Батлер Октавия. Рассвет

   – Бог знает почему, но похоже оанкали решили устроить тебе предварительные смотрины, – тихо, с горечью в голосе, проговорила она. – Не бойся, опасность тебе не угрожать. Оно не тронет тебя.
   Пусть только Никани попробует тут нарушить свое слово – и она сделает все, чтобы оно немедленно погрузило ее в продолжительный сон, и не пожалеет об этом.
   Мгновенно обернувшись, Джозеф замер, впившись глазами в Никани. После мгновения того, что Лилит поняла как ощущение крайнего, леденящего ужаса, Джозеф вскочил на ноги, покачнулся и прижавшись спиной к стене, отполз в дальний угол, в проем за кровать.
   – В чем дело? – резко потребовала от оанкали ответа Лилит. Она тоже встала и смотрела на Никани. – Почему ты здесь?
   – Для того чтобы он смог пережить свой страх сейчас, в пределах этой комнаты, а после быть полезным тебе.
   И уже через секунду после того как отзвучал этот нечеловеческий, тихий, андрогинный голос, отчетливо произносящий слова на английском, Джозеф вышел из своего угла. Остановившись рядом с Лилит, он принялся рассматривать Никани. Его еще видимо била дрожь. Потом он проговорил что-то по-китайски – Лилит впервые слышала, как Джозеф говорит на этом языке. Вскоре он как-то овладел собой и его дрожь начала униматься. Он оглянулся на нее.
   – Ты его знаешь?
   – Каалникани оо Йядайяатедиинкахгуяхт ай Динсо, – представила она Никани, гладя на его чувственные руки и думая о том, насколько более по-человечески выглядело оно без них. – Никани, – добавила она, заметив, как Джозеф нахмурился.
   – Я не верю, – тихо проговорил он. – Я не верю, даже несмотря на то, что ты сказала мне.
   Лилит не знала, что прибавить. Было похоже, что он овладел ситуацией гораздо лучше и быстрее, чем она в свое время. Конечно, перед встречей с оанкали он был предупрежден и перед этим общался с другими людьми, а не сходил с ума, как она, в одиночке. И вот, он держится отлично. Он с готовностью принимал новое и приспосабливался к нему, все как она и надеялась.
   Приблизившись к кровати, Никани подтянулось на одной руке и закинуло на нее свое тело, подложило под себя ноги и уселось. Часть его щупалец направленно сосредоточилась на Джозефе.
   – Нам можно не торопиться, – проговорило оно. – Сейчас мы немного поговорим. Если вы голодны, я могу предложить вам что-нибудь перекусить.
   – Я не голоден, – отозвался Джозеф. – Может быть кто-то другой, но только не я. Может быть остальные наши друзья?
   – Они подождут. Им будут полезно немного поволноваться без Лилит, может быть они поймут, что ничего не могут без нее, одни.
   – Со мной они тоже немногое могут, – тихо отозвалась Лилит. – Из-за тебя, Никани, они теперь целиком зависят от меня. И может выйти так, что они этого мне не простят.
   – Так стань их лидером, и им нечего будет тебе прощать.
   Повернувшись к ней, Джозеф посмотрел на нее так, словно слова Никани были тем, что заставило его вдруг забыть о необычности его тела.
   – Джо, – воскликнула она, – это не означает лидерство. Это означает превратиться к козла отпущения.
   – Ты сможешь облегчить их жизнь, – продолжило Никани. – Ты можешь помочь им принять наконец то, что ожидает их. Но станешь ты их лидером или нет, то, что ожидает их, случится все равно, ты не сможешь предотвратить это. Ты не сможешь предотвратить это, даже если умрешь. Если ты поведешь их за собой, то больше из их числа сумеет выжить. Но если ты не сумеешь этого добиться, то вероятнее всего погибнешь сама.
   Глядя на Никани, она вспоминала, как лежала рядом с ним, когда оно было слабым и беспомощным, вспоминала о том, как отламывала еду по кусочку и осторожно кормила его ими, с трудом поглощающего пищу.
   Щупальца Никани притянулись к его голове и связались в узлы, оно обхватило себя чувственными руками. Потом оно заговорило с ней на оанкали:
   – Тебе нужно выйти к людям, я хочу чтобы ты это сделала! Твой друг прав! Эти люди, за стеной, они уже замышляют против тебя недоброе.
   – Я предупреждала тебя об этом, – отозвалась она по-английски. – Я предупреждала, что они могут убить меня.
   – Но ты говорила мне, что попытаешься помочь им!
   Она облокотилась о платформу стола и свесила голову.
   – Я делаю все, что могу – ты же знаешь это.
   – Вы умеете клонировать людей? – спросил Джозеф. – Это правда?
   – Да.
   – Вы берете от нас образцы ткани и выращиваете эмбрионы в искусственных утробах?
   – Да, в общих чертах это так.
   – И вы способны воссоздать нас по каким-то своим записям, по генетическим картам?
   – Мы умеем и это. Мы уже проделывали подобное. Мы проделывали это для того чтобы лучше изучить вашу расу, новый для нас вид. Мы сравнивали процесс искусственного развития зародыша с процессом нормального человеческого зачатия и рождения. Мы собираемся выполнить тщательное сравнение детей, которых мы получили таким образом, с теми, которых забрали с Земли. Мы очень осторожно относимся к новым видам-партнерам, избегая причинять им вред.
   – Вот как, значит, у вас обстоят дела, – пробормотал Джозеф с горьким отвращением.
   – Мы занимаемся тем, что изменяем жизнь, – мягко ответило Никани. – Мы должны быть уверены, что в результате нашего сотрудничества вы сможете дальше жить нормально, а не погибните через несколько поколений.
   – Но это несправедливо! – вспыхнул Джозеф. – Зачем нам нужно все это. Вы умеете создать новое разумное бытие. Несчастное, поскольку своим рождением оно обязано вашему капризу. Так пусть оно станет вашими партнером.
   – Но нам нужны… вы, – Никани говорило настолько тихо, что Джозефу пришлось наклониться вперед прислушиваясь. – Партнеры должны представлять для нас биологический интерес, они должны быть привлекательны для нас, а вы – просто потрясающий экземпляр. Вы – ужас и красота в очень редкостном сочетании. По сути, вы поставили нас в безвыходное положение и нам некуда деваться. Вы не просто сочетание результатов существования вашего тела и его работопродуктивности. Вы еще и своеобразие ваших личностей, вашей культуры. Все это нас тоже чрезвычайно интересует. Вот почему мы спасли из вас стольких, скольких смогли.
   Джозеф пожал плечами.
   – Мы знаем, как вы спасли нас – одиночные камеры и растения долгого сна, вот какое получилось у вас спасение. А теперь еще все это.
   – Все, что мы делали с вами до сих пор, это были самые простейшие подготовительные операции. Они практически не затронули вас, ваши тела остались без изменения. Вы сейчас точно такие же, какими были на Земле – минус болезни и физические недостатки. После того как вы пройдете краткий тренировочный курс, вы сможете вернуться на Землю и устроиться там вполне комфортно.
   – Вернутся, должно быть, те, кто переживет этот зал и ваши тренировки.
   – Да, только те, кто выживет.
   – Вы не должны были поступать так с нами, есть же и другие пути!
   – Мы искали другие пути и даже попробовали некоторые из них. Этот путь, по которому мы идем сейчас – самый лучший. Главная максима этого пути – непричинение насилия. Нога любого, кто убьет или тяжело ранит своего товарища, не ступит на поверхность Земли.
   – Вы их оставите здесь?
   – Да, на всю оставшуюся жизнь.
   – Даже… – Джозеф взглянул на Лилит, потом снова повернулся к Никани. – Даже если причиной убийства будет самозащита.
   – Лилит – исключение.
   – Что?
   – Она знает об этом. Мы наделили ее способностями, которыми, по нашему мнению, должен обладать хотя бы один из вас. Таким образом она приобрела отличия от остальных и благодаря этому стала мишенью для изливания эмоций. Запретив ей защищаться, мы тем самым заранее обрекли бы себя на поражение.
   – Никани, – твердо окликнула Лилит, и как только оолой повернулось к ней, она сказала на оанкали: – Джозеф тоже должен получить это право.
   – Нет.
   Спокойный, но непоколебимый отказ. Именно так оно и было, и она ни на секунду не сомневалась, что спорить бесполезно.
   – Теперь он оказался в опасном положении из-за того, что находится рядом со мной, – уже безнадежно добавила она. – Он может погибнуть из-за меня.
   Она знала, что это бесполезно, но не попытаться не могла.
   Никани тоже ответило ей на оанкали:
   – И я тоже хочу, чтобы он выжил, и именно по той причине, что он находится рядом с тобой. Но не я принял решение о том, что нога человека-убийцы не ступит на Землю, и не я наделил тебя исключительными правами. Таково было общее решение. Я не могу дать Джозефу право, которого ты для него просишь.
   – Тогда дай ему такую же силу, какую дало мне.
   – В таком случае у него станет больше шансов убить кого-нибудь.
   – И больше шансов выжить. Я говорю о том, что можно наделить его организм большей живучестью, сопротивляемостью к ранам. Надели его тело способностью быстрее заживлять полученные ранения. Дай ему шанс – прошу тебя!
   – О чем это ты с ним говоришь? – раздраженно спросил у нее Джозеф. – Говори по-английски, я ничего не понимаю!
   Она открыла рот, для того чтобы ответить, но Никани опередило ее:
   – Она просит за тебя, Джозеф. Она хочет, чтобы мы дали тебе возможность защищать себя. В самых разных смыслах.
   Он повернулся к Лилит, желая найти у нее подтверждение этим словам. Лилит кивнула.
   – Я боюсь за тебя. Я хочу, чтобы тебя тоже наделили исключительными правами. Но Никани сказало, что это невозможно. Лично оно не может ничего для тебя сделать. Поэтому я попросила его… – Лилит замолчала, потом взглянула на Никани и снова перевела взгляд на Джозефа. – В общем, я просила его, чтобы оно дало тебе силу, дало шанс.
   Джозеф ответил ей хмурым взглядом:
   – Лилит, я невысок ростом, но я сильнее, чем кажусь с виду, сильнее, чем ты, может быть, думаешь. Я смогу постоять за себя.
   – Я не говорила по-английски потому, что не хотела услышать от тебя то, что ты только что сказал. Ты обманываешь себя, Джозеф. Ни ты, ни кто другой в этом зале не смогут за себя постоять, потому что возможна такая ситуация, в котором даже самый сильный человек окажется беспомощным. Но я думала, что если он даст твоему телу умение и способность выживать, то у тебя может появиться верный шанс.
   – Покажи ему свою руку, – приказало Никани.
   Она помедлила, страшась того, что после этого Джозеф будет смотреть на нее даже не как на получужака, а как на чужака совершенного – очень вероятно, что так и будет. Но теперь, когда Никани сказало о ее руках, когда к ее рукам было привлечено такое пристальное внимание, она уже не могла больше скрываться. Она подняла свой кулак (совершенно целый и без следов ссадин и синяков) и показала его Джозефу.
   Минуту он рассматривал ее руку, потом взял ее другую руку и тоже рассмотрел, словно для того чтобы убедиться, что она не ошиблась.
   – Что это означает? – спросил он. – Они дали твоему телу способность излечиваться почти мгновенно?
   – Да.
   – А какие-нибудь другие способности?
   – Мне дали силу, гораздо больше той, какой я обладала раньше – а раньше я считалась довольно сильной женщиной, – и кроме того, меня научили выращивать стены и управлять растениями долгого сна. Вот и все.
   Джозеф повернулся к Никани.
   – И как вы это сделали?
   Никани пошелестело своими щупальцами.
   – Для того чтобы она смогла управлять стенами, мы немного изменили химию ее тела. Для того чтобы наделить ее силой, я просто повысило эффективность отдачи от того, что она и без того имела. Ваши предки были гораздо сильнее вас – это в особенно большой степени относится к вашим предкам не-людям. У вас огромный потенциал, вам только нужно научиться им пользоваться.
   – Каким же образом?
   – А каким образом вам удается координировать одновременное движение пальцев руки? Я оолой, рожденный специально для того чтобы работать с людьми. Я способен помочь вам овладеть всем, на что способны ваши тела. Совершенные мной в Лилит химические изменения привели к тому, что ее мышечная ткань стала во много раз более эффективной, чем была до сих пор. Ее мышцы налились силой. Кроме того, мной были произведены в ней мельчайшие генетические изменения. До сих пор я ничего не прибавляло и не убавляло, просто поднимало на поверхность то, что до сих пор было скрыто и дремало. Теперь она настолько же быстра и сильна, насколько быстры и сильны были ее ближайшие предки.
   Никани замолчало, вероятно заметив, как Джозеф посмотрел на Лилит.
   – Изменения, которые я сделало, не затронули ее генетической структуры, – добавило оно.
   – Но ты говоришь, что меняло ее гены! – воскликнул Джозеф.
   – Только клеток тела. К половым клеткам это не относится.
   – Но если вы клонируете ее…
   – Я не собираюсь ее клонировать.
   Наступила продолжительная пауза. Джозеф посмотрел на Никани, потом надолго остановился взглядом на Лилит. Почувствовав, что больше не может выносить его взгляда, она наконец заговорила.
   – Если ты хочешь выйти и присоединиться к остальным, я открою тебе дверь, – сказала она.
   – Значит, вот какого ты обо мне мнения? – спросил он.
   – Да, я этого боюсь, – прошептала она.
   – Ты могла отказаться от того, что они сделали с тобой? Могла ты это предотвратить?
   – Могла, но даже не пыталась.
   Лилит с трудом сглотнула.
   – Оанкали выбрали меня для этой работы, и им было все равно, что я об этом думаю. Я сказала им, что с таким же успехом они могут убить меня своей собственной рукой. Но и это не остановило их. Поэтому когда Никани и его семья предложили мне то, что могли сделать для меня, я даже не думала о том, отказываться от их предложения или нет. Я приняла их дар с готовностью.
   Подумав немного, он кивнул.
   – Я могу дать тебе кое-что из того, что дало ей, – сказало Никани. – Я не сделаю тебя сильнее, но могу наделить твое тело способностью к исцелению, способность оправиться от ран, настолько тяжелых, что прежде они могли убить тебя. Ты хочешь, чтобы я изменил тебя таким образом?
   – Ты предлагаешь мне это для того чтобы у меня был шанс?
   – Да.
   – Эти изменения, которые произойдут во мне, они останутся навсегда?
   – Да, если только ты не попросишь изменить тебя обратно, чтобы вернуться к тому состоянию, в котором ты прежде находился.
   – А побочные эффекты?
   – Только в психологическом плане.
   Джозеф нахмурился.
   – Что ты имеешь в виду под психо… И поэтому не даешь мне силу?
   – Да.
   – Но ты доверяешь… Лилит?
   – Ее Пробудили несколько лет назад, и все это время она прожила с моей семьей. Мы очень хорошо узнали ее. А кроме того, мы наблюдаем за ней постоянно.
   Через секунду Джозеф взял Лилит за руку.
   – Понимаешь теперь? – спросил он ее мягко. – Понимаешь теперь, почему они выбрали тебя – того, кто отчаянно не желал ответственности, кто никогда не хотел вести за собой людей, обычную женщину?
   Тихая уверенность его голоса сначала испугала, а потом рассердила ее.
   – Понимаю ли я в чем дело? Да, конечно. У меня, Джо, было достаточно времени для того чтобы подумать.
   Похоже, до него стало доходить, что он только что сказал.
   – Да, я представляю; хотя не похоже, чтобы от этого понимания было много толку.
   Никани рассматривало то одного, то другого. Потом сосредоточило внимание на Джозефе.
   – Так ты хочешь, чтобы я изменило тебя?
   Джозеф отпустил руку Лилит.
   – Каким образом это произойдет? Операция? Переливание крови или пересадка костного мозга?
   – Все произойдет во сне. Когда ты снова проснешься, твое тело уже будет изменено. Ты не почувствуешь ни боли, ни каких-либо других неприятных ощущений, никакого хирургического вмешательства в обычном смысле этого слова не будет.
   – Так каким же образом ты это сделаешь?
   – Вот мои инструменты.
   Никани вытянуло вперед свои чувственные руки.
   – При помощи этих рук я изучу тебя, потом произведу необходимые коррекции. Мое тело и твое вместе произведут необходимые для тебя субстанции.
   Джозеф видимо содрогнулся.
   – Мне кажется… мне кажется, если оно прикоснется ко мне, я не выдержу.
   Лилит взглянула на него, и он ответил ей взглядом.
   – В самом начале я несколько дней провела с одним из них в своей одиночной камере. И только через несколько дней я смогла заставить себя дотронуться до него, – сказала она. – Бывали дни… хотя по правде сказать, вспоминая сейчас, что я тогда испытывала, я готова пройти через любые другие муки.
   Джозеф придвинулся к ней вплотную, словно желая защитить. Ему проще было защитить и утешить кого-нибудь, чем просить о защите самому. Но теперь ясно чувствовалось, что ему необходимо было и то и другое.
   – И сколько ты еще намерено здесь оставаться? – потребовал он ответа от Никани.
   – Сейчас я ухожу. Но я еще вернусь. В следующий раз, когда мы увидимся, надеюсь, что ты испугаешься меня гораздо меньше.
   Никани сделало паузу.
   – Пройдет время, и ты сможешь прикоснуться ко мне. Потому что прежде, чем я изменю твое тело, ты должен продемонстрировать мне, что способен на это.
   – Я не знаю. Сейчас не знаю. В таком случае я, возможно, откажусь от твоих услуг. Или, лучше сказать, вообще откажусь от твоего предложения. Я не понимаю, что представляют собой эти твои щупальца.
   – Выражаясь вашим языком, это чувствительные руки. Хотя на самом деле это больше чем руки – гораздо больше – но в рамках обычного общения этот термин весьма удобный.
   Никани перевело внимание на Лилит и заговорило на оанкали.
   – Как ты думаешь, если я продемонстрирую ему кое-что, это поможет ему понять?
   – Боюсь, что в первую очередь он испытает отвращение, – ответила она.
   – Он необычный человек. Думаю, он способен на такое, что удивит и тебя и меня.
   – Я хорошо его знаю.
   – Тебе нужно больше доверять мне. Я очень хорошо его изучило в свое время.
   – Нет! Предоставь мне тут решать.
   Поднявшись, Никани картинно изогнуло свое тело. Когда стало ясно, что оолой собирается уходить, Лилит едва ли не испытала облегчение. Но вдруг, одним плавным и необычайно быстрым движением, Никани выбросило в ее сторону одну из своих чувственных рук, которой оплело ее вокруг шеи, несильно, но плотно, наподобие крепко завязанного чудного вида шарфа. Подобное происходило в прошлом множество раз, Лилит привыкла к этому и потому сейчас не испугалась. Ее первой реакцией была мысль успокоить Джозефа и раздражение от неожиданности выходки Никани.
   Джозеф остался стоять неподвижно, как в землю вросший. Лилит находилась между ним и Никани.
   – Все в порядке, – тихо сказала она Джозефу. – Просто оно хотело, чтобы ты увидел. Это все, что вам понадобится, чтобы установить контакт.
   Джозеф стоял и переводил взгляд с чувственной руки Никани, обвившей шею Лилит, на его другую чувственную руку, свободную, потом опять на руку на шее Лилит, и все это молча. Не прошло и пяти секунд, как он поднял руку и протянул ее к руке Никани на шее Лилит. Рука задрожала, отдернулась назад, потом снова двинулась вперед. Помедлив всего какой-то миг, он прикоснулся к прохладной и твердой плоти чувственной руки. Пальцы Джозефа замерли на роговом кончике руки Никани, которая, неожиданно изогнувшись, петлей захватила его запястье.
   Лилит оказалась свободной, она больше не была их посредником. По лбу напряженного как струна Джозефа катились капли пота, пальцы руки, кисть которой обхватывал конец чувственной руки Никани, несильно, так чтобы не вызвать боль, но и так чтобы Джозеф не вырвался, были скрючены как когти. Издав звук, который мог быть началом крика, Джозеф потерял сознание и рухнул на пол.
   Лилит метнулась к упавшему, но Никани опередило ее – оно успело подхватить Джозефа налету. Тот не отреагировал никак. Он был в обмороке. Она не сказала ничего до тех пор, пока не уложила, вместе с Никани, Джозефа на кровать. Потом схватила Никани за плечи и рывком повернула его к себе.
   – Зачем нужно было доводить его до такого состояния? – выкрикнула она. – Он прикоснулся к тебе – неужели это было недостаточно? Я отвечаю за благополучие этих людей? Почему ты не предоставил заниматься с ним мне?
   – Ты слышала хотя бы об одном случае, – спросило ее оно, – чтобы человек в ясном уме, не под влиянием препаратов или подобного, прикоснулся к одному из нас в первый же день встречи? Кто-то дотрагивался до нас по чистой случайности в первый или во второй день, но никто из вас не проделывал это намеренно. Я говорило тебе, что он необычный экземпляр.
   – Я хочу, чтобы вы оставили его в покое!
   Никани расстегнуло куртку Джозефа и принялось стягивать ее с него.
   – Я делаю это потому, что в вашей группе уже есть двое мужчин, которые настроены категорически против Джозефа и пытаются настроить против него и других. Один из мужчин считает Джозефа тем, что называется «пидор», другому не нравится разрез его глаз. На самом деле и того и другого раздражает то, что он подружился с тобой. Им не нравится, что у тебя есть друзья. Они предпочли бы, чтобы ты осталась в одиночестве. Твоему другу необходимо получить умение защищаться, и я сделаю это сейчас же.
   Лилит испуганно выслушивала тираду Никани. Джозеф говорил, что опасность угрожает ей. Знал ли он о том, что и его благополучие находится под угрозой?
   Освободив Джозефа от крутки, Никани прилегло с ним рядом. Обернув одну чувственную руку вокруг шеи Джозефа, а другую вокруг его талии, оно притянуло его безвольное тело ближе к себе.
   – Ты специально лишило его сознания, или он упал в обморок сам? – спросила она и сразу же задумалась, почему это так ее интересует.
   – Взяв его за кисть, я ввело ему снотворное. Но на самом деле он был близок к нервному срыву и вполне мог потерять сознание и сам. Таким образом я дал ему возможность, очнувшись, излить раздражение за то, что я усыпило его, одновременно избавив от стыда за то, что он мог продемонстрировать свою слабость у тебя на глазах.
   Лилит кивнула.
   – Благодарю тебя.
   – Кто такой «пидор»? – спросило оно.
   Она объяснила ему.
   – Но он не относится к числу таких людей, и они знают это. Они знают, что он спит с тобой.
   – Да, это так. Но у них так же есть подобные сомнения и на мой счет, я слышала.
   – Никто из них не верит своим словам.
   – И тем не менее.
   – Веди их за собой, Лилит – только так ты сможешь быть им полезной. Помоги нам, потому что мы так же, как и ты, хотим, чтобы как можно больше из их числа вернулось обратно на Землю.
   Она смотрела на Никани целую минуту, чувствуя на душе только страх и пустоту. В его голосе слышалась откровенность, хотя и не в этом сейчас было дело. Как она может стать лидером людей, которые видят в ней сообщника своих тюремщиков? На определенной ступени лидеру приходится доверять им свою жизнь. Но все, что до сих пор она делала у них на глазах, лишь подтверждало правоту ее слов, ставило под сомнение не только вероятность того, что эти люди захотят идти за ней, но и вообще их веру в то, что она является таким же, как они, человеком.
   Она уселась по-турецки на пол и первую минуту просто смотрела в пустоту, но постепенно ее взгляд сосредоточился на кровати, где Никани держал в объятиях Джозефа. И тот и другой не двигались с места, хотя ее слух улавливал отчетливое дыхание Джозефа. Потом он протяжно и глубоко вздохнул. Неужели он приходит в себя? Значит, он уже получил урок, который в конце концов преподают людям все взрослые оолой? Слишком многое ему пришлось испытать за один день.
   – Лилит?
   Она вскочила на ноги. Ее звали и Никани и Джозеф одновременно, хотя было ясно, что только Никани сохраняло достаточно ясного разума, чтобы сознательно обращаться к ней. Но Джозеф, усыпленный и нервные связи которого были в большой степени связаны с оолой, в результате чего все, что бы ни происходило вокруг него, было словно скрыто пеленой, в том числе и то, что говорило или делало Никани, тоже говорил. Никани не обращало на это никакого внимания.
   – Я изменило его и немного увеличило его силу, поэтому ты должна будешь посоветовать ему налечь на гимнастику, чтобы быстрее развить свои возможности. Теперь труднее будет причинить ему вред, его раны будут быстрее заживать, у него появится больше шансов выжить, в том числе он сможет пережить теперь многие раны, от которых мог погибнуть раньше.
   Сам не осознавая того, Джозеф повторял в унисон то, что говорило Никани.
   – Прекрати это! – выкрикнула Лилит.
   Никани разъединило нервные связи с Джозефом.
   – Приляг сюда с нами, – сказало оно, и Джозеф уже не вторил ему. – Почему бы тебе не побыть с твоим другом?
   Лилит подумала, что на свете не может быть ничего более соблазнительного, чем оолой, говорящее вот так, особым тоном, о вещах также особого рода. Четко осознавая свои действия и уже не управляя собой, она поднялась и шагнула к кровати. Потом остановилась, глядя на пару – человек и оолой. Дыхание Джозефа теперь напоминало тихое похрапывание и он, похоже, преспокойно спал, прижавшись к Никани, точно так же, как спал по утрам, когда Лилит просыпалась раньше и подолгу рассматривала его спящего. Она не могла противиться приглашению Никани – и не стала бы утверждать, что способна на это, ни перед самой собой, ни перед кем-то другим – да и не хотела противиться. Никани и Джозеф сейчас означали для нее такую высочайшую степень единения, на которую не был способен никто из людей. Никани тоже это знало и тоже желало этого. Быть может именно по этой причине с оанкали остался Поль Титус, подумала она. Блаженство заставило Поля забыть о покинутой Земле и погибших родственниках.
   Сжав кулаки, она сделала шаг назад.