Страница:
Командорство в Жизоре, согласно все тем же «документам», в 1306 году было расположено на Венской улице (рю де Вьенн). Отсюда оно сообщалось подземным переходом с местным кладбищем и склепом святой Катерины, под крепостью. Считается, что именно в этот склеп или в прилегающую подземную часовню в XVI веке был положен архив ордена Сиона, помещавшийся в тридцати сундуках.
Во время фашистской оккупации, в 1944 году из Берлина прибыла военная миссия, чтобы вести в Жизоре раскопки под крепостью. Но высадка союзников помешала началу работ. Некоторое время спустя местный житель Роже Ломуа в свою очередь решил там покопаться, и в 1946 году он объявил мэру Жизора о находке – подземной часовне, в которой стояли девятнадцать каменных саркофагов и тридцать металлических сундуков. Кроме разрешения на продолжение работ Ломуа просил, чтобы о его открытии было заявлено публично. Но волокита – или чья-то злая воля? – оказались таковы, что он снова смог взяться за раскопки только в 1962 году… Однако публике о них не было сообщено ничего, а развернулись они под покровительством Андре Мальро, бывшим тогда министром культуры. Но, если Ломуа быстро нашел свой ход в часовню, то сундуки исчезли… и, несмотря на шумную кампанию, развернутую по этому поводу в прессе, след их так и не был обнаружен. От этого открытия, странно походившего на сон, остались лишь два намека на подземный склеп святой Катерины, фигурирующей в двух манускриптах 1375 и 1696 годов…
Во всяком случае, благодаря им, рассказ Ломуа стал выглядеть правдоподобным, также как и легенда, согласно которой часовня служила хранилищем архивов ордена Сиона. Что касается нас, то мы беремся доказать, что Сионская Община продолжала существовать, по крайней мере, на протяжении трех веков после Крестовых походов и уничтожения ордена Храма.
Действительно, с начала XIV века до начала XVI века некоторые документы, касающиеся Орлеана и обители святого Самсона, базы Сиона, ссылаются на некий орден. Например, они упоминают о гневе папы и короля Франции, вызванном членами Сионской Общины в Орлеане в начале XVI века, которые «нарушили свой устав» и «отказались от совместной жизни». В конце XVI века всплыли и другие обвинения на их счет: их упрекали в несоблюдении устава, в предпочтении жить отдельно от всех, а не вместе, в том, что они предавались распутству, что жили они часто за пределами обители святого Самсона и что они не восстанавливали ее стен, серьезно пострадавших в 1562 году. По тем же источникам, власти обители потеряли терпение и в 1619 году выгнали Сионскую Общину и подарили здание иезуитам.
Начиная с этого времени, никакого намека на Общину нигде не находили, по крайней мере, под этим названием, и доказательства, которые мы только что привели, не могут быть окончательными. Кроме того, они практически ничего не сообщают о деятельности Сиона, его целях или влиянии, довольствуясь лишь простым намеком на какое-то монашеское братство, более или менее тайное, и, в конечном счете, представляющем только относительный интерес. Действительно, что общего могло иметь это сборище дерзких и недисциплинированных личностей из обители святого Самсона с членами знаменитого братства, управляемого самыми блестящими людьми в истории Запада? Согласно «документам Общины», Сион был важной, мощной, влиятельной организацией, породившей орден Храма и занимавшийся самой высокой политикой; обитатели же святого Самсона ничего похожего в памяти не вызывали…
Может быть, обитель святого Самсона в Орлеане была тогда лишь изолированным и второстепенным местом действий Сиона? Но так как в списке самых важных командорств в «Секретных досье» никаких ощутимых следов мы не нашли, мы были вынуждены искать их в другом месте.
Герцоги де Гизы и герцоги Лотарингские.
В течение всего XVI века и на протяжении целых трех поколений Лотарингский дом и его младшая ветвь – дом де Гизов – пытались сбросить династию Валуа и завладеть французским троном. Много раз эти попытки проваливались, но понадобилось всего тридцать лет, чтобы род Валуа окончательно угас сам по себе.
Карл, кардинал Лотарингский, и его брат Франциск, герцог де Гиз, были близки к успеху в период между 1550 и 1560 годами; оба они были союзниками Шарля де Монпансье, коннетабля Бурбонского, названного «Секретным досье» великим магистром Сиона до 1527 года. Они также были связаны с семьей герцогов Мантуанских, и Фердинанд де Гонзаг, великий магистр с 1527 по 1575 год, оказывал им помощь и поддержку во всех заговорах против французского трона. Что касается герцога де Гиза, то он женился на Анне д'Эст, герцогине де Жизор.
История описывает кардинала Лотарингского и герцога де Гиза как редкой непримиримости католиков, фанатиков, доходивших до жестокости. Однако, эта репутация, по крайней мере, в области религии кажется нам несколько преувеличенной, так как, по нашему мнению, эти последние скорее вели себя как ловкие оппортунисты, улещая одновременно и католиков, и протестантов [50]. Впрочем, не кардинал ли Лотарингский на совете Тридцати в 1562 году сделал попытку децентрализации папской власти, дав больше самостоятельности местным епископам и доведя церковную иерархию до состояния, в каком она была в эпоху Меровингов?
Как бы то ни было, в 1563 году Франциска де Гиза, без пяти минут короля, убивают, и его брат последовал за ним двенадцать лет спустя, в 1575 году. Однако борьба с царствующими принцами еще не окончилась, и в 1584 году новый герцог де Гиз и новый кардинал Лотарингский вновь начинают осаду трона Валуа, в чем им помогает Луи де Гонзаг, герцог Неверский, великий магистр Сиона на протяжении уже девяти лет. Заметим мимоходом, что знаком сбора заговорщиков был Лотарингский крест, бывшая эмблема Рене Анжуйского [51] …
Этот конфликт длился до самого конца XVI века, когда род Валуа окончательно исчез. Но дом де Гизов, сильно пострадав от этого соперничества, больше не имел претендента на трон, который теперь был в пределах досягаемости.
Помогали ли взбунтовавшимся династиям какое-нибудь тайное общество или орден? Мы этого не знаем, но, во всяком случае, ясно, что международная сеть эмиссаров, послов, шпионов и агентов всех видов, даже убийц, состояла у них на жалованье, ибо тогда это была весьма распространенная практика. Среди них назовем и Нострадамуса, который, вероятно, работал на Франсуа де Гиза и кардинала Лотарингского [52].
Если верить некоторым историкам и «документам Общины», Нострадамус, впрочем, не довольствовался только тем, что тайно поставлял своим покровителям ценные сведения о деятельности и планах их противников. Будучи официальным астрологом французского двора, он следовал за королем во время всех его перемещений и, таким образом, знал многое, касающееся личностей, с которыми сталкивался: их уязвимые места, их слабости и странности. Поэтому можно думать, что он вполне был в состоянии манипулировать Валуа в психологическом плане и, следовательно, отдать их в руки их врагов. Так как он знал все гороскопы, жизнь всех придворных, то есть все «закулисные» дела, «изнанку» двора, то ему не составляло особого труда установить, а потом сообщить своим хозяевам подходящий момент для исчезновения, убийства, отравления… Поэтому, по большей части, пророчества Нострадамуса вовсе не были пророчествами, а были, скорее, зашифрованными посланиями, закодированными инструкциями, тайной программой действий, предназначенной для узкого круга посвященных.
Это, конечно, только гипотеза, но, тем не менее, уже можно заранее сказать, что определенные его так называемые пророчества явно относились к прошлому: к рыцарям Храма, к династии Меровингов, к Лотаринсскому дому, к бывшему графству Разес близ Ренн-ле-Шато [53] и – в многочисленных четверостишиях – к приходу «великого монарха», который прибудет из Лангедока…
И еще одна подробность из жизни Нострадамуса непосредственно заинтересовала нас. Как сообщают некоторые историки [54] и народная легенда, прежде чем начать свою карьеру пророка, он действительно долгое время прожил в Лотарингии – что-то вроде испытательного срока, период экзаменов, после которых он был «посвящен в важную тайну». Говорят также, что он имел доступ к одной очень старой работе по эзотеризму, которая стала основой всего последующего творчества. Эта работа была передана ему в месте, которое нам знакомо: речь идет об аббатстве Орваль, отданном в дар приемной матерью Годфруа Бульонского, и где, возможно, родилась Сионская Община. Во всяком случае, еще в течение двух веков Орваль будет связываться с именем Нострадамуса, до Французской революции и Наполеона, потому что именно в это время будут изданы знаменитые пророчества и астрологические произведения.
Наследование французского трона.
Теперь просим вашего разрешения перенестись в двадцатые годы XVII столетия. Трон Франции занимает Людовик XIII, но настоящая власть в руках единственного человека, отвечающего в то время за политику страны – министра короля, его серого преосвященства, кардинала де Ришелье. Его называли «Макиавелли своего времени», великим умом королевства, но этого мало, ибо, по нашему мнению, он был еще более значительной личностью.
Итак, в то время, как во Франции кардинал устанавливал мир и стабильность, остальная Европа и, в частности, Германия продолжали барахтаться в потрясениях Тридцатилетней войны. Эта война, по происхождению не религиозная, быстро стала таковой, и католические силы Испании и Австрии противостояли в кровавых распрях протестантским армиям Швеции и маленьких немецких княжеств. Среди последних фигурировало Рейнское воеводство, чей электор Фридрих V, как мы видели, находился в изгнании в Хаге со своей женой Елизаветой Стюарт; поддерживало Фридриха и его союзников розенкрейцерское движение в Англии и на континенте.
В 1633 году кардинал Ришелье высказался за смелую политику. Он бросил Францию в Тридцатилетнюю войну, но с той стороны, с которой никто ее не ожидал, предпочтя своим кардинальским убеждениям некоторые соображения политического порядка, имеющие в его глазах большое значение. Так, он мечтал установить поскорее французское превосходство в Европе, уменьшить постоянно тяготевшую над Францией австрийско-испанскую угрозу и уничтожить испанское владычество, прочно утвердившееся в течение веков на древних меровингских землях Нидерландов и части Лотарингии.
Европа присутствовала при парадоксальной ситуации, когда католический кардинал католической страны послал свои католические войска сражаться на стороне протестантов против других католиков. Ни один историк никогда не допустил и мысли, что Ришелье мог быть розенкрейцером, но разве действовал бы он иначе, чтобы засвидетельствовать свои убеждения или, по крайней мере, привлечь к себе благосклонность ордена Розы и Креста?
В тот же самый момент Лотарингский дом в лице Гастона Орлеанского, юного брата Людовика XIII, продолжал претендовать на французский трон. Гастон всего лишь женился на сестре герцога Лотарингского, но если бы он добился трона, то ее тщеславный род наконец получил бы шанс вершить судьбы Франции в следующем поколении, через его наследника. Такой перспективы, во всяком случае, было достаточно, чтобы мобилизовать силы Карла, герцога де Гиза. Воспитанный молодым Робертом Флуддом, он женился на Генриетте-Катерине де Жуайез, владелице Куизы и Арка, где находится могила, идентичная изображенной на картине «Пастухи Аркадии» Никола Пуссена…
План низложить Людовика в пользу Гастона снова провалился, и французский король остался на троне. Судьба, казалось, напрасно пыталась помочь герцогу Орлеанскому: король и королева долго не имели детей, но в 1638 году, после двадцати трех лет бесплодия, Анна Австрийская родила сына и тем самым положила конец всякой надежде на перемены. Конечно, удивление было огромным, а также большим было сомнение по поводу законного происхождения новорожденного. Молва и некоторые историки того времени и более позднего не преминули приписать отцовство кардиналу Ришелье или же его протеже и преемнику кардиналу Мазарини – гипотеза, не лишенная основания, если счесть возможным тайный брак последнего с Анной Австрийской после смерти короля.
Так, в силу происшедших событий, растаяли мечты Гастона Орлеанского и Лотарингского дома. Но когда в 1642 году умер Ришелье, не пренебрегли ничем, чтобы избавиться ет Мазарини и удалить от трона юного Людовика XIV. Будучи вначале просто народным бунтом, Фронда, настоящая гражданская война, продлилась десять лет. Кто же сгруппировался вокруг Гастона Орлеанского, который был ее зачинщиком? Знакомые нам личности: Фредерик-Морис де ла Тур д'0вернь, герцог Бульонский, виконт Тюреннский, герцог де Лонгвиль, внук Луи де Гонзага, герцога Неверского, великого магистра Сиона пятьдесят лет тому назад… Что касается столицы этих «фрондеров», то ею стал не больше, не меньше, как старинный город Стенэ в Арденнах.
Общество Святой Евхаристии.
«Документы Общины» упоминают, что в середине XVII века Сионская Община пыталась низложить Мазарини. Но это окончилось провалом, так как по окончании Фронды Людовик XIV взошел на трон, а кардинал после недолгого изгнания вновь заступил на пост первого министра и занимал его вплоть до своей смерти в 1660 году. Зная, что Сион был настроен враждебно по отношению к Мазарини, и зная семьи, вовлеченные во Фронду – те самые, из генеалогий «Секретных досье», – мы можем вполне обоснованно связать одно с другим и увидеть в членах Общины поджигателей этой гражданской войны.
«Документы Общины» приводят также некоторые фамилии, связанные с орденом и давшие ему нескольких великих магистров, фигурировавшие в первых рядах оппозиции Мазарини: Гонзаг, Невер, Гиз, Лонгвиль, Бульонский… Именно здесь, по крайней мере, именно в этой эпохе следует искать и найти след Сионской Общины и кого-нибудь из ее членов.
Но ведь не только эти люди были вовлечены в бунт. Были и другие, проявившие себя не только во время Фронды, но и в течение долгого времени после нее. Так, члены Общества Святой Евхаристии, о котором упоминают «документы Общины», признавали в нем общество, явно происходящее от Общины, либо саму Общину, действующую под другой личиной, потому что сходство ее с Сионом как в плане структуры, организации, деятельности, так и в плане методов, было безусловным.
Что же это было за Общество Святой Евхаристии, тайное общество, вполне реальное, существование которого было признано в XVIII веке, название которого с тех пор повторяют многие историки и деятельности которого было посвящено столько исследований?
Общество Святой Евхаристии было основано в период между 1627 и 1629 годами знатным сеньором из окружения Гастона Орлеанского. Однако никто и ничего не знает о том, кто и когда руководил им, ибо оно тщательно охраняло, как охраняет и сегодня, свое инкогнито; нам известны только некоторые из его посредников, низшие члены иерархии, нечто вроде подставных лиц, действующих по указанию свыше. Назовем среди них брата герцогини де Лонгвиль, брата суперинтенданта финансов Людовика XIV Шарля Фуке, наконец, дядю философа Фенелона, которого спустя полвека обнаружат состоящим во франкмасонстве, рядом с шевалье Рамсеем. Вокруг Общества вращались также такие известные личности, как святой Вэнсан де Поль, епископ Але Никола Павийон и Жан-Жак Олье, основатель семинарии Сен-Сюльпис, возможного центра деятельности ассоциации.
В своей организации и деятельности Общество напоминало орден Храма, предвосхищая франкмасонство. Из Сен-Сюльпис оно управляло сетью провинциальных ответвлений и капитулов, члены которых должны были повиноваться, не пытаясь понимать или спорить, даже не обязательно будучи согласными, и никогда не зная тех, кто отдавал приказания. Единая глава и невидимое сердце – так можно определить Общество Святой Евхаристии. Да, это было бьющееся сердце, и билось оно в ритме «тайны», которая была его «смыслом жизни» и самой жизнью. Некоторые рассказы того времени явно делают ссылки на Тайну, которая является душой Общества, и одно из его положений предусматривает: «Путеводная звезда, определяющая дух Общества, которая для него очень важна, есть Тайна». Каковы же были функции Общества?
Новички, еще не посвященные, должны были много раз в завуалированной форме давать понять, что оно посвятило себя делу милосердия в регионах, опустошенных религиозными войнами, например, в Пикардии, Шампани и Лотарингии. Но теперь неизвестно, не было ли это дело милосердия лишь хитроумной вывеской, имеющей мало общего с истинным смыслом существования святого дома. Фактически этот смысл существования был двойным: сначала практиковать нечто вроде религиозного шпионажа, затем проникнуть на самые высокие посты в стране, включая, естественно, посты поближе к трону.
Общество Святой Евхаристии, кажется, особенно преуспело в продвижении к этой цели. Так, Вэнсан де Поль, член Королевского совета Совести, стал исповедником Людовика XIII и личным советником Людовика XIV; дошло до того, что его враждебность к Мазарини вынудила его уйти со своего поста. Что касается королевы-матери Анны Австрийской, то она была лишь игрушкой в руках Общества, которому на некоторое время, правда, удастся повернуть ее против своего первого министра. Впрочем, всемогущая организация не ограничивалась одним троном, и, можно сказать, что в середине XVII века она раскинула свои сети по всей Франции через посредство аристократии, парламента, правосудия и полиции, доказательством чему служит то, что эти институты не один раз открыто выражали свое недоверие королю.
Однако никто ни тогда, ни теперь, еще не дал точного, всеми принятого определения Общества Святой Евхаристии, потому что военная ультракатолическая организация, бастион ортодоксальности и нетерпимости – это все очень туманно. Кроме того, вступив в XVII век, почему в католической стране подобная организация упорно действовала в тайне от всех? Впрочем, что означал тогда термин «еретик»? Протестантов или янсенистов? В действительности же, ни тех, ни других, раз огромное количество их находилось среди членов Общества…
Если Общество было действительно католическим, разве оно не должно было поддержать Мазарини, защитника интересов Церкви? Напротив, оно открыто противостояло ему до такой степени, что первый министр не прекращал попыток низвергнуть его в небытие. Иезуиты тоже относились к нему враждебно, также как и некоторые другие католические власти, обвинявшие его в ереси – в том, против чего, собственно, боролось, как оно само утверждало, Общество Святой Евхаристии… так, что в 1651 году епископ Тулузский собирался разоблачить нечестивую деятельность и «в высшей степени неправильный» вид церемонии принятия – отзвук обвинений, выдвинутых ранее против тамплиеров. Но Общество, которому угрожало отлучение от Церкви, отреагировало с неожиданной силой и весьма странной неосторожностью, которой невозможно было ожидать от этих набожных католиков.
Вспомним теперь, что Общество Святой Евхаристии было основано в разгар эпохи розенкрейцерского психоза. «Невидимое братство» было повсюду, отвечало за все, было предметом страха и наихудших поучений, объектом преследований и упорных поисков; и, однако, орден Розы и Креста оставался невидимым. Нигде в этой католической Франции никому не удавалось отыскать ни одного его члена, как будто это была лишь фикция, продукт народного воображения.
Значит, орден Розы и Креста – призрак?.. Поищем тогда выход в другом месте. А если орден, имеющий какой-то свой интерес обосноваться во Франции, предпочел скрыться за спиной другой организации? Какая замечательная вывеска, какая обманчивая маска это Общество, официальной целью которого была как раз охота на розенкрейцеров! Так, может быть, под респектабельной вывеской Общества Святой Евхаристии эти последние смогли спокойно следовать к своей цели и вербовать сторонников своего дела, притворяясь их самыми коварными врагами?
Общество Святой Евхаристии сопротивлялось Мазарини и Людовику XIV до 1660 года, когда менее чем за год до смерти своего первого министра король официально объявил о ликвидации организации. Однако, в течение последующих пяти лет ничего не изменилось, так как Общество решило сначала игнорировать королевский эдикт; затем в 1665 году оно просто объявило о своем намерении продолжать существовать в своем «настоящем виде». Весь его архив был собран и целиком укрыт в надежном месте в Париже, которое так никогда и не было найдено, но которое, по всей видимости, было обителью Сен-Сюльпис. Таким образом, спустя два века эти архивы вполне могли быть доступны некоему аббату по имени Эмиль Оффе.
Тем не менее, кое-кто считает, что Общество продолжало свирепствовать, только под другим обличием, до конца следующего века – настоящий вызов абсолютизму Людовика XIV – и даже гораздо дольше, до первых лет XX века.
Мы не будем высказывать своего мнения по этому поводу, скажем только, что оно, безусловно, пережило свое предполагаемое исчезновение в 1665 году. В 1667 году Мольер, верный сторонник Людовика XIV, атаковал Общество некоторыми намеками в своем «Тартюфе», что навлекло на него ничем не замаскированные репрессии, и, несмотря на то, что он пользовался покровительством короля, представление его пьесы было запрещено в течение двух лет. Со своей стороны, Общество Святой Евхаристии имело своих собственных писателей – Ларошфуко, бывшего очень активным во время Фронды, и даже, говорят, Лафонтена, чьи невинные и очаровательные басни являлись открытой критикой королевской власти. Действительно, Людовик XIV не питал особого расположения к баснописцу и – вспомним это – был против приема его во Французскую Академию; теперь назовем его покровителей: герцоги де Гизы и Бульонские, виконт Тюреннский и вдова Гастона Орлеанского – небезынтересные для нас личности…
Теперь мы коротко перечислим все, что мы знаем об Обществе Святой Евхаристии:
Итак, речь идет о тайном обществе, большая часть истории которого совершенно официальна. Оно подчеркнуто католическое, но не менее открыто замешано в деятельность отнюдь не католическую. Оно тесно связано с некоторыми влиятельными аристократическими фамилиями, которые были очень активны во время Фронды и чьи генеалогии фигурируют в «документах Общины». У него имеются связи с обителью Сен-Сюльпис, и, хотя оно действовало всегда тайком, было все же очень влиятельно. Наконец, оно очень враждебно относилось к кардиналу Мазарини.
Мы находим здесь все основные признаки Сионской Общины, как они нам представлены «Секретными досье». Почти совершенно совпадают действия обеих организаций, и если орден Сиона продолжал свою деятельность в течение XVII века, то, не слишком рискуя ошибиться, можно идентифицировать его с Обществом Святой Евхаристии или с теми, кто действовал за его спиной.
Во время фашистской оккупации, в 1944 году из Берлина прибыла военная миссия, чтобы вести в Жизоре раскопки под крепостью. Но высадка союзников помешала началу работ. Некоторое время спустя местный житель Роже Ломуа в свою очередь решил там покопаться, и в 1946 году он объявил мэру Жизора о находке – подземной часовне, в которой стояли девятнадцать каменных саркофагов и тридцать металлических сундуков. Кроме разрешения на продолжение работ Ломуа просил, чтобы о его открытии было заявлено публично. Но волокита – или чья-то злая воля? – оказались таковы, что он снова смог взяться за раскопки только в 1962 году… Однако публике о них не было сообщено ничего, а развернулись они под покровительством Андре Мальро, бывшим тогда министром культуры. Но, если Ломуа быстро нашел свой ход в часовню, то сундуки исчезли… и, несмотря на шумную кампанию, развернутую по этому поводу в прессе, след их так и не был обнаружен. От этого открытия, странно походившего на сон, остались лишь два намека на подземный склеп святой Катерины, фигурирующей в двух манускриптах 1375 и 1696 годов…
Во всяком случае, благодаря им, рассказ Ломуа стал выглядеть правдоподобным, также как и легенда, согласно которой часовня служила хранилищем архивов ордена Сиона. Что касается нас, то мы беремся доказать, что Сионская Община продолжала существовать, по крайней мере, на протяжении трех веков после Крестовых походов и уничтожения ордена Храма.
Действительно, с начала XIV века до начала XVI века некоторые документы, касающиеся Орлеана и обители святого Самсона, базы Сиона, ссылаются на некий орден. Например, они упоминают о гневе папы и короля Франции, вызванном членами Сионской Общины в Орлеане в начале XVI века, которые «нарушили свой устав» и «отказались от совместной жизни». В конце XVI века всплыли и другие обвинения на их счет: их упрекали в несоблюдении устава, в предпочтении жить отдельно от всех, а не вместе, в том, что они предавались распутству, что жили они часто за пределами обители святого Самсона и что они не восстанавливали ее стен, серьезно пострадавших в 1562 году. По тем же источникам, власти обители потеряли терпение и в 1619 году выгнали Сионскую Общину и подарили здание иезуитам.
Начиная с этого времени, никакого намека на Общину нигде не находили, по крайней мере, под этим названием, и доказательства, которые мы только что привели, не могут быть окончательными. Кроме того, они практически ничего не сообщают о деятельности Сиона, его целях или влиянии, довольствуясь лишь простым намеком на какое-то монашеское братство, более или менее тайное, и, в конечном счете, представляющем только относительный интерес. Действительно, что общего могло иметь это сборище дерзких и недисциплинированных личностей из обители святого Самсона с членами знаменитого братства, управляемого самыми блестящими людьми в истории Запада? Согласно «документам Общины», Сион был важной, мощной, влиятельной организацией, породившей орден Храма и занимавшийся самой высокой политикой; обитатели же святого Самсона ничего похожего в памяти не вызывали…
Может быть, обитель святого Самсона в Орлеане была тогда лишь изолированным и второстепенным местом действий Сиона? Но так как в списке самых важных командорств в «Секретных досье» никаких ощутимых следов мы не нашли, мы были вынуждены искать их в другом месте.
Герцоги де Гизы и герцоги Лотарингские.
В течение всего XVI века и на протяжении целых трех поколений Лотарингский дом и его младшая ветвь – дом де Гизов – пытались сбросить династию Валуа и завладеть французским троном. Много раз эти попытки проваливались, но понадобилось всего тридцать лет, чтобы род Валуа окончательно угас сам по себе.
Карл, кардинал Лотарингский, и его брат Франциск, герцог де Гиз, были близки к успеху в период между 1550 и 1560 годами; оба они были союзниками Шарля де Монпансье, коннетабля Бурбонского, названного «Секретным досье» великим магистром Сиона до 1527 года. Они также были связаны с семьей герцогов Мантуанских, и Фердинанд де Гонзаг, великий магистр с 1527 по 1575 год, оказывал им помощь и поддержку во всех заговорах против французского трона. Что касается герцога де Гиза, то он женился на Анне д'Эст, герцогине де Жизор.
История описывает кардинала Лотарингского и герцога де Гиза как редкой непримиримости католиков, фанатиков, доходивших до жестокости. Однако, эта репутация, по крайней мере, в области религии кажется нам несколько преувеличенной, так как, по нашему мнению, эти последние скорее вели себя как ловкие оппортунисты, улещая одновременно и католиков, и протестантов [50]. Впрочем, не кардинал ли Лотарингский на совете Тридцати в 1562 году сделал попытку децентрализации папской власти, дав больше самостоятельности местным епископам и доведя церковную иерархию до состояния, в каком она была в эпоху Меровингов?
Как бы то ни было, в 1563 году Франциска де Гиза, без пяти минут короля, убивают, и его брат последовал за ним двенадцать лет спустя, в 1575 году. Однако борьба с царствующими принцами еще не окончилась, и в 1584 году новый герцог де Гиз и новый кардинал Лотарингский вновь начинают осаду трона Валуа, в чем им помогает Луи де Гонзаг, герцог Неверский, великий магистр Сиона на протяжении уже девяти лет. Заметим мимоходом, что знаком сбора заговорщиков был Лотарингский крест, бывшая эмблема Рене Анжуйского [51] …
Этот конфликт длился до самого конца XVI века, когда род Валуа окончательно исчез. Но дом де Гизов, сильно пострадав от этого соперничества, больше не имел претендента на трон, который теперь был в пределах досягаемости.
Помогали ли взбунтовавшимся династиям какое-нибудь тайное общество или орден? Мы этого не знаем, но, во всяком случае, ясно, что международная сеть эмиссаров, послов, шпионов и агентов всех видов, даже убийц, состояла у них на жалованье, ибо тогда это была весьма распространенная практика. Среди них назовем и Нострадамуса, который, вероятно, работал на Франсуа де Гиза и кардинала Лотарингского [52].
Если верить некоторым историкам и «документам Общины», Нострадамус, впрочем, не довольствовался только тем, что тайно поставлял своим покровителям ценные сведения о деятельности и планах их противников. Будучи официальным астрологом французского двора, он следовал за королем во время всех его перемещений и, таким образом, знал многое, касающееся личностей, с которыми сталкивался: их уязвимые места, их слабости и странности. Поэтому можно думать, что он вполне был в состоянии манипулировать Валуа в психологическом плане и, следовательно, отдать их в руки их врагов. Так как он знал все гороскопы, жизнь всех придворных, то есть все «закулисные» дела, «изнанку» двора, то ему не составляло особого труда установить, а потом сообщить своим хозяевам подходящий момент для исчезновения, убийства, отравления… Поэтому, по большей части, пророчества Нострадамуса вовсе не были пророчествами, а были, скорее, зашифрованными посланиями, закодированными инструкциями, тайной программой действий, предназначенной для узкого круга посвященных.
Это, конечно, только гипотеза, но, тем не менее, уже можно заранее сказать, что определенные его так называемые пророчества явно относились к прошлому: к рыцарям Храма, к династии Меровингов, к Лотаринсскому дому, к бывшему графству Разес близ Ренн-ле-Шато [53] и – в многочисленных четверостишиях – к приходу «великого монарха», который прибудет из Лангедока…
И еще одна подробность из жизни Нострадамуса непосредственно заинтересовала нас. Как сообщают некоторые историки [54] и народная легенда, прежде чем начать свою карьеру пророка, он действительно долгое время прожил в Лотарингии – что-то вроде испытательного срока, период экзаменов, после которых он был «посвящен в важную тайну». Говорят также, что он имел доступ к одной очень старой работе по эзотеризму, которая стала основой всего последующего творчества. Эта работа была передана ему в месте, которое нам знакомо: речь идет об аббатстве Орваль, отданном в дар приемной матерью Годфруа Бульонского, и где, возможно, родилась Сионская Община. Во всяком случае, еще в течение двух веков Орваль будет связываться с именем Нострадамуса, до Французской революции и Наполеона, потому что именно в это время будут изданы знаменитые пророчества и астрологические произведения.
Наследование французского трона.
Теперь просим вашего разрешения перенестись в двадцатые годы XVII столетия. Трон Франции занимает Людовик XIII, но настоящая власть в руках единственного человека, отвечающего в то время за политику страны – министра короля, его серого преосвященства, кардинала де Ришелье. Его называли «Макиавелли своего времени», великим умом королевства, но этого мало, ибо, по нашему мнению, он был еще более значительной личностью.
Итак, в то время, как во Франции кардинал устанавливал мир и стабильность, остальная Европа и, в частности, Германия продолжали барахтаться в потрясениях Тридцатилетней войны. Эта война, по происхождению не религиозная, быстро стала таковой, и католические силы Испании и Австрии противостояли в кровавых распрях протестантским армиям Швеции и маленьких немецких княжеств. Среди последних фигурировало Рейнское воеводство, чей электор Фридрих V, как мы видели, находился в изгнании в Хаге со своей женой Елизаветой Стюарт; поддерживало Фридриха и его союзников розенкрейцерское движение в Англии и на континенте.
В 1633 году кардинал Ришелье высказался за смелую политику. Он бросил Францию в Тридцатилетнюю войну, но с той стороны, с которой никто ее не ожидал, предпочтя своим кардинальским убеждениям некоторые соображения политического порядка, имеющие в его глазах большое значение. Так, он мечтал установить поскорее французское превосходство в Европе, уменьшить постоянно тяготевшую над Францией австрийско-испанскую угрозу и уничтожить испанское владычество, прочно утвердившееся в течение веков на древних меровингских землях Нидерландов и части Лотарингии.
Европа присутствовала при парадоксальной ситуации, когда католический кардинал католической страны послал свои католические войска сражаться на стороне протестантов против других католиков. Ни один историк никогда не допустил и мысли, что Ришелье мог быть розенкрейцером, но разве действовал бы он иначе, чтобы засвидетельствовать свои убеждения или, по крайней мере, привлечь к себе благосклонность ордена Розы и Креста?
В тот же самый момент Лотарингский дом в лице Гастона Орлеанского, юного брата Людовика XIII, продолжал претендовать на французский трон. Гастон всего лишь женился на сестре герцога Лотарингского, но если бы он добился трона, то ее тщеславный род наконец получил бы шанс вершить судьбы Франции в следующем поколении, через его наследника. Такой перспективы, во всяком случае, было достаточно, чтобы мобилизовать силы Карла, герцога де Гиза. Воспитанный молодым Робертом Флуддом, он женился на Генриетте-Катерине де Жуайез, владелице Куизы и Арка, где находится могила, идентичная изображенной на картине «Пастухи Аркадии» Никола Пуссена…
План низложить Людовика в пользу Гастона снова провалился, и французский король остался на троне. Судьба, казалось, напрасно пыталась помочь герцогу Орлеанскому: король и королева долго не имели детей, но в 1638 году, после двадцати трех лет бесплодия, Анна Австрийская родила сына и тем самым положила конец всякой надежде на перемены. Конечно, удивление было огромным, а также большим было сомнение по поводу законного происхождения новорожденного. Молва и некоторые историки того времени и более позднего не преминули приписать отцовство кардиналу Ришелье или же его протеже и преемнику кардиналу Мазарини – гипотеза, не лишенная основания, если счесть возможным тайный брак последнего с Анной Австрийской после смерти короля.
Так, в силу происшедших событий, растаяли мечты Гастона Орлеанского и Лотарингского дома. Но когда в 1642 году умер Ришелье, не пренебрегли ничем, чтобы избавиться ет Мазарини и удалить от трона юного Людовика XIV. Будучи вначале просто народным бунтом, Фронда, настоящая гражданская война, продлилась десять лет. Кто же сгруппировался вокруг Гастона Орлеанского, который был ее зачинщиком? Знакомые нам личности: Фредерик-Морис де ла Тур д'0вернь, герцог Бульонский, виконт Тюреннский, герцог де Лонгвиль, внук Луи де Гонзага, герцога Неверского, великого магистра Сиона пятьдесят лет тому назад… Что касается столицы этих «фрондеров», то ею стал не больше, не меньше, как старинный город Стенэ в Арденнах.
Общество Святой Евхаристии.
«Документы Общины» упоминают, что в середине XVII века Сионская Община пыталась низложить Мазарини. Но это окончилось провалом, так как по окончании Фронды Людовик XIV взошел на трон, а кардинал после недолгого изгнания вновь заступил на пост первого министра и занимал его вплоть до своей смерти в 1660 году. Зная, что Сион был настроен враждебно по отношению к Мазарини, и зная семьи, вовлеченные во Фронду – те самые, из генеалогий «Секретных досье», – мы можем вполне обоснованно связать одно с другим и увидеть в членах Общины поджигателей этой гражданской войны.
«Документы Общины» приводят также некоторые фамилии, связанные с орденом и давшие ему нескольких великих магистров, фигурировавшие в первых рядах оппозиции Мазарини: Гонзаг, Невер, Гиз, Лонгвиль, Бульонский… Именно здесь, по крайней мере, именно в этой эпохе следует искать и найти след Сионской Общины и кого-нибудь из ее членов.
Но ведь не только эти люди были вовлечены в бунт. Были и другие, проявившие себя не только во время Фронды, но и в течение долгого времени после нее. Так, члены Общества Святой Евхаристии, о котором упоминают «документы Общины», признавали в нем общество, явно происходящее от Общины, либо саму Общину, действующую под другой личиной, потому что сходство ее с Сионом как в плане структуры, организации, деятельности, так и в плане методов, было безусловным.
Что же это было за Общество Святой Евхаристии, тайное общество, вполне реальное, существование которого было признано в XVIII веке, название которого с тех пор повторяют многие историки и деятельности которого было посвящено столько исследований?
Общество Святой Евхаристии было основано в период между 1627 и 1629 годами знатным сеньором из окружения Гастона Орлеанского. Однако никто и ничего не знает о том, кто и когда руководил им, ибо оно тщательно охраняло, как охраняет и сегодня, свое инкогнито; нам известны только некоторые из его посредников, низшие члены иерархии, нечто вроде подставных лиц, действующих по указанию свыше. Назовем среди них брата герцогини де Лонгвиль, брата суперинтенданта финансов Людовика XIV Шарля Фуке, наконец, дядю философа Фенелона, которого спустя полвека обнаружат состоящим во франкмасонстве, рядом с шевалье Рамсеем. Вокруг Общества вращались также такие известные личности, как святой Вэнсан де Поль, епископ Але Никола Павийон и Жан-Жак Олье, основатель семинарии Сен-Сюльпис, возможного центра деятельности ассоциации.
В своей организации и деятельности Общество напоминало орден Храма, предвосхищая франкмасонство. Из Сен-Сюльпис оно управляло сетью провинциальных ответвлений и капитулов, члены которых должны были повиноваться, не пытаясь понимать или спорить, даже не обязательно будучи согласными, и никогда не зная тех, кто отдавал приказания. Единая глава и невидимое сердце – так можно определить Общество Святой Евхаристии. Да, это было бьющееся сердце, и билось оно в ритме «тайны», которая была его «смыслом жизни» и самой жизнью. Некоторые рассказы того времени явно делают ссылки на Тайну, которая является душой Общества, и одно из его положений предусматривает: «Путеводная звезда, определяющая дух Общества, которая для него очень важна, есть Тайна». Каковы же были функции Общества?
Новички, еще не посвященные, должны были много раз в завуалированной форме давать понять, что оно посвятило себя делу милосердия в регионах, опустошенных религиозными войнами, например, в Пикардии, Шампани и Лотарингии. Но теперь неизвестно, не было ли это дело милосердия лишь хитроумной вывеской, имеющей мало общего с истинным смыслом существования святого дома. Фактически этот смысл существования был двойным: сначала практиковать нечто вроде религиозного шпионажа, затем проникнуть на самые высокие посты в стране, включая, естественно, посты поближе к трону.
Общество Святой Евхаристии, кажется, особенно преуспело в продвижении к этой цели. Так, Вэнсан де Поль, член Королевского совета Совести, стал исповедником Людовика XIII и личным советником Людовика XIV; дошло до того, что его враждебность к Мазарини вынудила его уйти со своего поста. Что касается королевы-матери Анны Австрийской, то она была лишь игрушкой в руках Общества, которому на некоторое время, правда, удастся повернуть ее против своего первого министра. Впрочем, всемогущая организация не ограничивалась одним троном, и, можно сказать, что в середине XVII века она раскинула свои сети по всей Франции через посредство аристократии, парламента, правосудия и полиции, доказательством чему служит то, что эти институты не один раз открыто выражали свое недоверие королю.
Однако никто ни тогда, ни теперь, еще не дал точного, всеми принятого определения Общества Святой Евхаристии, потому что военная ультракатолическая организация, бастион ортодоксальности и нетерпимости – это все очень туманно. Кроме того, вступив в XVII век, почему в католической стране подобная организация упорно действовала в тайне от всех? Впрочем, что означал тогда термин «еретик»? Протестантов или янсенистов? В действительности же, ни тех, ни других, раз огромное количество их находилось среди членов Общества…
Если Общество было действительно католическим, разве оно не должно было поддержать Мазарини, защитника интересов Церкви? Напротив, оно открыто противостояло ему до такой степени, что первый министр не прекращал попыток низвергнуть его в небытие. Иезуиты тоже относились к нему враждебно, также как и некоторые другие католические власти, обвинявшие его в ереси – в том, против чего, собственно, боролось, как оно само утверждало, Общество Святой Евхаристии… так, что в 1651 году епископ Тулузский собирался разоблачить нечестивую деятельность и «в высшей степени неправильный» вид церемонии принятия – отзвук обвинений, выдвинутых ранее против тамплиеров. Но Общество, которому угрожало отлучение от Церкви, отреагировало с неожиданной силой и весьма странной неосторожностью, которой невозможно было ожидать от этих набожных католиков.
Вспомним теперь, что Общество Святой Евхаристии было основано в разгар эпохи розенкрейцерского психоза. «Невидимое братство» было повсюду, отвечало за все, было предметом страха и наихудших поучений, объектом преследований и упорных поисков; и, однако, орден Розы и Креста оставался невидимым. Нигде в этой католической Франции никому не удавалось отыскать ни одного его члена, как будто это была лишь фикция, продукт народного воображения.
Значит, орден Розы и Креста – призрак?.. Поищем тогда выход в другом месте. А если орден, имеющий какой-то свой интерес обосноваться во Франции, предпочел скрыться за спиной другой организации? Какая замечательная вывеска, какая обманчивая маска это Общество, официальной целью которого была как раз охота на розенкрейцеров! Так, может быть, под респектабельной вывеской Общества Святой Евхаристии эти последние смогли спокойно следовать к своей цели и вербовать сторонников своего дела, притворяясь их самыми коварными врагами?
Общество Святой Евхаристии сопротивлялось Мазарини и Людовику XIV до 1660 года, когда менее чем за год до смерти своего первого министра король официально объявил о ликвидации организации. Однако, в течение последующих пяти лет ничего не изменилось, так как Общество решило сначала игнорировать королевский эдикт; затем в 1665 году оно просто объявило о своем намерении продолжать существовать в своем «настоящем виде». Весь его архив был собран и целиком укрыт в надежном месте в Париже, которое так никогда и не было найдено, но которое, по всей видимости, было обителью Сен-Сюльпис. Таким образом, спустя два века эти архивы вполне могли быть доступны некоему аббату по имени Эмиль Оффе.
Тем не менее, кое-кто считает, что Общество продолжало свирепствовать, только под другим обличием, до конца следующего века – настоящий вызов абсолютизму Людовика XIV – и даже гораздо дольше, до первых лет XX века.
Мы не будем высказывать своего мнения по этому поводу, скажем только, что оно, безусловно, пережило свое предполагаемое исчезновение в 1665 году. В 1667 году Мольер, верный сторонник Людовика XIV, атаковал Общество некоторыми намеками в своем «Тартюфе», что навлекло на него ничем не замаскированные репрессии, и, несмотря на то, что он пользовался покровительством короля, представление его пьесы было запрещено в течение двух лет. Со своей стороны, Общество Святой Евхаристии имело своих собственных писателей – Ларошфуко, бывшего очень активным во время Фронды, и даже, говорят, Лафонтена, чьи невинные и очаровательные басни являлись открытой критикой королевской власти. Действительно, Людовик XIV не питал особого расположения к баснописцу и – вспомним это – был против приема его во Французскую Академию; теперь назовем его покровителей: герцоги де Гизы и Бульонские, виконт Тюреннский и вдова Гастона Орлеанского – небезынтересные для нас личности…
Теперь мы коротко перечислим все, что мы знаем об Обществе Святой Евхаристии:
Итак, речь идет о тайном обществе, большая часть истории которого совершенно официальна. Оно подчеркнуто католическое, но не менее открыто замешано в деятельность отнюдь не католическую. Оно тесно связано с некоторыми влиятельными аристократическими фамилиями, которые были очень активны во время Фронды и чьи генеалогии фигурируют в «документах Общины». У него имеются связи с обителью Сен-Сюльпис, и, хотя оно действовало всегда тайком, было все же очень влиятельно. Наконец, оно очень враждебно относилось к кардиналу Мазарини.
Мы находим здесь все основные признаки Сионской Общины, как они нам представлены «Секретными досье». Почти совершенно совпадают действия обеих организаций, и если орден Сиона продолжал свою деятельность в течение XVII века, то, не слишком рискуя ошибиться, можно идентифицировать его с Обществом Святой Евхаристии или с теми, кто действовал за его спиной.