Дрон перефокусировал сенсоры, проклиная безнадежно испорченную электромагнитооптику. Таак, можно разглядеть... газ, плазму, углерод. Он расширил фокусировку на больший угол.
   То, что ему удалось обнаружить, что предстало его глазам - детально выражаясь, сенсорам, было разбухшим каркасом осколков, плывшим за ним на десятой части его собственной скорости. Он еще раз просмотрел структуру; она исходила из точки, где он впервые пришел в себя, восемьдесят и пять миллисекунд назад.
   Из чего следовало, что около половины секунды он плыл в полностью бессознательном состоянии. Целых полсекунды в бессознательном состоянии. Жуть.
   Он тщательно просканировал отдаленное облако простершихся в пространстве частиц. Они были горячими. Ну и дела! Обломки крушения! Скорее даже, обломки сбитого корабля.
   Дрон быстро переключил внимание на запечатанные сердечники в его мозговом субстрате с предупреждающими ярлычками. "Больше тянуть нельзя", подумал он.
   Он запросил два сердечника. "ПРОШЛОЕ", - так был помечен первый из них. Другой назывался просто "2/2".
   Ага, подумал он. И открыл первый сердечник, где нашел свои воспоминания.
   II
   Генар-Хафун болтался между стен душевой, точно шарик пинг-понга. Вентиляторы, высасывающие воду из кабины, звучали в это утро ужасно громко. Он знал, что кислорода не хватит; надо либо поскорее убираться из душа, либо нащупать воздушный шланг - но проще было бы найти кошку в темной комнате, чем шланг в этом водяном хаосе, да еще и с закрытыми глазами. Открыть глаза представлялось слишком обременительным. Сойдет и так.
   Ему было любопытно, кто сдастся в первую очередь: он или шланг.
   Похоже, его мозг решил игнорировать тот факт, что он задыхается. Внезапно он очнулся окончательно и стал молотить руками, словно тонущий примат, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха и вместе с тем опасаясь захлебнуться конденсатом шариками воды, среди которых он плавал. Наконец он открыл глаза и жадно схватил шланг. Вздох. Один сладостный, освежающий вздох. Ну вот, другое дело. Кажется, достаточно.
   - Все, все! - выдохнул он в воздушную маску, но вода продолжала хлестать из всех кранов. Тут только он вспомнил, что прямой связи с модулем нет, поскольку он приказал спецжилету не принимать никаких сообщений до утра. Он вздохнул. Глупость - одно из самых дорогих удовольствий на свете.
   По счастью, в душе имелся выключатель. Водные струи иссякли, кабина затихла, как дворцовый парк, лишенный в одночасье своих фонтанов. Гравитация понемногу возвращалась, и он медленно осел вместе с шариками воды на пол душевой. Включилось реверсионное поле - в нем он увидел свое отражение и пригладил стоящие дыбом светлые волосы.
   - Ну что ж, пусть самочувствие собачье, но выгляжу я на пять с плюсом, - объявил он зеркалу, из которого на него смотрела веселая физиономия молодого бездельника. Но даже вездесущий модуль сейчас не слышал его.
   - Извиняюсь за насильственное вторжение, - произнесла тень дядюшки Тишлина.
   - Все в порядке, - пробормотал Генар с набитым ртом. Он проглотил кусок стейка, запив его какой-то разогретой гадостью, которая, по убеждению модуля, действовала благотворно на невыспавшийся организм. Мерзкая на вкус жидкость могла быть в равной степени как лекарством, так и одним из мелких приколов модуля.
   - Выспался? - спросила тень дядюшки. Она сидела за столом напротив Генара-Хафуна в обеденной каюте модуля, отрадно просторном помещении, в окружении экранов с видом на три стороны залитой солнцем горной долины, которая на деле находилась сейчас за несколько галактик отсюда. Маленький прислуживающий за столом дрон вертелся между задней стеной и спинкой стула.
   - Целых два часа, - сказал Генар-Хафун. - Просто роскошь.
   Наверное, если бы он знал, что в столовой его поджидают тени предков, он не испытал бы такого блаженства. Это довольно просто, следует только выделить из наркожелез какой-нибудь гормон, чтобы сохранить отчетливо ясное сознание, бодрость во всем теле и все такое прочее... Однако Генар-Хафун прекрасно понимал, что за этот праздник придется расплачиваться.
   К тому же он хотел показать Особым Обстоятельствам, что выходка с призраком родственника не произвела на него впечатления. Единственная уступка, на которую он пошел, это чтобы не было снов. У него была отличная гипнотека с боевиками, ужасами и отличной эротикой. Причем, в последнем каталоге имелись просто шедевры, так что его поступок можно было назвать настоящей жертвой.
   Так что он отправился в постель, проспал два часа, а поутру получил привет от дядюшки Тишлина, который сидел в гостиной и коротал время за разговорами с модулем.
   Они болтали, рассказывали бородатые анекдоты о прежних временах - видимо, дабы Генар-Хафун мог удостовериться, что явившийся ему призрак в самом деле послан дядюшкой. Очевидно, 00 придавали этой операции особое значение, поскольку послали ему одно за другим два личностных состояния. Вторая голограмма Тишлина была превосходной фальсификацией, достойной всяческих похвал... Впрочем, хвалить призрака-голограмму собственного родственника... н-да, это уже граничило с шизофренией.
   - Полагаю, ты провел прекрасную ночь, - сказала имитация дяди Тишлина.
   - Презабавнейшую.
   Тишлин казался озадаченным. Что-то явно не давало ему покоя. Генар-Хафун оценил выражение дядюшкиного лица и поразился, насколько совершенной была копия, закодированная в цифрах и пропущенная через пересыльный автомат. Хотя существовала она лишь в модуле ИИ-сердечника. Удивительное старание со стороны 00. И все это только для того, чтобы склонить его к сотрудничеству?
   "Черт возьми, наверное, мне просто нездоровится, - подумал Генар-Хафун. - Подобные проблемы перестали меня волновать с университетских времен".
   - А что может быть забавного в общении с... инопланетянами? - поинтересовалась голограмма, сдвинув брови.
   - Много чего, - загадочно ответил Генар-Хафун, отрезая новый кусочек стейка.
   - Но ты же не можешь выпивать с ними, есть то, что они едят, даже общаться с ними как следует не можешь - настолько они далеки от тебя. Ты не можешь даже хотеть того же, что они... - сказал Тишлин, по-прежнему хмурясь.
   Генар-Хафун пожал плечами:
   - Это проблемы коммуникации, которые решает техника, пояснил он. - Сам знаешь. Ты ведь тоже контактировал с инопланетянами. - Он прожевал кусок, дожидаясь, пока программа дядюшки обработает сказанное. Он ткнул ножом в сторону призрака: - Думаю, в этот раз от меня хотят чего-нибудь в этом же роде. Я давно собирался попробовать.
   - Что же? - спросил дядюшка Тишлин, откидываясь в кресле. - Чего бы ты хотел попробовать, милый мальчик?
   - Я хотел бы стать задирой.
   Брови Тишлина поднялись.
   - Что ты сказал, мой мальчик? Мне показалось, я недослышал...
   - Ну, на некоторое время, - пояснил Генар-Хафун, чуть повернув голову к дрону за спинкой кресла; машина поспешила вновь наполнить стакан. - Я имею в виду: все, что мне надо это оказаться в теле задиры... ну и, скажем так, просто побыть некоторое время задирой. Налаживание контактов - извечная проблема дипломатии. На самом деле я не вижу в этом никакой проблемы. Я смог бы лучше налаживать и поддерживать отношения с этими ребятами, превратившись в одного из них. Он отставил тарелку. - Уверен, ничего невозможного здесь нет. Вот и модуль признает, что такое в принципе технически возможно, хотя и не рекомендовано, и мне известны все доводы против, хотя, на мой взгляд, идея великолепная. Ну, конечно, при условии, что я в любой момент смогу вернуться в собственное тело... Неужели это тебя шокирует, дядюшка?
   Призрак покачал головой:
   - Знаешь, Бэр, ты всегда был странным ребенком. Впрочем, этого можно было ожидать. Любой, кому нравится жить с задирами, внушает некоторое подозрение относительно своего психического здоровья.
   Генар-Хафун развел руками:
   - Но я делаю то же, что и ты! - возразил он.
   - Бэр, я лишь ждал встречи со странными и даже загадочными инопланетными существами, но вовсе не хотел заниматься тем, чем они там у себя занимаются.
   - Вот те на! А я думал, что ты гордишься мною.
   - Горжусь, но и беспокоюсь за тебя, Бэр. Ты что, всерьез полагаешь, что, став задирой, оправдаешь надежды 00?
   - Определенно, - сказал Генар-Хафун. - У меня тут состоялся сеанс связи прошлой ночью, и "Смерть и Гравитация" сказал "да"... - Он покрутил головой и рассмеялся. - Должно быть, это было во сне. - С этими словами он проглотил последний кусочек стейка.
   - Мне сказали. Бэр, что ты готов выполнить поручение, сказал Тишлин. - Но ты не представляешь, на что идешь.
   Генар-Хафун вскинул брови:
   - В самом деле?
   - В самом деле, - утвердительно кивнул Тишлин.
   Генар-Хафун призадумался:
   - И как же им удалось привлечь тебя к переговорам, любезный дядюшка?
   - Им стоило только заикнуться об этом, Бэр. Конечно, я отстранен от Контактов твоего уровня, но всегда счастлив помочь, чем могу, когда появляются проблемы.
   - Это не Контакты, дядюшка. Это Особые Обстоятельства, спокойно произнес Бэр. - У них правила игры другие.
   Тишлин поджал губы. Его голос изменился. Теперь он звучал несколько виновато. Дядя оправдывался:
   - Я знаю, мой мальчик. Я расспросил нескольких знакомых об этой организации, прежде чем согласился с ней сотрудничать. Все проверено, все кажется... заслуживающим доверия. И я призываю тебя тоже поверить им. Похоже, то, что мне рассказали, правда.
   Генар-Хафун помолчал.
   - Ну ладно. Хорошо. И что же тебе рассказали, дядюшка? спросил он, допивая остаток синтезированной модулем бурды. Хмурясь, он вытер губы и придирчиво осмотрел салфетку. Потом бросил взгляд на обслуживающего дрона. Тот дернулся, что должно было означать недоумение, и принял стакан из его руки.
   Подобие Тишлина наклонилось всем корпусом вперед.
   - Позволь мне рассказать тебе одну историю, Бэр.
   - Конечно, и немедленно, - откликнулся Генар-Хафун, вытер губы и бросил салфетку на стол, что означало конец завтрака. Дрон-слуга принялся убирать посуду.
   - Давным-давно, далеко-далеко отсюда - за две тысячи лет туда и обратно, - начал Тишлин, - в звездной туманности за пределами галактической карты, у самого кластера Асетиела, короче говоря, в самой заднице у дьявола - "Трудный Ребенок", один из первых Основных Контактных Блоков класса "Трубадур", обнаружил еще не угасшую древнюю звезду. ОКБ начал расследование. И тогда открылись сразу два необычных факта.
   Генар-Хафун откинулся в кресле, еле заметно улыбаясь. Дядюшка Тишлин любил рассказывать истории. Обрывочные воспоминания Генар-Хафуна о детстве сохранили длинную, залитую солнцем кухню, дома на Оис, на Орбитале Седдан. Его мать и прочие взрослые в доме, а также многочисленные кузены и кузины с болтовней, гомоном и смехом собирались вокруг старика, сам он сидел у дядюшки на колене, и рассказ начинался. Часто это были обычные детские сказки - которые ему уже доводилось выслушивать от других взрослых, - но были среди них и рассказы о том, как дядюшка служил в Контакте, как он бороздил Галактику на дипломатических кораблях, исследовал странные новые миры и встречался с инопланетянами.
   - Во-первых, - рассказывала голограмма, - потухшее солнце по всем признакам было парадоксально древним светилом. Настолько древним, что приборы из черного ящика определяли его возраст примерно в триллион лет.
   - Сколько-сколько? - фыркнул Генар-Хафун.
   Дядюшка Тишлин развел руками;
   - Корабль тоже не мог поверить. Согласно этой невероятной цифре, получалось... - видение посмотрело куда-то вбок, как всегда делал Тишлин, когда задумывался, и Генар-Хафун вновь невольно поймал себя на улыбке, - опять же, судя по изотопному анализу и пробе на радиоактивность...
   - Техническая терминология, - сказал Генар-Хафун, заговорщически кивая. Дядюшке, не лишенному счастья общаться с модулем Генар-Хафуна, было понятно это ехидство. Они с голограммой улыбнулись друг другу.
   - Техническая терминология, - подтвердило изображение Тишлина. - Однако неважно, какие способы они использовали для определения возраста звезды и какие цифры при этом получали, потому что приходили они всегда к одному: мертвая звезда была как минимум на 50 лет старше, чем наша Вселенная.
   - Никогда не слышал об этом, - признался Генар-Хафун.
   - Я тоже, - сказал Тишлин. - Единственной причиной, по которой это дело не получило широкой огласки, послужил неполный рапорт корабля. Ну да, корабль был настолько сконфужен случившимся, что оставил результаты при себе.
   - У них тогда были собственные Умы?
   Изображение пожало плечами:
   - Ум с маленькой буквы: ИИ-сердечник, так, кажется, это сейчас называется? Но это был чувствующий Ум, и информация оставалась в сердечнике корабля, когда это случилось.
   Практически, единственными формами личной собственности, которые признавала Культура, были мысль и память. Любой регистрируемый рапорт или анализ теоретически был доступен каждому, но собственные мысли, собственные воспоминания был ли ты человеком, дроном или корабельным Умом - рассматривались как личное достояние. Считывание сознания у человека или даже машины, а уж, тем более. Ума - было запрещено.
   Генар-Хафун считал, что так и должно быть, хотя со временем пришел к выводу, что главная причина существования этого правила проста: оно соответствует целям Умов Культуры вообще и Умам из 00 - в частности.
   Благодаря этому табу каждый в Культуре мог сохранять свои секреты при себе. Проблема состояла в том, что, если у людей все ограничивалось бытовыми мелочами вроде мелкой ревности, гордости и тщеславия, то с Умами с большой буквы дело обстояло иначе. Случалось, они "забывали" поведать всем остальным о целых звездных цивилизациях, обнаруженных во время полета, или же сами принимались изменять ход развития цивилизации, возможно, прицеливаясь и к самой Культуре... Хотя какое там "прицеливались"! Они уже давно этим занимались.
   - А как же люди на борту корабля? - спросил Генар-Хафун.
   - Люди прекрасно знали о том, что случилось. Но молчали. Находясь вдали от всех цивилизаций, они имели на руках два непостижимых факта. Они понимали, что надо вступить в контакт, но не могли придумать, как. Поэтому они решили выждать и пока понапрасну не вносить в мир хаос и сумятицу. - Тишлин снова пожал плечами. - Все это произошло на таком удалении от цивилизации, на таком расстоянии, что каждый, я полагаю, дважды бы подумал, прежде чем кричать об этом на весь мир. Сейчас ты не смог бы удержать в тайне такое событие, тем более, с такой степенью конспирации. Однако тогда это было возможно: линии связи часто обрывались.
   - И что же за вторая необычная вещь, с которой они столкнулись?
   - Некий артефакт. Идеальная черная сфера - совершенно непроницаемое тело размером с астероид, вращающийся по орбите вокруг этой невозможно древней звезды. Все попытки корабля проникнуть в артефакт и исследовать его не увенчались успехом. Ни сенсоры, ни что-либо другое не помогало. Сам исследуемый предмет не подавал признаков жизни. Вскоре после случившегося у "Проблемного Ребенка" отказал двигатель нечто неслыханное даже по тем временам. Поэтому ему пришлось срочно покинуть район исследований. Разумеется, он оставил целый отряд разведывательных спутников и платформы с сенсорами для наблюдения за артефактом.
   Три года спустя прибыла следующая экспедиция - а, как ты помнишь, все это происходило на самых галактических окраинах, причем скорости были тогда намного ниже средних - они не нашли ровным счетом ничего. Ни звезды, ни артефакта, ни даже сенсоров, оставленных "Трудным Ребенком"; только радиомаяки караульных блоков, которые к тому времени уже заглохли. Выглядело это так, как будто гравитационные пульсары по соседству поглотили загадочную звезду, а с ней и все остальное оборудование.
   - Так они что, просто исчезли?
   - Просто исчезли. Причем бесследно, - подтвердил Тишлин. - Еще никто в истории не терял целое солнце, даже если оно было мертвым.
   - В то же время, - продолжал дядя, - Основной Системный Транспорт - ОСТ, с которым было назначена встреча у "Трудного Ребенка" для ремонта двигателя, передал, что ОКБ был, по всей видимости, атакован: причиной поломки была не авария и не промышленный брак. Это было нападение.
   Если не считать до сих пор необъяснимого исчезновения целой звезды, все шло нормально почти двадцать лет. - Рука Тишлина хлопнула по столу. - Ах да, конечно, были проведены расследования, экспертизы, создавались комиссии. В результате пришли к выводу, что система находилась под защитой. Причем весьма и весьма высокотехнологичной защитой. Возможно, созданной какой-то неведомой Працивилизацией. Возможен и другой вариант, менее вероятный: солнце и все остальное вместе с ним просто кануло в Гиперпространство и, таким образом, исчезло навсегда, как "Летучий Голландец". Этот случай потом еще долго мусолили, пока не стали относиться к этому как к какой-то древней сказке.
   И вот что происходит дальше. Через семьдесят лет "Трудный ребенок" вдруг заявляет, что он больше не хочет входить в группу "Контакта". Он оставляет это сообщество, или организацию, как тебе угодно. Оставив Культуру, он примкнул к иной цивилизации - что опять же очень необычно для корабля такого класса. В то же время экипаж корабля пошел по пути Необычных Жизненных Выборов. - Призрак откашлялся, прочищая горло, и продолжал:
   - Примерно половина выбрали бессмертие, другая половина автоматическую эвтаназию. Несколько оставшихся прошли изнурительное обследование, в ходе которого, впрочем, ничего особенного найдено не было.
   Затем пришла очередь дронов, входивших в экипаж корабля: все они присоединились к Групповому Уму и с тех пор были недоступны для коммуникации. В течение столетия почти все люди, выбравшие бессмертие, также исчезли. Затем Особые Обстоятельства потеряли контакт с "Трудным ребенком". Похоже, он просто исчез точно таким же непостижимым образом, как тот артефакт. - Призрак снова пожал плечами. - Это произошло пятнадцать лет назад. Бэр. До последнего дня никто ничего не видел и не слышал об этом корабле. Последующие исследования ни к чему не привели. Дело просто закрыли. История все же получила огласку, но лишь через полтора века после случившегося. Одно время даже была поднята шумиха в масс-медиа, но, увы, журналистам не с кем было поговорить, не у кого было взять интервью, что-нибудь разузнать, купить и выпытать: все, можно сказать, сошли со сцены. Короче, никакого материала, из которого можно слепить, составить, списать и сварганить статью. И, конечно, основные фигуры - звезда и артефакт - исчезли прежде всех остальных, поскольку стали недостижимее недостижимых.
   - Очень хорошо, - задумчиво пробормотал Генар-Хафун. Все очень...
   - Погоди, - сказал Тишлин, поднимая палец. - Тут есть еще одно обстоятельство. Остался один член экипажа "Трудного Ребенка", тот, кто может заговорить, несмотря на тот факт, что последние 24 тысячелетия он пытался избежать всяких разговоров.
   - Человек?
   - Человек, - подтвердил дядя Тишлин. - Капитан судна.
   - Он...
   - Она, - поправил Тишлин.
   - Тогда такое допускалось? - Генар-Хафун не смог сдержать саркастической усмешки.
   - Это была номинальная, условная должность. Даже в те времена, - сказал Тишлин. - Причем Зрейн Трамов была, скорее, командир экипажа, чем корабля. В любом случае, капитан Зрейн Трамов, или же ее тень... - Голограмма Тишлина запнулась, пристально наблюдая за реакцией Генар-Хафуна. - Она находится на Сохранении на борту ОСТ "Сновидца".
   Призрак снова выдержал многозначительную паузу, дав время Генар-Хафуну среагировать на имя корабля. Ожидание оказалось напрасным, по крайней мере, видимой реакции не последовало.
   - К сожалению, сохранилась только ее личность, - продолжал Тишлин. - Душа, но не тело. Ничего, кроме персонализации. Тело погибло при атаке Айдаранов на Орбитал примерно тысячелетие назад. Зрейн постаралась замести следы - вероятно, с помощью симпатизирующего ей Ума корабля - и если бы не нападение Айдаранов, она бы так и сохранила инкогнито до сего дня. Только во время послевоенной экспертизы мозга установили, кто она такая. Особые Обстоятельства полагают, что Зрейн может знать нечто существенное об утерянном артефакте.
   Генар-Хафун сидел некоторое время в молчании, поигрывая шнурком своего комбинезона. "Сновидец" . Давненько он не слышал этого имени, которое в свое время постарался забыть, пытался стереть даже эхо памяти обо всем, что касалось этого странного корабля, и надо сказать, преуспел в этом.
   - Зачем же понадобилось им заниматься этим делом через два с половиной тысячелетия? - спросил он голограмму.
   - Представь себе, космическое тело с подобными характеристиками появилось вблизи звезды с названием Эспери, в Верхнем Смерче, и 00 нуждаются в помощи, чтобы наладить контакт. В этот раз нет древней звезды, но артефакт идентичен.
   - И чего они хотят от меня?
   - Чтобы ты прибыл на борт "Сновидца" и поговорил с этой мумией. Для этого ее личность, очевидно, будет восстановлена в теле. - Призрак выглядел смущенным. - Или же тебе предстоит убедить ее снова родиться, чтобы ее можно было допросить. "Сновидец" может не отпустить ее, он не якшается с Особыми Обстоятельствами, но, если она согласится, то пойдет ей навстречу.
   - Но почему... - начал спрашивать Генар-Хафун.
   - Более того, - сказал Тишлин, поднимая руку. - Даже если она откажется вернуться к нам, у тебя останется шанс перекачать ее личность во время сеанса связи. Аппаратурой тебя снабдят. Главное, чтобы об этом ничего не узнал ОСТ "Сновидца". Не спрашивай, почему это так важно. Тебе поможет корабль, на котором ты прилетишь к ней с Тира.
   - С Тира? - изумился Генар.
   - На Тир тебя доставит корабль, арендованный у задир.
   Генар-Хафун скептически посмотрел на дядю:
   - Но разве такое возможно? - спросил он. - Вернуть ее насильственным путем. Тем более, вопреки желанию "Сновидца".
   - Очевидно, возможно, - пожал плечами Тишлин. - Техника совершает чудеса. Но ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю, что они хотят, чтобы ты выкрал душу мертвой женщины...
   Генар-Хафун на миг задумался.
   - А ты знаешь, что это за корабль? Ну тот, который меня доставит на борт "Сновидца"?
   - У них нет выхода... - начал призрак, запнулся и смущенно поднял взгляд. - Ну, в общем, это ОКБ "Серая Зона". Призрак улыбнулся. - Ага, вижу, ты слышал о нем!
   - Да, слышал.
   "Серая зона". Корабль, который занимался тем, чем брезговали или боялись заниматься другие корабли: он проникал в подсознание людей, используя электромагнитные эффекторы. Отверженный корабль "Живодер" (таким было первоначальное название "Серой Зоны") по собственному желанию оставался частью достояния Культуры, но его сторонились все без исключения ему подобные: это был изгнанник великого метафлота, гигантской суперфлотилии, которую представлял собой Контакт.
   Генар-Хафун уже слышал о "Серой Зоне". Теперь до него начинало понемногу доходить. Если существует судно, способное на пиратство - и, что еще более важно - желающее пиратствовать, поскольку это является способом и формой его существования, его "модус вивенди", - то выкрасть душу на Сохранении у "Сновидца" оно не побрезгует. "Серая Зона", вероятно, способен на все. Если считать правдой слухи об этом корабле, то последние десять лет он оттачивал приемы проникновения в сны и воспоминания различных животных видов. В свою очередь, -по тем же слухам, "Сновидец" не подавал признаков жизни последние 40 лет.
   Призрак дядюшки Тишлина продолжил:
   - Очевидно, "Сновидец" - большой оригинал. Впрочем, то, что он - Эксцентрик, еще ни о чем не говорит. Возможно, это упростит операцию, а, может, как раз наоборот.
   Генар-Хафун посмотрел на Тишлина задумчиво:
   - Как это там называлось? Внешний Контекстуальный Парадокс?
   - Проблема, - поправил его Тишлин. - Проблема Внешнего Контекста.
   - Хм-м. Да. Что почти одно и то же...
   С Проблемой Внешнего Контекста большинство цивилизаций встречались лишь единожды. Широко распространенный пример: племя на довольно большом плодородном острове. Вы покорили эту землю, изобрели колесо, письменность и прочее, ваши соседи порабощены вами или, по крайней мере, настроены по отношению к вам миролюбиво, вы заняты воздвижением храмов самому себе со всей пышностью, которую только можете себе позволить. У вас в руках власть, о которой ваши священные предки могли только мечтать, - власть абсолютная! И вот внезапно в бухту врывается ощетинившийся пушками кусок железа без парусов и пара из трубы, на берег сходят парни с длинными забавными палками на плечах и объявляют, что они вас только что открыли, что вы теперь являетесь подданными некоего императора, который очень любит подарки, так называемые налоги, и вы, в общем-то, можете спать спокойно, только вот эти святые люди с тайным блеском в глазах хотели бы перекинуться парой слов с вашими жрецами.
   Такова Проблема Внешнего Контекста; такова - с некоторыми техническими расхождениями - версия событий, которым несть числа во всех межпланетных цивилизациях, когда кто-нибудь вроде задир натыкается на них несколько раньше, чем, например, Культура.
   У Культуры предостаточно своих мелких ПВК, проблем, которые могут оказаться продолжительными конфликтами, если будут решаться неверно. Однако до сих пор Культура успешно с ними справлялась. Последняя ее ПВК обернулась версией разъедающего галактику Гегемонизирующего Роя, а также внезапным, если не сказать - мгновенным визитом соседей с Андромеды в ответ на экспедицию, которая была туда отправлена.