Страница:
Управление Южного побережья Крыма во время властвования там большевиков с конца января по апрель 1918 года сосредоточивалось в исполнительном комитете Совета рабочих и солдатских депутатов, в военно-революционном комитете, штабе и следственной комиссии, причем мероприятия советских учреждений проводились в жизнь через комиссаров, заведовавших отделами военным, внутренних дел, юстиции, финансов, домовым и квартирным, здравоохранительным и продовольственным и т. п. Комиссары входили в состав комитета. Управителями, заставившими население выстрадать тяжкое иго преступной советской власти были: Булевский, Жадановский, Брискин, Слуцкий, Гуревский, Гуров, Сосновский, Озолин, Станайтис, Ткач, Гук, Григорьев, Попов, Малыкин, Плотников, Григорович, Проценко, Биргенгоф, Бобновский, Друскин, Сахаров, Тененбойм, Захаров, Иерайльштенко, Игнатенко, Гарште, Федосеев, Гробовский, Козлов, Тынчеров, Аконджанов, Алданов, Александров, Харченко, Пустовойтов, Альтшуллер, Драчук, Батюк и Ванька Хрипатый. Установить личности перечисленных правителей не удалось. Известно, что почти все, если не все, получили лишь начальное образование не выше четырехклассного городского училища и состояли нижними чинами в армии или флоте.
Настоящий акт расследования основан на данных, добытых Особой комиссией с соблюдением правил, изложенных в Уставе уголовного судопроизводства.
Подлинный за подписями председателя Особой комиссии мирового судьи г. Мейнгарда, товарищей председателя и членов Особой комиссии.
С подлинным верно:
секретарь Особой комиссии (подпись)
председатель Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России (подпись)
члены Особой комиссии (подписи)
ОСОБАЯ КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ БОЛЬШЕВИКОВ,
СОСТОЯЩАЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ
Краткая справка
по делу о насильственном захвате власти большевиками (коммунистами)
в Ставропольской губернии в 1918 году
Активное появление советской власти в Ставропольской губернии началось в конце 1917 года. На местах были упразднены волостные земства и заменены совдепами (Советами депутатов), в которые попадали только солдаты. За отсутствием твердости власти, коммунисты сорганизовались и повели широкую пропаганду идеи "диктатуры пролетариата" и "власти беднейших". Задуманный губернским комиссаром Временного правительства совместно с городским самоуправлением и Губернской земской управой созыв Общегубернского народного собрания был превращен большевиками в действительности в беспорядочный митинг, на котором в первую голову было упразднено демократическое земство, избранное на основании всеобщего избирательного права, и, наконец, провозглашен переход власти к народным комиссарам и Советам. Исполнительный комитет, заменивший губернский Совет, был наделен законодательной властью и в его состав попали почти исключительно солдаты и рабочие; неугодный же большевикам крестьянский элемент был отстранен. Эта власть продержалась только до марта, когда на смену явилась вновь организованная центральной властью Красная армия, во главе которой стали безответственные люди, вроде матроса Якшина, бывшего жандармского ротмистра Коппе, солдата Лупондина и других, арестовавших тотчас же председателя народных комиссаров и военного комиссара. Население было терроризировано постоянными обысками, арестами, взятием заложников, наложением пятимиллионной контрибуции и проч[им]. Эта власть разогнала Городскую думу, выбранную на основании всеобщего избирательного права и состоящую в большинстве из представителей социалистических партий. Вся деятельность вновь созданных большевиками учреждений сводилась не к развитию общественной жизни в крае, а к полному развалу земской и городской деятельности. Вторая половина июня ознаменовалась созданием карательных отрядов и особого трибунала в составе бывшего арестанта матроса Игнатьева, коменданта Прокомедова и солдата Ашихина, которые начали проводить в жизнь кровавый террор, расстреливать и зарубать общественных деятелей и видных граждан города Ставропооля.
Все эти ужасы прекратились только после прихода Добровольческой армии.
Все вышеизложенное основано на данных, добытых Особой комиссией в судебно-следственном порядке.
СПРАВКА
Особой комиссии по расследованию злодеянии большевиков при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России.
Глумление большевиков над телом убитого генерала Корнилова
31 марта 1918 года под гор. Екатеринодаром, занятом большевиками, был убит командующий Добровольческой армией, народный герой генерал Корнилов.
Тело его было отвезено за 40 верст от города в колонию Гнадау, где оно и было 2 апреля предано земле, одновременно с телом убитого полковника Неженцева.
В тот же день Добровольческая армия оставила колонию Гнадау, а уже на следующее утро, 3 апреля, появились большевики.
Большевики первым делом бросились искать якобы "зарытые кадетами кассы и драгоценности". При этих раскопках они натолкнулись на свежие могилы. Оба трупа были выкопаны, и тут же большевики, увидав на одном из трупов погоны полного генерала, решили, что это генерал Корнилов. Общей уверенности не могла поколебать задержавшаяся по нездоровью в Гнадау сестра милосердия Добровольческой армии, которая по предъявлении ей большевикам трупа для опознания, хотя и признала в нем генерала Корнилова, но стала их уверять, что это не он. Труп подполковника Неженцева был обратно зарыт в могилу, а тело генерала Корнилова, в одной рубашке, покрытое брезентом, повезли в Екатеринодар на повозке колониста Давида Фрука.
В городе повозка эта въехала во двор гостиницы Губкина, на Соборной площади, где проживали главари советской власти Сорокин, Золотарев, Чистов, Чуприн и другие. Двор был переполнен красноармейцами. Воздух оглашался отборной бранью. Ругали покойного. Отдельные увещания из толпы не тревожить умершего человека, ставшего уже безвредным, не помогали. Настороение большевистской толпы повышалось. Через некоторое время красноармейцы вывезли на своих руках повозку на улицу. С повозки тело было сброшено на панель.
Один из представителей советской власти, Золотарев, появился пьяный на балконе и, едва держась на ногах, стал хвастаться перед толпой, что это его отряд привез тело Корнилова, но в то же время Сорокин оспаривал у Золотарева честь привоза Корнилова, утверждая, что труп привезен не отрядом Золотарева, а темрюкцами (из Темрюкского
полка). Появились фотографы, и с покойника были сделаны снимки, после чего тут же проявленные карточки стали бойко ходить по рукам. С трупа была сорвана последняя рубашка, которая рвалась на части, и обрывки разбрасывались кругом. "Тащи на балкон, покажи с балкона", -- кричали в толпе, но тут же слышались возгласы: "Не надо на балкон, зачем пачкать балкон. Повесить на дереве". Несколько человек оказались уже на дереве и стали поднимать труп. "Тетя, да он совсем голый", -- с ужасом заметил какой-то мальчик, стоявший рядом с ним женщине. Но тут же веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала, волновалась и шумела. С балкона был отдан приказ замолчать и, когда гул голосов стих, то какой-то находившийся на балконе представитель советской власти стал доказывать, что привезенный труп без сомнения принадлежит Корнилову, у которого был один золотой зуб. "Посмотрите и увидите", -- приглашал он сомневающихся. Кроме того, он указывал на то, что на покойнике в гробу были генеральские погоны и что в могиле, прежде чем дойти до трупа, обнаружили много цветов, "а так простых солдат не хоронят", -- заключил он. И действительно, приходится считать вполне установленным, что все это безгранично дикое глумление производилось над трупом именно генерала Корнилова, который был тут же опознан лицами, его знавшими.
Глумление это на Соборной площади перед гостиницей Губкина продолжалось бесконечно долго.
После речи с балкона стали кричать, что труп надо разорвать на клочки. Толпа задвигалась, но в это время с балкона послышался грозный окрик: "Стой, буду стрелять из пулемета!" -- и толпа отхлынула.
Не менее двух часов тешился народ. Наконец, отдан был приказ увезти труп за город и сжечь его. Вновь тронулась вперед та же повозка с той же печальной поклажей. За повозкой двинулась огромная шумная толпа, опьяненная диким зрелищем и озверевшая. Труп был уже неузнаваем: он представлял из себя бесформенную массу, обезображенную ударами шашек, бросанием на землю и пр. Но этого все еще было мало: дорогой глумление продолжалось. К трупу подбегали отдельные лица из толпы, вскакивали на повозку, наносили удары шашкой, бросали камнями и землей, плевали в лицо. При этом воздух оглашался грубой бранью и пением хулиганских песен. Наконец, тело было привезено на городские бойни, где его сняли с повозки и, обложив соломой, стали жечь в присутствии высших представителей большевистской власти. Языки пламени охватили со всех сторон обезображенный труп; подбежали солдаты и стали штыками колоть тело в живот, потом подложили еще соломы и опять жгли. В один день не удалось окончить этой работы: на следующий день продолжали жечь жалкие останки; жгли и растаптывали ногами.
Имеются сведения, что один из большевиков, рубивших труп генерала Корнилова, заразился трупным ядом и умер.
Через несколько дней по городу двигалась какая-то шутовская процессия ряженых; ее сопровождала толпа народа. Это должно было изображать похороны Корнилова. Останавливаясь у подъездов, ряженые звонили и требовали денег "на помин души Корнилова".
5 апреля в екатеринодарских "Известиях" на видном месте была помещена заметка, начинавшаяся следующими словами: "16 апреля, в 12 часов дня, отряд т. Сорокина доставил в Екатеринодар из станицы Елизаветинской труп героя и вдохновителя контрреволюции генерала Корнилова", далее в заметке говорилось: "После сфотографирования труп Корнилова был отправлен за город, где и был предан сожжению".
Когда 6 августа 1918 года представители Добровольческой армии прибыли из Екатеринодара в колонию Гнадау для поднятия останков ген[ерала] Корнилова и подполковника Неженцева, то могила Корнилова оказалась пустой. Нашелся в ней один только небольшой кусок соснового гроба.
Председатель Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России
г. Мейнгард
Дело No 116
АРХИВ РОССИЙСКОГО ВОЕННОГО АГЕНТА В КОНСТАНТИНОПОЛЕ
1) Некоторые материалы Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков на Юге России за 1918 год.
2) Некоторые сводки сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков, зарегистрированных Информационной частью Отдела пропаганды за 1919 год.
ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, ОСВЕДОМИТЕЛЬНОЕ БЮРО ОСВАГ, 30 марта 1919 года, No 1617 г. Екатеринодар, Екатерининская улица, "Бристоль"
СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ No 2
В газетах помещены душу леденящие подробности о казни архиепископа Макария Гневушева в г. Смоленске. Казнь совершена по приказу советской Чрезвычайной комиссии, во главе которой стоял бывший повар Ячкин.
О предстоящей участи владыке Макарию было объявлено только в день самой казни, а в 12 час. его в рясе, как был, так и отправили в контору "Чрезвычайки".
Глумясь над личностью владыки, над его званием и верою, архиепископа Макария посадили в общую арестантскую, обрили и обстригли наголо; священнические одежды с него сняли и надели на него старую грязную рваную солдатскую шинель; обули в дырявые сапоги и в 5 час. вечера отправили в "Чрезвычайку", откуда владыка более не возвращался.
Расстрел русских офицеров на станции Дачная. В январе 1919 года, близ станции Дачная, в имении г. Наумова было расстреляно более 30 членов Добровольческой армии, взятых петлюровцами90 18 декабря 1918 года в плен в бою при Александровском участке в г. Одессе.
Издевательства, которым подвергались несчастные мученики перед смертью, возмущают душу. На Дачной их всех поместили в мужской уборной, осыпали бранью и бросали в лица пленных навоз. Тут же в зале устроено было для видимости заседание суда под председательством некоего "Тима". Расследованием установлено, что начальником дивизии петлюровцев Дяловецким и сотником Яновым расстрел пленных был "все равно" предрешен заранее. С осужденных сдирали новые шинели, фуражки и отбирали все ценное, ругали и били. Около 3-х часов их повели в усадьбу Наумова, где была приготовлена яма. Священник села Гниляково о[тец] Михаил Федотьев, присутствовавший при последних минутах осужденных, свидетельствует, что несчастные приговоренные были одеты в солдатскую форму без погон, некоторые были в штатском, один в светлом офицерском пальто. Все были угнетены, у некоторых были слезы. Все в один голос пожелали исповедаться и причаститься.
После приобщения Св. Тайн добровольцев поставили в шеренгу, и 40 петлюровцев в присутствии полковника Мамчура дали три залпа в несчастных русских офицеров, которые, по признанию самих петлюровцев, умирали мужественно.
27 января при официальном осмотре места этой зверской казни картина представлялась в следующем виде: в саду усадьбы из ямы длиною около 15 аршин, шириною около 3-х аршин торчали череп, две руки до локтя, ноги, часть туловища, части шинелей и др[угого] платья. Из ямы извлечено 28 мужских трупов, скелет с черепом и отдельный череп -- большинство покровов мацерировало91; местами совершенно сошло. На трупах грязное, кровавое белье и верхнее платье; раны забиты грязью. На голове одного трупа проломы прикладом; у другого лицо совершенно изуродовано.
Офицеры 1 и 2-го батальона Добрармии Одесского района опознали трупы унтер-офицеров Козяна и Заболоцкого, чиновника Довецкого, подпоручика Томсона, вольноопределяющегося Милионевича и доктора Брусиловского, рядового Станислава Элсмонтоновича, поручика Александра Гвоздикова, рядового Рябшудка, охотника Владимира Слободинского, штабс-капитана Августа Лесева, поручика Руденко и Виталия Ясивского.
В "Известиях" сообщается о кощунстве, совершенном в Петрограде. Глубоко чтимая всеми жителями народная святыня, икона Казанской Божьей матери украдена из Казанского собора92. Советские газеты, глумясь над чувством веры русского народа, цинично объявили, что если икона чудотворна, то возвратится и сама.
Заведывающий Информационной частью
Полковник: (подпись)
За заведывающего Бюро информации: (подпись)
ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, No 53434, 17 ноября 1919 года, г. Ростов-на-Дону
ОБЩАЯ СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ
Воронеж. Лицо, прибывшее из Воронежа после вторичного занятия его красными, передает следующие подробности о поведении их в городе. Тотчас после прихода красных в город прибыла Чрезвычайка, пополненная членами уездных комиссий. Чрезвычайка назначила поголовный обход города с целью выяснения контрреволюционеров, бежавших с казаками. Те семейства, члены которых оказывались налицо, что было большой редкостью, ибо около трех четвертей всего населения покинуло город перед его занятием, оставлялись в покое. Тех же, родственники или близкие которых были в отсутствии, арестовывали и затем всех поголовно расстреливали. Было несколько случаев, когда расстрелянными оказывались беременные женщины.
Гомель. По словам прибывающих из Гомеля, там работает шесть эвакуированных Чрезвычаек: Киевская, Харьковская, Бахмачская, Кременчугская, Миргородская и местная. Раскрываются несуществующие заговоры, особенно польские. Ежедневно расстреливается 40--50 человек.
Расстрелян по обвинению в польском заговоре почти весь Гомельский Красный крест, а также много железнодорожников.
Гарнизон города состоит из двух рот спартаковцев93 и четырех рот китайцев.
Москва. Из Белгорода сообщают, что в Москве расстреляны 19 представителей кооперативов, более 100 человек заключены в тюрьму. Так же поступают большевики с представителями кооперативов и в других городах советской России. Декретом советского правительства все кооперативы запрещены и преобразованы в продовольственные организации. Только те служащие кооперативов, которые приписались к коммунистам, сохраняют свои места.
Расстрелы под музыку. Часто во время расстрелов полковой оркестр исполнял музыкальный номер. Один из музыкантов рассказал следующий случай, имевший место во время расстрела. Когда оркестр по обыкновению исполнял номер, все осужденные были выстроены в ряд на краю могилы: руки и ноги каждого были привязаны один к другому так, чтобы они все вместе падали прямо в могилу. Затем солдаты-латыши дали залп, целясь в шею, и когда все упали, могила была засыпана. Как вдруг рассказчик увидел, что могила начала шевелиться. Не будучи в состоянии выдержать этого зрелища, он упал в обморок и был немедленно схвачен большевиками и обвинен в сочувствии пленникам. Он едва не был расстрелян, и его спасло лишь то, что товарищи из музыкантов отметили, что он вообще нездоров.
Кисловодск. В Кисловодске арестован рабочий Ткач, обвиняемый в причастности к большевизму. На следствии Ткач сознался, что он поджег в Бургустане церковь и вместе с другими красноармейцами надевал священные облачения на лошадей.
Нежин. В Чернигове перед занятием его нашими войсками красные расстреляли свыше 1500 человек интеллигенции, преимущественно преподавателей школы и общественных деятелей. Производились повальные обыски с целью отыскания интеллигенции. Попутно красные грабили квартиры, забирая белье, одежду и ценности.
В октябре 1918 года при отступлении из Ставрополя поручик пулеметной команды Самурского полка Добрармии Игорь Соболевский, геройски бросившись спасать оставшийся на фронте пулемет, заблудился и пропал без вести.
Как оказалось, несчастный офицер, тяжело раненный, остался на поле битвы и затем случайно попал в дом Павла Селикова в ауле Сенжал. Большевистский изувер этот без всякой жалости к беззащитному, по его собственному выражению, "так ахнул его с печи, аж черти засмеялись", бил его и топтал сапогами, пока тяжело раненый не испустил дух.
Ничего не зная о случившемся, убитая горем мать обратилась ко всем газетам с просьбой сообщить о судьбе сына, и вот, цинично оповещая о своем изуверстве, большевик-зверь сообщает ей письмом, что труп сына ее, офицера, он закопал в огороде и сам приедет, чтобы покончить с ней, если она покажется заблуждающейся, как сын.
Житель г. Ейска г[осподин] Рудченко, безвинно пострадавший от большевиков, рассказывает:
"6 апреля 1918 г. я был арестован на дому за тост в честь генерала Корнилова и представлен "товарищу" Бахметенко, тогдашнему царьку города Ейска, окруженному целым штатом приспешников. Пошептались они между собою; слышно было, как тов. Милехин говорил: "Прямо в порт его -- раков ловить". Однако отправили пока в милицию". 8 апреля к Рудченко пришли посредники торговаться об освобождении за 3000 руб. Предложение было отклонено; его стали вызывать в следственную комиссию и решили предать суду военно-революционного трибунала как опасного контрреволюционера и врага советской власти.
В тюрьме его раздели, обыскали и посадили в одиночку, но туда же поместили полковника Шуберта и одного купца. 22 апреля около 6 час[ов] вечера в ворота тюрьмы ввели арестованных мужчин, в том числе 5 офицеров и одного священника. Все были окружены большим отрядом конных и пеших красноармейцев. Один из матросов подбежал к священнику, ударил его и закричал: "Давайте его мне, я его расстреляю". Все арестованные оказались арестованными за то, что случайно попались в Ейске, возвращаясь с кавказского фронта домой. 30 апреля ввиду слухов о приближении казаков караулу было приказано расстрелять всех политических, выпустить всех уголовных и затем бросить тюрьму.
В ночь на 1 мая заслышались выстрелы, сторожа разбежались, но не надолго. Утром часовые опять были на местах.
4 мая вечером, в 10 часов, в тюрьму приехала Чрезвычайная комиссия советской власти в количестве 40 человек и начала следствие. Прежде всего принялись за 2-ю камеру, где находились более состоятельные арестованные. На допросе предлагали 2--3 вопроса, затем председатель решал пустить их в расход, если они офицеры, и обвиняемые приговаривались по голосованию к расстрелу. Так погибли штабс-капитан Виктор Пархоменко; поручик Голушко Федор из гор[ода] Верхнеднепровска; прапорщик Михаил Вдоз из г. Очакова; прапорщик Александр Новиков из Феодосии; поручик Анатолий Воронков из Мариуполя; отец Евгении Главацкий, священник 220 пехотного полка; вольноопределяющийся Александр Рошальский; кассир Калужского государственного банка; Абрам Ремпель из г. Бердянска; Петр Письменный, гусар из Юзовки; чиновник земского союза. Всех этих лиц на рассвете вывели к морю и расстреляли.
6 мая комиссар Мицкевич приехал в тюрьму в шнурованных сапогах одного из расстрелянных офицеров -- Пархоменко.
После неудавшегося наступления на Ейск тюрьму набили казаками окрестных станиц, а несколько дней спустя схватили прапорщика Ченчиковского, станицы Камышеватской, не дали ему одеться, увели без фуражки и бросили в ретирадную яму. Руденко просидел еще до 11 июля, ежеминутно ожидая жестокой расправы бандитов советской власти.
11 июля к тюрьме подъехало несколько шикарных фаэтонов Чрезвычайной комиссии. Во главе комиссии стоял член шайки так называемых "Степных дьяволов" каторжанин Колпаков и начальник контрразведки, тоже каторжанин, Колосов. "Наши минуты, -- гов[орит] Руденко, -- были уже сочтены". Но вот неожиданно приходит смотритель и советует задарить комиссию. Начался торг, и Руденко сговорился с матросами за 1000 рублей. Не прошло и 5 минут, как его вызвали в комиссию. Там "товарищ" Хижняк громогласно заявил, что комиссия не имеет права отнимать жизнь ни у кого. Купленный матрос-коммунист пригрозил перестрелять всех, если тронут Руденко, и Руденко был освобожден.
На утро, осведомившись об отходе всей шайки, Руденко был еще раз в тюрьме и там узнал, что ночью "чрезвычайные" благополучно приговорили к расстрелу бывших в камере No 3: прапорщика Якова Назаренко из станицы Привольной; Михаила Кириченко, чиновника станицы Должанки; Федора Чепелянского, прапорщика станицы Каневской; Сергея Бугоя, казака той же станицы; Георгия Коновалова, казака станицы Привольной. Всех их вывели за тюрьму и поставили к стенке. Прапорщик Чепелянский выступил вперед и крикнул: "Эй вы, каторжане, стреляйте верней!" Раздался залп, и все пали мертвыми. Бандиты отправились за остальными. Георгия Леднева убили в камере, Михаила Комаренко -- в уборной, казака станицы Камышеватской Бурлака -- у выхода из тюрьмы вместе с поручиком Иваном Ветровым, ейским купцом Семеном Мордеевым и земским деятелем Анатолием Кличенко. Убивали как разбойники.
По данным, сообщенным г[осподином] Руденко, в отряде красноармейцев Ейска и большевиков состояли комиссар отряда Федька Мицкевич, каторжанин, отбывший 8 лет заключения за подделку кредиток; Хомяков, матрос, просидевший 12 лет на каторге за убийство семьи во Владивостоке. Комиссар отряда Жлобы93а, фамилия неизвестна; комиссар контрразведки Колосов, без носа, осужденный к восьми годам каторги за убийство девушки; Колесников, член Совета Ейска -- известный вор; Воронин, сидевший в Ейской тюрьме за поножовщину. Готаров, сын известного ейского вора; Васильев, матрос, помощник комиссара флотилии, каторжник. 6 членов Чрезвычайной комиссии -каторжане, отбывшие 8-10-летнюю каторгу за участие в шайке "Степных дьяволов".
ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ, СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ
10 марта 1919 года г. Екатеринодар
В октябре 1918 года тяжело раненный поручик Роболевский в ауле Сокжале был безжалостно замучен хозяином дома Селиковым. Издеваясь над несчастными офицером, он бил его сапогами, пока окончательно не добил. Закопав труп в огороде, он сам же известил об этом зверстве убитую горем мать. Письмо имеется.
6 апреля 1918 года в г. Ейске большевики арестовали г[осподина] Руденко за тост в честь генерала Корнилова, морили в одиночной камере, раздевали, обыскивали и только через три месяца выпустили за плату 1000 рублей. По его свидетельству, 4 мая туда прибыла Чрезвычайная комиссия в 40 негодяев и в тот же день расстреляла 10 человек заключенных, 70 офицеров, 1 священника и др[угих], ехавших домой от Кавказа94.
11 июля вторая комиссия расстреляла еще 11 человек; они, как разбойники, рубили арестованных на месте в камере, в уборной, в дверях и т.п. Начальником комиссии был комиссар Федька Мицкевич, отбывший 8-летнюю каторгу за подделку кредиток.
При занятии селения Горловки Юзовского района 18 марта 1919 года большевики расстреляли за контрреволюцию 16 человек служащих, Синякина, Иванова, Косовского и старуху Карнарукову (наши погоны у нее). Вся семья священника Сокольского была зверски вырезана, а сам священник повешен вверх ногами. На станцию Синельниково 16 февраля 1918 года прибыл отряд красноармейцев для усмирения гайдамаков95, но, решив не проливать "братской крови" гайдамаков, постановили расстрелять лучше 6 офицеров, которых они привезли насильно как проводников.
Настоящий акт расследования основан на данных, добытых Особой комиссией с соблюдением правил, изложенных в Уставе уголовного судопроизводства.
Подлинный за подписями председателя Особой комиссии мирового судьи г. Мейнгарда, товарищей председателя и членов Особой комиссии.
С подлинным верно:
секретарь Особой комиссии (подпись)
председатель Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России (подпись)
члены Особой комиссии (подписи)
ОСОБАЯ КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ БОЛЬШЕВИКОВ,
СОСТОЯЩАЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ
Краткая справка
по делу о насильственном захвате власти большевиками (коммунистами)
в Ставропольской губернии в 1918 году
Активное появление советской власти в Ставропольской губернии началось в конце 1917 года. На местах были упразднены волостные земства и заменены совдепами (Советами депутатов), в которые попадали только солдаты. За отсутствием твердости власти, коммунисты сорганизовались и повели широкую пропаганду идеи "диктатуры пролетариата" и "власти беднейших". Задуманный губернским комиссаром Временного правительства совместно с городским самоуправлением и Губернской земской управой созыв Общегубернского народного собрания был превращен большевиками в действительности в беспорядочный митинг, на котором в первую голову было упразднено демократическое земство, избранное на основании всеобщего избирательного права, и, наконец, провозглашен переход власти к народным комиссарам и Советам. Исполнительный комитет, заменивший губернский Совет, был наделен законодательной властью и в его состав попали почти исключительно солдаты и рабочие; неугодный же большевикам крестьянский элемент был отстранен. Эта власть продержалась только до марта, когда на смену явилась вновь организованная центральной властью Красная армия, во главе которой стали безответственные люди, вроде матроса Якшина, бывшего жандармского ротмистра Коппе, солдата Лупондина и других, арестовавших тотчас же председателя народных комиссаров и военного комиссара. Население было терроризировано постоянными обысками, арестами, взятием заложников, наложением пятимиллионной контрибуции и проч[им]. Эта власть разогнала Городскую думу, выбранную на основании всеобщего избирательного права и состоящую в большинстве из представителей социалистических партий. Вся деятельность вновь созданных большевиками учреждений сводилась не к развитию общественной жизни в крае, а к полному развалу земской и городской деятельности. Вторая половина июня ознаменовалась созданием карательных отрядов и особого трибунала в составе бывшего арестанта матроса Игнатьева, коменданта Прокомедова и солдата Ашихина, которые начали проводить в жизнь кровавый террор, расстреливать и зарубать общественных деятелей и видных граждан города Ставропооля.
Все эти ужасы прекратились только после прихода Добровольческой армии.
Все вышеизложенное основано на данных, добытых Особой комиссией в судебно-следственном порядке.
СПРАВКА
Особой комиссии по расследованию злодеянии большевиков при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России.
Глумление большевиков над телом убитого генерала Корнилова
31 марта 1918 года под гор. Екатеринодаром, занятом большевиками, был убит командующий Добровольческой армией, народный герой генерал Корнилов.
Тело его было отвезено за 40 верст от города в колонию Гнадау, где оно и было 2 апреля предано земле, одновременно с телом убитого полковника Неженцева.
В тот же день Добровольческая армия оставила колонию Гнадау, а уже на следующее утро, 3 апреля, появились большевики.
Большевики первым делом бросились искать якобы "зарытые кадетами кассы и драгоценности". При этих раскопках они натолкнулись на свежие могилы. Оба трупа были выкопаны, и тут же большевики, увидав на одном из трупов погоны полного генерала, решили, что это генерал Корнилов. Общей уверенности не могла поколебать задержавшаяся по нездоровью в Гнадау сестра милосердия Добровольческой армии, которая по предъявлении ей большевикам трупа для опознания, хотя и признала в нем генерала Корнилова, но стала их уверять, что это не он. Труп подполковника Неженцева был обратно зарыт в могилу, а тело генерала Корнилова, в одной рубашке, покрытое брезентом, повезли в Екатеринодар на повозке колониста Давида Фрука.
В городе повозка эта въехала во двор гостиницы Губкина, на Соборной площади, где проживали главари советской власти Сорокин, Золотарев, Чистов, Чуприн и другие. Двор был переполнен красноармейцами. Воздух оглашался отборной бранью. Ругали покойного. Отдельные увещания из толпы не тревожить умершего человека, ставшего уже безвредным, не помогали. Настороение большевистской толпы повышалось. Через некоторое время красноармейцы вывезли на своих руках повозку на улицу. С повозки тело было сброшено на панель.
Один из представителей советской власти, Золотарев, появился пьяный на балконе и, едва держась на ногах, стал хвастаться перед толпой, что это его отряд привез тело Корнилова, но в то же время Сорокин оспаривал у Золотарева честь привоза Корнилова, утверждая, что труп привезен не отрядом Золотарева, а темрюкцами (из Темрюкского
полка). Появились фотографы, и с покойника были сделаны снимки, после чего тут же проявленные карточки стали бойко ходить по рукам. С трупа была сорвана последняя рубашка, которая рвалась на части, и обрывки разбрасывались кругом. "Тащи на балкон, покажи с балкона", -- кричали в толпе, но тут же слышались возгласы: "Не надо на балкон, зачем пачкать балкон. Повесить на дереве". Несколько человек оказались уже на дереве и стали поднимать труп. "Тетя, да он совсем голый", -- с ужасом заметил какой-то мальчик, стоявший рядом с ним женщине. Но тут же веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала, волновалась и шумела. С балкона был отдан приказ замолчать и, когда гул голосов стих, то какой-то находившийся на балконе представитель советской власти стал доказывать, что привезенный труп без сомнения принадлежит Корнилову, у которого был один золотой зуб. "Посмотрите и увидите", -- приглашал он сомневающихся. Кроме того, он указывал на то, что на покойнике в гробу были генеральские погоны и что в могиле, прежде чем дойти до трупа, обнаружили много цветов, "а так простых солдат не хоронят", -- заключил он. И действительно, приходится считать вполне установленным, что все это безгранично дикое глумление производилось над трупом именно генерала Корнилова, который был тут же опознан лицами, его знавшими.
Глумление это на Соборной площади перед гостиницей Губкина продолжалось бесконечно долго.
После речи с балкона стали кричать, что труп надо разорвать на клочки. Толпа задвигалась, но в это время с балкона послышался грозный окрик: "Стой, буду стрелять из пулемета!" -- и толпа отхлынула.
Не менее двух часов тешился народ. Наконец, отдан был приказ увезти труп за город и сжечь его. Вновь тронулась вперед та же повозка с той же печальной поклажей. За повозкой двинулась огромная шумная толпа, опьяненная диким зрелищем и озверевшая. Труп был уже неузнаваем: он представлял из себя бесформенную массу, обезображенную ударами шашек, бросанием на землю и пр. Но этого все еще было мало: дорогой глумление продолжалось. К трупу подбегали отдельные лица из толпы, вскакивали на повозку, наносили удары шашкой, бросали камнями и землей, плевали в лицо. При этом воздух оглашался грубой бранью и пением хулиганских песен. Наконец, тело было привезено на городские бойни, где его сняли с повозки и, обложив соломой, стали жечь в присутствии высших представителей большевистской власти. Языки пламени охватили со всех сторон обезображенный труп; подбежали солдаты и стали штыками колоть тело в живот, потом подложили еще соломы и опять жгли. В один день не удалось окончить этой работы: на следующий день продолжали жечь жалкие останки; жгли и растаптывали ногами.
Имеются сведения, что один из большевиков, рубивших труп генерала Корнилова, заразился трупным ядом и умер.
Через несколько дней по городу двигалась какая-то шутовская процессия ряженых; ее сопровождала толпа народа. Это должно было изображать похороны Корнилова. Останавливаясь у подъездов, ряженые звонили и требовали денег "на помин души Корнилова".
5 апреля в екатеринодарских "Известиях" на видном месте была помещена заметка, начинавшаяся следующими словами: "16 апреля, в 12 часов дня, отряд т. Сорокина доставил в Екатеринодар из станицы Елизаветинской труп героя и вдохновителя контрреволюции генерала Корнилова", далее в заметке говорилось: "После сфотографирования труп Корнилова был отправлен за город, где и был предан сожжению".
Когда 6 августа 1918 года представители Добровольческой армии прибыли из Екатеринодара в колонию Гнадау для поднятия останков ген[ерала] Корнилова и подполковника Неженцева, то могила Корнилова оказалась пустой. Нашелся в ней один только небольшой кусок соснового гроба.
Председатель Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России
г. Мейнгард
Дело No 116
АРХИВ РОССИЙСКОГО ВОЕННОГО АГЕНТА В КОНСТАНТИНОПОЛЕ
1) Некоторые материалы Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков на Юге России за 1918 год.
2) Некоторые сводки сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков, зарегистрированных Информационной частью Отдела пропаганды за 1919 год.
ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, ОСВЕДОМИТЕЛЬНОЕ БЮРО ОСВАГ, 30 марта 1919 года, No 1617 г. Екатеринодар, Екатерининская улица, "Бристоль"
СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ No 2
В газетах помещены душу леденящие подробности о казни архиепископа Макария Гневушева в г. Смоленске. Казнь совершена по приказу советской Чрезвычайной комиссии, во главе которой стоял бывший повар Ячкин.
О предстоящей участи владыке Макарию было объявлено только в день самой казни, а в 12 час. его в рясе, как был, так и отправили в контору "Чрезвычайки".
Глумясь над личностью владыки, над его званием и верою, архиепископа Макария посадили в общую арестантскую, обрили и обстригли наголо; священнические одежды с него сняли и надели на него старую грязную рваную солдатскую шинель; обули в дырявые сапоги и в 5 час. вечера отправили в "Чрезвычайку", откуда владыка более не возвращался.
Расстрел русских офицеров на станции Дачная. В январе 1919 года, близ станции Дачная, в имении г. Наумова было расстреляно более 30 членов Добровольческой армии, взятых петлюровцами90 18 декабря 1918 года в плен в бою при Александровском участке в г. Одессе.
Издевательства, которым подвергались несчастные мученики перед смертью, возмущают душу. На Дачной их всех поместили в мужской уборной, осыпали бранью и бросали в лица пленных навоз. Тут же в зале устроено было для видимости заседание суда под председательством некоего "Тима". Расследованием установлено, что начальником дивизии петлюровцев Дяловецким и сотником Яновым расстрел пленных был "все равно" предрешен заранее. С осужденных сдирали новые шинели, фуражки и отбирали все ценное, ругали и били. Около 3-х часов их повели в усадьбу Наумова, где была приготовлена яма. Священник села Гниляково о[тец] Михаил Федотьев, присутствовавший при последних минутах осужденных, свидетельствует, что несчастные приговоренные были одеты в солдатскую форму без погон, некоторые были в штатском, один в светлом офицерском пальто. Все были угнетены, у некоторых были слезы. Все в один голос пожелали исповедаться и причаститься.
После приобщения Св. Тайн добровольцев поставили в шеренгу, и 40 петлюровцев в присутствии полковника Мамчура дали три залпа в несчастных русских офицеров, которые, по признанию самих петлюровцев, умирали мужественно.
27 января при официальном осмотре места этой зверской казни картина представлялась в следующем виде: в саду усадьбы из ямы длиною около 15 аршин, шириною около 3-х аршин торчали череп, две руки до локтя, ноги, часть туловища, части шинелей и др[угого] платья. Из ямы извлечено 28 мужских трупов, скелет с черепом и отдельный череп -- большинство покровов мацерировало91; местами совершенно сошло. На трупах грязное, кровавое белье и верхнее платье; раны забиты грязью. На голове одного трупа проломы прикладом; у другого лицо совершенно изуродовано.
Офицеры 1 и 2-го батальона Добрармии Одесского района опознали трупы унтер-офицеров Козяна и Заболоцкого, чиновника Довецкого, подпоручика Томсона, вольноопределяющегося Милионевича и доктора Брусиловского, рядового Станислава Элсмонтоновича, поручика Александра Гвоздикова, рядового Рябшудка, охотника Владимира Слободинского, штабс-капитана Августа Лесева, поручика Руденко и Виталия Ясивского.
В "Известиях" сообщается о кощунстве, совершенном в Петрограде. Глубоко чтимая всеми жителями народная святыня, икона Казанской Божьей матери украдена из Казанского собора92. Советские газеты, глумясь над чувством веры русского народа, цинично объявили, что если икона чудотворна, то возвратится и сама.
Заведывающий Информационной частью
Полковник: (подпись)
За заведывающего Бюро информации: (подпись)
ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, No 53434, 17 ноября 1919 года, г. Ростов-на-Дону
ОБЩАЯ СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ
Воронеж. Лицо, прибывшее из Воронежа после вторичного занятия его красными, передает следующие подробности о поведении их в городе. Тотчас после прихода красных в город прибыла Чрезвычайка, пополненная членами уездных комиссий. Чрезвычайка назначила поголовный обход города с целью выяснения контрреволюционеров, бежавших с казаками. Те семейства, члены которых оказывались налицо, что было большой редкостью, ибо около трех четвертей всего населения покинуло город перед его занятием, оставлялись в покое. Тех же, родственники или близкие которых были в отсутствии, арестовывали и затем всех поголовно расстреливали. Было несколько случаев, когда расстрелянными оказывались беременные женщины.
Гомель. По словам прибывающих из Гомеля, там работает шесть эвакуированных Чрезвычаек: Киевская, Харьковская, Бахмачская, Кременчугская, Миргородская и местная. Раскрываются несуществующие заговоры, особенно польские. Ежедневно расстреливается 40--50 человек.
Расстрелян по обвинению в польском заговоре почти весь Гомельский Красный крест, а также много железнодорожников.
Гарнизон города состоит из двух рот спартаковцев93 и четырех рот китайцев.
Москва. Из Белгорода сообщают, что в Москве расстреляны 19 представителей кооперативов, более 100 человек заключены в тюрьму. Так же поступают большевики с представителями кооперативов и в других городах советской России. Декретом советского правительства все кооперативы запрещены и преобразованы в продовольственные организации. Только те служащие кооперативов, которые приписались к коммунистам, сохраняют свои места.
Расстрелы под музыку. Часто во время расстрелов полковой оркестр исполнял музыкальный номер. Один из музыкантов рассказал следующий случай, имевший место во время расстрела. Когда оркестр по обыкновению исполнял номер, все осужденные были выстроены в ряд на краю могилы: руки и ноги каждого были привязаны один к другому так, чтобы они все вместе падали прямо в могилу. Затем солдаты-латыши дали залп, целясь в шею, и когда все упали, могила была засыпана. Как вдруг рассказчик увидел, что могила начала шевелиться. Не будучи в состоянии выдержать этого зрелища, он упал в обморок и был немедленно схвачен большевиками и обвинен в сочувствии пленникам. Он едва не был расстрелян, и его спасло лишь то, что товарищи из музыкантов отметили, что он вообще нездоров.
Кисловодск. В Кисловодске арестован рабочий Ткач, обвиняемый в причастности к большевизму. На следствии Ткач сознался, что он поджег в Бургустане церковь и вместе с другими красноармейцами надевал священные облачения на лошадей.
Нежин. В Чернигове перед занятием его нашими войсками красные расстреляли свыше 1500 человек интеллигенции, преимущественно преподавателей школы и общественных деятелей. Производились повальные обыски с целью отыскания интеллигенции. Попутно красные грабили квартиры, забирая белье, одежду и ценности.
В октябре 1918 года при отступлении из Ставрополя поручик пулеметной команды Самурского полка Добрармии Игорь Соболевский, геройски бросившись спасать оставшийся на фронте пулемет, заблудился и пропал без вести.
Как оказалось, несчастный офицер, тяжело раненный, остался на поле битвы и затем случайно попал в дом Павла Селикова в ауле Сенжал. Большевистский изувер этот без всякой жалости к беззащитному, по его собственному выражению, "так ахнул его с печи, аж черти засмеялись", бил его и топтал сапогами, пока тяжело раненый не испустил дух.
Ничего не зная о случившемся, убитая горем мать обратилась ко всем газетам с просьбой сообщить о судьбе сына, и вот, цинично оповещая о своем изуверстве, большевик-зверь сообщает ей письмом, что труп сына ее, офицера, он закопал в огороде и сам приедет, чтобы покончить с ней, если она покажется заблуждающейся, как сын.
Житель г. Ейска г[осподин] Рудченко, безвинно пострадавший от большевиков, рассказывает:
"6 апреля 1918 г. я был арестован на дому за тост в честь генерала Корнилова и представлен "товарищу" Бахметенко, тогдашнему царьку города Ейска, окруженному целым штатом приспешников. Пошептались они между собою; слышно было, как тов. Милехин говорил: "Прямо в порт его -- раков ловить". Однако отправили пока в милицию". 8 апреля к Рудченко пришли посредники торговаться об освобождении за 3000 руб. Предложение было отклонено; его стали вызывать в следственную комиссию и решили предать суду военно-революционного трибунала как опасного контрреволюционера и врага советской власти.
В тюрьме его раздели, обыскали и посадили в одиночку, но туда же поместили полковника Шуберта и одного купца. 22 апреля около 6 час[ов] вечера в ворота тюрьмы ввели арестованных мужчин, в том числе 5 офицеров и одного священника. Все были окружены большим отрядом конных и пеших красноармейцев. Один из матросов подбежал к священнику, ударил его и закричал: "Давайте его мне, я его расстреляю". Все арестованные оказались арестованными за то, что случайно попались в Ейске, возвращаясь с кавказского фронта домой. 30 апреля ввиду слухов о приближении казаков караулу было приказано расстрелять всех политических, выпустить всех уголовных и затем бросить тюрьму.
В ночь на 1 мая заслышались выстрелы, сторожа разбежались, но не надолго. Утром часовые опять были на местах.
4 мая вечером, в 10 часов, в тюрьму приехала Чрезвычайная комиссия советской власти в количестве 40 человек и начала следствие. Прежде всего принялись за 2-ю камеру, где находились более состоятельные арестованные. На допросе предлагали 2--3 вопроса, затем председатель решал пустить их в расход, если они офицеры, и обвиняемые приговаривались по голосованию к расстрелу. Так погибли штабс-капитан Виктор Пархоменко; поручик Голушко Федор из гор[ода] Верхнеднепровска; прапорщик Михаил Вдоз из г. Очакова; прапорщик Александр Новиков из Феодосии; поручик Анатолий Воронков из Мариуполя; отец Евгении Главацкий, священник 220 пехотного полка; вольноопределяющийся Александр Рошальский; кассир Калужского государственного банка; Абрам Ремпель из г. Бердянска; Петр Письменный, гусар из Юзовки; чиновник земского союза. Всех этих лиц на рассвете вывели к морю и расстреляли.
6 мая комиссар Мицкевич приехал в тюрьму в шнурованных сапогах одного из расстрелянных офицеров -- Пархоменко.
После неудавшегося наступления на Ейск тюрьму набили казаками окрестных станиц, а несколько дней спустя схватили прапорщика Ченчиковского, станицы Камышеватской, не дали ему одеться, увели без фуражки и бросили в ретирадную яму. Руденко просидел еще до 11 июля, ежеминутно ожидая жестокой расправы бандитов советской власти.
11 июля к тюрьме подъехало несколько шикарных фаэтонов Чрезвычайной комиссии. Во главе комиссии стоял член шайки так называемых "Степных дьяволов" каторжанин Колпаков и начальник контрразведки, тоже каторжанин, Колосов. "Наши минуты, -- гов[орит] Руденко, -- были уже сочтены". Но вот неожиданно приходит смотритель и советует задарить комиссию. Начался торг, и Руденко сговорился с матросами за 1000 рублей. Не прошло и 5 минут, как его вызвали в комиссию. Там "товарищ" Хижняк громогласно заявил, что комиссия не имеет права отнимать жизнь ни у кого. Купленный матрос-коммунист пригрозил перестрелять всех, если тронут Руденко, и Руденко был освобожден.
На утро, осведомившись об отходе всей шайки, Руденко был еще раз в тюрьме и там узнал, что ночью "чрезвычайные" благополучно приговорили к расстрелу бывших в камере No 3: прапорщика Якова Назаренко из станицы Привольной; Михаила Кириченко, чиновника станицы Должанки; Федора Чепелянского, прапорщика станицы Каневской; Сергея Бугоя, казака той же станицы; Георгия Коновалова, казака станицы Привольной. Всех их вывели за тюрьму и поставили к стенке. Прапорщик Чепелянский выступил вперед и крикнул: "Эй вы, каторжане, стреляйте верней!" Раздался залп, и все пали мертвыми. Бандиты отправились за остальными. Георгия Леднева убили в камере, Михаила Комаренко -- в уборной, казака станицы Камышеватской Бурлака -- у выхода из тюрьмы вместе с поручиком Иваном Ветровым, ейским купцом Семеном Мордеевым и земским деятелем Анатолием Кличенко. Убивали как разбойники.
По данным, сообщенным г[осподином] Руденко, в отряде красноармейцев Ейска и большевиков состояли комиссар отряда Федька Мицкевич, каторжанин, отбывший 8 лет заключения за подделку кредиток; Хомяков, матрос, просидевший 12 лет на каторге за убийство семьи во Владивостоке. Комиссар отряда Жлобы93а, фамилия неизвестна; комиссар контрразведки Колосов, без носа, осужденный к восьми годам каторги за убийство девушки; Колесников, член Совета Ейска -- известный вор; Воронин, сидевший в Ейской тюрьме за поножовщину. Готаров, сын известного ейского вора; Васильев, матрос, помощник комиссара флотилии, каторжник. 6 членов Чрезвычайной комиссии -каторжане, отбывшие 8-10-летнюю каторгу за участие в шайке "Степных дьяволов".
ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ, СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ
10 марта 1919 года г. Екатеринодар
В октябре 1918 года тяжело раненный поручик Роболевский в ауле Сокжале был безжалостно замучен хозяином дома Селиковым. Издеваясь над несчастными офицером, он бил его сапогами, пока окончательно не добил. Закопав труп в огороде, он сам же известил об этом зверстве убитую горем мать. Письмо имеется.
6 апреля 1918 года в г. Ейске большевики арестовали г[осподина] Руденко за тост в честь генерала Корнилова, морили в одиночной камере, раздевали, обыскивали и только через три месяца выпустили за плату 1000 рублей. По его свидетельству, 4 мая туда прибыла Чрезвычайная комиссия в 40 негодяев и в тот же день расстреляла 10 человек заключенных, 70 офицеров, 1 священника и др[угих], ехавших домой от Кавказа94.
11 июля вторая комиссия расстреляла еще 11 человек; они, как разбойники, рубили арестованных на месте в камере, в уборной, в дверях и т.п. Начальником комиссии был комиссар Федька Мицкевич, отбывший 8-летнюю каторгу за подделку кредиток.
При занятии селения Горловки Юзовского района 18 марта 1919 года большевики расстреляли за контрреволюцию 16 человек служащих, Синякина, Иванова, Косовского и старуху Карнарукову (наши погоны у нее). Вся семья священника Сокольского была зверски вырезана, а сам священник повешен вверх ногами. На станцию Синельниково 16 февраля 1918 года прибыл отряд красноармейцев для усмирения гайдамаков95, но, решив не проливать "братской крови" гайдамаков, постановили расстрелять лучше 6 офицеров, которых они привезли насильно как проводников.