После традиционных сдержанных приветствий, оставив охрану, они направились вдоль опушки леса. Из-под ног в разные стороны разлетались кузнечики.
– Хозяин наслышан о твоих успехах, – негромко заговорил Аюп. – Твои победы радуют слух. Я привез тебе и твоим людям немного денег. Пусть переправят семьям.
– Спасибо, – коснувшись ладонью правой половины груди, поблагодарил Мациев, ломая голову, зачем Яхяев вызвал его.
– Какие у тебя планы на будущее? – неожиданно спросил эмиссар и, видя, что вопрос застал боевика врасплох, уточнил: – У тебя за границей бизнес. Ты не собираешься покинуть наши ряды?
Белан про себя усмехнулся, вспомнив свои недавние мысли, а вслух сказал:
– Нет. Пока об этом не думал.
– У нас есть к тебе предложение, – делая ударение на слове «нас», кашлянул в кулак Аюп. – Насколько мне известно, ты подготовил для войны с неверными трех сестер, – то ли спросил, то ли констатировал он и внимательно посмотрел на Белана.
Мациев разозлился, однако внешне никак этого не выдал. Он не сообщал никому о похищенных девушках.
«Значит, кто-то стучит», – мелькнула досадная мысль.
В принципе, об этом рано или поздно все равно бы узнали, но он планировал сначала использовать шахидок, а уже после этого поставить в известность руководство. Несмотря на то что оно давно потеряло жесткое и централизованное управление, а полевые командиры действовали зачастую по своим планам, выполняя задачи совершенно других людей, с его мнением приходилось считаться.
– Я думаю, что скоро их станет больше, – сокрушенно вздохнул Белан. – А что?
– На эту осень планируется ряд акций на территории самой России. – Аюп остановился и пристально посмотрел в глаза Белана. – Как ты смотришь на то, что эти женщины прославят свои имена там?
«Хитрый лис, – усмехнулся про себя Мациев. – Они себя не прославят, а вот ты хорошие деньги заработаешь…»
– Я имел серьезные затраты…
– Мы понимаем это. – Соглашаясь с ним, Аюп провел по бороде ладонью, словно проверяя, на месте ли она. – Поэтому я здесь. Сколько ты за них хочешь?
Мациев бросил взгляд в сторону машин, где оставались его люди, и вздохнул:
– По десять тысяч за каждую.
– Побойся бога! – Аюп сдвинул брови на середине лба и строго посмотрел на Белана. – Мы делаем общее дело.
– Однако кладем деньги в разные карманы! – неожиданно вспылил Мациев и сам испугался своих слов.
Однако эмиссар проглотил обиду. Времена сильно изменили их взаимоотношения.
– Пойми, ты отдаешь сырой материал. – Он развел руками. – Эти женщины не то что в метро, на поезде никогда не ездили. С ними еще будут долго и упорно работать… В том виде, в котором они сейчас, их арестуют еще в Чечне…
– Хорошо, – неожиданно согласился Белан. – Пять.
Немного подумав, Аюп кивнул:
– Договорились.
В отличие от остальных групп, которые убыли по своим маршрутам в свободный поиск, Мишенев направлялся в Беной по конкретному адресу. В этом селе жил двоюродный брат Исы. С его слов, к новой власти родственник относился лояльно, тем более в свое время Батаевы работали в милиции. Конечно, Иса волновался. С тех пор как он последний раз был у Юсупа, прошло много времени. Неизвестно, как тот отнесся к «переходу» на сторону боевиков обоих братьев. Так или иначе, Иса решил не менять своего имиджа и предстать перед Юсупом в обличье моджахеда. На ходу придумал легенду. Соответствующее снаряжение у него было. Еще в Курчалое он уселся за руль в черной кожаной шапочке, поверх камуфлированной формы накинул кожаную безрукавку. На пояс прикрепил кинжал, инкрустированный серебром. Узнав о командировке, чеченцы не брились. Сейчас, с покрытым щетиной лицом, он вписывался в образ бандита. Единственно – пока еще выдавал цвет кожи. Она не была такой обветренной и задубевшей, как у людей, большее время проводивших на воздухе, но и это можно было объяснить. Не все боевики мотаются по горам. Многие, создав хорошую агентурную сеть, которая информирует о появлении силовиков в окрестностях сел, преспокойно живут на конспиративных квартирах.
Дом Юсупа находился недалеко от центра села, которое представляло собой расположившуюся вдоль дороги улицу. Дворы домов справа упирались в крутую гору. Слева выходили к небольшой, но быстрой реке, за которой тянулся еще один хребет.
Машину остановили, не доезжая с полкилометра, свернув в густой орешник. Иса взял автомат:
– Ну, я пошел?
– Может, тебя Юрок подстрахует? – осторожно спросил Мишенев, покосившись на вышедшего из машины Лепутовича.
– Как я объясню, что со мной русский? – удивился Иса.
– Я сам объясню, – усмехнулся Юра, закидывая за спину автомат. – Не твоя проблема.
Пришла очередь удивляться Мишеневу.
– С этого момента считайте меня отставным майором «спейшиал форсес». – Лепутович надменно задрал подбородок и смешно напыжился. – Английского в Чечне лучше меня никто все равно не знает, а ломаный русский изображу.
– Ты тогда разгрузку оставь, – спохватился Максим. – Уж очень она специфическая.
Спустя немного времени, пройдя вдоль высокого забора, они остановились перед калиткой, сделанной в больших металлических воротах. Иса едва протянул руку к массивному кольцу запора, как Лепутович, поймав его за запястье, нагнулся к уху.
– В доме горит свет.
Иса отошел к палисаднику. Действительно, через плотно зашторенные окна было заметно свечение. Под ногой скрипнул камешек. В тот же момент во дворе загремела цепью собака. Раздалось сначало рычание. Наконец она залаяла.
Свет погас. Это еще больше удивило Ису.
Хлопнули входные двери. Послышались шаркающие шаги к калитке. Цыкнули на собаку. Она замолчала.
– Кто?
– Юсуп, это я, Иса! – громким шепотом, ответил Батаев.
– Откуда ты взялся?! – Голос выдал испуг. – Зачем пришел?
– Ты что, брат, не пустишь меня в дом? – опешил Иса.
– Сейчас. Подожди немного, – после небольшой паузы донеслось из-за забора. – Ты один?
– Нет, с другом.
– Хорошо…
Шаги удалились. Скрипнули входные двери.
– Что это он? – удивился Лепутович, с опаской озираясь по сторонам.
Темень была такая, что за несколько шагов ничего нельзя было разглядеть.
Наконец вновь донесся шум. Калитку открыли.
Они проскользнули во двор.
– Иса, где ты пропадал? – Родственники обнялись.
– Ну, здравствуй, брат! – Иса похлопал по спине рослого крепкого мужчину. – Знакомься, это мой друг – Смит.
– Кто он? – удивленно спросил Юсуп, пытаясь разглядеть в темноте лицо Лепутовича.
– Здравствуйте, – растягивая слова и коверкая буквы, ответил Юра и протянул руку.
– У меня гости, – ошарашил Юсуп, повернувшись к Исе. – Но для тебя они друзья.
– Странно, – удивился Батаев. – Кто такие?
– Сейчас узнаешь, – заперев калитку и развернувшись в сторону дома, ответил тот.
– Погоди. – Иса остановил его за локоть. – Я знаю этих людей?
– Нет, – развел руками Юсуп. – Хотя они тоже боевики.
Возникла зловещая пауза. Лепутович плохо понимал, о чем речь, но до него дошел смысл сказанного.
– Иса, – он улыбнулся, – иди один. Я буду улица!
– Да что вы, – перейдя на русский, торопливо зашептал Юсуп. – Вам будут рады в этом доме!
Пройдя по коридору, они оказались в просторной комнате, освещенной тусклым из-за слабого напряжения светом электрической лампочки.
У плотно зашторенного окна, выходившего во двор, за столом сидели четверо бородатых чеченцев. Один из них, выглядевший старше, заботливо придерживал забинтованную и висевшую на перевязи руку. Защитного цвета куртка была накинута на голое тело.
Все как по команде развернули головы в сторону вошедших.
– Здравствуйте. – Иса как ни в чем не бывало оглядел комнату, словно убеждаясь, что после его исчезновения все осталось как прежде. – Ну вот и встретились, брат!
– Это Иса Батаев, – засуетился Юсуп, обращаясь к мужчинам, сидевшим за столом. – Я вам о нем рассказывал.
– Мое имя Смит. – Сдержанно улыбаясь, Лепутович подошел к столу и протянул руку поднявшимся навстречу боевикам. – Я есть друг.
– Странно, – пристально глядя в глаза, проговорил раненый. – Я не слышал, чтобы в наших рядах были англичане. Разве только журналисты…
– Пять лет назад я встречал в Аргуне похожего типа, – прохрипел здоровенный боевик, отвечая на рукопожатие Лепутовича. – Меня зовут Майбек.
– Хампаш, – представился щуплый и по виду самый молодой чеченец.
Иса прошел к столу и выжидающе посмотрел на родственника.
Спохватившись, тот придвинул небольшую скамейку.
– Кто твои гости? – поблагодарив брата кивком и усаживаясь, спросил Батаев.
– Они, как и ты, воюют с неверными, – стрельнув виноватым взглядом в сторону раненого боевика, пояснил Юсуп.
– Почему ты уверен, что твой брат такой же, как мы? – неожиданно зло процедил грузный косматый чеченец, развернувшись на стуле в сторону хозяина дома. – Я много слышал о твоих родственниках, работающих в милиции и ушедших к нам. Но с тех пор утекло много времени, а они нигде себя не проявили. Да и откуда в Чечне англичанин? Может, он хочет выдать себя за Белана Мациева, который носит такое прозвище?
За столом воцарилась зловещая тишина.
Лепутович, делая вид, будто не понимает, о чем речь, принялся удивленно хлопать глазами и крутить головой по сторонам.
Боевик, сидевший ближе всех к Исе, встал из-за стола:
– Расскажи, кто ты?
– Мы ищем людей, которые врываются в наши дома по ночам и увозят наших братьев, – с раздражением в голосе ответил Иса.
– Зачем они вам? – насторожился раненый. – Если хочешь знать – поделом им. Они сотрудничали с милицией.
– Ты хочешь сказать, это сделали не русские? – изобразив на лице удивление, протянул Батаев.
– Если ты действительно на нашей стороне, то должен знать, чьих это рук дело. – Подозрительность и настороженность во взгляде бандита сменились разочарованием.
– Вот ты себя и выдал! – радостно воскликнул Майбек и толкнул Ису в грудь.
От неожиданности тот полетел спиной на пол.
Однако Лепутович успел сориентироваться. Едва уловимым движением он перехватил руку Майбека и ударил его ногой в грудь. Не успел тот слететь со своего стула, а Юра уже направил автомат на сорвавшихся было со своих мест боевиков и щелкнул предохранителем:
– Стоять!
Все замерли, с ненавистью глядя на него. Иса поднялся и, отодвинув ногой лежащую на полу скамейку в сторону, вынул пистолет:
– Оружие на стол!
– Не торопись, – раздался голос сзади.
Он не принадлежал Юсупу, поэтому Лепутович сделал вывод, что несколько боевиков, перед тем как они вошли, укрылись в соседней комнате. Решение созрело мгновенно. Он на линии огня с бандитами, которые за столом. Резко бросив тело вниз и одновременно крутанувшись на месте, Юра нажал на курок.
Треск очередей ударил по барабанным перепонкам. Невзирая на то что за его спиной теперь находились боевики, двое их дружков принялись палить в прапорщика из пистолетов. С каждым их выстрелом в его глазах становилось темнее, а звук пальбы становился тише. Последнее, что он видел, это как один из них упал, уже стреляя в потолок, а второй, прижав свободную руку к животу, целился в него.
Проводив взглядом Ису и Лепутовича, Мишенев забрался обратно в машину.
– Зря с ним Юрка пошел, – донесся с заднего сиденья голос Стромилова. – Какой из него иностранец?
– Думаешь, вычислят? – глядя на него в зеркало заднего вида, спросил Максим.
– Все равно Иса к родственнику шел. Заподозрит тот что-то или нет – небольшая беда. Разберутся сами. Вот при постороннем, да еще русском… – Стромилов сокрушенно вздохнул.
Ефим отвечал в группе за медицинское обеспечение. Среднего роста, со слегка вьющимися темными волосами и заостренным подбородком кареглазый прапорщик до того, как попасть в ГРУ, служил начальником медицинского пункта мотострелкового батальона. Фельдшер по образованию, он имел за плечами полторы сотни прыжков с парашютом, был мастером спорта по самбо. Воевал в Таджикистане и первую чеченскую. В составе группы успел побывать в Африке. По сложившейся традиции, его называли Док – производная от слова «доктор».
Мишенев заволновался. Он и сам подозревал, что Лепутович может только осложнить дело. Тем более без подготовки выдавая себя за иностранного наемника. Ко всему как-то сразу не подумал – откуда здесь взяться англичанину, да еще отставному майору? Другое дело – журналист. Тут и прикидываться иностранцем не надо. За боевиками постоянно ползают и российские представители прессы. Хотя на труженика пера он также мало походит, а о наличии необходимых атрибутов и вовсе говорить не приходится. Офицеры даже записных книжек с собой не носили, полагаясь на память.
– В брата он стрелять не будет, – чтобы успокоить себя, сказал Максим.
– Давай я с тыльной стороны дворов зайду, – предложил Стромилов.
– У них там везде собаки, – возразил Мишенев.
Неожиданно со стороны села донеслись приглушенные автоматные очереди. Стреляли где-то внутри дома.
– Черт! – Максим кубарем полетел наружу.
Следом на дорогу выскочил Стромилов.
– Неужели напоролись? – послышался в темноте его голос.
– Пошли, – проговорил Мишень и направился туда, куда совсем недавно ушли Иса и Лепутович.
Небо уже серело. Близился рассвет.
Тем временем над селом поднялся невообразимый шум. Лаяли собаки, слышались крики людей, хлопали калитки.
Они свернули с дороги, которая проходила через Беной, и направились в гору, обходя его справа. Мишенев на ходу вынул ночной бинокль. Поднявшись чуть выше домов, он остановился и принялся в него смотреть, пытаясь увидеть тот, куда ушли разведчики. По словам Исы, он был пятым от края. В это время из висевшего на груди наушника переговорного устройства послышались щелчки. Постукивая ногтем по микрофону, Док подавал сигнал «внимание».
Чертыхнувшись, Максим присел, одновременно обернувшись и пытаясь разглядеть в сумерках Стромилова. Прапорщика видно не было. Он положил бинокль на землю и надел устройство на голову. Поправил микрофон:
– На связи.
– Мишень, сзади, второй двор, группа людей! – тяжело дыша, ошарашил Стромилов. – Двигаются прямо на нас.
Отыскав очертания второго дома, Максим приложил наглазники бинокля к глазам и нажал на кнопку под средним пальцем. На зеленом фоне появились контуры деревьев, ограждение двора. От него в гору торопливо выдвигались три человека. До них было около двухсот метров, и он отчетливо разглядел оружие.
Отпустил кнопку и только после этого убрал бинокль. Если сделать это раньше, то свечение от окуляров попадет на лицо и его можно увидеть.
– Ты где?
– Уже здесь, – раздался над самым ухом шепот.
– Как ты их увидел? – одними губами спросил Мишень.
– Ты биноклем себя ослепил, поэтому не разглядел, – пояснил прапорщик, усаживаясь на одно колено. – Со двора Батаева тоже кто-то уходит.
– Неужели здесь были боевики?
– Глупый вопрос, – усмехнулся Стромилов. – Что будем делать?
– Пока прятаться. Пусть пройдут.
– Может, встретим?
– Вдвоем? – удивился Мишенев. – Нет.
Уже отчетливо были слышны шаги. Хрустнула ветка. Кто-то едва слышно выругался.
Распластавшись на земле, они затаились. Справа и слева, в нескольких десятках метрах, прошли люди. Точное количество определить было невозможно. Мешал густой кустарник и деревья.
– Давай к этому Юсупу наведаемся, – когда все стихло, толкнул в бок Стромилова Максим.
Они поднялись и крадучись направились к дому. Перемахнув через невысокий забор, сложенный из камня, оказались в саду. Пройдя его, вышли к тыльной стороне дома. Мишень достал пистолет с навернутым на ствол глушителем, а автомат забросил за спину:
– Прикрой!
Перебежав к какому-то строению, напоминающему сарай, Максим едва хотел подобраться к окну, чтобы заглянуть в него, как сбоку набросилась собака.
От неожиданности он полетел на землю и, не целясь, несколько раз выстрелил в серое расплывчатое пятно. Раздался визг. Псина закрутилась на одном месте. Из разбитого окна послышались тревожные женские голоса.
Мишенев перебежал через двор и замер справа у входа. Пистолет убрал в карман разгрузки, автомат перекинул на грудь. Сзади протопал Стромилов и встал с другой стороны. Быстро светало. Теперь можно было различить даже черты его лица.
– На счет три, – то ли спросил, то ли уточнил прапорщик.
– Внутри темнее, чем здесь, – одними губами прошептал Мишень. – Можем нарваться.
В это время послышались шаги и дверь распахнулась. Не теряя времени даром, Стромилов схватил человека за одежду и выдернул на улицу. Им оказалась женщина. Раздался крик. Мишень влетел внутрь.
Держа автомат таким образом, чтобы дульный срез находился вне поля зрения и направив его вверх, нажал на курок. В свете вспышки он разглядел сбившиеся в углу комнаты три женских силуэта и лежащего на полу мужчину.
– Все мордой в землю! – не своим голосом заорал он, одновременно уходя в сторону от дверного проема. – Разнесу в клочья!
Причитания и вопли напуганных женщин заполнили комнату, но, оглушенный собственной стрельбой Мишенев почти ничего не слышал.
– Свет зажгите! – крикнул с улицы Стромилов.
– Нет света! – раздался старческий женский голос.
– Где Юсуп? – вынимая фонарь, спросил Мишенев, стараясь понять, есть ли, кроме женщин, в доме еще кто-то.
Он включил фонарь и осветил ту половину дома, где заметил лежащего на полу человека. Худшие предположения подтвердились. В луже крови, на спине, с застывшим лицом лежал Лепутович. Вокруг поблескивали стреляные гильзы. Чуть поодаль стояли пожилая женщина и две девушки, не соизволившие выполнить команду. Но он уже про нее забыл.
С улицы вошел Стромилов.
– Ну что? – Он прошел через комнату и опустился перед Лепутовичем. – Суки!
– Лампа в доме есть? – Мишенев рассвирепел.
Одна из девушек метнулась в соседнюю комнату.
– Стой! – закричал он ей вслед.
От неожиданности она упала.
– Там лампа…
– Глянь. – Обращаясь к Ефиму, Максим указал светом на дверной проем.
Поднявшись, тот зашел в комнату. Меньше чем через минуту он появился оттуда уже с зажженной «летучей мышью».
Максим огляделся. Вся гостиная была залита кровью. На полу множество отпечатков следов.
– Где Юсуп? – Он подошел к женщинам.
– Не знаю, – испуганно заговорила самая старшая, демонстративно закрывая остальных своим телом. – Мы спали. Никто не был. Потом стрелять начали…
С улицы послышались голоса. С другого конца села раздалось несколько выстрелов.
– Что это? – с тревогой в голосе спросил Стромилов.
– Разбередили улей, – вздохнул Максим. – Сейчас здесь все село будет.
Он присел на корточки рядом с Лепутовичем и прижал два пальца к шее. Мертвый.
– Значит, ничего не видели, ничего не знаем? – зло проговорил он, поднявшись и делая шаг к домочадцам. – Кто у вас гостил?
– Говорю, не знаю! – с ненавистью глядя исподлобья, ответила женщина. – Можешь убить, все равно ничего не видела!
– Кем вы Юсупу приходитесь? – неожиданно спросил Стромилов.
– Жена, – словно удивившись, ответила она.
Между тем со стороны улицы послышались крики. Кто-то на чеченском спрашивал, что случилось.
Нужно было доложить Филиппову. Мишенев хлопнул себя по нагрудному карману и только тут понял, что спутниковый телефон оставил в машине.
– Черт побери!
Он вышел во двор и направился к въездным воротам. Открыл калитку. На дороге толпились человек десять вооруженных мужчин.
– Кто такие? – спросил Максим, почему-то абсолютно потеряв чувство страха.
– А ты кто?.. Где Юсуп?.. – посыпались вопросы.
У всех был решительный вид, но ни один не пытался приблизиться. Наверняка люди думали, что федералы окружили деревню.
Наконец из толпы вышел невысокий коренастый мужчина и подошел ближе:
– Что здесь случилось? Почему вы стреляете?
– Потому что вы прячете у себя боевиков, – зло ответил Мишенев, одновременно ломая голову, как связаться со своими. – Расходитесь!
Он хлопнул калитку и запер ее изнутри. Пока чеченцы поймут, что их двое, нужно успеть убраться. Только как быть с телом Лепутовича?
Снова вернулся в дом.
– Хозяйка. – Максим отыскал взглядом женщину. – До приезда следственной группы ни во двор, ни в дом никого не пускать. Ничего не трогать. Стромилов, пошли. Сейчас к машине, – оказавшись на улице, заговорил он. – Забираем телефон и дуем следом за бандитами. Они не могли далеко уйти. У них наверняка раненые и Иса.
– У него маяк, – зачем-то напомнил Ефим.
– Только оборудование в машине, – с нотками раздражения в голосе ответил, переходя на бег, Максим.
Рискуя нарваться на засаду, они направились обратно к «уазику».
Пока Вахид отсутствовал, вокруг «Нивы» стояли вооруженные чеченцы, готовые в любой момент открыть огонь. У них был даже гранатомет.
Было уже светло, когда хозяин дома проводил его до машины и махнул рукой односельчанам, давая понять, что все нормально. Волков пересел назад, не снимая маски. Джин сразу завел двигатель и выехал на дорогу.
– Ну что? – сгорая от нетерпения, спросил Антон, когда они миновали последний дом.
– Я ждал от этого разговора большего, – зло ответил Джин. – Ты не знаешь чеченцев. Он много говорил, но почти ничего не сказал. Кстати, это и есть командир местной роты самообороны. Его дом на окраине, и к нему пару раз уже наведывались разные гости. После этого сагитировал людей защищать село. Вообще-то, они занимают жесткий нейтралитет.
– Ты показал фотографии девушек? – перебил его Антон.
– Конечно. – Вахид резко крутанул рулем, объезжая яму. – Он узнал одну – Хеда Закриева. Жила в Регите. Пропала еще в начале лета. Запомнил потому, что родственники приезжали с ее фотографией. Ее разыскивают отец и дядя.
– Уже что-то, – облегченно вздохнул Антон и, наконец вспомнив про маску, стянул ее с головы.
– Давай прямиком в Гуни. Днем соваться с расспросами в село не стоит. Поищем места съемок, а потом отдохнем.
– Да и позавтракать не мешало бы, – напомнил, зевая, Волков.
Запищал спутниковый телефон. Антон глянул на часы. Подошло время доклада. Он приложил трубку к уху.
– Это Полынь, у нас без новостей.
– Принял, Филин, – ответил Антон.
Мишенев на связь не выходил. Антон ждал. Сам он опасался звонить. Мало ли какая причина появилась у Максима, из-за которой он проигнорировал обязательный доклад. Вдруг как раз в это время подкрадывается к бандиту, а зуммер вызова его выдаст?
Проехали еще одно село. Встретившиеся на пути люди с опаской проводили взглядом машину. Подъем стал круче. Ехать стало тяжелей. Дорога тянулась вдоль крутого склона горы. Местами остатки асфальтированного покрытия обвалились вниз, и приходилось двигаться со скоростью пешехода. Перевалив через хребет, Вахид показал на виднеющиеся вдали крыши домов.
– Это Гуни. – Он окинул взглядом прилегающую к селу местность. – Кажется, я знаю, где снимали сцену с блокпостом.
Через десять минут они выехали из леса, оказавшись на заросшем островками кустарника поле. Вахид посмотрел в сторону уходящей в гору дороги.
– Вон это место. – Он повеселел. – Я еще в Москве примерно знал, что только отсюда открывается такой вид.
Вскоре они нашли валяющиеся у дороги бетонные блоки, остатки сгоревшего вагончика с системой траншей и ячеек для стрельбы.
– Странно. – Озираясь по сторонам, Волков вышел из машины вслед за Антоном и Вахидом. – Реальный блокпост. Брошенный, что ли?
– Ага. – Филиппов усмехнулся и, протянув ему под нос карту, ткнул в нее пальцем: – Дорога упирается в развалины фермы. Ни в первую, ни во вторую войну на ее территории наши части не размещались. Этот блокпост построили боевики силами пленных специально для съемки бутафории.
Он спрыгнул в траншею и осторожно направился по ней. Чем дальше Антон продвигался, тем серьезней и сосредоточенней становилось выражение его лица.
Наконец, дойдя до выгоревшего изнутри вагончика, он развернулся в сторону оставшихся у машины офицеров:
– После того как они сняли сцены с изнасилованием, здесь разыграли еще один спектакль.
– Какой? – удивился Волков, направляясь к нему вдоль бруствера.
– С реальной стрельбой. – Антон сплюнул на землю и, присев на корточки, вытащил за козырек присыпанную золой и почти полностью сгоревшую камуфлированную кепку. – Наверняка для отчета перед своими покровителями они перестреляли здесь пленных, одетых в форму, и преподнесли это как успешно проведенную операцию. Сними все подробно на видео. Захвати окрестности. Мы испортим очковтирателям настроение.
Он выбрался наверх и отряхнул руки.
Вахид задумчиво смотрел в ту сторону, куда вела дорога.
– Знаешь, – переведя взгляд на Филиппова, заговорил он, – этой дорогой почти никто не пользуется с начала девяностых. Ферму разграбили. Больше туда ехать незачем.
– Что ты этим хочешь сказать? – насторожился Антон.
– За каким чертом сюда поехал тот человек, которого убили вместе с женой?
– Не знаю, – пожал плечами Филиппов и неожиданно поднял указательный палец вверх. – Слушай, а ты прав. Не сидели же боевики здесь месяц, поджидая случайную машину, которая могла и вовсе не появиться.
– Тем более они были уверены, что в ней будет девушка, – задумчиво произнес Вахид. – Давай заедем в Гуни. Там наверняка слышали стрельбу. Заодно спросим, может, кто-то знает владельца «Жигулей», пропавшего вместе с машиной.
– Мы уже пытались с этим разобраться, – напомнил ему Антон. – Автомобиль с таким номером угнан два года назад, причем это была «Газель».
– Все равно, – не сдавался Вахид. – Всякое бывает, тем более здесь, в глуши.
Антон посмотрел на Дрона, безучастно дремавшего в машине, и махнул рукой:
– Хорошо, поехали.
Гуни напоминало скорее хутор, чем село. Пять домов с высокими глухими заборами. В одном из них трещал генератор. Снаружи, у ворот, на небольшой скамейке сидели два старика в костюмах и рубашках, застегнутых на последние пуговицы. Оба были в папахах. Один, с седыми усами и бородой, держал между ног палку.
Как и первый раз, Вахид направился говорить один. Тем временем возле машины появился подросток. Покрутившись, исчез. Спустя несколько минут со двора соседнего дома поднялся столб дыма.
– Вычислили нас, – спокойным голосом констатировал Дрон. – Сигналят…
– Да и черт с ними. – Антон потер глаза. Сильно клонило в сон.
Наконец Вахид вернулся. Усевшись за руль, завел машину:
– Сигналят кому-то. – Он кивнул на столб дыма.
– Мы уже заметили, – усмехнулся Антон. – Что говорит народ?
– В начале лета, – Вахид включил передачу и стал разворачиваться в обратном направлении, – на той дороге появились военные. Это удивило местных. По ней редко кто ездил. Но я ошибся, сказав, что люди в окрестностях фермы уже не живут. Туда год назад вернулись из Ингушетии две семьи. Там было несколько брошенных домов, они их заняли. Это беженцы из Грозного. В город побоялись возвращаться.
– Ты от темы не отклоняйся, – напомнил ему с заднего сиденья Дрон.
– Были у них две машины. Одна по описаниям подходит под наш «жигуленок».
– А про хозяев они ничего не сказали? – удивился Антон. – Все-таки целая семья погибла. Здесь несколько километров. Должны же что-то знать.
– Конечно, знают, – подтвердил Вахид, – но незнакомому человеку не скажут. Кстати, один старик сильно пристально меня рассматривал и даже спросил, не из Курчалоя ли я. Видимо, сталкивались.
– А ты что?
– Сказал, будто в Грозном живу, но там часто бываю в гостях.
Они миновали остатки бутафорского блокпоста. Впереди, за деревьями, появились крыши строений.
Неожиданно заработал спутниковый телефон.
– Мишенев! – вслух проговорил Антон, прикладывая трубку к уху.
– Филин, это Мишень, – подтверждая его предположение, голосом Максима заговорил телефон. – Лепутович убит. Шаман исчез. Веду преследование вооруженной группы, совершающей отход в направлении…
Он принялся докладывать координаты.
– Стой! – прижав трубку плечом, скомандовал Антон Вахиду и вынул карту. Спустя некоторое время он убрал телефон и развернулся назад, к Дрону: – Лепутович убит. Иса, судя по всему, оказался в руках боевиков. В доме его родственника были бандиты. Сейчас Мишенев со Стромиловым сидят на хвосте небольшой банды. Те пока об этом не знают. Спешно сматываются в горы. Ее численность он не знает. Идут следом за двумя боевиками, прикрывающими отход. Предлагает нам выйти навстречу и устроить засаду.
Волков с Дроном переглянулись.
– Юрка точно убит? – зачем-то спросил Джин.
– Точнее некуда, – зло ответил Антон и протянул трубку телефона Дорофееву: – Вызывай Полынцева. Уточни, где находится. Передай – задачу снимаю. Пусть выедет в Беной и разберется, кто там был и что случилось.
– А мы? – Джабраилов вопросительно посмотрел на него.
Антон вновь уткнулся в карту. Немного поразмыслив, развернул ее к Джину и ткнул пальцем в проселочную дорогу, идущую по другую сторону ущелья.
– Нам надо выехать сюда. После этого Мишень нас сориентирует относительно себя. Я его предложение принимаю. Будем встречать духов.
– На этой дороге могут быть машины боевиков, – выворачивая руль, заметил Вахид.
– Еще лучше, – кивнул Антон головой. – У них и встретим.
Когда они вновь развернулись в сторону Гуни, Антон увидел ехавшую навстречу «Газель». Сквозь лобовое стекло можно было различить людей в сером милицейском камуфляже.
– Это еще что такое? – заволновался Дрон.
Между тем микроавтобус развернулся поперек дороги и встал, преградив путь. Из задних дверей выскочили семь человек и рассредоточились справа и слева от обочин. Все были чеченцы. Масок на лицах не было. Форма одинаковая.
Вахид нажал на тормоза и вопросительно посмотрел на Филиппова.
– Сидите, я сейчас. – Оставив автомат, Антон осторожно открыл дверь и, вытянув руку вверх, медленно выбрался на дорогу.
– Всем выйти из машины! – послышалась команда на русском с заметным кавказским акцентом. – Оружие положить на землю и пройти вперед.
Антон пытался увидеть того, кто говорил, чтобы определить старшего среди этих людей, но не смог.
Он сделал несколько шагов в сторону микроавтобуса, однако его остановили, повторив требование. В это время сзади послышался шум приближающейся машины. Раздался скрип тормозов. Захлопали двери.
– Хозяин наслышан о твоих успехах, – негромко заговорил Аюп. – Твои победы радуют слух. Я привез тебе и твоим людям немного денег. Пусть переправят семьям.
– Спасибо, – коснувшись ладонью правой половины груди, поблагодарил Мациев, ломая голову, зачем Яхяев вызвал его.
– Какие у тебя планы на будущее? – неожиданно спросил эмиссар и, видя, что вопрос застал боевика врасплох, уточнил: – У тебя за границей бизнес. Ты не собираешься покинуть наши ряды?
Белан про себя усмехнулся, вспомнив свои недавние мысли, а вслух сказал:
– Нет. Пока об этом не думал.
– У нас есть к тебе предложение, – делая ударение на слове «нас», кашлянул в кулак Аюп. – Насколько мне известно, ты подготовил для войны с неверными трех сестер, – то ли спросил, то ли констатировал он и внимательно посмотрел на Белана.
Мациев разозлился, однако внешне никак этого не выдал. Он не сообщал никому о похищенных девушках.
«Значит, кто-то стучит», – мелькнула досадная мысль.
В принципе, об этом рано или поздно все равно бы узнали, но он планировал сначала использовать шахидок, а уже после этого поставить в известность руководство. Несмотря на то что оно давно потеряло жесткое и централизованное управление, а полевые командиры действовали зачастую по своим планам, выполняя задачи совершенно других людей, с его мнением приходилось считаться.
– Я думаю, что скоро их станет больше, – сокрушенно вздохнул Белан. – А что?
– На эту осень планируется ряд акций на территории самой России. – Аюп остановился и пристально посмотрел в глаза Белана. – Как ты смотришь на то, что эти женщины прославят свои имена там?
«Хитрый лис, – усмехнулся про себя Мациев. – Они себя не прославят, а вот ты хорошие деньги заработаешь…»
– Я имел серьезные затраты…
– Мы понимаем это. – Соглашаясь с ним, Аюп провел по бороде ладонью, словно проверяя, на месте ли она. – Поэтому я здесь. Сколько ты за них хочешь?
Мациев бросил взгляд в сторону машин, где оставались его люди, и вздохнул:
– По десять тысяч за каждую.
– Побойся бога! – Аюп сдвинул брови на середине лба и строго посмотрел на Белана. – Мы делаем общее дело.
– Однако кладем деньги в разные карманы! – неожиданно вспылил Мациев и сам испугался своих слов.
Однако эмиссар проглотил обиду. Времена сильно изменили их взаимоотношения.
– Пойми, ты отдаешь сырой материал. – Он развел руками. – Эти женщины не то что в метро, на поезде никогда не ездили. С ними еще будут долго и упорно работать… В том виде, в котором они сейчас, их арестуют еще в Чечне…
– Хорошо, – неожиданно согласился Белан. – Пять.
Немного подумав, Аюп кивнул:
– Договорились.
* * *
В отличие от остальных групп, которые убыли по своим маршрутам в свободный поиск, Мишенев направлялся в Беной по конкретному адресу. В этом селе жил двоюродный брат Исы. С его слов, к новой власти родственник относился лояльно, тем более в свое время Батаевы работали в милиции. Конечно, Иса волновался. С тех пор как он последний раз был у Юсупа, прошло много времени. Неизвестно, как тот отнесся к «переходу» на сторону боевиков обоих братьев. Так или иначе, Иса решил не менять своего имиджа и предстать перед Юсупом в обличье моджахеда. На ходу придумал легенду. Соответствующее снаряжение у него было. Еще в Курчалое он уселся за руль в черной кожаной шапочке, поверх камуфлированной формы накинул кожаную безрукавку. На пояс прикрепил кинжал, инкрустированный серебром. Узнав о командировке, чеченцы не брились. Сейчас, с покрытым щетиной лицом, он вписывался в образ бандита. Единственно – пока еще выдавал цвет кожи. Она не была такой обветренной и задубевшей, как у людей, большее время проводивших на воздухе, но и это можно было объяснить. Не все боевики мотаются по горам. Многие, создав хорошую агентурную сеть, которая информирует о появлении силовиков в окрестностях сел, преспокойно живут на конспиративных квартирах.
Дом Юсупа находился недалеко от центра села, которое представляло собой расположившуюся вдоль дороги улицу. Дворы домов справа упирались в крутую гору. Слева выходили к небольшой, но быстрой реке, за которой тянулся еще один хребет.
Машину остановили, не доезжая с полкилометра, свернув в густой орешник. Иса взял автомат:
– Ну, я пошел?
– Может, тебя Юрок подстрахует? – осторожно спросил Мишенев, покосившись на вышедшего из машины Лепутовича.
– Как я объясню, что со мной русский? – удивился Иса.
– Я сам объясню, – усмехнулся Юра, закидывая за спину автомат. – Не твоя проблема.
Пришла очередь удивляться Мишеневу.
– С этого момента считайте меня отставным майором «спейшиал форсес». – Лепутович надменно задрал подбородок и смешно напыжился. – Английского в Чечне лучше меня никто все равно не знает, а ломаный русский изображу.
– Ты тогда разгрузку оставь, – спохватился Максим. – Уж очень она специфическая.
Спустя немного времени, пройдя вдоль высокого забора, они остановились перед калиткой, сделанной в больших металлических воротах. Иса едва протянул руку к массивному кольцу запора, как Лепутович, поймав его за запястье, нагнулся к уху.
– В доме горит свет.
Иса отошел к палисаднику. Действительно, через плотно зашторенные окна было заметно свечение. Под ногой скрипнул камешек. В тот же момент во дворе загремела цепью собака. Раздалось сначало рычание. Наконец она залаяла.
Свет погас. Это еще больше удивило Ису.
Хлопнули входные двери. Послышались шаркающие шаги к калитке. Цыкнули на собаку. Она замолчала.
– Кто?
– Юсуп, это я, Иса! – громким шепотом, ответил Батаев.
– Откуда ты взялся?! – Голос выдал испуг. – Зачем пришел?
– Ты что, брат, не пустишь меня в дом? – опешил Иса.
– Сейчас. Подожди немного, – после небольшой паузы донеслось из-за забора. – Ты один?
– Нет, с другом.
– Хорошо…
Шаги удалились. Скрипнули входные двери.
– Что это он? – удивился Лепутович, с опаской озираясь по сторонам.
Темень была такая, что за несколько шагов ничего нельзя было разглядеть.
Наконец вновь донесся шум. Калитку открыли.
Они проскользнули во двор.
– Иса, где ты пропадал? – Родственники обнялись.
– Ну, здравствуй, брат! – Иса похлопал по спине рослого крепкого мужчину. – Знакомься, это мой друг – Смит.
– Кто он? – удивленно спросил Юсуп, пытаясь разглядеть в темноте лицо Лепутовича.
– Здравствуйте, – растягивая слова и коверкая буквы, ответил Юра и протянул руку.
– У меня гости, – ошарашил Юсуп, повернувшись к Исе. – Но для тебя они друзья.
– Странно, – удивился Батаев. – Кто такие?
– Сейчас узнаешь, – заперев калитку и развернувшись в сторону дома, ответил тот.
– Погоди. – Иса остановил его за локоть. – Я знаю этих людей?
– Нет, – развел руками Юсуп. – Хотя они тоже боевики.
Возникла зловещая пауза. Лепутович плохо понимал, о чем речь, но до него дошел смысл сказанного.
– Иса, – он улыбнулся, – иди один. Я буду улица!
– Да что вы, – перейдя на русский, торопливо зашептал Юсуп. – Вам будут рады в этом доме!
Пройдя по коридору, они оказались в просторной комнате, освещенной тусклым из-за слабого напряжения светом электрической лампочки.
У плотно зашторенного окна, выходившего во двор, за столом сидели четверо бородатых чеченцев. Один из них, выглядевший старше, заботливо придерживал забинтованную и висевшую на перевязи руку. Защитного цвета куртка была накинута на голое тело.
Все как по команде развернули головы в сторону вошедших.
– Здравствуйте. – Иса как ни в чем не бывало оглядел комнату, словно убеждаясь, что после его исчезновения все осталось как прежде. – Ну вот и встретились, брат!
– Это Иса Батаев, – засуетился Юсуп, обращаясь к мужчинам, сидевшим за столом. – Я вам о нем рассказывал.
– Мое имя Смит. – Сдержанно улыбаясь, Лепутович подошел к столу и протянул руку поднявшимся навстречу боевикам. – Я есть друг.
– Странно, – пристально глядя в глаза, проговорил раненый. – Я не слышал, чтобы в наших рядах были англичане. Разве только журналисты…
– Пять лет назад я встречал в Аргуне похожего типа, – прохрипел здоровенный боевик, отвечая на рукопожатие Лепутовича. – Меня зовут Майбек.
– Хампаш, – представился щуплый и по виду самый молодой чеченец.
Иса прошел к столу и выжидающе посмотрел на родственника.
Спохватившись, тот придвинул небольшую скамейку.
– Кто твои гости? – поблагодарив брата кивком и усаживаясь, спросил Батаев.
– Они, как и ты, воюют с неверными, – стрельнув виноватым взглядом в сторону раненого боевика, пояснил Юсуп.
– Почему ты уверен, что твой брат такой же, как мы? – неожиданно зло процедил грузный косматый чеченец, развернувшись на стуле в сторону хозяина дома. – Я много слышал о твоих родственниках, работающих в милиции и ушедших к нам. Но с тех пор утекло много времени, а они нигде себя не проявили. Да и откуда в Чечне англичанин? Может, он хочет выдать себя за Белана Мациева, который носит такое прозвище?
За столом воцарилась зловещая тишина.
Лепутович, делая вид, будто не понимает, о чем речь, принялся удивленно хлопать глазами и крутить головой по сторонам.
Боевик, сидевший ближе всех к Исе, встал из-за стола:
– Расскажи, кто ты?
– Мы ищем людей, которые врываются в наши дома по ночам и увозят наших братьев, – с раздражением в голосе ответил Иса.
– Зачем они вам? – насторожился раненый. – Если хочешь знать – поделом им. Они сотрудничали с милицией.
– Ты хочешь сказать, это сделали не русские? – изобразив на лице удивление, протянул Батаев.
– Если ты действительно на нашей стороне, то должен знать, чьих это рук дело. – Подозрительность и настороженность во взгляде бандита сменились разочарованием.
– Вот ты себя и выдал! – радостно воскликнул Майбек и толкнул Ису в грудь.
От неожиданности тот полетел спиной на пол.
Однако Лепутович успел сориентироваться. Едва уловимым движением он перехватил руку Майбека и ударил его ногой в грудь. Не успел тот слететь со своего стула, а Юра уже направил автомат на сорвавшихся было со своих мест боевиков и щелкнул предохранителем:
– Стоять!
Все замерли, с ненавистью глядя на него. Иса поднялся и, отодвинув ногой лежащую на полу скамейку в сторону, вынул пистолет:
– Оружие на стол!
– Не торопись, – раздался голос сзади.
Он не принадлежал Юсупу, поэтому Лепутович сделал вывод, что несколько боевиков, перед тем как они вошли, укрылись в соседней комнате. Решение созрело мгновенно. Он на линии огня с бандитами, которые за столом. Резко бросив тело вниз и одновременно крутанувшись на месте, Юра нажал на курок.
Треск очередей ударил по барабанным перепонкам. Невзирая на то что за его спиной теперь находились боевики, двое их дружков принялись палить в прапорщика из пистолетов. С каждым их выстрелом в его глазах становилось темнее, а звук пальбы становился тише. Последнее, что он видел, это как один из них упал, уже стреляя в потолок, а второй, прижав свободную руку к животу, целился в него.
* * *
Проводив взглядом Ису и Лепутовича, Мишенев забрался обратно в машину.
– Зря с ним Юрка пошел, – донесся с заднего сиденья голос Стромилова. – Какой из него иностранец?
– Думаешь, вычислят? – глядя на него в зеркало заднего вида, спросил Максим.
– Все равно Иса к родственнику шел. Заподозрит тот что-то или нет – небольшая беда. Разберутся сами. Вот при постороннем, да еще русском… – Стромилов сокрушенно вздохнул.
Ефим отвечал в группе за медицинское обеспечение. Среднего роста, со слегка вьющимися темными волосами и заостренным подбородком кареглазый прапорщик до того, как попасть в ГРУ, служил начальником медицинского пункта мотострелкового батальона. Фельдшер по образованию, он имел за плечами полторы сотни прыжков с парашютом, был мастером спорта по самбо. Воевал в Таджикистане и первую чеченскую. В составе группы успел побывать в Африке. По сложившейся традиции, его называли Док – производная от слова «доктор».
Мишенев заволновался. Он и сам подозревал, что Лепутович может только осложнить дело. Тем более без подготовки выдавая себя за иностранного наемника. Ко всему как-то сразу не подумал – откуда здесь взяться англичанину, да еще отставному майору? Другое дело – журналист. Тут и прикидываться иностранцем не надо. За боевиками постоянно ползают и российские представители прессы. Хотя на труженика пера он также мало походит, а о наличии необходимых атрибутов и вовсе говорить не приходится. Офицеры даже записных книжек с собой не носили, полагаясь на память.
– В брата он стрелять не будет, – чтобы успокоить себя, сказал Максим.
– Давай я с тыльной стороны дворов зайду, – предложил Стромилов.
– У них там везде собаки, – возразил Мишенев.
Неожиданно со стороны села донеслись приглушенные автоматные очереди. Стреляли где-то внутри дома.
– Черт! – Максим кубарем полетел наружу.
Следом на дорогу выскочил Стромилов.
– Неужели напоролись? – послышался в темноте его голос.
– Пошли, – проговорил Мишень и направился туда, куда совсем недавно ушли Иса и Лепутович.
Небо уже серело. Близился рассвет.
Тем временем над селом поднялся невообразимый шум. Лаяли собаки, слышались крики людей, хлопали калитки.
Они свернули с дороги, которая проходила через Беной, и направились в гору, обходя его справа. Мишенев на ходу вынул ночной бинокль. Поднявшись чуть выше домов, он остановился и принялся в него смотреть, пытаясь увидеть тот, куда ушли разведчики. По словам Исы, он был пятым от края. В это время из висевшего на груди наушника переговорного устройства послышались щелчки. Постукивая ногтем по микрофону, Док подавал сигнал «внимание».
Чертыхнувшись, Максим присел, одновременно обернувшись и пытаясь разглядеть в сумерках Стромилова. Прапорщика видно не было. Он положил бинокль на землю и надел устройство на голову. Поправил микрофон:
– На связи.
– Мишень, сзади, второй двор, группа людей! – тяжело дыша, ошарашил Стромилов. – Двигаются прямо на нас.
Отыскав очертания второго дома, Максим приложил наглазники бинокля к глазам и нажал на кнопку под средним пальцем. На зеленом фоне появились контуры деревьев, ограждение двора. От него в гору торопливо выдвигались три человека. До них было около двухсот метров, и он отчетливо разглядел оружие.
Отпустил кнопку и только после этого убрал бинокль. Если сделать это раньше, то свечение от окуляров попадет на лицо и его можно увидеть.
– Ты где?
– Уже здесь, – раздался над самым ухом шепот.
– Как ты их увидел? – одними губами спросил Мишень.
– Ты биноклем себя ослепил, поэтому не разглядел, – пояснил прапорщик, усаживаясь на одно колено. – Со двора Батаева тоже кто-то уходит.
– Неужели здесь были боевики?
– Глупый вопрос, – усмехнулся Стромилов. – Что будем делать?
– Пока прятаться. Пусть пройдут.
– Может, встретим?
– Вдвоем? – удивился Мишенев. – Нет.
Уже отчетливо были слышны шаги. Хрустнула ветка. Кто-то едва слышно выругался.
Распластавшись на земле, они затаились. Справа и слева, в нескольких десятках метрах, прошли люди. Точное количество определить было невозможно. Мешал густой кустарник и деревья.
– Давай к этому Юсупу наведаемся, – когда все стихло, толкнул в бок Стромилова Максим.
Они поднялись и крадучись направились к дому. Перемахнув через невысокий забор, сложенный из камня, оказались в саду. Пройдя его, вышли к тыльной стороне дома. Мишень достал пистолет с навернутым на ствол глушителем, а автомат забросил за спину:
– Прикрой!
Перебежав к какому-то строению, напоминающему сарай, Максим едва хотел подобраться к окну, чтобы заглянуть в него, как сбоку набросилась собака.
От неожиданности он полетел на землю и, не целясь, несколько раз выстрелил в серое расплывчатое пятно. Раздался визг. Псина закрутилась на одном месте. Из разбитого окна послышались тревожные женские голоса.
Мишенев перебежал через двор и замер справа у входа. Пистолет убрал в карман разгрузки, автомат перекинул на грудь. Сзади протопал Стромилов и встал с другой стороны. Быстро светало. Теперь можно было различить даже черты его лица.
– На счет три, – то ли спросил, то ли уточнил прапорщик.
– Внутри темнее, чем здесь, – одними губами прошептал Мишень. – Можем нарваться.
В это время послышались шаги и дверь распахнулась. Не теряя времени даром, Стромилов схватил человека за одежду и выдернул на улицу. Им оказалась женщина. Раздался крик. Мишень влетел внутрь.
Держа автомат таким образом, чтобы дульный срез находился вне поля зрения и направив его вверх, нажал на курок. В свете вспышки он разглядел сбившиеся в углу комнаты три женских силуэта и лежащего на полу мужчину.
– Все мордой в землю! – не своим голосом заорал он, одновременно уходя в сторону от дверного проема. – Разнесу в клочья!
Причитания и вопли напуганных женщин заполнили комнату, но, оглушенный собственной стрельбой Мишенев почти ничего не слышал.
– Свет зажгите! – крикнул с улицы Стромилов.
– Нет света! – раздался старческий женский голос.
– Где Юсуп? – вынимая фонарь, спросил Мишенев, стараясь понять, есть ли, кроме женщин, в доме еще кто-то.
Он включил фонарь и осветил ту половину дома, где заметил лежащего на полу человека. Худшие предположения подтвердились. В луже крови, на спине, с застывшим лицом лежал Лепутович. Вокруг поблескивали стреляные гильзы. Чуть поодаль стояли пожилая женщина и две девушки, не соизволившие выполнить команду. Но он уже про нее забыл.
С улицы вошел Стромилов.
– Ну что? – Он прошел через комнату и опустился перед Лепутовичем. – Суки!
– Лампа в доме есть? – Мишенев рассвирепел.
Одна из девушек метнулась в соседнюю комнату.
– Стой! – закричал он ей вслед.
От неожиданности она упала.
– Там лампа…
– Глянь. – Обращаясь к Ефиму, Максим указал светом на дверной проем.
Поднявшись, тот зашел в комнату. Меньше чем через минуту он появился оттуда уже с зажженной «летучей мышью».
Максим огляделся. Вся гостиная была залита кровью. На полу множество отпечатков следов.
– Где Юсуп? – Он подошел к женщинам.
– Не знаю, – испуганно заговорила самая старшая, демонстративно закрывая остальных своим телом. – Мы спали. Никто не был. Потом стрелять начали…
С улицы послышались голоса. С другого конца села раздалось несколько выстрелов.
– Что это? – с тревогой в голосе спросил Стромилов.
– Разбередили улей, – вздохнул Максим. – Сейчас здесь все село будет.
Он присел на корточки рядом с Лепутовичем и прижал два пальца к шее. Мертвый.
– Значит, ничего не видели, ничего не знаем? – зло проговорил он, поднявшись и делая шаг к домочадцам. – Кто у вас гостил?
– Говорю, не знаю! – с ненавистью глядя исподлобья, ответила женщина. – Можешь убить, все равно ничего не видела!
– Кем вы Юсупу приходитесь? – неожиданно спросил Стромилов.
– Жена, – словно удивившись, ответила она.
Между тем со стороны улицы послышались крики. Кто-то на чеченском спрашивал, что случилось.
Нужно было доложить Филиппову. Мишенев хлопнул себя по нагрудному карману и только тут понял, что спутниковый телефон оставил в машине.
– Черт побери!
Он вышел во двор и направился к въездным воротам. Открыл калитку. На дороге толпились человек десять вооруженных мужчин.
– Кто такие? – спросил Максим, почему-то абсолютно потеряв чувство страха.
– А ты кто?.. Где Юсуп?.. – посыпались вопросы.
У всех был решительный вид, но ни один не пытался приблизиться. Наверняка люди думали, что федералы окружили деревню.
Наконец из толпы вышел невысокий коренастый мужчина и подошел ближе:
– Что здесь случилось? Почему вы стреляете?
– Потому что вы прячете у себя боевиков, – зло ответил Мишенев, одновременно ломая голову, как связаться со своими. – Расходитесь!
Он хлопнул калитку и запер ее изнутри. Пока чеченцы поймут, что их двое, нужно успеть убраться. Только как быть с телом Лепутовича?
Снова вернулся в дом.
– Хозяйка. – Максим отыскал взглядом женщину. – До приезда следственной группы ни во двор, ни в дом никого не пускать. Ничего не трогать. Стромилов, пошли. Сейчас к машине, – оказавшись на улице, заговорил он. – Забираем телефон и дуем следом за бандитами. Они не могли далеко уйти. У них наверняка раненые и Иса.
– У него маяк, – зачем-то напомнил Ефим.
– Только оборудование в машине, – с нотками раздражения в голосе ответил, переходя на бег, Максим.
Рискуя нарваться на засаду, они направились обратно к «уазику».
* * *
Пока Вахид отсутствовал, вокруг «Нивы» стояли вооруженные чеченцы, готовые в любой момент открыть огонь. У них был даже гранатомет.
Было уже светло, когда хозяин дома проводил его до машины и махнул рукой односельчанам, давая понять, что все нормально. Волков пересел назад, не снимая маски. Джин сразу завел двигатель и выехал на дорогу.
– Ну что? – сгорая от нетерпения, спросил Антон, когда они миновали последний дом.
– Я ждал от этого разговора большего, – зло ответил Джин. – Ты не знаешь чеченцев. Он много говорил, но почти ничего не сказал. Кстати, это и есть командир местной роты самообороны. Его дом на окраине, и к нему пару раз уже наведывались разные гости. После этого сагитировал людей защищать село. Вообще-то, они занимают жесткий нейтралитет.
– Ты показал фотографии девушек? – перебил его Антон.
– Конечно. – Вахид резко крутанул рулем, объезжая яму. – Он узнал одну – Хеда Закриева. Жила в Регите. Пропала еще в начале лета. Запомнил потому, что родственники приезжали с ее фотографией. Ее разыскивают отец и дядя.
– Уже что-то, – облегченно вздохнул Антон и, наконец вспомнив про маску, стянул ее с головы.
– Давай прямиком в Гуни. Днем соваться с расспросами в село не стоит. Поищем места съемок, а потом отдохнем.
– Да и позавтракать не мешало бы, – напомнил, зевая, Волков.
Запищал спутниковый телефон. Антон глянул на часы. Подошло время доклада. Он приложил трубку к уху.
– Это Полынь, у нас без новостей.
– Принял, Филин, – ответил Антон.
Мишенев на связь не выходил. Антон ждал. Сам он опасался звонить. Мало ли какая причина появилась у Максима, из-за которой он проигнорировал обязательный доклад. Вдруг как раз в это время подкрадывается к бандиту, а зуммер вызова его выдаст?
Проехали еще одно село. Встретившиеся на пути люди с опаской проводили взглядом машину. Подъем стал круче. Ехать стало тяжелей. Дорога тянулась вдоль крутого склона горы. Местами остатки асфальтированного покрытия обвалились вниз, и приходилось двигаться со скоростью пешехода. Перевалив через хребет, Вахид показал на виднеющиеся вдали крыши домов.
– Это Гуни. – Он окинул взглядом прилегающую к селу местность. – Кажется, я знаю, где снимали сцену с блокпостом.
Через десять минут они выехали из леса, оказавшись на заросшем островками кустарника поле. Вахид посмотрел в сторону уходящей в гору дороги.
– Вон это место. – Он повеселел. – Я еще в Москве примерно знал, что только отсюда открывается такой вид.
Вскоре они нашли валяющиеся у дороги бетонные блоки, остатки сгоревшего вагончика с системой траншей и ячеек для стрельбы.
– Странно. – Озираясь по сторонам, Волков вышел из машины вслед за Антоном и Вахидом. – Реальный блокпост. Брошенный, что ли?
– Ага. – Филиппов усмехнулся и, протянув ему под нос карту, ткнул в нее пальцем: – Дорога упирается в развалины фермы. Ни в первую, ни во вторую войну на ее территории наши части не размещались. Этот блокпост построили боевики силами пленных специально для съемки бутафории.
Он спрыгнул в траншею и осторожно направился по ней. Чем дальше Антон продвигался, тем серьезней и сосредоточенней становилось выражение его лица.
Наконец, дойдя до выгоревшего изнутри вагончика, он развернулся в сторону оставшихся у машины офицеров:
– После того как они сняли сцены с изнасилованием, здесь разыграли еще один спектакль.
– Какой? – удивился Волков, направляясь к нему вдоль бруствера.
– С реальной стрельбой. – Антон сплюнул на землю и, присев на корточки, вытащил за козырек присыпанную золой и почти полностью сгоревшую камуфлированную кепку. – Наверняка для отчета перед своими покровителями они перестреляли здесь пленных, одетых в форму, и преподнесли это как успешно проведенную операцию. Сними все подробно на видео. Захвати окрестности. Мы испортим очковтирателям настроение.
Он выбрался наверх и отряхнул руки.
Вахид задумчиво смотрел в ту сторону, куда вела дорога.
– Знаешь, – переведя взгляд на Филиппова, заговорил он, – этой дорогой почти никто не пользуется с начала девяностых. Ферму разграбили. Больше туда ехать незачем.
– Что ты этим хочешь сказать? – насторожился Антон.
– За каким чертом сюда поехал тот человек, которого убили вместе с женой?
– Не знаю, – пожал плечами Филиппов и неожиданно поднял указательный палец вверх. – Слушай, а ты прав. Не сидели же боевики здесь месяц, поджидая случайную машину, которая могла и вовсе не появиться.
– Тем более они были уверены, что в ней будет девушка, – задумчиво произнес Вахид. – Давай заедем в Гуни. Там наверняка слышали стрельбу. Заодно спросим, может, кто-то знает владельца «Жигулей», пропавшего вместе с машиной.
– Мы уже пытались с этим разобраться, – напомнил ему Антон. – Автомобиль с таким номером угнан два года назад, причем это была «Газель».
– Все равно, – не сдавался Вахид. – Всякое бывает, тем более здесь, в глуши.
Антон посмотрел на Дрона, безучастно дремавшего в машине, и махнул рукой:
– Хорошо, поехали.
Гуни напоминало скорее хутор, чем село. Пять домов с высокими глухими заборами. В одном из них трещал генератор. Снаружи, у ворот, на небольшой скамейке сидели два старика в костюмах и рубашках, застегнутых на последние пуговицы. Оба были в папахах. Один, с седыми усами и бородой, держал между ног палку.
Как и первый раз, Вахид направился говорить один. Тем временем возле машины появился подросток. Покрутившись, исчез. Спустя несколько минут со двора соседнего дома поднялся столб дыма.
– Вычислили нас, – спокойным голосом констатировал Дрон. – Сигналят…
– Да и черт с ними. – Антон потер глаза. Сильно клонило в сон.
Наконец Вахид вернулся. Усевшись за руль, завел машину:
– Сигналят кому-то. – Он кивнул на столб дыма.
– Мы уже заметили, – усмехнулся Антон. – Что говорит народ?
– В начале лета, – Вахид включил передачу и стал разворачиваться в обратном направлении, – на той дороге появились военные. Это удивило местных. По ней редко кто ездил. Но я ошибся, сказав, что люди в окрестностях фермы уже не живут. Туда год назад вернулись из Ингушетии две семьи. Там было несколько брошенных домов, они их заняли. Это беженцы из Грозного. В город побоялись возвращаться.
– Ты от темы не отклоняйся, – напомнил ему с заднего сиденья Дрон.
– Были у них две машины. Одна по описаниям подходит под наш «жигуленок».
– А про хозяев они ничего не сказали? – удивился Антон. – Все-таки целая семья погибла. Здесь несколько километров. Должны же что-то знать.
– Конечно, знают, – подтвердил Вахид, – но незнакомому человеку не скажут. Кстати, один старик сильно пристально меня рассматривал и даже спросил, не из Курчалоя ли я. Видимо, сталкивались.
– А ты что?
– Сказал, будто в Грозном живу, но там часто бываю в гостях.
Они миновали остатки бутафорского блокпоста. Впереди, за деревьями, появились крыши строений.
Неожиданно заработал спутниковый телефон.
– Мишенев! – вслух проговорил Антон, прикладывая трубку к уху.
– Филин, это Мишень, – подтверждая его предположение, голосом Максима заговорил телефон. – Лепутович убит. Шаман исчез. Веду преследование вооруженной группы, совершающей отход в направлении…
Он принялся докладывать координаты.
– Стой! – прижав трубку плечом, скомандовал Антон Вахиду и вынул карту. Спустя некоторое время он убрал телефон и развернулся назад, к Дрону: – Лепутович убит. Иса, судя по всему, оказался в руках боевиков. В доме его родственника были бандиты. Сейчас Мишенев со Стромиловым сидят на хвосте небольшой банды. Те пока об этом не знают. Спешно сматываются в горы. Ее численность он не знает. Идут следом за двумя боевиками, прикрывающими отход. Предлагает нам выйти навстречу и устроить засаду.
Волков с Дроном переглянулись.
– Юрка точно убит? – зачем-то спросил Джин.
– Точнее некуда, – зло ответил Антон и протянул трубку телефона Дорофееву: – Вызывай Полынцева. Уточни, где находится. Передай – задачу снимаю. Пусть выедет в Беной и разберется, кто там был и что случилось.
– А мы? – Джабраилов вопросительно посмотрел на него.
Антон вновь уткнулся в карту. Немного поразмыслив, развернул ее к Джину и ткнул пальцем в проселочную дорогу, идущую по другую сторону ущелья.
– Нам надо выехать сюда. После этого Мишень нас сориентирует относительно себя. Я его предложение принимаю. Будем встречать духов.
– На этой дороге могут быть машины боевиков, – выворачивая руль, заметил Вахид.
– Еще лучше, – кивнул Антон головой. – У них и встретим.
Когда они вновь развернулись в сторону Гуни, Антон увидел ехавшую навстречу «Газель». Сквозь лобовое стекло можно было различить людей в сером милицейском камуфляже.
– Это еще что такое? – заволновался Дрон.
Между тем микроавтобус развернулся поперек дороги и встал, преградив путь. Из задних дверей выскочили семь человек и рассредоточились справа и слева от обочин. Все были чеченцы. Масок на лицах не было. Форма одинаковая.
Вахид нажал на тормоза и вопросительно посмотрел на Филиппова.
– Сидите, я сейчас. – Оставив автомат, Антон осторожно открыл дверь и, вытянув руку вверх, медленно выбрался на дорогу.
– Всем выйти из машины! – послышалась команда на русском с заметным кавказским акцентом. – Оружие положить на землю и пройти вперед.
Антон пытался увидеть того, кто говорил, чтобы определить старшего среди этих людей, но не смог.
Он сделал несколько шагов в сторону микроавтобуса, однако его остановили, повторив требование. В это время сзади послышался шум приближающейся машины. Раздался скрип тормозов. Захлопали двери.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента