Страница:
Баунти отправил в рот аппетитный грибок:
– Я пригласил тебя именно сюда, потому что это место приносит мне удачу. Много лет, еще с юности. Именно здесь мне пришла в голову идея бойкота московской Олимпиады, благодаря чему я сразу пошел на повышение. Я даже купил это заведение, и удача не устает мне сопутствовать. А удача сейчас потребуется нам как никогда. Алексей, ты давно ждешь своего часа, и вот наступил момент истины.
Баунти прекратил жевать и посмотрел на собеседника как можно дружелюбнее:
– К черту проект «Сказки», ты достоин большего.
Микроб сжался.
– Ты должен найти одного человека!
Микроб неожиданно громко выдохнул, настолько искренне удивился:
– Всего лишь найти человека?! Но при чем… – Микроб вовремя взял себя в руки, иначе брякнул бы какую-нибудь грубость. Все надежды рушились. Найти человека! Бред… – Джеймс, вам с вашими возможностями кого-то найти вообще не составит труда.
– Согласен, – Баунти наслаждался его растерянностью. – Но это исключительная, приватная работа. Поиск с помощью наших методов может человеку не понравиться. Такое нельзя допустить. У нас уже была попытка найти его, но после неудачи мы не можем позволить себе еще один провал. Вот и стали действовать осторожнее. Ну а если ты не только найдешь этого человека, но и постараешься расположить к себе, сделать союзником… это будет запредельный успех.
– Но почему я?.. – выдавил из себя Микроб.
«Неужели не сплю»?..
– Я не могу доверить такое никому, кроме тебя. Ты – лучший, Алексей! И ты надежный, ты справишься! И потом… Тот, кого ты будешь… тоже… русский.
Слушая Джеймса Баунти, Микроб впервые за последний год ощутил себя абсолютно беспомощным. Показав Баунти свою успешность, значимость и незаменимость, он повысил планку ожидания от себя. А в том, что Караваев лучший, не сомневался никто на российском рынке РИТМа.
Когда Баунти закончил излагать задание, Микроба посетило неприятное предчувствие, что справиться с задачей он сможет нескоро. Если сможет вообще…
Глава 2
Жесточайшая конкуренция на рынке РИТМа требовала от всех участников постоянного поиска нового креатива и оригинальных подходов. Идея стала стоить дороже всего, тем более, что технический прогресс постоянно снижал затраты на создание творческого продукта. Доходы креаторов росли и упирались в бесконечность, как росло и количество очень хорошо зарабатывающих креаторов.
Сценаристы телевизионных шоу и сериалов, от кого требовалось создавать продукты для тысяч цифровых телеканалов, чуть уступали по доходам авторам компьютерных игр и виртуальных компьютерных миров, в которых жили почти полноценной второй и третьей жизнью уже десятки миллионов людей.
Сверхвысокооплачиваемым контент-менеджерам развлекательных сайтов приходилось тяжелее всего: аудитория требовала адреналина и новой интриги от надоевших до тошноты одних и тех же развлечений.
Музыка из рекламных роликов стала продаваться активнее, чем треки групп и исполнителей.
Писатели выпускали свои творения, как многие справедливо догадывались, в рамках явных и неявных маркетинговых стратегий коммерческих или политических заказчиков.
Большинство журналистов стали универсальными копирайтерами после исчезновения «классических» СМИ.
Имена дизайнеров «быстрой моды» не успевали запоминать. И лишь у безумных пиарщиков и рекламщиков, как в старые добрые времена, оставалось еще время на междуусобный спор на тему кто лучше умеет создавать и продавать.
На Олимп возносились и кубарем катились вниз новые имена, но лишь одно из них все никак не сгорало в палящих лучах конкуренции. В профессиональных кругах последние два года вполголоса говорили об избегающем публичности таинственном русском, чьи работы были интереснее лучших творений мировых знаменитостей рынка РИТМа.
Никто и никогда не видел таинственного русского в лицо, но его посредники получали все новые и новые выгодные контракты. Имеющий огромный спрос и держащий умеренные цены, русский «мистер икс» мог позволить себе работать с клиентами по своему выбору и на своих условиях. Девиз таинственного русского: «Никто не узнает» более чем устраивал покупателей креатива, присваивающих авторство и славу себе.
Успех русского креатора стал шоком для зарубежного сообщества. Русский легко переигрывал всех на чужой территории, не обращая внимания на зависть и ненависть прошлых законодателей мировой моды в креативе. Русских сроду рядом не стояло по уровню, а тут такой прорыв!
На третий год своей деятельности загадочный русский достиг такого авторитета и влияния, что стал предметом пристального изучения не только аналитиков рынка РИТМа.
Глобальное соперничество культур и экономических интересов уже давно велось не танками и самолетами, а созданием необходимого общественного мнения в виде идей, концепций и образов. Любой креатив в рекламе, дизайне и т. д. мог стать событием и даже оказать серьезное влияние на политическую и общественную жизнь. И, наоборот, политические или социальные темы оказывали мощное влияние на творчество креаторов.
Естественно, такие инструменты влияния не могли остаться вне интересов серьезных игроков. Крупнейшие мировые сетевые агентства – в рамках глобализации – получали все большую монополию на рынке РИТМа.
Благодаря экспорту массовой культуры из Уставших Штатов Америки во все страны мира, переплетение символов и ценностей различных культур выводило в свет практически универсальные штампы в креативе, упрощая коммуникации в глобальном масштабе. Молодые люди до тридцати лет все меньше интересовались историей и национальной культурой собственных стран – глобализация как мегапроект УША превращала все «неровности» культур народов в своеобразный гладко отполированный стол, что позволяло быстро и эффективно вколачивать шары-мысли в лузы-сознание миллионов и даже миллиардов людей. В распоряжении крупнейших мировых сетевых агентств оказался огромный пропагандистский ресурс: через креатив потребители незаметно для себя приучались к определенным ментальным образам и установкам.
Активная и эффективная работа талантливого русского во множестве стран ставила под сомнение достижения крупнейших мировых сетевых агентств, чьи собственники представляли только одну державу – Уставшие Штаты. Русские ментальные образы в креативе клиентов были более мягкими и не провоцировали агрессию у потребителей. Креатив уставших штатовцев, наоборот, поддерживал максимальное возбуждение у потребителей своей агрессивностью. И это возбужденное состояние использовалось не только для продаж товаров, но и для больших идеологических проектов.
Но по-настоящему оценить потенциальную угрозу от таинственного русского его недруги смогли после «русской языковой эпидемии».
По данным различных исследований русский язык в 2009 году стал самым изучаемым языком среди молодежи стран Йевросоюза, Уставших Штатов Америки и Оазии.
Все началось с того, что внезапно в молодежной среде сначала Йевросоюза, а потом и Уставших Штатов, появилась мода ругаться по-русски. В результате оригинального рекламного промоушена подростки сделали вывод: круче всего в мире ругаться по-русски! Самый большой выбор ругательств и самый обидный! Этот культурный феномен фактически проспали и ученые, и политики десятков стран.
Аналитики и эксперты пытались противостоять «русской языковой эпидемии». «У них нет воспоминаний о холодной войне и стереотипов по поводу русских, как у старшего поколения», – снова и снова сетовали на неразумность молодежи эксперты.
Однако для молодежи это отрицание заумных ххххх по телевидению и Интернету имело обратный эффект в рамках типичного конфликта поколений: «Ах, вам не нравится? Значит, это круто!». А круто – оно и есть круто!
Хорошо чувствующая конъюнктуру индустрия развлечений тут же размножила тренд русского мата в тысячи собственных проектов, накрыв с головой огромную аудиторию потребителей. Наши туристы стали падать со смеху, бывая за границей.
Это настолько раззадорило нерусскоязычную публику, что многие в поисках новых «словосочетаний» мата обратили внимание на другие слои русской культуры. И первым взятым рубежом стали русские стихи про любовь: что ж, молодежь – поклонница крайностей. Финальным аккордом стал блокбастер с самым большим бюджетом в истории кинематографа, профинансированный русскими компаниями. Невероятно яркая и трогательная история о том, как русские спасали мир, попала в самое сердце миллиарда зрителей. Ну, как тут не полюбить русский язык, когда новые кумиры – кинозвезды говорят по-русски! Громкая слава фильма для ста миллионов молодых людей продолжилась в одноименной компьютерной игре, самой «навороченной» в истории игр!
Автором триумфального шествия русского языка по планете знающие люди считали все того же таинственного талантливого русского по прозвищу «Болельщик». То, что Болельщик – русский, стало очевидно после того, как за создание креатива посредники стали требовать с клиентов оплату в рублях. Раз и навсегда. Недоумение заказчиков и их усилия по поиску рублей были проблемой только первое время: должен ведь гений иметь свои причуды.
Гений, однако, не лишен был изрядной доли патриотизма. В то время как российские власти методично укрепляли международные позиции рубля, в первую очередь через экспорт за рубли природных ресурсов, Болельщик взялся за массовый потребительский рынок, обеспечив рублю наступление в буржуйском тылу.
Мода на рубли среди подсевшей на русский мат молодежи. Продажа за русскую валюту билетов на потрясающий фильм о спасении русскими мира. Бьющее рейтинговые рекорды реалити-шоу с участием западных звезд шоу-бизнеса «Мои русские друзья», благодаря которому во всех уголках планеты стали входить в моду фишки из веселой и насыщенной жизни русских…
Очевидно, что после такого патриотического артобстрела имя таинственного русского стало приводить в мистический трепет десятки тысяч посвященных. Хотя до сих пор осталась не доказанной причастность русского гения к «воспитанию» одной из стран, после чего женщины Йевросоюза снизили на треть потребление «не такой уж и нужной косметики». Также ходили слухи, будто благодаря «усилиям» загадочного русского, с чувством «поработавшего» над имиджем политиков стран Алтии и Восточной Йевропы, резко изменилось отношение к переписыванию истории и роли советских войск в освобождении народов этих стран от захватчиков.
– Я много видел крепких ребят на своем веку. Но такого соперника, как этот русский, – никогда. – Баунти заказал официанту еще бутылку водки. Пить крепкие напитки он учился профессионально, в этом сомнений не было. – Этот русский интеллектуально доминирует над любым соперником, и он безупречен.
Представь банальную ситуацию: у тебя СМИ целой страны в руках, и все они утверждают, что белое это белое. А этот русский вдруг придумывает такое, что через неделю половина населения уверена, будто белое – совсем не то, в чем людей убеждают СМИ. Болельщик в любой точке мира с минимальным ресурсом может перебить любую волну! Ярко, интересно, быстро. Этот парень не с нами, и это проблема.
По серьезному тону Баунти можно было не сомневаться, что это действительно проблема.
– В документах, которые я тебе передал, ты найдешь предполагаемый психологический портрет личности Болельщика. Так вот, наши специалисты определяют его уязвимое место – хрупкость созданного им идеального хрустального мира. Всесилие, сам понимаешь, вряд ли помогает сохранить адекватность. Мы полагаем, что Болельщик боится ошибиться. А он может ошибиться, ведь когда-нибудь любой ошибается. И тогда его идеальный мир рухнет в его же собственных глазах. Вопрос в том, как заставить его совершить промах в нужное время в нужном месте.
Микроб усмехнулся про себя. Как можно составить портрет человека, которого никто не видел?! И это при том, что таинственный русский с таким размахом работает в УША, под самым носом у Баунти. Этот парень, как уже представлял Микроб, лишенный эмоций жесткий циник и прагматик такой пробы, что все психологи УША в поисках его комплексов обнаружат лишь собственные. Хрустальный мир! Идиоты!
– Джеймс, вам не страшно доверять свою судьбу мне? Я ведь не всесильный маг, – в голосе Микроба прозвучало отчаяние. – И я ничего не смыслю в поиске людей. Это не мой бизнес. Может, здесь специальные люди нужны?
То, что ответил старый вояка, не укладывалось в полупьяной голове Микроба:
– Наши астрологи и экстрасенсы почти единодушны – из всех возможных кандидатур именно ты сможешь его найти. Ваши с Болельщиком пути обязательно пересекутся. Он сам найдет тебя, если ты сделаешь хотя бы шаг навстречу. А бояться тебе нечего, у тебя сильные ангелы-хранители.
«Все, ххххх! Наконец, я достиг пика карьеры – стану живой приманкой! Червяком! Ой, не ешьте меня!» – Микробу захотелось встать и уйти.
Водка, похоже, нежно обняла мозг Баунти. Астрологи, ангелы… Пить надо меньше…
Заметив реакцию Микроба, Баунти спохватился:
– Это не пьяный треп, я говорю серьезно. Здесь никто не шутит, ты знаешь. Ты должен будешь встретить этого русского на своем пути, но мы не бросаем тебя одного на амбразуру. Поиски объекта не прекращаются ни на минуту, но я абсолютно уверен, что путь к Болельщику искать надо именно в России. Болельщик – он очень русский! А значит, ищи не там, где бизнес, а там, где дом, душа. Там, где его сердце! – с пафосом заключил Баунти.
Микробу стало весело. «Интересно, Баунти сам глубоко изучал „загадочную русскую душу“ или пользуется набором классических штампов?»
– Запомни, Алексей, это важно. Мы не заинтересованы в конфронтации с ним, тем более открытой. Не пытайся соперничать с Болельщиком на его поле, он лучше всех нас вместе взятых. Просто найди его.
– Если мы партнеры, могу ли я задать вопрос: зачем он вам?!
Микроб с интересом ждал, как Баунти начнет выпутываться, отвечая на столь принципиальный вопрос. У самого Микроба не было другого варианта ответа, кроме ликвидации русского креатора.
На удивление, Баунти ответил сразу, не отводя глаз:
– Тот, кто найдет этого таинственного русского, с его помощью решит в нужную пользу… исход предстоящих президентских выборов в УША!!!
Вот и приехали! Баунти, похоже, подписался среди своих больших корешей, что найдет русского. И, в свою очередь, поставил все фишки на Микроба.
«Ххххх, вот это я попал под раздачу!» – Микроб сник окончательно.
То, что рассказывал Баунти об УША, отчаянно жестикулируя, показалось Микробу логичным. Надвигающееся экономическое цунами, кризис ценностей в обществе, участие в военных конфликтах далеко за рубежом – все это работало против нынешних политиков УША. На президентских выборах необходимо было сделать нечто особенное и непременно красивое, вплоть до смены традиционной парадигмы соперничества элит за власть. Высокопоставленные партнеры Баунти были уверены, что придумать такое может только человек с фантазией русского Болельщика.
– А если у меня не получится? – Микроб не сомневался, что эти ребята кокнут его без раздумий.
– Тогда мы с тобой потеряем все. Я подведу партнеров и с тяжелым сердцем уйду на пенсию, а тебя сожрут твои недруги в «ИКА». Но вряд ли тебя этим напугаешь. Я предлагаю подумать о том, что ты сможешь обрести в случае удачи. – Баунти хищно улыбнулся. – Ты можешь попросить все, что хочешь. Ты понимаешь?!
Сценаристы телевизионных шоу и сериалов, от кого требовалось создавать продукты для тысяч цифровых телеканалов, чуть уступали по доходам авторам компьютерных игр и виртуальных компьютерных миров, в которых жили почти полноценной второй и третьей жизнью уже десятки миллионов людей.
Сверхвысокооплачиваемым контент-менеджерам развлекательных сайтов приходилось тяжелее всего: аудитория требовала адреналина и новой интриги от надоевших до тошноты одних и тех же развлечений.
Музыка из рекламных роликов стала продаваться активнее, чем треки групп и исполнителей.
Писатели выпускали свои творения, как многие справедливо догадывались, в рамках явных и неявных маркетинговых стратегий коммерческих или политических заказчиков.
Большинство журналистов стали универсальными копирайтерами после исчезновения «классических» СМИ.
Имена дизайнеров «быстрой моды» не успевали запоминать. И лишь у безумных пиарщиков и рекламщиков, как в старые добрые времена, оставалось еще время на междуусобный спор на тему кто лучше умеет создавать и продавать.
На Олимп возносились и кубарем катились вниз новые имена, но лишь одно из них все никак не сгорало в палящих лучах конкуренции. В профессиональных кругах последние два года вполголоса говорили об избегающем публичности таинственном русском, чьи работы были интереснее лучших творений мировых знаменитостей рынка РИТМа.
Никто и никогда не видел таинственного русского в лицо, но его посредники получали все новые и новые выгодные контракты. Имеющий огромный спрос и держащий умеренные цены, русский «мистер икс» мог позволить себе работать с клиентами по своему выбору и на своих условиях. Девиз таинственного русского: «Никто не узнает» более чем устраивал покупателей креатива, присваивающих авторство и славу себе.
Успех русского креатора стал шоком для зарубежного сообщества. Русский легко переигрывал всех на чужой территории, не обращая внимания на зависть и ненависть прошлых законодателей мировой моды в креативе. Русских сроду рядом не стояло по уровню, а тут такой прорыв!
На третий год своей деятельности загадочный русский достиг такого авторитета и влияния, что стал предметом пристального изучения не только аналитиков рынка РИТМа.
Глобальное соперничество культур и экономических интересов уже давно велось не танками и самолетами, а созданием необходимого общественного мнения в виде идей, концепций и образов. Любой креатив в рекламе, дизайне и т. д. мог стать событием и даже оказать серьезное влияние на политическую и общественную жизнь. И, наоборот, политические или социальные темы оказывали мощное влияние на творчество креаторов.
Естественно, такие инструменты влияния не могли остаться вне интересов серьезных игроков. Крупнейшие мировые сетевые агентства – в рамках глобализации – получали все большую монополию на рынке РИТМа.
Благодаря экспорту массовой культуры из Уставших Штатов Америки во все страны мира, переплетение символов и ценностей различных культур выводило в свет практически универсальные штампы в креативе, упрощая коммуникации в глобальном масштабе. Молодые люди до тридцати лет все меньше интересовались историей и национальной культурой собственных стран – глобализация как мегапроект УША превращала все «неровности» культур народов в своеобразный гладко отполированный стол, что позволяло быстро и эффективно вколачивать шары-мысли в лузы-сознание миллионов и даже миллиардов людей. В распоряжении крупнейших мировых сетевых агентств оказался огромный пропагандистский ресурс: через креатив потребители незаметно для себя приучались к определенным ментальным образам и установкам.
Активная и эффективная работа талантливого русского во множестве стран ставила под сомнение достижения крупнейших мировых сетевых агентств, чьи собственники представляли только одну державу – Уставшие Штаты. Русские ментальные образы в креативе клиентов были более мягкими и не провоцировали агрессию у потребителей. Креатив уставших штатовцев, наоборот, поддерживал максимальное возбуждение у потребителей своей агрессивностью. И это возбужденное состояние использовалось не только для продаж товаров, но и для больших идеологических проектов.
Но по-настоящему оценить потенциальную угрозу от таинственного русского его недруги смогли после «русской языковой эпидемии».
По данным различных исследований русский язык в 2009 году стал самым изучаемым языком среди молодежи стран Йевросоюза, Уставших Штатов Америки и Оазии.
Все началось с того, что внезапно в молодежной среде сначала Йевросоюза, а потом и Уставших Штатов, появилась мода ругаться по-русски. В результате оригинального рекламного промоушена подростки сделали вывод: круче всего в мире ругаться по-русски! Самый большой выбор ругательств и самый обидный! Этот культурный феномен фактически проспали и ученые, и политики десятков стран.
Аналитики и эксперты пытались противостоять «русской языковой эпидемии». «У них нет воспоминаний о холодной войне и стереотипов по поводу русских, как у старшего поколения», – снова и снова сетовали на неразумность молодежи эксперты.
Однако для молодежи это отрицание заумных ххххх по телевидению и Интернету имело обратный эффект в рамках типичного конфликта поколений: «Ах, вам не нравится? Значит, это круто!». А круто – оно и есть круто!
Хорошо чувствующая конъюнктуру индустрия развлечений тут же размножила тренд русского мата в тысячи собственных проектов, накрыв с головой огромную аудиторию потребителей. Наши туристы стали падать со смеху, бывая за границей.
Это настолько раззадорило нерусскоязычную публику, что многие в поисках новых «словосочетаний» мата обратили внимание на другие слои русской культуры. И первым взятым рубежом стали русские стихи про любовь: что ж, молодежь – поклонница крайностей. Финальным аккордом стал блокбастер с самым большим бюджетом в истории кинематографа, профинансированный русскими компаниями. Невероятно яркая и трогательная история о том, как русские спасали мир, попала в самое сердце миллиарда зрителей. Ну, как тут не полюбить русский язык, когда новые кумиры – кинозвезды говорят по-русски! Громкая слава фильма для ста миллионов молодых людей продолжилась в одноименной компьютерной игре, самой «навороченной» в истории игр!
Автором триумфального шествия русского языка по планете знающие люди считали все того же таинственного талантливого русского по прозвищу «Болельщик». То, что Болельщик – русский, стало очевидно после того, как за создание креатива посредники стали требовать с клиентов оплату в рублях. Раз и навсегда. Недоумение заказчиков и их усилия по поиску рублей были проблемой только первое время: должен ведь гений иметь свои причуды.
Гений, однако, не лишен был изрядной доли патриотизма. В то время как российские власти методично укрепляли международные позиции рубля, в первую очередь через экспорт за рубли природных ресурсов, Болельщик взялся за массовый потребительский рынок, обеспечив рублю наступление в буржуйском тылу.
Мода на рубли среди подсевшей на русский мат молодежи. Продажа за русскую валюту билетов на потрясающий фильм о спасении русскими мира. Бьющее рейтинговые рекорды реалити-шоу с участием западных звезд шоу-бизнеса «Мои русские друзья», благодаря которому во всех уголках планеты стали входить в моду фишки из веселой и насыщенной жизни русских…
Очевидно, что после такого патриотического артобстрела имя таинственного русского стало приводить в мистический трепет десятки тысяч посвященных. Хотя до сих пор осталась не доказанной причастность русского гения к «воспитанию» одной из стран, после чего женщины Йевросоюза снизили на треть потребление «не такой уж и нужной косметики». Также ходили слухи, будто благодаря «усилиям» загадочного русского, с чувством «поработавшего» над имиджем политиков стран Алтии и Восточной Йевропы, резко изменилось отношение к переписыванию истории и роли советских войск в освобождении народов этих стран от захватчиков.
* * *
В самолете Микроб снова и снова прокручивал в голове разговор с Баунти. Несмотря на великолепную память, Микроб последнее время старался реконструировать на бумаге все самые важные встречи. Интонации, мимика, беспокойство или эйфория собеседников – все подвергалось анализу…– Я много видел крепких ребят на своем веку. Но такого соперника, как этот русский, – никогда. – Баунти заказал официанту еще бутылку водки. Пить крепкие напитки он учился профессионально, в этом сомнений не было. – Этот русский интеллектуально доминирует над любым соперником, и он безупречен.
Представь банальную ситуацию: у тебя СМИ целой страны в руках, и все они утверждают, что белое это белое. А этот русский вдруг придумывает такое, что через неделю половина населения уверена, будто белое – совсем не то, в чем людей убеждают СМИ. Болельщик в любой точке мира с минимальным ресурсом может перебить любую волну! Ярко, интересно, быстро. Этот парень не с нами, и это проблема.
По серьезному тону Баунти можно было не сомневаться, что это действительно проблема.
– В документах, которые я тебе передал, ты найдешь предполагаемый психологический портрет личности Болельщика. Так вот, наши специалисты определяют его уязвимое место – хрупкость созданного им идеального хрустального мира. Всесилие, сам понимаешь, вряд ли помогает сохранить адекватность. Мы полагаем, что Болельщик боится ошибиться. А он может ошибиться, ведь когда-нибудь любой ошибается. И тогда его идеальный мир рухнет в его же собственных глазах. Вопрос в том, как заставить его совершить промах в нужное время в нужном месте.
Микроб усмехнулся про себя. Как можно составить портрет человека, которого никто не видел?! И это при том, что таинственный русский с таким размахом работает в УША, под самым носом у Баунти. Этот парень, как уже представлял Микроб, лишенный эмоций жесткий циник и прагматик такой пробы, что все психологи УША в поисках его комплексов обнаружат лишь собственные. Хрустальный мир! Идиоты!
– Джеймс, вам не страшно доверять свою судьбу мне? Я ведь не всесильный маг, – в голосе Микроба прозвучало отчаяние. – И я ничего не смыслю в поиске людей. Это не мой бизнес. Может, здесь специальные люди нужны?
То, что ответил старый вояка, не укладывалось в полупьяной голове Микроба:
– Наши астрологи и экстрасенсы почти единодушны – из всех возможных кандидатур именно ты сможешь его найти. Ваши с Болельщиком пути обязательно пересекутся. Он сам найдет тебя, если ты сделаешь хотя бы шаг навстречу. А бояться тебе нечего, у тебя сильные ангелы-хранители.
«Все, ххххх! Наконец, я достиг пика карьеры – стану живой приманкой! Червяком! Ой, не ешьте меня!» – Микробу захотелось встать и уйти.
Водка, похоже, нежно обняла мозг Баунти. Астрологи, ангелы… Пить надо меньше…
Заметив реакцию Микроба, Баунти спохватился:
– Это не пьяный треп, я говорю серьезно. Здесь никто не шутит, ты знаешь. Ты должен будешь встретить этого русского на своем пути, но мы не бросаем тебя одного на амбразуру. Поиски объекта не прекращаются ни на минуту, но я абсолютно уверен, что путь к Болельщику искать надо именно в России. Болельщик – он очень русский! А значит, ищи не там, где бизнес, а там, где дом, душа. Там, где его сердце! – с пафосом заключил Баунти.
Микробу стало весело. «Интересно, Баунти сам глубоко изучал „загадочную русскую душу“ или пользуется набором классических штампов?»
– Запомни, Алексей, это важно. Мы не заинтересованы в конфронтации с ним, тем более открытой. Не пытайся соперничать с Болельщиком на его поле, он лучше всех нас вместе взятых. Просто найди его.
– Если мы партнеры, могу ли я задать вопрос: зачем он вам?!
Микроб с интересом ждал, как Баунти начнет выпутываться, отвечая на столь принципиальный вопрос. У самого Микроба не было другого варианта ответа, кроме ликвидации русского креатора.
На удивление, Баунти ответил сразу, не отводя глаз:
– Тот, кто найдет этого таинственного русского, с его помощью решит в нужную пользу… исход предстоящих президентских выборов в УША!!!
Вот и приехали! Баунти, похоже, подписался среди своих больших корешей, что найдет русского. И, в свою очередь, поставил все фишки на Микроба.
«Ххххх, вот это я попал под раздачу!» – Микроб сник окончательно.
То, что рассказывал Баунти об УША, отчаянно жестикулируя, показалось Микробу логичным. Надвигающееся экономическое цунами, кризис ценностей в обществе, участие в военных конфликтах далеко за рубежом – все это работало против нынешних политиков УША. На президентских выборах необходимо было сделать нечто особенное и непременно красивое, вплоть до смены традиционной парадигмы соперничества элит за власть. Высокопоставленные партнеры Баунти были уверены, что придумать такое может только человек с фантазией русского Болельщика.
– А если у меня не получится? – Микроб не сомневался, что эти ребята кокнут его без раздумий.
– Тогда мы с тобой потеряем все. Я подведу партнеров и с тяжелым сердцем уйду на пенсию, а тебя сожрут твои недруги в «ИКА». Но вряд ли тебя этим напугаешь. Я предлагаю подумать о том, что ты сможешь обрести в случае удачи. – Баунти хищно улыбнулся. – Ты можешь попросить все, что хочешь. Ты понимаешь?!
Глава 3
Невысокий, круглый и всегда улыбающийся Сергей Клопов, или, по-простому, Клоп, был правой рукой Алексея Караваева в «ИКА». По причине уникальных аналитических способностей, таланта и эрудиции. В пользу особого доверия играло и близкое родство: Клоп был представителем немногочисленной родни, а точнее, единственным двоюродным братом Микроба.
Еще полтора года назад Микроб был совсем не рад, когда мама слезно просила пристроить двоюродного братца Сереженьку Клопова в Москве. Этого Сереженьку Микроб частенько лупил в детстве, когда семьи Клоповых и Караваевых еще жили в одном городе.
С пренебрежительным отношением к талантам бывшего журналиста Микроб переборщил. Вернее, глубоко ошибся. Ошибся, когда думал, что иркутский Сережа не станет ему полезным по-настоящему. Клоп же оказался способным, обучаемым и скромным. И то, что Клоп искренне восхищался им, даже умиляло Микроба.
На следующий день после возвращения Караваева от Баунти, Клоп приехал в загородный дом Микроба. Учитывая особую приватность проекта, посвящать в дело кого-либо из посторонних было опасно. Клоп же был основной силой, на которую рассчитывал Микроб.
Микроб около часа подробно рассказывал о разговоре с Баунти и о материалах по Болельщику, которые Баунти передал для работы. Микроб изучил лишь пятую часть документов, но кое-какие выводы успел сделать.
Клоп от услышанного заулыбался шире, чем обычно. Вид у него стал совсем идиотский. Но Микроба это ничуть не развеселило.
– Ты знаешь, сколько работ за последние два года получили каннских тигров и имеют отношение к Болельщику, по данным Баунти?! Семьдесят пять процентов! – ошарашил его Микроб.
– Просто ххххх! Это точно? – выдавил из себя Клоп.
– У Баунти всегда точная информация.
– И почему это известно не всем на рынке?! – замялся Клоп, видимо, сомневаясь.
– Вспомни девиз Болельщика: «Никто не узнает».
Клоп разлил виски по стаканам и протянул Микробу. Тот выпил залпом и попросил еще.
– А почему Болельщик не работает легально? Создал бы транснациональную компанию и делал бы то же самое… – задумчиво протянул Клоп.
– А зачем ему? – равнодушно пожал плечами Микроб. – Тогда любой сможет оценить и масштабы работы, и круг контактов. А это в его цели, видимо, не входит. Да и будучи полумифом, полупризраком ты более интересен клиентам. Но это лично мне так кажется.
– А что говорит Баунти по поводу того, что Болельщик умудряется один работать в таких объемах? – не унимался Клоп. – Кто-то ему помогает?
– Наверное. Но кто и в каких масштабах – неизвестно. – Этот вопрос Микроб сам задал Баунти одним из первых. – Судя по исключительному уровню предполагаемых работ, Баунти считает, что Болельщик использует какую-то не известную другим форму активации творческого вдохновения. Но это лишь предположение, а точно никто ничего сказать не может.
Микроб уставился в потолок и замер на пару секунд. Клоп невольно поднял голову – что там за мысль летает?
– Так, о чем это я? – очнулся Микроб. – А, ну да. Хотя ничего противозаконного Болельщик вроде не делает, попытки надавить на него предпринимались неоднократно. Но безуспешно. Сила схемы Болельщика – в надежных посредниках. Запутанная система посредников обеспечивает Болельщику некую защиту: когда какая-то цепочка оказывается под угрозой, он ее просто отсекает и строит новую. В итоге сейчас кому-то со стороны при очень большом желании не разобраться, где настоящие посредники, в где – мошенники. Последние, используя имя Болельщика, зарабатывают на доверчивых клиентах серьезные деньги. Как бы и нам не попасться на эту разводку.
Бутылка виски закончилась неожиданно быстро.
– Начнем с того, что прочитаем до конца материалы, которые я привез от Баунти. – Микробу вроде стало легче, и он осушил залпом последнюю порцию. – Пока же пойдем самым очевидным путем.
Завтра начнешь сбор информации обо всех успешных «творческих»: кто особенно поднялся в последние годы, кто часто ездил за бугор, кто вообще пропал из виду. Попробуй найти связь между креативами Болельщика и чьими-нибудь портфолио. Может, кто-то из связанных с ним людей решил понтануться. Следующее. Посадишь наших проверенных ребят на все профильные тусовки в Сети, пусть водят носом. Заведи сам ник «Болельщик», периодически вбрасывай что-нибудь. Посмотрим реакцию. И попробуй только ххххх…
– Если у нас есть максимум десять месяцев и неограниченный бюджет на поиски, то мы все перероем. Мы его найдем! – похлопал Микроба по плечу Клоп.
Даже если Клоп неуклюже пытался лишь приободрить Караваева, он сделал все правильно. Микробу нужно было самому поверить в то, что он сможет найти таинственного соотечественника.
Источники в силовых структурах, на которые уповали Микроб и Клоп, никаких упоминаний о Болельщике в различных базах данных не обнаружили. Компьютерная программа обработала все найденные данные последних лет обо всех более-менее успешных российских креаторах, включая их достижения и перемещения по миру.
Из конечного отбора величиной в пятьдесят потенциальных кандидатов в Болельщики Микроб и Клоп половину забраковали, так как хорошо лично знали их настоящие возможности. Микробу пришлось вычеркнуть и себя. Вторая половина списка превратилась в итоговую дырку от бублика при более детальном изучении кандидатур.
Активность разведчиков в Интернете также оказалась напрасной – ни одна стоящая «рыба» не клюнула. И тогда Микроб запустил свой последний вариант, в котором жажда наживы должна была оказаться самый сильным средством. Клоп и Микроб начали приватно общаться со всеми более-менее успешными креаторами из знакомых и доверенных лиц. Каждый из «обработанных» креаторов «по большой дружбе» и такого же размера секрету получил предложение найти выход на «творческого» по прозвищу Болельщик. По сколоченной наспех легенде Болельщик требовался как исполнитель крупного зарубежного контракта, и большой западный клиент хотел именно этого стесняющегося публичности парня. По твердому убеждению Микроба вознаграждение за помощь должно было вытащить из постели самого ленивого креатора во вселенной. Однако радость от первых появившихся намеков была напрасной: от всех контактов от имени якобы Болельщика несло за версту банальным кидаловом.
– Баунти нервничает. – Микроб, судя по виду, тоже был весь на нервах. – По его последним данным, Йиндия ищет выход на Болельщика. Они, возможно, хотят заказать ему разработку нового глобального позиционирования страны, нации и всех составляющих общего собирательного образа. Время идет, и Баунти спрашивает, как можно ускорить поиски. Надо что-то отвечать.
В кабинете Микроба воцарилась звенящая тишина. Микроб курил, погрузившись в раздумья. Он уже сам поверил было в паранормальную ххххх о том, что его пути с Болельщиком пересекутся. Ладно, хотя бы хватило ума не рассказывать об этом Клопу, тот бы ржал каждую ночь под подушкой.
– Что будем делать-то? – голос Клопа звучал тихо и очень неуверенно.
Что делать дальше, решили обсудить за кружкой пива. В десять утра в кафе ближайшего к офису клуба не было никого, кроме высоченного парня через столик от них. Прекрасный вкус свежего пива, к сожалению, не мог изменить паршивого настроения.
– Мы его спугнули! – уверенно заявил Клоп. – Слишком грубо искали.
– Спугнули?! – передразнил Микроб. – Да он чихал на таких как мы. Его столько народу ищет, что он давно научился быть невидимым.
– Мне тут пришло в голову… Ты только спокойно восприми. Это лишь смелое предположение…
Микроб равнодушно уставился на бокал с пивом, рассматривая пузырьки пены.
– Представь, что часть работ нашей компании создал Болельщик… – осторожно начал Клоп. – Вспомни девиз Болельщика: «Никто не узнает». А если вообще наши креаторы работают на него? С какой стати им сдавать его, а вдруг всплывет?! Конец карьере или голове, по-любому.
Микроб только сейчас сообразил, что вокруг него действительно могут быть люди Болельщика. От этого стало очень неуютно.
– Значит, надо быть очень осторожными. Хотя уже поздно, – медленно произнес Микроб и перевел взгляд на высоченного парня.
– И что будем делать? – бубнил Клоп. – Как его найти, мы уже не понимаем. Пора, наверное, искать нечто другое – чем заниматься дальше. В «ИКА» нам теперь, похоже, ничего не светит. Можно, конечно, сразу признаться Баунти в пролете, а можно тянуть резину и потратить все выделенные на поиски деньги.
Микроб уже не слышал монотонного рассуждения Клопа о провале, он как завороженный вглядывался в дисплей ноутбука у высоченного парня через столик от них. Микроб сразу узнал первые кадры популярного фильма, и его осенило! Он вскочил из-за стола и кивнул Клопу:
– Ну-ка, быстро пошли отсюда.
Еще полтора года назад Микроб был совсем не рад, когда мама слезно просила пристроить двоюродного братца Сереженьку Клопова в Москве. Этого Сереженьку Микроб частенько лупил в детстве, когда семьи Клоповых и Караваевых еще жили в одном городе.
С пренебрежительным отношением к талантам бывшего журналиста Микроб переборщил. Вернее, глубоко ошибся. Ошибся, когда думал, что иркутский Сережа не станет ему полезным по-настоящему. Клоп же оказался способным, обучаемым и скромным. И то, что Клоп искренне восхищался им, даже умиляло Микроба.
На следующий день после возвращения Караваева от Баунти, Клоп приехал в загородный дом Микроба. Учитывая особую приватность проекта, посвящать в дело кого-либо из посторонних было опасно. Клоп же был основной силой, на которую рассчитывал Микроб.
Микроб около часа подробно рассказывал о разговоре с Баунти и о материалах по Болельщику, которые Баунти передал для работы. Микроб изучил лишь пятую часть документов, но кое-какие выводы успел сделать.
Клоп от услышанного заулыбался шире, чем обычно. Вид у него стал совсем идиотский. Но Микроба это ничуть не развеселило.
– Ты знаешь, сколько работ за последние два года получили каннских тигров и имеют отношение к Болельщику, по данным Баунти?! Семьдесят пять процентов! – ошарашил его Микроб.
– Просто ххххх! Это точно? – выдавил из себя Клоп.
– У Баунти всегда точная информация.
– И почему это известно не всем на рынке?! – замялся Клоп, видимо, сомневаясь.
– Вспомни девиз Болельщика: «Никто не узнает».
Клоп разлил виски по стаканам и протянул Микробу. Тот выпил залпом и попросил еще.
– А почему Болельщик не работает легально? Создал бы транснациональную компанию и делал бы то же самое… – задумчиво протянул Клоп.
– А зачем ему? – равнодушно пожал плечами Микроб. – Тогда любой сможет оценить и масштабы работы, и круг контактов. А это в его цели, видимо, не входит. Да и будучи полумифом, полупризраком ты более интересен клиентам. Но это лично мне так кажется.
– А что говорит Баунти по поводу того, что Болельщик умудряется один работать в таких объемах? – не унимался Клоп. – Кто-то ему помогает?
– Наверное. Но кто и в каких масштабах – неизвестно. – Этот вопрос Микроб сам задал Баунти одним из первых. – Судя по исключительному уровню предполагаемых работ, Баунти считает, что Болельщик использует какую-то не известную другим форму активации творческого вдохновения. Но это лишь предположение, а точно никто ничего сказать не может.
Микроб уставился в потолок и замер на пару секунд. Клоп невольно поднял голову – что там за мысль летает?
– Так, о чем это я? – очнулся Микроб. – А, ну да. Хотя ничего противозаконного Болельщик вроде не делает, попытки надавить на него предпринимались неоднократно. Но безуспешно. Сила схемы Болельщика – в надежных посредниках. Запутанная система посредников обеспечивает Болельщику некую защиту: когда какая-то цепочка оказывается под угрозой, он ее просто отсекает и строит новую. В итоге сейчас кому-то со стороны при очень большом желании не разобраться, где настоящие посредники, в где – мошенники. Последние, используя имя Болельщика, зарабатывают на доверчивых клиентах серьезные деньги. Как бы и нам не попасться на эту разводку.
Бутылка виски закончилась неожиданно быстро.
– Начнем с того, что прочитаем до конца материалы, которые я привез от Баунти. – Микробу вроде стало легче, и он осушил залпом последнюю порцию. – Пока же пойдем самым очевидным путем.
Завтра начнешь сбор информации обо всех успешных «творческих»: кто особенно поднялся в последние годы, кто часто ездил за бугор, кто вообще пропал из виду. Попробуй найти связь между креативами Болельщика и чьими-нибудь портфолио. Может, кто-то из связанных с ним людей решил понтануться. Следующее. Посадишь наших проверенных ребят на все профильные тусовки в Сети, пусть водят носом. Заведи сам ник «Болельщик», периодически вбрасывай что-нибудь. Посмотрим реакцию. И попробуй только ххххх…
– Если у нас есть максимум десять месяцев и неограниченный бюджет на поиски, то мы все перероем. Мы его найдем! – похлопал Микроба по плечу Клоп.
Даже если Клоп неуклюже пытался лишь приободрить Караваева, он сделал все правильно. Микробу нужно было самому поверить в то, что он сможет найти таинственного соотечественника.
* * *
Баунти требовал отчеты по поиску Болельщика каждую неделю. С каждым разом отчеты становились все короче и все более похожими друг на друга. Спустя полтора месяца с начала поисков Болельщика Микроб и Клоп подводили первые результаты. Точнее, их отсутствие.Источники в силовых структурах, на которые уповали Микроб и Клоп, никаких упоминаний о Болельщике в различных базах данных не обнаружили. Компьютерная программа обработала все найденные данные последних лет обо всех более-менее успешных российских креаторах, включая их достижения и перемещения по миру.
Из конечного отбора величиной в пятьдесят потенциальных кандидатов в Болельщики Микроб и Клоп половину забраковали, так как хорошо лично знали их настоящие возможности. Микробу пришлось вычеркнуть и себя. Вторая половина списка превратилась в итоговую дырку от бублика при более детальном изучении кандидатур.
Активность разведчиков в Интернете также оказалась напрасной – ни одна стоящая «рыба» не клюнула. И тогда Микроб запустил свой последний вариант, в котором жажда наживы должна была оказаться самый сильным средством. Клоп и Микроб начали приватно общаться со всеми более-менее успешными креаторами из знакомых и доверенных лиц. Каждый из «обработанных» креаторов «по большой дружбе» и такого же размера секрету получил предложение найти выход на «творческого» по прозвищу Болельщик. По сколоченной наспех легенде Болельщик требовался как исполнитель крупного зарубежного контракта, и большой западный клиент хотел именно этого стесняющегося публичности парня. По твердому убеждению Микроба вознаграждение за помощь должно было вытащить из постели самого ленивого креатора во вселенной. Однако радость от первых появившихся намеков была напрасной: от всех контактов от имени якобы Болельщика несло за версту банальным кидаловом.
– Баунти нервничает. – Микроб, судя по виду, тоже был весь на нервах. – По его последним данным, Йиндия ищет выход на Болельщика. Они, возможно, хотят заказать ему разработку нового глобального позиционирования страны, нации и всех составляющих общего собирательного образа. Время идет, и Баунти спрашивает, как можно ускорить поиски. Надо что-то отвечать.
В кабинете Микроба воцарилась звенящая тишина. Микроб курил, погрузившись в раздумья. Он уже сам поверил было в паранормальную ххххх о том, что его пути с Болельщиком пересекутся. Ладно, хотя бы хватило ума не рассказывать об этом Клопу, тот бы ржал каждую ночь под подушкой.
– Что будем делать-то? – голос Клопа звучал тихо и очень неуверенно.
Что делать дальше, решили обсудить за кружкой пива. В десять утра в кафе ближайшего к офису клуба не было никого, кроме высоченного парня через столик от них. Прекрасный вкус свежего пива, к сожалению, не мог изменить паршивого настроения.
– Мы его спугнули! – уверенно заявил Клоп. – Слишком грубо искали.
– Спугнули?! – передразнил Микроб. – Да он чихал на таких как мы. Его столько народу ищет, что он давно научился быть невидимым.
– Мне тут пришло в голову… Ты только спокойно восприми. Это лишь смелое предположение…
Микроб равнодушно уставился на бокал с пивом, рассматривая пузырьки пены.
– Представь, что часть работ нашей компании создал Болельщик… – осторожно начал Клоп. – Вспомни девиз Болельщика: «Никто не узнает». А если вообще наши креаторы работают на него? С какой стати им сдавать его, а вдруг всплывет?! Конец карьере или голове, по-любому.
Микроб только сейчас сообразил, что вокруг него действительно могут быть люди Болельщика. От этого стало очень неуютно.
– Значит, надо быть очень осторожными. Хотя уже поздно, – медленно произнес Микроб и перевел взгляд на высоченного парня.
– И что будем делать? – бубнил Клоп. – Как его найти, мы уже не понимаем. Пора, наверное, искать нечто другое – чем заниматься дальше. В «ИКА» нам теперь, похоже, ничего не светит. Можно, конечно, сразу признаться Баунти в пролете, а можно тянуть резину и потратить все выделенные на поиски деньги.
Микроб уже не слышал монотонного рассуждения Клопа о провале, он как завороженный вглядывался в дисплей ноутбука у высоченного парня через столик от них. Микроб сразу узнал первые кадры популярного фильма, и его осенило! Он вскочил из-за стола и кивнул Клопу:
– Ну-ка, быстро пошли отсюда.