Страница:
Время поджимало, надо было ещё успеть к сроку добраться до загородного дома собачника, и Саша украдкой поглядывал на часы.
— Нет, я тебя не понимаю, Саш. Тебе о невесте пора думать, а ты все… — ворчала Татьяна Николаевна, возясь у плиты.
— Так я думаю, мам! Вот веришь — каждое утро встаю и начинаю думать!
— Вот и думай! — Она поставила перед сыном тарелку и пожала плечами. — И потом, ну почему так дорого? За эти деньги корову купить можно.
— Ну мам, я же говорил — это древнейшая порода, с такими ещё кельты на колесницах сражались!
— Какие ещё кельты? Она хоть пушистая? — с надеждой спросила Татьяна Николаевна.
Саша помотал головой и, дожевывая обжигающе-горячую сосиску, невнятно ответил:
— Гладкошерстная…
— Это что, как такса что ли?.. — разочарованно протянула мама.
Нет, похоже, собака за такую несусветную цену в принципе не могла вызвать у неё ни малейшей симпатии.
— Примерно! — засмеялся он и поднял руку над полом. — Только она в холке сантиметров семьдесят — вот такая примерно — и весит как… ну почти как я!
Татьяна Николаевна с ужасом представила себе такое чудовище в их квартире и предприняла последнюю попытку отговорить сына.
— Нет, Саш, лучше мы эти деньги на взятку в институт потратим! Будешь у нас студентом, вулканы изучать…
Сын взял её за руки и заглянул в глаза:
— Ну мам… Мамуся… Мамырлих…
— Какой ещё «мамырлих»? — засмеялась Татьяна Васильевна.
— Мам, взаймы, а?.. Я через месяц отдам!
— Ну вот еще! — она шутливо шлепнула сына по затылку. — Выдумал тоже — в семье деньги занимать! Мы что, чужие? Ладно, горе ты мое, когда нужно-то?..
— Сегодня, мам! Прямо сейчас! — вскочил со стула Саша.
— Ну-ка, сядь и доешь, — нахмурилась мать и вздохнула: — Сейчас принесу…
— Нет, я тебя не понимаю, Саш. Тебе о невесте пора думать, а ты все… — ворчала Татьяна Николаевна, возясь у плиты.
— Так я думаю, мам! Вот веришь — каждое утро встаю и начинаю думать!
— Вот и думай! — Она поставила перед сыном тарелку и пожала плечами. — И потом, ну почему так дорого? За эти деньги корову купить можно.
— Ну мам, я же говорил — это древнейшая порода, с такими ещё кельты на колесницах сражались!
— Какие ещё кельты? Она хоть пушистая? — с надеждой спросила Татьяна Николаевна.
Саша помотал головой и, дожевывая обжигающе-горячую сосиску, невнятно ответил:
— Гладкошерстная…
— Это что, как такса что ли?.. — разочарованно протянула мама.
Нет, похоже, собака за такую несусветную цену в принципе не могла вызвать у неё ни малейшей симпатии.
— Примерно! — засмеялся он и поднял руку над полом. — Только она в холке сантиметров семьдесят — вот такая примерно — и весит как… ну почти как я!
Татьяна Николаевна с ужасом представила себе такое чудовище в их квартире и предприняла последнюю попытку отговорить сына.
— Нет, Саш, лучше мы эти деньги на взятку в институт потратим! Будешь у нас студентом, вулканы изучать…
Сын взял её за руки и заглянул в глаза:
— Ну мам… Мамуся… Мамырлих…
— Какой ещё «мамырлих»? — засмеялась Татьяна Васильевна.
— Мам, взаймы, а?.. Я через месяц отдам!
— Ну вот еще! — она шутливо шлепнула сына по затылку. — Выдумал тоже — в семье деньги занимать! Мы что, чужие? Ладно, горе ты мое, когда нужно-то?..
— Сегодня, мам! Прямо сейчас! — вскочил со стула Саша.
— Ну-ка, сядь и доешь, — нахмурилась мать и вздохнула: — Сейчас принесу…
XV
Слухи о том, что какой-то парнишка разделал как бог черепаху самого Муху, всплывали в разных концах Москвы. О самом герое никто из братвы ничего толком не знал, но о том, что он корешок Пчелы и Космоса, было известно многим.
К ним нередко обращались за подробностями — кто он, да откуда, да с кем работает, — вот и сегодня у Космоса опять спросили про Белова.
Сегодня они с Пчелой объезжали точки, собирая деньги, которые их люди натрясли с торгашей за неделю. Небольшой рыночек у метро был последним пунктом их маршрута. Пчела принял плотный сверток и залез в «Линкольн» — пересчитывать «капусту», а Космос неторопливо покуривал с пацанами.
— Говорят, у вас какой-то крутой появился? Муху отбуцкал… — спросил его качок в адидасовском костюме. — Что, начнете теперь порядки наводить?
— А что их наводить? — хмыкнул Космос. — У нас и так порядок. Это у вас там чехи волну гонят! Только и слышно — того подрезали, другого перерезали…
— Да наверху мудрят, все разговоры с ними трут.. — отмахнулся его собеседник. — Чую, закончится вся эта байда капитальным разбором, вот и все дела! Ты мне лучше вот что скажи — этот пацан ваш… Как там его?..
— Саня Белый.
— Во, Саня Белый! Он как, вообще, — расти-то думает? Может, встретится с ним, потолковать, а?
— Бесполезняк, — нахмурился Космос. — Я и сам хотел его к нашим делам подтянуть — по нулям! Он вообще пацан упертый, у него своя жизнь…
— Смотри, Космос, только Муха это дело так не оставит, — покачал головой парень. — Это — к гадалке не ходи!..
— Ничего, — грозно набычился Космос. — Кто с пером к нам придет — от ствола и скопытится!
Тут коротко и резко просигналил «Линкольн», и Пчела из машины кивнул — все, мол, нормально, можно ехать. Парень в «Адидасе» протянул руку.
— Ладно, посмотрим, как оно пойдет. Давай, Космос, береги себя и своих друзей! И удачи тебе в нашем нелегком деле…
— Бывай, — Космос пожал протянутую руку.
Машина медленно выбралась с рынка и вырулила на улицу. Космос, ведя «Линкольн», то и дело неодобрительно косился на друга. Слов нет, Пчела, конечно, классный пацан, но то, с каким трепетом он относился к деньгам, Космоса ужасно раздражало.
Он посматривал, как Пчела тщательно разглаживал, перебирал и складывал мятые, засаленные червонцы и четвертные, и едва сдерживался, чтоб не высказаться по этому поводу.
— Видал?! — радостный Пчела встряхнул толстенной пачкой перед самым носом друга. — Эх, вот если б это все — нам! Да, Космосила?
— Может, когда-нибудь и ты будешь общак держать, — лениво предположил он.
— А что?!. — хохотнул друг, засовывая деньги в сумку на поясе. — Легко!
Космос скривил в усмешке губы:
— Пчела — Великий и Ужасный!..
— Ладно тебе… Куда сейчас?
— Сейчас бабки сдадим — и за Белым, — взглянув на часы, ответил Космос.
— А где он?
— За городом где-то, по Каширке — адрес там, на пачке, — он кивнул на лежащую на «торпеде» пачку «Мальборо». — Он сегодня мастифа покупает.
— Кого?..
— Собаку.
— Вот чудила! — засмеявшись, покрутил головой Пчела. — И сдалась ему эта псина!.. Он бы ещё слона купил! Самому жрать нечего, а он — мастифа!.. За Филом-то заскочим?
— Нет, у него сегодня какой-то медосмотр… Космос врубил свою любимую Си Си Кэтч и, как обычно, настроение у него быстро улучшилось. Не прошло и пяти минут, как он, уже беспечно посмеиваясь, рассказывал Пчеле о каком-то недавнем инциденте.
— Ну, я ему тут же — а ты с кем работаешь? Этот черт мне в наглянку — с Парамоном. Ты понял, Пчел?! Какой на хрен Парамон?! Я с ним только вчера говорил — он вообще не в курсах.
— Вот пес! А ты что?
— А что я? — самодовольно усмехнулся Космос. — В моську ему, и все дела. Я ж пацан решительный — ты знаешь!
«Линкольн», плавно качнувшись, остановился на светофоре, справа от них, противно заскрипев тормозами, встала серая «девятка». Пчела повернулся на звук и присвистнул:
— Оп-паньки…
В соседней тачке сидели люберецкие, и среди них — Муха. Пчела толкнул локтем друга. Космос взглянул направо и озадаченно пробормотал:
— Встреча на Эльбе, блин…
— Картина Репина «Не ждали»… — поддакнул Пчела.
Люберецкие, разумеется, узнали приметную машину. Пассажиры «девятки» — а их было трое — тоже молчаливо и угрюмо рассматривали соседей. На обеих машинах почти синхронно поползли вниз боковые стекла. Запахло жареным.
И в этот момент загорелся зеленый глазок светофора. «Линкольн» рванул вперед, сразу же подрезая «девятку». Нахально ухмыляющийся Пчела тотчас высунул в окошко недвусмысленно согнутую в локте руку: — На!!!
— Йо-хо-о-о-оП. — завопил Космос.
В «девятке» в первый момент оторопели. И тут же Муха яростно взревел:
— Суки! Вот суки!!. Ну ни хрена себе!! Что вообще происходит-то?! Фома, газуй!!!
Сидящий за рулем флегматичного вида бугай послушно вдавил педаль газа в пол. «Девятка» с натужным ревом устремилась в погоню. Но уже через пару секунд стало ясно — бесполезно! «Линкольн» без видимых усилий уходил все дальше и дальше, издевательски виляя из стороны в сторону.
— Газуй, тебе говорят! — орал Муха на водителя. — Ну!!!
Тот безнадежно покачал головой:
— Нет, не догнать. У них же движок литра три, не меньше…
К Мухе сзади наклонился третий и озабоченно пробасил:
— Вконец оборзели. Я думаю — мочить их пора!
Взбешенный Муха закинул руку за спину и схватил советчика за шею.
— Думаешь?!! — разъяренно прошипел он. — Ты думаешь? Твое дело ногами махать, а не думать, ясно?! А думать за тебя другие будут!!
Муха оттолкнул опешившего приятеля назад и, с тяжелым сопением уставился на дорогу перед собой. На его скулах перекатывались желваки.
— Так, значит. Эти мухоморы пусть пока плавают, а с Беловым я сам разберусь, — наконец мрачно изрек он. — Всем передайте, чтоб его не трогали…
К ним нередко обращались за подробностями — кто он, да откуда, да с кем работает, — вот и сегодня у Космоса опять спросили про Белова.
Сегодня они с Пчелой объезжали точки, собирая деньги, которые их люди натрясли с торгашей за неделю. Небольшой рыночек у метро был последним пунктом их маршрута. Пчела принял плотный сверток и залез в «Линкольн» — пересчитывать «капусту», а Космос неторопливо покуривал с пацанами.
— Говорят, у вас какой-то крутой появился? Муху отбуцкал… — спросил его качок в адидасовском костюме. — Что, начнете теперь порядки наводить?
— А что их наводить? — хмыкнул Космос. — У нас и так порядок. Это у вас там чехи волну гонят! Только и слышно — того подрезали, другого перерезали…
— Да наверху мудрят, все разговоры с ними трут.. — отмахнулся его собеседник. — Чую, закончится вся эта байда капитальным разбором, вот и все дела! Ты мне лучше вот что скажи — этот пацан ваш… Как там его?..
— Саня Белый.
— Во, Саня Белый! Он как, вообще, — расти-то думает? Может, встретится с ним, потолковать, а?
— Бесполезняк, — нахмурился Космос. — Я и сам хотел его к нашим делам подтянуть — по нулям! Он вообще пацан упертый, у него своя жизнь…
— Смотри, Космос, только Муха это дело так не оставит, — покачал головой парень. — Это — к гадалке не ходи!..
— Ничего, — грозно набычился Космос. — Кто с пером к нам придет — от ствола и скопытится!
Тут коротко и резко просигналил «Линкольн», и Пчела из машины кивнул — все, мол, нормально, можно ехать. Парень в «Адидасе» протянул руку.
— Ладно, посмотрим, как оно пойдет. Давай, Космос, береги себя и своих друзей! И удачи тебе в нашем нелегком деле…
— Бывай, — Космос пожал протянутую руку.
Машина медленно выбралась с рынка и вырулила на улицу. Космос, ведя «Линкольн», то и дело неодобрительно косился на друга. Слов нет, Пчела, конечно, классный пацан, но то, с каким трепетом он относился к деньгам, Космоса ужасно раздражало.
Он посматривал, как Пчела тщательно разглаживал, перебирал и складывал мятые, засаленные червонцы и четвертные, и едва сдерживался, чтоб не высказаться по этому поводу.
— Видал?! — радостный Пчела встряхнул толстенной пачкой перед самым носом друга. — Эх, вот если б это все — нам! Да, Космосила?
— Может, когда-нибудь и ты будешь общак держать, — лениво предположил он.
— А что?!. — хохотнул друг, засовывая деньги в сумку на поясе. — Легко!
Космос скривил в усмешке губы:
— Пчела — Великий и Ужасный!..
— Ладно тебе… Куда сейчас?
— Сейчас бабки сдадим — и за Белым, — взглянув на часы, ответил Космос.
— А где он?
— За городом где-то, по Каширке — адрес там, на пачке, — он кивнул на лежащую на «торпеде» пачку «Мальборо». — Он сегодня мастифа покупает.
— Кого?..
— Собаку.
— Вот чудила! — засмеявшись, покрутил головой Пчела. — И сдалась ему эта псина!.. Он бы ещё слона купил! Самому жрать нечего, а он — мастифа!.. За Филом-то заскочим?
— Нет, у него сегодня какой-то медосмотр… Космос врубил свою любимую Си Си Кэтч и, как обычно, настроение у него быстро улучшилось. Не прошло и пяти минут, как он, уже беспечно посмеиваясь, рассказывал Пчеле о каком-то недавнем инциденте.
— Ну, я ему тут же — а ты с кем работаешь? Этот черт мне в наглянку — с Парамоном. Ты понял, Пчел?! Какой на хрен Парамон?! Я с ним только вчера говорил — он вообще не в курсах.
— Вот пес! А ты что?
— А что я? — самодовольно усмехнулся Космос. — В моську ему, и все дела. Я ж пацан решительный — ты знаешь!
«Линкольн», плавно качнувшись, остановился на светофоре, справа от них, противно заскрипев тормозами, встала серая «девятка». Пчела повернулся на звук и присвистнул:
— Оп-паньки…
В соседней тачке сидели люберецкие, и среди них — Муха. Пчела толкнул локтем друга. Космос взглянул направо и озадаченно пробормотал:
— Встреча на Эльбе, блин…
— Картина Репина «Не ждали»… — поддакнул Пчела.
Люберецкие, разумеется, узнали приметную машину. Пассажиры «девятки» — а их было трое — тоже молчаливо и угрюмо рассматривали соседей. На обеих машинах почти синхронно поползли вниз боковые стекла. Запахло жареным.
И в этот момент загорелся зеленый глазок светофора. «Линкольн» рванул вперед, сразу же подрезая «девятку». Нахально ухмыляющийся Пчела тотчас высунул в окошко недвусмысленно согнутую в локте руку: — На!!!
— Йо-хо-о-о-оП. — завопил Космос.
В «девятке» в первый момент оторопели. И тут же Муха яростно взревел:
— Суки! Вот суки!!. Ну ни хрена себе!! Что вообще происходит-то?! Фома, газуй!!!
Сидящий за рулем флегматичного вида бугай послушно вдавил педаль газа в пол. «Девятка» с натужным ревом устремилась в погоню. Но уже через пару секунд стало ясно — бесполезно! «Линкольн» без видимых усилий уходил все дальше и дальше, издевательски виляя из стороны в сторону.
— Газуй, тебе говорят! — орал Муха на водителя. — Ну!!!
Тот безнадежно покачал головой:
— Нет, не догнать. У них же движок литра три, не меньше…
К Мухе сзади наклонился третий и озабоченно пробасил:
— Вконец оборзели. Я думаю — мочить их пора!
Взбешенный Муха закинул руку за спину и схватил советчика за шею.
— Думаешь?!! — разъяренно прошипел он. — Ты думаешь? Твое дело ногами махать, а не думать, ясно?! А думать за тебя другие будут!!
Муха оттолкнул опешившего приятеля назад и, с тяжелым сопением уставился на дорогу перед собой. На его скулах перекатывались желваки.
— Так, значит. Эти мухоморы пусть пока плавают, а с Беловым я сам разберусь, — наконец мрачно изрек он. — Всем передайте, чтоб его не трогали…
XVI
В физкультурном диспансере было многолюдно и шумно — здесь проводился плановый медосмотр. Коридоры старого тесного здания были заполнены молодыми людьми атлетичного вида — борцами, боксерами, штангистами и пловцами.
Такое огромное количество прямо-таки пышущих здоровьем парней здесь, в стенах медицинского учреждения, выглядело довольно странным и неуместным. Наверное, так же несуразно выглядела бы на старте марафонского забега толпа бабулек с палками и авоськами.
Большинство спортсменов относилось к этому мероприятию как к пустой формальности, а посему и вели себя соответствующе — балагурили, смеялись, заигрывали с проходящими по коридорам хорошенькими медичками…
— Филатов! — позвал, выглянув из кабинета, врач с наголо обритым черепом.
Фил зашел в кабинет и плотно прикрыл за собою дверь. Здесь было неожиданно тихо и даже, из-за опущенных штор, сумеречно.
— Здравствуйте, — кивнул он доктору и сразу прошел к креслу энцефалографа.
Эта процедура была ему давно привычна, вот только бритоголовый врач был ему совсем не знаком. «Новенький, должно быть», — подумал Фил.
— Будь и ты здоров, молодец! — сверкнув золотыми зубами, улыбнулся доктор. — Ну, присаживайся…
Фил уселся в широкое кресло, и врач нацепил на его голову резиновый обруч с пучком проводов, тянущихся к ящику энцефалографа. Бритоголовый доктор нажал на кнопку, прибор, негромко загудев, выдал широкую бумажную ленту, покрытую змейками энцефалограмм.
Нацепив на нос очки, врач принялся изучать результаты исследований, на глазах мрачнея.
— Та-а-ак… Именно этого я и боялся, — озабоченно пробормотал он, снимая с головы пациента обруч с датчиками.
Филу стало не по себе.
— Что-то не так? — встревоженно спросил он.
— Как посмотреть… — неопределенно двинул плечом доктор и шагнув к Филу, оттянул его нижнее веко. — Головные боли часто беспокоят?
— Только когда перепью, — он попытался отшутиться, но врач и не думал улыбаться. Филу пришлось пояснить: — Вообще-то это шутка — я не пью, совсем.
— Это ты своему тренеру расскажешь… Сколько лет занимаешься?
— Давно, лет десять — это точно.
— Ты же камээс? — доктор задавал вопросы, не отрывая глаз от бумаг пациента.
— Там запись старая, я весной мастера получил, — Фил ткнул пальцем в значок на лацкане пиджака.
— Молодец, — врач отложил в сторону медицинскую книжку, снял очки и в задумчивости потер переносицу.
Фил молчал, с тревогой ожидая продолжения разговора.
— Ну что я тебе могу сказать, Филатов… Не ты первый, у многих к этому времени в коре головного мозга происходят изменения. К сожалению — необратимые.
— Это что значит? — растерянно улыбнулся Фил.
— Это значит, парень, что с боксом тебе придется завязывать. В противном случае последствия могут быть самыми печальными… — доктор положил на плечо оторопевшего парня руку и заглянул ему в глаза. — Тебя сколько по голове долбили, а? То-то! А в результате — множественные микроскопические кровоизлияния и… Короче, продолжишь выступать — станешь как Мохаммед Али. Видел, как он в Лос-Анджелесе олимпийский огонь нес? Болезнь Паркинсона — это, брат, не шутка, ясно?
— Да при чем здесь Мохаммед Али? — подскочил с кресла Фил. — Доктор, вы на меня посмотрите — я же здоров как бык! Да я головой могу стены ломать!
— Только не у меня в кабинете. Ладно, что я тебя как маленького уговариваю? — поморщился врач. — В общем, так: я отправлю свое официальное заключение в твое общество, а там пусть решают — что с тобой делать!
— Да пиши куда хочешь! — вдруг сорвался Фил.
Чертыхаясь про себя, он пулей выскочил из кабинета.
— Ну и дурак!.. — доктор, покачав головой, скомкал его энцефалограмму и с досадой швырнул её в урну.
В коридоре Фил быстро остыл. Ему было ясно: если в общество поступит бумага из диспансера — все, это конец. Его спишут в два счета, и никакие уговоры там не помогут. Если что-то и можно было сделать, то только здесь, в диспансере. Лишь этот бритоголовый док мог решить его судьбу. Нет, надо было во что бы то ни стало попытаться с ним договориться!
Фил развернулся и снова открыл дверь кабинета.
— Доктор, так что — вариантов вообще никаких? — примирительным тоном спросил он. — Неужели ничего нельзя сделать?..
— Зайди-ка, — кивнул врач.
Он встал из-за стола, подошел к Филу и плотно прикрыл за ним дверь.
— Ты вот что, Филатов, ты духом-то не падай, — ободрительно улыбнулся он. — Можно ведь не только на ринге выступать, как ты считаешь?
— Ну, наверно… — не понял тот.
— Я вижу, парень ты хороший, жалко, если вот так пропадешь. Поверь, я многих спортсменов знал… Некоторые чемпионами были, а теперь по пивнухам пасутся, — бритоголовый доктор говорил мягко, участливо и убедительно. — Но тебе, Валера, если хочешь, я мог бы помочь. Правда, с одним условием — чтобы все осталось строго между нами…
— А это смотря о чем говорить будем.
— Договоримся!.. — сверкнул золотыми зубами врач и дружески похлопал Фила по плечу. — Ты что-нибудь слышал об экстремальных боях?..
Они долго беседовали за закрытыми дверями — очередь в коридоре уже начала роптать. Наконец Фил вышел из кабинета, сжимая в руке бумажку с адресом. В дверь тут же сунулась чья-то нетерпеливая голова.
— Можно?..
— Минутку, — врач затворил дверь и снял трубку телефона.
— Гришаня? Здорово, старый, — весело говорил он. — Ну что, нашел я тебе ещё одного. Прикинь — боксер, мастер спорта, полутяж, не парень — картинка! Да, я его к тебе отправил, прямо сейчас. Запиши — Филатов Валерий. А?.. Нет, не думаю. По-моему, это как раз то, что надо — олух полнейший! Я, говорит, могу стену головой пробить! Так что, Гришаня, с тебя причитается… Ну да, как обычно… А? Ага… Ну давай, не кашляй!..
Доктор нацепил очки, одернул халат и, открыв дверь, позвал:
— Следующий!…
Такое огромное количество прямо-таки пышущих здоровьем парней здесь, в стенах медицинского учреждения, выглядело довольно странным и неуместным. Наверное, так же несуразно выглядела бы на старте марафонского забега толпа бабулек с палками и авоськами.
Большинство спортсменов относилось к этому мероприятию как к пустой формальности, а посему и вели себя соответствующе — балагурили, смеялись, заигрывали с проходящими по коридорам хорошенькими медичками…
— Филатов! — позвал, выглянув из кабинета, врач с наголо обритым черепом.
Фил зашел в кабинет и плотно прикрыл за собою дверь. Здесь было неожиданно тихо и даже, из-за опущенных штор, сумеречно.
— Здравствуйте, — кивнул он доктору и сразу прошел к креслу энцефалографа.
Эта процедура была ему давно привычна, вот только бритоголовый врач был ему совсем не знаком. «Новенький, должно быть», — подумал Фил.
— Будь и ты здоров, молодец! — сверкнув золотыми зубами, улыбнулся доктор. — Ну, присаживайся…
Фил уселся в широкое кресло, и врач нацепил на его голову резиновый обруч с пучком проводов, тянущихся к ящику энцефалографа. Бритоголовый доктор нажал на кнопку, прибор, негромко загудев, выдал широкую бумажную ленту, покрытую змейками энцефалограмм.
Нацепив на нос очки, врач принялся изучать результаты исследований, на глазах мрачнея.
— Та-а-ак… Именно этого я и боялся, — озабоченно пробормотал он, снимая с головы пациента обруч с датчиками.
Филу стало не по себе.
— Что-то не так? — встревоженно спросил он.
— Как посмотреть… — неопределенно двинул плечом доктор и шагнув к Филу, оттянул его нижнее веко. — Головные боли часто беспокоят?
— Только когда перепью, — он попытался отшутиться, но врач и не думал улыбаться. Филу пришлось пояснить: — Вообще-то это шутка — я не пью, совсем.
— Это ты своему тренеру расскажешь… Сколько лет занимаешься?
— Давно, лет десять — это точно.
— Ты же камээс? — доктор задавал вопросы, не отрывая глаз от бумаг пациента.
— Там запись старая, я весной мастера получил, — Фил ткнул пальцем в значок на лацкане пиджака.
— Молодец, — врач отложил в сторону медицинскую книжку, снял очки и в задумчивости потер переносицу.
Фил молчал, с тревогой ожидая продолжения разговора.
— Ну что я тебе могу сказать, Филатов… Не ты первый, у многих к этому времени в коре головного мозга происходят изменения. К сожалению — необратимые.
— Это что значит? — растерянно улыбнулся Фил.
— Это значит, парень, что с боксом тебе придется завязывать. В противном случае последствия могут быть самыми печальными… — доктор положил на плечо оторопевшего парня руку и заглянул ему в глаза. — Тебя сколько по голове долбили, а? То-то! А в результате — множественные микроскопические кровоизлияния и… Короче, продолжишь выступать — станешь как Мохаммед Али. Видел, как он в Лос-Анджелесе олимпийский огонь нес? Болезнь Паркинсона — это, брат, не шутка, ясно?
— Да при чем здесь Мохаммед Али? — подскочил с кресла Фил. — Доктор, вы на меня посмотрите — я же здоров как бык! Да я головой могу стены ломать!
— Только не у меня в кабинете. Ладно, что я тебя как маленького уговариваю? — поморщился врач. — В общем, так: я отправлю свое официальное заключение в твое общество, а там пусть решают — что с тобой делать!
— Да пиши куда хочешь! — вдруг сорвался Фил.
Чертыхаясь про себя, он пулей выскочил из кабинета.
— Ну и дурак!.. — доктор, покачав головой, скомкал его энцефалограмму и с досадой швырнул её в урну.
В коридоре Фил быстро остыл. Ему было ясно: если в общество поступит бумага из диспансера — все, это конец. Его спишут в два счета, и никакие уговоры там не помогут. Если что-то и можно было сделать, то только здесь, в диспансере. Лишь этот бритоголовый док мог решить его судьбу. Нет, надо было во что бы то ни стало попытаться с ним договориться!
Фил развернулся и снова открыл дверь кабинета.
— Доктор, так что — вариантов вообще никаких? — примирительным тоном спросил он. — Неужели ничего нельзя сделать?..
— Зайди-ка, — кивнул врач.
Он встал из-за стола, подошел к Филу и плотно прикрыл за ним дверь.
— Ты вот что, Филатов, ты духом-то не падай, — ободрительно улыбнулся он. — Можно ведь не только на ринге выступать, как ты считаешь?
— Ну, наверно… — не понял тот.
— Я вижу, парень ты хороший, жалко, если вот так пропадешь. Поверь, я многих спортсменов знал… Некоторые чемпионами были, а теперь по пивнухам пасутся, — бритоголовый доктор говорил мягко, участливо и убедительно. — Но тебе, Валера, если хочешь, я мог бы помочь. Правда, с одним условием — чтобы все осталось строго между нами…
— А это смотря о чем говорить будем.
— Договоримся!.. — сверкнул золотыми зубами врач и дружески похлопал Фила по плечу. — Ты что-нибудь слышал об экстремальных боях?..
Они долго беседовали за закрытыми дверями — очередь в коридоре уже начала роптать. Наконец Фил вышел из кабинета, сжимая в руке бумажку с адресом. В дверь тут же сунулась чья-то нетерпеливая голова.
— Можно?..
— Минутку, — врач затворил дверь и снял трубку телефона.
— Гришаня? Здорово, старый, — весело говорил он. — Ну что, нашел я тебе ещё одного. Прикинь — боксер, мастер спорта, полутяж, не парень — картинка! Да, я его к тебе отправил, прямо сейчас. Запиши — Филатов Валерий. А?.. Нет, не думаю. По-моему, это как раз то, что надо — олух полнейший! Я, говорит, могу стену головой пробить! Так что, Гришаня, с тебя причитается… Ну да, как обычно… А? Ага… Ну давай, не кашляй!..
Доктор нацепил очки, одернул халат и, открыв дверь, позвал:
— Следующий!…
XVII
Дело у собачника было поставлено по-хозяйски, на широкую ногу. Небольшой двор весь был заставлен клетками, в некоторых из них сидели собаки — причем не только мастифы. Белов успел заметить и пару доберманов, и одинокого грустного ньюфаундленда.
Сам хозяин — плотный краснолицый мужчина лет пятидесяти — тоже производил впечатление человека основательного и солидного. Он встретил покупателя у калитки, сдержанно поприветствовал и пригласил его в дом, щенок был там.
— Знаете, я так давно об этом мечтал, — Саша был заметно взволнован. — Это просто праздник…
— Да это для тебя праздник, а для меня как… со слезами на глазах, — проворчал собачник. — Как дите ведь родное отдаешь в чужие руки… Ну, вот он.
В комнате на табуретке сидел щенок — невероятно милый и забавный. По бокам его сморщенной курносой мордочки висели огромные, как лопухи, уши.
— Ай, красавец!.. — восхищенно пробормотал Саша.
— Красавец, — согласился хозяин.
Белов присел на корточки перед щенком и обхватил ладонями его симпатичную морду.
— Ах ты мой хороший, родной… Бойцовский… — радостный Саша трепал его за уши, гладил, и даже прижался щекой к его теплой шерстке. — Дай, Джим, на счастье лапу мне…
— Квартира-то у тебя есть? — вдруг спросил собачник.
— Двухкомнатная, — кивнул Саша.
— Двухкомнатная? — с сомнением покачал головой хозяин. — Н-да… Это, конечно, хоромы…
— Да вы не беспокойтесь, я в принципе знаю, что значит такую скотину в доме содержать. Мне мастифы просто очень нравятся — это моя собака, понимаете?..
— Ладно, — вздохнул мужчина. — Я поначалу к тебе заходить буду. Помогать, там… Как кормить, чем…
— Хорошо, я понял.
— А насчет цены… Ты помнишь, да?
— Ну да, как договорились — в рассрочку… Тысячу я сейчас отдам, а потом все остальное донесу…
— Да, конечно, только вот рассрочка мне эта… — снова засомневался собачник.
— Ну мы же уже договорились, да? — Саша заметил, как мнется хозяин, и испугался, что тот может передумать.
— Угу… Мне, понимаешь, главное — чтобы щенок в хорошие руки попал… Ладно, все! Я вижу, ты на него запал!
— Еще бы! — с облегчением засмеялся Белов.
— Погоди-погоди… — хозяин глянул в окошко и друг засуетился. — Там, кажется, подъехал кто-то.
— Так мы договорились? — опять встревожился Саша.
— Да погоди ты! — с досадой отмахнулся собачник и быстро вышел из комнаты.
Спустя пару минут он вернулся в сопровождении какого-то длинноволосого мужчины спортивного вида.
— Вовремя, ну надо же как вовремя!.. — суетливо приговаривал собачник. — А то у меня тут тоже покупатель… Вот она какая! — показал он на щенка новому гостю.
Тот протянул руку Белову:
— Александр.
— Саша, — представился тот.
Александр наклонился к щенку и принялся осматривать его со всех сторон. Все это Саше совсем не нравилось.
— Ну что, тогда я деньги отдаю, да? — Белов протянул хозяину свернутые купюры.
— Да обожди ты… — отвел его руку собачник и шагнул к Александру. — А уши заметьте, а? Настоящие. Да вообще все — окрас, шерстка на животе, видите? Порода.
Белов видел: щенок уплывает прямо из-под носа.
— Нет, понимаете, я хотел бы собаку прямо сейчас забрать, — он снова протянул деньги.
— Обожди, говорю!.. Вот, парень тоже ищет мастифа… — объяснил он ситуацию длинноволосому.
— Подождите, ребята, здесь какое-то недоразумение, — доброжелательно улыбнулся Александр. — Давайте-ка присядем и разберемся. Не против?
— Так мы же договорились уже, правильно? Как же так? — недоумевал Белов.
— Ну что значит — «договорились»? — пожал плечами хозяин. — Вон человеку пес для дела нужен!
— А зачем тебе мастиф-то? — спокойно спросил Александр.
— Не знаю, не решил еще… Да мало ли… — не сразу нашелся как ответить Саша.
— Ну запало ему! Вот хочу мастифа — и все тут! — ответил за него собачник.
— Ничего подобного! — сердито зыркнул на него Белов. — Я просто про кельтов много читал. Они настоящими бойцами были и собак, опять же, любили… У них на вооружении были как раз бордосские доги и вот… мастифы.
— А ты знаешь, сколько с ним головной боли и забот?
— Ну конечно, представляю… Я же в погранвойсках служил, у меня там была собака — овчар, так что я понимаю…
— Я молодому человеку сразу сказал: для меня ведь не деньги главное, главное — чтобы щенок в хорошие руки попал! — встрял в разговор собачник. — Поэтому я, когда его увидел, и цену сбавил и на рассрочку согласился… На самом-то деле такой пес полторы тонны стоит. Вы меня понимаете?
— Погоди, мы же договорились, ты что?! — Белов начал терять терпение.
— Ну ты же видишь — человек пришел! — хозяин тоже повысил голос.
— Так человек после меня пришел!
— Слушай, ну ты же не в очереди!
— Это нечестно!
Перепалку остановил Александр.
— Погоди, не кипятись. Ты в этой ситуации абсолютно прав, — обратился он к Белову. — Только я не знаю, почему хозяин не предупредил тебя, что я сегодня подъеду. Вот что, у меня деловое предложение — пусть собака сама себе хозяина выберет! Ты не против?..
— О! Действительно! — поддержал хозяин. — Давайте по закону! К кому подойдет — тот и хозяин!
Белову доводилось слышать, что в подобных спорных ситуациях опытные собачники именно так и поступают. Ему ничего не оставалось, как согласиться.
— Ну ладно, — неохотно кивнул Саша. — Только по-честному — собаку не звать!
Белов и Александр расселись в разных углах комнаты, а хозяин поставил щенка между ними. Тот стоял, поджав хвост и бестолково крутил лобастой головой.
— Ну, давай, дурачок! Ищи себе хозяина, — усмехнулся собачник.
Щенок словно понял его, повернулся и подошел к ногам Александра.
— Ну вот — разобрался! Чует, паршивец! — радостно воскликнул хозяин.
— Сам выбрал, ребята! — развел руками Александр.
Белов, не сказав ни слова, встал и вышел. Во дворе его догнал хозяин:
— Ты чего, парень? Ты же видел — все по-честному! Не обижайся, со следующего помета самый лучший щенок твой будет, обещаю. Я и цену тебе сброшу, ну?..
Саша даже не взглянул в его сторону. Собачник схватил его за рукав:
— Слышь, ну что ты как маленький?
Белов вырвал руку и презрительно процедил:
— Да пошел ты!.. Жлоб.
Теперь ждать Космоса не было никакого смысла — один, без щенка, Саша прекрасно добрался бы домой и сам. Поэтому он вышел на проселок и зашагал в сторону шоссе.
Белов был зол. То, как лихо собачник сплавил щенка этому патлатому спортсмену, и как нагло кинул при этом его, Сашу, прямо-таки взбесило его. Хорошо еще, что хватило ума уйти сразу. Попадись сейчас ему под руку этот наглый жучила — огреб бы по полной программе!
Докурив одну сигарету до фильтра, Белов тут же закурил другую. Сзади послышался шум мотора приближающейся машины, Саша, не оборачиваясь, поднял руку. Рядом с ним остановилась новехонькая иномарка, и из неё вылез Александр. Белов мгновенно напрягся.
— Погоди, тезка, разговор есть, — Александр, огибая широкий капот своей машины, решительно направился в его сторону.
— Не понял, — нахмурился Саша и отшвырнул сигарету, готовясь, на всякий случай, дать отпор.
— Сейчас поймешь, пойдем, — он легонько подтолкнул его к задней двери своего авто и, открыв её, кивнул внутрь. — Забирай!
На заднем сидении автомобиля лежал лопоухий щенок мастифа — тот самый.
— Я не могу, — расплылся в улыбке Белов. — У меня ведь только тысяча…
— Давай-давай, бери, — похлопал его по плечу Александр. — А остальное отдашь потом. Вот тебе моя карточка — позвони, как сможешь.
— Спасибо, — Саша взял карточку, отдал деньги и с чувством пожал руку своему странному тезке. — Спасибо вам…
— Подбросить? — улыбнулся тот.
— Да нет, вон ребята мои едут, — из-за поворота действительно вырулил коричневый «Линкольн» Космоса.
— Ну тогда давай, забирай, — ещё раз хлопнул его Александр и сел за руль.
Саша вытащил из машины щенка и, хлопнув дверью, радостно крикнул вдогонку рванувшей с места иномарке:
— Спасибо!!!
Он и шага не успел сделать, как рядом с ним остановилась другая машина. Из неё вывалились Пчела и Космос.
— У, зверюга!! — схватил мастифа за морду Космос.
— Не хрена себе щеночек! — воскликнул Пчела, похлопывая пса по загривку. — Это каким же он станет, когда вырастет?
— Тихо-тихо, не тискайте, вы что! — отшатнулся Саша. — Задушите, черти!..
— Санек, а ты поднимаешься, я смотрю, — Космос кивнул вслед иномарке Александра. — Такие знакомства!..
— Ты хоть знаешь, кто это был? — усмехнулся Пчела.
— Кинолог, наверное, какой-то… — пожал плечами Белов.
Космос и Пчела переглянулись и прыснули со смеху.
— «Кинолог»? Ну да — потому что в кино снимается! Это, Саня, чемпион Москвы по каратэ, понял?! И каскадер к тому же. Ты хоть ничего ему не брякнул?..
— Нет, он только мне визитку дал.
— Какую визитку, что ты гонишь?! — хохотнул Космос.
— Ну ладно, все — поехали!..
Они загрузились в «Линкольн» — Космос с Пчелой, как обычно, спереди, Белов со щенком — сзади.
В машине Саше пришлось подробно рассказать о своем знакомстве с Александром: и о споре из-за щенка, и о неожиданном подарке. Пришлось даже предъявить визитку, чтобы убедить сомневающихся друзей. Только после этого они отстали, дав, наконец, Белову возможность вволю повозиться со своим симпатичным приобретением.
Сам хозяин — плотный краснолицый мужчина лет пятидесяти — тоже производил впечатление человека основательного и солидного. Он встретил покупателя у калитки, сдержанно поприветствовал и пригласил его в дом, щенок был там.
— Знаете, я так давно об этом мечтал, — Саша был заметно взволнован. — Это просто праздник…
— Да это для тебя праздник, а для меня как… со слезами на глазах, — проворчал собачник. — Как дите ведь родное отдаешь в чужие руки… Ну, вот он.
В комнате на табуретке сидел щенок — невероятно милый и забавный. По бокам его сморщенной курносой мордочки висели огромные, как лопухи, уши.
— Ай, красавец!.. — восхищенно пробормотал Саша.
— Красавец, — согласился хозяин.
Белов присел на корточки перед щенком и обхватил ладонями его симпатичную морду.
— Ах ты мой хороший, родной… Бойцовский… — радостный Саша трепал его за уши, гладил, и даже прижался щекой к его теплой шерстке. — Дай, Джим, на счастье лапу мне…
— Квартира-то у тебя есть? — вдруг спросил собачник.
— Двухкомнатная, — кивнул Саша.
— Двухкомнатная? — с сомнением покачал головой хозяин. — Н-да… Это, конечно, хоромы…
— Да вы не беспокойтесь, я в принципе знаю, что значит такую скотину в доме содержать. Мне мастифы просто очень нравятся — это моя собака, понимаете?..
— Ладно, — вздохнул мужчина. — Я поначалу к тебе заходить буду. Помогать, там… Как кормить, чем…
— Хорошо, я понял.
— А насчет цены… Ты помнишь, да?
— Ну да, как договорились — в рассрочку… Тысячу я сейчас отдам, а потом все остальное донесу…
— Да, конечно, только вот рассрочка мне эта… — снова засомневался собачник.
— Ну мы же уже договорились, да? — Саша заметил, как мнется хозяин, и испугался, что тот может передумать.
— Угу… Мне, понимаешь, главное — чтобы щенок в хорошие руки попал… Ладно, все! Я вижу, ты на него запал!
— Еще бы! — с облегчением засмеялся Белов.
— Погоди-погоди… — хозяин глянул в окошко и друг засуетился. — Там, кажется, подъехал кто-то.
— Так мы договорились? — опять встревожился Саша.
— Да погоди ты! — с досадой отмахнулся собачник и быстро вышел из комнаты.
Спустя пару минут он вернулся в сопровождении какого-то длинноволосого мужчины спортивного вида.
— Вовремя, ну надо же как вовремя!.. — суетливо приговаривал собачник. — А то у меня тут тоже покупатель… Вот она какая! — показал он на щенка новому гостю.
Тот протянул руку Белову:
— Александр.
— Саша, — представился тот.
Александр наклонился к щенку и принялся осматривать его со всех сторон. Все это Саше совсем не нравилось.
— Ну что, тогда я деньги отдаю, да? — Белов протянул хозяину свернутые купюры.
— Да обожди ты… — отвел его руку собачник и шагнул к Александру. — А уши заметьте, а? Настоящие. Да вообще все — окрас, шерстка на животе, видите? Порода.
Белов видел: щенок уплывает прямо из-под носа.
— Нет, понимаете, я хотел бы собаку прямо сейчас забрать, — он снова протянул деньги.
— Обожди, говорю!.. Вот, парень тоже ищет мастифа… — объяснил он ситуацию длинноволосому.
— Подождите, ребята, здесь какое-то недоразумение, — доброжелательно улыбнулся Александр. — Давайте-ка присядем и разберемся. Не против?
— Так мы же договорились уже, правильно? Как же так? — недоумевал Белов.
— Ну что значит — «договорились»? — пожал плечами хозяин. — Вон человеку пес для дела нужен!
— А зачем тебе мастиф-то? — спокойно спросил Александр.
— Не знаю, не решил еще… Да мало ли… — не сразу нашелся как ответить Саша.
— Ну запало ему! Вот хочу мастифа — и все тут! — ответил за него собачник.
— Ничего подобного! — сердито зыркнул на него Белов. — Я просто про кельтов много читал. Они настоящими бойцами были и собак, опять же, любили… У них на вооружении были как раз бордосские доги и вот… мастифы.
— А ты знаешь, сколько с ним головной боли и забот?
— Ну конечно, представляю… Я же в погранвойсках служил, у меня там была собака — овчар, так что я понимаю…
— Я молодому человеку сразу сказал: для меня ведь не деньги главное, главное — чтобы щенок в хорошие руки попал! — встрял в разговор собачник. — Поэтому я, когда его увидел, и цену сбавил и на рассрочку согласился… На самом-то деле такой пес полторы тонны стоит. Вы меня понимаете?
— Погоди, мы же договорились, ты что?! — Белов начал терять терпение.
— Ну ты же видишь — человек пришел! — хозяин тоже повысил голос.
— Так человек после меня пришел!
— Слушай, ну ты же не в очереди!
— Это нечестно!
Перепалку остановил Александр.
— Погоди, не кипятись. Ты в этой ситуации абсолютно прав, — обратился он к Белову. — Только я не знаю, почему хозяин не предупредил тебя, что я сегодня подъеду. Вот что, у меня деловое предложение — пусть собака сама себе хозяина выберет! Ты не против?..
— О! Действительно! — поддержал хозяин. — Давайте по закону! К кому подойдет — тот и хозяин!
Белову доводилось слышать, что в подобных спорных ситуациях опытные собачники именно так и поступают. Ему ничего не оставалось, как согласиться.
— Ну ладно, — неохотно кивнул Саша. — Только по-честному — собаку не звать!
Белов и Александр расселись в разных углах комнаты, а хозяин поставил щенка между ними. Тот стоял, поджав хвост и бестолково крутил лобастой головой.
— Ну, давай, дурачок! Ищи себе хозяина, — усмехнулся собачник.
Щенок словно понял его, повернулся и подошел к ногам Александра.
— Ну вот — разобрался! Чует, паршивец! — радостно воскликнул хозяин.
— Сам выбрал, ребята! — развел руками Александр.
Белов, не сказав ни слова, встал и вышел. Во дворе его догнал хозяин:
— Ты чего, парень? Ты же видел — все по-честному! Не обижайся, со следующего помета самый лучший щенок твой будет, обещаю. Я и цену тебе сброшу, ну?..
Саша даже не взглянул в его сторону. Собачник схватил его за рукав:
— Слышь, ну что ты как маленький?
Белов вырвал руку и презрительно процедил:
— Да пошел ты!.. Жлоб.
Теперь ждать Космоса не было никакого смысла — один, без щенка, Саша прекрасно добрался бы домой и сам. Поэтому он вышел на проселок и зашагал в сторону шоссе.
Белов был зол. То, как лихо собачник сплавил щенка этому патлатому спортсмену, и как нагло кинул при этом его, Сашу, прямо-таки взбесило его. Хорошо еще, что хватило ума уйти сразу. Попадись сейчас ему под руку этот наглый жучила — огреб бы по полной программе!
Докурив одну сигарету до фильтра, Белов тут же закурил другую. Сзади послышался шум мотора приближающейся машины, Саша, не оборачиваясь, поднял руку. Рядом с ним остановилась новехонькая иномарка, и из неё вылез Александр. Белов мгновенно напрягся.
— Погоди, тезка, разговор есть, — Александр, огибая широкий капот своей машины, решительно направился в его сторону.
— Не понял, — нахмурился Саша и отшвырнул сигарету, готовясь, на всякий случай, дать отпор.
— Сейчас поймешь, пойдем, — он легонько подтолкнул его к задней двери своего авто и, открыв её, кивнул внутрь. — Забирай!
На заднем сидении автомобиля лежал лопоухий щенок мастифа — тот самый.
— Я не могу, — расплылся в улыбке Белов. — У меня ведь только тысяча…
— Давай-давай, бери, — похлопал его по плечу Александр. — А остальное отдашь потом. Вот тебе моя карточка — позвони, как сможешь.
— Спасибо, — Саша взял карточку, отдал деньги и с чувством пожал руку своему странному тезке. — Спасибо вам…
— Подбросить? — улыбнулся тот.
— Да нет, вон ребята мои едут, — из-за поворота действительно вырулил коричневый «Линкольн» Космоса.
— Ну тогда давай, забирай, — ещё раз хлопнул его Александр и сел за руль.
Саша вытащил из машины щенка и, хлопнув дверью, радостно крикнул вдогонку рванувшей с места иномарке:
— Спасибо!!!
Он и шага не успел сделать, как рядом с ним остановилась другая машина. Из неё вывалились Пчела и Космос.
— У, зверюга!! — схватил мастифа за морду Космос.
— Не хрена себе щеночек! — воскликнул Пчела, похлопывая пса по загривку. — Это каким же он станет, когда вырастет?
— Тихо-тихо, не тискайте, вы что! — отшатнулся Саша. — Задушите, черти!..
— Санек, а ты поднимаешься, я смотрю, — Космос кивнул вслед иномарке Александра. — Такие знакомства!..
— Ты хоть знаешь, кто это был? — усмехнулся Пчела.
— Кинолог, наверное, какой-то… — пожал плечами Белов.
Космос и Пчела переглянулись и прыснули со смеху.
— «Кинолог»? Ну да — потому что в кино снимается! Это, Саня, чемпион Москвы по каратэ, понял?! И каскадер к тому же. Ты хоть ничего ему не брякнул?..
— Нет, он только мне визитку дал.
— Какую визитку, что ты гонишь?! — хохотнул Космос.
— Ну ладно, все — поехали!..
Они загрузились в «Линкольн» — Космос с Пчелой, как обычно, спереди, Белов со щенком — сзади.
В машине Саше пришлось подробно рассказать о своем знакомстве с Александром: и о споре из-за щенка, и о неожиданном подарке. Пришлось даже предъявить визитку, чтобы убедить сомневающихся друзей. Только после этого они отстали, дав, наконец, Белову возможность вволю повозиться со своим симпатичным приобретением.
XVIII
Так вышло, что со своей бедой Фил остался один. Ребята мотались где-то по своим делам, и посоветоваться ему было не с кем. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Фил, как и советовал бритоголовый доктор, прямо из диспансера отправился по адресу, который тот записал ему на клочке чьей-то энцефалограммы.
До старого, заброшенного аэроклуба за кольцевой дорогой ему пришлось добираться часа два. Сначала на электричке, а потом ещё и на маршрутке, которой не было так долго, что Фил даже стал подумывать, а не плюнуть ли ему на эту затею? Но тут, наконец, появился раздолбанный «рафик» и доставил его прямо к воротам аэроклуба.
Оказалось, что Фила там уже ждали. Охранник спросил его фамилию и тут же проводил к боссу — представительному седовласому мужчине, назвавшемуся Григорием Алексеевичем. Тот встретил Фила чуть ли не с распростертыми объятиями и сразу повел показывать свое хозяйство.
Место для боев было оборудовано в огромном старом ангаре. Меж покореженных останков спортивных самолетов и вертолетов расположился ринг, если так можно было назвать большой — метров десять в поперечнике — квадрат из матов, затянутый черной полиэтиленовой пленкой. Не было и привычного для Фила ограждения из канатов, площадку обрамлял только низенький, по колено барьерчик.
— Я стопроцентно убежден, Валера, что будущее — именно за такими боями! — разглагольствовал Григорий Алексеевич. — Публика жаждет острых ощущений, ей осточертело академическое топтание на ринге! Она желает видеть живой поединок, в котором бойцов не сковывают никакие ограничения! Только это — настоящее зрелище! На Западе экстремальные бои собирают огромные аудитории и, соответственно, огромные деньги. У нас пока делаются только самые первые шаги, но и сейчас уже наши бойцы зарабатывают колоссальные суммы! Денег хватает, проблема в другом.
Седой положил руку на плечо Фила и доверительным тоном пожаловался:
— С кем мне приходится работать, Валера? В подавляющем большинстве наши бойцы — самоучки, понахватавшиеся азов в разных левых каратистских секциях. Энтузиазма у них хоть отбавляй, но… Понимаешь, у них нет школы! Весь их арсенал — три-четыре разученных удара, а это, согласись, маловато! Качество боя — вот что меня тревожит! И вот почему я так рад нашему знакомству. Поверь, у тебя с твоей школой и с твоим мастерством в нашем деле — блестящие перспективы! Ты будешь чемпионом! Представляешь — первым абсолютным чемпионом по экстремальным боям!! Я уж не говорю о том, что твои заработки будут просто несоизмеримы с нынешней жалкой стипендией!
До старого, заброшенного аэроклуба за кольцевой дорогой ему пришлось добираться часа два. Сначала на электричке, а потом ещё и на маршрутке, которой не было так долго, что Фил даже стал подумывать, а не плюнуть ли ему на эту затею? Но тут, наконец, появился раздолбанный «рафик» и доставил его прямо к воротам аэроклуба.
Оказалось, что Фила там уже ждали. Охранник спросил его фамилию и тут же проводил к боссу — представительному седовласому мужчине, назвавшемуся Григорием Алексеевичем. Тот встретил Фила чуть ли не с распростертыми объятиями и сразу повел показывать свое хозяйство.
Место для боев было оборудовано в огромном старом ангаре. Меж покореженных останков спортивных самолетов и вертолетов расположился ринг, если так можно было назвать большой — метров десять в поперечнике — квадрат из матов, затянутый черной полиэтиленовой пленкой. Не было и привычного для Фила ограждения из канатов, площадку обрамлял только низенький, по колено барьерчик.
— Я стопроцентно убежден, Валера, что будущее — именно за такими боями! — разглагольствовал Григорий Алексеевич. — Публика жаждет острых ощущений, ей осточертело академическое топтание на ринге! Она желает видеть живой поединок, в котором бойцов не сковывают никакие ограничения! Только это — настоящее зрелище! На Западе экстремальные бои собирают огромные аудитории и, соответственно, огромные деньги. У нас пока делаются только самые первые шаги, но и сейчас уже наши бойцы зарабатывают колоссальные суммы! Денег хватает, проблема в другом.
Седой положил руку на плечо Фила и доверительным тоном пожаловался:
— С кем мне приходится работать, Валера? В подавляющем большинстве наши бойцы — самоучки, понахватавшиеся азов в разных левых каратистских секциях. Энтузиазма у них хоть отбавляй, но… Понимаешь, у них нет школы! Весь их арсенал — три-четыре разученных удара, а это, согласись, маловато! Качество боя — вот что меня тревожит! И вот почему я так рад нашему знакомству. Поверь, у тебя с твоей школой и с твоим мастерством в нашем деле — блестящие перспективы! Ты будешь чемпионом! Представляешь — первым абсолютным чемпионом по экстремальным боям!! Я уж не говорю о том, что твои заработки будут просто несоизмеримы с нынешней жалкой стипендией!