Он мягко ответил:
— Милли, дорогая! Я не хочу никого искать.
Мы просто созданы друг для друга.
Не веря своим ушам, она взглянула ему в глаза. Как он может быть таким жестоким?!
— Уходи, — тихо повторила она. Рональд заключил ее в объятия.
— Ты, — раздраженно заметил он, — самая противоречивая, самая упрямая женщина из всех, кого я только когда-нибудь встречал в своей жизни. Я тебя просто боготворю.
На этот раз его поцелуй был продолжительным и весьма красноречивым. Руки Милли растерянно коснулись пылающих щек.
— Чего ты хочешь? — жалобно поинтересовалась она.
— Тебя. — Его руки держали ее по-прежнему крепко, и Милли поняла, что он настроен весьма решительно. — Выходи за меня замуж.
Милли внимательно посмотрела на его лицо, неожиданно поняв, что он вовсе не шутит.
— Так, значит, ты всерьез?
Он расхохотался.
— Не говори «нет», прошу тебя.
— Но… — растерянно начала она. Взяв ее руки, он прижал их к своей груди и, неотрывно глядя ей в лицо, сказал:
— Послушай, Милли. К тому времени, когда я тебя встретил, у меня было за плечами уже очень много романов. Но всем женщинам было что-то нужно от меня. Ни одна из них по-настоящему не любила меня. А потом появилась ты…
Милли внимательно посмотрела на него.
— Но ведь ты сказал, что я провожу эксперимент, играю людьми, как игрушками, а потом бросил меня.
Его руки сжали ее еще крепче.
— Ты сама потребовала, чтобы я ушел. Она смущенно покачала головой.
— На самом деле я вовсе не хотела этого.
— Ты говорила очень убедительно, — с горечью сказал Рональд. — А я стал свидетелем сцены, которая произошла между тобой и человеком, которого ты, как говорила мне, любила.
— Но я ведь попросила Шона уйти. Ты слышал, как я сказала ему, что никогда не любила его по-настоящему.
Рональд даже застонал от досады.
— Да, но ты при этом выглядела такой несчастной, и я решил, что ты все еще любишь его. Милли решительно тряхнула головой.
— Я была несчастна не из-за него! В тот момент я вдруг поняла, что люблю… — Она смущенно остановилась.
Рональд не стал притворяться, что не понял ее слов.
— Однако ты ничем не показала, что влюблена в меня, — сухо заметил он, — и вела себя так, словно скорее ненавидишь, чем любишь.
Лицо Милли порозовело.
— Я просто боялась, — объяснила она, не смея поднять глаз к его лицу. — Я никогда еще не ощущала по отношению к мужчине ничего подобного, а ты всем своим видом говорил: «хочешь — бери, а не хочешь — не надо», — поспешно закончила она.
Он недоверчиво уставился на нее.
— «Хочешь бери, а не хочешь — не надо»? — все еще не веря своим ушам, словно эхо отозвался он. — Дорогая, да я хотел тебя, хотел безумно. Ты была для меня неизмеримо важнее, чем даже тот первый шанс на удачу, — помнишь, я рассказывал тебе о нем? Я ничего не желал так за всю свою жизнь, как тебя. Но ты жила в каком-то вымышленном мире и ничего не замечала вокруг себя. Ты все время твердила о моем отъезде, избегала возможности поговорить откровенно… Я понимал, что должен что-то предпринять, не отпугнув тебя, но не представлял, как это сделать, так что в результате чуть было не сошел с ума. — Он криво усмехнулся. — Такое случилось со мной впервые — никогда до этого я не беспокоился о том, чтобы не отпугнуть от себя женщину.
Милли вспомнила, каким высокомерным Рональд показался ей на вечеринке у Джуди. У него не было ничего общего с тем нежным мужчиной, которого она полюбила в испанском замке.
— Ты забыла о том, что я актер, и видела во мне обычного человека, а я уже забыл, когда меня воспринимали так. А твои глаза! — Он осторожно коснулся ее темных ресниц. — Каждый раз, глядя на тебя, я видел, что именно ты думаешь в этот момент. И что чувствуешь. — Он поднес ее руки к своим губам и коснулся их нежным поцелуем. — Прежде чем я что-либо понял, я уже влюбился, как мальчишка.
— В самом деле? — Милли знала, что ей следует отдернуть руки, если она действительно намеревается дать ему отпор, но она не сделала этого. — Я не верю тебе, — тихо произнесла она.
Рональд рассмеялся.
— Что ж, я не могу винить тебя за это. Ведь я же помню, как там, в замке, сходил с ума от желания, а ты даже не замечала этого, как будто ты вообще не знала, что такое секс.
— Ах, вот как? — обиделась Милли и убрала руки. Рональд отпустил ее и отвернулся, рассматривая осенний сад.
— Я ничего не мог понять, Милли. Иногда мне казалось, что ты тоже желаешь меня, но это ничем не кончалось. Только потом я понял, что ты просто не понимаешь, какие сигналы подаешь. Помнишь ту первую ночь в замке? Ты уснула у меня на руках, умоляя остаться с тобой. Сам не понимаю, как я вынес это! Если бы ты не выглядела так невинно, я бы ни за что не сдержался.
— О Боже, я даже не подумала об этом. — Милли с сожалением взглянула на него. — Прости.
Он снова обернулся к ней. На губах его было слабое подобие улыбки.
— Не извиняйся. Это были полезные упражнения для развития самоконтроля. Кроме того, такое поведение очень многое говорило о тебе самой. Твое представление о самой себе явно было полно сумасбродных идей, и я понял, что нужно время, чтобы приручить тебя. Наверное, тебе требовались какие-то ухаживания… но я никогда ни за кем не ухаживал и не знал, как вести себя с таким человеком, как ты, а у нас почти не оставалось времени. Ведь гости Пита должны были вот-вот приехать. Поэтому я просто сбежал.
Милли присела на диван. Ее охватили странные чувства.
— Зачем ты мне все это говоришь? — спросила она, тщательно подбирая слова.
— Дорогая! В тот последний день ты ведь боялась меня. Когда сказала, чтобы я убирался. И не отрицай этого.
Голос Рональда звучал бесцветно. Он снова отвернулся к окну, засунув руки в карманы. Милли поняла, что должна сказать ему правду.
— Да, но у меня были причины для этого. Мне показалось, ты рассердился, как будто бы даже возненавидел меня…
— Я рассердился потому, что нам помешал мужчина, которого ты любила, — с горечью сказал он.
— Нет! — вскрикнула она. — Рональд, пожалуйста, посмотри на меня. Я не могу изливать душу твоей спине. — Медленно повернувшись, он подошел к ней, и на этот раз она сама взяла его за руки, усаживая рядом с собой. — Послушай, — сказала Милли. — Мы провели вместе ночь, и это была самая замечательная ночь в моей жизни, а ты вел себя так, словно это было для тебя нечто абсолютно ординарное. — Рональд хотел что-то сказать, но она остановила его, мягко прижав пальцы к губам. — Нет, позволь мне договорить. Понимаешь, я не могла не задуматься, действительно ли ты испытывал что-то ко мне, или это было чисто физиологическое стремление. А, может, ты просто жалел меня?.. Рональд уставился на нее.
— Ты — сумасшедшая!
— Все это было в новинку для меня, а в то утро ты был так небрежен… И я подумала: возможно, для него все это не так важно, как для меня. Я должна быть осторожна, чтобы не поставить его в неловкое положение. Понимаешь? Обхватив ее лицо ладонями, он нежно поцеловал ее.
— Я не знаю ни одной женщины, которая бы беспокоилась о том, чтобы не поставить меня в неловкое положение, — сказал он. — Поэтому просто не понял этого. Извини.
— А потом ты ушел на эту ужасную гору, — уже чуть не всхлипнула Милли, полностью погрузившись в воспоминания. — А я осталась в полном смятении у неясно бормочущей рации. Я так волновалась за тебя…
— Любимая! — Он притянул ее к себе. Она все еще не смела поднять на него глаз.
— И я сказала тебе по рации все, что чувствую. Ты просто не слышал. Он тихо сказал:
— Я слышал. Ты сказала: «Вернись ко мне», и я спешил, но, когда пришел, у тебя был Шон. Я обиделся, потому что ты ничего не сказала ему о нас. Мне показалось, что ты просто прячешься за меня, а на самом деле все еще любишь его. Мне было неизвестно, что ты в действительности чувствуешь ко мне и чувствуешь ли вообще что-нибудь.
— Именно поэтому ты с такой ненавистью закричал на меня? — медленно спросила Милли.
— Это было просто отчаяние, — честно признался Рональд. — Я знал, что в эмоциональном плане ты живешь в мечтах, но мне не приходило в голову, что ты девственница. А когда я догадался, что ты никогда не спала с Шоном и у нашей ночи любви могут быть последствия… в общем, я почувствовал, что меня использовали. А единственное, в чем я хотел быть уверен, так это в том, что уж ты-то никогда не используешь меня в своих целях. Поэтому я был буквально взбешен.
— Я помню.
Милли поежилась. Рональд отпустил ее. Его лицо стало мрачным.
— Так значит, ты считаешь, что я тогда сбежал? И именно поэтому отказываешься выйти за меня замуж?
— Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы вернуться ко мне? — задала встречный вопрос она.
— Я хотел прийти раньше. — Его голос стал очень тихим. — И приблизительно через три недели после того, как мы расстались, твердо решил сделать это. — Он провел рукой по глазам. — Но не смог. Я вспомнил, что на то самое воскресенье, когда мы с тобой уехали в Испанию, у меня было назначено интервью с одним журналом. Поскольку я пропал, репортеры пытались узнать, где и с кем я, и, появившись у тебя, я мог подвести тебя. Помнишь, нас снимали в тот момент, когда мы выезжали из гаража? Фотографии были нечеткими, но тебя вполне могли бы узнать. — Он на мгновение остановился. — А самое главное, я считал, что ты больше не желаешь встречаться со мной. Тем не менее я постоянно наводил о тебе справки через Джуди.
— Справки? — словно эхо повторила Милли.
— Мне нужно было знать, не беременна ли ты, — резко ответил он.
Она залилась краской смущения.
— Выяснилось, что ты поменяла наставника и снова стала играть. У тебя все складывалось хорошо, в то время как я… — Он мрачно засмеялся. — Я даже не был до конца уверен, смогу ли сниматься. Что в этом случае я мог бы тебе предложить? Кроме того, ты ведь сама сказала, что не желаешь меня больше видеть.
Рональд выглядел холодным и неприступным, но Милли уже знала его очень хорошо. Я ведь смелая, напомнила она себе, так он мне сам сказал. И она подошла к нему.
— Так что же изменилось теперь? — спросила она, покрывая его щеки поцелуями.
— Ты изменилась. — Его голос потеплел, хотя в нем все еще чувствовались мрачные тона. — Я услышал это в твоей музыке. Я попросил Джуди предложить тебе эту работу, но не надеялся, что ты за нее возьмешься, а тем более вложишь свою душу.
Милли поцеловала его бровь.
— А я думала, что ты считаешь меня скучной. Так же, как Шон. Он называл это моими дурацкими принципами.
— Ты никогда не бываешь скучной, — с жаром воскликнул он. — И я просто обожаю эти твои принципы. Они означают, что я могу доверять тебе. — Развернув ее лицом к себе, он неожиданно стал очень серьезным. — Послушай, любимая, мне всегда было нелегко доверять людям. Не знаю, смогу ли я стать хорошим мужем. Ты рискнешь выйти за меня замуж?
Милли пристально посмотрела ему в лицо.
— Ты любишь меня. Рональд? — наконец выговорила она. — Ты действительно желаешь меня?
Его руки так крепко стиснули ее в объятиях, что она едва могла дышать.
— Люблю. И хочу. Ты никогда больше не будешь сомневаться в этом, — сказал Рональд, и его слова прозвучали, словно клятва.
— Да, — прошептала она у самых его губ и еще тише добавила:
— Знаешь, это платье сшито так, что его можно очень легко снять.
В этот момент снова раздался звонок. Взяв Милли на руки, Рональд подошел к телефону и отключил его. Смеясь, Милли еще крепче прильнула к нему.
— Смотри не урони меня, — сказала она.
Рональд засмеялся. В его лице было столько любви, что она едва узнала его.
— Ни за что. — Он понес ее в спальню, но чуть не наткнулся на Марса. — Брысь! Скоро в этом доме все изменится.
Милли укоризненно заметила:
— Надеюсь, ты не собираешься выгнать моего кота на улицу?!
Бережно опустив ее на постель, Рональд вернулся к двери в спальню, закрыл ее перед носом у Марса и улыбнулся.
— Нет. Просто теперь не он один будет знать, что ты обязательно вернешься, — мягко сказал он.
Милли почувствовала, что ее сердце тает, и широко распахнула объятия.
— Милли, дорогая! Я не хочу никого искать.
Мы просто созданы друг для друга.
Не веря своим ушам, она взглянула ему в глаза. Как он может быть таким жестоким?!
— Уходи, — тихо повторила она. Рональд заключил ее в объятия.
— Ты, — раздраженно заметил он, — самая противоречивая, самая упрямая женщина из всех, кого я только когда-нибудь встречал в своей жизни. Я тебя просто боготворю.
На этот раз его поцелуй был продолжительным и весьма красноречивым. Руки Милли растерянно коснулись пылающих щек.
— Чего ты хочешь? — жалобно поинтересовалась она.
— Тебя. — Его руки держали ее по-прежнему крепко, и Милли поняла, что он настроен весьма решительно. — Выходи за меня замуж.
Милли внимательно посмотрела на его лицо, неожиданно поняв, что он вовсе не шутит.
— Так, значит, ты всерьез?
Он расхохотался.
— Не говори «нет», прошу тебя.
— Но… — растерянно начала она. Взяв ее руки, он прижал их к своей груди и, неотрывно глядя ей в лицо, сказал:
— Послушай, Милли. К тому времени, когда я тебя встретил, у меня было за плечами уже очень много романов. Но всем женщинам было что-то нужно от меня. Ни одна из них по-настоящему не любила меня. А потом появилась ты…
Милли внимательно посмотрела на него.
— Но ведь ты сказал, что я провожу эксперимент, играю людьми, как игрушками, а потом бросил меня.
Его руки сжали ее еще крепче.
— Ты сама потребовала, чтобы я ушел. Она смущенно покачала головой.
— На самом деле я вовсе не хотела этого.
— Ты говорила очень убедительно, — с горечью сказал Рональд. — А я стал свидетелем сцены, которая произошла между тобой и человеком, которого ты, как говорила мне, любила.
— Но я ведь попросила Шона уйти. Ты слышал, как я сказала ему, что никогда не любила его по-настоящему.
Рональд даже застонал от досады.
— Да, но ты при этом выглядела такой несчастной, и я решил, что ты все еще любишь его. Милли решительно тряхнула головой.
— Я была несчастна не из-за него! В тот момент я вдруг поняла, что люблю… — Она смущенно остановилась.
Рональд не стал притворяться, что не понял ее слов.
— Однако ты ничем не показала, что влюблена в меня, — сухо заметил он, — и вела себя так, словно скорее ненавидишь, чем любишь.
Лицо Милли порозовело.
— Я просто боялась, — объяснила она, не смея поднять глаз к его лицу. — Я никогда еще не ощущала по отношению к мужчине ничего подобного, а ты всем своим видом говорил: «хочешь — бери, а не хочешь — не надо», — поспешно закончила она.
Он недоверчиво уставился на нее.
— «Хочешь бери, а не хочешь — не надо»? — все еще не веря своим ушам, словно эхо отозвался он. — Дорогая, да я хотел тебя, хотел безумно. Ты была для меня неизмеримо важнее, чем даже тот первый шанс на удачу, — помнишь, я рассказывал тебе о нем? Я ничего не желал так за всю свою жизнь, как тебя. Но ты жила в каком-то вымышленном мире и ничего не замечала вокруг себя. Ты все время твердила о моем отъезде, избегала возможности поговорить откровенно… Я понимал, что должен что-то предпринять, не отпугнув тебя, но не представлял, как это сделать, так что в результате чуть было не сошел с ума. — Он криво усмехнулся. — Такое случилось со мной впервые — никогда до этого я не беспокоился о том, чтобы не отпугнуть от себя женщину.
Милли вспомнила, каким высокомерным Рональд показался ей на вечеринке у Джуди. У него не было ничего общего с тем нежным мужчиной, которого она полюбила в испанском замке.
— Ты забыла о том, что я актер, и видела во мне обычного человека, а я уже забыл, когда меня воспринимали так. А твои глаза! — Он осторожно коснулся ее темных ресниц. — Каждый раз, глядя на тебя, я видел, что именно ты думаешь в этот момент. И что чувствуешь. — Он поднес ее руки к своим губам и коснулся их нежным поцелуем. — Прежде чем я что-либо понял, я уже влюбился, как мальчишка.
— В самом деле? — Милли знала, что ей следует отдернуть руки, если она действительно намеревается дать ему отпор, но она не сделала этого. — Я не верю тебе, — тихо произнесла она.
Рональд рассмеялся.
— Что ж, я не могу винить тебя за это. Ведь я же помню, как там, в замке, сходил с ума от желания, а ты даже не замечала этого, как будто ты вообще не знала, что такое секс.
— Ах, вот как? — обиделась Милли и убрала руки. Рональд отпустил ее и отвернулся, рассматривая осенний сад.
— Я ничего не мог понять, Милли. Иногда мне казалось, что ты тоже желаешь меня, но это ничем не кончалось. Только потом я понял, что ты просто не понимаешь, какие сигналы подаешь. Помнишь ту первую ночь в замке? Ты уснула у меня на руках, умоляя остаться с тобой. Сам не понимаю, как я вынес это! Если бы ты не выглядела так невинно, я бы ни за что не сдержался.
— О Боже, я даже не подумала об этом. — Милли с сожалением взглянула на него. — Прости.
Он снова обернулся к ней. На губах его было слабое подобие улыбки.
— Не извиняйся. Это были полезные упражнения для развития самоконтроля. Кроме того, такое поведение очень многое говорило о тебе самой. Твое представление о самой себе явно было полно сумасбродных идей, и я понял, что нужно время, чтобы приручить тебя. Наверное, тебе требовались какие-то ухаживания… но я никогда ни за кем не ухаживал и не знал, как вести себя с таким человеком, как ты, а у нас почти не оставалось времени. Ведь гости Пита должны были вот-вот приехать. Поэтому я просто сбежал.
Милли присела на диван. Ее охватили странные чувства.
— Зачем ты мне все это говоришь? — спросила она, тщательно подбирая слова.
— Дорогая! В тот последний день ты ведь боялась меня. Когда сказала, чтобы я убирался. И не отрицай этого.
Голос Рональда звучал бесцветно. Он снова отвернулся к окну, засунув руки в карманы. Милли поняла, что должна сказать ему правду.
— Да, но у меня были причины для этого. Мне показалось, ты рассердился, как будто бы даже возненавидел меня…
— Я рассердился потому, что нам помешал мужчина, которого ты любила, — с горечью сказал он.
— Нет! — вскрикнула она. — Рональд, пожалуйста, посмотри на меня. Я не могу изливать душу твоей спине. — Медленно повернувшись, он подошел к ней, и на этот раз она сама взяла его за руки, усаживая рядом с собой. — Послушай, — сказала Милли. — Мы провели вместе ночь, и это была самая замечательная ночь в моей жизни, а ты вел себя так, словно это было для тебя нечто абсолютно ординарное. — Рональд хотел что-то сказать, но она остановила его, мягко прижав пальцы к губам. — Нет, позволь мне договорить. Понимаешь, я не могла не задуматься, действительно ли ты испытывал что-то ко мне, или это было чисто физиологическое стремление. А, может, ты просто жалел меня?.. Рональд уставился на нее.
— Ты — сумасшедшая!
— Все это было в новинку для меня, а в то утро ты был так небрежен… И я подумала: возможно, для него все это не так важно, как для меня. Я должна быть осторожна, чтобы не поставить его в неловкое положение. Понимаешь? Обхватив ее лицо ладонями, он нежно поцеловал ее.
— Я не знаю ни одной женщины, которая бы беспокоилась о том, чтобы не поставить меня в неловкое положение, — сказал он. — Поэтому просто не понял этого. Извини.
— А потом ты ушел на эту ужасную гору, — уже чуть не всхлипнула Милли, полностью погрузившись в воспоминания. — А я осталась в полном смятении у неясно бормочущей рации. Я так волновалась за тебя…
— Любимая! — Он притянул ее к себе. Она все еще не смела поднять на него глаз.
— И я сказала тебе по рации все, что чувствую. Ты просто не слышал. Он тихо сказал:
— Я слышал. Ты сказала: «Вернись ко мне», и я спешил, но, когда пришел, у тебя был Шон. Я обиделся, потому что ты ничего не сказала ему о нас. Мне показалось, что ты просто прячешься за меня, а на самом деле все еще любишь его. Мне было неизвестно, что ты в действительности чувствуешь ко мне и чувствуешь ли вообще что-нибудь.
— Именно поэтому ты с такой ненавистью закричал на меня? — медленно спросила Милли.
— Это было просто отчаяние, — честно признался Рональд. — Я знал, что в эмоциональном плане ты живешь в мечтах, но мне не приходило в голову, что ты девственница. А когда я догадался, что ты никогда не спала с Шоном и у нашей ночи любви могут быть последствия… в общем, я почувствовал, что меня использовали. А единственное, в чем я хотел быть уверен, так это в том, что уж ты-то никогда не используешь меня в своих целях. Поэтому я был буквально взбешен.
— Я помню.
Милли поежилась. Рональд отпустил ее. Его лицо стало мрачным.
— Так значит, ты считаешь, что я тогда сбежал? И именно поэтому отказываешься выйти за меня замуж?
— Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы вернуться ко мне? — задала встречный вопрос она.
— Я хотел прийти раньше. — Его голос стал очень тихим. — И приблизительно через три недели после того, как мы расстались, твердо решил сделать это. — Он провел рукой по глазам. — Но не смог. Я вспомнил, что на то самое воскресенье, когда мы с тобой уехали в Испанию, у меня было назначено интервью с одним журналом. Поскольку я пропал, репортеры пытались узнать, где и с кем я, и, появившись у тебя, я мог подвести тебя. Помнишь, нас снимали в тот момент, когда мы выезжали из гаража? Фотографии были нечеткими, но тебя вполне могли бы узнать. — Он на мгновение остановился. — А самое главное, я считал, что ты больше не желаешь встречаться со мной. Тем не менее я постоянно наводил о тебе справки через Джуди.
— Справки? — словно эхо повторила Милли.
— Мне нужно было знать, не беременна ли ты, — резко ответил он.
Она залилась краской смущения.
— Выяснилось, что ты поменяла наставника и снова стала играть. У тебя все складывалось хорошо, в то время как я… — Он мрачно засмеялся. — Я даже не был до конца уверен, смогу ли сниматься. Что в этом случае я мог бы тебе предложить? Кроме того, ты ведь сама сказала, что не желаешь меня больше видеть.
Рональд выглядел холодным и неприступным, но Милли уже знала его очень хорошо. Я ведь смелая, напомнила она себе, так он мне сам сказал. И она подошла к нему.
— Так что же изменилось теперь? — спросила она, покрывая его щеки поцелуями.
— Ты изменилась. — Его голос потеплел, хотя в нем все еще чувствовались мрачные тона. — Я услышал это в твоей музыке. Я попросил Джуди предложить тебе эту работу, но не надеялся, что ты за нее возьмешься, а тем более вложишь свою душу.
Милли поцеловала его бровь.
— А я думала, что ты считаешь меня скучной. Так же, как Шон. Он называл это моими дурацкими принципами.
— Ты никогда не бываешь скучной, — с жаром воскликнул он. — И я просто обожаю эти твои принципы. Они означают, что я могу доверять тебе. — Развернув ее лицом к себе, он неожиданно стал очень серьезным. — Послушай, любимая, мне всегда было нелегко доверять людям. Не знаю, смогу ли я стать хорошим мужем. Ты рискнешь выйти за меня замуж?
Милли пристально посмотрела ему в лицо.
— Ты любишь меня. Рональд? — наконец выговорила она. — Ты действительно желаешь меня?
Его руки так крепко стиснули ее в объятиях, что она едва могла дышать.
— Люблю. И хочу. Ты никогда больше не будешь сомневаться в этом, — сказал Рональд, и его слова прозвучали, словно клятва.
— Да, — прошептала она у самых его губ и еще тише добавила:
— Знаешь, это платье сшито так, что его можно очень легко снять.
В этот момент снова раздался звонок. Взяв Милли на руки, Рональд подошел к телефону и отключил его. Смеясь, Милли еще крепче прильнула к нему.
— Смотри не урони меня, — сказала она.
Рональд засмеялся. В его лице было столько любви, что она едва узнала его.
— Ни за что. — Он понес ее в спальню, но чуть не наткнулся на Марса. — Брысь! Скоро в этом доме все изменится.
Милли укоризненно заметила:
— Надеюсь, ты не собираешься выгнать моего кота на улицу?!
Бережно опустив ее на постель, Рональд вернулся к двери в спальню, закрыл ее перед носом у Марса и улыбнулся.
— Нет. Просто теперь не он один будет знать, что ты обязательно вернешься, — мягко сказал он.
Милли почувствовала, что ее сердце тает, и широко распахнула объятия.