уходим... Билет который лопнул оставил окончательный арест"...
"Возможно, инспектор Ли"...
"Вечером еще несколько вызовов оставили пальцы увядших мистера и миссис
Д... взорвали Сэмми Мясника... Симптомов достаточно только вперед, инспектор
Ли, мы снимаем наш последний фильм... изменения в утреннем небе... Значит
уличный мальчишка взорвал слово... Последний круг из Сент-Луиса растворил
плотскую индивидуальность... Джон приготовил кофе и омлет. Кухня была
отделена от спальни перегородкой... скрепленная проволокой стеклянная дверь
вела на наружную лестницу над пустырем. Джон стоял с чашкой кофе свет
позднего утреннего солнца у него в глазах.
"Почему я не работаю на компанию твоего дядюшки? Работаешь на компанию
и что она дает тебе?. членство загородного клуба... дом с садом... жена...
сердечный приступ в пятьдесят пять лет... благодарю покорно... Подойди
сюда..."
Нежными аккуратными пальцами он усадил Билла на табурет перед коробкой
обитой изнутри металлом. Коробка была соединена проводом с рядом других
коробок одна меньше другой. В последней коробке имелся кристаллический
цилиндр который вращался на медном стержне. Коснувшись цилиндра Джон
отрегулировал иглу.
"Теперь говори... что-нибудь из твоего романа..."
"Ну ладно кое-что оттуда у меня с собой... первая глава... Я хотел
чтобы ты взглянул..."
"Я послушаю а это не одно и то же... Слова на странице движутся со
скоростью света... 186 000 миль в секунду... Произносимые тобой слова
движутся со скоростью 1400 футов в секунду... понадобилась бы куча времени
чтобы догнать и истолковать страницу... Ну ладно... начинай... И постарайся
не хрустеть бумагой."
Билл начал читать: "солнечный свет сквозь пыльное окно подвальной
мастерской... Лицо Джона серое и тонкое как дымка мягкое голубое сияние в
его глазах когда он нагнулся над детекторным приемником коснувшись ручек и
проводов нежными аккуратными пальцами... "Я пытаюсь наладить его чтобы через
десять лет мы смогли слушать вместе... Вот прижми этот наушник к уху"...
поступки превращают в легендарную фигуру... "Слышишь что-нибудь? Да быть
может наружу сквозь пыльное окно был бы первый шаг, Дымок"... пустые задние
дворы и зольники квакают лягушки "Джон"... металлическое покалывание которое
распространилось до самого паха... далекий солнечный свет... наружная
деревянная лестница... отвертка... "Нет. Убери руку. Я уже десять раз тебе
говорил." "Хватит... одна минута... Теперь почитаю я." Он взял журнал:
"Случилось так как будто небо на миг потемнело как будто в порыве ветра
внезапно послышался приглушенный шум голосов звук далеких труб вздох
подобный шуршанию громадного шелковистого одеяния какое-то время вся
карусель природы отдавала дань этой тьме затихла птичья песня замерли
деревья а далеко за горой раздавались глухие раскаты зловещего грома. На
этом все кончилось. Ветер пропал в высоких травах долины рассвет и день
вновь обрели свое место во времени а взошедшее солнце пускало жаркие волны
желтой дымки которая озаряла ему предстоящий путь. Листья кружа поднимались
ввысь смеясь в солнечном свете и этот смех трелью звучал до тех пор пока
каждый сук не стал похож на школу в волшебной стране. Бог отказался принять
подношение." работаешь на компанию и что она в порыве ветреной комнаты Билл
дышал дает тебе? звук далеких труб вздох как будто в мягкой электрической
тишине и членство загородного клуба шуршания, громадный каждый вздох пускал
кровавый дом с садовым шелковистым одеянием какое-то время пульсировавшим в
его промежности... Он повернулся к Джону... жена вся карусель природы...
"Боже"... Джон приложил палец к губам... сердечный приступ в пятьдесят пять
отдавал дань этой тьме... Он нагнулся и сбросил "Благодарю покорно"...
затихла птичья песня; замерли деревья ботинки и носки. Двое мальчишек...
подойди сюда. Я хочу записать твой голос стояли нагишом глядя друг на друга
голос твоего хозяина а далеко за горой обняв друг друга говорит сквозь тебя
раздавались глухие раскаты их тел омытых синевой нежными сумеречными
пальцами он усадил Билла перед коробкой ветра... четвереньки на диване
металлические травы долины. Рассвет и "Аллах... Боже такое чувство что
коробка была соединена проводом с рядом вновь обретшим свое место громадным
Джонни." "Заткнись Билли"... коробки одна меньше другой и во времени а его
плоть дрожала и подергивалась в бухте провода в кристаллическом взошедшем
солнце жаркие волнообразные спазмы сжимали цилиндр желтой дымки... озаряли
путь теснее теплые синие струи "Теперь говори что-нибудь из ему
предстоящего. Листья кружа поднимались ввысь к роману "Ну ладно кое-что
оттуда у меня с собой... смеясь в солнечном свете... "Смотри Билли млечная
первая глава"... этот смех трелью звучали унылые паровозные гудки... видишь
деревья... школу... в далеком небе дикие гуси... послушай это в волшебной
стране... Бог отказался принять подношение..."
"Теперь я хочу разрезать цилиндр на части и вновь соединить эти части
чередуя твой голос с моим... займет около часа... можешь пока почитать вот
это"..
Он протянул Биллу экземпляр "Сатердей Ивнинг Пост"... на обложке
мальчишка у чердачного окна машущий рукой вслед далекому поезду. Билл
долистал до "Бриллианта величиной с гостиницу "Ритц" ф.Скопа Фитцджеральда и
начал читать. Он дочитал рассказ до конца.
"Ну вот и все... голос его хозяина... слушай..."
В звучании с трудом можно было различить людские голоса... каденция
вибрации... Билл ощутил такой натиск головокружения как будто диван вращаясь
устремился в космос... Темнеющую комнату заливал синий свет. Билл дышал
мягкой
электрической тишиной которая пускала кровь пульсировать в его
промежности... двое мальчишек нагие тела омытые синим сумраком дрожали и
подергивались в спазмах... Он кружа поднимался ввысь к потолку.
"Смотри Билли Млечный Путь."
унылые паровозные гудки в далеком небе... дикие гуси... там мальчишка
ждущий поезда... ваша "Сатердей Ивнинг Пост" давным-давно... два юных тела
сцепились как собаки оскалив зубы... две мертвые звезды... Они ушли
давным-давно в пустые задние дворы и зольники... шуршанье тьмы и проводов...
Они ушли давным-давно и так и не вернулись...
Стоя в темной комнате мальчишка произнес: "Я проделал долгий путь."
Это было долгое время в такой боли старый адрес я даю тебе... ушли
давным-давно... Детекторный приемник далекий отказался от подношения...
пустой задний двор... долгая долгая радиотишина на Портленде... футбольные
результаты... стрелки часов на стене бара... Унылые мальчишеские крики
доносятся с улицы Бродячих Игроков до Калле де лос Дезампарадос... Образ как
бы ни был хорош должен умереть вовремя блокада взорвана. Последняя людская
кровь что я сотворил мертва в трактире "Лебедь". Журнал должен рассказывать
вам о перемычке которую вот-вот снесет... керосиновый свет на улицах
Танжера... его улыбка сквозь сигаретный дым... умер в трактире "Лебедь"
унеся с собой свои забавные рассказы." "Он пытался развлекать семью,
ми-истер."
"Посмотри в зеркало. Ты видишь мертвого солдата. Последний людской
образ... Мистер Брэдли мистер Боливар мертв... Большая Картина под названием
"Хитрюга"... Клинкер мертв... Майор Эш мертв. Когда твой образ умирает ты
становишься вирусом и должен выполнять вирусные приказы. Теперь понятно,
придурок деревенский? Значит отсутствие плоти и есть печи. Из Ада мы
выбираемся лишь через образ наш в живущих.
Помнишь печи? Там не просто жарко. Помнишь отсутствие "эмоционального
кислорода" отсутствие того чем ты дышишь отсутствие всего что вообще
вызывает у тебя желание жить или дышать? Ну да как ты говоришь любой образ
повторяясь утрачивает заряд а эта утрата и есть то что составляет этот Ад и
удерживает нас здесь. Место где мы находимся и есть Ад. Видишь как мы
попались? Заложники "здесь"... Жизнь при отсутствии плоти есть повторенье
слово в слово. Из Ада мы выбрались лишь через повторенье. Вот почему все мы
выполняем вирусные приказы и бесконечно воспроизводим вирусный образ там в
живущих. Видишь как мы попали в цикл повторений? Любой образ повторяясь в
твоих глазах, Брэдли, составляет этот Ад и этого врага: бесконечное
отсутствие того чем ты дышишь и есть тот самый образ который повторяет что
ты желаешь жить и дышать во всех областях."
И как все вирусы прошлое заранее записывает ваше "будущее". Вспомните
что картина гепатита предварительно записана за две недели до первого
эпизода когда в зеркале проявляются вирусные негативы и вы замечаете что
ваши глаза слегка желтее чем обычно... Короче образное прошлое формирует
ваше будущее навязывая повторяемость пока прошлое накапливается а все
поступки записаны заранее и предопределены и не осталось жизни в настоящем
высосанном ходячим трупом что-то бормочущим в безлюдных внутренних дворах
под кинонебесами Марракеша.
Вам видно в зеркало что жизнь пришла в упадок? Моя прискорбная
уродливость правдивый ответ бормочет. "Я был мертв. Я взял твою
индивидуальность. Остается лишь уродство. Ведь уродство есть повторяемость
для продолжения сомнительных занятий. Я хотел сказать "Все было не так... Я
не имею в виду... была другая сторона" без языка без глотки запертый в
вирусном образе который был способен только поражать и наносить урон дабы
завладевать. Теперь я научился говорить и
вот что я скажу: "Не соглашайся на чужую образную индивидуальность ни
на каких условиях ни под каким видом иначе станешь таким же каков нынче я. А
по поводу того чего стоит жизнь когда честь честь потеряна к примеру могу
высказать собственное мнение. Мне об этом все известно. Она не стоит ничего
ничего ничего. Предложение чужой образной индивидуальности всегда делается
на вирусных условиях. Бесполезно по bueno хоть сразу хоть частями.
Единственное что могу я дать тебе это мой пистолет. Я им воспользоваться не
могу. Ты можешь. Вот мой пистолет Брэдли. Войди и схвати их."... Последние
слова мистера Брэдли мистера... 19 июня 1963 года Марракеш.
Вызвал железные слезы на щеке Плутона... стена воды сами понимаете...
прилив на пять морских саженей в глубину... и все-таки слова невнятно
произносятся и кружат точно сухие листья в зимнем туалете... "J'aime ces
type vicieux qu'ici montre la bite." Вдали приглушенные взрывы точно динамит
в желе. Туземцы глушат рыбу. Вчера на испытательном полигоне близ Сиэтла
было произведено четыре подводных атомных взрыва. Доктор Унрах из Управления
по распространению атомного оружия охарактеризовал мощность взрывов как
незначительную и подчеркнул необходимость оборонной политики одновременно
изворотливый и твердой решительной и гибкой с тем чтобы, по его словам,
свободный мир легко мог разразиться где угодно. Мы обладаем притягательной
силой. Нам не хватает лишь крючка чтобы ее повесить или скажем одной
фотовспышки в тончайшей медной проволочке. "Большая Картина вызывает
фотовспышку... позовите к аппарату майора Эша."
"Губы что были некогда моими слыхали новость о войне и смерти? Клинкер
мертв... Майор Эш мертв... Чиггер мертв." Хлестали белые дожди. Туманные
решения оставляют кое-что меж нами на белых каменных ступенях... обломки
погибают утрачивая боль. Взглянул на меня его голос приглушен как будто его
лицо я видел сквозь расстраивающие затуманивающие изображение... мозг и
кровь и кости в замороженном сейфе далекого банка... Печень самообмана в
кататоническом известняке выделяет любовное письмо, сэр, из мраморной плоти
неторопливыми витками.
"Я дрючить ми-истера?"
Пылающее небо правдивый ответ... устав союза... закрытый магазин...
фашистские скоты.
"Ага, - сказал он, - огромные кровавые знамена сопротивления сочатся
краснотой в солому." Так вот Фред Вспышка он экспонирует неправильно и
по-моему он ничего уже не снимает, многократное повторение бормочет в пустом
еженедельнике, обменяйте нечто необычное на тех с глубоким и блестящим
образом.
"Что? Пылающие небеса, идиот."
Его прозвали Ниггер. Бежал как видите за мной по вымощенной камнем
улице. Короче развернулся сверкнули оба пистолета нанося страшные удары
семьдесят тонн на квадратный дюйм сами понимаете и я увидел как текут мозги.
Он рухнул на ступени и вот уже смотрел на меня молча а рыжие волосы и
смазанные веснушки и красная плоть всего мира хлынули внезапно сквозь него
затуманивая лицо как будто его лицо я видел умирающими глазами которые не в
силах сосредоточить взгляд на вихрях и неясных пятнах... умирал там на белых
ступенях мозги и кровь и кости прострелены моими лазерными пистолетами.
Моими пистолетами? Но кто я такой? Правдивый ответ затуманился в умирающих
глазах и я сказал водителю: "Отвезите меня в гостиницу среднего разряда...
приличную... недорогую." (Дождь маршировал в долине серебристыми колоннами)
Потом дождь нанес удар а я бежал к шлагбауму по вымощенной камнем улице
пистолет у меня в кармане до сих i пор. А вы? Вы будете? Я здесь не знаю
ничего бегу бегу пистолет у меня в кармане у меня в руке у меня в глазах...
ударносветовой пистолет. "Ну да ага, - сказал он, - огромные библиотеки и
бюрократические учреждения сплошная путаница тысячу лет на составление одной
петиции сами понимаете и пять тысяч лет чтобы протащить ее сквозь фильтры и
янтарные формы... Могло такое быть?" Слова падают точно мертвые птицы там на
полуденных улицах... печальный последний раз с неким мертвым существом...
пистолет стекает с моих пальцев образуя густой синий туман вокруг ног.
"Мы с вами постепенно исчезаем, - сказал он а слова меж нами погибали
утрачивали цвет на белых каменных ступенях! дабы сказать... - По-моему в
данных обстоятельствах... приводит к некоторой нехватке а раз так мы
протестуем... жизнь во всем ее бесконечном многообразии повторяемости чтобы
продлить очень старый сортир... удобрение сами понимаете... поскольку любому
умозаключению на какой-то стадии предшествует одна из форм экскрементальной
обработки... то есть любое вмешательство сами понимаете на этом уровне... Вы
не разрежете любовное письмо, сэр, от прелестной дамы?. фашистские скоты
которые подняли бы еще раз кровавое знамя сопротивления над нашими мирными
печами и вирусными культурами толкают разумеется на некоторые неприятные но
необходимые вещи истерического свойства неуместные как честность неизменные
как время но несколько стесненные еженедельной доставкой корреспонденции в
"Шелл Мара"... скрытые сомнения... рассудительный друг... косвенное
свидетельство... его самые жестокие адвокаты... взрывы в Галифаксе...
близнецы... братья сами понимаете... кое-что еще... косвенные сомнения...
скрытый друг бормочущий... "закон чужих судов... мы люди старые...
рассудительный свидетель... косвенные адвокаты..." Его самое жестокое
свидетельство было отклонено как неуместное в данных обстоятельствах что
обратной силой закона отменило сан-францисское землетрясение и взрыв в
Галифаксе а сомнение освобожденное от кожного закона растяжимого и
грабительского уничтожило все исторические факты... утрачены или проглочены
или нечто в этом роде? Кто входит когда вы выходите? Знай я с радостью бы
рассказал... Завтрак в Глазго доподлинно промелькнул на небе... приличные
недорогие люди среднего достатка угрожают без языка без глотки. "Мы не
знаем, - сказал он ввиду отсутствия обоснованных надежд. - фильтры сами
понимаете забиты... больше нет... по mas... delito mayor... Опасно играть
после работы... Я видел как это шевелится вот что я скажу... в нашими
потерями не считались и мы не писали книг после войны... нехватка бумаги
сами понимаете... Когда масса народу не в состоянии найти того что
обеспечило бы жизнь свободу или выполнение любого терпимого условия
возникает можно сказать хроническая острая нехватка и человек задумчиво
созерцает всепоглощающую воронку большого любителя бычьего боя или собачьего
бреда который орет: "Нечего на меня смотреть... Вам доподлинно известно что
я хочу сказать." Ах да но как не тронет ваше сердце вид неудовлетворенных
грифов кружащих в пустых небесах Лимы? Они слетелись дабы поесть но не
осталось ничего даже мертвечины... Однако долг сами понимаете нашей славной
революции а свободный мир не должен выдавать себя из-за простой нехватки
бритвенных лезвий. "Внутри бритва сэр... Дерните за ручку"
Я хочу сказать что это за спектакль когда все уже высосано напрочь? Вы
намерены сидеть целую вечность и смотреть желтый фильм о гепатите и синий
фильм о джанке? Нам известен каждый эпизод а они не меняются никогда. И
будут меняться еще реже. Да будет свет в темных комнатах. Единственный выход
это тотальное разоблачение.
"Большая Картина вызывает Непристойного... Входите пожалуйста...
бензиновая трещина истории." Ворвался доктор Бенвей с велосипедным насосом
наполненным густой синей жидкостью исторгающей толчками синий свет и запах
озона.
"А теперь, - сказал он, - мы должны подыскать достойный сосуд."
(Осторожно. Это может вызвать привыкание.)
"А может это не дозволено законом и считается наркотиком?"
"Еще как дозволено! Я получил добро от Св. Анслингера."
И вот появляется Святой Анслингер из его глубоко запавших глаз сыплется
порошково-синяя тяжелая металлическая доза посадил на иглу все живое
попавшее в его поле зрения... Один мальчишка вышел вперед и протянул руку.
"Не стоит вызываться добровольно, малыш. Засвечивать негативы или
попросту выкрашивать их в синий цвет? Толкать радиоактивный тяжелый
металлический джанк? Пока не ввязывайся и игру. Видишь ли прошлое
радиоактивно. Время радиоактивно. Вирус радиоактивен, формула нова есть
простое повторение на бесконечном пути фотовспышек старые фотографии падают
на горящую палубу. Ты слышал объявление. Больше ничего не написано. В
Лексингтоне уже собирают манатки." Высокий худощавый человек в холщовых
гетрах и поношенных бриджах, с покрытым бурыми пятнами сигаретным
мундштуком, обернулся у двери и улыбнулся точно крыса в лучах заходящего
солнца. Он сверкнул крупными желтыми зубами и вышел исчезнув в желтом свете
оставив застывшее в воздухе облако дыма. А я возвращаю его родину затерянную
средь наркоманов всего мира.
"А я возвращаю его родину затерянную средь наркоманов всего мира... пах
покрытый пятнами росы назад ко всем остальным сквозь серебристую воронку
годов. Вспоминайте меня как пожухлые засохшие листья в зимнем туалете ваш
пистолет последний недостаток навсегда застрявший в этом частичном сегодня.
А теперь вы видите что нет там никакой сигареты?"
Красота содержащаяся в форме делается затхлой и уродливой как Дерьмола
куда стекает на хранение весь юный материал а привилегированной Тле которая
оказывала неоценимые услуги Тресту Насекомых разрешено купаться в этом
нектаре... цветочный аромат юных сухостоев и демонстрируемая первым экраном
суходрочка: ("Говорю же тебе, Мейзи, сука бестолковая, я получаю свое
сполна" он выгибает мальчишеское тело подымаясь из черной жидкости из члена
струятся белила "Влезай сюда foule honteuse... А не то я просто затащу тебя
сюда сильными татуированными руками моряка... Он уже пьет." И вытянув вверх
загорелые руки гладкие как тиковое дерево с глубоко въевшейся татуировкой в
виде голубого ястреба она затаскивает свою ухмыляющуюся сестру в молодежную
ванну и вскоре обе уже извиваются как черви на горячей сковородке и в унисон
кричат сильными взволнованными молодыми голосами: "Еще! Еще! Еще!") "Так
выбирайтесь же из этих уродливых форм и помните что добро лучше зла ведь
куда приятней если оно близко. Вот как все просто. А если кто-то думает
иначе возьмите да и направьте этого летуна из коктейль-бара на линию фронта
чтобы он запомнил лишь как неприятно если близко зло а ты отрезан на
световые годы во вражеском тылу."
"День Платежа вызывает Хитрюгу... Скоро эвакуация прошу."
"Трудно громко и отчетливо никчемные придурки деревенские."
А когда мы молодые офицеры услышали как генерал обзывает нас
"никчемными придурками деревенскими" мы принялись в психофантических
судорогах кататься по полу штабного кабинета и в конце концов были вынуждены
принять плазму в банях "Дерьмола" а генерал сидел себе прикованный к
видеоэкрану и жевал свою сигару: "Вырезать маленький образ с пистолетами...
маленькие деревенщины... Боже, Мейзи, я люблю их... Вообще-то уже пора
завтракать."
И кое-кто из нас не мог не почувствовать что наш юношеский пыл,
ежедневно возрождаемый в углеродных пузырьках, распродают офицеры
недостойные своего звания. А чистый продукт мы всюду получали сами понимаете
из революций и подпольных армий. Мы пережили свою эпоху Кастро а потом все
безумные гомики из маскировочных подразделений расположились лагерем
облачившись во вьетнамские бабские наряды смоделированные с целью
максимального обнажения незаконно присвоенных органов. Ну и конечно надо
было видеть как на каждом углу содомируют друг друга эмансипированные
лесбиянки. То есть мы получали свое и к тому же стабильно. Короче начали мы
собираться изящными возбужденными толпами зреющего заговора. Потом поступил
приказ который толкнул нас на открытый бунт: "Бани "Дерьмола" закрыты впредь
до особого распоряжения."
"Ну как вам это нравится?"
Мы расположились мрачными ворчливыми группами бесцеремонными жестами
юношеского вызывающего поведения убирая локоны ниспадавшие нам на глаза. А
генерал сошел со своего видеоэкрана в роскошном одеянии из неприкрытого
бесстыдства.
"Мальчики, вы себе даже не представляете как низко я пал", - и спасся
тем что его тут же вырвало. Своими признаниями он уже прикончил троих
озлобленных полицейских инспекторов а сам все углубляется в воспоминания.
"Понятно мальчики что я имею в виду? Настало время забыть. Забыть
время. Так? Я был оно будет оно есть? Нет. Оно было и оно будет если вы его
безропотно стерпите. Место где прошлое соприкасается с будущим находится
именно там где вы ныне расселись на своих приросших ко времени задницах
высиживая вирусные негативы для фотореальности планеты-картины. Отрывайте
свои задницы, мальчики. Снимайтесь с этого места."
"Что этот тип говорит? Я тринадцать лет в поте лица лизал задницу кому
попало лишь бы заполучить это место и теперь должен снова с него сниматься?"
"Мы все прослужили пятьсот тысяч лет добираясь до этого места. Так
ничего и не вышло. Уверяю тебя мальчик мой больше ничего не записано. В этот
поезд ты сел по ошибке."
"Вы с мексиканцем, ми-истер. Электрик далеко вы можете осветить свою
землю бумажной луной и всеми взрывателями?"
"Нью-Йорк, - сказал он, - абсолютно неприемлемые условия."
"Его горящие металлические глаза одолели твой пистолет, Брэдли.
Произошло это в том самом месте там ты дал себе волю. Ни ты ни Мартин
никогда не создадите условий достойных его aclios в страшной электрической
боли. Ты хотел чужую индивидуальность за синюю световую блокаду? Моим
грустным солдатам уже громко и отчетливо: "День Платежа! День Платежа! День
Платежа!"
"Короче эти мятежные войска ворвались во временные Банки Красоты и
раздали наши прелести хамам после чего возникли всевозможные жуткие конкурсы
вроде конкурса на Самое Изящное Телодвижение так что тело лишь с трудом
могло добраться до "Уолгринза" из-за скачущих вокруг педерастичных танцоров
и на кого ни наткнешься все такие изящные что просто невыносимо вот так и
расхаживали ворча:
"Скользи и спотыкайся А споткнувшись падай"
промелькнули подлинные джунгли, все мы нянюшки отыскивающие тихую
гавань которая могла бы уцелеть после холоко-стра или холода касты как уж
обернется дело по крайней мере в киоске исходит занудством какая-то гнусная
старая сука но к тому времени как мы туда добираемся она уже "Милейшая
Старая Цветочница"... А наши бывшие дружки из полиции спешно готовятся к
"Дню Самого Добропорядочного Копа". Бойня...
грязная бойня... На "День Любезного Официанта" созвали непереносимую
тучу поющих официантов с Понтинийских болот... А чем хуже "Самый Смышленый
Клошар"? Быть может самым неприятным был Конкурс Доброжелательности который
тотчас же вылился в приторный глоток тошнотворной дряни с примесью пота и
обыватели потом еще две недели ею отблевывались. И это еще не все. В "День
Соблазнительного Уличного Мальчишки" уличный мальчишка вышедший бесспорным
победителем оттянул всех гомиков в трех галактиках и едва не лишился своего
положения на службе... "Дайте мне хоть кусочек того мальчишки" орали они
курсируя повсюду и лязгая зубами как возбужденные акулы. Так вот каждый
полустанок имел своего Чемпиона и победитель конкурса всегда был известен
поскольку он заключал в себе всех своих соперников внутри или снаружи как уж
обернется дело... ШЛЕП... Победитель стоит на пустой арене... а День
финального Конкурса когда на огромной арене встретились все победители
локализованных и специализированных конкурсов... едва ли хоть один из них
нынче жив... всего один выстрел больше не потребовалось... Не спрашивайте
кто победил ведь там меня не было."
Это продолжалось до тех пор пока народ не сообразил что
профессиональный конкурс есть конкурс образов вроде конкурса "Мисс Америка"
после чего как ни в чем не бывало начались незримые умозрительные конкурсы и
победитель был известен поскольку когда конкурс заканчивался его попросту не
было... Вы можете толковать его отсутствие как угодно точно в такой же связи
"Возможно, инспектор Ли"...
"Вечером еще несколько вызовов оставили пальцы увядших мистера и миссис
Д... взорвали Сэмми Мясника... Симптомов достаточно только вперед, инспектор
Ли, мы снимаем наш последний фильм... изменения в утреннем небе... Значит
уличный мальчишка взорвал слово... Последний круг из Сент-Луиса растворил
плотскую индивидуальность... Джон приготовил кофе и омлет. Кухня была
отделена от спальни перегородкой... скрепленная проволокой стеклянная дверь
вела на наружную лестницу над пустырем. Джон стоял с чашкой кофе свет
позднего утреннего солнца у него в глазах.
"Почему я не работаю на компанию твоего дядюшки? Работаешь на компанию
и что она дает тебе?. членство загородного клуба... дом с садом... жена...
сердечный приступ в пятьдесят пять лет... благодарю покорно... Подойди
сюда..."
Нежными аккуратными пальцами он усадил Билла на табурет перед коробкой
обитой изнутри металлом. Коробка была соединена проводом с рядом других
коробок одна меньше другой. В последней коробке имелся кристаллический
цилиндр который вращался на медном стержне. Коснувшись цилиндра Джон
отрегулировал иглу.
"Теперь говори... что-нибудь из твоего романа..."
"Ну ладно кое-что оттуда у меня с собой... первая глава... Я хотел
чтобы ты взглянул..."
"Я послушаю а это не одно и то же... Слова на странице движутся со
скоростью света... 186 000 миль в секунду... Произносимые тобой слова
движутся со скоростью 1400 футов в секунду... понадобилась бы куча времени
чтобы догнать и истолковать страницу... Ну ладно... начинай... И постарайся
не хрустеть бумагой."
Билл начал читать: "солнечный свет сквозь пыльное окно подвальной
мастерской... Лицо Джона серое и тонкое как дымка мягкое голубое сияние в
его глазах когда он нагнулся над детекторным приемником коснувшись ручек и
проводов нежными аккуратными пальцами... "Я пытаюсь наладить его чтобы через
десять лет мы смогли слушать вместе... Вот прижми этот наушник к уху"...
поступки превращают в легендарную фигуру... "Слышишь что-нибудь? Да быть
может наружу сквозь пыльное окно был бы первый шаг, Дымок"... пустые задние
дворы и зольники квакают лягушки "Джон"... металлическое покалывание которое
распространилось до самого паха... далекий солнечный свет... наружная
деревянная лестница... отвертка... "Нет. Убери руку. Я уже десять раз тебе
говорил." "Хватит... одна минута... Теперь почитаю я." Он взял журнал:
"Случилось так как будто небо на миг потемнело как будто в порыве ветра
внезапно послышался приглушенный шум голосов звук далеких труб вздох
подобный шуршанию громадного шелковистого одеяния какое-то время вся
карусель природы отдавала дань этой тьме затихла птичья песня замерли
деревья а далеко за горой раздавались глухие раскаты зловещего грома. На
этом все кончилось. Ветер пропал в высоких травах долины рассвет и день
вновь обрели свое место во времени а взошедшее солнце пускало жаркие волны
желтой дымки которая озаряла ему предстоящий путь. Листья кружа поднимались
ввысь смеясь в солнечном свете и этот смех трелью звучал до тех пор пока
каждый сук не стал похож на школу в волшебной стране. Бог отказался принять
подношение." работаешь на компанию и что она в порыве ветреной комнаты Билл
дышал дает тебе? звук далеких труб вздох как будто в мягкой электрической
тишине и членство загородного клуба шуршания, громадный каждый вздох пускал
кровавый дом с садовым шелковистым одеянием какое-то время пульсировавшим в
его промежности... Он повернулся к Джону... жена вся карусель природы...
"Боже"... Джон приложил палец к губам... сердечный приступ в пятьдесят пять
отдавал дань этой тьме... Он нагнулся и сбросил "Благодарю покорно"...
затихла птичья песня; замерли деревья ботинки и носки. Двое мальчишек...
подойди сюда. Я хочу записать твой голос стояли нагишом глядя друг на друга
голос твоего хозяина а далеко за горой обняв друг друга говорит сквозь тебя
раздавались глухие раскаты их тел омытых синевой нежными сумеречными
пальцами он усадил Билла перед коробкой ветра... четвереньки на диване
металлические травы долины. Рассвет и "Аллах... Боже такое чувство что
коробка была соединена проводом с рядом вновь обретшим свое место громадным
Джонни." "Заткнись Билли"... коробки одна меньше другой и во времени а его
плоть дрожала и подергивалась в бухте провода в кристаллическом взошедшем
солнце жаркие волнообразные спазмы сжимали цилиндр желтой дымки... озаряли
путь теснее теплые синие струи "Теперь говори что-нибудь из ему
предстоящего. Листья кружа поднимались ввысь к роману "Ну ладно кое-что
оттуда у меня с собой... смеясь в солнечном свете... "Смотри Билли млечная
первая глава"... этот смех трелью звучали унылые паровозные гудки... видишь
деревья... школу... в далеком небе дикие гуси... послушай это в волшебной
стране... Бог отказался принять подношение..."
"Теперь я хочу разрезать цилиндр на части и вновь соединить эти части
чередуя твой голос с моим... займет около часа... можешь пока почитать вот
это"..
Он протянул Биллу экземпляр "Сатердей Ивнинг Пост"... на обложке
мальчишка у чердачного окна машущий рукой вслед далекому поезду. Билл
долистал до "Бриллианта величиной с гостиницу "Ритц" ф.Скопа Фитцджеральда и
начал читать. Он дочитал рассказ до конца.
"Ну вот и все... голос его хозяина... слушай..."
В звучании с трудом можно было различить людские голоса... каденция
вибрации... Билл ощутил такой натиск головокружения как будто диван вращаясь
устремился в космос... Темнеющую комнату заливал синий свет. Билл дышал
мягкой
электрической тишиной которая пускала кровь пульсировать в его
промежности... двое мальчишек нагие тела омытые синим сумраком дрожали и
подергивались в спазмах... Он кружа поднимался ввысь к потолку.
"Смотри Билли Млечный Путь."
унылые паровозные гудки в далеком небе... дикие гуси... там мальчишка
ждущий поезда... ваша "Сатердей Ивнинг Пост" давным-давно... два юных тела
сцепились как собаки оскалив зубы... две мертвые звезды... Они ушли
давным-давно в пустые задние дворы и зольники... шуршанье тьмы и проводов...
Они ушли давным-давно и так и не вернулись...
Стоя в темной комнате мальчишка произнес: "Я проделал долгий путь."
Это было долгое время в такой боли старый адрес я даю тебе... ушли
давным-давно... Детекторный приемник далекий отказался от подношения...
пустой задний двор... долгая долгая радиотишина на Портленде... футбольные
результаты... стрелки часов на стене бара... Унылые мальчишеские крики
доносятся с улицы Бродячих Игроков до Калле де лос Дезампарадос... Образ как
бы ни был хорош должен умереть вовремя блокада взорвана. Последняя людская
кровь что я сотворил мертва в трактире "Лебедь". Журнал должен рассказывать
вам о перемычке которую вот-вот снесет... керосиновый свет на улицах
Танжера... его улыбка сквозь сигаретный дым... умер в трактире "Лебедь"
унеся с собой свои забавные рассказы." "Он пытался развлекать семью,
ми-истер."
"Посмотри в зеркало. Ты видишь мертвого солдата. Последний людской
образ... Мистер Брэдли мистер Боливар мертв... Большая Картина под названием
"Хитрюга"... Клинкер мертв... Майор Эш мертв. Когда твой образ умирает ты
становишься вирусом и должен выполнять вирусные приказы. Теперь понятно,
придурок деревенский? Значит отсутствие плоти и есть печи. Из Ада мы
выбираемся лишь через образ наш в живущих.
Помнишь печи? Там не просто жарко. Помнишь отсутствие "эмоционального
кислорода" отсутствие того чем ты дышишь отсутствие всего что вообще
вызывает у тебя желание жить или дышать? Ну да как ты говоришь любой образ
повторяясь утрачивает заряд а эта утрата и есть то что составляет этот Ад и
удерживает нас здесь. Место где мы находимся и есть Ад. Видишь как мы
попались? Заложники "здесь"... Жизнь при отсутствии плоти есть повторенье
слово в слово. Из Ада мы выбрались лишь через повторенье. Вот почему все мы
выполняем вирусные приказы и бесконечно воспроизводим вирусный образ там в
живущих. Видишь как мы попали в цикл повторений? Любой образ повторяясь в
твоих глазах, Брэдли, составляет этот Ад и этого врага: бесконечное
отсутствие того чем ты дышишь и есть тот самый образ который повторяет что
ты желаешь жить и дышать во всех областях."
И как все вирусы прошлое заранее записывает ваше "будущее". Вспомните
что картина гепатита предварительно записана за две недели до первого
эпизода когда в зеркале проявляются вирусные негативы и вы замечаете что
ваши глаза слегка желтее чем обычно... Короче образное прошлое формирует
ваше будущее навязывая повторяемость пока прошлое накапливается а все
поступки записаны заранее и предопределены и не осталось жизни в настоящем
высосанном ходячим трупом что-то бормочущим в безлюдных внутренних дворах
под кинонебесами Марракеша.
Вам видно в зеркало что жизнь пришла в упадок? Моя прискорбная
уродливость правдивый ответ бормочет. "Я был мертв. Я взял твою
индивидуальность. Остается лишь уродство. Ведь уродство есть повторяемость
для продолжения сомнительных занятий. Я хотел сказать "Все было не так... Я
не имею в виду... была другая сторона" без языка без глотки запертый в
вирусном образе который был способен только поражать и наносить урон дабы
завладевать. Теперь я научился говорить и
вот что я скажу: "Не соглашайся на чужую образную индивидуальность ни
на каких условиях ни под каким видом иначе станешь таким же каков нынче я. А
по поводу того чего стоит жизнь когда честь честь потеряна к примеру могу
высказать собственное мнение. Мне об этом все известно. Она не стоит ничего
ничего ничего. Предложение чужой образной индивидуальности всегда делается
на вирусных условиях. Бесполезно по bueno хоть сразу хоть частями.
Единственное что могу я дать тебе это мой пистолет. Я им воспользоваться не
могу. Ты можешь. Вот мой пистолет Брэдли. Войди и схвати их."... Последние
слова мистера Брэдли мистера... 19 июня 1963 года Марракеш.
Вызвал железные слезы на щеке Плутона... стена воды сами понимаете...
прилив на пять морских саженей в глубину... и все-таки слова невнятно
произносятся и кружат точно сухие листья в зимнем туалете... "J'aime ces
type vicieux qu'ici montre la bite." Вдали приглушенные взрывы точно динамит
в желе. Туземцы глушат рыбу. Вчера на испытательном полигоне близ Сиэтла
было произведено четыре подводных атомных взрыва. Доктор Унрах из Управления
по распространению атомного оружия охарактеризовал мощность взрывов как
незначительную и подчеркнул необходимость оборонной политики одновременно
изворотливый и твердой решительной и гибкой с тем чтобы, по его словам,
свободный мир легко мог разразиться где угодно. Мы обладаем притягательной
силой. Нам не хватает лишь крючка чтобы ее повесить или скажем одной
фотовспышки в тончайшей медной проволочке. "Большая Картина вызывает
фотовспышку... позовите к аппарату майора Эша."
"Губы что были некогда моими слыхали новость о войне и смерти? Клинкер
мертв... Майор Эш мертв... Чиггер мертв." Хлестали белые дожди. Туманные
решения оставляют кое-что меж нами на белых каменных ступенях... обломки
погибают утрачивая боль. Взглянул на меня его голос приглушен как будто его
лицо я видел сквозь расстраивающие затуманивающие изображение... мозг и
кровь и кости в замороженном сейфе далекого банка... Печень самообмана в
кататоническом известняке выделяет любовное письмо, сэр, из мраморной плоти
неторопливыми витками.
"Я дрючить ми-истера?"
Пылающее небо правдивый ответ... устав союза... закрытый магазин...
фашистские скоты.
"Ага, - сказал он, - огромные кровавые знамена сопротивления сочатся
краснотой в солому." Так вот Фред Вспышка он экспонирует неправильно и
по-моему он ничего уже не снимает, многократное повторение бормочет в пустом
еженедельнике, обменяйте нечто необычное на тех с глубоким и блестящим
образом.
"Что? Пылающие небеса, идиот."
Его прозвали Ниггер. Бежал как видите за мной по вымощенной камнем
улице. Короче развернулся сверкнули оба пистолета нанося страшные удары
семьдесят тонн на квадратный дюйм сами понимаете и я увидел как текут мозги.
Он рухнул на ступени и вот уже смотрел на меня молча а рыжие волосы и
смазанные веснушки и красная плоть всего мира хлынули внезапно сквозь него
затуманивая лицо как будто его лицо я видел умирающими глазами которые не в
силах сосредоточить взгляд на вихрях и неясных пятнах... умирал там на белых
ступенях мозги и кровь и кости прострелены моими лазерными пистолетами.
Моими пистолетами? Но кто я такой? Правдивый ответ затуманился в умирающих
глазах и я сказал водителю: "Отвезите меня в гостиницу среднего разряда...
приличную... недорогую." (Дождь маршировал в долине серебристыми колоннами)
Потом дождь нанес удар а я бежал к шлагбауму по вымощенной камнем улице
пистолет у меня в кармане до сих i пор. А вы? Вы будете? Я здесь не знаю
ничего бегу бегу пистолет у меня в кармане у меня в руке у меня в глазах...
ударносветовой пистолет. "Ну да ага, - сказал он, - огромные библиотеки и
бюрократические учреждения сплошная путаница тысячу лет на составление одной
петиции сами понимаете и пять тысяч лет чтобы протащить ее сквозь фильтры и
янтарные формы... Могло такое быть?" Слова падают точно мертвые птицы там на
полуденных улицах... печальный последний раз с неким мертвым существом...
пистолет стекает с моих пальцев образуя густой синий туман вокруг ног.
"Мы с вами постепенно исчезаем, - сказал он а слова меж нами погибали
утрачивали цвет на белых каменных ступенях! дабы сказать... - По-моему в
данных обстоятельствах... приводит к некоторой нехватке а раз так мы
протестуем... жизнь во всем ее бесконечном многообразии повторяемости чтобы
продлить очень старый сортир... удобрение сами понимаете... поскольку любому
умозаключению на какой-то стадии предшествует одна из форм экскрементальной
обработки... то есть любое вмешательство сами понимаете на этом уровне... Вы
не разрежете любовное письмо, сэр, от прелестной дамы?. фашистские скоты
которые подняли бы еще раз кровавое знамя сопротивления над нашими мирными
печами и вирусными культурами толкают разумеется на некоторые неприятные но
необходимые вещи истерического свойства неуместные как честность неизменные
как время но несколько стесненные еженедельной доставкой корреспонденции в
"Шелл Мара"... скрытые сомнения... рассудительный друг... косвенное
свидетельство... его самые жестокие адвокаты... взрывы в Галифаксе...
близнецы... братья сами понимаете... кое-что еще... косвенные сомнения...
скрытый друг бормочущий... "закон чужих судов... мы люди старые...
рассудительный свидетель... косвенные адвокаты..." Его самое жестокое
свидетельство было отклонено как неуместное в данных обстоятельствах что
обратной силой закона отменило сан-францисское землетрясение и взрыв в
Галифаксе а сомнение освобожденное от кожного закона растяжимого и
грабительского уничтожило все исторические факты... утрачены или проглочены
или нечто в этом роде? Кто входит когда вы выходите? Знай я с радостью бы
рассказал... Завтрак в Глазго доподлинно промелькнул на небе... приличные
недорогие люди среднего достатка угрожают без языка без глотки. "Мы не
знаем, - сказал он ввиду отсутствия обоснованных надежд. - фильтры сами
понимаете забиты... больше нет... по mas... delito mayor... Опасно играть
после работы... Я видел как это шевелится вот что я скажу... в нашими
потерями не считались и мы не писали книг после войны... нехватка бумаги
сами понимаете... Когда масса народу не в состоянии найти того что
обеспечило бы жизнь свободу или выполнение любого терпимого условия
возникает можно сказать хроническая острая нехватка и человек задумчиво
созерцает всепоглощающую воронку большого любителя бычьего боя или собачьего
бреда который орет: "Нечего на меня смотреть... Вам доподлинно известно что
я хочу сказать." Ах да но как не тронет ваше сердце вид неудовлетворенных
грифов кружащих в пустых небесах Лимы? Они слетелись дабы поесть но не
осталось ничего даже мертвечины... Однако долг сами понимаете нашей славной
революции а свободный мир не должен выдавать себя из-за простой нехватки
бритвенных лезвий. "Внутри бритва сэр... Дерните за ручку"
Я хочу сказать что это за спектакль когда все уже высосано напрочь? Вы
намерены сидеть целую вечность и смотреть желтый фильм о гепатите и синий
фильм о джанке? Нам известен каждый эпизод а они не меняются никогда. И
будут меняться еще реже. Да будет свет в темных комнатах. Единственный выход
это тотальное разоблачение.
"Большая Картина вызывает Непристойного... Входите пожалуйста...
бензиновая трещина истории." Ворвался доктор Бенвей с велосипедным насосом
наполненным густой синей жидкостью исторгающей толчками синий свет и запах
озона.
"А теперь, - сказал он, - мы должны подыскать достойный сосуд."
(Осторожно. Это может вызвать привыкание.)
"А может это не дозволено законом и считается наркотиком?"
"Еще как дозволено! Я получил добро от Св. Анслингера."
И вот появляется Святой Анслингер из его глубоко запавших глаз сыплется
порошково-синяя тяжелая металлическая доза посадил на иглу все живое
попавшее в его поле зрения... Один мальчишка вышел вперед и протянул руку.
"Не стоит вызываться добровольно, малыш. Засвечивать негативы или
попросту выкрашивать их в синий цвет? Толкать радиоактивный тяжелый
металлический джанк? Пока не ввязывайся и игру. Видишь ли прошлое
радиоактивно. Время радиоактивно. Вирус радиоактивен, формула нова есть
простое повторение на бесконечном пути фотовспышек старые фотографии падают
на горящую палубу. Ты слышал объявление. Больше ничего не написано. В
Лексингтоне уже собирают манатки." Высокий худощавый человек в холщовых
гетрах и поношенных бриджах, с покрытым бурыми пятнами сигаретным
мундштуком, обернулся у двери и улыбнулся точно крыса в лучах заходящего
солнца. Он сверкнул крупными желтыми зубами и вышел исчезнув в желтом свете
оставив застывшее в воздухе облако дыма. А я возвращаю его родину затерянную
средь наркоманов всего мира.
"А я возвращаю его родину затерянную средь наркоманов всего мира... пах
покрытый пятнами росы назад ко всем остальным сквозь серебристую воронку
годов. Вспоминайте меня как пожухлые засохшие листья в зимнем туалете ваш
пистолет последний недостаток навсегда застрявший в этом частичном сегодня.
А теперь вы видите что нет там никакой сигареты?"
Красота содержащаяся в форме делается затхлой и уродливой как Дерьмола
куда стекает на хранение весь юный материал а привилегированной Тле которая
оказывала неоценимые услуги Тресту Насекомых разрешено купаться в этом
нектаре... цветочный аромат юных сухостоев и демонстрируемая первым экраном
суходрочка: ("Говорю же тебе, Мейзи, сука бестолковая, я получаю свое
сполна" он выгибает мальчишеское тело подымаясь из черной жидкости из члена
струятся белила "Влезай сюда foule honteuse... А не то я просто затащу тебя
сюда сильными татуированными руками моряка... Он уже пьет." И вытянув вверх
загорелые руки гладкие как тиковое дерево с глубоко въевшейся татуировкой в
виде голубого ястреба она затаскивает свою ухмыляющуюся сестру в молодежную
ванну и вскоре обе уже извиваются как черви на горячей сковородке и в унисон
кричат сильными взволнованными молодыми голосами: "Еще! Еще! Еще!") "Так
выбирайтесь же из этих уродливых форм и помните что добро лучше зла ведь
куда приятней если оно близко. Вот как все просто. А если кто-то думает
иначе возьмите да и направьте этого летуна из коктейль-бара на линию фронта
чтобы он запомнил лишь как неприятно если близко зло а ты отрезан на
световые годы во вражеском тылу."
"День Платежа вызывает Хитрюгу... Скоро эвакуация прошу."
"Трудно громко и отчетливо никчемные придурки деревенские."
А когда мы молодые офицеры услышали как генерал обзывает нас
"никчемными придурками деревенскими" мы принялись в психофантических
судорогах кататься по полу штабного кабинета и в конце концов были вынуждены
принять плазму в банях "Дерьмола" а генерал сидел себе прикованный к
видеоэкрану и жевал свою сигару: "Вырезать маленький образ с пистолетами...
маленькие деревенщины... Боже, Мейзи, я люблю их... Вообще-то уже пора
завтракать."
И кое-кто из нас не мог не почувствовать что наш юношеский пыл,
ежедневно возрождаемый в углеродных пузырьках, распродают офицеры
недостойные своего звания. А чистый продукт мы всюду получали сами понимаете
из революций и подпольных армий. Мы пережили свою эпоху Кастро а потом все
безумные гомики из маскировочных подразделений расположились лагерем
облачившись во вьетнамские бабские наряды смоделированные с целью
максимального обнажения незаконно присвоенных органов. Ну и конечно надо
было видеть как на каждом углу содомируют друг друга эмансипированные
лесбиянки. То есть мы получали свое и к тому же стабильно. Короче начали мы
собираться изящными возбужденными толпами зреющего заговора. Потом поступил
приказ который толкнул нас на открытый бунт: "Бани "Дерьмола" закрыты впредь
до особого распоряжения."
"Ну как вам это нравится?"
Мы расположились мрачными ворчливыми группами бесцеремонными жестами
юношеского вызывающего поведения убирая локоны ниспадавшие нам на глаза. А
генерал сошел со своего видеоэкрана в роскошном одеянии из неприкрытого
бесстыдства.
"Мальчики, вы себе даже не представляете как низко я пал", - и спасся
тем что его тут же вырвало. Своими признаниями он уже прикончил троих
озлобленных полицейских инспекторов а сам все углубляется в воспоминания.
"Понятно мальчики что я имею в виду? Настало время забыть. Забыть
время. Так? Я был оно будет оно есть? Нет. Оно было и оно будет если вы его
безропотно стерпите. Место где прошлое соприкасается с будущим находится
именно там где вы ныне расселись на своих приросших ко времени задницах
высиживая вирусные негативы для фотореальности планеты-картины. Отрывайте
свои задницы, мальчики. Снимайтесь с этого места."
"Что этот тип говорит? Я тринадцать лет в поте лица лизал задницу кому
попало лишь бы заполучить это место и теперь должен снова с него сниматься?"
"Мы все прослужили пятьсот тысяч лет добираясь до этого места. Так
ничего и не вышло. Уверяю тебя мальчик мой больше ничего не записано. В этот
поезд ты сел по ошибке."
"Вы с мексиканцем, ми-истер. Электрик далеко вы можете осветить свою
землю бумажной луной и всеми взрывателями?"
"Нью-Йорк, - сказал он, - абсолютно неприемлемые условия."
"Его горящие металлические глаза одолели твой пистолет, Брэдли.
Произошло это в том самом месте там ты дал себе волю. Ни ты ни Мартин
никогда не создадите условий достойных его aclios в страшной электрической
боли. Ты хотел чужую индивидуальность за синюю световую блокаду? Моим
грустным солдатам уже громко и отчетливо: "День Платежа! День Платежа! День
Платежа!"
"Короче эти мятежные войска ворвались во временные Банки Красоты и
раздали наши прелести хамам после чего возникли всевозможные жуткие конкурсы
вроде конкурса на Самое Изящное Телодвижение так что тело лишь с трудом
могло добраться до "Уолгринза" из-за скачущих вокруг педерастичных танцоров
и на кого ни наткнешься все такие изящные что просто невыносимо вот так и
расхаживали ворча:
"Скользи и спотыкайся А споткнувшись падай"
промелькнули подлинные джунгли, все мы нянюшки отыскивающие тихую
гавань которая могла бы уцелеть после холоко-стра или холода касты как уж
обернется дело по крайней мере в киоске исходит занудством какая-то гнусная
старая сука но к тому времени как мы туда добираемся она уже "Милейшая
Старая Цветочница"... А наши бывшие дружки из полиции спешно готовятся к
"Дню Самого Добропорядочного Копа". Бойня...
грязная бойня... На "День Любезного Официанта" созвали непереносимую
тучу поющих официантов с Понтинийских болот... А чем хуже "Самый Смышленый
Клошар"? Быть может самым неприятным был Конкурс Доброжелательности который
тотчас же вылился в приторный глоток тошнотворной дряни с примесью пота и
обыватели потом еще две недели ею отблевывались. И это еще не все. В "День
Соблазнительного Уличного Мальчишки" уличный мальчишка вышедший бесспорным
победителем оттянул всех гомиков в трех галактиках и едва не лишился своего
положения на службе... "Дайте мне хоть кусочек того мальчишки" орали они
курсируя повсюду и лязгая зубами как возбужденные акулы. Так вот каждый
полустанок имел своего Чемпиона и победитель конкурса всегда был известен
поскольку он заключал в себе всех своих соперников внутри или снаружи как уж
обернется дело... ШЛЕП... Победитель стоит на пустой арене... а День
финального Конкурса когда на огромной арене встретились все победители
локализованных и специализированных конкурсов... едва ли хоть один из них
нынче жив... всего один выстрел больше не потребовалось... Не спрашивайте
кто победил ведь там меня не было."
Это продолжалось до тех пор пока народ не сообразил что
профессиональный конкурс есть конкурс образов вроде конкурса "Мисс Америка"
после чего как ни в чем не бывало начались незримые умозрительные конкурсы и
победитель был известен поскольку когда конкурс заканчивался его попросту не
было... Вы можете толковать его отсутствие как угодно точно в такой же связи