Батчер Джим. Обряд на крови

   Он покачал головой:
   – Больше нет. Это почти все, что мне удалось отложить. Как-то не очень я планировал независимую жизнь: считал, что я или погибну, или пробьюсь наверх. Так что за душой у меня сейчас баксов пятьдесят.
   Я сел на диван рядом с ним. Щен ткнулся в меня холодным носом и повилял хвостом в знак приветствия.
   – И куда ты дальше? – поинтересовался я.
   – Не знаю, – признался он. – Наверное, смог бы так, как устроился мой кузен Мадригал: найти себе несколько девиц побогаче. – Он поморщился. – Не знаю, чем заняться.
   – Послушай, – сказал я. – Ты ведь, можно сказать, мою задницу спас. Так приземлись здесь на некоторое время.
   – Не хочу благотворительности.
   – Никакая это не благотворительность. Считай эти деньги арендной платой. Поживешь на диване до тех пор, пока не встанешь на ноги. Тут, конечно, тесновато – так ведь не навсегда же.
   Он кивнул.
   – Ты уверен?
   – Уверен.
   Чуть позже Томас отправился в магазин за продуктами, а я спустился в лабораторию поговорить с Бобом. Я изложил ему события последних дней.
   – Ты уверен? – спросил Боб. – Это точно Тот, Кто Идет Следом?
   Я поежился.
   – Угу. Я думал, я его убил.
   – Идущих убить невозможно, Гарри, – возразил Боб. – Когда ты порвал его, он исчез из царства смертных. Может, это причинило ему боль, и какое-то время он выздоравливал. Но сам-то он никуда не делся.
   – Это ободряет, – буркнул я и развязал бинт.
   – Ух ты, – сказал Боб.
   – Ты ничего такого не видишь в ожоге? – спросил я.
   – Похоже, сильный. Нервные окончания сгорели к черту, – заметил Боб. – М-м-м, кажется, рефлексы все-таки сохранились. По-моему, ты даже пользовался ею, сам того не замечая.
   Я нахмурился.
   – Ты прав. Мне кажется, я делал это во время поединка с Рейтом. Но ты на это посмотри. – Я осторожно разогнул здоровой рукой непослушные, онемевшие пальцы.
   Как и заметил врач, там розовела неповрежденная кожа. Чего он не знал – так это того, что клочок имеет форму древнего знака – символа одного из Падших Ангелов. Конкретнее – того, чья личность была заключена в старинную серебряную монету, которая в настоящий момент покоилась под двухфутовым слоем бетона и полудюжиной охранительных заговоров в дальнем углу моей лаборатории.
   – Ласкиэль, – произнес Боб.
   В голосе его звучала тревога.
   – Мне казалось, она заперта. Мне казалось, она не может дотянуться до меня оттуда, Боб.
   – Она не может, – озадаченно подтвердил Боб. – То есть я хочу сказать, это невозможно. У нее нет ни малейшей возможности достать тебя.
   – Где-то мы это уже слышали, – буркнул я, снова бинтуя руку. – Но мне тоже так кажется. И мой посох ведет себя как-то странно. Стоит мне попытаться накачать в него энергию, как он начинает избыточно греться. Руны светятся, словно угли, и дым идет. Похоже, я перестарался, когда возился над ним. Может, я где-нибудь ошибся в расчетах?
   – Возможно, – согласился Боб. – Однако… гм… Знаешь, это очень напоминает Адский Огонь. Я слышал, некоторые из Падших питают к нему слабость.
   – Чего?
   – Адский Огонь, – повторил Боб. – Ну типа альтернативный источник энергии. Не самый приятный, конечно, но с его помощью разрушительные заклятия как турбонаддувом подстегивает.
   – Боб, я знаю, что такое Адский Огонь.
   – Ну да. Конечно. А что ж тогда его используешь?
   – Не знаю, – процедил я сквозь зубы. – Я не собирался. Я вообще, черт подери, не понимаю, что происходит!
   – Ад, – произнес Боб. – Ха. Интересные у тебя союзнички, босс.
   Я невольно получил доступ к Адскому Огню. И как такое, интересно, могло случиться?
   Знак Ласкиэль на моей левой ладони оставался единственным прохладным пятнышком на пылающей руке.
   Блин-тарарам! Я тряхнул головой и побрел к лестнице.
   – Эй, Гарри! – окликнул меня Боб, когда я уже начал подниматься.
   – Ну?
   Оранжевые огоньки в глазницах черепа вспыхнули ярче.
   – Расскажи еще про Мёрфину задницу, а?
   Немного позже вернулся из магазина Томас.
   – Купил щенку миску, и ошейник, и корм, и все такое. Славный паренек. И тихий. Ни разу, кажется, не скулил еще при мне. – Он потрепал щена за уши. – Ты придумал ему имя?
   Щен склонил голову набок и навострил уши, с интересом вглядываясь в мое лицо.
   – Я ведь не говорил, что оставлю его.
   – Ну да, – фыркнул Томас. – Конечно. Я нахмурился, глядя на щенка.
   – Он маленький. Он серый. Шума от него немного, – произнес я, подумав. Потом опустился на колено и протянул к нему руку. – Как тебе «Мыш»?
   Мыш изобразил бурную щенячью радость и, перевернувшись кверху пузом, принялся жевать мой палец. Томас улыбнулся, хотя и не слишком весело.
   – Мне нравится, – сказал он.
   Мы принялись разбирать покупки. Странное это было ощущение. Я привык жить один. Теперь в моем мире появились другие, и я против их присутствия вовсе не возражал. Томас – совсем вроде бы чужой человек и в то же время не чужой. Связь, которую я ощущал между нами, не делалась слабее от того, что я не мог объяснить ее.
   У меня появилась семья. Блин, у меня появилась собака!
   Надо же, перемены какие. Мне все это нравилось, хотя я понимал, что придется привыкать. В доме у меня сделалось тесно – но когда Томас подыщет себе жилье, все войдет в норму. Не думаю, чтобы нам нравилось то и дело спотыкаться друг о друга.
   Я вдруг понял, что улыбаюсь. Похоже, жизнь налаживалась.
   Да, в доме сделалось немного тесно. Но я глубоко вздохнул и перестал думать об этом. Томас не задержится надолго, а пес вряд ли вырастет крупнее Мистера. С клаустрофобией как-нибудь справлюсь.
   Я уставился на огромный зеленый пакет и, нахмурившись, повернулся к Томасу.
   – Эй. Кой черт ты купил корм для щенков крупных пород?