Страница:
слово, к нему не притронулась.
- Это правда.- Подтвердил Борис Аркадьевич.- Может, ложку только и
отхлебнула. Да ты и сам, сударь, видишь- полная тарелка.
-Извольте-с. Я с превеликим удовольствием.- Поспешно согласился
граф. - С утра, знаете ли-с, не жрамши. Аж в брюхе урчит.
Граф Плеткин уселся за стол. Ловко орудуя ложкой, он докушал суп
Анны Ильиничны и облизал прибор.
Генерал Полосатов тоже докушал свой суп. Он перевернул пустую
тарелку и застучал по ней ложкой.
- Ба!- неожиданно громко вскрикнул граф Плеткин.-Затылкина! И ты
здесь?! А я тебя сначала и не заметил!- Граф крикнул так громко, что
от неожиданности генерал Полосатов уронил ложку под стол и полез
ее доставать. "Эва, какие пухленькие ножки у Анны Ильиничны!-
восхитился генерал, сидя пол столом.- Не худо бы было к ней
пристроиться!"
-Сегодня один тоже меня не заметил,- съязвила Затылкина,- так этот
субъект потом у меня с чулками на морде вокруг стола бегал. Под
видом быстроногого слона. Пока не скувырнулся.
-Бу-га-га-га-га!- Прыская супом, заржал барон фон Фуйберг.
-Вы, Карл Иванович, супом на соседей брызгаетесь.-Укоризненно
сказал князь Термитов, вытирая баронский суп с лица салфеткой.-
Это не вежливо. Я с вами больше рядом не сяду.
- Бу-га-га-га-га! Вот и жена мне все время то же самое говорит!-
Обрадовался барон.- Прямо теми же словами! Щас в Пруссии она.
Воду хлещет!
Внесли свинину с гречневой кашей и разложили по тарелкам. Все
стали энергично кушать. Генерал вылез из-под стола и
присоединился к остальным.
- Я тут, господа, одну занимательную вещицу прочел.- Сообщил граф
Плеткин.- Роман про трех братьев. Не упомню в точности как
называется. То ли "Братья Конокрадовы", то ли "Паровозовы".
Хотите, расскажу?
- Просим, просим, Петр Андреевич.- Захлопал в ладоши Борис
Аркадьевич.
- Ну... тогда слушайте.- Плеткин подпер щеку кулаком и начал.- Жили-
были три брата. Один хороший. Другой гад. А третий ни то, ни се.
Полугад, по-нашему, получается. Их папа был нечистый на руку
купец. Такой уж он, как говорится, родился. Ничего тут не поделаешь.
Папа купец со своим средним сыном-полугадом, не взирая на
разницу в годах, полюбили одну и ту же особу, которая, в свою
очередь, была моложе этого сына на тринадцать лет. Особа эта
любила проводить время, окруженная поющими и танцующими
цыганами, по очереди- то с папой, то с сыном. "Митенька, Митенька!-
голосит, бывало, Грушенька.- Ох, и угорелая я особа!" Это значит они
с сыном гуляют.Значит, идет пьянка-гулянка. Дым, как говорится,
коромыслом и все такое. Потом, главное дело, у сына деньги
кончаются- она тогда к папе бежит праздновать именины сердца. А
сын чувствует, что она сейчас к папе отправится, и подкарауливает
ее в кустах. Засаду, значит, в кустах оборудовал. А она тоже, не будь
дурой, чувствует, что папин сын ее в кустах подстерегает, и тогда
устремляется к папиному дому обходными путями, пробираясь через
колючки то ползком, то мелкими перебежками. Ба!- смотрит она- вот
уже и папин дом. На крыльце стоит сам папа, окруженный цыганами.
Они поют и пляшут. Грушенька подгребает к папе. Он наливает ей
чарку вина и дарит бусы.
Ну все. Точка!- Сыну это дело надоело- Сколько, думает, можно в
кустах сидеть без денег?! - Он из кустов вылез и папу застрелил. А
папа полез в карман за пистолетом, да не успел. Сын в него первым
выстрелил. Угробил, мамочки, родного папу! НИ-ЗА-ЧТО! А, кстати,
пистолета у папы в кармане никакого и не было. Пистолет у него в
других штанах остался. В парадных...
- С лампасами?- перебил Плеткина генерал Полосатов.
- Нет. Просто от выходного костюма. Клетчатые.- ответил Плеткин.
- А. А то я и думаю: откуда у штатского штанам с лампасами быть?-
успокоился генерал.
- Ну так я, господа, продолжаю,- сказал Плеткин.- В клетчатых,
значит, пистолет остался. Ну, а хоть бы и в этих штанах пистолет
был- он его так и так достать бы не успел. А сын был военный,
рискованный, и штаны у него были всего одни...
-Как у графа Пардонова!- Захихикал Фуйберг. Анна Ильинична гневно
засверкала глазами.
- Господа! Ну что вы, право слово, меня все время перебиваете?! Я
так никогда не закончу!- Раздосадовался Плеткин.- Так вот... Штаны у
его военного сына были всего одни. С пистолетом. Ошибка
исключена.
А у папы, кстати, было трое слуг. Одна пожилая женщина- кухарка.
Другой- верный слуга, больной радикулитом. И еще один молодой
негодяй повар, который в середине всей этой истории повесился.
Смердяков, значит.
Похоронили застреленного папу на церковном кладбище. На его
надгробной плите и сейчас можно прочесть следующие тревожные
слова.- Плеткин порылся в кармане и извлек оттуда сложенный
вчетверо листок.- Вот, господа,- сказал он,- я специально списал. На
память. Вот, слушайте.- Плеткин откашлялся и прочел:
Тут успокоился Федор Петрович
Карамазов
Купец второй гильдии.
Через его руки проходило много
алмазов и топазов
Таких огромных и сверкающих
Каких вы отродясь в глаза не видели.
Супруга его скончалась в свое время от
благородной болезни
Стал купец тогда горевать
И с цыганами деньги пропивать.
И все бы пропил, да решил, что не пить
полезней
И пить перестал и стал веселый опять.
Птица черная пролетает над лесом
Шелестят листвою ветки
Как случилось нам неизвестно
Что остались сиротками детки.
Зазывает тебя в дорогу
Птица белая с хвостом укороченным
Но проклятая крышка гроба
Сильно крепко гвоздями приколочена.
Вот и все, господа.- Плеткин умолк и ткнул вилкой в свинину.
- Занимательная вещица.- Сказал Борис Аркадьевич.- Надо бы
прочесть на досуге.
"Как же, прочел один такой!"- Подумала Анна Ильинична и
пощупала в кармане кулек с ядом.
- Конечно,- отозвался со своего места генерал Полосатов,- с
военным вздумал стреляться. Штатский супротив военного, что
денщик супротив кавалериста! Военный- он такой- пиф-паф и дырка!-
генерал ударил по столу кулаком.- Я помню, на войне иду... смотрю-
на ветке неприятель сидит. Я винтовку к плечу. Беру его, голубчика,
на мушку. Пиф-паф и дырка! Падает этот сукин сын с дерева...
Оказался штатским!- Генерал обвел всех победным взглядом.- А вы
говорите! Если мне какой субъект на мушку попадется- бью без
промаху!- добавил он.
- Неужели никогда не промахиваетесь?- Поинтересовалась
Затылкина.
- Смотри.- Ответил генерал и, зацепив из тарелки Затылкиной
маслину, крикнул стоявшему в дальнем углу лакею,- Эй, морда!
Открой рот и стой смирно!- Лакей послушно разинул рот и замер.
Генерал подкинул на руке маслину, прищурился и швырнул ее в
лакея. Маслина угодила лакею точно в рот. Лакей щелкнул зубами и
проглотил снаряд. Все зааплодировали.
- Вот так-то!- Сказал генерал.- Русский человек, он от природы
меткий! Помню, в детстве перед сном мне моя няня Марина
Аккордеоновна постоянно одну русскую сказку рассказывала. Про
прицельность русской натуры. Как щас помню: Жил-был старик. И
было у него три сына. Старший, средний и младший-дурак. Вот
пришла им пора жениться. Выдал старик каждому по ружью и велел
идти в чистое поле. Вышли они в чистое поле и как начали палить в
разные стороны! Старший уложил толстую купеческую дочь. Средний
срезал офицерскую дочь посухощавее. А младший-дурак попал в
такую ма-лю-сень-ку-ю лягушечку. В самую серединку! Самым,
значит, метким оказался!- Генерал снова ударил по столу кулаком.- С
русским не пофокусничаешь! Русский, он кого хошь застрелит!
- Кстати, господа, о фокусах.- Отозвался со своего места граф
Плеткин. Разрешите, господа, я тоже один фокус покажу?- Он набрал
полную ложку каши, подставил под черенок ложки указательный
палец и, с возгласом "Алле-оп!", другой рукой ударил по черенку.
Каша взлетев к люстре, описала дугу и упала точно в раскрытый рот
графу. Плеткин заработал челюстями. Все снова зааплодировали.
Громче всех аплодировала Затылкина.
-Браво, граф! Браво!
Воспользовавшись тем, что все смотрят на графа, Анна Ильинична
высыпала в кашу супруга полфунта яду и размешала.
-Здорово, Петр Андреевич.-Похвалил Плеткина генерал.- Где это ты,
граф, так намастыкался?
- Это меня Пардонов научил!- Гордо озираясь по сторонам, сообщил
граф.
- Ишь ты! Навесом! Как это, как это ты там делал?- Генерал набрал в
ложку побольше каши и, подставив под черенок палец, с рахмаху
врезал по ложке кулаком. Каша перелетела через стол и упала в
тарелку Борису Аркадьевичу. Все замерли.
- Бу-га-га-га-га!- Вдруг захохотал Фуйберг, ударяя себя по ляжкам. Он
попытался что-то произнести, но так и не смог.
Борис Аркадьевич покраснел:
- Но, господа... Должны же быть какие-нибудь границы?- Возмущенно
выдавил он.- Я тоже люблю пошутить... Но не так же! Как я теперь,
извольте объяснить, эту кашу есть буду?
- Да, ладно, чего там, Борис Аркадьевич! Не обижайся!- Успокоил его
генерал.- Давай сюда свою тарелку. Я доем.- Генерал взял тарелку
князя и доел его кашу со свининой. Анна Ильинична, опустив голову,
ковыряла ногтем скатерть.
Термитову стало плохо и он принялся обмахиваться салфеткой.
Глава 7.
Пищевое отравление.
По дороге домой генерал Полосатов беседовал со своим новым
кучером об жизни.
- А что, любезный, нравится тебе жить?- Спрашивал генерал у
кучера.
-Знамо, барин, ндравится.- Отвечал кучер, поправляя шапку.
- Тогда ехай, холера, ровнее! А то убью! Меня от твоего галопа
мутить начинает! Того и гляди в мундир сблюю.
Генерал мучился и ругался всю дорогу. Подъехав к дому, он вылез
из кареты и хотел уже было съездить кучеру по морде, но зашатался
и упал на руки к подскочившему вовремя денщику Ваське.
- Что-то, братец, плохо мне.- Слабым голосом пожаловался генерал.-
Кажись, помираю. Новый кучер, сука, все внутренности растряс.
Тащи меня быстрее в дом, а потом гони, что есть мочи, за доктором
Пришвиным. Скажи ему- генерал Полосатов помирает.
Денщик поволок генерала по ступенькам. Голова у генерала
моталась из стороны в сторону, глаза вылезали из орбит. Уложив
генерала на оттоманку, Васька помчался за доктором.
- У, бля!- Стонал Полосатов, лежа кверху пузом.- У, бля-я! Помру
щас. А ведь мог бы стать фельдмаршалом... А помру генералом... У,
бля-я! Как живот болит... Где этот чертов лекарь! ..Ой, бля! Так и
крутит!- Генералу Полосатову стало себя жалко.- "Вот помру сейчас,-
думал он,- положат меня в гроб, поставят на лафет, спереди
подушечки с медалями понесут, сзади графы пойдут с опущенными
головами. На кладбище речь скажут. Умер, дескать, главное дело,
славный русский генерал Александр Петрович Полосатов. Он, не
щадя своего живота, бил врагов направо и налево. Он бил
французов, немцев, англичан, американцев... Стоп!- нахмурился
Полосатов.- Американцев я, вроде, не трогал...Определенно, не
трогал... Ну да ладно... Значит, кого там еще... Турок, поляков,
официантов...кучеров...денщиков...И в прошлом году дал барону
Фуйбергу в морду. А еще бы с удовольствием графу Плеткину пизды
дал! Не люблю штатских! Ходит везде этот Плеткин, болтает много.
Нешто, баба! Фокусник блядский!.. Князю Борису Аркадьевичу тоже
не мешало бы пиздюлей навешать! На всякий, блядь, случай... А у
Анны Ильиничны-то, ножки какие... Пухлые и розовые... Не худо было
бы к ней пристроиться... подкрасться бы к ней с тылу, юбку задрать и
- в дамки!-мечтал он... - Кажись, отпустило маленько... Авось
пронесет...- Генерал заметил на стене таракана. -Тараканы бегают...-
Подумал он. - Ручная тварь. Ползает, пока его не раздавишь" -
Полосатов задавил таракана большим пальцем.
Послышались шаги и в комнату вошел доктор Матвей Григорьевич
Пришвин.
- Мое почтение, Александр Петрович.- Сказал доктор.
- Здравствуйте, профессор.- Слабым голосом отозвался с оттоманки
умирающий.
- Ну-с, что у нас болит?- Спросил доктор, открывая саквояж с
инструментами.
- Брюхо крутит, доктор. Не иначе, помираю.
- Так.- Сказал доктор.- Помираете, значит? Сейчас посмотрим, что
там у вас с брюхом.- Доктор подошел к генералу.- Откройте-ка,
батюшка, ротик. Скажите "А".- Генерал разинул рот и замычал.
Доктор надел пенсне и внимательно туда посмотрел. Потом он
зачем-то поскреб во рту у Полосатова ложкой.- Закройте рот.- Сказал
он. Доктор вынул из нагрудного кармана слуховую трубку и приставил
ее к генеральской груди.- Дышите. Не дышите. Дышите. Не дышите.-
Командовал доктор. Генерал послушно сопел. Затем Пришвин
осмотрел коленки генерала и застучал по ним молоточком.-
Реактивность суставов в норме.- Заключил он.- Приступим к осмотру
желудочно-кишечного тракта .- Пришвин надавил пальцем генералу
на живот.
- Уй!- Вскрикнул генерал.- Полегче, профессор! Больно ведь! Вы же
не лошадь лечите, а генерала!
- Не шумите, Александр Петрович,- ответил Матвей Григорьевич,- в
этом деле- я генерал.
- Ну как, вивисектор, жить буду?- Спросил Полосатов.- Сколько мне
осталось?
- Клянусь Гиппократом, налицо все признаки пищевого отравления!
Вы что сегодня кушали?
- Да, вроде, ничего особенного не кушал... У Пироговых обедал. Супу
брюссельского поел... Две тарелки. Потом свинину с кашей кушали...
- Так-так.- Фиксировал доктор.- А больше ничего не ели?
- Да как будто, нет... Правда, я за Борисом Аркадьевичем порцию
докушал... Может, он заразный?
- Не исключено.- Сказал доктор.- Мы вам, дорогой, сейчас клизмочку
диффузную поставим и промоем желудок. В медицине главное- во
время начать лечить болезнь.-Добавил он.- Думаю, все обойдется.
- Спасибо, врач. Если вылечишь меня- подарю тебе лошадь.
Глава 8.
Штаны в кармане.
Граф Пардонов сидел за столом и точил ножиком карандаш.
"Сейчас напишу статью в журнал "Мир Парнасов"- думал он,- Они
меня давно просили. А на гонорар, как раз, куплю себе запасные
штаны." Пардонов отложил обструганный карандаш в сторону и
достал чистый лист бумаги. "Напишу им про новости культуры
столичной жизни.- Решил он.- Про новомодную галерею художеств
купца Третьякова." Пардонов обмакнул в чернильницу перо и
застрочил:
Недавно в столице открылась новомодная
галерея художеств купца Третьякова.
Напрашивается естественный вопрос, что же
такого висит на стенках вышеупомянутой
галереи? А висит там- вот что. Висят там
холсты прославленных жрецов Апполона.
Войдя с улицы в вестибюль и раздевшись
в гардеробе, мы попадаем в первую залу.
В левом углу залы на высоте
человеческого роста висит картина
художника с протяжной фамилией Г.Х.Гроот.
На картине, как свидетельствует надпись,
нарисован конный портрет императрицы
Елизаветы Петровны, которая, откровенно
говоря, более похожа на кавалера мужского
полу без юбки. Кавалер наезжает лошадью
на разодетого в лампасы негритоса с палкой.
Переходим в следующую залу. Висящая
здесь на стене картина- это полотно
М.Шибанова, которое он приобрел, судя по
аннотации, законным образом в прошлом
году у Н.С.Гаврилова. Картина называется
"Крестьянский обед 1774 года". На ней
видно- кто обедает, но не видно- что
обедают. Неплохо бы было под эту картину
подвесить другую картину И.Ф.Хруцкого
"Цветы и плоды", на которой, по крайней
мере, навалом всяких фруктов и стаканов с
напитками. Ее нужно подвесить сюда, чтобы
не оставлять зрителя разочарованным.
Здесь же справа располагается созвучная
первой картине Г.Х.Гроота картина
Н.П.Ломтева "Грот нимфы Эгерии близ
Рима".
Картина известного моряниста
К.Д.Флавицкого "Княжна Тараканова"
поражает масштабностью (245х187,5 см.) Мы
думали, что таких больших картин
морянисты не писали.
На картине В.В.Пукирева "Неравный брак"
грустная молодая невеста протягивает
батюшке скрюченный палец. Батюшка на
скрюченный палец кольцо надеть никак не
может. Из-за плеча невесты высовывается
Гоголь без усов. Рядом пририсован сам
В.В.Пукирев. Художник Пукирев- это вам не
М.Шибанов! Все нарисовал, ничего не забыл.
На картине И.И.Шишкина "В лесу у графини
Мордвиновой" стоит мужик. Навряд ли , это
сама графиня Мордвинова. Хотя-
неизвестно. На картине Г.Х.Гроота тоже
изображен мужик, а из названия видно, что
это никакой не мужик, а обман зрения.
Может, и на картине И.И.Шишкина
нарисована графиня Мордвинова с бородой.
Художник имеет право на воображение.
К И.И.Шишкину мы еще вернемся, а пока
перейдем в следующую залу.
На крупной картине ( 212х106 см)
Н.А.Ярошенко "Всюду жизнь" Лев Толстой,
Максим Горький, Гоголь (опять же) и жена
одного из них с ребенком сидят за решеткой,
ловят голубей.
Неправильна по композиции картина
С.В.Иванова "Приезд иностранцев ХVII века",
потому что гвоздь программы- иностранцы
задвинуты на задний план, и оттуда едва
различимы. На переднем же плане явно
никакие не иностранцы, потому что у них-
бороды, нет иностранной формы, и они
держат баранки.
Переходим дальше.
Перед нами картина А.Е.Архипова
"Прачки". Одна прачка стирает, другая
думает. Еще две сзади. Всего- четыре.
З.Е.Серебрякова нарисовала свой
автопортрет "За туалетом". Не могла
выбрать место получше.
На картине П.А.Федотова "Завтрак
аристократа" нарисованы- сам аристократ,
его любимая собака породы пудель, и
гарнитуры. У аристократа в комнате висят
картины в рамах. На одной из них
изображена лежащая на боку, передом к
зрителям, голая Венера. Многие читатели
журнала задают нам один и тот же вопрос:
"Почему Венеры на всех картинах лежат на
боку, либо на спине передом к зрителям?
Хотелось бы осмотреть их полностью, так
сказать в полном кругозоре." Тут, мне
думается, вот в чем дело: на боку и на спине
у Венеры, по всей видимости, от
постоянного лежания на боку и на спине,
образовались пролежни. И если ее (Венеру)
перевернуть на живот, тогда бы это была
уже совсем другая картина. И, вряд ли,
какому-нибудь художнику пришла бы в
голову фантазия назвать ее "Венерой". Сами
понимаете: пролежни- это пролежни. В мире
прекрасного им места нету.
Вот художник Шишкин, если помните,
нарисовал картину "Утро в сосновом лесу".
На ней вот что: посредине деревьев сидит
медведь, сбоку еще медведи поменьше. Ему
же не пришло в голову назвать эту картину
"Венеры в сосновом лесу"? Кстати, о
медведях. Есть мнение, что медведей
нарисовал не он, а другой, один его
знакомый. Этот знакомый запросто мог
пририсовать туда заместо медведей Венеру
пролежнями вперед. Знакомый подумал,
подумал и не стал. "Шишкин,- думает,- мне
друг и может еще пригодиться. Я его не
подведу!" И нарисовал медведей, как
договаривались. Наутро Шишкин проснулся,
соскочил с постели и бегом в мастерскую -
картину смотреть. Прибегает туда- глядит-
все честь по чести. К елкам медведи
пририсованы. Неплохо смотрится. А в углу
мастерской на оттоманке приятель спит.
Устал, мил человек, медведей рисовать.
Шишкин на нем одеяло поправил, картину в
бумагу завернул и понес ее к купцу
Третьякову, крупному коллекционеру
медведей. По дороге Сурикова встретил.
Сурикову показал. Ему тоже понравилось.
"Смелая- говорит- картина. Особенно,
медведи хорошо вышли. Признавайся, кто
это тебе медведей тут пририсовал?" "Это я
сам!"- врет Шишкин."Да ладно врать-то,
Шишка Еловая!- Говорит Суриков.- Ты, я
помню графиню Мордвинову в лесу рисовал,
и то у тебя какой-то мужик с бородой
вышел." "Сравнил тоже,- отвечает ему
Шишкин,- там графиня, а здесь медведи.
Медведей-то я рисовать умею." И побежал
дальше.
Приходит Шишкин к купцу, разворачивает
бумагу. Купец так и крякнул: "Шикарная,-
говорит,- картина! Убедительный портрет!"
Цену дал хорошую. На прощание, пока
Шишкин деньги в карман прятал, купец ему
говорит: "Жаль ты цыган к медведям не
подрисовал. Зело я их люблю, как они
поют." "Ладно,- говорит Шишкин,- время
будет, забегу, подрисую." "Давай, забегай.-
говорит купец.- Смотри, не обмани!" Шишкин
убежал с деньгами, только его и видели.
Бежит он по улице и думает: "Еще чего!
Цыган ему рисуй! Стану я цыган рисовать, а
вдруг опять какая-нибудь графиня
Мордвинова с бородой получится. И так
сойдет." Вот что нам рассказывает история о
том, как живописец Шишкин обманул купца
Третьякова...
Пардонов оторвался от листа. "Ну,- Подумал он,- для одного
номера достаточно будет." Он обмакнул перо в чернила и приписал
крупными буквами:
Граф Патронов.
Пардонов сложил листки вчетверо и засунул в конверт. "Ну вот,- он
откинулся на спинку стула и потер руки,- готово! Штаны, считай, в
кармане!"
Конец кровожадного факира.
В ноябре ударили морозы и выпал снег. В доме княгини Софьи
Петровны Кресловой давали бал. Перед балом был устроен
благотворительный спектакль, все средства от которого
предполагалось истратить на шерстяные носки для нуждающихся. В
одной из комнат поставили импровизированную сцену с занавесом.
Для занавеса графиня Затылкина пожертвовала шторы из своей
гостиной. Ровно в шесть публика расселась на специально
наставленные стулья. В первом ряду сидел автор пьесы- граф
Пардонов. Он нервно ерзал на стуле, крутил пуговицы, и трогал себя
за нос.
В публике шушукались.
- Здравствуйте, ваше сиятельство. Как поживаете?
- Спасибо. Зашибись.
- Смотрите-ка, занавесочки-то, кажись, из Затылкинской гостиной
снятые...
- Чего сегодня представлять будут, не знаете?
- Да, вроде, Пардонов чего-то написал. Как будто про индейцев. Или
про банкиров. По-моему, "Конец жадного банкира" называется.
- А, я эту историю знаю. Там вот про что. У одного папы было много
денег. Целых шесть сундуков. Он их всю жизнь собирал.
Помаленьку. Приходит, значит, к нему сын и говорит: "Папа, дай
денег на мелкие расходы." Папа отвечает: "Не, не дам! У тебя свои
есть."- Жалеет, значит, деньжат давать. Сын тогда отвечает: "Нету. Я
их профукал."- И карманы выворачивает- показывает, что,
действительно, мол, нету. "Дай, папа, денег."- говорит. "Не дам и
все!- Папа отвечает.- Точка! И, вообще, мне в подвал пора- деньги
считать!" А сын, значит, побежал, короче, к царю. Жаловаться на
папу. Прибегает, короче, к царю. Царь на троне сидит, ногти
напильником точит. Сын подбегает- бух в ноги! "Не вели казнить,
ваше сиятельство! Папа денег не дает! Жмот!" Царь как вскочит:
"Как?! Что?! Подать сюда этого папу!" Притащили папу. Царь ему
говорит: "Что ж ты, папа, сукин сын, жадничаешь? Нехорошо-с." А
папа- хлоп! и помер. От жадности. Царь пощупал ему пульс и
говорит: "Папаша умер, боже, от разрыва сердца! Ужасный, короче
говоря, век, ужасные сердца!"
В это время занавес зашевелился и на сцене появилась княгиня
Софья Петровна Креслова.
- Здравствуйте, господа.- Начала княгиня.- Сейчас мы будем
представлять вашему вниманию пьесу сочинения графа Пардонова
"Конец кровожадного факира". Главные действующие лица и их
исполнители: Кровожадный раджа факир Надр Хал- князь Илья
Ильич Термитов; его жена Прекрасная Эльвира- графиня Татьяна
Алексеевна Затылкина; Храбрый Рыцарь- барон Карл Иванович фон
Фуйберг; в роли Слона заняты- князь Борис Аркадьевич Пирогов и
граф Петр Андреевич Плеткин. Гасите люстру. Будем начинать
представление.
Люстру быстро загасили. Занавес поднялся и на сцене показался
слон. Переднюю часть слона играл граф Плеткин, а заднюю- толстый
Борис Аркадьевич. На слоне сидел князь Термитов в роли
кровожадного факира Надр Хала. На голове у него было намотано
вафельное полотенце. Глаза, подведенные синим и зеленым,
зловеще сверкали. За поясом торчала сабля генерала Полосатова.
Генерал Полосатов толкнул локтем сидевшую рядом графиню
Пришибалову:
- Видала?!- Со значением сказал он.- С моей саблей поехал!
Слон остановился посередине сцены. Князь Термитов начал
выступать.
Я к вам из Индии приехал на слоне
Жену привез, красавицу Эльвиру.
Индийский танец вам
продемонстрировать
И фокус кровожадный показать.
В корзинке у меня гремучая змея...
Термитов приподнял со слона корзинку и потряс ее.
Но в сердце у меня змея другая-
Жена моя, прекрасная Эльвира,
Кажись, мне изменяет- знаю с кем!
Вчерась нашел я у нее записку
От одного бесстыжего скота!
Он ей свиданье в палисаднике назначил.
В четыре ровно будет ждать ее.
Термитов вынул часы на цепочке и прищурился.
Сейчас еще без четверти четыре
Поеду я туда и спрячусь там в ветвях!
Обидчика я должен подстеречь
И саблею зарезать негодяя!
Генерал Полосатов снова толкнул Пришибалову:
- Слыхала?! Это он про мою саблю!
- Да тише вы! - Цыкнула Пришибалова.- Здесь такие страсти
разыгрываются, а вы со своей саблей!
" Вот, дура штатская!"- Подумал генерал и сплюнул.
Термитов, тем временем, пришпорил слона и подъехал к
стоявшему на сцене фикусу в кадке.
Под этим деревом они лобзаться мерзко
будут!
А я на дерево заранее залезу
И спрыгну на обидчика с ветвей!
И саблею проткну ему живот!
Термитов перелез со слона на фикус.
А ты, мой верный слон, в кусты
запрячься
И тихо там тем временем сиди.
Да хобот не высовывай оттуда!
Слон спрятался в кустах.
На сцену вышел барон Фуйберг с копьем. На боку у него болтался
колчан со стрелами. Он остановился посреди сцены и , подмигнув
оттуда графине Пришибаловой, начал монолог:
Я чую запах сладостных гортензий!
Фуйберг поводил носом.
Скорей всего Эльвира здесь уже!
Я ей под деревом свидание назначил.
- Это правда.- Подтвердил Борис Аркадьевич.- Может, ложку только и
отхлебнула. Да ты и сам, сударь, видишь- полная тарелка.
-Извольте-с. Я с превеликим удовольствием.- Поспешно согласился
граф. - С утра, знаете ли-с, не жрамши. Аж в брюхе урчит.
Граф Плеткин уселся за стол. Ловко орудуя ложкой, он докушал суп
Анны Ильиничны и облизал прибор.
Генерал Полосатов тоже докушал свой суп. Он перевернул пустую
тарелку и застучал по ней ложкой.
- Ба!- неожиданно громко вскрикнул граф Плеткин.-Затылкина! И ты
здесь?! А я тебя сначала и не заметил!- Граф крикнул так громко, что
от неожиданности генерал Полосатов уронил ложку под стол и полез
ее доставать. "Эва, какие пухленькие ножки у Анны Ильиничны!-
восхитился генерал, сидя пол столом.- Не худо бы было к ней
пристроиться!"
-Сегодня один тоже меня не заметил,- съязвила Затылкина,- так этот
субъект потом у меня с чулками на морде вокруг стола бегал. Под
видом быстроногого слона. Пока не скувырнулся.
-Бу-га-га-га-га!- Прыская супом, заржал барон фон Фуйберг.
-Вы, Карл Иванович, супом на соседей брызгаетесь.-Укоризненно
сказал князь Термитов, вытирая баронский суп с лица салфеткой.-
Это не вежливо. Я с вами больше рядом не сяду.
- Бу-га-га-га-га! Вот и жена мне все время то же самое говорит!-
Обрадовался барон.- Прямо теми же словами! Щас в Пруссии она.
Воду хлещет!
Внесли свинину с гречневой кашей и разложили по тарелкам. Все
стали энергично кушать. Генерал вылез из-под стола и
присоединился к остальным.
- Я тут, господа, одну занимательную вещицу прочел.- Сообщил граф
Плеткин.- Роман про трех братьев. Не упомню в точности как
называется. То ли "Братья Конокрадовы", то ли "Паровозовы".
Хотите, расскажу?
- Просим, просим, Петр Андреевич.- Захлопал в ладоши Борис
Аркадьевич.
- Ну... тогда слушайте.- Плеткин подпер щеку кулаком и начал.- Жили-
были три брата. Один хороший. Другой гад. А третий ни то, ни се.
Полугад, по-нашему, получается. Их папа был нечистый на руку
купец. Такой уж он, как говорится, родился. Ничего тут не поделаешь.
Папа купец со своим средним сыном-полугадом, не взирая на
разницу в годах, полюбили одну и ту же особу, которая, в свою
очередь, была моложе этого сына на тринадцать лет. Особа эта
любила проводить время, окруженная поющими и танцующими
цыганами, по очереди- то с папой, то с сыном. "Митенька, Митенька!-
голосит, бывало, Грушенька.- Ох, и угорелая я особа!" Это значит они
с сыном гуляют.Значит, идет пьянка-гулянка. Дым, как говорится,
коромыслом и все такое. Потом, главное дело, у сына деньги
кончаются- она тогда к папе бежит праздновать именины сердца. А
сын чувствует, что она сейчас к папе отправится, и подкарауливает
ее в кустах. Засаду, значит, в кустах оборудовал. А она тоже, не будь
дурой, чувствует, что папин сын ее в кустах подстерегает, и тогда
устремляется к папиному дому обходными путями, пробираясь через
колючки то ползком, то мелкими перебежками. Ба!- смотрит она- вот
уже и папин дом. На крыльце стоит сам папа, окруженный цыганами.
Они поют и пляшут. Грушенька подгребает к папе. Он наливает ей
чарку вина и дарит бусы.
Ну все. Точка!- Сыну это дело надоело- Сколько, думает, можно в
кустах сидеть без денег?! - Он из кустов вылез и папу застрелил. А
папа полез в карман за пистолетом, да не успел. Сын в него первым
выстрелил. Угробил, мамочки, родного папу! НИ-ЗА-ЧТО! А, кстати,
пистолета у папы в кармане никакого и не было. Пистолет у него в
других штанах остался. В парадных...
- С лампасами?- перебил Плеткина генерал Полосатов.
- Нет. Просто от выходного костюма. Клетчатые.- ответил Плеткин.
- А. А то я и думаю: откуда у штатского штанам с лампасами быть?-
успокоился генерал.
- Ну так я, господа, продолжаю,- сказал Плеткин.- В клетчатых,
значит, пистолет остался. Ну, а хоть бы и в этих штанах пистолет
был- он его так и так достать бы не успел. А сын был военный,
рискованный, и штаны у него были всего одни...
-Как у графа Пардонова!- Захихикал Фуйберг. Анна Ильинична гневно
засверкала глазами.
- Господа! Ну что вы, право слово, меня все время перебиваете?! Я
так никогда не закончу!- Раздосадовался Плеткин.- Так вот... Штаны у
его военного сына были всего одни. С пистолетом. Ошибка
исключена.
А у папы, кстати, было трое слуг. Одна пожилая женщина- кухарка.
Другой- верный слуга, больной радикулитом. И еще один молодой
негодяй повар, который в середине всей этой истории повесился.
Смердяков, значит.
Похоронили застреленного папу на церковном кладбище. На его
надгробной плите и сейчас можно прочесть следующие тревожные
слова.- Плеткин порылся в кармане и извлек оттуда сложенный
вчетверо листок.- Вот, господа,- сказал он,- я специально списал. На
память. Вот, слушайте.- Плеткин откашлялся и прочел:
Тут успокоился Федор Петрович
Карамазов
Купец второй гильдии.
Через его руки проходило много
алмазов и топазов
Таких огромных и сверкающих
Каких вы отродясь в глаза не видели.
Супруга его скончалась в свое время от
благородной болезни
Стал купец тогда горевать
И с цыганами деньги пропивать.
И все бы пропил, да решил, что не пить
полезней
И пить перестал и стал веселый опять.
Птица черная пролетает над лесом
Шелестят листвою ветки
Как случилось нам неизвестно
Что остались сиротками детки.
Зазывает тебя в дорогу
Птица белая с хвостом укороченным
Но проклятая крышка гроба
Сильно крепко гвоздями приколочена.
Вот и все, господа.- Плеткин умолк и ткнул вилкой в свинину.
- Занимательная вещица.- Сказал Борис Аркадьевич.- Надо бы
прочесть на досуге.
"Как же, прочел один такой!"- Подумала Анна Ильинична и
пощупала в кармане кулек с ядом.
- Конечно,- отозвался со своего места генерал Полосатов,- с
военным вздумал стреляться. Штатский супротив военного, что
денщик супротив кавалериста! Военный- он такой- пиф-паф и дырка!-
генерал ударил по столу кулаком.- Я помню, на войне иду... смотрю-
на ветке неприятель сидит. Я винтовку к плечу. Беру его, голубчика,
на мушку. Пиф-паф и дырка! Падает этот сукин сын с дерева...
Оказался штатским!- Генерал обвел всех победным взглядом.- А вы
говорите! Если мне какой субъект на мушку попадется- бью без
промаху!- добавил он.
- Неужели никогда не промахиваетесь?- Поинтересовалась
Затылкина.
- Смотри.- Ответил генерал и, зацепив из тарелки Затылкиной
маслину, крикнул стоявшему в дальнем углу лакею,- Эй, морда!
Открой рот и стой смирно!- Лакей послушно разинул рот и замер.
Генерал подкинул на руке маслину, прищурился и швырнул ее в
лакея. Маслина угодила лакею точно в рот. Лакей щелкнул зубами и
проглотил снаряд. Все зааплодировали.
- Вот так-то!- Сказал генерал.- Русский человек, он от природы
меткий! Помню, в детстве перед сном мне моя няня Марина
Аккордеоновна постоянно одну русскую сказку рассказывала. Про
прицельность русской натуры. Как щас помню: Жил-был старик. И
было у него три сына. Старший, средний и младший-дурак. Вот
пришла им пора жениться. Выдал старик каждому по ружью и велел
идти в чистое поле. Вышли они в чистое поле и как начали палить в
разные стороны! Старший уложил толстую купеческую дочь. Средний
срезал офицерскую дочь посухощавее. А младший-дурак попал в
такую ма-лю-сень-ку-ю лягушечку. В самую серединку! Самым,
значит, метким оказался!- Генерал снова ударил по столу кулаком.- С
русским не пофокусничаешь! Русский, он кого хошь застрелит!
- Кстати, господа, о фокусах.- Отозвался со своего места граф
Плеткин. Разрешите, господа, я тоже один фокус покажу?- Он набрал
полную ложку каши, подставил под черенок ложки указательный
палец и, с возгласом "Алле-оп!", другой рукой ударил по черенку.
Каша взлетев к люстре, описала дугу и упала точно в раскрытый рот
графу. Плеткин заработал челюстями. Все снова зааплодировали.
Громче всех аплодировала Затылкина.
-Браво, граф! Браво!
Воспользовавшись тем, что все смотрят на графа, Анна Ильинична
высыпала в кашу супруга полфунта яду и размешала.
-Здорово, Петр Андреевич.-Похвалил Плеткина генерал.- Где это ты,
граф, так намастыкался?
- Это меня Пардонов научил!- Гордо озираясь по сторонам, сообщил
граф.
- Ишь ты! Навесом! Как это, как это ты там делал?- Генерал набрал в
ложку побольше каши и, подставив под черенок палец, с рахмаху
врезал по ложке кулаком. Каша перелетела через стол и упала в
тарелку Борису Аркадьевичу. Все замерли.
- Бу-га-га-га-га!- Вдруг захохотал Фуйберг, ударяя себя по ляжкам. Он
попытался что-то произнести, но так и не смог.
Борис Аркадьевич покраснел:
- Но, господа... Должны же быть какие-нибудь границы?- Возмущенно
выдавил он.- Я тоже люблю пошутить... Но не так же! Как я теперь,
извольте объяснить, эту кашу есть буду?
- Да, ладно, чего там, Борис Аркадьевич! Не обижайся!- Успокоил его
генерал.- Давай сюда свою тарелку. Я доем.- Генерал взял тарелку
князя и доел его кашу со свининой. Анна Ильинична, опустив голову,
ковыряла ногтем скатерть.
Термитову стало плохо и он принялся обмахиваться салфеткой.
Глава 7.
Пищевое отравление.
По дороге домой генерал Полосатов беседовал со своим новым
кучером об жизни.
- А что, любезный, нравится тебе жить?- Спрашивал генерал у
кучера.
-Знамо, барин, ндравится.- Отвечал кучер, поправляя шапку.
- Тогда ехай, холера, ровнее! А то убью! Меня от твоего галопа
мутить начинает! Того и гляди в мундир сблюю.
Генерал мучился и ругался всю дорогу. Подъехав к дому, он вылез
из кареты и хотел уже было съездить кучеру по морде, но зашатался
и упал на руки к подскочившему вовремя денщику Ваське.
- Что-то, братец, плохо мне.- Слабым голосом пожаловался генерал.-
Кажись, помираю. Новый кучер, сука, все внутренности растряс.
Тащи меня быстрее в дом, а потом гони, что есть мочи, за доктором
Пришвиным. Скажи ему- генерал Полосатов помирает.
Денщик поволок генерала по ступенькам. Голова у генерала
моталась из стороны в сторону, глаза вылезали из орбит. Уложив
генерала на оттоманку, Васька помчался за доктором.
- У, бля!- Стонал Полосатов, лежа кверху пузом.- У, бля-я! Помру
щас. А ведь мог бы стать фельдмаршалом... А помру генералом... У,
бля-я! Как живот болит... Где этот чертов лекарь! ..Ой, бля! Так и
крутит!- Генералу Полосатову стало себя жалко.- "Вот помру сейчас,-
думал он,- положат меня в гроб, поставят на лафет, спереди
подушечки с медалями понесут, сзади графы пойдут с опущенными
головами. На кладбище речь скажут. Умер, дескать, главное дело,
славный русский генерал Александр Петрович Полосатов. Он, не
щадя своего живота, бил врагов направо и налево. Он бил
французов, немцев, англичан, американцев... Стоп!- нахмурился
Полосатов.- Американцев я, вроде, не трогал...Определенно, не
трогал... Ну да ладно... Значит, кого там еще... Турок, поляков,
официантов...кучеров...денщиков...И в прошлом году дал барону
Фуйбергу в морду. А еще бы с удовольствием графу Плеткину пизды
дал! Не люблю штатских! Ходит везде этот Плеткин, болтает много.
Нешто, баба! Фокусник блядский!.. Князю Борису Аркадьевичу тоже
не мешало бы пиздюлей навешать! На всякий, блядь, случай... А у
Анны Ильиничны-то, ножки какие... Пухлые и розовые... Не худо было
бы к ней пристроиться... подкрасться бы к ней с тылу, юбку задрать и
- в дамки!-мечтал он... - Кажись, отпустило маленько... Авось
пронесет...- Генерал заметил на стене таракана. -Тараканы бегают...-
Подумал он. - Ручная тварь. Ползает, пока его не раздавишь" -
Полосатов задавил таракана большим пальцем.
Послышались шаги и в комнату вошел доктор Матвей Григорьевич
Пришвин.
- Мое почтение, Александр Петрович.- Сказал доктор.
- Здравствуйте, профессор.- Слабым голосом отозвался с оттоманки
умирающий.
- Ну-с, что у нас болит?- Спросил доктор, открывая саквояж с
инструментами.
- Брюхо крутит, доктор. Не иначе, помираю.
- Так.- Сказал доктор.- Помираете, значит? Сейчас посмотрим, что
там у вас с брюхом.- Доктор подошел к генералу.- Откройте-ка,
батюшка, ротик. Скажите "А".- Генерал разинул рот и замычал.
Доктор надел пенсне и внимательно туда посмотрел. Потом он
зачем-то поскреб во рту у Полосатова ложкой.- Закройте рот.- Сказал
он. Доктор вынул из нагрудного кармана слуховую трубку и приставил
ее к генеральской груди.- Дышите. Не дышите. Дышите. Не дышите.-
Командовал доктор. Генерал послушно сопел. Затем Пришвин
осмотрел коленки генерала и застучал по ним молоточком.-
Реактивность суставов в норме.- Заключил он.- Приступим к осмотру
желудочно-кишечного тракта .- Пришвин надавил пальцем генералу
на живот.
- Уй!- Вскрикнул генерал.- Полегче, профессор! Больно ведь! Вы же
не лошадь лечите, а генерала!
- Не шумите, Александр Петрович,- ответил Матвей Григорьевич,- в
этом деле- я генерал.
- Ну как, вивисектор, жить буду?- Спросил Полосатов.- Сколько мне
осталось?
- Клянусь Гиппократом, налицо все признаки пищевого отравления!
Вы что сегодня кушали?
- Да, вроде, ничего особенного не кушал... У Пироговых обедал. Супу
брюссельского поел... Две тарелки. Потом свинину с кашей кушали...
- Так-так.- Фиксировал доктор.- А больше ничего не ели?
- Да как будто, нет... Правда, я за Борисом Аркадьевичем порцию
докушал... Может, он заразный?
- Не исключено.- Сказал доктор.- Мы вам, дорогой, сейчас клизмочку
диффузную поставим и промоем желудок. В медицине главное- во
время начать лечить болезнь.-Добавил он.- Думаю, все обойдется.
- Спасибо, врач. Если вылечишь меня- подарю тебе лошадь.
Глава 8.
Штаны в кармане.
Граф Пардонов сидел за столом и точил ножиком карандаш.
"Сейчас напишу статью в журнал "Мир Парнасов"- думал он,- Они
меня давно просили. А на гонорар, как раз, куплю себе запасные
штаны." Пардонов отложил обструганный карандаш в сторону и
достал чистый лист бумаги. "Напишу им про новости культуры
столичной жизни.- Решил он.- Про новомодную галерею художеств
купца Третьякова." Пардонов обмакнул в чернильницу перо и
застрочил:
Недавно в столице открылась новомодная
галерея художеств купца Третьякова.
Напрашивается естественный вопрос, что же
такого висит на стенках вышеупомянутой
галереи? А висит там- вот что. Висят там
холсты прославленных жрецов Апполона.
Войдя с улицы в вестибюль и раздевшись
в гардеробе, мы попадаем в первую залу.
В левом углу залы на высоте
человеческого роста висит картина
художника с протяжной фамилией Г.Х.Гроот.
На картине, как свидетельствует надпись,
нарисован конный портрет императрицы
Елизаветы Петровны, которая, откровенно
говоря, более похожа на кавалера мужского
полу без юбки. Кавалер наезжает лошадью
на разодетого в лампасы негритоса с палкой.
Переходим в следующую залу. Висящая
здесь на стене картина- это полотно
М.Шибанова, которое он приобрел, судя по
аннотации, законным образом в прошлом
году у Н.С.Гаврилова. Картина называется
"Крестьянский обед 1774 года". На ней
видно- кто обедает, но не видно- что
обедают. Неплохо бы было под эту картину
подвесить другую картину И.Ф.Хруцкого
"Цветы и плоды", на которой, по крайней
мере, навалом всяких фруктов и стаканов с
напитками. Ее нужно подвесить сюда, чтобы
не оставлять зрителя разочарованным.
Здесь же справа располагается созвучная
первой картине Г.Х.Гроота картина
Н.П.Ломтева "Грот нимфы Эгерии близ
Рима".
Картина известного моряниста
К.Д.Флавицкого "Княжна Тараканова"
поражает масштабностью (245х187,5 см.) Мы
думали, что таких больших картин
морянисты не писали.
На картине В.В.Пукирева "Неравный брак"
грустная молодая невеста протягивает
батюшке скрюченный палец. Батюшка на
скрюченный палец кольцо надеть никак не
может. Из-за плеча невесты высовывается
Гоголь без усов. Рядом пририсован сам
В.В.Пукирев. Художник Пукирев- это вам не
М.Шибанов! Все нарисовал, ничего не забыл.
На картине И.И.Шишкина "В лесу у графини
Мордвиновой" стоит мужик. Навряд ли , это
сама графиня Мордвинова. Хотя-
неизвестно. На картине Г.Х.Гроота тоже
изображен мужик, а из названия видно, что
это никакой не мужик, а обман зрения.
Может, и на картине И.И.Шишкина
нарисована графиня Мордвинова с бородой.
Художник имеет право на воображение.
К И.И.Шишкину мы еще вернемся, а пока
перейдем в следующую залу.
На крупной картине ( 212х106 см)
Н.А.Ярошенко "Всюду жизнь" Лев Толстой,
Максим Горький, Гоголь (опять же) и жена
одного из них с ребенком сидят за решеткой,
ловят голубей.
Неправильна по композиции картина
С.В.Иванова "Приезд иностранцев ХVII века",
потому что гвоздь программы- иностранцы
задвинуты на задний план, и оттуда едва
различимы. На переднем же плане явно
никакие не иностранцы, потому что у них-
бороды, нет иностранной формы, и они
держат баранки.
Переходим дальше.
Перед нами картина А.Е.Архипова
"Прачки". Одна прачка стирает, другая
думает. Еще две сзади. Всего- четыре.
З.Е.Серебрякова нарисовала свой
автопортрет "За туалетом". Не могла
выбрать место получше.
На картине П.А.Федотова "Завтрак
аристократа" нарисованы- сам аристократ,
его любимая собака породы пудель, и
гарнитуры. У аристократа в комнате висят
картины в рамах. На одной из них
изображена лежащая на боку, передом к
зрителям, голая Венера. Многие читатели
журнала задают нам один и тот же вопрос:
"Почему Венеры на всех картинах лежат на
боку, либо на спине передом к зрителям?
Хотелось бы осмотреть их полностью, так
сказать в полном кругозоре." Тут, мне
думается, вот в чем дело: на боку и на спине
у Венеры, по всей видимости, от
постоянного лежания на боку и на спине,
образовались пролежни. И если ее (Венеру)
перевернуть на живот, тогда бы это была
уже совсем другая картина. И, вряд ли,
какому-нибудь художнику пришла бы в
голову фантазия назвать ее "Венерой". Сами
понимаете: пролежни- это пролежни. В мире
прекрасного им места нету.
Вот художник Шишкин, если помните,
нарисовал картину "Утро в сосновом лесу".
На ней вот что: посредине деревьев сидит
медведь, сбоку еще медведи поменьше. Ему
же не пришло в голову назвать эту картину
"Венеры в сосновом лесу"? Кстати, о
медведях. Есть мнение, что медведей
нарисовал не он, а другой, один его
знакомый. Этот знакомый запросто мог
пририсовать туда заместо медведей Венеру
пролежнями вперед. Знакомый подумал,
подумал и не стал. "Шишкин,- думает,- мне
друг и может еще пригодиться. Я его не
подведу!" И нарисовал медведей, как
договаривались. Наутро Шишкин проснулся,
соскочил с постели и бегом в мастерскую -
картину смотреть. Прибегает туда- глядит-
все честь по чести. К елкам медведи
пририсованы. Неплохо смотрится. А в углу
мастерской на оттоманке приятель спит.
Устал, мил человек, медведей рисовать.
Шишкин на нем одеяло поправил, картину в
бумагу завернул и понес ее к купцу
Третьякову, крупному коллекционеру
медведей. По дороге Сурикова встретил.
Сурикову показал. Ему тоже понравилось.
"Смелая- говорит- картина. Особенно,
медведи хорошо вышли. Признавайся, кто
это тебе медведей тут пририсовал?" "Это я
сам!"- врет Шишкин."Да ладно врать-то,
Шишка Еловая!- Говорит Суриков.- Ты, я
помню графиню Мордвинову в лесу рисовал,
и то у тебя какой-то мужик с бородой
вышел." "Сравнил тоже,- отвечает ему
Шишкин,- там графиня, а здесь медведи.
Медведей-то я рисовать умею." И побежал
дальше.
Приходит Шишкин к купцу, разворачивает
бумагу. Купец так и крякнул: "Шикарная,-
говорит,- картина! Убедительный портрет!"
Цену дал хорошую. На прощание, пока
Шишкин деньги в карман прятал, купец ему
говорит: "Жаль ты цыган к медведям не
подрисовал. Зело я их люблю, как они
поют." "Ладно,- говорит Шишкин,- время
будет, забегу, подрисую." "Давай, забегай.-
говорит купец.- Смотри, не обмани!" Шишкин
убежал с деньгами, только его и видели.
Бежит он по улице и думает: "Еще чего!
Цыган ему рисуй! Стану я цыган рисовать, а
вдруг опять какая-нибудь графиня
Мордвинова с бородой получится. И так
сойдет." Вот что нам рассказывает история о
том, как живописец Шишкин обманул купца
Третьякова...
Пардонов оторвался от листа. "Ну,- Подумал он,- для одного
номера достаточно будет." Он обмакнул перо в чернила и приписал
крупными буквами:
Граф Патронов.
Пардонов сложил листки вчетверо и засунул в конверт. "Ну вот,- он
откинулся на спинку стула и потер руки,- готово! Штаны, считай, в
кармане!"
Конец кровожадного факира.
В ноябре ударили морозы и выпал снег. В доме княгини Софьи
Петровны Кресловой давали бал. Перед балом был устроен
благотворительный спектакль, все средства от которого
предполагалось истратить на шерстяные носки для нуждающихся. В
одной из комнат поставили импровизированную сцену с занавесом.
Для занавеса графиня Затылкина пожертвовала шторы из своей
гостиной. Ровно в шесть публика расселась на специально
наставленные стулья. В первом ряду сидел автор пьесы- граф
Пардонов. Он нервно ерзал на стуле, крутил пуговицы, и трогал себя
за нос.
В публике шушукались.
- Здравствуйте, ваше сиятельство. Как поживаете?
- Спасибо. Зашибись.
- Смотрите-ка, занавесочки-то, кажись, из Затылкинской гостиной
снятые...
- Чего сегодня представлять будут, не знаете?
- Да, вроде, Пардонов чего-то написал. Как будто про индейцев. Или
про банкиров. По-моему, "Конец жадного банкира" называется.
- А, я эту историю знаю. Там вот про что. У одного папы было много
денег. Целых шесть сундуков. Он их всю жизнь собирал.
Помаленьку. Приходит, значит, к нему сын и говорит: "Папа, дай
денег на мелкие расходы." Папа отвечает: "Не, не дам! У тебя свои
есть."- Жалеет, значит, деньжат давать. Сын тогда отвечает: "Нету. Я
их профукал."- И карманы выворачивает- показывает, что,
действительно, мол, нету. "Дай, папа, денег."- говорит. "Не дам и
все!- Папа отвечает.- Точка! И, вообще, мне в подвал пора- деньги
считать!" А сын, значит, побежал, короче, к царю. Жаловаться на
папу. Прибегает, короче, к царю. Царь на троне сидит, ногти
напильником точит. Сын подбегает- бух в ноги! "Не вели казнить,
ваше сиятельство! Папа денег не дает! Жмот!" Царь как вскочит:
"Как?! Что?! Подать сюда этого папу!" Притащили папу. Царь ему
говорит: "Что ж ты, папа, сукин сын, жадничаешь? Нехорошо-с." А
папа- хлоп! и помер. От жадности. Царь пощупал ему пульс и
говорит: "Папаша умер, боже, от разрыва сердца! Ужасный, короче
говоря, век, ужасные сердца!"
В это время занавес зашевелился и на сцене появилась княгиня
Софья Петровна Креслова.
- Здравствуйте, господа.- Начала княгиня.- Сейчас мы будем
представлять вашему вниманию пьесу сочинения графа Пардонова
"Конец кровожадного факира". Главные действующие лица и их
исполнители: Кровожадный раджа факир Надр Хал- князь Илья
Ильич Термитов; его жена Прекрасная Эльвира- графиня Татьяна
Алексеевна Затылкина; Храбрый Рыцарь- барон Карл Иванович фон
Фуйберг; в роли Слона заняты- князь Борис Аркадьевич Пирогов и
граф Петр Андреевич Плеткин. Гасите люстру. Будем начинать
представление.
Люстру быстро загасили. Занавес поднялся и на сцене показался
слон. Переднюю часть слона играл граф Плеткин, а заднюю- толстый
Борис Аркадьевич. На слоне сидел князь Термитов в роли
кровожадного факира Надр Хала. На голове у него было намотано
вафельное полотенце. Глаза, подведенные синим и зеленым,
зловеще сверкали. За поясом торчала сабля генерала Полосатова.
Генерал Полосатов толкнул локтем сидевшую рядом графиню
Пришибалову:
- Видала?!- Со значением сказал он.- С моей саблей поехал!
Слон остановился посередине сцены. Князь Термитов начал
выступать.
Я к вам из Индии приехал на слоне
Жену привез, красавицу Эльвиру.
Индийский танец вам
продемонстрировать
И фокус кровожадный показать.
В корзинке у меня гремучая змея...
Термитов приподнял со слона корзинку и потряс ее.
Но в сердце у меня змея другая-
Жена моя, прекрасная Эльвира,
Кажись, мне изменяет- знаю с кем!
Вчерась нашел я у нее записку
От одного бесстыжего скота!
Он ей свиданье в палисаднике назначил.
В четыре ровно будет ждать ее.
Термитов вынул часы на цепочке и прищурился.
Сейчас еще без четверти четыре
Поеду я туда и спрячусь там в ветвях!
Обидчика я должен подстеречь
И саблею зарезать негодяя!
Генерал Полосатов снова толкнул Пришибалову:
- Слыхала?! Это он про мою саблю!
- Да тише вы! - Цыкнула Пришибалова.- Здесь такие страсти
разыгрываются, а вы со своей саблей!
" Вот, дура штатская!"- Подумал генерал и сплюнул.
Термитов, тем временем, пришпорил слона и подъехал к
стоявшему на сцене фикусу в кадке.
Под этим деревом они лобзаться мерзко
будут!
А я на дерево заранее залезу
И спрыгну на обидчика с ветвей!
И саблею проткну ему живот!
Термитов перелез со слона на фикус.
А ты, мой верный слон, в кусты
запрячься
И тихо там тем временем сиди.
Да хобот не высовывай оттуда!
Слон спрятался в кустах.
На сцену вышел барон Фуйберг с копьем. На боку у него болтался
колчан со стрелами. Он остановился посреди сцены и , подмигнув
оттуда графине Пришибаловой, начал монолог:
Я чую запах сладостных гортензий!
Фуйберг поводил носом.
Скорей всего Эльвира здесь уже!
Я ей под деревом свидание назначил.