Страница:
Apud Arrian. Dissert., 21). Платон утверждает то же самое в «Федоне»: целью мистерий было воссоздание души в ее первоначальной чистоте, или
том состоянии совершенства, из которого она пала.
VIII
IX
X
XI
XII
XIII
VIII
Но наступил тот день, когда мистерии отклонились от своей чистоты тем же самым образом, как это сделали экзотерические религии. Это началось с того времени, когда государство задумало, по совету Аристогитона (520 г. до н.э.), превратить
элевсиниив постоянный и изобильный источник доходов. Для этой цели был проведен некий закон. С той поры никто не мог получить посвящение, не заплатив определенную сумму денег за эту привилегию. Этот дар, который до того времени мог быть достигнут лишь ценой непрестанных, поистине сверхчеловеческих усилий в направлении добродетели и высших качеств, теперь следовало покупать за большое количество золота. Мирянин — и даже священник — принимая эту профанацию, в конце концов утрачивал свое былое почтение ко внутренним мистериям, и это вело к еще большему осквернению Священной Науки. Эта плата, взимаемая тайным образом, распространялась с каждым столетием; и высшие иерофанты, более чем когда-либо опасаясь окончательного разглашения и осквернения наиболее священных тайн природы, работали над тем, чтобы
исключитьих из внутренней программы, ограничив полное знание о них лишь немногими людьми. Это и были те
обособленные, которые стали вскоре единственными хранителями божественного наследия веков. Семью веками позже мы видим Апулея, его искреннюю склонность к магии и мистическому, и несмотря на то, пишущего в своем «Золотом осле» горькую сатиру против лицемерия и разврата в определенных орденах
наполовину–посвященных жрецов. Благодаря нему мы узнаем, что в его дни (II век н.э.) мистерии стали столь всеобщими, что люди любого положения и состояния, в любой стране, мужчины, женщины и дети, — все были
посвященными! Посвящение в его дни было такой же необходимостью, как стало необходимым крещение для христиан; и было точно такого же уровня, как в наши дни — последнее, а именно: бессмысленной и чисто формальной церемонией простого вида. И все же впоследствии фанатики новой религии положили на мистерии свою тяжелую руку.
Эпопты, те, «кто видит вещи так, как они есть», исчезали один за другим, удаляясь в области, недоступные для христиан. Мисты (от мystae, «закрытый вуалью»), «которые видят вещи только такими, как они кажутся», очень часто оставались в данной ситуации единственными учителями.
Именно первые, « обособленные», сохранили истинные тайны; мисты, которые знали их лишь поверхностно, заложили первый камень в фундамент современного масонства; и от этого полуязыческого и полуобращенного древнего братства масонов был порожден христианский ритуализм и большая часть его догматов. И эпопты, и мисты называются именем «масоны»: ибо и те, и другие, выполняя свои обеты и предписания давно умерших иерофантов и basileiV, «королей», восстанавливают: эпопты — свой «низший», и мисты — свой «высший», храмы. Ибо таковыми были независимые названия в древности, и таковы же они и сегодня в некоторых регионах. Софокл говорит в «Электре» (действие второе) об основании Афин — места элевсинских мистерий — как о «священном строении богов», то есть, построенном посредством богов. О посвящении говорят как о «вхождении во храм» и «очищении», или воссоздании храма, что имеет отношение к телупосвященного при его последнем и высшем испытании. (См. Евангелие от Иоанна, 2:19). Эзотерическое учение временами также называлось именем «Храма», а народная экзотерическая религия — «городом». Построить храмозначало основать эзотерическую школу; «построить городской храм» значило установить народный культ. Таким образом, истинные сохранившиеся «масоны» низшегоХрама, или крипты, священного места посвящения, являются единственными хранителями истинных масонскихтайн, ныне утраченных миром. Мы охотно уступаем современному братству масонов титул «строителей высшегоХрама», поскольку a prioriпревосходство сравниваемых прилагательных является столь же иллюзорным, как и само пламя пылающего куста Моисея в ложах тамплиеров.
Эпопты, те, «кто видит вещи так, как они есть», исчезали один за другим, удаляясь в области, недоступные для христиан. Мисты (от мystae, «закрытый вуалью»), «которые видят вещи только такими, как они кажутся», очень часто оставались в данной ситуации единственными учителями.
Именно первые, « обособленные», сохранили истинные тайны; мисты, которые знали их лишь поверхностно, заложили первый камень в фундамент современного масонства; и от этого полуязыческого и полуобращенного древнего братства масонов был порожден христианский ритуализм и большая часть его догматов. И эпопты, и мисты называются именем «масоны»: ибо и те, и другие, выполняя свои обеты и предписания давно умерших иерофантов и basileiV, «королей», восстанавливают: эпопты — свой «низший», и мисты — свой «высший», храмы. Ибо таковыми были независимые названия в древности, и таковы же они и сегодня в некоторых регионах. Софокл говорит в «Электре» (действие второе) об основании Афин — места элевсинских мистерий — как о «священном строении богов», то есть, построенном посредством богов. О посвящении говорят как о «вхождении во храм» и «очищении», или воссоздании храма, что имеет отношение к телупосвященного при его последнем и высшем испытании. (См. Евангелие от Иоанна, 2:19). Эзотерическое учение временами также называлось именем «Храма», а народная экзотерическая религия — «городом». Построить храмозначало основать эзотерическую школу; «построить городской храм» значило установить народный культ. Таким образом, истинные сохранившиеся «масоны» низшегоХрама, или крипты, священного места посвящения, являются единственными хранителями истинных масонскихтайн, ныне утраченных миром. Мы охотно уступаем современному братству масонов титул «строителей высшегоХрама», поскольку a prioriпревосходство сравниваемых прилагательных является столь же иллюзорным, как и само пламя пылающего куста Моисея в ложах тамплиеров.
IX
Неправильно понятая аллегория, известная как Нисхождение в
аид, повлекла за собой неисчислимые беды. Экзотерическая «басня» о Геракле и Тесее, спустившихся
в адские области; путешествие туда Орфея, который совершил свой путь силой своей лиры («Метаморфозы» Овидия); Кришна, и наконец, Христос, который «спустился во Ад и в третий день восстал из мертвых», — понимание всего этого было искажено непосвященными, которые
приспосабливалиязыческие ритуалы и преобразовывали их в христианские обряды и догмы.
Астрономически это нисхождение во адсимволизирует Солнце в течение осеннего равноденствия, когда оно покидает высшие звездные области — это была предполагаемая битва между ним и Демоном Тьмы, который одерживал победу над нашим светилом. Тогда, как это воображали, Солнце испытывает временную смертьи опускается в инфернальные области. Но мистически это олицетворяет ритуалы посвящения в криптах храма, называемого Преисподней. Бахус, Геракл, Орфей, Асклепий и все остальные, кто посетил эту крипту, все они опустились во ад и взошли оттуда в третий день, ибо все они были посвященными и «строителями низшего Храма». Слова, адресованные Гермесом Прометею, прикованному к жарким скалам Кавказа, — то есть, привязанному неведением к физическому телу, и потому жадно пожираемому стервятниками страстей, — относятся к каждому неофиту, к каждому Хрестосупри испытании. «Для таких трудов не ищи завершений, пока бог не возникнет, как замена твоим мучениям, и вы вместе не будете готовы отправиться в мрачный Аид и в темные глубины вокруг Тартара». (Асклепий, «Прометей», 1027). Это просто означает, что пока Прометей (или человек) не сможет найти «Бога», или иерофанта (посвящающего), который был бы готов опуститься в крипты посвящения и обойти вокруг Тартара вместе с ним, стервятники страстей никогда не перестанут глодать его члены. прим.9Асклепий, как посвященный, давший обет, не мог бы сказать большего; но Аристофан, менее набожный, или же более смелый, раскрыл эту тайну для тех, кто не ослеплен слишком сильными предубеждениями, в своей бессмертной сатире об нисхождении в адГеракла. («Лягушки»). Там мы находим хор «благословенных» (посвященных), Елисейские Поля, прибытие Бахуса (бога иерофанта) с Гераклом, встреча с пылающими факелами, символами новойЖИЗНИ и ВОСКРЕСЕНИЯ из тьмы человеческого неведения к свету духовного знания — к вечной ЖИЗНИ. Каждое слово этой замечательной сатиры обнаруживает внутренний смысл, придаваемый ему автором:
Благожелательные клерикалы, которые столь склонны посылать нас при малейшем раздражении в Тартар и в адские области, и не подозревают, сколь доброе пожелание содержится для нас в этой угрозе; и сколь святым характером должен обладать человек перед тем, как отправиться в такое священное место.
Астрономически это нисхождение во адсимволизирует Солнце в течение осеннего равноденствия, когда оно покидает высшие звездные области — это была предполагаемая битва между ним и Демоном Тьмы, который одерживал победу над нашим светилом. Тогда, как это воображали, Солнце испытывает временную смертьи опускается в инфернальные области. Но мистически это олицетворяет ритуалы посвящения в криптах храма, называемого Преисподней. Бахус, Геракл, Орфей, Асклепий и все остальные, кто посетил эту крипту, все они опустились во ад и взошли оттуда в третий день, ибо все они были посвященными и «строителями низшего Храма». Слова, адресованные Гермесом Прометею, прикованному к жарким скалам Кавказа, — то есть, привязанному неведением к физическому телу, и потому жадно пожираемому стервятниками страстей, — относятся к каждому неофиту, к каждому Хрестосупри испытании. «Для таких трудов не ищи завершений, пока бог не возникнет, как замена твоим мучениям, и вы вместе не будете готовы отправиться в мрачный Аид и в темные глубины вокруг Тартара». (Асклепий, «Прометей», 1027). Это просто означает, что пока Прометей (или человек) не сможет найти «Бога», или иерофанта (посвящающего), который был бы готов опуститься в крипты посвящения и обойти вокруг Тартара вместе с ним, стервятники страстей никогда не перестанут глодать его члены. прим.9Асклепий, как посвященный, давший обет, не мог бы сказать большего; но Аристофан, менее набожный, или же более смелый, раскрыл эту тайну для тех, кто не ослеплен слишком сильными предубеждениями, в своей бессмертной сатире об нисхождении в адГеракла. («Лягушки»). Там мы находим хор «благословенных» (посвященных), Елисейские Поля, прибытие Бахуса (бога иерофанта) с Гераклом, встреча с пылающими факелами, символами новойЖИЗНИ и ВОСКРЕСЕНИЯ из тьмы человеческого неведения к свету духовного знания — к вечной ЖИЗНИ. Каждое слово этой замечательной сатиры обнаруживает внутренний смысл, придаваемый ему автором:
Все такого рода заключительные посвящения происходили в течение ночи. Таким образом, если говорить о ком-то, спустившемся в аид, то это в древности было равносильно тому, чтобы назвать его полностью посвященным. Тем, кто склонен отвергнуть такое объяснение, я предложу вопрос. Пусть они в таком случае объяснят значение высказывания в шестой книге «Энеиды» Виргилия. Что имел ввиду поэт, если не вышеприведенное утверждение, когда приводя старого Анхиса на Елисейские Поля, он показывает, как последний дает совет Энею, своему сыну, отправиться в Италию… где он должен будет сражаться в Лации, с грубым и варварским народом; таким образом, перед рискованным предприятием добавляется это « Нисхождение в аид», то есть, посвящение.
Будь наготове… с факелом в руке,
Тьму разгоняя, тебя проводит Вакх —
Мерцающей звездой ночного ритуала.
Благожелательные клерикалы, которые столь склонны посылать нас при малейшем раздражении в Тартар и в адские области, и не подозревают, сколь доброе пожелание содержится для нас в этой угрозе; и сколь святым характером должен обладать человек перед тем, как отправиться в такое священное место.
X
Не у одних лишь язычников были свои мистерии. Беллармин (
De Eccl. Triumph., т. 2, гл. 14) утверждает, что ранние христиане принимали, по примеру языческих церемоний, обычай собираться в церкви ночью перед своими праздниками, чтобы поддерживать себя в состоянии бодрствования или «бдения». Эти церемонии сначала соблюдались с весьма назидательным благочестием и чистотой. Но очень скоро в эти «собрания» проникли такие безнравственные злоупотребления, что епископы почувствовали необходимость запретить их. Мы читали в десятках книг о распущенности во время языческих празднований. Цитируется Цицерон (
de Leg., т. 2, гл. 15), который показывает Диагонда из Фив, не нашедшего никакого другого средства для исправления таких беспорядков во время церемоний, кроме как подавление самих мистерий. Однако, когда мы сопоставляем два вида празднования, языческие мистерии, которые были древними за много веков до нашей эры, и христианские
agapae(вечери любви) и другие, вряд ли возникшие в этой религии и претендующие на такое очищающее воздействие на новообращенных, мы можем лишь пожалеть об умственной слепоте их защитников и процитировать для их же пользы Роскоммона, который спрашивает:
«Их доктрины были переняты язычниками и христианами в Азии и Европе, и в одно время казалось, что все благоприятствует общему слиянию религиозных верований. Их принимали императоры Александр Север и Юлиан. Их преобладающее влияние на религиозные представления возбуждали ревность у христиан Александрии. Школа была перенесена в Афины и, в конце концов закрыта императором Юстинианом. Ее преподаватели удалились в Персию, прим.10где приобрели многочисленных учеников.»
Быть может, могут показаться интересными и еще кое-какие детали. Мы знаем, что элевсинские мистерии пережили все остальные. В то время как тайные культы малых богов, таких как: культы куретови дактилов, поклонение Адонису, кабирам, и даже культы древнего Египта, полностью исчезли под мстительной и жестокой рукой безжалостного Феодосия, прим.11элевсинии не могли быть столь легко ликвидированы. Они были, поистине, религией человечества, и сияли во всем своем древнем великолепии, если даже не в своей первозданной чистоте. Потребовалось несколько веков, чтобы уничтожить их, и они не могли быть полностью подавлены вплоть до 396 года нашей эры. Именно тогда «строители высшего, или городского Храма» впервые появились на сцене и начали безжалостно внедрять свои ритуалы и специфические догмы в нарождающуюся, постоянно борющуюся и конфликтующую церковь. Тройное Санктус римско-католической мессы — это тройное S…S…S… этих ранних масонов, и современный префикс к их документам или «любому написанному balustre— начальные буквы Salutem, или Здравия», — как это ловко объясняет один масон. «Это тройное масонское приветствие является наиболее древним из всех благопожеланий». ( Рагон).
Раннее христианство — происходя от древнего масонства — имело свои особые рукопожатия, пароли и степени посвящения. «Масонство» — это древний термин, но он вошел в употребление в нашей эре очень поздно. Павел называет себя «мастером-строителем», и он был таковым. Древние масоны называли себя различными именами, и большинство александрийских эклектиков, теософов Аммония Саккаса и поздних неоплатоников, фактически были масонами. Все они были связаны обетом таинства, считали себя Братством, и также имели знаки отличия. Эклектики, или филалетианцы, включали в свои ряды наиболее талантливых и образованных ученых того времени, так же, как и некоторых коронованных особ. Автор «Эклектической философии» говорит:
Что ж так помпезны были вы в начале,
А под конец так низко пали?
«Их доктрины были переняты язычниками и христианами в Азии и Европе, и в одно время казалось, что все благоприятствует общему слиянию религиозных верований. Их принимали императоры Александр Север и Юлиан. Их преобладающее влияние на религиозные представления возбуждали ревность у христиан Александрии. Школа была перенесена в Афины и, в конце концов закрыта императором Юстинианом. Ее преподаватели удалились в Персию, прим.10где приобрели многочисленных учеников.»
Быть может, могут показаться интересными и еще кое-какие детали. Мы знаем, что элевсинские мистерии пережили все остальные. В то время как тайные культы малых богов, таких как: культы куретови дактилов, поклонение Адонису, кабирам, и даже культы древнего Египта, полностью исчезли под мстительной и жестокой рукой безжалостного Феодосия, прим.11элевсинии не могли быть столь легко ликвидированы. Они были, поистине, религией человечества, и сияли во всем своем древнем великолепии, если даже не в своей первозданной чистоте. Потребовалось несколько веков, чтобы уничтожить их, и они не могли быть полностью подавлены вплоть до 396 года нашей эры. Именно тогда «строители высшего, или городского Храма» впервые появились на сцене и начали безжалостно внедрять свои ритуалы и специфические догмы в нарождающуюся, постоянно борющуюся и конфликтующую церковь. Тройное Санктус римско-католической мессы — это тройное S…S…S… этих ранних масонов, и современный префикс к их документам или «любому написанному balustre— начальные буквы Salutem, или Здравия», — как это ловко объясняет один масон. «Это тройное масонское приветствие является наиболее древним из всех благопожеланий». ( Рагон).
XI
Но они не ограничили лишь только этим свои прививки, которые они делали дереву христианства. В ходе элевсинских мистерий вино представляло Бахуса, Цереру — хлеб, или зерно.
прим.12Теперь Церера, или Деметра, была женским
производящим принципомземли; супругой Отца Эфира, или Зевса; и Бахус, сын Зевса-Юпитера, был проявлением своего отца: другими словами, Церера и Бахус были персонификациями Субстанции и Духа, двух животворящих принципов в природе и на земле. Иерофант-посвятитель символически предлагал перед заключительным
откровениеммистерий вино и хлеб кандидату, который ел и пил в знак того, что дух должен оживить материю: то есть божественная мудрость Высшей Личности должна войти внутрь и овладеть его внутренней Личностью, или Душой, посредством чего она должна открыться ему.
Этот ритуал был принят христианской церковью. Функции иерофанта, который назывался «отцом», перешли теперь как неотъемлемая часть — но при отсутствии знания — к «отцу», или священнику, который сегодня осуществляет то же самое причастие. Иисус называет себя виноградной лозой, и своего «Отца» — виноградарем; и его распоряжение во время Тайной Вечери показывает его глубокое знание символического значения хлеба и вина, и его отождествление с logoi [13]древних. «Тот, кто ест мою плоть и пьет мою кровь имеет жизнь вечную». «Трудно говорить это», — добавил он… «Слова ( rhemata, или тайные изречения), которые я говорю вам, суть Дух и Жизнь». Они были таковы; потому что «это Дух, который оживляет». Кроме того, эти rhemataИисуса поистине являются тайными изречениями Посвященного.
Но между этим возвышенным ритуалом, столь же старым, как и символизм, и его поздними антропоморфическими интерпретациями, известными ныне как пресуществление, пролегает пропасть церковной софистики. С какой же силой это восклицание — «Горе вам, законники, ибо вы утеряли ключи знания», (и не позволяете даже сегодня передавать гносисдругим людям); с какой же удесятеренной силой, говорю я, можно отнести его скорее к нашему времени, чем к тому. Да; этим гнозисом«вы не прониклись сами, и воспрепятствуете тем, кто вникает в него», и все еще препятствуют до сих пор. Но не одни современные священнослужители несут на себе ответственность за это. Масоны, потомки, или во всяком случае преемники «строителей высшего Храма» во времена мистерий, которые должны бы знать это лучше, отнеслись бы с пренебрежением и презрением к любому среди своих собственных братьев, кто напомнил бы им об их истинном происхождении. Некоторые крупные современные ученые и каббалисты, которые являются масонами, претерпели много худшее обращение, нежели просто холодный прием, от своих собственных братьев. И это всегда все та же самая старая, очень старая история. Даже Рагон, в свое время наиболее ученый из всех масонов нашего века, жалуется на это такими словами:
«Все древние повествования свидетельствуют о том, что посвящения в древние времена имели внушительный церемониал и навсегда оставались в памяти благодаря великим истинам, которые раскрывались в них, и знанию, которое из них возникало. И все же существуют некоторые современные масоны, полуученые, которые торопятся назвать шарлатанами всех тех, кто успешно напоминает и объясняет им эти древние церемонии!» ( Cours. Philos., стр. 87, прим. [14]).
Этот ритуал был принят христианской церковью. Функции иерофанта, который назывался «отцом», перешли теперь как неотъемлемая часть — но при отсутствии знания — к «отцу», или священнику, который сегодня осуществляет то же самое причастие. Иисус называет себя виноградной лозой, и своего «Отца» — виноградарем; и его распоряжение во время Тайной Вечери показывает его глубокое знание символического значения хлеба и вина, и его отождествление с logoi [13]древних. «Тот, кто ест мою плоть и пьет мою кровь имеет жизнь вечную». «Трудно говорить это», — добавил он… «Слова ( rhemata, или тайные изречения), которые я говорю вам, суть Дух и Жизнь». Они были таковы; потому что «это Дух, который оживляет». Кроме того, эти rhemataИисуса поистине являются тайными изречениями Посвященного.
Но между этим возвышенным ритуалом, столь же старым, как и символизм, и его поздними антропоморфическими интерпретациями, известными ныне как пресуществление, пролегает пропасть церковной софистики. С какой же силой это восклицание — «Горе вам, законники, ибо вы утеряли ключи знания», (и не позволяете даже сегодня передавать гносисдругим людям); с какой же удесятеренной силой, говорю я, можно отнести его скорее к нашему времени, чем к тому. Да; этим гнозисом«вы не прониклись сами, и воспрепятствуете тем, кто вникает в него», и все еще препятствуют до сих пор. Но не одни современные священнослужители несут на себе ответственность за это. Масоны, потомки, или во всяком случае преемники «строителей высшего Храма» во времена мистерий, которые должны бы знать это лучше, отнеслись бы с пренебрежением и презрением к любому среди своих собственных братьев, кто напомнил бы им об их истинном происхождении. Некоторые крупные современные ученые и каббалисты, которые являются масонами, претерпели много худшее обращение, нежели просто холодный прием, от своих собственных братьев. И это всегда все та же самая старая, очень старая история. Даже Рагон, в свое время наиболее ученый из всех масонов нашего века, жалуется на это такими словами:
«Все древние повествования свидетельствуют о том, что посвящения в древние времена имели внушительный церемониал и навсегда оставались в памяти благодаря великим истинам, которые раскрывались в них, и знанию, которое из них возникало. И все же существуют некоторые современные масоны, полуученые, которые торопятся назвать шарлатанами всех тех, кто успешно напоминает и объясняет им эти древние церемонии!» ( Cours. Philos., стр. 87, прим. [14]).
XII
Vanitas vanitatum
[15]! — и нет ничего нового под солнцем. «Литания Девы Марии» доказывает это наиболее очевидным образом. Папа Григорий I ввел
культДевы Марии, и Халкидонский собор провозгласил ее матерью Бога. Но автор
литаниине проявил даже некоего приличия (или это было результатом его умственных способностей?), чтобы наделить ее какими-либо другими, кроме языческих, определений и титулов, как я это сейчас покажу. Ни одного символа, ни одной метафоры в этой знаменитой литании, кроме тех, которые принадлежали к целой толпе богинь; все они Царицы, Девы или Матери; эти три титула относились к Изиде, Рее, Кибеле, Диане, Люцифере, Луцине, Луне, Теллус (Земле), Латоне,
имеющей три формы, Прозерпине, Гекате, Юноне, Весте, Церере, Левкофее, Астарте, небесной Венере и Урании,
Alma Venus(Благой Венере), и т.д., и т.д., и т.д.
Кроме первоначального обозначения троицы ( эзотерической, или — Отца, Матери и Сына), не имело ли это западное тримурти(три лика) в масонском пантеоне такого значения: « Солнце, Лунаи Преподобный»? — и это несомненно является неким видоизменением германских и нордических: Огня, Солнцаи Луны.
Быть может, внутреннее понимание этого, побудило масона Дж. М. Рагона описать как свой символ веры таким образом:
«Для меня Сын — это то же самое, что и Гор, сын Осириса и Изиды; он есть СОЛНЦЕ, которое каждый год спасает мир от бесплодия и всеобщего вымирания рас.»
И он продолжает говорить о специальной литании Девы Марии, храмах, праздниках, мессах и церковных службах, паломничествах, песнопениях, якобинцах, францисканцах, весталках, чудесах, ex voto [16], убежищах, статуях, и т.д., и т.д., и т.д.
Де Мальвиль, крупный еврейский ученый и переводчик раввинистической литературы, заметил, что евреи давали луне все те же самые имена, которые в литаниииспользуются для прославления Девы. Он обнаружил в литании Иисусавсе отличительные признаки Осириса — Вечного Солнца, и Гора — Годового Солнца.
И он доказал это.
Mater Christi — это мать Искупителя старых масонов, который является Солнцем. Hoi polloi [17]в Египте утверждали, что ребенок, символ великой центральной звезды, Гор, был сыном Усира и Иссы (Осириса и Изиды), чьи души давали жизньпосле их смерти Солнцуи Луне. Изидастала у финикийцев Астартой, — под этим именем они поклонялись Луне, представленной в виде женщины с рогами, символизирующими полумесяц. Астарту воображали во время осеннего равноденствия, после поражения ее мужа (Солнца), побежденного Принцем Тьмы и опустившегося в аид, оплакивающей потерю своего супруга, который также был и ее сыном, так же как и Изида оплакивала своего супруга, брата и сына (Осириса-Гора). Астарта держит в руках крестообразный жезл, обычный крест, и плачет, стоя на лунном серпе. Христианская Дева Мария очень часто представляется таким же образом, стоящей на новой луне, окруженной звездами и оплакивающей своего сына juxta crucem lacrymosa dum pendebat(см. Stabat Mater Dolorosa). Не является ли она наследницей Изиды и Астарты? — спрашивает автор.
Поистине это так, и мы должны лишь повторить литанию Девы Марии римско-католической церкви, чтобы обнаружить, что мы повторяем древние заклинания, относимые к Адонайе(Венере), матери Адониса, солнечного бога у столь многих народов; Милитте(ассирийской Венере), богине природы; Алилат, которую арабы символизировали посредством двух лунных рогов; Селене, жене и сестре Гелиоса, солнечного бога греков; или к Magna Mater(Великой Матери), … honestissima, purissima, castissima, универсальной Матери всех существ — поскольку ОНА ЕСТЬ МАТЬ-ПРИРОДА.
Воистину Марияявляется Изидой Myrionymos, Богиней-Матерью с десятью тысячами имен! Так же, как солнце было Фебомв небесах, оно становилось Аполлономна земле и Плутоном в еще более низких областях (после заката); таким же образом луна была Фебойв небесах и Дианойна земле ( Геей, Латоной, Церерой), становясь Гекатойи Прозерпинойв аиде. И что же тогда удивительного в том, что Марию называют regina virginum, «Царицей Дев», и castissima [18], если даже молитвы, возносимые к ней в шесть часов утра и вечера скопированы с тех молитв, которые пели «язычники» в те же самые часыв честь Фебыи Гекаты? Мы знаем о том, что стих «литании Девы» stella matutina [19] прим.13— это достоверная копия стиха из молебна, посвященного «имеющей три формы» у язычников. И на том Соборе, на котором был осужден Несторий, Мария была впервые провозглашена «Матерью Божией», Mater Dei.
В дальнейшем мы должны будем сказать еще кое-что об этой знаменитой литании Девы и подробнее рассмотреть ее происхождение. Мы выберем наши доказательства из сочинений классиков и современных источников и, по мере продвижения вперед, дополним их сведениями из анналоврелигий в той мере, в какой они содержатся в эзотерической доктрине. Кроме того, мы можем добавить еще немного данных и представить этимологию наиболее священных терминов в церковном ритуализме.
Кроме первоначального обозначения троицы ( эзотерической, или — Отца, Матери и Сына), не имело ли это западное тримурти(три лика) в масонском пантеоне такого значения: « Солнце, Лунаи Преподобный»? — и это несомненно является неким видоизменением германских и нордических: Огня, Солнцаи Луны.
Быть может, внутреннее понимание этого, побудило масона Дж. М. Рагона описать как свой символ веры таким образом:
«Для меня Сын — это то же самое, что и Гор, сын Осириса и Изиды; он есть СОЛНЦЕ, которое каждый год спасает мир от бесплодия и всеобщего вымирания рас.»
И он продолжает говорить о специальной литании Девы Марии, храмах, праздниках, мессах и церковных службах, паломничествах, песнопениях, якобинцах, францисканцах, весталках, чудесах, ex voto [16], убежищах, статуях, и т.д., и т.д., и т.д.
Де Мальвиль, крупный еврейский ученый и переводчик раввинистической литературы, заметил, что евреи давали луне все те же самые имена, которые в литаниииспользуются для прославления Девы. Он обнаружил в литании Иисусавсе отличительные признаки Осириса — Вечного Солнца, и Гора — Годового Солнца.
И он доказал это.
Mater Christi — это мать Искупителя старых масонов, который является Солнцем. Hoi polloi [17]в Египте утверждали, что ребенок, символ великой центральной звезды, Гор, был сыном Усира и Иссы (Осириса и Изиды), чьи души давали жизньпосле их смерти Солнцуи Луне. Изидастала у финикийцев Астартой, — под этим именем они поклонялись Луне, представленной в виде женщины с рогами, символизирующими полумесяц. Астарту воображали во время осеннего равноденствия, после поражения ее мужа (Солнца), побежденного Принцем Тьмы и опустившегося в аид, оплакивающей потерю своего супруга, который также был и ее сыном, так же как и Изида оплакивала своего супруга, брата и сына (Осириса-Гора). Астарта держит в руках крестообразный жезл, обычный крест, и плачет, стоя на лунном серпе. Христианская Дева Мария очень часто представляется таким же образом, стоящей на новой луне, окруженной звездами и оплакивающей своего сына juxta crucem lacrymosa dum pendebat(см. Stabat Mater Dolorosa). Не является ли она наследницей Изиды и Астарты? — спрашивает автор.
Поистине это так, и мы должны лишь повторить литанию Девы Марии римско-католической церкви, чтобы обнаружить, что мы повторяем древние заклинания, относимые к Адонайе(Венере), матери Адониса, солнечного бога у столь многих народов; Милитте(ассирийской Венере), богине природы; Алилат, которую арабы символизировали посредством двух лунных рогов; Селене, жене и сестре Гелиоса, солнечного бога греков; или к Magna Mater(Великой Матери), … honestissima, purissima, castissima, универсальной Матери всех существ — поскольку ОНА ЕСТЬ МАТЬ-ПРИРОДА.
Воистину Марияявляется Изидой Myrionymos, Богиней-Матерью с десятью тысячами имен! Так же, как солнце было Фебомв небесах, оно становилось Аполлономна земле и Плутоном в еще более низких областях (после заката); таким же образом луна была Фебойв небесах и Дианойна земле ( Геей, Латоной, Церерой), становясь Гекатойи Прозерпинойв аиде. И что же тогда удивительного в том, что Марию называют regina virginum, «Царицей Дев», и castissima [18], если даже молитвы, возносимые к ней в шесть часов утра и вечера скопированы с тех молитв, которые пели «язычники» в те же самые часыв честь Фебыи Гекаты? Мы знаем о том, что стих «литании Девы» stella matutina [19] прим.13— это достоверная копия стиха из молебна, посвященного «имеющей три формы» у язычников. И на том Соборе, на котором был осужден Несторий, Мария была впервые провозглашена «Матерью Божией», Mater Dei.
В дальнейшем мы должны будем сказать еще кое-что об этой знаменитой литании Девы и подробнее рассмотреть ее происхождение. Мы выберем наши доказательства из сочинений классиков и современных источников и, по мере продвижения вперед, дополним их сведениями из анналоврелигий в той мере, в какой они содержатся в эзотерической доктрине. Кроме того, мы можем добавить еще немного данных и представить этимологию наиболее священных терминов в церковном ритуализме.
XIII
Обратим ненадолго наше внимание к собраниям «строителей высшего Храма» в раннем христианстве. Рагон ясно показывает нам происхождение следующих терминов:
«(а). Слово «месса» произошло от латинского мessis— «урожай», отсюда образовано существительное Мессия «тот, кто делает урожай созревшим», Христос, Солнце.
(б). Слово «ложа», используемое масонами, слабосильными последователями посвященных, имеет своим корнем лога(лока в санскрите), местность или мир; и в греческом языке логос, слово, речь, рассуждение; оно обозначает в своем полном значении «место, где обсуждаются определенные вопросы».
(с). Такие собрания логосау древних посвященныхмасонов стали называться sinaxis, «встречами» братьев с целью моления и прославления coena(ужина), в котором использовались только бескровные жертвоприношения плодов и зерна. Вскоре после этого такие жертвоприношения стали называться hostiae, или священными и чистыми гостиями, в отличие от нечистых жертвоприношений (как в слове военнопленный, hostes, откуда произошло слово заложник, hostage). И так как эти приношения состояли из плодов урожая, первых плодов messis, отсюда и произошло слово «месса». Поскольку никто из отцов церкви не упоминает, как это сделали бы современные ученые, о том, что слово месса произошло от еврейского missah( oblatum, жертвоприношение), — первое объяснение столь же хорошо, как и второе. Для получения исчерпывающего исследования о слове missaи mizda, смотрите «Гностиков» Кинга, стр. 124 и далее.»
Слово синаксисназывалось также греками agurmoV [20]. Оно имеет отношение к посвящением в мистерии. Оба эти слова, синаксиси агирмос, прим.14вышли из употребления у христиан, а слово мисса, или месса, стало преобладать и осталось. Теологи скажут, желая скрыть его этимологию, что термин «мессия» ( messiah) произошел от латинского слова missus(посланник). Но если даже это так, то оно, опять-таки, может быть отнесено столь же хорошо к Солнцу, ежегодному посланнику, который послан нести свет и новую жизнь земле и ее созданиям. Еврейское слово, обозначающее Мессию — meshiah(помазанник, от mashah, помазывать) вряд ли применимо здесь и едва ли несет то же значение в церковном смысле; также и латинское слово missa(месса) не лучшим образом может быть образовано от другого латинского слова mittere, missum, «посылать», или «отпускать». Потому что таинство евхаристии — ее сердце и душа — основываются на освящении и приобщении гостией(жертвоприношении), облаткой (тонким, похожим на лист, хлебом), представляющей тело Христово, и такой хлебец из муки представляет собой прямое развитие жертвоприношений урожая или зерна. И опять-таки, древние мессыбыли коэнами(поздними обедами или ужинами), которые, из простой еды римлян, которые «умывались, умащивалисьи одевали облачения сенаторов» для обеда, становились священным принятием пищи в память о последнем Ужине Христа.
Новообращенные евреи во времена апостолов собирались на таких синаксисах, чтобы читать Евангелия и свои послания (апостольские). Св. Юстин (150 г. н.э.) рассказывает нам, что такие собрания проводились в день, называемый солнечным(Sunday, воскресенье, dies magnus, «великий день»), в дни, когда псалмы воспевали «сравнение крещения с чистой водой и agapaeсвятого coenaс хлебом и вином». Что должна была делать эта смешанная комбинация языческих римских обедов, появившаяся благодаря вторжению церковных догм в тайные мистерии, с еврейским Messiah, «тем, кто побуждает спуститься в преисподнюю» (или аид), или его греческим вариантом — Мессией. Как было показано Норком, Иисус « никогда не был помазан ни как первосвященник, ни как царь», и поэтому его название «Мессия» не может быть выведено из данного еврейского эквивалента. И это еще менее вероятно, поскольку слово «помазанник», или «натертый маслом» в Гомеровской терминологии, — это хрис, criz, и хрио, criw, — оба они значат помазать тело маслом. (См. «Эзотерический характер Евангелий»).
Другой высший масон, автор «Источника Мер», суммирует всю эту imbroglio [21]многих веков в нескольких словах, говоря:
«Фактически было два Мессии. Первый, побудивший себя спуститься в преисподнюю для спасения мира; прим.15он был солнцем, лишенным своих золотых лучейи увенчанным затемняющими лучами(символизирующими эту утрату), как колючками. Второйбыл победоносным Мессией, восходящим на эту вершину небесного свода, персонифицированный как Лев из рода Иуды. В обоих случаях у него есть крест…»
В амбарвалиях, празднованиях в честь Цереры, арваль (помощник верховного жреца), облаченный во все белое, клал на гостию(груду жертвоприношений) пшеничную лепешку и вино с водой, совершал возлиянияи давал испитьдругим. Жертвоприношенияделались тогда верховным жрецом. Это символизировало собой три царства природы — пшеничная лепешка (растительное царство), жертвенная чаша, или потир(минеральное), и мантия(похожее на шарф облачение) иерофанта, конец которой он обматывал вокруг кубка с жертвенным вином. Это облачение изготовлялось из чистой белой кожи ягненка.
Современный священник повторяет жест за жестом действия языческого жреца. Он поднимает хлеб и предлагает его для освящения; благословляет воду, которую следует налить в потир, и затем наливают туда вино, окуривает благовониями алтарь, и т.д., и т.д., и, входя в алтарь, умывает руки, говоря: «Я умываю свои руки средиНЕВИННЫХ и обхожу твой алтарь, о, Господь». Он делает это, потому что древний языческийжрец делал то же самое, говоря: «Я умываю (святой водой) свои руки среди НЕВИННЫХ (полностью посвященных братьев) и обхожу твой алтарь, о, великая Богиня (Церера)». Трижды обходил верховный жрец вокруг алтаря, осыпанного подношениями, неся высоко над своей головой сосуд, покрытый концом своей снежно-белой мантии из ягнячьей кожи…
Священное облачение, одеваемое папой, мантия, «имеет форму шарфа, изготовленного из белой шерсти, расшитого малиновыми крестами». В греческой церкви священник покрывает потир концом мантии, перекинутой через его плечо.
Верховный жрец древности трижды повторял в ходе божественных служб свои «O, redemptor mundi» [22]Аполлону, «Солнцу», свои «mater Salvatoris» [23]— Церере, земле, свой Virgo partitura— Богине Деве, и т.д., и произносил семь тройных поминовений. (Внимайте, о, масоны!).
Тройное число, столь почитаемое в древности, является столь же почитаемым и сегодня, и пять раз произносится в течение мессы. Мы имеем: три introibo(«входная», церковная песнь), три Kyrie eleison(«Господи помилуй»), три mea culpa(«моя вина»), три agnus dei(«агнец божий»), три Dominus Vobiscum. Истинно масонский ряд! Позвольте нам прибавить к этому три et cum spiritu tuo, и христианская месса предоставит нам те же самые семь тройных поминовений.
ЯЗЫЧЕСТВО, МАСОНСТВО И ТЕОЛОГИЯ — такова историческая троица, которая сегодня правит миром sub rosa(тайно). Мы закончим с масонским приветствием и скажем:
Прославленные офицеры Хирама Абифа, посвященные и «сыновья вдовы». Царство Тьмы скоро рассеется, но существуют области, которых все еще не коснулась рука ученого, и столь же темные, как египетская ночь.
Fratres, sorbii estote et vigilate!
«Люцифер», март, май 1889 г.
«(а). Слово «месса» произошло от латинского мessis— «урожай», отсюда образовано существительное Мессия «тот, кто делает урожай созревшим», Христос, Солнце.
(б). Слово «ложа», используемое масонами, слабосильными последователями посвященных, имеет своим корнем лога(лока в санскрите), местность или мир; и в греческом языке логос, слово, речь, рассуждение; оно обозначает в своем полном значении «место, где обсуждаются определенные вопросы».
(с). Такие собрания логосау древних посвященныхмасонов стали называться sinaxis, «встречами» братьев с целью моления и прославления coena(ужина), в котором использовались только бескровные жертвоприношения плодов и зерна. Вскоре после этого такие жертвоприношения стали называться hostiae, или священными и чистыми гостиями, в отличие от нечистых жертвоприношений (как в слове военнопленный, hostes, откуда произошло слово заложник, hostage). И так как эти приношения состояли из плодов урожая, первых плодов messis, отсюда и произошло слово «месса». Поскольку никто из отцов церкви не упоминает, как это сделали бы современные ученые, о том, что слово месса произошло от еврейского missah( oblatum, жертвоприношение), — первое объяснение столь же хорошо, как и второе. Для получения исчерпывающего исследования о слове missaи mizda, смотрите «Гностиков» Кинга, стр. 124 и далее.»
Слово синаксисназывалось также греками agurmoV [20]. Оно имеет отношение к посвящением в мистерии. Оба эти слова, синаксиси агирмос, прим.14вышли из употребления у христиан, а слово мисса, или месса, стало преобладать и осталось. Теологи скажут, желая скрыть его этимологию, что термин «мессия» ( messiah) произошел от латинского слова missus(посланник). Но если даже это так, то оно, опять-таки, может быть отнесено столь же хорошо к Солнцу, ежегодному посланнику, который послан нести свет и новую жизнь земле и ее созданиям. Еврейское слово, обозначающее Мессию — meshiah(помазанник, от mashah, помазывать) вряд ли применимо здесь и едва ли несет то же значение в церковном смысле; также и латинское слово missa(месса) не лучшим образом может быть образовано от другого латинского слова mittere, missum, «посылать», или «отпускать». Потому что таинство евхаристии — ее сердце и душа — основываются на освящении и приобщении гостией(жертвоприношении), облаткой (тонким, похожим на лист, хлебом), представляющей тело Христово, и такой хлебец из муки представляет собой прямое развитие жертвоприношений урожая или зерна. И опять-таки, древние мессыбыли коэнами(поздними обедами или ужинами), которые, из простой еды римлян, которые «умывались, умащивалисьи одевали облачения сенаторов» для обеда, становились священным принятием пищи в память о последнем Ужине Христа.
Новообращенные евреи во времена апостолов собирались на таких синаксисах, чтобы читать Евангелия и свои послания (апостольские). Св. Юстин (150 г. н.э.) рассказывает нам, что такие собрания проводились в день, называемый солнечным(Sunday, воскресенье, dies magnus, «великий день»), в дни, когда псалмы воспевали «сравнение крещения с чистой водой и agapaeсвятого coenaс хлебом и вином». Что должна была делать эта смешанная комбинация языческих римских обедов, появившаяся благодаря вторжению церковных догм в тайные мистерии, с еврейским Messiah, «тем, кто побуждает спуститься в преисподнюю» (или аид), или его греческим вариантом — Мессией. Как было показано Норком, Иисус « никогда не был помазан ни как первосвященник, ни как царь», и поэтому его название «Мессия» не может быть выведено из данного еврейского эквивалента. И это еще менее вероятно, поскольку слово «помазанник», или «натертый маслом» в Гомеровской терминологии, — это хрис, criz, и хрио, criw, — оба они значат помазать тело маслом. (См. «Эзотерический характер Евангелий»).
Другой высший масон, автор «Источника Мер», суммирует всю эту imbroglio [21]многих веков в нескольких словах, говоря:
«Фактически было два Мессии. Первый, побудивший себя спуститься в преисподнюю для спасения мира; прим.15он был солнцем, лишенным своих золотых лучейи увенчанным затемняющими лучами(символизирующими эту утрату), как колючками. Второйбыл победоносным Мессией, восходящим на эту вершину небесного свода, персонифицированный как Лев из рода Иуды. В обоих случаях у него есть крест…»
В амбарвалиях, празднованиях в честь Цереры, арваль (помощник верховного жреца), облаченный во все белое, клал на гостию(груду жертвоприношений) пшеничную лепешку и вино с водой, совершал возлиянияи давал испитьдругим. Жертвоприношенияделались тогда верховным жрецом. Это символизировало собой три царства природы — пшеничная лепешка (растительное царство), жертвенная чаша, или потир(минеральное), и мантия(похожее на шарф облачение) иерофанта, конец которой он обматывал вокруг кубка с жертвенным вином. Это облачение изготовлялось из чистой белой кожи ягненка.
Современный священник повторяет жест за жестом действия языческого жреца. Он поднимает хлеб и предлагает его для освящения; благословляет воду, которую следует налить в потир, и затем наливают туда вино, окуривает благовониями алтарь, и т.д., и т.д., и, входя в алтарь, умывает руки, говоря: «Я умываю свои руки средиНЕВИННЫХ и обхожу твой алтарь, о, Господь». Он делает это, потому что древний языческийжрец делал то же самое, говоря: «Я умываю (святой водой) свои руки среди НЕВИННЫХ (полностью посвященных братьев) и обхожу твой алтарь, о, великая Богиня (Церера)». Трижды обходил верховный жрец вокруг алтаря, осыпанного подношениями, неся высоко над своей головой сосуд, покрытый концом своей снежно-белой мантии из ягнячьей кожи…
Священное облачение, одеваемое папой, мантия, «имеет форму шарфа, изготовленного из белой шерсти, расшитого малиновыми крестами». В греческой церкви священник покрывает потир концом мантии, перекинутой через его плечо.
Верховный жрец древности трижды повторял в ходе божественных служб свои «O, redemptor mundi» [22]Аполлону, «Солнцу», свои «mater Salvatoris» [23]— Церере, земле, свой Virgo partitura— Богине Деве, и т.д., и произносил семь тройных поминовений. (Внимайте, о, масоны!).
Тройное число, столь почитаемое в древности, является столь же почитаемым и сегодня, и пять раз произносится в течение мессы. Мы имеем: три introibo(«входная», церковная песнь), три Kyrie eleison(«Господи помилуй»), три mea culpa(«моя вина»), три agnus dei(«агнец божий»), три Dominus Vobiscum. Истинно масонский ряд! Позвольте нам прибавить к этому три et cum spiritu tuo, и христианская месса предоставит нам те же самые семь тройных поминовений.
ЯЗЫЧЕСТВО, МАСОНСТВО И ТЕОЛОГИЯ — такова историческая троица, которая сегодня правит миром sub rosa(тайно). Мы закончим с масонским приветствием и скажем:
Прославленные офицеры Хирама Абифа, посвященные и «сыновья вдовы». Царство Тьмы скоро рассеется, но существуют области, которых все еще не коснулась рука ученого, и столь же темные, как египетская ночь.
Fratres, sorbii estote et vigilate!
«Люцифер», март, май 1889 г.