Страница:
Убить парня он пока не решался. Этот мелкий пушер Леон нагнал страху на управляющих франшизами по всему городу. «Как?» Об угрозе доложили региональному боссу, старшему над этим мафиози, который велел - pronto
- Взять его! Приказ упал в пустоту.
Он переключился на камеру в прицеле снайперской винтовки, и перед ним возникло забрызганное кровью лицо убитой. Жутковатая зеленая картинка дернулась, и камера сместилась к молодому человеку, удрученно глядящему в объектив. Снайпер стоял перед ним на коленях, его била дрожь.
Одного взгляда босса хватило, чтобы в дело вступила охрана. Двое громил с автоматами наготове вышли из лимузина.
По шоссе спускалась фигура в белом комбинезоне, зашнурованном и опутанном ремнями. Разгневанный демон мчался прямо на свет фар. По плечам метались длинные волосы.
- Огонь!
Крик босса прозвучал жалко и пусто в наушниках охраны. Будто парализованные, оба они подались назад, пальцы замерли на курках.
- Пристрелите его!
Ноэль придвинулся ближе - и охрана повалилась в пыль, корчась от ужаса. Вырвав у одного из охранников рацию, Ноэль неспешно прошествовал к затененному окну лимузина. Ярость стекла с его бледного лица, уступив место холодной решимости.
- Открой дверь.
- Что тебе от меня надо?
- То же, что и от других.
- Кто ты такой? - Босс схватился за сотовый, уповая на подмогу. - Что ты сделал с моими людьми?
- Меня зовут Ноэль, и я занял место Леона. Я из твоего будущего, которое наступит через два миллиона лет. Случай забросил сюда нас с Най'ей, женщиной, которую ты велел застрелить.
- Издеваешься?
Ноэль постучал рацией по своему темному отражению.
- Просто открой дверь.
- Что случилось с моими людьми? - спокойно повторил босс.
- Мое тело способно вырабатывать феромоны, которые вселяют ужас и покорность в тех, кто мне враждебен. Действует сразу, с первой понюшки, хватает на всю жизнь. - Ноэль постучал костяшками пальцев по стеклу. - Открой дверь.
- Нет.
- У нас нет выхода. Ты следующий в иерархии силы. Если нейтрализовать достаточное число мужчин-альфа в ключевых узлах, людей вроде тебя, то история мира, наша история изменится. - Он снова постучал. - Поэтому открывай. Ради будущих детей.
- А пошел ты! Машина бронированная. Каким бы сумасшедшим ты ни был, внутрь тебе не попасть. Скоро сюда прибудут мои друзья.
- А моя подруга уже здесь.
В свете фар появилась Най'а: туника струится как вода, волосы вьются змеями, лицо татуировано кровью.
- Ты думал, она мертва? - бесстрастно прошептал Ноэль. - Она еще даже не родилась.
Най'а подошла к окну, и от стука нефрита по стеклу внутренность машины залил призрачный свет, мерцание, как при начале мигрени. Со щелчком открылся замок.
Перистые облака свивались в голубом небе паутинками. В просторном офисе наверху корпоративного небоскреба «волк» надо всеми «волками» скрестил ноги в сапогах из страусовой кожи на столешнице из окаменелого дерева, бесстрастно слушая историю Ноэля. В отличие от десятка сотрудников службы безопасности, которые после встречи с Ноэлем скорчились под столами и рыдали на лестницах, этот «волк» оставался невозмутимым.
Загорелый и обветренный, как ветеран-космонавт, лысый поджарый мужчина откинулся на спинку кресла.
- Ваш Контекст слишком уж смахивает на демиурга. - Темные стекла очков превращали его взгляд в дым. - Такое слово вам в За-небесной известно? Демиург?
- Божество рангом ниже Всемогущего, - с неприкрытым пренебрежением к этому самоуверенному созданию, этой случайности в человеческом облике, ответила Най'а.
В брючном костюме с отделкой из блесток она мерила шагами офис, готовая отразить нападение. Хотя Три-Сьерра предупреждали о существовании Аберрантов, встреча с таким обескуражила пришельцев из будущего: в первый и единственный раз феромоны Ноэля оказались бессильны. В любой момент «волк» мог безмятежно достать из ящика стола кольт с инкрустированной рукоятью и вышибить Ноэлю мозги в порядке «самообороны».
- В Контексте нет ничего божественного. Это лишь высшая геометрия. Само пространство-время - тень Контекста.
- Как скажете. - «Волк» примирительно поднял руки. - Не стану делать вид, что понимаю вас. Но верю. Каждому слову. Как еще вы могли тут оказаться и почему моя охрана хнычет за дверями? - Он упивался отражением залитой солнцем панорамы промышленного разорения у себя за спиной, где трубы нефтеперегонных заводов выдыхали синее пламя над плато, раскрашенным полосами цветов сливочного мороженого. - О'кей. Вы пришли из будущего, преодолели два миллиона лет, чтобы повидать меня. И демиург вам позволил. Санкционировал акт сострадания. Ха! - Углы его рта опустились, он бросил холодный взгляд на Ноэля, который глубже вдвинулся в кресло, обитое воловьей кожей. - Добросердечный демиург. И вы говорите, что неверующие? Да или нет?
Ноэль подался вперед, не зная, как ответить. Что делать с «волком», у которого в коре мозга что-то закоротило, у которого врожденный дефект, ущербный участок ДНК, наделивший его жестокостью и хитростью, не смиряемыми ни гневом, ни страхом, ни совестью?
- У нас есть религиозные общины… - начал Ноэль. «Волк» его оборвал:
- В Занебесной. Там все есть. Это я понимаю. Но вот вы двое. Вы верующие?
Най'а мрачно прищурилась.
- Это не то, что вы имеете в виду.
- А что я имею в виду?
- Вы хотите сохранить, что имеете. - Най'а неторопливо приблизилась. - А мы намерены у вас это отобрать.
Босс хмуро обратился к Ноэлю.
- Она ведь не человек, так?
Ноэль беззвучно хохотнул, отмахиваясь от глупого вопроса.
- Даже не примат.
- Я Контекст, трехмерная репрезентация в пространстве временной фазы возлюбленной Ноэля. - Откинув голову, она бросила убийственный взгляд на Аберранта. - Inamorata. Знаете такое слово?
- Звучит сексуально. - Кресло «волка» отъехало от стола, когда Най'а оперлась о его край коленом. - Если гнев не срабатывает, пускаешь в ход свои дамские штучки? В этом все дело, детка?
- Ты отличаешься от других людей. - Она скользнула по отполированной столешнице, приближаясь к нему, преувеличенно заигрывая. - Не думаешь, что будет потом.
- Можно сказать и так. - Он поднялся, и Най'а, скатившись со стола, столкнулась с ним. Ловким движением он схватил ее за горло. - А вот ты уже в прошлом.
Най'а чувственно прижалась к «волку», гротескной похотливостью заставляя его отступить к окну.
- Казуистика, - прошипела она с натянутой улыбкой, и непримиримая тьма заклубилась в ее глазах.
Когда он сжал ее горло, она стукнула нефритиком по стеклу. Пульс вакуумного течения, передавшийся от ее поврежденного тела оболу, разрушил электростатические связи в некоторых атомах кремния, и стекло взорвалось.
«Волк» повалился спиной в рой стеклянных осколков, в каждом из которых мерцало крохотное солнце. И падал до самой земли, расширенными глазами глядя в бесконечную синеву.
Най'а провела пальцами по оттиску Три-Сьерра, своей последней связи с Занебесной. Они с Ноэлем стояли на краю ада, на уступе остывающего обсидиана над гигантским котлом переливчатой лавы. Огненные реки стекали по южному склону Мауна Лоа в озера магмы, серные пары взметали алые тени в обиталище тьмы.
- Нами движет сострадание.
Большего и не требовалось говорить. Будущее, каким они его знали, утрачено, скрыто за волнами перемен, которые они инициировали здесь, на Земи, за два миллиона лет в своем прошлом. Сопряженный с Занебесной обол подхватывал независимые нити с мировой канвы, которую они смяли, и места, разделенные эонами времени и парсеками пространства, соприкасались. Ордовикские водоросли засорили Ниагарский водопад. Леса плауна запятнали Сахару. Чтобы стадо динозавров не вытоптало Елисейские поля, Ноэлю пришлось обрубить одно из ответвлений.
Най'а подбросила обол, и в красном свете он мигнул зеленой иглой. Когда он упал в раскаленную лаву, его нефритовая оболочка обратилась в пар, во вспышку света, краткую, как от огонька спички.
Завитком дыма обол ушел с Земи, и вакуумное течение, поддерживающее трехмерную репрезентацию Най'и, распалось.
Она рухнула на руки Ноэлю, и с темного горизонта накатил удар величественного грома.
Опустившись на колени, он баюкал ее голову, выискивая хотя бы искорку в застывших глазах. Алые пары, колыхавшиеся в звездных далях, унесли ее душу.
Она выходит из тела и снова оказывается в Занебесной. Сейлле тонет в лиловой вечерней дымке, синих деревьях и черных прудах под светящимися потоками облаков и узкими перешейками звезд. Среди этих красот ожидает сокровенная радость, обещанная ей испокон времен. Ей нужно лишь спуститься туда - в рощи ив и рифы лавандового тумана.
Из сгустков черного света среди деревьев манит Контекст.
- Сострадание течет из порванных вен. - Голос мог бы принадлежать ей, только нотки в нем величественные. - Без твоего обола смерть найдет тебя повсюду. Но не здесь.
Да, здесь Контекст воссоздал ее из архивов и руин Земи. Из этих архивов через века обращается к ней Платон: «Смерть есть отделение души от тела… и всякая душа бессмертна».
Вот почему она снова стоит в Сейлле, призрак под серыми деревьями. Подобно богу Платона и его родичей, индоевропейских разумных приматов, Контекст создал ее как душу и тело.
- Я не могу остаться, - говорит она в индиговую тьму и слышит, как ее слова падают в безмолвие, в покой космической пустоты. - Мое место на Земи с Ноэлем.
- Твое? Или храмицы Ноэля? - Величественный голос отступает, теряется в листве, и она поднимает лицо к живым звездам и слушает: - Без обола твое назначение храмицы найдет счастливое завершение. Здесь, в Занебесной. Оставь Ноэля - и приди к сокровенной радости.
Что движет ею? Чужой замысел или ее собственное желание? Она не видит меж ними различия. И ей все равно.
- Теперь мое место на Земи. С Ноэлем.
- Это твой сосуд Сивиллы. От попечительства о нем ты освобождена. - Голос звучит слабо, пунктиром в ее мыслях. - Без обола тебе придется самой кормить, самой исцелять свое тело. И все равно за тобой придет смерть. Останься.
- Лучше я превращусь в кошель голодных призраков. - В сгущающейся темноте она утрачивает власть над голосом.
И в мгновение ока возвращается туда, где Ноэль опустил ее головой на рюкзак. Он стоит над ней на коленях, вдыхает в ее легкие живительный воздух, снова и снова надавливает на клетку, где прячется ее сердце. Над ним клубятся зловонные испарения вулкана.
Серная вонь обожгла ей пазухи носа и горло, разом заставив очнуться. Задыхаясь, она рывком села. Радость пронзила ее, острая, как едкий воздух, и она встала, цепляясь за Ноэля, который смеялся и плакал, и сумасшедшую радость на его лице размазывал алый жар.
Прихрамывая и опираясь друг на друга, они спустились вдоль потока лавы, побрели к рассвету, который холодным серым гранитом залег на востоке.
Контекст наблюдает за ними из пятимерного пространства, где время девственно, как первый снег. В растрескавшейся реальности кристаллизуются фрактальные линии. Одни ведут во вздымающийся рассвет, к метану и двуокиси серы, вырывающимся из расщелин. В других переменившийся ветер гонит эту смерть над ними в мириады миров Контекста, а их тела окаменели в объятиях среди безлюдных скал.
И одна тонкая, как бритва, линия ведет через черный, расплавленный ландшафт: это трасса, на которой их ждет арендованная машина. Призраки тумана и пара плывут над расчерченным горизонтальными лучами солнца шоссе. Контекст всматривается в это сияние, выискивает, какой еще не столь вероятный, но менее опасный путь к своей машине могли выбрать Ноэль и Най'а.
А вот и они: идут по рассветной равнине в непараллельной вселенной, и невидимый эфир свитком разворачивается от них. Испуганные и счастливые, они хромают по вулканической пустыне.
Запекшаяся поверхность магмы ломается, из трещин мягко курится дым. Под их весом прогибаются обломки. Цепляясь друг за друга, они шагают по этой демонической мостовой, объятые ужасом, но ободряя друг друга взглядом.
Контекст наблюдает за ними и видит их неуверенность, страх перед опасностями. Неведение сделало их смертными. И более прекрасными. Этому он научился у нас.
Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ
© A.A.Attanasio. Telefunken Remix. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy amp; Science Fiction».
[3]- все уладить, не то босс мафии лишится поддержки и превратится в очередную жертву нарковойны.
- Взять его! Приказ упал в пустоту.
Он переключился на камеру в прицеле снайперской винтовки, и перед ним возникло забрызганное кровью лицо убитой. Жутковатая зеленая картинка дернулась, и камера сместилась к молодому человеку, удрученно глядящему в объектив. Снайпер стоял перед ним на коленях, его била дрожь.
Одного взгляда босса хватило, чтобы в дело вступила охрана. Двое громил с автоматами наготове вышли из лимузина.
По шоссе спускалась фигура в белом комбинезоне, зашнурованном и опутанном ремнями. Разгневанный демон мчался прямо на свет фар. По плечам метались длинные волосы.
- Огонь!
Крик босса прозвучал жалко и пусто в наушниках охраны. Будто парализованные, оба они подались назад, пальцы замерли на курках.
- Пристрелите его!
Ноэль придвинулся ближе - и охрана повалилась в пыль, корчась от ужаса. Вырвав у одного из охранников рацию, Ноэль неспешно прошествовал к затененному окну лимузина. Ярость стекла с его бледного лица, уступив место холодной решимости.
- Открой дверь.
- Что тебе от меня надо?
- То же, что и от других.
- Кто ты такой? - Босс схватился за сотовый, уповая на подмогу. - Что ты сделал с моими людьми?
- Меня зовут Ноэль, и я занял место Леона. Я из твоего будущего, которое наступит через два миллиона лет. Случай забросил сюда нас с Най'ей, женщиной, которую ты велел застрелить.
- Издеваешься?
Ноэль постучал рацией по своему темному отражению.
- Просто открой дверь.
- Что случилось с моими людьми? - спокойно повторил босс.
- Мое тело способно вырабатывать феромоны, которые вселяют ужас и покорность в тех, кто мне враждебен. Действует сразу, с первой понюшки, хватает на всю жизнь. - Ноэль постучал костяшками пальцев по стеклу. - Открой дверь.
- Нет.
- У нас нет выхода. Ты следующий в иерархии силы. Если нейтрализовать достаточное число мужчин-альфа в ключевых узлах, людей вроде тебя, то история мира, наша история изменится. - Он снова постучал. - Поэтому открывай. Ради будущих детей.
- А пошел ты! Машина бронированная. Каким бы сумасшедшим ты ни был, внутрь тебе не попасть. Скоро сюда прибудут мои друзья.
- А моя подруга уже здесь.
В свете фар появилась Най'а: туника струится как вода, волосы вьются змеями, лицо татуировано кровью.
- Ты думал, она мертва? - бесстрастно прошептал Ноэль. - Она еще даже не родилась.
Най'а подошла к окну, и от стука нефрита по стеклу внутренность машины залил призрачный свет, мерцание, как при начале мигрени. Со щелчком открылся замок.
Перистые облака свивались в голубом небе паутинками. В просторном офисе наверху корпоративного небоскреба «волк» надо всеми «волками» скрестил ноги в сапогах из страусовой кожи на столешнице из окаменелого дерева, бесстрастно слушая историю Ноэля. В отличие от десятка сотрудников службы безопасности, которые после встречи с Ноэлем скорчились под столами и рыдали на лестницах, этот «волк» оставался невозмутимым.
Загорелый и обветренный, как ветеран-космонавт, лысый поджарый мужчина откинулся на спинку кресла.
- Ваш Контекст слишком уж смахивает на демиурга. - Темные стекла очков превращали его взгляд в дым. - Такое слово вам в За-небесной известно? Демиург?
- Божество рангом ниже Всемогущего, - с неприкрытым пренебрежением к этому самоуверенному созданию, этой случайности в человеческом облике, ответила Най'а.
В брючном костюме с отделкой из блесток она мерила шагами офис, готовая отразить нападение. Хотя Три-Сьерра предупреждали о существовании Аберрантов, встреча с таким обескуражила пришельцев из будущего: в первый и единственный раз феромоны Ноэля оказались бессильны. В любой момент «волк» мог безмятежно достать из ящика стола кольт с инкрустированной рукоятью и вышибить Ноэлю мозги в порядке «самообороны».
- В Контексте нет ничего божественного. Это лишь высшая геометрия. Само пространство-время - тень Контекста.
- Как скажете. - «Волк» примирительно поднял руки. - Не стану делать вид, что понимаю вас. Но верю. Каждому слову. Как еще вы могли тут оказаться и почему моя охрана хнычет за дверями? - Он упивался отражением залитой солнцем панорамы промышленного разорения у себя за спиной, где трубы нефтеперегонных заводов выдыхали синее пламя над плато, раскрашенным полосами цветов сливочного мороженого. - О'кей. Вы пришли из будущего, преодолели два миллиона лет, чтобы повидать меня. И демиург вам позволил. Санкционировал акт сострадания. Ха! - Углы его рта опустились, он бросил холодный взгляд на Ноэля, который глубже вдвинулся в кресло, обитое воловьей кожей. - Добросердечный демиург. И вы говорите, что неверующие? Да или нет?
Ноэль подался вперед, не зная, как ответить. Что делать с «волком», у которого в коре мозга что-то закоротило, у которого врожденный дефект, ущербный участок ДНК, наделивший его жестокостью и хитростью, не смиряемыми ни гневом, ни страхом, ни совестью?
- У нас есть религиозные общины… - начал Ноэль. «Волк» его оборвал:
- В Занебесной. Там все есть. Это я понимаю. Но вот вы двое. Вы верующие?
Най'а мрачно прищурилась.
- Это не то, что вы имеете в виду.
- А что я имею в виду?
- Вы хотите сохранить, что имеете. - Най'а неторопливо приблизилась. - А мы намерены у вас это отобрать.
Босс хмуро обратился к Ноэлю.
- Она ведь не человек, так?
Ноэль беззвучно хохотнул, отмахиваясь от глупого вопроса.
- Даже не примат.
- Я Контекст, трехмерная репрезентация в пространстве временной фазы возлюбленной Ноэля. - Откинув голову, она бросила убийственный взгляд на Аберранта. - Inamorata. Знаете такое слово?
- Звучит сексуально. - Кресло «волка» отъехало от стола, когда Най'а оперлась о его край коленом. - Если гнев не срабатывает, пускаешь в ход свои дамские штучки? В этом все дело, детка?
- Ты отличаешься от других людей. - Она скользнула по отполированной столешнице, приближаясь к нему, преувеличенно заигрывая. - Не думаешь, что будет потом.
- Можно сказать и так. - Он поднялся, и Най'а, скатившись со стола, столкнулась с ним. Ловким движением он схватил ее за горло. - А вот ты уже в прошлом.
Най'а чувственно прижалась к «волку», гротескной похотливостью заставляя его отступить к окну.
- Казуистика, - прошипела она с натянутой улыбкой, и непримиримая тьма заклубилась в ее глазах.
Когда он сжал ее горло, она стукнула нефритиком по стеклу. Пульс вакуумного течения, передавшийся от ее поврежденного тела оболу, разрушил электростатические связи в некоторых атомах кремния, и стекло взорвалось.
«Волк» повалился спиной в рой стеклянных осколков, в каждом из которых мерцало крохотное солнце. И падал до самой земли, расширенными глазами глядя в бесконечную синеву.
Най'а провела пальцами по оттиску Три-Сьерра, своей последней связи с Занебесной. Они с Ноэлем стояли на краю ада, на уступе остывающего обсидиана над гигантским котлом переливчатой лавы. Огненные реки стекали по южному склону Мауна Лоа в озера магмы, серные пары взметали алые тени в обиталище тьмы.
- Нами движет сострадание.
Большего и не требовалось говорить. Будущее, каким они его знали, утрачено, скрыто за волнами перемен, которые они инициировали здесь, на Земи, за два миллиона лет в своем прошлом. Сопряженный с Занебесной обол подхватывал независимые нити с мировой канвы, которую они смяли, и места, разделенные эонами времени и парсеками пространства, соприкасались. Ордовикские водоросли засорили Ниагарский водопад. Леса плауна запятнали Сахару. Чтобы стадо динозавров не вытоптало Елисейские поля, Ноэлю пришлось обрубить одно из ответвлений.
Най'а подбросила обол, и в красном свете он мигнул зеленой иглой. Когда он упал в раскаленную лаву, его нефритовая оболочка обратилась в пар, во вспышку света, краткую, как от огонька спички.
Завитком дыма обол ушел с Земи, и вакуумное течение, поддерживающее трехмерную репрезентацию Най'и, распалось.
Она рухнула на руки Ноэлю, и с темного горизонта накатил удар величественного грома.
Опустившись на колени, он баюкал ее голову, выискивая хотя бы искорку в застывших глазах. Алые пары, колыхавшиеся в звездных далях, унесли ее душу.
Она выходит из тела и снова оказывается в Занебесной. Сейлле тонет в лиловой вечерней дымке, синих деревьях и черных прудах под светящимися потоками облаков и узкими перешейками звезд. Среди этих красот ожидает сокровенная радость, обещанная ей испокон времен. Ей нужно лишь спуститься туда - в рощи ив и рифы лавандового тумана.
Из сгустков черного света среди деревьев манит Контекст.
- Сострадание течет из порванных вен. - Голос мог бы принадлежать ей, только нотки в нем величественные. - Без твоего обола смерть найдет тебя повсюду. Но не здесь.
Да, здесь Контекст воссоздал ее из архивов и руин Земи. Из этих архивов через века обращается к ней Платон: «Смерть есть отделение души от тела… и всякая душа бессмертна».
Вот почему она снова стоит в Сейлле, призрак под серыми деревьями. Подобно богу Платона и его родичей, индоевропейских разумных приматов, Контекст создал ее как душу и тело.
- Я не могу остаться, - говорит она в индиговую тьму и слышит, как ее слова падают в безмолвие, в покой космической пустоты. - Мое место на Земи с Ноэлем.
- Твое? Или храмицы Ноэля? - Величественный голос отступает, теряется в листве, и она поднимает лицо к живым звездам и слушает: - Без обола твое назначение храмицы найдет счастливое завершение. Здесь, в Занебесной. Оставь Ноэля - и приди к сокровенной радости.
Что движет ею? Чужой замысел или ее собственное желание? Она не видит меж ними различия. И ей все равно.
- Теперь мое место на Земи. С Ноэлем.
- Это твой сосуд Сивиллы. От попечительства о нем ты освобождена. - Голос звучит слабо, пунктиром в ее мыслях. - Без обола тебе придется самой кормить, самой исцелять свое тело. И все равно за тобой придет смерть. Останься.
- Лучше я превращусь в кошель голодных призраков. - В сгущающейся темноте она утрачивает власть над голосом.
И в мгновение ока возвращается туда, где Ноэль опустил ее головой на рюкзак. Он стоит над ней на коленях, вдыхает в ее легкие живительный воздух, снова и снова надавливает на клетку, где прячется ее сердце. Над ним клубятся зловонные испарения вулкана.
Серная вонь обожгла ей пазухи носа и горло, разом заставив очнуться. Задыхаясь, она рывком села. Радость пронзила ее, острая, как едкий воздух, и она встала, цепляясь за Ноэля, который смеялся и плакал, и сумасшедшую радость на его лице размазывал алый жар.
Прихрамывая и опираясь друг на друга, они спустились вдоль потока лавы, побрели к рассвету, который холодным серым гранитом залег на востоке.
Контекст наблюдает за ними из пятимерного пространства, где время девственно, как первый снег. В растрескавшейся реальности кристаллизуются фрактальные линии. Одни ведут во вздымающийся рассвет, к метану и двуокиси серы, вырывающимся из расщелин. В других переменившийся ветер гонит эту смерть над ними в мириады миров Контекста, а их тела окаменели в объятиях среди безлюдных скал.
И одна тонкая, как бритва, линия ведет через черный, расплавленный ландшафт: это трасса, на которой их ждет арендованная машина. Призраки тумана и пара плывут над расчерченным горизонтальными лучами солнца шоссе. Контекст всматривается в это сияние, выискивает, какой еще не столь вероятный, но менее опасный путь к своей машине могли выбрать Ноэль и Най'а.
А вот и они: идут по рассветной равнине в непараллельной вселенной, и невидимый эфир свитком разворачивается от них. Испуганные и счастливые, они хромают по вулканической пустыне.
Запекшаяся поверхность магмы ломается, из трещин мягко курится дым. Под их весом прогибаются обломки. Цепляясь друг за друга, они шагают по этой демонической мостовой, объятые ужасом, но ободряя друг друга взглядом.
Контекст наблюдает за ними и видит их неуверенность, страх перед опасностями. Неведение сделало их смертными. И более прекрасными. Этому он научился у нас.
Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ
© A.A.Attanasio. Telefunken Remix. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy amp; Science Fiction».
[1] Возлюбленная (итал.)
[2] В положенный срок движение небесных тел в созвездии Ориона разомкнет знаменитый Пояс и превратит привычную трапецию торса Охотника в наковальню. И, что гораздо важнее, задолго до того красный гигант Бетельгейзе исчезнет, взорвавшись сверхновой и оставив по себе поразительную туманность Голубая Роза, ко времени нашего повествования - сосредоточие пурпурных и лиловых газовых облаков, возможно, более уместно именуемое туманностью Синяка. (Прим. авт.)
[3] Быстро (итал.)