Страница:
над Базаром, так же как и то, что уцелело от палатки. Банни пыталась
прикрыться ладонями и визжала во всю силу легких. Хозяин, особенно елейный
на вид девол, тоже визжал во всю силу легких, но выплескивал свои эмоции в
направлении к нам, а не к миру вообще.
Я сказал бы, что это не было бы большой дилеммой, если бы не одно
обстоятельство. Выставки товаров по обе стороны от палатки и на два ряда
позади нее находились в схожем состоянии. Вот ЭТО крупная дилемма, в
сравнении с которой уничтожение единственной палатки просто бледнело.
В голове у меня мигом возник голос, заглушая гвалт разъяренных купцов.
- Раз поломал, значит, купил! - провозгласил голос, и говорил он с
девольским акцентом.
- Что случилось? - ахнул я, хотя не уверен, кого спрашивал - себя или
богов.
Ответила Маша.
- Клади, вот что! - мрачно бросила она. - Она вышла из себя и вызвала
духа воздушного начала... знаешь, как учат делать в Школе НАЧАЛ? Похоже,
когда эта малышка срывает злость, она делает это с помощью магии!
Мой рассудок мгновенно ухватил значение ее слов и столь же быстро
перепрыгнул на следующее плато. Ааз! Я не знал наверняка, что будет хуже:
сообщить Аазу эту новость, или сказать ему, во что нам обошлось узнать о
ней!
___________________________________
Есть время драться, и время скрываться.
Б.Кассиди
Я слышал, что когда некоторые люди бывают в подавленном настроении, то
идут в свой местный бар и рассказывают о своих бедах бармену. Беда с
Базаром Девы (ранее никогда мною не замечаемая) заключалась в том, что на
нем не водится никаких сочувствующих барменов!
Вследствие этого мне пришлось удовольствоваться наилучшим после такого
бара и спрятаться в трактире "Желтый Полумесяц".
Ну, заведение с подачей несложных блюд может показаться вам плохой
заменой бара. Это так. Однако это конкретное заведение с подачей несложных
блюд принадлежало моему единственному другу на Базаре, проживающему не
вместе со мной. Это последнее обстоятельство было в тот момент особенно
важным, поскольку я сомневался в своей способности добиться большого
сочувствия в собственном доме.
Гэс - горгул, но несмотря на свою свирепую внешность, он одно из самых
дружелюбных существ, какое я когда-либо встречал. Он помогал мне с Аазом в
выполнении некоторых наших более чем сомнительных заданий и поэтому меньше
склонен спрашивать "Как ты в это впутался?", чем большинство. Обычно его
больше интересовало "Как ты из этого выпутался?"
- Как ты в это впутался? - покачал он головой.
Ну, никто не идеален... особенно, друзья.
- Я же ГОВОРИЛ тебе, Гэс. Одна паршивая игра в карты, где я ожидал
проигрыша. Знай я, к каким последствиям это приведет, так, честное слово,
пасовал бы при каждой партии!
- Видишь, вот тут-то и скрыта твоя проблема, - сверкнул более
зубастой, чем обычно, улыбкой горгул. - Вместо того, чтобы сесть за
карточный стол и проиграть, ты бы оказался в лучшем положении, если бы
вовсе не садился!
Я поблагодарил его за здравый совет, закатив глаза к потолку.
- Так или иначе, все это представляет лишь гипотетический интерес.
Сделанного не воротишь. Вопрос в том, "что мне делать теперь?".
- Не так быстро. Давай задержимся на минутку на карточной игре. Зачем
ты сел за карточный стол, если ожидал проигрыша?
- Слушай. Нельзя ли нам бросить карточную игру? Я был неправ. Идет? Ты
это хочешь услышать?
- Не-е-е-т, - медленно протянул Гэс. - Я все еще хочу услышать, почему
ты вообще зашел в клуб. Подыграй мне.
Я на миг уставился на него, но он, казалось, говорил совершенно
серьезно.
Я пожал плечами.
- Живоглот послал мне приглашение. Честно говоря, получить его было
очень лестно. Я просто подумал, что будет любезным...
- Стоп! - прервал меня горгул, подняв руку. - Вот твоя проблема.
- Какая?
- Пытаешься быть любезным. Какое это имеет значение? Разве твой
теперешний круг друзей недостаточно хорош для тебя?
Это заставило меня чуть занервничать. У меня хватало проблем и без
завихнувшегося носа Гэса.
- Не в том дело, Гэс. Действительно. Вся эта команда - включая и тебя
- для меня ближе и роднее, чем когда-либо была семья. Просто... не знаю...
-...ты хочешь, чтобы тебя любили. Верно?
- Да. Полагаю, так оно и есть.
- И в этом-то и заключается твоя проблема!
Это сбило меня с толку.
- Как-то не улавливаю, - признался я.
Горгул вздохнул, а потом нырнул под стойку.
- Выпей еще один молочный коктейль, - предложил он, толкая его ко мне.
- Это может занять какое-то время, но я попробую объяснить.
В том, я теперь с удовольствием пью молочные коктейли с клубничным
вареньем, мне хочется видеть признак своей растущей воспитанности. Впервые
посетив Базар, я с ходу отверг их, потому что они походили с виду на
розовую болотную грязь. Теперь же я умеренно пристрастился к ним, хотя все
еще не стал бы здесь есть. Впрочем, опять же, возможно, это признак чего-то
совершенно иного, если я считал вкус к молочным коктейлям с клубничным
вареньем признаком воспитанности!
- Слушай, Скив, - начал Гэс, пригубив собственный коктейль, - ты милый
парень... один из самых милых, каких я когда-либо знал. Ты из кожи вон
лезешь, стараясь "поступать правильно"... быть милым с людьми. Ключевая
фраза тут "из кожи вон лезешь". Ты и так-то занимаешься ремеслом,
"обреченным на бедствия". Никто не нанимает мага оттого, что дела идут
хорошо. А потом ты добавляешь к этому избранный тобой образ жизни. Из-за
своего желания быть любимым всеми, ты ввязываешься в такие ситуации, к
каким и близко не подошел бы ради собственного удовольствия. Самый свежий
пример - игра в карты. Если бы ты гнался за личной выгодой, то есть
богатством, то и близко не подошел бы к карточному столу, так как незнаком
с этой игрой. Но ты хотел проявить дружелюбие и поэтому пошел, ожидая
проигрыша. Это ненормально, и дало в результате ненормальный исход, а
именно, Клади. Вот почему ты попал в беду.
Я слегка пожевал губу, обдумывая сказанное им.
- Значит, если я не хочу попадать в беду, мне надо перестать быть
милым парнем? Не уверен, что смогу это сделать, Гэс.
- И я не уверен, - бодро согласился горгул. - И что еще важнее, если
бы ты смог, думаю, и я, и любой другой из твоих друзей перестали бы тебя
любить. Думаю, даже ты сам не любил бы себя.
- Тогда почему же ты рекомендуешь мне измениться?
- Вовсе нет! Я просто указываю, что ты постоянно попадаешь в беду
из-за того, каков ты есть, а не из-за каких-то внешних обстоятельств.
Короче, раз ы не собираешься меняться, привыкай быть в беде. Это надолго
слелается твоим постоянным состоянием.
Я обнаружил, что снова массирую лоб.
- Спасибо, Гэс, - поблагодарил я. - Я знал, что могу рассчитывать на
тебя! Что ты меня обязательно подбодришь!
- Зря жалуешься. Теперь ты сможешь сосредоточиться на разрешении своей
текущей проблемы вместо того, чтобы зря терять время, гадая, почему она
вообще существует.
- Забавно. А я-то думал, будто занят именно этим. Некто ДРУГОЙ хотел
поговорить о том, чем вызваны мои затруднения.
Мой сарказм ни чуточки не обескуражил горгула.
- Правильно, - кивнул он. - Это приводит нас к твоей текущей проблеме.
- Да что ты говоришь. И что же мне, по-твоему, следует делать, Гэс?
- Понятия не имею. Я бы сказал, что у тебя на руках настоящая дилемма.
Я закрыл глаза, так как у меня снова заломило в висках.
- Просто не знаю, что бы я без тебя делал, Гэс.
- Эй. Не стоит благодарности. Для чего же еще существуют друзья? Хоп!
Сюда идет Тананда!
Помимо того, что трактир "Желтый Полумесяц" не бар, скрываться в нем
невыгодно еще и потому, что он расположен прямо через улицу от моего дома.
А это не очень-то хорошо для того, кто пытается избегать встреч со своими
домашними.
К счастью, с этой-то ситуацией я мог справиться относительно легко.
- Не говори ей, что я здесь, Гэс, - распорядился я.
- Но...
Не дослушав до конца его протест, я схватил свой коктейль, шмыгнул на
стул за ближайшим столиком и быстро взялся за работу над чарами личины. К
тому времени, когда Тананда миновала дверь, она могла увидеть в заведении
помимо Гэса только потягивающего молочный коктейль толстогубого девола.
- Привет, Гэс! - пропела она. - Ты не видел, где Скив?
- Он... э-э-э... заходил раньше.
Горгул старательно избегал лжи.
- А, ладно. Полагаю тогда мне просто придется уехать, не попрощавшись
с ним. Жалко. Когда я видела его в последний раз, мы расстались не в
особенно хороших отношениях.
- Ты уезжаешь?
Гэс сказал это прежде, чем те же слова сорвались с моих собственных
уст, спася меня от разоблачения моей личины.
- Да. Я решила, что мне самое время переехать.
- Я... гмм... слышал кое-какие странные рассказы о своих соседях, но
никогда не знал наверняка, скольким из них верить, - задумчиво проговорил
горгул. - Полагаю, этот внезапный отъезд никак не связан с всученной Скиву
новой шмарой, не так ли?
- С Банни? Нет. Признаться, я была немного не в духе, когда впервые
услышала об этом, но Корреш мне все объяснил.
- Тогда в чем же проблема?
Гэс исключительно успешно подавал мои реплики вместо меня. Покуда он
продолжал в том же духе, я мог получить ответы на все свои вопросы, не
раскрываясь.
Как только я услышал, что задумала Тананда, мне пришло в голову
поговорить с ней напрямую, но затем я сообразил, что тут выпал редкий
случай услышать ее мысли, когда она думает, будто меня рядом нет.
- Ну, это из-за кое-чего, сказанного Клади...
Снова Клади. Я определенно должен извиниться перед Аазом.
-...она что-то брякнула насчет того, что ее папочка, то есть Скив,
позволяет мне жить там, и это навело меня на размышления. Эту последнюю
пару лет дела шли неплохо... почти чересчур неплохо. Поскольку нам не
требовалось беспокоиться о накладных расходах, мы с Коррешем не очень-то
много работали. И что еще важнее, мы не работали, подыскивая работу.
Чересчур легко просто ошиваться дома и ждать, когда нам что-то перепадет.
- При таких делах растолстеешь и разленишься, да? - усмехнулся Гэс.
- Что-то вроде того. Ну так вот, ты меня знаешь, Гэс. Я всегда была
вольной птицей и любила свободу. Готовой по малейшему поводу отправиться,
куда ни поведет меня работа или прихоть. Если бы кто-то предположил, будто
я угомонюсь и где-то обоснуюсь, я бы живо вышибла из него эту дурь. А
теперь у меня вдруг совершенно неожиданно появляются постоянный адрес и
семья... я имею в виду, семья помимо Корреша. Пока Скив не появился вместе
с Клади, я не понимала, как я одомашнилась. Еще и ребенок. Когда я впервые
увидела ее, то первое, о чем подумала, что, мол, будет очень неплохо иметь
дома ребенка. А теперь я тебя спрашиваю, Гэс, это похоже на меня?
- Нет, не похоже.
Голос горгула звучал так тихо, что я едва узнал его.
- Вот тогда-то я и увидела зловещие предзнаменования. Если я не начну
снова разъезжать, то пущу корни... навсегда. Знаешь, самое худшее в том,
что мне на самом-то деле не хочется уезжать. Вот это-то и пугает больше
всего.
- Думаю, ни Ааз, ни Скив тоже не захотят, чтобы ты уезжала.
- Слушай, Гэс, не трави мне душу. Мне и так достаточно тяжело от
этого. Как я уже сказала, они для меня семья, но они удушают меня. Я должна
убраться, хотя бы ненадолго, иначе потеряю какую-то часть себя... навеки.
- Ну, если ты решилась... желаю удачи.
- Спасибо, Гэс. Я буду время от времени связываться с вами. Не спускай
глаз с мальчиков на случай, если они заглотят больше бед, чем смогут
переварить.
- Думаю, тебе незачем беспокоиться о Корреше. Он очень здравомыслящий.
- Я беспокоюсь не о Корреше.
Я думал, это будет ее последним залпом, но уже коснувшись одной рукой
двери, она остановилась.
- Знаешь, вероятно, оно и к лучшему, что я не смогла найти Скива. Не
уверена, что смогла бы выдержать характер при встрече лицом к лицу... Но,
впрочем, опять же, может, потому-то я его и искала.
Я чувствовал на себе взгляд Гэса, когда она выскользнула за дверь.
- Полагаю, нет смысла спрашивать, почему вы не сказали чего-нибудь,
ГОСПОДИН Скив.
Хотя я раньше и беспокоился, как бы Гэс не рассердился на меня, это
почему-то больше не имело значения.
- Сперва я сделал это из любопытства, - сказал я, давая спасть личине,
- а потом не хотел ее смущать.
- А под конец? Когда она прямо сказала, что ты мог бы отговорить ее от
ухода? Почему ты тогда не заговорил? Ты ХОЧЕШЬ, чтобы она исчезла?
Я не мог вызвать в себе даже искорки гнева.
- Ты же знаешь, что это не так, Гэс, - спокойно ответил я. - Тебе
больно, и ты хлещешь первого попавшегося под руку, а первым случилось
оказаться мне. Я не попытался заставить ее остаться по той же причине, по
которой и ты не приложил больше стараний. Она считает, что мы удушаем ее, и
если она хочет удалиться, с нашей стороны будет крайне мелочным пытаться
удержать ее ради самих себя, не так ли?
Возникло продолжительное молчание, что меня вполне устраивало. Я
больше не испытывал сильного желания поговорить.
И поднявшись, направился к двери.
- Ты смотрел в другую сторону, когда она выходила, - нарушил молчание
горгул. - Возможно, тебе не мешает узнать, что в глазах у нее стояли слезы.
- В моих тоже, - ответил я, не оборачиваясь. - Вот потому-то я и
смотрел в другую сторону.
___________________________________
Что же я сделал не так?
Лир, король
С тяжелым сердцем я отправился обратно домой. Меня больше не
беспокоило, что Ааз наорет на меня. Я, можно сказать, даже надеялся на это.
Если это случится, я решил для разнообразия не возражать ему. Короче, я
чувствовал себя ужасно и был в настроении немного искупать грехи.
Проскользнув за порог палатки, я вскинул ухо и прислушался, где там
Ааз. На самом-то деле, меня немного удивляло, что я не услышал его еще с
улицы, но был уверен, что его местонахождение в доме смогу вычислить без
всякого труда. Как я уже говорил, у моего партнера не возникает никаких
сложностей с выражением своих настроений, особенно, гнева.
В доме царила тишина.
По отсутствию грохота и падающей штукатурки я заключил, что Ааз
вышел... вероятно, искать меня с налитыми кровью глазами. Я поспорил с
собой, не выйти ли поискать его, но решил, что лучше будет просто подождать
здесь. В конце концов, он вернется, и поэтому я направился в сад
расположиться там поудобней, пока он не появится.
То, что я называю садом, на самом деле наш внутренний двор. Там есть
фонтан и великое множетво растений, поэтому я склонен думать о нем скорее
как об участке открытой местности, чем как о замкнутом пространстве. В
последнее время я сиживал там все дольше и дольше, особенно когда хотел
немного подумать. Он напоминал мне кое-какие более спокойные места, которые
я иной раз находил во времена, когда жил в лесу сам по себе... еще до того,
как встретил Гаркина, благодаря ему и Ааза.
Это воспоминание навело меня на размышления об одном любопытном
моменте: существуют ли другие преуспевающие личности, вроде меня,
использующие свое новое благосостояние для воссоздания обстановки или
атмосферы своей жизни до успеха? Если да, то это создавало любопытный цикл.
Я был настолько поглощен этой мыслью, когда входил в сад, что чуть не
проглядел тот факт, что я не один. Мое тихое прибежище использовал некто
другой... а именно Ааз.
Он сидел на одной из каменных скамей, опершись подбородком на ладони,
а локтями о колени, глядя невидящим взором на протекавшую через фонтан
воду.
Мягко говоря, я несколько удивился. Ааз никогда не проявлял склонности
к созерцанию, особенно во время кризиса. Он больше склонен к принципу
"долбай кого-то или чего-то, пока проблема не сгинет". И все же он
находился здесь, не взволнованный, не расхаживающий взад-вперед, просто
сидящий, уставясь на воду. Это было достаточно нехарактерно для него, чтобы
совершенно подорвать мой дух.
- Э-э-э... Привет, Ааз, - поколебавшись, обратился я.
- Здравствуй, Скив, - ответил он, не оглядываясь.
Я подождал еще несколько мгновений, не скажет ли он чего еще. Он не
сказал. Наконец, я сел на скамью рядом с ним и сам уставился на воду.
Так мы посидели какое-то время, оба не говоря ни слова. Журчащая вода
начала оказывать на меня успокаивающее гипнотическое воздействие, и я
обнаружил, что мои мысли перестают скакать и разбредаться.
- Денек выдался еще тот, не правда ли, партнер?
Мой рассудок рефлекторно отпрянул, приняв полную зашитную стойку,
прежде чем до меня дошло, что Ааз по-прежнему говорит спокойно.
- Д...да.
Я подождал, но он, казалось, снова ушел в свои мысли. Нервы у меня не
выдержали, и я решил взять инициативу на себя.
- Слушай, Ааз. Насчет Клади...
- Да?
- Я знал про Школу Начал. Она сказала мне об этом по пути от
Живоглота. Я просто недостаточно знал, чтобы понять, как это важно.
- Знаю, - вздохнул Ааз, не глядя на меня. - Я не потрудился обучить
тебя магии начал... точно так же, как не обучил тебя драконьему покеру.
Никакого взрыва! Я начал немного тревожиться за своего партнера.
- Разве ты не расстроен?
- Конечно, расстроен, - вознаградил он меня мимолетным блеском
оскаленных зубов, едва признаваемым за улыбку. - Думаешь, я всегда такой
веселый?
- Я хочу сказать, разве ты не взбешен?
- О, "взбешен" для меня уже пройденный этап. Я уже давно на пути к
"задумавшемуся".
Я пришел к поразительному выводу, что мне больше нравится, когда Ааз
кричит и не поддается вразумлению. С ЭТИМ я знал, как справиться. А вот
такое его настроение было совершенно неизвестным мне.
- О чем ты думаешь?
- Об отцовстве.
- Об отцовстве?
- Да. Знаешь, этаком состоянии полной ответственности за другое
существо? Ну, по крайней мере, такова теория.
Я был совсем не уверен, что понимаю, куда он гнет.
- Ааз? Ты пытаешься сказать, что чувствуешь себя ответственным за
случившееся с Клади из-за того, что ты не обучил меня больше магии и
покеру?
- Да. Нет. Не знаю.
- Но это же глупо!
- Знаю, - ответил он с первой настоящей усмешкой с тех пор, как я
вошел в сад. - Именно это-то и заставило меня задуматься об отцовстве.
Я бросил всякую надежду понять его логику.
- Тебе придется объяснить мне это, Ааз. Я сегодня малость туго
соображаю.
Он чуть выпрямился, обняв меня одной рукой за плечи.
- Постараюсь, но это будет нелегко, - сказал он почти разговорным
тоном. - Видишь ли, несмотря на все, что я говорил, когда проповедовал тебе
о том, какой большой проблемой будет Клади, прошло уже очень много времени
с тех пор, как я был родителем. Я сидел здесь, пытаясь вспомнить, на что
это было похоже. Внезапно, сильно удивило меня понимание, что я на самом
деле никогда не переставал им быть.
Я заерзал, почувствовав себя неуютно.
- Выслушай меня. На сей раз я пытаюсь поделиться с тобой некоторыми
тяжело усвоенными уроками без крика. Забудь о теориях отцовства! На самом
деле, тут все сводится к ощущению гордости тем, что ты никогда не сможешь
уверенно считать своей заслугой, и принятию на себя ответственности и вины
за то, чего ты либо не знал, либо никак не мог контролировать. На самом
деле, тут все обстоит намного сложней, но голый скелет всего этого таков.
- Послушать тебя, так это кажется не особенно привлекательным, -
заметил я.
- Во многих отношениях это так и есть. Твой ребенок ожидает от тебя,
что ты будешь знать все... сможешь ответить на любой заданный им вопрос и,
еще важнее, дашь логическое объяснение тому, что является по существу
нелогичным миром. С другой стороны, общество ожидает от тебя, что ты
научишь своего ребенка всему необходимому для того, чтобы стать
преуспевающим, ответственным членом общины... даже если ты сам им не
являешься. Беда в том, что ты для ребенка не единственный источник ввода
данных. Друзья, школа и другие взрослые дружно предлагают иные мнения, со
многими из которых ты не согласен. Это означает, что если твой ребенок
добивается успеха, ты по-настоящему не знаешь, добился ли он его благодаря
или вопреки твоему влиянию. С другой стороны, если ребенок собьется с пути,
ты всегда гадаешь, не мог ли бы ты сказать или сделать иначе что-то еще,
способное спасти положение, прежде чем оно стало совсем швах.
Его рука слегка сжала мое плечо, но я думаю, он сделал это
неосознанно.
- Так вот, я был не особенно хорошим родителем... что, хотел бы
думать, относит меня к большинству. Я не слишком занимался своими детьми.
Бизнес всегда служил хорошим оправданием, но правда в том, что я рад был по
возможности предоставить их воспитание кому-нибудь другому. Теперь я
понимаю - это происходило потому, что я боялся, что если попробую заняться
этим сам, то совершу по неведению или из-за неуверенности какую-то ужасную
ошибку. В конечном итоге из некоторых детей вышел толк, а из некоторых...
скажем, не совсем. А я остался с саднящим ощущением, что мог бы поступить
лучше. Что мог бы добиться большего.
Он отпустил мое плечо и встал.
- Что и приводит нас к тебе.
Я не был уверен, как себя чувствовать - неуютно, от того, что он
сосредоточился на мне, или радостно, от того, что он снова принялся
расхаживать.
- Я никогда сознательно не думал о тебе, как о сыне, но задним числом
понимаю, что многое в том, как я обращался с тобой, вызвано застарелым
чувством вины со времен отцовства. В тебе я обрел еще один шанс вылепить
кого-то... дать все советы, которые, как я считал, мне следовало дать
собственным детям. Если временами казалось, будто я излишне остро реагирую,
когда дела идут неважно, то это потому, что в глубине души я вижу в этом
свой личный крах. Я хочу сказать, ведь это же мой второй шанс. Время
показать, многому ли научили меня предыдущие неудачи, и знаешь что
получается? Я теперь уделяю все свое внимание и прилагаю все силы, а дела
ВСЕ РАВНО идут вкривь и вкось!
Это ничуть не улучшило моего настроения. Помимо всего прочего, у меня
теперь возникло отчетливое ощущение, что я как-то подвел Ааза.
- По-моему, тебе нельзя сказать, будто это твоя вина, Ааз. Я имею в
виду, что ты старался изо всех сил и был терпеливее всех, кого я когда-либо
знал. Никто не может обучить другого всему, даже если помнит, чему следует
учить. У меня есть определенная точка насыщения. После этого мне не усвоить
ничего нового, пока не переварю уже полученные знания. И даже тогда - буду
честен и скажу прямо - в некоторые вещи я ни за что не поверю, как бы часто
ты мне ни втолковывал. Мне придется просто выяснить самому. Ремесленник не
может винить себя в неумении, если у него дефектный материал.
- Именно так я и думал, - кивнул Ааз. - Мне нельзя постоянно винить во
всем себя. С твоей стороны очень проницательно вычислить это в твоем
возрасте... не пережив того, что пережил я.
- Не так уж трудно вычислить, что я туп, - с горечью сказал я. - Я все
время это знал.
Внезапно я почувствовал себя поднятым в воздух. Я посмотрел мимо
кулака Ааза, стиснувшего мне ворот рубашки, вдоль его руки и дальше в
желтые глаза.
- Неверный урок! - зарычал он, очень походя на прежнего себя. - Тебе
полагалось усвоить отнюдь не то, что ты туп. Ты не туп, и если бы слушал
сказанное мной, то услышал бы, как я только что поздравил тебя с этим.
- Что же тогда... - сумел выдавить я из себя вместе с немногим
оставшимся воздухом.
- Суть в том, что случившееся в прошлом не МОЯ вина, точно так же, как
в происходящем теперь виноват не ты!
- Аааа... ыг... - не замедлил опровергнуть я.
- О! Извини.
Мои ноги ударились оземь, и воздух хлынул обратно мне в легкие.
- Все, что может сделать родитель, любой родитель, это приложить
максимум усилий, хорошо это или плохо, - продолжил Ааз, словно без всякой
перебивки. - Реальный итог зависит от многих переменных, никто не может
брать на себя одного ответственность, вину или хвалу за все, что ни
произойдет. Мне важно помнить об этом, имея дело с тобой... а тебе помнить,
имея дело с Клади. Это не твоя вина!
- Разве?
- Совершенно верно. В нас обоих есть сильная жилка отцовства, хотя не
знаю, откуда она взялась у тебя, но все, что мы можем сделать, это
приложить максимум усилий. Нам требуется помнить, что не надо пытаться
взвалить на себя вину за действия других людей... вроде Тананды.
Это снова отрезвило меня.
- Ты об этом знаешь, да?
- Да. Она попросила меня попрощаться с тобой за нее, если не увидит
тебя, но полагаю, ты уже знаешь.
Я просто кивнул, не в состоянии говорить.
- Я уже тревожился, как-то ты прореагируешь на проблемы с Клади, а
когда Тананда решила уехать, я понял - ты воспримешь это тяжело. И
попытался найти способ показать тебе, что ты не одинок. Справедливы твои
чувства или нет, отнюдь не новы.
- Спасибо, Ааз.
- Это хоть как-то помогло?
Я с миг подумал.
- Немножко.
Мой партнер снова вздохнул.
- Ну, - проговорил он. - Я пытался. Это самое главное... как мне
думается.
- Здорово, ребята. Как живем-можем?
Я поднял взгляд и обнаружил шагающего к нам весело сияющего Корреша.
- О. Привет, Корреш.
- Я думал, вам захочется узнать, - объявил тролль, - что я вычислил
способ спихнуть счет за учиненные сегодня Клади повреждения Синдикату по
статье деловых расходов!
- Отлично придумано, Корреш, - тускло обронил Ааз.
- Да. Восхитительно.
- Эй, - поглядел он на нас, чуть склонив голову на бок. - Всякий раз,
когда двое самых крупных рвачей на Базаре не возбуждаются из-за денег,
должно быть, что-то стряслось. Давайте-ка выкладывайте. Что вас беспокоит?
- Хочешь сказать ему сам, Ааз?
- Ну...
- Слушайте, это ведь не из-за того, что сестричка покидает гнездо,
верно? Вот смех-то.
- Ты знаешь? - моргнул я.
- Я вижу, ты до крайности расстроен этим, - сказал опасным тоном Ааз.
- Ерунда на постном масле! - воскликнул тролль. - Не понимаю, из-за
чего тут расстраиваться. Тананда просто приводит в порядок свои мысли и
чувства, вот и все. Она обнаружила, что ей нравится нечто, идущее вразрез с
ее представлением о самой себе. На это может уйти несколько дней, но в
конечном счете она разберется, что это еще не конец света. Через это
проходят все. Это называется "повзрослением". Если уж на то пошло, так
по-моему, чертовски чудесно, что она должна наконец усвоить, что не все
прикрыться ладонями и визжала во всю силу легких. Хозяин, особенно елейный
на вид девол, тоже визжал во всю силу легких, но выплескивал свои эмоции в
направлении к нам, а не к миру вообще.
Я сказал бы, что это не было бы большой дилеммой, если бы не одно
обстоятельство. Выставки товаров по обе стороны от палатки и на два ряда
позади нее находились в схожем состоянии. Вот ЭТО крупная дилемма, в
сравнении с которой уничтожение единственной палатки просто бледнело.
В голове у меня мигом возник голос, заглушая гвалт разъяренных купцов.
- Раз поломал, значит, купил! - провозгласил голос, и говорил он с
девольским акцентом.
- Что случилось? - ахнул я, хотя не уверен, кого спрашивал - себя или
богов.
Ответила Маша.
- Клади, вот что! - мрачно бросила она. - Она вышла из себя и вызвала
духа воздушного начала... знаешь, как учат делать в Школе НАЧАЛ? Похоже,
когда эта малышка срывает злость, она делает это с помощью магии!
Мой рассудок мгновенно ухватил значение ее слов и столь же быстро
перепрыгнул на следующее плато. Ааз! Я не знал наверняка, что будет хуже:
сообщить Аазу эту новость, или сказать ему, во что нам обошлось узнать о
ней!
___________________________________
Есть время драться, и время скрываться.
Б.Кассиди
Я слышал, что когда некоторые люди бывают в подавленном настроении, то
идут в свой местный бар и рассказывают о своих бедах бармену. Беда с
Базаром Девы (ранее никогда мною не замечаемая) заключалась в том, что на
нем не водится никаких сочувствующих барменов!
Вследствие этого мне пришлось удовольствоваться наилучшим после такого
бара и спрятаться в трактире "Желтый Полумесяц".
Ну, заведение с подачей несложных блюд может показаться вам плохой
заменой бара. Это так. Однако это конкретное заведение с подачей несложных
блюд принадлежало моему единственному другу на Базаре, проживающему не
вместе со мной. Это последнее обстоятельство было в тот момент особенно
важным, поскольку я сомневался в своей способности добиться большого
сочувствия в собственном доме.
Гэс - горгул, но несмотря на свою свирепую внешность, он одно из самых
дружелюбных существ, какое я когда-либо встречал. Он помогал мне с Аазом в
выполнении некоторых наших более чем сомнительных заданий и поэтому меньше
склонен спрашивать "Как ты в это впутался?", чем большинство. Обычно его
больше интересовало "Как ты из этого выпутался?"
- Как ты в это впутался? - покачал он головой.
Ну, никто не идеален... особенно, друзья.
- Я же ГОВОРИЛ тебе, Гэс. Одна паршивая игра в карты, где я ожидал
проигрыша. Знай я, к каким последствиям это приведет, так, честное слово,
пасовал бы при каждой партии!
- Видишь, вот тут-то и скрыта твоя проблема, - сверкнул более
зубастой, чем обычно, улыбкой горгул. - Вместо того, чтобы сесть за
карточный стол и проиграть, ты бы оказался в лучшем положении, если бы
вовсе не садился!
Я поблагодарил его за здравый совет, закатив глаза к потолку.
- Так или иначе, все это представляет лишь гипотетический интерес.
Сделанного не воротишь. Вопрос в том, "что мне делать теперь?".
- Не так быстро. Давай задержимся на минутку на карточной игре. Зачем
ты сел за карточный стол, если ожидал проигрыша?
- Слушай. Нельзя ли нам бросить карточную игру? Я был неправ. Идет? Ты
это хочешь услышать?
- Не-е-е-т, - медленно протянул Гэс. - Я все еще хочу услышать, почему
ты вообще зашел в клуб. Подыграй мне.
Я на миг уставился на него, но он, казалось, говорил совершенно
серьезно.
Я пожал плечами.
- Живоглот послал мне приглашение. Честно говоря, получить его было
очень лестно. Я просто подумал, что будет любезным...
- Стоп! - прервал меня горгул, подняв руку. - Вот твоя проблема.
- Какая?
- Пытаешься быть любезным. Какое это имеет значение? Разве твой
теперешний круг друзей недостаточно хорош для тебя?
Это заставило меня чуть занервничать. У меня хватало проблем и без
завихнувшегося носа Гэса.
- Не в том дело, Гэс. Действительно. Вся эта команда - включая и тебя
- для меня ближе и роднее, чем когда-либо была семья. Просто... не знаю...
-...ты хочешь, чтобы тебя любили. Верно?
- Да. Полагаю, так оно и есть.
- И в этом-то и заключается твоя проблема!
Это сбило меня с толку.
- Как-то не улавливаю, - признался я.
Горгул вздохнул, а потом нырнул под стойку.
- Выпей еще один молочный коктейль, - предложил он, толкая его ко мне.
- Это может занять какое-то время, но я попробую объяснить.
В том, я теперь с удовольствием пью молочные коктейли с клубничным
вареньем, мне хочется видеть признак своей растущей воспитанности. Впервые
посетив Базар, я с ходу отверг их, потому что они походили с виду на
розовую болотную грязь. Теперь же я умеренно пристрастился к ним, хотя все
еще не стал бы здесь есть. Впрочем, опять же, возможно, это признак чего-то
совершенно иного, если я считал вкус к молочным коктейлям с клубничным
вареньем признаком воспитанности!
- Слушай, Скив, - начал Гэс, пригубив собственный коктейль, - ты милый
парень... один из самых милых, каких я когда-либо знал. Ты из кожи вон
лезешь, стараясь "поступать правильно"... быть милым с людьми. Ключевая
фраза тут "из кожи вон лезешь". Ты и так-то занимаешься ремеслом,
"обреченным на бедствия". Никто не нанимает мага оттого, что дела идут
хорошо. А потом ты добавляешь к этому избранный тобой образ жизни. Из-за
своего желания быть любимым всеми, ты ввязываешься в такие ситуации, к
каким и близко не подошел бы ради собственного удовольствия. Самый свежий
пример - игра в карты. Если бы ты гнался за личной выгодой, то есть
богатством, то и близко не подошел бы к карточному столу, так как незнаком
с этой игрой. Но ты хотел проявить дружелюбие и поэтому пошел, ожидая
проигрыша. Это ненормально, и дало в результате ненормальный исход, а
именно, Клади. Вот почему ты попал в беду.
Я слегка пожевал губу, обдумывая сказанное им.
- Значит, если я не хочу попадать в беду, мне надо перестать быть
милым парнем? Не уверен, что смогу это сделать, Гэс.
- И я не уверен, - бодро согласился горгул. - И что еще важнее, если
бы ты смог, думаю, и я, и любой другой из твоих друзей перестали бы тебя
любить. Думаю, даже ты сам не любил бы себя.
- Тогда почему же ты рекомендуешь мне измениться?
- Вовсе нет! Я просто указываю, что ты постоянно попадаешь в беду
из-за того, каков ты есть, а не из-за каких-то внешних обстоятельств.
Короче, раз ы не собираешься меняться, привыкай быть в беде. Это надолго
слелается твоим постоянным состоянием.
Я обнаружил, что снова массирую лоб.
- Спасибо, Гэс, - поблагодарил я. - Я знал, что могу рассчитывать на
тебя! Что ты меня обязательно подбодришь!
- Зря жалуешься. Теперь ты сможешь сосредоточиться на разрешении своей
текущей проблемы вместо того, чтобы зря терять время, гадая, почему она
вообще существует.
- Забавно. А я-то думал, будто занят именно этим. Некто ДРУГОЙ хотел
поговорить о том, чем вызваны мои затруднения.
Мой сарказм ни чуточки не обескуражил горгула.
- Правильно, - кивнул он. - Это приводит нас к твоей текущей проблеме.
- Да что ты говоришь. И что же мне, по-твоему, следует делать, Гэс?
- Понятия не имею. Я бы сказал, что у тебя на руках настоящая дилемма.
Я закрыл глаза, так как у меня снова заломило в висках.
- Просто не знаю, что бы я без тебя делал, Гэс.
- Эй. Не стоит благодарности. Для чего же еще существуют друзья? Хоп!
Сюда идет Тананда!
Помимо того, что трактир "Желтый Полумесяц" не бар, скрываться в нем
невыгодно еще и потому, что он расположен прямо через улицу от моего дома.
А это не очень-то хорошо для того, кто пытается избегать встреч со своими
домашними.
К счастью, с этой-то ситуацией я мог справиться относительно легко.
- Не говори ей, что я здесь, Гэс, - распорядился я.
- Но...
Не дослушав до конца его протест, я схватил свой коктейль, шмыгнул на
стул за ближайшим столиком и быстро взялся за работу над чарами личины. К
тому времени, когда Тананда миновала дверь, она могла увидеть в заведении
помимо Гэса только потягивающего молочный коктейль толстогубого девола.
- Привет, Гэс! - пропела она. - Ты не видел, где Скив?
- Он... э-э-э... заходил раньше.
Горгул старательно избегал лжи.
- А, ладно. Полагаю тогда мне просто придется уехать, не попрощавшись
с ним. Жалко. Когда я видела его в последний раз, мы расстались не в
особенно хороших отношениях.
- Ты уезжаешь?
Гэс сказал это прежде, чем те же слова сорвались с моих собственных
уст, спася меня от разоблачения моей личины.
- Да. Я решила, что мне самое время переехать.
- Я... гмм... слышал кое-какие странные рассказы о своих соседях, но
никогда не знал наверняка, скольким из них верить, - задумчиво проговорил
горгул. - Полагаю, этот внезапный отъезд никак не связан с всученной Скиву
новой шмарой, не так ли?
- С Банни? Нет. Признаться, я была немного не в духе, когда впервые
услышала об этом, но Корреш мне все объяснил.
- Тогда в чем же проблема?
Гэс исключительно успешно подавал мои реплики вместо меня. Покуда он
продолжал в том же духе, я мог получить ответы на все свои вопросы, не
раскрываясь.
Как только я услышал, что задумала Тананда, мне пришло в голову
поговорить с ней напрямую, но затем я сообразил, что тут выпал редкий
случай услышать ее мысли, когда она думает, будто меня рядом нет.
- Ну, это из-за кое-чего, сказанного Клади...
Снова Клади. Я определенно должен извиниться перед Аазом.
-...она что-то брякнула насчет того, что ее папочка, то есть Скив,
позволяет мне жить там, и это навело меня на размышления. Эту последнюю
пару лет дела шли неплохо... почти чересчур неплохо. Поскольку нам не
требовалось беспокоиться о накладных расходах, мы с Коррешем не очень-то
много работали. И что еще важнее, мы не работали, подыскивая работу.
Чересчур легко просто ошиваться дома и ждать, когда нам что-то перепадет.
- При таких делах растолстеешь и разленишься, да? - усмехнулся Гэс.
- Что-то вроде того. Ну так вот, ты меня знаешь, Гэс. Я всегда была
вольной птицей и любила свободу. Готовой по малейшему поводу отправиться,
куда ни поведет меня работа или прихоть. Если бы кто-то предположил, будто
я угомонюсь и где-то обоснуюсь, я бы живо вышибла из него эту дурь. А
теперь у меня вдруг совершенно неожиданно появляются постоянный адрес и
семья... я имею в виду, семья помимо Корреша. Пока Скив не появился вместе
с Клади, я не понимала, как я одомашнилась. Еще и ребенок. Когда я впервые
увидела ее, то первое, о чем подумала, что, мол, будет очень неплохо иметь
дома ребенка. А теперь я тебя спрашиваю, Гэс, это похоже на меня?
- Нет, не похоже.
Голос горгула звучал так тихо, что я едва узнал его.
- Вот тогда-то я и увидела зловещие предзнаменования. Если я не начну
снова разъезжать, то пущу корни... навсегда. Знаешь, самое худшее в том,
что мне на самом-то деле не хочется уезжать. Вот это-то и пугает больше
всего.
- Думаю, ни Ааз, ни Скив тоже не захотят, чтобы ты уезжала.
- Слушай, Гэс, не трави мне душу. Мне и так достаточно тяжело от
этого. Как я уже сказала, они для меня семья, но они удушают меня. Я должна
убраться, хотя бы ненадолго, иначе потеряю какую-то часть себя... навеки.
- Ну, если ты решилась... желаю удачи.
- Спасибо, Гэс. Я буду время от времени связываться с вами. Не спускай
глаз с мальчиков на случай, если они заглотят больше бед, чем смогут
переварить.
- Думаю, тебе незачем беспокоиться о Корреше. Он очень здравомыслящий.
- Я беспокоюсь не о Корреше.
Я думал, это будет ее последним залпом, но уже коснувшись одной рукой
двери, она остановилась.
- Знаешь, вероятно, оно и к лучшему, что я не смогла найти Скива. Не
уверена, что смогла бы выдержать характер при встрече лицом к лицу... Но,
впрочем, опять же, может, потому-то я его и искала.
Я чувствовал на себе взгляд Гэса, когда она выскользнула за дверь.
- Полагаю, нет смысла спрашивать, почему вы не сказали чего-нибудь,
ГОСПОДИН Скив.
Хотя я раньше и беспокоился, как бы Гэс не рассердился на меня, это
почему-то больше не имело значения.
- Сперва я сделал это из любопытства, - сказал я, давая спасть личине,
- а потом не хотел ее смущать.
- А под конец? Когда она прямо сказала, что ты мог бы отговорить ее от
ухода? Почему ты тогда не заговорил? Ты ХОЧЕШЬ, чтобы она исчезла?
Я не мог вызвать в себе даже искорки гнева.
- Ты же знаешь, что это не так, Гэс, - спокойно ответил я. - Тебе
больно, и ты хлещешь первого попавшегося под руку, а первым случилось
оказаться мне. Я не попытался заставить ее остаться по той же причине, по
которой и ты не приложил больше стараний. Она считает, что мы удушаем ее, и
если она хочет удалиться, с нашей стороны будет крайне мелочным пытаться
удержать ее ради самих себя, не так ли?
Возникло продолжительное молчание, что меня вполне устраивало. Я
больше не испытывал сильного желания поговорить.
И поднявшись, направился к двери.
- Ты смотрел в другую сторону, когда она выходила, - нарушил молчание
горгул. - Возможно, тебе не мешает узнать, что в глазах у нее стояли слезы.
- В моих тоже, - ответил я, не оборачиваясь. - Вот потому-то я и
смотрел в другую сторону.
___________________________________
Что же я сделал не так?
Лир, король
С тяжелым сердцем я отправился обратно домой. Меня больше не
беспокоило, что Ааз наорет на меня. Я, можно сказать, даже надеялся на это.
Если это случится, я решил для разнообразия не возражать ему. Короче, я
чувствовал себя ужасно и был в настроении немного искупать грехи.
Проскользнув за порог палатки, я вскинул ухо и прислушался, где там
Ааз. На самом-то деле, меня немного удивляло, что я не услышал его еще с
улицы, но был уверен, что его местонахождение в доме смогу вычислить без
всякого труда. Как я уже говорил, у моего партнера не возникает никаких
сложностей с выражением своих настроений, особенно, гнева.
В доме царила тишина.
По отсутствию грохота и падающей штукатурки я заключил, что Ааз
вышел... вероятно, искать меня с налитыми кровью глазами. Я поспорил с
собой, не выйти ли поискать его, но решил, что лучше будет просто подождать
здесь. В конце концов, он вернется, и поэтому я направился в сад
расположиться там поудобней, пока он не появится.
То, что я называю садом, на самом деле наш внутренний двор. Там есть
фонтан и великое множетво растений, поэтому я склонен думать о нем скорее
как об участке открытой местности, чем как о замкнутом пространстве. В
последнее время я сиживал там все дольше и дольше, особенно когда хотел
немного подумать. Он напоминал мне кое-какие более спокойные места, которые
я иной раз находил во времена, когда жил в лесу сам по себе... еще до того,
как встретил Гаркина, благодаря ему и Ааза.
Это воспоминание навело меня на размышления об одном любопытном
моменте: существуют ли другие преуспевающие личности, вроде меня,
использующие свое новое благосостояние для воссоздания обстановки или
атмосферы своей жизни до успеха? Если да, то это создавало любопытный цикл.
Я был настолько поглощен этой мыслью, когда входил в сад, что чуть не
проглядел тот факт, что я не один. Мое тихое прибежище использовал некто
другой... а именно Ааз.
Он сидел на одной из каменных скамей, опершись подбородком на ладони,
а локтями о колени, глядя невидящим взором на протекавшую через фонтан
воду.
Мягко говоря, я несколько удивился. Ааз никогда не проявлял склонности
к созерцанию, особенно во время кризиса. Он больше склонен к принципу
"долбай кого-то или чего-то, пока проблема не сгинет". И все же он
находился здесь, не взволнованный, не расхаживающий взад-вперед, просто
сидящий, уставясь на воду. Это было достаточно нехарактерно для него, чтобы
совершенно подорвать мой дух.
- Э-э-э... Привет, Ааз, - поколебавшись, обратился я.
- Здравствуй, Скив, - ответил он, не оглядываясь.
Я подождал еще несколько мгновений, не скажет ли он чего еще. Он не
сказал. Наконец, я сел на скамью рядом с ним и сам уставился на воду.
Так мы посидели какое-то время, оба не говоря ни слова. Журчащая вода
начала оказывать на меня успокаивающее гипнотическое воздействие, и я
обнаружил, что мои мысли перестают скакать и разбредаться.
- Денек выдался еще тот, не правда ли, партнер?
Мой рассудок рефлекторно отпрянул, приняв полную зашитную стойку,
прежде чем до меня дошло, что Ааз по-прежнему говорит спокойно.
- Д...да.
Я подождал, но он, казалось, снова ушел в свои мысли. Нервы у меня не
выдержали, и я решил взять инициативу на себя.
- Слушай, Ааз. Насчет Клади...
- Да?
- Я знал про Школу Начал. Она сказала мне об этом по пути от
Живоглота. Я просто недостаточно знал, чтобы понять, как это важно.
- Знаю, - вздохнул Ааз, не глядя на меня. - Я не потрудился обучить
тебя магии начал... точно так же, как не обучил тебя драконьему покеру.
Никакого взрыва! Я начал немного тревожиться за своего партнера.
- Разве ты не расстроен?
- Конечно, расстроен, - вознаградил он меня мимолетным блеском
оскаленных зубов, едва признаваемым за улыбку. - Думаешь, я всегда такой
веселый?
- Я хочу сказать, разве ты не взбешен?
- О, "взбешен" для меня уже пройденный этап. Я уже давно на пути к
"задумавшемуся".
Я пришел к поразительному выводу, что мне больше нравится, когда Ааз
кричит и не поддается вразумлению. С ЭТИМ я знал, как справиться. А вот
такое его настроение было совершенно неизвестным мне.
- О чем ты думаешь?
- Об отцовстве.
- Об отцовстве?
- Да. Знаешь, этаком состоянии полной ответственности за другое
существо? Ну, по крайней мере, такова теория.
Я был совсем не уверен, что понимаю, куда он гнет.
- Ааз? Ты пытаешься сказать, что чувствуешь себя ответственным за
случившееся с Клади из-за того, что ты не обучил меня больше магии и
покеру?
- Да. Нет. Не знаю.
- Но это же глупо!
- Знаю, - ответил он с первой настоящей усмешкой с тех пор, как я
вошел в сад. - Именно это-то и заставило меня задуматься об отцовстве.
Я бросил всякую надежду понять его логику.
- Тебе придется объяснить мне это, Ааз. Я сегодня малость туго
соображаю.
Он чуть выпрямился, обняв меня одной рукой за плечи.
- Постараюсь, но это будет нелегко, - сказал он почти разговорным
тоном. - Видишь ли, несмотря на все, что я говорил, когда проповедовал тебе
о том, какой большой проблемой будет Клади, прошло уже очень много времени
с тех пор, как я был родителем. Я сидел здесь, пытаясь вспомнить, на что
это было похоже. Внезапно, сильно удивило меня понимание, что я на самом
деле никогда не переставал им быть.
Я заерзал, почувствовав себя неуютно.
- Выслушай меня. На сей раз я пытаюсь поделиться с тобой некоторыми
тяжело усвоенными уроками без крика. Забудь о теориях отцовства! На самом
деле, тут все сводится к ощущению гордости тем, что ты никогда не сможешь
уверенно считать своей заслугой, и принятию на себя ответственности и вины
за то, чего ты либо не знал, либо никак не мог контролировать. На самом
деле, тут все обстоит намного сложней, но голый скелет всего этого таков.
- Послушать тебя, так это кажется не особенно привлекательным, -
заметил я.
- Во многих отношениях это так и есть. Твой ребенок ожидает от тебя,
что ты будешь знать все... сможешь ответить на любой заданный им вопрос и,
еще важнее, дашь логическое объяснение тому, что является по существу
нелогичным миром. С другой стороны, общество ожидает от тебя, что ты
научишь своего ребенка всему необходимому для того, чтобы стать
преуспевающим, ответственным членом общины... даже если ты сам им не
являешься. Беда в том, что ты для ребенка не единственный источник ввода
данных. Друзья, школа и другие взрослые дружно предлагают иные мнения, со
многими из которых ты не согласен. Это означает, что если твой ребенок
добивается успеха, ты по-настоящему не знаешь, добился ли он его благодаря
или вопреки твоему влиянию. С другой стороны, если ребенок собьется с пути,
ты всегда гадаешь, не мог ли бы ты сказать или сделать иначе что-то еще,
способное спасти положение, прежде чем оно стало совсем швах.
Его рука слегка сжала мое плечо, но я думаю, он сделал это
неосознанно.
- Так вот, я был не особенно хорошим родителем... что, хотел бы
думать, относит меня к большинству. Я не слишком занимался своими детьми.
Бизнес всегда служил хорошим оправданием, но правда в том, что я рад был по
возможности предоставить их воспитание кому-нибудь другому. Теперь я
понимаю - это происходило потому, что я боялся, что если попробую заняться
этим сам, то совершу по неведению или из-за неуверенности какую-то ужасную
ошибку. В конечном итоге из некоторых детей вышел толк, а из некоторых...
скажем, не совсем. А я остался с саднящим ощущением, что мог бы поступить
лучше. Что мог бы добиться большего.
Он отпустил мое плечо и встал.
- Что и приводит нас к тебе.
Я не был уверен, как себя чувствовать - неуютно, от того, что он
сосредоточился на мне, или радостно, от того, что он снова принялся
расхаживать.
- Я никогда сознательно не думал о тебе, как о сыне, но задним числом
понимаю, что многое в том, как я обращался с тобой, вызвано застарелым
чувством вины со времен отцовства. В тебе я обрел еще один шанс вылепить
кого-то... дать все советы, которые, как я считал, мне следовало дать
собственным детям. Если временами казалось, будто я излишне остро реагирую,
когда дела идут неважно, то это потому, что в глубине души я вижу в этом
свой личный крах. Я хочу сказать, ведь это же мой второй шанс. Время
показать, многому ли научили меня предыдущие неудачи, и знаешь что
получается? Я теперь уделяю все свое внимание и прилагаю все силы, а дела
ВСЕ РАВНО идут вкривь и вкось!
Это ничуть не улучшило моего настроения. Помимо всего прочего, у меня
теперь возникло отчетливое ощущение, что я как-то подвел Ааза.
- По-моему, тебе нельзя сказать, будто это твоя вина, Ааз. Я имею в
виду, что ты старался изо всех сил и был терпеливее всех, кого я когда-либо
знал. Никто не может обучить другого всему, даже если помнит, чему следует
учить. У меня есть определенная точка насыщения. После этого мне не усвоить
ничего нового, пока не переварю уже полученные знания. И даже тогда - буду
честен и скажу прямо - в некоторые вещи я ни за что не поверю, как бы часто
ты мне ни втолковывал. Мне придется просто выяснить самому. Ремесленник не
может винить себя в неумении, если у него дефектный материал.
- Именно так я и думал, - кивнул Ааз. - Мне нельзя постоянно винить во
всем себя. С твоей стороны очень проницательно вычислить это в твоем
возрасте... не пережив того, что пережил я.
- Не так уж трудно вычислить, что я туп, - с горечью сказал я. - Я все
время это знал.
Внезапно я почувствовал себя поднятым в воздух. Я посмотрел мимо
кулака Ааза, стиснувшего мне ворот рубашки, вдоль его руки и дальше в
желтые глаза.
- Неверный урок! - зарычал он, очень походя на прежнего себя. - Тебе
полагалось усвоить отнюдь не то, что ты туп. Ты не туп, и если бы слушал
сказанное мной, то услышал бы, как я только что поздравил тебя с этим.
- Что же тогда... - сумел выдавить я из себя вместе с немногим
оставшимся воздухом.
- Суть в том, что случившееся в прошлом не МОЯ вина, точно так же, как
в происходящем теперь виноват не ты!
- Аааа... ыг... - не замедлил опровергнуть я.
- О! Извини.
Мои ноги ударились оземь, и воздух хлынул обратно мне в легкие.
- Все, что может сделать родитель, любой родитель, это приложить
максимум усилий, хорошо это или плохо, - продолжил Ааз, словно без всякой
перебивки. - Реальный итог зависит от многих переменных, никто не может
брать на себя одного ответственность, вину или хвалу за все, что ни
произойдет. Мне важно помнить об этом, имея дело с тобой... а тебе помнить,
имея дело с Клади. Это не твоя вина!
- Разве?
- Совершенно верно. В нас обоих есть сильная жилка отцовства, хотя не
знаю, откуда она взялась у тебя, но все, что мы можем сделать, это
приложить максимум усилий. Нам требуется помнить, что не надо пытаться
взвалить на себя вину за действия других людей... вроде Тананды.
Это снова отрезвило меня.
- Ты об этом знаешь, да?
- Да. Она попросила меня попрощаться с тобой за нее, если не увидит
тебя, но полагаю, ты уже знаешь.
Я просто кивнул, не в состоянии говорить.
- Я уже тревожился, как-то ты прореагируешь на проблемы с Клади, а
когда Тананда решила уехать, я понял - ты воспримешь это тяжело. И
попытался найти способ показать тебе, что ты не одинок. Справедливы твои
чувства или нет, отнюдь не новы.
- Спасибо, Ааз.
- Это хоть как-то помогло?
Я с миг подумал.
- Немножко.
Мой партнер снова вздохнул.
- Ну, - проговорил он. - Я пытался. Это самое главное... как мне
думается.
- Здорово, ребята. Как живем-можем?
Я поднял взгляд и обнаружил шагающего к нам весело сияющего Корреша.
- О. Привет, Корреш.
- Я думал, вам захочется узнать, - объявил тролль, - что я вычислил
способ спихнуть счет за учиненные сегодня Клади повреждения Синдикату по
статье деловых расходов!
- Отлично придумано, Корреш, - тускло обронил Ааз.
- Да. Восхитительно.
- Эй, - поглядел он на нас, чуть склонив голову на бок. - Всякий раз,
когда двое самых крупных рвачей на Базаре не возбуждаются из-за денег,
должно быть, что-то стряслось. Давайте-ка выкладывайте. Что вас беспокоит?
- Хочешь сказать ему сам, Ааз?
- Ну...
- Слушайте, это ведь не из-за того, что сестричка покидает гнездо,
верно? Вот смех-то.
- Ты знаешь? - моргнул я.
- Я вижу, ты до крайности расстроен этим, - сказал опасным тоном Ааз.
- Ерунда на постном масле! - воскликнул тролль. - Не понимаю, из-за
чего тут расстраиваться. Тананда просто приводит в порядок свои мысли и
чувства, вот и все. Она обнаружила, что ей нравится нечто, идущее вразрез с
ее представлением о самой себе. На это может уйти несколько дней, но в
конечном счете она разберется, что это еще не конец света. Через это
проходят все. Это называется "повзрослением". Если уж на то пошло, так
по-моему, чертовски чудесно, что она должна наконец усвоить, что не все