попытки, я пояснила:
— Это разминка.
— Ага. Понятно. — Сказал Ямик, едва подтянув упавшую челюсть. — Тебя поднять?
— Не надо. — Я резко рухнула на пол, показывая, что с разминкой закончено.
— Ты вроде еле живая была, полчасика назад…
— Мне лежать надоело. — Буркнула я, глядя на него снизу вверх. Ямик, поколебавшись, протянул мне руку, за которую я ухватилась и подтянула свою слабенькую тушку. Чуть постояв, я нерешительно уселась обратно на койку, а там и забралась под покрывало и отвернулась вовсе. Постепенно меня начало клонить в сон, и я заснула.
Проснулась от резкого шепота, сработали рефлексы: тело никак не отреагировало на пробуждение организма, дыхание не сбилось, я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к голосам.
— Повтори еще раз, что ты сказал!!! — Потребовал Ямик у своего собеседника.
— Тиссогран сбежал.
— Еще раз.
— Тиссогран сбежал. — Послушно ответил унылый голос.
— Ты уверен?
— Тиссогран сбежал. — Повтор. Я не понимаю… я думала, он мертв. Я не была уверена в том, что убила его… но все-таки, почему он жив, да еще и бодренько бегает по ДилКору?
— Мои блоки на магию прорывали только Мастер и вот она. — Он мельком кидает на меня взгляд. — После прорыва Мастера я их совершенствовал, после ее прорыва, не успел переставить и поправить цепи и узлы магического блока. И, насколько я понимаю, она импровизировала, и в действительности такого заклинания нет. Да и сила у Юна — левая. Тиссогран, полностью лишенный силы, не мог сломать тюремную защиту. — Не слишком уверенно сказал Ямик. — Юн, ты слышишь? — Как бы мимоходом спросил он меня.
— Да. — Буркнула я, садясь и свешивая ноги с постели. — Просканировать ДилКор на предмет Тиссограна, обыскать все помещения. — Быстренько начала задавать я план дальнейших действий. — Я из-под твоих блоков уходила с помощью телепортации, так что искать его можно везде. Мало ли куда его занесло. Желательно всем Лангорам восстановить щиты, тем, кому на это не хватает сил — помочь. И приготовиться к отражению атаки. — Чего это я так раскомандовалась? Не надо было молчать целую неделю, кажись… Вот, поперло…
— Тебя саму надо в первую очередь защищать. — Проворчал Ямик, когда его собеседник вышел из палаты. — Хоть ты и не признаешься в отсутствии сил. — Прав, он как всегда прав. Сил у меня, после того, как я выложилась, не было. Никаких. Слишком большие были ставки там, на поле боя, что бы думать о себе. Я запросто могла умереть там, и совсем не рассчитывала на выживание. Только когда я поняла, мол, помирать мне еще рановато, стала бороться за свою жизнь. Ничего, мне не привыкать жить без магии, перебьюсь.
Оглядевшись, я тяжело поднялась на ноги и прошлепала к своим вещам, заштопанным и сложенным аккуратной стопкой. Опираясь на стенку и не обращая на Ямика никакого внимания, я медленно одевалась.
— Ты куда? — Спросил Ямик, после того, как я была полностью одета.
— Искать Тиссограна.
— Издеваешься? — Ямик язвительно поднял бровь, наблюдая за тем, как я безуспешно пытаюсь нацепить на спину ножны с клинками. По всей спине гуляла наглая боль, гибкость была утрачена на приличное время, и сделать даже такое простое движение слишком сложно. Наконец, махнув на все это, я просто сунула ножны подмышку, затем, сообразив, что левой рукой мне клинок не удержать, я вновь положила его на стул. Чуть подумав, я повязала шнуры от ножен вокруг пояса, под правую руку. Неудобно и непривычно, но пока сгодиться.
— Нет. — Ответила я на его вопрос. — Ему нужна я.
— У тебя паранойя разыгралась? — Продолжал язвить Ямик, потихоньку смещаясь в сторону двери, всем своим видом показывая, что выпускать меня он не собирается.
— Она самая, нагрянула… И главное, как не вовремя. — Я начала прикидывать, как можно пройти через сей заслон, не понеся при этом значительные потери.
— Никуда ты не пойдешь. — Заявил Ямик, протягивая руку за спину, к предполагаемому мечу, который он нацепил, едва узнав о Тиссогране — вооружается народ, боится.
— А что ты сделаешь? — Хитро прищурившись, спросила я, тоже касаясь черенка клинка. Что за издевательство, неужели он бедную старую инвалидку будет бить? Не позволю!!!
— Придумаю. — Загадочно ответил он, внимательно оглядываясь по сторонам, с непонятной целью. Никого он, естественно, не углядел, но в меня уперся его нахальный и холодный взгляд. — Ты все еще хочешь выйти, инвалидка старая?
— Старик! — Угрожающе рыкнула я, — Хватит мысли читать!
— Да ладно… — Протянул Ямик, не сходя с места, — ты посиди, успокойся, я тебя все равно не отпущу.
— Ты же сейчас уйдешь. — Сообразила я, ну не будет же он сидеть со мной, когда Лангоры ищут сбежавшего Тиссограна. — Кстати, сколько Лангор Ла остались в живых и находятся сейчас в ДилКоре?
— Двадцать два. — Ответил он, — Я сейчас блоки поставлю и под дверь паренька посажу, ты не пройдешь.
— Правитель жив? — Продолжила вопращать я, не среагировав на «блоки», но заинтересовавшись «мальчишкой».
— Да.
— Ставь блоки и уходи. — Обреченно махнула я. Видеть его не хотелось, такое ощущение, будто меня предали… Не обманули, как это было раньше, а предали… Совсем как Тиссогран.
— Юна. — Попросил он, и до меня запоздало дошло, что он опять читает мои мысли. — Я тебя не предавал. Никогда. — С этими словами он, резко развернувшись, вышел из палаты. Я лишь напрягшись, ощутила легкое изменение магического фона, который предположительно изменил Ямик, выставляя свои блоки — нафига они — непонятно, ведь сил-то нет, стало быть ничего не взломаю… Но если предположить, будто заботятся о моей безопасности? Охраняют от Тиссограна? До чего докатилась, а? Уже берегут, как малолетнего ребенка. Я, дохромав до койки завалилась обратно, даже не снимая ботинок, клинок сунула под бок, колени привычно подтянула к животу и тихонько заскулила.
Все. Прорвало.
Я каталась по всей широте койки, отчаянно рыдая, постепенно колотя твердую подушку когтистой рукой. От такого небрежного обращения на ней появлялись неаккуратные полосы, перья кружились вокруг, прилипая к мокрому, от слез, лицу. Успокаивалась я долго, часто всхлипывая, пыталась утихнуть… После начала шмыгать носом, при этом задумчиво разглядывая потолок, чувствуя, что слезы все еще катятся по щекам. Через полчаса, приподняв руку к лицу, я жестоко вытерла глаза, приказав себе заканчивать истерику, уселась на постели и осмотрелась.
Мдя. Весело живем… Пол возле моей койки был усеян белоснежными перьями (не моими, а из подушки) — как будто из Лангор Ла надергали. Нервно хихикнув, я поплелась к двери, в надежде получить чего-нибудь съестного. Мой громкий стук в дверь ни на кого не подействовал, и я, хорошенько прокашлявшись, взяв на пробу парочку высоких нот, заорала. Заткнулась я довольно скоро, горло заболело с новой силой, но результат несомненно был: Дверь с грохотом распахнулась, на пороге появился какой-то Лангор, который тут же вытаращился на меня. Редко такое увидишь: красные, от слез, глаза, волосы в перьях, хоть они и длинные, стоят дыбом, зубы оскалены в радостной улыбке, когтистая рука сжимает косяк, с надеждой не грохнуться раньше времени.
Со словами: «Кушать хочу» я, без сожалений заехала не успевшему ничего сообразить Лангору, в солнечное сплетение правой рукой. Удар был резким, Лангор, не ожидавший такой подлянки, плавно скатился к мои ногам. Сделав вдох-выдох, я, подтянув больную ногу за порог и встряхнув правую руку, пошла прочь. Прокололся Ямик, не рассчитал мой жалкий вид, внушающий, как ни странно, доверие.
Итак, ковыляю я спокойненько по коридорчику старшей казармы, никого не трогаю, прикидываюсь ползущей мимо букашкой… А из-за поворота, навстречу мне… Тиссогран…
Первое, что я сделала, обнажила клинок и скользнула в сторону и вперед, навстречу ему. Второе — озадаченно попятилась назад, чувствуя неладное. Вот тут и подвела раненая нога, да и вообще, покалеченное тело: я споткнулась и грузно шмякнулась на пятую точку, ударившись копчиком. Ой, мамочка… Что ж так больно то? Тьфу… Чувствуя, как дергается левое веко, я уставилась на него покрасневшими глазами и мило улыбнулась.
— А я искал тебя… — Растягивая губы в улыбке, протянул Тиссогран.
— Долго? — Нахально поинтересовалась я, улыбаясь еще шире.
— Да нет, побродил часик… Вот, амулетик чей-то нашел… А то резерв полностью вычерпал, теперь хоть есть чем совершать задуманное.
— А?.. Чего?.. — Не поняла я.
Тиссогран, в ответ на мой вопрос, сделав пару пассов руками, отчетливо проговорил заклинание. Так, это абстрактное поле, что ль? Чей же это амулетик, раз позволяет совершать такие мощные заклинания? Объясняю на пальцах: создатель абстрактного поля создает проекцию тела (тел) в несуществующее пространство, и то тело (тела), кое перенесено на поле, временно не существует. Заклинание сложное, дается очень сильным магам с большим резервом. А таких, как понимаете, днем с огнем не сыщешь. Но только не в ДилКоре, здесь сильных магов полным полно. Даже пример привести могу: тот же Ямик и Мастер…
Я мрачновато смотрела на то, как пространство вокруг нас исчезает, приобретая ослепительно белый цвет. Оно самое, абстрактное поле.
— Слышь, Тиссогран, а поддерживать-то не сложно? — Спросила я, устраиваясь поудобнее.
— Не хами старшим… — Пробурчал Тиссогран, присаживаясь напротив. Стоять ему тоже сложновато, видно, ранен был в бою. — Совсем от рук отбилась после смерти Ночи. — Ага, сейчас будет проповедь, посвященная моей небрежности, моему «предательству» и тому подобное. — Юна, я хоть тебя и не очень-то любил, но ты мне как дочь… — Сам-то понял, что сказал?
Со словами «Это диагноз», я задумчиво развернула клинок в руке, Тиссогран его не отнял. А зря, впрочем…, это не смотря на то, что даже встать на ноги потребует от меня определенных усилий. В ярости многое могём.
— Признаваться в грехах будем? — Поигрывая клинком спросила я Тиссограна. Тот слегка потупился, затем безразлично пожал плечами. Я приняла это за сигнал начинать. — Денракка ты убил?
— Да.
— На Ямика Лангор Ла ты натравил?
— Да.
— Правителя ты заставил пойти в атаку?
— Да.
— Твоей ли идеей было посылание сюда Дия?
— Да.
— Как ты проник на прием? Какова цель этого нападения?
— Цель, что бы ты обвинила в этой атаке Лангор Кор.
— Так… Понятно. Что там дальше? Ты зачем Темень колдовал?
Тиссогран замялся, явно не желая отвечать, почему он поспешил отправить на тот свет ВСЕХ лангоров.
— Моя очередь. — Отмазался Тиссогран. — Что с Зинном и Сейхатом? — О-бана… Приехали… Или прилетели?
— Почем я знаю? — Я их три года в глаза не видела, и даже не представляю, где они находятся.
— Это они рассказали тебе?
— Естественно.
— И куда они делись? — Вопросил взволнованный по непонятно какой причине Тиссогран.
— Это тебя надо спрашивать, зачем ты послал своих сыновей на встречу со мной. И удивительно, почему ты решил, что они непременно убьют меня?
— Наглая стала… — Задумчиво протянул Тиссогран.
— От рук отбилась, — послушно повторила я. — Тиссогран, как насчет того, чтобы решить это дело?
— Поединок? — Тиссогран хрипло рассмеялся. — Ты себя в зеркало видела?
— Ну видела, и что? — Не видела, конечно, вру и не краснею, но вполне осознаю, что я там увижу.
— Да ты на ногах еле стоишь…
— На себя посмотри. — Обиделась я, демонстративно надувая губы. Лицо Тиссограна перекосилось, он, издав некое подобие смешка, резко взмахнул рукой.
— Ладно. — Он на секунду задумался, и начал диктовать свои правила: — Сейчас мы выходим из абстрактного поля, ты находишь Правителя, Ямика, то бишь, нас выводят на площадку. Бьемся до смерти одного из нас. Ты заранее договариваешься с Ямирлеком, мол, если ты умрешь, меня беспрепятственно выпустят из ДилКора.
— Разбивай поле. — Сквозь зубы ответила я, не понимая, что я делаю… — Только сначала расскажи, зачем мы воевали? Ты был организатором всего этого, тебе и объясняться.
— Как бы тебе объяснить… — Неуверенно начал Тиссогран, мрачно разглядывая меня.
— Как есть. — Поторопила я его.
— Ты ведь знаешь, что с твоей матерью мы сильно поругались, когда она вернулась от твоего отца полу-эльфа… И знаешь, как она удрала из ЗельЛана, едва пожив там месяц. Когда вернулась через три месяца, а через еще два родила — ты тогда была в казарме, экзамены сдавала на третью ступень — оказалось, что она нагулялась с… — Я подперла челюсть рукой, надеясь, будто она держится на законном месте… значит, выясняем подробности личной жизни моей матери? — Она родила полукровку. Если бы она родила полу-эльфа, или человека, я согласился и ничего не сказал… Но когда твоя бывшая жена рожает Дракона…
— Ты гонишь? — Осипшим голосом предложила я.
— Вот молодежь пошла… — Выговорил Тиссогран, с наслаждением наблюдая за моей перекосившейся физиономией, — …сплошной лексикон. Ты как со взрослыми разговариваешь, девчонка?
— Да нормально вроде… На орчьем и тролльем не ругаюсь, матом не крою, открыто не хамю… Что-то не устраивает, Тиссогран? Продолжай. — А сама прикидывала, сколько лет прошло с тех пор, как я сдавала на третью ступень… а сдавала я, если меня не подводит память, годиков этак в тридцать шесть. Что у нас там с алгеброй? Задумчиво почесав черепушку (все-таки с алгеброй у меня было не очень), я вновь уставилась на Тиссограна, в надежде услышать продолжение сей занимательной истории.
— Едва родив, она подхватила своего драконенка и улетела сюда, в ДилКор. — Я вздохнула, мысленно считая количество сводных братьев. Десять, или я попутала? — Я не хотел ее отпускать.
А я неожиданно поняла одну вещь… И верить в нее не было никакого желания.
Мама.
— КАК умерла мама? — Холодно спросила я, буравя его крайне неприятным взглядом.
— Я. — Последовал ответ после некоторой заминки. Я заставила себя подняться на ноги.
— Тиссогран, разбивай поле. — Потребовала я, глядя на него сверху вниз.
— Я недоговорил.
— Тиссогран, разбивай поле и пошли к Ямику, договариваться.
— Подожди. Ты не знаешь, как она умерла.
— Тиссогран… — Резко выдохнула я, тот, наконец, понял, что через секунду я буду его убивать и начал ломать поле.
Не успел. Поле рухнуло само, под напором мощного потока силы… Кто-то нас нашел. К тому же сделал это снаружи, разрушив структуру поля силой. Как ни странно, Тиссогран среагировал быстрее меня, мой клинок вмиг оказался развернут, и приставлен к моему горлу. Я же очутилась в состоянии прижатом к Тиссограну спиной, не видя его лица, зато отлично воспринимая произошедшее. Передо мной — Ямик, Мастер, еще парочка незнакомых Лангор Кор. Ямик с нехорошим выражением лица опирается на двурушник, мастер прислонился к стенке, остальные напряжении. А я в роли заложника. Смешно. Именно поэтому я начала издавать неприличные хрюкающие звуки, чем удивила всех. Когда меня брали в заложники последний раз? В учебных задачах? Ой, не помню.
Если бы у меня работал пояс (могла вертеться, поворачиваться корпусом) я, несомненно, достала Тиссограна. Но он у меня весь в ранах и повязках!!! Об этом даже и мечтать не стоит, даже стоять не удобно… Стараюсь не опираться на раненую ногу, а сломанную руку держу подальше.
— Тиссогран. — Напомнила, пытаясь отвести свое бедное горло подальше от клинка, благо, на нем были повязки, до крови он еще ничего не порезал. — Ты обещал поединок. — Тиссогран, поняв свой промах, сунул клинок мне под подбородок — там бинтов не было. Обидно, блин, когда твое же оружие на тебя наставляют.
— Пошли.
Подпихивая меня вперед, он следовал за Ямиком, который подставлял ему незащищенную спину… Мы шли в тренировочный зал, где должен состояться бой. Я спотыкалась на каждом метре, грозя упасть и лишить Тиссограна возможности уйти из ДилКора ненаказанным. Тиссогран, выпихнув меня на середину арены и швырнув мне под ноги мой клинок, оглядел десяток присутствующих лангоров, в надежде позаимствовать чье-нибудь оружие. Я, кряхтя, тяжело нагнулась и подняла свой правый клинок, медленно встала на позицию. Далее, подумав, начала разматывать бинты на шее — удобнее будет. Затем стянула перевязь с левой руки, авось лучше двигаться будет, подняв рубаху — корсета не было — разбинтовала бок и поясницу. После этого я вышла на середину площадки.
Юн…
Он мою мать убил…
Удачи. Я хочу видеть тебя живой…
Надеюсь.
Если ты проиграешь… не важно, что он уйдет. Важнее то, что тебя не будет рядом со мной.
Ямик, я не прощу ему ничего, он умрет сегодня и сейчас, в независимости от того, последую ли я следом за ним.
Удачи. Повторился Ямик, отходя подальше.
Тиссогран взмахнув пару раз, для пробы, одолженным оружия и тоже перетек в стойку. Главное правило знаете? Всегда давить на больное место противника. Если болит рука, пусть он почаще машет ей. Если нога, пусть побольше бегает… У меня этих уязвимых мест… в общем, много. А Тиссогран свои слабости не выставляет напоказ, придется выяснять это во время боя, тщательно следя за его движениями.
Мы стояли долго, не решаясь атаковать, я, вовсе закрыв глаза, думала о матери и о своем новоприобретенном брате, которому еще так мало лет. Надеюсь, он не участвовал в бою с Лангор Ла… Мам, это за тебя. Эта битва посвящается тебе. Распахнув глаза, я стремительным движением ринулась навстречу Тиссограну.
Глава 10. Кто у нас тут главный боец? Я тут, черт побери, главный боец…
Эпилог
А я заставила себя скатиться с постели. Постояв на коленях перед постелью, я нерешительно оглядела комнату. Все равно никого нет. Ейларуса забрали друзья, пообещав вернуть до полуночи. Лекари им свято поверили, на последок пригрозив пальцем, отпустили. Ямик только что удалился, не пожелав оставаться со мной наедине. Я скоро вообще по полу растекусь живописной лужицей… Надо приводить себя в порядок, переставать валяться и страдать. Не вставая с колен, я примерилась к полу, приняв нужное положение попыталась отжаться пару раз на правой руке. Левая бездействовала, она окончательно заживет примерно через недельку. Отжималась я неуклюже, перед глазами плыли многочисленные звездочки и кругляшки различных оттенков, но я упорно продолжала мучить организм. После сего издевательства, я поднялась на ноги и по-идиотски попрыгала на здоровой ноге. Спина протестующее заныла, я заткнула ее с помощью эффективного «мостика». Наверняка все мышцы напряглись, да и стоять, опираясь на одну руку крайне неудобно и неустойчиво… После того, что я с ними сделала-то… На этой торжественной и одновременно убогой ноте вернулся из своего короткого похода Ямик.
Не сумев разогнуться с первой попытки, я пояснила:
— Это разминка.
— Ага. Понятно. — Сказал Ямик, едва подтянув упавшую челюсть. — Тебя поднять?
— Не надо. — Я резко рухнула на пол, показывая, что с разминкой закончено.
— Ты вроде еле живая была, полчасика назад…
— Мне лежать надоело. — Буркнула я, глядя на него снизу вверх. Ямик, поколебавшись, протянул мне руку, за которую я ухватилась и подтянула свою слабенькую тушку. Чуть постояв, я нерешительно уселась обратно на койку, а там и забралась под покрывало и отвернулась вовсе. Постепенно меня начало клонить в сон, и я заснула.
Проснулась от резкого шепота, сработали рефлексы: тело никак не отреагировало на пробуждение организма, дыхание не сбилось, я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к голосам.
— Повтори еще раз, что ты сказал!!! — Потребовал Ямик у своего собеседника.
— Тиссогран сбежал.
— Еще раз.
— Тиссогран сбежал. — Послушно ответил унылый голос.
— Ты уверен?
— Тиссогран сбежал. — Повтор. Я не понимаю… я думала, он мертв. Я не была уверена в том, что убила его… но все-таки, почему он жив, да еще и бодренько бегает по ДилКору?
— Мои блоки на магию прорывали только Мастер и вот она. — Он мельком кидает на меня взгляд. — После прорыва Мастера я их совершенствовал, после ее прорыва, не успел переставить и поправить цепи и узлы магического блока. И, насколько я понимаю, она импровизировала, и в действительности такого заклинания нет. Да и сила у Юна — левая. Тиссогран, полностью лишенный силы, не мог сломать тюремную защиту. — Не слишком уверенно сказал Ямик. — Юн, ты слышишь? — Как бы мимоходом спросил он меня.
— Да. — Буркнула я, садясь и свешивая ноги с постели. — Просканировать ДилКор на предмет Тиссограна, обыскать все помещения. — Быстренько начала задавать я план дальнейших действий. — Я из-под твоих блоков уходила с помощью телепортации, так что искать его можно везде. Мало ли куда его занесло. Желательно всем Лангорам восстановить щиты, тем, кому на это не хватает сил — помочь. И приготовиться к отражению атаки. — Чего это я так раскомандовалась? Не надо было молчать целую неделю, кажись… Вот, поперло…
— Тебя саму надо в первую очередь защищать. — Проворчал Ямик, когда его собеседник вышел из палаты. — Хоть ты и не признаешься в отсутствии сил. — Прав, он как всегда прав. Сил у меня, после того, как я выложилась, не было. Никаких. Слишком большие были ставки там, на поле боя, что бы думать о себе. Я запросто могла умереть там, и совсем не рассчитывала на выживание. Только когда я поняла, мол, помирать мне еще рановато, стала бороться за свою жизнь. Ничего, мне не привыкать жить без магии, перебьюсь.
Оглядевшись, я тяжело поднялась на ноги и прошлепала к своим вещам, заштопанным и сложенным аккуратной стопкой. Опираясь на стенку и не обращая на Ямика никакого внимания, я медленно одевалась.
— Ты куда? — Спросил Ямик, после того, как я была полностью одета.
— Искать Тиссограна.
— Издеваешься? — Ямик язвительно поднял бровь, наблюдая за тем, как я безуспешно пытаюсь нацепить на спину ножны с клинками. По всей спине гуляла наглая боль, гибкость была утрачена на приличное время, и сделать даже такое простое движение слишком сложно. Наконец, махнув на все это, я просто сунула ножны подмышку, затем, сообразив, что левой рукой мне клинок не удержать, я вновь положила его на стул. Чуть подумав, я повязала шнуры от ножен вокруг пояса, под правую руку. Неудобно и непривычно, но пока сгодиться.
— Нет. — Ответила я на его вопрос. — Ему нужна я.
— У тебя паранойя разыгралась? — Продолжал язвить Ямик, потихоньку смещаясь в сторону двери, всем своим видом показывая, что выпускать меня он не собирается.
— Она самая, нагрянула… И главное, как не вовремя. — Я начала прикидывать, как можно пройти через сей заслон, не понеся при этом значительные потери.
— Никуда ты не пойдешь. — Заявил Ямик, протягивая руку за спину, к предполагаемому мечу, который он нацепил, едва узнав о Тиссогране — вооружается народ, боится.
— А что ты сделаешь? — Хитро прищурившись, спросила я, тоже касаясь черенка клинка. Что за издевательство, неужели он бедную старую инвалидку будет бить? Не позволю!!!
— Придумаю. — Загадочно ответил он, внимательно оглядываясь по сторонам, с непонятной целью. Никого он, естественно, не углядел, но в меня уперся его нахальный и холодный взгляд. — Ты все еще хочешь выйти, инвалидка старая?
— Старик! — Угрожающе рыкнула я, — Хватит мысли читать!
— Да ладно… — Протянул Ямик, не сходя с места, — ты посиди, успокойся, я тебя все равно не отпущу.
— Ты же сейчас уйдешь. — Сообразила я, ну не будет же он сидеть со мной, когда Лангоры ищут сбежавшего Тиссограна. — Кстати, сколько Лангор Ла остались в живых и находятся сейчас в ДилКоре?
— Двадцать два. — Ответил он, — Я сейчас блоки поставлю и под дверь паренька посажу, ты не пройдешь.
— Правитель жив? — Продолжила вопращать я, не среагировав на «блоки», но заинтересовавшись «мальчишкой».
— Да.
— Ставь блоки и уходи. — Обреченно махнула я. Видеть его не хотелось, такое ощущение, будто меня предали… Не обманули, как это было раньше, а предали… Совсем как Тиссогран.
— Юна. — Попросил он, и до меня запоздало дошло, что он опять читает мои мысли. — Я тебя не предавал. Никогда. — С этими словами он, резко развернувшись, вышел из палаты. Я лишь напрягшись, ощутила легкое изменение магического фона, который предположительно изменил Ямик, выставляя свои блоки — нафига они — непонятно, ведь сил-то нет, стало быть ничего не взломаю… Но если предположить, будто заботятся о моей безопасности? Охраняют от Тиссограна? До чего докатилась, а? Уже берегут, как малолетнего ребенка. Я, дохромав до койки завалилась обратно, даже не снимая ботинок, клинок сунула под бок, колени привычно подтянула к животу и тихонько заскулила.
Все. Прорвало.
Я каталась по всей широте койки, отчаянно рыдая, постепенно колотя твердую подушку когтистой рукой. От такого небрежного обращения на ней появлялись неаккуратные полосы, перья кружились вокруг, прилипая к мокрому, от слез, лицу. Успокаивалась я долго, часто всхлипывая, пыталась утихнуть… После начала шмыгать носом, при этом задумчиво разглядывая потолок, чувствуя, что слезы все еще катятся по щекам. Через полчаса, приподняв руку к лицу, я жестоко вытерла глаза, приказав себе заканчивать истерику, уселась на постели и осмотрелась.
Мдя. Весело живем… Пол возле моей койки был усеян белоснежными перьями (не моими, а из подушки) — как будто из Лангор Ла надергали. Нервно хихикнув, я поплелась к двери, в надежде получить чего-нибудь съестного. Мой громкий стук в дверь ни на кого не подействовал, и я, хорошенько прокашлявшись, взяв на пробу парочку высоких нот, заорала. Заткнулась я довольно скоро, горло заболело с новой силой, но результат несомненно был: Дверь с грохотом распахнулась, на пороге появился какой-то Лангор, который тут же вытаращился на меня. Редко такое увидишь: красные, от слез, глаза, волосы в перьях, хоть они и длинные, стоят дыбом, зубы оскалены в радостной улыбке, когтистая рука сжимает косяк, с надеждой не грохнуться раньше времени.
Со словами: «Кушать хочу» я, без сожалений заехала не успевшему ничего сообразить Лангору, в солнечное сплетение правой рукой. Удар был резким, Лангор, не ожидавший такой подлянки, плавно скатился к мои ногам. Сделав вдох-выдох, я, подтянув больную ногу за порог и встряхнув правую руку, пошла прочь. Прокололся Ямик, не рассчитал мой жалкий вид, внушающий, как ни странно, доверие.
Итак, ковыляю я спокойненько по коридорчику старшей казармы, никого не трогаю, прикидываюсь ползущей мимо букашкой… А из-за поворота, навстречу мне… Тиссогран…
Первое, что я сделала, обнажила клинок и скользнула в сторону и вперед, навстречу ему. Второе — озадаченно попятилась назад, чувствуя неладное. Вот тут и подвела раненая нога, да и вообще, покалеченное тело: я споткнулась и грузно шмякнулась на пятую точку, ударившись копчиком. Ой, мамочка… Что ж так больно то? Тьфу… Чувствуя, как дергается левое веко, я уставилась на него покрасневшими глазами и мило улыбнулась.
— А я искал тебя… — Растягивая губы в улыбке, протянул Тиссогран.
— Долго? — Нахально поинтересовалась я, улыбаясь еще шире.
— Да нет, побродил часик… Вот, амулетик чей-то нашел… А то резерв полностью вычерпал, теперь хоть есть чем совершать задуманное.
— А?.. Чего?.. — Не поняла я.
Тиссогран, в ответ на мой вопрос, сделав пару пассов руками, отчетливо проговорил заклинание. Так, это абстрактное поле, что ль? Чей же это амулетик, раз позволяет совершать такие мощные заклинания? Объясняю на пальцах: создатель абстрактного поля создает проекцию тела (тел) в несуществующее пространство, и то тело (тела), кое перенесено на поле, временно не существует. Заклинание сложное, дается очень сильным магам с большим резервом. А таких, как понимаете, днем с огнем не сыщешь. Но только не в ДилКоре, здесь сильных магов полным полно. Даже пример привести могу: тот же Ямик и Мастер…
Я мрачновато смотрела на то, как пространство вокруг нас исчезает, приобретая ослепительно белый цвет. Оно самое, абстрактное поле.
— Слышь, Тиссогран, а поддерживать-то не сложно? — Спросила я, устраиваясь поудобнее.
— Не хами старшим… — Пробурчал Тиссогран, присаживаясь напротив. Стоять ему тоже сложновато, видно, ранен был в бою. — Совсем от рук отбилась после смерти Ночи. — Ага, сейчас будет проповедь, посвященная моей небрежности, моему «предательству» и тому подобное. — Юна, я хоть тебя и не очень-то любил, но ты мне как дочь… — Сам-то понял, что сказал?
Со словами «Это диагноз», я задумчиво развернула клинок в руке, Тиссогран его не отнял. А зря, впрочем…, это не смотря на то, что даже встать на ноги потребует от меня определенных усилий. В ярости многое могём.
— Признаваться в грехах будем? — Поигрывая клинком спросила я Тиссограна. Тот слегка потупился, затем безразлично пожал плечами. Я приняла это за сигнал начинать. — Денракка ты убил?
— Да.
— На Ямика Лангор Ла ты натравил?
— Да.
— Правителя ты заставил пойти в атаку?
— Да.
— Твоей ли идеей было посылание сюда Дия?
— Да.
— Как ты проник на прием? Какова цель этого нападения?
— Цель, что бы ты обвинила в этой атаке Лангор Кор.
— Так… Понятно. Что там дальше? Ты зачем Темень колдовал?
Тиссогран замялся, явно не желая отвечать, почему он поспешил отправить на тот свет ВСЕХ лангоров.
— Моя очередь. — Отмазался Тиссогран. — Что с Зинном и Сейхатом? — О-бана… Приехали… Или прилетели?
— Почем я знаю? — Я их три года в глаза не видела, и даже не представляю, где они находятся.
— Это они рассказали тебе?
— Естественно.
— И куда они делись? — Вопросил взволнованный по непонятно какой причине Тиссогран.
— Это тебя надо спрашивать, зачем ты послал своих сыновей на встречу со мной. И удивительно, почему ты решил, что они непременно убьют меня?
— Наглая стала… — Задумчиво протянул Тиссогран.
— От рук отбилась, — послушно повторила я. — Тиссогран, как насчет того, чтобы решить это дело?
— Поединок? — Тиссогран хрипло рассмеялся. — Ты себя в зеркало видела?
— Ну видела, и что? — Не видела, конечно, вру и не краснею, но вполне осознаю, что я там увижу.
— Да ты на ногах еле стоишь…
— На себя посмотри. — Обиделась я, демонстративно надувая губы. Лицо Тиссограна перекосилось, он, издав некое подобие смешка, резко взмахнул рукой.
— Ладно. — Он на секунду задумался, и начал диктовать свои правила: — Сейчас мы выходим из абстрактного поля, ты находишь Правителя, Ямика, то бишь, нас выводят на площадку. Бьемся до смерти одного из нас. Ты заранее договариваешься с Ямирлеком, мол, если ты умрешь, меня беспрепятственно выпустят из ДилКора.
— Разбивай поле. — Сквозь зубы ответила я, не понимая, что я делаю… — Только сначала расскажи, зачем мы воевали? Ты был организатором всего этого, тебе и объясняться.
— Как бы тебе объяснить… — Неуверенно начал Тиссогран, мрачно разглядывая меня.
— Как есть. — Поторопила я его.
— Ты ведь знаешь, что с твоей матерью мы сильно поругались, когда она вернулась от твоего отца полу-эльфа… И знаешь, как она удрала из ЗельЛана, едва пожив там месяц. Когда вернулась через три месяца, а через еще два родила — ты тогда была в казарме, экзамены сдавала на третью ступень — оказалось, что она нагулялась с… — Я подперла челюсть рукой, надеясь, будто она держится на законном месте… значит, выясняем подробности личной жизни моей матери? — Она родила полукровку. Если бы она родила полу-эльфа, или человека, я согласился и ничего не сказал… Но когда твоя бывшая жена рожает Дракона…
— Ты гонишь? — Осипшим голосом предложила я.
— Вот молодежь пошла… — Выговорил Тиссогран, с наслаждением наблюдая за моей перекосившейся физиономией, — …сплошной лексикон. Ты как со взрослыми разговариваешь, девчонка?
— Да нормально вроде… На орчьем и тролльем не ругаюсь, матом не крою, открыто не хамю… Что-то не устраивает, Тиссогран? Продолжай. — А сама прикидывала, сколько лет прошло с тех пор, как я сдавала на третью ступень… а сдавала я, если меня не подводит память, годиков этак в тридцать шесть. Что у нас там с алгеброй? Задумчиво почесав черепушку (все-таки с алгеброй у меня было не очень), я вновь уставилась на Тиссограна, в надежде услышать продолжение сей занимательной истории.
— Едва родив, она подхватила своего драконенка и улетела сюда, в ДилКор. — Я вздохнула, мысленно считая количество сводных братьев. Десять, или я попутала? — Я не хотел ее отпускать.
А я неожиданно поняла одну вещь… И верить в нее не было никакого желания.
Мама.
— КАК умерла мама? — Холодно спросила я, буравя его крайне неприятным взглядом.
— Я. — Последовал ответ после некоторой заминки. Я заставила себя подняться на ноги.
— Тиссогран, разбивай поле. — Потребовала я, глядя на него сверху вниз.
— Я недоговорил.
— Тиссогран, разбивай поле и пошли к Ямику, договариваться.
— Подожди. Ты не знаешь, как она умерла.
— Тиссогран… — Резко выдохнула я, тот, наконец, понял, что через секунду я буду его убивать и начал ломать поле.
Не успел. Поле рухнуло само, под напором мощного потока силы… Кто-то нас нашел. К тому же сделал это снаружи, разрушив структуру поля силой. Как ни странно, Тиссогран среагировал быстрее меня, мой клинок вмиг оказался развернут, и приставлен к моему горлу. Я же очутилась в состоянии прижатом к Тиссограну спиной, не видя его лица, зато отлично воспринимая произошедшее. Передо мной — Ямик, Мастер, еще парочка незнакомых Лангор Кор. Ямик с нехорошим выражением лица опирается на двурушник, мастер прислонился к стенке, остальные напряжении. А я в роли заложника. Смешно. Именно поэтому я начала издавать неприличные хрюкающие звуки, чем удивила всех. Когда меня брали в заложники последний раз? В учебных задачах? Ой, не помню.
Если бы у меня работал пояс (могла вертеться, поворачиваться корпусом) я, несомненно, достала Тиссограна. Но он у меня весь в ранах и повязках!!! Об этом даже и мечтать не стоит, даже стоять не удобно… Стараюсь не опираться на раненую ногу, а сломанную руку держу подальше.
— Тиссогран. — Напомнила, пытаясь отвести свое бедное горло подальше от клинка, благо, на нем были повязки, до крови он еще ничего не порезал. — Ты обещал поединок. — Тиссогран, поняв свой промах, сунул клинок мне под подбородок — там бинтов не было. Обидно, блин, когда твое же оружие на тебя наставляют.
— Пошли.
Подпихивая меня вперед, он следовал за Ямиком, который подставлял ему незащищенную спину… Мы шли в тренировочный зал, где должен состояться бой. Я спотыкалась на каждом метре, грозя упасть и лишить Тиссограна возможности уйти из ДилКора ненаказанным. Тиссогран, выпихнув меня на середину арены и швырнув мне под ноги мой клинок, оглядел десяток присутствующих лангоров, в надежде позаимствовать чье-нибудь оружие. Я, кряхтя, тяжело нагнулась и подняла свой правый клинок, медленно встала на позицию. Далее, подумав, начала разматывать бинты на шее — удобнее будет. Затем стянула перевязь с левой руки, авось лучше двигаться будет, подняв рубаху — корсета не было — разбинтовала бок и поясницу. После этого я вышла на середину площадки.
Юн…
Он мою мать убил…
Удачи. Я хочу видеть тебя живой…
Надеюсь.
Если ты проиграешь… не важно, что он уйдет. Важнее то, что тебя не будет рядом со мной.
Ямик, я не прощу ему ничего, он умрет сегодня и сейчас, в независимости от того, последую ли я следом за ним.
Удачи. Повторился Ямик, отходя подальше.
Тиссогран взмахнув пару раз, для пробы, одолженным оружия и тоже перетек в стойку. Главное правило знаете? Всегда давить на больное место противника. Если болит рука, пусть он почаще машет ей. Если нога, пусть побольше бегает… У меня этих уязвимых мест… в общем, много. А Тиссогран свои слабости не выставляет напоказ, придется выяснять это во время боя, тщательно следя за его движениями.
Мы стояли долго, не решаясь атаковать, я, вовсе закрыв глаза, думала о матери и о своем новоприобретенном брате, которому еще так мало лет. Надеюсь, он не участвовал в бою с Лангор Ла… Мам, это за тебя. Эта битва посвящается тебе. Распахнув глаза, я стремительным движением ринулась навстречу Тиссограну.
Глава 10. Кто у нас тут главный боец? Я тут, черт побери, главный боец…
Тяжко, однако…
Еще… у меня нет защитного клинка, это так, жалоба мирового масштаба. Нет, я отлично помню сдачу экзаменов на третью ступень. Там задача была драться с сильным противником, не имея под рукой родного оружия. То бишь, нам выдавали любое оружие на усмотрение учителей, а мы должны были победить… Не нравится оружие — выпускай когти и зубы, маши ими на здоровье. А я еще и жалуюсь, на то, что у меня в руке один мой клинок… Стыдоба, годиков двадцать назад я бы и не вякнула. Значит, зубы стиснуть и вперед, атакуя и защищаясь единственным клинком. Я же не лох какой-нибудь, в конце концов, мне положено идти на врага с любым оружием. Боевой Лангор.
Тиссогран атаковал уверенно и четко, не делая промахов, не давая мне атаковать самой. Я отмахивалась от него так же уверенно, зная, что я не проиграю этот бой. Это маме… Ради мамы…
Я помнила каждый миг этого боя: слишком долгим и неэмоциональным он был. Мой самый длинный бой, если можно так сказать: тридцать минут безостановочного кружения. Я не понимала, откуда в израненном организме находятся силы, все делалось на полном автомате, но я реагировала, как положено, смещаясь, выстраивая блоки, уходя от ударов, выполняя сложные каскады и не оставаясь на одном месте чересчур долго. После получасового боя я отчетливо понимала, что так больше не вытерплю. Тело требовало своего нормального режима, оно просило включения боли, которую я старательно глушила. Я внимательно приглядывалась к Тиссограну, в надежде, будто он сделает серьезный промах, ища возможности для атаки.
Он, в свою очередь, так же внимательно следил за моими движениями, не допуская ошибок со своей стороны. Я была измотана в боях, он устал после недели тюремного заключения: силы были равны… Нормальному Лангору с хорошим зрением должно казаться, что мы деремся слишком медленно. Это не иллюзия, мы двигаемся на пределе собственных сил, настолько быстро, насколько это возможно в нашем состоянии.
Мама…
Заканчивай уже. Скоро упадешь. От усталости.
Я не могу понять, чей голос у меня в голове. Скорее мой, чем Ямика, он бы не стал отвлекать меня от поединка.
Попытаться сделать прорыв, бросив на карту свою жизнь… Рискнуть, развить скорость до предела, отпустить разум, пусть натренированное тело двигается без ограничений. Но если атака пройдет не так не будет шансов исправить положение. Решиться и… либо я его, либо он меня, т. к. я не смогу защищаться после полной выкладки. Сил не будет. Но если продолжать в этом же темпе, добиться чего-либо не возможно… Тиссогран, по сравнению со мной слишком опытен.
Я рискую. Левая рука, до этого времени висевшая без дела поднимается, Тиссогран настораживается, я же перекидываю клинок в сломанную руку, зная, что сейчас она будет действовать как надо. Тиссогран пытается повторить мой жест, но я ему не даю сделать этого, жестоко переходя в нападение. Правая рука делает несколько обманных движений, сманивая клинок Тиссограна на себя, я выпускаю жёсткие когти, лезвие плашмя приходиться на них, я же ловлю момент, и вставляю клинок между ребер, в область сердца. Тиссогран медленно, словно раздумывая, опускается на колени передо мной, все еще сжимая клинок в руке…
— Все из-за мамы? — Тихо спрашиваю я, внимательно глядя в его глаза.
— Да… — Тоненькая струя крови течет из груди, там, где воткнут мой клинок…
— Отец… Мой отец, он тоже умер от твоей руки? Из-за твоей ревности? Убийца… — Шепчу, отчаянно мотая головой. — Невинные Лангоры. Погибли. Из-за тебя. Смерть придет, не беспокойся… — Почти ласково говорю я. — Уже.
Клинок по сантиметру выходит из его груди. Тиссогран тяжело вздыхает, и молча смотрит на меня. Это только в балладах плохие герои раскаиваются о содеянном. В глазах Тиссограна ни намека на сожаление — пустота. Мне становиться жутко, я минуту разглядываю его все еще живые голубые глаза… Затем пол под ногами странно косится, уплывает, я медленно сползаю подле Тиссограна. Моя голова мягко касается пола, и последнее, что я вижу его счастливый взгляд и кровь, текущая из раны в груди.
Еще… у меня нет защитного клинка, это так, жалоба мирового масштаба. Нет, я отлично помню сдачу экзаменов на третью ступень. Там задача была драться с сильным противником, не имея под рукой родного оружия. То бишь, нам выдавали любое оружие на усмотрение учителей, а мы должны были победить… Не нравится оружие — выпускай когти и зубы, маши ими на здоровье. А я еще и жалуюсь, на то, что у меня в руке один мой клинок… Стыдоба, годиков двадцать назад я бы и не вякнула. Значит, зубы стиснуть и вперед, атакуя и защищаясь единственным клинком. Я же не лох какой-нибудь, в конце концов, мне положено идти на врага с любым оружием. Боевой Лангор.
Тиссогран атаковал уверенно и четко, не делая промахов, не давая мне атаковать самой. Я отмахивалась от него так же уверенно, зная, что я не проиграю этот бой. Это маме… Ради мамы…
Я помнила каждый миг этого боя: слишком долгим и неэмоциональным он был. Мой самый длинный бой, если можно так сказать: тридцать минут безостановочного кружения. Я не понимала, откуда в израненном организме находятся силы, все делалось на полном автомате, но я реагировала, как положено, смещаясь, выстраивая блоки, уходя от ударов, выполняя сложные каскады и не оставаясь на одном месте чересчур долго. После получасового боя я отчетливо понимала, что так больше не вытерплю. Тело требовало своего нормального режима, оно просило включения боли, которую я старательно глушила. Я внимательно приглядывалась к Тиссограну, в надежде, будто он сделает серьезный промах, ища возможности для атаки.
Он, в свою очередь, так же внимательно следил за моими движениями, не допуская ошибок со своей стороны. Я была измотана в боях, он устал после недели тюремного заключения: силы были равны… Нормальному Лангору с хорошим зрением должно казаться, что мы деремся слишком медленно. Это не иллюзия, мы двигаемся на пределе собственных сил, настолько быстро, насколько это возможно в нашем состоянии.
Мама…
Заканчивай уже. Скоро упадешь. От усталости.
Я не могу понять, чей голос у меня в голове. Скорее мой, чем Ямика, он бы не стал отвлекать меня от поединка.
Попытаться сделать прорыв, бросив на карту свою жизнь… Рискнуть, развить скорость до предела, отпустить разум, пусть натренированное тело двигается без ограничений. Но если атака пройдет не так не будет шансов исправить положение. Решиться и… либо я его, либо он меня, т. к. я не смогу защищаться после полной выкладки. Сил не будет. Но если продолжать в этом же темпе, добиться чего-либо не возможно… Тиссогран, по сравнению со мной слишком опытен.
Я рискую. Левая рука, до этого времени висевшая без дела поднимается, Тиссогран настораживается, я же перекидываю клинок в сломанную руку, зная, что сейчас она будет действовать как надо. Тиссогран пытается повторить мой жест, но я ему не даю сделать этого, жестоко переходя в нападение. Правая рука делает несколько обманных движений, сманивая клинок Тиссограна на себя, я выпускаю жёсткие когти, лезвие плашмя приходиться на них, я же ловлю момент, и вставляю клинок между ребер, в область сердца. Тиссогран медленно, словно раздумывая, опускается на колени передо мной, все еще сжимая клинок в руке…
— Все из-за мамы? — Тихо спрашиваю я, внимательно глядя в его глаза.
— Да… — Тоненькая струя крови течет из груди, там, где воткнут мой клинок…
— Отец… Мой отец, он тоже умер от твоей руки? Из-за твоей ревности? Убийца… — Шепчу, отчаянно мотая головой. — Невинные Лангоры. Погибли. Из-за тебя. Смерть придет, не беспокойся… — Почти ласково говорю я. — Уже.
Клинок по сантиметру выходит из его груди. Тиссогран тяжело вздыхает, и молча смотрит на меня. Это только в балладах плохие герои раскаиваются о содеянном. В глазах Тиссограна ни намека на сожаление — пустота. Мне становиться жутко, я минуту разглядываю его все еще живые голубые глаза… Затем пол под ногами странно косится, уплывает, я медленно сползаю подле Тиссограна. Моя голова мягко касается пола, и последнее, что я вижу его счастливый взгляд и кровь, текущая из раны в груди.
Эпилог
Открываю глаза. И взгляд тут же натыкается на чью то сгорбленную спину. И еще одно тело. Ну ладно, со вторым понятно, Ямик… А первая спина принадлежала некому с ярко рыжей шевелюрой и подвижной шеей, постоянно качающейся во все стороны головой.
— Дама!
— Король! Болото!
— Маг!!! Лес!
— Да иди ты, мухлевщик, — возмутился Рыжий, ожесточенно выдирая предпоследнюю карту из стопки.
— Козырь, — резко возразил Ямик, придерживая руку Рыжего.
— Нечестно!!! — Ухмыльнулся Рыжий, чуть отворачиваясь от Ямика, и пытаясь провернуть очередной фокус, который назывался «мухлевать».
— Эй, народ, хватит орать… — Слабо пискнула я, чуть поднимая голову. — Тут больные и лежачие существа обитают.
— Дева истину глаголит… — поднимая на меня взгляд, важно заявил Ямик. — Мечник, козырь. — Буркнул он, кидая карту на пол. — Подставляй лоб, мелочь пузатая…
— Дама!
— Король! Болото!
— Маг!!! Лес!
— Да иди ты, мухлевщик, — возмутился Рыжий, ожесточенно выдирая предпоследнюю карту из стопки.
— Козырь, — резко возразил Ямик, придерживая руку Рыжего.
— Нечестно!!! — Ухмыльнулся Рыжий, чуть отворачиваясь от Ямика, и пытаясь провернуть очередной фокус, который назывался «мухлевать».
— Эй, народ, хватит орать… — Слабо пискнула я, чуть поднимая голову. — Тут больные и лежачие существа обитают.
— Дева истину глаголит… — поднимая на меня взгляд, важно заявил Ямик. — Мечник, козырь. — Буркнул он, кидая карту на пол. — Подставляй лоб, мелочь пузатая…