Страница:
– Парни, предупреждаю, на пачках с деньгами лежит травматическая «Оса», – предупредил Матвей. – Это на тот случай, чтобы кто-то не начал палить…
– Приятно работать, – обрадовался Туркмен. Продолжая держать пистолет направленным Матвею в лицо, он подошел к сейфу:
– Диктуй, сам открою.
– Шесть, – назвал Матвей первую цифру, следя за стволом.
Бандит повернул валик и выжидающе уставился ему в глаза.
– Четыре, – продиктовал Матвей.
Туркмен повернул следующий валик.
– Девять и три, – закончил Матвей. – Букву установи «Л».
Он умышленно назвал не ту букву. Бандиты не ожидают такого оборота дел. К тому же когда Туркмен потянет за ручку запертого сейфа, его тело подастся вперед и ствол уйдет с линии прицеливания. Зато ему останется перевести маховик на букву «М», следующую после «Л», и замок откроется. Тогда и пригодится «Оса». Она будет в самый раз. Никакого превышения самообороны ему не припаяют. Да и крови будет по минимуму. И Марте меньше потом работы.
В следующий момент произошло все по сценарию. Туркмен взялся за ручку и дернул. Дверца не поддалась. Пистолет ушел вперед. Матвей шагнул к нему. Левая рука легла на запястье. Крик и рывок на себя с одновременным броском корпуса навстречу бандиту, и вот уже ситуация в корне переменилась. Обезоруженный Туркмен прижат спиной к груди Матвея. Шаг назад. Скула Матвея уперлась в затылок бандита. Никто не сможет выстрелить так, чтобы поразить только его. Матвей протягивает руку к сейфу, безошибочно нащупав маховик. Поворот на один щелчок, и вот уже в правой руке «Оса». В отличие от бандитов у Матвея нет резона думать, как быть дальше. Он все равно не сможет их убить, а вот причинить такие страдания, что они попросту на время забудут про оружие, обязан. Даром что за городом извел кучу патронов, пристреливая последнюю версию этого оружия под себя. Самое простое и доступное, оно оказалось и самым капризным. Два подобных пистолета не выдержали стрельбы патронами повышенной мощности. Лопались стопоры запирания стволов. И еще Матвей столкнулся с тем, что каждая выпущенная по мишени пуля имела разную траекторию полета из-за неодинакового веса порохового заряда. Он не исключал, что изготовитель делает это специально, дабы не плодить виртуозов использования подобных систем. Однако он все же довел стрельбу из «Осы» до совершенства. Четыре оглушительных выстрела, и вся троица корчится на полу, завывая на все голоса. На все ушло не больше полутора секунд.
– Ты покойник! – С этими словами, пришедший в себя Туркмен подтянул ноги к животу. Под весом его тела Матвей полетел на пол.
Больно ударившись о ковер лбом, он отбросил уже ставшую не нужной «Осу» в сторону. Схватив двумя руками голову бандита, Матвей с силой приложил ее о пол. Бандит обмяк. Перекатом Матвей оказался рядом с Дымом.
– М-мм, сука! – Лиловый от напряжения, бандит зажимал рану на коленном сгибе.
Подобрав выпавший из его рук пистолет, Матвей вскочил на ноги. Держа ствол направленным то в голову Дыма, то в третьего бандита, Матвей проскользнул в зал, на ходу собрав пистолеты, и схватил лежавший на столике телефон, намереваясь вызвать полицию.
– И не думай, – процедил сквозь зубы лежащий на спине Гиббон. – Твоя баба у нас…
– Что? – не поверил своим ушам Матвей. Наконец он понял, почему бандиты пожаловали, едва Марта ушла на работу. Подстраховались по всем направлениям. Он подскочил к Гиббону и с силой двинул пяткой по ребрам:
– Где она?!
– Внизу, на выезде со двора, в машине, – морщась при каждом слоге, простонал бандит. – Нам надо срочно уйти… Сука…
Матвей понял, положение бандитов незавидное. Инициатива у него в руках. Они с оружием в чужой квартире. После такого шума наверняка кто-то из соседей позвонил в полицию. С другой стороны, они уверены, он не будет рисковать Мартой.
– Это деревня, – впервые за всю дорогу заговорил Вадим. – При коммунистах был зажиточный колхоз. Здесь даже Герой Труда жил, социализменного…
– Социалистического, – поправил Борис Васильевич. – Я, кстати, тоже награжден этим орденом.
– Да вы что? – не поверил Юрасов-младший и сильнее чем надо повернул на перекрестке руль. Машину развернуло на льду и понесло боком, пока она мягко не уперлась в сугроб.
– Ты осторожнее, – проворчал Борис Васильевич.
Вадим остановил машину возле зеленого деревянного забора, через который перевесились на улицу голые ветки деревьев, и посмотрел на Бориса Васильевича:
– Приехали.
Ерохин выбрался из машины и огляделся. На село опускалась вечерняя мгла, в которой уже почти растворились окружавшие его сосны.
Вадим подошел к калитке, просунул руку в прямоугольное отверстие и щелкнул задвижкой. Они оказались в просторном дворике, через который от калитки к крыльцу вела расчищенная от снега дорожка. Точно такая была проложена к поленнице дров.
– По сути, это обычная деревенская изба, – шагая позади Бориса Васильевича, стал рассказывать Вадим. – Зимой, если не топить, насквозь промерзает. Поэтому пару раз в неделю либо отец, либо я сюда приезжаем…
– И зачем вам эта головная боль? – поднимаясь по скрипучим ступенькам, удивился Борис Васильевич.
– Здесь отец родился. – Влад постучал в выкрашенные голубой краской двери.
– Значит, это и есть родовое гнездо Сергея Тихоновича? – удивился Ерохин.
Но Вадим оставил вопрос без ответа. Он нахмурился и постучал сильнее:
– Неужели спит?
Поколебавшись, дернул за ручку. Двери открылись.
– Ну, елки зеленые, – шагнув в темноту коридора, усмехнулся Вадим и тут же предупредил: – Осторожно, порог…
Миновав некое подобие сеней, они оказались в горнице с низкими потолками и печкой посередине. У окна стол, рядом старенький холодильник. На окнах занавески. Из цветочных горшков торчали засохшие стебли.
– Отец! – Вадим прошел в соседнюю комнату.
Борис Васильевич закрыл двери и огляделся.
– Интересно, куда он делся? – донесся голос. – А это еще что такое… Ни…
Раздался грохот и быстрые шаги. В следующий момент Вадим появился в проходе с листком бумаги в руке. Борис Васильевич разглядел там написанный авторучкой текст и понял, что это записка. Издав нечленораздельный возглас, Вадим выскочил обратно в двери.
Теряясь в догадках, Борис Васильевич вышел следом. Во дворе Вадима уже не было. Однако он увидел открытые настежь двери в сарай и направился туда, столкнувшись с ним в дверях. Бледный, как мел, парень шел навстречу, держа в опущенной вдоль туловища руке шапку.
– Что? – одними губами спросил Ерохин.
– Папа, – Вадим показал большим пальцем себе за спину.
Немея от страха, Борис Васильевич заглянул в двери. В сарае было темно, однако он сумел разглядеть висевшего по центру Юрасова…
Все, что происходило потом, было словно во сне. Они сидели с Владом на кухне, наблюдая, как за окном стремительно темнеет. Потом появился участковый уполномоченный, в надетой поверх формы кожаной куртке. Почти сразу приехала «Скорая». После этого двор и дом стремительно заполнились самыми разными людьми. Они по очереди задавали Вадиму и Борису Васильевичу вопросы. Потом появился и Дешин. Теперь полицейский уже говорил с металлом в голосе. Первый же вопрос касался того, почему Борис Васильевич скрыл, что знал, где находится Юрасов.
– Я сам узнал, только когда приехал к нему домой, – утверждал Борис Васильевич, то и дело бросая взгляд на Вадима. Но тот словно не замечал его. Парня можно было понять, он потерял отца, мало того, в записке было ясно указано, кто виноват в его смерти. Юрасов писал, будто необдуманно пошел на похищение сына Путуляна, выполняя приказ своего начальника, и теперь, после всего, испугавшись ответственности, решил покончить с собой.
– Значит, последний раз вы видели своего отца в одиннадцать часов дня? – уточнил полицейский.
– Где-то около этого, – подтвердил сидевший напротив Вадим. – Он был очень пьян.
– Странно. – Полицейский повертел пластиковым пакетом, в котором лежала предсмертная записка.
– Я не верю этому, – сказал Вадим, отрешенно глядя перед собой.
– Понимаю, – вздохнул Дешин.
– Я не о случившемся, а о том, как она написана, – пояснил Вадим.
– Что тебя настораживает? – оживился Дешин.
– Каким-то сухим и казенным языком составлена, – объяснил парень. – Словно под диктовку.
– Так оно и есть! – Ерохин в очередной раз вскочил с табурета.
– Сядьте! – махнул рукой Дешин.
Борис Васильевич подчинился:
– Теперь меня арестуют?
Некоторое время Дешин смотрел на него своими неопределенного цвета глазами так, словно не понял вопроса. Потом покачал головой:
– Пока нет.
– Хорошенькое дельце! – вскипел Вадим. – У меня отец из-за этого козла в петлю залез, а он на свободе будет гулять?
– Попрошу вас успокоиться, – строго потребовал Дешин. – Если понадобится, мы задержим Бориса Васильевича. А пока я не вижу в этом необходимости.
– Был бы на его месте кто-то другой, так вы бы ему уже и почки отбили! – продолжал злиться парень. – Герой Соцтруда!
Борис Васильевич не верил своим ушам. Вадим до приезда полиции ни словом не усомнился в его невиновности. А сейчас словно прорвало.
– Я вас прекрасно понимаю, – заговорил Дешин. – Но основываться только на эмоциях не стоит.
– Какие эмоции?! – Вадим схватился за голову и зарычал: – Папа же все написал!
– Не факт, что он сделал это по своей воле, – осадил его Дешин.
– Что вы имеете в виду? – Вадим уронил на колени руки.
– Вы сами утверждали, будто отец еще утром не мог даже говорить, – напомнил ему Дешин. – А спустя несколько часов он вдруг пишет объемную прощальную записку…
– Он редко пил, поэтому быстро трезвел, – привел свой аргумент Вадим.
– Хорошо, я, возможно, поступлю неправильно, но все-таки открою вам еще один секрет. – Дешин многозначительно посмотрел на Бориса Васильевича, потом перевел взгляд на Вадима: – Высоты опрокинутой табуретки недостаточно, чтобы при росте вашего отца привязать под потолком сарая за балку веревку. Дотянуться головой до петли так же нереально…
– Вы хотите сказать, что его убили? – не поверил своим ушам Вадим.
Было заметно, боль у всех троих отступила. Теперь бандиты скулили больше от досады и обиды. Еще от страха. Наверняка отправивший их к Матвею человек не простит такого прокола.
– С-сс! – втянул в себя воздух рыжий, пытаясь зажимать сразу две раны, на руке и бедре. Туркмен продолжал лежать без движений.
Гиббон набирал номер оставшегося внизу подельника. Он стоял дальше всех и почти не пострадал. Выпущенная из «Осы» пуля попала в грудь. Одетый в ватную куртку, он больше пострадал при падении. Рухнув от неожиданности на спину, громила расшиб затылок.
– Шик, это я, – осипшим от боли голосом выдохнул, наконец, он в трубку. – У нас проблемы, надо бабу вернуть… Какую?! – взревел он после небольшой паузы и сморщился. – Жену этого… Да… Как! Веди наверх!
– Дай трубку. – Краем глаза следя за находившимися в спальне бандитами, Матвей протянул руку.
– Сам объясняйся, – бросил Гиббон и отдал телефон.
– С кем я говорю? – спросил Матвей.
– Короче, ты попал, парень! – раздался вопль. – Отпусти пацанов по-хорошему…
– Ты, наверное, не понял. – Матвей выпрямился. – Это теперь я буду диктовать условия. Значит, слушай сюда…
– Ты…
– Еще слово, и я отправлю к тебе первым Гиббона через окно, – предостерег Шика Матвей, пытаясь по голосу определить, как он может выглядеть. – Слушай и запоминай. Сейчас я отпущу троих твоих дружков. У меня останется Туркмен. Его верну, как только увижу Марту.
– Где гарантии, что не обманешь?
– Ты идиот?
– Хорошо, – после небольшой паузы согласился бандит.
Матвей убрал трубку в карман и посмотрел на Гиббона:
– Бери двоих своих уродов и вниз. Только не вздумайте шутить!
– Ты смотри, если чего задумал, – поднимаясь с полу, зашипел Гиббон, – из-под земли достанем.
– Верю, – кивнул Матвей. Он догадался, что бандитов смутил неравнозначный обмен. Троих он уже отпускал, еще не получив Марту.
– Если ваш друг не выполнит обещания, я найду способ заставить говорить Туркмена и, поверь, всех достану, – объяснил он свое решение.
– А если ты обманешь? – прищурился Гиббон. – Баба к тебе вернется, но Туркмена ты не отпустишь?
– Поэтому и отпускаю сразу трех! – привел свой аргумент Матвей.
Хотя на самом деле он опасался иного. К моменту возвращения Марты эта троица окончательно оклемается и может попытаться взять реванш.
Корчась и бросая в сторону Матвея злые взгляды, бандиты потянулись к входу. Дымов при каждом шаге вскрикивал.
– Может, волыны отдашь? – неожиданно задержавшись на выходе из комнаты, спросил Гиббон.
– В другой раз, – пообещал Матвей.
Когда бандиты покинули квартиру, Матвей устремился к так и не пришедшему в себя Туркмену. Бандит лежал на животе, повернув голову вправо. Со стороны могло показаться, будто он просто прижал к полу ухо, чтобы услышать, что происходит этажом ниже. Матвей перевернул его на спину, тронул пульс. Бандит был без сознания. Он выдернул из его брюк ремень, сделал петлю и связал руки. Закончив с Туркменом, устремился на кухню. Бандиты должны были как раз выйти из подъезда. Матвей не ошибся. В тот момент, когда он посмотрел вниз, они направлялись к стоящему неподалеку от подъезда автомобилю «БМВ».
Матвей достал из кармана телефон Гиббона, нашел в «меню» последний входящий номер и надавил на звонок.
– Да, – раздался уже знакомый голос Шика.
– Я бы хотел, чтобы вы поскорее выполнили мои условия, – наблюдая за тем, как бандиты усаживаются в машину, заговорил Матвей. – В качестве бонуса за сговорчивость обещаю не упоминать об имевшем место конфликте. Оружие получите вечером в указанном мною месте.
В этот момент послышалась возня, и раздался голос Дыма:
– Слышишь, ты, умник, стволы можешь себе в зад засунуть, а Туркмена на пельмени пустить. Мы передумали выполнять какие-либо условия.
– Шутите? – ужаснулся Матвей.
– Нисколько, – заверил его Дым. – К тому же ты такой шум поднял в доме, что скоро здесь будет вся московская полиция. Поэтому пока разгребай то, что наворотил, а мы позже свяжемся.
Матвей увидел, как машина тронулась.
Туркмен как раз пришел в себя. Он еще до конца не осознавал, где находится и что с ним. Несколько раз дернувшись, бандит приподнял над полом голову и огляделся. При этом взор его затуманенных глаз приобретал ясность.
– А где все? – наконец спросил он Матвея, все это время наблюдавшего за его «возвращением».
– Мы договорились, и они ушли, – соврал Матвей.
– Как ушли? – Туркмен попытался встать, но связанные за спиной руки не позволили этого сделать – Развяжи, – потребовал он.
Матвей покачал головой:
– Потерпишь.
– В смысле? – не понял бандит.
– В прямом. – Матвей прошел и сел на кровать. – Как тебя зовут?
– Зачем тебе? – отрешенно спросил бандит.
– Должен же я знать, кто пришел ко мне в гости.
– Туркмен.
– Странное погоняло.
– Я родился там, – объяснил бандит. – А зовут меня Алексей.
– В общем, у тебя два варианта. – Матвей выдержал паузу, давая бандиту возможность сосредоточиться. – Первый. Ты без особых потерь рассказываешь мне все, что связано с вашим визитом в мою скромную обитель, и потом я думаю, как быть дальше. Гарантирую не причинять ущерба здоровью. Во втором случае ты так же рассказываешь все, что меня интересует, с той лишь разницей, что в этом случае я гарантировать тебе ничего не буду. Поверь, имею достаточный жизненный опыт и знаю, что нет людей, которые бы не начинали от боли рассказывать все, что знают. Перспективы такого общения тебе наверняка не понравятся. В лучшем случае после этого ты до конца жизни сможешь передвигаться лишь в инвалидной коляске и будешь лишен возможности размножаться…
– Значит, ты оставил меня в залог, чтобы обменять на свою жену, – попытался угадать Туркмен.
– К сожалению, если бы я знал, что твои дружки спят и видят тебя мертвым, ни за что бы не согласился на такой ход, – признался Матвей.
– Что, сами ушли, а Марту не отдали? – догадался бандит и улыбнулся. – Вернутся еще, не переживай.
– Где вы ее схватили?
– По пути в поликлинику, – пожал плечами бандит. – За тобой два дня таскались. Даже в парке на пробежке были…
– Точно, – вспомнил Матвей машину на входе в парк, в которой утром сидели люди. Но он не придал тогда этому значения. А зря.
Звонок в дверь не дал договорить. Решив, что вернулись бандиты, Матвей поднял с полу «Осу», прошел к шкафу, достал упаковку с патронами и, на ходу заряжая стволы, направился в коридор. На этот раз у дверей оказался наряд полиции. Позади двух сержантов маячила соседка. Понятно, услышала шум, позвонила. Матвей сунул «Осу» в карман висевшей на вешалке куртки и открыл двери:
– Чем обязан?
– Сержант Домогаров, – представился полицейский. – Поступил сигнал…
– У меня ремонт, – не дал ему договорить Матвей. – Только что бригада специалистов ушла…
– Документы, пожалуйста, – с подозрением вглядываясь в лицо Матвея, потребовал полицейский.
– Минуту. – Матвей попытался закрыть двери, но блюститель порядка не позволил этого сделать, шагнув через порог. Матвею ничего не оставалось, как отправиться в зал за паспортом.
«А ведь они могут и квартиру осмотреть», – неожиданная мысль заставила Матвея метнуться в спальню.
– Кто? – открыл было рот Туркмен, как Матвей присел перед ним на корточки, взял его за лоб и приложил затылком о стену. Подхватив бандита на руки, он устремился к бельевому шкафу…
– Извините, – просмотрев документы, кивнул полицейский. – Но я вынужден попросить разрешения осмотреть квартиру.
– Пожалуйста, – стараясь выглядеть невозмутимым, Матвей посторонился.
Сержант прошел в зал, заглянул в спальню, задержав взгляд на открытом сейфе.
– Рассчитывался с бригадиром, – пояснил Матвей. – Еще не закрыл.
– Не стоит держать сейф открытым, когда в доме посторонние, – резонно заметил полицейский и вышел.
Глава 3
– Приятно работать, – обрадовался Туркмен. Продолжая держать пистолет направленным Матвею в лицо, он подошел к сейфу:
– Диктуй, сам открою.
– Шесть, – назвал Матвей первую цифру, следя за стволом.
Бандит повернул валик и выжидающе уставился ему в глаза.
– Четыре, – продиктовал Матвей.
Туркмен повернул следующий валик.
– Девять и три, – закончил Матвей. – Букву установи «Л».
Он умышленно назвал не ту букву. Бандиты не ожидают такого оборота дел. К тому же когда Туркмен потянет за ручку запертого сейфа, его тело подастся вперед и ствол уйдет с линии прицеливания. Зато ему останется перевести маховик на букву «М», следующую после «Л», и замок откроется. Тогда и пригодится «Оса». Она будет в самый раз. Никакого превышения самообороны ему не припаяют. Да и крови будет по минимуму. И Марте меньше потом работы.
В следующий момент произошло все по сценарию. Туркмен взялся за ручку и дернул. Дверца не поддалась. Пистолет ушел вперед. Матвей шагнул к нему. Левая рука легла на запястье. Крик и рывок на себя с одновременным броском корпуса навстречу бандиту, и вот уже ситуация в корне переменилась. Обезоруженный Туркмен прижат спиной к груди Матвея. Шаг назад. Скула Матвея уперлась в затылок бандита. Никто не сможет выстрелить так, чтобы поразить только его. Матвей протягивает руку к сейфу, безошибочно нащупав маховик. Поворот на один щелчок, и вот уже в правой руке «Оса». В отличие от бандитов у Матвея нет резона думать, как быть дальше. Он все равно не сможет их убить, а вот причинить такие страдания, что они попросту на время забудут про оружие, обязан. Даром что за городом извел кучу патронов, пристреливая последнюю версию этого оружия под себя. Самое простое и доступное, оно оказалось и самым капризным. Два подобных пистолета не выдержали стрельбы патронами повышенной мощности. Лопались стопоры запирания стволов. И еще Матвей столкнулся с тем, что каждая выпущенная по мишени пуля имела разную траекторию полета из-за неодинакового веса порохового заряда. Он не исключал, что изготовитель делает это специально, дабы не плодить виртуозов использования подобных систем. Однако он все же довел стрельбу из «Осы» до совершенства. Четыре оглушительных выстрела, и вся троица корчится на полу, завывая на все голоса. На все ушло не больше полутора секунд.
– Ты покойник! – С этими словами, пришедший в себя Туркмен подтянул ноги к животу. Под весом его тела Матвей полетел на пол.
Больно ударившись о ковер лбом, он отбросил уже ставшую не нужной «Осу» в сторону. Схватив двумя руками голову бандита, Матвей с силой приложил ее о пол. Бандит обмяк. Перекатом Матвей оказался рядом с Дымом.
– М-мм, сука! – Лиловый от напряжения, бандит зажимал рану на коленном сгибе.
Подобрав выпавший из его рук пистолет, Матвей вскочил на ноги. Держа ствол направленным то в голову Дыма, то в третьего бандита, Матвей проскользнул в зал, на ходу собрав пистолеты, и схватил лежавший на столике телефон, намереваясь вызвать полицию.
– И не думай, – процедил сквозь зубы лежащий на спине Гиббон. – Твоя баба у нас…
– Что? – не поверил своим ушам Матвей. Наконец он понял, почему бандиты пожаловали, едва Марта ушла на работу. Подстраховались по всем направлениям. Он подскочил к Гиббону и с силой двинул пяткой по ребрам:
– Где она?!
– Внизу, на выезде со двора, в машине, – морщась при каждом слоге, простонал бандит. – Нам надо срочно уйти… Сука…
Матвей понял, положение бандитов незавидное. Инициатива у него в руках. Они с оружием в чужой квартире. После такого шума наверняка кто-то из соседей позвонил в полицию. С другой стороны, они уверены, он не будет рисковать Мартой.
* * *
За размышлениями Борис Васильевич не заметил, как они доехали до Моховки. В себя он пришел, когда машину подбросило на выбоине на небольшом бетонном мосту через овраг. Дорога пошла между двумя рядами засыпанных снегом домов.– Это деревня, – впервые за всю дорогу заговорил Вадим. – При коммунистах был зажиточный колхоз. Здесь даже Герой Труда жил, социализменного…
– Социалистического, – поправил Борис Васильевич. – Я, кстати, тоже награжден этим орденом.
– Да вы что? – не поверил Юрасов-младший и сильнее чем надо повернул на перекрестке руль. Машину развернуло на льду и понесло боком, пока она мягко не уперлась в сугроб.
– Ты осторожнее, – проворчал Борис Васильевич.
Вадим остановил машину возле зеленого деревянного забора, через который перевесились на улицу голые ветки деревьев, и посмотрел на Бориса Васильевича:
– Приехали.
Ерохин выбрался из машины и огляделся. На село опускалась вечерняя мгла, в которой уже почти растворились окружавшие его сосны.
Вадим подошел к калитке, просунул руку в прямоугольное отверстие и щелкнул задвижкой. Они оказались в просторном дворике, через который от калитки к крыльцу вела расчищенная от снега дорожка. Точно такая была проложена к поленнице дров.
– По сути, это обычная деревенская изба, – шагая позади Бориса Васильевича, стал рассказывать Вадим. – Зимой, если не топить, насквозь промерзает. Поэтому пару раз в неделю либо отец, либо я сюда приезжаем…
– И зачем вам эта головная боль? – поднимаясь по скрипучим ступенькам, удивился Борис Васильевич.
– Здесь отец родился. – Влад постучал в выкрашенные голубой краской двери.
– Значит, это и есть родовое гнездо Сергея Тихоновича? – удивился Ерохин.
Но Вадим оставил вопрос без ответа. Он нахмурился и постучал сильнее:
– Неужели спит?
Поколебавшись, дернул за ручку. Двери открылись.
– Ну, елки зеленые, – шагнув в темноту коридора, усмехнулся Вадим и тут же предупредил: – Осторожно, порог…
Миновав некое подобие сеней, они оказались в горнице с низкими потолками и печкой посередине. У окна стол, рядом старенький холодильник. На окнах занавески. Из цветочных горшков торчали засохшие стебли.
– Отец! – Вадим прошел в соседнюю комнату.
Борис Васильевич закрыл двери и огляделся.
– Интересно, куда он делся? – донесся голос. – А это еще что такое… Ни…
Раздался грохот и быстрые шаги. В следующий момент Вадим появился в проходе с листком бумаги в руке. Борис Васильевич разглядел там написанный авторучкой текст и понял, что это записка. Издав нечленораздельный возглас, Вадим выскочил обратно в двери.
Теряясь в догадках, Борис Васильевич вышел следом. Во дворе Вадима уже не было. Однако он увидел открытые настежь двери в сарай и направился туда, столкнувшись с ним в дверях. Бледный, как мел, парень шел навстречу, держа в опущенной вдоль туловища руке шапку.
– Что? – одними губами спросил Ерохин.
– Папа, – Вадим показал большим пальцем себе за спину.
Немея от страха, Борис Васильевич заглянул в двери. В сарае было темно, однако он сумел разглядеть висевшего по центру Юрасова…
Все, что происходило потом, было словно во сне. Они сидели с Владом на кухне, наблюдая, как за окном стремительно темнеет. Потом появился участковый уполномоченный, в надетой поверх формы кожаной куртке. Почти сразу приехала «Скорая». После этого двор и дом стремительно заполнились самыми разными людьми. Они по очереди задавали Вадиму и Борису Васильевичу вопросы. Потом появился и Дешин. Теперь полицейский уже говорил с металлом в голосе. Первый же вопрос касался того, почему Борис Васильевич скрыл, что знал, где находится Юрасов.
– Я сам узнал, только когда приехал к нему домой, – утверждал Борис Васильевич, то и дело бросая взгляд на Вадима. Но тот словно не замечал его. Парня можно было понять, он потерял отца, мало того, в записке было ясно указано, кто виноват в его смерти. Юрасов писал, будто необдуманно пошел на похищение сына Путуляна, выполняя приказ своего начальника, и теперь, после всего, испугавшись ответственности, решил покончить с собой.
– Значит, последний раз вы видели своего отца в одиннадцать часов дня? – уточнил полицейский.
– Где-то около этого, – подтвердил сидевший напротив Вадим. – Он был очень пьян.
– Странно. – Полицейский повертел пластиковым пакетом, в котором лежала предсмертная записка.
– Я не верю этому, – сказал Вадим, отрешенно глядя перед собой.
– Понимаю, – вздохнул Дешин.
– Я не о случившемся, а о том, как она написана, – пояснил Вадим.
– Что тебя настораживает? – оживился Дешин.
– Каким-то сухим и казенным языком составлена, – объяснил парень. – Словно под диктовку.
– Так оно и есть! – Ерохин в очередной раз вскочил с табурета.
– Сядьте! – махнул рукой Дешин.
Борис Васильевич подчинился:
– Теперь меня арестуют?
Некоторое время Дешин смотрел на него своими неопределенного цвета глазами так, словно не понял вопроса. Потом покачал головой:
– Пока нет.
– Хорошенькое дельце! – вскипел Вадим. – У меня отец из-за этого козла в петлю залез, а он на свободе будет гулять?
– Попрошу вас успокоиться, – строго потребовал Дешин. – Если понадобится, мы задержим Бориса Васильевича. А пока я не вижу в этом необходимости.
– Был бы на его месте кто-то другой, так вы бы ему уже и почки отбили! – продолжал злиться парень. – Герой Соцтруда!
Борис Васильевич не верил своим ушам. Вадим до приезда полиции ни словом не усомнился в его невиновности. А сейчас словно прорвало.
– Я вас прекрасно понимаю, – заговорил Дешин. – Но основываться только на эмоциях не стоит.
– Какие эмоции?! – Вадим схватился за голову и зарычал: – Папа же все написал!
– Не факт, что он сделал это по своей воле, – осадил его Дешин.
– Что вы имеете в виду? – Вадим уронил на колени руки.
– Вы сами утверждали, будто отец еще утром не мог даже говорить, – напомнил ему Дешин. – А спустя несколько часов он вдруг пишет объемную прощальную записку…
– Он редко пил, поэтому быстро трезвел, – привел свой аргумент Вадим.
– Хорошо, я, возможно, поступлю неправильно, но все-таки открою вам еще один секрет. – Дешин многозначительно посмотрел на Бориса Васильевича, потом перевел взгляд на Вадима: – Высоты опрокинутой табуретки недостаточно, чтобы при росте вашего отца привязать под потолком сарая за балку веревку. Дотянуться головой до петли так же нереально…
– Вы хотите сказать, что его убили? – не поверил своим ушам Вадим.
* * *
– У-уу, порву, сука! – выл Дым.Было заметно, боль у всех троих отступила. Теперь бандиты скулили больше от досады и обиды. Еще от страха. Наверняка отправивший их к Матвею человек не простит такого прокола.
– С-сс! – втянул в себя воздух рыжий, пытаясь зажимать сразу две раны, на руке и бедре. Туркмен продолжал лежать без движений.
Гиббон набирал номер оставшегося внизу подельника. Он стоял дальше всех и почти не пострадал. Выпущенная из «Осы» пуля попала в грудь. Одетый в ватную куртку, он больше пострадал при падении. Рухнув от неожиданности на спину, громила расшиб затылок.
– Шик, это я, – осипшим от боли голосом выдохнул, наконец, он в трубку. – У нас проблемы, надо бабу вернуть… Какую?! – взревел он после небольшой паузы и сморщился. – Жену этого… Да… Как! Веди наверх!
– Дай трубку. – Краем глаза следя за находившимися в спальне бандитами, Матвей протянул руку.
– Сам объясняйся, – бросил Гиббон и отдал телефон.
– С кем я говорю? – спросил Матвей.
– Короче, ты попал, парень! – раздался вопль. – Отпусти пацанов по-хорошему…
– Ты, наверное, не понял. – Матвей выпрямился. – Это теперь я буду диктовать условия. Значит, слушай сюда…
– Ты…
– Еще слово, и я отправлю к тебе первым Гиббона через окно, – предостерег Шика Матвей, пытаясь по голосу определить, как он может выглядеть. – Слушай и запоминай. Сейчас я отпущу троих твоих дружков. У меня останется Туркмен. Его верну, как только увижу Марту.
– Где гарантии, что не обманешь?
– Ты идиот?
– Хорошо, – после небольшой паузы согласился бандит.
Матвей убрал трубку в карман и посмотрел на Гиббона:
– Бери двоих своих уродов и вниз. Только не вздумайте шутить!
– Ты смотри, если чего задумал, – поднимаясь с полу, зашипел Гиббон, – из-под земли достанем.
– Верю, – кивнул Матвей. Он догадался, что бандитов смутил неравнозначный обмен. Троих он уже отпускал, еще не получив Марту.
– Если ваш друг не выполнит обещания, я найду способ заставить говорить Туркмена и, поверь, всех достану, – объяснил он свое решение.
– А если ты обманешь? – прищурился Гиббон. – Баба к тебе вернется, но Туркмена ты не отпустишь?
– Поэтому и отпускаю сразу трех! – привел свой аргумент Матвей.
Хотя на самом деле он опасался иного. К моменту возвращения Марты эта троица окончательно оклемается и может попытаться взять реванш.
Корчась и бросая в сторону Матвея злые взгляды, бандиты потянулись к входу. Дымов при каждом шаге вскрикивал.
– Может, волыны отдашь? – неожиданно задержавшись на выходе из комнаты, спросил Гиббон.
– В другой раз, – пообещал Матвей.
Когда бандиты покинули квартиру, Матвей устремился к так и не пришедшему в себя Туркмену. Бандит лежал на животе, повернув голову вправо. Со стороны могло показаться, будто он просто прижал к полу ухо, чтобы услышать, что происходит этажом ниже. Матвей перевернул его на спину, тронул пульс. Бандит был без сознания. Он выдернул из его брюк ремень, сделал петлю и связал руки. Закончив с Туркменом, устремился на кухню. Бандиты должны были как раз выйти из подъезда. Матвей не ошибся. В тот момент, когда он посмотрел вниз, они направлялись к стоящему неподалеку от подъезда автомобилю «БМВ».
Матвей достал из кармана телефон Гиббона, нашел в «меню» последний входящий номер и надавил на звонок.
– Да, – раздался уже знакомый голос Шика.
– Я бы хотел, чтобы вы поскорее выполнили мои условия, – наблюдая за тем, как бандиты усаживаются в машину, заговорил Матвей. – В качестве бонуса за сговорчивость обещаю не упоминать об имевшем место конфликте. Оружие получите вечером в указанном мною месте.
В этот момент послышалась возня, и раздался голос Дыма:
– Слышишь, ты, умник, стволы можешь себе в зад засунуть, а Туркмена на пельмени пустить. Мы передумали выполнять какие-либо условия.
– Шутите? – ужаснулся Матвей.
– Нисколько, – заверил его Дым. – К тому же ты такой шум поднял в доме, что скоро здесь будет вся московская полиция. Поэтому пока разгребай то, что наворотил, а мы позже свяжемся.
Матвей увидел, как машина тронулась.
Туркмен как раз пришел в себя. Он еще до конца не осознавал, где находится и что с ним. Несколько раз дернувшись, бандит приподнял над полом голову и огляделся. При этом взор его затуманенных глаз приобретал ясность.
– А где все? – наконец спросил он Матвея, все это время наблюдавшего за его «возвращением».
– Мы договорились, и они ушли, – соврал Матвей.
– Как ушли? – Туркмен попытался встать, но связанные за спиной руки не позволили этого сделать – Развяжи, – потребовал он.
Матвей покачал головой:
– Потерпишь.
– В смысле? – не понял бандит.
– В прямом. – Матвей прошел и сел на кровать. – Как тебя зовут?
– Зачем тебе? – отрешенно спросил бандит.
– Должен же я знать, кто пришел ко мне в гости.
– Туркмен.
– Странное погоняло.
– Я родился там, – объяснил бандит. – А зовут меня Алексей.
– В общем, у тебя два варианта. – Матвей выдержал паузу, давая бандиту возможность сосредоточиться. – Первый. Ты без особых потерь рассказываешь мне все, что связано с вашим визитом в мою скромную обитель, и потом я думаю, как быть дальше. Гарантирую не причинять ущерба здоровью. Во втором случае ты так же рассказываешь все, что меня интересует, с той лишь разницей, что в этом случае я гарантировать тебе ничего не буду. Поверь, имею достаточный жизненный опыт и знаю, что нет людей, которые бы не начинали от боли рассказывать все, что знают. Перспективы такого общения тебе наверняка не понравятся. В лучшем случае после этого ты до конца жизни сможешь передвигаться лишь в инвалидной коляске и будешь лишен возможности размножаться…
– Значит, ты оставил меня в залог, чтобы обменять на свою жену, – попытался угадать Туркмен.
– К сожалению, если бы я знал, что твои дружки спят и видят тебя мертвым, ни за что бы не согласился на такой ход, – признался Матвей.
– Что, сами ушли, а Марту не отдали? – догадался бандит и улыбнулся. – Вернутся еще, не переживай.
– Где вы ее схватили?
– По пути в поликлинику, – пожал плечами бандит. – За тобой два дня таскались. Даже в парке на пробежке были…
– Точно, – вспомнил Матвей машину на входе в парк, в которой утром сидели люди. Но он не придал тогда этому значения. А зря.
Звонок в дверь не дал договорить. Решив, что вернулись бандиты, Матвей поднял с полу «Осу», прошел к шкафу, достал упаковку с патронами и, на ходу заряжая стволы, направился в коридор. На этот раз у дверей оказался наряд полиции. Позади двух сержантов маячила соседка. Понятно, услышала шум, позвонила. Матвей сунул «Осу» в карман висевшей на вешалке куртки и открыл двери:
– Чем обязан?
– Сержант Домогаров, – представился полицейский. – Поступил сигнал…
– У меня ремонт, – не дал ему договорить Матвей. – Только что бригада специалистов ушла…
– Документы, пожалуйста, – с подозрением вглядываясь в лицо Матвея, потребовал полицейский.
– Минуту. – Матвей попытался закрыть двери, но блюститель порядка не позволил этого сделать, шагнув через порог. Матвею ничего не оставалось, как отправиться в зал за паспортом.
«А ведь они могут и квартиру осмотреть», – неожиданная мысль заставила Матвея метнуться в спальню.
– Кто? – открыл было рот Туркмен, как Матвей присел перед ним на корточки, взял его за лоб и приложил затылком о стену. Подхватив бандита на руки, он устремился к бельевому шкафу…
– Извините, – просмотрев документы, кивнул полицейский. – Но я вынужден попросить разрешения осмотреть квартиру.
– Пожалуйста, – стараясь выглядеть невозмутимым, Матвей посторонился.
Сержант прошел в зал, заглянул в спальню, задержав взгляд на открытом сейфе.
– Рассчитывался с бригадиром, – пояснил Матвей. – Еще не закрыл.
– Не стоит держать сейф открытым, когда в доме посторонние, – резонно заметил полицейский и вышел.
Глава 3
Секретарша Тоня была напряжена, впрочем, как и все сотрудники офиса. Казалось, не только люди, стены, колонны, цветы мелко трясутся невидимой глазу дрожью… Это напряжение принес с собой генеральный директор. Ворвавшись в буквальном смысле с улицы вихрем в вестибюль, он заразил им сначала охранников, потом встречающего на этаже помощника. И хотя новостные каналы и Интернет еще не украсили последние новости, все уже знали: с улетевшим в Папуа – Новую Гвинею самолетом произошли неприятности. Многочисленные клерки стали будто невидимыми на фоне этих событий. Вмиг превратившиеся в тени, они забились в укромные, самые дальние от глаз руководства углы и трещины здания. Тоня была, пожалуй, единственным сейчас человеком, который не мог последовать примеру основной массы коллег, и ее место за столом в приемной стало чем-то вроде поста пограничника. Сидя с прямой спиной, она смотрела прямо перед собой, с замиранием сердца ожидая очередного указания Путуляна. Но пока селектор и телефон молчали. Наверное, электричество тоже поспешило исчезнуть из проводов, чтобы не попасться под горячую руку. Поэтому когда в дверях появился Вильцын, Тонечка вскрикнула и вздрогнула так, что два больших полушария ее груди еще некоторое время колыхались…
– Что с вами? – удивился начальник службы безопасности.
Эдуард Юрьевич был рослым широкоплечим мужчиной с боксерским носом и слегка надвинутым на глаза лбом. Именно от этого он сейчас показался бедной женщине похожим на инквизитора. У Вильцына в подчинении была огромная армия охранников, сторожей, телохранителей, инженеров систем безопасности. На него работали тысячи самых разных видеокамер, датчиков, сигнализаций, микрофонов…
– Ничего, – оправившись от испуга, пролепетала Тоня и тут же спохватилась: – Здравствуйте!
– Здравствуй. – Вильцын подошел к столу вплотную, обдав терпким ароматом одеколона. Тоня почувствовала, как взволнованно затрепыхалось сердце. Она подняла глаза, кляня себя за то, что вчера поленилась зайти к парикмахеру.
– Наверное, покажусь смешным, если спрошу, как себя чувствует шеф, – улыбнулся он одними губами.
Вместо ответа Тоня сделала испуганные глазки и кивнула:
– Злой!
Когда Вильцын, миновав две двери, вошел в кабинет генерального директора ОСК «Сарсар», то застал его сидящим за огромным письменным столом в одной рубашке, две верхние пуговицы которой были расстегнуты… Нет, вырваны с корнем. Пиджак и галстук валялись на столе для совещаний. При появлении Вильцына на лице Путуляна не дрогнул ни один мускул. Он, словно изваяние, продолжал смотреть в одну точку перед собой ничего не видящими глазами. Вильцын встал между дверью и столом.
– Ты уже знаешь? – одними губами спросил Путулян.
– В общих чертах, – пожал плечами Вильцын.
Путулян взял лежавший рядом пульт и надавил на кнопку. Из глубины закрепленной справа на стене жидкокристаллической панели телевизора выплыло изображение женщины-диктора:
– По сообщениям, поступающим из Новой Гвинеи, где в одиннадцать часов по московскому времени с экранов радаров наземных служб пропал новейший российский самолет, место падения до сих пор установлено не было. В местных средствах массовой информации появились сообщения, что не исключена вероятность угона.
Вильцын посмотрел на часы. По всему выходило, самолет исчез чуть больше часа назад.
– Это запись, – между тем ожило изваяние Путуляна. Добавил: – Последние новости будут в тринадцать часов. Но, как ты сам понимаешь, меня информируют каждые пять минут. И не только наши сотрудники, которые там сейчас находятся. Только что звонил президент. – Он выдержал паузу, то ли давая осмыслить важность и трагизм сложившейся ситуации, то ли собираясь с мыслями. Потом неожиданно подошел к Вильцыну:
– Ты уверен, что мы можем здесь говорить?
– Вы сомневаетесь в моем профессионализме?
– Представь себе, с некоторых пор это так! – почти крикнул Путулян.
– Если вы имеете в виду проблемы с Ерохиным, то к концу дня они будут улажены, – заверил его Вильцын.
– Самолет упал из-за сбоя в системе подачи топлива, – неожиданно сменил тему Путулян.
– Точно? – зная, чего больше всего опасался генеральный, нахмурился Вильцын.
– Точнее некуда. – Путулян медленно развернулся и направился на свое место.
– Установлено место падения? – Глядя в широкую спину шефа, Вильцын утер рукавом пиджака лицо.
– Известно, в каком месте с ним пропала связь.
– Надеюсь, не над океаном?
– Над тропиками. – Путулян сел. – Мы будем прилагать все усилия, чтобы его не очень искали.
– Зачем? – Вильцын подумал, что ослышался.
– Командир экипажа вышел на связь по закрытому каналу. – Путулян положил на стол руки. – Неполадки начались сразу после взлета.
– Ну и что?
– А то, что они и до этого были, но мы закрывали на них глаза, – сказал Путулян.
Было видно, ему неприятно в этом признаться. Однако для Вильцына не было секретом, что самолет не только сырой, он еще и сильно не соответствует разрекламированным на весь мир показателям. Все началось пять лет назад, когда выигравшая тендер на создание нового типа среднемагистрального самолета компания оказалась перед фактом, что попросту не тянет авионику. Нет должного потенциала, к тому же потратили все выделенные на это деньги. Путулян со свойственной природной пронырливостью смог убедить правительство в том, что лучше привлечь для этих целей иностранцев. Так появился контракт с немцами. Однако вскоре та же проблема возникла с навигационным оборудованием, и вот уже выделен очередной транш на закупку австрийского оборудования. Создание нового самолета походило на страшную сказку, чем дальше, тем страшнее, и вот уже на нем французские двигатели, исчерпавшие все ресурсы модернизации. Рассорившись со всеми российскими авиастроителями, в конце концов Путулян заключил соглашение с «Боингом» и «Аэрбас». Потом в списке партнеров появился «Локхид», за которым в договорах на разные виды сотрудничества появилось еще с десяток компаний… Как результат, в российском новейшем самолете на первом показе отечественной оказалась лишь туалетная бумага. Обеспечив в перспективе все ведущие авиакомпании мира работой, они с трудом построили два опытных образца. Лоббируемый теми же самыми авиастроительными монстрами, «Сарсар Эйч» стал гвоздем программы на авиасалонах. Однако покупать его не спешили. Поэтому Путулян решился на создание при компании организации, отвечающей за рекламу и реализацию. Так самолет оказался в Папуа – Новой Гвинее. В стране, расположенной на десятках островов и имеющей развитую сеть авиаперевозок, назрела необходимость обновления парка самолетов данного типа. Так была достигнута договоренность на осуществление нескольких демонстрационных полетов. Планировалось показать, как машины будут вести себя в тропиках. Конечно, никто не планировал продавать папуасам неисправную технику. Денно и нощно шли работы по устранению дефектов. Для экипажей уже действующих самолетов были разработаны инструкции устранения неполадок и эксплуатации в аварийных режимах. Как удалось провести это мимо международного авиационного комитета, одному Путуляну было известно, однако машины получили все сертификаты безопасности и уже совершили десятки перелетов.
– Что с вами? – удивился начальник службы безопасности.
Эдуард Юрьевич был рослым широкоплечим мужчиной с боксерским носом и слегка надвинутым на глаза лбом. Именно от этого он сейчас показался бедной женщине похожим на инквизитора. У Вильцына в подчинении была огромная армия охранников, сторожей, телохранителей, инженеров систем безопасности. На него работали тысячи самых разных видеокамер, датчиков, сигнализаций, микрофонов…
– Ничего, – оправившись от испуга, пролепетала Тоня и тут же спохватилась: – Здравствуйте!
– Здравствуй. – Вильцын подошел к столу вплотную, обдав терпким ароматом одеколона. Тоня почувствовала, как взволнованно затрепыхалось сердце. Она подняла глаза, кляня себя за то, что вчера поленилась зайти к парикмахеру.
– Наверное, покажусь смешным, если спрошу, как себя чувствует шеф, – улыбнулся он одними губами.
Вместо ответа Тоня сделала испуганные глазки и кивнула:
– Злой!
Когда Вильцын, миновав две двери, вошел в кабинет генерального директора ОСК «Сарсар», то застал его сидящим за огромным письменным столом в одной рубашке, две верхние пуговицы которой были расстегнуты… Нет, вырваны с корнем. Пиджак и галстук валялись на столе для совещаний. При появлении Вильцына на лице Путуляна не дрогнул ни один мускул. Он, словно изваяние, продолжал смотреть в одну точку перед собой ничего не видящими глазами. Вильцын встал между дверью и столом.
– Ты уже знаешь? – одними губами спросил Путулян.
– В общих чертах, – пожал плечами Вильцын.
Путулян взял лежавший рядом пульт и надавил на кнопку. Из глубины закрепленной справа на стене жидкокристаллической панели телевизора выплыло изображение женщины-диктора:
– По сообщениям, поступающим из Новой Гвинеи, где в одиннадцать часов по московскому времени с экранов радаров наземных служб пропал новейший российский самолет, место падения до сих пор установлено не было. В местных средствах массовой информации появились сообщения, что не исключена вероятность угона.
Вильцын посмотрел на часы. По всему выходило, самолет исчез чуть больше часа назад.
– Это запись, – между тем ожило изваяние Путуляна. Добавил: – Последние новости будут в тринадцать часов. Но, как ты сам понимаешь, меня информируют каждые пять минут. И не только наши сотрудники, которые там сейчас находятся. Только что звонил президент. – Он выдержал паузу, то ли давая осмыслить важность и трагизм сложившейся ситуации, то ли собираясь с мыслями. Потом неожиданно подошел к Вильцыну:
– Ты уверен, что мы можем здесь говорить?
– Вы сомневаетесь в моем профессионализме?
– Представь себе, с некоторых пор это так! – почти крикнул Путулян.
– Если вы имеете в виду проблемы с Ерохиным, то к концу дня они будут улажены, – заверил его Вильцын.
– Самолет упал из-за сбоя в системе подачи топлива, – неожиданно сменил тему Путулян.
– Точно? – зная, чего больше всего опасался генеральный, нахмурился Вильцын.
– Точнее некуда. – Путулян медленно развернулся и направился на свое место.
– Установлено место падения? – Глядя в широкую спину шефа, Вильцын утер рукавом пиджака лицо.
– Известно, в каком месте с ним пропала связь.
– Надеюсь, не над океаном?
– Над тропиками. – Путулян сел. – Мы будем прилагать все усилия, чтобы его не очень искали.
– Зачем? – Вильцын подумал, что ослышался.
– Командир экипажа вышел на связь по закрытому каналу. – Путулян положил на стол руки. – Неполадки начались сразу после взлета.
– Ну и что?
– А то, что они и до этого были, но мы закрывали на них глаза, – сказал Путулян.
Было видно, ему неприятно в этом признаться. Однако для Вильцына не было секретом, что самолет не только сырой, он еще и сильно не соответствует разрекламированным на весь мир показателям. Все началось пять лет назад, когда выигравшая тендер на создание нового типа среднемагистрального самолета компания оказалась перед фактом, что попросту не тянет авионику. Нет должного потенциала, к тому же потратили все выделенные на это деньги. Путулян со свойственной природной пронырливостью смог убедить правительство в том, что лучше привлечь для этих целей иностранцев. Так появился контракт с немцами. Однако вскоре та же проблема возникла с навигационным оборудованием, и вот уже выделен очередной транш на закупку австрийского оборудования. Создание нового самолета походило на страшную сказку, чем дальше, тем страшнее, и вот уже на нем французские двигатели, исчерпавшие все ресурсы модернизации. Рассорившись со всеми российскими авиастроителями, в конце концов Путулян заключил соглашение с «Боингом» и «Аэрбас». Потом в списке партнеров появился «Локхид», за которым в договорах на разные виды сотрудничества появилось еще с десяток компаний… Как результат, в российском новейшем самолете на первом показе отечественной оказалась лишь туалетная бумага. Обеспечив в перспективе все ведущие авиакомпании мира работой, они с трудом построили два опытных образца. Лоббируемый теми же самыми авиастроительными монстрами, «Сарсар Эйч» стал гвоздем программы на авиасалонах. Однако покупать его не спешили. Поэтому Путулян решился на создание при компании организации, отвечающей за рекламу и реализацию. Так самолет оказался в Папуа – Новой Гвинее. В стране, расположенной на десятках островов и имеющей развитую сеть авиаперевозок, назрела необходимость обновления парка самолетов данного типа. Так была достигнута договоренность на осуществление нескольких демонстрационных полетов. Планировалось показать, как машины будут вести себя в тропиках. Конечно, никто не планировал продавать папуасам неисправную технику. Денно и нощно шли работы по устранению дефектов. Для экипажей уже действующих самолетов были разработаны инструкции устранения неполадок и эксплуатации в аварийных режимах. Как удалось провести это мимо международного авиационного комитета, одному Путуляну было известно, однако машины получили все сертификаты безопасности и уже совершили десятки перелетов.