Страница:
— Натунза говорит, что все колесницы разрушены, — сказал ему Фангар. — Люди не верят, что можно спасти Хамон-Апен. Когда Хиктрос нападет в следующий раз, будет конец всему.
— Так и есть, — сказал Натунза с такой яростью в голосе, что Талли вздрогнул. У него были бронзовые доспехи и смелые черты лица, но как и у всех воинов Хамона, вокруг него висела атмосфера поражения.
Думая об элементах Даниэля, Талли захотелось щелкнуть по носу этого Натунзу, представителя последнего поколения колесничих.
— Весь город потерпел поражение, Натунза, — снова сердито заговорил Фангар. — То же самое случилось и с Апеном. Ты представитель народа, который оказался не в состоянии...
Меч угрожающе взлетел вверх.
— Мы гордые люди. Старые времена миновали. А что мы можем сделать теперь без сокровища Амон-Ра?
— Вернуть его, — горячо сказал Талли. Он хотел продолжать, но Натунза вскочил и быстрым шагом удалился, размахивая мечом.
Фангар сидел, отдуваясь.
— Он хороший человек, но нуждается в доказательствах.
— Я дам ему доказательства. Я дам ему хороший толчок.
Главной проблемой было для Талли отсутствие железа. Без магнето он не мог выполнить и половину своих трюков. Но у него было несколько идей, и с помощью Амондея он обследовал статуи. Внутри рук статуй он обнаружил хитрые медные прутья. Главный храм стал для его теперь чем-то вроде суррогата электронной схемы. Но этим вечером случай поставил его лицом к лицу с проблемой Лары и Номи. Конечно, Талли оставался самим собой и ему нравились они обе.
Вечером он поплыл на лодке в Апен — у народа даже не хватало энергии восстановить мост — и в тусклом освещении прошел во дворец. Лара ждала его в личных палатах. На ней, нежной и женственной, было свободное белое платье. Они ели фрукты и пили легкое вино. Лара первой начала разговор. Все шло по плану. Они привезут назад сокровище Амон-Ра. В городах вспыхнет прежняя жизнь. Никто не станет оплакивать смерть ее отца-короля до тех пор, пока Апен-Хамон не будет восстановлен в правах.
Откинувшись на подушки, Талли слушал, ел и восхищался ее красотой. На плечи у нее была накинута украшенная драгоценностями накидка, в волосах сверкали крупные камни. Однако, их блеск не мог скрыть дрожание ее губ и печаль в глазах.
— Когда все это произойдет, Рой, — продолжала Лара, — и сокровище вернется в храмы городов-близнецов, мне нужен будет король, рядом с которым я сидела бы на троне Апена. Не думаю, что мне придется долго искать. Талли откашлялся. Он нравится ей! Однако, это не могло отвлечь его от главной задачи вернуться домой. Она призывно улыбалась ему.
— Я знаю, ты владеешь странными искусствами. Я уверена в тебе. Ты спас мне жизнь. Все это признаки героя, вполне подходящего, чтобы занять трон.
— Давай сначала вернем сокровище, — осмотрительно сказал Талли.
Глава 12
Глава 13
— Так и есть, — сказал Натунза с такой яростью в голосе, что Талли вздрогнул. У него были бронзовые доспехи и смелые черты лица, но как и у всех воинов Хамона, вокруг него висела атмосфера поражения.
Думая об элементах Даниэля, Талли захотелось щелкнуть по носу этого Натунзу, представителя последнего поколения колесничих.
— Весь город потерпел поражение, Натунза, — снова сердито заговорил Фангар. — То же самое случилось и с Апеном. Ты представитель народа, который оказался не в состоянии...
Меч угрожающе взлетел вверх.
— Мы гордые люди. Старые времена миновали. А что мы можем сделать теперь без сокровища Амон-Ра?
— Вернуть его, — горячо сказал Талли. Он хотел продолжать, но Натунза вскочил и быстрым шагом удалился, размахивая мечом.
Фангар сидел, отдуваясь.
— Он хороший человек, но нуждается в доказательствах.
— Я дам ему доказательства. Я дам ему хороший толчок.
Главной проблемой было для Талли отсутствие железа. Без магнето он не мог выполнить и половину своих трюков. Но у него было несколько идей, и с помощью Амондея он обследовал статуи. Внутри рук статуй он обнаружил хитрые медные прутья. Главный храм стал для его теперь чем-то вроде суррогата электронной схемы. Но этим вечером случай поставил его лицом к лицу с проблемой Лары и Номи. Конечно, Талли оставался самим собой и ему нравились они обе.
Вечером он поплыл на лодке в Апен — у народа даже не хватало энергии восстановить мост — и в тусклом освещении прошел во дворец. Лара ждала его в личных палатах. На ней, нежной и женственной, было свободное белое платье. Они ели фрукты и пили легкое вино. Лара первой начала разговор. Все шло по плану. Они привезут назад сокровище Амон-Ра. В городах вспыхнет прежняя жизнь. Никто не станет оплакивать смерть ее отца-короля до тех пор, пока Апен-Хамон не будет восстановлен в правах.
Откинувшись на подушки, Талли слушал, ел и восхищался ее красотой. На плечи у нее была накинута украшенная драгоценностями накидка, в волосах сверкали крупные камни. Однако, их блеск не мог скрыть дрожание ее губ и печаль в глазах.
— Когда все это произойдет, Рой, — продолжала Лара, — и сокровище вернется в храмы городов-близнецов, мне нужен будет король, рядом с которым я сидела бы на троне Апена. Не думаю, что мне придется долго искать. Талли откашлялся. Он нравится ей! Однако, это не могло отвлечь его от главной задачи вернуться домой. Она призывно улыбалась ему.
— Я знаю, ты владеешь странными искусствами. Я уверена в тебе. Ты спас мне жизнь. Все это признаки героя, вполне подходящего, чтобы занять трон.
— Давай сначала вернем сокровище, — осмотрительно сказал Талли.
Глава 12
Посоветовавшись с Амондеем, Талли выбрал день Благодарения Воды для завершения своего плана, на котором основывались все его надежды. Пришлось потрудиться, чтобы установить элементы Даниэля и соединить их в батареи. Он сделал грубые, но работоспособные выключатели. В этот день, как и во все остальные дни в Ра, было ясное, солнечное утро. Талли с Фангаром прошли к храму Хамона, по дороге споря о колесницах, нагерах и духе солдат.
Оба чувствовали себя в Хамоне, как дома. Правда, в них спало чувство потерянности в открытых просторах Ра, и они нервничали из-за развития, о каком забыла культура Хамона и Апена.
В этот день веселья и благодарения за прекрасный дар воды все вышли на ритуальные процессии. Народ был слишком напуган, чтобы не показать своей благодарности Амон-Ра. Но они делали это угрюмо, что тревожило Амондея, раздражало Лару и Номи и оскорбляло Фангара.
События дня шли своим чередом: процессии, молитвы, обрызгивания водой святых предметов. Талли начал беспокоиться, что разбрызгиваемая вода может залить его аппаратуру. Во внутренних дворах храма он занял позицию с панелью управления, устроенной так запутанно и грубо, что заставило бы человека, разбиравшегося в электронике, выпучить глаза от неверия. Этот день был избран также потому, что в обязанности каждого человека входило взять статую за руку и поклясться всегда служить и работать на пользу великой славе воды, дарованной Амон-Ра, обеспечившим их народ рекой Оо. Жрецы проводили церемонии.
Амондей обратился к колесничим. Это был ключ. Если колесничие арми будут убеждены, остальные последуют за ними. Они были с угрюмыми, пристыженными лицами, и каждый знал, что его товарищи думают о поражении от рук Хиктросов. Амондей тепло обратился к ним. Он подробно остановился на их поражении, на похищении сокровища Амон-Ра.
— Но Амон-Ра не оставил вас. Он не отнял у вас свет солнечного диска. В его всевидящих глазах вы по-прежнему люди, люди Хамона и Апена. В этот день, если на то будет его воля, он даст вам знак, знак, доказывающий, что он требует от вас уважения и повиновения, как встарь. Верховный жрец не упомянул здесь, однако, о любви к богам.
— Если кто из вас получит этот знак, пусть он пройдет во двор Гнева, а если кто не получит, пусть пройдет во двор Прошлого, где снова будет служить Амон-Ра. Это было некоторое отличие от обычной фразеологии, к какой эти люди привыкли за четыре тысячи лет. Затем линии колесничих, идущих с угрюмыми лицами, неуверенно, потому что их жрец сказал нечто необычное, приблизились к статуям. Первым шел Натунза, главный колесничий. Ему, именно ему Талли дал наиболее прекрасное напряжение.
Натунза вложил свою ладонь в ладонь статуи с головой орла и... Натунза подпрыгнул. Натунза завопил. Натунза повис на статуе, дергался, но не мог освободиться. Талли увидел, как с его волос посыпались голубые искры. Он повернул выключатель, и Натунза, вопя, упал на спину. Высокая серьезность, с какой Талли проделал это, зная, что его жизнь и шансы вернуться на землю зависят от успеха предприятия, не могла удержать его от потаенного смешка. Даже Фангар не знал, что происходит.
Один за другим колесничие выступали вперед и получали удар током. В промежутках Тали выключал ток, так как не знал, насколько хватит элементов Даниэля. Все статуи, которые использовались в этой церемонии, были указаны ему Амондеем, и Талли соединил их проводами. Линии колесничих двигались быстро. Солнце стояло еще высоко к тому времени, когда они закончились. Результаты начали сказываться после полудня, когда Талли оставил Фангара продолжать и пошел дать отчет Номи.
Ей как раз перевязывали бок, и ему пришлось подождать, прежде чем его провели в ее личную комнату.
— У меня нет секретов от тебя, Рой, — Она велела слугам удалиться и снова легла на диван. Одетая в малиновую сорочку, с драгоценными браслетами на руках, она выглядела лакомым кусочком. Талли тут же подумал о Ларе.
— Амондей сказал мне, что ты с помощью магии получил знамения от Амон-Ра. Действительно, ты великий создатель чудес.
Талли предвидел такое развитие событий. Этот народ и представить не мог, что простой смертный может создать энергию, которую нельзя увидеть, но можно ощутить. Значит, он должен обладать магией, дарованной ему богами. Талли когда-то читал о найденных в Вавилоне медных горшках и электрических приспособлениях в них. Он планировал вызвать большие искры, но может быть, в этом уже не было необходимости. Они продолжали беседовать. Номи сильно отличалась от Лары. Однако, она действовала, как и все женщины в подобных случаях. Вернулся ее загар, поскольку она уже могла выходить на солнце. Она обладала атлетическим сложением Дианы, в то время как Лара скорее была Афродитой. Тут Талли хихикнул про себя, сообразив, что он использовал не ту мифологию.
— Я уверен, что теперь мы сможем собрать сильную армию, — сказал Талли. — Фангар великий воин, герой...
— Как и ты, Рой. Когда сокровище Амон-Ра будет в безопасности в Хамон-Апене, когда все вернется к прежним радостным временам, мне будет нужен король. Я одинока. Мое тело жаждет супруга. И я думаю, что им будешь ты, Рой Талли.
— Черт побери! — сказал про себя Талли.
Он всегда знал, что глупо гоняться за двумя зайцами.
Он ответил ей то же, что и Ларе:
— Давай сначала вернем сокровище.
Она проницательно взглянула на него и медленно села, уставившись на него горящими глазами.
— Я принцесса Ра. Из равных себе я знаю лишь принцессу Лару и верховного жреца Амондея. Я раздавлю червяков, ползающих по лику великой равнины, вроде претендующего на трон Торозея, и проеду по ним своими колесницами. Мне нужен супруг, который будет ценить меня, мои город и мои сокровища. Ты организовал знамение от Амон-Ра. Ты такой человек! Талли попытался отстраниться, но Номи взяла его руку в свои ладони.
— В качестве знака и договора...
Она притянула его к себе и положила его голову на свою грудь. Он почувствовал нежную упругость и в его голове вспыхнуло воспоминание, как он помогал Ларе выбраться из реки. Номи приблизила вплотную к нему лицо и поцеловала долгим, страстным поцелуем, пронзившим его, как током, до самых пяток. Наконец он освободился, выпрямился и поглядел на нее с новым восхищением.
— А теперь иди и приведи мою армию к победе, Рой! Я ничего не боюсь, пока мои колесницы возглавляете вы с Фангаром!
Яркий боевой задор этой девушки, так контрастирующий с нежной задумчивостью Лары, произвел на него впечатление. Но он был достаточно умен, чтобы понимать, что никогда не сможет принять решение в такой ситуации. А вот как насчет полигамного короля с парой новобрачных? По одной в каждом городе? Они ведь любят так же, что и любая девушка в Огайо. Фангар встретил его у входа в помещение колесничих, находящемся в этой секции дворца. Организация казалась простой. Колесницы были разбиты на дюжины, называемые эскадронами. Шесть эскадронов составляли полк. Затем, к смущению каждого, кто привык к земным формированиям, десять полков составляли батальон. Талли успокоил себя мыслью о древних «баттлах» английских лучников и кавалерии. Только эта масса была способна маневрировать. Фангар разговаривал с командиром эскадрона, бронзовокожим, прекрасно выглядящим молодым человеком, но в котором, однако, чувствовался упадок духа всей армии.
Талли удивился этому, но тут Фангар сказал:
— Командир эскадрона Лимоун хочет убить себя, потому что Амон-Ра не одарил его знамением.
— Сколько ваших ушло на двор Прошлого? — спросил Талли.
— Около двух сотен.
У Тали возникло чувство, что Лимоун говорит примерно о двух полках, но транслятор в подсчетах исходил из собственных представлений о математике.
— Собери их всех и верни. Подумай и поверь, что Амон-Ра будет глядеть на вас с расположением. Поверь, что Хиктрос будут полностью разбиты, а сокровище с триумфом вернется в Хамон-Апен. А сейчас иди... и верь!
Солнце сияло на доспехах и бронзе, солнечные зайчики мелькали в воздухе, пыль вздымалась тучами, нагеры стучали полированными копытами и кусали удила. Впечатляющим был момент, когда воины-колесничие в бронзовых доспехах поклялись следовать за Талли, куда бы он их ни повел. Талли упивался этим. Солнце, бронза, броня, перильца колесниц, их высокие колеса, ревущие нагеры — все это запечатлелось в его памяти. Запахи пыли, воды, цветов и навоза, кружащие нагретую жарким солнцем голову, — все это тоже навсегда запечатлелось в памяти.
— Они собираются в заднем дворе, Рой, — сказал Фангар.
— Это их последняя надежда.
— Верно, — кивнул Талли. — Я буду действовать своим способом. Каждый человек, которого мы сейчас спасем, будет стоить двоих.
Он не чувствовал стыда, что обманывает этих людей, когда поворачивал выключатель и дергал их током. Приведение к присяге и внушение уважения было старинным обрядом, Талли только привлек к этому делу науку.
Подошел с докладом Натунза. Талли увидел совершенно нового человека. Загоревшийся в нем огонь надежды придал ему прямую осанку, сделал движения уверенными.
— Армия молится Амон-Ра и его представителям в этой жизни. Во всех нас ожил заново дух...воля и надежда, что дали нам боги, в груди всех людей, колесничих, воинов и возниц, пеших солдат и простых граждан, всех, ко носит в сердце Хамон-Апен во славу Амон-Ра!
Фангар начал втолковывать ему некоторые революционные идеи, которые появились у него насчет управления множеством колесниц. Натунза почесал свою черную бороду — он был из Апена — и погрузился в размышления.
— Твоя идея о развертывании каждого крыла звучит здраво. Мы обычно направляем главную силу колесниц на попытку прорвать линию неприятеля. Тогда мы можем продвинуться вперед и разбить врага, или удержать свою линию в случае неудачи. Мне нравится твоя идея о нападении с флангов, но колесницы гораздо быстрее катятся в прямом направлении.
— Так делают там, откуда я родом, — сказал Талли.
Он никому не распространялся о связи этой страны Ра с древним Египтом в его родном измерении. И кроме того, имелась масса отличий. Где пирамиды? Где колоссальные каменные монументы? Здешний народ пользовался для строительства кирпичом, как и мастера в Месопотамии. А где идея короля-бога? И куда пристроить поиски Ларой и Номи себе мужей?.. Талли с рудом оторвался от мыслей о пошлом и вернулся к настоящим событиям.
Он велел Лимоуну, теперь радостно сияющему, выводить армию за городские ворота. Высокие колеса подняли тучи пыли. Возница Лимоуна, одетая в брусчатые доспехи, широко улыбающаяся девушка, с легкостью управляющаяся поводьями, заставила четырех нагеров отклониться одновременно. Теперь Талли увидел на практике, как управляется колесница. Она хорошо бежит по прямой, но требует довольно много места для разворота.
— Если эти люди пришли из моего измерения, — сказал он Фангару, — то они должны были покинуть его прежде — по нашему времени, — чем индо-европейские варвары придумали переднюю поворотную ось для колесниц. Индо-Евопейцы, на самом деле, лишь возглавляли народы, которые собирали на своем пути, но они модернизировали колесницы, и было это примерно в 1700 годах до новой эры. — Талли взглянул на Фангара, который рассеяно глядел то в небо, то в землю. — Короче, Фангар, если этот народ Ра имеет письменную историю четырехтысячелетней давности, значит, он откололся от моего измерения — если они вообще пришли оттуда, в чем я до сих пор сомневаюсь — до того, как были изобретены настоящие боевые колесницы. Понимаешь?
— Я тренирую людей для езды на этих маленьких нагерах, — сказал Фангар. — Но колесницы все равно остаются главной ударной силой.
— Выслушай же меня, — сказал Талли и подозвал Амондея, Натунзу и Акуна. Он начертил им на песке примерный набросок.
— Ваши колесницы храбрые и неплохо проявляют себя, но это не настоящие боевые колесницы. У вас имеется четыре колеса, а настоящей боевой колеснице должно быть только два, расположенных сзади.
— Но тогда колесница не будет сбалансирована, — возразил Натунза.
— Конечно! В этом-то все и дело. Некоторый вес колесницы принимают на себя сами лошади... извиняюсь, нагеры. И еще один важный момент. Ваши колеса слишком большие.
— Мы считаем, что большие колеса легче катятся.
— Разумеется. По прямой. Если вы сделаете мне колесницу по этому чертежу, с маленькими колесами, я покажу вам, как можно драться на настоящей боевой колеснице. — Он потер рукой с зажатой в ней палочкой подбородок, где выросла уже пи-личная борода. — Я не собираюсь проводить идею британских колесниц. Слишком долго учить ваших парней, как сделать поворотную ось. Но то, о чем я сейчас рассказал, сделать можно.
Когда они возвращались, Фангар проворчал:
— Все равно я не понимаю, как могут маленькие колеса быть лучше этих прекрасных больших.
— Поймешь, мой старый дружище Всадник, поймешь.
Так проходили дни в постройке колесниц нового типа, починке оружия и поддержании боевого пыла в колесничих. Фангар создал небольшой отряд человек в сто из всадников на нагерах. Он обучал их верховой езде, выбрав для этого самых легких людей, и создал из них кавалерийский эскадрон, который понравился Талли. И наконец, пришел день, когда была готова первая колесница по проекту Талли. Он подошел к колеснице, чувствуя себя не вполне уверенным Он должен показать, как управлять такой колесницей. Он знал это лишь чисто теоретически, но никогда не практиковался.
Он щелкнул поводьями и колесница рванулась вперед.
Оба чувствовали себя в Хамоне, как дома. Правда, в них спало чувство потерянности в открытых просторах Ра, и они нервничали из-за развития, о каком забыла культура Хамона и Апена.
В этот день веселья и благодарения за прекрасный дар воды все вышли на ритуальные процессии. Народ был слишком напуган, чтобы не показать своей благодарности Амон-Ра. Но они делали это угрюмо, что тревожило Амондея, раздражало Лару и Номи и оскорбляло Фангара.
События дня шли своим чередом: процессии, молитвы, обрызгивания водой святых предметов. Талли начал беспокоиться, что разбрызгиваемая вода может залить его аппаратуру. Во внутренних дворах храма он занял позицию с панелью управления, устроенной так запутанно и грубо, что заставило бы человека, разбиравшегося в электронике, выпучить глаза от неверия. Этот день был избран также потому, что в обязанности каждого человека входило взять статую за руку и поклясться всегда служить и работать на пользу великой славе воды, дарованной Амон-Ра, обеспечившим их народ рекой Оо. Жрецы проводили церемонии.
Амондей обратился к колесничим. Это был ключ. Если колесничие арми будут убеждены, остальные последуют за ними. Они были с угрюмыми, пристыженными лицами, и каждый знал, что его товарищи думают о поражении от рук Хиктросов. Амондей тепло обратился к ним. Он подробно остановился на их поражении, на похищении сокровища Амон-Ра.
— Но Амон-Ра не оставил вас. Он не отнял у вас свет солнечного диска. В его всевидящих глазах вы по-прежнему люди, люди Хамона и Апена. В этот день, если на то будет его воля, он даст вам знак, знак, доказывающий, что он требует от вас уважения и повиновения, как встарь. Верховный жрец не упомянул здесь, однако, о любви к богам.
— Если кто из вас получит этот знак, пусть он пройдет во двор Гнева, а если кто не получит, пусть пройдет во двор Прошлого, где снова будет служить Амон-Ра. Это было некоторое отличие от обычной фразеологии, к какой эти люди привыкли за четыре тысячи лет. Затем линии колесничих, идущих с угрюмыми лицами, неуверенно, потому что их жрец сказал нечто необычное, приблизились к статуям. Первым шел Натунза, главный колесничий. Ему, именно ему Талли дал наиболее прекрасное напряжение.
Натунза вложил свою ладонь в ладонь статуи с головой орла и... Натунза подпрыгнул. Натунза завопил. Натунза повис на статуе, дергался, но не мог освободиться. Талли увидел, как с его волос посыпались голубые искры. Он повернул выключатель, и Натунза, вопя, упал на спину. Высокая серьезность, с какой Талли проделал это, зная, что его жизнь и шансы вернуться на землю зависят от успеха предприятия, не могла удержать его от потаенного смешка. Даже Фангар не знал, что происходит.
Один за другим колесничие выступали вперед и получали удар током. В промежутках Тали выключал ток, так как не знал, насколько хватит элементов Даниэля. Все статуи, которые использовались в этой церемонии, были указаны ему Амондеем, и Талли соединил их проводами. Линии колесничих двигались быстро. Солнце стояло еще высоко к тому времени, когда они закончились. Результаты начали сказываться после полудня, когда Талли оставил Фангара продолжать и пошел дать отчет Номи.
Ей как раз перевязывали бок, и ему пришлось подождать, прежде чем его провели в ее личную комнату.
— У меня нет секретов от тебя, Рой, — Она велела слугам удалиться и снова легла на диван. Одетая в малиновую сорочку, с драгоценными браслетами на руках, она выглядела лакомым кусочком. Талли тут же подумал о Ларе.
— Амондей сказал мне, что ты с помощью магии получил знамения от Амон-Ра. Действительно, ты великий создатель чудес.
Талли предвидел такое развитие событий. Этот народ и представить не мог, что простой смертный может создать энергию, которую нельзя увидеть, но можно ощутить. Значит, он должен обладать магией, дарованной ему богами. Талли когда-то читал о найденных в Вавилоне медных горшках и электрических приспособлениях в них. Он планировал вызвать большие искры, но может быть, в этом уже не было необходимости. Они продолжали беседовать. Номи сильно отличалась от Лары. Однако, она действовала, как и все женщины в подобных случаях. Вернулся ее загар, поскольку она уже могла выходить на солнце. Она обладала атлетическим сложением Дианы, в то время как Лара скорее была Афродитой. Тут Талли хихикнул про себя, сообразив, что он использовал не ту мифологию.
— Я уверен, что теперь мы сможем собрать сильную армию, — сказал Талли. — Фангар великий воин, герой...
— Как и ты, Рой. Когда сокровище Амон-Ра будет в безопасности в Хамон-Апене, когда все вернется к прежним радостным временам, мне будет нужен король. Я одинока. Мое тело жаждет супруга. И я думаю, что им будешь ты, Рой Талли.
— Черт побери! — сказал про себя Талли.
Он всегда знал, что глупо гоняться за двумя зайцами.
Он ответил ей то же, что и Ларе:
— Давай сначала вернем сокровище.
Она проницательно взглянула на него и медленно села, уставившись на него горящими глазами.
— Я принцесса Ра. Из равных себе я знаю лишь принцессу Лару и верховного жреца Амондея. Я раздавлю червяков, ползающих по лику великой равнины, вроде претендующего на трон Торозея, и проеду по ним своими колесницами. Мне нужен супруг, который будет ценить меня, мои город и мои сокровища. Ты организовал знамение от Амон-Ра. Ты такой человек! Талли попытался отстраниться, но Номи взяла его руку в свои ладони.
— В качестве знака и договора...
Она притянула его к себе и положила его голову на свою грудь. Он почувствовал нежную упругость и в его голове вспыхнуло воспоминание, как он помогал Ларе выбраться из реки. Номи приблизила вплотную к нему лицо и поцеловала долгим, страстным поцелуем, пронзившим его, как током, до самых пяток. Наконец он освободился, выпрямился и поглядел на нее с новым восхищением.
— А теперь иди и приведи мою армию к победе, Рой! Я ничего не боюсь, пока мои колесницы возглавляете вы с Фангаром!
Яркий боевой задор этой девушки, так контрастирующий с нежной задумчивостью Лары, произвел на него впечатление. Но он был достаточно умен, чтобы понимать, что никогда не сможет принять решение в такой ситуации. А вот как насчет полигамного короля с парой новобрачных? По одной в каждом городе? Они ведь любят так же, что и любая девушка в Огайо. Фангар встретил его у входа в помещение колесничих, находящемся в этой секции дворца. Организация казалась простой. Колесницы были разбиты на дюжины, называемые эскадронами. Шесть эскадронов составляли полк. Затем, к смущению каждого, кто привык к земным формированиям, десять полков составляли батальон. Талли успокоил себя мыслью о древних «баттлах» английских лучников и кавалерии. Только эта масса была способна маневрировать. Фангар разговаривал с командиром эскадрона, бронзовокожим, прекрасно выглядящим молодым человеком, но в котором, однако, чувствовался упадок духа всей армии.
Талли удивился этому, но тут Фангар сказал:
— Командир эскадрона Лимоун хочет убить себя, потому что Амон-Ра не одарил его знамением.
— Сколько ваших ушло на двор Прошлого? — спросил Талли.
— Около двух сотен.
У Тали возникло чувство, что Лимоун говорит примерно о двух полках, но транслятор в подсчетах исходил из собственных представлений о математике.
— Собери их всех и верни. Подумай и поверь, что Амон-Ра будет глядеть на вас с расположением. Поверь, что Хиктрос будут полностью разбиты, а сокровище с триумфом вернется в Хамон-Апен. А сейчас иди... и верь!
Солнце сияло на доспехах и бронзе, солнечные зайчики мелькали в воздухе, пыль вздымалась тучами, нагеры стучали полированными копытами и кусали удила. Впечатляющим был момент, когда воины-колесничие в бронзовых доспехах поклялись следовать за Талли, куда бы он их ни повел. Талли упивался этим. Солнце, бронза, броня, перильца колесниц, их высокие колеса, ревущие нагеры — все это запечатлелось в его памяти. Запахи пыли, воды, цветов и навоза, кружащие нагретую жарким солнцем голову, — все это тоже навсегда запечатлелось в памяти.
— Они собираются в заднем дворе, Рой, — сказал Фангар.
— Это их последняя надежда.
— Верно, — кивнул Талли. — Я буду действовать своим способом. Каждый человек, которого мы сейчас спасем, будет стоить двоих.
Он не чувствовал стыда, что обманывает этих людей, когда поворачивал выключатель и дергал их током. Приведение к присяге и внушение уважения было старинным обрядом, Талли только привлек к этому делу науку.
Подошел с докладом Натунза. Талли увидел совершенно нового человека. Загоревшийся в нем огонь надежды придал ему прямую осанку, сделал движения уверенными.
— Армия молится Амон-Ра и его представителям в этой жизни. Во всех нас ожил заново дух...воля и надежда, что дали нам боги, в груди всех людей, колесничих, воинов и возниц, пеших солдат и простых граждан, всех, ко носит в сердце Хамон-Апен во славу Амон-Ра!
Фангар начал втолковывать ему некоторые революционные идеи, которые появились у него насчет управления множеством колесниц. Натунза почесал свою черную бороду — он был из Апена — и погрузился в размышления.
— Твоя идея о развертывании каждого крыла звучит здраво. Мы обычно направляем главную силу колесниц на попытку прорвать линию неприятеля. Тогда мы можем продвинуться вперед и разбить врага, или удержать свою линию в случае неудачи. Мне нравится твоя идея о нападении с флангов, но колесницы гораздо быстрее катятся в прямом направлении.
— Так делают там, откуда я родом, — сказал Талли.
Он никому не распространялся о связи этой страны Ра с древним Египтом в его родном измерении. И кроме того, имелась масса отличий. Где пирамиды? Где колоссальные каменные монументы? Здешний народ пользовался для строительства кирпичом, как и мастера в Месопотамии. А где идея короля-бога? И куда пристроить поиски Ларой и Номи себе мужей?.. Талли с рудом оторвался от мыслей о пошлом и вернулся к настоящим событиям.
Он велел Лимоуну, теперь радостно сияющему, выводить армию за городские ворота. Высокие колеса подняли тучи пыли. Возница Лимоуна, одетая в брусчатые доспехи, широко улыбающаяся девушка, с легкостью управляющаяся поводьями, заставила четырех нагеров отклониться одновременно. Теперь Талли увидел на практике, как управляется колесница. Она хорошо бежит по прямой, но требует довольно много места для разворота.
— Если эти люди пришли из моего измерения, — сказал он Фангару, — то они должны были покинуть его прежде — по нашему времени, — чем индо-европейские варвары придумали переднюю поворотную ось для колесниц. Индо-Евопейцы, на самом деле, лишь возглавляли народы, которые собирали на своем пути, но они модернизировали колесницы, и было это примерно в 1700 годах до новой эры. — Талли взглянул на Фангара, который рассеяно глядел то в небо, то в землю. — Короче, Фангар, если этот народ Ра имеет письменную историю четырехтысячелетней давности, значит, он откололся от моего измерения — если они вообще пришли оттуда, в чем я до сих пор сомневаюсь — до того, как были изобретены настоящие боевые колесницы. Понимаешь?
— Я тренирую людей для езды на этих маленьких нагерах, — сказал Фангар. — Но колесницы все равно остаются главной ударной силой.
— Выслушай же меня, — сказал Талли и подозвал Амондея, Натунзу и Акуна. Он начертил им на песке примерный набросок.
— Ваши колесницы храбрые и неплохо проявляют себя, но это не настоящие боевые колесницы. У вас имеется четыре колеса, а настоящей боевой колеснице должно быть только два, расположенных сзади.
— Но тогда колесница не будет сбалансирована, — возразил Натунза.
— Конечно! В этом-то все и дело. Некоторый вес колесницы принимают на себя сами лошади... извиняюсь, нагеры. И еще один важный момент. Ваши колеса слишком большие.
— Мы считаем, что большие колеса легче катятся.
— Разумеется. По прямой. Если вы сделаете мне колесницу по этому чертежу, с маленькими колесами, я покажу вам, как можно драться на настоящей боевой колеснице. — Он потер рукой с зажатой в ней палочкой подбородок, где выросла уже пи-личная борода. — Я не собираюсь проводить идею британских колесниц. Слишком долго учить ваших парней, как сделать поворотную ось. Но то, о чем я сейчас рассказал, сделать можно.
Когда они возвращались, Фангар проворчал:
— Все равно я не понимаю, как могут маленькие колеса быть лучше этих прекрасных больших.
— Поймешь, мой старый дружище Всадник, поймешь.
Так проходили дни в постройке колесниц нового типа, починке оружия и поддержании боевого пыла в колесничих. Фангар создал небольшой отряд человек в сто из всадников на нагерах. Он обучал их верховой езде, выбрав для этого самых легких людей, и создал из них кавалерийский эскадрон, который понравился Талли. И наконец, пришел день, когда была готова первая колесница по проекту Талли. Он подошел к колеснице, чувствуя себя не вполне уверенным Он должен показать, как управлять такой колесницей. Он знал это лишь чисто теоретически, но никогда не практиковался.
Он щелкнул поводьями и колесница рванулась вперед.
Глава 13
Самое главное, что ему предстояло, это удержаться и не упасть.
Четыре нагера пошли легкой рысью. Тали знал, что две лошади так же хороши в колеснице такого типа, что и четыре, но по некоторым причинам выбрал четверку. Пол колесницы ходил под ногами ходуном. Талли подпрыгивал вверх и вниз, раскачивался из стороны в сторону, дергался назад и вперед. Все его тело вибрировало, зубы стучали. Он чувствовал себя, как отданный на волю прибоя, за тем исключением, что этот прибой был с железными краями. Кончилось тем, что очередной рывок заставил его налечь на правые поводья. Колесница немедленно развернулась вокруг оси и понеслась в обратную сторону.
— Я сейчас похож на Бен Гура, — подумал он, хотя знал, что римские колесницы построены по иному образцу и не являлись военными, нацеленные только на скорость. Месопотамские, Египетские, Метаннианские колесницы были предназначены только для одной цели — войны.
Талли мчался по двору, наклоняясь и раскачиваясь. Он старался держать направление параллельно каменным стенам и пытался не закрывать глаза. Постепенно его тело привыкло к рывкам и скачкам и он понял, когда надо отклоняться назад, а когда уходить в сторону. Это походило на катание на серфинге, которым он когда-то пытался заниматься. Когда он научился удерживать равновесие, то стал наслаждаться ездой. Он направил колесницу прямо на группу, наблюдавшую за ним с широко открытыми глазами, и в последнюю секунду свернул в сторону.
Когда он свернул перед ними, нагеры захрапели, и у него возникла странная мысль, что нагеры тоже наслаждаются бегом. Когда он остановился, подбежали рабы с накидками. Под палящим солнцем Ра от нагеров шел пар.
— Ну и как? — спросил Талли, соскакивая с колесницы.
На него глядели так, словно он выпрыгнул из котла с кипятком. Он чувствовал, как дрожит все тело, а ноги стали ватными, и старался не показать этого окружающим. Он сделал шаг вперед, пошатнулся и чуть не упал, но его поддержал Фангар.
— Ну, ты даешь, — сказал Фангар, хлопая его по спине. — Превосходно, Рой!
Талли улыбнулся, хотя знал, что Всадники Вилгегена смутно разбираются в подобных вещах.
К нему подошли Натунза и Лимоун. Они тут же вскочили в собственные колесницы и поехали по двору, все сужая круги и пытаясь развернуться так же лихо, как только что это сделал Талли, но разумеется, у них ничего не выходило.
— С успехом тебя, Рой, — улыбнулся Амондей. — Эта колесница более подвижная.
— Мне кажется, тут может возникнуть проблема с лучниками, — ответил Талли. — Трудно точно прицеливаться на поворотах. Они должны потренироваться.
Натунза опробовал колесницу Талли и когда спрыгнул с нее, Талли увидел, как сверкают глаза старого колесничего.
— Я вижу, эту идею внушил тебе сам Амон-Ра. Только боги могут придумать такое замечательное устройство.
— Ну да, конечно, — ответил Талли.
Кто он такой, чтобы отнимать у богов их славу? Все что он сделал, только вспомнил рисунки Ассирийских и Египетских колесниц, использовал свои знания физики и подметил, что колесницы Ра нуждаются в реконструкции. Шло время. Река Оо лениво несла свои воды, опаленные солнцем растения побурели. Продуктовые лавки брали себе товар из королевских хранилищ и хранилищ храма. Жизнь в Ра замедлила темп, пока не начался новый сезон дождей, дающий возможность следующего урожая. Это походило на культуру Нила, только Оо не окаймляла пустыня. Конечно, на горизонте виднелись горы...
Эти дни принесли Талли новые беспокойства и новые знания о Хиктросе. Теперь он полностью представлял, что жизнь здесь в огромной степени зависела от колесниц Ра. Хитрос лежала на другом краю великой равнины и представляла собой обширную, развитую империю. Когда их колесницы снова появятся у реки Оо, то на этот раз они уничтожат все. Талли и Фангар работали над созданием военных сил Хамон-Апена, не только способных противостоять этому нападению, но пересечь великую равнину и напасть на сам Хиктрос. Они тренировали возниц в управлении колесницами нового типа. Они тренировали лучников попадать в цель. Они должны уничтожить колесницы Хиктроса. Талли работал до изнеможения и иногда ночами просыпался в поту, дрожа от безымянного ужаса. Он подыскал себе опытную возницу, женственную, но с крепкими мускулами, с длинными волосами, упругими грудями и длинными стройными ногами. Ее звали Оолоу — по названию реки, — и Талли нравился ее незатейливый юмор. Она с радостью приняла идею быть его личной возничьей. Постепенно она привыкла к нему, пустила к себе в постель и вообще хлопотала над ним, как наседка. Он понимал, что, став любовниками, они будут лучше действовать в колеснице. На время он выбросил из головы мысли и Номи и Ларе. Обе принцессы, конечно, знали об Оолоу, как знали все, что происходило в их дворцах, но простая возница не являлась им соперницей. Аппетиты мужчины не могут повлиять на высокую политику. В этом они были уверены. К ому же они верили в магию и очарование своих тел, могущие склонить его к тому, что они пожелают. И в этом они были правы. Одновременно Талли разрабатывал рессоры для колесниц. Деревья здесь были относительной редкостью. На постройку колесниц шли ивы, кожа и бронза. К сожалению, о надувных шинах не приходилось и мечтать. К тому же Талли частенько брал с собой Оолоу и тренировался в стрельбе из лука на ходу. Поскольку он не был уроженцем ни Хамона, ни Апена, то включил в свою одежду оба цвета — оранжевый и изумрудный в сочетании с белым. Чтобы привыкнуть, он также постоянно ходил в бронзовой кольчуге, раскрашенной в оба цвета — оранжевый и изумрудный. В ней его плечи становились шире, весь вид осанистей и внушительней.
Он также носил прекрасный бронзовый меч на левом боку и более короткий — на правом. Он упражнялся с мечом и щитом под руководством Фангара и добился в этом кое-каких успехов, вызывая иногда у Фангара слова похвалы. Сначала он хотел носить колчан со стрелами на спине, но вскоре убедился, что это неудобно, и переместил его под левую подмышку. ОН подобрал себе неплохую коллекцию стрел и научился попадать ими на полном ходу колесницы в красный кружок девять раз из десяти. Ток проходил сезон дождей, во время которого он полностью адаптировался в Ра, наслаждаясь этой новой жизнью. Что касается Оолоу, она постоянно носила при себе меч, а во время езды на колесницы держала рядом длинное, неприятно выглядящее копье.
Три запасных копья были привязаны к колеснице снаружи и еще парочка прислонена внутри к перилам. Талли проводил вечера в долгих беседах с Натунзой и другими генералами, обсуждая стратегию и тактику ведения боя. Предводителем был избран Фангар.
— Я поведу вас, — заявил он, — если вы поклянетесь Амон-Ра и всеми богами в верности мне. Иначе я отказываюсь от этой чести.
Они согласились. Последовала торжественная, длительная церемония, во время которой все генералы, капитаны и командиры эскадронов принесли клятву верности. На ней присутствовали обе принцессы с Амондеем и его жрецами. Это еще больше воодушевило людей.
Что касается пехоты, то Талли не только осмотрел их копья и щиты, но и проверил, у каждого ли имеется надлежащая одежда и сандалии.
Прошел чуть менее жаркий и солнечный период, который здесь называли зимой, с многочисленными дождями, которые значительно подняли уровень Оо. За ним последовало традиционное время войны.
Потайная комната в дальнем крыле храма, где были установлены электрические батареи, была надежно заперта и опечатана таинственным заклинанием. Ведущие от нее провода оставались подсоединенными. Амондей сказал Тали относительно ее:
— Оставь все как есть, Рой. Я понял, как ты получаешь знамение Амон-Ра, открывая и закрывая медные броши. Может, в один прекрасный день Амон-Ра удостоит такого знамения меня, его преданного слугу Амондея.
— Да, элементы Даниэля еще работоспособны. Но я сомневаюсь, что они долго протянут.
— Все в руках Амон-Ра.
Талли взял себе эскадрон под командованием Лимоуна. Он хотел назвать его «Преданной гвардией», но побоялся обидеть Фангара. Они упражнялись вместе. Лимоун не переставал восхищаться маневренностью колесницы Талли и меткостью его стрельбы из лука.
Однажды он загрузил повозку вином, хлебом, хорошей одеждой и взял с собой кошель с деньгами. Рабы Номи делали для него все, что бы он ни попросил. Телегу вел раб.
— Я проеду вверх по реке. Хочу посмотреть, как там поживают Рэта Черноволосая и Джезд. Мы все-таки кое-чем обязаны им.
— Я бы поехал с тобой, — ответил Фангар, — Но я слишком занят координированием в бою действий моих всадников и колесниц.
— Я возьму Лимоуна и мой эскадрон. Вернемся через неделю.
Четыре нагера пошли легкой рысью. Тали знал, что две лошади так же хороши в колеснице такого типа, что и четыре, но по некоторым причинам выбрал четверку. Пол колесницы ходил под ногами ходуном. Талли подпрыгивал вверх и вниз, раскачивался из стороны в сторону, дергался назад и вперед. Все его тело вибрировало, зубы стучали. Он чувствовал себя, как отданный на волю прибоя, за тем исключением, что этот прибой был с железными краями. Кончилось тем, что очередной рывок заставил его налечь на правые поводья. Колесница немедленно развернулась вокруг оси и понеслась в обратную сторону.
— Я сейчас похож на Бен Гура, — подумал он, хотя знал, что римские колесницы построены по иному образцу и не являлись военными, нацеленные только на скорость. Месопотамские, Египетские, Метаннианские колесницы были предназначены только для одной цели — войны.
Талли мчался по двору, наклоняясь и раскачиваясь. Он старался держать направление параллельно каменным стенам и пытался не закрывать глаза. Постепенно его тело привыкло к рывкам и скачкам и он понял, когда надо отклоняться назад, а когда уходить в сторону. Это походило на катание на серфинге, которым он когда-то пытался заниматься. Когда он научился удерживать равновесие, то стал наслаждаться ездой. Он направил колесницу прямо на группу, наблюдавшую за ним с широко открытыми глазами, и в последнюю секунду свернул в сторону.
Когда он свернул перед ними, нагеры захрапели, и у него возникла странная мысль, что нагеры тоже наслаждаются бегом. Когда он остановился, подбежали рабы с накидками. Под палящим солнцем Ра от нагеров шел пар.
— Ну и как? — спросил Талли, соскакивая с колесницы.
На него глядели так, словно он выпрыгнул из котла с кипятком. Он чувствовал, как дрожит все тело, а ноги стали ватными, и старался не показать этого окружающим. Он сделал шаг вперед, пошатнулся и чуть не упал, но его поддержал Фангар.
— Ну, ты даешь, — сказал Фангар, хлопая его по спине. — Превосходно, Рой!
Талли улыбнулся, хотя знал, что Всадники Вилгегена смутно разбираются в подобных вещах.
К нему подошли Натунза и Лимоун. Они тут же вскочили в собственные колесницы и поехали по двору, все сужая круги и пытаясь развернуться так же лихо, как только что это сделал Талли, но разумеется, у них ничего не выходило.
— С успехом тебя, Рой, — улыбнулся Амондей. — Эта колесница более подвижная.
— Мне кажется, тут может возникнуть проблема с лучниками, — ответил Талли. — Трудно точно прицеливаться на поворотах. Они должны потренироваться.
Натунза опробовал колесницу Талли и когда спрыгнул с нее, Талли увидел, как сверкают глаза старого колесничего.
— Я вижу, эту идею внушил тебе сам Амон-Ра. Только боги могут придумать такое замечательное устройство.
— Ну да, конечно, — ответил Талли.
Кто он такой, чтобы отнимать у богов их славу? Все что он сделал, только вспомнил рисунки Ассирийских и Египетских колесниц, использовал свои знания физики и подметил, что колесницы Ра нуждаются в реконструкции. Шло время. Река Оо лениво несла свои воды, опаленные солнцем растения побурели. Продуктовые лавки брали себе товар из королевских хранилищ и хранилищ храма. Жизнь в Ра замедлила темп, пока не начался новый сезон дождей, дающий возможность следующего урожая. Это походило на культуру Нила, только Оо не окаймляла пустыня. Конечно, на горизонте виднелись горы...
Эти дни принесли Талли новые беспокойства и новые знания о Хиктросе. Теперь он полностью представлял, что жизнь здесь в огромной степени зависела от колесниц Ра. Хитрос лежала на другом краю великой равнины и представляла собой обширную, развитую империю. Когда их колесницы снова появятся у реки Оо, то на этот раз они уничтожат все. Талли и Фангар работали над созданием военных сил Хамон-Апена, не только способных противостоять этому нападению, но пересечь великую равнину и напасть на сам Хиктрос. Они тренировали возниц в управлении колесницами нового типа. Они тренировали лучников попадать в цель. Они должны уничтожить колесницы Хиктроса. Талли работал до изнеможения и иногда ночами просыпался в поту, дрожа от безымянного ужаса. Он подыскал себе опытную возницу, женственную, но с крепкими мускулами, с длинными волосами, упругими грудями и длинными стройными ногами. Ее звали Оолоу — по названию реки, — и Талли нравился ее незатейливый юмор. Она с радостью приняла идею быть его личной возничьей. Постепенно она привыкла к нему, пустила к себе в постель и вообще хлопотала над ним, как наседка. Он понимал, что, став любовниками, они будут лучше действовать в колеснице. На время он выбросил из головы мысли и Номи и Ларе. Обе принцессы, конечно, знали об Оолоу, как знали все, что происходило в их дворцах, но простая возница не являлась им соперницей. Аппетиты мужчины не могут повлиять на высокую политику. В этом они были уверены. К ому же они верили в магию и очарование своих тел, могущие склонить его к тому, что они пожелают. И в этом они были правы. Одновременно Талли разрабатывал рессоры для колесниц. Деревья здесь были относительной редкостью. На постройку колесниц шли ивы, кожа и бронза. К сожалению, о надувных шинах не приходилось и мечтать. К тому же Талли частенько брал с собой Оолоу и тренировался в стрельбе из лука на ходу. Поскольку он не был уроженцем ни Хамона, ни Апена, то включил в свою одежду оба цвета — оранжевый и изумрудный в сочетании с белым. Чтобы привыкнуть, он также постоянно ходил в бронзовой кольчуге, раскрашенной в оба цвета — оранжевый и изумрудный. В ней его плечи становились шире, весь вид осанистей и внушительней.
Он также носил прекрасный бронзовый меч на левом боку и более короткий — на правом. Он упражнялся с мечом и щитом под руководством Фангара и добился в этом кое-каких успехов, вызывая иногда у Фангара слова похвалы. Сначала он хотел носить колчан со стрелами на спине, но вскоре убедился, что это неудобно, и переместил его под левую подмышку. ОН подобрал себе неплохую коллекцию стрел и научился попадать ими на полном ходу колесницы в красный кружок девять раз из десяти. Ток проходил сезон дождей, во время которого он полностью адаптировался в Ра, наслаждаясь этой новой жизнью. Что касается Оолоу, она постоянно носила при себе меч, а во время езды на колесницы держала рядом длинное, неприятно выглядящее копье.
Три запасных копья были привязаны к колеснице снаружи и еще парочка прислонена внутри к перилам. Талли проводил вечера в долгих беседах с Натунзой и другими генералами, обсуждая стратегию и тактику ведения боя. Предводителем был избран Фангар.
— Я поведу вас, — заявил он, — если вы поклянетесь Амон-Ра и всеми богами в верности мне. Иначе я отказываюсь от этой чести.
Они согласились. Последовала торжественная, длительная церемония, во время которой все генералы, капитаны и командиры эскадронов принесли клятву верности. На ней присутствовали обе принцессы с Амондеем и его жрецами. Это еще больше воодушевило людей.
Что касается пехоты, то Талли не только осмотрел их копья и щиты, но и проверил, у каждого ли имеется надлежащая одежда и сандалии.
Прошел чуть менее жаркий и солнечный период, который здесь называли зимой, с многочисленными дождями, которые значительно подняли уровень Оо. За ним последовало традиционное время войны.
Потайная комната в дальнем крыле храма, где были установлены электрические батареи, была надежно заперта и опечатана таинственным заклинанием. Ведущие от нее провода оставались подсоединенными. Амондей сказал Тали относительно ее:
— Оставь все как есть, Рой. Я понял, как ты получаешь знамение Амон-Ра, открывая и закрывая медные броши. Может, в один прекрасный день Амон-Ра удостоит такого знамения меня, его преданного слугу Амондея.
— Да, элементы Даниэля еще работоспособны. Но я сомневаюсь, что они долго протянут.
— Все в руках Амон-Ра.
Талли взял себе эскадрон под командованием Лимоуна. Он хотел назвать его «Преданной гвардией», но побоялся обидеть Фангара. Они упражнялись вместе. Лимоун не переставал восхищаться маневренностью колесницы Талли и меткостью его стрельбы из лука.
Однажды он загрузил повозку вином, хлебом, хорошей одеждой и взял с собой кошель с деньгами. Рабы Номи делали для него все, что бы он ни попросил. Телегу вел раб.
— Я проеду вверх по реке. Хочу посмотреть, как там поживают Рэта Черноволосая и Джезд. Мы все-таки кое-чем обязаны им.
— Я бы поехал с тобой, — ответил Фангар, — Но я слишком занят координированием в бою действий моих всадников и колесниц.
— Я возьму Лимоуна и мой эскадрон. Вернемся через неделю.