Страница:
Добрые на Русь. Тьма не будет с нами, о тех которой, чужое беря, говорят же, добро дают. Не будем, как они объединяться, либо ведет наш Ясунь. Потому печемся на труд наш. Побеждайте врагов до единого, как соколовы нападаем на них. Врежемся до Бореи, сильна, Матерь стала спевать без Сиверзи о подвигах ратных.
Идейная ода, течем до врагов. Быстро выдаем им русский меч. Сечену ясную, не говорите же:
— Немом станете, иначе делайте, как и те до переда, наспех не имеем разговоров, как не имеем спешки, не Боть, переды свои. Борзо идем. Который борзо идет, борзую имеет славу. Который потихоньку идет, то это вороны на них каркают. Куры кудахчут, неся говядину, не быть самой Руси чистой.
То иным на учение.
Либо станете знать, какая Правь есть сознательная. Нави не боимся, так как Навь не имеет силы против нас, тому либо имеем молитвы божьи о помощи в трудах ратных наших. Точа тес тоб то Матерь Сва бьет крылами о труде ратном, Славе воинов, которые испили воды живой, от перуницы в сече увернулись. Тайная перуница летит до нас. Тайна рог дает полный воды жизни вечной Гордыне нашему, который меча вражеского получил. Голову торчавшую утратил, так смерти не имеем для своих, нежели жизнь вечна. Вожди братьев о братьях заботятся.
7.е-II
7.ж-II
7.з-II
7.э-II
10-II
Веда 8
11.а-II
11.б-II
12-II
КНИГА ВТОРАЯ
16-II
Веда 9
15.а — II
15.б — II
5.б
Веда 10
2.б-III
Веда 11
8
8/1-III
Идейная ода, течем до врагов. Быстро выдаем им русский меч. Сечену ясную, не говорите же:
— Немом станете, иначе делайте, как и те до переда, наспех не имеем разговоров, как не имеем спешки, не Боть, переды свои. Борзо идем. Который борзо идет, борзую имеет славу. Который потихоньку идет, то это вороны на них каркают. Куры кудахчут, неся говядину, не быть самой Руси чистой.
То иным на учение.
Либо станете знать, какая Правь есть сознательная. Нави не боимся, так как Навь не имеет силы против нас, тому либо имеем молитвы божьи о помощи в трудах ратных наших. Точа тес тоб то Матерь Сва бьет крылами о труде ратном, Славе воинов, которые испили воды живой, от перуницы в сече увернулись. Тайная перуница летит до нас. Тайна рог дает полный воды жизни вечной Гордыне нашему, который меча вражеского получил. Голову торчавшую утратил, так смерти не имеем для своих, нежели жизнь вечна. Вожди братьев о братьях заботятся.
7.е-II
Умирающему.
К лугам Свароговым идет. Там перунца говорит:
— Той либо никакой, иначе нежели рус Гордин. Ни грек. Ни варяг, анмо мы, славен рода славного. То он идет по спевам материным. Матерей своих нищих, до лугов твоих Свароже великой.
Говорит ему Сварог:
— Идут сыны мои до той красы вешней. Там зреют твои дни.
Бабе.
Те то о радостях и весельях, они наблюдаются, плакала сильно до дня этого. Тогда ими будешь возрадоваться о жизни твоей вечной, до самого конца.
В крещения там не верили, так как воины Ясуни, имеем иные метки, нежели греки. Имеем Славу иную. Так ложно дозреем до Ирия нашего.
Увидим цветы прекрасные. Деревья. Луга. Имеем вину, вините, от полей тех жатву собирайте. Яшень полите. Пшено просово собирайте до закромов Сварожи. То либо то богатства иные, так как земля будет праховая. Болезни. Страдания.
Да будет мирный день его вечно. Сами ставим на место его. Прячем Зур. Будем поднимать Славу, там идем как овцы, то либо Матерь Сва бьет крыльями обоими, это свои обе стороны, которые возгорелись сияющим светом до нас. Всякое перо иное: красное, черное, синее, оранжевое, желтое. Стребне золотое. Белое. То либо светиться, как солнце, с Ар умеет. В колы идет по солнцу, поэтому светит в семи красотах, которые за вечностью в Богах, ставших нашими. Перун, эту видя, гремит в Сиверзе ясной, та либо то наше счастье. Сидящую имеем, станем свои силы отдавать, да узреем также. Отсечем старую жизнь нашу от новой, какова есть сечена в рубке дров домов огнищан простых, Матери Слава! бьет крыльями в полете. Идем до стягов наших. Те стяги Ясуни.
К лугам Свароговым идет. Там перунца говорит:
— Той либо никакой, иначе нежели рус Гордин. Ни грек. Ни варяг, анмо мы, славен рода славного. То он идет по спевам материным. Матерей своих нищих, до лугов твоих Свароже великой.
Говорит ему Сварог:
— Идут сыны мои до той красы вешней. Там зреют твои дни.
Бабе.
Те то о радостях и весельях, они наблюдаются, плакала сильно до дня этого. Тогда ими будешь возрадоваться о жизни твоей вечной, до самого конца.
В крещения там не верили, так как воины Ясуни, имеем иные метки, нежели греки. Имеем Славу иную. Так ложно дозреем до Ирия нашего.
Увидим цветы прекрасные. Деревья. Луга. Имеем вину, вините, от полей тех жатву собирайте. Яшень полите. Пшено просово собирайте до закромов Сварожи. То либо то богатства иные, так как земля будет праховая. Болезни. Страдания.
Да будет мирный день его вечно. Сами ставим на место его. Прячем Зур. Будем поднимать Славу, там идем как овцы, то либо Матерь Сва бьет крыльями обоими, это свои обе стороны, которые возгорелись сияющим светом до нас. Всякое перо иное: красное, черное, синее, оранжевое, желтое. Стребне золотое. Белое. То либо светиться, как солнце, с Ар умеет. В колы идет по солнцу, поэтому светит в семи красотах, которые за вечностью в Богах, ставших нашими. Перун, эту видя, гремит в Сиверзе ясной, та либо то наше счастье. Сидящую имеем, станем свои силы отдавать, да узреем также. Отсечем старую жизнь нашу от новой, какова есть сечена в рубке дров домов огнищан простых, Матери Слава! бьет крыльями в полете. Идем до стягов наших. Те стяги Ясуни.
7.ж-II
Тухом веды те:
— Имеем, да все забирает род русек десятками, сотнями. Да тайно нападает, враждебно.
Пометив главное, отречется. «Там злая полень, да зовут же хищниками, та поедала падаль», «текут реки великие на Руси». «Многие воды ее журчат напевы стародавние». «То и боляре, которые не все боятся до полей годи идти». «Годы многие все пряталось о вольность руську, те-то славяне ничего не берегли. Ни животы свои», — так говорит о них Берегиня.
Бьет крыльями Матерь Сва, Слава! Журчит тайная птица о гордынях борусинских, которые от Ромеи пали, колы Данаевы обведены, Троянь валами. Те просто трижды легли. Стрибно, воинственно пляшут об них, плача за овсеню. В зиме студеной громыхают, спотыкаясь об них. Голуби дивные. Тащась ругаются, как погибали те в Славе.
Не оставили земли своей врагам. Небось много иного, также потомки. Не лишимся сами, так земли нашей ворензецами, ни греком; тут заря красная идет до них, как жена благая. Молоко дает нам во силу нашу. Крепость двужильная, та либо то Зарыня солнцу вещая. Также слышится всеми извещение: конница скачет до заката солнца. Либо вместе управляемый был его челн золотой к ночи. Был бэх воз волами смирными влечен по степи синей, там ляжет солнце спать в ночи. Тогда день близится до вечера. Другой скачет, у Яви пришел вечер. Так говорим:
— Солнце же в узде. Волы есть там. Ждут его на млечной стезе. Еще заря пролиться в степи позвана, Мать чтобы Сва поспешила на дела.
— Имеем, да все забирает род русек десятками, сотнями. Да тайно нападает, враждебно.
Пометив главное, отречется. «Там злая полень, да зовут же хищниками, та поедала падаль», «текут реки великие на Руси». «Многие воды ее журчат напевы стародавние». «То и боляре, которые не все боятся до полей годи идти». «Годы многие все пряталось о вольность руську, те-то славяне ничего не берегли. Ни животы свои», — так говорит о них Берегиня.
Бьет крыльями Матерь Сва, Слава! Журчит тайная птица о гордынях борусинских, которые от Ромеи пали, колы Данаевы обведены, Троянь валами. Те просто трижды легли. Стрибно, воинственно пляшут об них, плача за овсеню. В зиме студеной громыхают, спотыкаясь об них. Голуби дивные. Тащась ругаются, как погибали те в Славе.
Не оставили земли своей врагам. Небось много иного, также потомки. Не лишимся сами, так земли нашей ворензецами, ни греком; тут заря красная идет до них, как жена благая. Молоко дает нам во силу нашу. Крепость двужильная, та либо то Зарыня солнцу вещая. Также слышится всеми извещение: конница скачет до заката солнца. Либо вместе управляемый был его челн золотой к ночи. Был бэх воз волами смирными влечен по степи синей, там ляжет солнце спать в ночи. Тогда день близится до вечера. Другой скачет, у Яви пришел вечер. Так говорим:
— Солнце же в узде. Волы есть там. Ждут его на млечной стезе. Еще заря пролиться в степи позвана, Мать чтобы Сва поспешила на дела.
7.з-II
Так говорим:
— Сами же имеем прекрасный венец веры нашей.
Не имеем чужого добирать, это тут князь наш, говоря же, имеем, те до Ясуни боляровой. Былое сами-то охраняли от врагов, побеспокоившись рано. Позднее время будет, окончится поздним, да имеем силы наши. Наступает Матерь солнечного строения. Крылья в обе стороны разведены, тело в середине. Голова Ясуни на раме голой, в венце славном, которой не лишат войнами, голова своя у Ясуни. Уберегутся ею от новых дней, если и чеху, до заката солнца собственно свои, хорват бери — Я, своих воинов, тогда иначе, и чехи селились за Русью. Так за ними отдельная земля. За ними утворена Русколань, Кий либо уселся в Киеве. Тому сами подлегли. С ним до целого всем Русь строилась. Так будит нас иная сила, идет она с Русью, по неожиданности тайна есть,
— Сами же имеем прекрасный венец веры нашей.
Не имеем чужого добирать, это тут князь наш, говоря же, имеем, те до Ясуни боляровой. Былое сами-то охраняли от врагов, побеспокоившись рано. Позднее время будет, окончится поздним, да имеем силы наши. Наступает Матерь солнечного строения. Крылья в обе стороны разведены, тело в середине. Голова Ясуни на раме голой, в венце славном, которой не лишат войнами, голова своя у Ясуни. Уберегутся ею от новых дней, если и чеху, до заката солнца собственно свои, хорват бери — Я, своих воинов, тогда иначе, и чехи селились за Русью. Так за ними отдельная земля. За ними утворена Русколань, Кий либо уселся в Киеве. Тому сами подлегли. С ним до целого всем Русь строилась. Так будит нас иная сила, идет она с Русью, по неожиданности тайна есть,
7.э-II
там Перун идет. Голову золотую трясет, молнии посевает до Сварги синей. Та твердеет оттого. Матери Слава, спевает о трудах своих ратных. Моментом стали, послушайте!
Хотите брани зуривой за Русь нашу? Просвещенность наша, Матери слова сияют до блеска, как солнце. Вещает нам победы.
Погибель.
Не этого боимся, как-то есть жизнь вечная. Тому имеются дебаты вещие, как земное против же ничто, сами на земле как искры. То сгинем во тьме, как будто не были истинно никогда на ней, так слова наши текут до Матери слов. Пребудем в них до самого конца земного. Иные жизни-то без Сва, со стен, боятся все смерти, так как самим потомки.
Дажьбо нас родил через Корову Замунь. Оттого будем кравенцы. Скуфе он тебе русы, борусень. Суренжецы так сами станем, деды русовы. С Пенджеби идем.
До этого, до Сиверзи Сварожьей, с Инеи.
За старое время рыбье нас оставили, не хотели идти до земли наши. Арцы хотели же, либо вместе имели доблесть. Так стали изгибаться свои.
— Не доплодятся все за нас. Вымрут же, так как не плодиться ничто одно, не забывайте.
Не вспоминают вообще о тех костобоких. Суть ана, они ждали помощи от Сиверзи самого, не став на это надеяться. Также это и произошло. От лиров поглощаться стали, тут либо говорим всякое:
— Есть право же надеяться стать от обеих теми.
Так лиры стали поглощаться от нас. Не имеем теперь никого, так дулебами стали, от нас повернули на Борусь, мало забыв лиров. Не боть наречены, ильмерцами. Те сидели, видели озера, ту видели ушедшую даль. Ильмеры остались все там и так забылись мало.
Речи свои, поле наше.
Былое бьет крыльями — Матерь Сва. Спевает песню до сечи. Та птица солнца не есть. Тайна есть, от нее вновь станет былое.
Хотите брани зуривой за Русь нашу? Просвещенность наша, Матери слова сияют до блеска, как солнце. Вещает нам победы.
Погибель.
Не этого боимся, как-то есть жизнь вечная. Тому имеются дебаты вещие, как земное против же ничто, сами на земле как искры. То сгинем во тьме, как будто не были истинно никогда на ней, так слова наши текут до Матери слов. Пребудем в них до самого конца земного. Иные жизни-то без Сва, со стен, боятся все смерти, так как самим потомки.
Дажьбо нас родил через Корову Замунь. Оттого будем кравенцы. Скуфе он тебе русы, борусень. Суренжецы так сами станем, деды русовы. С Пенджеби идем.
До этого, до Сиверзи Сварожьей, с Инеи.
За старое время рыбье нас оставили, не хотели идти до земли наши. Арцы хотели же, либо вместе имели доблесть. Так стали изгибаться свои.
— Не доплодятся все за нас. Вымрут же, так как не плодиться ничто одно, не забывайте.
Не вспоминают вообще о тех костобоких. Суть ана, они ждали помощи от Сиверзи самого, не став на это надеяться. Также это и произошло. От лиров поглощаться стали, тут либо говорим всякое:
— Есть право же надеяться стать от обеих теми.
Так лиры стали поглощаться от нас. Не имеем теперь никого, так дулебами стали, от нас повернули на Борусь, мало забыв лиров. Не боть наречены, ильмерцами. Те сидели, видели озера, ту видели ушедшую даль. Ильмеры остались все там и так забылись мало.
Речи свои, поле наше.
Былое бьет крыльями — Матерь Сва. Спевает песню до сечи. Та птица солнца не есть. Тайна есть, от нее вновь станет былое.
10-II
Богумиру Боги дают блага земные. Того сами не имеем себе, так как нам была Инь (тогда). Старцев в роду оберегаем как княжество, которые от времени стары, ведь наши вожди назывались разве все (так), то либо были князьями долгое время. Того греки не завели. Стояли до конца, как обещано мужу тому, ждет от рождения, умеют передавать до потомков их. Чтобы те правили нами.
По Богумиру был Орей с сынами своими. Кола была иегунов велика, порою затевалась в сотворении великой земли своей. Так шли вон оттуда до Руси, нас не будет, иное время. Имели это, брать за узда. Тянуть вперед. Не будет сказано как сами оставляем земли наши. Имеем Иня, но да скажут как сами прячем велико в себе, то либо урусицы не оставили есть грекам на земле вашей. Перестали о ней заботиться. В те времена Ра реке быть, кроме нас, в иной земле. Днями возжаждали враги наши. На нас.
— Имеем все, прячете овец наших, да удержим степи наши.
А не дадим земли и нам … так умели иначе творить. Не палить дубы в полях своих, нежели сено те по тех. Жали жниву, в пепле, как либо имеем степи травные, скотину водить, береглась она от врагов …
По Богумиру был Орей с сынами своими. Кола была иегунов велика, порою затевалась в сотворении великой земли своей. Так шли вон оттуда до Руси, нас не будет, иное время. Имели это, брать за узда. Тянуть вперед. Не будет сказано как сами оставляем земли наши. Имеем Иня, но да скажут как сами прячем велико в себе, то либо урусицы не оставили есть грекам на земле вашей. Перестали о ней заботиться. В те времена Ра реке быть, кроме нас, в иной земле. Днями возжаждали враги наши. На нас.
— Имеем все, прячете овец наших, да удержим степи наши.
А не дадим земли и нам … так умели иначе творить. Не палить дубы в полях своих, нежели сено те по тех. Жали жниву, в пепле, как либо имеем степи травные, скотину водить, береглась она от врагов …
Веда 8
Первоисток Славянской веры.
11.а-II
Это либо ищите, первых, Триглаву поклоняющихся, имеем. Тому Великую Славу поем, хвалим и Сварога — Дида Божьего, так как ждет нас, это роду Божьему основатель. Всякому роду студиц вечный, каков отец его времени от кроны своей. В земле никогда же не замерзнет. Той водой живящей, пьюще живимся, до конца не придем, когда же свои к нему убудем до лугов их Ра истинных.
Богу перунов и громовержцу. Богу поры.
Боритесь о сказанном, жизнью Явлены. Не переставайте вращать колеса. Коль и нас ведете стезею Правою до брани. До тризны Великой, о всех павших, которые же идут без жизни вечной, по полку Перунову.
Богу Свендовиду Славу речем!
Это либо стал Богом Прави. Яви. Тому поем песни, так как Свет есть. Через него видим свет зрячимый. Яви быть. Той нас в Нави убережет. Тому хвалу поем, запевая пляшущую, тому повзываем Богу нашему:
— Как же ты землю сунешь нашу?
Звезды держатся, свет укрепляется, творите Славу Свендовиде всякую, Слава Богу нашему! то либо скребутся те сердца наши. Это самим отзывается все от злых деяний наших. К добру течем, есть это либо отрицание запущенное, оба и вместе.
Говорим:
— Те все сотворены, это либо они видны в уме расторгнутом.
Почувствовать это умеем, в этом тайна Великая есть, когда Сварог перунно есть. Свендовинд, те два есть, одержаны в Сиверзе. Оба Белобоги. Чернобог есть противоположность, это теми Сварга держится. Либо его она, свету не быть поврежденному, потому оба свои.
Вышень — Велес — Стрыб, держатся за ними
Богу перунов и громовержцу. Богу поры.
Боритесь о сказанном, жизнью Явлены. Не переставайте вращать колеса. Коль и нас ведете стезею Правою до брани. До тризны Великой, о всех павших, которые же идут без жизни вечной, по полку Перунову.
Богу Свендовиду Славу речем!
Это либо стал Богом Прави. Яви. Тому поем песни, так как Свет есть. Через него видим свет зрячимый. Яви быть. Той нас в Нави убережет. Тому хвалу поем, запевая пляшущую, тому повзываем Богу нашему:
— Как же ты землю сунешь нашу?
Звезды держатся, свет укрепляется, творите Славу Свендовиде всякую, Слава Богу нашему! то либо скребутся те сердца наши. Это самим отзывается все от злых деяний наших. К добру течем, есть это либо отрицание запущенное, оба и вместе.
Говорим:
— Те все сотворены, это либо они видны в уме расторгнутом.
Почувствовать это умеем, в этом тайна Великая есть, когда Сварог перунно есть. Свендовинд, те два есть, одержаны в Сиверзе. Оба Белобоги. Чернобог есть противоположность, это теми Сварга держится. Либо его она, свету не быть поврежденному, потому оба свои.
Вышень — Велес — Стрыб, держатся за ними
11.б-II
Радогощь — Хорс — Леля. Крышень — это о двух удерживающих Летиц — Колендо.
Дажьбо — Сывой — Яр, это либо иные ведь Белояры — Ладо — Купало.
Потом:
Житнец — Сениц — Венищ; Страдиц — Зерниц — Просиц; Студец — Ледиц — Лютец.
Милиц — Птичец — Зверенц; Дождец — Плодец — Ягодец; Ирийстиц — Цветич — Пчелиц; Водич — Озеренц — Снежиц; Лович — Рыбиц — Сомищ; Ветриц — Звездиц — Громич; Весениц — Живиц — Свентиц; Осениц — Соломиц — Листопадич; Зелинц — Травиц — Стеблиц; Листвиц — Березич — Липец.
За этими ведь:
Беседец — Странниц — Грибиц; Радиц — Родиц — Кровниц; Гостиц — Гориц — Странниц; Мыслиц — Ведиц — Свендиц; Спасиц — Ратиц — Чурц; Маслиениць — Рядиць — Красиц.
Тут либо в своих Огнебог Семарегел, общается яро, борзо рождается. Чист. То ведь Триглавы общие. Это своими они идут.
Тужатся отроки от европейцев, зачешеными браты они. А видится вонь, то либо есть прекрасный Ирий. Там Ра река течет, которая отделяет Сваргу от Яви. Числобог учитывает дни наши. Называет божьи числа свои, быть дню свершенному, нежели быть ночи. В усечение того, либо это есть Явское. Сон есть в дне божественном. В ночи безликой есть иной же Бог Дид — Дуб — Сноп наш, Слава ему Перуну огнекудрому, который стрелы на врагов ворожит. Верно предвидя в стезе, по невежеству есть тем воинам чести суд. Так как златорун, милосердие в справедливости есть
Дажьбо — Сывой — Яр, это либо иные ведь Белояры — Ладо — Купало.
Потом:
Житнец — Сениц — Венищ; Страдиц — Зерниц — Просиц; Студец — Ледиц — Лютец.
Милиц — Птичец — Зверенц; Дождец — Плодец — Ягодец; Ирийстиц — Цветич — Пчелиц; Водич — Озеренц — Снежиц; Лович — Рыбиц — Сомищ; Ветриц — Звездиц — Громич; Весениц — Живиц — Свентиц; Осениц — Соломиц — Листопадич; Зелинц — Травиц — Стеблиц; Листвиц — Березич — Липец.
За этими ведь:
Беседец — Странниц — Грибиц; Радиц — Родиц — Кровниц; Гостиц — Гориц — Странниц; Мыслиц — Ведиц — Свендиц; Спасиц — Ратиц — Чурц; Маслиениць — Рядиць — Красиц.
Тут либо в своих Огнебог Семарегел, общается яро, борзо рождается. Чист. То ведь Триглавы общие. Это своими они идут.
Тужатся отроки от европейцев, зачешеными браты они. А видится вонь, то либо есть прекрасный Ирий. Там Ра река течет, которая отделяет Сваргу от Яви. Числобог учитывает дни наши. Называет божьи числа свои, быть дню свершенному, нежели быть ночи. В усечение того, либо это есть Явское. Сон есть в дне божественном. В ночи безликой есть иной же Бог Дид — Дуб — Сноп наш, Слава ему Перуну огнекудрому, который стрелы на врагов ворожит. Верно предвидя в стезе, по невежеству есть тем воинам чести суд. Так как златорун, милосердие в справедливости есть
12-II
и огонь.
Еще сурьи, сидя, поем хвалу, Богам. Огнищу Перунову, который есть роком потятич на врагов. Говорим Великую Славу отцам нашим, дедам, которые ведь в Сверзе, проговорим так трижды. Идем, стада наши ведомы. На травы если вести, на иные степи, идем есть подругому, хвалу Богам вознося — Славу поем. Так до полудня. Провозглашаем Славу Великую Хорсу, златорунное коло вращающему. Суряну пьем. Также до вечера. По вечере, если ожидаем огнища сложенного, жаждем. Славу вечернюю поем Дажьбу, наши, которых провозглашаем, есть порядки наши, заботимся о чистоте бытности. Мовлена творяще, идем ко сну. Там великая необъятность нас.
Еще сурьи, сидя, поем хвалу, Богам. Огнищу Перунову, который есть роком потятич на врагов. Говорим Великую Славу отцам нашим, дедам, которые ведь в Сверзе, проговорим так трижды. Идем, стада наши ведомы. На травы если вести, на иные степи, идем есть подругому, хвалу Богам вознося — Славу поем. Так до полудня. Провозглашаем Славу Великую Хорсу, златорунное коло вращающему. Суряну пьем. Также до вечера. По вечере, если ожидаем огнища сложенного, жаждем. Славу вечернюю поем Дажьбу, наши, которых провозглашаем, есть порядки наши, заботимся о чистоте бытности. Мовлена творяще, идем ко сну. Там великая необъятность нас.
КНИГА ВТОРАЯ
Новые речи
16-II
Велес книгу сию пишем Богу нашему, который либо есть прибежище скрытых сил.
«В их времени был муж, который был благ. Доблестно ежели наречен, был как отец Тиверси. Тот имел жену, две дочери иметь стала она скотичей крови, много овец с ней было той в степях. Они годны иметь мужей, порой дочерей своих. Так молились Богам, чтобы род росы небесной размножить. Дажьбо услышал мольбу ту. По мольбе дает ему измоленное, так как было ожидаемое»: тайна эта грядет между нас.
Имеем выраженное это, либо ясень точим ту, вогнав в лес речи сказанные. Этому грядем все. Имеем до Богов, начали тому речами хвалу, будут благословенны вожди нынешней порой, в которой до веков сказанное есть в кудесниках. Те порчи ночи назад вернулись,
речи там в росу собрали, восстанавливаем оду, о былом русов те. От Онежи. Веками живем ………. Сказано отцом Емелей, чем обучен был волхвами в том времени нашем давнем, выявленном.
Речи новые.
О великих трудностях (исхода совершенного) до гор Карпатских, были н……….од, почтем до реки, стали рассекать ………
Так до нее имеем тес, то ясеня гнем (лесные стволы). Так делим лихо, обмеряем ровно, потом берем на край, чертим линии, нанеся, вырезают те оду в раме, че…до, боком так смотрим, пакуем о временах наших веды.
«В их времени был муж, который был благ. Доблестно ежели наречен, был как отец Тиверси. Тот имел жену, две дочери иметь стала она скотичей крови, много овец с ней было той в степях. Они годны иметь мужей, порой дочерей своих. Так молились Богам, чтобы род росы небесной размножить. Дажьбо услышал мольбу ту. По мольбе дает ему измоленное, так как было ожидаемое»: тайна эта грядет между нас.
Имеем выраженное это, либо ясень точим ту, вогнав в лес речи сказанные. Этому грядем все. Имеем до Богов, начали тому речами хвалу, будут благословенны вожди нынешней порой, в которой до веков сказанное есть в кудесниках. Те порчи ночи назад вернулись,
речи там в росу собрали, восстанавливаем оду, о былом русов те. От Онежи. Веками живем ………. Сказано отцом Емелей, чем обучен был волхвами в том времени нашем давнем, выявленном.
Речи новые.
О великих трудностях (исхода совершенного) до гор Карпатских, были н……….од, почтем до реки, стали рассекать ………
Так до нее имеем тес, то ясеня гнем (лесные стволы). Так делим лихо, обмеряем ровно, потом берем на край, чертим линии, нанеся, вырезают те оду в раме, че…до, боком так смотрим, пакуем о временах наших веды.
Веда 9
об исходе из Семиречья.
15.а — II
Принеся жертвы, в Коне Белом отошли от края Семиречья, в горе Ирштя. В Загорье обитали век. Таково по нехоженному идем на Двуречье, разделились в том конницей своей. Течем до земли Сириштие. Там стали числом поменьше идти горами великими. Снегами. Льдами. Отошли до степи. Там стада свои. Скуфь была это перво-наперво одержана отцами нашими. Пращуры держали. В Нави поры великие. Силы дает, отречете врагов, не бежите. В поре той до гор Карпатских вместе. Там решение во главе пяти князей. Города и села огонь ест. Ветра великие. Потеснены были.
По нехоженному шли до Ильмер-озера. Там создали град Новый. Там пребываем. Тут северги первых пращуров молим, это роды, породившие Крынь, ее переспросим. То Дуба корень, хлеб наш, Сварог, который творит и свет — Бог есть свету. Бог Прави — Яви — Нави, это есть наши, переборовшие силы по тем сидящие. Благу ведут, когда пора отцов, в ведении творили всем,
По нехоженному шли до Ильмер-озера. Там создали град Новый. Там пребываем. Тут северги первых пращуров молим, это роды, породившие Крынь, ее переспросим. То Дуба корень, хлеб наш, Сварог, который творит и свет — Бог есть свету. Бог Прави — Яви — Нави, это есть наши, переборовшие силы по тем сидящие. Благу ведут, когда пора отцов, в ведении творили всем,
15.б — II
которые это будут до зохождения солнца. Оттуда идут до солнца, до Днепра-реки, есть там Киев в утверждении, град, который обетовали Славене, роды иные. Там все оседлые огнищане творили Дубу. Снопу, которым тот есть Сварог, пращур наш.
Этот раз налез на них враг новый, в сосудах который кровь, щурясь, пьет. Это рати свои устремил Кий на них. Смотрит, без Сиверзи воины перуновы, воинов и ждет, это воргоча на них. Потрачивая силу их. Догола растащит, покажут зады они. Это племя незванное, налезло иное на них. Сеча была великая в походе, была до последнего. Наши воины, наблюдая, говорили:
— Боги наши ждут врагов наших, себе те, Вышень грядет на марицех до нас.
Говорит:
— Идите, гадятся града ваши, укрепите их, либо будет Зура. Крепка. То Сварог меня пошлет до вас, это темные те силы небесные. Завшивленные.
Также рассуждайте. Воинов бережет.
Этот раз налез на них враг новый, в сосудах который кровь, щурясь, пьет. Это рати свои устремил Кий на них. Смотрит, без Сиверзи воины перуновы, воинов и ждет, это воргоча на них. Потрачивая силу их. Догола растащит, покажут зады они. Это племя незванное, налезло иное на них. Сеча была великая в походе, была до последнего. Наши воины, наблюдая, говорили:
— Боги наши ждут врагов наших, себе те, Вышень грядет на марицех до нас.
Говорит:
— Идите, гадятся града ваши, укрепите их, либо будет Зура. Крепка. То Сварог меня пошлет до вас, это темные те силы небесные. Завшивленные.
Также рассуждайте. Воинов бережет.
5.б
От времени до времени все.
Рождаются среди нас. Своих же сисек, либо есть по самую смерть. Назад забегаем мы, также ильмерцы, которые нас охраняли не единожды. С нами соединялись. Кровь свою давали и нам. Дривь была на Руси, хазары, сегодня свои варяги. Мы же сами русичи, никогда не были варягами.
Оставляем на солнце молоко, наше на травах, за нашими отличие, до их жалуются, ни травное, также говорит пора старости. Даем осуриться и отопьем трижды во Славу Богам, пятикратно за день. То наша старая традиция, Богам должная есть потребность. Треба та будет связью между нами и Богами. Ни Мара, ни Морока не смеем славить. Те Дивы ведь наше несчастье. Наш Дидо есть в ее Сиверзе.
Рождаются среди нас. Своих же сисек, либо есть по самую смерть. Назад забегаем мы, также ильмерцы, которые нас охраняли не единожды. С нами соединялись. Кровь свою давали и нам. Дривь была на Руси, хазары, сегодня свои варяги. Мы же сами русичи, никогда не были варягами.
Оставляем на солнце молоко, наше на травах, за нашими отличие, до их жалуются, ни травное, также говорит пора старости. Даем осуриться и отопьем трижды во Славу Богам, пятикратно за день. То наша старая традиция, Богам должная есть потребность. Треба та будет связью между нами и Богами. Ни Мара, ни Морока не смеем славить. Те Дивы ведь наше несчастье. Наш Дидо есть в ее Сиверзе.
Веда 10
об исходе из Ини
2.б-III
Это будет нового времени Оседень, огнищанин. Это его благо будет. Боги ему давали овец много, и скота опасности в степях. Это будет новая его пора в травах многих. Боги давали ему скотины приплод и умножали его. Так идет перед очами странник-муж и говорит ему:
— Изойдут сыны твои в земле той до края чудного, который и есть в захождении солнца. То солнце спит в одре золотом.
Это всадник скачет до него и говорит солнцу:
— Грядет солнце до лузы своей синей. То имеет уклон до повоза твоего и наблюдается от востока.
Так решено было скакать отсюда до иного края. Вечер скачет, близок его Инь, всадник рассуждает:
— Ежели солнце зайдет за горы свои, возницу свою золотую не покинет.
То вороги хотят утаить. Те приближаются, всадник скачет до иного края. Так заря идет. Ведет лучи свои и одежды Дажьбовы трясет. Лучи текут до края небесного и это говорят.
Так два сына шли до захождения солнца. Видели там много чудес. Травы злачные. Возвратились до отца, рассказали ему, как прекрасен край тот. Многие племена и роды изъявили волю стать до тропы той. Собрались все по Оседню. Тут говорит Орей отец сыновьям своим:
— Быть во главе у всех родов.
Не захотели они и разделились на этих и новых, это либо князь Иден ведет людей своих в полдень. Орей ведет в края морские. Тут была сушь великая и песка много. Дошли до горы и там осели на пол века, опережая в сотворении конницу великую, идя в земле чужой. Там воины стали на тропы его, до Сильча его прятались, были разведены. Таковыми шли дальше. Видели земли теплые. Не берегли их, так как многие чужие племена там сидели. Пошли дальше, это Боги ведущие, как люди, свои. Потекли вновь до горы великой. Там перо учили, во врагах идя дальше. Те многократно имели всем воспоминания на то, тянутся за своими также.
Отцы наши очищали мольбу омовением. Мылись, мольбы творя, очистив души свои и тела, как Сварог в Уставе том очищался, Купалец на то указывает. Не смеем того ослушаться. Все моем тела и умываем дух свой в чистой воде живой, то идем трудиться, все каждый день мольбы творя и сурью пьем, когда готовую имеем. Ту пятикратно выпиваем за день и хвалим Богов наших в радости той, так как всем в сурье молоко наше, на пропитание наше. Корм идет в крови до нас, тем живем. Травы злачные отвариваем, новые до молока. Так ожидаем каждый часа своего, текут то рекою те сыны мои, так как времен они утраченных, нежели его вечность перед нами. Там видим пращуров своих и матерей, которые отошли до Свароги. Там стада свои попасут. Мутят. Венки свои свивают. Жизнь имеют, так как наши там, ни есть иегунште, ни еланьште, нежели Правь княжит ими.
Та Правь — истина, так как Навь совлечена, нежели Явь дана и пребывает в веках вечных в Свентувиде. Это Заребог идет краями теми и разговаривает с пращурами нашими, так как живем в землях и так как страдаем. Ждем, из-за ожидания имеем зол много. Там зла не имеют. Травы зеленые встречаются им, встречается шелест свой в воле божественной и счастье людей тех. Так умеем видеть степи райские в Сварге, как синеву его. Та синь идет в Бога Сваргою и Велес идет править стадами их. Текут на золоте и водой живой. Никакой одерени в крае том. Рабов иных не имеется там и жертвы иные, когда хлеба не имеют. Это виноград и мед, и зерно дают до молебен тех.
Так провозглашаем Славу Богам, которые ведь отцы наши и есть мы сыны их. Достойными будьте в чистоте телесной и душе нашей, которая никогда не умирает. Не помирает за время смерти телес наших. Погибшему в поле, при перуннице, дает воду живую опыта и напоив им, идет до Сварги на коне белом. Там Перунько его встретит и ведет до благих своих чертогов. Там перебудут время они и достанут тела новые. Так живые имеются в радости при сне и до веков вечных, про нас мольбы творятся.
— Изойдут сыны твои в земле той до края чудного, который и есть в захождении солнца. То солнце спит в одре золотом.
Это всадник скачет до него и говорит солнцу:
— Грядет солнце до лузы своей синей. То имеет уклон до повоза твоего и наблюдается от востока.
Так решено было скакать отсюда до иного края. Вечер скачет, близок его Инь, всадник рассуждает:
— Ежели солнце зайдет за горы свои, возницу свою золотую не покинет.
То вороги хотят утаить. Те приближаются, всадник скачет до иного края. Так заря идет. Ведет лучи свои и одежды Дажьбовы трясет. Лучи текут до края небесного и это говорят.
Так два сына шли до захождения солнца. Видели там много чудес. Травы злачные. Возвратились до отца, рассказали ему, как прекрасен край тот. Многие племена и роды изъявили волю стать до тропы той. Собрались все по Оседню. Тут говорит Орей отец сыновьям своим:
— Быть во главе у всех родов.
Не захотели они и разделились на этих и новых, это либо князь Иден ведет людей своих в полдень. Орей ведет в края морские. Тут была сушь великая и песка много. Дошли до горы и там осели на пол века, опережая в сотворении конницу великую, идя в земле чужой. Там воины стали на тропы его, до Сильча его прятались, были разведены. Таковыми шли дальше. Видели земли теплые. Не берегли их, так как многие чужие племена там сидели. Пошли дальше, это Боги ведущие, как люди, свои. Потекли вновь до горы великой. Там перо учили, во врагах идя дальше. Те многократно имели всем воспоминания на то, тянутся за своими также.
Отцы наши очищали мольбу омовением. Мылись, мольбы творя, очистив души свои и тела, как Сварог в Уставе том очищался, Купалец на то указывает. Не смеем того ослушаться. Все моем тела и умываем дух свой в чистой воде живой, то идем трудиться, все каждый день мольбы творя и сурью пьем, когда готовую имеем. Ту пятикратно выпиваем за день и хвалим Богов наших в радости той, так как всем в сурье молоко наше, на пропитание наше. Корм идет в крови до нас, тем живем. Травы злачные отвариваем, новые до молока. Так ожидаем каждый часа своего, текут то рекою те сыны мои, так как времен они утраченных, нежели его вечность перед нами. Там видим пращуров своих и матерей, которые отошли до Свароги. Там стада свои попасут. Мутят. Венки свои свивают. Жизнь имеют, так как наши там, ни есть иегунште, ни еланьште, нежели Правь княжит ими.
Та Правь — истина, так как Навь совлечена, нежели Явь дана и пребывает в веках вечных в Свентувиде. Это Заребог идет краями теми и разговаривает с пращурами нашими, так как живем в землях и так как страдаем. Ждем, из-за ожидания имеем зол много. Там зла не имеют. Травы зеленые встречаются им, встречается шелест свой в воле божественной и счастье людей тех. Так умеем видеть степи райские в Сварге, как синеву его. Та синь идет в Бога Сваргою и Велес идет править стадами их. Текут на золоте и водой живой. Никакой одерени в крае том. Рабов иных не имеется там и жертвы иные, когда хлеба не имеют. Это виноград и мед, и зерно дают до молебен тех.
Так провозглашаем Славу Богам, которые ведь отцы наши и есть мы сыны их. Достойными будьте в чистоте телесной и душе нашей, которая никогда не умирает. Не помирает за время смерти телес наших. Погибшему в поле, при перуннице, дает воду живую опыта и напоив им, идет до Сварги на коне белом. Там Перунько его встретит и ведет до благих своих чертогов. Там перебудут время они и достанут тела новые. Так живые имеются в радости при сне и до веков вечных, про нас мольбы творятся.
Веда 11
О междоусобице.
8
Так стала мерзка русам распря.
О междоусобице.
Жаля стала между нами. Почаще плакала. Ворчала им. Да не пойдем за ней, так как там стала беда, погибель наша. Дождались до той поры. Так как, ожидая, не уменьшится от нас ничего воспоминаниями о том, как об отце Орие, един род Славене. Поэтому трое сынов его разделились на троих. Так стало в Русколане. Винницкие тоже все разделились надвое. Та Ботева об боросах, которые были разведены надвое. Тогда имеем скоро десять. Пошли гряды городить. Границы обустраивать, те если бы имели все делящееся, до бесконечности. Та Борусь едина может быть. Не десять. То родится. Родичи все делятся. Потчуют.
Тот раз враг налез на нас, имамов браните, это Орцень. Не скажите, какого отца и матери. Еще либо имеете десять кровей. Сгинувшей от врага немного в учете есть. Пребывает в родах до конца твоего десять, ими сотворите тысячу, они годами теми, оглядывая коров, водили по степям.
Тем многократно говорили слова многие о родичах своих. Посчитай сам от себя, вычислишь пращуров. Орея отца, то-то вредного творить не будем сами, имена на стенах сидят, либо следы свои, не пойдем по Галарреху, его убудут годь до полуночи. Там исчезнут.
Берендеи шли до нас. Рассказывали нам, как Вельма велика, притеснения имели от ягов, которые поставили на след иегунов. Так Боллоярь и им говорил:
— Подождите прежде донь.
Ходила с пятью тьмами донь неожиданно. Били ягов, которых разогнали во все стороны, как блаженных, беря коров их. Дочерей, юношей и старших побили наскоро, мы семьи русичей имеем, гордитесь походу нашему. Держались едино одни. Примите это до смерти правило.
То еще помянем Дория нарицательно, того, который на нас учился. Побили нас за наши разделения, то-то либо варяжский Ерек. Асько уселся на границе нашей. Мерзячат нам до границы той своими потомками, роду славуней которые пришли до ильмерцев.
— Руси объединяйтесь до годи. И тут будет тысячелетнее подчинение на нас, кельтов, с железом своим.
Подкачали нас, поворачивая до захода солнца, такова есть твердая рука держащая нас и того, от Риела до измечен. Астрахо ему.
Венды чертили слоги от выступающего, от земли нашей. Илморцы, на то глядя, не все обороняли до целого. Заглядывали ничего сами на многое, то разворачивали иначе, так как илмо не хотели железо брать до рук своих.
— Не все браните от врагов, таким образом роды иссохнуть могут.
Боимся иных наслоений, гром гремит в Сварге синей. Умеем лететь на врагов как ласточки борзые. Громовые. Та скорость и есть меч новый. Русский. Метки умеем донести Иня, чтобы стала степь Скуфская болеть за нас. Всякий бродящий в ней пришедшим стал. Енме нашей крови там хотят иметь. Наши родичей житие имеют, либо раскол вчерашний его, ведь днями варензе и греки.
Только не домысливают все до того, ведь их будничность отрокова, размножаясь, брали земли Руси. Брали себе. То Бина, не Бендла на той Корче. Поэтому врагов манит, не дала всем охомутаться. До переправы правила Вяждена, чтобы тянули те и до Камы: хотят чужой владеть. Не было той, хотят и те, сама Жаля великая тому, которые не домысливают слова тайные. Гром ему небесный, чтобы поверг всех далее.
Не восстановишь владения наши, единый есть Хорс. Перун, Яро, Купалва, Лада, Дажьбо. Если ждем, Купалва придет в венце, который же возлежит на голове его рассеченной от ветвей зеленых. Цветие. Плоды тем временем имеем далекие в Днепре. До Руси скачите, в смерти нашей немыслимо стать.
Жизнь наша на поле есть прекрасном, бьет крыльями Матерь Сва, Слава! Призывает нас идти до сечи. Быстро идти и нам, не доедая, беря тук питательный, под открытым небом уметь спать, на сырой земле. Есть траву зеленую, пока не будет Русь вольна и сильна, за те ее времена, покуда годь идет от полуночи, Иерменрех — это тоже иегуны. Так это поддержат они. Сами имеем два врага, на два конца земель наших. Так Болорев перед трудами великими. Засомневается в том, что Матерь летает. Сказано:
— Как смели припасть не иегунам. Раньше ей. Разделите их. Все поворачивайте на годь.
Той так делая, разбили иегуны. Это повернуло на годь, там утвердили сына Иерменреха.
Насмерть
О междоусобице.
Жаля стала между нами. Почаще плакала. Ворчала им. Да не пойдем за ней, так как там стала беда, погибель наша. Дождались до той поры. Так как, ожидая, не уменьшится от нас ничего воспоминаниями о том, как об отце Орие, един род Славене. Поэтому трое сынов его разделились на троих. Так стало в Русколане. Винницкие тоже все разделились надвое. Та Ботева об боросах, которые были разведены надвое. Тогда имеем скоро десять. Пошли гряды городить. Границы обустраивать, те если бы имели все делящееся, до бесконечности. Та Борусь едина может быть. Не десять. То родится. Родичи все делятся. Потчуют.
Тот раз враг налез на нас, имамов браните, это Орцень. Не скажите, какого отца и матери. Еще либо имеете десять кровей. Сгинувшей от врага немного в учете есть. Пребывает в родах до конца твоего десять, ими сотворите тысячу, они годами теми, оглядывая коров, водили по степям.
Тем многократно говорили слова многие о родичах своих. Посчитай сам от себя, вычислишь пращуров. Орея отца, то-то вредного творить не будем сами, имена на стенах сидят, либо следы свои, не пойдем по Галарреху, его убудут годь до полуночи. Там исчезнут.
Берендеи шли до нас. Рассказывали нам, как Вельма велика, притеснения имели от ягов, которые поставили на след иегунов. Так Боллоярь и им говорил:
— Подождите прежде донь.
Ходила с пятью тьмами донь неожиданно. Били ягов, которых разогнали во все стороны, как блаженных, беря коров их. Дочерей, юношей и старших побили наскоро, мы семьи русичей имеем, гордитесь походу нашему. Держались едино одни. Примите это до смерти правило.
То еще помянем Дория нарицательно, того, который на нас учился. Побили нас за наши разделения, то-то либо варяжский Ерек. Асько уселся на границе нашей. Мерзячат нам до границы той своими потомками, роду славуней которые пришли до ильмерцев.
— Руси объединяйтесь до годи. И тут будет тысячелетнее подчинение на нас, кельтов, с железом своим.
Подкачали нас, поворачивая до захода солнца, такова есть твердая рука держащая нас и того, от Риела до измечен. Астрахо ему.
Венды чертили слоги от выступающего, от земли нашей. Илморцы, на то глядя, не все обороняли до целого. Заглядывали ничего сами на многое, то разворачивали иначе, так как илмо не хотели железо брать до рук своих.
— Не все браните от врагов, таким образом роды иссохнуть могут.
Боимся иных наслоений, гром гремит в Сварге синей. Умеем лететь на врагов как ласточки борзые. Громовые. Та скорость и есть меч новый. Русский. Метки умеем донести Иня, чтобы стала степь Скуфская болеть за нас. Всякий бродящий в ней пришедшим стал. Енме нашей крови там хотят иметь. Наши родичей житие имеют, либо раскол вчерашний его, ведь днями варензе и греки.
Только не домысливают все до того, ведь их будничность отрокова, размножаясь, брали земли Руси. Брали себе. То Бина, не Бендла на той Корче. Поэтому врагов манит, не дала всем охомутаться. До переправы правила Вяждена, чтобы тянули те и до Камы: хотят чужой владеть. Не было той, хотят и те, сама Жаля великая тому, которые не домысливают слова тайные. Гром ему небесный, чтобы поверг всех далее.
Не восстановишь владения наши, единый есть Хорс. Перун, Яро, Купалва, Лада, Дажьбо. Если ждем, Купалва придет в венце, который же возлежит на голове его рассеченной от ветвей зеленых. Цветие. Плоды тем временем имеем далекие в Днепре. До Руси скачите, в смерти нашей немыслимо стать.
Жизнь наша на поле есть прекрасном, бьет крыльями Матерь Сва, Слава! Призывает нас идти до сечи. Быстро идти и нам, не доедая, беря тук питательный, под открытым небом уметь спать, на сырой земле. Есть траву зеленую, пока не будет Русь вольна и сильна, за те ее времена, покуда годь идет от полуночи, Иерменрех — это тоже иегуны. Так это поддержат они. Сами имеем два врага, на два конца земель наших. Так Болорев перед трудами великими. Засомневается в том, что Матерь летает. Сказано:
— Как смели припасть не иегунам. Раньше ей. Разделите их. Все поворачивайте на годь.
Той так делая, разбили иегуны. Это повернуло на годь, там утвердили сына Иерменреха.
Насмерть
8/1-III
и тут свои родичи бывшие делятся. Кому старше почин будет, который либо все знает, да до отцов. Пора отца Марищенска, который в Дон идет. Который забудет — простец. Так великая свара одолела русов, которые порой будут все до расторжения и расторгнутся так горько, от своей земли же не я, не ботев. Не имели и силу сцепиться на кругу. До крыльев всякий свой стал поглядывать на соседа своего. От этого веры не имели, какова межа, ворожит до сечи, так пройдет воспоминание. Подчиненность оспаривается стать на поход и у кого обод лучше. Какая еще чернота в древности была, наречие, о витязевстве.
Тогда о напевах, о походах от отцов своих, такое либо Русколанье пало до ниц от годи. Иегунского зверства.
Тогда Киевская Русь творилась Антова. Годь этому страшилась, идти стала вон до своей Рензе, так как вехой своей Рензе ведь две, одна вендов стала, а другая годи. Тут годь прибывала до них. Годь всем усилилась там оттого. Венды стали ослабевать всем, как те до того, потому, что Жеменд была около той. Та была Литавой и это назовется Илмо от нас, ежели назвали ильмеры. То либо Дахом стала и нету, так как стала Глутве.
Тогда будем с Иры. Нас еще и боть, иного железа наточат. Наших иных:
— Тора извергнуть, оттого свои это либо аски. Ерек по непрам ходит. Людей наших зовет до Бореи. То как дары имеем при себе, так не можем сами идти до них, оттого да будет во учение.
Понимать стали наши ошибки. Имеем другую стать, от веры это либо Аск имеет и воинов своих посаженных на ладьях. Идет, загребая иначе. Вместе идет на Грець, да нищие их города. Да жертвует Богам в земле их, на тот день истина такова, так как Аск не истинный русич, не Ботева Варензь.
Тогда о напевах, о походах от отцов своих, такое либо Русколанье пало до ниц от годи. Иегунского зверства.
Тогда Киевская Русь творилась Антова. Годь этому страшилась, идти стала вон до своей Рензе, так как вехой своей Рензе ведь две, одна вендов стала, а другая годи. Тут годь прибывала до них. Годь всем усилилась там оттого. Венды стали ослабевать всем, как те до того, потому, что Жеменд была около той. Та была Литавой и это назовется Илмо от нас, ежели назвали ильмеры. То либо Дахом стала и нету, так как стала Глутве.
Тогда будем с Иры. Нас еще и боть, иного железа наточат. Наших иных:
— Тора извергнуть, оттого свои это либо аски. Ерек по непрам ходит. Людей наших зовет до Бореи. То как дары имеем при себе, так не можем сами идти до них, оттого да будет во учение.
Понимать стали наши ошибки. Имеем другую стать, от веры это либо Аск имеет и воинов своих посаженных на ладьях. Идет, загребая иначе. Вместе идет на Грець, да нищие их города. Да жертвует Богам в земле их, на тот день истина такова, так как Аск не истинный русич, не Ботева Варензь.