Страница:
Когда в 1808 году эксцентричная чета Мюратов взошла на престол Неаполя, дворец перешел непосредственно к Наполеону, который передал его своей жене Жозефине после того как развелся с ней. Однако бывшая императрица во дворце практически не жила и была его хозяйкой всего какую-то пару лет.
В 1815 году, после битвы при Ватерлоо, в Елисейском дворце ненадолго обосновался царь Александр I, а его армия разбила лагерь прямо на участке.
Временно в Елисейском дворце жили и молодые супруги герцог де Берри и Мария-Каролина Неаполитанская. На территории дворца герцогиня устроила свой маленький двор, такой же радостный и веселый, как и она сама. Но счастье это длилось недолго: ее супруг трагически погиб от ножа Лувеля, и юная безутешная вдова не смогла больше находиться во дворце.
Следующим владельцем стал принц Луи-Наполеон, тогда еще первый президент Второй республики. Однако, став императором, он тоже оставил Елисейский дворец и обосновался в Тюильри.
С уходом Наполеона III Республика вновь вступила в свои права, теперь уже навсегда. Окруженные золотым убранством дворца, со временем слегка запылившимся, один за другим сменялись президенты. Некоторые там же и умерли: Сади Карно, заколотый Казерио, суровый и неподкупный Поль Думер, застреленный Горгуловым. Среди них также был и знаменитый Президент-Солнце Феликс Фор, угасший на руках своей любовницы, прекрасной мадам Стенель.
Другие привносили в эти стены свою доброту, ум, талант… или же вовсе ничего не привносили…
Супруга Венсана Ориоля, первого президента Четвертой республики, положила начало новой эры – внутренним строем Елисейского дворца стала заправлять женская рука. Мадам Ориоль славилась своим чувством вкуса и элегантностью, а потому имела некоторый авторитет. Прежде всего она распорядилась убрать с территории дворца отвратительную стеклянную перегородку, которая портила фасад здания и занимала большую часть парадного двора. Без нее дворец и впрямь будто бы вздохнул с благодарностью и снова стал радовать глаз своим изяществом. Затем наступил черед внутренних помещений, где обычно проводились деловые приемы. И если раньше это было сущей пыткой, то в новых интерьерах принимать гостей было одно удовольствие. Отныне в залах царила атмосфера непринужденной светскости. Обустраивать дворец ей также помогала ее невестка Жаклин, прекрасная молодая женщина, первый летчик-испытатель в стране. К сожалению, девушке пришлось пережить серьезную авиакатастрофу, которая навсегда изуродовала ее физически, так и не сломив морально: после многочисленных хирургических операций она вновь села в пилотское кресло, и ее успех был столь велик, что имя Жаклин Ориоль навсегда осталось в списках величайших летчиков Франции и всего мира.
Пятая республика ознаменовалась вступлением на президентский пост генерала де Голля! В лучах этой сильной личности его супруга Ивонна де Голль (урожденная Ивонна Вандру) казалась тихой и скромной, так что вся Франция вскоре окрестила ее «тетушкой Ивонной». В Елисейском дворце они жили довольно замкнуто, если не сказать аскетично, что, впрочем, не мешало им проводить выходные в любимом доме в Коломбе-ле-Дёз-Эглиз…
Жорж Помпиду, литературовед по образованию и большой ценитель искусства и французской поэзии (на эту тему он составил целую антологию), никогда не забывал о своих сельских корнях, умело применяя свой живой ум как в политике, так и в финансовых делах. Ему прочили семь лет на посту президента, семь лет счастья и процветания. Поговаривали даже о втором сроке, но, увы, страшная болезнь лишила Францию великого правителя!
С приходом Валери Жискар-д’Эстена, замечательного финансиста, жизнь в Елисейском дворце приняла неожиданный поворот: президент приглашал уборщиков позавтракать вместе с ним. Вместе с тем его тоже время от времени приглашали на ужин, причем то были вполне скромные французские семьи. И Валери Жискар-д’Эстен, следуя правилам хорошего тона, охотно соглашался…
При Франсуа Миттеране Елисейский дворец отнюдь не потерял своего президентского лоска, но вместе с тем приобрел некий флер таинственности и скрытности. Супруга Миттерана Даниэль куда больше интересовалась революционными движениями в Южной Америке, нежели торжественными приемами во дворце, где она, впрочем, бывала довольно редко. В стенах дворца застрелился один из советников президента, Франсуа де Гроссувр. Но старинный дом видел и рождение новой жизни. Так, например, во дворце выросла внебрачная дочь Миттерана Мазарин Пенжо. Равно как и болезни (рак простаты), которые Франсуа Миттеран так тщательно скрывал все годы своего правления…
Когда на пост президента вступил Жак Ширак – этот великодушный болтун (во всех смыслах этого слова), пышущий здоровьем и энергией, – во дворце наступили спокойные и довольно скучные времена, без каких-либо потрясений. Супруга президента Бернадетт Ширак сделала многое для полного обустройства своей резиденции. Эта восхитительная умная женщина, будучи главным советником департамента Коррез, успешно совмещала преданную любовь к своему мужу и карьеру политика. Ей удалось прославиться благодаря своим благотворительным демаршам. Ее движение под названием «Желтые монетки» (сбор средств на детское лечение) стало чрезвычайно популярным и обрело множество последователей. Бернадетт Ширак по праву могла называться первой женщиной Франции!
С приходом Николя Саркози все вновь изменилось. Едва заступив на новую должность, президент на глазах у всей страны совершал отчаянные и излишне высокопарные попытки вернуть свою жену Сесилию. Однако за разводом почти сразу же последовал новый брак – на этот раз с Карлой Бруни, певицей и бывшей топ-моделью. С появлением этой красивой сильной женщины гитара и концерты стали неотъемлемой частью жизни Елисейского дворца. Организуемые с умением и большой помпой, они чуть было не затмили одно из самых прекрасных событий, когда-либо происходивших в стенах дворца, – рождение малышки Джулии Саркози…
Что же будет потом? Поживем – увидим!
Амбуаз (Amboise)
Эти грустные строки написаны отнюдь не великим поэтом, а девочкой двенадцати лет, в день, когда она должна была покинуть дом, где рассчитывала когда-то счастливо провести всю свою жизнь. Ее выгнали (ну, или почти выгнали). Ее – величайшую из принцесс всей Европы. Ее имя? Маргарита Австрийская. Дочь императора Максимилиана, внучка Карла Смелого, легендарного Великого герцога Запада, и Маргариты Йоркской. Тем не менее Карл VIII, молодой король Франции, которого она любила, с кем была когда-то обручена (то есть, по меркам того времени, они были фактически мужем и женой), рядом с которым и для которого ее воспитывали, согласно королевским обычаям, взял себе в жены другую. И эта другая потребовала незамедлительного отъезда своей соперницы…
Все началось девятью годами раньше, вечером 22 июня 1483 года, около пяти часов пополудни. У моста, объединявшего два берега Луары, собралось множество сеньоров и дам из свиты Анны Французской, старшей дочери Людовика XI, и ее супруга Пьера де Божё. Все они стояли в ожидании императорского кортежа, сопровождавшего одну небезынтересную персону.
Встреча была организована людьми опытными, а потому все прошло как нельзя лучше. После недолгого ожидания собравшиеся увидели, как из-за угла появилась слегка запылившаяся повозка. Внутри лежала крошечная трехлетняя Маргарита, светловолосая и розовощекая, словно куколка. Когда тяжелая повозка остановилась, к ней подошел двенадцатилетний мальчик, будущий дофин, и отдернул бархатную штору, демонстрируя присутствующим свою будущую супругу. Та спокойно уселась на подушки в окружении двух гувернанток: фламандки по имени мадам Равенштейн и француженки – мадам де Сегре. Тотчас же со стен замка грянули фанфары; им вторили колокола аббатства Сен-Дени и Нотр-Дам-де-Грев, которые начали звонить, когда молодая пара, держась за руки и под одобрительные крики толпы, поднялась к замку, где их уже ждала королева Шарлотта, вторая жена Людовика XI и мать дофина Карла.
Молодой принц далеко не выглядел красавцем. У него был огромный нос, слишком пухлые губы, и к тому же он слегка сутулился. Но, несмотря на это, Маргарите он показался очень милым. На следующий день в местной часовне дети заключили нечто вроде предварительного брака. На церемонии присутствовал весь двор. Все, кроме короля. И это было весьма удивительно, ведь этот союз был по большей части плодом именно его трудов и стараний. После свадьбы от юной Маргариты королевству должно было перейти поистине баснословное приданое: территории Артуа, Бургундии, Шароле и Маконе. Увы, в тот момент, когда трезвонили колокола, Людовик XI как раз находился при смерти в своем замке Плесси-ле-Тур.
Два месяца спустя он умер. Его дочь Анна, которую он всегда называл наименее глупой из всех женщин Франции, «ибо судьбе не было угодно познакомить его с более умной», стала регентшей при своем малолетнем брате. Другими словами, она стала вести все дела твердой рукой, начиная с воспитания группы королевских отпрысков, оставленных ей на попечение. В самом деле, помимо Карла и Маргариты, она еще занималась воспитанием бедной сиротки – своей кузины Луизы Савойской. В дальнейшем эта девочка станет для Маргариты верным другом и помощником. Через много-много лет, уже после разгрома Павии, обе принцессы подпишут так называемый «Дамский мир»: Луиза поставит подпись от имени своего сына Франциска I, а Маргарита – за своего племянника Карла V Габсбурга. В тот день их нежная дружба, которую Маргарита бережно хранила с самого детства, сыграла огромную роль в равновесии политических сил в Европе.
Тогда никто и представить себе не мог, насколько трагической и в то же время славной окажется ее судьба. Поначалу ей прекрасно жилось в Амбуазе. Замок носил родовое имя своих первых владельцев, однако позднее Карл VII силой отобрал феод, сделав его собственностью королевской казны. Много позже замком завладел Людовик XI, который, в свою очередь, подарил его своей жене, к которой он уже порядком охладел, а их дети были для него не более чем шахматные пешки. С приездом Маргариты замок сделался уютным почти по-семейному. Глубокая обоюдная нежность объединила юного короля и его маленькую королеву. Он делал ей подарки, приносил кротких белоснежных голубок, таких же прекрасных, как и она сама… Казалось, ничто не могло омрачить того ясного неба, что простиралось над головами счастливых детей.
В принципе, все должно было сложиться удачно. Но разве могут быть какие-либо принципы в политической игре? В 1491 году Анну Французскую ожидала ужасная новость: юная герцогиня Анна Бретонская, которой исполнялось пятнадцать лет, дала согласие на брак с императором Максимилианом, отцом Маргариты. Это стало не только настоящим оскорблением для Карла VIII (герцогиня, являясь его вассалом, не могла самостоятельно вступать в брак без разрешения короля Франции), но и серьезной опасностью. Фактически это означало, что в королевстве обосновался бы немец, который мог бы разделить Францию на две части, если бы ему пришла в голову такая фантазия. Нужно было любой ценой помешать свадьбе, и для этого оставалось единственное средство: женить Карла на Анне Бретонской.
Юный король отважно защищал Маргариту и их счастье, но он не смог бороться со своей старшей сестрой, в которой воплотились черты настоящего монарха. Волей-неволей ему пришлось поехать в Нант с официальной задачей наставить герцогиню на путь истинный.
Увы и ах! Но по воле случая король не устоял перед очарованием Анны. Влюбившись в нее по уши, Карл позабыл и о Маргарите, и об Артуа, и о Бургундии. Он убедил Анну отказаться от брака с императором и предложил стать своей женой. И 6 декабря 1491 года в замке Ланже состоялось бракосочетание, а затем чета отправилась в замок Плесси-ле-Тур, чтобы провести там медовый месяц. В Амбуазе воцарилось гробовое молчание, которое продолжалось недолго: Маргарита, невзирая ни на что, несмотря на все обстоятельства, надеялась остаться в замке, но год спустя после свадьбы ей было предложено его покинуть. На самом деле это было даже не предложение, а приказ, замаскированный под придворную учтивость: новоявленная королева ревновала и потребовала ее отъезда.
И Маргарите пришлось уехать. Поначалу ее разместили в замке Мелён, одновременно пытаясь наладить отношения с вдвойне разъяренным Максимилианом. А кто бы на его месте не был разъярен? У него отняли невесту, а дочку отправили обратно домой. Но в конце концов девушка обрела свою свободу: она отправилась во Фландрию к бабушке, Маргарите Йоркской, которая уготовила для нее другую участь, одновременно выдающуюся и удивительную: сначала она стала женой Хуана, принца Астурийского, который скончался через некоторое время, а затем она вышла замуж за красавца Эммануила-Филиберта, герцога Савойского, в которого безумно влюбилась. Но, к несчастью, возвращаясь с охоты, герцог выпил кубок холодной воды, заболел и скончался. Могилу для него Маргарита построила поистине роскошную, под стать своему безутешному горю. Позднее могила станет церковью Бру, рядом с городом Бург-ан-Бресс. Именно там, в белокаменных стенах, лежат останки ее любимого. Сама о том не подозревая, она сделала роскошный подарок «французским садам». Снова овдовев, Маргарита вошла в анналы истории в качестве правительницы Нидерландов, прежде чем вернуться в последний раз в Бру, чтобы уснуть там вечным сном.
Но вернемся в Амбуаз, где Карл VIII начал строительство ряда новых зданий и возведение великолепных садов, чтобы угодить своей любимой жене. Он окружил ее роскошным двором, но самому ему не удалось воспользоваться этими «радостями жизни»: 7 апреля 1498 года, играя в мяч с королевой в одной из галерей замка, Карл сильно ударился головой о каменную перемычку дверного проема и к исходу дня умер. Некоторые считают, что вина тут лежит на несвежем апельсине, а не на слишком низкой двери. Но то лишь одному Богу известно.
Новым королем стал беспокойный герцог Орлеанский, родственник покойного короля, превратившийся в разумного и рассудительного Людовика XII. Он развелся с Жанной Французской, невинным созданием с добрейшим характером, но, к несчастью, хромой и обделенной красотой, и сделал он это под предлогом слишком близкого родства. В качестве будущей жены новоиспеченный король выбрал вдову своего предшественника. Людовик уехал из Амбуаза, предпочтя ему замок Блуа. А в Амбуаз приехала Луиза Савойская, которая когда-то была бедной родственницей и подругой Маргариты Австрийской. Вдова графа Ангулемского также взяла с собой своих детей – Франциска и Маргариту. Луизе этот замок был уже знаком, но для ее детей он стал настоящим раем, и воспоминания о замке останутся у них навсегда. Ни тот, ни другая не мечтали о политической карьере, предоставив эти печальные заботы Луизе. Фактически Франциск был наследником Людовика XII, поскольку Анна Бретонская наследника родить не смогла. Хотя ее постоянные беременности и превращали жизнь Луизы Савойской в настоящий ад.
В октябре 1509 года для девочки, этой «самой совершенной Маргариты из всех Маргарит», которая действительно была превосходной и милой принцессой, закончилось беззаботное время. И настало время слез, горьких слез, против которых оказалось бессильно обаяние всех садов Амбуаза: по приказу королевы Анны Маргарите предстояло выйти замуж за герцога Алансонского, который был на двадцать лет старше ее. Но на самом деле возраст не играл такой уж большой роли, так как сердце ее было уже занято. И кем же? Очаровательным, мужественным, великолепным, легендарным Гастоном де Фуа, для которого «сражения и слава в Италии» вскоре закончились: он пал в битве при Форново. Маргарита, не подозревая еще, что однажды она станет королевой Наваррской, оплакивала его смерть, в то время как ее брат Франциск избегал женщин и приключений в ожидании короны.
Корона пришла к нему в 1515 году, это – дата, которую знают все школьники. А потом двор Франциска I и королевы Клод, дочери Людовика XII и Анны Бретонской, переместился в Амбуаз. И какой это был двор! Настоящий волшебник правил всеми праздниками и творил для них чудеса: хотя никакого чуда на самом деле не было, просто Франциск I пригласил знаменитого Леонардо да Винчи поселиться возле Амбуаза, в замке Кло-Люсе, который вплоть до смерти старого мэтра освещала улыбка Джоконды.
Лишь после смерти Луизы Савойской в 1531 году в замке вновь воцарилась тишина. Король построил замок Фонтенбло, а также ослепительный Шамбор на берегу Луары – ради одной улыбки мадам де Шатобриан. А затем для Амбуаза наступили мрачные дни.
Когда разразился Амбуазский[2] заговор, в замке жил нерешительный Франциск II, муж Марии Стюарт. Официально этим заговором руководил Ля Реноди, но за ним стоял принц де Конде. Король был в опасности, и двор жил в страхе, но заговор окончился неудачей. К несчастью, это означает, что затем последовали массовые расправы. В течение тринадцати дней, с 17 по 30 марта 1560 года, в замке вешали, обезглавливали, четвертовали, и железный балкон замка, примыкающий к тронному залу, окрасился кровью. То же самое произойдет четыре века спустя и с балконами Тюлля. К заговорщикам не было проявлено снисхождения, на их жестоких казнях присутствовала молодая королевская чета, невозмутимо наблюдавшая за происходящим. Уезжая из замка на следующий день после окончания расправы, двор оставил на площади Гранд-Каруа четыре головы зачинщиков заговора. Таким образом, Амбуаз перестал быть местом веселья и вскоре превратился в государственную тюрьму.
Суперинтендант Фуке, арестованный в Нанте, просидел там четыре дня, прежде чем быть переправленным в Венсенский замок на рассмотрение дела. Позднее там содержался герцог де Лозенский, куда его направили из крепости в Пинероль. Замок неоднократно менял своих владельцев: король дарил его Гастону Орлеанскому, герцогине Беррийской, герцогу де Шуазелю, герцогу де Пантьевру. Но во время революции замок был частично разрушен, и когда в конце концов хозяйкой замка стала герцогиня Орлеанская, его нужно было основательно восстанавливать. На некоторое время замок снова стал тюрьмой, когда в него посадили полководца Абд аль-Кадира, захваченного в Алжире. В настоящий момент замок является собственностью фонда Конде.
Анже (Angers)
Графа Анжуйского звали Фульк, и он происходил из влиятельного рода Ингельгерингов. Но из-за смуглого лица и копны черных волос его сразу же прозвали «Нерра», что означало «черный». В то время каждый представитель знатного рода получал свое прозвище. Его отца, Герберта II, называли «Гризгонель», что означало «Серая накидка», которую он постоянно носил. Его деду, тоже Фульку, дали прозвище «Добрый» из-за его храбрости, потому что в те времена слово «добрый» означало «храбрый».
Фульк украсил крепость башнями исключительно из черного сланца и белого известняка, ими можно любоваться до сих пор. Следы крепости, стоявшей на этом месте ранее, теряются в его глубинах. Но следы ее присутствия вот уже на протяжении нескольких веков можно найти в городе, замке и во всем регионе Земли Луары, где между небом и землей до сих пор возвышаются грозные башни замков Ланже, Лош, Монбазон, Бюзансе, Монтрезор и Монришар. Наполовину гений, наполовину разбойник, Черный сокол был не только безжалостным правителем, завоевателем, строителем, но также и смиренным христианином. Для своих современников (а он взял власть в 967 году) он предвосхищал появление тех самых монстров Судного Дня, чьи великолепные изображения украшают на данный момент стены Анжера и являются его гордостью. Он не боялся ни мужчин, ни женщин, ни дьявола, ни пекла ада. Он преклонялся только перед Господом Богом, ни перед кем более.
Ему было только пятнадцать, когда он унаследовал владения отца. Но то был век великих правителей, и Фульк, несмотря на возраст, докажет, что является одним из них. Чуть севернее территорий франков в то же время к власти шел другой известный исторический персонаж, Гуго Капет, который основал поистине великое государство, повлиявшее на судьбы мира. И имя ему – Франция. Вскоре, через несколько лет, одна нормандская красавица родила мальчика, которого назвали Вильгельмом Незаконнорожденным. Но близок был час, когда он станет тем самым Вильгельмом Завоевателем… королем Англии. Фульк, в свою очередь, также основал мощное государство, потому что считал, что одного лишь Анжу недостаточно для удовлетворения его амбиций. Именно от него пошел род Плантагенетов, который станет самым главным врагом Капетингов и попортит им немало крови, особенно когда обоснуется в Англии.
Едва став графом, Фульк был вынужден противостоять двум могущественным соседям в лице Эда, графа Блуа, Тура и Шартра, а также Конана, графа Реннского. Нужно отметить, что с настоящего момента невозможно описать бурную жизнь Фулька во всех деталях, иначе потребовался бы целый том. Если же говорить совсем кратко, то его поразительно долгое тридцатипятилетнее правление было полно непрекращающихся яростных войн, и за это время он видел смерть своих самых непримиримых врагов. Но вернемся к началу его правления.
Первым против него выступил Эд, который хотел захватить Амбуаз и Лош. Граф де Блуа думал с легкостью обмануть неопытного юнца Фулька. Но его планы не только провалились – он едва унес ноги с поля битвы, сохранив лишь остаток войска, чтобы вернуться к себе и получить небольшую передышку. Оставался Конан, бретонский варвар.
Возможно, он не блистал культурой и воспитанием, однако был достаточно хитер, чтобы извлечь урок из печального опыта Эда и сначала присмотреться к юному соколу. А пока в Орлеане Гуго Капет собрал своих феодалов, получивших доказательство, что у Франции появился новый король, с которым приходилось считаться. И, прежде всего, следовало оказать ему почтение.
Туда отправились и Конан с Фульком. Они вежливо поприветствовали друг друга, но затем по пути в гобеленовый зал граф внезапно услышал разговор бретонца с неким человеком, чья роль в истории ограничилась лишь тем, что он выслушал слова Конана, который сообщил ему, что «через четыре дня он одолеет своего соседа из Анжу и станет хозяином Анже.
Кто предупрежден, тот вооружен. А вооруженный Фульк, который был настоящим гением, стоил полдюжины графов. Ему следовало незаметно покинуть Орлеан и во весь опор помчаться обратно в Анжу, чтобы подготовить свои территории к обороне, что и было незамедлительно сделано.
Вернувшись к себе, он так блистательно организовал оборону, что когда граф Реннский со своими войсками решил застать Фулька врасплох, он сам оказался в ловушке. Кровавая битва была вчистую проиграна бретонцем, потому что войска Фулька окружили его плотным кольцом. На поле битвы Конан потерял двух сыновей и такое огромное количество солдат, порубленных анжуйцами, что на протяжении нескольких веков одна из башен замка называлась в честь этой битвы: «Топчи-бретонца» или «Руби-бретонца».
Теперь Фульк мог быть спокоен за неприкосновенность своих границ, и он воспользовался моментом, чтобы расширить свои владения. Сначала он разбил графа де Пуатье и отобрал у него Нижнее Пуату и Мож, а затем вспомнил о своем старом знакомом – графе де Блуа, о котором он вообще будет часто вспоминать на протяжении своей жизни. Фульк напал на него и захватил Тур, который, правда, позже ему пришлось вернуть. Затем он сразу же решил покончить с бретонцами и напал на владения Конана. Сражение произошло на равнинах Конкрёя при Гемене-Панфао. В этот раз он своими руками убил графа, а затем, будучи не в силах противостоять своей жажде крови, отдал приказ казнить всех пленных, что стало основой для рассказов о его дьявольских приступах ярости. Это была настоящая резня. Масштабы кровопролития Фульк сможет трезво оценить лишь на следующий день, когда спадет опьянение битвой.
В 1815 году, после битвы при Ватерлоо, в Елисейском дворце ненадолго обосновался царь Александр I, а его армия разбила лагерь прямо на участке.
Временно в Елисейском дворце жили и молодые супруги герцог де Берри и Мария-Каролина Неаполитанская. На территории дворца герцогиня устроила свой маленький двор, такой же радостный и веселый, как и она сама. Но счастье это длилось недолго: ее супруг трагически погиб от ножа Лувеля, и юная безутешная вдова не смогла больше находиться во дворце.
Следующим владельцем стал принц Луи-Наполеон, тогда еще первый президент Второй республики. Однако, став императором, он тоже оставил Елисейский дворец и обосновался в Тюильри.
С уходом Наполеона III Республика вновь вступила в свои права, теперь уже навсегда. Окруженные золотым убранством дворца, со временем слегка запылившимся, один за другим сменялись президенты. Некоторые там же и умерли: Сади Карно, заколотый Казерио, суровый и неподкупный Поль Думер, застреленный Горгуловым. Среди них также был и знаменитый Президент-Солнце Феликс Фор, угасший на руках своей любовницы, прекрасной мадам Стенель.
Другие привносили в эти стены свою доброту, ум, талант… или же вовсе ничего не привносили…
Супруга Венсана Ориоля, первого президента Четвертой республики, положила начало новой эры – внутренним строем Елисейского дворца стала заправлять женская рука. Мадам Ориоль славилась своим чувством вкуса и элегантностью, а потому имела некоторый авторитет. Прежде всего она распорядилась убрать с территории дворца отвратительную стеклянную перегородку, которая портила фасад здания и занимала большую часть парадного двора. Без нее дворец и впрямь будто бы вздохнул с благодарностью и снова стал радовать глаз своим изяществом. Затем наступил черед внутренних помещений, где обычно проводились деловые приемы. И если раньше это было сущей пыткой, то в новых интерьерах принимать гостей было одно удовольствие. Отныне в залах царила атмосфера непринужденной светскости. Обустраивать дворец ей также помогала ее невестка Жаклин, прекрасная молодая женщина, первый летчик-испытатель в стране. К сожалению, девушке пришлось пережить серьезную авиакатастрофу, которая навсегда изуродовала ее физически, так и не сломив морально: после многочисленных хирургических операций она вновь села в пилотское кресло, и ее успех был столь велик, что имя Жаклин Ориоль навсегда осталось в списках величайших летчиков Франции и всего мира.
Пятая республика ознаменовалась вступлением на президентский пост генерала де Голля! В лучах этой сильной личности его супруга Ивонна де Голль (урожденная Ивонна Вандру) казалась тихой и скромной, так что вся Франция вскоре окрестила ее «тетушкой Ивонной». В Елисейском дворце они жили довольно замкнуто, если не сказать аскетично, что, впрочем, не мешало им проводить выходные в любимом доме в Коломбе-ле-Дёз-Эглиз…
Жорж Помпиду, литературовед по образованию и большой ценитель искусства и французской поэзии (на эту тему он составил целую антологию), никогда не забывал о своих сельских корнях, умело применяя свой живой ум как в политике, так и в финансовых делах. Ему прочили семь лет на посту президента, семь лет счастья и процветания. Поговаривали даже о втором сроке, но, увы, страшная болезнь лишила Францию великого правителя!
С приходом Валери Жискар-д’Эстена, замечательного финансиста, жизнь в Елисейском дворце приняла неожиданный поворот: президент приглашал уборщиков позавтракать вместе с ним. Вместе с тем его тоже время от времени приглашали на ужин, причем то были вполне скромные французские семьи. И Валери Жискар-д’Эстен, следуя правилам хорошего тона, охотно соглашался…
При Франсуа Миттеране Елисейский дворец отнюдь не потерял своего президентского лоска, но вместе с тем приобрел некий флер таинственности и скрытности. Супруга Миттерана Даниэль куда больше интересовалась революционными движениями в Южной Америке, нежели торжественными приемами во дворце, где она, впрочем, бывала довольно редко. В стенах дворца застрелился один из советников президента, Франсуа де Гроссувр. Но старинный дом видел и рождение новой жизни. Так, например, во дворце выросла внебрачная дочь Миттерана Мазарин Пенжо. Равно как и болезни (рак простаты), которые Франсуа Миттеран так тщательно скрывал все годы своего правления…
Когда на пост президента вступил Жак Ширак – этот великодушный болтун (во всех смыслах этого слова), пышущий здоровьем и энергией, – во дворце наступили спокойные и довольно скучные времена, без каких-либо потрясений. Супруга президента Бернадетт Ширак сделала многое для полного обустройства своей резиденции. Эта восхитительная умная женщина, будучи главным советником департамента Коррез, успешно совмещала преданную любовь к своему мужу и карьеру политика. Ей удалось прославиться благодаря своим благотворительным демаршам. Ее движение под названием «Желтые монетки» (сбор средств на детское лечение) стало чрезвычайно популярным и обрело множество последователей. Бернадетт Ширак по праву могла называться первой женщиной Франции!
С приходом Николя Саркози все вновь изменилось. Едва заступив на новую должность, президент на глазах у всей страны совершал отчаянные и излишне высокопарные попытки вернуть свою жену Сесилию. Однако за разводом почти сразу же последовал новый брак – на этот раз с Карлой Бруни, певицей и бывшей топ-моделью. С появлением этой красивой сильной женщины гитара и концерты стали неотъемлемой частью жизни Елисейского дворца. Организуемые с умением и большой помпой, они чуть было не затмили одно из самых прекрасных событий, когда-либо происходивших в стенах дворца, – рождение малышки Джулии Саркози…
Что же будет потом? Поживем – увидим!
Елисейский дворец открыт для посещений
исключительно в Дни культурного
наследия Франции.
http://www.elysee.fr
Амбуаз (Amboise)
Слезы Маргариток
Меня, Маргаритку, избрав среди многих цветов,
Поместили в один из великих французских садов,
Назначив расти мне средь лилий дурмана.
Там видела множество танцев и ратных боев…
Теперь же смотрю я и все понимаю без слов,
Блага те исчезли в забвеньи туманном.
Эти грустные строки написаны отнюдь не великим поэтом, а девочкой двенадцати лет, в день, когда она должна была покинуть дом, где рассчитывала когда-то счастливо провести всю свою жизнь. Ее выгнали (ну, или почти выгнали). Ее – величайшую из принцесс всей Европы. Ее имя? Маргарита Австрийская. Дочь императора Максимилиана, внучка Карла Смелого, легендарного Великого герцога Запада, и Маргариты Йоркской. Тем не менее Карл VIII, молодой король Франции, которого она любила, с кем была когда-то обручена (то есть, по меркам того времени, они были фактически мужем и женой), рядом с которым и для которого ее воспитывали, согласно королевским обычаям, взял себе в жены другую. И эта другая потребовала незамедлительного отъезда своей соперницы…
Все началось девятью годами раньше, вечером 22 июня 1483 года, около пяти часов пополудни. У моста, объединявшего два берега Луары, собралось множество сеньоров и дам из свиты Анны Французской, старшей дочери Людовика XI, и ее супруга Пьера де Божё. Все они стояли в ожидании императорского кортежа, сопровождавшего одну небезынтересную персону.
Встреча была организована людьми опытными, а потому все прошло как нельзя лучше. После недолгого ожидания собравшиеся увидели, как из-за угла появилась слегка запылившаяся повозка. Внутри лежала крошечная трехлетняя Маргарита, светловолосая и розовощекая, словно куколка. Когда тяжелая повозка остановилась, к ней подошел двенадцатилетний мальчик, будущий дофин, и отдернул бархатную штору, демонстрируя присутствующим свою будущую супругу. Та спокойно уселась на подушки в окружении двух гувернанток: фламандки по имени мадам Равенштейн и француженки – мадам де Сегре. Тотчас же со стен замка грянули фанфары; им вторили колокола аббатства Сен-Дени и Нотр-Дам-де-Грев, которые начали звонить, когда молодая пара, держась за руки и под одобрительные крики толпы, поднялась к замку, где их уже ждала королева Шарлотта, вторая жена Людовика XI и мать дофина Карла.
Молодой принц далеко не выглядел красавцем. У него был огромный нос, слишком пухлые губы, и к тому же он слегка сутулился. Но, несмотря на это, Маргарите он показался очень милым. На следующий день в местной часовне дети заключили нечто вроде предварительного брака. На церемонии присутствовал весь двор. Все, кроме короля. И это было весьма удивительно, ведь этот союз был по большей части плодом именно его трудов и стараний. После свадьбы от юной Маргариты королевству должно было перейти поистине баснословное приданое: территории Артуа, Бургундии, Шароле и Маконе. Увы, в тот момент, когда трезвонили колокола, Людовик XI как раз находился при смерти в своем замке Плесси-ле-Тур.
Два месяца спустя он умер. Его дочь Анна, которую он всегда называл наименее глупой из всех женщин Франции, «ибо судьбе не было угодно познакомить его с более умной», стала регентшей при своем малолетнем брате. Другими словами, она стала вести все дела твердой рукой, начиная с воспитания группы королевских отпрысков, оставленных ей на попечение. В самом деле, помимо Карла и Маргариты, она еще занималась воспитанием бедной сиротки – своей кузины Луизы Савойской. В дальнейшем эта девочка станет для Маргариты верным другом и помощником. Через много-много лет, уже после разгрома Павии, обе принцессы подпишут так называемый «Дамский мир»: Луиза поставит подпись от имени своего сына Франциска I, а Маргарита – за своего племянника Карла V Габсбурга. В тот день их нежная дружба, которую Маргарита бережно хранила с самого детства, сыграла огромную роль в равновесии политических сил в Европе.
Тогда никто и представить себе не мог, насколько трагической и в то же время славной окажется ее судьба. Поначалу ей прекрасно жилось в Амбуазе. Замок носил родовое имя своих первых владельцев, однако позднее Карл VII силой отобрал феод, сделав его собственностью королевской казны. Много позже замком завладел Людовик XI, который, в свою очередь, подарил его своей жене, к которой он уже порядком охладел, а их дети были для него не более чем шахматные пешки. С приездом Маргариты замок сделался уютным почти по-семейному. Глубокая обоюдная нежность объединила юного короля и его маленькую королеву. Он делал ей подарки, приносил кротких белоснежных голубок, таких же прекрасных, как и она сама… Казалось, ничто не могло омрачить того ясного неба, что простиралось над головами счастливых детей.
В принципе, все должно было сложиться удачно. Но разве могут быть какие-либо принципы в политической игре? В 1491 году Анну Французскую ожидала ужасная новость: юная герцогиня Анна Бретонская, которой исполнялось пятнадцать лет, дала согласие на брак с императором Максимилианом, отцом Маргариты. Это стало не только настоящим оскорблением для Карла VIII (герцогиня, являясь его вассалом, не могла самостоятельно вступать в брак без разрешения короля Франции), но и серьезной опасностью. Фактически это означало, что в королевстве обосновался бы немец, который мог бы разделить Францию на две части, если бы ему пришла в голову такая фантазия. Нужно было любой ценой помешать свадьбе, и для этого оставалось единственное средство: женить Карла на Анне Бретонской.
Юный король отважно защищал Маргариту и их счастье, но он не смог бороться со своей старшей сестрой, в которой воплотились черты настоящего монарха. Волей-неволей ему пришлось поехать в Нант с официальной задачей наставить герцогиню на путь истинный.
Увы и ах! Но по воле случая король не устоял перед очарованием Анны. Влюбившись в нее по уши, Карл позабыл и о Маргарите, и об Артуа, и о Бургундии. Он убедил Анну отказаться от брака с императором и предложил стать своей женой. И 6 декабря 1491 года в замке Ланже состоялось бракосочетание, а затем чета отправилась в замок Плесси-ле-Тур, чтобы провести там медовый месяц. В Амбуазе воцарилось гробовое молчание, которое продолжалось недолго: Маргарита, невзирая ни на что, несмотря на все обстоятельства, надеялась остаться в замке, но год спустя после свадьбы ей было предложено его покинуть. На самом деле это было даже не предложение, а приказ, замаскированный под придворную учтивость: новоявленная королева ревновала и потребовала ее отъезда.
И Маргарите пришлось уехать. Поначалу ее разместили в замке Мелён, одновременно пытаясь наладить отношения с вдвойне разъяренным Максимилианом. А кто бы на его месте не был разъярен? У него отняли невесту, а дочку отправили обратно домой. Но в конце концов девушка обрела свою свободу: она отправилась во Фландрию к бабушке, Маргарите Йоркской, которая уготовила для нее другую участь, одновременно выдающуюся и удивительную: сначала она стала женой Хуана, принца Астурийского, который скончался через некоторое время, а затем она вышла замуж за красавца Эммануила-Филиберта, герцога Савойского, в которого безумно влюбилась. Но, к несчастью, возвращаясь с охоты, герцог выпил кубок холодной воды, заболел и скончался. Могилу для него Маргарита построила поистине роскошную, под стать своему безутешному горю. Позднее могила станет церковью Бру, рядом с городом Бург-ан-Бресс. Именно там, в белокаменных стенах, лежат останки ее любимого. Сама о том не подозревая, она сделала роскошный подарок «французским садам». Снова овдовев, Маргарита вошла в анналы истории в качестве правительницы Нидерландов, прежде чем вернуться в последний раз в Бру, чтобы уснуть там вечным сном.
Но вернемся в Амбуаз, где Карл VIII начал строительство ряда новых зданий и возведение великолепных садов, чтобы угодить своей любимой жене. Он окружил ее роскошным двором, но самому ему не удалось воспользоваться этими «радостями жизни»: 7 апреля 1498 года, играя в мяч с королевой в одной из галерей замка, Карл сильно ударился головой о каменную перемычку дверного проема и к исходу дня умер. Некоторые считают, что вина тут лежит на несвежем апельсине, а не на слишком низкой двери. Но то лишь одному Богу известно.
Новым королем стал беспокойный герцог Орлеанский, родственник покойного короля, превратившийся в разумного и рассудительного Людовика XII. Он развелся с Жанной Французской, невинным созданием с добрейшим характером, но, к несчастью, хромой и обделенной красотой, и сделал он это под предлогом слишком близкого родства. В качестве будущей жены новоиспеченный король выбрал вдову своего предшественника. Людовик уехал из Амбуаза, предпочтя ему замок Блуа. А в Амбуаз приехала Луиза Савойская, которая когда-то была бедной родственницей и подругой Маргариты Австрийской. Вдова графа Ангулемского также взяла с собой своих детей – Франциска и Маргариту. Луизе этот замок был уже знаком, но для ее детей он стал настоящим раем, и воспоминания о замке останутся у них навсегда. Ни тот, ни другая не мечтали о политической карьере, предоставив эти печальные заботы Луизе. Фактически Франциск был наследником Людовика XII, поскольку Анна Бретонская наследника родить не смогла. Хотя ее постоянные беременности и превращали жизнь Луизы Савойской в настоящий ад.
В октябре 1509 года для девочки, этой «самой совершенной Маргариты из всех Маргарит», которая действительно была превосходной и милой принцессой, закончилось беззаботное время. И настало время слез, горьких слез, против которых оказалось бессильно обаяние всех садов Амбуаза: по приказу королевы Анны Маргарите предстояло выйти замуж за герцога Алансонского, который был на двадцать лет старше ее. Но на самом деле возраст не играл такой уж большой роли, так как сердце ее было уже занято. И кем же? Очаровательным, мужественным, великолепным, легендарным Гастоном де Фуа, для которого «сражения и слава в Италии» вскоре закончились: он пал в битве при Форново. Маргарита, не подозревая еще, что однажды она станет королевой Наваррской, оплакивала его смерть, в то время как ее брат Франциск избегал женщин и приключений в ожидании короны.
Корона пришла к нему в 1515 году, это – дата, которую знают все школьники. А потом двор Франциска I и королевы Клод, дочери Людовика XII и Анны Бретонской, переместился в Амбуаз. И какой это был двор! Настоящий волшебник правил всеми праздниками и творил для них чудеса: хотя никакого чуда на самом деле не было, просто Франциск I пригласил знаменитого Леонардо да Винчи поселиться возле Амбуаза, в замке Кло-Люсе, который вплоть до смерти старого мэтра освещала улыбка Джоконды.
Лишь после смерти Луизы Савойской в 1531 году в замке вновь воцарилась тишина. Король построил замок Фонтенбло, а также ослепительный Шамбор на берегу Луары – ради одной улыбки мадам де Шатобриан. А затем для Амбуаза наступили мрачные дни.
Когда разразился Амбуазский[2] заговор, в замке жил нерешительный Франциск II, муж Марии Стюарт. Официально этим заговором руководил Ля Реноди, но за ним стоял принц де Конде. Король был в опасности, и двор жил в страхе, но заговор окончился неудачей. К несчастью, это означает, что затем последовали массовые расправы. В течение тринадцати дней, с 17 по 30 марта 1560 года, в замке вешали, обезглавливали, четвертовали, и железный балкон замка, примыкающий к тронному залу, окрасился кровью. То же самое произойдет четыре века спустя и с балконами Тюлля. К заговорщикам не было проявлено снисхождения, на их жестоких казнях присутствовала молодая королевская чета, невозмутимо наблюдавшая за происходящим. Уезжая из замка на следующий день после окончания расправы, двор оставил на площади Гранд-Каруа четыре головы зачинщиков заговора. Таким образом, Амбуаз перестал быть местом веселья и вскоре превратился в государственную тюрьму.
Суперинтендант Фуке, арестованный в Нанте, просидел там четыре дня, прежде чем быть переправленным в Венсенский замок на рассмотрение дела. Позднее там содержался герцог де Лозенский, куда его направили из крепости в Пинероль. Замок неоднократно менял своих владельцев: король дарил его Гастону Орлеанскому, герцогине Беррийской, герцогу де Шуазелю, герцогу де Пантьевру. Но во время революции замок был частично разрушен, и когда в конце концов хозяйкой замка стала герцогиня Орлеанская, его нужно было основательно восстанавливать. На некоторое время замок снова стал тюрьмой, когда в него посадили полководца Абд аль-Кадира, захваченного в Алжире. В настоящий момент замок является собственностью фонда Конде.
Часы работы
Со 2 января по 31 января с 9.00 до 12.30 и с 14.00 до 16.45
С 1 февраля по 28 февраля с 9.00 до 12.30 и с 13.30 до 17.00
С 1 марта по 31 марта с 9.00 до 17.30
С 1 апреля по 30 июня с 9.00 до 18.00
С 1 июля по 31 августа с 9.00 до 19.00
С 1 сентября по 1 ноября с 9.00 до 18.00
Со 2 ноября по 15 ноября с 9.00 до 17.30
С 16 ноября по 31 декабря с 9.00 до 12.30 и с 14.00 до 16.45
1 января и 25 декабря – нерабочие дни.
Королевские покои, часовня и могила Леонардо да Винчи открыты для посещения.
http://www.chateau-amboise.com
Анже (Angers)
Черный сокол
Сокол разрывает оковы
И улетает вдаль – быстрый,
гордый, одинокий.
Уильям Фолкнер
Графа Анжуйского звали Фульк, и он происходил из влиятельного рода Ингельгерингов. Но из-за смуглого лица и копны черных волос его сразу же прозвали «Нерра», что означало «черный». В то время каждый представитель знатного рода получал свое прозвище. Его отца, Герберта II, называли «Гризгонель», что означало «Серая накидка», которую он постоянно носил. Его деду, тоже Фульку, дали прозвище «Добрый» из-за его храбрости, потому что в те времена слово «добрый» означало «храбрый».
Фульк украсил крепость башнями исключительно из черного сланца и белого известняка, ими можно любоваться до сих пор. Следы крепости, стоявшей на этом месте ранее, теряются в его глубинах. Но следы ее присутствия вот уже на протяжении нескольких веков можно найти в городе, замке и во всем регионе Земли Луары, где между небом и землей до сих пор возвышаются грозные башни замков Ланже, Лош, Монбазон, Бюзансе, Монтрезор и Монришар. Наполовину гений, наполовину разбойник, Черный сокол был не только безжалостным правителем, завоевателем, строителем, но также и смиренным христианином. Для своих современников (а он взял власть в 967 году) он предвосхищал появление тех самых монстров Судного Дня, чьи великолепные изображения украшают на данный момент стены Анжера и являются его гордостью. Он не боялся ни мужчин, ни женщин, ни дьявола, ни пекла ада. Он преклонялся только перед Господом Богом, ни перед кем более.
Ему было только пятнадцать, когда он унаследовал владения отца. Но то был век великих правителей, и Фульк, несмотря на возраст, докажет, что является одним из них. Чуть севернее территорий франков в то же время к власти шел другой известный исторический персонаж, Гуго Капет, который основал поистине великое государство, повлиявшее на судьбы мира. И имя ему – Франция. Вскоре, через несколько лет, одна нормандская красавица родила мальчика, которого назвали Вильгельмом Незаконнорожденным. Но близок был час, когда он станет тем самым Вильгельмом Завоевателем… королем Англии. Фульк, в свою очередь, также основал мощное государство, потому что считал, что одного лишь Анжу недостаточно для удовлетворения его амбиций. Именно от него пошел род Плантагенетов, который станет самым главным врагом Капетингов и попортит им немало крови, особенно когда обоснуется в Англии.
Едва став графом, Фульк был вынужден противостоять двум могущественным соседям в лице Эда, графа Блуа, Тура и Шартра, а также Конана, графа Реннского. Нужно отметить, что с настоящего момента невозможно описать бурную жизнь Фулька во всех деталях, иначе потребовался бы целый том. Если же говорить совсем кратко, то его поразительно долгое тридцатипятилетнее правление было полно непрекращающихся яростных войн, и за это время он видел смерть своих самых непримиримых врагов. Но вернемся к началу его правления.
Первым против него выступил Эд, который хотел захватить Амбуаз и Лош. Граф де Блуа думал с легкостью обмануть неопытного юнца Фулька. Но его планы не только провалились – он едва унес ноги с поля битвы, сохранив лишь остаток войска, чтобы вернуться к себе и получить небольшую передышку. Оставался Конан, бретонский варвар.
Возможно, он не блистал культурой и воспитанием, однако был достаточно хитер, чтобы извлечь урок из печального опыта Эда и сначала присмотреться к юному соколу. А пока в Орлеане Гуго Капет собрал своих феодалов, получивших доказательство, что у Франции появился новый король, с которым приходилось считаться. И, прежде всего, следовало оказать ему почтение.
Туда отправились и Конан с Фульком. Они вежливо поприветствовали друг друга, но затем по пути в гобеленовый зал граф внезапно услышал разговор бретонца с неким человеком, чья роль в истории ограничилась лишь тем, что он выслушал слова Конана, который сообщил ему, что «через четыре дня он одолеет своего соседа из Анжу и станет хозяином Анже.
Кто предупрежден, тот вооружен. А вооруженный Фульк, который был настоящим гением, стоил полдюжины графов. Ему следовало незаметно покинуть Орлеан и во весь опор помчаться обратно в Анжу, чтобы подготовить свои территории к обороне, что и было незамедлительно сделано.
Вернувшись к себе, он так блистательно организовал оборону, что когда граф Реннский со своими войсками решил застать Фулька врасплох, он сам оказался в ловушке. Кровавая битва была вчистую проиграна бретонцем, потому что войска Фулька окружили его плотным кольцом. На поле битвы Конан потерял двух сыновей и такое огромное количество солдат, порубленных анжуйцами, что на протяжении нескольких веков одна из башен замка называлась в честь этой битвы: «Топчи-бретонца» или «Руби-бретонца».
Теперь Фульк мог быть спокоен за неприкосновенность своих границ, и он воспользовался моментом, чтобы расширить свои владения. Сначала он разбил графа де Пуатье и отобрал у него Нижнее Пуату и Мож, а затем вспомнил о своем старом знакомом – графе де Блуа, о котором он вообще будет часто вспоминать на протяжении своей жизни. Фульк напал на него и захватил Тур, который, правда, позже ему пришлось вернуть. Затем он сразу же решил покончить с бретонцами и напал на владения Конана. Сражение произошло на равнинах Конкрёя при Гемене-Панфао. В этот раз он своими руками убил графа, а затем, будучи не в силах противостоять своей жажде крови, отдал приказ казнить всех пленных, что стало основой для рассказов о его дьявольских приступах ярости. Это была настоящая резня. Масштабы кровопролития Фульк сможет трезво оценить лишь на следующий день, когда спадет опьянение битвой.