Барбара Воллес. Неизбежный поцелуй

   В ответ кот закрыл лапой глаза.
   – Точно, – произнесла Келси. – Хотя, мне кажется, если ты готовишь кофе на рассвете, не следует удивляться, что кто-нибудь другой в доме нальет себе кофейку из твоего кофейника. Ведь я права?
   – С кем вы разговариваете?
   От испуга у Келси сердце едва не выскочило из груди. В углу террасы стоял очень мрачный и обеспокоенный Алекс Маркофф.
   При виде его у нее сразу же засосало под ложечкой. Как ему удалось выглядеть таким привлекательным в столь ранний час? На нем была темно-синяя футболка и точно такого же оттенка трусы, край которых выглядывал из-под пояса его джинсов, облегающих его бедра. Его кожа блестела от пота, ворот рубашки потемнел. Темные завитки волос были влажными и в беспорядке прилипали к шее.
   Хотя Келси и не следовало этого делать, она не могла не подумать о том, как Алекс выглядит, когда выходит из душа…
   – Доброе утро, – сказала она, как только перевела дыхание.
   Он смотрел на нее равнодушным взглядом:
   – Вы не ответили на мой вопрос. С кем вы разговариваете?
   – Я говорю… – она указала на солнечное место на террасе, которое в настоящее время оказалось пустым, – э-э-э… сама с собой.
   – Вы всегда так делаете?
   – Когда нет никого, с кем можно поговорить. Ведь говорят же, что ты сам – лучшая для себя компания.
   – Я всегда в это верил.
   Заправив за ухо прядь волос, Келси могла поклясться, что он внимательно рассматривает ее ушную раковину. На самом деле, неужели он думает, что она лжет?
   – Похоже, я не единственный человек, который любит просыпаться рано утром. Я налила себе кофе, между прочим.
   – Я слышал.
   Интересно, что еще он слышал? Келси быстро подняла кружку, надеясь, что он не заметит, как у нее зарделись щеки.
   – Вы давно проснулись? – спросила она, глядя на него поверх края кружки. – Я думала, что вы дольше проспите после такой тяжелой ночи.
   – Почему вы думаете, что у меня была тяжелая ночь?
   И зачем он придирается к каждому ее слову, а в его взгляде читается подтекст? Зачем буравит ее темно-серыми глазами?
   – Я слышала, как вы ходили по комнате, – пояснила она, сопротивляясь желанию опустить голову, словно нервный подросток. – Кстати, это было трудно не услышать, на самом деле. Старый дом, тонкие стены. Вы громко вздыхали.
   – О!
   – Я так понимаю, прошлой ночью у вас не было писательского вдохновения?
   – Почему вы хотите об этом узнать?
   – Я не знаю… Может, чтобы завязать разговор? – Она пожала плечами. – Должна ли у меня быть причина?
   – Всегда и у всего есть причина.
   – Ну, в данном случае я намеревалась вести себя с вами дружелюбно. В конце концов, мы собираемся все лето работать вместе. Мы могли бы относиться друг к другу как цивилизованные люди, не так ли?
   Он одарил ее долгим взглядом. Проводит «контрольное измерение» ее искренности? Ожидая его ответа, Келси решила воспользоваться паузой и пристально изучить его лицо, обращая внимание на детали, каких не замечала раньше.
   Например, на загорелую кожу, на едва заметный шрам на переносице, на красивую форму губ…
   И конечно, на непонятные эмоции во взгляде. В очередной раз она почувствовала, что за внешней суровостью Алекса кроются печаль и обида. Своего рода тоска, может быть? Или одиночество.
   Что происходило в его жизни прежде? Келси действительно стоило разузнать о нем, прежде чем приниматься за эту работу.
   Однако ее любопытство так и осталось неудовлетворенным, так как она услышала хруст гравия – звук шел с другой стороны дома. Как только Алекс услышал шум, выражение его лица изменилось. Снова. Он расправил плечи и тихо выругался.
   – Что? – Келси никак не могла привыкнуть к резкой смене его настроения.
   Естественно, Алекс не ответил. Как и вчера, он просто повернулся и пошел прочь, заставляя ее следовать за ним. Повернув за угол дома, она увидела высокого плотного мужчину, выходящего из зеленого пикапа, на котором была надпись «Кустовая фасоль, владелец Фарли Гранджерфилд». Мужчина посмотрел на Алекса, потом с интересом взглянул на Келси, но ничего не сказал. Неудивительно, учитывая отнюдь не приветливое выражение лица Алекса.
   Дальнейшие события развивались в молчании. Мужчины подошли к кузову пикапа, и каждый из них взял по две холщовые сумки, нагруженные продуктами. Алекс нес обе сумки в здоровой руке. Незнакомец прошел мимо Келси и многозначительно посмотрел на нее:
   – Последние две сумки сами себя не выгрузят.
   Поняв намек, Келси подошла к пикапу и взяла самые легкие сумки с продуктами. Она принесла их в кухню, где обнаружила двоих мужчин, молчаливо распаковывающих продукты и раскладывающих их на кухонном столе. Когда Келси вошла и дверь позади нее захлопнулась, мужчины посмотрели на нее.
   – Куда мне это положить? – спросила она.
   – На стол, – ответил Алекс. Увидев, что она начала распаковывать сумки, прибавил: – Но это не обязательно.
   – Я не против, – пожала она плечами. Что еще она должна делать – стоять и смотреть на мужчин? – Вы должны сказать мне, куда все следует положить. По крайней мере, в первый раз. Я довольно хорошо запоминаю с первого раза. Кроме того, таким образом мне удастся узнать, где хранить мои продукты.
   Черт побери, она снова принялась лепетать! Это быстро превращается во вредную привычку. Но молчание еще хуже. В доме Алекса почти все время царит молчание. Келси была просто вынуждена что-то сказать, чтобы не прислушиваться к собственным мыслям. Хотя, увидев резкий взгляд Алекса, она пожалела о том, что не сумела промолчать.
   – Если будете больше заказывать, придется больше платить, – тут же прокомментировал бакалейщик.
   – Келси будет сама оплачивать свои покупки.
   – Верно, – подтвердила она. В конце концов, у нее свои предпочтения в еде. Но почему бы не попросить привозить ей продукты вместе с продуктами Алекса? – Меня зовут Келси Альбертелли, кстати. Новая помощница мистера Маркоффа. Я здесь для того, чтобы помочь ему, пока его рука не выздоровеет. Вы Фарли?
   Бакалейщик промолчал, подтверждая таким образом ее правоту, а затем сообщил:
   – Доставка осуществляется через три дня после оформления заказа. Хотите получить заказ раньше, приезжайте за ним сами. Доставка специальных заказов занимает больше времени. А если у меня нет товара нужного бренда, я заменю его по собственному усмотрению. Жалобы не принимаются.
   Резкость – отличительная черта всех жителей Беркшира? По крайней мере, молчание Фарли отличалось от молчания Алекса. Хотя бакалейщик оказался грубоват, в его словах не было злости и настороженности, которые были присущи новому боссу Келси.
   – Возьмите бланки заказов в грузовике, – сказал он, когда все сумки были разобраны. – Если они вам нужны, идите за мной.
   Келси чувствовала на себе пристальный взгляд Алекса все время, пока шла к пикапу.
   – Обычно доставка производится каждые десять дней, – говорил ей старик. – Доставка четырех упаковок продуктов бесплатно, если заказываете больше продуктов – будете платить.
   – Я буду иметь это в виду. – Келси взяла стопку трехцветных бланков для заказов, которые он передал ей. – Вы давно доставляете продукты в Наттингвуд? – спросила она.
   – Довольно давно.
   – А именно?..
   – Три, четыре, пять лет. Я не веду календарь.
   Ей хотелось удивиться его неопределенному ответу, но в глубине души она подозревала, что иного ответа не удостоится. Тем не менее ей стоило попробовать.
   – Еще раз спасибо за бланки, – сказала она, размахивая ими в воздухе. – Увидимся в ближайшее время.
   Фарли пробормотал что-то вроде того, что ему делать больше нечего, как разъезжать на грузовике весь день, и хлопнул дверцей. Келси сдержала улыбку. Старик выглядел чрезмерно сварливым, а потому смешным.
   Она подождала, пока пикап скроется из вида, затем вернулась в дом. Алекс, как она обнаружила, был по-прежнему на кухне. Он стоял вплотную к раковине, пристально глядя в окно.
   – Интересный персонаж, – сказала она, закрывая дверь. – Этот старик на самом деле такой сварливый?
   – Я не знаю.
   – Вы бывали в его магазине? Как он называется… – Она посмотрела на бланки, которые держала в руке. – «Кустовая фасоль»?
   – Один или два раза.
   – Магазин такой же колоритный, как его хозяин?
   – Пирожки у него съедобные.
   Учитывая то, что подобная оценка прозвучала из уст угрюмого и неразговорчивого Алекса, ее можно было расценивать как полезную рекомендацию. Келси прошла к кухонному столу, на котором еще оставались какие-то продукты. Может быть, ей показалось, но Алекс выглядел довольно раздраженным тем, что она перебросилась парой фраз с Фарли. Но с другой стороны, будучи отшельником, он не имеет права требовать, чтобы Келси тоже избегала общения с людьми. Неужели он решил, что она готова провести все лето только с ним и бездомным котом?
   Странно, но, представив, как проводит лето вместе с Алексом, Келси ощутила приятный трепет, пробежавший по спине.
   Алекс переключил свое внимание с окна на нее. Его взгляд был ужасающе мрачным и суровым. Черт побери! Почему бы не задать вопрос напрямую?
   – Вам не нравится то, что он узнал о моем пребывании в вашем доме, не так ли?
   – Я не люблю людей, осведомленных о моей жизни.
   – Я думаю, что вряд ли появление в вашем доме временной помощницы станет большой новостью в городе. Да и вряд ли об этом узнают в городе. Фарли не выглядит болтуном и сплетником.
   – Рано или поздно начнутся разговоры, мисс Альбертелли. Мне даже не придется давать повод для сплетен. – Он оттолкнулся от кухонного стола. – И вам тоже.
 
   – Рано или поздно начнутся разговоры, – сказал Алекс и тут же удалился и не общался с Келси в течение двух дней. Он исчез бог знает куда, а ей пришлось в одиночку блуждать по Наттингвуду.
   – Я вижу тебя чаще, чем его, – сказала она рыжему коту, который теперь ежедневно появлялся на террасе. – Он как призрак, появляется только в ночное время.
   Она слышала, как ночами Алекс мерил шагами комнату. Вышагивал и… ждал вдохновения?
   – Возможно, если бы он написал что-то оптимистическое, то сумел бы заснуть.
   Начав расшифровывать рукопись Алекса, Келси изумилась тому, что его творения оказались мрачнее его самого. Они были буквально пронизаны тоской. Роскошные тексты, но какие-то страдальческие. О, как далека была его нынешняя книга от романа «Охота на Луну»!
   – Такое впечатление, что они были написаны двумя разными людьми, – сказала она коту, которому дала кличку Толстячок. Может быть, Алекс действительно сильно изменился за прошедшие годы?
   Чем больше проходило времени, тем чаще Келси упрекала себя за то, что не проявила должной осмотрительности, соглашаясь на эту работу. Вместо того чтобы задавать мистеру Лефковицу нужные вопросы, она позволяла себе сосредоточить все свое внимание на размере предстоящей зарплаты. Конечно, деньги являлись для нее приоритетом, но почему бы ей не получить немного больше информации о будущем боссе? Она действительно хотела бы знать, что с ним произошло и почему он казался настолько обозленным на мир.
   – Я знаю, знаю, – сказала она Толстячку, – мне нужно с головой уйти в работу и не лезть в чужие дела. Но если бы я знала, почему он так себя ведет, то, возможно, смогла бы спрогнозировать, как он станет вести себя все предстоящее лето, что мы проведем вдвоем.
   Хотя и сейчас не слишком поздно обо всем узнать. Разве не для этого существует Интернет? Недолго думая она поднялась со своего места. Келси двигалась так быстро, что Толстячок тоже вскочил. Фарли сказал, что доставляет продукты в имение вот уже где-то от трех до пяти лет. Роман «Охота на Луну» был опубликован около шести лет назад. Вне сомнения, за шесть лет должны были быть написаны какие-нибудь статьи об Алексе Маркоффе, верно?
   Вскоре Келси нашла то, что ей было нужно. «Актриса и писатель: настоящая любовь!» – таков был заголовок одного из таблоидов.
   Алекс Маркофф был влюблен в кинозвезду? Подобное казалось Келси невозможным, но перед ее глазами было доказательство. Вот фотография Алекса и знакомой блондинки. Они мило улыбаются друг другу, сидя в кафе за чашкой кофе. Келси почувствовала непонятное раздражение, прочтя об их романе. Звезда кино Алиса Дэвенпорт встретила Алекса в тот момент, когда он раздавал автографы. У них случился бурный роман, и, ко всеобщему удивлению, они поженились и поселились в Лос-Анджелесе, где был экранизирован один из рассказов Алекса.
   Слава Алекса и привлекательность Алисы сделали их любимчиками прессы. Кликнув кнопкой мыши, Келси зашла на страничку, где обнаружила несколько десятков их фотографий. Вот они на благотворительном вечере. Здесь – на кинопремьере. На судостроительном заводе, выпускающем яхты. Алиса обладала белокуро-платиновыми волосами и прекрасной фигурой. На каждой фотографии миссис Маркофф опиралась на руку мужа и лучезарно улыбалась. В отличие от нее Алекс был постоянно мрачен, на его лице красовалось недовольное выражение. Даже ведя сказочную жизнь, он не улыбался.
   Еще один клик кнопкой мышки, и перед глазами Келси появилась другая статья. «Что случилось?» – гласил заголовок, под которым находилась фотография Алисы. Другие заголовки обещали раскрыть «Мрачные тайны мистера Маркоффа».
   Рано или поздно начнутся разговоры.
   Друзья, знакомые Алекса и даже его помощники сообщали репортерам зловещую информацию о браке Алекса и Алисы, их разводе и интимной жизни супружеской пары.
   – Неужели все, кто его знал, давали интервью? – спросила она вслух.
   – Я отвечу кратко. Да.
   У Келси екнуло сердце. Медленно она подняла глаза от экрана компьютера и встретила разъяренный взгляд Алекса.
   – Какого черта вы делаете?!
   Она попыталась ответить, но слова застряли в горле. Вместо того чтобы сказать хотя бы слово, Келси стала беззвучно открывать и закрывать рот, словно рыба, хватающая ртом воздух.
   Между тем Алекс оказался напротив ноутбука и уставился в него. Келси почувствовала, как в ее боссе закипает ярость. Когда он заговорил спокойно, тщательно контролируя свой голос, ей стало вдвойне страшно.
   – Я спрошу еще раз. Как по-вашему, что вы делаете?
   – Я… я… – Заправив прядь волос за ухо, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Хотя это было нелегко, учитывая, что на нее был направлен убийственный взгляд Алекса. – Мне очень жаль. Я думала, может быть, если бы я узнала о вас больше, то могла бы…
   – Могли бы что, мисс Альбертелли?
   Его взор стал свирепее, и Келси была вынуждена отвести взгляд. И вдруг она ответила совсем не так, как намеревалась:
   – Могла бы лучше вас понять.
   Видимо, Алекс не счел ее ответ подходящим. Его подбородок дергался, пока он смотрел то на Келси, то в монитор.
   – Вы хотите лучше меня понять? – спросил он наконец. Его голос звучал сдержаннее, чем прежде. – Тогда вам придется кое-что уяснить. Моя личная жизнь – закрытая тема для обсуждения. Вы не имеете права копаться в моем прошлом, несмотря ни на какие ваши доводы и причины.
   «Я не стала бы искать о тебе информацию, не будь ты таким таинственным», – подумала Келси.
   Тем не менее она знала, что Алекс прав. Она опустила глаза и посмотрела на свои руки, чувствуя себя ребенком, которого поймали за нарушением правил внутреннего распорядка. Сейчас она испытывала ощущение, которое было ей ненавистно. Ведь ей некого винить, кроме себя самой, за то, что она оказалась в таком затруднительном положении.
   – Этого больше не повторится.
   – Черт побери, вы правы, не повторится. Потому что вы уезжаете отсюда. Сегодня же!
   «Уезжаю? Он меня увольняет? Значит, я трижды дура!»
   Почему она не послушалась доводов разума и не отказалась влезать в чужие дела? Нет, ей вздумалось ковыряться в прошлом Алекса, в результате чего он ее уволил. Он выгоняет ее на улицу, не желая слушать доводов. Кто знает, как долго ей придется теперь искать новую работу?
   Сделав категоричное заявление, Алекс повернулся и вышел из комнаты. Келси понеслась за ним, схватила его за плечо:
   – Мистер Маркофф, погодите! Вы должны пересмотреть свое решение.
   Он обернулся, его глаза метали молнии:
   – Я не должен ничего пересматривать. Я не вторгался в частную жизнь другого человека.
   – Пожалуйста! Мне нужна эта работа…
   Боже, как ей было ненавистно его умолять! Келси в очередной раз мысленно «поблагодарила» свою бабушку Роузи.
   – Вы должны были подумать об этом до того, как отправились в поисковик Google.
   – Но…
   – Сегодня же, мисс Альбертелли! Отправляйтесь упаковывать вещи.
   «Идиотка! И что теперь делать? Может быть, позволить Стюарту Лефковицу вмешаться?..»
   Келси не очень-то хотелось разыгрывать этот гамбит, но она оказалась в безвыходной ситуации, и ей оставалось лишь прибегнуть к отчаянным мерам. Келси обязана погасить долг бабушки Роузи в установленный период времени, так что выбора у нее нет.
   Алекс дошел почти до двери в сад. Если он уйдет, то неизвестно, когда вернется.
   – А как же мистер Лефковиц? Он не обрадуется, если рукопись не будет сдана вовремя.
   Ее слова заставили Алекса остановиться.
   – Радость Стюарта меня не касается. – Он по-прежнему говорил надменно, но в его голосе уже слышались нотки настороженности.
   – Я уверена, что так и должно быть, – ответила она, – но…
   Его губы сжались в тонкую линию.
   – Что?
   «Сейчас или никогда!»
   Медленно-медленно она пересекла комнату, продолжая смотреть на Алекса в упор. Это было нелегко, и от страха у нее засосало под ложечкой.
   – И вы, и я, мы оба знаем, что он не захочет дольше ждать.
   Он постарался скрыть негодование, но она все равно услышала недовольный выдох. Итак, все карты раскрыты. Алекс понял, что Келси знает о последствиях, которые его ждут в случае нарушения условий контракта. В течение нескольких секунд во всем доме слышалось только тиканье часов в прихожей.
   Келси ждала, затаив дыхание.
   Наконец Алекс издал что-то вроде приглушенного стона. Келси расценила его реакцию как признание поражения.
   – Почему мир не может оставить меня в покое? – пробормотал он, запустив пальцы в волосы. – Неужели я о многом прошу?
   Келси понимала, что в данном случае оказалась победителем. Алекс не вышвырнет ее на улицу. Во всяком случае, на этот раз.
   Она подождала, пока он уйдет из комнаты, а затем услышала, как со стуком захлопывается парадная дверь. Келси устало опустилась на диван. К ее облегчению примешивалось сильное чувство вины. Выругавшись, она шлепнула рукой по диванной подушке.

Глава 3

   Ужинать Келси отправилась в город. После напряженного дня ей хотелось находиться от Алекса как можно дальше. Она зашла в местный трактир. В здании, построенном двести лет назад, в подвальном этаже располагался паб. Именно туда и направилась Келси, чтобы съесть чизбургер, послушать ирландскую музыку и отдохнуть от мрачных мыслей.
   Однако ей не удалось отмахнуться от донимавшего ее чувства вины. Ей было совестно, на душе скребли кошки. Алекс оказался прав: она не имела права вмешиваться в его личную жизнь. В конце концов, как бы она себя чувствовала, если бы кто-то копался в ее прошлом?
   И все же, благодаря шокирующим новостям с найденных веб-сайтов, Келси более чем когда-либо чувствовала свою заинтересованность жизнью босса. В этом человеке было что-то, что не позволяло ей отмахнуться от размышлений о нем. У него была своеобразная манера выражать свой гнев. Он как-то необычно сетовал на судьбу – за то, что мир не может оставить его в покое. Почти постоянно в его темно-серых глазах читалось отчаяние. Но Келси чувствовала, что Алекс Маркофф совсем не такой сердитый и мрачный отшельник, каким хочет казаться.
   Ей стало интересно, каким он был до своего развода. Был ли он когда-нибудь беззаботным и счастливым? Она попробовала представить его смеющимся, но не смогла.
   Как печально! Несмотря на собственное суровое прошлое, Келси время от времени находила повод для смеха.
   Было далеко за полночь, когда она вернулась в Наттингвуд. Она могла бы вернуться раньше, но пришлось задержаться в трактире из-за чудовищной грозы. Из-за проливного дождя и сильных порывов ветра, а также отсутствия уличного освещения видимость на дороге составляла всего полтора ярда. В результате она пропустила развилку с сосной и вынуждена была возвращаться, сделав большой крюк.
   К счастью, окна особняка Наттингвуд были темными, когда она подъехала к нему. Алекс, без сомнения, избегал ее – так же как она его. Келси ворвалась в дом через парадную дверь, наткнувшись бедром на мраморный стол. Выругавшись на темноту, она нащупала выключатель на стене и щелкнула им.
   Свет не включился.
   Она снова нажала на выключатель. И еще раз.
   – Вы напрасно тратите время.
   Сверкнула молния, на миг осветив комнату, и Келси увидела темный силуэт у большого окна.
   – Вы напрасно тратите время, – повторил Алекс. – Свет отключили тридцать минут назад.
   Келси подошла ближе. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что Алекс не просто стоял у окна. Он разминал мышцы на затылке и шее. На нем были лишь широкие тренировочные брюки. Его волосы оказались взъерошены. Должно быть, он лежал в постели, когда началась гроза. Увидев его в таком облике, она испытала ощущение, будто тайком за ним подглядывает. В первый раз с момента приезда в его дом Келси осознала, что живет под одной крышей в доме посреди леса с мужчиной из плоти и крови. Кстати, с очень красивым и желанным мужчиной…
   Внезапно каждая клеточка ее тела словно затрепетала.
   – Такое часто происходит? – спросила она. – Я имею в виду отключение электричества.
   Неплохо бы узнать, как часто им придется оказываться вместе в темноте. Из-за непогоды, разумеется.
   – Когда ветер дует достаточно сильно.
   – И как часто он сильно дует? – спросила она, подойдя и встав рядом с ним.
   Он не обернулся, когда она подошла, пристально разглядывая тени в саду. Молния сверкнула, и Келси снова увидела выражение его лица. Взгляд Алекса был отстраненным, в мыслях он пребывал далеко за пределами комнаты.
   – Довольно часто. В подвале есть аварийный генератор.
   – Вы его еще не включили?
   – Я люблю темноту.
   «Почему меня это не удивляет?»
   – Вы что-то сказали?
   – Ничего особенного. – Келси и не поняла, что сказала это вслух. Чтобы загладить вину, она решила сменить тему разговора: – Отблески молнии создают настоящее шоу.
   – Полагаю.
   – Когда я была маленькой, другие приемные дети сказали мне, что гром и молния – это из-за нападения инопланетян. Я так пугалась, что во время грозы пряталась под одеялом.
   Келси до сих пор помнила, как лежала под одеялом и прижимала к груди кружку матери как талисман.
   – Дети верят во всякие глупости, да? – сказала она.
   – Не только дети.
   – Что? – Его голос прозвучал так тихо и мягко, что она пропустила часть его фразы, поэтому переспросила: – Вы что-то сказали?
   – Ничего особенного.
   Интуиция говорила Келси обратное, но она не стала настаивать на своей точке зрения. Он все равно не скажет правду, даже если Келси начнет на него давить. Поэтому, решив не спорить, она воспользовалась возможностью разглядеть его профиль. В темноте она могла видеть только контуры его лица. Прочесть выражение оказалось невозможно. Несмотря на это, сейчас магнетизм Алекса был сильнее, чем когда-либо. Может быть, потому, что они остались наедине? Или потому, что в темноте обстановка стала казаться более интимной? Келси окутало его тепло, она почувствовала его запах. Она видела, как вздымается и опускается напряженная грудь. Его страдания теперь казались ей физически ощутимыми, причем настолько, будто она сама чувствовала его боль. Ей вдруг захотелось протянуть руку и успокоить Алекса.
   – Извините меня за то, что произошло днем, – тихо сказала она Алексу. – Я не имела права шпионить за вами.
   – Да, вы не имели на это права.
   Уголки губ Келси дрогнули.
   – Вы не прощаете людям слабости, не так ли?
   – Если бы я прощал слабости всем, кто меня предавал, меня бы надолго не хватило.
   Она вспомнила сплетни и статьи на веб-сайтах и поняла, что он имел в виду. Никто не заслуживает того, чтобы подробности его личной жизни становились достоянием общественности.
   – Сожалею о вашем браке.
   – Это было давным-давно.
   – Тем не менее вы…
   – Я не хочу говорить об Алисе, мисс Альбертелли. Наш брак не удался. Конец истории.
   Множество эмоций прозвучало в его голосе: гнев, разочарование, боль. Келси решила не настаивать на своем.
   – Вы сказали, что генератор в подвале?
   – У основания лестницы. – Он был явно рад тому, что Келси перевела разговор в другое русло.
   – Не возражаете, если я его включу? Вы можете не включать свет в этой комнате, но мне понадобится освещение, чтобы подняться по лестнице в свою комнату.
   Кроме того, освещение поможет изменить ощущение интимности. Может быть, если Келси увидит привычно мрачное выражение лица Алекса, она будет меньше смущаться в его присутствии?
   – Делайте что хотите.
   Передвигаться по кухне в темноте оказалось нелегко. Наттингвуд был одним из тех домов, который достраивался на протяжении многих лет, в результате чего в доме было множество неожиданных поворотов. И в дневное время дом был похож на лабиринт, ну а ночью, в кромешной темноте, передвижение по нему было сродни кошмару. Келси была уверена, что обязательно упадет и сломает руку. Хуже того, она может уронить и разбить какой-нибудь предмет мебели или какую-нибудь семейную реликвию.
   В конце концов она добралась до двойной раздвижной двери, ведущей на кухню, и в этот самый момент услышала позади себя шаги.
   – Вам понадобится фонарь, – сказал Алекс, толкая дверь и выходя первым.
   Келси последовала за ним молча, стараясь не думать о том, как их тела соприкоснулись, когда он проходил мимо.
   Он двигался по темной кухне с ловкостью, достойной восхищения. По крайней мере, Келси предположила именно так, потому что отчетливо слышала только удары своего тела о предметы мебели. Дверь в подвал находилась сбоку, рядом с разделочным столом. Она осторожно шла в этом направлении, когда услышала скрип передвигаемого по полу стула.