Заняться на пароме было совершенно нечем, а безмолвно пялиться на серую воду, как это делал эльф, у Кена не получалось. Отвлечь Альса от неведомых дум разговором оказалось занятием бесполезным, хотя юноша честно попытался несколько раз. Но эльф отвечал односложно и в конце концов попросту послал докучливого спутника куда подальше, заставив покраснеть компанию молоденьких орок, расположившихся неподалеку. Дважды просить себя Кен не заставил, он нашел себе очень уютное местечко среди крытых рогожами тюков, где можно не только удобно сидеть, но и прилечь при желании.
Начало путешествия Кенарду, несмотря ни на что, понравилось. Он никогда пролив не переплывал, но разных историй про Игергард успел наслушаться вдоволь. Самое большое и мощное королевство людей дарило миру из века в век великих королей, великих воинов и не менее великих волшебников. Кенард сам учился грамоте по игергардскому «Сказу про Алфроя Великого». Хотя направлялись они с Альсом не в Орфиранг, а вроде как сначала в Ятсоун, а потом в Ритагон, главный город Лейнсрудского герцогства. Последний эльф почитал городом великолепным, всегда поминал добрым словом, и у молодого человека не было оснований не верить. По правде говоря, Кен никогда не видел города больше, чем Лаффон, а потому воображение и фантазия ему отказывали. Он сам себе завидовал. Сбывалась заветнейшая мечта, самое жгучее желание, и порой даже не верилось, что все происходит не с кем-то посторонним, а именно с ним, последним из рыцарей занюханной крепости на краю Чернолесья, чьим уделом до сих пор были рутина и скука. И вот он, Кенард Эртэ, плывет через пролив навстречу подвигам и славе. Да, именно подвигам и непременно славе!
Кенард закрыл глаза и погрузился в мечты, как свинья в грязную лужу, то есть целиком и с ушами. Пред мысленным взором вставали картины одна занимательнее и величественнее другой, где Кенард мчался на горячем вороном скакуне, закованный в сверкающую сталь, сокрушал врагов и принимал как должное внимание и любовь прекрасных юных дев. Сказать, что Кену проза военной жизни была неведома, никто не мог. Все-таки за годы, прожитые в Тэвре, были и стычки с разбойниками, и охрана караванов старателей, – и прочие прелести каждодневного существования отдаленного гарнизона. Чего-чего, а воинского опыта рыцарю Эртэ было не занимать, но в глубине души он точно знал, что остался наивным романтиком. Он, конечно, никому в этом пороке не признался бы даже под страхом пыток. Но разве человеку запрещено мечтать о чем-то большем? Вот Кен и мечтал в свое удовольствие, пока мокрая и от того совершенно ледяная тряпка не шлепнулась прямо ему в лицо. Злорадный смешок сразу обнаружил, чьих рук было дело. Кен, почти не глядя, цапнул рукой в нужном направлении, ловя баловника за капюшон курточки.
– Ай-я-я-я-я! Ма-а-а-ама! А-а! – оглушительно заверещал маленький орк, извиваясь ужом в цепких пальцах рыцаря.
– Сийгин! Что ты наделал? Ой-ой, пусти моего сына! Сийгин, я тебе сто раз говорила!
Отличные легкие достались мальчонке от мамаши, потому что от ее воплей у половины пассажиров парома сразу заложило уши. Молодая орка кричала так, словно Кенард не просто держал ее детеныша на вытянутой руке, а прямо у нее на глазах снимал с того живьем кожу. Кен отпустил орчонка, и тот со скоростью ядра из маргарской катапульты метнулся к матери. Вид у парня был до такой степени ошарашенный, что кое-кто за спиной захихикал.
– Я говорила, чтоб ты не подходил к воинам даже близко? Говорила тебе или нет? – ругала шалуна мамаша, щедро отвешивая ему звонкие шлепки по заднице. – А если бы он тебя мечом зарубил? На два кусочка, пополам. Вжик и все! – живописала орка вероятное будущее отпрыску. Сийгин завывал на высокой ноте.
– А ну перестань реветь! Перестань немедленно! Хватит выть! А то… а то… отдам тебя тому вот злому эльфу! – Орка ткнула пальцем в Альса, замершего возле перил и ничегошеньки не подозревающего. – Видишь, Сийгин, у него целых два меча. Два огромных меча. Это специально для таких противных мальчишек, как ты.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы! – тянул мальчонка, с ужасом косясь мокрым золотистым глазом на темную фигуру эльфа. – Ы-ы-ы-ы!
– Точно-точно, не замолчишь, отдам эльфу. Увезет тебя за леса и за горы и там съест, – убедительно ворковала орка, пытаясь обуздать сыночка, который уже порядком надоел всем пассажирам парома.
Кенард не сдержался и злорадно ухмыльнулся. Пожалуй, на пароме не нашлось бы возражающих против употребления противного ребенка в пищу, буде у эльфа возникнет такое желание. Но подобная перспектива только вдохновила орчонка на новый подвиг, и он сменил тональность воя на более высокую. Те, кто стоял в непосредственной близости, заткнули уши. Кое-кто уже собрался обругать незадачливую мамашу, но пацан неожиданно резко смолк, словно внезапно утратив дар речи. Альс, склонив голову набок, смотрел прямо на мальчишку сквозь прищуренные веки, примораживая крикуна к месту.
– Пошли, я тебе яблоко дам, – сказала шепотом не на шутку перепуганная орка, уволакивая за собой подозрительно тихое дитя в другой конец палубы. – Вкусное яблочко, красненькое.
– Как вы его! – выразил общественное восхищение Кенард. – Умеете вы обращаться с детьми, мастер Альс.
Эльф неопределенно передернул плечами и снова вернулся к созерцанию стылых вод пролива, полностью игнорируя чужое внимание. Сийгин – довольно распространенное имя у орков, независимо от касты. У маленького Сийгина на щеке намечался черный цветок касты талусс – низших, а у того Сийгина, о котором думал Ириен, на лице должен был расправить крылья красно-черный сокол – татуировка высшей касты. Но стоило только прозвучать знакомому имени, как кровь в жилах у эльфа потекла быстрее. В этом мире не так много орков отказались от кастового знака, еще меньше нашлось таковых среди высших – кэву, а потому, если бы Ириен вдруг вознамерился отыскать Сийгина, сделать это будет нетрудно. А кроме этой отличительной черты у орка имелся поразительный нюх на те места, где начинало тянуть дымком и становилось неуютно. Стоило только наметиться мало-мальской заварушке, и Сийгин оказывался тут как тут, благо превосходные стрелки ценились повсеместно, а опытные командиры предпочитали не обращать внимания на наличие или отсутствие татуировки на лице. Если за кого Ириен всегда был спокоен, так это за Сийгина. Лучше, чем стрелять, орк умел только приспосабливаться к жизни.
Ночью Кену поначалу не спалось. Он вертелся, как маленький мальчик, предвкушающий поездку на ярмарку, а когда наконец заснул, то снились ему какие-то невероятные ажурные башни, золотые шпили и прочие чудеса, которые неуемное воображение почерпнуло в основном из ярких лубочных картинок, весьма далеких от истины. С раннего утра Кен пристально вглядывался в приближающийся берег, стараясь не обращать внимания на хмурые придирки эльфа, как обычно недовольного всем мирозданием сразу. Молодому рыцарю казалось, что тяжелогруженый паром движется злонамеренно медленно, оттягивая миг осуществления его мечтаний на нестерпимо долгий срок.
– Смотрите, смотрите!
– Кр-и-и-ия! Кри-и-и-я!
Крик отвлек Кенарда от приступа нетерпения. Рядом с бортом парома волну резал огромный плавник, могучее темное тело описывало вокруг круги, как бы сжимая кольцо. Акула была в воде, но путешественники, все как один, ахнув, помимо воли отступили от поручней. Даже Альс. Причинить вред парому и его пассажирам крия не могла, но Кен отчетливо ощутил себя лакомым кусочком, лежащим на тарелке, вернее сказать, одним из множества кусков мяса в жарком. Морская хищница дала перепуганным пассажирам полюбоваться на лоснящуюся серую шкуру спины и на бледное пузо, то уходя на глубину, то почти полностью выныривая в самых неожиданных местах, а потом внезапно исчезла в пучине, как призрак. Сразу пополз шепоток о плохом предзнаменовании, знамении грядущей беды и прочей суеверной чепухе, на которую горазды в равной степени и орки и люди. Только тангары как ни в чем не бывало, возобновили оживленную беседу на темы, далекие от мистики и визита крии. Их больше интересовали въездные игергардские пошлины. Бодрые голоса разогнали мрачное оцепенение, воцарившееся в душе у Кенарда, но не до конца.
– Я не слышал, чтобы крии заплывали так далеко в пролив. Что бы это значило? – осторожно спросил он у эльфа.
– Это означает только то, что какой-то болван сбросил околевшую лошадь с предыдущего парома, посеяв у твари лишние надежды на поживу, – проворчал Альс недовольно. – Сто лет назад здешние воды попросту кишмя кишели акулами.
– Почему?
– Капитаны бросали за борт умерших и еще живых рабов. После завоевания Минарда в этом товаре недостатка не было очень долго.
– Неужели сами видели? – поразился Кенард.
– Чего я только не видел, – процедил Альс, отбивая у молодого человека всякую охоту продолжать расспросы.
Рассказывать Кенарду Эртэ о том, что у него в тот год имелся реальный шанс очутиться в рабском ошейнике, Ириену не хотелось. Точно так же, как и самому вспоминать старую рыбачью лодчонку, которая плыла прямо по спинам разжиревших крий, и маленькие тусклые глазки этих удивительно умных бестий. Почему они не сожрали его тогда, имея возможность мгновенно перевернуть утлую посудину, осталось для Альса неразгаданной загадкой. Может быть, он просто не показался акулам вкусным? Или они уже пробовали эльфов на вкус? Все же память людей чудо как коротка, и, возможно, их счастье именно в том, что помнят они в основном только хорошее, странным образом полагая, будто в старину все было лучше. Хлеб дешевле, вино слаще, девушки красивее, короли мудрее, а нравы чище. Кто помнит теперь, что век назад минардская армия предала короля Салмана, ударив в спину наемникам? Кто помнит, что Светлый король, едва вернув себе трон и надев двойную корону, сразу припомнил старые обиды неверным вассалам, захватив и разграбив Минард? Кто помнит о целом народе, поголовно проданном в рабство, начиная от старцев и заканчивая младенцами? Пожалуй, никто, кроме особо дотошных зануд-хронистов, закопавшихся с головой в пыльные свитки. С одной стороны, короткая память есть благословение людей. А с другой стороны, разве урок был усвоен, и сделал ли хоть один правитель выводы из трагедии Минарда? Ириен слишком хорошо знал людей, чтобы ответить твердым и определенным «нет» на столь простой вопрос. И, насколько он помнил, они никогда не стремились делать выводы даже из самых ужасных трагедий своей истории.
Напуганные путешественники оживились, лишь когда паром начал швартоваться к причалам Фадара. Тут же возникла перебранка из-за очередности, едва не закончившаяся дракой, но вошедший на борт для досмотра вооруженный отряд во главе с молодым таможенником быстро навел порядок. Черно-желтая форма солдат чуть не вызвала у Ириена приступ сентиментальности, но размер пошлины, заломленной представителями власти, быстро привел эльфа в себя. Двадцать пять скилгов с мужчины и сорок монет за лошадь. Итого почти полусеребряный тарр. Да всего несколько лет назад на эти деньги можно было три дня гулять в приличном кабаке в компании с барышнями. Примерно так заявил Ириен, вступив в неравное словесное сражение с таможенником. Но юноша оказался непреклонен, как статуя лорда-генерала Джарета Гелана на главной площади Фадара, и не соглашался даже на небольшую взятку в знак личного расположения.
– Все претензии к его величеству, – заявил сей образчик честности. – Мне терять денежное место за твои гроши нет никакого интереса.
Выяснилось, что король Хальдар, додумавшись значительно увеличить жалованье казенных чиновников, сделал шаг, достойный его мудрых, по большей части, предков, сведя мздоимство к небывало низкому уровню. Увидев ситуацию в таком разрезе, Ириен вполне согласился с требованиями таможенника и, не моргнув глазом, выложил требуемую сумму за себя и за приунывшего Кенарда. Правда, сразу же после расчета засчитав долю Эртэ ему же в долг.
– Разве я тебе нянька? Раз навязался на мою голову, то плати, – жестко заявил эльф. – За свободу принято платить. А бесплатно сам знаешь только что бывает.
– Что?
– Дерьмо!
Брешь в скудном бюджете тэврского рыцаря стремительно разрасталась. Странствия – удовольствие дорогое. Но, несмотря ни на что, Кенард не торопился унывать, тем более теперь, когда его надежды оправдались стократно. Фадар оказался втрое больше, чем Лаффон, который, кстати, самый большой город в Ветланде. И, в отличие от почти целиком деревянного Лаффона, здесь было такое количество каменных зданий, что Кену показалось, будто он попал из порта не на улицу, а в каменный каньон, по дну которого течет живая человеческая река. Нынешняя династия игергардских королей вела свое начало от легендарной королевы Кайиры, дочери самой Белой Королевы, и потому флаги, вывески, одежды городской стражи были украшены изображениями белой короны о семи острых зубцах. Город стремительно вгрызался в скалистый от природы берег, и недостатка в камне здесь никогда не испытывали, строя из него все, начиная от мостовых и заканчивая отхожими местами. Ириен не поленился ознакомить ошалевшего от восторга парня со знаменитым маяком и с дворцом наместника, больше похожим на драгоценную резную шкатулку, и с главной площадью. Слава всем богам, ничего в Фадаре не изменилось, а бронзовый лорд-генерал Гелан по-прежнему взирал на свой город с невозмутимым спокойствием.
– А кто он такой, этот лорд-генерал? – поинтересовался Кенард, вглядываясь в позеленевшее суровое лицо статуи.
– Один очень хороший человек, – ответил эльф односложно. – Герой, полководец, стратег.
– На постаменте написано, что он величайший из сынов Фадара.
– Так оно и есть. Джарет совершил немало великих дел. Уничтожил пиратское гнездо в проливе, построил маяк, выиграл битву при Мо, спас наследника престола и еще совершил кучу разных подвигов. Вас в вашем Ветланде, похоже, истории совсем не учат, – возмущенно фыркнул эльф. – Кто бы мог подумать, что ты про Джарета Гелана ничего не слышал!
– А?..
– Да, я его знал. Не очень хорошо.
Кен придержал отваливающуюся челюсть обеими руками. Если верить датам, то случилось это примерно сто сорок лет назад, если не больше. Было чему удивиться, хотя Кенард уже раз двадцать давал себе обещание ничему не удивляться, если уж он избрал себе в спутники эльфа. Кто знает, может, тот знался и с самой Белой Королевой. Почему нет?
– Переночуем в гостинице, а утром поедем дальше, – заявил эльф. – Смотри, не отставай, а то заблудишься.
Сначала Кен обиделся на Ириена, полагая себя не такой уж забитой деревенщиной, чтоб потеряться, пусть и в чужом городе. Но по мере того, как они продвигались по узким улочкам, предостережения эльфа уже не казались ветландцу такими оскорбительными и несправедливыми. Пришлось признаться себе, что в одиночку он бы точно запутался в поворотах и направлениях. Цель блужданий поразила воображение рыцаря. Гостиница «Лук и стрелы» занимала целый квартал и имела три этажа в высоту. Трапезная на полторы сотни едоков, огромный штат прислуги, купальни, комнаты, поделенные на шесть рангов по стоимости и комфорту. Такого Кенард в жизни своей не только ни видел, но вообразить себе не мог. А окончательно добил простодушного ветландца фарфоровый кувшин для умывания в его комнате: тонкостенный, розовый с черным рисунком вокруг горла. Точно таким же пользовался сам ветландский князь Кириам, и пажам было строго-настрого запрещено прикасаться к дорогой посудине. Еще, чего доброго, расколотят ценную вещь.
К слову, Кенард ночевал в самой дешевой комнате, соответственно своим денежным возможностям, с пятью другими постояльцами. Все они были людьми, коренными игергардцами, и говорили на правильном койле. В Кенарде с его сильным оркским акцентом сразу признавали чужестранца. Молодой человек никогда не мог подумать, что в Ветланде логри так сильно перемешался с северным языком людей. В свою очередь, игергардцы удивились, не приметив в Кене ни капли орочьей крови, каковая имелась у большинства жителей Запроливья. В честь столь знаменательного события новые знакомцы утянули его в кабак, благо в окрестностях гостиницы нужных заведений было больше, чем обычных жилых домов.
Эльф же снял более дорогие апартаменты – на одну персону. И не столько из жадности или гнусности характера. Он все еще надеялся, что упрямый мальчишка не станет рисковать своими сбережениями и решит вернуться домой. Сомнительно, но вдруг?..
Приложение
Боги
Старые Пестрые боги
Великие Старые боги
Языки и народы
Тангары
Орки
Эльфы (самоназвание сидхи)
Люди
Meтисы
Формы браков
Магия
Волшебники-люди
Волшебники-эльфы
Орочьи волшебники (шаманы)
Времена года и месяцы
Системы летоисчисления народов обитаемого мира
Начало путешествия Кенарду, несмотря ни на что, понравилось. Он никогда пролив не переплывал, но разных историй про Игергард успел наслушаться вдоволь. Самое большое и мощное королевство людей дарило миру из века в век великих королей, великих воинов и не менее великих волшебников. Кенард сам учился грамоте по игергардскому «Сказу про Алфроя Великого». Хотя направлялись они с Альсом не в Орфиранг, а вроде как сначала в Ятсоун, а потом в Ритагон, главный город Лейнсрудского герцогства. Последний эльф почитал городом великолепным, всегда поминал добрым словом, и у молодого человека не было оснований не верить. По правде говоря, Кен никогда не видел города больше, чем Лаффон, а потому воображение и фантазия ему отказывали. Он сам себе завидовал. Сбывалась заветнейшая мечта, самое жгучее желание, и порой даже не верилось, что все происходит не с кем-то посторонним, а именно с ним, последним из рыцарей занюханной крепости на краю Чернолесья, чьим уделом до сих пор были рутина и скука. И вот он, Кенард Эртэ, плывет через пролив навстречу подвигам и славе. Да, именно подвигам и непременно славе!
Кенард закрыл глаза и погрузился в мечты, как свинья в грязную лужу, то есть целиком и с ушами. Пред мысленным взором вставали картины одна занимательнее и величественнее другой, где Кенард мчался на горячем вороном скакуне, закованный в сверкающую сталь, сокрушал врагов и принимал как должное внимание и любовь прекрасных юных дев. Сказать, что Кену проза военной жизни была неведома, никто не мог. Все-таки за годы, прожитые в Тэвре, были и стычки с разбойниками, и охрана караванов старателей, – и прочие прелести каждодневного существования отдаленного гарнизона. Чего-чего, а воинского опыта рыцарю Эртэ было не занимать, но в глубине души он точно знал, что остался наивным романтиком. Он, конечно, никому в этом пороке не признался бы даже под страхом пыток. Но разве человеку запрещено мечтать о чем-то большем? Вот Кен и мечтал в свое удовольствие, пока мокрая и от того совершенно ледяная тряпка не шлепнулась прямо ему в лицо. Злорадный смешок сразу обнаружил, чьих рук было дело. Кен, почти не глядя, цапнул рукой в нужном направлении, ловя баловника за капюшон курточки.
– Ай-я-я-я-я! Ма-а-а-ама! А-а! – оглушительно заверещал маленький орк, извиваясь ужом в цепких пальцах рыцаря.
– Сийгин! Что ты наделал? Ой-ой, пусти моего сына! Сийгин, я тебе сто раз говорила!
Отличные легкие достались мальчонке от мамаши, потому что от ее воплей у половины пассажиров парома сразу заложило уши. Молодая орка кричала так, словно Кенард не просто держал ее детеныша на вытянутой руке, а прямо у нее на глазах снимал с того живьем кожу. Кен отпустил орчонка, и тот со скоростью ядра из маргарской катапульты метнулся к матери. Вид у парня был до такой степени ошарашенный, что кое-кто за спиной захихикал.
– Я говорила, чтоб ты не подходил к воинам даже близко? Говорила тебе или нет? – ругала шалуна мамаша, щедро отвешивая ему звонкие шлепки по заднице. – А если бы он тебя мечом зарубил? На два кусочка, пополам. Вжик и все! – живописала орка вероятное будущее отпрыску. Сийгин завывал на высокой ноте.
– А ну перестань реветь! Перестань немедленно! Хватит выть! А то… а то… отдам тебя тому вот злому эльфу! – Орка ткнула пальцем в Альса, замершего возле перил и ничегошеньки не подозревающего. – Видишь, Сийгин, у него целых два меча. Два огромных меча. Это специально для таких противных мальчишек, как ты.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы! – тянул мальчонка, с ужасом косясь мокрым золотистым глазом на темную фигуру эльфа. – Ы-ы-ы-ы!
– Точно-точно, не замолчишь, отдам эльфу. Увезет тебя за леса и за горы и там съест, – убедительно ворковала орка, пытаясь обуздать сыночка, который уже порядком надоел всем пассажирам парома.
Кенард не сдержался и злорадно ухмыльнулся. Пожалуй, на пароме не нашлось бы возражающих против употребления противного ребенка в пищу, буде у эльфа возникнет такое желание. Но подобная перспектива только вдохновила орчонка на новый подвиг, и он сменил тональность воя на более высокую. Те, кто стоял в непосредственной близости, заткнули уши. Кое-кто уже собрался обругать незадачливую мамашу, но пацан неожиданно резко смолк, словно внезапно утратив дар речи. Альс, склонив голову набок, смотрел прямо на мальчишку сквозь прищуренные веки, примораживая крикуна к месту.
– Пошли, я тебе яблоко дам, – сказала шепотом не на шутку перепуганная орка, уволакивая за собой подозрительно тихое дитя в другой конец палубы. – Вкусное яблочко, красненькое.
– Как вы его! – выразил общественное восхищение Кенард. – Умеете вы обращаться с детьми, мастер Альс.
Эльф неопределенно передернул плечами и снова вернулся к созерцанию стылых вод пролива, полностью игнорируя чужое внимание. Сийгин – довольно распространенное имя у орков, независимо от касты. У маленького Сийгина на щеке намечался черный цветок касты талусс – низших, а у того Сийгина, о котором думал Ириен, на лице должен был расправить крылья красно-черный сокол – татуировка высшей касты. Но стоило только прозвучать знакомому имени, как кровь в жилах у эльфа потекла быстрее. В этом мире не так много орков отказались от кастового знака, еще меньше нашлось таковых среди высших – кэву, а потому, если бы Ириен вдруг вознамерился отыскать Сийгина, сделать это будет нетрудно. А кроме этой отличительной черты у орка имелся поразительный нюх на те места, где начинало тянуть дымком и становилось неуютно. Стоило только наметиться мало-мальской заварушке, и Сийгин оказывался тут как тут, благо превосходные стрелки ценились повсеместно, а опытные командиры предпочитали не обращать внимания на наличие или отсутствие татуировки на лице. Если за кого Ириен всегда был спокоен, так это за Сийгина. Лучше, чем стрелять, орк умел только приспосабливаться к жизни.
Ночью Кену поначалу не спалось. Он вертелся, как маленький мальчик, предвкушающий поездку на ярмарку, а когда наконец заснул, то снились ему какие-то невероятные ажурные башни, золотые шпили и прочие чудеса, которые неуемное воображение почерпнуло в основном из ярких лубочных картинок, весьма далеких от истины. С раннего утра Кен пристально вглядывался в приближающийся берег, стараясь не обращать внимания на хмурые придирки эльфа, как обычно недовольного всем мирозданием сразу. Молодому рыцарю казалось, что тяжелогруженый паром движется злонамеренно медленно, оттягивая миг осуществления его мечтаний на нестерпимо долгий срок.
– Смотрите, смотрите!
– Кр-и-и-ия! Кри-и-и-я!
Крик отвлек Кенарда от приступа нетерпения. Рядом с бортом парома волну резал огромный плавник, могучее темное тело описывало вокруг круги, как бы сжимая кольцо. Акула была в воде, но путешественники, все как один, ахнув, помимо воли отступили от поручней. Даже Альс. Причинить вред парому и его пассажирам крия не могла, но Кен отчетливо ощутил себя лакомым кусочком, лежащим на тарелке, вернее сказать, одним из множества кусков мяса в жарком. Морская хищница дала перепуганным пассажирам полюбоваться на лоснящуюся серую шкуру спины и на бледное пузо, то уходя на глубину, то почти полностью выныривая в самых неожиданных местах, а потом внезапно исчезла в пучине, как призрак. Сразу пополз шепоток о плохом предзнаменовании, знамении грядущей беды и прочей суеверной чепухе, на которую горазды в равной степени и орки и люди. Только тангары как ни в чем не бывало, возобновили оживленную беседу на темы, далекие от мистики и визита крии. Их больше интересовали въездные игергардские пошлины. Бодрые голоса разогнали мрачное оцепенение, воцарившееся в душе у Кенарда, но не до конца.
– Я не слышал, чтобы крии заплывали так далеко в пролив. Что бы это значило? – осторожно спросил он у эльфа.
– Это означает только то, что какой-то болван сбросил околевшую лошадь с предыдущего парома, посеяв у твари лишние надежды на поживу, – проворчал Альс недовольно. – Сто лет назад здешние воды попросту кишмя кишели акулами.
– Почему?
– Капитаны бросали за борт умерших и еще живых рабов. После завоевания Минарда в этом товаре недостатка не было очень долго.
– Неужели сами видели? – поразился Кенард.
– Чего я только не видел, – процедил Альс, отбивая у молодого человека всякую охоту продолжать расспросы.
Рассказывать Кенарду Эртэ о том, что у него в тот год имелся реальный шанс очутиться в рабском ошейнике, Ириену не хотелось. Точно так же, как и самому вспоминать старую рыбачью лодчонку, которая плыла прямо по спинам разжиревших крий, и маленькие тусклые глазки этих удивительно умных бестий. Почему они не сожрали его тогда, имея возможность мгновенно перевернуть утлую посудину, осталось для Альса неразгаданной загадкой. Может быть, он просто не показался акулам вкусным? Или они уже пробовали эльфов на вкус? Все же память людей чудо как коротка, и, возможно, их счастье именно в том, что помнят они в основном только хорошее, странным образом полагая, будто в старину все было лучше. Хлеб дешевле, вино слаще, девушки красивее, короли мудрее, а нравы чище. Кто помнит теперь, что век назад минардская армия предала короля Салмана, ударив в спину наемникам? Кто помнит, что Светлый король, едва вернув себе трон и надев двойную корону, сразу припомнил старые обиды неверным вассалам, захватив и разграбив Минард? Кто помнит о целом народе, поголовно проданном в рабство, начиная от старцев и заканчивая младенцами? Пожалуй, никто, кроме особо дотошных зануд-хронистов, закопавшихся с головой в пыльные свитки. С одной стороны, короткая память есть благословение людей. А с другой стороны, разве урок был усвоен, и сделал ли хоть один правитель выводы из трагедии Минарда? Ириен слишком хорошо знал людей, чтобы ответить твердым и определенным «нет» на столь простой вопрос. И, насколько он помнил, они никогда не стремились делать выводы даже из самых ужасных трагедий своей истории.
Напуганные путешественники оживились, лишь когда паром начал швартоваться к причалам Фадара. Тут же возникла перебранка из-за очередности, едва не закончившаяся дракой, но вошедший на борт для досмотра вооруженный отряд во главе с молодым таможенником быстро навел порядок. Черно-желтая форма солдат чуть не вызвала у Ириена приступ сентиментальности, но размер пошлины, заломленной представителями власти, быстро привел эльфа в себя. Двадцать пять скилгов с мужчины и сорок монет за лошадь. Итого почти полусеребряный тарр. Да всего несколько лет назад на эти деньги можно было три дня гулять в приличном кабаке в компании с барышнями. Примерно так заявил Ириен, вступив в неравное словесное сражение с таможенником. Но юноша оказался непреклонен, как статуя лорда-генерала Джарета Гелана на главной площади Фадара, и не соглашался даже на небольшую взятку в знак личного расположения.
– Все претензии к его величеству, – заявил сей образчик честности. – Мне терять денежное место за твои гроши нет никакого интереса.
Выяснилось, что король Хальдар, додумавшись значительно увеличить жалованье казенных чиновников, сделал шаг, достойный его мудрых, по большей части, предков, сведя мздоимство к небывало низкому уровню. Увидев ситуацию в таком разрезе, Ириен вполне согласился с требованиями таможенника и, не моргнув глазом, выложил требуемую сумму за себя и за приунывшего Кенарда. Правда, сразу же после расчета засчитав долю Эртэ ему же в долг.
– Разве я тебе нянька? Раз навязался на мою голову, то плати, – жестко заявил эльф. – За свободу принято платить. А бесплатно сам знаешь только что бывает.
– Что?
– Дерьмо!
Брешь в скудном бюджете тэврского рыцаря стремительно разрасталась. Странствия – удовольствие дорогое. Но, несмотря ни на что, Кенард не торопился унывать, тем более теперь, когда его надежды оправдались стократно. Фадар оказался втрое больше, чем Лаффон, который, кстати, самый большой город в Ветланде. И, в отличие от почти целиком деревянного Лаффона, здесь было такое количество каменных зданий, что Кену показалось, будто он попал из порта не на улицу, а в каменный каньон, по дну которого течет живая человеческая река. Нынешняя династия игергардских королей вела свое начало от легендарной королевы Кайиры, дочери самой Белой Королевы, и потому флаги, вывески, одежды городской стражи были украшены изображениями белой короны о семи острых зубцах. Город стремительно вгрызался в скалистый от природы берег, и недостатка в камне здесь никогда не испытывали, строя из него все, начиная от мостовых и заканчивая отхожими местами. Ириен не поленился ознакомить ошалевшего от восторга парня со знаменитым маяком и с дворцом наместника, больше похожим на драгоценную резную шкатулку, и с главной площадью. Слава всем богам, ничего в Фадаре не изменилось, а бронзовый лорд-генерал Гелан по-прежнему взирал на свой город с невозмутимым спокойствием.
– А кто он такой, этот лорд-генерал? – поинтересовался Кенард, вглядываясь в позеленевшее суровое лицо статуи.
– Один очень хороший человек, – ответил эльф односложно. – Герой, полководец, стратег.
– На постаменте написано, что он величайший из сынов Фадара.
– Так оно и есть. Джарет совершил немало великих дел. Уничтожил пиратское гнездо в проливе, построил маяк, выиграл битву при Мо, спас наследника престола и еще совершил кучу разных подвигов. Вас в вашем Ветланде, похоже, истории совсем не учат, – возмущенно фыркнул эльф. – Кто бы мог подумать, что ты про Джарета Гелана ничего не слышал!
– А?..
– Да, я его знал. Не очень хорошо.
Кен придержал отваливающуюся челюсть обеими руками. Если верить датам, то случилось это примерно сто сорок лет назад, если не больше. Было чему удивиться, хотя Кенард уже раз двадцать давал себе обещание ничему не удивляться, если уж он избрал себе в спутники эльфа. Кто знает, может, тот знался и с самой Белой Королевой. Почему нет?
– Переночуем в гостинице, а утром поедем дальше, – заявил эльф. – Смотри, не отставай, а то заблудишься.
Сначала Кен обиделся на Ириена, полагая себя не такой уж забитой деревенщиной, чтоб потеряться, пусть и в чужом городе. Но по мере того, как они продвигались по узким улочкам, предостережения эльфа уже не казались ветландцу такими оскорбительными и несправедливыми. Пришлось признаться себе, что в одиночку он бы точно запутался в поворотах и направлениях. Цель блужданий поразила воображение рыцаря. Гостиница «Лук и стрелы» занимала целый квартал и имела три этажа в высоту. Трапезная на полторы сотни едоков, огромный штат прислуги, купальни, комнаты, поделенные на шесть рангов по стоимости и комфорту. Такого Кенард в жизни своей не только ни видел, но вообразить себе не мог. А окончательно добил простодушного ветландца фарфоровый кувшин для умывания в его комнате: тонкостенный, розовый с черным рисунком вокруг горла. Точно таким же пользовался сам ветландский князь Кириам, и пажам было строго-настрого запрещено прикасаться к дорогой посудине. Еще, чего доброго, расколотят ценную вещь.
К слову, Кенард ночевал в самой дешевой комнате, соответственно своим денежным возможностям, с пятью другими постояльцами. Все они были людьми, коренными игергардцами, и говорили на правильном койле. В Кенарде с его сильным оркским акцентом сразу признавали чужестранца. Молодой человек никогда не мог подумать, что в Ветланде логри так сильно перемешался с северным языком людей. В свою очередь, игергардцы удивились, не приметив в Кене ни капли орочьей крови, каковая имелась у большинства жителей Запроливья. В честь столь знаменательного события новые знакомцы утянули его в кабак, благо в окрестностях гостиницы нужных заведений было больше, чем обычных жилых домов.
Эльф же снял более дорогие апартаменты – на одну персону. И не столько из жадности или гнусности характера. Он все еще надеялся, что упрямый мальчишка не станет рисковать своими сбережениями и решит вернуться домой. Сомнительно, но вдруг?..
Приложение
ВСЕ О МИРЕ ДВУХ ЛУН
Боги
Великая Пестрая Мать – Праматерь всех богов.
Старые Пестрые боги
Каийя, слепая сестра Файлака – богиня удачи-неудачи.
Курайн – богиня снов и забвения.
Ракейта – бог торга и вестей.
Рудайс – бог тайн и лжи.
Сайнен – бог первой крови.
Сурабай – бог искушения и истины.
Турайф – богиня встреч и разлук.
Файлак – злой бог судьбы.
Курайн – богиня снов и забвения.
Ракейта – бог торга и вестей.
Рудайс – бог тайн и лжи.
Сайнен – бог первой крови.
Сурабай – бог искушения и истины.
Турайф – богиня встреч и разлук.
Файлак – злой бог судьбы.
Великие Старые боги
Арраган – бог неба, властелин земли и небес.
Куммунг – двуединое божество смерти, именуемое одновременно Милостивый Хозяин и Неумолимая Хозяйка.
Оррвелл – бог-странник, бог-волшебник, покровитель магии, прародитель всего колдовства.
Сайлориан – богиня всех страстей, от любви до ненависти.
Яххан – бог-хранитель, хранитель жизни всех существ.
Куммунг – двуединое божество смерти, именуемое одновременно Милостивый Хозяин и Неумолимая Хозяйка.
Оррвелл – бог-странник, бог-волшебник, покровитель магии, прародитель всего колдовства.
Сайлориан – богиня всех страстей, от любви до ненависти.
Яххан – бог-хранитель, хранитель жизни всех существ.
Языки и народы
Адди – общий язык.
Койл – язык северных народностей людей.
Логри – язык орков.
Оролирс – язык южных народностей людей.
Староаддаль – устаревший адди, язык тысячелетней давности, сильно отличающийся от современного.
Ти'эрсон – классический язык эльфов Фэйра.
Химман – язык эльфов Даррана.
Эйлсоон – язык тангаров.
Эл'сьер – тайный язык Познавателей.
Койл – язык северных народностей людей.
Логри – язык орков.
Оролирс – язык южных народностей людей.
Староаддаль – устаревший адди, язык тысячелетней давности, сильно отличающийся от современного.
Ти'эрсон – классический язык эльфов Фэйра.
Химман – язык эльфов Даррана.
Эйлсоон – язык тангаров.
Эл'сьер – тайный язык Познавателей.
Тангары
Мореходы – торговый народ.
Горные тангары – клан отверженных, исповедующих веру в Подгорные Силы. Живут в замкнутых поселениях вокруг рудников.
Оседлые тангары – самая многочисленная часть народа, живущая либо отдельными кварталами, либо отдельными городками. Подчиняются цеховым старшинам и религиозным старейшинам.
Тангары – огнепоклонники. Называть гномами считается тягчайшим оскорблением.
Продолжительность жизни – не более 150 лет.
Горные тангары – клан отверженных, исповедующих веру в Подгорные Силы. Живут в замкнутых поселениях вокруг рудников.
Оседлые тангары – самая многочисленная часть народа, живущая либо отдельными кварталами, либо отдельными городками. Подчиняются цеховым старшинам и религиозным старейшинам.
Тангары – огнепоклонники. Называть гномами считается тягчайшим оскорблением.
Продолжительность жизни – не более 150 лет.
Орки
Невысокие, стройные, смуглые или меднокожие, глаза янтарно-нефритового цвета, заостренные уши, черные блестящие волосы.
Многочисленный народ, состоящий из множества кланов, разделенных на касты.
Кэву – высшая каста – «горцы». Тату – красно-черный сокол.
Ко-мер – средняя каста – «дневные». Тату – сине-зеленая змея.
Талусс – низшая каста – «ночные». Тату – черный цветок.
Продолжительность жизни – чуть более 100 лет.
Многочисленный народ, состоящий из множества кланов, разделенных на касты.
Кэву – высшая каста – «горцы». Тату – красно-черный сокол.
Ко-мер – средняя каста – «дневные». Тату – сине-зеленая змея.
Талусс – низшая каста – «ночные». Тату – черный цветок.
Продолжительность жизни – чуть более 100 лет.
Эльфы (самоназвание сидхи)
Народ долин.
Высокие, худощавые, светлокожие, волосы жесткие, прямые, всех возможных цветов, уши заостренные.
Национальное королевство – Фэйр.
Владыка Иланд из династии Андараль.
Столица – Тинитониэлль.
Продолжительность жизни – до 550 лет.
Высокие, худощавые, светлокожие, волосы жесткие, прямые, всех возможных цветов, уши заостренные.
Национальное королевство – Фэйр.
Владыка Иланд из династии Андараль.
Столица – Тинитониэлль.
Продолжительность жизни – до 550 лет.
Люди
Самая многочисленная раса.
В некоторых неканонических легендах утверждается, что изначально весь мир населяли только люди, но боги разделили их на четыре разные расы в наказание за четыре смертных греха – братоубийство, гордыню, нетерпимость и жадность.
Королевства: Игергард, Оньгьен, Тассельрад, Маргар, Аймола, Ветланд, Къентри.
Продолжительность жизни – обычно 60, очень редко до 100 лет.
В некоторых неканонических легендах утверждается, что изначально весь мир населяли только люди, но боги разделили их на четыре разные расы в наказание за четыре смертных греха – братоубийство, гордыню, нетерпимость и жадность.
Королевства: Игергард, Оньгьен, Тассельрад, Маргар, Аймола, Ветланд, Къентри.
Продолжительность жизни – обычно 60, очень редко до 100 лет.
Meтисы
Потомки межрасовых браков.
Брачные союзы регламентируются согласно брачному уложению – Имлану, с последующим признанием законными потомков, наследованием прав и имущества.
Официально браки с другими расами запрещены только у тангаров. В порядке исключения мужчина-тангар может жениться на человеческой женщине. Женщина-тангарка, живущая с мужчиной иной расы, лишается имени, имущества и детей-тангаров.
У людей официально межрасовые браки не запрещены. Жрецы Старых богов такие браки обычно освящают без проблем.
У эльфов единственно приемлемыми считаются браки с людьми.
Мужчина-орк может жениться на любой женщине, а женщинам, наоборот, подобное строго запрещено, особенно женщинам из высшей касты, ее могут даже убить.
Полуэльф – потомок сидхи и человека.
Полуорк – половина оркской крови.
Тэннри – любая примесь тангарской крови.
Ичер – редкая смесь кровей всех четырех рас.
Квартерон – примесь одной четвертой эльфийской или орочьей крови.
Брачные союзы регламентируются согласно брачному уложению – Имлану, с последующим признанием законными потомков, наследованием прав и имущества.
Официально браки с другими расами запрещены только у тангаров. В порядке исключения мужчина-тангар может жениться на человеческой женщине. Женщина-тангарка, живущая с мужчиной иной расы, лишается имени, имущества и детей-тангаров.
У людей официально межрасовые браки не запрещены. Жрецы Старых богов такие браки обычно освящают без проблем.
У эльфов единственно приемлемыми считаются браки с людьми.
Мужчина-орк может жениться на любой женщине, а женщинам, наоборот, подобное строго запрещено, особенно женщинам из высшей касты, ее могут даже убить.
Полуэльф – потомок сидхи и человека.
Полуорк – половина оркской крови.
Тэннри – любая примесь тангарской крови.
Ичер – редкая смесь кровей всех четырех рас.
Квартерон – примесь одной четвертой эльфийской или орочьей крови.
Формы браков
Истинный – супругам дается общее Истинное Имя. Заключается очень редко, только при согласии трех волшебников, так как влечет за собой непрерывную связь во всех последующих рождениях.
Освященный – самая распространенная форма, с непременным освящением уз в святилище любого из богов, без возможности развода.
Брак-айора – временный брак для рождения детей с определенной наследственностью. Раньше очень часто встречался у эльфов, для сохранения расы.
Брак-эсха – брак без наследования одним супругом имущества другого, но с признанием детей.
Брак-тенас – брак колдовской, скрепленный волшебными силами.
Освященный – самая распространенная форма, с непременным освящением уз в святилище любого из богов, без возможности развода.
Брак-айора – временный брак для рождения детей с определенной наследственностью. Раньше очень часто встречался у эльфов, для сохранения расы.
Брак-эсха – брак без наследования одним супругом имущества другого, но с признанием детей.
Брак-тенас – брак колдовской, скрепленный волшебными силами.
Магия
Соединение волшебного дара и волшебной силы. Магия Истинных Имен. Собирательная магия – накопленная энергия «намоленных» предметов, мест и строений.
Возможности.
Сложение заклятий. Мыслеязык, чтение мыслей или общение без слов, встречается очень редко. Власть над силами и стихиями. Магия превращений. Истинное превращение и создание личин. Познавание, самый редкий дар видения Истинных Имен, их отражений.
Возможности.
Сложение заклятий. Мыслеязык, чтение мыслей или общение без слов, встречается очень редко. Власть над силами и стихиями. Магия превращений. Истинное превращение и создание личин. Познавание, самый редкий дар видения Истинных Имен, их отражений.
Волшебники-люди
Облачный Дом, или Оллаверн, – главное обиталище людских магов.
Хозяин Сфер и Глашатай Ночи, его представитель, входят в так называемый Круг Избранных (его члены именуются магистрами), образуемый главами трех главных кланов – воинов, книгочеев, пилигримов (странствующих колдунов); также к Кругу примыкают Сторожа – внутренний суд магов.
Хозяин Сфер и Глашатай Ночи, его представитель, входят в так называемый Круг Избранных (его члены именуются магистрами), образуемый главами трех главных кланов – воинов, книгочеев, пилигримов (странствующих колдунов); также к Кругу примыкают Сторожа – внутренний суд магов.
Волшебники-эльфы
Объединены в Зеленую Ложу и именуются Ведающими, решения принимаются коллегиально, путем открытого или тайного голосования.
Орочьи волшебники (шаманы)
Не объединяются. Один раз в сорок лет собираются самые старые шаманы из каждого клана в тайном месте под названием Юта-кас, где избирается ноар-ют, которому на одну ночь даруется сила прозрения будущего.
Тангары лишены магической силы.
Тангары лишены магической силы.
Времена года и месяцы
В году 370 дней, 16 месяцев. В каждой неделе по 6 дней.
Алсир, новолунный – 23 дня.
Олотп, месяц огнелиста – 17 дней.
Балагер, нежный – 28 дней.
Алхой, сияющий – 23 дня.
Дейху, медвяный – 23 дня.
Эрби, сладкий – 15 дней.
Гвадер, жаркий – 31 день.
Верован, спелый – 25 дней.
Каесс, изобильный – 25 дней.
Сангареди, увядание – 22 дня.
Эферван, сон травы – 25 дней.
Ирон, глаз зимы – 21 день.
Линог, месяц сов – 21 день.
Ивайти, сон земли – 27 дней.
Араш, ветровей – 23 дня.
Каси, туманный – 22 дня.
11-й день алсира – весеннее равноденствие – Новый год.
19 балагера – приход Весны.
13-й день дейху – летнее солнцестояние.
11-12-й день каесса – осеннее равноденствие.
24 эфервана – Ночь Духов.
11-й день линога – зимнее солнцестояние.
7 ивайти – Йони, эльфийский Новый год.
Алсир, новолунный – 23 дня.
Олотп, месяц огнелиста – 17 дней.
Балагер, нежный – 28 дней.
Алхой, сияющий – 23 дня.
Дейху, медвяный – 23 дня.
Эрби, сладкий – 15 дней.
Гвадер, жаркий – 31 день.
Верован, спелый – 25 дней.
Каесс, изобильный – 25 дней.
Сангареди, увядание – 22 дня.
Эферван, сон травы – 25 дней.
Ирон, глаз зимы – 21 день.
Линог, месяц сов – 21 день.
Ивайти, сон земли – 27 дней.
Араш, ветровей – 23 дня.
Каси, туманный – 22 дня.
11-й день алсира – весеннее равноденствие – Новый год.
19 балагера – приход Весны.
13-й день дейху – летнее солнцестояние.
11-12-й день каесса – осеннее равноденствие.
24 эфервана – Ночь Духов.
11-й день линога – зимнее солнцестояние.
7 ивайти – Йони, эльфийский Новый год.
Системы летоисчисления народов обитаемого мира
Основной датой отсчета современной эпохи Вэйхэлл считается закладка первого камня в основание города Ятсоуна, духовного центра всего континента (соответственно 1695 год от основания Ятсоуна).
У эльфов годы отсчитываются от воцарения очередного владыки – 1695 год соответствует 464 году Нилландэс.
У орков летоисчисление ведется от падения последнего королевства орков – 1695 год соответствует 8731 году.
Летоисчисление у тангаров – от последнего сошествия Священного огня – 1695 год совпадает с 5117 годом.
У эльфов годы отсчитываются от воцарения очередного владыки – 1695 год соответствует 464 году Нилландэс.
У орков летоисчисление ведется от падения последнего королевства орков – 1695 год соответствует 8731 году.
Летоисчисление у тангаров – от последнего сошествия Священного огня – 1695 год совпадает с 5117 годом.