В мае 1749 г. правительство отменило десятину – прямой налог, временно введенный для покрытия военных расходов.
Взамен вводился новый постоянный налог – двадцатина. Поступления с него должны были идти в специальную кассу погашения государственного долга. В преамбуле особо подчеркивалось, что налог носит всесословный характер: «ничто не может быть более правильным и справедливым, чем распределение налога между всеми французами в зависимости от их возможностей и размеров доходов». Причем, основная тяжесть двадцатины ложилась на имущие слои населения, так как обложению подлежал лишь «чистый доход» – от земельной собственности, от торговли и промышленности, от движимого имущества, от должностей, но не плата наемных работников. Эдикт предусматривал подачу всеми налогоплательщиками декларации о доходах в течение 15 дней с установленного срока. Для проверки деклараций назначались контролеры, имевшие право штрафовать уклоняющихся от уплаты.
В августе 1749 г. было ограничено право духовенства приобретать недвижимость, поскольку, переходя к нему, она выпадала из фонда земель, облагаемых персональной тальей.
Реформы Машо вызвали ожесточенное сопротивление традиционных государственных институтов – парламентов, провинциальных штатов, а также церкви. Ну а поскольку преобразования были предприняты в крайне неблагоприятной обстановке широкого распространения оппозиционных настроений и падения авторитета власти, они не получили поддержки даже тех слоев общества, которые в перспективе должны были выиграть от более равномерного перераспределения фискального гнета.
В авангарде борьбы против налоговой реформы вновь оказались парламенты и, прежде всего, Парижский. Последний в своих ремонстрациях заявлял, что двадцатина приведет к разорению дворянства – «души королевства». Приводились демагогические ссылки на общественное мнение: «Не начнет ли Ваш народ, Сир, – обращался Парламент к королю, – думать, что полученные в результате этого сурового налога средства будут использованы не по назначению?» Лишь прибегнув к мерам самого жесткого давления, правительство заставило парламенты зарегистрировать соответствующие эдикты. Протестовали против введения двадцатины и провинциальные штаты Бретани, Прованса, Лангедока и Артуа. Чтобы сломить их сопротивление, королю пришлось даже распустить штаты Лангедока.
Но особенно неожиданной для власти оказалась оппозиция со стороны церкви. Правительство, постоянно оказывавшее поддержку епископату против янсенистов, рассчитывало на его уступчивость в вопросе о двадцатине. Однако духовенство категорически отказалось поступиться своим фискальным иммунитетом и начало упорную борьбу, увенчавшуюся в 1751 г. подтверждением его привилегий. Таким образом, хотя Машо и удалось добиться введения двадцатины, этот налог лишился своего принципиального преимущества – всесословности, поскольку церковь – крупнейший земельный собственник – под него не попадала.
Правительственная карьера Машо д'Арнувиля закончилась в 1757 г., когда король, напуганный покушением Дамьена, отправил в отставку двух своих наиболее ярких министров – поссорившегося с епископатом Машо и графа д'Аржансона, руководившего полицией, а потому ненавидимого янсенистами.
Аахенский мир не разрешил существовавшие противоречия между европейскими державами. В частности, колониальное соперничество Франции и Англии не только продолжалось, но и усилилось. Особенно острую форму оно приобрело в Северной Америке, где неоднократно происходили столкновения между французскими и английскими поселенцами в районе озера Онтарио. Метрополии вели между собою трудные переговоры о разграничении владений и одновременно оказывали военную помощь своим колонистам. В июне 1755 г. английская эскадра захватила шедшие в Квебек французские суда с оружием и припасами. В декабре того же года французское правительство предъявило ультиматум, требуя их освободить. В январе 1756 г. Англия ультиматум отклонила. Война стала неизбежной.
Спешно готовясь к ней, обе державы стремились заручиться поддержкой союзников. Однако ни той, ни другой не удалось сохранить альянсы времен Войны за австрийское наследство. Пришлось искать друзей среди прежних противников. Эта радикальная перемена союзов получила в исторической литературе название «дипломатической революции». Уже в январе англичане заключили союзный договор с Пруссией. Узнав об этом, французы 1 мая 1756 г. подписали Версальский пакт с Австрией, которая, в свою очередь, находилась в союзных отношениях с Россией. И в том же месяце Франция объявила Англии войну.
Первое время боевые действия развивались для французов и их союзников вполне успешно. В 1756 г. они заняли принадлежавший англичанам остров Минорка в Средиземном море и большой форт Освего в Канаде. По соглашению с Генуей, французские войска высадились на Корсике. И хотя Фридрих II оккупировал Саксонию, та продержалась достаточно долго, чтобы Австрия смогла подготовиться к войне. В августе 1757 г. русские войска нанесли пруссакам поражение при Гросс-Егер-сдорфе и в 1758 г. заняли Восточную Пруссию. Фридрих II вынужден был также оставить Силезию. В сентябре основные силы французской армии заставили капитулировать английский корпус в Гановере.
Однако, попав, казалось бы, в безвыходное положение, прусский король энергичными действиями сумел переломить ситуацию. Сначала в Саксонии он 5 ноября разгромил при Росбахе вспомогательную армию союзников, состоявшую из французских частей и войск германских государств, совершил марш-бросок в Силезию и 5 декабря разбил австрийцев при Лейтене.
Поражение при Росбахе положило начало длительной полосе неудач, преследовавших французов уже до самого конца войны. 23 июня 1758 г. союзник Пруссии герцог Брауншвейгский разбил французскую армию при Крефельде, после чего Франция практически прекратила активное участие в войне на континенте. Отныне французы пытались, прежде всего, защитить свои колонии и морские границы, но и это безуспешно. В 1758 г. англичане выбили их из Сенегала, в Северной Америке взяли Луисбург и не раз атаковали с моря побережье самой Франции. В 1759 г. английский флот разгромил французскую эскадру, предназначенную для высадки десанта в Шотландии, а французская армия в Германии потерпела поражение при Миндене. В том же году англичане захватили французские колонии в Вест-Индии, а в 1760 – в Канаде и в Индии.
Из всех этих потерянных заморских владений Франция по заключенному в 1762 г. Парижскому мирному договору смогла вернуть себе лишь часть вест-индских островов.
Семилетняя война еще больше углубила политический кризис во Франции. Неудачи на фронтах, министерская чехарда – за семь лет сменилось пять генеральных контролеров финансов – демонстрировали слабость государства. Общественное мнение не оказывало поддержки правительству: прямой угрозы для французской территории со стороны неприятеля, что могло бы заставить нацию сплотиться, не было, а борьба за колонии воспринималась народом как малопонятное, но дорогостоящее предприятие.
Парламенты во время войны не только продолжали оппозиционную деятельность, но даже активизировали ее, стремясь воспользоваться ослаблением правительства для расширения своих полномочий. В Безансоне, Бордо и Руане местные парламенты при поддержке подчиненных им судов развернули кампании за устранение неугодных им представителей центральной власти в своих провинциях.
Наиболее же крупной победой парламентской оппозиции стало изгнание из Франции иезуитов, являвшихся самыми решительными противниками янсенистов. Решение об этом принял сначала парламент Руана в феврале 1762 г., после чего оно было поддержано всеми остальными парламентами. Король, не желая нового затяжного конфликта с судейской корпорацией в военное время и рассчитывая взамен получить с ее стороны поддержку правительственных мер по упорядочению финансов, пошел навстречу и в ноябре 1764 г. подписал эдикт о прекращении деятельности Ордена на территории Франции.
Семилетняя война убедительно продемонстрировала низкую боеспособность французской армии и флота. Требовалась радикальная реформа вооруженных сил. Ее душой стал герцог Шуазель, занимавший посты государственного секретаря по иностранным (1758–1761, 1766–1770), военным (1761–1770) и военно-морским (1761–1766) делам, а фактически возглавлявший правительство. Создание знаменитой Военной школы в Париже и Школы военных инженеров в Мезьере позволило существенно улучшить подготовку командных кадров. Радикальной реорганизации подверглась артиллерия. Был значительно усовершенствован процесс обучения рядового состава, приняты меры по укреплению дисциплины, в частности, войска переводились на казарменное содержание, создана система социального обеспечения ветеранов. Все эти преобразования заложили основу тех блестящих побед, которые французская армия одержит в годы Революции и наполеоновской Империи.
Не столь успешными оказались очередные попытки министров усовершенствовать систему налогообложения путем более равномерного распределения фискального бремени. В 1763 г. по инициативе генерального контролера финансов Бертена король издал эдикт о подготовке общего кадастра земель, включая владения короны, церкви и дворянства, что было необходимо для последующего введения единого поземельного налога. Однако, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением суверенных судов и, прежде всего, парламентов при регистрации этого закона, правительство его отозвало.
Бертен, после этой неудачи покинувший пост генерального контролера, но оставшийся в правительстве, добился в 1763 г. принятия эдикта о ликвидации ограничений в циркуляции зерна внутри страны и разрешении его свободного импорта и экспорта. Эти меры, ставшие важным шагом к созданию свободного рынка, действовали до 1770–1771 гг., пока очередной неурожай не заставил их отменить.
Успехи в изгнании иезуитов и в недопущении принятия земельного кадастра вдохновили парламенты на новые активные действия по расширению своих полномочий. В 1764–1768 гг. внимание всей страны оказалось приковано к конфликту в Бретани между королевским интендантом и парламентом Ренна. Дело дошло даже до временного роспуска парламента, в поддержку которого выступили местные штаты, а также суверенные суды всей Франции. Любопытно, что в своей борьбе против предпринимавшихся королевской властью попыток модернизации государственного строя такие консервативные, архаические институты, как парламенты, широко использовали новейшие разработки философии Просвещения, в частности, естественно-правовую теорию. Напротив, правительство в стремлении к обновлению государства апеллировало к традиционным ценностям, напоминая о священном праве королей.
В 1770 г. Людовик XV отправил в отставку герцога Шуазеля из-за разногласий по вопросам внешней политики. Шуазель хотел воспользоваться обострением отношений между Англией и французским союзником Испанией, чтобы взять у англичан реванш за Семилетнюю войну. Король же предпочитал сконцентрировать усилия на стабилизации обстановки внутри страны. В проведении этой политики ведущие роли отводились канцлеру Мопу и генеральному контролеру финансов аббату Террэ.
Рене-Николя Мопу, решительный и жесткий администратор, неутомимый труженик, хорошо знал своего будущего противника, поскольку до назначения в 1768 г. канцлером сам занимал пост первого президента Парижского парламента. Хотя предпринятая им реформа системы судопроизводства носила столь радикальный характер, что в устах современников даже получила название «революции Мопу», по уровню проработки и исполнения многие историки признают ее едва ли не образцовой.
Канцлер начал с того, что дал парламентам шанс на достижение компромисса ценой отказа от их претензий на политическую власть. В декабре 1770 г. король издал и внес на регистрацию в Парижский парламент «дисциплинарный эдикт», содержавший три статьи: 1) парламентам запрещалось использовать термины «единство», «неделимость», «класс» для обозначения своей общности, поддерживать контакты друг с другом и обсуждать на заседаниях ремонстрации других палат; 2) судейским должностным лицам запрещалось прерывать судопроизводство и коллективно выходить в отставку, чем они нередко пользовались в качестве меры давления на правительство; 3) право ремонстраций сохранялось, но воспрещалось противодействовать исполнению любого нормативного акта после его регистрации. Эдикт вызвал негодование Парижского парламента, немедленно ушедшего в коллективную отставку и приготовившегося к привычной затяжной борьбе. Однако ответ Мопу оказался беспрецедентно жестким. Советники Парижского парламента были высланы в провинцию, а их должности конфискованы. 23 февраля 1771 г. вышел эдикт, согласно которому округ Парижского парламента сокращался, а сам он подлежал реорганизации. На вышедших из-под его юрисдикции территориях создавались принципиально новые виды судов – Высшие советы. Их состав назначался королем, продажность должностей и денежные поборы судейских должностных с участников тяжб отменялись. Эти суды не имели права ремонстраций. Должностные лица реорганизованного парламента были назначены из числа советников Большого совета и Палаты косвенных сборов, а те ликвидированы.
Во второй половине 1771 г. аналогичным преобразованиям подверглись и провинциальные парламенты. Причем, сильнее других пострадали наиболее оппозиционные, например, Руанский, на месте которого были созданы два новых суда. Частичную реорганизацию претерпели и суды низших инстанций. Мопу столь быстро и решительно провел реформу, что парламенты не успели оказать организованного сопротивления.
И хотя их сторонники развернули против правительства памфлетную войну, обвиняя его в «деспотизме», уже в 1772 г. она постепенно сошла на нет.
Реформа Мопу не только сделала судопроизводство более дешевым и эффективным, но также избавила центральную власть от постоянного противника любых нововведений. Воспользовавшись сложившейся благоприятной ситуацией, аббат Террэ в 1771–1773 гг. провел ряд мер по упорядочению финансов и сокращению государственного долга. В частности, он усовершенствовал контроль за доходами и соответственно собираемость двадцатины, а также пересмотрел в пользу государства соглашение с генеральными откупщиками по сбору косвенных налогов.
Наметившаяся стабилизация была нарушена неожиданной смертью Людовика XV от оспы 10 мая 1774 г.
Людовик XVI и попытки реформ
Взамен вводился новый постоянный налог – двадцатина. Поступления с него должны были идти в специальную кассу погашения государственного долга. В преамбуле особо подчеркивалось, что налог носит всесословный характер: «ничто не может быть более правильным и справедливым, чем распределение налога между всеми французами в зависимости от их возможностей и размеров доходов». Причем, основная тяжесть двадцатины ложилась на имущие слои населения, так как обложению подлежал лишь «чистый доход» – от земельной собственности, от торговли и промышленности, от движимого имущества, от должностей, но не плата наемных работников. Эдикт предусматривал подачу всеми налогоплательщиками декларации о доходах в течение 15 дней с установленного срока. Для проверки деклараций назначались контролеры, имевшие право штрафовать уклоняющихся от уплаты.
В августе 1749 г. было ограничено право духовенства приобретать недвижимость, поскольку, переходя к нему, она выпадала из фонда земель, облагаемых персональной тальей.
Реформы Машо вызвали ожесточенное сопротивление традиционных государственных институтов – парламентов, провинциальных штатов, а также церкви. Ну а поскольку преобразования были предприняты в крайне неблагоприятной обстановке широкого распространения оппозиционных настроений и падения авторитета власти, они не получили поддержки даже тех слоев общества, которые в перспективе должны были выиграть от более равномерного перераспределения фискального гнета.
В авангарде борьбы против налоговой реформы вновь оказались парламенты и, прежде всего, Парижский. Последний в своих ремонстрациях заявлял, что двадцатина приведет к разорению дворянства – «души королевства». Приводились демагогические ссылки на общественное мнение: «Не начнет ли Ваш народ, Сир, – обращался Парламент к королю, – думать, что полученные в результате этого сурового налога средства будут использованы не по назначению?» Лишь прибегнув к мерам самого жесткого давления, правительство заставило парламенты зарегистрировать соответствующие эдикты. Протестовали против введения двадцатины и провинциальные штаты Бретани, Прованса, Лангедока и Артуа. Чтобы сломить их сопротивление, королю пришлось даже распустить штаты Лангедока.
Но особенно неожиданной для власти оказалась оппозиция со стороны церкви. Правительство, постоянно оказывавшее поддержку епископату против янсенистов, рассчитывало на его уступчивость в вопросе о двадцатине. Однако духовенство категорически отказалось поступиться своим фискальным иммунитетом и начало упорную борьбу, увенчавшуюся в 1751 г. подтверждением его привилегий. Таким образом, хотя Машо и удалось добиться введения двадцатины, этот налог лишился своего принципиального преимущества – всесословности, поскольку церковь – крупнейший земельный собственник – под него не попадала.
Правительственная карьера Машо д'Арнувиля закончилась в 1757 г., когда король, напуганный покушением Дамьена, отправил в отставку двух своих наиболее ярких министров – поссорившегося с епископатом Машо и графа д'Аржансона, руководившего полицией, а потому ненавидимого янсенистами.
Аахенский мир не разрешил существовавшие противоречия между европейскими державами. В частности, колониальное соперничество Франции и Англии не только продолжалось, но и усилилось. Особенно острую форму оно приобрело в Северной Америке, где неоднократно происходили столкновения между французскими и английскими поселенцами в районе озера Онтарио. Метрополии вели между собою трудные переговоры о разграничении владений и одновременно оказывали военную помощь своим колонистам. В июне 1755 г. английская эскадра захватила шедшие в Квебек французские суда с оружием и припасами. В декабре того же года французское правительство предъявило ультиматум, требуя их освободить. В январе 1756 г. Англия ультиматум отклонила. Война стала неизбежной.
Спешно готовясь к ней, обе державы стремились заручиться поддержкой союзников. Однако ни той, ни другой не удалось сохранить альянсы времен Войны за австрийское наследство. Пришлось искать друзей среди прежних противников. Эта радикальная перемена союзов получила в исторической литературе название «дипломатической революции». Уже в январе англичане заключили союзный договор с Пруссией. Узнав об этом, французы 1 мая 1756 г. подписали Версальский пакт с Австрией, которая, в свою очередь, находилась в союзных отношениях с Россией. И в том же месяце Франция объявила Англии войну.
Первое время боевые действия развивались для французов и их союзников вполне успешно. В 1756 г. они заняли принадлежавший англичанам остров Минорка в Средиземном море и большой форт Освего в Канаде. По соглашению с Генуей, французские войска высадились на Корсике. И хотя Фридрих II оккупировал Саксонию, та продержалась достаточно долго, чтобы Австрия смогла подготовиться к войне. В августе 1757 г. русские войска нанесли пруссакам поражение при Гросс-Егер-сдорфе и в 1758 г. заняли Восточную Пруссию. Фридрих II вынужден был также оставить Силезию. В сентябре основные силы французской армии заставили капитулировать английский корпус в Гановере.
Однако, попав, казалось бы, в безвыходное положение, прусский король энергичными действиями сумел переломить ситуацию. Сначала в Саксонии он 5 ноября разгромил при Росбахе вспомогательную армию союзников, состоявшую из французских частей и войск германских государств, совершил марш-бросок в Силезию и 5 декабря разбил австрийцев при Лейтене.
Поражение при Росбахе положило начало длительной полосе неудач, преследовавших французов уже до самого конца войны. 23 июня 1758 г. союзник Пруссии герцог Брауншвейгский разбил французскую армию при Крефельде, после чего Франция практически прекратила активное участие в войне на континенте. Отныне французы пытались, прежде всего, защитить свои колонии и морские границы, но и это безуспешно. В 1758 г. англичане выбили их из Сенегала, в Северной Америке взяли Луисбург и не раз атаковали с моря побережье самой Франции. В 1759 г. английский флот разгромил французскую эскадру, предназначенную для высадки десанта в Шотландии, а французская армия в Германии потерпела поражение при Миндене. В том же году англичане захватили французские колонии в Вест-Индии, а в 1760 – в Канаде и в Индии.
Из всех этих потерянных заморских владений Франция по заключенному в 1762 г. Парижскому мирному договору смогла вернуть себе лишь часть вест-индских островов.
Семилетняя война еще больше углубила политический кризис во Франции. Неудачи на фронтах, министерская чехарда – за семь лет сменилось пять генеральных контролеров финансов – демонстрировали слабость государства. Общественное мнение не оказывало поддержки правительству: прямой угрозы для французской территории со стороны неприятеля, что могло бы заставить нацию сплотиться, не было, а борьба за колонии воспринималась народом как малопонятное, но дорогостоящее предприятие.
Парламенты во время войны не только продолжали оппозиционную деятельность, но даже активизировали ее, стремясь воспользоваться ослаблением правительства для расширения своих полномочий. В Безансоне, Бордо и Руане местные парламенты при поддержке подчиненных им судов развернули кампании за устранение неугодных им представителей центральной власти в своих провинциях.
Наиболее же крупной победой парламентской оппозиции стало изгнание из Франции иезуитов, являвшихся самыми решительными противниками янсенистов. Решение об этом принял сначала парламент Руана в феврале 1762 г., после чего оно было поддержано всеми остальными парламентами. Король, не желая нового затяжного конфликта с судейской корпорацией в военное время и рассчитывая взамен получить с ее стороны поддержку правительственных мер по упорядочению финансов, пошел навстречу и в ноябре 1764 г. подписал эдикт о прекращении деятельности Ордена на территории Франции.
Семилетняя война убедительно продемонстрировала низкую боеспособность французской армии и флота. Требовалась радикальная реформа вооруженных сил. Ее душой стал герцог Шуазель, занимавший посты государственного секретаря по иностранным (1758–1761, 1766–1770), военным (1761–1770) и военно-морским (1761–1766) делам, а фактически возглавлявший правительство. Создание знаменитой Военной школы в Париже и Школы военных инженеров в Мезьере позволило существенно улучшить подготовку командных кадров. Радикальной реорганизации подверглась артиллерия. Был значительно усовершенствован процесс обучения рядового состава, приняты меры по укреплению дисциплины, в частности, войска переводились на казарменное содержание, создана система социального обеспечения ветеранов. Все эти преобразования заложили основу тех блестящих побед, которые французская армия одержит в годы Революции и наполеоновской Империи.
Не столь успешными оказались очередные попытки министров усовершенствовать систему налогообложения путем более равномерного распределения фискального бремени. В 1763 г. по инициативе генерального контролера финансов Бертена король издал эдикт о подготовке общего кадастра земель, включая владения короны, церкви и дворянства, что было необходимо для последующего введения единого поземельного налога. Однако, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением суверенных судов и, прежде всего, парламентов при регистрации этого закона, правительство его отозвало.
Бертен, после этой неудачи покинувший пост генерального контролера, но оставшийся в правительстве, добился в 1763 г. принятия эдикта о ликвидации ограничений в циркуляции зерна внутри страны и разрешении его свободного импорта и экспорта. Эти меры, ставшие важным шагом к созданию свободного рынка, действовали до 1770–1771 гг., пока очередной неурожай не заставил их отменить.
Успехи в изгнании иезуитов и в недопущении принятия земельного кадастра вдохновили парламенты на новые активные действия по расширению своих полномочий. В 1764–1768 гг. внимание всей страны оказалось приковано к конфликту в Бретани между королевским интендантом и парламентом Ренна. Дело дошло даже до временного роспуска парламента, в поддержку которого выступили местные штаты, а также суверенные суды всей Франции. Любопытно, что в своей борьбе против предпринимавшихся королевской властью попыток модернизации государственного строя такие консервативные, архаические институты, как парламенты, широко использовали новейшие разработки философии Просвещения, в частности, естественно-правовую теорию. Напротив, правительство в стремлении к обновлению государства апеллировало к традиционным ценностям, напоминая о священном праве королей.
В 1770 г. Людовик XV отправил в отставку герцога Шуазеля из-за разногласий по вопросам внешней политики. Шуазель хотел воспользоваться обострением отношений между Англией и французским союзником Испанией, чтобы взять у англичан реванш за Семилетнюю войну. Король же предпочитал сконцентрировать усилия на стабилизации обстановки внутри страны. В проведении этой политики ведущие роли отводились канцлеру Мопу и генеральному контролеру финансов аббату Террэ.
Рене-Николя Мопу, решительный и жесткий администратор, неутомимый труженик, хорошо знал своего будущего противника, поскольку до назначения в 1768 г. канцлером сам занимал пост первого президента Парижского парламента. Хотя предпринятая им реформа системы судопроизводства носила столь радикальный характер, что в устах современников даже получила название «революции Мопу», по уровню проработки и исполнения многие историки признают ее едва ли не образцовой.
Канцлер начал с того, что дал парламентам шанс на достижение компромисса ценой отказа от их претензий на политическую власть. В декабре 1770 г. король издал и внес на регистрацию в Парижский парламент «дисциплинарный эдикт», содержавший три статьи: 1) парламентам запрещалось использовать термины «единство», «неделимость», «класс» для обозначения своей общности, поддерживать контакты друг с другом и обсуждать на заседаниях ремонстрации других палат; 2) судейским должностным лицам запрещалось прерывать судопроизводство и коллективно выходить в отставку, чем они нередко пользовались в качестве меры давления на правительство; 3) право ремонстраций сохранялось, но воспрещалось противодействовать исполнению любого нормативного акта после его регистрации. Эдикт вызвал негодование Парижского парламента, немедленно ушедшего в коллективную отставку и приготовившегося к привычной затяжной борьбе. Однако ответ Мопу оказался беспрецедентно жестким. Советники Парижского парламента были высланы в провинцию, а их должности конфискованы. 23 февраля 1771 г. вышел эдикт, согласно которому округ Парижского парламента сокращался, а сам он подлежал реорганизации. На вышедших из-под его юрисдикции территориях создавались принципиально новые виды судов – Высшие советы. Их состав назначался королем, продажность должностей и денежные поборы судейских должностных с участников тяжб отменялись. Эти суды не имели права ремонстраций. Должностные лица реорганизованного парламента были назначены из числа советников Большого совета и Палаты косвенных сборов, а те ликвидированы.
Во второй половине 1771 г. аналогичным преобразованиям подверглись и провинциальные парламенты. Причем, сильнее других пострадали наиболее оппозиционные, например, Руанский, на месте которого были созданы два новых суда. Частичную реорганизацию претерпели и суды низших инстанций. Мопу столь быстро и решительно провел реформу, что парламенты не успели оказать организованного сопротивления.
И хотя их сторонники развернули против правительства памфлетную войну, обвиняя его в «деспотизме», уже в 1772 г. она постепенно сошла на нет.
Реформа Мопу не только сделала судопроизводство более дешевым и эффективным, но также избавила центральную власть от постоянного противника любых нововведений. Воспользовавшись сложившейся благоприятной ситуацией, аббат Террэ в 1771–1773 гг. провел ряд мер по упорядочению финансов и сокращению государственного долга. В частности, он усовершенствовал контроль за доходами и соответственно собираемость двадцатины, а также пересмотрел в пользу государства соглашение с генеральными откупщиками по сбору косвенных налогов.
Наметившаяся стабилизация была нарушена неожиданной смертью Людовика XV от оспы 10 мая 1774 г.
Людовик XVI и попытки реформ
После смерти Людовика XV трон унаследовал его внук Людовик XVI. Двадцатилетний юноша, очень набожный и искренне желавший стать для своих подданных отцом-благодетелем, был, однако, слабоволен и слишком подвержен влиянию окружения, особенно жены Марии-Антуанетты. К тому же он совсем не имел политического опыта, поскольку дед не посвящал его в государственные дела. Французы, уставшие от долгого царствования Людовика XV, с симпатией отнеслись к молодому королю, на которого, как нередко бывает при смене власти, они возлагали большие надежды. Введенный в заблуждение видимостью всеобщего согласия и стремясь отмежеваться от непопулярной политики предшественника, Людовик XVI восстановил парламенты и другие суверенные суды. Узнав об этом, отправленный в отставку канцлер Мопу заметил: «Я выиграл для короля процесс, продолжавшийся триста лет. Но если он хочет его проиграть, это – его право». Действительно, одним росчерком пера оказались сведены на нет многолетние усилия предыдущих правительств сломить сопротивление наиболее сильного и последовательного противника модернизации государственного строя.
Впрочем, необходимость реформ была очевидна даже юному монарху. Именно для их осуществления он в августе 1774 г. назначил генеральным контролером финансов Анна-Робера-Жака Тюрго. Известный экономист-физиократ, автор трудов по философии, истории и экономике, участник знаменитой «Энциклопедии», Тюрго не только пользовался уважением просвещенной части общества, но и проявил себя к тому времени способным администратором на посту интенданта Лимузена.
Сторонник либерализации экономики, Тюрго в сентябре 1774 г. ввел свободную торговлю хлебом по всей территории Франции. Это вызвало недовольство местных властей, лишившихся возможности спекулировать теми запасами зерна, которые традиционно создавались государством в провинциях на случай неурожая. К скрытому противодействию противников реформы, тайно подстрекавших против нее население, добавились неблагоприятные природные условия. Урожай в 1774 г. выдался скудный, что привело зимой – весной 1775 г. к резкому росту цен на хлеб. Общественное мнение сочло дороговизну следствием реформы. По Франции прокатилась волна продовольственных волнений, получивших название «мучной войны». Тюрго предпринял решительные действия по наведению порядка. Некоторые участники стихийных выступлений были казнены.
Тем не менее, на протяжении 1775 г. политика Тюрго сталкивалась со все более активной оппозицией со стороны восстановленных парламентов. Оффисье, демагогически объявляя себя защитниками народа, требовали возврата к регламентации торговли. Король, в силу мягкого характера питавший отвращение к любого рода конфликтам и стремившийся по возможности их избегать, начал тяготиться министром, доставлявшим ему столько хлопот. Чувствуя приближение отставки, Тюрго поспешил провести новые преобразования. 5 марта 1776 г. вышли эдикты о ликвидации цехов в промышленности и о замене дорожной барщины всесословным денежным налогом на земельных собственников. Эти реформы так же вызвали сопротивление парламентов, выступивших от имени всех привилегированных сословий против нарушения их налогового иммунитета. Осудили парламенты и разрушение цехового строя. 12 марта на королевском заседании монарх заставил Парижский парламент зарегистрировать эдикты, но тот на следующий же день опротестовал принятые решения. Придворные круги, чьи расходы Тюрго попытался ограничить, тоже интриговали против министра. Устав сопротивляться давлению со всех сторон, Людовик XVI отправил Тюрго в отставку 12 мая 1776 г. Несколько месяцев спустя были отменены и его реформы.
После отставки Тюрго ведущая роль в правительстве перешла к графу Вержену, государственному секретарю по иностранным делам. Осуществляемая им внешняя политика Франции была подчинена главной цели – взять реванш у Англии за поражение в Семилетней войне. Для этого Вержен уговаривал Людовика XVI вмешаться в вооруженный конфликт между Англией и ее североамериканскими колониями, начавшийся в 1775 г.
После провозглашения независимости 4 июля 1776 г. американцы направили в Версаль делегацию во главе с известным ученым и философом-просветителем Б. Франклином, чтобы заручится поддержкой французского короля. Но тот довольно долго колебался, не решаясь непосредственно вступить в войну, и ограничивался тайными поставками в Америку оружия и боеприпасов. И лишь узнав о разгроме повстанцами в октябре 1777 г. английских войск под Саратогой, Людовик XVI 17 декабря признал независимость Соединенных Штатов, а 6 февраля 1778 г. заключил с ними союзный и торговый договор. Весной 1778 г. французская эскадра начала боевые действия против англичан в Вест-Индии. В 1779 г. на стороне Франции в войну вступила Испания.
В 1780 г. в Америку был также отправлен сухопутный корпус под командованием Рошамбо. В октябре 1781 г. основные силы английской армии в Северной Америке оказались блокированы в Йорктауне американскими и французскими войсками с суши и французским флотом с моря, после чего капитулировали. Война еще некоторое время продолжалась на морях. Если в Карибском море она шла с переменным успехом, то в Средиземном испанцы овладели Миноркой, а в Индийском океане французский адмирал Сюффрен перерезал жизненно важные для англичан морские коммуникации между метрополией и восточными колониями.
В 1783 г. был заключен Версальский мирный договор. США получили независимость, Испания – Минорку и Флориду, Франция – Сенегал и Тобаго. Однако пожалуй, главным приобретением французов стало чувство морального удовлетворения от реванша за позор Семилетней войны.
Война за независимость США пользовалась широкой поддержкой во французском обществе. Для ее идеологического обоснования американцы в своих программных документах активно использовали принципы философии Просвещения, прежде всего французского, что находило отклик у просвещенной элиты Франции. Многие родовитые дворяне пересекли Атлантику, чтобы вступить в армию Вашингтона. Пример им подал юный маркиз Лафайет. Еще до официального объявления Францией войны англичанам он отправился в Америку, вопреки запрету властей, и, получив звание генерала американской армии, стал ближайшим сподвижником Вашингтона.
Благожелательное отношение французского общества к этой войне было во многом обусловлено и тем, что она не сопровождалась ростом налогового бремени. Руководивший финансами Франции с 1777 по 1781 г. женевский банкир Ж. Неккер покрывал растущие военные расходы за счет займов, что позволяло не повышать налоги, но вело к быстрому увеличению государственного долга. Впрочем, эту проблему решать пришлось уже преемникам Неккера. В 1781 г. он был уволен по настоянию королевы, недовольной тем, что Неккер попытался ограничить расходы двора. Уйдя в отставку, Неккер опубликовал подробный отчет о своей финансовой политике, постаравшись создать о ней у публики самое благоприятное впечатление. В результате, общественное мнение создало ему репутацию человека, способного чудесным образом решать финансовые проблемы, не применяя радикальных мер.
По окончании войны правительство еще некоторое время продолжало покрывать расходы за счет наращивания государственного долга. Шарль-Александр де Калонн, назначенный генеральным контролером финансов в 1783 г., взял за три года своего правления займов больше, чем все его предшественники с 1776 г. Причем, львиная доля этих средств шла на обслуживание самого государственного долга. В 1787 г. на эту статью выделялось до 50 % всего бюджета. Для сравнения заметим, что военные расходы забирали 26 %, а затраты на содержание двора – любимая тема оппозиционной печати – вместе с пенсиями (в том числе ветеранам) составляли лишь 8 %. Существовавшая налоговая система в силу своего несовершенства не обеспечивала поступлений в количестве достаточном, чтобы предотвратить надвигающуюся угрозу банкротства. Частные меры по улучшению сбора прежних налогов, такие, например, как создание при въезде в Париж таможенных застав, общего положения изменить не могли. Требовалось радикальное преобразование налоговой системы.
В августе 1786 г. Калонн предложил королю план реформ, имевший целью увеличить доходы государства не через повышение налогов, а через более справедливое их распределение. Намечалось вместо двадцатины ввести бессословный и бессрочный поземельный налог. Все земли, независимо от статуса их владельца, должны были делиться в соответствии с их качеством на 4 класса. После сбора урожая землевладелец выплачивал бы государству в натуральной форме от 2 до 5 % его объема (с лучших земель – больше, с худших – меньше). Кроме того, намечалось более щадящее для малоимущих перераспределение тальи, унификация габели и расширение действия гербового сбора. Дорожная барщина заменялась денежной прибавкой к талье. Вновь вводилась свободная торговля зерном. Чтобы смягчить недовольство дворян их освобождали от капитации.
Тем не менее, Калонн прекрасно понимал, что столь радикальное посягательство на фискальный иммунитет привилегированных сословий непременно вызовет сопротивление суверенных судов. Дабы избежать конфликтов при регистрации соответствующих законов в парламентах, он предложил обсудить и утвердить план реформ на собрании нотаблей. Король согласился. Собрание нотаблей открыло свою работу в Версале 22 февраля 1787 г. Здесь собрался весь цвет аристократии: принцы крови, высшее духовенство, представители родовитого дворянства, члены суверенных судов и Королевского совета. Несмотря на тщательно подобранный состав нотаблей, приглашавшихся самим королем, план Калонна встретил сопротивление. Быстро одобрив меры, касающиеся дорожной барщины и тальи, нотабли крайне негативно отнеслись к идее бессословного поземельного налога. Не оспаривая сам принцип фискального равенства, они возражали против натуральной формы нового налога, требовали финансового отчета правительства и предлагали созвать Генеральные штаты. Особенно бескомпромиссную позицию заняло духовенство.
В результате бесконечных проволочек и споров по частным вопросам, работа собрания затянулась. Тогда Калонн, надеясь заручиться поддержкой общественного мнения, предпринял беспрецедентный шаг, обратившись непосредственно к нации.
Впрочем, необходимость реформ была очевидна даже юному монарху. Именно для их осуществления он в августе 1774 г. назначил генеральным контролером финансов Анна-Робера-Жака Тюрго. Известный экономист-физиократ, автор трудов по философии, истории и экономике, участник знаменитой «Энциклопедии», Тюрго не только пользовался уважением просвещенной части общества, но и проявил себя к тому времени способным администратором на посту интенданта Лимузена.
Сторонник либерализации экономики, Тюрго в сентябре 1774 г. ввел свободную торговлю хлебом по всей территории Франции. Это вызвало недовольство местных властей, лишившихся возможности спекулировать теми запасами зерна, которые традиционно создавались государством в провинциях на случай неурожая. К скрытому противодействию противников реформы, тайно подстрекавших против нее население, добавились неблагоприятные природные условия. Урожай в 1774 г. выдался скудный, что привело зимой – весной 1775 г. к резкому росту цен на хлеб. Общественное мнение сочло дороговизну следствием реформы. По Франции прокатилась волна продовольственных волнений, получивших название «мучной войны». Тюрго предпринял решительные действия по наведению порядка. Некоторые участники стихийных выступлений были казнены.
Тем не менее, на протяжении 1775 г. политика Тюрго сталкивалась со все более активной оппозицией со стороны восстановленных парламентов. Оффисье, демагогически объявляя себя защитниками народа, требовали возврата к регламентации торговли. Король, в силу мягкого характера питавший отвращение к любого рода конфликтам и стремившийся по возможности их избегать, начал тяготиться министром, доставлявшим ему столько хлопот. Чувствуя приближение отставки, Тюрго поспешил провести новые преобразования. 5 марта 1776 г. вышли эдикты о ликвидации цехов в промышленности и о замене дорожной барщины всесословным денежным налогом на земельных собственников. Эти реформы так же вызвали сопротивление парламентов, выступивших от имени всех привилегированных сословий против нарушения их налогового иммунитета. Осудили парламенты и разрушение цехового строя. 12 марта на королевском заседании монарх заставил Парижский парламент зарегистрировать эдикты, но тот на следующий же день опротестовал принятые решения. Придворные круги, чьи расходы Тюрго попытался ограничить, тоже интриговали против министра. Устав сопротивляться давлению со всех сторон, Людовик XVI отправил Тюрго в отставку 12 мая 1776 г. Несколько месяцев спустя были отменены и его реформы.
После отставки Тюрго ведущая роль в правительстве перешла к графу Вержену, государственному секретарю по иностранным делам. Осуществляемая им внешняя политика Франции была подчинена главной цели – взять реванш у Англии за поражение в Семилетней войне. Для этого Вержен уговаривал Людовика XVI вмешаться в вооруженный конфликт между Англией и ее североамериканскими колониями, начавшийся в 1775 г.
После провозглашения независимости 4 июля 1776 г. американцы направили в Версаль делегацию во главе с известным ученым и философом-просветителем Б. Франклином, чтобы заручится поддержкой французского короля. Но тот довольно долго колебался, не решаясь непосредственно вступить в войну, и ограничивался тайными поставками в Америку оружия и боеприпасов. И лишь узнав о разгроме повстанцами в октябре 1777 г. английских войск под Саратогой, Людовик XVI 17 декабря признал независимость Соединенных Штатов, а 6 февраля 1778 г. заключил с ними союзный и торговый договор. Весной 1778 г. французская эскадра начала боевые действия против англичан в Вест-Индии. В 1779 г. на стороне Франции в войну вступила Испания.
В 1780 г. в Америку был также отправлен сухопутный корпус под командованием Рошамбо. В октябре 1781 г. основные силы английской армии в Северной Америке оказались блокированы в Йорктауне американскими и французскими войсками с суши и французским флотом с моря, после чего капитулировали. Война еще некоторое время продолжалась на морях. Если в Карибском море она шла с переменным успехом, то в Средиземном испанцы овладели Миноркой, а в Индийском океане французский адмирал Сюффрен перерезал жизненно важные для англичан морские коммуникации между метрополией и восточными колониями.
В 1783 г. был заключен Версальский мирный договор. США получили независимость, Испания – Минорку и Флориду, Франция – Сенегал и Тобаго. Однако пожалуй, главным приобретением французов стало чувство морального удовлетворения от реванша за позор Семилетней войны.
Война за независимость США пользовалась широкой поддержкой во французском обществе. Для ее идеологического обоснования американцы в своих программных документах активно использовали принципы философии Просвещения, прежде всего французского, что находило отклик у просвещенной элиты Франции. Многие родовитые дворяне пересекли Атлантику, чтобы вступить в армию Вашингтона. Пример им подал юный маркиз Лафайет. Еще до официального объявления Францией войны англичанам он отправился в Америку, вопреки запрету властей, и, получив звание генерала американской армии, стал ближайшим сподвижником Вашингтона.
Благожелательное отношение французского общества к этой войне было во многом обусловлено и тем, что она не сопровождалась ростом налогового бремени. Руководивший финансами Франции с 1777 по 1781 г. женевский банкир Ж. Неккер покрывал растущие военные расходы за счет займов, что позволяло не повышать налоги, но вело к быстрому увеличению государственного долга. Впрочем, эту проблему решать пришлось уже преемникам Неккера. В 1781 г. он был уволен по настоянию королевы, недовольной тем, что Неккер попытался ограничить расходы двора. Уйдя в отставку, Неккер опубликовал подробный отчет о своей финансовой политике, постаравшись создать о ней у публики самое благоприятное впечатление. В результате, общественное мнение создало ему репутацию человека, способного чудесным образом решать финансовые проблемы, не применяя радикальных мер.
По окончании войны правительство еще некоторое время продолжало покрывать расходы за счет наращивания государственного долга. Шарль-Александр де Калонн, назначенный генеральным контролером финансов в 1783 г., взял за три года своего правления займов больше, чем все его предшественники с 1776 г. Причем, львиная доля этих средств шла на обслуживание самого государственного долга. В 1787 г. на эту статью выделялось до 50 % всего бюджета. Для сравнения заметим, что военные расходы забирали 26 %, а затраты на содержание двора – любимая тема оппозиционной печати – вместе с пенсиями (в том числе ветеранам) составляли лишь 8 %. Существовавшая налоговая система в силу своего несовершенства не обеспечивала поступлений в количестве достаточном, чтобы предотвратить надвигающуюся угрозу банкротства. Частные меры по улучшению сбора прежних налогов, такие, например, как создание при въезде в Париж таможенных застав, общего положения изменить не могли. Требовалось радикальное преобразование налоговой системы.
В августе 1786 г. Калонн предложил королю план реформ, имевший целью увеличить доходы государства не через повышение налогов, а через более справедливое их распределение. Намечалось вместо двадцатины ввести бессословный и бессрочный поземельный налог. Все земли, независимо от статуса их владельца, должны были делиться в соответствии с их качеством на 4 класса. После сбора урожая землевладелец выплачивал бы государству в натуральной форме от 2 до 5 % его объема (с лучших земель – больше, с худших – меньше). Кроме того, намечалось более щадящее для малоимущих перераспределение тальи, унификация габели и расширение действия гербового сбора. Дорожная барщина заменялась денежной прибавкой к талье. Вновь вводилась свободная торговля зерном. Чтобы смягчить недовольство дворян их освобождали от капитации.
Тем не менее, Калонн прекрасно понимал, что столь радикальное посягательство на фискальный иммунитет привилегированных сословий непременно вызовет сопротивление суверенных судов. Дабы избежать конфликтов при регистрации соответствующих законов в парламентах, он предложил обсудить и утвердить план реформ на собрании нотаблей. Король согласился. Собрание нотаблей открыло свою работу в Версале 22 февраля 1787 г. Здесь собрался весь цвет аристократии: принцы крови, высшее духовенство, представители родовитого дворянства, члены суверенных судов и Королевского совета. Несмотря на тщательно подобранный состав нотаблей, приглашавшихся самим королем, план Калонна встретил сопротивление. Быстро одобрив меры, касающиеся дорожной барщины и тальи, нотабли крайне негативно отнеслись к идее бессословного поземельного налога. Не оспаривая сам принцип фискального равенства, они возражали против натуральной формы нового налога, требовали финансового отчета правительства и предлагали созвать Генеральные штаты. Особенно бескомпромиссную позицию заняло духовенство.
В результате бесконечных проволочек и споров по частным вопросам, работа собрания затянулась. Тогда Калонн, надеясь заручиться поддержкой общественного мнения, предпринял беспрецедентный шаг, обратившись непосредственно к нации.