Страница:
-- Если б не дыры озонные, не эффект парниковый, не удобрения ядовитые -- не появились бы на свет картоморы. Люди сами их создали, пусть не подозревая того. Одни разумные существа нечаянно породили других. А все разумные жители Земли не имеют права убивать друг друга. Картоморы хотят выжить. Да, с точки зрения человека, они негодяи.
-- Невинные негодяи, -- прошептала Лиза.
-- Вот именно, -- подхватил Печенюшкин. -- И люди для картоморов --невинные негодяи. Но всегда можно найти достойный выход из положения.
-- И ты, конечно, его нашел! -- обрадовалась Лиза. -- Чтоб было хорошо и тем и этим?
-- Вроде бы да, -- солидно произнес мальчуган. -- Но нужно сильно поторопиться. Картоморы очень напуганы: план не удался, Лиза ускользнула, пропал Скороспелок, советник короля. А это значит, что надо переходить к варианту "Баня". Завтра в двадцать два ноль-ноль Глак нажимает кнопку.
-- И что будет?!
-- Будет большой подогрев, Лиза. Картоморы попытаются сварить нашу Землю. Вкрутую. Но время еще есть, больше суток. Попробуем договориться. Надеюсь, мое предложение покажется им заманчивым.
-- Где же состоятся переговоры? -- полюбопытствовала Фантолетта. -- На Земле или здесь, в Фантазилье?
-- Думаю, что на Земле, -- ответил Пиччи. -- На своей территории картоморы будут спокойнее. Хорошо бы устроить встречу на главной их базе.
-- А где это? -- заинтересовалась Лиза. -- На городской свалке?
-- Узнаешь. Попозже расскажу. Надо еще подумать, кто пойдет на встречу.
-- Короче, брать нас или нет? -- Лиза уверенно схватила суть проблемы. -- Конечно, брать! Уж если мне маму удается уговорить дать пепси-колу из холодильника, картоморов и подавно уговорю. Ты мне только заранее скажешь, в чем их надо убедить, и все! В плен мы не попадем -- ты же нас защитишь. Ой, а будут они с нами говорить? Фантолетта с Дракошкиусом ведь их столько перебили -- целые кучи!
-- Ошибаешься, -- поправил Печенюшкин. -- В огне они не горят, в воде не тонут, а из разрубленного картомора вырастает столько новых, сколько у старого глазков на туловище. Так же, как из обычной картофелины. Так что мы пока их только отогнали, а сами улизнули. Сюда, в Фантазилью, им не проникнуть. Если только, -- прибавил он, загадочно глядя на Фантолетту, --кто-нибудь из нас сам не прихватил с собой симпатичного картоморчика или картоморочку.
-- О чем вы? -- забеспокоилась фея. -- Неужели я?.. -- Она вскочила и с гримасой отвращения принялась встряхивать пышные юбки. -- Нет, невозможно!.. Зачем вы смеетесь над старушкой, благородный Пиччи-Нюш?!
Щеки ее пылали, губы алели, сверкали синие прекрасные глаза -- девочки еще не видели Фантолетту настолько юной и обворожительной.
-- Я восхищен вашей красотой, -- искренне ответил Печенюшкин, -- да и не мог бы себе позволить никогда насмехаться над вами. Загляните в свою сумочку, пожалуйста.
Сумка феи -- атласный мешок с ручками, стянутый у горловины -- висела на спинке стула. Фантолетта уставилась на нее с изумлением и ужасом, потом, осторожно подхватив сумку за ручки и донышко, попыталась вытряхнуть содержимое на стол. Алена, помогая, растянула резинку, ворох дамских мелочей вывалился на скатерть и...
-- А-а-а-а-а!!! -- Лиза и Фантолетта завизжали разом.
Бурый комок с невероятной скоростью метался по столу, разбрасывая содержимое сумки вокруг и на пол. Фея и Лиза орали: "Мышь, Мышь!.." Вот непонятное существо внезапно кинулось вниз, и в тот же миг Фантолетта с девочкой вспрыгнули на стол, не прекращая визг.
Существо стремительно обежало комнату вдоль стен -- один раз, другой, третий... Спрятаться было решительно негде. Поняв это, живой комок резко застыл вдруг в самом дальнем углу и приготовился, очевидно, защищаться. Лиза и Фантолетта нерешительно умолкли.
-- Успокойся, малышка! -- мягко обратился к пленнице Печенюшкин. --Никто тебя здесь не тронет, никто ничего плохого не сделает. Мы не враги твои, а друзья.
Загадочное создание, не доверяя, вжалось в угол еще плотнее.
-- Не бойся, -- уговаривал Пиччи. -- Давай знакомиться. Девочек зовут Алена и Лиза. Это Фантолетта. Вот Дракошкиус. Мое имя -- Печенюшкин.
Существо угрюмо молчало. Лиза с феей, смущаясь, слезли со стола и вновь уселись на стулья.
-- Ну, хорошо, -- продолжал мальчуган. -- Стесняешься -- не говори. Я могу сам вас познакомить. Героиню дня зовут Кожуркой. Во время сражения на просеке она незаметно забралась в вашу сумочку, Фантолетта. Тут подоспел я с водопроводом. Обратной дороги не стало. Но, когда гриб открыл нам тоннель в Фантазилью, она могла незаметно убежать. Я бы не стал ее задерживать. Однако Кожурка отправилась с нами в пугающую неизвестность. Подвиг, иначе не скажешь.
Алена неожиданно встала и решительно прошла в угол комнаты. Она протянула к пленнице руки и та-- удивительно! --сама забралась в сомкнутые лодочкой ладони. Прижимая к груди неожиданное приобретение, девочка вернулась к столу.
Аленка поставила свой трофей на скатерть, отгораживая все же его от остальных руками. Теперь незваную гостью можно было рассмотреть внимательно.
Глава шестая
Вальс в пламени
Представьте себе картофелину розовато-песочного цвета, похожую на человеческую фигурку -- с головой, но без ног и без рук. А теперь вообразите, что прямо из картофелины как бы вырастают ботвой наружу четыре маленьких, тоненьких морковки. Причем зеленая ботва лишь чуть-чуть проклевывалась из оранжевых столбиков, образуя пальчики на руках и на ногах. Ярко-зеленые бусинки -- глаза -- настороженно следили за всеми. Большой оранжевый рот кривился в недоверчивой гримасе.
Голову пленницы венчала пышная шевелюра буро-розоватого цвета, как бы из легких кудрявых древесных стружек или кожурок, отстающих от молодой картошки. Весь облик ее был не страшным, а, скорее, забавным.
"Такую, наверно, можно перевоспитать", -- мелькнуло у Лизы в голове. Девочке было очень стыдно за свое недостойное поведение -- писк, визг, вскакивание с ногами на скатерть. Хотя, если уж Фантолетта перепугалась, то что спрашивать с Лизы.
Женщины ведь всегда боятся мышей. А вначале так и казалось -- мышь. Но почему Аленка не испугалась? "Да, -- подумала не в первый раз уже Лиза, -- у моей младшей сестренки есть, безусловно, свои достоинства."
Алена тоненьким указательным пальчиком осторожно гладила Кожурку, тихонечко бормотала -- приговаривала:
-- Ну вот, успокоилась. Не бойся, маленькая, они здесь все добрые. Мы с тобой будем играть, кубики расставлять, книжки раскрашивать. Лиза, знаешь, какая хорошая. Она нам нарисует принцессу или Ломоносова. Или лошадку, --как она хвостом отмухивается. Слушай, ты, наверно, голодная?
-- Оставайся здесь! -- вдруг отрывисто проговорила Кожурка. -- На Землю, наверх, не возвращайся. Там сваришься, погибнешь.
-- Ух, ты! -- разозлилась Лиза. -- А папа с мамой пусть погибают?! А бабушки с дедушками пусть сварятся?! А все люди на Земле -- хоть пропади,да?!! Пиччи, что же ты молчишь?!
-- Лиза, не кричи! -- возмутилась Аленка. -- Опять ее напугаешь. Тебе же сказали, что надо договариваться. Что от твоего крика изменится?
-- Она же разведчица! -- не унималась Лиза. -- А ты, Печенюшкин, сам говорил, что картоморы между собой объясняются мысленно. Вдруг она сейчас все передает своим, а Глак прямо сразу и нажмет кнопку?
Образовалась пауза, и Печенюшкин смог, наконец, вмешаться.
-- Из Фантазильи на Землю мысли картоморов не передаются, -- пояснил он. -- Так что они о наших планах не узнают. Ну, а нам нельзя медлить. Как там в песне: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"?
-- Ну что хорошего -- сказку сделать былью. -- Лиза, раздраженная, готова была спорить уже по любому поводу. -- Это как из феи сделать обычную тетеньку. Усталую и в пыльных туфлях. Лучше быль сделать сказкой.
-- Не волнуйся, Лизонька! -- голос Печенюшкина был все таким же ровным. -- Потом мы с тобой всласть поспорим. На любые темы. А сейчас, прости уж, некогда.
-- Ты нам план-то свой расскажешь?
-- Пока нет. Все поймешь по обстановке. Глупостей делать просто не позволю. -- Мальчик на мгновение улыбнулся так заразительно, что Лиза и сама не удержалась от улыбки в ответ.
А после этого она неожиданно почувствовала, что ей вовсе расхотелось ворчать, волноваться и ссориться.
-- На встречу с картоморами, -- договаривал Печенюшкин, -- предлагаю лететь втроем: Лиза, Мурлыка Баюнович и я. Алену я прошу остаться здесь, заботиться о Кожурке. А вы, милая Фантолетта, я уверен, прекрасно позаботитесь об Аленке. Договорились?
-- Конечно! -- обрадовалась фея. -- Я так соскучилась. С огромным удовольствием, мой друг!
-- А когда вы вернетесь? -- слезы у Алены наворачивались с необыкновенной быстротой.
-- Управимся быстро, -- пообещал Пиччи. -- А сейчас все равно надо спать, время позднее. Проснетесь, и мы вскоре появимся. Если задержимся, сможете посмотреть на нас. Волшебный экран загорится, где пожелаете. На стене, на полу, на потолке... Алена! -- продолжал хозяин. -- Твою подопечную кормить не пытайся. Все необходимое она получает из воздуха и солнечного света. Здесь, правда, и воздух и свет для нее слишком чистые, без привычных примесей. Но несколько дней Кожурка прекрасно выдержит. Лиза! Вот тебе таблетка. Водой можно не запивать, просто сосать -- она не хуже барбариски.
На ладони у мальчика появилась голубая в мелкую красную крапинку пилюля.
-- Здорово! -- Лиза сунула таблетку в рот. -- Это для красноречия или от застенчивости?
-- Для бодрости. Тебе ведь пока спать не придется. А с красноречием и застенчивостью у тебя как раз полный порядок.
-- Шутишь! -- понурилась девочка. -- Папа считает, что первого у меня чересчур, а второе отсутствует. Послушай! А как мы отсюда будем добираться на Землю, к картоморам? По радуге?
-- Это долго. Кроме того, радуга ведет в вашу квартиру, а нам надо на запад страны. Переправимся авиапочтой.
-- Ка-ак?!
-- Смотри. -- Печенюшкин движением фокусника достал из воздуха чистый лист бумаги и авторучку. -- Пишу адрес. -- Он быстро написал несколько слов. -- Складываю. -- В руках его появился бумажный голубь. -- Мурлыка Баюнович! Начнем с вас?
Дракон кивнул тремя головами, тремя парами глаз, уставился на голубя и начал медленно таять в воздухе. Вот он исчез совсем, а на полях бумажного самолетика, сбоку, появилось яркое цветное изображение Дракошкиуса.
-- Видишь, как просто! -- подмигнул Лизе мальчуган. -- Давай, твоя очередь.
-- Ой! А я смогу?
-- Без проблем! Смотри пристально на листок, нет, с другого боку. Там мы с тобой как раз уместимся.
Девочка пристально вгляделась близорукими глазами в узкую полоску бумаги...
-- Ух ты! -- закричала Алена.
Лиза этих слов уже не слышала. Вот и ее изображение, размером со спичку, но на удивление четкое, проявилось на боку самолетика.
-- Ну, -- обратился Пиччи к Алене, Фантолетте и напряженно следившей за всем -- аж рот приоткрылся -- Кожурке, -- пожелайте попутного ветра!
-- Счастливо! -- закричали фея и девочка. -- Удачи вам!
Через миг и фигурка Печенюшкина возникла на боку голубя рядом с Лизой. Необычный летательный аппарат поднялся со стола в воздух, качнул крыльями под потолком и застучал клювом в круглое стекло окна. Стекло на мгновенье приопустилось, выпуская бумажную птицу. Голубь уверенно пошел прямо к солнцу и растаял в ослепительном блеске.
-- Спать пора! -- строго сказала фея. -- Сейчас задерну шторы. Не тревожься, Аленушка, они уже долетели.
Для этого небольшого городка дождь был слишком велик и неистов. Потоки воды под лютым ветром гнули деревья, дергали ветки, ледяными пальцами теребили, едва не отрывая, зеленые уши -- листья. Из водосточных труб хлестала на мостовую ржавая мутная влага. Ни людей, ни машин на улицах не было вовсе.
Бумажный голубь -- посланец мира, сюрприз из дружественной Фантазильи, возник в воздухе над верхушками деревьев посередине аллеи. В иную погоду он бы мягко спланировал на траву, но сейчас самолет мгновенно промок, ветер смял его, еще не дав опуститься, и на асфальтовую дорожку хлопнулся раскисший бумажный ком.
Печенюшкин появился первым, с его рыжих волос текло, но, шмыгая носом, он уже раскрывал гигантский клетчатый зонт.
Лиза возникла секундой позже и промокнуть не успела. Страшно болел бок, ушибленный при посадке, а также колено, локоть и еще одно место, которое мы условно назовем спиной. Впрочем, боль так быстро проходила, что ныть не хотелось.
-- Сильно ударилась? -- беспокоился Пиччи. -- Прости, пожалуйста. Еще пять минут назад здесь светило солнце. В этом проклятом месте погоду никогда не предскажешь.
Мощное троекратное чиханье раздалось сзади. Обернувшись, Лиза и Печенюшкин увидели дракона, закутанного в необъятную плащ-палатку с тремя капюшонами. Мокрый хвост его торчал из-под брезента и слегка колыхался под ударами ветра.
-- Еще несколько минут такого дождя, -- пробасил Дракошкиус, -- и все мы поплывем. Какой стиль предпочитаете, Пиччи?
-- На подводных крыльях, -- отозвался тот. -- Но плыть не придется. Ливень уже проходит. Тебе не холодно, Лиза? Правильно. Это все таблетка. У нее многостороннее действие.
Хочу напомнить, друзья, -- продолжал он, -- что все наши разговоры здесь картоморы слышат. Так что переходим на мысленное общение. Чем мы хуже их. Получится, Лиза, можешь не открывать рот. Видишь, и у меня он закрыт.
Дождь тем временем прекратился; внезапно, словно по команде, стих ветер, тучи, как серые слоны, ушли на водопой к горизонту. Горячее беспощадное солнце наполнило город. Белый пар повалил вверх, герои маялись в нестерпимой духоте. Ни прохожих, ни транспорта вокруг так и не появилось.
"Где мы? Что это за город?" -- подумала Лиза. Ей становилось жутковато. И сразу в голове ее, как из наушников, прозвучал голос Печенюшкина:
"Картоморы называют его Мертвоград. Когда-то здесь взорвалась атомная станция. Мертвых схоронили. Живых вывезли. На десятки километров вокруг человеку жить нельзя. Отравлено все: вода, земля, воздух, пища, трава, деревья. Здесь, в полной безопасности, устроили свою столицу картоморы. В Мертвограде они развиваются быстрей, чем в иных точках Земли, приобретая все новые необычайные свойства."
"Людям жить нельзя, а я как же? Что, опять таблетка?"
"Само собой! Я же отвечаю за тебя. К маме и папе вы с Аленкой должны вернуться здоровее, чем были. Смотри! Нас встречают."
Из травы на асфальт плотным клином выбиралась группа картоморов. Десятка два, не меньше. Один шел чуть впереди остальных и держал белый флаг.
-- Росток! -- отрекомендовался он. -- Министр по внешним связям. Прошу следовать за мной. Его Величество Глак примет вас у себя в резиденции.
Картоморы четко развернулись, сохраняя построение клином, и зашагали по аллее вдаль. Печенюшкин кивнул своим спутникам, и трое героев последовали вперед за новыми хозяевами города.
Асфальтовая дорога выходила прямо к трехэтажному зданию с колоннами. Очевидно, раньше в нем помещался клуб. Фронтон здания украшал лозунг: "СЛАВА КАРТОМОРАМ". Надпись казалась сильно сдвинутой вправо.
"Ох, -- услышала Лиза у себя в голове ворчание Дракошкиуса, --чувствую, перестроили они домик-то внутри."
Пройдя вестибюль, пологую лестницу на второй этаж и там два -- под прямым углом -- коридора, Печенюшкин и его друзья вслед за картоморами миновали высокие двустворчатые двери и оказались в круглом зале без окон. Здесь Росток церемонно, как только может это сделать картофелина на оранжевых ножках, поклонился и вышел в те же двери вместе со свитой.
Зал был не маленький -- примерно полтора дракона в диаметре, если считать с вытянутым хвостом. Здесь, наверно, ожидали приема: вокруг низеньких столиков было расставлено десятка три разновеликих диванов, диванчиков и кресел. Все они были обтянуты одной тканью -- в мелкую бело-зеленую шашечку.
На одном из диванов, прямо великанском, Дракошкиус разместился не без комфорта. Лиза осторожно присела в кресло и соображала -- если дверь только одна, куда же проходят те, кто удостоен сомнительного счастья лицезреть короля.
В поисках второго выхода девочка оглядела даже потолок, в центре которого чуть выступал круглый, матового стекла, плафон. Он и подобные же, но поменьше, плафоны, вделанные в стены, давали ровный, похожий на дневной, свет. Лиза, вдруг, еще раз подняла глаза на потолок. Не может быть! У нее тревожно заныло в животе. Очень-очень медленно, но неумолимо потолок опускался прямо на них.
Отчаянно вскрикнув, Лиза бросилась к дверям и безуспешно попыталась их распахнуть. С таким же успехом стоило биться о каменную стену! Коварство картоморов оказалось безграничным.
"Сядь, Лизонька, -- успокаивающе пробасил дракон. -- Молодой барышне не пристало суетиться."
"Уместно вспомнить поэта Маяковского, -- заметил Печенюшкин. -- Как там он писал? "Потолок на нас пошел снижаться вороном..."
"Погубить хотят, -- загрустил Дракошкиус. -- Нет, чтобы встретиться за круглым столом. Печеночный паштет, валерьяновый коктейль, взбитые сливки... А потом, за чашечкой кофе, спокойно обсудить все проблемы."
Лиза ошарашенно глядела на своих невозмутимых спутников.
Потолок полз вниз. Он уже приминал пушистую шерсть на головах дракона.
"Вы знаете, дорогой Печенюшкин, -- продолжил Дракошкиус, немного пригибаясь, -- теперь, выйдя в отставку, я каждое утро занимаюсь физзарядкой, обливаюсь ледяной водой, пролетаю по сорок три круга над главным фантазильским стадионом. Мне кажется, что я родился заново. Столько сил! Энергия! Бодрость! Да вот, не изволите ли взглянуть?"
Дракон сполз с дивана на пол, присел на задние лапы, передними уперся в потолок, откинув назад головы, и напряг мышцы. На несколько секунд потолок замер в неустойчивом равновесии, потом что-то глухо лязгнуло, затем дико заскрежетало, и свод над героями все быстрее и быстрее пошел вверх.
Когда он принял прежнее положение, Великий Маг в отставке, выросший против обычного еще раза в два, застыл грандиозной, поражающей воображение колонной.
Потолок остановился, хотя оглушающий скрежет все нарастал и нарастал. Лиза заткнула уши, но внезапно пол и стены содрогнулись, и все стихло.
"Слабоват механизм, сломался," -- объяснил Печенюшкин, потягиваясь.
Дракон дал полюбоваться собой еще некоторое время, затем уменьшился до привычных своих размеров и вновь расположился на диване.
"Поверьте, любезный Пиччи-Нюш, -- возбужденно пояснял Дракошкиус, --здесь все дело в хвосте! Расположенный правильным образом, он создает третью, дополнительную опору. Вспомните Медного всадника в Санкт-Петербурге. И, кроме того, это значительно экономит силы..."
Лиза машинально смахнула пот со лба, нашла в кармане платок, вытерла лоб еще раз.
"Глянь-ка вниз, -- посоветовал Печенюшкин, улыбаясь. -- Только не бойся."
Девочка, сидевшая в кресле с ногами, ахнула.
Мраморный пол под ними раскалился докрасна. Горячий воздух поднимался вверх, и очертанья всех предметов вокруг чуть подрагивали в нем. Задымились и вспыхнули ножки у мебели.
"Горим, как шведы. -- Печенюшкин спокойно доставал из кармана плитку шоколада "Гвардейский". -- Фабрика имени Бабаева. Московский. Любишь, Лизонька?"
Он отломил девочке половинку, другую сунул в рот, облизнулся и, скомкав обертку, запустил ее в стену. На том месте, куда попал бумажный шарик, возник и загудел негромко вентилятор. Горячий воздух вместе с дымом устремился к отверстию.
Жар ощутимо спадал.
"Лиза! -- мечтательно произнес мальчик. -- Мы ведь ни разу с тобой не танцевали! Что у вас сейчас популярно в городе? Впрочем, неважно. Есть танцы неувядаемые. Позвольте пригласить вас на вальс, барышня!"
"А, была-не была!" -- пронеслось в голове у Лизы. Она отважно спрыгнула на раскаленный мрамор пола и, не чувствуя боли, протянула руку кавалеру.
Ах, какой это был танец! Восторг и упоение! Если б видели девочку ее друзья по танцевальному кружку. Даже саму Тамару Арнольдовну, преподавательницу и Лизиной, и более старших групп, очаровало бы такое зрелище. А каким бесподобным партнером оказался Печенюшкин! Дракошкиус же без всяких инструментов искусно пел, подражал оркестру и аплодировал в такт.
Музыка и пламя, свиваясь, бушевали над залом.
Казалось, танец не кончится никогда, но мелодия прекратилась, и обессиленная Лиза упала в кресло. Мебель горела, не обугливаясь и не сгорая -- сияние пламени окружало девочку и ее спутников.
"Пора им понять, наконец, что нельзя подходить к нам с обычными мерками," -- ворчал дракон.
"Я теперь кто -- йог или тоже волшебница?" -- улыбаясь спросила Лиза у восхищенного Печенюшкина.
"Ты -- саламандра, -- ответил тот не задумываясь. -- По легендам -- это прекрасная ящерица, та, что танцует в огне, не сгорая."
"Фу-у, ящерица! Они противные!"
"Но только до поры. А потом превращаются в красавиц.
Вспомни Хозяйку Медной горы. Вспомни Царевну-Лягушку. Лягушки и ящерицы -- родня. Стоп. Что это? Ого, новая атака. Обратите внимание наверх!"
Пол остыл, и исчезло пламя, но явно готовилась очередная гадость, поскольку плафон на потолке втянулся куда-то внутрь, и вместо него чернела дырка. И гадость, конечно, не замедлила последовать. Чуть раскачиваясь на толстой железной цепи, опускалась на героев огромная, зловещая бомба с двузубым, как бы рогатым хвостом.
"Хорошо еще, что они действуют последовательно, -- размышляла Лиза. --А если бы сразу и огонь, и потолок упал, и отравленный кирпич на голову --то-то была бы неразбериха."
Метрах в двух от пола бомба остановилась, громко и неприятно тикая. Толстая, серая, она походила на громадную акулу, и на боку ее белой краской была выведена буква "А". Девочка с недоумением смотрела на страшилище, уже не понимая, надо пугаться или нет.
"Хорошо, Мурлыка Баюнович, что мы с вами не держали пари,-- услышала она спокойный голос Пиччи. -- Я почему-то считал,что следующим номером они пустят ядовитый газ."
"А вот это я не люблю! -- живо откликнулся дракон. -- Зеваю от него неудержимо! В три пасти. Прилично ли -- в обществе барышни..."
Лиза тихо загордилась. Три раза сегодня ее назвали барышней. "Наверное, расту," -- сладко подумала она. Девочка представила себя в длинном платье с пышными юбками, в туфельках на легких каблуках. Волосы убраны в замысловатую прическу и открывают высокую стройную шею. Ожерелье и сережки сверкают острыми огнями. Высокая,как мама, она идет быстро-быстро по длинному залу, а в конце его, в камзоле, со шпагой, стоит на одном колене Печенюшкин и протягивает ей дикую розу...
Бомба тикала все громче.
"В последний раз меня взрывали в Трамонтании, во время военного переворота, -- Пиччи явно скучал. -- Там был всего лишь динамит, но о-очень много. Дворец главного генерала разнесло вдребезги. Человеческие жертвы, конечно, удалось предотвратить, -- скромно добавил герой. -- Но генерал все равно пустил себе пулю в лоб. Вместе с дворцом погибло его любимое детище --музей войсковых фигур."
Едва закончив фразу, он вдруг неожиданно, как кузнечик, взлетел из кресла и в один прыжок оказался сидящим на бомбе -- прямо между рогами.
Свесившись вниз, Печенюшкин звонко похлопал бомбу по боку, как арбуз, и надолго приник к ней ухом.
"Действительно, атомная, -- подтвердил он, выпрямляясь. -- И весьма мощная. Не жалеют сил приятели-картоморы."
Мальчуган спрыгнул на пол, хлопнул в ладоши, и грозный снаряд превратился в микрофон на длинном шнуре.
Пиччи, уже сидящий в кресле, поманил пальцем микрофон к себе, тот двинулся и послушно замер в воздухе перед мальчиком.
-- Любезный Глак! -- отчетливо произнес герой. -- Надеюсь, вы убедились, что, кроме ненавистных вам людей, на Земле существует еще одна сила. Сила, не принимаемая раньше во внимание картоморами. Я и мои друзья могли бы уничтожить вас, но не считаем это правильным.
-- Чего же вы хотите?! -- разнесся по залу знакомый уже Лизе голос.
-- Переговоров! -- отвечал Печенюшкин.
Глава седьмая
Слово короля
Алена сидела за столом, Кожурка -- на столе. Вместе они рассматривали волшебную книжку -- калейдоскоп, подаренную Фантолеттой. Собственно, это была не книжка, а книжный переплет. Сколько бы раз ни открывали его, там, внутри, постоянно оказывалась новая картинка. Отдохнувшая, позавтракавшая Алена изображала учительницу.
Сейчас в книжке -- во весь разворот -- был нарисован кабинет врача.
-- Видишь! -- поучала Аленка. -- Этот мальчик -- больной. Он рот открыл, сейчас доктор посмотрит, отчего у него горлышко болит. Вот он, доктор -- в белом халате. Он называется терапевт, потому что надо детям терпеть.
-- Что такое терпеть? -- отрывисто спросила пленница. -- Я не знаю смысла этого слова.
-- Когда делают больно для твоей же пользы, -- втолковывала девочка, --надо терпеть. Не кричать, не плакать, не вырываться. У нас в садике одна девочка, ну, она глупенькая еще, доктора укусила.
-- Картоморы никогда не плачут,-- гордо сказала Кожурка.-- И не кусаются. У нас много других способов победить врагов.
-- А я часто реву, -- призналась Алена. -- Сейчас вот про Лизу думаю, и опять плакать хочется. Тетя Фантолетта! Вы обещали показать, что там с ними.
Фея, сидевшая с другой стороны стола, просматривала пухлый журнал сквозь стекла лорнета. "ЧИСТАЯ ПРАВДА" N5 -- было выведено на обложке красным по синему. Внизу, дополнительно, мелкие черные буквы гласили: "Для волшебного пользования. Из страны не выносить." Услышав девочку, Фантолетта взглянула на часы, отложила чтение и поднялась. И сразу замерцал на стене колкими разноцветными искорками выпуклый экран. Вот мерцание кончилось, и появилась на экране комната, а в ней, за большим овальным столом...
Стены высокой комнаты покрывали узорчатые кленовые панели. Овальный стол стоял в дальнем ее конце, перед тремя зашторенными окнами. Окружали стол два кресла, огромный диван и четыре высоких деревянных "малышовых" стульчика.
-- Невинные негодяи, -- прошептала Лиза.
-- Вот именно, -- подхватил Печенюшкин. -- И люди для картоморов --невинные негодяи. Но всегда можно найти достойный выход из положения.
-- И ты, конечно, его нашел! -- обрадовалась Лиза. -- Чтоб было хорошо и тем и этим?
-- Вроде бы да, -- солидно произнес мальчуган. -- Но нужно сильно поторопиться. Картоморы очень напуганы: план не удался, Лиза ускользнула, пропал Скороспелок, советник короля. А это значит, что надо переходить к варианту "Баня". Завтра в двадцать два ноль-ноль Глак нажимает кнопку.
-- И что будет?!
-- Будет большой подогрев, Лиза. Картоморы попытаются сварить нашу Землю. Вкрутую. Но время еще есть, больше суток. Попробуем договориться. Надеюсь, мое предложение покажется им заманчивым.
-- Где же состоятся переговоры? -- полюбопытствовала Фантолетта. -- На Земле или здесь, в Фантазилье?
-- Думаю, что на Земле, -- ответил Пиччи. -- На своей территории картоморы будут спокойнее. Хорошо бы устроить встречу на главной их базе.
-- А где это? -- заинтересовалась Лиза. -- На городской свалке?
-- Узнаешь. Попозже расскажу. Надо еще подумать, кто пойдет на встречу.
-- Короче, брать нас или нет? -- Лиза уверенно схватила суть проблемы. -- Конечно, брать! Уж если мне маму удается уговорить дать пепси-колу из холодильника, картоморов и подавно уговорю. Ты мне только заранее скажешь, в чем их надо убедить, и все! В плен мы не попадем -- ты же нас защитишь. Ой, а будут они с нами говорить? Фантолетта с Дракошкиусом ведь их столько перебили -- целые кучи!
-- Ошибаешься, -- поправил Печенюшкин. -- В огне они не горят, в воде не тонут, а из разрубленного картомора вырастает столько новых, сколько у старого глазков на туловище. Так же, как из обычной картофелины. Так что мы пока их только отогнали, а сами улизнули. Сюда, в Фантазилью, им не проникнуть. Если только, -- прибавил он, загадочно глядя на Фантолетту, --кто-нибудь из нас сам не прихватил с собой симпатичного картоморчика или картоморочку.
-- О чем вы? -- забеспокоилась фея. -- Неужели я?.. -- Она вскочила и с гримасой отвращения принялась встряхивать пышные юбки. -- Нет, невозможно!.. Зачем вы смеетесь над старушкой, благородный Пиччи-Нюш?!
Щеки ее пылали, губы алели, сверкали синие прекрасные глаза -- девочки еще не видели Фантолетту настолько юной и обворожительной.
-- Я восхищен вашей красотой, -- искренне ответил Печенюшкин, -- да и не мог бы себе позволить никогда насмехаться над вами. Загляните в свою сумочку, пожалуйста.
Сумка феи -- атласный мешок с ручками, стянутый у горловины -- висела на спинке стула. Фантолетта уставилась на нее с изумлением и ужасом, потом, осторожно подхватив сумку за ручки и донышко, попыталась вытряхнуть содержимое на стол. Алена, помогая, растянула резинку, ворох дамских мелочей вывалился на скатерть и...
-- А-а-а-а-а!!! -- Лиза и Фантолетта завизжали разом.
Бурый комок с невероятной скоростью метался по столу, разбрасывая содержимое сумки вокруг и на пол. Фея и Лиза орали: "Мышь, Мышь!.." Вот непонятное существо внезапно кинулось вниз, и в тот же миг Фантолетта с девочкой вспрыгнули на стол, не прекращая визг.
Существо стремительно обежало комнату вдоль стен -- один раз, другой, третий... Спрятаться было решительно негде. Поняв это, живой комок резко застыл вдруг в самом дальнем углу и приготовился, очевидно, защищаться. Лиза и Фантолетта нерешительно умолкли.
-- Успокойся, малышка! -- мягко обратился к пленнице Печенюшкин. --Никто тебя здесь не тронет, никто ничего плохого не сделает. Мы не враги твои, а друзья.
Загадочное создание, не доверяя, вжалось в угол еще плотнее.
-- Не бойся, -- уговаривал Пиччи. -- Давай знакомиться. Девочек зовут Алена и Лиза. Это Фантолетта. Вот Дракошкиус. Мое имя -- Печенюшкин.
Существо угрюмо молчало. Лиза с феей, смущаясь, слезли со стола и вновь уселись на стулья.
-- Ну, хорошо, -- продолжал мальчуган. -- Стесняешься -- не говори. Я могу сам вас познакомить. Героиню дня зовут Кожуркой. Во время сражения на просеке она незаметно забралась в вашу сумочку, Фантолетта. Тут подоспел я с водопроводом. Обратной дороги не стало. Но, когда гриб открыл нам тоннель в Фантазилью, она могла незаметно убежать. Я бы не стал ее задерживать. Однако Кожурка отправилась с нами в пугающую неизвестность. Подвиг, иначе не скажешь.
Алена неожиданно встала и решительно прошла в угол комнаты. Она протянула к пленнице руки и та-- удивительно! --сама забралась в сомкнутые лодочкой ладони. Прижимая к груди неожиданное приобретение, девочка вернулась к столу.
Аленка поставила свой трофей на скатерть, отгораживая все же его от остальных руками. Теперь незваную гостью можно было рассмотреть внимательно.
Глава шестая
Вальс в пламени
Представьте себе картофелину розовато-песочного цвета, похожую на человеческую фигурку -- с головой, но без ног и без рук. А теперь вообразите, что прямо из картофелины как бы вырастают ботвой наружу четыре маленьких, тоненьких морковки. Причем зеленая ботва лишь чуть-чуть проклевывалась из оранжевых столбиков, образуя пальчики на руках и на ногах. Ярко-зеленые бусинки -- глаза -- настороженно следили за всеми. Большой оранжевый рот кривился в недоверчивой гримасе.
Голову пленницы венчала пышная шевелюра буро-розоватого цвета, как бы из легких кудрявых древесных стружек или кожурок, отстающих от молодой картошки. Весь облик ее был не страшным, а, скорее, забавным.
"Такую, наверно, можно перевоспитать", -- мелькнуло у Лизы в голове. Девочке было очень стыдно за свое недостойное поведение -- писк, визг, вскакивание с ногами на скатерть. Хотя, если уж Фантолетта перепугалась, то что спрашивать с Лизы.
Женщины ведь всегда боятся мышей. А вначале так и казалось -- мышь. Но почему Аленка не испугалась? "Да, -- подумала не в первый раз уже Лиза, -- у моей младшей сестренки есть, безусловно, свои достоинства."
Алена тоненьким указательным пальчиком осторожно гладила Кожурку, тихонечко бормотала -- приговаривала:
-- Ну вот, успокоилась. Не бойся, маленькая, они здесь все добрые. Мы с тобой будем играть, кубики расставлять, книжки раскрашивать. Лиза, знаешь, какая хорошая. Она нам нарисует принцессу или Ломоносова. Или лошадку, --как она хвостом отмухивается. Слушай, ты, наверно, голодная?
-- Оставайся здесь! -- вдруг отрывисто проговорила Кожурка. -- На Землю, наверх, не возвращайся. Там сваришься, погибнешь.
-- Ух, ты! -- разозлилась Лиза. -- А папа с мамой пусть погибают?! А бабушки с дедушками пусть сварятся?! А все люди на Земле -- хоть пропади,да?!! Пиччи, что же ты молчишь?!
-- Лиза, не кричи! -- возмутилась Аленка. -- Опять ее напугаешь. Тебе же сказали, что надо договариваться. Что от твоего крика изменится?
-- Она же разведчица! -- не унималась Лиза. -- А ты, Печенюшкин, сам говорил, что картоморы между собой объясняются мысленно. Вдруг она сейчас все передает своим, а Глак прямо сразу и нажмет кнопку?
Образовалась пауза, и Печенюшкин смог, наконец, вмешаться.
-- Из Фантазильи на Землю мысли картоморов не передаются, -- пояснил он. -- Так что они о наших планах не узнают. Ну, а нам нельзя медлить. Как там в песне: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"?
-- Ну что хорошего -- сказку сделать былью. -- Лиза, раздраженная, готова была спорить уже по любому поводу. -- Это как из феи сделать обычную тетеньку. Усталую и в пыльных туфлях. Лучше быль сделать сказкой.
-- Не волнуйся, Лизонька! -- голос Печенюшкина был все таким же ровным. -- Потом мы с тобой всласть поспорим. На любые темы. А сейчас, прости уж, некогда.
-- Ты нам план-то свой расскажешь?
-- Пока нет. Все поймешь по обстановке. Глупостей делать просто не позволю. -- Мальчик на мгновение улыбнулся так заразительно, что Лиза и сама не удержалась от улыбки в ответ.
А после этого она неожиданно почувствовала, что ей вовсе расхотелось ворчать, волноваться и ссориться.
-- На встречу с картоморами, -- договаривал Печенюшкин, -- предлагаю лететь втроем: Лиза, Мурлыка Баюнович и я. Алену я прошу остаться здесь, заботиться о Кожурке. А вы, милая Фантолетта, я уверен, прекрасно позаботитесь об Аленке. Договорились?
-- Конечно! -- обрадовалась фея. -- Я так соскучилась. С огромным удовольствием, мой друг!
-- А когда вы вернетесь? -- слезы у Алены наворачивались с необыкновенной быстротой.
-- Управимся быстро, -- пообещал Пиччи. -- А сейчас все равно надо спать, время позднее. Проснетесь, и мы вскоре появимся. Если задержимся, сможете посмотреть на нас. Волшебный экран загорится, где пожелаете. На стене, на полу, на потолке... Алена! -- продолжал хозяин. -- Твою подопечную кормить не пытайся. Все необходимое она получает из воздуха и солнечного света. Здесь, правда, и воздух и свет для нее слишком чистые, без привычных примесей. Но несколько дней Кожурка прекрасно выдержит. Лиза! Вот тебе таблетка. Водой можно не запивать, просто сосать -- она не хуже барбариски.
На ладони у мальчика появилась голубая в мелкую красную крапинку пилюля.
-- Здорово! -- Лиза сунула таблетку в рот. -- Это для красноречия или от застенчивости?
-- Для бодрости. Тебе ведь пока спать не придется. А с красноречием и застенчивостью у тебя как раз полный порядок.
-- Шутишь! -- понурилась девочка. -- Папа считает, что первого у меня чересчур, а второе отсутствует. Послушай! А как мы отсюда будем добираться на Землю, к картоморам? По радуге?
-- Это долго. Кроме того, радуга ведет в вашу квартиру, а нам надо на запад страны. Переправимся авиапочтой.
-- Ка-ак?!
-- Смотри. -- Печенюшкин движением фокусника достал из воздуха чистый лист бумаги и авторучку. -- Пишу адрес. -- Он быстро написал несколько слов. -- Складываю. -- В руках его появился бумажный голубь. -- Мурлыка Баюнович! Начнем с вас?
Дракон кивнул тремя головами, тремя парами глаз, уставился на голубя и начал медленно таять в воздухе. Вот он исчез совсем, а на полях бумажного самолетика, сбоку, появилось яркое цветное изображение Дракошкиуса.
-- Видишь, как просто! -- подмигнул Лизе мальчуган. -- Давай, твоя очередь.
-- Ой! А я смогу?
-- Без проблем! Смотри пристально на листок, нет, с другого боку. Там мы с тобой как раз уместимся.
Девочка пристально вгляделась близорукими глазами в узкую полоску бумаги...
-- Ух ты! -- закричала Алена.
Лиза этих слов уже не слышала. Вот и ее изображение, размером со спичку, но на удивление четкое, проявилось на боку самолетика.
-- Ну, -- обратился Пиччи к Алене, Фантолетте и напряженно следившей за всем -- аж рот приоткрылся -- Кожурке, -- пожелайте попутного ветра!
-- Счастливо! -- закричали фея и девочка. -- Удачи вам!
Через миг и фигурка Печенюшкина возникла на боку голубя рядом с Лизой. Необычный летательный аппарат поднялся со стола в воздух, качнул крыльями под потолком и застучал клювом в круглое стекло окна. Стекло на мгновенье приопустилось, выпуская бумажную птицу. Голубь уверенно пошел прямо к солнцу и растаял в ослепительном блеске.
-- Спать пора! -- строго сказала фея. -- Сейчас задерну шторы. Не тревожься, Аленушка, они уже долетели.
Для этого небольшого городка дождь был слишком велик и неистов. Потоки воды под лютым ветром гнули деревья, дергали ветки, ледяными пальцами теребили, едва не отрывая, зеленые уши -- листья. Из водосточных труб хлестала на мостовую ржавая мутная влага. Ни людей, ни машин на улицах не было вовсе.
Бумажный голубь -- посланец мира, сюрприз из дружественной Фантазильи, возник в воздухе над верхушками деревьев посередине аллеи. В иную погоду он бы мягко спланировал на траву, но сейчас самолет мгновенно промок, ветер смял его, еще не дав опуститься, и на асфальтовую дорожку хлопнулся раскисший бумажный ком.
Печенюшкин появился первым, с его рыжих волос текло, но, шмыгая носом, он уже раскрывал гигантский клетчатый зонт.
Лиза возникла секундой позже и промокнуть не успела. Страшно болел бок, ушибленный при посадке, а также колено, локоть и еще одно место, которое мы условно назовем спиной. Впрочем, боль так быстро проходила, что ныть не хотелось.
-- Сильно ударилась? -- беспокоился Пиччи. -- Прости, пожалуйста. Еще пять минут назад здесь светило солнце. В этом проклятом месте погоду никогда не предскажешь.
Мощное троекратное чиханье раздалось сзади. Обернувшись, Лиза и Печенюшкин увидели дракона, закутанного в необъятную плащ-палатку с тремя капюшонами. Мокрый хвост его торчал из-под брезента и слегка колыхался под ударами ветра.
-- Еще несколько минут такого дождя, -- пробасил Дракошкиус, -- и все мы поплывем. Какой стиль предпочитаете, Пиччи?
-- На подводных крыльях, -- отозвался тот. -- Но плыть не придется. Ливень уже проходит. Тебе не холодно, Лиза? Правильно. Это все таблетка. У нее многостороннее действие.
Хочу напомнить, друзья, -- продолжал он, -- что все наши разговоры здесь картоморы слышат. Так что переходим на мысленное общение. Чем мы хуже их. Получится, Лиза, можешь не открывать рот. Видишь, и у меня он закрыт.
Дождь тем временем прекратился; внезапно, словно по команде, стих ветер, тучи, как серые слоны, ушли на водопой к горизонту. Горячее беспощадное солнце наполнило город. Белый пар повалил вверх, герои маялись в нестерпимой духоте. Ни прохожих, ни транспорта вокруг так и не появилось.
"Где мы? Что это за город?" -- подумала Лиза. Ей становилось жутковато. И сразу в голове ее, как из наушников, прозвучал голос Печенюшкина:
"Картоморы называют его Мертвоград. Когда-то здесь взорвалась атомная станция. Мертвых схоронили. Живых вывезли. На десятки километров вокруг человеку жить нельзя. Отравлено все: вода, земля, воздух, пища, трава, деревья. Здесь, в полной безопасности, устроили свою столицу картоморы. В Мертвограде они развиваются быстрей, чем в иных точках Земли, приобретая все новые необычайные свойства."
"Людям жить нельзя, а я как же? Что, опять таблетка?"
"Само собой! Я же отвечаю за тебя. К маме и папе вы с Аленкой должны вернуться здоровее, чем были. Смотри! Нас встречают."
Из травы на асфальт плотным клином выбиралась группа картоморов. Десятка два, не меньше. Один шел чуть впереди остальных и держал белый флаг.
-- Росток! -- отрекомендовался он. -- Министр по внешним связям. Прошу следовать за мной. Его Величество Глак примет вас у себя в резиденции.
Картоморы четко развернулись, сохраняя построение клином, и зашагали по аллее вдаль. Печенюшкин кивнул своим спутникам, и трое героев последовали вперед за новыми хозяевами города.
Асфальтовая дорога выходила прямо к трехэтажному зданию с колоннами. Очевидно, раньше в нем помещался клуб. Фронтон здания украшал лозунг: "СЛАВА КАРТОМОРАМ". Надпись казалась сильно сдвинутой вправо.
"Ох, -- услышала Лиза у себя в голове ворчание Дракошкиуса, --чувствую, перестроили они домик-то внутри."
Пройдя вестибюль, пологую лестницу на второй этаж и там два -- под прямым углом -- коридора, Печенюшкин и его друзья вслед за картоморами миновали высокие двустворчатые двери и оказались в круглом зале без окон. Здесь Росток церемонно, как только может это сделать картофелина на оранжевых ножках, поклонился и вышел в те же двери вместе со свитой.
Зал был не маленький -- примерно полтора дракона в диаметре, если считать с вытянутым хвостом. Здесь, наверно, ожидали приема: вокруг низеньких столиков было расставлено десятка три разновеликих диванов, диванчиков и кресел. Все они были обтянуты одной тканью -- в мелкую бело-зеленую шашечку.
На одном из диванов, прямо великанском, Дракошкиус разместился не без комфорта. Лиза осторожно присела в кресло и соображала -- если дверь только одна, куда же проходят те, кто удостоен сомнительного счастья лицезреть короля.
В поисках второго выхода девочка оглядела даже потолок, в центре которого чуть выступал круглый, матового стекла, плафон. Он и подобные же, но поменьше, плафоны, вделанные в стены, давали ровный, похожий на дневной, свет. Лиза, вдруг, еще раз подняла глаза на потолок. Не может быть! У нее тревожно заныло в животе. Очень-очень медленно, но неумолимо потолок опускался прямо на них.
Отчаянно вскрикнув, Лиза бросилась к дверям и безуспешно попыталась их распахнуть. С таким же успехом стоило биться о каменную стену! Коварство картоморов оказалось безграничным.
"Сядь, Лизонька, -- успокаивающе пробасил дракон. -- Молодой барышне не пристало суетиться."
"Уместно вспомнить поэта Маяковского, -- заметил Печенюшкин. -- Как там он писал? "Потолок на нас пошел снижаться вороном..."
"Погубить хотят, -- загрустил Дракошкиус. -- Нет, чтобы встретиться за круглым столом. Печеночный паштет, валерьяновый коктейль, взбитые сливки... А потом, за чашечкой кофе, спокойно обсудить все проблемы."
Лиза ошарашенно глядела на своих невозмутимых спутников.
Потолок полз вниз. Он уже приминал пушистую шерсть на головах дракона.
"Вы знаете, дорогой Печенюшкин, -- продолжил Дракошкиус, немного пригибаясь, -- теперь, выйдя в отставку, я каждое утро занимаюсь физзарядкой, обливаюсь ледяной водой, пролетаю по сорок три круга над главным фантазильским стадионом. Мне кажется, что я родился заново. Столько сил! Энергия! Бодрость! Да вот, не изволите ли взглянуть?"
Дракон сполз с дивана на пол, присел на задние лапы, передними уперся в потолок, откинув назад головы, и напряг мышцы. На несколько секунд потолок замер в неустойчивом равновесии, потом что-то глухо лязгнуло, затем дико заскрежетало, и свод над героями все быстрее и быстрее пошел вверх.
Когда он принял прежнее положение, Великий Маг в отставке, выросший против обычного еще раза в два, застыл грандиозной, поражающей воображение колонной.
Потолок остановился, хотя оглушающий скрежет все нарастал и нарастал. Лиза заткнула уши, но внезапно пол и стены содрогнулись, и все стихло.
"Слабоват механизм, сломался," -- объяснил Печенюшкин, потягиваясь.
Дракон дал полюбоваться собой еще некоторое время, затем уменьшился до привычных своих размеров и вновь расположился на диване.
"Поверьте, любезный Пиччи-Нюш, -- возбужденно пояснял Дракошкиус, --здесь все дело в хвосте! Расположенный правильным образом, он создает третью, дополнительную опору. Вспомните Медного всадника в Санкт-Петербурге. И, кроме того, это значительно экономит силы..."
Лиза машинально смахнула пот со лба, нашла в кармане платок, вытерла лоб еще раз.
"Глянь-ка вниз, -- посоветовал Печенюшкин, улыбаясь. -- Только не бойся."
Девочка, сидевшая в кресле с ногами, ахнула.
Мраморный пол под ними раскалился докрасна. Горячий воздух поднимался вверх, и очертанья всех предметов вокруг чуть подрагивали в нем. Задымились и вспыхнули ножки у мебели.
"Горим, как шведы. -- Печенюшкин спокойно доставал из кармана плитку шоколада "Гвардейский". -- Фабрика имени Бабаева. Московский. Любишь, Лизонька?"
Он отломил девочке половинку, другую сунул в рот, облизнулся и, скомкав обертку, запустил ее в стену. На том месте, куда попал бумажный шарик, возник и загудел негромко вентилятор. Горячий воздух вместе с дымом устремился к отверстию.
Жар ощутимо спадал.
"Лиза! -- мечтательно произнес мальчик. -- Мы ведь ни разу с тобой не танцевали! Что у вас сейчас популярно в городе? Впрочем, неважно. Есть танцы неувядаемые. Позвольте пригласить вас на вальс, барышня!"
"А, была-не была!" -- пронеслось в голове у Лизы. Она отважно спрыгнула на раскаленный мрамор пола и, не чувствуя боли, протянула руку кавалеру.
Ах, какой это был танец! Восторг и упоение! Если б видели девочку ее друзья по танцевальному кружку. Даже саму Тамару Арнольдовну, преподавательницу и Лизиной, и более старших групп, очаровало бы такое зрелище. А каким бесподобным партнером оказался Печенюшкин! Дракошкиус же без всяких инструментов искусно пел, подражал оркестру и аплодировал в такт.
Музыка и пламя, свиваясь, бушевали над залом.
Казалось, танец не кончится никогда, но мелодия прекратилась, и обессиленная Лиза упала в кресло. Мебель горела, не обугливаясь и не сгорая -- сияние пламени окружало девочку и ее спутников.
"Пора им понять, наконец, что нельзя подходить к нам с обычными мерками," -- ворчал дракон.
"Я теперь кто -- йог или тоже волшебница?" -- улыбаясь спросила Лиза у восхищенного Печенюшкина.
"Ты -- саламандра, -- ответил тот не задумываясь. -- По легендам -- это прекрасная ящерица, та, что танцует в огне, не сгорая."
"Фу-у, ящерица! Они противные!"
"Но только до поры. А потом превращаются в красавиц.
Вспомни Хозяйку Медной горы. Вспомни Царевну-Лягушку. Лягушки и ящерицы -- родня. Стоп. Что это? Ого, новая атака. Обратите внимание наверх!"
Пол остыл, и исчезло пламя, но явно готовилась очередная гадость, поскольку плафон на потолке втянулся куда-то внутрь, и вместо него чернела дырка. И гадость, конечно, не замедлила последовать. Чуть раскачиваясь на толстой железной цепи, опускалась на героев огромная, зловещая бомба с двузубым, как бы рогатым хвостом.
"Хорошо еще, что они действуют последовательно, -- размышляла Лиза. --А если бы сразу и огонь, и потолок упал, и отравленный кирпич на голову --то-то была бы неразбериха."
Метрах в двух от пола бомба остановилась, громко и неприятно тикая. Толстая, серая, она походила на громадную акулу, и на боку ее белой краской была выведена буква "А". Девочка с недоумением смотрела на страшилище, уже не понимая, надо пугаться или нет.
"Хорошо, Мурлыка Баюнович, что мы с вами не держали пари,-- услышала она спокойный голос Пиччи. -- Я почему-то считал,что следующим номером они пустят ядовитый газ."
"А вот это я не люблю! -- живо откликнулся дракон. -- Зеваю от него неудержимо! В три пасти. Прилично ли -- в обществе барышни..."
Лиза тихо загордилась. Три раза сегодня ее назвали барышней. "Наверное, расту," -- сладко подумала она. Девочка представила себя в длинном платье с пышными юбками, в туфельках на легких каблуках. Волосы убраны в замысловатую прическу и открывают высокую стройную шею. Ожерелье и сережки сверкают острыми огнями. Высокая,как мама, она идет быстро-быстро по длинному залу, а в конце его, в камзоле, со шпагой, стоит на одном колене Печенюшкин и протягивает ей дикую розу...
Бомба тикала все громче.
"В последний раз меня взрывали в Трамонтании, во время военного переворота, -- Пиччи явно скучал. -- Там был всего лишь динамит, но о-очень много. Дворец главного генерала разнесло вдребезги. Человеческие жертвы, конечно, удалось предотвратить, -- скромно добавил герой. -- Но генерал все равно пустил себе пулю в лоб. Вместе с дворцом погибло его любимое детище --музей войсковых фигур."
Едва закончив фразу, он вдруг неожиданно, как кузнечик, взлетел из кресла и в один прыжок оказался сидящим на бомбе -- прямо между рогами.
Свесившись вниз, Печенюшкин звонко похлопал бомбу по боку, как арбуз, и надолго приник к ней ухом.
"Действительно, атомная, -- подтвердил он, выпрямляясь. -- И весьма мощная. Не жалеют сил приятели-картоморы."
Мальчуган спрыгнул на пол, хлопнул в ладоши, и грозный снаряд превратился в микрофон на длинном шнуре.
Пиччи, уже сидящий в кресле, поманил пальцем микрофон к себе, тот двинулся и послушно замер в воздухе перед мальчиком.
-- Любезный Глак! -- отчетливо произнес герой. -- Надеюсь, вы убедились, что, кроме ненавистных вам людей, на Земле существует еще одна сила. Сила, не принимаемая раньше во внимание картоморами. Я и мои друзья могли бы уничтожить вас, но не считаем это правильным.
-- Чего же вы хотите?! -- разнесся по залу знакомый уже Лизе голос.
-- Переговоров! -- отвечал Печенюшкин.
Глава седьмая
Слово короля
Алена сидела за столом, Кожурка -- на столе. Вместе они рассматривали волшебную книжку -- калейдоскоп, подаренную Фантолеттой. Собственно, это была не книжка, а книжный переплет. Сколько бы раз ни открывали его, там, внутри, постоянно оказывалась новая картинка. Отдохнувшая, позавтракавшая Алена изображала учительницу.
Сейчас в книжке -- во весь разворот -- был нарисован кабинет врача.
-- Видишь! -- поучала Аленка. -- Этот мальчик -- больной. Он рот открыл, сейчас доктор посмотрит, отчего у него горлышко болит. Вот он, доктор -- в белом халате. Он называется терапевт, потому что надо детям терпеть.
-- Что такое терпеть? -- отрывисто спросила пленница. -- Я не знаю смысла этого слова.
-- Когда делают больно для твоей же пользы, -- втолковывала девочка, --надо терпеть. Не кричать, не плакать, не вырываться. У нас в садике одна девочка, ну, она глупенькая еще, доктора укусила.
-- Картоморы никогда не плачут,-- гордо сказала Кожурка.-- И не кусаются. У нас много других способов победить врагов.
-- А я часто реву, -- призналась Алена. -- Сейчас вот про Лизу думаю, и опять плакать хочется. Тетя Фантолетта! Вы обещали показать, что там с ними.
Фея, сидевшая с другой стороны стола, просматривала пухлый журнал сквозь стекла лорнета. "ЧИСТАЯ ПРАВДА" N5 -- было выведено на обложке красным по синему. Внизу, дополнительно, мелкие черные буквы гласили: "Для волшебного пользования. Из страны не выносить." Услышав девочку, Фантолетта взглянула на часы, отложила чтение и поднялась. И сразу замерцал на стене колкими разноцветными искорками выпуклый экран. Вот мерцание кончилось, и появилась на экране комната, а в ней, за большим овальным столом...
Стены высокой комнаты покрывали узорчатые кленовые панели. Овальный стол стоял в дальнем ее конце, перед тремя зашторенными окнами. Окружали стол два кресла, огромный диван и четыре высоких деревянных "малышовых" стульчика.